Литературный мини-конкурс тур 5 "Литературные портреты": голосуем за работы!
Блоги | Статьи | Форум | Дамский Клуб LADY

Twisted Reality of AngelusСоздан: 04.12.2012Статей: 25Автор: ValeryAngelusПодписатьсяw

Плохие девочки не плачут (глава 26, часть 1)

Обновлено: 03.09.15 21:44 Убрать стили оформления

Глава 26 (часть 1)

 

 

Eat, Pray, Love. (Ешь, молись, люби.)

И пусть весь мир подождёт.

Никакой суеты.

На свете существует множество вещей, которые заставляют нас волноваться. Выводят из равновесия, лишают контроля, толкают в пучину безумия, пробуждают ненависть и злобу. Вынуждают рыдать в подушку, плотнее стискивать зубы и терпеть.

Терпеть, пока хватит сил.

А зачем?

Ради брендовой одежды и новомодных гаджетов. Ради продвижения по службе и отдыха в тропическом раю. Ради денег и славы. Ради похвалы. Ради одобрения со стороны.

Терпеть, потому что так принято.

Так надо.

Испокон веков.

Получать высшие баллы, бить рекорды, достигать потрясающей формы. Создавать семью, заводить детей, добиваться успеха. Осуществлять чужие мечты.

Для удачной статистики, для впечатляющих показателей, для галочки напротив очередного бездушного пункта.

God’s gonna cut you down. (Однажды Бог остановит тебя.)

О чём вспомнишь тогда?

О главном.

О том, что было или могло быть. О том, что заставляло сердце биться чаще и приносило долгожданный покой.

Не тошнотворную апатию, не безразличное уныние пополам с давно набившей оскомину скукой.

Именно покой.

Когда с бесцельным блужданием покончено и больше нет смысла продолжать игру. Когда тысячи различных дорог складываются в один путь.

Свирепствует ветер, безжалостно хлещет дождь. Внимание приковывает надпись, обглоданная временем.

Вырезано наспех.

Боязливо жмущимися друг к другу буквами.

Счастье.

Только направление не указано.

Выбор никто не станет подсказывать.

Livefast, dienever. (Живи быстро, никогда не умирай.)

Рано или поздно приходит черёд платить по счетам.

Можно выдержать абсолютно всё, лишь бы не напрасно. Можно с честью вынести жесточайшие страдания и муки, жизнь положить на алтарь эфемерного блага.

Но что воскресает в памяти, если холод сковывает запястья?

Не крутой телефон. Не эксклюзивный Maserati. Не роскошный дом на берегу океана. Не глянцевые страницы журналов. Не пёстрые кадры с экранов.

Другое.

Настоящее. Бесценное. Особенное.

Родная улыбка, звонкий смех. Мелодия без слов. Взгляд, подёрнутый призрачной дымкой. Иступлённая дрожь, сотрясающая тело.

Моменты, которые не требуют ни боли, ни жертв.

Моменты, когда не нужно терпеть.

Моменты безмятежности.

Не отвлекайтесь на ссоры и склоки, не погрязайте в глупых скандалах. Не гонитесь за мифическими идеалами, не создавайте кумиров, не поклоняйтесь золотым идолам.

Цените то, что действительно важно.

То, что нельзя отнять.

Вечность в отражении собственных глаз.

 

 

***

 

 

В комнате темно. Лишь причудливые отблески наружной иллюминации отражаются на безупречно гладкой поверхности натяжного потолка. Скупое освещение едва ли способно нарушить уютный полумрак.

Шторы распахнуты, до рассвета ещё далеко.

Уличные фонари отключены, но если присмотреться, можно заметить, как до сих пор идёт снег. Уже не валит стеной, постепенно иссякает.

Одинокие снежинки кружатся в морозном воздухе, будто в танце, хвастают изящными па, осваивают учтивые реверансы.

Меня тянет туда.

На улицу или хотя бы к окну. Прислониться пылающим лбом к ледяному стеклу, остудить разум и чувства. Наблюдать.

Но не хочется покидать его.

Ни на миг.

Каждая секунда дорога.

Расставание неизбежно, утро неумолимо приближается.

Он уедет, улетит неизвестно куда, займётся обычными жуткими делами, продолжит вершить справедливость, ловко тасуя чужие судьбы. А я останусь здесь, забудусь в предсвадебной суете, попытаюсь не облажаться с бизнесом, постараюсь вырваться на вершину.

Ладно, хватит.

Обойдёмся без драмы.

Запрещаю себе думать, откладываю печальные мысли подальше, под замок. Не нагнетаю. Просто молчу и наслаждаюсь. Слушаю тишину.

На душе так хорошо, что хочется плакать, разрыдаться от эмоций, которые переполняют сердце и дурманят разум.

Невероятное ощущение, невозможное, нереальное, не поддающееся описанию. И горько, и сладко. Немного знобит и в то же время безумно жарко. Приятная нега сменяется дикой жаждой.

Неужели бывает лучше?

Быстрее, сильнее, веселее.

Неужели нас не покарают?

Страшно, жестоко, насмерть.

Ибо люди не имеют права на счастье, должны искупать грехи, погибать в одиночестве, бродить по кругу, теряться во мраке бесконечной ночи. Раз за разом упускать шанс на спасение, замыкаться в огненном кольце, не надеясь выбраться на волю.

Вторжение в Эдем не прощают.

Нельзя посягать на святое.

Хотя какая разница?

К чёрту правила и условности.

Нужно жить здесь и сейчас.

- Расскажи мне, - шепчу практически беззвучно. – Пожалуйста.

Он лежит на спине, закинув руки за голову. А я покоюсь на боку, льну к мускулистому телу, согнув ногу в колене, касаюсь бедром впалого живота, неспешно провожу ладонью по широкой, поросшей волосами груди.

- Что? – спрашивает глухо.

Медлю, не отваживаюсь нарушить хрупкую идиллию.

- Сам понимаешь, - отвечаю уклончиво.

Горячие пальцы обводят мою лодыжку, осторожно поднимаются выше, нежно скользят по покрытой мурашками коже.

- Уточни, - произносит мягко.

Прижимаюсь крепче, ловлю его пульс губами, впитывая тяжёлое дыхание. Слегка отстраняюсь, смотрю прямо в глаза.

- О Диане.

Замираю, не шевелюсь.

- Это чужой секрет, - заявляет ровным тоном.

- Я не прошу раскрывать секрет, - бормочу сдавленно. – Не надо подробностей, объясни в общих чертах.

- И вправду схватываешь на лету, - иронично хмыкает, елейно прибавляет: – Умница. Отличная попытка манипулировать.

- То есть? – интересуюсь удивлённо.

- Идеальное время для допроса, - выводит на чистую воду. – После секса мужчина расслаблен, уровень защиты существенно снижен.

- Ну, да, - протягиваю лениво. – Я талантливая.

- Не спорю, - ухмыляется, подносит большой палец к моим устам, изучает нервный излом рта и строго повелевает: - Оближи.

- Пошёл ты, - бросаю не слишком вежливо, резко поднимаюсь, усаживаюсь на постели, пробую обернуться остатками изорванной простыни в знак протеста.

Фон Вейганд издевательски посмеивается.

- Если не хочешь, не рассказывай, - выдаю милостивое разрешение. – Просто надеялась разобраться, что вас связывает. Помимо мести лорду, разумеется.

- Ещё один удачный ход, - вновь снисходит до комплимента. – Создаёшь иллюзию спокойствия и безразличия.

Охр*нительный вердикт.

- По твоей теории в любой моей фразе скрыт подвох, - раздражённо взвиваюсь. – Вокруг сплошная манипуляция.

- Верно, - охотно соглашается.

Замахиваюсь для профилактического удара.

Впрочем, какой там удар.

Умудриться бы пощёчину влепить, хоть по касательной задеть, царапнуть ногтями, дотронуться до воздуха рядом.

Тщетно.

Противник перехватывает руку, легко и играючи, под локоть. Притягивает ближе, опять вынуждая капитулировать.

- Ты сама по себе манипуляция, - обжигает шею поцелуем.

- А ты нет? – вздыхаю скорбно.

Возбуждение за гранью.

Физическое и ментальное.

- Знаю, с Дианой случилось что-то очень плохое, - не сдаюсь, отчаянно стараюсь умерить похоть.

Проклятье.

Безумно сложно думать и анализировать, когда дрожащая плоть буквально впечатана в мощное тело.

Как тут удержаться.

И зачем?

Стоп, не увлекаемся, сохраняем трезвость рассудка.

Нам достался крепкий орешек. Такого не расколоть. Мастерски сбивает с курса, уводит подальше от основной цели, использует сексуальный подтекст. Распаляет и соблазняет, заставляет выбросить лишние вопросы из головы.

Если шеф-монтажник не настроен на откровенность, ничего не выйдет. Остаётся обтекать. Опять.

Или прорвёмся? Хотя бы попробуем, проявим настойчивость, надавим на жалость. Авось повезёт.

Отступаю, отодвигаюсь, пристально изучаю противника.

Непроницаемое выражение лица не позволяет проникнуть в самую суть. Привычная линия защиты, нерушимая стена. Не подкопаться.

Скрюченными пальцами впиваюсь в подушку, притягиваю ближе, обнимаю. Прикрываю наготу, пытаюсь унять волнение. Трясусь точно осенний лист на ветру. Дурацкий мандраж не отпускает ни на миг.

И вдруг происходит чудо.

Земля разверзается под ногами, звёзды падают с небес, а я неожиданно осваиваю партию белого лебедя и пускаюсь в пляс. Одетта, адажио, все дела.

Практически.

- Лорд подарил ей королевский трон, - сухо произносит фон Вейганд. – Показал другой мир. Необычный, совершенно особенный.

- В смысле? – невольно запинаюсь. – Он же похитил её, держал в плену, явно не с благими намерениями.

- Она была избранной, - заявляет с обманчивой мягкостью.

Шумно сглатываю.

- Юная и невинная, удивительно красивая, достаточно умная и образованная. Идеальная жертва для смелых экспериментов, - продолжает невозмутимо. – Аристократическое происхождение сыграло решающую роль.

Капли пота струятся вдоль позвоночника, липкие щупальца ужаса ворочаются внутри, вынуждая поёжиться.

- Мортон желал заполучить лучшую из лучших, - намеренно растягивает слова. – Девушка из народа его бы не устроила. Слишком скучно. Жизнь простого человека стоит дёшево. Заказывай и оплачивай, пришлют с доставкой на дом.

Круто.

Завораживающий подход. Впечатляет. Прямо загляденье. Ни прибавить, ни отнять. Завидую молча.

Крепче стискиваю подушку.

- Он пригласил отца Дианы на остров, в так называемое царство фантазий, где любые мечты становятся реальностью, предложил отдать дочь по доброй воле и столкнулся с отказом. Но это едва ли изменило его планы. Он не искал разрешения или содействия. Лишь поставил в известность. Элементарная вежливость.

Гребаное дежавю.

Чертовски смахивает на ситуацию с хорошим парнем, непутёвыми братьями и контрольным пакетом акций.

Только ставка выше.

- Он вынудил мачеху Дианы пойти на убийство, потом инсценировал автокатастрофу, чтобы никто не искал наследницу.

Чисто сработано.

Знакомый почерк. Управлять чужими страстями и пороками, дёргать нити, вести послушных марионеток строго по сценарию.

- Он забрал выигрыш, однако ошибся, - криво усмехается. – Добыл то, чего жаждал, а не то, в чём нуждался.

Позорное поражение, первое и последнее.

Единственное уязвимое место.

- Девушки никогда не влюбляются в монстров, - заключает нарочито ленивым тоном, медлит и всё же исправляется: - Почти никогда.

Нет, не говори так, не сравнивай.

Нельзя, никаких параллелей.

У нас всё абсолютно иначе.

Красотой и умом не отличаюсь, родом из босяцкого города. С элитарностью пролетаю мимо. Зато гениальна и очаровательна, глупо отрицать очевидное.

Фейковые похороны. Фиктивный брак. Разные категории, не сопоставить.

Меня ограждают и защищают. Порой жестоко, перегибая палку, срываясь на карательные меры. Но разумно и вполне логично. Без крайнего садизма.

Моя семья неприкосновенна.

- Прости, ты не настолько психопат, - сообщаю с милой улыбкой. – Ну, может немного, совсем чуть-чуть, самую малость. Ничего криминального. Доля маньячности никому не помешает.

И наша сказка не о стокгольмском синдроме.

Однозначно.

- Между тобой и лордом зияет огромная пропасть, - заверяю пылко. – Такая огромная пропасть, которая обычно зияет между адекватным человеком и шизанутым мудаком.

Не драматизируем, не сгущаем краски.

Добро давно обзавелось кулаками. Непонятно, кто в опасности. Безжалостное чудовище или беззащитная девочка. Когтистые лапы любви ранят одинаково сильно.

- Вообще, ты прелесть и лапочка, - звучит фальшиво, скорее всего, с непривычки. – Мой сладкий лапочка. Неповторимый и родной. Зайчик. Нежный и ласковый.

Настало время ох*ительных историй.

Ой, то есть признаний, поразительных признаний.

Берегись.

- Ослеплена чувствами, - тихо произносит фон Вейганд.

Проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, опускается ниже, слегка сжимает горло.

Вздрагиваю.

Не то от неожиданного прикосновения, не то от мрака, который клубится в сверкающих чёрных глазах.

- Отвергаешь объективную реальность, - раздаётся скупое замечание с налётом укоризны.

Во рту пересыхает.

Сердце замирает на несколько секунд и больно ударяется о рёбра, мучительная судорога сводит грудь.

- Говоришь, как моя учительница по математике, когда я изорвала контрольную тетрадь на клочки, - автоматически стараюсь шутить. – Нечего ставить паршивые отметки. И нечего указывать, что отвергать, а что нет.

Отпускает меня.

Только это бесполезно.

Всё равно не решаюсь отвести взгляд. Не умею, не способна. Точно дрожащий зверёк застываю перед удавом.

- Представь другие декорации, - повелевает отрывисто. – Ты не влюблена в романтичного шеф-монтажника. Наоборот. Желаешь сбежать, испытываешь отвращение и ужас.

- Невозможно представить, - заявляю сдавленно.

- Попробуй, - требует глухо.

- Ненормально и противоестественно, - отказываюсь.

- Представь, - повторяет с нажимом.

- Не буду, - бросаю упёрто.

- Уверена? – его брови вопросительно изгибаются.

- Да! – восклицаю запальчиво.

- Поразительная стойкость, - ухмыляется.

Вырывает подушку из моих рук, отправляет подальше, восвояси. Действует грубо и жёстко. Прижимается ближе, толкает на спину, распинает, не позволяя освободиться. Мускулистое тело хищника вдавливает покорную добычу в кровать.

- Значит, прелесть и лапочка? – уточняет сладко. – Зайчик?

- Не меняй тему, - произношу сердито.

- Что хочешь узнать? – спрашивает резко. – Что таким как я опасно отказывать? Что изувечу похлеще Мортона?

- Прекрати, - накрываю ладонью его уста. – Ты не он.

- Верно, - шепчет, обдавая испепеляющим огнём. – Я гораздо хуже. Я тот, кто его свергнет и уничтожит.

- Не спорю, - бормочу чуть слышно. – Лорд обречён.

- Здесь не просто месть, - поясняет вкрадчиво, кладёт свою руку поверх моей. – Здесь карающая длань Господа.

Наши пальцы переплетены, будто прутья тюремной решётки.

И отсюда не сбежать, не выбраться.

Подаюсь вперёд, прижимаюсь губами к железной ограде. Закрываю глаза, чувствую, как слёзы струятся по щекам. Врата мигом распахиваются настежь.

Уста двух измученных странников сливаются в алчном поцелуе.

Кто он?

Бог или орудие Бога.

Вечный страж высшей справедливости.

Не важно, не имеет никакого значения.

Плевать.

Не зверь и не человек. Не хитрый лис, не голодный волк. Не грозный медведь, не царственный лев.

Особая порода, иная каста.

Дикий и неистовый.

Когда фон Вейганд отстраняется, разрывая объятья, не удерживаюсь от протяжного, разочарованного стона.

Не уходи.

Тянусь за ним, словно за глотком воды, за оазисом блаженства посреди бескрайней, выжженной солнцем пустыни.

Умоляю.

Он поднимается и покидает постель, не включает свет, прекрасно ориентируясь в темноте, находит портсигар и зажигалку.

Щелчок и вспышка пламени. Глубокий вдох. Вдох, за который жизни не жалко. Ничего не жалко. В целом мире.

Закуривает.

Жаркий уголёк тлеет в ночи, призрачный дым наполняет пространство вокруг. Терпкий аромат окутывает комнату.

Фон Вейганд не торопится одеться, абсолютно обнажённый подходит к окну.

Мой взгляд прикован к рельефному телу. Хочется коснуться гладкой кожи, ощутить, как моментально напрягаются мышцы, обращаясь в камень.

Переворачиваюсь на бок, поджимаю ноги. Становится зябко. Или это от предвкушения?

Стараюсь укутаться в уцелевшую простыню. Лихорадочный озноб сотрясает меня, не ведая пощады.

А потом хриплый голос разрезает тишину.

Будто ножом.

- Лорд Мортон не сразу прибег к пыткам и насилию. Только после того, как понял, что Диана не способна оценить дар по достоинству. Ни скипетр, ни корона не пробудили  интерес.

Невольно сжимаюсь в комочек. Все мысли испаряются, отступают перед безотчётным, бесконтрольным страхом.

Не хочу расшифровывать метафоры.

-  Он решил раздвинуть границы её восприятия, - сквозь напускное спокойствие пробивается гнев. – Ломал и перекраивал психику, закалял и выковывал заново, на собственный манер. Проводил опыт за опытом. Долго и методично, пока не надоело.

Можно зажмуриться, плотно смежить веки. Крепко зажать уши, дать обет молчания. Притвориться, точно ничего не произошло.

Но разве поможет?

Встаю с кровати, приближаюсь вплотную к фон Вейганду. Не отваживаюсь обнять, замираю. Безотрывно слежу за тлеющим огнём сигары.

- Что, - говорю практически беззвучно. – Что там случилось?

- Ты знаешь, - отвечает скупо, даже не оборачивается.

- Не думаю, - касаюсь его руки, обхватываю запястье. – Объясни.

Диана Блэквелл незримо присутствует рядом. Возникает между нами, словно тень, отблеск прошлого.

Другая женщина. Чужая и посторонняя. Женщина, которая безумно любит моего мужчину.

