Блоги | Статьи | Форум | Дамский Клуб LADY

Сказка тысячи ночей.Создан: 13.06.2011Статей: 46Автор: RussetПодписатьсяw

Твоими глазами. Глава 2.

Обновлено: 16.06.11 01:18 Убрать стили оформления

Глава 2

 

Фир вела машину аккуратно, выхватывая цепким взглядом детали обстановки. Время от времени женщина поворачивалась назад, проверить спящего оборотня. Ей было не впервой следить за ним после ранения, поэтому Ллариг ждала озноба, который вскоре охватил тело Эккарта. Это означало, что его животная сущность почти взяла верх над человеческой и теперь усердно залечивает рану. К тому времени когда, наконец, показался трехэтажный дом, принадлежащий частной компании «Лагуз» – как значилось в документах, а на деле Ану – последней истинной Жрице, оборотня уже била крупная дрожь.

Ану не нравилось жить в центре, хотя именно оттуда было удобнее всего управлять делами. Основаниями к переезду послужил разрастающийся город. Посоветовавшись, жители дома решили переехать чуть подальше, купив жилище в одном из спальных районов. Поэтому совсем недавно на выкупленной в собственность земле был построен новый особняк. Подходящее место искали долго, перерыв многочисленные риэлтерские и частные предложения, а нашли случайно, когда Фир с Эккартом поехали по делам в Дом Оборотней, находящийся за городом. Теперь, через год, прошедший после переезда, когда вся колдовская энергия была перенесена в их новое жилище, а сам особняк магически расширен, Фир признавала слова Жрицы, о том, что на новом месте будет лучше.

Места стало больше. Не внутри – комнат было предостаточно и в старом доме, ведь магия не делает различий между пространствами, она их просто расширяет. Стало намного просторнее снаружи – вокруг была скуплена земля, на которой Ану решила разбить сад. Благодаря охранным заклинаниям окрестные жители не приближались к территории, вызывающей чувство тревоги и ужаса. Что очень устраивало жителей дома и их гостей.

Фир въехала на территорию подземной стоянки, находящейся под особняком. Это было не единственное новшество, которое она одобряла. В старом доме машины ставить было негде, что очень раздражало почти всех его обитателей, а тут отстроили подземный гараж на десять машин.

Ллариг припарковалась, вышла. Подошла к задней двери внедорожника и открыв ее, убрала волосы со лба оборотня. Эккарт отреагировал на прикосновение кривоватой полуулыбкой. Ему было больно.

– Мы приехали, – мягко произнесла девушка. – Давай, я помогу тебе подняться наверх.

Их общая комната находилась на втором этаже особняка, прямо напротив лестницы, ведущей вниз. Их обоих устраивало такое расположение по одной простой причине: охрана, мимо которой никто не пройдет незамеченным – вот кем они были в этом доме. Сохранение жизни Жрицы было важнейшей задачей, с которой они отлично справлялись уже много веков.

Фир помогла Эккарту выйти наружу и опереться на черную полированную поверхность машины. Оборотень чуть согнулся, восстанавливая дыхание. Необходимость одновременно бороться с болью и желанием дать волю своему зверю, чтобы залечить рану мгновенно, требовала концентрации. Девушка вытащила плащ вервольфа и одеяло, на котором он лежал. Закинула их в корзину для грязных вещей, повесила на крючок ключи от машины и метнулась обратно к оборотню.

– Давай, Аnsa, обопрись на меня, – пробормотала она, подставляя ему плечо, и крепко обхватывая мужчину за талию.

– Мы слишком отличаемся ростом, чтобы ты носила меня на руках, – попытался улыбнуться Эккарт, но тут же охнул и схватился за бок.

– Помнится, – подмигнула она, – мне это никогда не мешало.

Она знала, что оборотень не может увидеть выражение ее лица, но упорно игнорировала его недостаток. Или, по крайней мере, то, что считали недостатком другие. Для Фир слепота мужчины была не более чем временной случайностью. Девушка доверилась словам Богини, когда та сказала, что Эккарт будет видеть снова.

– Пару раз – точно не мешало, – кивнул блондин в ответ. – Но, помнится, я всегда возвращаю долг.

– Угу, потом вернешь, – улыбнулась Фир, ведя его по коридору.

 

***

 

Эккарт прилагал массу усилий, чтобы не обратиться. Не то чтобы превращение в зверя было бы плохо. Просто сил на восстановление понадобилось бы гораздо больше. И вместо половины суток на лечение раны в боку, он бы получил сутки на восстановление всего организма после пребывания в волчьей шкуре. Хотя волком его внутреннее существо можно было назвать с натяжкой. Современные «веры», как они сами любили себя называть, после превращения были крупнее волков, перекидываясь в форму, примерно равную по весу человеческому телу. А тело Эккарта в иной форме прибавляло в весе почти вдвое, составляя высотой в холке более метра.

Но это не было единственной причиной, чтобы сдерживать своего зверя. В такие моменты, когда волк захватывал его тело, мужчина плохо помнил, что и как делает, полностью попадая во власть инстинктов и смутной человеческой памяти. Вервольф помнил времена, когда все было по-другому, но с того времени, как Богиня перестала говорить со своими детьми, многое изменилось. Он был уверен только в том, что не причинит вреда Фир, просто потому, что зверь признает девушку за свою стаю, собственную самку альфа. Но вот в отношении к другим таких ощущений не было, поэтому он изо всех сил старался сдержаться.

Естественно, Фир знала об этом, потому и постаралась обеспечить максимально комфортные условия для него и его раны. Помогла подняться в комнату, буквально протащив его тело через коридор и по лестнице на второй этаж. Раздела, пытаясь поменьше касаться. Аккуратно и спокойно. Так, чтобы не вытянуть волка на поверхность мгновенно впыхивающим желанием крови или секса. Никаких обычных ласк или поцелуев, только забота и тепло, необходимые Эккарту сейчас.

Странно, но раны никогда не доставляли оборотню столько неприятностей, как их последующее излечение. Хорошо, конечно, что сам процесс восстановления занимал так мало времени – кровь оборотня и подаренные Богиней способности чистокровного сидхе позволяли залечить любую рану за считанные часы. Хуже дело обстояло, только если рана нанесена серебром или железом. Волк в нем не терпел серебра, которое жгло не хуже соли в открытой ране, а фейрийская часть имела примерно такую же реакцию на чистое железо. Хорошо еще, что такого оружия в чистом виде больше не встречалось...

Фир сняла повязку, осматривая рану, которая затягивалась прямо на глазах. Эккарт почувствовал прикосновение нежных холодных пальцев к своей коже и задохнулся от ощущений. Возможно, будь это другая женщина, не его Geliebte, реакция была бы другой. И если бы зверь не напирал, пытаясь вырваться из человеческого плена. Тело стало еще горячее, в паху приятно закололо и потяжелело. В комнате стало тесно, и исчез весь воздух. Эккарт чуть отодвинулся и часто задышал.

– Уйди, Geliebte, прошу... – хрипло прошептал он.

– Да, Аnsa, – кивнула она в ответ.

Фир не обиделась, она прекрасно понимала, почему Эккарт просит об этом, и не собиралась устраивать ненужных сцен. За это оборотень любил ее еще больше. Если такое вообще было возможно.

– Я буду внизу. Посижу, пока ты не позовешь, – сказала она. – Твоего волка нужно будет вознаградить за уступчивость. Я приготовлю что-нибудь.

Да. Зверя можно было удовлетворить тремя простыми вещами.

Кровь. Желательно свежая, текущая прямо в глотку из все еще дышащей жертвы. Этот способ Эккарт не любил. Слишком много нужно было убирать за собой, да и охотиться нужно было аккуратно. По возможности, не привлекая внимания, далеко от города.

Секс. Этот способ оборотню нравился, да и его любимая была непротив, но потерять контроль в такие моменты было проще. Эккарт очень боялся навредить Фир. Да, она была намного сильнее и крепче любого человека. Но это означало только то, что он не смог бы убить ее. А вот сильно поранить – вполне. Кроме того, Ллариг часто была только за грубые моменты в их интимных отношениях, а значит, могла увлечься и не заметить, некоторых... гм... опасных моментов.

Еда была третьим способом, помогающим умиротворить внутреннего волка Эккарта. Зверь любил поесть, предпочитая свежую добычу, но был согласен на обильный калорийный завтрак, обед или ужин. А в большинстве случаев, и на все сразу. Фир всегда хохотала по этому поводу, говоря, что у оборотней волшебный метаболизм, а уж у оборотней-фейри... «Ну кто еще, – говорила она, – может не есть две недели, а потом преспокойно сгрызть столько, что даже дикому троллю[1] поплохело бы!» Но потом всегда кормила своего Ansa тем, что ему больше всего нравилось.

Эккарт зевнул, пробежал языком по клыкам. Снял брюки и боксеры, так как предпочитал спать обнаженным. И нырнул под два одеяла, которые заботливо приготовила Фир, предполагая, что оборотня будет донимать озноб. Мужчина укутался в запах дома, состоящий в основном из аромата любимой женщины, и попытался уснуть.

 

***

 

Фир спустилась на первый этаж. Выходя, она плотно закрыла дверь в комнату, чтобы оборотня никто не побеспокоил. Конечно, она волновалась за любимого. Но рана уже начала заживать, а это означало, что его просто не нужно трогать, оставив отоспаться в тепле. А потом хорошенько накормить, избавив от агрессивности. Но сначала следовало увидеть Ану и рассказать ей о произошедшем. И предупредить остальных, чтобы не цеплялись к Эккарту, когда он встанет.

Просторное помещение, оформленное в светлых бежево-зеленых тонах с использованием дерева и стекла. Удобные и красивые вещи без лишних деталей. Под ногами пушистый ковер. В главной комнате, как всегда вечером, было полно народу. Играла тихая музыка, горели свечи и камин, создавая неповторимую теплую атмосферу, столь любимую всеми жителями этого дома.

Беленус, высокий шатен с волосами до пояса, поднял голову от ноутбука, стоящего на стеклянной поверхности стола, и посмотрел на девушку. Он просчитывал что-то, связанное с собственным клубом, на втором этаже которого недавно открылась дискотека. Глаза ярко-зеленого травяного цвета внимательно осмотрели Фир. Он удивленно кивнул, отметив, что Эккарта нет рядом. Аили, блондинка с короткой стрижкой, сидевшая рядом с ним, повторила движение своего мужа, точно скопировав выражение его лица. И кивнула в сторону, показывая, где сидит Ану.

– Привет Фир, – послышалось со стороны камина.

Миниатюрная брюнеточка с кудрявыми волосами повернула к ней свое лицо, освещенное широкой улыбкой. Книга на ее коленях была открыта на середине, привлекая кучу маленьких фей рассевшихся вокруг. Судя по всему, Оля снова читала им что-то из истории. Крошкам всегда это нравилось – будто читаешь детям сказку. Фир кивнула и повернула голову к Ану.

Жрица была не одна. Она сидела рядом с высоким мужчиной, у которого были ослепительно-белые волосы. Ллариг помнила его. Один из аристократов, потомок сидхе, оставшихся на поверхности в то время, когда остальные ушли жить в волшебную страну. Иногда Фир задумывалась, почему же они остались. Чистокровные сидхе не приняли своих потомков со смешанной кровью? Или, возможно, это те, кто не хотел жить в зависимости от правителей? Или такой способ протеста? В любом случае, они сильно просчитались, потому что, в итоге, им пришлось жить вместе. Нужно было сохранить остатки магии. И теперь существовало нечто вроде резервации.

Последний Сидхен. Да, они были магически сильны. Да, они были фантастически богаты. Ллариг была в их доме и видела все своими глазами. Особенно интриги их отношения друг к другу. Как к генетическому материалу. Насколько помнила Фир, этот мужчина, Ноэль, согласно давним традициям определенное время воспитывался Жрицей. Мальчиком он был красивым, умным, нежным и ранимым. Успешно схватывал все, чему его учили, и мог прекрасно управляться с холодом. Но это было давно, почти двести лет назад. После обучения он поехал в тот гадюшник и больше не возвращался. Это был его выбор. С точки зрения Фир, достаточно глупый, но Ллариг принципиально не комментировала чужие решения. Интересно, что ему здесь нужно? В любом случае, подходить к ним сейчас было бы не лучшей идеей.

Фир развернулась в сторону парочки с ноутбуком. Беленус оторвался от экрана, подняв на нее взгляд.

– Если Эккарт встанет, не поддавайтесь на провокации. На кухню его, ко мне. – Четко произнесла она.

Брюнет кивнул, снова уткнувшись в столбики цифр.

– Хорошо, – ответила за них обоих Аили.

Фир повернулась к камину и, подойдя, села рядом с Ольгой. Девушка прервала чтение на итальянском языке, отложив книгу о Венеции.

– А где твой вечный спутник? – Спросила брюнетка.

– Спит, – ответила Ллариг. – Если проснется, не разговаривай с ним. Просто скажи, что я на кухне.

– Все так серьезно? – Оля перестала улыбаться, идеальными чертами лица теперь еще больше напоминая фарфоровую куклу.

– Ты не так давно с нами. А в такие моменты он только меня воспринимает адекватно, – пояснила Фир. – Еще Ану. Агрессивным будет.

– Что произошло? – Поинтересовалась ее собеседница.

– Зверь просыпается? – Маленькая фея, по размеру похожая на куклу с крылышками, вклинилась в разговор.

 – Волк был ранен? – Подключился блондинистый феек с крылышками ночной бабочки.

– Мы почувствовали запах крови, – подключился третий, золотистый, от волнения рассыпающий с крылышек блестящую феячью пыль.

– Тише, тише, – Фир протянула руки феям-крошкам, которые незамедлительно схватили ее длинные пальцы обоими ручками. Их яркие крылышки трепетали в воздухе, поддерживая хрупкие тельца. – Он будет в порядке. Уже почти все зажило. А к утру ничего не останется вообще.

– Эккарта ранили? – Глаза Ольги расширились, выдавая удивление.

Ведьмочка жила с ними всего несколько лет до отъезда в Лондон и несколько лет после того как приехала. Возможно, поэтому ей трудно было представить, что непобедимого оборотня мог кто-то задеть. Даже случайно.

– Да, Оллин[2], такое тоже случается иногда, – кивнула Фир.

– Эй, – снова заулыбалась Оля, – не называй меня мужским именем!

– Ну, не нужно было столько учиться. Говорят же, кто много знает... – усмехнулась Ллариг. – Кроме того, в этом столетии такие мелочи уже не важны. Вот если бы ты родилась в мое время, мы бы поговорили об этом более обстоятельно.

Стайка фей рассмеялась, наполнив комнату звуками, сравнимыми лишь со звоном серебристых бубенцов. Малышей всегда было легко развеселить или подбить на проказы, но в большинстве случаев они прекрасно справлялись сами. Хотя пикси старались не шутить над обитателями дома, ограничиваясь людьми – соседями или случайными прохожими. Единственным строгим табу для них являлись шутки над гостями дома, и крошки-феи неукоснительно соблюдали это правило под угрозой выселения виновника.

– Зачем к нам приехал гость? – полюбопытствовала Фир.

Она знала, что ведьмочка вряд ли догадывается о цели его визита, но малыши были просто кладезем информации, добывая знания даже из невозможных мест. Их природное любопытство сочеталось с непоседливостью, создавая взрывную смесь. А способность к гламору – личной магии маскировки – помогала залезть практически повсюду. Из фей-крошек в свое время получались отличные шпионы.

– Мы не знаем, – ответила фея с синими крылышками как у «Морфо Дидус[3]». – Эркнет хотел подслушать, но госпожа сказала, что нельзя.

На ее хорошеньком личике было написано искреннее разочарование, будто не фейка, а ее саму поймали и бесцеремонно прогнали прочь.

– Я приехал просить Жрицу взять мою дочь на обучение, – раздался голос за спиной Фир. Ведьмочка с компанией фей-крошек с откровенным любопытством уставились на говорящего.

– И ты здравствуй, Ноэль, – ответила Ллариг, поворачиваясь к нему и внимательно рассматривая мужчину-сида.

Он мало изменился внешне за прошедшие годы – те же льдисто-серые глаза и белоснежные волосы. Только взгляд стал колючим, а речь более сдержана и отрывиста. Ребенком он смотрел на мир так открыто и восторженно... Жизнь в последнем Сидхене[4] отнюдь не способствовала развитию дружественных чувств. А вот чувство самосохранения повышала очень быстро. Особенно у тех, кто хотел жить долго. Хотя у них и существовали законы, запрещающие убийство любого фейри, которых и так осталось очень мало, были еще дуэли и официальные суды. И Дети Миля, которые охотились на чистокровных сидхе с одержимостью истинных маньяков.

– Всем мои приветствия, – улыбнулся он, став на мгновение тем мальчиком, которого помнила Фир, – и извинения.

Он поступил абсолютно верно, включив в свою речь и пикси[5]. В сидхене их не считали личностями, относясь как к чему-то среднему между домашними питомцами и надоедливыми соседями. Используя как переносчиков почты, хранителей сада или соглядатаев. Но в доме Жрицы крошки-феи были автономной группой, такими же жителями, как и другие обитатели. И они стойко хранили свое положение, сильно обижаясь на тех, кто с ними не считался.

– Я хотел бы попросить вас всех, – продолжил мужчина, – позаботиться о моей дочери. Вики со своим другом прилетят на следующей неделе. Мне будет очень приятно, если она проведет время, которое ей тут отпущено, так же, как я в свое время.

– Не беспокойся, – ответила Ллариг, – тут все равны. Уж ты-то должен помнить.

– Фир, – Ноэль посмотрел в глаза девушки внимательным долгим взглядом, – постарайтесь убедить ее остаться с вами. Я не хочу, чтобы она жила в Сидхене. Это не место для счастья.

– Зачем ты сам уехал? – спросила она прямо.

– У меня были свои причины, – беловолосый отвел взгляд. – Просто иногда мы принимаем то, что кажется, за то, что хотим видеть.

– Это был твой выбор.

– Да, – горько усмехнулся Ноэль. – Это был мой выбор.

Фир пожалела бы его, если бы могла. Честно.

Ноэль отошел от компании, сидящей перед камином, и направился к кофейному столику, за которым расположились Беленус с Аили. Фир знала, что он будет просить их о том же самом. Глупо. Или грустно, смотря с какой стороны посмотреть. Он жил в этом доме, а значит, прекрасно знал, что тут ко всем относятся как к равным. Но все же просил за свою дочь, ожидая чего-то другого. Сказалась сотня лет в Сидхене, в обществе других сидхе? Фир не хотела бы жить с ними, ни за что.

Ану встала со своего места, где любила проводить вечера с чашкой кофе, и подошла к камину.

– Мы поговорим позже, мне нужно проводить гостя, – мягко улыбнулась она.

Крошки-феи взлетели многочисленной группой, окружив Ану цветастым облачком. Они рассказывали ей новости тоненькими нежными голосками, напоминая стайку разноцветных бабочек, или скорее птичек.

– Тише, тише, – Жрица стояла спокойно, чтобы не задеть ни один из ярких щебечущих метеоров летающих вокруг. – Мы обо всем поговорим позже. Фир сама расскажет.

Обычный в этом доме вечер. Только не хватало Эккарта, к которому можно было бы уютно пристроиться на руки. Ллариг смотрела на происходящее с улыбкой. Потом махнула рукой и пошла на кухню.


[1]Тролли народных поверий – злобные и глупые эльфы, живущие в горных пещерах и ветхих хижинах. Прячутся от солнечного света. Уродливы и прожорливы. Обладают силой, которая во много раз превосходит силу простых смертных. Если задать троллю загадку, то он будет обязан разгадать ее.

[2]От гаэльск. ailleacht – "прекрасный, красивый" либо от слова со значением "эльф".

[3] Большая синекрылая бабочка из Ю. Америки.

[4] Место обитания сидхе, фейри.

[5] Тут – то же, что и фейки, феи-крошки.

 



Комментарии:
Поделитесь с друзьями ссылкой на эту статью:

Оцените и выскажите своё мнение о данной статье
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход.  Ваша оценка:  


Всего отзывов: 0

Список статей:



Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение