Твоим сердцем. Глава 6.

Аили лениво следила за признаками наступления утра – лишь блеск глаз из-под ресниц выдавал отсутствие сна. Беленус лежал рядом, положив голову на живот собственной жены, и обхватив ее бедра рукой. Это было так естественно. Она давно привыкла к этой позе, не реагируя даже ночью, когда любимый сползал вниз и обнимая ее. Хотя, с какой-то стороны это было смешно – поскольку Беленус был рослым и высоким мужчиной, его ступни частенько свисали с кровати. Решилось это просто, сидхен сам учел их нужды, увеличив площадь для сна.

Усталости в такой ранний час не чувствовалось, лишь только слегка болело тело, приятно и тянуще. Очень скоро потребуется встать, но сейчас сида просто наслаждалась покоем. И лениво обдумывала предстоящий разговор с Клавдием.

Вампир умен и хитер, отрицать это было опасно. Он отлично умел скрывать свои истинные мотивы, поэтому Аили до сих пор гадала, чем же он руководствуется каждый раз, пытаясь вывести Беленуса из себя. Был ли это истинный интерес к ней самой как к личности, женщине-фейри, или вампиру просто было интересно поведение ее мужа? Ответа она не знала, хотя подозревала, что это их легкая игра на троих, чтобы скрасить вечность. Любимый больше ворчал на Смотрителя, чем принимал реальные шаги к его уничтожению. Задайся сид целью, Клавдия не спасли бы ни знакомства, ни старшинство, ни что-либо иное.

Может быть, Беленус просто заботился о сохранении нейтрального статуса фейри и сидхе, в частности? Это было в его духе – думать с расчетом на далекое будущее и действовать только при точной уверенности в результатах. Зная этого мужчину, совсем не трудно было предположить, что он ждет малейшего промаха врага, чтобы избавится от него раз и навсегда. Однако в таком раскладе приходилось учитывать и расстановку политических сил. Что не говори, вампиры считались с Клавдием. Если бы один из сидов убил старейшего без веских причин, могли развернуться ответные действия.

Приставания к чужой жене в этой игре, кажется, были нормой. Насколько она помнила, когда-то давно даже был обычай, предписывающий обмен женщинами в знак особого расположения глав семейств. Клавдий даже предлагал... впрочем, эти слова были пустыми. Ее муж никогда не согласился бы на такое. Лишний повод обменяться колкостями и позлить друг друга. Учитывая все это, говорить нужно было осторожно, обдумывая каждую фразу и слово. С обязательным присутствием Беленуса в комнате, если Клавдий согласится на видеосвязь. А он согласится, Аили знала наверняка.

Вопреки распространенным поверьям, истине соответствовали лишь несколько фактов о вампирах – они пили кровь, не были подвержены старению, боялись серебра и солнца. Остальное было более прозаично – в частности, кровососы прекрасно отражались в зеркале и, соответственно, могли быть засняты видеокамерой. Клавдий был гедонистом[1], как и многие старейшие. Он обожал устраивать показательные представления. Аили до сих пор помнила любопытство, смешанное с отвращением и брезгливостью во время их последнего разговора. Та женщина и двое мужчин, находившиеся за спиной собеседника... А хуже всего были его насмешливые глаза. Он совершенно точно осознавал, какое впечатление произвел на пару сидов.

– Доброе утро.

Чуть выше пупка ее кожи коснулись теплые губы. Беленус слегка приподнялся, опершись локтем о поверхность кровати и, глядя на жену все еще сонным взглядом, улыбнулся. Это по-прежнему была самая прекрасная улыбка, виденная Аили в жизни.

– Доброе, – улыбнулась она в ответ, погладив любимого по щеке.

Его волосы чуть сбились от сна, торча во все стороны. Радужка изумрудно поблескивала из-под лениво прищуренных век. Поза напоминала ленивого кота, нежащегося на солнце. Беленус был самым великолепным мужчиной на свете, Аили не сомневалась  в этом.

– Только не говори, что нам уже пора вставать.

Он наверняка знал это сам, просто хотел оттянуть этот момент. Беленус ценил утренние часы наравне с плотскими наслаждениями, получая удовольствие просто от того, что любимая находится рядом. И она это прекрасно знала.

– Ох, ну нам нужно заниматься делами, – притворно вздохнула она, начиная обычную утреннюю игру. – Необходимо встать, одеться, связаться с Клавдием и подбить его на разговор.

Подхватив прядь своих волос пальцами, Аили накрутила их на указательный. Простыня сползла, обнажая грудь женщины, а кончик локона зацепился за розовый сосок. Беленус проследил ее движение взглядом и облизнулся.

– Можно справиться за полчаса, – предложил мужчина, – тем более что я почти встал.

Доказательство упиралось в нее достаточно красноречиво, невольно вызывая улыбку. Какая женщина может похвастаться, что вызывает такие чувства у собственного мужа с утра после почти тысячи лет брака? А уж если учесть, что и сколько раз они вчера проделывали...

– Не почти, а частично, – с невинным лицом заметила Аили.

– Самой лучшей частью, заметь, – невозмутимо кивнул он.

– Ну уж нет, в этом вопросе я требую целостности!

Ее ноготок уперся в грудь любовника. От резких движений простыня спала, обнажив сиду по пояс. Взгляд Беленуса стал еще менее осмысленным, а дыхание участилось. Однако нить разговора он не потерял.

– Ну что ж, я всегда соблюдал интересы своей семьи...

***

Пока Беленус беседовал с одним из помощников Клавдия, Аили готовила кабинет к разговору. Пришлось убрать со стола все бумаги, расположив там ноутбук. Шторы задернуть – глаза вампов были чувствительны к яркому свету, а значит, иное отношение могло быть сочтено оскорбительным. Цветы, поставленные для пикси, перекочевали на полку. Камеру она установила так, чтобы захватить как можно меньше пространства. Женщине не хотелось, чтобы собеседник знал подробности обстановки. Честно говоря, Клавдий пугал ее, и если бы рядом не было Беленуса, Аили ни за что не согласилась бы с ним разговаривать.

Они познакомились в Риме, когда Клавдий уже был вампиром. Молодым и неопытным, но с огромной властью и амбициями. Сидхе в то время только начали терять собственные силы. А так как, в силу своей природы, жить отдельно они не могли, то существовало два крупных и один небольшой клан, вобравших в себя сильнейших фейри. Остальные были гораздо более разрознены: ликаны, ведьмы и колдуны, вампиры и прочая нечисть пытались сохранить личную независимость. В те времена мало кто из суперов пытался заявить о первенстве.

– Через двадцать минут, – сид отложил трубку, – он нас выслушает. В качестве исключения.

Аили кивнула.

Встретив сидхе впервые, вампир попытался выяснить, кто они такие, и какие выгоды смогут принести. К своему несчастью, начать он решил с Аили, попробовав крови из ее запястья. Беленус, всегда добродушный, кроткий и молчаливый, пришел в ярость. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы сбить вампира с ног и припереть к стене. Судя по удивленному лицу, с Клавдием так еще никогда не поступали. Он, конечно, попробовал сопротивляться, но результатом стала лишь сломанная рука, сотрясение мозга и поток проклятий на шипящем языке, которого Аили не знала. Возможно, потеря сознания тогда спасла вампиру жизнь. За то время, которое ему требовалось для восстановления, сида кое-как удалось успокоить. Потом последовал содержательный диалог.

Мысли женщины прервал звонок. Она устроилась в кресле поудобнее и, почувствовав на плече ладонь мужа, нажала «ответ». Экран замерцал и выдал изображение знакомого кабинета. Мужчина сидел за массивным столом из красного дерева. Дорогой, явно сшитый на заказ пиджак, был небрежно переброшен через спинку удобного кресла. Расслабленная поза говорила об уверенности в своих силах. Он был из тех, кто управляет не только своей жизнью, но и всем, что его окружает. Профиль его был определенно римским – выдавал нос. Массивный подбородок, тонкие и четко очерченные губы, большие ярко-синие глаза со светлыми длинными ресницами. Короткие волосы кудрявились в мелкие завитки. Белая, как мрамор, кожа – он явно не успел поесть. Мужчина смотрел вперед уверенно, чуть надменно, но его сложно было осуждать. Клавдий привык к власти.

– Я слушаю, – начал он, и тут же исправился, увидев свою собеседницу, – Доброго времени суток, Хельга.

Вамп намеренно проигнорировал Беленуса, хотя прекрасно заметил его. Еще будучи человеком, Клавдий посещал ораторские школы, что оказало большое влияние на речь. Голос у мужчины был мощный и хорошо поставленный, способный передать малейшие оттенки и желания хозяина.

– Доброго, Клавдий, – кивнула сида.

Она хорошо помнила, как он говорит, но больше никогда не позволила бы себе увлечься голосом вампира. Детство ушло, а вместе с ним прошла и наивность.

– Мне передали, что звонил твой муж, – собеседник устроился удобнее, приготовившись к длительному диалогу, – и хотел переговорить по неотложному делу. Что-то произошло?

– Объявилась группа, которая требует власть по праву Сильного, – кивнула Аили.

– Кто их Мастер?

Поза вампира была свободной, даже слегка вальяжной. Теперь, когда его фигура не занимала весь экран, можно было рассмотреть обстановку в комнате: богатое убранство в викторианском стиле, горящий камин и обнаженную девушку, прикованную цепью к дальней стене. Она была бледной, приковывая взгляд отпечатками зубов по всему телу. Но страшным было не это. Ее лицо выражало почти жажду, будто она ждала, когда вампир закончит, чтобы взять принадлежащее ему. Аили сглотнула, искренне надеясь, что отвращение не будет сильно заметно.

Таких людей называли по-разному: пищей, рабами крови, домашними любимцами, даже Рэнфилдами в честь «Дракулы». Они получали удовольствие, кормя собой вампиров. Заполучить собственного Рэнфилда в низших слоях считалось удачей, ведь кто еще будет рад сам отдавать свою кровь? Была и другая каста – те, кого привязывали ментально. Такие рабы отличались остекленевшим взглядом и дергаными движениями марионетки. И, конечно же, ценились намного меньше.

– Бригелла.

Она могла думать только о собственном муже. Если Беленус увидит и поймет выражение лица той девушки, то ночные кошмары ему обеспечены.

– Я слышал о нем, – кивнул Клавдий. – Не очень старый вампир, но уже успел привлечь к себе много союзников. Его Мастер в Совете.

Совет управлял Ассоциацией. Это была коалиция самых старых и сильных вампиров, которая уже много столетий успешно управляла своим видом. Именно они издали основной свод законов и придумали правила, претворив все задумки в жизнь. Войти в Совет можно было лишь одним способом – набрать достаточно силы и вассальных, поклявшихся на крови вампов. Насколько помнила сида, теперь это было практически невозможно. Слишком сильно связывали уже существующие правила. И уж если Клавдий описывает их противника именно так, значит Бригелла достаточно силен.

– Нам нужен Смотритель для ведения переговоров, – произнес Беленус.

Задумчиво посмотрев в потолок, вампир несколько секунд помолчал. Выло ясно, что он обдумывает создавшееся положение, пытаясь понять, какую выгоду можно извлечь для себя.

– Почему именно я? – наконец поинтересовался он.

– Из двух зол выбираю знакомое, – криво усмехнулся темноволосый.

– Летом произошли определенные события, – с тем же выражением лица Клавдий побарабанил по столу кончиками пальцев. – Украли одного из ваших. Были серьезно ранены стражи. И это в присутствии Жреца на территории. Многие считают, что вы ослабли.

– И? – сид посмотрел на вампира.

Тот ответил прямым взглядом и продолжил:

– Ты прекрасно понимаешь. Это был лишь вопрос времени.

Беленус кивнул. Он не стал говорить, что ожидал этого события. Попросту был уверен, что Клавдий знал это. Вампир был хорошим стратегом.

– Нам дали семь дней, – длинноволосый неосознанно погладил плечо жены, – после этого предполагаются действия. Как ты понимаешь, никто из нас не будет сидеть и ждать, сложа руки.

– Я, конечно же, приеду, – вамп улыбнулся, показав длинные белые зубы. Вопреки глупым представлениям, острыми были не два клыка, а вся кромка верхней и нижней челюсти. Это создавало жутковатое впечатление. – Сам договорюсь с вампирами в городе о ночлеге. Как понимаю, вы мне вряд ли поможете.

Беленус пожал плечами. Он действительно не собирался помогать кровопийце.

– Так или иначе, мы благодарны, что ты приедешь, – произнесла Аили.

– Мне нужно немного времени, чтобы собрать информацию, – приняв решение, мужчина встал. – Главное, не пытайтесь убрать их без меня. Ассоциация не должна иметь ни единого шанса, чтобы обвинить сидхе в нарушении Конвенции.

Все прекрасно знали, о чем он говорит. Конвенция, подписанная после первой мировой войны, обязала всех существ, обладающих соответствующими силами, соблюдать ряд законов. Одним из них и было обязательство по присутствию наблюдателя. Конечно, сидхе могли бы ограничиться самым старым вампиром в городе, а не приглашать кого-то со стороны, но тогда было вероятно появление иных претендентов на территорию. Присутствие Клавдия давало уверенность, что об их возможностях будут иметь реальное представление. Наказание должно стать демонстрацией, это понимали все.

– До встречи.

Экран погас.

***

Прислонившись лбом к прохладной поверхности стены, Беленус задышал чаще. Он все еще не мог отойти от зрелища девушки с укусами по всему телу, прикованной в комнате у кровососа. Как она могла получать удовольствие от этого? Как? Знать, что клыки в твоей шее по капле извлекают из тебя жизнь, оставляя взамен лишь холод и пустоту, и все равно ожидать этого момента с таким трепетом... Этого он понять не мог, как ни старался. Хорошо, что ему удалось спрятать истинные чувства во время разговора – помочь он все равно не мог, а оставаться безучастным было сложнее с каждой минутой.

– Тебе принести чего-нибудь? – Аили обняла его, положив ладошки на грудь и прижавшись щекой к спине.

Он молча покачал головой и сглотнул горьковатую слюну. Или ему так казалась.

Будучи настоящей садисткой, Дуна искренне восхищалась своим рабом, на котором все заживало так быстро. Возможно, это происходило потому, что грязный оборванец был наполовину фейри, возможно, по иной причине. Даже сломанное каблуком запястье срослось за две недели. Ей нравился ужас в огромных глазах, и раздражало постоянно сжавшееся длинное тело, неосознанно готовое к удару. Он просто провоцировал ее на пинок или зуботычину. Но, надо отдать ему должное, быстро восстанавливался. Она прекрасно понимала причину, по которой решила взять его с собой, но это отнюдь не было использование этого идиота в роли пищи.

Поездка к отцу была делом ответственным. Он был довольно богатым лэрдом крупных земель, на которых часто проезжали лорды сидхе. Именно в одну из таких поездок, как он говорил, его и заметила мать Дуны, прекрасная Эйлид. Впрочем, она оказалась злобной эгоисткой и, вдоволь натешившись понравившимся мужчиной, успешно отбыла домой. Появившись через некоторое время, она гневно швырнула ему сверток с ребенком и объявила о рождении дочери. Больше женщину никто не видел. Лэрд оказался женат, и девочка пополнила армию его внебрачных отпрысков, дружной ватагой бегавших по двору.

Время шло, и Дуна росла, поражая окружающих красотой, равно как и злобным для маленькой девочки характером. Отец ее, впрочем, заметил только золотые волосы и прекрасные глаза маленькой полукровки. Приблизив девочку к себе, он решил выдать ее замуж повыгоднее, чтобы расширить свои владения. Жена его, пытавшаяся извести ребенка за спиной доблестного супруга, скоропостижно скончалась. Никто из господ так и не догадался, что малокровие хозяйки было вызвано генами бааван ши, которые ждали часа в теле ребенка, когда-то принесенного в замок прекрасной женщиной. Но слуги знали все. Их большие уши и пронырливые языки были везде, поэтому никто не удивился смерти новоиспеченного мужа прекрасной Дуны.

Не вынеся сплетен, она уговорила отца пригласить другого соседа с его юной женушкой. Это оказалось несложно – сказаться для нее другом и получить приглашение. Дальнейшее было просто: соблазнить хозяина, избавится от жены, выйти замуж за этого идиота... На сей раз Дуна позаботилась, чтобы муж боготворил ее и готов был дать все, что потребует женщина. Нужно ли говорить, что у нее получилось? К тому времени она отлично знала о наличии фейри и часто встречалась с ними в лесу, где когда-то рассказали о крови бааван ши, бегущей в ее собственных жилах. У них был особый запах, отличавшийся от людей, поэтому почуяв отголоски аромата от грязного оборванного мальчишки, женщина была сильно удивлена.

Взяв его с собой, Дуна хотела показать оборванца пикси, маленьким забавным человечкам с цветными крылышками. Она была уверена, что коротышки придут, ведь они были так любопытны, а в этом рабе определенно чувствовалась кровь маленького народца. Нужно было только узнать, как разбудить память предков.

Поездка была тяжелой и выматывающей, но ей так не терпелось. Заявив, что берет его для охраны, она вытащила раба на улицу и поволокла за собой. Он почти бежал, молча переставляя длинные худые ноги, пока Дуна в упоении неслась в самую чащу. Слуги видели, что делает молодая госпожа, но дураков, чтобы пытаться остановить ее, не было. Любой знал – она часто уходит в лес, в котором по слухам обитают фейри, но всегда приходит невредимой. Некоторые даже говорили, что, несмотря на красоту, у госпожи такой дрянной характер, что ни один из мужчин, принадлежащих к волшебным существам, не захотел взять ее к себе в постель. Впрочем, только шепотом и в полной уверенности, что никто кроме собеседника этого не услышит.

Приведя раба на поляну, Дуна сбила его с ног и достала дудочку, привязанную к изнанке нижней юбки. Эту мелодию она научилась играть давно, еще в детстве, и точно знала, что музыка привлекает крошечных человечков. Услышав первые звуки, раб странно дернулся и застонал, будто от боли. Дуна не обратила внимания, продолжая насвистывать, и ее усилия были вознаграждены – на поляне появились несколько любопытных мордашек.

– Ты звала нас, дитя? – у пикси женского пола были золотистые крылья и волосы.

– Да, – кивнула госпожа, – я хочу узнать про этого раба.

Заинтересовавшись, крошечная феечка подлетела к мужчине. Хотя, скорее, его можно было назвать мальчиком. Сжавшись на земле, он сжимал голову руками. Глаза человека были плотно закрыты.

– Он не схватит меня рукой? – опасливо спросила фейри.

– Если он это сделает, я ее отрублю, – фыркнула Дуна.

Пикси осторожно приземлилась на одежду раба и сразу же зажала носик ладонью.

– Мне нужно немного крови, чтобы познать его сущность, – тонким голосом произнесла она.

– Так бери, – госпожа пожала плечами.

– Он слишком плохо пахнет, чтобы я это сделала, – твердо сказала крошка.

Фыркнув, Дуна поднялась с земли и подошла к рабу. Ее тонкая, но очень сильная рука взвилась в воздух, опустившись на лицо парня. Он дернулся, но застонать от боли не решился. Лишь только тонкая красная струйка из разбитой губы беззвучно завопила о боли. Пикси зачерпнула кровь и поднесла ко рту. Несколько секунд она думала, а потом уверенно произнесла:

– Он из старших.

– Как мне пробудить его кровь? – внимательно глядя на раба, Дуна пыталась определить, что же она пропустила.

– Такие старшие пробуждаются,– малышка облизала губы, все еще испачканные ярко-красным, – когда вкушают радости плоти. Сделай его мужчиной.