В этом не сомневаюсь ни секунды. Слишком хорошо помню телефонный разговор. Столь очевидный намёк не упустишь. Женщина, к которой невероятно сильно ревную. Ибо танец на маскараде до сих пор вонзается в сердце отравленным клинком. Общие тайны, общие планы. Вычеркнуть нелегко.

И всё-таки сейчас мне страшно за неё. Иных эмоций не остаётся. Очень страшно. До одури.

В памяти всплывает фото прекрасной девушки. Длинные, чуть вьющиеся тёмные волосы. Огромные карие глаза. Прямой нос, упрямый подбородок, острые скулы. Пухлые губы. В данное мгновение она выглядит близкой и родной.

Однако чернота поглощает снимок, полностью стирает контуры, будто ничего никогда не было.

Прерванная жизнь.

Сегодня мир у твоих ног, кругом лишь приветливые улыбки и бурные овации, ты окружён друзьями, развлекаешься на гребне славы, соришь деньгами, принимаешь комплименты. А завтра идеальная реальность обращается в пепел, в прах у ворот Ада, и никто не вспомнит о тебе, сколько не зови на помощь.

Никто и не подозревает, что ты ещё здесь, на этой планете. Жестокая ирония, коварная насмешка судьбы.

- Я уже рассказывал, - хмыкает фон Вейганд, изучает меня горящим взглядом. – Совсем недавно.

- Нет, я бы не... - говорю и осекаюсь.

Жуткая догадка озаряет сознание.

Нет, не верю.

Так не бывает.

Перебор.

Такое никогда не произойдёт по-настоящему. Нелепые слова, дурная шутка, не более. Вздор, дабы припугнуть и застращать, выгнать с частной территории.

Правда?

Пожалуйста, скажи, что правда.

- Поняла, meine Kleine, (моя маленькая) – кивает. – Вижу, поняла.

- Нет, нет, - повторяю точно заклинание, отрицательно мотаю головой, яростно отринув факты. – Невозможно.

- Наивное создание, - укоряет мягко, сбрасывает мою руку, затягивается сигарой.

- Издеваешься? - спрашиваю с затаённой надеждой.

- Отнюдь, - звучит ровно, ни капли сарказма.

- Бредовое дерьмо про собаку, - нервный смешок вырывается из горла и замерзает на губах. – Дебильная фантазия? Ошейник, поводок, команды. Ты серьёзно? Прогулки по саду, лай, плеть в зубах. Прикалываешься? Кто творит подобный п*здец в реале?

- Это невинная шалость, - пожимает плечами. - Если сравнить с остальным, далеко не самое жуткое.

- То есть? – выдыхаю судорожно. – А что тогда, бл*ть, самое жуткое? Бубонная чума? Проказа? Казнь «кровавый орёл»?

Моё истеричное красноречие не находит никакого отклика.

Фон Вейганд молча курит, не спешит реагировать. Смотрит прямо перед собой. Либо в окно, либо в пустоту.

Он знает ужасную историю от и до, в курсе всех мелочей. Только рассказывать не желает, не готов пролить свет на события давно минувших дней.

Почему? Бережно хранит чужой секрет? Скрывает нечто большее?

Господи.

Как же я раньше не заметила. В погоне за деталями упустила главное.

Содрогаюсь от неожиданного открытия.

Меня обдаёт кислотой. Изнутри. Гнетущее чувство зарождается в груди, стремительно распространяется дальше, струится по венам, пропитывает насквозь, пульсирует в такт рваным толчкам крови.

Жертвы изнасилования редко обращаются в милицию. Им хочется скрыть позор любой ценой. Они боятся огласки, пытаются совладать с кошмаром в одиночку, даже очень близким людям ничего не говорят, не ищут помощи.

Вспоминая прошлое, точно переживаешь всё заново, по второму кругу. Каждый миг, каждый оттенок эмоций. Вихрь ярких вспышек захлёстывает.

Парализующий страх. Омерзение. Утрата контроля над собственным телом. С этим трудно справиться. Поведать об этом ещё труднее.

А если речь не просто о насилии?

Не единственный эпизод, не отдельный кадр. Бесконечная цепь экзекуций. Крайняя степень изуверства. Уничтожение личности. День за днём.

Кому признаешься? Кому раскроешь жуткие подробности? Кому изольёшь душу, словно на исповеди?

Тут мало родственных связей, дружбы тоже не хватит. Нити истины искрят, будто оголённые провода. Выдержит лишь избранный.

Так кто же фон Вейганд?

Кто он для Дианы?

Blodorn.

Лезвие плавно скользит по спине. Мои рёбра рассекают и разводят в стороны, лёгкие извлекают, вытаскивают наружу, чтобы выглядело красиво. Похоже на крылья.

Травматический шок. Пневмоторакс.

Парю, зависаю в невесомости. Не дышу, горло забивает стальная пыль.

Согласна, викинги знают толк в развлечениях. Прошу любить и жаловать – «кровавый орёл». Всем понравится. Наверное. Посмертно.

- Мы встретились несколько лет назад, нас свёл общий знакомый, - заявляет, разрывая паузу на части. – Я был заинтригован. Девушка, которой удалось выбраться на волю, выжить вопреки стараниям лорда.

Затягивается и медленно выпускает дым.

- Девушка, которая обладала важной информацией, бесценными данными, - лёгкая улыбка играет на устах, а в тёмных глазах разверзается бездна. - Но возникла проблема.

Крупная ладонь ложится на мою макушку, нежно поглаживает, практически по-отечески. Опускается ниже, зарывается в спутанные пряди, тянет, вынуждая запрокинуть голову назад.

- Когда человек долгое время проводит в плену, ему сложно сбросить кандалы. Тело не скованно, однако разум томится в заточении.

Пальцы неторопливо скользят вдоль подбородка, а потом замирают и сжимают, заставляя дёрнуться. Сигара опять пылает слишком близко.

Безжалостный огонь и льдистая ласка. Грани стираются, плавятся в борьбе необузданных стихий.

Падаю вниз, растворяюсь в обсидиановой черноте.

Я зажата в жестоких руках палача. Будто в тисках. Вижу собственное отражение и теряюсь в приступе конвульсивной дрожи. Цепенею. Затихаю, охваченная паникой.

Боюсь перевернуть страницу, постичь запретное, прочесть крамольные строки из книги судеб.

- Диана не страдала от ночных кошмаров, не мучилась угрызениями совести. Не каялась в содеянных грехах. А содеять ей пришлось очень многое. Чтобы выбраться из ада, нужно миновать все его круги, - невесомая улыбка тает, превращаясь в оскал. - С чистыми руками выйти не получится. Только пробивая путь, прогрызая, прокладывая тропу из плоти, крови и костей. Желательно чужих. Каждое испытание оставляет рубец в душе. И знаешь в чём загвоздка?

Нет.

Железная хватка не позволяет шелохнуться.

Господи, нет.

- На воле старые раны гниют изнутри, - будто выплёвывает. - Окружающий мир почти не изменился, но ты сам никогда не станешь прежним. Никогда не займёшь своё место, не обретёшь покой. Потому что должен был умереть. Уже мёртв.

Боже мой.

Ещё пара секунд и он сломает мне челюсть. Или раскрошит череп. Случайно, не рассчитав силу.

Пожалуйста, прекрати.

- Свобода не радует, оказывается хуже цепей, - мрачно заявляет фон Вейганд.

Невольно трепещу.

Наше расставание. Короткое «увидимся», пустая квартира. Не лучшее сравнение, однако рождается на автомате, моментально ударяет по болевым точкам.

Слишком близко, слишком узнаваемо.

- Диана перестала видеть сны, больше ничего не чувствовала. Совсем. Эмоции пришли в негодность, атрофировались, - чеканит ровно. - Она пыталась преодолеть это состояние. Как выяснилось – зря. Апатия сменилась агонией. 

Немею.

Не способна вымолвить ни слова, не способна даже простонать.

- Лекарства притупляли реакцию на некоторое время, но купировать болезнь не удавалось. Специалисты не помогали. Никто не мог достучаться до одурманенного разума и наладить контакт. Там просто не к кому было обращаться.

Суть ускользает, доходит не сразу.

Пауза. Перебой. Пауза.

Хорошие психологи не дают советов, не указывают, как именно надо поступать. Мило общаются, беседуют на разные темы. Пациент лично определяется с выбором.

А вдруг нет?

Некому принимать решение. Некому бороться. Не с кем говорить и недуг пожирает последние фрагменты изуродованного сознания.

- Дианы не существовало. Вечно запуганное, дрожащее, рыдающее и бьющееся в истерике нечто. Она была уничтожена, разрушена до основания. Хотя оболочка уцелела.

Глаза обжигает.

Хочется моргнуть, только не получается.

- Мой единственный шанс поквитаться с врагом заключался в этой сломленной девушке. Перед подобным искушением нельзя устоять, - бросает иронично. – Хранилище секретов лорда Мортона. Разве откажешься от свидания? Наоборот. Взломаешь любые замки. Вот я и направился по указанному адресу.

Дыхание сбивается.

Раскалённая спираль обвивает тело, закручивается от груди до живота, беспощадно опаляет кожу.

- Я видел всякое, но такое – впервые. Точнее, я не видел. Прошёл по тёмному коридору в тёмную комнату. Отворил дверь и терпеливо ждал, - замолкает на миг, точно погружается в омут памяти, и спокойно продолжает: - Она не выносила свет. Ни в какой форме. Меня заранее предупредили об особенностях.

Теперь действительно страшно.

До чёртиков.

Веет могильным холодом.

Затхлый запах подвала щекочет ноздри, жуткий смрад вызывает тошноту, скручивает желудок в тугой узел.

И никаким ладаном не вытравить зло.

- Гробовая тишина. Минуты тянутся невыносимо медленно. Потом что-то падает на пол. Гулкий звук. Шуршание одежды. Что-то ползёт вперёд. На коленях. Прямо ко мне.

Эти слова ощутимы физически.

Отрывистые фразы создают живой образ.

- Едва различимый шёпот, - произносит медленно. – Это слабо походило на человеческий голос. Глухо и абсолютно безжизненно.

Как треск сухих веток.

Как шипение углей в потухшем костре.

- Затравленное животное обнимало и целовало мои сапоги, ластилось, умоляло о милости. Просило прощения за то, что ослушалось и посмело выжить.

Enough. (Достаточно.)

Сердце обрывается, ухает вниз, раскатистое эхо громыхает в ушах.

- Оно приняло меня за своего хозяина, - заявляет мягко, обволакивая нежностью. – Оно не ошиблось.

Преклонилось, покорилось, подчинилось.

На уровне инстинкта.

Уловило то, что невозможно подделать и нереально сыграть. Тотальное превосходство. Бешенную энергетику. Ауру всепоглощающего могущества и силы.

- Я спас её, - тихо говорит фон Вейганд. – Взял за руку и вывел на озарённую солнцем улицу. Вернул обратно, к людям. Разумеется, не сразу, не за один вечер. Понадобились годы, однако результат того стоил.

Damn. (Проклятье.)

Годы.

Гораздо серьёзнее и опаснее дружбы. Не заурядное сотрудничество, не банальная общность планов. Глубокая привязанность.

Нет, конечно, я рада, что Диане повезло выкарабкаться, обрести себя заново, сохранить личность, постепенно исцелиться.

Страшно вообразить, сколько пыток пришлось вытерпеть на гребаном острове и после.

Но годы.

Сотни дней и ночей, проведённых вместе. Тем более, так. За терапией. В роли рабыни и господина.

- Тебе нужно подумать не о том, какими методами я её лечил, а том, почему добился успеха там, где остальные провалились, - без труда проникает в сокровенные мысли.

Действительно – почему?

- Я не психиатр и не психолог, - презрительно фыркает. – А справился.

Хватит прибедняться.

Любого видишь насквозь, оцениваешь с рентгеновской точностью. Вмиг щёлкаешь задачи, обнажаешь подноготную. Никакую мелочь не упустишь.

- Я рискнул, - бросает хлёстко. – Другого выхода не было. Либо склеить осколки души и получить вменяемые ответы. Либо отступить, предоставить скулящее существо на волю судьбы.

И что?

Ничего удивительного.

Пусть рискнул, зато помог.

- Я мог убить её, - криво улыбается. – Не все эксперименты завершаются удачно. Игры с разумом бывают очень опасны.

Понимаю.

Скользишь по тонкому лезвию бритвы, не иначе.

Только лучше сдохнуть, чем изнывать от мучений в объятой пламенем клетке. Коротать остаток жизни в облике изувеченного бесхребетного существа, истекать кровью и выть от безысходности – не вариант.

Надежда на спасение ничтожна, однако есть.

Приговор отстрочен. Плевать, если острие меча царапает шею, а ядовито-алые капли окропляют жертвенный алтарь. Цепляемся за мираж.

- Меня не волновали последствия, - заявляет невозмутимо. – Лорд разодрал её сознание на куски. Я собрал воедино, восстановил по частям, однако действовал наощупь, без чёткого плана, поэтому мог полностью уничтожить, дать слишком сильную нагрузку на психику.

Требую конкретики, жажду услышать иное, проникнуть глубже, постичь все тонкости процесса.

Что там происходило.

Фон Вейганд надел на Диану ошейник, посадил на цепь, позволил и дальше вылизывать сапоги, исполнять команды, иногда поощрял, хлопал по щеке, выводил на прогулку.

Угадала или стоит добавить красок?

Воображение будто нарочно рисует яркие сцены, пробуждая затаившегося демона ревности.

Ненавижу себя за это.

За бурную фантазию. За глупость и эгоистичность. За стремление докопаться до истины. За неисправимую инфантильность.

Вот дерьмо.

Человек освободился, выбрался из самого настоящего пекла, перенёс такое, чего никакому врагу не пожелаешь. А я не способна порадоваться, зацикливаюсь на низменных чувствах, терзаюсь попусту.

- Успокойся, - хмуро произносит фон Вейганд и неожиданно отстраняется. – Мы не спали. Ни разу.

Вздохнуть с облегчением не удаётся.

Машинально проверяю челюсть, заранее предвкушаю жуткие синяки от его мёртвой хватки.

- Целовались? – спрашиваю практически беззвучно, едва шевелю губами.

Он смотрит на меня как на чокнутую.

Ну, привычный взгляд, ничего нового.

Укоризненно качает головой и смеётся. Недолго, но так, что хочется нервно улыбнуться в ответ.

- Нет, - признаётся, наконец.

Полиграф в студию.

Кажется, опять нагрянул юмор. Ладно. Отставить шуточки. Подключим серьёзность, поверим на слово.

- Уверен? – уточняю вкрадчиво.

- Я бы запомнил, - заверяет сладко, потом мрачно прибавляет: - Советую обратить внимание на остальное.

Остального не существует.

Сплошная эйфория.

Открываем бутылку элитного алкоголя, отплясываем до упада. Раскатистый бас душевно затягивает – «Только рюмка водки на столе». Улыбаемся и машем. Интенсивнее.

Интим исключили. Ни секса, ни поцелуев не диагностировали. Обнимашки не считаются. Реальный повод расслабиться.

А близость?

Элементарная привязанность всегда возникает при подобных обстоятельствах. И куда кривая выведет? Хозяин и животное. Врач и пациент. Союзники навек.

Мило, очень мило.

Намёки на схожесть фон Вейганда и Мортона не пугают. Для них обоих люди просто фигуры на шахматной доске. Извращённая игра продлится, пока не надоест. Тревожит иное.

- Ты мог полюбить её, - предполагаю тихо. – Красивая. Умная. Под стать твоему положению в обществе. Дедушка бы одобрил.

- Мог полюбить многих, - бросает резко, глухо добавляет: – Но не полюбил.

Пожалуй, пора сменить курс.

Если продолжу прессовать, точно получу по заднице. Отлупят меня по первое число, не жалея сил. А после предоставят более весомые аргументы в качестве доказательств.

Дьявольское искушение.

- Как расквитаемся с долбанутым лордом? – благоразумно перевожу стрелки. – Он обалдел от вседозволенности. Надо наказать гада за беспредел, надавать по рогам и загнать обратно в стойло.

Фон Вейганд широко ухмыляется.

- Чем этот психопат занимается? – постепенно вхожу в раж. – Оружие? Наркотики? Работорговля? Как будем его подставлять? На чём поймаем?

Курит, не спешит прояснить обстановку. Наслаждается сигарой. И моим блаженным неведением.

- Он занимается всем, - выдыхает дым, медлит и выносит вердикт: – Довольно трудно воздействовать на такой объект.

- Неужели никто с ним не разделается? – приунываю, теряю запал. – Правосудие не дотянется?

- Он и есть правосудие, - презрительный смешок срывается с полных губ. – Он и кучка других ублюдков.

- Тайная секта? Иллюминаты? Масоны? – забрасываю догадками. – Бильдербергский клуб?

- Не устаю поражаться, - источает сарказм.

- Ну, я смотрю канал Discovery, - заявляю гордо.

- Прекращай, - фыркает.

- Почему? – негодую. – Любопытные передачи.

- По телевизору показывают только чушь, - резюмирует сухо.

- Ой, не нагнетай, - отмахиваюсь. – Необходимо развиваться, познавать новое. Где ещё подчерпнуть свежие данные?

- Явно не на экране и не в печатных изданиях, - произносит ледяным тоном. – Всё это создано с единственной целью – управлять толпой.

- Зачем прямо так обобщать? – спрашиваю удивлённо. – Некоторые издания действительно формируют мнение людей. Типа политота и прочая скучная ерунда. Но не абсолютно все.

Выразительный взгляд вынуждает мою веру пошатнуться. Привычная картина мира искажается.

- Каждый день, двадцать четыре часа в сутки ваш мозг промывают в режиме нон-стоп. Повсюду реклама и пропаганда. Вас призывают делать одно и ни в коем случае не делать другое. Сферы влияния разделяют заранее. Никакой свободы выбора, лимиты чётко определены.

Холод крадётся по спине.

- Гребаное НЛП, - заключаю нервно.

- Вроде того, - соглашается.

- Что-то есть, да? – выдвигаю предположение. - Какая-то особая организация? Избранные собираются и решают, куда двигаться дальше. Президенты? Главы крупных корпораций? Кто включён в список крутой тусовки?

- Тут как в кино, - лениво попыхивает сигарой. – Актёры известны. Им рукоплещут, их вываливают в дерьме. Политики лишь исполняют роль. Строго по сценарию. Режиссёр ставит спектакль, оператор снимает на камеру. Продюсер регулирует финансовые и юридические вопросы. А банкет заказывают инвесторы, чьи имена почти никогда не всплывают в прессе.

- Кругом подстава, - ощущаю параноидальное обострение. – Напоминает бредовую теорию заговора.

- Ничего не происходит без одобрения свыше, - подливает масло в огонь. – И я не о божественной воле.

- Минуточку, - закусываю губу. – Ничего? Совсем-совсем ничего?

- Войны, мятежи, революции, - перечисляет небрежно. – Любое мало-мальски значимое событие находится под контролем. Хоть глобальный, хоть региональный конфликт.

- Не всегда, - пытаюсь отыскать брешь. - Случаются народные выступления, всякие спонтанные и хаотичные бунты.

- Конечно, - снисходительно кивает. – Но такое либо сразу топят в крови, либо направляют в нужное русло.

- Супер, - бормочу удручённо. – Тайный орден безумных маньяков успешно вертит реальность на... хм, не будем переводить в эротическую плоскость.

- Никто не замечает, где скрывается правда, - методично добивает.

- Ваша секта похожа на Бозон Хиггса, - умело хвастаю интеллектом. – Существует исключительно в теории.

- Вообще-то, Хиггсовский бозон обнаружили в прошлом году, а в прошлом месяце сей факт окончательно подтвердили, - обламывает.

Нафига?!

Вот уж неймётся этим учёным, шикарнейшую метафору погубили, уничтожили на корню. Не прощу.

Пальцы дрожат, отбивают чечётку на гладкой поверхности подоконника. Очень странно, однако мне чудится, будто по рукам струится кровь. Причудливая игра теней увлекает за грань.

Приходится зажмуриться, дабы развеять тягучий морок, тряхнуть головой в тщетной попытке отогнать непрошенные мысли.

Фон Вейганд молчит, изучает пейзаж, а потом вдруг подносит горящую сигару к стеклу, практически вплотную. И я могу наблюдать, как чернота разъедает моё отражение.

- Теперь ты с ними заодно, - шумно сглатываю. – Туда сложно попасть, верно? Не просто пригласили и пошёл. Должно быть посвящение. Жуткий и омерзительный ритуал. Но ты не расскажешь, ни словом не обмолвишься, так?

- Придёт день, и ты увидишь, - произносит отрывисто. – Поймёшь. Только не сейчас. Сейчас ещё рано.

- Для чего? – в горле саднит, невольно закашливаюсь, едкий дым вмиг заполняет лёгкие и душит. – Д-для чего рано? Не бойся, не сбегу. А даже если и сбегу, поймаешь, вернёшь на место, пристегнёшь наручниками.

- Не сбежишь, - грубо хватает за талию, сдавливает, причиняя боль. – Не отпущу.

- Не отпускай, - бормочу охрипшим голосом. – Лучше умереть.

- За что ты мне, - притягивает ближе, прижимается крепче.

Простынь соскальзывает на пол, уже не скрывает наготу. Соприкасаемся обнажёнными телами. Кожа к коже. До электрических разрядов. Под рёбрами.

Oh, my God. (О, мой Бог.)

Возбуждение не замечено. Напряжение бешенное.

- За грехи, - улыбаюсь.

- Эти твои шуточки, - он склоняется ниже, не целует, жёсткой щетиной трётся о мою щеку и вкрадчиво бросает: – До добра не доведут.

- Добро никому не интересно, слишком безвкусно и пресно, - шепчу, отчаянно стараюсь не разрыдаться. – Выбираю Зло.

- Оцени последствия, - намекает скупо.

- Хочешь, изменюсь? – замираю изнутри. - Стану серьёзнее? Повзрослею?

- Иногда, - признаётся глухо, сминает в удушающих объятьях. - Очень хочу.

Огонь вгрызается в меня, опаляет беспощадно.

Сигара обжигает плоть, безжалостно жалит нервно выгнутую спину. Аромат табака сливается с запахом горелого мяса. Едва уловимое шипение будоражит слух.

Но я не чувствую ничего.

Пустота. Онемение. Пальцы скрючены, сведены судорогой. Цепко впиваюсь в широкие плечи. Не вырываюсь, не сопротивляюсь. Льну плотнее. Позволяю клеймить.

Давай же.

Сильнее.

Молю.

Давай закурим. Не на прощание. Навсегда. По несбывшимся мечтам, по расколотым надеждам. По нашим безумным танцам на битом стекле.

Попробуй выровнять дыхание. Совсем не трудно, хоть воздуха и не хватает. Попробуй, вообще, не дышать.

- А знаешь, чего желаю до одури? – жаркий выдох, точно выстрел в висок. - Чтобы ты никогда не менялась.

Всем стоит у него поучиться.

Рвать на куски, вонзаться прямо в сердце, в душу, проникать до печени и глубже.

Одинаковые буквы алфавита. Давно обыграны, затёрты и избиты. Однако в дьявольских устах оживают, обретают новые краски.

- Чёрт, - вдруг отстраняется, поворачивает легко, словно тряпичную куклу. – Почему терпела?

Осторожно исследует обожжённую кожу, едва дотрагивается.

- Плевать, - роняю небрежно. – Пройдёт.

Но лучше бы нет.

Пусть останутся шрамы. Пусть его след вечно горит на мне.

- Никогда не молчи, - заявляет хмуро, сжимает пылающую сигару в кулаке, стискивает так, что костяшки белеют, тушит пламя в собственной ладони. – Кричи громче, обожаю твои вопли.

Смеюсь.

Надтреснуто, немного истерично.

Зачем пугает? Опять уводит на ложную тропу, ловко выбивает почву из-под ног. Как будто не увижу волнение в его глазах, не уловлю внезапную перемену. Как будто не пойму, что моя боль неизменно отражается в нём. Всякий раз. Каждый импульс, каждый спазм.

Больше не страшно, теперь не боюсь.

Мы едины. Нравится или нет. Плоть от плоти друг друга. Невозможно исправить, нельзя перечеркнуть.

- Я тебя отвоюю, - бросаю вызов.

- У кого? – мрачно спрашивает фон Вейганд.

- У всех, - глотаю жгучие слёзы, дрожащими пальцами разжимаю его руку, лихорадочно сцеловываю горячий пепел. – У прошлого. У этого гребаного мира. У тебя самого.

Ожоги не только на коже. Тлеют, пожирая нутро.

Relax, take it easy. (Расслабься, воспринимай это проще.)

Жадный рот смывает вязкую горечь, избавляет от мучений, растворяет и гнев, и грусть, исцеляет прежде незаживающие раны.

Сдаюсь.

На мгновение.

Лишь эти жестокие губы вправе меня касаться. Жалят похлеще любого пламени, дарят щемящую нежность, экстаз на грани агонии.

Пространство отравлено, пропитано ненавистью, пронизано ложью. Обратного пути не существует, а впереди распахнуты девятые врата.

- Я кое-что тебе задолжал, - елейно сообщает властитель ада. – Отлучусь ненадолго. Особые пожелания будут?

Не могу выдавить в ответ ничего членораздельного. Упоительная близость отключает разум.

- Хочешь есть или пить? – спрашивает сухо. – Заказывай – исполню.

Столь низменные мелочи мало волнуют мою возвышенную натуру. Не порти романтику, не разрушай инфернальную атмосферу.

- Хочу клубнику в шоколаде и шампанское, - признаюсь скороговоркой, помедлив, прибавляю: - И Бенгальские огни захвати.

- Огни? – уточняет насмешливо.

- Отлично сочетаются со снегом, - выразительно киваю в сторону улицы. – Предлагаю устроить пикник на подоконнике. Тут полно свободного места.

Фон Вейганд ограничивается ироничной ухмылкой.

Отступает, опять повязывает полотенце вокруг бёдер. Очевидно, не желает смущать прислугу.

А зря.

Такой мужчина просто обязан ходить голым. Пусть остальные смотрят и завидуют. Хотя нет, при подобном раскладе загнусь от ревности. Побережём истерзанные нервы, не станем искушать судьбу.

Он покидает комнату, оставляет меня одну, вынуждает сгорать от нетерпения и гадать, о каком именно долге шла речь.

Неужели приготовил подарок на день рождения? Таки раскошелился, не зажал, проявил креативность. Молодец, старается.

Любопытно – что там?

Золото или бриллианты. Отрубленная голова или окровавленный труп. Спектр ожиданий широк, возможности соответствуют.

Повезло же влюбиться.

Убийца. Садист. Психопат. Манипулятор до мозга костей. Зато не лицемер, не прячется за маской ханжи, не корчит из себя святого.

Стас осыпал пафосными клятвами, а после отдал на растерзание бандитам. Анна изображала настоящую дружбу, а потом предала без зазрения совести.

Дорогие слова и дешёвые поступки. Занятный контраст.

Когда всё хорошо, люди заливаются соловьём, источают сплошное обожание, сочиняют поэмы, не жалеют дифирамбов, счастливо рвут на груди рубашку и обещают любые блага, верность до гробовой доски. Однако стоит тучам сгуститься на горизонте, восторженность враз исчезает.

Истина прискорбна.

Когда попадаешь в серьёзный переплёт, никто не поможет и не спасёт. Наоборот, пихнут вперёд и отвернуться. Сольются в момент, быстрее, чем вода в толчке.

Проблемы негров шерифа не еб*т.

Веселимся вместе, а страдать изволь по отдельности. Не омрачай унылой физиономией чужой праздник жизни.

Как тогда сказала Дана?

- Ты сама виновата, кинула честного наркоторговца Вову на деньги, разруливай ситуацию как пожелаешь. Плати или подыхай.

Поразительная рекомендация. Тотальное безразличие. Тактика страуса, который рад закопаться в песок.

И где бы я сейчас была? В какой канаве сгнила, если бы не фон Вейганд?

Систему нереально изменить. Преступность неискоренима, войны неизбежны. Можно сколько угодно фантазировать об утопическом счастье, эти сладкие мечты никак не повлияют на веками формировавшийся порядок.

Против природы не попрёшь.

Вот и чудно.

Ощущаю облегчение, ибо знаю, кто находится у руля, по чьему приказу дерьмо сгребут на лопатку и вышвырнут восвояси. Не заботясь о средствах, по справедливости, по суровому закону джунглей.

Я жаждала демона, и я его обрела.

Остальное – побочный эффект.

Приму, пойму, смирюсь.

 

 

______________________________________________________

Очень жду ваши впечатления! Любые!))) Это вдохновляет!))
По традиции - комменты лучше писать сразу в тему или копировать из блога в тему, это облегчает процесс моих ответов)) Если продолжение понравилось, то жмем на "мне нравится"! И не забываем отметиться, ну, или остаемся анонимами))



Комментарии:
Поделитесь с друзьями ссылкой на эту статью:

Оцените и выскажите своё мнение о данной статье
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход.  Ваша оценка:  


Всего отзывов: 58 в т.ч. с оценками: 34 Сред.балл: 5

Другие мнения о данной статье:


[30.10.2017 15:56] elya saif
С каждой главой становится всё интереснее и интереснее...

[02.11.2017 20:40] Аленький цветочек 5 5
Начало главы отличное! Теперь понятно откуда появилась "собачка". Все таки диалог воспринимается легче чем монолог-размышление.

[15.04.2019 23:10] HEART
Супер!!! Читала на одном дыхании

[25.02.2020 14:46] Evgenia Vershinina 5 5
Александр так интересно раскрывается.с каждой главой все больше влюбляюсь.Лора тоже заметно меняется взрослеет чтоли...в общем чем дальше,тем интереснее.жаль конечно Диану,и Я ТАК ОБРАДОВАЛАСЬ ЧТО ОН С НЕЙ НЕ СПАЛ..приревновала не хуже Лорки.

[23.07.2020 23:18] Екатерина Кузнецова
Ох как все лихо закручено. Очень нравится книга) ?

[20.09.2020 23:17] Милиса
Класс ? Обожаю эту книгу ? Спасибо автору!!! ?

[05.11.2020 17:07] VikaGupal 5 5
Потрясающая глава, как же хорошо, что читаю, когда все вышло. Нет сил ждать) ни сна, ни еды)

[26.12.2020 20:06] uspeh
На разрыв!!!

  Еще комментарии:   « 1 6

Посетители, комментировавшие эту статью, комментируют также следующие:
Elenawatson: Комплекты для леди (2021 - 2022гг.) Мирна: Любимое. Sunny: ВОИН АННОТАЦИЯ И ОБЛОЖКА Peony Rose: 10 слов, которые употребляют неправильно

Список статей:



Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение