Блоги | Статьи | Форум | Дамский Клуб LADY

В гостях у ArvenСоздан: 18.02.2012Статей: 5Автор: ArvenПодписатьсяw

Трудная дорога к счастью

Обновлено: 19.01.16 03:06 Убрать стили оформления

ТРУДНАЯ ДОРОГА К СЧАСТЬЮ.

 

Фэндом: Ориджиналы 

Персонажи: Габриэль (Ольга) / Вальтер

Рейтинг: NC-17 или NC-21 (ещё не решила окончательно)

Жанры: Слэш (яой), Фэнтези, POV, Мифические существа, Учебные заведения

Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Изнасилование, Мужская беременность,  Смена пола (gender switch) 

Статус: в процессе написания 

Описание: Рассказ об очередной "попаданке" (вернее, попаданке попавшей в другое, мужское, тело) из нашего мира в параллельный, фэнтезийный мир. Про её тернистый путь к счастью. Тема достаточно "раскрученная", однако попытаюсь сделать так, чтобы моя история была интересной...

И да, предупреждаю сразу – это не совсем чистое фэнтези. Это – слэш в антураже фэнтезийного мира. Предупреждаю для того, чтобы те, кто не любит слэш, знали обо всём заранее. Были, так сказать, предупреждены, и потому были готовы читать то, о чём я буду писать далее...

Комментарий автора: В перечне жанров стоит пометка POV – то есть изложение происходящих событий от первого лица. Однако далеко не всегда я могла достигнуть этого. Ведь ряд событий происходил тогда, когда главная героиня при них не присутствовала, а значит, не могла о них ничего знать, и, следовательно, не могла и нам всем рассказать об этом. Отсюда вывод – в данном случае POV не годится, а нужно что-то другое.

Поэтому, чтобы избежать этих сложностей, я прибегла к такому ходу: я разделила это произведение на две изначально не равные части. В первой, сравнительно небольшой, части (которую также можно назвать своеобразным весьма обширным прологом), повествование будет вестись от лица автора, который как бы стоя в стороне, рассказывает читателям о происходивших событиях. Во второй части – повествование будет идти уже от первого лица главного героя. Однако и там всё равно будут присутствовать вкрапления, сделанные как бы от третьего лица, когда в рассказе будет идти речь о событиях, происходивших без участия главного героя.

Вот как-то так...

И ещё одно достаточно важное пояснение.

Поскольку из описания видно, что в тексте речь пойдёт о «попаданке», то простая логика подсказывает, что она – придя в новый мир – должна занять чьё-то тело и дальше жить уже в нём. Из этого следует, что та персона, кому ранее это самое тело принадлежало, должна умереть. Следовательно, предупреждение «смерть персонажа» относится к тому, первоначальному владельцу занятого нашей попаданкой тела. То есть это и есть – "смерть персонажа".

Теперь относительно изнасилований. Они в моём тексте будут. Другое дело, что описывая их, я планирую избегать излишних подробностей и не собираюсь детально отражать весь «процесс». Просто для дальнейшего развития событий в рассказе очень важно, чтобы данный факт присутствовал.

Вот.

Так что смело принимайтесь за чтение. Ничего особо страшного здесь нет.

 

P.S. Я безмерно люблю Великого Профессора Джона Толкиена, а потому среди имён и фамилий, которыми я наделяла своих персонажей, толкиенисты вполне могут иногда встретить весьма знакомые им по «Сильмариллиону» имена и названия. Говорю об этом сразу, чтобы отсечь возможные обвинения в плагиате (а вдруг?!)

 

 

От автора

Прежде, чем начать рассказ, я бы хотела обзорно познакомить читателей с теми мирами, в которых будет происходить наша история.

Итак, тут присутствуют два мира. Первый – это наш мир, расположенный на хорошо всем известной планете Земля. Однако здесь произойдёт совсем не много событий, а потому на этом мире я не стану надолго останавливаться. Вы все сами превосходно знаете реалии нашей планеты.

Другое дело второй, параллельный нашему, мир – Терикс (ударение ставится на букву «е»). В нём-то как раз и будут происходить все основные события этого рассказа. А потому – давайте остановимся на нём и посмотрим на его обитателей более пристально. 

Этот мир – мир магический, населённый как людьми, так и представителями других рас. Тех самых, которые хорошо нам известны по распространённым романам жанра фэнтези. Это – эльфы, дроу, гномы, оборотни, вампиры, орки, драконы и так далее. Как мы, жители планеты Земля, используем в нашей жизни достижения науки и техники, так и жители Терикса пользуются в обыденной жизни всеми возможностями, которые дарит им магия.

Магия бывает светлая, белая (магия Жизни) и тёмная, чёрная (магия Смерти). Самые сильные маги Жизни, как правило, затем становятся врачевателями, ибо их способности излечивать самые сложные повреждения всегда находят своё применение в обычной жизни. Владеющие магией Смерти чаще всего становятся некромантами. Разумеется, есть ещё много разных других ответвлений от двух основных видов магии, но на этом мы сейчас останавливаться не будем.

Все те, в ком есть задатки магических способностей, обучаются владению магией. Сначала в своих домах, под крылом семейного мага или приглашённого родителями учителя, потом – достигнув определённого уровня мастерства – приезжают поступать в магическую Академию, в которой опытные преподаватели обучают студентов всем секретам магии. Только завершив Академию, представитель того или иного народа, может считаться профессионалом своего дела, настоящим магом. 

В брак вступают юноши и девушки только после достижения ими своего совершеннолетия. У каждой расы этот возраст разный – в зависимости от продолжительности жизни данного народа. Например, совершеннолетие у эльфов считается после достижения ими возраста в 50 лет, тогда как совершеннолетие у людей – из-за малой продолжительности их жизни – происходит гораздо раньше.

Если кто-то из супругов (или оба) обладают магией, то родившемуся ребёнку переходит магический дар одного из родителей. Но если супружеская пара – Истинная Пара, то тогда их потомство унаследует оба магических дара – способности от обоих родителей.

Есть ещё одно свойство, доступное только Истинной Паре. Как известно детей могут рожать исключительно женщины. Однако в союзе Истинных Пар возможна и мужская беременность. Поэтому даже если Истинная Пара – это мужчины, им всё равно удастся иметь ребёнка, а то и не одного.

Тем не менее, мужской организм сильно отличается от женского. А потому и мужская беременность совершенно не такая, какой является беременность у женщины. Мужчины не вынашивают в течение девяти месяцев ребёнка под сердцем. Тут беременность не физического, а, скорее, магического плана. После того, как совершится зачатие и лекарем или магом будет установлен факт начала беременности, будущие родители, при помощи мага Жизни, создают своеобразный магический кокон, в который и перемещается зародыш. Именно в этом коконе и формируется будущий ребёнок. Время от времени родители должны подпитывать кокон своей силой и магией. Когда ребёнок будет полностью готов к появлению на свет, кокон раскрывается, выпуская новорожденного в этот мир.

Ну, что ещё можно сказать про мир Терикса? В политическом плане он состоит из ряда стран с разными формами власти – от королевств (как у людей) до кланов (как у вампиров или оборотней), в которых живут многообразные населяющие мир расы. Отношения между ними зависят от личных симпатий или антипатий проживающих там народов, от политической или экономической ситуации. 

Однако Магическая Академия составляет собой как бы отдельную страну со своими правилами и законами, куда имеют доступ представители всех рас. Единственное, что требуется для того, чтобы получить право жить на территории Академии – это иметь магические способности. Кроме этого, в Академии строго запрещены какие бы то ни было «склоки» между народами разных рас. Даже если эльфы, мягко говоря, не очень любят орков, в стенах Академии ни те, ни другие не имеют никакого права оскорблять друг друга. К тем, кто осмелится нарушить данный закон, будет применено самое серьёзное наказание, вплоть до отчисления из Академии.

Главные события нашей истории происходят в королевстве Арнор – стране, откуда родом наши герои. Но также будут упоминаться и другие государства.

Ну, вроде бы всё...

 

Часть I. Завязка истории

(что-то в стиле очень обширного пролога или вступления)

Глава 1

В комнате, где тихо потрескивали дрова в горящем камине, сидел человек средних лет и задумчиво смотрел на огонь. В руках он держал бокал с красным вином, откуда время от времени маленькими глотками отпивал игристый напиток. Письмо было уже написано, и лежало на столе, готовое к отправке. Однако мужчина всё ещё медлил, раздумывая: правильно ли он поступает. 

Герцог Георг Варда – военный министр королевства Арнор, происходил из одного из знатнейших аристократических родов страны. Его род пользовался заслуженным почётом и уважением, однако, как это ни было прискорбно для Георга, королевской крови в нём не было. А только это мерило определяло степень власти, которую мог захватить и удержать в своих руках тот или иной придворный. 

Однако в этом не было ничего постыдного: мало кто мог похвастаться тем, что имеет в своём рукаве подобный козырь. До недавнего времени в королевской семье рождался либо один ребёнок-наследник, либо максимум два. Но даже в этом случае, по какой-то невероятной причуде Богов, вторым ребёнком чаще всего оказывалась девочка, которую со временем выдавали замуж за кого-то из правителей соседних стран. Ведь всем известно, что самый лучший союз, заключённый между двумя государствами – это тот союз, который был подкреплён династическим браком. 

Подобное положение дел длилось уже достаточно долгий срок. Однако в этом поколении монаршая чета смогла одарить страну аж тремя сыновьями. И если старший – наследник престола Гордон и второй сын – принц Беор, которому надлежало скрепить своим браком очередной мирный договор – были недосягаемы для высшей аристократии, то третий ребёнок – принц Вальтер – вполне подходил для того, чтобы давно жаждавшие подняться по иерархической лестнице придворные начали вести между собой борьбу за право породниться с королевским родом.

Принц Вальтер, действительно, был более чем достоин подобной борьбы. Кроме врождённой красоты, ему достался острый ум и твёрдый, решительный характер. Он был настолько умён, что король доверил ему управлять самой сложной из всех возможных сфер жизни страны: принц был назначен министром безопасности королевства. Большой жизненный опыт, приобретённый им на этом посту, ещё больше развивал и без того острый разум принца, а потому третий сын короля был «лакомым кусочком» для всех, кто его окружал. 

Кроме того, положение знати осложнял тот факт, что принц Вальтер в своих любовных утехах не останавливался на каком-то одном поле. В постели принца за все годы, прошедшие с момента его совершеннолетия, бывали как красивые девушки, так и симпатичные парни. Свободные пристрастия принца только добавляли топлива в огонь разгоревшейся за него борьбы. Теперь, придворные могли предлагать ему для заключения брачного союза, как своих дочерей, так и своих младших сыновей.

С самого момента его совершеннолетия, принца Вальтера постоянно пытались склонить к заключению выгодного брака с тем или иным отпрыском самых лучших аристократических родов как Арнора, так и сопредельных с ним стран. Однако принц Вальтер, постоянно получавший брачные предложения со всех сторон, не спешил делать свой выбор. Он вежливо отклонял самые завлекательные варианты, продолжая вести жизнь холостяка. Тем не менее, никто из придворных не ослаблял своей настойчивости. Все знали: рано или поздно, но принц Вальтер выберет кого-то себе в супруги. И каждый хотел, чтобы избранником принца стали именно его сын или дочь. 

Георг Варда тоже хотел породниться с принцем, а через него и со всем королевским родом. Однако его планы были куда более значительны и честолюбивы, нежели у всех остальных родителей, окружавших принца Вальтера своим вниманием. Брак своего сына с принцем Георг рассматривал только как первую ступеньку к своему триумфу. 

У военного министра было пятеро детей – три сына и две дочери – и он возлагал на своих отпрысков огромные и весьма амбициозные планы. Ведь, когда он станет родственником короля Брана, то сможет со своими детьми достаточно часто приезжать в гости к августейшей чете. И ведь королева Меони вполне может, в одно из их посещений, съесть что-то не очень съедобное и внезапно умереть на руках своих мужа и детей. А потом, ведь точно так же вполне может случиться и такое, что одну из его дочерей – Мэйв или Джорди – застанут в постели вдовствующего короля. А соблазнение невинной девушки из знатного рода, к тому же находящейся в родстве с королевской семьёй – это позор. И монарх будет вынужден жениться на обесчещенной им дочери Георга. А как только он станет королевским тестем, то приобретёт невиданные ранее права и возможности...

Георг довольно потянулся: его девочки были достаточно разумными, а потому уже не позже чем через год – два обязательно обзаведутся рождённым от короля ребёнком, а то и не одним. А уж потом, когда у него, Георга, появятся внуки с королевской кровью, то придёт очередь позаботиться и о том, чтобы именно они унаследовали престол Арнора...

Но все эти, так греющие душу планы, могли состояться только в одном случае: если принц Вальтер согласится взять себе в спутники жизни его младшего сына – Габриэля. 

Георг уже написал письмо с предложением о заключении брачного союза между принцем Вальтером и Габриэлем Варда. К письму также прилагался и составленный по всем правилам юридический договор об официальном заключении помолвки. Теперь требовалось только согласие принца для того, чтобы вожделенный брак состоялся. Желаниями же своего сына отец никогда не интересовался. 

Однако, невзирая на все мечтания Георга и столь тщательно продуманный им план, был только один аспект, которого военный министр откровенно страшился: то, что принц Вальтер не захочет взять Габриэля своим супругом.

Принц Вальтер никогда не выделял никого из каждодневно окружавшей его пёстрой массы придворных, а Габриэль был достаточно странным юношей. Георг, продолжая так же пристально рассматривать пламя в камине, просто не понимал: КАК в его семье могло родиться подобное недоразумение. Ни он, ни его жена Ния, ни, наконец, их дети – Эммин, Трент, Мэйв и Джорди – никогда не делали ничего, что не приносило бы им или их роду выгоды. Все его дети обладали огромными способностями и превосходно учились, стараясь как можно больше узнать и использовать для достижения наиболее высокого положения среди своих сверстников. Все жадно следили за малейшими изменениями в политической обстановке при дворе и тщательно отслеживали, кого возвеличивал король, чтобы тут же найти с ними общий язык.

Габриэль же полностью отличался от всей семьи. Робкий, романтически настроенный юноша, был симпатичным, но не более того. Да, он был умён и хорошо воспитан, однако магический потенциал его был минимальным. Маг, служивший в их семье, с самого рождения ребёнка заявил, что Габриэль никогда не сможет стать великим магом. Поэтому никто и не стал тратиться на специальное приглашение для Габриэля лучшего учителя магии, как это Георг сделал для всех своих предыдущих детей. Из-за подобного положения вещей, магией Габриэль владел исключительно на бытовом уровне. Про таких как его младший сын всегда насмешливо говорили «звёзд с неба не хватает». Единственным несомненным достоинством Габриэля была его девственность – глупый юноша не заводил ни любовников, ни любовниц, терпеливо ожидая того, кого сможет «полюбить всей душой». Над ним потешался весь двор, однако юный мечтатель по-прежнему ждал своего «принца на белом коне».

Георг зло ухмыльнулся: глупость сына сыграет ему на руку. Принц Вальтер, избалованный лёгкими победами, не сможет пройти мимо того, кто не согласится с первой секунды раздвинуть перед ним ноги. А если Габриэлю удастся заинтриговать своей неуступчивостью столь желанную Георгом добычу, то половина дела будет уже сделана.

Допив вино, Георг встал, и стремительно шагнул к шнуру, соединённому с колокольчиками для слуг. Дёрнув его, он подошёл к столу и взял оттуда тщательно упакованный пакет. Когда слуга зашёл в кабинет, Георг отдал ему письмо с поручением отправить этот бесценный документ принцу Вальтеру.

Игра начиналась...

 

Глава 2

Где-то в королевском дворце,

гораздо раньше изложенных выше событий.

Группа молодёжи, собравшаяся в самых отдалённых комнатах дворца, вот уже не один час пила и веселилась. Отпрыски самых знатных родов королевства, проводящие дни в развлечениях, перебрали и перепробовали все забавы, какие только могли прийти в их буйные головы. А потому каждому хотелось чего-то особенного, того, что придаст их играм ещё бльшую пикантность. Наконец, один из юношей, отхлебнув вина из бутылки, с подначивающими нотками спросил:

- Макс, ты видел моего нового белого коня?

Тот, кого назвали Максом, неторопливо повернул голову к говорившему, внимательно посмотрел на него, и произнёс:

- Да, видел. Конь прекрасен. 

- А ты хотел бы стать его хозяином? – в той же подначивающей манере задал новый вопрос юноша.

Макс, отпихнув от себя прильнувшую к нему любовницу, резко сел и полностью сосредоточившись на своём собеседнике, спросил:

- Конечно, хотел бы. Бретиль, ты собираешься продать этого коня? Сколько ты за него хочешь?

Бретиль ехидно засмеялся и ответил:

- Нет, не продать. Я согласен отдать его тебе, но только в том случае, если ты выиграешь пари, которое мы сейчас с тобой заключим. 

Насторожившись, Макс переспросил:

- Пари? Какое пари?

Бретиль, обведя взглядом всех собравшихся в комнате и с нескрываемым интересом прислушивавшихся к их беседе, начал говорить:

- Я думаю, вы все знаете Габриэля Варду? - Дождавшись утвердительных ответов, юноша продолжил: - Несколько дней назад я подошёл к нему с предложением стать моим любовником. И этот хлюпик, представьте себе, отказался. Он, видите ли, ждёт свою «Неземную Любовь», того, с кем «рука об руку пройдёт весь земной путь до самой Вечности». И вот для этого своего «единственного и неповторимого» избранника Габриэль собирается хранить невинность.

- Ой, какой примитив! – презрительно фыркнула одна из девушек.

Бретиль ухмыльнулся и продолжил:

- Так вот, этот недоносок оскорбил меня. Я, видите ли, не «любовь всей его жизни», а потому для него не подхожу. Разумеется, тогда я ушёл, но, зная меня, вы все понимаете, что я не могу оставить такое пренебрежение без наказания. Поэтому у меня есть план. – Глубоко вздохнув, Бретиль повернулся к Максу и, глядя ему пристально в глаза, сказал: – Максимилиан, ты как никто другой подходишь для моей мести. Ты красив, и язык у тебя хорошо подвешен. Ты легко сможешь влюбить в себя этого романтика. Пари будет вот каким: ты должен соблазнить этого недотрогу и в нашем присутствии уложить его в свою постель. Каждый, из собравшихся тут, может потом быть свидетелем его падения. Из соседней комнаты мы будем смотреть на то, как ты имеешь Габриэля, а потом разнесём весть о падении последнего девственника королевства по всему двору. Если ты сможешь добиться этого, я отдам тебе моего белого коня. Ну как, Макс, берёшься за это сложное пари?

Макс фыркнул:

- Ради белого коня? Разумеется, берусь. Да, возможно, это будет и не очень легко, но ещё никто не смог противиться моему обаянию. Поэтому, в самое ближайшее время этот Габриэль будет лежать в моей постели. А вы все станете свидетелями ещё одного моего триумфа. 

Собравшаяся в комнате компания радостно зашумела, а Бретиль злорадно улыбнулся...

 

 

Спустя некоторое время

Габриэль шёл, не выбирая дороги, не глядя, куда ступает. Если на дороге была лужа, он шёл прямо по ней, окончательно загубив свою богатую обувь и заляпав грязью одежду. Он шёл автоматически, мало задумываясь над тем, куда ставит ноги и в каком виде придёт домой. Не это сейчас поглощало все его мысли. Потрясённый юноша всё прокручивал в мозгу то, что произошло сегодня вечером.

Когда один из самых блистательных представителей молодёжи Максимилиан Фарго начал робко ухаживать за Габриэлем, тот очень долго не мог понять, что происходит. Макс (как он просил себя называть) был нежен, тактичен, однако сразу признался в том, что он влюбился в Габриэля, и теперь лаской и верностью будет пытаться пробудить в своём возлюбленном ответные чувства. 

Растерянный Габриэль с недоумением наблюдал как один из красивейших мужчин королевства ненавязчиво, но постоянно оказывался там, где он бывал. Казалось, что Макс предугадывал все его желания, знал всё, что ему нравилось. Макс дарил Габриэлю только те цветы, которые тот любил, угощал только теми конфетами и сладостями, которые он обожал, баловал специально для него заказанными любимейшими блюдами. Макс на память цитировал огромные куски из наиболее любимых Габриэлем книг и баллад. С какой стороны ни посмотри, он представлялся юноше идеальным, тем, кто трепетно чувствует всё то, что чувствовал Габриэль. 

И наивный юноша влюбился. Влюбился впервые в жизни...

А потому, когда Макс, в очередной раз, рассказав о своей любви, попросил Габриэля согласиться сочетаться с ним браком, не было никого счастливее его. Разумеется, Габриэль с радостью согласился. Макс, с торжествующим криком, подхватил своего избранника на руки, и начал кружить, бережно держа на весу.

Габриэль буквально парил от счастья: он влюблён и любим, и вскоре станет супругом своего возлюбленного. Его, правда, смутила просьба любимого разделить с ним постель до брака. И хотя Габриэль сначала противился, желая чтобы всё в их жизни было правильно, однако вскоре Макс смог убедить его, что разделить ложе с возлюбленным до свадьбы – это совсем не страшно. Какая разница Вечности, когда именно супруги начнут ласкать друг друга – сейчас или после проведения придуманного людьми обряда? Ведь в глазах Богов они уже супруги... 

Габриэль долго возражал, однако, в конце концов, согласился осчастливить своего любимого. Макс, вне себя от радости, пообещал всё приготовить. И вскоре с доверенным слугой он прислал записку о месте предстоящего рандеву. 

Когда Габриэль пришёл в выбранные Максом апартаменты, его поразила внешняя обстановка. Всё – и кровать, и пол – было осыпано лепестками роз, в вазах стояли его любимые цветы, на столе, освещённом светом множества свечей, был сервирован лёгкий ужин. По завершении ужина Макс, взяв Габриэля за руку, повёл его к роскошно украшенному ложе. То, что последовало после этого, потрясло трепетное сердце влюблённого юноши. Его избранник был нежен, осторожен и безмерно ласков. Даже боль от первого проникновения была не очень сильной. А потом последовало полное блаженство. И тем страшнее оказался нанесённый после удар.

Дождавшись, когда Габриэль придёт в себя после оргазма, Макс хлопнул в ладоши и выкрикнул что «всё уже закончено, и они могут заходить». После этих слов, комната, ещё недавно рождавшая в душе Габриэля самые романтические мысли и мечтания, заполнилась шумной ватагой юношей и девушек, принадлежавших к самым сливкам общества.

Когда из смежной комнаты с криками, свистом и хохотом выскочила толпа придворных, Габриэль в первую секунду вообще ничего не понял. Растерянно хлопая глазами, он слушал издевательский хохот и унизительные комментарии, раздававшиеся со всех сторон. В полном недоумении, он взглянул на любимого и поразился виду того, кто лежал рядом с ним на кровати. Куда делся трепетный возлюбленный, предугадывавший все желания Габриэля? Рядом с ним лежал злорадно ухмыляющийся незнакомец, откровенно поведавший потрясённому юноше о выигранном им пари, о том с какой радостью будет пользоваться этим жеребцом, и о том, что он, Макс, никогда не любил Габриэля, и просто не способен на какие-то чувства по отношению к подобному неудачнику, каким есть Габриэль. Ему, Максу, конечно, лестно, что он стал первым любовником Габриэля и научил его всему тому, что должен знать и уметь мужчина, однако и Габриэль должен признать, что Макс честно расплатился лаской и бережным отношением к своему любовнику, заставив того испытать всё возможное наслаждение. Так что теперь они квиты. 

С этими словами Макс поднялся с постели и начал неторопливо одеваться. Полностью уничтоженный Габриэль молча смотрел на Макса, не понимая как можно было поступить с ним столь жестоко. 

Полностью одевшись, Макс взмахнул рукой в сторону двери, и вся разряженная толпа придворных отправилась на выход. Вслед за ними поспешил и Макс. Однако, уже практически выйдя из комнаты, он обернулся и, на прощание, сказал: 

- Как ты сам прекрасно понимаешь, после того, как я выиграл это пари и получил в свои руки желанного коня, мне незачем дальше с тобой общаться. Поэтому я надеюсь, что ты больше не будешь мне докучать, и не станешь искать со мной встреч. Тем более, что после сегодняшней ночи к твоим услугам будут все придворные двора. Им будет очень приятно узнать о том, что ты теперь стал доступен для их постелей.

С этими словами Макс вышел из комнаты, плотно затворив за собой дверь, оставив Габриэля лежать на кровати. 

Только весьма много времени спустя несчастный юноша смог справиться с собой и встать. Одеваясь и идя домой, Габриэль оплакивал свои растоптанные чувства. Его любовь была чистой и настоящей. Вот только тот, кого он полюбил настоящим не был. Габриэль влюбился в миф, в красивый образ, специально разыгранный перед ним Максом. Купленная за деньги у слуг информация о том, что любит Габриэль, способствовала тому, что Макс чётко знал на каких струнах души наивного юноши ему нужно играть, чтобы добиться максимального эффекта. И хотя Габриэль теперь прекрасно всё это понимал, легче ему от этого самого понимания не становилось. Его душа плакала. В голове не укладывалось – как можно было сотворить с ним то, что сделал Максимилиан и окружавшая того группа придворных.

Вернувшись домой, Габриэль постарался пробраться в комнату настолько тихо, насколько это было в его силах. К счастью юноше удалось оказаться у себя никем не замеченным. 

Раздевшись и добравшись до постели Габриэль, наконец, сломался. И ещё долго в комнате раздавались звуки глухих рыданий...

 

Глава 3

Спустя несколько дней

В просторном кабинете сидел мужчина. Он откинулся на спинку кресла, сцепив руки за головой, и глядя немигающим взглядом в одну точку, обдумывал только что прочитанное письмо и приложенный к нему официальный документ. До сего дня принцу Вальтеру (а это был именно он) никогда ещё столь откровенно не предлагали кого-то в спутники жизни. Договор про официальную помолвку между ним и Габриэлем Вардой был составлен с соблюдением всех юридических тонкостей и нюансов. Вальтеру стоило только подписать его, и он обзаводился женихом. 

Вальтер грустно улыбнулся одними только кончиками губ. Он не тешил себя иллюзиями о своей несравненной красоте и великой любви, которой к нему воспылали все придворные. Принц прекрасно отдавал себе отчёт в том, каким «призом» для аристократии он является. Вернее даже не он сам, а кровь королевской династии, текущая в его жилах. 

За долгие годы, что он работал в службе безопасности, принц окончательно лишился способности смотреть на мир через розовые очки, которая если и была когда присуща Вальтеру, так только во времена его раннего детства. Любящий своего сына родитель достаточно рано объяснил Вальтеру, почему все аристократы страны будут гоняться за ним, желая женить принца на своих детях. И с момента, когда Вальтер в присутствии всего двора официально был объявлен совершеннолетним, его не оставляли без внимания. Во время балов и приёмов принца постоянно знакомили со всеми молодыми дворянами и дворянками, начавшими выходить в свет. А, кроме того, регулярно он получал от дворян просьбы об аудиенциях, на которых родители могли бы представить ему своих детей. Поэтому Вальтер был привычен к подобной своднической тактике.

Однако настолько откровенно как сейчас мужа ему ещё не предлагали...

Вальтер прекрасно знал военного министра страны герцога Георга Варду и не выносил его. Принцу были чужда та присущая Варде маниакальная жажда власти и желание собрать в своих руках всю её полноту. Прозорливый принц не стеснялся признаваться себе самому в том, что он откровенно боится Варду, ожидая от того любой интриги, направленной на собственное возвышение. Простая логика подсказывала Вальтеру, что ради достижения власти Варда не остановится ни перед чем, сметая всё на своём пути, уничтожая все барьеры, которые могут перед ним возникнуть. Положение осложнял ещё и тот факт, что столь помешанный на жажде господства человек занимал пост военного министра, что давало в его руки огромную силу и мощь. Уже достаточно долгое время принц Вальтер искал способ, как ограничить силу, скопившуюся в руках Георга, а в идеале и вообще добиться его удаления со двора.

И вот теперь сам Варда, даже не догадываясь о том, предоставил в руки своего врага замечательное оружие против себя. Единственное, что могло остановить принца – это дальнейшая судьба предложенного ему юноши. Чистого ребёнка Вальтер не тронул бы, но если Габриэль такой же, каким был Георг, то тогда принц его не пощадит...

Вальтер мало знал Габриэля, потому что тот, в отличие от своих старших братьев и сестёр, не часто бывал при дворе. Покопавшись в памяти, Вальтер так и не смог вспомнить в какую из придворных группировок, в избытке существовавших при дворе, входил Габриэль. Однако тот, кто вырос, впитывая воспитание у ТАКОГО отца, вряд ли сильно от него отличался. Но прежде, чем нанести удар, нужно было на все сто процентов быть уверенным в том, что невинный не пострадает. И если Габриэль не такой, каким был его отец, то тогда Вальтеру нужно было бы искать другие пути для свержения своего врага.

Не уверенный до конца в своих воспоминаниях, Вальтер взял со стола колокольчик, и позвонил, вызывая слугу. Как только тот вошёл в кабинет, Вальтер отрывисто приказал:

- Позовите ко мне графа Гальвари.

Слуга, поклонившись, вышел.

Граф Кёртис Гальвари был заместителем принца Вальтера и его правой рукой. Но кроме этого Вальтера и Кёртиса связывали ещё и узы крепкой, настоящей дружбы, зародившейся во времена детства. Поэтому совершенно естественным было то, что став министром безопасности страны, Вальтер приблизил к себе друга, поручая ему наиболее тайные и ответственные дела. 

Кроме того Кёртис славился умением быстро и качественно собирать самую разнообразную информацию. При дворе не происходило ничего такого, о чём бы в самое ближайшее время от своих шпионов ни узнавал бы Гальвари. Поэтому именно он мог подтолкнуть память принца и заставить её вспомнить всё, что касалось молодого Габриэля Варды. 

Спустя некоторое время в дверь кабинета кто-то постучал.

- Входите, - отозвался принц.

Дверь отворилась, и в кабинет вошёл граф Гальвари. Подойдя поближе, он изысканно склонился перед принцем по всем правилам придворного этикета и с огромным, даже где-то преувеличенным, почтением в голосе спросил:

- Вы звали меня, мой принц? Что вам угодно?

Вальтер укоризненно посмотрел на вошедшего, и, поморщившись, произнёс:

- Прежде всего, мне угодно, чтобы ты перестал маяться дурью. К чему эти показательные, утверждённые этикетом движения и речи?

Граф расхохотался, и уже совершенно иным тоном ответил:

- Ты даже не представляешь, как забавно смотреть на тебя, когда тебя «перекашивает» от официоза и этикета. 

Вальтер улыбнулся и, покачав головой, заметил:

- Он ещё и издевается...

Гальвари вновь рассмеялся, а затем, пожав плечами, сказал:

- Ну, надо же мне было как-то отвлечь тебя от государственных дел, и заставить немного расслабиться.

Теперь уже рассмеялся Вальтер, и, с теплотой взглянув на своего собеседника, ответил:

- Кто как ни ты, Кёртис, способен так быстро и качественно поднять мне настроение. Спасибо тебе!

Гальвари вытянулся в струнку, щёлкнул каблуками сапог и гаркнул во всю мощь лёгких:

- Рад стараться Ваше Высочество!

- Шут, - сокрушённо покачал головой Вальтер. 

- Зато мне удалось тебе развеселить, - безмятежно ответил Гальвари. – А это мало кому под силу.

- Да, ты прав, - грустно отозвался Вальтер. – Мало кто относится ко мне так, как ты. В основном меня рассматривают как трамплин, способный поднять к самой вершине власти. - После этих слов, принц моментально стал серьёзен: - И в свете этого мне нужна твоя помощь.

В ту же секунду точно так же став серьёзным, Гальвари совершенно другим тоном спросил:

- Что случилось?

- Ничего страшного, - мотнул головой Вальтер. – Просто ты знаешь всё обо всех, кто бывает при дворе. А потому мне нужна информация о том, что представляет собой Габриэль Варда, младший сын военного министра герцога Георга Варды. Что ты мне можешь рассказать об этом юноше?

Гальвари удивлённо посмотрел на принца и каким-то странным голосом поинтересовался:

- Что, и тебя тоже интересует Габриэль Варда?

- Я не понял тебя, - не менее удивлённо ответил Вальтер. – Что значит «и тебя тоже»?

Гальвари помолчал, а затем негромко спросил:

- Скажи мне, пожалуйста, а почему вдруг тебя заинтересовала персона Габриэля Варды?

Вальтер прищурился, а потом, протягивая Гальвари полученное им недавно письмо и документ о помолвке, проговорил:

- Вот поэтому.

Гальвари аккуратно взял бумаги, и очень внимательно их прочитал. Затем хмыкнул, и уже совсем другим тоном сказал:

- М-да... Как причудлива, порой, бывает Судьба...

- Что ты этим хочешь сказать? – вопросительно поднял бровь Вальтер.

Гальвари облегчённо вздохнул, а потом ответил:

- Я не знаю, как расценивать это – как совпадение или как перст Судьбы, однако имя молодого Варды сейчас не сходит с уст у бльшей части наших придворных. Сейчас я расскажу тебе весьма любопытную историю. Максимилиан Фарго заключил пари с Бретилем Нарогом о том, что сможет соблазнить Габриэля Варду и в присутствии большого скопления придворных уложить его к себе в постель. И несколько дней назад весьма значительная группа свидетелей разнесла по всему дворцу весть о том, что своими собственными глазами видела, как Фарго выиграл пари, познав (1) тело молодого Габриэля. То есть та невинность его сына, которой в этом письме так кичится Георг Варда, уже утрачена. И утрачена публично. А теперь весь двор гадает, кого Габриэль выберет своим следующим любовником.

- То есть, Габриэль переспал с Фарго не скрываясь, прямо там же, где его охватила похоть? На глазах у других придворных? – медленно и даже как-то недоумённо переспросил принц. – Он что, даже не позаботился о том, чтобы вместе со своим любовником укрыться в какой-то из комнат дворца?

- Ну, я не знаю где именно Габриэль и Макс «предавались похоти», однако то, что их занятие сексом видело десятка два придворных, позволяет верить, что всё было более чем публично, – подтвердил Гальвари. - Так что старший Варда предлагает тебе в мужья явно «попорченный товар», не достойный особы принца. По сути, прислав тебе подобное письмо о браке с легкодоступным, не обременённым нравственными устоями юношей, герцог Георг Варда тебя оскорбил. 

Вальтер прикрыл глаза, обдумывая новую для него информацию. Затем, подняв голову и посмотрев на Гальвари, тихо произнёс:

- Он сам загнал себя в ловушку, Кёртис. Теперь я его уничтожу.

Гальвари пристально посмотрел принцу в глаза, и медленно кивнул. 

Вальтер зловеще улыбнулся и торжествующе велел:

- Пошли герцогу Георгу Вальде письмо с моей личной печатью с требованием, чтобы он немедленно явился ко мне.

Гальвари кивнул, и вышел из кабинета. 

Постояв пару минут, принц взял письмо Георга и документ о помолвке и, тщательно упаковав их, подошёл к спрятанному в стене сейфу. Открыв массивную дверцу, принц положил туда бумаги, и запер их в тайнике. Затем, сев вновь в кресло, Вальтер откинулся на его спинку и с пугающей улыбкой повторил:

- Теперь я тебя уничтожу...

 

* * *

Прошло совсем не много времени, как в дверь кабинета принца снова постучали.

- Войдите, - ответил Вальтер.

В кабинет вошёл Гальвари и официальным тоном доложил:

- По вашему приказанию прибыл герцог Георг Варда. 

Принц отложил в сторону бумаги, с которыми сейчас работал, и произнёс:

- Пусть он войдёт.

Гальвари кивнул и распахнул настежь дверь, впуская в кабинет новоприбывшего. Как только герцог Варда вошёл, Гальвари направился к выходу, однако был остановлен приказом принца. Внимательно глядя на Георга, принц Вальтер сказал:

- Граф Гальвари, останьтесь. Я хочу, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре и слышали каждое слово из того, что здесь сейчас будет сказано. Прежде всего, это нужно мне для того, чтобы в дальнейшем – в случае если король или наследник станут спрашивать у вас о причинах толкнувших меня на то, чтобы сделать то, что сейчас произойдёт, - вы знали, что именно вам надо будет им отвечать. 

Георг удивлённо посмотрел на принца, однако не задал ни одного из крутившихся у него на языке вопросов. Тем не менее, вскоре принц сам заговорил:

- Герцог, вы прислали мне письмо и договор о заключении официальной помолвки между мной и вашим младшим сыном Габриэлем Вардой. Мне бы хотелось знать, отдаёте ли вы себе отчёт в том, что делаете?

- Да, Ваше Высочество, - осторожно ответил Георг.

- Да? – переспросил Вальтер. – Значит, вы нанесли мне подобное страшнейшее оскорбление не по случайности или недомыслию, а вполне осознанно, так сказать нарочно? Желая в моём лице оскорбить всю королевскую семью?

С этими словами принц резко встал из кресла и сделал несколько шагов по направлению к стоявшему посреди комнаты Георгу.

- Я не понимаю вас, Ваше Высочество, - удивлённо ответил занервничавший Георг.

- Ах, «не понимаете»? – зло скривился принц. – Как вы осмелились предлагать мне брак с тем, у кого нет ни стыда, ни воспитанности, чья разнузданность и похоть давно ославлена при дворе? То, что у вашего Габриэля есть любовник известно всему двору. И огромное число моих придворных мечтает заполучить его себе в постель. 

- Вы ошибаетесь, - побелев, ответил Георг. – Это неправда. Мой сын девственен и невинен. 

- Девственен? Невинен? – с наигранным недоумением переспросил, смакуя каждое слово, Вальтер. – А давайте-ка пригласим сюда виконта Максимилиана Фарго – любовника вашего сына, и пусть он сам расскажет всем нам о «невинности» Габриэля. Я уже не говорю о том, что сцену их соития своими собственными глазами видели десятка два придворных, когда любовники даже не стали прятаться, сношаясь как животные в какой-то из гостиных дворца. И этого юного распутника вы предлагаете мне в спутники жизни? Да как вы посмели нанести мне такое оскорбление? Вы что ж считаете, что занимаемый вами пост военного министра позволяет вам настолько забыться, что предлагать в мужья принцу крови, сыну вашего короля доступную всем шлюху? 

Георг, ставший уже не белым, а каким-то зелёным, пробормотал:

- Нет, этого не может быть. Габриэль много раз заявлял мне, что расстанется со своей невинностью только после свадьбы, в постели того, кого полюбит всей душёй.

Вальтер зло хмыкнул:

- Говорить можно всё что угодно, тем более своему любящему отцу, который поверит любым словам своего отпрыска. Но я – это совсем другое дело. – Переведя дух, принц продолжил: - Вы оскорбили меня, и я этого не забуду и так не оставлю. Сегодня же я буду разговаривать с королём. Я уверен, что он согласится со мной и выполнит все мои требования. Отныне я не хочу больше никогда ни слышать про вас, ни видеть. Это будет касаться как вас, так и всех других, кто происходит из вашего рода. Я знаю, что у вас в семье пятеро детей, но никто из них ещё не помолвлен. Следовательно, мои действия не затронут никого постороннего. Так вот я добьюсь у короля, чтобы он снял вас с поста военного министра, и отправил вместе со всей семьёй в ссылку. Отныне никому, носящему имя рода Варды, не будет позволено появляться при дворе.

Помолчав некоторое время, принц Вальтер продолжил:

- Ступайте прочь с глаз моих. Вечером, после моего разговора с королём, к вам в дом будет прислан гонец с официальной бумагой про снятие вас с занимаемого поста и об изгнании. Надеюсь, что в течение трёх дней вы с семьёй покинете столицу. Если же вы осмелитесь пойти против меня и станете стараться добиться у короля отмены этого моего решения или попытаетесь договориться с ним за моей спиной, то, клянусь, я отправлю вас на плаху за оскорбление моей чести. Вам всё понятно, герцог?

Георг судорожно вздохнул и кивнул.

Вальтер удовлетворённо улыбнулся:

- Вы свободны, герцог. Я больше не смею вас задерживать. Надеюсь, что мы поняли друг друга, и уже через три дня вас здесь не будет. Иначе я за себя не ручаюсь...

Сделав прогоняющий жест, принц отвернулся.

Моментально всё понявший Гальвари проворно подошёл к двери и открыл её. Посеревший Георг Варда, скованно поклонился принцу и, вместе с провожавшим его Гальвари, вышел из кабинета. 

Вальтер долго стоял неподвижно, а потом, сделав несколько шагов, буквально рухнул в кресло. Огромное нервное напряжение, сковывавшее до того тело принца ушло, и он, закрыв глаза, расслабился. Будущий разговор с отцом нисколько не волновал Вальтера. Оскорбление чести королевского рода – это было более чем серьёзное преступление. В свете того, как опозорился перед всем двором предложенный ему в спутники жизни Габриэль, можно было не сомневаться, чью сторону в противостоянии Вальтера и Георга Варды займёт монарх. К тому же заместитель Варды вполне дорос до того, чтобы самому стать министром, и отец это прекрасно понимал. Да и врагов у Варды при дворе было более чем достаточно. Даже сам король не очень-то жаловал Георга, терпя его как «неизбежное зло». Как и у Вальтера, у него до сего момента не было реальных доказательств той игры, которую вёл против королевской семьи герцог Варда. А опираясь только на догадки, нельзя было действовать против столь сильного противника. Теперь же отставка Георга Варды с поста военного министра и ссылка его со всей семьёй в отдалённое родовое поместье была неизбежной. Так что он, Вальтер, смог вырвать у этой ядовитой змеи её зубы.

Партия была выиграна...

 

Примечание:

1. Слово «познав» тут упоминается в библейском смысле. В библейских текстах вступить с женщиной в половую связь значило "познать женщину". Ну, а в слэше, я полагаю, вполне можно также употреблять это слово когда кто-то вступил со своим партнёром в сексуальную связь.

 

Глава 4

Во время всего пути из дворца домой злоба и разочарование душили Георга. Он проиграл. Он потерпел сокрушительнейшее поражение, и потерял всё. Все так долго лелеемые Георгом планы стать могущественнейшей фигурой при дворе своего внука – нового короля королевства Арнор пали прахом. И, что было самым страшным, поражение пришло оттуда, откуда он никак не ждал беды. Просто не мог ожидать. 

Георг не был доверчивым человеком, а потому тщательно перепроверил слова принца. С удивлением и потрясением он выяснил, что всё сказанное принцем Вальтером – с первого до последнего слова – было чистой правдой. Придворные рассказывали про его сына такое, что гнев, в который пришёл принц, теперь казался герцогу вполне объяснимым и полностью оправданным. Выслушав все сплетни, уже и сам Георг считал, что принц, в разговоре с ним, был ещё чрезвычайно корректен. А о том, как на предложение о подобном браке для своего сына отреагирует король, Георг боялся даже думать.

Последнюю точку поставил сам Максимилиан Фарго, с которым Георг Варда чуть ли не столкнулся при выходе из дворца. Увидев Фарго, герцог подошёл к нему и откровенно спросил: правда ли, что они с его сыном Габриэлем – любовники. Максимилиан похабно ухмыльнулся и, мечтательно закатив глаза, ответил:

- Разумеется, правда. Ваш Габриэль – такой сладкий мальчик, и так щедр со мной. Он подарил мне превосходного коня, именно такого, какого я давно хотел иметь. Я уже опробовал его в галопе – конь сказочно хорош! Но ваш сын не только щедр. Он также ещё и весьма горяч в постели. Особенно меня возбуждает его родинка около копчика...

После этих слов самообладания Георга хватило лишь на то, чтобы кивнуть и выйти из дворца вон.

И теперь, направляясь к дому, Георг чувствовал неодолимое желание придушить гадёныша. Все его планы были разрушены из-за того, о ком при дворе говорили, как о весьма «горячем мальчике». Слова принца о том, что он, герцог Варда, представитель славного рода, посмел проявить такое неуважение к особе королевской крови и попытался «подложить» под него «распутника», невыносимо жгли сознание и память Георга. Он постоянно вспоминал ту интонацию, полную презрения, с которой говорил с ним принц. 

Георг понимал, что всё рухнуло, и все его замыслы потерпели полнейший крах. И это падение было не только весьма болезненным, но и необратимым. По крайней мере, в ближайшее время. Герцог был умным и опытным царедворцем, а потому превосходно отдавал себе отчёт в том, что для любого аристократа иметь среди своих врагов особу королевской крови – это слишком большая роскошь. Принц мог быть милым и нежным со своими любовницами, но точно также он весьма легко мог стать жестоким и беспощадным, если что-то шло не так, как он сам того хотел. Герцог не обманывался: после сегодняшнего дня принц Вальтер сделает всё, чтобы лишить Георга возможности быть при дворе. И даже приязненное отношение к нему со стороны монарха, не спасёт Георга. Из-за специфики скандала, король – без сомнения – поддержит своего сына, а не его.

Конечно, вполне возможно, что через некоторое время, когда принц успокоится и остынет, всё можно будет изменить, и Георг и его дети вновь смогут вернуться ко двору. Так как в его нынешней опале замешаны личные причины, то рано или поздно интересы государства заставят короля вернуть Георга в правительство. Надо только сейчас затаиться и выждать какое-то время, до тех пор, пока повелитель не сможет без него обходиться и не «убедит» своего сына сменить гнев на милость.

Поэтому – хочет того Георг или не хочет, - но на несколько месяцев, а то и даже на год ему придётся уехать в своё родовое имение. Так что, если сегодня вечером в их дом приедет присланный королём гонец с уведомлением об отставке и предписанием покинуть столицу, то он уедет. Тихо и незаметно, без просьб и стенаний – чтобы не усугублять ситуацию и не подпитывать вновь гнев принца Вальтера.

Но перед этим Георг сделает два весьма важных дела. Первое – оставит при дворе своего человека, который будет отслеживать всё, что там происходит и заблаговременно сообщать ему, Георгу, обо всём новом и важном. А второе – герцог горячо «поблагодарит» того, кто виновен в его нынешнем падении. О, Габриэль надолго запомнит сегодняшний вечер... 

 

* * *

Когда герцог переступил порог своего дома, то первым, кого он встретил, по счастливой случайности оказался именно Габриэль.

- О, вот и ты! – довольно проговорил Георг. – Ты-то мне и нужен.

- Да, отец, - отозвался Габриэль. – Я слушаю тебя.

- О, нет, не сейчас, подожди, - отозвался герцог. – Я хочу говорить со всеми членами нашей семьи. Так что пойдём в мой кабинет. - Затем, повернувшись к стоявшему неподалёку дворецкому, Георг приказал: - Пусть через пять минут все спустятся в мой кабинет. Я подчёркиваю – все! Предстоит весьма важный разговор.

С этими словами Георг прошёл в сторону своих апартаментов.

Удивлённый Габриэль проводил отца взглядом и спокойно пошёл в сторону его кабинета.

Пока дворецкий раздавал приказания слугам, созывая всех членов семьи, Габриэль тихо стоял, облокотившись на стену, поджидая, когда вернётся отец. Вскоре его мать и братья с сёстрами тоже подошли к кабинету.

- Габриэль, что случилось? – поинтересовалась Ния.

- Я не знаю, матушка, - спокойно отозвался Габриэль. – Отец сказал всем нам собраться у его кабинета. Он хочет обсудить что-то важное.

- Интересно, и что, ты совершенно не представляешь о чём именно отец хочет с нами говорить? – с ненавистью проговорил Трент. 

- Нет, - удивлённо ответил Габриэль. – Не знаю. 

- Да, разумеется, - тем же самым тоном продолжил Трент. – Ты ничего не знаешь. Натворить дел – это ты мастер, а вот отвечать за них – так тут ты ничего «не знаешь».

- О чём ты говоришь? – ещё более удивлённо переспросил Габриэль.

Однако в этот момент раздались шаги приближающегося отца, и разговор моментально прервался.

Когда Георг подошёл к своему кабинету и увидел всех домочадцев, собравшихся тут, он, молча, открыл дверь и пригласил всех зайти в комнату. 

Когда все зашли и расселись на стульях или креслах, Георг, до того не смотревший на сына, чтобы не сорваться раньше времени, теперь перевёл сумрачный взгляд на Габриэля. Затем, с видимыми усилиями всё-таки взяв себя в руки, заговорил:

- Я хочу всем вам рассказать о том, зачем меня сегодня вызвали во дворец. Тем более, что то, что там произошло, коснётся всей нашей семьи. – Помолчав пару секунд, Георг продолжил: - Прежде всего, я должен сказать, что после долгих раздумий, я нашёл для нашего Габриэля замечательную партию. 

- Насколько замечательная? – моментально вмешалась в разговор Ния. – Чем этот брак будет нам полезен?

Габриэль, мгновенно замерши, сидел ни жив, ни мёртв, с ужасом ожидая вердикта отца.

Георг посмотрел на жену и детей, затаив дыхание ожидавших его ответа, а потом сказал:

- Я избрал в качестве будущего мужа Габриэлю принца Вальтера.

Все, кроме схватившегося за голову Трента, одобрительно зашумели, а Габриэль обречённо опустил голову и зажмурился.

- Отец, - вклинился в разноголосый хор радостных голосов, стремительно вскочивший Трент. – Нельзя этого делать. Ни в коем случае нельзя.

В кабинете моментально воцарилась недоумённая тишина. Все, кроме Георга, оторопело смотрели на вмешавшегося в разговор Трента.

- Когда ты об этом узнал, - негромко спросил Георг. 

- Сегодня утром, - опустив голову, ответил Трент. – Я хотел тебя предупредить, но не успел: ты уехал до того, как я смог тебя перехватить и всё рассказать.

- Что происходит, Георг? – недовольно воскликнула Ния.

- Я сейчас всё расскажу, - продолжая смотреть на Трента, отозвался Георг. Затем, взглянув на Габриэля, он вновь перевёл взгляд на своего второго сына: – Я хочу снять это бремя с твоих плеч. Даже если бы ты обо всём узнал ещё вчера, всё равно это было бы уже поздно. Я уже отослал принцу письмо с предложением о помолвке...

Трент застонал и без сил опустился в кресло, в котором сидел.

- Да, что происходит, в конце-то концов, отец? – раздражённо воскликнул Эммин.

- Подожди, - осадил своего первенца Георг. – Я хочу задать пару вопросов Габриэлю. – Переведя взгляд на поникшего Габриэля, тихо сидевшего в углу, Георг вкрадчиво спросил: - Габриэль, ты знаешь, что говорят о тебе при дворе?

- Нет, отец.

- Ах, «нет». И имя Максимилиана Фарго тебе, конечно же, тоже ни о чём не говорит, не правда ли?

Услыхав это имя, Габриэль переменился в лице, став белым как полотно, а потом, практически мгновенно, на его щеках запылала краска смущения и горечи.

- О, вижу, что это имя тебе знакомо, - насмешливо протянул Георг. – И я так полагаю, что оно знакомо не только твоему слуху, но и телу тоже, не так ли? 

Потерявший дар речи Габриэль промолчал.

Георг, не дождавшись ответа сына, повернулся к жене и проговорил:

- Наш сын опозорил наш род. Мало того, что он завёл себе любовника, так он ещё ходил на встречи с ним, практически не скрываясь, на глазах у других своих сверстников.

- Это неправда, - вскочив, воскликнул Габриэль. – Я ни в чём не виноват.

- Ах, ты ни в чём не виноват? – с бешенством закричал Георг. – Да знаешь ли ты к чему привело твоё распутство? Сегодня днём меня вызвал к себе принц, и открытым текстом объявил о том, что я, предложив ему для брака тебя, смертельно оскорбил принца крови, а в его лице и весь королевский род. Он не только решительно отказался от брака с тобой, но и заявил мне о том, что потребует отмщения всему нашему роду за нанесённое ему оскорбление. Сегодня вечером к нам в дом приедет королевский гонец с приказом о моей отставке с поста военного министра и отправке всей нашей семьи в ссылку в родовое имение. В трёхдневный срок мы должны уехать из столицы. Ни мне, ни кому бы то ни было из нашей семье не позволено больше бывать при дворе.

- Боже... - простонала Ния.

- Как? – раздались растерянные вскрики со стороны мест, где сидели четверо детей Георга. 

- Отец, всё было совсем не так, - попытался оправдаться Габриэль.

- Молчи, ты, шлюха! – прошипел Георг. – Ты меня опозорил, ты сорвал все мои планы. Если бы я мог предположить, что ты станешь причиной моего падения, я бы задушил тебя ещё в колыбели.

И тут Габриэль не выдержал:

- Почему ты не хочешь меня выслушать? Ты всё время говоришь «я», «мне», «мои планы». А то, что произошло со мной, мои беды тебя не интересуют?

- Замолчи, щенок, - разъярённо заорал Георг.

- Не буду, - тоже закричал Габриэль, решительно глядя в глаза отцу. – Хоть раз в жизни, но ты меня выслушаешь.

- Дрянь! - взревел Георг, и бросился на сына. 

Первым же ударом он сбил Габриэля с ног, опрокинув на пол, и дальше продолжил избивать его уже ногами. Юноша не сопротивлялся, стараясь только защитить от ударов голову. Все присутствовавшие, боясь вмешаться, сидели недвижимо на своих местах, ожидая пока впавший в ярость Георг успокоится. Однако, видя, что тот и не думает останавливаться, по-прежнему продолжая избивать Габриэля, Ния не выдержала и вскочила с кресла. Подбежав к мужу, она схватила его за руку, и закричала:

- Прекрати! Ты же так убьёшь его!

Георг, оторвавшись от избиения, вскинул голову и взглянул на жену. Затем, немного успокоившись, отошёл в сторону, оставив Габриэля лежать на полу. Через несколько минут, переведя дух и окончательно взяв себя в руки, Георг с ледяными нотками в голосе сказал:

- Ты погубил всё, что я так долго и с таким тщанием строил. Моя отставка, немилость и ссылка всей семьи – вот цена твоего поведения. По-моему, твоя вина более чем серьёзна, а потому и наказание будет столь же серьёзным. – Обведя взглядом притихших членов семьи, Георг вновь обратился к Габриэлю: – Встань.

Дождавшись, пока приложив огромные усилия, юноша поднимется, наконец, на ноги, Георг продолжил:

- Ты погубил род Варда, поэтому тебе больше не место в нём. Я отрекаюсь от тебя и изгоняю. Отныне в нашей семье нет больше сына Габриэля. Сейчас я прикажу слугам выбросить тебя на улицу прямо в том, что на тебе надето. Как ты отныне будешь жить – меня не интересует. Может быть, подохнешь, как собака в первой же канаве, может, будешь просить милостыню, а может быть станешь продавать своё тело. Отныне тебя больше нет ни для кого из нас. Завтра я поеду во дворец, где зайду в Геральдическую палату. Там я, герцог Варда, официально отрекусь от тебя, и потребую вычеркнуть из списков дворянского сословия королевства Арнор твоё имя, после чего тебе будет отказано в праве носить родовой герб. 

Переведя взгляд на своих жену и детей, Георг продолжил: 

- Вам всем я запрещаю общаться с ним, и оказывать Габриэлю какую бы то ни было помощь. Вам всё ясно?

- Всё! – за всех зло ответил Эммин. – Этой гадине не место среди нас.

- Ты не можешь так поступить, Георг, - пролепетала Ния. – Он же наш сын.

- Ты хотела стать фрейлиной королевы Меони? – отозвался Георг. – Так вот, этого не случится. И не случится только потому, что этот наш бывший сын не смог удержаться и вступил до брака в связь с самым большим повесой двора. – Повернувшись к застывшему как статуя Габриэлю, Георг язвительно спросил: - Ты что не знал, что нельзя до брака разделять ложе ни с кем?

- Знал, - глухо отозвался Габриэль. – И ты даже не представляешь, насколько сильно я теперь себя ругаю за то, что нарушил это правило...

- Раньше надо было думать, - отрезал Георг. – А теперь вон из моего дома.

С этими словами Георг быстро подошёл к двери кабинета и, распахнув её, позвал дворецкого. Когда тот подошёл, Георг, указывая рукой на Габриэля, отрывисто отдал приказ:

- Я отрекаюсь от своего сына и изгоняю его из нашего дома. Отныне всей прислуге запрещается впускать сюда этого безродного незнакомца. А сейчас выбросьте его на улицу. Я не хочу больше его знать.

- Георг, нет, - пролепетала Ния.

- Да! – твёрдо отрезал Георг. – Затем повернувшись к Габриэлю во все глаза смотревшему на отца, раздражённо спросил: - Мне ещё долго ждать? Убирайся!

Габриэль сглотнул, а потом севшим голосом ответил:

- Нет, отец, не волнуйся. Я уже ухожу. – Обведя взглядом мать и сестёр с братьями, Габриэль с трудом пошёл к выходу, провожаемый растерянным дворецким.

- Господин... - нерешительно начал говорить дворецкий, но Габриэль перебил его:

- Нет, не говори ничего. Я не хочу, чтобы и тебе досталось от отца. А вдруг он и тебя тоже выгонит.

Дойдя до двери, Габриэль взглянул дворецкому в лицо и попросил:

- Попрощайся, пожалуйста, от моего имени со всеми слугами. Пусть всё у них будет хорошо. И тебе тоже пусть в жизни почаще улыбается Удача. Спасибо за всё!

С этими словами Габриэль открыл дверь, и вышел из дома, уходя прочь.

 

Глава 5

Габриэль, собирая силы для каждого шага, медленно брёл по улице. То, что только что произошло, не укладывалось в голове у растерянного юноши. Конечно, он и раньше знал, что не являлся самым любимым ребёнком. Но до сего вечера в нём ещё теплилась робкая надежда, что всё-таки членам семьи он не совсем безразличен. Однако то, что только что случилось, показало, что он практически не связан семейными узами с остальными родственниками. То, как спокойно от него отрёкся отец, и как с молчаливого согласия остальных он был безжалостно выброшен на улицу, чрезвычайно ярко проявило истинное отношение к нему со стороны родных.

И тогда Габриэль принял решение. «Это не они от меня отреклись, - как бы говорил сам себе расстроенный юноша. – Теперь я тоже не хочу иметь с ними ничего общего. Отныне я не принадлежу больше к этому роду. Я возьму себе другое имя, и ничто и никто не будет связывать меня с этими людьми». 

Приняв это решение, Габриэль задумался о том, что же ему делать дальше. Так сложилось, что настоящих, преданных друзей у юноши не было. При дворе ему не удалось найти тех, с кем он мог бы поддерживать доверительные отношения. Одних не устраивало его общество, другие не нравились самому Габриэлю. Однако было много и таких, кто не хотел общаться с ним из-за того, что Габриэль принадлежал к роду Варда. И юноша никогда не осуждал их, превосходно понимая, почему его род вызывал у окружающих столько неприязни.

Единственным более-менее близким Габриэлю человеком был его знакомый Карл, с которым они вместе иногда ходили по книжным лавкам. И Габриэль решил пойти к Карлу и, рассказав тому всё, что произошло, попросить какой-то помощи и разрешения переночевать в его доме. Наверняка Карл, думал Габриэль, найдёт какой-то выход из создавшегося положения.

Однако одно дело было принять решение пойти к своему другу, но совершенно иное – реально добраться до его дома, находящегося весьма далеко от того места, где сейчас находился Габриэль. Избитое тело отказывалось повиноваться своему хозяину, и вскоре юноша понял, что больше не сможет сделать ни шагу. Тогда Габриэль решил отдохнуть некоторое время, а только потом вновь отправиться в путь. Сойдя с дороги, он подошёл к растущему там кустарнику и, спрятавшись от всех, аккуратно прилёг прямо на землю, желая немного отдохнуть, а потом, набравшись сил, вновь двинуться дальше.

 

* * *

По дороге, по направлению к королевскому дворцу, ехали два всадника. Один из них – статный мужчина средних лет в чёрном плаще, подбитом мехом чёрно-бурой лисицы, постоянно осматривался по сторонам, разглядывая улицы по которым они проезжали. Второй, снисходительно следя за тем, насколько жадно первый мужчина осматривает улицы столицы, время от времени посмеивался, а потом не выдержал и поинтересовался:

- Илэр, успокойся же, наконец. Ты ведёшь себя так, словно не был в столице уже четыре десятилетия. 

- Ну, четыре не четыре, а лет восемь я тут и не был, - отозвался Илэр. – И если бы не твоё приглашение, так я бы и ещё столько же лет сюда не приезжал бы. 

- Я знаю, - отозвался его спутник. – Но королю нужна твоя помощь.

Илэр поморщился:

- Леар, не начинай снова. Зачем королю могла понадобиться помощь некроманта? Поднять очередную жертву разбойников, чтобы тот сообщил, где именно прячутся убившие его бандиты? Я уверен, что доблестное королевское войско вполне может найти эту банду и без моей помощи. Так что я уверен, что причиной присланного мне королевского повеления явиться во дворец явно послужили не заботы о поисках разбойников, а какие-то твои слова. Кто, как не ты – главный королевский маг, мог убедить короля вызвать сюда именно меня?

- Не без этого, - согласился Леар. – Я, действительно, порекомендовал королю пригласить именно тебя для поиска и обезвреживания той банды разбойников, которая обосновалась и бесчинствует в лесах возле столицы. Однако не только в этом была причина твоего вызова. Король хочет поручить тебе одно дело, о котором не желает сообщать в письмах или при помощи магических вестников. А потому тебе нужно было приехать сюда – для личного разговора. 

- И ты, конечно, не знаешь – что это за беседа такая будет? – поинтересовался Илэр.

- Я догадываюсь, - кратко ответил Леар. – Однако стопроцентной уверенности в том, что я прав у меня нет. 

- Так поделись со мной своей догадкой, будь так добр, - насторожился Илэр.

- Нет, пока я не буду абсолютно точно уверен в собственной правоте, я слова не произнесу, - решительно покачав головой, отозвался Леар.

За разговором, всадники пересекли одну из улиц и, добравшись до перекрёстка, свернули за угол. Как только они проехали несколько метров, Леар вдруг резко втянул в себя воздух и, глядя куда-то вбок, натянул поводья, останавливая лошадь, а потом, проворно соскочивши на землю, протянул повод Илэру, со словами:

- На, подержи, пожалуйста.

После этого Леар быстрым шагом направился в сторону придорожного кустарника. Удивлённый Илэр проследил взглядом за тем, куда направился его спутник, и только теперь увидел то, что привлекло внимание Леара. Забившись в кусты, на земле, недвижимо лежал страшно избитый юноша. Выругавшись, Илэр тоже спрыгнул с коня, и, ведя лошадей за собой, поспешил к кустам. 

Когда он подошёл, Леар уже успел добраться до юноши и очень аккуратно вытащить его из кустов. Сначала Илэру показалось, что юноша находится без сознания, однако, присмотревшись, он увидел, что парень открыл глаза.

- Что вам от меня надо? – тихо спросил юноша. – У меня нет ничего – ни денег, ни драгоценностей.

- Тихо, парень, тихо, - успокоил его Леар. – Мы не собираемся тебя грабить. Тем более, что, похоже, это уже кто-то и до нас сделал. Мы просто хотим помочь. 

С этими словами Леар уложил юношу по удобнее и начал аккуратно ощупывать его тело. Пока маг осматривал юношу, тот не произнёс ни слова, только время от времени постанывая сквозь зубы, когда Леар дотрагивался до каких-то мест, болевших больше остальных. Наконец, маг вздохнул и сказал:

- Ну, что я могу сказать. К счастью никаких переломов или серьёзных внутренних повреждений или внутренних кровотечений нет. Да, тебя сильно избили, но к нашей всеобщей радости, без необратимых последствий. Сейчас я всё залечу, и ты будешь в силах добраться до дома. А там уже родители помогут тебе.

После этого маг начал лечить избитого юношу, водя руками вдоль его тела и посылая магические целительные волны.

Илэр, желая отвлечь пациента, поинтересовался:

- Это кто ж тебя так разукрасил? Ты, парень, кажется, совсем не умеешь защищаться. Видать плохо твой отец учил тебя: в твоём-то возрасте и совершенно не уметь драться...

Лицо юноши исказилось, а потом он с чрезмерным, напускным спокойствием ответил:

- Я умею драться и могу себя защитить. Просто в этот раз я не мог сопротивляться и не мог отвечать ударом на удар.

- Почему же ты не сопротивлялся? – удивился Илэр.

- Я не мог бить своего отца, - просто ответил юноша. – А это он так меня избил.

Илэр с Леаром переглянулись.

- А за что же он так с тобой поступил? – спросил Леар.

- Он считает, что я опозорил наш род, - горько выдавил из себя юноша.

- А на самом деле это так? – тут же задал вопрос Илэр.

- Нет, - грустно покачал головой парень, - но отец даже не стал меня слушать.

Илэр с Леаром вновь переглянулись.

- А звать-то тебя как? – спросил Леар.

- Меня зовут Габриэль, - отозвался юноша.

- Габриэль – а дальше? – переспросил Леар.

По лицу юноши пробежала болезненная гримаса. Он судорожно вздохнул, и ответил:

- А дальше – всё. 

- А из какого ты рода? – спросил Илэр.

- Ни из какого, - сумрачно отозвался Габриэль. – Отец отрёкся от меня и прогнал из дома.

- Хорошо. Тогда к какому роду ты принадлежал раньше? – терпеливо поинтересовался Илэр.

- А это уже не имеет никакого значения, - отмахнулся Габриэль.

Леар, уже завершив лечение, помог Габриэлю подняться на ноги, после чего, внимательно изучая лицо своего пациента, спросил:

- И что же ты теперь будешь делать?

Габриэль пожал плечами и ответил:

- Пойду к своему другу, попрошу у него помощи на первое время.

Леар кивнул и уточнил:

- Может быть, тебе нужна какая-то наша помощь?

- Нет, я справлюсь сам, - решительно отказался Габриэль, отчаянно мотая головой.

Леар пожал плечами:

- Ну, как знаешь. Попроси у своего друга, чтобы он вызвал тебе врача. Я, конечно, подлечил самые страшные повреждения, но общая помощь врачевателя тебе совсем не повредит.

- Хорошо, - кратко отозвался Габриэль.

Леар ещё немного смущенно потоптался рядом с Габриэлем, а потом решительно направился к Илэру, по-прежнему державшему их лошадей. Забрав повод своего коня, Леар вскочил в седло. Мгновением позже тоже самое сделал и Илэр.

- Ну, до свиданья, Габриэль, - сказал Леар.

- До свиданья! – почтительно наклонив голову, отозвался Габриэль. – И спасибо вам за помощь.

- Ну что ты! – отозвался Леар. – Я – маг жизни, и моё призвание помогать людям. Я не мог поступить по-другому. – Затем, шутливо улыбнувшись, указал рукой в сторону Илэра, и заметил: - А вот он – тёмный маг, и к нему в руки лучше не попадаться.

- Зачем ты так, - с преувеличенной скромностью отозвался Илэр, - все поднятые мною зомби наперебой расскажут тебе насколько я хороший мастер своего дела.

- Да, ладно, - рассмеялся Леар, глядя в поражённое лицо Габриэля, - не будем пугать мальчика. Поехали. Прощай, Габриель. Всего тебе хорошего.

С этими словами Леар щёлкнул поводьями и тронул своего коня с места. Мгновением позже за ним последовал и Илэр, бросив последний взгляд на излеченного только что его другом юношу. 

 

* * *

Прошло уже немало времени, когда ехавший до того молча Леар заговорил:

- Я просто не представляю, как мог отец так поступить с собственным сыном.

- Мальчик был сильно избит? – переспросил Илэр.

- Да, - хмуро ответил Леар. – Более того, часть повреждений была такова, как будто юношу били ногами.

- Ногами? – удивлённо переспросил Илэр.

Леар расстроено кивнул.

- Так может быть нам не следовало оставлять Габриэля там одного на дороге? – продолжил думать вслух Илэр. – Сейчас уже почти вечер. Может быть, нам нужно было забрать его с собой, во дворец. 

Леар подумал, и помотал головой:

- Нет, я не думаю, что это надо было делать. Во-первых, сам Габриэль никогда не согласился бы поехать с нами. А, во-вторых, я думаю, что у своего друга он будет чувствовать себя гораздо лучше – и не столько в плане физическом, сколько в плане моральном. Друг – это всегда лучше, чем два каких-то незнакомца, узнавшие про твою беду. В этом возрасте подростки все очень ранимые. Нет, мальчик отказал бы нам.

Илэр подумал и согласно кивнул:

- Да, скорей всего, ты абсолютно прав. Но что-то внутри меня царапает мою душу. Мне почему-то кажется, что мы с тобой совершили ошибку. Может, давай вернёмся и заберём Габриэля, даже если он и будет против.

- Ага! – отозвался Леар. – Так мальчик и станет тебя ждать на том же самом месте, где мы его оставили. Я подлечил его, а потому Габриэль уже давным-давно ушёл.

Илэр раздражённо вздохнул и кивнул:

- Да, конечно, ты прав. – Затем недовольно передёрнул плечами и сказал: - Поехали побыстрей во дворец. Что-то неспокойно мне.

Леар смерил Илэра задумчивым взглядом, затем медленно кивнул:

- Поехали. А то с тобой скоро и я нервничать начну.

После этого всадники резко пришпорили своих лошадей и галопом поскакали в королевский дворец.

 

Глава 6

Дождавшись, пока оба мага скроются из виду, Габриэль, ощущавший после лечения прилив сил, проворно направился прочь, стремясь как можно быстрее оказаться подальше от того места, где они встретились. Как бы юноша ни был благодарен магу за участие и лечение, он вовсе не стремился затягивать своё общение с ними. Стыд жёг Габриэля: ему совершенно не хотелось посвящать посторонних людей в свою грустную историю. Уже одно то, что он будет вынужден рассказать о случившемся Карлу, вызывало у Габриэля чувство смущения.

Наконец, после длительного пути, Габриэль подошёл к дому, где жил Карл. Постучавшись в дверь, юноша постарался – насколько это было в его силах – поправить помявшуюся и загрязнившуюся одежду. 

Вскоре дверь открылась. Дворецкий, увидев Габриэля, отступил, пропуская того в дом. Войдя, юноша мгновенно попросил срочно, однако по возможности не привлекая излишнего внимания, позвать Карла, к которому у него, Габриэля, есть важное дело. 

Стараясь выполнить просьбу гостя и не создавать много шума, дворецкий поспешил позвать хозяина. И буквально через пять минут в холл вошёл Карл.

Увидев того, кто нынче вечером пришёл к нему в гости, Карл втянул голову в плечи и с опасением покосился в сторону гостиных комнат дома. Затем, проворно подойдя к Габриэлю, стал говорить громким шёпотом. 

- Знаешь, Габриэль, не стоило тебе приходить ко мне домой. Родители не будут довольны тем, что я общаюсь с тобой. Ты знаешь, какова твоя репутация после всех слухов, что ходят при дворе. Я полагаю, что нам не стоит встречаться лишний раз. Может быть, позже, когда твоя репутация изменится, мы могли бы вновь общаться. А сейчас, право, твоё общество может плохо отразиться на положении нашей семьи. 

Обведя быстрым взглядом внешний вид Габриэля, Карл продолжил:

- К тому же сам посмотри: как ты выглядишь? Неужели нельзя было сначала одеться подобающе статусу твоего рода, а уже только потом выбираться из дома с визитами. К тому же ты совершенно позабыл все правила этикета: прежде чем приходить с визитом, надо либо специальным письмом испросить разрешения на это, либо отослать хозяевам свою визитную карточку. А ты пришёл вот так – без уведомления о визите, без визитной карточки. Разве в приличном обществе поступают подобным образом?

Габриэль, выслушавши всё это, покачал головой и сказал:

- У меня не было ни времени, ни возможности выполнить всё то, что предписывается этикетом. Сегодня днём мой отец выбросил меня из дома – и без денег, и без одежды. Я пришёл сюда, надеясь на твою помощь.

Карл в ужасе схватился рукой за горло:

- Твой отец изгнал тебя? И после этого ты осмелился прийти ко мне? Да ты представляешь, что может произойти дальше? Весь наш род может впасть в немилость, если только кто-нибудь узнает о том, что мы давали тебе приют. – Опустив голову, и отказываясь смотреть в глаза Габриэлю, Карл продолжил: - Послушай, у нас сейчас в доме много гостей и приехавших родственников. Все гостевые комнаты заняты, а потому мы не можем предоставить тебе комнату, достойную твоего статуса, чтобы ты мог там переночевать.

Габриэль побледнев, смотрел расширившимися от потрясения глазами на своего собеседника.

- Ты отказываешь мне в приюте и помощи?

Карл смешался, однако вскоре вновь взял себя в руки и, ещё раз опасливо покосившись в глубину дома, запальчиво произнёс:

- Я не хочу неприятностей. А от тебя сейчас могут быть только проблемы. Знаешь, ты лучше иди к кому-то другому. Я, конечно, могу одолжить тебе пару монет на первое время. Однако это максимум, на что ты можешь рассчитывать. Так что ты уж лучше уходи и больше не приходи сюда, так как я сам чрезвычайно боюсь тех последствий, которые могут у меня возникнуть из-за твоего визита. Представь, а вдруг кто-то при дворе свяжет вместе моё имя с твоим? И тогда надо мной все будут смеяться, издеваться – точно так же, как это нынче происходит с тобой. А оно мне надо?

Габриэль опустив голову и закрыв глаза, попытался подавить то чувство глубочайшей разочарованности, охватившей его после слов Карла. Тот единственный, кого Габриэль с огромной натяжкой мог назвать своим приятелем, поспешил отречься от Габриэля, едва только на него упала тень немилости. А что же будет дальше? 

Наконец Габриэль открыл глаза и тихим голосом поинтересовался:

- Ты тоже отрекаешься от меня? От нашей дружбы?

Карл скривился:

- Что значит «тоже»? Да и не такие уж мы с тобой друзья, чтобы я из-за тебя потерял всё, что имею. Через пару месяцев я на приёме в королевском дворце должен быть официально объявлен совершеннолетним и представлен королевской семье уже не как ребёнок, а как взрослый член нашего рода. После этого я смогу принимать ухаживание со стороны знатнейших представителей аристократии нашего королевства и заключить выгодный брачный союз. Однако этого всего не случится, если кто-то заподозрит меня в связи с таким неудачником, как ты. Так что уж лучше бы тебе было бы уйти сейчас потихоньку, чтобы никто даже и не знал о том, что ты приходил сюда.

- Не беспокойся, - со спокойным достоинством отозвался Габриэль. – Никто ничего не узнает. Я уже ухожу, и никогда больше не попрошу тебя ни о чём, никогда не обращусь за помощью.

Карл проворно закивал:

- Да, да, так оно будет лучше. 

Габриэль отвернулся от Карла, и вышел прочь из его дома. 

 

* * *

Покинувши дом Карла Габриэль, полностью разочарованный и упавший духом, медленно шёл по улице. Очередное предательство нанесло ещё один тяжелейший удар по психике бедного юноши. Теперь он понимал, что точно такая же сцена ожидала бы его в любом доме, где он, Габриэль, попытался бы найти приют. Придворные, больше всего на свете желавшие получить максимальные блага, будут шарахаться от него как от зачумлённого. Габриэль отчётливо понял, что в этом городе ему уже больше не найти приюта.

«Что же мне делать?» - сам себя спрашивал Габриэль. Наконец, после долгих раздумий, юноша пришёл к выводу, что ему нужно покинуть столицу и отправиться в какой-нибудь город, где он сможет найти работу, способную его прокормить. Так как особыми умениями Габриэль не блистал, единственное, что пришло ему в голову – это устроиться к какому-то дворянину личным секретарём. Таким образом, он смог бы заработать себе на жизнь.

Не желая откладывать это дело на «потом», Габриэль заспешил к выходу из города, желая успеть покинуть столицу ещё до того, как на ночь закроют ворота.

 

* * *

Выйдя из городских ворот Габриэль уже достаточно долгое время шёл по дороге, желая оставить столицу как можно дальше за своей спиной. Войдя в лес, юноша продолжил идти, рассчитывая, пока у него ещё сохранились какие-то силы, уйти как можно дальше от города с его лживыми обитателями. Бредя лесными тропками, юноша раздумывал о том, какими аргументами он сможет убедить кого бы то ни было в том, что, невзирая на свой весьма потрёпанный внешний вид, он способен стать хорошим секретарём. Ведь недаром же в народе укрепилась поговорка о том, что всякого встречают по одёжке, а не по уму.

Глубоко уйдя в свои мысли Габриэль даже не услышал и не увидел опасности, пока не стало слишком поздно. Очнувшись от того, что кто-то грубо схватил его за руку и резко дёрнул, юноша увидел, что он стоит на поляне, освещённой закатным Солнцем в окружении большой группы достаточно небрежно одетых мужчин, внешне напоминавших преступников, по которым уже давно горючими слезами рыдают все темницы страны. Растерянно хлопая глазами, Габриэль попытался выдернуть свою руку из руки схватившего его мужчины, однако хватка незнакомца была столь сильна, что все его жалкие попытки так ни к чему и не привели. Магических сил и умений у юноши было так мало, что защититься при помощи магии он тоже был не в состоянии. Единственное, чего Габриэль смог достичь, это того, что все окружившие его мужчины, глядя на его тщетные потуги, разразились оглушительным и злорадным хохотом.

- Куда это идёт, на ночь глядя, такая лапочка? - ехидно поинтересовался державший Габриэля мужчина.

- Отпустите меня! – воскликнул Габриэль.

- Да, пожалуйста, - загоготал незнакомец, отпуская руку юноши. 

Потирая руку, Габриэль стал озираться, выискивая какую-то лазейку, через которую он мог бы вырваться из круга окруживших его незнакомцев. Тем временем, разбойники, продолжая смыкать свои ряды, насмешливо ждали дальнейших действий юноши. 

Наконец, Габриэль принял решение. Посмотрев на того, кто своими замашками больше всех напоминал главаря, он сказал:

- С кем я имею честь разговаривать? Почему вы задержали меня и чего вы хотите?

Один из разбойников засмеялся и, обращаясь к главарю, сказал?

- Смотри, Арлен, какой нам вежливый и воспитанный мальчик попался. Но при этом, такой ничего не понимающий. Однако, не понимая, не стесняется, а у нас спрашивает о том, что же это нам надо. Давай, просветим его, в чём состоят наши нужды?

После этих слов все разбойники откровенно заржали.

Тот, кого назвали Арленом, осклабился и кивнул головой:

- Да, ты прав. Надо парню объяснить чего мы от него хотим. Как знать, может быть, он и сам согласится...

Затем, посмотрев на Габриэля, Арлен сказал:

- Нужды наши совсем маленькие. Сейчас ты отдаёшь нам все деньги, что хранятся в твоих глубоких карманах. Ну, а дальше... Как видишь, женщин у нас тут нет, а женской ласки, между тем, нам всем хочется. Так что обслужи меня и всех моих ребят добровольно – и тогда, если ты хорошо постараешься, то, возможно, мы тебя и отпустим.

Вспыхнув, Габриэль отшатнулся:

- Денег у меня нет совсем. Так что отдать их вам я не смогу при всём моём желании. А что до «обслужить» вас – так я не шлюха, чтобы ложиться в постель с нелюбимым.

После этих слов все разбойники вновь захохотали. Успокоившись, Арлен покачал головой:

- Какие нежности... «С нелюбимым». Ха-Ха-Ха... Забавный мальчик. Клянусь своим конём, давно я так не веселился. Что ж... Раз уж ты начал нас веселить, так и продолжишь это делать и дальше. 

После этих слов Арлен взмахнул рукой и сказал:

- Ребята, давай, начинай веселье.

Разрешение, полученное от главаря, в момент привело всех в движение. Разбойники накинулись на Габриэля и схватив того за руки, повалили на землю, придавив и зафиксировав его. Продолжая удерживать бьющееся тело, остальные мужчины стали проворно разрывать на нём одежду, высвобождая и обнажая тело юноши. После того, как с одеждой было покончено, Арлен неторопливо подошёл к распластанному, но всё ещё пытавшемуся вырваться Габриэлю и, провёдя рукой по обнажённой спине, сильно сжал его ягодицу. 

- Сладенький мальчик, - предвкушающе произнёс главарь. – Давай, теперь мы с тобой познакомимся поближе.

С этими словами Арлен опустился на колени рядом с Габриэлем и стал проворно расстёгивать пуговицы и пояс штанов, освобождая свой уже возбуждённый член. Окружающие разбойники громкими возгласами начали подбадривать своего вожака. Миг, и Арлен на всю свою длину вошёл в сопротивляющееся тело, вызвав из уст Габриэля громкий крик боли. Резкими движениями вколачиваясь в беззащитное тело и разрывая его, вскоре главарь с гортанным криком кончил. Теперь бёдра юноши были залиты как кровью, так и спермой. Встав, и приведя в порядок свою одежду, Арлен удовлетворённо сказал остальным:

- Всё, он ваш. – Дождавшись, когда стихнет общий вопль радости, главарь продолжил: - Только не уездите его до смерти. Эта игрушка должна послужить нам не один день. Не часто к нам в руки попадают такие сладкие мальчики. Когда закончите на сегодня, оттащите его в лагерь и привяжите к дереву, чтобы он никуда не сбежал.

С этими словами Арлен отправился обратно в лагерь, оставляя Габриэля в руках своих людей. 

После ухода вожака, разбойники, сменяя друг друга, ещё долго терзали тело несчастного юноши... 

Была уже глубокая ночь, когда Габриэля приволокли, наконец, в лагерь. Крепко привязав полуживого юношу к дереву, один из разбойников отломал толстую ветку и со смехом засунул её в задний проход Габриэля.

- Это чтобы ты за ночь не остыл и уже с утра был готов принять каждого из нас. Сейчас-то мы тебя достаточно растянули, но не помешает подстраховаться. Надеюсь, что утром ты с не меньшим пылом, чем сегодня, будешь подставлять нам свою задницу, принеся ещё немало приятных минут.

Захохотав, разбойник ушёл, оставив Габриэля одного.

 

Глава 7

- Вот такие вот дела, - глядя прямо в глаза отцу, завершил свой рассказ Вальтер. – Теперь ты понимаешь, что я не мог не воспользоваться настолько замечательно сложившейся ситуацией и не избавиться, наконец, от этой змеи, Георга Варды. К несчастью, я не имею никаких прямых доказательств, однако я знаю, знаю наверняка, что он явно задумал что-то весьма малоприятное для нас. Породнившись с королевским родом, любой придворный станет весьма могущественным. А если у него в руках сосредоточена ещё и вся военная мощь государства, то этот придворный будет более, чем опасен для всех – в том числе и для самой королевской семьи.

Сказав всё это, Вальтер замолчал, продолжая так же пристально глядеть на отца. После долгого молчания король Бран I тяжело вздохнул и сказал:

- Да, я понимаю все твои доводы, мой мальчик. Кто, как не ты знает всё, что касается нашей безопасности. Но мне не нравится то, что ты сделал. Совсем не нравится. Почему ты не посоветовался со мной до того, как нанести свой удар. Я, конечно, признаю, что ты уже давно не маленький мальчик и вырос из детских штанишек. Ты взрослый человек, опытный и привыкший принимать самостоятельные решения. Однако решения, подобные тем, которые ты принял относительно военного министра королевства, находятся вне твоей компетенции. Я всё-таки ещё король в этой стране. И самое главное. Неужели ты не подумал, как твой поступок отразится на сыне Варды? Падение всех его планов, если они, действительно, столь масштабны, как ты опасаешься, приведёт того в неописуемую ярость. Я просто боюсь представить, каким образом эта ярость может отразиться на Габриэле.

Вальтер пристыжено опустил голову.

- Я не подумал об этом, отец, - тихо проговорил он. – Я столь безмерно обрадовался появившемуся, наконец, у меня шансу нанести удар по нашему недругу, что не позволил мысли о том, что будет дальше происходить в его семье, остановить меня. – Затем вновь вскинув голову, уже более решительным тоном он продолжил: - Однако, знаешь, я полагаю, что потомок рода Варды быстренько сможет найти решение всех своих проблем. Эта семейка всегда славилась своими способностями к любым грязным трюкам. 

Бран расстроено покачал головой:

- Вальтер, когда ты стал таким? Да, я понимаю, что ты в силу своего происхождения и должности должен обладать определённой долей цинизма и расчётливости. Но раньше ты твёрдо знал, какими дорогами можно ходить, а какими нельзя ни в коем случае. Ради победы над врагом, причём, согласись, только потенциальным врагом, ибо ты так и не предъявил мне ни одного доказательства вины Георга Варды, кроме твоих умозаключений и холодной логики, ты погубил ни в чём не повинного мальчика. 

- Ни в чём не повинного? – удивлённо проговорил Вальтер. – Отец, о чём ты говоришь? Неужели мы с тобой имеем в виду одного и того же человека? Ты знаешь, ЧТО рассказывают при дворе о твоём «невинном мальчике»?

- Знаю, - печально вздохнул король. – Но все эти разговоры совершенно не серьёзны, и я уже попытался остановить их. Я виделся и тесно общался с Габриэлем Вардой в весьма неформальной обстановке, вдали от дворца, а потому знаю, что этот застенчивый, романтичный юноша не мог совершить всё то, в чём его обвиняют в этих лживых сплетнях. Или же тут имеет место какой-то неизвестный нам обман, при помощи которого Габриэля поставили в столь жуткую ситуацию.

Изумлённо распахнув глаза, Вальтер впился взглядом в отца:

- О чём ты говоришь?

Бран помолчал некоторое время, а потом негромко проговорил:

- Знаешь, я никогда никому не рассказывал об этом, и сейчас жутко жалею, что жизненные обстоятельства так сложились, вынуждая меня в течение десятков лет многое хранить в тайне даже от самых близких мне людей. Если бы не моё молчание, то, наверное, ты не совершил бы сегодня такой страшной ошибки. 

Это случилось где-то около года назад, когда в мои руки попала анонимная записка, в которой меня уведомляли о том, что на протяжении многих лет моя жена имеет постоянного любовника, на встречу с которым ездит в один специально для этой цели выстроенный в лесной глуши дом. Для того, чтобы я поверил в то, что всё изложенное в записке истинная правда, там был кратко описан внешний вид этого самого любовника. 

- Это неправда, - вскинулся Вальтер. – Мать оболгали. Да, она, действительно, иногда ездит в тот дом, о котором ты говоришь, но как раз не тебе нужно рассказывать к кому именно она туда приезжает. Я знаю, что там она встречается именно с тобой. 

- Откуда ты это знаешь? – заинтересованно протянул король.

- Я когда-то, ещё будучи маленьким, проследил за тобой, когда увидел, что время от времени ты один, тайком, минуя придворных, куда-то уезжаешь. И я видел тот домик в лесу, и видел там маму. Так что ваши романтические встречи для меня давно не секрет. А потому я с полной уверенностью могу сказать, что на маму возвели напраслину. 

- Разумеется, - спокойно кивнул Бран. – В попытке вернее заманить меня в ловушку тот, кто придумал весь этот план, совершил страшнейшую ошибку. И она заключалась как раз в том, что этот «доброжелатель» детально описал мне внешность того, кто якобы был любовником Меони. Прочитав этот словесный портрет, а также место, где именно встречались «любовники», я сразу же понял, с кем именно встречалась моя жена. – Остановив жестом вновь вскинувшегося было Вальтера, король, вздохнув, продолжил: - Не торопись. Да, в том домике, выстроенном в глухом лесу, твоя мать действительно встречалась не только со мной, но и с другим мужчиной, но ничего страшного в тех встречах не было. Это старая и достаточно грустная история. 

Есть некоторые законы, которые незыблемо существуют на протяжении веков. Одним из таких законов является тот, что в кормилицы королевским детям всегда выбирают ту женщину, которая недавно потеряла своего ребёнка или же сразу после его рождения, передала своего младенца на вскармливание другой кормилице. Это связано с тем, что у короля не должно быть молочных братьев (2). Данный закон всегда выдерживается во всех королевствах нашего мира. Однако на сей раз в Иласе этот закон был нарушен. 

Не тебе говорить о важности для судеб разных королевств династических браков. Союзы заключаются так, чтобы принести странам наибольше выгоды. Иногда в этих браках удаётся найти любовь, но чаще всего супруги только терпят друг друга, исполняя свои обязанности перед своими странами. Король Иласы Валиер в своё время был вынужден взять в жёны ту, кого не смог полюбить. Но он был королём и чётко знал свой долг. Королевству нужен был наследник, а потому он исправно спал со своей женой. Но при этом ничего человеческое не было чуждо монарху, и однажды он полюбил. Полюбил всей душой ту, которая также смогла ответить на его чувства. И уже не было короля Валиера и фрейлины Аргешены, а были только мужчина и женщина. Ты уже не маленький, и об остальном сам можешь прекрасно догадаться. 

Вальтер кивнул, глядя на отца. Тот продолжил:

- Вполне естественно, что через некоторое время возлюбленная короля забеременела. Когда Валиер узнал об этом, то понял, что вместе с огромной радостью он получил и столь же огромную проблему. Ибо бастард (3) короля – это всегда проблема. Слишком многие захотели бы использовать этого ребёнка. Ведь пока нет законного наследника престола, именно он стал бы претендентом на трон Иласы. И Валиер решил спрятать свою любовницу, увезти её туда, где бы их с ребёнком никто не нашёл. Всё было организовано быстро и чётко: возлюбленная короля вышла замуж за одного из придворных, получившего за это весьма не маленькие блага, и уехала со двора. 

Казалось, что король всё предусмотрел, однако тут вмешались высшие силы, и буквально через несколько месяцев королева Оэруна объявила о том, что она ждёт ребёнка. 

Как ты понимаешь, теперь все планы Валиера поменялось. И тогда он королевским указом официально назначил свою возлюбленную, «забеременевшую в законном браке», кормилицей будущего новорожденного принца или принцессы. Следующим указом король уже к самой фаворитке прикрепил кормилицу, которая стала бы выкармливать рождённого ею ребёнка. Таким образом, королевский ребёнок избавлялся от опасности получить молочного брата. 

Вначале всё шло по плану. Фаворитка родила сына, получившего имя Шаан, и представленного двору как наследника её мужа. Но вот затем начались проблемы. Вместо того, чтобы до рождения ребёнка королевы просто сцеживать своё молоко Аргешена, скрывая это от всех, стала сама кормить своего сына. И когда спустя месяцы королева родила дочь, фаворитка уже не смогла отказаться от кормления своего ребёнка, и тайком стала выкармливать двоих детей.

Поскольку ситуация касалась его незаконного сына, Валиер не мог вмешаться и запретить Аргешене делать то, что она решила. Единственное, что он сделал – это сохранил в страшной тайне тот факт, что принцесса Меони, в нарушение королевских законов, имеет молочного брата, по прихоти Судьбы к тому же доводившегося ей ещё и сводным братом. Когда детей отняли от груди, они, при негласной поддержке Валиера, по-прежнему продолжили тайно общаться, по сути, выросши вместе.

Вновь помолчав некоторое время, Бран продолжил:

- Всю эту историю мне рассказала сама Меони, которая на протяжении всей своей жизни поддерживала самые тесные отношения с Шааном. По её просьбе я построил в лесу тот самый домик, в котором время от времени, в тайне от всех, она встречается с братом. Иногда я сам привозил её туда, иногда Меони справляется с этим самостоятельно, а я приезжаю уже позднее, когда они вдоволь побеседуют наедине.

- А почему ты никогда раньше мне об этом не говорил? – задумчиво и чуть удивлённо спросил Вальтер.

- Потому что об этом меня попросила твоя мать, - с горечью ответил Бран. - Слишком сильно она боится, что кто-нибудь узнает о том, что Шаан – не герцог де Мерах, а незаконный сын короля Иласа, и попытается использовать это знание в отнюдь не добрых целях. Порой это желание – во что бы то ни стало сохранить тайну рождения Шаана, - перехлёстывает у неё все границы здравого смысла. Думаешь, мы с Шааном не пытались переубедить её и позволить дяде познакомиться, наконец, со своими племянниками? Мы начинали этот разговор много раз, но Меони отказывается наотрез. Я бы и сейчас не сказал бы тебе ни единого слова, если бы не чрезвычайная ситуация. 

Вальтер покачал головой и тихо сказал:

- Я могу понять её мотивы: гражданская война между сторонниками законного принца и незаконного отпрыска монарха никому в стране не нужна. Тем более, что оба они приходятся матери братьями. Но при этом мне очень печально, что до сего дня мы не знаем друг друга...

- Мы рассказываем Шаану о вас, показываем нарисованные портреты каждого, чтобы он знал, как выглядят наши дети, но разве это может заменить живое общение? – король печально вздохнул, и сказал: - Однако, ладно, чего уж теперь об этом говорить... Давай я вернусь к своему рассказу.

Вальтер кивнул, и Бран продолжил:

- Так что, получив записку с точным описанием внешности любовника королевы, я сразу же понял, что речь тут идёт о Шаане, в очередной раз приехавшем проведать свою сестричку. Однако, кроме опасности раскрытия тайны рождения Шаана, меня встревожило ещё и другое соображение: а вдруг подобную же записку получил не только я один, а ещё и кто-то из многочисленных придворных? И если этот «кто-то» поспешит к месту, где расположен тот домик и застанет там королеву на тайном свидании с другим мужчиной? Ты сам понимаешь, какие это могло бы вызвать последствия и чем они были бы чреваты... 

Чтобы обезопасить Меони я отослал к лесному домику своих телохранителей, посвящённых в тайну, которые должны были в случае чего защитить королеву, а сам направился другой дорогой, чтобы перехватить Шаана. 

За долгие годы я научился прекрасно ориентироваться в лесу, а потому мне не составило труда отыскать Шаана и предупредить его. Договорившись о новой дате их встречи, Шаан проворно поспешил уехать обратно. 

Когда я всё уладил, то направился на встречу с Меони. Но тут мой конь споткнулся и повредил ногу. Мне пришлось спешиться и идти дальше пешком. На одной из опушек я наткнулся на лежавшего на траве юношу, который ел хлеб и читал книгу. Увидев меня, он проворно вскочил и поклонился. Моему коню требовался отдых, а потому я присоединился к юноше, попросив того дать мне для коня немного хлеба. В ответ мальчик вытряс из сумки всё, что там было, и предложил мне забрать то, что у него есть. Я взял несколько кусочков хлеба и салфетку. Накормив коня и перевязав ему ногу, я тоже опустился на траву и попросил юношу представиться. Думаю, что ты уже и сам понял, кто это был.

- Габриэль Варда? – помертвевшим тоном отозвался Вальтер.

- Да, - кивнул король, - именно он. Некоторое время я разговаривал с ним и могу тебе однозначно сказать, что этот мальчик, наверное, последний романтик, остававшийся в моём королевстве. Мне удалось узнать кое-какие его мысли относительно того, что он считает важным в жизни, а что – нет. Поэтому я точно знаю, что чтобы не плели сейчас о нём придворные – это всё не правда. Слухи вообще редко когда бывают правдивы. А уж в случае Габриэля – они просто несправедливы. Я думаю, что он искренне любил своего любовника, если решился лечь с ним в постель. И не стал бы он устраивать из таинства двух любовников зрелище для забавы придворных. Другое дело, что о Фарго я не могу сказать того же самого. Тем более если речь тут идёт о пари.

Произнеся всё это, король замолчал. Вальтер тоже не спешил прерывать молчание. Затем, спустя долгое время, принц спросил:

- Значит, ты считаешь, что я поступил не правильно?

- Я думаю, что не совсем. Да, ты прав в оценке Георга Варды и силы его честолюбия. Однако ты осудил его сына, не зная того лично. Я думаю, что тут ты поторопился...

Вальтер вздохнул и сказал:

- Да, ты прав. Мне следовало, получив то письмо, сначала прийти за советом к тебе, а уже потом принимать окончательное решение. 

- Ты умный мальчик и хорошо знаешь своё дело, - отозвался Бран, - однако приобретённый тобою цинизм чрезмерен, даже для принца. Ты поспешил ударить врага, не задумавшись о том, что счёл «допустимой потерей». А «допустимая потеря» в этом случае – это человеческое достоинство совсем не плохого мальчика. Через несколько лет он станет совершеннолетним, и после официального объявления должен будет достаточно часто бывать при дворе. Как, по-твоему, к нему будут относиться после того, что ты сделал.

- Ну, к нему и так сейчас относятся не очень хорошо, - вскинулся принц.

- Да, а ты ещё и добавил к этим разговорам свою лепту, - прервал его король. – Если раньше были те, кто сомневался в виновности мальчика, то весть о том, что принц поддерживает эти разговоры, окончательно похоронит репутацию Габриэля. – Вздохнув, король продолжил: - Ты – принц, Вальтер. Я не должен говорить тебе эти прописные истины. Всякий, кого ты приблизишь к себе, будет вознесён двором в той же степени. Но тот, кто лишился твоих милостей, сразу же превращается в мишень для насмешек со стороны других придворных, ранее завидовавших его популярности в твоих глазах. 

- Да знаю я всё это, - раздражённо отмахнулся Вальтер. – Каждый день я наблюдаю одну и ту же картину – знаки внимания со стороны тех, кто хочет получить от меня что-то. 

- Да, очень многие хотят обогатиться за твой счёт, - кивнул Бран. – Но ведь не все, кто тебя окружают, видят в тебе дармовую кормушку. Например, Кёртис – он же не задумываясь отдаст за тебя жизнь, и никогда не предаст.

Вальтер улыбнулся той чистой улыбкой, которая отражается не только на устах, но и освещает собой всё лицо, заставляя глаза вспыхивать искренней радостью, и тихо сказал:

- Не считая семьи, Кёртис – это единственное светлое пятно среди всего того, что окружает меня при дворе. – Затем, опустив голову, Вальтер задумчиво продолжил: - Знаешь, после того, как пару месяцев назад во время покушения убили Брандела, закрывшего собой Гордона, Кёртис мне сказал, что если ему на роду написана насильственная, преждевременная смерть, то он хотел бы умереть именно так: закрыв собой друга...

Король глубоко вздохнул, и печально сказал:

- Такие люди как Кёртис заставляют верить в лучшее, что есть на этом свете. Как бы подчас не было бы трудно, но именно наши друзья дают нам силы и веру в то, что нам есть ради чего жить. Знаешь, иногда я даже жалею, что он любит тебя только как друга, а не как возлюбленного, и ты, в свою очередь, тоже не любишь его. В этом браке ты был бы счастлив.

Вальтер рассмеялся и отозвался:

- Нет уж. Между нами брак совершенно невозможен. Если не брать во внимание тот факт, что я люблю его, как ты правильно заметил, только исключительно как друга, сердце самого Кёртиса уже давно не свободно. 

Бран оживился и проворно поинтересовался:

- Да?.. И кого он любит.

Вальтер покачал головой и сказал:

- Нет, отец, я не могу назвать тебе имя того, кого любит Кёртис. Я дал ему слово хранить всё в тайне.

- Как скверно, - нарочито пригорюнился король. – Теперь я должен буду сам наблюдать за твоим другом, и выискивать, при взгляде на кого его глаза будут загораться любовью и страстью.

Вальтер уже не просто рассмеялся, а громко расхохотался:

- Давай, давай, наблюдай. Быть может, ты и вычислишь его любовь...

Король хитро усмехнулся, а затем задумчиво протянул:

- А хотя, с другой стороны, зачем мне утруждаться? Вот попрошу Леара о помощи, и он моментально изготовит какой-нибудь эликсир, позволяющий засечь флюиды, которые будет испускать влюблённый Кёртис.

Вальтер покачал головой и отозвался:

- Нет, не выйдет. Леар никогда не откроет тайны сердца влюблённого постороннему. Он вообще не раскроет никакие личные тайны, если только они не связаны с опасностью для нашей семьи или королевства.

Бран кивнул: 

- Ты, конечно, прав, – а затем уже серьёзно сказал: - Кстати о Леаре. По моей просьбе он вызвал в столицу ректора магической Академии – магистра Илэра Дагду. На завтра, после обеда, ему назначена аудиенция в Малых королевских покоях. Ты, вместе с Кёртисом, должен будешь прийти туда. 

- Зачем? – предельно собравшись спросил Вальтер.

- Ректор Академии – чёрный маг, некромант.

- Ах, вот оно что, - моментально обо всём догадавшись протянул Вальтер.

- Да, - кивнул король. – Нам надо будет воспользоваться его знаниями и умениями для решения нашей проблемы...

Вальтер кивнул:

- Хорошо. Завтра мы с Кёртисом будем на этой встрече. – Затем, помолчав некоторое время, принц вопросительно поинтересовался: - Так ты подпишешь приказ об отставке военного министра и изгнании семейства Варда в их родовое имение?

Король Бран задумался, а потом покачал головой:

- Я никогда не подпишу приказ об изгнании Габриэля.

- Хорошо, - моментально согласился Вальтер. – Если он таков, как ты говоришь, то я согласен с тем, чтобы оставить мальчика при дворе. Кроме этого, я заглажу перед ним свою вину: я приближу Габриэля к себе, и придворные не смогут больше травить того, к кому с симпатией относится принц. А что касается всех остальных представителей рода Варда?

Король внимательно посмотрел на своего сына:

- Отправлять военного министра страны в отставку только из-за одного твоего подозрения?.. Мне нужны доказательства, а их – насколько я понимаю – у тебя нет. 

Вальтер раздражённо пожал плечами:

- Он – опытный лис, давно заматеревший в придворных интригах. Он никогда не доверит свои планы постороннему или бумаге. 

Бран хлопнул ладонями по подлокотнику кресла:

- А раз нет доказательств, то и отставки не будет. Но я согласен использовать сложившуюся ситуацию на благо короне. За оскорбление твоей чести, я временно отстраню военного министра от выполнения своих обязанностей и отправлю его вместе с женой и перечисленными в письме поимённо четырьмя детьми в ссылку в родовое имение с правом время от времени обращаться ко мне с прошениями о возвращении ко двору. Минимум год у тебя будет на то, чтобы отыскать доказательства его виновности. Если же ты ничего не найдёшь, то через пару лет я вновь разрешу Георгу Варде вернуться в столицу. 

Вальтер досадливо передёрнул плечами:

- Ты же прекрасно понимаешь, что ни за год, ни за два я не найду доказательств того, что он задумал что-то недоброе. А вернувшись – он станет втройне осторожнее и аккуратнее...

Бран медленно кивнул:

- Вполне понимаю. Но подозрение, как бы оправдано оно ни было, не основание для репрессий.

Вальтер, закрыв лицо руками, несколько раз с усилием провёл ими вверх – вниз. Затем, тяжело вздохнув, глухо отозвался:

- Я понял тебя отец. 

- Я рад, - отозвался Бран. – Если это всё, то ступай мой мальчик. Найди мне доказательства твоей правоты, и Георг Варда никогда не переступит порог нашего дворца.

Вальтер тяжело поднялся с кресла и направился к выходу из комнаты. Затем, остановившись у двери, обернулся и попросил:

- Тогда, отправь их хотя бы в изгнание. 

Король кивнул:

- Сегодня же я отправлю в дом Варды гонца с приказом уехать в изгнание за оскорбление чести принца королевской крови. Официально он будет считаться в бессрочном отпуске. Исполнять обязанности военного министра – до его возвращения – станет заместитель Георга. 

- Что ж... Хотя бы это... - пробормотал Вальтер.

Бран улыбнулся и сказал:

- Не расстраивайся. Я превосходно знаю тебя и твою настойчивость в получении того, что ты считаешь необходимым. Раз сейчас твои планы потерпели крушение, то ты – с гораздо бльшей настойчивостью и старанием, нежели ранее – будешь пытаться добиться того, чтобы всё-таки воплотить их в жизнь.

Вальтер рассмеялся:

- А что ещё мне остаётся! - Помолчав некоторое время, принц продолжил: - Самое печальное, что умом я понимаю, что ты прав, однако моё чутьё подсказывает мне: нам надо как можно быстрей избавиться от Георга Варды. Ладно, придётся постараться отыскать что-нибудь такое, что позволит мне держать семейство Варды в ссылке необозримо долгое время. – Затем, хитро ухмыльнувшись, Вальтер сказал: - К тому же оскорбление моей чести было столь глубоким, что я могу ещё очень много лет злиться на Георга и упрашивать своего доброго, любящего, во всём потакающего своему отпрыску отца не позволять моему обидчику вновь оскорблять мои глаза своим видом. 

Король расхохотался и сказал:

- Да... Иди уже отсюда, мой любимый отпрыск, пока я не забыл о том, насколько я добрый, любящий и во всём тебе потакающий...

Вальтер улыбнулся, стремительно подошёл к сидящему в кресле королю, крепко обнял его, прижавшись к нему всем телом, а затем столь же стремительно вновь направился к выходу. Открыв дверь и выйдя из комнаты, принц обернулся, посмотрел в глаза Брану и сказал:

- Спокойной ночи, отец!

- Спокойной ночи, мой мальчик! – ласково ответил король.

После этих слов Вальтер закрыл дверь, оставив короля раздумывать над только что состоявшимся разговором. 

 

Примечания:

2. Закон о запрете кормилицам принца (или принцессы) одновременно с ним вскармливать ещё и какого-то другого ребёнка – это не придуманный мною для этого рассказа сюжетный ход, а настоящий закон, существовавший в странах Западной Европы во времена Средневековья. Например, во Франции он изначально существовал как неписанное право, а 13 января1350 г. король Франции Жан (Иоанн) II Добрый издал ордонанс, согласно которому этот обычай официально провозглашался законом. Так что запрет на существование молочных братьев короля – реально существовавший в истории факт.

С точки зрения обычаев, принятых во времёна Средневековья, молочные братья (то есть дети, вскормленные одной женщиной) считались равными друг другу по статусу. Но подобное считалось абсолютно немыслимым по отношению к будущему королю, который с самого рождения a priori был выше всех на иерархической сословной лестнице. Поэтому изначально нельзя было допускать ситуацию, когда бы кто-то мог бы считать себя равным королю. Отсюда и пошёл запрет на существование молочных братьев у детей короля...

3. Бастард (le btard) — незаконнорожденный (внебрачный) ребёнок.

 

Глава 8

Едва наступило утро, как герцог Георг Варда отправился в королевский дворец. Всё время, прошедшее с момента, когда вчера вечером курьер привёз ему распоряжения монарха, он обдумывал свои дальнейшие действия. 

Прочитав приказ короля, Георг облегчённо вздохнул. Он оказался прав: ценивший его ум и способности, монарх покарал его достаточно мягко – исключительно за оскорбление принца. Приказывая ему, Георгу, отбыть вместе с семьёй в ссылку в родовое имение, король Бран I особо подчеркнул, что официально герцог по прежнему остаётся военным министром, однако из-за сложившейся ситуации, отправляется в бессрочный отпуск. До возвращения Георга вновь на свой пост, все обязанности министра должен будет исполнять его заместитель, которого Георгу уже завтра следует ввести в курс всех своих дел. Также ему разрешалось время от времени обращаться к монарху с просьбой о прощении и получении разрешения вновь вернуться ко двору.

Таким образом, король в очередной раз показал, что отдаёт должное талантам своего министра. Даже нежная любовь к своему сыну не заставила монарха отказаться от его услуг. 

Понимая, что его ошибка не привела к глобальному падению и ему всё-таки удалось выйти из создавшейся ситуации с минимальными потерями, Георг, тем не менее, прекрасно отдавал себе отчёт в том, что в дальнейшем ему придётся приложить немалые усилия и применить всю возможную дипломатию для того, чтобы восстановить хорошие отношения с принцем Вальтером. Никто не сможет удержаться и возвыситься при дворе, если среди его врагов будет принц, – в очередной раз напомнил себе Георг. 

Размышляя о том, каким образом ему в дальнейшем умилостивить разгневанного принца, Георг принял решение как можно скорее официально оформить своё отречение от Габриэля и сделать всё таким образом, чтобы об этом отречении в самое короткое время узнало как можно больше придворных. Как только весть об опале Габриэля достигнет ушей принца Вальтера, размышлял герцог Георг Варда, тот почувствует себя в некотором роде отомщённым. А это – в свою очередь – поможет герцогу в конечном итоге добиться столь желанного прощения. 

Именно поэтому первым делом герцог Варда решил нанести визит в Геральдическую палату и официально отторгнуть Габриэля от рода.

 

* * *

Солнце уже давно пересекло полуденную черту, когда принц Вальтер вернулся во дворец. События прошедшего дня были таковы, что уже с утра он почувствовал желание сбросить со своих плеч хотя бы часть того тяжкого груза, который несёт на себе человек, отвечающий за безопасность в стране. Поэтому при первой же представившейся возможности, Вальтер отправился в конюшню. Оседлав самого норовистого жеребца, он направил животное туда, где мог всласть развеяться. Желая получить наибольшее удовольствие от прогулки, принц уверенной рукой послал игривого коня в галоп. Мчаться как вихрь, чувствуя свист ветра в ушах и видя, как одно за другим проносятся перед глазами деревья, расслабиться в одиночестве, ни о чём не думая, в полной гармонии с окружающей его природой... 

Но всему приходит конец, и, насладившись прогулкой, принц вернулся во дворец. Оставив слегка утомлённого жеребца проворным конюхам, Вальтер отправился в свои покои. Ванна и лёгкий обед окончательно привели в порядок смятённое сознание принца, всё утро прокручивавшего в голове вчерашние события. Потому в кабинет Вальтер спустился уже в более-менее спокойном состоянии. 

Подойдя к двери, Вальтер увидел сидевшего в приёмной Кёртиса, который терпеливо ожидал его возвращения. При виде приближающегося принца, граф Гальвари проворно вскочил и сказал:

- Наконец-то ты вернулся. Я уже достаточно давно жду тебя.

- А что, что-то случилось? – моментально насторожился Вальтер.

- Случилось, - коротко ответил Кёртис.

Молча кивнув, Вальтер вошёл в кабинет, одновременно сделав другу приглашающий жест. Кёртис точно так же молча, проследовал за ним. 

Расположившись в кресле Вальтер, наконец, спросил:

- Что же произошло?

Кёртис набрал полную грудь воздуху и ответил:

- У меня скверные новости. Сегодня прямо с самого утра герцог Георг Варда пришёл во дворец. Проследовав в Геральдическую палату, он официально отрёкся от своего сына Габриэля. Отныне Габриэль Варда лишается как титула учтивости (4), так и дворянства вообще, переходя в ранг простолюдина. Ему отказано в праве носить родовой герб и пользоваться финансами семьи. Более того, после этого Георг прилюдно заявил о том, что он не только отрёкся от опозорившего его сына, но и выгнал того из дома. Ты понимаешь, что это означает? Со вчерашнего вечера мальчик был предоставлен сам себе, и никто не знает, куда он пошёл и что решил делать дальше. Отныне Габриэль считается изгоем. Вряд ли кто-то при дворе откроет для него двери своего дома...

Вальтер в полном потрясении устремил взгляд на своего друга. Прошло немало времени, прежде чем он смог произнести хоть слово. Наконец, принц справился с собой и растерянно сказал:

- У меня даже в голове не укладывается, как можно так поступить с собственным сыном... 

- И не тебе одному, - кивнул Кёртис. – Уже несколько часов половина двора пребывает в огромнейшем шоке. Конечно, определённая часть продолжает злословить по адресу Габриэля, однако вторая, бльшая, часть придворных молчит в полном потрясении. 

Вальтер задумчиво кивнул:

- Знаешь, я уже жалею о том, что так всё получилось. Этот мальчик не заслуживал подобного отношения с моей стороны. Отец мне вчера уже высказал своё мнение об этом моём поступке... 

- Король тобой недоволен? – проворно спросил Кёртис.

- Да, - кивнул головой Вальтер. – Оказывается он лично знает Габриэля, и юноша совершенно не похож на своих родных. Можно сказать, что в семье он является своеобразной «белой вороной». Его и раньше едва терпели, а после того, что я сделал... - Принц досадливо вздохнул. Помолчав, Вальтер продолжил: - Я хочу, чтобы твои люди ему помогли. Если ты или твои подчинённые встретите Габриэля, то пусть его приведут ко мне. Я лично займусь его дальнейшей судьбой. Подбери мне какое-то свободное имение, дающее своему владельцу дворянский титул, и приготовь приказ о передаче его Габриэлю и одновременном введении того во дворянство с соответствующим титлом. А пока пусть придворные перестанут поливать его грязью. Я хочу, чтобы они все «забыли» обо всех «грехах» Габриэля. Ты понял меня?

- Да, мой принц, - послушно ответил Гальвари. – Всё будет сделано.

- И вот ещё что, - продолжил Вальтер. – Сегодня, ближе к вечеру, мы с тобой приглашены в Малые королевские покои на аудиенцию. Специально по приглашению короля вчера во дворец приехал ректор магической Академии, являющийся тёмным магом и некромантом. Насколько я понимаю, именно его умения должны помочь нам разобраться с допросом.

Кёртис, подумав, медленно кивнул и тихо произнёс:

- А вот это уже интересно...

- И не говори, - в тон ему отозвался Вальтер. – Так что ты должен будешь всё приготовить.

- Я всё понял, – вновь кивнул Кёртис, и тихо вышел из кабинета.

 

Примечание:

4. Титул учтивости (фр. titre de courtoisie, англ. courtesy title) – у аристократии некоторых стран личный титул, используемый как основной способ именования наследниками титулованных дворян (старшими сыновьями и внуками). В отличие от титулованной аристократии в ряде других стран (Россия, Германия, Польша), во Франции, Великобритании и Испании носителем титула является не любой представитель рода, а только его глава. Поскольку предполагается, что впоследствии титул унаследуют его сыновья (или внуки), они неформально также используют титул, но, как правило, более «младшего» ранга. То есть, например, во Франции сын герцога де Ларошфуко при жизни отца титуловался «принц де Марсийак», сын принца де Конде – «герцог де Бурбон», герцога Орлеанского – «герцог Шартрский» и т.д. 

Если же титул и имущество наследуется на правах майората (как это, например, происходит в Англии) и в семье есть не только наследник, но и его младшие братья, то младшие дети вместо «основного» титула и титула наследника (на которые они не имеют права) носят титул учтивости ещё более младшего ранга. 

Попробую более наглядно продемонстрировать это на примере знаменитого герцога Веллингтона. 

Помимо титула у герцога есть, разумеется, имя и фамилия, которыми, однако, он пользуется крайне редко. Фамилия герцога Веллингтона – Уэсли. Во всех справочниках и энциклопедиях он именно так и называется: «Артур Уэсли, герцог Веллингтон». Старший сын герцога Веллингтона носит титул «маркиз Стоун». Если у наследника, в свою очередь рождается наследник, то тот получает следующий по старшинству из оставшихся свободными семейных титулов. Младшие сыновья герцога получают титул учтивости «лорд», который прибавляется к их имени и фамилии. Например, младший сын герцога Веллингтона именуется «лорд Чарльз Уэсли».

Младшие сыновья графов и все сыновья виконтов и баронов именуются просто «достопочтенный». Допустим, фамилия графа Гулд. Тогда его младший сын будет «достопочтенный Джон Гулд».

 

Глава 9

Ближе к вечеру того же дня в Малых королевских покоях всё было готово для проведения тайной аудиенции. Принц Вальтер, пришедший вместе с Кёртисом, внимательно осмотрел всех, кого король собрал в этом зале. Так как причина, собравшая нынче всех их вместе, должна была оставаться в тайне, то те несколько человек, кого Вальтер тут увидел, относились к самой верхушке власти. В зале были: король Бран I, его дети – наследник престола принц Гордон и принц Беор, королевский тайный советник герцог Тобиас де Шариро, личный секретарь короля граф Дариаркан де Радамар и придворный маг магистр Леар Надд. Ещё одного человека, находившегося в зале, Вальтер не знал. Помня свой вчерашний разговор с отцом, принц предположил, что именно он и является тем самым ректором магической Академии, приехавшим вчера. 

Поздоровавшись со всеми, Вальтер подошёл к свободному креслу и сел. Кёртис проворно пристроился за спинкой кресла.

Король, кивнув сыну и его другу, начал говорить.

- Ну, раз мы уже все собрались, то позвольте начать. Магистр Леар, будьте любезны представить нам всем вашего спутника.

Королевский маг поклонился и, указывая рукой на незнакомца, произнёс:

- Ваше Величество, позвольте Вас и всех присутствующих познакомить с моим другом – магистром Илэром Дагдой. Он – ректор магической Академии, некромант и чёрный маг. Я могу со всей ответственностью заявить о том, что он – лучший в своём ремесле. 

Магистр Илэр Дагда вышел вперёд и почтительно поклонился.

- Мне очень приятно познакомиться с вами, магистр, - приветливо кивнул король. – Я надеюсь, что вашего мастерства будет достаточно для решения возникшей перед нами проблемы. 

- Сделаю всё, что в моих силах. В чём заключается Ваша проблема, сир? – чётко спросил магистр Дагда.

Король перевёл взгляд на своего советника и кивнул. Получив дозволение, герцог де Радамар начал рассказывать:

- Неделю назад в службу безопасности королевства поступили сведения о внешне незначительном факте. Один из покупателей, представившись помощником придворного лекаря, закупил в лавке травницы ряд трав. Сами по себе эти травы не опасны. Напротив, каждая из них служит для защиты от сглаза или какого-то заболевания. Однако если совместить все приобретённые травы, то тогда из них можно изготовить особый отвар, служащий совершенно для иных целей. Сопоставив список купленных трав, и испугавшись того, что может последовать в дальнейшем, травница поспешила в ведомство принца Вальтера, и сообщила о данной покупке. Хозяйка лавки не знала имени того, кто к ней приходил, однако смогла очень чётко описать внешность своего покупателя. Кроме того, придворный маг смог снять в лавке травницы отпечаток ауры покупателя. На основании полученных сведений нам удалось выследить этого таинственного покупателя. Однако тут случилось нечто совершенно непредвиденное. Интересующий нас человек попытался пробраться в покои графини де Шательро. Приставленные для её охраны воины моментально перекрыли все выходы из её апартаментов. Поняв, что он попался, этот человек не позволил взять себя живым. Когда воины-телохранители приблизились к злоумышленнику, тот успел вонзить себе кинжал в грудь. Подоспевшие к тому времени сотрудники службы безопасности, шедшие по следу ауры подозреваемого, смогли получить в свои руки только мёртвое тело. Тем не менее, принц Вальтер, достаточно быстро узнавший обо всём, что случилось, дал указания королевскому магу погрузить труп в стазис, дабы сохранить тело без дальнейшего ущерба. И теперь нам нужна помощь некроманта, который смог бы на время вернуть тело к жизни, чтобы мы могли провести его допрос и выяснить, кто ещё стоит за этим человеком и каковы были их цели.

Завершив свою речь, советник внимательно посмотрел на некроманта. Подумав, магистр Илэр перевёл взгляд на короля и спросил:

- А в чём заключается знАчимость графини де Шательро, что её и её апартаменты охраняют королевские воины, а данный злоумышленник попытался проникнуть именно в её покои? Она – очень сильный маг или владеет какими-то иными Дарами или талантами?

Король лукаво ухмыльнулся, покосился на своего наследника, и ответил:

- Да, в общем-то, ничем особенным она не знаменита. Красива – да, однако способностей к магии – кот наплакал, магических Даров нет вообще, умом особым тоже не отличается... Просто, в данный момент именно она является официальной фавориткой моего сына Гордона. 

- А, понятно... - протянул магистр Дагда, бросив беглый взгляд на наследника. Затем, покачал головой, и спросил: - Значит, Вы хотите, чтобы я поднял мертвеца и допросил его. А что потом?

- Ну, потом, я надеюсь, вы его упокоите, - ответил король.

Магистр Дагда помолчал ещё некоторое время, а потом кивнул головой:

- Да, я сделаю это. Мне нужен помощник и какой-то подвал, где будет происходить сама церемония. Ночью я проведу обряд...

- Какой вам нужен помощник и для чего? – проворно перебил некроманта принц Вальтер.

Магистр повернулся в его сторону и ответил:

- В принципе это может быть кто-то из слуг магистра Надда, помогающий тому в его работе. Он должен будет отправиться в лавку травника и купить необходимые мне для ритуала поднятия травы. 

Вальтер кивнул и посмотрел на королевского мага. Магистр Надд прищурился и через пару мгновений ответил:

- Да, у меня есть такой парень: хорошо разбирается в травах и неболтливый. – Затем, повернувшись к своему коллеге, он сказал: - Я пришлю его к тебе, а ты пока подготовь подробный список всего, что тебе может понадобиться. Когда список будет готов, то отправишь парня в лавку травницы.

- А зачем вам нужны травы? – вдруг подал голос принц Беор. – Насколько я знаю, некроманты в своих ритуалах вполне могут обходиться без трав.

- Да, Вы совершенно правы, Ваше Высочество, - кивнул магистр Илэр. – Во время магических действий некроманты вполне могут обходиться своими собственными силами. Однако используя при обряде определённые виды трав, я могу воспользоваться жизненными силами этих растений, экономя при этом свои. При проведении ритуала поднятия мертвеца нужно довольно много энергии. Если я воспользуюсь травами, то смогу сэкономить немало своей силы.

Тут подал голос герцог Радамар:

- Сам обряд можно провести в королевской темнице. Тамошние слуги умеют хранить тайны. А тюремное подземелье именно таково, какое нужно нашему уважаемому магистру.

Король удовлетворённо согласился:

- Замечательно. Если мы всё обсудили, то магистр Дагда может приступать к работе. Встретимся в полночь в королевской тюрьме. Магистр Надд, помогите вашему коллеге в его работе. А сейчас все свободны. 

Сообразив, что аудиенция закончена, оба магистра направились к выходу. Вслед за ними, поклонившись, зал стали покидать и остальные. Заметив, что Кёртис тоже пошёл к выходу Вальтер, схватив друга за руку, жестом приказал ему остаться.

Дождавшись пока в зале останутся исключительно члены королевской семьи, Вальтер, внимательно посмотрев на отца, поинтересовался:

- Кто ночью будет помогать магистру Дагде вести допрос?

- Ты, - без тени сомнений ответил король. Затем, помолчав, добавил: – Я считаю, что чем меньше посторонних получат информацию об этом деле, тем лучше. Думаю, что будет вполне достаточно, если при допросе будут присутствовать оба магистра и мы все, вместе с Кёртисом, разумеется. А потом я сам расскажу наиболее знАчимое Тобиасу – без излишних подробностей. Дальнейшее будет зависеть от того, что именно ты услышим в процессе допроса.

- Хорошо, - сосредоточенно кивнул Вальтер. – Тогда получается, что ночью нас будет семеро – все мы, оба магистра и Кёртис.

- Да, 7 – счастливое число выходит, - усмехнулся Гордон. – Надеюсь, что это счастье не покинет нас, и в ходе допроса магистру Дагде удастся выяснить, что же происходит.

- Будем надеяться, - повторил вслед за сыном король.

- Хорошо. Тогда до встречи вечером, - сказал Вальтер, вставая из кресла и направляясь на выход...

 

* * *

В остававшееся до полуночи время магистры развернули весьма активную деятельность. Слуга, отосланный в лавку травницы со списком необходимых для обряда трав, купил их в таком количестве, как будто некромант собирался поднять не одного погибшего, а целый полк. Усмехнувшись, магистр Илэр тщательно запаковал и уложил в свою сумку излишки, понимая, что лишними эти травы никогда не будут. 

Подвал, выделенный королём для церемонии, подходил магистру Илэру как нельзя более. Тщательно расчертив пентаграмму и рассыпав вокруг принесённые слугой травы, он стал ждать. Вскоре к Илэру подошёл палач, принеся тело того, кого сегодня магистр собирался допрашивать. Под внимательным приглядом некроманта мертвец был осторожно уложен в центр пентаграммы. Сделав несколько пассов рукой над трупом, магистр Илэр приготовился ожидать прихода королевского семейства.

Когда до полуночи оставалось несколько минут в подвал друг за другом зашли члены королевской семьи. Поклонившись королю, магистр Дагда уважительно сказал:

- Ваше Величество, у меня всё готово для проведения ритуала.

- Прекрасно, - отозвался король. – Тогда приступайте.

Некромант ещё раз поклонился, и вплотную занялся церемонией. Сняв с тела наложенный ранее стазис, магистр Илэр начал ритуал, вливая в тело убитого жизненную энергию. Все присутствовавшие в полной тишине следили за действиями некроманта. 

Вскоре труп в пентаграмме сел и открыл глаза. Увидев это, магистр сказал:

- Он готов к беседе.

Посмотрев на отца, Вальтер подошёл почти к самому краю пентаграммы и начал допрос:

- Как твоё имя и зачем ты приехал во дворец?

Покойник начал отвечать чуть глуховатым и безжизненным тоном:

- Моё имя Эмиль Сатон. Я – управляющий имением барона де Грийе. С месяц тому ко мне явился маг, лица которого я не видел из-за наложенной иллюзии, и предложил дюжину бриллиантов, если я отправлюсь в королевский замок, и добуду там кое-что чрезвычайно для него важное. Выяснив все дворцовые сплетни, я приехал сюда, чтобы встретиться с графиней де Шательро. Мимо стражи меня провёл один из слуг, работающих на кухне – за весьма немалую взятку.

- Кто именно это был? 

- Поварёнок Эрик. Я заплатил ему большие деньги, после чего тот провёл меня через чёрный ход и лестницу для слуг.

- Барон де Грийе имеет какое-то отношение к твоим поступкам? – быстро спросил принц Беор.

- Нет, - ответил покойник. – Я никому не говорил о том, что я собирался сделать.

- Понятно. Зачем тебе была нужна встреча с графиней? – продолжил допрос принц Вальтер. 

- Я намеревался подкупить её или обольстить. Графиня должна была принести мне прядь волос наследника Гордона.

Вальтер обернулся и посмотрел на короля. Тот, в свою очередь, взглянул на Гордона и печально покачал головой. Затем, после длительной паузы, король спросил:

- Зачем тебе нужны были волосы наследника?

- Для изготовления приворотного зелья, специально настроенного исключительно на наследника, - тем же замогильным тоном ответил покойный. – Волосы позволили бы сварить зелье, способное совершенно подчинить волю старшего сына короля Арнора. 

- Зачем тебе было нужно подчинить волю наследника? Для кого? – чётко задал вопрос принц Вальтер. 

- Зелье должно было бы заставить принца Гордона без памяти и на всю оставшуюся жизнь влюбиться в принцессу Роану, дочь короля Сантая II, владетеля королевства Далахан, – ответил мёртвый. – Через несколько недель она должна инкогнито приехать в Арнор с неофициальным визитом – якобы на целебные воды, чтобы поправить своё пошатнувшееся после перенесенной простуды здоровье. Все знают, что время от времени наследник приезжает на эти воды, чтобы проведать живущую там кормилицу. Тут зелье и заставило бы наследника влюбиться в принцессу Роану. После этого он должен был жениться на принцессе, и из-за действия приворотного зелья полностью подпасть под её волю. С момента, когда умрёт король Бран, а Гордон стал бы новым королём, он начал бы полностью выполнять все желания своей супруги, совершая всё то, что служило бы на пользу королевства своей жены – королевства Далахан. 

После этих слов Вальтер вновь взглянул на отца, а потом на побелевшего брата. 

- Принцесса Роана в курсе этого замысла? – сквозь зубы проговорил принц Гордон.

- Нет, - ответил покойный. – Она просто пешка. Принцесса с детства привыкла исполнять все приказы отца, и, выйдя замуж, по-прежнему продолжала бы действовать по его воле.

- Кто в королевстве Далахан отвечает за исполнение этой интриги? – спросил Вальтер.

- Я не знаю, - ответил мертвец.

- Кто являются заговорщиками в нашей стране? – тут же задал следующий вопрос принц.

- Я не знаю, - вновь повторил труп.

Помолчав, Вальтер вновь обратился к покойному:

- Тогда так. Кому именно ты должен был передать прядь волос наследника? 

- Я не знаю, - ответил тот. – Как только эта прядь оказалась бы у меня, я должен был каждый день ровно в полдень подходить к королевскому парку и в течение часа кормить плавающих в пруду уток. Кто-то из придворных увидел бы меня там и, подойдя, произнёс бы фразу-пароль: «Я вижу, что вы любите уток? Может, хотите купить у меня пару карликовых уточек-мандаринок?». После произнесения им этих слов, я должен был передать ему волосы наследника. 

- Графиня де Шательро знала о твоих планах? – вмешался в ход допроса принц Гордон, внимательно глядя на покойного.

- Нет, она ничего не знала, – ответил тот. - Я планировал воспользоваться ею, как человеком, имеющим доступ к постели наследника. Если бы она отказалась сделать то, что мне было нужно, я бы просто свернул ей шею. 

- Что ещё ты можешь рассказать? – глухо поинтересовался Гордон.

- Я больше ничего не знаю, – бесстрастно отозвался покойник. 

После этих слов все собравшиеся в подвале долго молчали, тщательно обдумывая услышанное. Наконец, король сказал:

- Я полагаю, что это всё, что мы можем вытянуть из него. В дальнейшем допросе уже смысла нет. – Повернувшись к некроманту, Бран сказал: - Думаю, магистр, его уже вполне можно упокоить.

Магистр Илэр кивнул и продолжил ритуал, теперь забирая из мёртвого тела те силы, которые недавно туда закачивал. 

После того, как допрашиваемый вновь превратился в безмолвный труп, король попросил:

- Магистр, вы не могли бы развеять тело, чтобы никто более не мог воспользоваться его знаниями.

- Конечно, - кивнул некромант, и, сделав несколько лёгких пассов руками, сначала превратил тело в пепел, а затем сразу же его развеял. 

- Нам надо тщательно обдумать всё услышанное, - сказал король. – Как известно: утро вечера мудреней. Предлагаю всем сейчас разойтись, а завтра с утра собраться вновь, и с холодной головой обсудить всё то, что мы сейчас услыхали. 

Кивнув всем присутствующим, король Бран быстро вышел из подземелья. Вслед за ним медленно его покинули и все остальные. Последними, тщательно убрав за собой всё, что указывало на проведённый тут ритуал, подвал покинули оба магистра.

 

Глава 10

На следующее утро все, присутствовавшие накануне при проведении ритуала поднятия покойника, вновь собрались в Малых королевских покоях. Первым заговорил король, обращаясь к некроманту:

- Магистр Дагда, прежде всего я искренне благодарю вас за помощь. Ваши способности чрезвычайно нас выручили.

- Я рад, что мои знания помогли вашей семье избежать огромнейшей опасности, - спокойно ответил магистр Илэр. 

Король кивнул и продолжил:

– Я полагаю, вы не удивитесь, если я попрошу вас держать всё, что узнали этой ночью в глубочайшей тайне. Королевские интриги – грязное дело, но никуда от них не деться. 

- Ваше Величество может быть совершенно спокойным, - с достоинством ответил магистр Илэр. – Всё, что я узнал о заговоре, останется тайной от всех, кроме здесь присутствующих. 

- Спасибо, магистр, - чуть улыбнувшись, ответил король. – Вы оказали нашему королевству неоценимую пользу, и я хочу знать, что мы могли бы сделать для вас.

- О, Ваше Величество, что может попросить от короля ректор магической Академии? – чуть насмешливо проговорил магистр Дагда. – Было бы очень хорошо, если бы Вы пожертвовали какие-нибудь средства на нужды Академии.

Король Бран I от души расхохотался. Немного успокоившись, он усмехнулся и сказал:

- Я понял вашу просьбу, магистр. Можете быть уверены: скоро на счёт Академии придёт довольно щедрое пожертвование от королевства Арнор.

- Спасибо, Ваше величество, - поклонился магистр.

- Что ж... - продолжил король, - Раз мы завершили все дела, которые требовали вашего присутствия, позвольте теперь предоставить в ваше распоряжения иные сферы жизни при дворе. Мой мажордом сможет обеспечить вам все мыслимые развлечения. Я хотел бы, чтобы вы вдоволь удовлетворили все свои желания и возможные капризы. 

- Ещё раз большое спасибо, Ваше Величество, - вновь поклонился магистр Илэр, - однако я вынужден отказаться от столь щедрого предложения. Я – ректор магической Академии, и обязанности, возлагаемые на меня этой должностью, настоятельно призывают меня поскорей вернуться обратно в стены этого учебного заведения. Поэтому, если Вы не возражаете, я хотел бы немедленно отправиться обратно в Академию.

Король вздохнул и ответил:

- Я, разумеется, огорчён, что вы, магистр, так поспешно собираетесь покинуть нас, однако я понимаю вас. Дело – всегда превыше развлечений. Тогда, если у вас нет больше ко мне никаких просьб, вы можете возвращаться в Академию. 

Тут в разговор вмешался до того молчавший придворный маг магистр Леар Надд:

- Ваше Величество позволит мне проводить моего друга?

- Да, разумеется, - кивнул король своему магу. Затем, вновь повернувшись к магистру Илэру, продолжил: - Полагаю, ваш друг поможет вам собраться и снабдит всем, что может понадобиться в дороге. Ещё раз, огромное вам спасибо, магистр Дагда, за вашу помощь.

- Я благодарен Вам, Ваше Величество, - с достоинством проговорил магистр Дагда, - и спешу откланяться.

Поклонившись всем, присутствовавшим в покоях, магистр Илэр, сопровождаемый магистром Леаром, покинул комнату.

 

* * *

Как только магистры покинули Малые королевские покои, принц Вальтер задал вопрос, над которым мучился полночи.

- Отец, я хотел бы обратить твоё внимание на достаточно странную вещь. Тебе не кажется удивительным, что этот Эмиль – согласись, достаточно мелкая фигура, – знает столь многое и с такими мельчайшими подробностями (совершенно не предназначенными для ушей подобной пешки, коей он является) о самом заговоре, но при этом абсолютно ничего не знает о тех, кто составил всю эту комбинацию, кто «дёргает» за ниточки? 

- Тебя это тоже «царапнуло»? – задумчиво и как-то даже печально ответил король. – Я всю ночь раздумывал над этими вопросами. Если бы эти сведения были бы получены от живого, я бы подумал о том, что нас специально хотят уверить в существовании некоего заговора со стороны Далахана. Но Эмиль Сатон умер от своей руки как раз для того, чтобы не попасть на допрос и под умелой рукой палача не раскрывать нам всё, что он знает. Он и не собирался передавать нам эту информацию. Так что получается явное противоречие.

- Не нравится мне всё это, - негромко проговорил Вальтер.

- А уж как мне всё это не нравится, - скривился король. Помолчав, Бран продолжил: - Активизируй своих людей, Вальтер. Пусть они изучат всё, что сейчас происходит у наших соседей. И не только в Далахане (хотя ему надо придать первостепенное направление), но и в тех двух других королевствах, с которыми граничит наша страна – в Феркесе и Иласе. Нам надо знать, действительно ли это настоящий заговор или очередная «пустышка», подброшенная конкурентами. 

- Хорошо, отец, - кивнул Вальтер. – Я понял. Сделаю всё возможное. 

- Я полагаю, что в любом случае, что бы ни «нарыл» Вальтер, - вступил в разговор принц Беор, – будет правильно, чтобы Гордон пару месяцев – пока всё не успокоится – вообще не ездил на эти проклятые воды. Он вполне может отсылать к кормилице слугу с письмом. 

Король кивнул:

- Полностью согласен с тобой.

Гордон тяжело вздохнул, посмотрел на отца и братьев, а затем согласно кивнул:

- Хорошо. Не будем дразнить гусей. 

Король обвёл взглядом своих детей и сказал:

- Всегда легче предотвратить беду, если ты о ней предупреждён. Вы все знаете, что кому нужно делать...

Принцы синхронно кивнули. 

- Ну, тогда принимайтесь за работу, - серьёзно сказал Бран I.

Принцы вновь кивнули, и направились на выход. Каждому из них предстояло разбираться с опасностью заговора на своём месте... 

 

* * *

Магистр Илэр, собрав свои вещи, вышел в коридор, где его терпеливо ожидал магистр Леар. Взглянув на сумку друга, Леар тяжело вздохнул и сказал:

- Я приказал собрать всё, что может понадобиться тебе в дороге, и принести к конюшне. Ты твёрдо решил уехать? Может быть, погостил бы ещё пару дней? Всё-таки никакие магические вестники не заменят радости личного общения с тобой.

- Нет, - покачал головой Илэр. – За «пару дней» мои оболтусы вполне могут сравнять Академию с землёй. Я и так не знаю, что они уже успели натворить, пока меня не было. Студенты, обученные магии – страшная и подчас совершенно неуправляемая сила. А уж когда отсутствует пригляд со стороны начальства... Сам понимаешь, поговорка «только кот за порог, мыши сразу в пляс», возникла отнюдь не на пустом месте. 

- Ты МНЕ это говоришь? – со смехом отозвался Леар. – Я хорошо помню времена своего студенчества, и то, какими мы сами были.

- Да... - с мечтательной улыбкой ответил Илэр, - были времена... 

- Ага, весело было! - поддержал друга Леар.

Переглянувшись, магистры захохотали. Отсмеявшись, Илэр, двинулся по коридору к выходу. Леар последовал за ним.

Подойдя к конюшне, магистры увидели, что конь магистра Дагды был уже осёдлан, а к седлу прикреплены седельные сумки с продуктами и прочими припасами, необходимыми в дороге. Конюх передал поводья Илэру, и скрылся в темноте конюшни.

- Ну, я не буду дальше тебя провожать, - с печалью сказал Леар. – Будет совершенно «не солидно», если придворный королевский маг разрыдается как ребёнок на глазах у всех присутствующих. Я очень рад был тебя увидеть! Не пропадай, и почаще присылай мне магических вестников с новостями.

- Хорошо, - ответил Илэр. – И ты тоже пиши мне почаще.

Леар кивнул и обнял друга. Спустя несколько секунд он отошёл в сторону. Илэр вскочил в седло и, подняв руку в прощальном приветствии, поехал прочь. Проводив взглядом фигуру удаляющегося друга, магистр Леар вздохнул и отправился обратно во дворец.

 

* * *

Магистр Илэр уже подъезжал к воротам, ведущим к выходу из города, когда его догнал отряд королевской гвардии. Знавший лично их командира, некромант решил выяснить, в чём дело:

- Приветствую тебя, Кэс.

- И вам всего самого лучшего, магистр Илэр, - с уважением в голосе отозвался Кэс. 

- Что случилось? – продолжил Илэр. – Куда ты ведёшь своих людей?

- Возле города довольно давно орудует банда грабителей, - охотно ответил Кэс. - Она достаточно большая, однако весьма мобильна: постоянно перебирается с одного участка леса на другой, разбивая на ночь лагерь в разных местах. Мы уже долго выслеживаем этих разбойников. И вот, наконец, моему человеку удалось найти их след, и сейчас мы точно знаем, где они провели эту ночь. Поэтому я поспешил собрать отряд и направиться туда, пока разбойники вновь не ушли в глубину леса.

- Ясно, - кивнул головой магистр Илэр. – Тогда, если ты не возражаешь, я пока поеду вместе с вами. Не хотелось бы мне, будучи одному, столкнуться в лесу с этими самыми разбойниками.

- Разумеется, вы можете ехать с нами, - удивился Кэс, - однако что для вас – с вашим-то мастерством – кучка каких-то разбойников?

Магистр Илэр рассмеялся и ответил:

- Ну, в принципе, ты конечно прав. Силы справиться с разбойниками у меня хватит. Тем не менее, я не хотел бы – без излишней необходимости – тратить их: сегодня ночью я колдовал, и ещё не до конца восстановил свой потенциал. Если жизнь заставит, то, разумеется, я смогу применить своё искусство, однако не хочу расходовать силы зря, предпочитая сэкономить свои внутренние ресурсы. Потому и попросил теперь ехать под вашей охраной.

Взглянув на магистра, Кэс смущённо потупился, но потом вновь поднял голову и сказал: 

- Простите меня, магистр, за неразумный вопрос. Конечно, вы можете ехать с нами столько, сколько вам будет угодно.

Магистр Илэр кивнул и поскакал дальше уже вместе с отрядом королевской гвардии, направлявшимся в лес.

 

Глава 11

С восходом Солнца лагерь разбойников пришёл в движение. Наступившее утро заставило их заняться всеми теми делами, которые делают люди, живущие в тесном сообществе за пределами обустроенного города. К тому же вчерашний день, полностью отданный развлечениям, требовал нынче приложить бльшее количество усилий, чтобы вновь возвратить жизнь их сообщества в привычный ритм.

Арлен, будучи хорошим руководителем, прекрасно понимал, что его власть над этими буйными людьми, зиждется на очень многих составляющих. Однако опытный вожак никогда не использует в своих методах насаждения власти один только кнут. Роль пряника тоже весьма велика. А потому, если позволяли обстоятельства, Арлен давал своим людям столько развлечений, сколько это было в его силах, тщательно следя, однако, за тем, чтобы эти самые развлечения не выходили за пределы здравого смысла. 

То, что сутки тому им удалось захватить в плен этого юношу, стало поистине подарком Богов. Его люди уже давно нуждались в подобной разрядке. И Арлен не стал ограничивать их, справедливо полагая, что такая поблажка в будущем принесёт ему немало хорошего. Эта дикая вольница, благодарная своему вожаку за столь дивный вчерашний день, теперь будет служить ему с ещё бльшим усердием. Именно поэтому Арлен вчера отступил от своих правил – никогда не ночевать в одном и том же месте больше одной ночи, разрешив разбить лагерь надолго. Насколько он видел и понимал, захваченный юноша протянет ещё пару дней, и тогда можно будет смело отобрать и убить эту игрушку. А пока же, размышлял Арлен, можно дать своим парням возможность сбросить напряжение и развлечься. 

Именно поэтому Арлен и позволил на все прошедшие сутки забыть обо всех текущих делах. Однако теперь надо было потихоньку возвращать жизнь в лагере к привычным для его обитателей законам. И поэтому, уже начиная с самого раннего утра, Арлен приказал заняться всем тем, что было позабыто на сутки. И прежде всего это касалось разведчиков, отправленных осмотреться: не появилась ли где-то поблизости опасность. 

К тому же, насколько мог судить вожак, перерыв пойдёт на пользу и их пленнику, которому просто необходимо было дать время отдохнуть. То, во что превратился парень, пробыв у них всего лишь сутки, не могло не навести на мысли о совершенно реальной угрозе чересчур быстро сломать такую замечательную игрушку. И Арлену было достаточно указать на эту опасность, чтобы его люди моментально прониклись идеей предоставить сладкому мальчику время на отдых...

 

* * *

Проснувшись, Габриэль медленно поднял голову и обвёл затуманенным взглядом поляну. Он находился в руках разбойников чуть больше полутора суток, и всё это время Габриэля не покидало ощущение того, что это какой-то безумный, страшный сон, который всё никак не прекращается. То, что творили с ним на протяжении всего этого времени, просто не укладывалось в его голове. Габриэль даже не представлял ту глубину сексуальных извращений, которые его заставили пережить разбойники. И если сначала он ещё пытался сопротивляться, то вскоре боль от побоев и насилий заставила юношу впасть в какое-то тупое безразличие. Те небольшие передышки, которые ему предоставлялись, когда разбойники готовили себе еду или занимались чем-то по хозяйству, были столь малы по времени, что юноша не успевал прийти в себя. Разбойники, длительное время не имевшие возможности удовлетворять свои, как они говорили, «телесные нужды», теперь дорвались до желанного ими развлечения со всей возможной страстью. Габриэля брал каждый из них и по многу раз, заставляя принимать самые разные позы и "помогая" себе при этом всеми подручными средствами, находящимися в их распоряжении. Это были и жестокая порка, и связывание и всё, что приходило на их разнузданные ум и весьма извращённую фантазию. Романтичный юноша, внутренний мир которого сосредотачивался в кругу занимательных книг и собственных фантазий, даже не представлял о существовании таких непотребств. В результате к концу дня Габриэль полностью сломался, превратившись в истерзанном существо, мечтавшее только о том, чтобы всё это, наконец, закончилось. И когда наступила ночь и его вновь привязали к дереву, Габриэль впал в какое-то тягостное оцепенение. 

Всю ночь, пока он не забылся в мареве сна, Габриэль думал о том кошмаре, в который превратилась его жизнь. И единственным выходом из него, насколько понимал Габриэль, была смерть, которая прекратит все его мучения. Переживший за несколько дней столь многое, Габриэль дошёл до края. И теперь у юноши было два пути: либо бороться за жизнь, либо окончательно сломаться. 

Юноша выбрал второй путь. Он стал мечтать о смерти...

Наступившее утро ничего не изменило в мрачном настрое юноши. Оглядываясь на занимавшихся своими делами разбойников, Габриэль пытался придумать что-то, что помогло бы ему умереть. Однако ничего путного в голову растерянного юноши не приходило.

Вдруг утреннюю тишину нарушил громкий отрывистый, переливчатый свист, донёсшийся откуда-то издалека. До того спокойный лагерь внезапно пришёл в движение: недавно совершенно расслабленные бандиты вдруг стали лихорадочно запихивать в мешки свои вещи, собирать разбросанные ножи и котелки, и проворно устремляться прочь в лесную чащу. Спустя не более пяти минут практически все разбойники покинули поляну, еще недавно служившую им лагерем.

Вожак, стремительно метавшийся из одной части лагеря в другой, на ходу раздавая указания и помогая отстающим, внезапно повернулся и посмотрел на растерянно и недоумённо взиравшего на всеобщую суету Габриэля.

- Мер, не забудь про игрушку, - крикнул вожак. – Позаботься о нём.

После этих слов, один из разбойников, кивнув, быстрым шагом подошёл к по-прежнему привязанному к дереву Габриэлю. Вытащив из ножен кинжал, Мер одним ударом пронзил грудь юноши. Вытерев окровавленное оружие об одежду Габриэля тот, кого вожак назвал Мером, вновь вложил кинжал в ножны и проворно вернулся к своим делам. Вскоре и он покинул поляну, оставив умирающего юношу одного.

 

* * *

Прошло совсем мало времени, как на поляну выехал отряд королевских гвардейцев. Обведя взглядом разбросанные вещи, Кэс раздражённо сплюнул. 

- Опоздали, - сокрушённо констатировал он.

- Командир, если вы сейчас отправитесь в погоню, то шансы нагнать их весьма велики, - спокойно сказал Илэр, осматриваясь. Внезапно он увидел привязанного к дереву юношу, грудь которого была обильно залита кровью. Проворно направив коня к лежавшему, магистр освободил все свои чувства, «прощупывая» его. Опыт некроманта подсказал Илэру, что душа только-только покинула тело, и он вполне ещё может успеть вернуть её обратно. 

Моментально спешившись и привязав коня, магистр Илэр обернулся к Кэсу и сказал:

- Мальчик ещё не окончательно умер, а потому я попробую вернуть его душу обратно в тело. Не ждите меня, а направляйтесь за разбойниками. Дальше я сам о себе позабочусь.

Кэс облегчённо кивнул, и взмахом руки дал команду продолжить преследование. Через несколько секунд на поляне не осталось никого, кроме магистра Илэра и окровавленного тела.

Приглядевшись к умиравшему юноше, Илэр сразу же узнал в нём Габриэля – юношу, с которым несколько дней назад они с Леаром встретились, направляясь к королевскому дворцу.

- Ну вот, теперь ты стал и моим пациентом тоже, - пробормотал Илэр, печально улыбнувшись. – И если Леар тогда лечил тебя светлой магией, то сегодня – для твоего излечения – мне придётся воспользоваться тёмной...

Вернувшись вновь к своему коню, магистр Дагда стал проворно распаковывать седельную сумку в поисках припрятанного в ней мешочка с излишками трав, купленных недавно дотошным слугой.

Быстро начертив пентаграмму, Илэр перерезал связывавшие юношу верёвки и перенёс Габриэля в самый её центр, тщательно уложив и выровняв тело по лучам. Обильно смочив заготовленные травы кровью юноши, магистр, смазывая ими как Габриэля, так и саму пентаграмму, начал читать хорошо знакомые ему заклинания, призывая обратно недавно покинувшую тело душу...

 

* * *

Демиург мира Терикс сидел в кресле и задумчиво смотрел в своё магическое зеркало. Сейчас, когда он наблюдал за быстрыми и выверенными движениями некроманта, готовящегося к одному из самых трудных и ответственейших магических ритуалов, его обуревали сложные чувства. С одной стороны, некромант был весьма силён и опытен, чётко зная, что ему нужно было делать. Но вот с другой стороны, Демиург отдавал себе отчёт в том, что скорей всего обряд, к выполнению которого во всю готовился маг, не принесёт ему ничего хорошего. Душа мальчика, уже успевшая покинуть не только тело, но и весь негостеприимный к ней мир, сейчас находилась в руках у Демиурга. Быстро осмотрев её, тот отчётливо понял, что душа не желает возвращаться вновь в своё тело. Она окончательно решила умереть, и все усилия мага не способны были переубедить её вновь вернуться и продолжать жить. 

Подобная ситуация была чрезвычайно опасной, ибо тело, в котором нет души после подобных ритуалов, к проведению которого столь стремительно готовился некромант, не станет вновь живым человеком. А вот появление в его мире бездушного существа Демиург не допустил бы ни при каких обстоятельствах. Одно дело зомби, которые изначально были всего лишь поднятой мёртвой плотью, продолжавшей жить, пока это было угодно их хозяевам-магам, но совершенно другое дело, то существо, которое явится в мир после проведения некромантом запланированного ритуала...

Раздумья Демиурга прервала небольшая фиолетовая птичка, прилетевшая из магического тумана, соединявшего тонкие миры. Проворно перелетев комнату, птичка села на плечо Демиурга и что-то защебетала. Внимательно выслушав посланницу, Демиург радостно улыбнулся и сказал:

- Я с радостью приму его. Пусть приходит.

После этих слов птичка спорхнула с его плеча, и вновь устремилась в магическую дымку, скрываясь с глаз.

Проводив взглядом посланницу, Демиург быстро встал и направился к столу. Налив в два бокала эльфийское вино из цветочной пыльцы, он перенёс бокалы на маленький столик и придвинул к нему ещё одно кресло. После этого Демиург опять занял своё место в кресле и вновь вернулся к наблюдению за действиями некроманта. 

Спустя весьма непродолжительное время из магического тумана вышел ещё один Демиург. Быстро оглядевшись по сторонам и увидев хозяина этого мира, гость подошёл ко второму креслу и, взяв в руки бокал с вином, сделал неторопливый глоток. Покачав вино по нёбу, он с наслаждением проглотил тягучий напиток, после чего сел в кресло и удовлетворённо выдохнул.

- Знаешь, - с лёгким оттенком зависти проговорил он, - эльфийское вино – это то, чего мне так не хватает в моём мире.

- Так создай в своём мире эльфов, - со смешком ответил Демиург Терикса, - и пусть они тебе готовят это замечательное вино.

Второй Демиург грустно вздохнул:

- Ты всё так же подтруниваешь надо мной, как и раньше? На Земле не живут эльфы...

- А кто тебе мешает их там завести? – поинтересовался Демиург Терикса. – Ведь это же твой мир, а значит, ты волен населить его теми существами, которые тебе угодно там видеть.

Демиург Земли грустно покачал головой.

- Законы Мироздания никто не отменял, и Демиург так, как никто иной обязан соблюдать эти Законы. В моём мире нет магии, а без неё эти дети лесов не смогут жить. Поэтому, только приходя к тебе, я могу смаковать этот чудесный напиток. – Сделав ещё глоток, Демиург Земли поставил бокал на стол, и сказал: - Но я пришёл к тебе не только для того, чтобы наслаждаться твоим гостеприимством. Я пришёл по делу.

Оторвавшись от магического зеркала, Демиург Терикса посмотрел на Демиурга Земли.

- Что случилось?

Демиург Земли чуть помедлил, а потом спросил:

- Скажи мне, чем ты сейчас занимаешься?

Демиург Терикса пожал плечами и, вновь посмотрев в зеркало на некроманта, уже начавшего обряд возвращения души в тело, сказал:

- Наблюдаю за проведением одного обряда и думаю, что мне делать дальше. Некромант пытается вернуть в погибшее тело умершую душу, вот только душа не желает возвращаться в оставленное ею тело. И я даже не представляю, чем всё это закончится. – Взмахнув рукой, Демиург Терикса указал второму Демиургу на слабую голубоватую дымку, возникшую перед ними: - Посмотри на неё. Душа этого мальчика слаба, она не хочет больше жить, не хочет продолжать вновь страдать. Он не борется и сдался... 

- Да... Вот как порой бывает. Одни хотят жить, но не могут, а другие могут, но не хотят. – Демиург Земли внимательно изучил душу и, печально покачав головой, продолжил: - Послушай, это как раз касается того, с чем я к тебе пришёл. В моём мире умерла девушка, перед смертью перетерпев никак не меньше страданий, нежели твой юноша. Но её душа страстно хочет жить. Она так кричала, что я не смог не услышать её мольбы. Однако, как я уже говорил, Законы Мироздания незыблемы и неизменны и даже Демиурги обязаны их соблюдать. Раз она умерла, то я не могу вновь оживить мёртвое. Отправить душу на перерождение в данном случае тоже не вариант – девушка хочет жить сейчас, а младенец – это совершенно не то. Поэтому я и подумал о тебе и твоём мире. – Точно так же взмахнув рукой, Демиург Земли продемонстрировал своему собеседнику зеленоватую дымку, сгустившуюся возле их кресел. – Посмотри на неё. Ведь ты вполне мог бы взять душу моего мира в свой, не правда ли? 

Демиург Терикса внимательно изучил новую душу, немного подумал, а затем, посмотрев на своего собеседника, кивнул. 

- Да, ты прав. Эта душа прошла практически те же испытания, что и душа из моего мира, но она совсем другая. Она готова бороться и страдать. Она хочет жить и преодолевать все предложенные Жизнью испытания. Она достойна того, чтобы получить новый шанс и прожить свою жизнь заново.

С этими словами Демиург Терикса осторожно поднял руки и прошептал что-то. Зеленоватая дымка проворно сгустилась в комочек и, опустившись, легла ему на руки. Демиург, согрел земную душу в своих руках, а потом, дыхнув на неё, направил вниз. Когда душа стремительно вошла в магическое зеркало и понеслась в сторону лежавшего на поляне тела юноши, Демиург Терикса одобрительно кивнул и сказал:

- Теперь пусть некромант завершает свой обряд, а мы ему поможем. 

- Спасибо тебе, - с огромной благодарностью проговорил Демиург Земли.

- Да не за что, - одобрительно улыбнулся Демиург Терикса. – Такая душа просто обязана была получить второй шанс. И, знаешь, я даже пойду дальше. Эта душа будет помнить всё как о своей жизни на Земле, осознавать себя как её жительница, так и получит все знания и умения этого мальчика из моего мира. Она сосредоточит в себе воспоминания сразу о двух жизнях, сохранит оба сознания. И эти сознания будут помнить всех людей, что окружали раньше их обоих. Так ей будет легче приспособиться к жизни в моём мире. 

Демиург Земли улыбнулся и сказал:

- Ещё раз спасибо тебе. Я не мог допустить, чтобы эта душа, столь стремившаяся жить, погибла.

- Это тебе спасибо, - ответил на улыбку улыбкой Демиург Терикса. – Ты предоставил мне решение весьма серьёзной проблемы, что занимала мой мозг всё то время, пока я наблюдал за подготовкой некроманта к проведению своего ритуала.

- Что ж, я рад, что мы помогли друг другу, - вставая в кресла, отозвался Демиург Земли. Направляясь к дымке тонкого мира, разделявшего их миры, он взмахнул на прощание рукой. – До очередной встречи!

- До встречи! – отозвался Демиург Терикса, провожая взглядом своего гостя. 

Как только Демиург Земли скрылся из виду, Демиург Терикса вновь повернулся к зеркалу, продолжая наблюдать за некромантом, уже завершавшим ритуал призыва души.

 

* * *

Некромант, только что завершивший трудный и отнимающий огромное количество сил обряд, чуть ли не полностью опустошённый, тяжело опустился на землю. Переведя дух, он стал внимательно приглядываться к Габриэлю, гадая, насколько удачно прошёл ритуал призыва. 

Через несколько секунд по телу юноши прошла конвульсивная дрожь. Содрогнувшись несколько раз, тело вновь расслабилось, однако в это же мгновение мальчик вновь начал дышать, а ещё через миг открыл глаза. 

Встретившись взглядом с Габриэлем, усталый Илэр облегчённо выдохнул и радостно улыбнулся. Глядя прямо в глаза возрождённого юноши, он тепло проговорил:

- Наконец-то, слава Богам. Ну, здравствуй! Добро пожаловать вновь в мир живых... 

 

* * *

Принц Вальтер шёл по коридору, направляясь в свой кабинет. Когда он уже подходил к двери, из кабинета вышел Кёртис.

- О, - радостно проговорил он, - на ловца и зверь бежит. Ты-то как раз мне и нужен. Как я рад, что мне не пришлось бегать и искать тебя по всему дворцу.

- Да? – слегка флегматично пожал плечами Вальтер. Затем с усмешкой добавил: – Я рад, что смог настолько облегчить твою скорбную долю.

- И не говори, - всплеснул руками Кёртис. – Моя доля, действительно, настолько скорбная, что и не передать. Суди сам. Я хочу пойти куда-нибудь со своим другом, где смогу посидеть в тихом местечке и пропустить парочку стаканчиков одного чудесного вина, да вот незадача: друг всё время где-то ходит. 

Внезапно Вальтер замер и, резко выдохнув, покачнулся. Принц почувствовал сильнейший ментальный удар, пронзивший его до самых кончиков всего его существа. Удар был настолько силён, что Вальтер был вынужден остановиться и даже опереться о стену. Прислушиваясь к отголоскам магической силы, растекавшимся по его организму, принц понял, что Боги, наконец, проявили к нему свою добрую волю. Ибо только что в этом мире появился тот, кто был его Парой, его Спутником жизни. 

Потрясённый Вальтер почувствовал, что ноги в буквальном смысле не держат его. Вновь покачнувшись, он начал сползать по стене. Подбежавший к принцу Кёртис проворно подхватил падающего друга и прижал к себе, позволяя воспользоваться своими силами.

- Что с тобой случилось? Тебе плохо? Ты ранен? Или это яд? Вызвать лекаря? – тревожно спрашивал Кёртис, ощупывая и поддерживая тело принца.

Подняв голову и глядя прямо в глаза своему другу, Вальтер, сглотнув комок в горле, хрипло сказал:

- Только что родился ребёнок, являющийся моей Парой.

Кёртис, до сих пор державший принца, несколько секунд стоял недвижимо глядя в залитые счастьем глаза Вальтера, а потом крепко обнял друга, прижав того к груди.

- Какое счастье! – спустя несколько мгновений смог прошептать Кёртис. – Я очень рад, что это произошло.

Вальтер положил голову на плечо Кёртиса и замер. Однако, спустя минуту принц вновь выпрямился и резко заговорил:

- Ты должен собрать списки всех младенцев, родившихся сегодня в нашей стране – невзирая на то в чьей именно семье они появились на свет: то ли в доме у аристократа, то ли у простого торговца или рыбака. Когда списки будут готовы, я проеду по всему Арнору, и встречусь с ними, посмотрю на каждую девочку или мальчика, до тех пор, пока не найду свою Пару.

- Я всё сделаю, - кивнул Кёртис. - Не беспокойся. Мы найдём его...

                                                                   Конец I части

 

 

Часть II. История начинается.

 

Глава 12

 РОV Ольги

 Я лежала и обдумывала только что услышанный разговор. Слёзы, сдержать которые я была не в силах, крупными каплями скатывались по вискам и впитывались в мягкую ткань наволочки. А потом в комнате раздался звук сдавленных рыданий, сотрясавших ходившую ходуном грудь. Впервые за долгое время я дала себе волю, теперь не опасаясь подступающей истерики.

 А, впрочем, разве это что-то изменит в моей дальнейшей судьбе?

 Как странно создан человек. Когда всё в твоей жизни хорошо, ты не замечаешь счастья, воспринимая его как должное. Но когда счастье уходит из твоей жизни, ты начинаешь вспоминать то, что ещё совсем недавно считала единственно возможным, с трепетом понимая, что уже ничего нельзя изменить, ничего нельзя вернуть, и что твоя дальнейшая жизнь уже никогда не будет прежней. Никогда у тебя больше не будет того незамутнённого ничем счастья...

 Я с детства имела всё, что только мог пожелать себе ребёнок. Богатых родителей, безумно любивших друг друга и свою единственную дочку. Был у меня и дядя, столь же боготворивший племянницу. Дни текли в радостях и приносили только добро.

 Года сменяли друг друга, девочка росла. Сначала я окончила школу, потом поступила учиться в университет и с блеском его закончила, пошла работать. Сначала я работала в маленькой кампании, а затем, набравшись опыта, пошла на работу в фирму моего отца. Казалось, что и в дальнейшем я пойду по дороге, проторенной до меня поколениями других.

 Но всё изменилось в один момент. Кто-то из конкурентов подложил бомбу в машину моего отца. Утром того ужасного дня, он собирался отвезти маму в больницу: родители подозревали, что, возможно, в недалёком будущем у меня появится братик или сестричка...

 Когда дядя Миша, младший брат отца, почерневший от горя, сказал мне страшную весть, я не поверила тому, что услышала. Дальнейшее слилось в моей памяти в единый кошмар: похороны, поминки, оглашение завещания. Если бы не поддержка дяди, то не знаю, как бы я смогла справиться со случившимся.

 Однако фирма отца требовала повышенного внимания, и тут я нашла лекарство от своей боли. Часами мы с дядей Мишей разбирались в хитросплетениях бизнеса. Он учил меня всему тому, что мне нужно было знать, чтобы, как он говорил, «крепко держать в руках вожжи и решительной рукой править фирмой».

 Через некоторое время Кирилл – глава службы безопасности фирмы, доложил нам с дядей о результатах расследования. Гибель отца была делом рук его конкурента, некоего Анатолия. Когда дядя Миша услышал это имя, он сначала стал белым как стена, а потом всё его лицо залил болезненный румянец. Он явно знал этого неведомого мне Анатолия.

 На мои вопросы дядя сначала отмалчивался, а потом – не выдержав моих приставаний – кратко рассказал весьма банальную историю, приведшую, однако, к столь страшным последствиям.

 Моя мама – Татьяна – не была редкостной красавицей, однако свой шарм имела. Она легко сходилась с парнями, но так же легко и расставалась, не найдя в своих знакомых внутренней глубины и присущих её идеалу мужчины качеств. И только двое – Владимир и Анатолий – смогли стать её постоянными поклонниками. Оба ухаживали за ней, однако стрелы Амура безжалостны к проигравшему. Мама выбрала Владимира – того, кто стал её мужем и моим отцом. Анатолий же, затаив злобу, уехал.

 В другом городе Анатолий всё начал с нуля – нашёл работу, затем создал свою фирму, женился. Казалось, всё у него шло хорошо. Но в один далеко не прекрасный день его жена ушла от него, полюбив другого. Вместе с женой он потерял и зарегистрированную на супругу фирму. Одинокий и озлобленный ещё больше он вернулся в свой родной город, где и увидел, что его злейший враг, Владимир, счастлив в браке и дела его процветают. Скорей всего это и стало последней соломинкой, переломившей спину верблюда. Слабым людям свойственно всегда искать в своих неудачах не собственные ошибки или превратности Судьбы, а происки других. Именно это и подтолкнуло Анатолия к мысли отомстить счастливчику, «укравшему» у него любимую женщину. Единственное, чего Анатолий не мог предвидеть – это то, что в тот роковой день в машину отца сядет ещё и моя мать...

 Дядя Миша приказал Кириллу отыскать Анатолия, достав того «хоть из-под земли». Забегая вперёд, скажу, что, в конце концов, Кирилл его нашёл. Однако для меня эта удача пришла уже слишком поздно.

В тот страшный вечер, который во второй раз изменил всю мою жизнь, я возвращалась домой достаточно поздно. И хотя все меры предосторожности выполнялись от и до, это меня не спасло. Когда мы приехали к дому, водитель и телохранитель были сразу же убиты несколькими выстрелами в упор. Растерявшись, я застыла на месте и потеряла столь нужные в критических ситуациях секунды. Хотя, что греха таить: вряд ли я бы смогла бы скрыться от группы вооружённых мужчин. Я не имею подготовки спецназовца и не обладаю умениями, присущими мастерам восточных единоборств, а потому справиться с напавшими на меня наёмниками не смогла бы никогда.

 Захватившие меня мужчины связали мои руки, обыскали, отняв телефон, завязали глаза, после чего на моей же машине куда-то увезли. Мы долго кружили по городу до тех пор, пока я окончательно не перестала понимать, где мы можем находиться. Когда мы, наконец, приехали к месту назначения, кто-то из мужчин поднял меня и, перебросив через плечо, куда-то понёс. Я слышала, как он спускался вниз по лестнице, слышала, как заскрежетал задвигавшийся в паз засов замка. Потом меня положили на пол и сдёрнули с глаз повязку.

 Осмотревшись, я увидела, что нахожусь в каком-то подвале. Он был достаточно оборудован, что позволило мне предположить, что моё похищение тщательно планировалось: в помещении стояла застеленная кровать с несколькими дополнительными одеялами, столик со стулом и рукомойник с биотуалетом. Тем не менее, сам воздух подвала был холодный и чуть затхлый, и лежать на бетонном полу вскоре стало довольно холодно и достаточно неуютно.

 В этом же подвале присутствовали и мои похитители. Теперь, при свете висевшей под потолком лампочки, я смогла их хорошо рассмотреть. Похитителей было пятеро – все крепкие, сильные мужчины, состоявшие, казалось, из одних мышц. Они смотрели на меня так, как вор смотрит на квартиру, которую собирается ограбить: с каким-то предвкушением, смешанным с изрядной долей вожделения. Мне стало страшно так, как ещё никогда в жизни.

 Через какое-то время я услышала звук шагов: кто-то спускался по лестнице, а потом раздался решительный стук в дверь. Один из похитителей открыл дверь и впустил нового гостя. Пришедший мужчина внимательно осмотрел меня, и сказал, что его зовут Анатолий, и он уже достаточно давно мечтал познакомиться со мной, и что если я буду «умницей», то останусь жива. С моего телефона Анатолий позвонил дяде, и сообщил тому, что меня похитили. Выкупом должна была стать фирма моего отца. Во время разговора, Анатолий резко поднёс телефон к моим губам, одновременно сильно ударив. От боли и неожиданности я не смогла сдержать крик, что, как я потом поняла, и было нужно моему похитителю. Завершив разговор, Анатолий ушёл, напоследок сказав своим людям, что они могут делать со мной всё, что им угодно, кроме одного – я должна оставаться в живых.

 Что было потом, полагаю, рассказывать нет необходимости. Любой человек прекрасно понимает, что сделают пятеро мужчин, не обременённых честью и моралью, с женщиной.

 Я была девственницей. Да, как это ни покажется странным в наше достаточно свободное время, я, встречаясь с парнями, так и не зашла дальше лёгких поцелуев. Моя глупая романтичная душа хотела сначала встретить того, единственного, кто станет на всю оставшуюся жизнь моим спутником жизни. Только с ним я хотела разделить радость обладания.

 Но в реальности всё случилось совершенно по-другому.

 Всегда все говорят, что в первый раз для девушки, как бы хорошо её не подготовил любовник, бывает достаточно больно. Меня же никто и не собирался «подготавливать». Поэтому было не просто «достаточно больно». Нет, боль была невыносимая.

 Я провела в этом подвале почти две недели. Каждый день меня били и насиловали. Я уже знала, как зовут каждого из своих мучителей, знала у кого какие предпочтения в сексе. Николай любил просто насиловать, Семёну было важно не столько насилие, сколько возможность безнаказанно избивать свою жертву. Виктор обожал сопротивление, а потому часто отпирал дверь подвала и говорил, что если я смогу выбраться из него, то получу шанс сбежать. Но он всегда был настолько быстр, что сбежать я не могла. Андрей, испытывавший склонности к педофилии, требовал, чтобы во время секса я изображала ребёнка. Однако самым страшным из этой пятёрки был Вадим, практиковавший изнасилование вместе с жуткими побоями.

 Однако не это стало самым страшным. В один из дней, Вадим, войдя в раж, перестарался с побоями. Он уже не обращал внимания на то, куда именно он наносил удары. Результатом стало то, что один из ударов пришёлся на позвоночник. От пронзившей меня боли я потеряла сознание, а когда пришла в себя поняла, что дальше будет только хуже: я совершенно не чувствовала своего тела. Сколько я ни пыталась, я не смогла даже пошевелиться.

 Всю ночь я недвижимо пролежала на бетонном полу. Когда утром в подвал пришёл Виктор, то мне было уже всё равно, что со мной будут делать дальше. Моя неподвижность вызвала у моих похитителей удивление и досаду. Сначала меня пытались «лечить» новыми побоями, однако полное отсутствие реакции как с моей стороны, так и – главное – со стороны моего тела, подсказало мужчинам «здравую» мысль, что со мной явно что-то не в порядке. Поэтому, не желая усугублять ситуацию, они просто оставили меня лежать на полу, время от времени принося воду.

 Ещё через несколько дней дверь подвала рывком распахнулась, и в него вбежали несколько человек в камуфляже, а затем быстро вошёл Кирилл. Увидев его, я поняла, что спасена.

 Быстро разобравшись в моём состоянии, Кирилл, перезвонив дяде Мише, сразу же повёз меня в больницу. Врачебный осмотр показал удручающую картину. Во время побоев был перебит позвоночник, и я на всю оставшуюся жизнь была обречена на полный паралич. Однако положение осложнялось двусторонним воспалением лёгких, заработанным мною на холодном бетонном полу, на котором я неподвижно пролежала несколько суток.

 Роман Сергеевич – мой лечащий врач, всячески убеждал меня в том, что всё не так плохо, как могло бы быть. Однако сейчас, считая, что я сплю, он вывел в коридор дядю Мишу и рассказал тому правду о том, как у меня в действительности складываются дела.

 - Она умирает, - без обиняков сказал Роман Сергеевич моему дяде. – Воспаление лёгких перешло в ту стадию, когда его уже невозможно излечить.

 - Что, совершенно ничего нельзя сделать? – дрогнувшим голосом переспросил дядя Миша.

 - Нет, - решительно ответил врач. – Время упущено. Дальше будет только агония. Но посмотрите на это с другой стороны. Может быть, это всё и к лучшему. Состояние позвоночника Ольги таково, что ей грозит полная неподвижность. Помните нашумевшую травму спортивной гимнастки Елены Мухиной, упавшей с брусьев и сломавшей позвоночник? Вашей племяннице предстоит пережить то же самое. Положение усугубляет то, что она ещё очень молода. Если бы не воспаление лёгких, то она прожила бы минимум ещё лет пятьдесят, а то и больше. Вы себе можете представить, как она ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ будет лежать совершенно неподвижно в кровати, не способная даже обиходить сама себя. Возможно, мои слова покажутся сейчас вам страшным кощунством, но, быть может, смерть сейчас для неё самый лёгкий выход. Она не будет мучительно страдать, пребывая годами в полнейшей неподвижности.

 Слова врача подкосили меня. И вот сейчас я лежала и плакала, не в силах унять медленно стекающие слёзы. Как же так? Я ведь ещё даже и не жила, а теперь Смерть стоит на пороге. Но ведь это не правильно. Я хочу жить! Нет, решила я, я не согласна умирать. Я буду бороться, и я выживу – назло прогнозам Романа Сергеевича...

 В течение следующих дней я прилагала все силы, борясь с воспалением лёгких. Некоторое время лекарства поддерживали мои гаснущие силы. Однако, битва была проиграна ещё до начала – к концу недели я поняла, что Смерть окончательно затягивает меня в свою тьму.

 Агония была ужасной: я горела в лихорадке, вызванной высокой температурой, воздуха не хватало, я задыхалась, захлёбываясь в кашле. Тело, не повинующееся больше моим усилиям, усугубляло страдания. Уход врачей и забота дяди уже не могли изменить ситуацию к лучшему.

 Последние глухие хрипы, что вырываются из моего горла, последние проблески гаснущего сознания, и вот уже я лечу в каком-то бесконечно длинном туннеле. Призрачными руками я попыталась остановить это скольжение. Я пыталась затормозить движение, стараясь схватиться руками за стены, ругаясь и крича.

 - Не забирайте меня! Нет!!! Не хочу! Я не хочу уходить! Я хочу жить!!!

 Скорость, с какой я летела по туннелю, убыстрялась с каждой секундой. Мои руки соскальзывали, не способные ухватиться ни за что. В полном отчаянье я собрала все оставшиеся силы и истошно заорала:

 - Я ХОЧУ ЖИТЬ!!! СЛЫШИТЕ??? Я ХОЧУ ЖИТЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

 Через мгновение я потеряла сознание...

 

Глава 13

 Очнувшись, я некоторое время ничего не могла понять. Где я? Что случилось? Всё тело ломило. Казалось, не было ни одной мышцы, которая не источала бы волны боли. Со стоном, не отдавая себе отчёта в своих поступках, я пошевелилась, и моментально, в полном потрясении, распахнула глаза. Моё тело двигалось! Но ведь это было совершенно невозможно: последние несколько дней паралич не позволял мне шевелить даже пальцем.

 Раскрыв глаза, я увидела склонившегося надо мной незнакомца. Тот выглядел усталым, однако, когда наши глаза встретились, он облегчённо вздохнул и радостно заулыбался. Глядя мне прямо в глаза, незнакомец ласково сказал:

 - Наконец-то, слава Богам. Ну, здравствуй! Добро пожаловать вновь в мир живых...

 Произнеся эти странные слова, мужчина, не обращая никакого внимания на мои инстинктивные попытки отодвинуться, осторожно поднял меня на руки и куда-то понёс. В эту же секунду я почувствовала, что сознание моё куда-то улетучивается, а глаза вновь закрываются. Не способная сопротивляться накатывавшему сну я, уже уносясь в царство Морфея, успела услышать фразу, которую прошептал незнакомец.

 - Спи, малыш, спи. Теперь всё будет в порядке. Тебе надо отдохнуть...

  

* * *

 Не знаю, сколько времени я спала, однако, когда мои глаза вновь открылись, было уже довольно темно. Несмотря на темноту, я попыталась оглядеться, и с удивлением обнаружила, что вокруг меня простирается тёмный лес, а я сама, завёрнутая в невесомое, тонкое, однако, вместе с тем, удивительно тёплое одеяло, лежу на земле, защищённая от ветра сенью какого-то дерева. Неподалёку негромко потрескивал разведённый костёр, рядом с которым стоял тот самый мужчина, совсем недавно оказывавший мне помощь. Внимательно присмотревшись к огню и что-то мысленно прикинув, незнакомец тихо повернулся и исчез в глубине леса.

 Как только незнакомый мне мужчина скрылся среди деревьев, я попробовала подняться. Ещё совсем недавно совершенно безжизненное тело, теперь, пусть и не очень охотно, однако всё-таки выполнило мои желания. Распахнув согревавшее меня одеяло, я осознала, что под ним я была абсолютно голая. Стащив его с себя целиком, я с недоумением и оторопью поняла, что моё тело теперь – вовсе не моё. Внимательно осмотревшись, я с удивлением уставилась на покрытую ранами и залитую запекшейся кровью руку, чётко осознавая, что смотрю на явно МУЖСКУЮ руку с достаточно смуглой, обветренной ветром кожей. Чрезвычайно внимательно изучив себя, я окончательно убедилась в том, что не только рука, но и всё остальное тело также принадлежало мужчине. Моя грудь (к слову, весьма неплохая!) исчезла, зато в паху появилось то, чего отродясь у меня не было.

 Достаточно долго остановившимся взглядом, пребывая в полном ступоре, я рассматривала себя, после чего впала в качественную, так сказать целиком классическую, истерику. И, честно говоря, нисколько не стыжусь этого. Полагаю, что мало найдётся людей, ставших осуждать меня за это. Окажитесь в моей шкуре, а потом подумайте, как бы вы сами вели себя в подобной ситуации...

 Немного успокоившись, я вновь принялась внимательно осматривать себя.

 Увиденное нисколько не порадовало. Моё новое тело явно принадлежало какому-то достаточно молодому парню, подвергшемуся жутким испытаниям. Окровавленное, избитое, покрытое ожогами, синяками, ссадинами и порезами, испещрённое полосами от связывавших его верёвок тело, с постоянно прошиваемой в районе копчика при каждом моём неловком движении довольно резкой болью, весьма недвусмысленно показало мне, что его владелец, как и я, неоднократно подвергался страшным пыткам и многочисленным жестоким изнасилованиям.

 Вдруг у меня в голове что-то щёлкнуло, и перед глазами, как в кино, стали проноситься цветные картинки, рассказывающие о жизни какого-то молодого парня и обо всём им пережитом. Сосредоточившись, я попыталась сообразить, что происходит. Порывшись в своей памяти, я вдруг с огромным недоумением и даже лёгким ужасом поняла, что в моей голове находятся не только мои воспоминания, но и сознание какого-то юноши по имени Габриэль (откуда-то я совершенно точно знала, что именно так звали этого несчастного). Услужливое сознание моментально просветило меня в том, кем именно был этот Габриэль и что с ним случилось. Я помнила всю его жизнь, окружавших его людей, знала всё, что с ним произошло.

 В своё время я прочитала достаточно книг, написанных в жанре фэнтези, а потому сообразила, что именно со мной произошло. Скорей всего, сказала я сама себе, я настолько хотела жить, что Высшие силы не смогли проигнорировать мой вопль о помощи и выполнили моё желание. Однако, исполнив его, они почему-то поместили моё сознание в мужское тело. Интересно почему? У них, что не оказалось под руками тела умершей девушки? Как бы то ни было, отныне именно я и являюсь этим самым Габриэлем, пережившим – насколько я поняла – те страшные страдания, следы которых я отчётливо вижу на этом, теперь уже моём, теле.

 Внезапно в вечерней тишине я услышала какой-то шорох. Быстро, насколько позволяло это израненное тело, я обернулась, и увидела того самого незнакомца, вернувшегося из леса с охапкой веток. Задумавшись обо всём случившемся со мной, я забылась и упустила момент, когда мужчина вновь появился на поляне. Пережитое мною в подвале похитителей, оставило в моей душе страшный след, вложив в подсознание важный урок: мужчина может сделать мне очень больно. Испуганно вскрикнув, я, проворно заматываясь в одеяло, попыталась отпрянуть в сторону и уползти.

 - Не бойся меня, Габриэль, - быстро сказал мне появившийся спутник, резко остановившись. - Я не причиню тебе никакого вреда. Вспомни меня: ведь мы с тобой уже встречались – когда тебя лечил магистр Леар, сразу же после того, как твой отец, избив, выгнал тебя из дома. Помнишь?

 Прислушавшись к своим ощущениям, я чётко поняла, что действительно прекрасно помню всё то, о чём мне только что рассказал незнакомец. Перед моими глазами отчётливо всплыло лицо лечившего меня человека с добрыми глазами.

 - Вспомнил? - вновь подал голос мой собеседник, о котором я уже успела благополучно позабыть.

 Переведя взгляд на него, я внезапно сообразила, что он по-прежнему недвижимо стоит неподалёку от меня, не делая ни малейшей попытки приблизиться.

 - Можно я подойду к тебе поближе? - тем временем попросил мужчина.

 Не решаясь издать ни звука, я медленно кивнула, ещё тщательнее заворачиваясь в одеяло.

 Мужчина приблизился к костру и сбросил на землю все собранные им ветки. Затем он медленно подошёл ко мне, присел на корточки и положил ладонь на мой лоб, одновременно к чему-то прислушиваясь. От его прикосновения я вся напряглась, однако заставила себя продолжить лежать, внимательно отслеживая все его движения. Спустя пару мгновений он удовлетворённо кивнул, убрал руку и сказал:

 - Ну, что ж, теперь я могу смело сказать, малыш, что ты в полном порядке, уверенно пребывая в мире живых. Осталось ещё залечить полученные раны, и всё будет просто замечательно.

 - Кто вы? – с трудом проговорила я, старательно пытаясь отползти от незнакомца.

 - Я? – чуть удивлённо переспросил тот. А потом, как будто вспомнив что-то, хлопнул себя по лбу: - Ну, конечно, я совсем забыл, что тогда, когда мы с моим другом с тобой встречались, мы тебе не представлялись. Спешу исправить своё упущение. Меня зовут Илэр Дагда. Я магистр чёрной магии и ректор магической Академии.

 Я во все глаза уставилась на незнакомца. Магистр чёрной магии? Ректор магической Академии? Куда я попала???

 Видя моё недоумение и настороженность, Илэр моментально стал абсолютно серьёзен и, тщательно подбирая слова, заговорил:

 - Послушай меня, малыш, и запомни всё то, что я сейчас тебе скажу. Я видел твоё тело, а потому понимаю, что ты пережил за последние несколько дней. Однако время не остановить и никогда нельзя ничего изменить. Тебе придётся жить со всем этим. А потому первым делом следует постараться – насколько это вообще возможно – забыть всё, что тут произошло и попытаться начать новую жизнь. И ты не должен меня бояться. Думаешь, я не видел, как ты отпрянул от меня, пытаясь уползти? Ты ещё довольно слаб, а потому не надо пытаться сбежать. Пойми главное: я для тебя не угроза. Никого и никогда в своей жизни я не тянул в свою постель силой. – Помолчав некоторое время, магистр продолжил: - Перед тем как уехать, кто-то из разбойников пронзил твою грудь ножом. Ты умирал. Я провёл ритуал воскрешения, и мне удалось заставить твою душу, временно покинувшую тело, вновь вернуться на своё место. Тем не менее, никто не может войти в объятья Смерти и вернуться вновь в мир живых без изменений. Это – закон, единый для всех. Когда я проводил ритуал, я ещё не представлял, какую цену тебе придётся заплатить за право жить снова. Однако в твоём случае мы отделались, как говорится, малой кровью. Прямо сейчас не ты будешь платить дань, а Вечность заплатила тебе. Но в будущем твоя плата, как я полагаю, всё равно будет весьма знчимой.

- О чём вы говорите? Я ничего не понимаю, - перебила я Илэра.

- Я говорю, - спокойно продолжил мой собеседник, - что когда мы встретились с тобой в первый раз – ну, тогда, когда тебя лечил мой друг Леар – ты обладал весьма скромными магическими способностями. Однако возродившись, ты приобрёл удивительный Дар. В тебе просто бурлит магия Жизни. После возрождения ты стал не просто чрезвычайно одарён магической силой. Твой потенциал превышает всё когда-либо виденное мною – а уж видел я, поверь моим словам, весьма немалое. При соответствующем обучении ты способен достичь невиданных высот. Ты не просто потенциальный маг Жизни, ты можешь стать выдающимся врачевателем, способным спасать многие жизни. – Покачав головой, Илэр продолжил: - Вытаскивая тебя с того света, я приложил немало усилий. К тому же ночью я уже проводил похожий ритуал. Эти два ритуала, проведённые подряд, существенно истощили мои ресурсы. По логике теперь я должен был бы лежать пластом, отдыхая и набираясь сил. Однако, стоило мне коснуться тебя, и я почувствовали как в меня просто хлынул поток Силы, моментально восстановив всё затраченное. Как любой некромант я очень чувствителен к противоположной магии, а потому твой мощнейший импульс магии Жизни просто потряс меня. Решать, разумеется, тебе, но если ты сейчас не очень занят, я бы предложил тебе отправиться вместе со мной и поступить в магическую Академию. Тебе нужно учиться, чтобы ты мог овладеть своей магией и подчинить её своей воле. Сила, не подкреплённая знаниями – страшная вещь. И чем сильней маг, тем более он опасен для окружающих: в своей безграмотности маг-недоучка способен смести с лица земли целые города. Подумай над этим.

 - Хорошо, я подумаю, - растерянно произнесла я.

 Илэр некоторое время помялся, как бы решаясь на что-то, а потом всё-таки сказал:

 - Когда мы встречались с тобой в прошлый раз, ты сказал, что твой отец отрёкся от тебя и изгнал из рода. Пойми меня правильно, я не пытаюсь воздействовать на твоё решение, однако ты должен знать все плюсы и минусы твоего положения. Так как твоя семья отреклась от тебя, то в данный момент в правовом статусе ты совершенно беспомощен и даже где-то ущербен. У тебя нет денег, нет связей. Тебе надо взять себе новое имя, приобрести новый статус. Если ты станешь учиться в Академии, то я смогу как помочь тебе, так и просто защитить от большого числа связанных со всем этим опасностей.

 Проговорив всё это, Илэр снова медленно придвинулся ко мне и поправил сбившееся одеяло. Затем, точно так же медленно он поднял руку и вторично положил мне ладонь на лоб, прислушиваясь к своим ощущениям. Завершив это, Илэр выпрямился и сказал:

 - Да, теперь с тобой всё будет хорошо. Через пару дней ты окончательно поправишься и сможешь продолжить свой путь. Ну, а то, чем ты займёшься дальше, будет зависеть всецело от твоей доброй воли. Подумай малыш над моими словами, а утром мы окончательно обо всём поговорим.

 Сказав эти слова, Илэр вернулся к костру и, как и я, завернувшись в своё одеяло, лёг с другой стороны.

 Убедившись в том, что мой собеседник улёгся спать, я задумалась обо всём случившемся. Как я уже говорила, в своё время я прочитала достаточно много романов из жанра фэнтези, а потому чётко понимала, что именно со мной произошло. Я перенеслась не только в тело, принадлежавшее какому-то парню по имени Габриэль, но и в другой, параллельный мир, со своими правилами и законами.

 Прежде чем начать думать о дальнейшем, я попыталась заново «прошерстить» все воспоминания Габриэля, теперь разглядывая их чрезвычайно внимательно, чтобы понять, что с ним произошло. Когда мне удалось вспомнить все те испытания, через которые он прошёл, начиная с предательства любимого, своей собственной семьи, друга, и завершившееся издевательствами разбойников, во мне поднялась буря негодования. Я, на собственной шкуре испытавшая побои и насилие, не могла не сочувствовать бедному мальчику.

 Высшие силы, подарившие мне возможность снова жить, сделали мне ещё один подарок, наделив магической силой. Дар магии Жизни – это не только великое благо, но и столь же великая ответственность. Илэр прав, мне нужно научиться правильно владеть своей Силою. Я должна вернуть свой долг: не только жить сама, но и сделать всё, что будет от меня зависеть, чтобы жили и другие. Врачеватель – это именно та профессия, которая позволит мне выплачивать свои долги.

 Кроме того, Илэр прав ещё и в том, что одной мне в этом мире не прожить. Даже знания Габриэля не помогут мне справиться со всеми трудностями, подстерегающими изгоя, изгнанного из рода. И вновь во мне вспыхнул огонь ярости. Если мой дядя Миша приложил все свои усилия и все возможные старания, чтобы спасти меня, то здешнее окружение Габриэля – каждый со своей стороны – сделало всё, чтобы погубить наивного мальчика.

 И я приняла решение. Это не род Варда изгнал Габриэля. Это я, теперь занявшая его тело, отрекаюсь нынче от этого рода. Никогда больше я не скажу о себе, что я каким бы то ни было образом связана с этими жестокими людьми. Мои успехи не принесут почёта тем, кто не имеет ни малейшего представления о человечности.

 Я возьму себе новое имя, и прославлю его своими делами. Если моя Сила, действительно, настолько велика, как говорит Илэр, то я стану великим целителем, встав в один ряд с самыми достойными из достойных, излечивая всех, кого смогу вылечить. Я буду лечить как богатых и знатных, так и бедных и неимущих.

 Если для того, чтобы обуздать магию и стать выдающимся врачевателем мне надо закончить Академию, то, значит, я её закончу. И если чтобы добиться поставленных целей мне нужно будет опереться на силы и авторитет Илэра, то, значит, я это сделаю. Я приложу все свои силы на то, чтобы новый врач спас столько жизней, сколько будет в его силах.

 И, возможно, когда-нибудь я отомщу за жизнь этого бедолашного мальчика, погибшего столь незаслуженно рано. Если на своём жизненном пути, мне доведётся встретиться с теми, кто знал настоящего Габриэля, я покажу им, чего именно они лишились. Став сначала лучшим студентом в истории Академии, а потом и сильнейшим врачевателем в мире, я сделаюсь тем, с кем придётся считаться. Моя Сила поможет мне в этом. Настанет день, когда люди, обидевшие Габриэля и выбросившие его, как ненужный хлам, из своей жизни, будут в полном исступлении кусать себе локти, потеряв возможность пользоваться силой и искусностью столь сильного мага, в которого я выросту!

 Кроме того, я приложу все возможные усилия для того, чтобы никогда больше не пережить всего того, что испытали и я сама, и этот умерший несчастный Габриэль. Я научусь не только магии. Я в совершенстве изучу всё доступное мне оружие, став мастером меча. В мире не будет такого оружия, которым я не смогла бы с лёгкостью управлять. А это умение даст мне возможность либо защитить свою жизнь и не допустить надругательств, либо – если ситуация сложится совершенно не в мою пользу – поможет мне не попасть в руки врагов живым...

 Приняв это решение, я задумалась о наиболее существенном в эту минуту. Итак, мне нужно новое имя.

 Поскольку я вернулась сюда из мира смерти, то, значит, и моё новое имя будет напрямую связано со Смертью. Если из-за воли богов этого мира Она выпустила меня из своих опасных объятий, то я должна как-то отблагодарить её за этот замечательный подарок. А раз я не знаю, кто именно из богов дал мне второй шанс, то, значит, могу с лёгкою душой возблагодарить того, кто имеет самое непосредственное отношение к Смерти. Услужливая память моментально подсказала мне того, кто станет моим здешним ангелом-хранителем.

 С детских лет я чрезвычайно сильно увлекалась историей. Мною были не просто прочитаны, а прямо «проглочены» десятки книг, так или иначе связанные с этой наукой. В ходе чтений появились темы и направления, пользовавшиеся самой большой моей любовью.

 Наибольшую мою привязанность вызывало всё, что каким-то образом касалось истории древних кельтов. Я стала подбирать разнообразную литературу, в которой описывалась бы история и жизнь как самих кельтов, так и всех тех народов, чьи корни шли от истоков этого племени – как художественную, так и научно-специальную. Вскоре я уже довольно хорошо знала их историю, мифологию, нравы и обычаи. Пользуясь этой своей привязанностью к кельтской тематике, я и решила своё новое имя "одолжить" у мифологии столь любимого мною народа.

 В кельтском пантеоне богов (как, впрочем, и в любой другой религии) весьма важное место занимает бог смерти. Значит, объединив моих любимых кельтов и Смерть, я возьму себе в качестве новой фамилии имя того, кто имеет к ней самое прямое отношение. А кто, как ни кельтский бог смерти Арван, может претендовать на это место?

 Итак, Габриэль Варда умер. Теперь тут живёт и, выучившись, будет лечить людей врачеватель по имени Габриэль Арван...

 Придя к этим выводам, я успокоилась. Теперь, со спокойной душёй, можно было и поспать. Силы на то, чтобы воплотить в жизнь все мои грандиозные замыслы, мне ещё ой как понадобятся...

  

От автора.

 Хочу обратить внимание читателей на одну особенность нижеследующего текста.

 В нескольких последующих главах, рассказывая о происходящих событиях, Ольга сначала будет говорить о себе исключительно в женском роде. Затем, приняв решение, что поскольку она теперь находится в мужском теле, то ей следует начинать «думать как мужчина», стала говорить о себе то в мужском роде, то в женском. Когда вы будете читать размышления Ольги, находящейся в теле Габриэля и станете наталкиваться на такие фразы, как, например: «Я покачал головой, и продолжила читать» или что-либо похожее, то не думайте, что это я ошиблась, по невнимательности перепутала пол героя или, будучи на «автопилоте», совершенно бездумно набирая текст, написала подобную ахинею, а потом не вычитала как следует текст.

 Просто первые несколько дней, пока Ольга будет привыкать к жизни в новом мире и в новом, мужском теле, она будет часто в своих мыслях сбиваться с одного пола на другой. Это – по-моему – вполне естественная ситуация. Ведь мы в своём подсознании именно так о себе и говорим, характеризуя себя по тому полу, к которому привыкли с детства, с момента, когда начали осознавать себя как личность. Эта перестройка сознания не может стать мгновенным событием – как лампочка: раз, включили и всё, она горит. Перепривыкание человека к новому полу – процесс постепенный и он занимает некоторое время. Но как только Ольга окончательно «обживётся» в теле Габриэля, перестанет воспринимать себя исключительно как женщину, подобные смены пола в её мыслях у неё пропадут.

 Я всё это написала, чтобы особо обратить ваше внимание на этот аспект.

 Я хочу, чтобы вы, читая, не думали, что это «перескакивание» в речи Ольги с одного пола на другой, и упоминание в разговорах себя то в женском, то в мужском роде, было написано мною по ошибке.

Это – вполне продуманный автором писательский ход.

  

Глава 14

 Когда я проснулась, Солнце стояло уже достаточно высоко. Привстав и опершись на локоть, я бросила беглый взгляд вокруг, чтобы понять, где именно я нахожусь. Потому что вчера мне было явно не до того...

 То, что предстало моим глазам, меня несколько удивило. Я находилась в центре какого-то лагеря. Причем, судя по разбросанным в разные стороны вещам и одежде, его обитатели покидали свой лагерь явно в большой спешке.

 Встав на колени, я заметила лежащую рядом с собой одежду. Судя по фасонам и цветовой гамме, Илэр явно отыскал её в разных палатках, брошенной сбежавшими хозяевами. В принципе меня в данный момент это не особо беспокоило: лучше быть хоть как-то одетой, нежели абсолютной голой.

 Как и тогда, когда я в первый раз очнулась, Илэра на полянке не было. Воспользовавшись его отсутствием, я поднялась и поспешила одеться. По сравнению с вчерашним днём моё тело шевелилось резвее, однако до полного выздоровления было ещё далеко. Тем не менее, даже избитое тело значительно лучше, чем тело парализованное. И я не уставала радоваться тому, что вновь могу двигаться.

 Полностью одевшись, я приблизилась к костру. Рядом с ним стоял котелок с едой, наполненный ровно наполовину и чистая тарелка с ложкой. Увидев еду, я моментально почувствовала вопли голодного желудка, требующего немедленного насыщения.

 К моменту, когда я утолила первый голод, на поляну вернулся Илэр, неся в руках несколько тушек каких-то птиц. Увидев меня, он улыбнулся и поздоровался. Слегка насторожившись, я осторожно ответила на его приветствие.

 Хотя я и решила воспользоваться помощью Илэра, тем не менее, что-то внутри не давало полностью расслабиться в его присутствии. Вероятно, заметивший это маг не стал подходить ко мне, а расположился на другой стороне костра.

 Бросив рядом с собой пойманных птиц, Илэр внимательно посмотрел на меня, а потом спросил:

 - Ты уже закончил кушать?

 Я робко кивнула.

 - Хорошо, - продолжил магистр. – Теперь, я полагаю, самое время нам с тобой поговорить. Насколько я понял, вчера ты не сразу уснул, долго обдумывая мои слова. Мне бы хотелось знать: к каким выводам ты пришёл?

 Я отдавала себе отчёт в том, что с момента моего появления в этом мире, всё в моей жизни изменилось самым решительным образом. И теперь меня – находящуюся в мужском теле – будут воспринимать только как мужчину. Следовательно, чтобы не выдать себя, я должна полностью перестроиться, говоря с другими как мужчина, и (что было сделать куда сложнее) начав думать так, как думают мужчины. И первым шагом на этом трудном пути будет говорить о себе в мужском роде. Потому тщательно следя за каждым сказанным мною словом, я сказала:

 - Да, я много думал и пришёл к выводу, что вы, магистр, правы – мне, действительно, нужно учиться. Поэтому я согласен поехать с вами для обучения в магическую Академию.

 Внимательно слушавший меня Илэр, после этих слов улыбнулся и сказал:

 - Ты принял правильное решение, малыш. Тебе просто жизненно необходимо обучиться всему, что должен знать маг. Полагаю, что вряд ли ошибусь, если предположу, что уровень твоей подготовки не выше, чем у всех остальных юношей, получавших домашнее образование. Хотя, разумеется, мне нужно будет посмотреть, что именно ты умеешь делать: тогда я буду точно знать какие предметы тебе нужно поставить в план занятий, а какие ты уже знаешь.

 - Я бы хотел, чтобы в число тех предметов, которые мне будут преподавать, обязательно включили тренировки по улучшению моего умения владеть оружием.

 - Хорошо, - кивнув головой, вполне серьёзно ответил Илэр. – Не беспокойся: этот предмет будет у тебя обязательно.

 Затем, внимательно глядя на меня, Илэр продолжил:

 - Ну, раз ты будешь моим Учеником, давай, наконец, нормально познакомимся. Своё имя я тебе уже называл. А как твоё полное имя?

 Я перевела дыхание и сказала:

 - Меня зовут Габриэль Арван.

 Услышав мои слова, Илэр удивлённо приподнял бровь, немного подумал, а потом спросил:

 - Знаешь, малыш, я достаточно неплохо знаю основные дворянские семьи королевства, но имя рода Арван слышу впервые. Что это за род?

 - Это – МОЙ род, - с упором на слове «мой» ответила я. - Отныне это моё имя и именно его я буду носить. Раз мой отец выгнал меня, отлучив от своего рода, то теперь и я отрекаюсь от их фамилии, заявляя, что никогда не произнесу её по отношении к себе. Отныне все будут звать меня именно Габриэль Арван. И под этим именем я стану лекарем, несущим помощь миру.

 Илэр только покачал головой, но ничего не сказал. Несколько минут у костра царила тишина. Затем Илэр, вновь взглянув на меня, сказал:

 - Ладно. Все наши будущие планы – это дела дня завтрашнего. Сегодня же мы с тобой останемся на этой полянке. И мне, и тебе требуется восстановить силы перед достаточно напряжённой дорогой. Раз ты уже покушал, то возвращайся в тенёк и постарайся ещё поспать. Или – если не сможешь уснуть, - то просто полежи.

 Кивнув, я расслабилась и вновь уползла под дерево к своему, уже почти родному одеялу.

  

* * *

 Весь день я провела в блаженном ничегонеделанье. Когда я попыталась предложить Илэру свою помощь в приготовлении обеда, он наотрез отказался, сказав, что у меня сейчас есть более важная задача: набираться сил и залечивать свои раны. Так что весь день я пролежала под деревом, приползая к костру только для того, чтобы сначала пообедать, а потом поужинать. Вечером Илэр вновь расположился на ночлег с другой стороны костра.

 Но, как известно всему приходит свой конец. Завершился и мой отдых. Следующим утром Илэр, разбудил меня и со словами, что нам пора собираться в дорогу, вновь вернулся к костру.

 Со вкусом потянувшись, я встала и начала собирать свои немудрёные вещи, «одолженные» в лагере разбойников. Возле одной палатки я взяла сумку, у другой несколько дополнительных комплектов одежды. В принципе исходя из своей щуплой комплекции многим мне разжиться не удалось.

 Закончив сборы, я взглянула на Илэра. Присмотревшись, я поняла, что он тоже собирает свои вещи и укладывает их в перемётные сумки, закреплённые на седле уже осёдланной лошади. И в эту секунду меня, как кипятком, обожгла мысль, до того не приходившая в мою легкомысленную голову: а как мы будем добираться до Академии? Простая логика позволяла прийти к однозначному выводу, что если на поляне есть два человека и только одна лошадь, то, следовательно, именно на ней нам и придётся ехать.

 Эта догадка сыграла роль ушата воды, опрокинутого на мою расслабленную голову. Во-первых, я никогда не сидела в седле, а потому ехать верхом попросту не умела. Что там «ехать», я даже в седло сама не заберусь. И в этом была проблема. Я не сомневалась, что Габриэль прекрасно ездил верхом, а потому – если я признаюсь, что не умею управлять лошадью, - то сразу же выдам свою тайну, буквально открытым текстом признавшись, что я – совершенно не тот Габриэль.

 Значит, Илэру придётся взгромоздить меня в седло, как мешок муки. Эта вторая пришедшая в голову мысль, была ещё страшней. Если нам придётся ехать вместе, то, значит, я должна буду сесть, прижавшись к телу мужчины, и держаться за него на протяжении всех часов, сколько продлится наш путь. На это я просто не могла пойти. Мысль сесть впереди Илэра была ещё ужаснее. Попасть в объятия мужчины? Нет, это было слишком страшно. Если я поеду сзади, держась за талию Илэра, то, хотя бы частично буду контролировать ситуацию.

 Ещё позавчера Илэр правильно заметил, сказав, что я его боюсь. Но проблема была в том, что, даже чётко осознавая, что Илэр меня не тронет, я продолжала просто панически его бояться. Скажу больше, похоже, я в принципе испытывала настоящий животный ужас перед прикосновениями любого мужчины. И это уже было серьёзной проблемой. Ведь теперь я, как мужчина, больше времени буду проводить именно в их кругу. И что будет, если я не смогу справиться со своей фобией?

 - Что ты застыл? – вдруг вторгся в мои размышления голос Илэра.

 - Думаю, - хмуро отозвалась я. – Как мы будем добираться до Академии?

 - На лошади, - чуть удивлённо ответил Илэр, а потом, чуть прищурив глаза, буквально впился в меня своим пронзительным взглядом. Помолчав чуть-чуть, он сказал: - Да, об этом я и не подумал. Это будет для тебя проблемой, Габриэль?

 - Да, - коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности.

 Илэр покачал головой и сказал:

 - Пешком долго идти ты просто не сможешь. Вторую же лошадь я куплю только в ближайшем городе – когда мы до него доберёмся. А на это надо время... Знаешь, Габриэль, тебе придётся пересилить себя. Это нужно как для решения сиюминутной задачи доехать до города, так и для того, чтобы ты в будущем мог контролироваться себя.

 - Я это понимаю, - по-прежнему хмуро ответила я. – Но вот как это сделать?

 Илэр задумался, взглянул на лошадь, и спросил:

 - Тебе где удобнее ехать: впереди или сзади?

 - Сзади, - буквально выкрикнула я.

 - Тише, тише, - примиряющее отозвался Илэр. – Сзади – так сзади. Я нисколько не возражаю.

 Вздохнув, я направилась к лошади.

 Как только Илэр сел в седло, он подъехал как можно ближе ко мне, поставив коня наиболее удобным для меня образом. Вновь вздохнув, я поставила ногу на сапог Илэру и в ту же секунду буквально взлетела в седло, где моментально села как влитая. В эту секунду я отчётливо поняла, что память тела Габриэля и здесь выручила меня. Недостаток моих знаний мне с лихвой компенсировали его воспоминания, хранившиеся в подсознании.

 Преодолевая страх, я со всей силы вцепилась в талию сидевшего передо мной Илэра. Убедившись, что я крепко держусь в седле, магистр дал шенкеля коню, и мы поскакали прочь.

 Через некоторое время я окончательно убедилась, что память Габриэля спасает меня. Я моментально почувствовала ритм движения лошади, и подстроилась под него. Это было сделано настолько автоматически, что я заметила свои действия только тогда, когда специально обратила на них внимание.

 Успокоившись относительно верховой езды, я сосредоточилась на том, чтобы погасить всплывающую панику от чрезмерно близкого соседства с мужским телом. Так что на ближайшие несколько часов у меня было чем заняться...

  

* * *

 Через несколько часов мы приехали в какой-то город. Видя одежду магистра (а Илэр перед отъездом набросил на себя длинный тёмный плащ, безошибочно показывающий окружающим, что перед ними маг) стражники у городских ворот, с почтением поклонившись, пустили нас без очереди, взяв – по словам Илэра – весьма умеренную плату за проезд. Пока маг ехал по брусчатке городских улиц, я во все глаза смотрела на окружавшую меня картину. То, что я видела, наводило меня только на одну-единственную ассоциацию: средневековый город, оснащенный, однако благами современной культуры. Я имею в виду, что вокруг меня, сколько хватало глаз, царила чистота, нигде не было грязи и разхрыстанности, которые, как мы знаем из истории, всегда сопровождали наши города во времена Средневековья. Однако архитектура недвусмысленно даже не говорила, а кричала о воспетых в балладах «славных временах рыцарства». Готика, готика и ещё раз готика смотрела на меня с каждого дома.

 Наконец, мы подъехали к какому-то аккуратному небольшому домику. Остановив коня, Илэр сказал мне спускаться, что я с радостью и сделала. Проворно спрыгнув вслед за мной на землю, магистр привязал к стоящей рядом коновязи нашу многострадальную лошадь, вынужденную столь долго везти на себе двойной груз, и поспешил ко входу интересовавшего его дома. Резко постучав, он посмотрел на меня, и сказал:

 - Ну, чего ты там застыл? Иди сюда. Тут тебе окажут всю необходимую помощь.

 - Какую помощь? – удивилась я.

 - Понимаешь, малыш, - чуть грустно улыбнувшись, сказал Илэр. – Я – некромант. Пусть я и очень хороший маг, но от этого я не перестал быть магистром чёрной магии. То есть моя стихия – Смерть, а не Жизнь. Я не умею качественно лечить. Я могу поднять хоть армию покойников, сделав из них послушных зомби, но вылечить кого-то для меня существенная проблема. Я смог вернуть тебе жизнь, обработать твои раны, но я не смогу излечить тебя так, как это сумеет сделать профессиональный врачеватель, владеющий магией Жизни. Вот к такому магу мы и приехали.

Пока Илэр произносил всё это, дверь открылась. Стоявший в дверях достаточно пожилой, однако всё ещё поджарый человек внимательно слушал всё то, о чём мне рассказывал Илэр. Когда он закончил, незнакомец моментально включился в разговор:

 - Вот потому-то магия и разделяется на чёрную и белую. Потому что каждый должен делать СВОЁ дело, жизненно необходимое для всех. От совместного взаимопроникновения Жизни в Смерть, а Смерти – в Жизнь, и происходит всё сущее. Сила изначально не может быть доброй или злой. Такой её делают исключительно люди. – Затем, улыбнувшись, мужчина торопливо проговорил: - Но, чего ж это я держу-то вас на пороге? Проходите, скорее. Давно не виделись, Илэр. С чем пожаловал?

 - Спасибо, мэтр Зенирал, и я тоже рад вас видеть, - чуть склонив голову в лёгком поклоне, сказал Илэр, и вошёл в дом. Я последовала за ним.

 Сразу же, как только мы вошли, я почувствовала пропитывающий всё вокруг прекрасный запах разнотравья. Проследовав за хозяином в его кабинет, я с интересом стала рассматривать огромное количество самых разнообразных пучков трав, развешанных на специально вбитых в одну из стен колышках. Другую стену украшали огромные полки, заставленные самими разными баночками с мазями и порошками. У меня просто глаза разбегались, пока я рассматривала всё окружавшее меня.

 - Нравится? – спросил меня незнакомый маг.

 - Да, - совершенно ошарашено отозвалась я, продолжая рыскать глазами по полкам.

 - Если я не ошибаюсь, - задумчиво пробормотал Зенирал, - через некоторое время ты сам вполне можешь стать хозяином точно такого же кабинета.

 - Вы правы, мэтр Зенирал, - серьёзно ответил Илэр. – Поэтому мы сейчас и направляемся в Академию, где он будет учиться. Однако по пути с мальчиком произошла беда, из-за чего нам и нужна ваша помощь.

 - Разумеется, - кивнул маг. – Чем я могу помочь?

 - По дороге Габриэль столкнулся с разбойниками, и они достаточно серьёзно его покалечили, - ответил Илэр. – Я, разумеется, оказал ему первую помощь, однако тут требуется ваше искусство.

 - Понятно, - моментально став серьёзным ответил маг. – Что ж, юноша, раздевайтесь и ложитесь на эту кушетку.

 Услышав слово «раздевайтесь» я отпрянула в сторону, судорожно стискивая на себе одежду. По-прежнему, внимательно смотревший на меня маг, кивнул каким-то своим мыслям и пробормотал:

 - Вот даже так? Понятно...

 Немного помолчав, Зенирал сказал:

 - Хорошо. Раз так, то пойдём другим, более сложным, путём. Успокойся парень: не надо раздеваться. Ложись на кушетку так, как есть, в одежде.

 Повеселев, я проворно легла на кушетку, надеясь, что дальше всё будет не так страшно, и я смогу справиться с собой.

 Подойдя ко мне, мэтр Зенирал сказал:

 - Не бойся, я ничего плохого тебе не сделаю. Я просто положу руки тебе на голову и стану вливать в тебя Силу. Расслабься: ничего страшного с тобой не произойдёт.

 Я постаралась, насколько это было возможно, расслабиться и подпустить мэтра Зенирала к себе. Никуда не торопясь, маг степенно подошёл ко мне и начал поглаживать мою голову. Затем он стал что-то нашёптывать, продолжая при этом гладить меня, переходя от волос к вискам и начиная массировать их.

 Через миг я почувствовала, как меня охватывает какое-то тепло, ласковыми волнами растекаясь по всему организму. Все напряжённые мышцы расслабились, а тело охватила приятная нега, волнами протекающая от головы к ногам. Я просто физически ощутила, как в меня стало вливаться что-то приятное и близкое моей душе. Меня охватила эйфория: ещё никогда мне не было так хорошо...

 Через несколько минут Зенирал опустил руки, встряхнул ими, как будто сбрасывая что-то с пальцев, и отошёл в другой конец комнаты.

 - Можешь вставать, юноша, - сказал он мне, углубляясь в изучение содержимого своих полок.

 Проворно поднявшись, я стала с интересом следить за тем, что делал маг. Покопавшись на своих полках, мэтр Зенирал достал два каких-то пузырька – синий и красный, а потом вновь вернулся ко мне.

 - Значит так, Габриэль. – сказал он. – Я залечил все твои травмы. Однако тут нужно применить ещё и другое лечение. Ты должен будешь в течение недели смазывать все свои раны вот этой мазью, - с этими словами маг показал мне пузырёк синего цвета. Затем, когда я понимающе кивнула, он продолжил: - Мазь, находящаяся во флаконе красного цвета, предназначена для снятия воспаления внутренних органов. В течение того же срока ты должен будешь смазывать себя этой мазью изнутри. Понял?

 Сообразив, о чём именно идёт речь, я густо покраснела. Увидев мой румянец, оба мага рассмеялись.

 - Да не стесняйся ты так, - с усмешкой сказал мне Зенирал. – Перед врачом у пациентов не должно быть тайн. Иначе как я пойму, какой способ лечения для твоего случая наилучший?

 Не дожидаясь ответа, маг похлопал меня по плечу и протянул оба пузырька. Всё ещё смущённая, я быстро схватила их, засунула в сумку и пробормотала слова благодарности.

Видимо понимая, что мне нужно время, чтобы справиться со смущением, Илэр решил вмешаться и перевести внимание мага на себя.

- Спасибо вам, мэтр Зенирал, - уважительным тоном сказал магистр. – Вы нас очень выручили.

- Да ладно, - отмахнулся маг. – А для чего ещё существуют лекари, как ни для того, чтобы лечить тех, кто попал в беду?

Илэр посмотрел на меня и спросил:

- Ну, ты готов ехать дальше?

- Да, - кивнула я.

Затем, переведя взгляд на мага, поклонилась и сказала:

- Спасибо вам, мэтр Зенирал.

Маг кивнул мне в ответ, а потом, пристально глядя мне в глаза, сказал:

- Учись хорошо, юноша. В тебе столько Силы, что она заливает всё в округе. Будет очень жалко, если она не найдёт себе достойного применения.

 - Я постараюсь... - скромно ответила я.

 Ещё раз кивнув, маг повёл нас с Илэром на выход.

 Распрощавшись с врачевателем, Илэр проворно пошёл к лошади. Идя вслед за ним, я не переставала думать о том, что сейчас произошло.

 Вспоминая насколько это было хорошо – когда меня касались руки мага, вливающие излечивающую Силу, - я впервые по-настоящему осознала, что значит быть врачевателем. Да, ранее я приняла решение, что стану самым-самым лучшим лекарем. Но это было, так сказать, абстрактное решение. Однако только теперь, когда я на своём личном опыте ощутила, какое облегчение может принести своему пациенту врач, пользующийся магией, я впервые поняла, что такое маг-врачеватель. И теперь к логически обдуманному решению прибавилось осознанное понимание того, что если я когда-нибудь смогу доставлять другим людям столько же добра, сколько сама ощутила в тот момент, пока в меня вливалась Сила, текущая от мэтра Зенирала, то это будет настоящей платой за мою новую жизнь.

 Повернувшись ко мне, Илэр спросил:

 - Ну, тебя долго ждать?

 Оторвавшись от своих дум, я увидела, что магистр уже давно сидит верхом и терпеливо ждёт меня. Чуть смутившись, я поспешила вновь занять своё место в седле.

 - Что ж, - сказал Илэр. – Первый пункт нашей программы мы выполнили: вылечили тебя. Теперь вторым пунктом нам надо купить тебе коня и доехать до стационарного телепорта.

 - А зачем нам телепорт? – удивилась я.

 - А как, по-твоему, мы будем добираться до Академии? – в свою очередь удивился Илэр. - Дорога туда неблизкая, и верхом мы бы добирались до неё очень долго. Потому нам и нужен телепорт.

 - Да, действительно, - смутилась я.

 Илэр хмыкнул, и послал коня в галоп.

  

Глава 15

 Следующей нашей остановкой стал весьма обширный базар, на котором – судя по моему первому впечатлению – продавалось всё, что вообще можно продавать. Илэр достаточно быстро куда-то свернул, и, проехав окольными путями, мы очутились перед рядами, где торговали лошадьми. Спешившись, магистр велел мне оставаться около его коня, а сам направился выбирать лошадь для меня.

 Сначала меня слегка пугало это столпотворение, однако я взяла себя в руки и попыталась успокоиться. Вскоре мои усилия принесли реальные плоды: я смогла расслабиться, изгнала из головы всякие вредные мысли о том, чтобы бежать как можно дальше от окружавших меня со всех сторон мужчин, и смогла, наконец, сосредоточиться на том, чем занимался магистр.

 Наблюдая, как Илэр тщательно разглядывает предложенных ему лошадей, выбирает одну из них, осматривает со всех сторон, а затем, расплатившись, вновь направляется ко мне, у меня в голове вдруг молнией вспыхнула мысль: а ведь когда мы заехали к магу Зениралу, магистр Илэр не заплатил ему за моё излечение. Почему? Этот факт показался мне настолько важным, что едва Илэр приблизился ко мне, я выпалила:

 - Магистр Илэр, а почему вы купили здесь эту лошадь, а магу Зениралу за моё лечение не заплатили?

 Илэр, не ожидавший от меня подобного напора, на секунду удивлённо смешался, а потом, сообразив о чём я его спрашиваю, улыбнулся и ответил:

 - Ну, мы с мэтром Зениралом уже не первый день знакомы и у нас есть чёткая договоренность относительно оплаты. Понимаешь, дорога – это всегда большая непредсказуемость. Когда ты выезжаешь из дома, то никогда нельзя заранее предсказать, что с тобой может приключиться и в какую историю ты можешь «вляпаться». Бывают ситуации, когда ты вынужден настолько потратиться, что денег не будет хватать даже для того, чтобы добраться до ближайшего места, где ты вновь сможешь их заработать или же у кого-нибудь одолжить. А поскольку, повторюсь, мы с ним уже много лет знакомы, то мы и договорились, что если мне (или кому-то, кого я к нему приведу) понадобится помощь врачевателя, то мэтр Зенирал оказывает её, не требуя моментальной оплаты. И только когда я добираюсь либо до дома, либо до Академии я тотчас же магическим вестником отправляю ему всю сумму, которую задолжал. Таким образом, получается, что я как бы пользуюсь его услугами в кредит. – Глядя на меня Илэр, усмехнулся и добавил: - Так что не волнуйся: без денег он не останется. Труд врачевателя будет полностью вознаграждён. Успокоился?

 Я кивнула.

 - Ну, а раз успокоился, - подвёл итог разговору Илэр, одновременно протягивая мне повод уздечки только что купленного коня, - то, давай, садись быстренько в седло и поехали. Время утекает очень быстро, а я хотел бы поскорей оказаться дома.

 Вновь понадеявшись на память Габриэля, я подошла к появившемуся у меня теперь «средству передвижения». И, действительно, тело легко и непринуждённо выполнило привычные для него движения, и уже через мгновение я сидела в седле. Илэр, вскочивший в седло одновременно со мной, решительно направил коня вдоль рынка, сворачивая на очередную улицу.

 Некоторое время мы молча ехали по городу, пока, наконец, не вернулись к уже знакомым мне городским воротам. Кивнув на прощание стражникам, и бросив мне «Прибавь скорости», Илэр пустил коня в галоп. Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

 Следующие несколько часов протекали совершенно однообразно. Разговаривать при той скорости передвижения, какую установил магистр, было практически невозможно. Поэтому когда Илэр принял решение остановиться и немного отдохнуть, охватившее меня облегчение было неимоверным.

 Наблюдая за тем, что делал Илэр, я расседлала коня и подготовила его к отдыху. Несмотря на отсутствие у меня какого бы то ни было опыта, нам удалось достаточно быстро и споро сделать всё, что требовалось. Отправив меня собрать хворост для костра, Илэр начал готовиться к ночёвке. Магистр оказался настолько хорошим организатором, что уже спустя относительно недолгий срок мы сидели у весело потрескивающего костра и кушали плотный ужин.

 Когда с едой было закончено, Илэр потянулся и, повернувшись ко мне, сказал:

 - Ну, а сейчас, давай малыш займёмся тобой.

 Я насторожилась.

 - В каком смысле? – встревожено выдавила я из себя.

 - В том, что я – как твой Учитель – должен знать, что именно ты представляешь собой как маг.

 Расслабившись, я решила ответить совершенно честно, а потому хмуро буркнула:

 - Ничего я не представляю собой, как маг.

 - Да?.. – слегка удивлённо приподнял бровь Илэр. – Ну что ж... Самокритичность – это первый шаг по пути роста собственного мастерства. Однако неожиданно... - покачал головой Илэр, а потом, чуть посуровевшим тоном спросил: - Почему ты столь однозначно оцениваешь себя? Ты плохо учился?

 - Да потому что мои родные, видя, что мой магический потенциал не велик, вообще не стали приглашать для меня учителя, - не сдержавшись, яростно выпалила я то, что почерпнула из памяти Габриэля.

 - Вот как? – совершенно другим тоном отозвался магистр. – Они решили на тебе сэкономить?

 Я кивнула.

 - Скверно, - вздохнул Илэр. – Но хотя бы базовыми знаниями ты владеешь?

 Я неопределённо пожала плечами.

 Понимающе хмыкнув, Илэр велел:

 - Так, ладно, давай посмотрим наглядно, что ты умеешь делать. Это всяко лучше, чем все наши с тобой разговоры. – Вытащив из кучи хвороста одну ветвь, Илэр поднёс её ко мне и попросил: - Зажги на ней огонь.

 Покопавшись в памяти Габриэля, я выполнила просьбу магистра. Илэр кивнул головой и продолжил:

 - А теперь загаси его.

 Я вновь сосредоточилась и через некоторое время огонь погас.

 - Хорошо, - сказал магистр. Взяв в руки котелок, он попросил: - А теперь наполни его водой.

 Я честно попыталась представить себе, каким образом это можно было бы сделать, однако, так ни к какому решению и не пришла. Растерянно покачав головой, я сказала:

 - Я не знаю, как это сделать.

 - Понятно, - отозвался Илэр. Затем, чуть нахмурившись, спросил: - А теперь подумай и скажи: ты сможешь создать объёмную иллюзию? Например, пусть здесь, у костра, появится, скажем, иллюзия зайца.

 Я задумалась. И в этот раз память Габриэля ничем мне помочь не смогла, а потому я снова отрицательно покачала головой. Илэр, схватившись за голову, простонал:

 - Убить твоих родителей мало. Ты же ничего не умеешь делать...

 Я, пригорюнившись, молча смотрела на магистра. Наконец, Илэр глубоко вздохнул, и посмотрев мне прямо в глаза сказал:

 - Ну, мы же не думали, что всё будет легко, правда?

 Всё на что я была способна, это только кивнуть. Илэр, продолжая внимательно смотреть на меня, сказал:

 - Хорошо, малыш. Мы пойдём по другому пути. Да, более долгому пути, но и гораздо – я бы даже сказал значительно – более перспективному. – Помолчав, магистр продолжил: - Скажу прямо: я сильно опасался, что мне придётся подстраиваться к тому, чему тебя обучил твой домашний Учитель. Самое сложное и, чего скрывать, худшее – это переучивать того, у кого уже есть стойкие рефлексы. Заново «ставить» постановку рук, чтобы все жесты стали отточенными, переучивать новым, прогрессивным формам заклинаний. С тобой же этих проблем у меня не возникнет. Похоже, в магическом плане ты вообще напоминаешь чистый лист. Значит, я буду учить тебя по своей методике, с самых азов, с того, чему учат детей ещё дома, до того как они приезжают учиться в магическую Академию. Не возражаешь?

 Я проворно помотала головой.

 - Договорились, - тепло улыбнувшись, продолжил Илэр. – Тогда давай поступим таким образом. Когда мы приедем в Академию, я проведу твоё тестирование на определение присущей тебе магии, а потом поселю у себя дома. В течение того времени, которое тебе потребуется для получения базовой подготовки, я буду учить тебя самостоятельно. А когда ты будешь готов, то поступишь в Академию, и дальше уже будешь учиться как все остальные студенты. Ну, разумеется, с добавлением к общей программе тех дополнительных предметов, которые я тебе – как твой Учитель и куратор – определю. Работать придётся очень интенсивно, так как времени до начала вступительных экзаменов в Академию осталось не так уж много, а выучить нужно будет очень многое. Согласен с моим предложением?

 - Конечно, - радостно воскликнула я.

 - Вот и замечательно, - кивнул Илэр. – А теперь давай спать. Завтра нам придётся чуть ли не весь день провести в седле, пока мы доберёмся до Эллара – города, где есть магический телепорт.

 С этими словами, Илэр, подбросив ещё веток в костёр, начал укладываться спать. Я последовала его примеру: изрядно утомившееся за день тело, настоятельно требовало отдыха.

  

* * *

 Утро следующего дня походило на утро дня предыдущего, с той только разницей, что теперь каждый поехал в путь на своём коне. Ехали мы, как и предупреждал накануне Илэр, довольно долго, пока, наконец, дорога не привела нас к весьма внушительному городу, окружённому не только массивными стенами, но и проходящим вдоль них глубоким рвом с водой, через который был переброшен поднимающийся мост.

 С огромным интересом я изучала всё то, о чём мне ранее доводилось только читать в книгах, посвящённых Средневековью. Однако много времени на рассматривания у меня не было: как и в предыдущем городе, стражники у городских ворот очень быстро пропустили внутрь Илэра и меня. Посмотрев на магистра, я увидела, что он ехал о чём-то глубоко задумавшись, а потому я не решилась приставать к нему со своими вопросами, продолжив оглядываться по сторонам. Если не считать более крупные размеры города, своим строением он вполне напоминал тот город, где мне уже довелось побывать. Те же средневековые улочки, те же аккуратные каменные здания, та же чистота...

 Некоторое время мы, молча, ехали по городу, пока, наконец, не подъехали к внушительному зданию с башнями, украшенному массивными статуями и окружённому высоким каменным забором. Оторвавшись от своих мыслей, Илэр, повернулся ко мне и сказал:

 - Ну, вот мы и прибыли.

 Я с удивлением взирала на открывшееся моим глазам. Как-то совершенно по-другому я представляла себе магический телепорт...

 Спешившись, Илэр дождался подбежавшего к нему слугу, отогнул край плаща, показав вышитый там вензель, а потом приказным тоном сказал:

 - Возьмёшь наших с юношей коней и отведёшь на конюшню. Ну, а там уже пусть ваш господин определится с их дальнейшей судьбой: захочет ли он оставить их себе или решит продать. Я заплатил за лошадей их обычную цену, без переплаты за срочность. Сейчас я возвращаюсь в Академию, так что деньги пусть перешлют туда.

 Слуга понятливо кивнул, и Илэр обратил, наконец, внимание на меня:

 - Чего ты всё ещё сидишь? – поинтересовался он. – Пойдём.

 Спохватившись, я проворно спустилась с коня и передала повод слуге, после чего поспешила за направившимся внутрь дома магистром.

 Подойдя к двери, Илэр уже виденным мною чуть раньше движением приподнял плащ, и показал что-то стоявшему в дверях стражнику. Тот, увидев показываемое, проворно кивнул, и отступил в сторону давая нам пройти.

 Едва мы вошли в здание, как Илэр стремительным шагом направился куда-то, моментально разбираясь в хитросплетениях запутанных коридоров. Я торопливо почти бежала за ним, боясь отстать и потеряться в этих катакомбах. По ходу Илэр скупо отвечал на приветствия то и дело раздававшиеся со всех сторон. Наконец, мы дошли до какой-то двери, выкрашенной в светло-голубой цвет.

 Взглянув на меня, Илэр сказал:

 - Мне нужно тут кое с кем встретиться. Поэтому постой здесь пару минут. И – ради всех богов мира – никуда отсюда не уходи даже на мгновение. Понял?

 Я кивнула. Удовлетворённый моим ответом Илэр распахнул дверь в вошёл в комнату.

 Как только магистр скрылся с глаз, я облокотилась о стену и начала терпеливо ждать. Но моё ожидание продлилось не долго: буквально через несколько минут Илэр вышел вновь в коридор, на ходу запихивая во внутренний карман какой-то свёрток. Справившись с этим делом, магистр, сделав мне знак следовать за ним, вновь направился куда-то по этим бесконечным, нескончаемым коридорам.

 Через какое-то время подобных блужданий мы подошли к другой двери, на сей раз выкрашенной в ярко жёлтый цвет. Решительно толкнув массивную дверь, Илэр вошёл в комнату.

 Последовав за магистром внутрь, я увидела достаточно большую, светлую комнату, не обременённую излишками мебели. По сути, мебели там практически не было совсем. В самом центре комнаты на деревянном полу яркой краской был начерчен ровный круг, внутри которого стоял миниатюрный круглый столик на высокой ножке. В другом конце комнаты стоял письменный стол, заваленный бумагами, за которым сидел человек, выглядевший так, как в своём воображении я могла бы нарисовать секретаря. Секретарь, подняв голову и увидев нас, проворно вскочил и почтительно поклонился.

 - Магистр Илэр? – уважительно, однако с долей некоторого удивления воскликнул он.

 - Да, - кивнул Илэр. – Мне с этим юношей нужно вернуться в магическую Академию.

 - Хорошо, - послушно кивнул секретарь. – Я только должен записать вас в журнал посещений.

 С этими словами мужчина начал рыться в своих бумагах, после чего вытащил какую-то большую толстую тетрадь и стал там что-то записывать. Через некоторое время он поднял голову и спросил:

 - Магистр Илэр, а каково имя сопровождающего вас юноши?

 - Это мой Ученик, Габриэль Арван, – спокойно ответил Илэр.

 Кивнув, секретарь вновь вернулся к своим записям. Всё записав, он отложил тетрадь в сторону, а потом прикоснулся к массивному розовому кристаллу, стоявшему на его столе. В ту же секунду центр комнаты засветился ласковым жёлтым цветом. Секретарь же, вновь поклонившись, почтительно сказал:

 - Телепорт готов, магистр Илэр.

 - Спасибо, - кивнул головой Илэр. Повернувшись ко мне, он вновь бросил уже привычное: - Пойдём.

 Вслед за магистром я проследовала в центр комнаты. Остановившись у столика, Илэр взглянул на меня и спросил:

 - Готов?

 Честно говоря, я с огромным трудом сдерживалась, чтобы не сказать магистру насколько я НЕ ГОТОВА. Неведомое пугало... Однако, сжав зубы, я решительно кивнула.

 Успокоившись на мой счёт, магистр положил руку на столик и негромко сказал:

 - Магическая Академия, кабинет ректора.

 Как только эти слова были произнесены, всё вокруг заволокло дымкой, похожей на очень густой туман, а то, что находилось за пределами круга, скрылось из виду. Через несколько секунд туман рассеялся, и я распахнула глаза от изумления. Комната с секретарём исчезла, как будто её и не было. Мы с магистром Илэром находились точно в таком же круге, однако сам круг был нарисован совершенно в другой комнате. Теперь это был кабинет, заставленный изящной и удобной мебелью: стол, кресла, шкафы, и даже мягкий диван, стоявший у одной из стен.

 Пока я разглядывала кабинет, Илэр вышел из круга и направился к столу. Открыв верхний ящик, он начал там что-то усиленно искать. Поиски затянулись настолько, что я уже успела изучить всё, что меня окружало, и сосредоточилась, наконец, на фигуре самого магистра. Наконец, с удовлетворённым возгласом Илэр достал из ящика какую-то коробочку и бесцветную брошь с затейливым узором. Положив рядышком обе свои находки на стол, Илэр посмотрел на меня и, указывая на стоящее рядом со столом кресло, сказал:

 - Подойди ко мне и садись тут.

 Я быстро подошла и присела в кресло. Магистр продолжил.

 - Сейчас мы с тобой займёмся весьма важным делом. Первое. Я сейчас дам тебе вот эту очень важную вещицу, - показывая мне брошь сказал Илэр. – Это знак твоей принадлежности к Академии. Благодаря ней у тебя появится возможность находиться в принадлежащих Академии помещениях. Ты сможешь работать в библиотеке, посещать учебные корпуса или тренировочные залы. И хотя ты ещё не студент, а только мой Ученик, но, тем не менее, эта брошь сможет подтвердить твой статус для всех окружающих: они будут чётко знать, что ты не пришлый, а «свой». Перед тем, как мы выйдем из кабинета, брошь должна быть активирована, согласно твоему магическому потенциалу. Вот этим мы сейчас и займёмся.

 С этими словами Илэр бережно раскрыл коробочку, и я увидела лежащий в ней хрустальный шар размерами с теннисный мяч. Илэр провел рукой над шаром и тот засветился ровным белым цветом. Посмотрев на меня, Илэр сказал:

 - Вот это – дорожный вариант прибора, определяющего потенциал и Силу мага. Стационарный прибор, на котором мы проверяем потенциал у всех новых, только что поступивший в Академию, студентов находится в другом корпусе. Поэтому – для удобства – мы воспользуемся вот этим, карманным устройством. Сейчас ты проколешь палец, и капнешь каплю своей крови на этот шар. Он засверкает, а потом окрасит брошь в определённые цвета. Эта цветовая гамма и будет показывать уровень твоей Силы и её направленность. Всё понятно? Готов к испытанию?

 Чуть сглотнув, я кивнула сразу на оба вопроса.

 Илэр вытащил из другого ящика небольшой перочинный нож и протянул его мне. Желая, чтобы всё закончилось как можно быстрее, я проворно резанула палец и поднесла руку к шару.

 Как только капли моей крови упали на хрустальный шар, он засверкал разными цветами. Некоторое время эти всполохи беспорядочно мерцали и переливались, а потом шар вновь стал прозрачно-белым. Зато до того бесцветная брошь, окрасилась в разные цвета. Причём некоторые тона, выглядевшие как широкие разноцветные круги, занимали на брошке очень много места, а другие – наоборот, очень мало, представляя собой узкую и тонкую полоску.

 Внимательно смотревший на брошь Илэр, увидев конечный результат, удивлённо присвистнул. Я с ожиданием посмотрела на него. Переведя восторженный взгляд с броши на меня, Илэр покачал головой и сказал:

 - Я знал, что у тебя появились недюжинные способности, но ТАКОГО даже и не ожидал увидеть...

 - А что случилось? – с нетерпением спросила я.

 - Судьба одарила тебя, малыш, по полной программе, - всё ещё задумчиво рассматривая меня, проговорил Илэр. – Интересно, как ты будешь расплачиваться за эти подарки...

 - А можно поконкретнее? – с ещё бльшим нетерпением вновь спросила я.

 - Можно и поконкретнее, - покладисто согласился Илэр. – Смотри. Сначала брошь была бесцветной, а теперь приобрела цвета. Каждый цвет, который ты здесь видишь, обозначает определённый вид магии, который тебе присущ. Видишь, по всему периметру брошь окрашена ровным белым цветом, занимающим огромную часть всей её площади. Белый цвет обозначает магию Жизни, а размер, который она тут занимает, указывает на количество этой Силы, находящейся в тебе. То есть, говоря другими словами, ты – маг Жизни с огромным потенциалом Силы. Далее. Следом за белым цветом на броши появился почти не уступающий ему по размерам круг малинового цвета. Малиновый – обозначение мага-универсала, способного пользоваться магией всех стихий: Воды, Воздуха, Земли и Огня. Потом идёт почти такой же по объёму круг золотистого цвета, показывающий, что ты владеешь высшим уровнем целительской магии. Это обозначает, что из тебя может получиться очень сильный врачеватель. С другой стороны, чёрного цвета у тебя на броши очень мало. Отсутствие чёрного цвета говорит, что в магии Смерти ты не достигнешь больших высот. Попросту говоря, хорошего некроманта из тебя не выйдет. Что ещё? На броши много зелёного цвета, значит, у тебя не будет никаких проблем в работе с травами и зельями. Потому я поставлю тебе в расписание многократно усиленный спецкурс по изучения трав и зельеварению. Есть тут и серо-стальной цвет, что свидетельствует о том, что ты вполне можешь достичь весьма значительных высот в военном деле. Ну, а смысл остальных цветов ты выяснишь позже, в процессе обучения. Хотя они тоже чрезвычайно важны, я не хочу сейчас загромождать твою голову лишней информацией. Её и так вышло слишком много для первого раза. Тем более что по большому счёту это и не очень-то для тебя актуально на данный момент. Всё равно всех остальных видов магии в тебе приблизительно столько же, сколько и некромантии. То есть весьма мало. В них тебе не достичь больших высот. Но, я полагаю, так и должно быть: тебе и так дано было слишком многое. Вполне логично было бы, чтобы во всех остальных отраслях ты не имел бы возможности достичь значительных успехов.

 Сказав всё это, Илэр протянул брошь мне.

 - Возьми её, - напутственным тоном проговорил магистр. – Приколи брошь куда-нибудь на или под одежду на левом плече и носи не снимая. Ни одно из твоих слов не расскажет о тебе магу больше, чем эта брошь. А теперь пойдём домой. Я устал, да и тебе пора обустраиваться на новом месте жительства.

 С этими словами Илэр встал и пошёл к выходу из комнаты. Неторопливо поднявшись, я задумалась обо всём случившемся.

 Значит, из меня может выйти весьма сильный маг, врачеватель и зельевар, имеющий к тому же склонность к военному делу. Что ж, это очень даже неплохо. Сильный маг-врачеватель всегда будет востребован: как в мирные времена, так и – особенно – во время войн. Эта информация меня сильно порадовала...

 Окрылённая, я, вслед за магистром Илэром, потянулась к выходу.

  

От автора.

 Я хочу сначала высказать одно соображение, вернее предупреждение.

 Разумеется, я превосходно знаю канон и то, как, согласно нему, должны выглядеть тёмные эльфы (дроу) – чернокожие с белыми волосами. Однако этот образ мне категорически не нравится. И поскольку я – автор этого произведения, а, как известно, любой автор a priori царь и бог в своём творении, то МОИ дроу будут такими, какими МНЕ угодно их видеть. Может быть, это кому-то не понравится (то, что я нарушила каноны жанра), однако, уж простите меня, будет так, как мне хочется. Увы и ах!

 Мои дроу – точно такие же светлокожие, как и светлые эльфы. И глаза и волосы у них тоже могут быть совершенно любого цвета. Хоть серо-буро-малиновые в крапинку...

 Вот!

  

 Глава 16 

Дом Илэра оказался весьма симпатичным двухэтажным коттеджем, окружённым не менее красивым деревянным забором. Снаружи дом казался небольшим, однако, когда я вошла внутрь, то была приятно поражена его достаточно большими размерами.

 Мы зашли в левое крыло дома, и магистр завёл меня в просторную, светлую комнату, обставленную аккуратной мебелью.

 - Вот здесь будет твоя комната, - обведя всё вокруг внимательным взглядом, сказал Илэр. – Если тебе сейчас что-то не нравится из обстановки, то, значит, будешь терпеть до тех пор, пока накопленные собственные знания помогут тебе всё тут изменить. Кстати, это будет тебе ещё одним дополнительным стимулом как можно быстрее обучиться всему нужному. – Потом, посмотрев на меня, Илэр сказал: - Я сейчас распоряжусь, чтобы тебе принесли еду, и сегодня ты отдыхаешь. А уже с завтрашнего утра начнутся твои занятия. Причём, учить тебя буду не только я. Завтра же ты познакомишься с учителем боевых искусств, который научит тебя мастерски владеть мечом. Насколько я помню, ты именно этого хотел, да?

 Обрадовавшись, я быстренько закивала в ответ. Илэр улыбнулся и продолжил:

 - Ты должен будешь приготовиться к серьёзной работе, потому что мэтр Фиаха – настоящий Мастер меча. Он серьёзный воин и я попрошу, чтобы он обучал тебя без всяких поблажек. Поэтому отдыхай, пока ещё можешь...

 С этими словами Илэр вышел из комнаты.

 Через некоторое время мне, действительно, принесли в комнату ужин и оставили в покое до самого утра.

  

* * *

 Новый день начался для меня невероятно рано. Едва Солнце успело встать, как магистр Илэр мягко, но решительно растолкал меня, велел привести себя в порядок и идти на улицу, где он меня и будет ждать.

 Я поспешила выполнить его требование, и вскоре уже выбежала во двор, где увидела расстеленное на траве довольно большое покрывало. Магистр уже сидел на одном краю, оставив для меня свободным второй край.

Когда я подошла и села, Илэр, внимательно глядя на меня, негромко сказал:

- Сейчас мы с тобой должны будем принести друг другу клятву Учителя и Ученика. Я поклянусь хорошо учить тебя, а ты – не использовать полученные знания во вред людям, если только речь не идёт о твоей собственной безопасности или жизни. Понятно?

Я кивнула.

После этого магистр протянул руку и сказал:

- Положи свою руку мне на ладонь. – После того, как я выполнила требуемое, Илэр, внимательно глядя мне прямо в глаза, серьёзным тоном произнёс: - Я, беря тебя сейчас своим Учеником, клянусь, что буду учить тебя настолько хорошо, насколько это будет в моих силах. Я преподам тебе всё, чем владею, и что ты сможешь усвоить. Никогда я не воспользуюсь твоим доверием во вред тебе.

 Сказав всё это, Илэр замолчал. Поняв, что наступила моя очередь, я, так же внимательно глядя в глаза своему Учителю, произнесла:

 - Я клянусь, что никогда не буду использовать все полученные знания во вред другим людям, если только этого не будет требовать моя безопасность или сохранение жизни. – А затем, подумав, добавила: - Или если этого не потребуется для сохранения жизни или безопасности других людей, попавших под мою защиту.

 Илэр медленно склонил голову, как бы принимая мои слова, а затем, отпустив мою руку, поудобнее устроился на покрывале и начал говорить:

 - Вчера, исходя из того, что я узнал о твоих способностях, я продумал чему и как именно я буду тебя учить. Тебе потребуются общие знания по всем, так сказать, общим видам магии, и глубокие, специальные знания по магии Жизни, по целительской магии и всему, что с ними связано. Поэтому наши уроки я построю так: сначала дам тебе общие знания, то, чему тебя должны были ещё научить дома, а когда ты выйдешь на определённый уровень, добавлю специфические предметы. Если по ходу обучения у тебя будут появляться вопросы, то не молчи, а сразу же задавай их. Мне нужно знать, что ты понимаешь то, чему я тебя учу.

 Наш день будет разбит на несколько частей. Сначала – с утра – ты будешь учиться у меня. Затем – после обеда и лёгкого отдыха – ты станешь ходить на занятия к мэтру Фиахе ллен Ширинде, который будет обучать тебя военному искусству. Я ещё вчера переговорил с ним и уже обо всём договорился. Так что после обеда я отведу тебя к нему. Во время этих уроков тебе придётся быть чрезвычайно внимательным: мэтр Фиаха – учитель весьма требовательный и жёсткий, как все дроу, но и справедливый. Он настолько хорош, что лучшего мастера для обучения тебе не найти.

 После возвращения от мэтра Фиаха – небольшой отдых, а затем у тебя будет время для самостоятельных занятий или отдыха. Я отослал магический вестник в академическую библиотеку, и тебе дан доступ к работе с её фондами. Там ты сможешь брать все нужные для обучения книги.

 Вечером тебе нужно будет повторить всё то, что мы с тобой выучили с утра. Чем больше ты будешь работать, тем бОльшему я смогу тебя научить. После выполнения всего запланированного на день наступит время для твоего отдыха, когда ты волен заниматься всем, чем тебе захочется. Устраивает ли тебя такой план?

 - Да, устраивает, - твёрдо ответила я.

 - Вопросы есть? – уточнил Илэр.

 - Да, - кивнула я. – Вы говорили, что будете учить меня пользоваться магией Жизни и магией целительства. И я вот не совсем понимаю: а разве это не одно и то же?

- Нет, - покачал головой Илэр. – Сущность у них, действительно, одна, но приложение Силы различное. Если сказать попросту, то целитель – это, прежде всего, врач. Он лечит тело живых существ – человека ли, животного или птицы, не суть важно. Но вот маг, обладающий магией Жизни, способен совершать гораздо бльшее. Он может генерировать жизнь в тела, не обладающие, если так выразиться, живой сущностью. Например, он может заставить траву вырасти, засохшее дерево вновь будет зеленеть своими листочками, а цветок распустит новые бутоны. Вот в этом и заключается разница. Теперь понятно?

 - Да, понятно, - кивнула я.

 - Вот и хорошо, - сказал Илэр. – Тогда, начнём...

 В течение нескольких часов магистр Илэр рассказывал мне о магии, про её законы и правила применения, о том, как нужно пользоваться магическими Силами для достижения наибольшего эффекта, о медитации и умении подчинять свою магию собственной воле. К концу урока у меня уже в голове было столько всего, что я самым настоящим образом «поплыла», переставая воспринимать что-либо. Заметив это, магистр Илэр завершил урок.

 Перед тем, как мы пошли обедать, Илэр провёл меня по всему дому и показал где и что находится. Обед был сытным и я, вдруг почувствовав насколько сильно проголодалась, с удовольствием поглощала его.

 Чуть отдохнув, Илэр повёл меня туда, где мы были вчера – к зданию Академии. Правда, в отличие от прошлого раза, мы не стали подниматься на второй этаж, а свернули куда-то в боковое помещение. Пройдя по широкому коридору, мы вошли в огромную просторную комнату, чем-то напоминающую большой тренировочный зал. Осмотревшись, я увидела, что в этой комнате расположено много самых разных спортивных приспособлений, и я далеко не каждое из них могла узнать. Вдоль стен, на специальных подставках, лежали и стояли всевозможные виды самого разнообразного оружия. Тут были мечи, кинжалы, луки и арбалеты, копья и простые длинные палки. Это был настоящий пир для глаз гурмана, поклоняющегося оружию.

 Спустя буквально пару минут в зал вошёл достаточно высокий, худощавый мужчина. Он был одет в светлую рубашку и лёгкие тёмные брюки, а его длинные чёрные волосы были собраны в туго заплетённую косу. Однако наибольшее моё внимание привлекли гарды двух мечей, видневшихся из-за его спины. Два тонких парных меча, находящиеся в специальных заплечных ножнах(5), к тому же подкреплённые прекрасной мускулатурой и поджарым телом придавали этому мужчине вид смертельно опасного хищника.

 Войдя в зал, мужчина окинул его беглым изучающим взглядом, а потом спокойно и даже как-то неторопливо приблизился к нам. Своими движениями он напоминал мне большого кота: такой же лёгкий, бесшумный, однако молниеносный и смертельно неотвратимый.

 Во время своей жизни на Земле я читала много книг, где главными или второстепенными персонажами были так называемые дроу – тёмные эльфы. Однако вся эта своеобразная литературная «подкованность» всё равно не смогла подготовить меня к встрече с одним из их представителей, так сказать, во плоти. Одно дело читать о том, что дроу – смертельно опасны, но совершенно другое увидеть эту опасность воочию.

 Тем не менее, я вдруг с полным недоумением поняла, что совершенно не боюсь этого мужчину. Нет, поймите меня правильно, разумеется, я боялась его как воина, потому что нисколько не сомневалась в том, что ему будет достаточно времени лишь одного вздоха на то, чтобы отправить на тот свет – причём уже совершенно окончательно и бесповоротно – мою скромную персону. Однако я абсолютно не боялась его так, как женщина (тем более с таким, как у меня опытом) может бояться мужчину. И это удивило и поразило меня до глубины души.

 Однако моментально молнией меня озарило понимание, разрешив всё недоумение. Зная, что у дроу матриархат и женщина для них священна и неприкосновенна, я, всё ещё считающая и осознающая себя женщиной, не чувствовала с его стороны для себя никакой угрозы. Эта мысль с одной стороны успокоила меня (ведь мне будет значительно легче заниматься с учителем, если я не буду его бояться), а с другой – заставила задуматься о том, что мне нужно кардинально менять себя и свои мысли. Одно дело принять решение о том, что мне отныне нужно научиться думать как мужчина, и, как оказалось, совершенно другое – на самом деле сделать это. Не подумать, а сделать...

 Подойдя к нам, мужчина мельком поздоровался с Илэром, а потом, повернув голову, стал очень внимательно рассматривать меня. Смешавшись под его пристальным, изучающим взглядом, я взглянула на Илэра. Магистр был абсолютно спокоен. Дождавшись, пока незнакомец завершит свой осмотр, Илэр сказал:

 - Это мой Ученик Габриэль Арван, о котором мы с тобой вчера говорили. – Затем, повернувшись ко мне, магистр добавил: - Габриэль познакомься с моим заместителем, выдающимся Мастером меча мэтром Фиахой ллен Ширинда. Он – тёмный эльф и в нашей Академии преподаёт боевую магию и боевое искусство. Способностей к боевой магии у тебя, конечно, весьма мало, однако самые общие представления о ней мэтр Фиаха тебе преподаст. А вот относительно владения оружием, то всё будет зависеть только от тебя, от тех усилий, которые ты будешь прилагать во время своего обучения. Потому что мэтр Фиаха – лучший Мастер меча, какой только может быть.

 - Ну, достаточно, - вмешался в наш разговор Фиаха. – Мальчик и так уже всё прекрасно понял. – После этих слов дроу вновь перевёл на меня внимательный взгляд и поинтересовался: - Из того, что мне рассказал магистр Илэр, я так понимаю, что твои умения чрезвычайно малы, и нам предстоит работа чуть ли не с нуля. Это так?

 - Да, - не вдаваясь в подробности ответила я.

 - Что ж, - задумчиво отозвался Фиаха, - давай посмотрим, что ты из себя представляешь.

 С этими словами дроу решительным шагом подошёл к стойке и взял там две палки. Подойдя ко мне, он бросил одну из них мне. Поймав её, я замерла, судорожно пытаясь продумать своё дальнейшее поведение. Фехтовать я не умею абсолютно. Следовательно, я должна буду – в очередной раз – воспользоваться памятью тела Габриэля, которого наверняка учили владеть оружием. Полностью расслабившись, я приготовилась защищаться.

 Мэтр Фиаха приблизившись ко мне начал водить палкой из стороны в сторону, а затем резко нанёс удар. Мне удалось парировать его, но с огромнейшим трудом. Однако на этом все основания для моей радости закончились. Я не успевала не то, что парировать удары мэтра Фиахи. Порой я не успевала их даже увидеть. Тем не менее, пытаясь доказать самой себе, что я справлюсь, я снова и снова вставала с пола, куда регулярно сбивал меня учитель. Через весьма незначительное время всё моё тело уже болело. Казалось, что на нём не осталось ни одной точки, где бы ни отметилась эта деревянная палка...

 Внезапно мэтр Фиаха отступил и довольно усмехнулся. Глядя на меня, в очередной раз с трудом поднимающуюся с пола, он с явным удовольствием констатировал:

 - Ты практически ничего не умеешь. Да, дела развиваются даже интереснее, чем я надеялся.

 - Только помни, что Габриэль недавно болел, и ему ещё понадобится некоторое время для восстановления, - вставил Илэр.

 - Ты вчера уже всё это говорил, я помню, - продолжая задумчиво рассматривать меня, отрывисто бросил Фиаха. Затем, окончательно завершив осмотр, дроу отвернулся и начал столь же внимательно рассматривать стоящие неподалёку стеллажи с оружием. Через некоторое время мэтр Фиаха опять взглянул на меня и сказал: - Ладно. На сегодня боя с тебя достаточно. Однако кое-что ты всё-таки должен будешь сделать прямо сейчас. Пойдём, мальчик, выберем тебе оружие.

 С этими словами Фиаха направился поближе к стеллажам, где крепились мечи и кинжалы. Я последовала за ним.

 Подойдя к стеллажам, тёмный эльф сказал:

 - Посмотри внимательно на всё это оружие. Подойди поближе, осмотри каждый меч, каждый кинжал. Не торопись, действуй медленно, и всякий раз прислушивайся к себе, к своим ощущениям. Если ты почувствуешь, что какое-то оружие вызывает в тебе волнение – откладывай его в сторону, и ступай за следующим. Когда ты завершись осмотр всего того, что тут есть, то подойдёшь к отобранному тобой оружию, и снова осмотришь его. Во второй раз ты будешь искать... - внезапно Фиаха замолчал, а потом закончил иначе, нежели собирался ранее: - Всему своё время. Сначала сделай первоначальный выбор, а потом – всё остальное. 

С этими словами Фиаха отошёл в сторону, предоставляя мне возможность начать свои поиски. 

Совершенно не представляя, что именно мне нужно найти, я стала ходить и внимательно осматривать выставленное и выложенное на этих стеллажах оружие. Мимо полок, где располагались двуручные мечи(6) я прошла быстро, справедливо полагая, что моим хрупким рукам и телу не поднять тяжеленный эспадон(7). Даже думать о том, что я смогла бы сражаться подобным оружием, было просто смешно. Потом я походила возле стеллажей с выставленными там полутораручными мечами(8), которые, однако, тоже отвергла из-за их размера и веса. Даже относительно небольшие из этих мечей, внешне слегка напоминавшие японскую катану(9), всё равно казались слишком тяжёлыми для меня. К тому же, блуждая рядом со стеллажами, где стояли эти мечи я не испытывала никаких из описанных мэтром Фиахой чувств и эмоций. Наконец, я подошла к стеллажам, где располагалось оружие, которое можно было держать одной рукой. 

Ещё с детских времён, зачитываясь «мушкетёрскими» романами, я почему-то стала питать необъяснимую симпатию к описывавшемуся с этих книгах весьма распространённому в Италии и Франции способу сражения при помощи шпаги и кинжала. Техника фехтования двумя руками мне всегда казалась более выигрышной по сравнению с умением вести бой одной рукой. Потому я решила обратить бОльшее внимание именно на такое оружие, которое позволило бы мне сражаться двумя руками. Довольно скоро на глаза мне попался меч, который я смогла бы удержать в руках. Внешне он напоминал сильно облегчённый вариант меча, созданный для так называемых «парадных приёмов» уже в самом конце Средних веков(10). 

Потянувшись к понравившемуся мечу, я вытащила его из закреплённого кольца, перенесла к стоявшей неподалёку длинной лавке. Положив на неё меч, я вновь вернулась к стеллажам. Теперь я стала искать кинжал, которым могла бы пользоваться во время боя. И буквально через несколько минут мне на глаза попался именно такой кинжал, который я часто видела во время просмотров исторических фильмов, повествующих про времена «плаща и шпаги». Проворно взяв в руки этот кинжал, я опять поспешила к той самой лавке, где уже лежал отобранный мною меч. Взяв его в руки, я подошла к по-прежнему стоявшим в середине зала учителям. Мэтр Фиаха, внимательно наблюдавший за всеми моими передвижениями по залу, увидев то, что я выбрала, слегка кивнул головой: 

- Разумно, - негромко охарактеризовал он мой выбор. Затем, вновь окинув меня беглым взглядом, внимательно посмотрел мне в глаза и спросил: - Да, ты выбрал оружие рационально: себе по силам, именно то, с которым сможешь справиться. Но вот по душе ли оно тебе... Ты уверен в том, что именно этот стиль самый лучший для тебя? 

- Если с лёгкостью владеешь обеими руками, то тогда у тебя в два раза больше возможностей защитить себя, – с уверенностью ответила я. 

Мэтр Фиаха покачал головой и сказал: 

- Меч и кинжал – интересный выбор. Но если ты хочешь научиться владеть в бою обеими руками, то тогда почему ты не остановил свой выбор на двух лёгких мечах? 

Я пожала плечами и сказала: 

- Потому что я не нашёл тут лёгких мечей. Даже тот, который я в конечном итоге выбрал – всё равно достаточно тяжёл. 

Мэтр Фиаха помолчал, долго глядя мне в глаза, а потом, как будто на что-то решившись, сказал: 

- Хорошо. Ты сумел заинтересовать меня. Поэтому я дам тебе шанс. Стой здесь и жди. 

С этими словами Мастер меча быстрым шагом вышел из зала. Я вопросительно посмотрела на Илэра. 

- Мэтр Фиаха, как я уже тебе говорил, очень сильный мастер, - правильно поняв мой взгляд, отозвался магистр. – А ведь именно этого ты хотел: чтобы я нашёл для тебя самого сильного учителя, способного преподать тебе науку боя. Не так ли? 

- Да, вы правы Учитель, - согласилась я. 

Пока мы ждали возвращения мэтра Фиахи, я решила вновь обойти всю комнату, рассматривая выложенное там оружие. Когда я начала обходить зал по второму разу, дверь скрипнула, и в зал вернулся мэтр Фиаха. Он держал в руках что-то, завёрнутое в плотную, жёсткую ткань. 

Увидев, что Мастер вернулся, я поспешила вернуться к магистру Илэру. Приблизившись к нам, мэтр Фиаха очень серьёзным тоном сказал: 

- Значит так. Я покажу тебе это оружие, однако передам в руки, только если ты будешь его достоин. Сейчас будь очень внимателен и тщательно прислушивайся к тем чувствам и ощущения, которые возникнут у тебя в момент, когда ты увидишь эти мечи. 

С этими словами тёмный эльф аккуратно и даже с каким-то трепетом начал разворачивать принесённый свёрток. Когда ткань была полностью снята, я увидел в руках у мэтра Фиахи два тонких, узких меча серебристого цвета. Они были настолько тонки, что казались нереальными. Глядя на это оружие, я вдруг почувствовала, как в моей груди вдруг что-то затрепетало, и я всей душой потянулась к этим мечам. Мне захотелось немедленно протянуть руку, схватить их и прижать к себе. 

Мастер Фиаха, не сводивший с меня глаз, моментально отпрянул в сторону, так и не позволив мне прикоснуться к вожделенным мечам. Растерянно захлопав глазами, я внезапно ощутила странное чувство какой-то глобальной потери. Мне стало чуть ли не физически больно от того, что я не могу прикоснуться к этому чудо-оружию. 

Рассматривая меня с ещё бльшим вниманием, мэтр Фиаха задумчиво покачал головой, а потом, обращаясь к магистру Илэру, сказал: 

- Твой Ученик несколько раз обошёл всю эту комнату и ничего не нашёл. В конечном итоге он выбрал себе то оружие, которое посчитал наиболее рациональным. Он не смог принять в себя ни один из этих мечей, однако моментально «отозвался» на песню клинков дроу. 

- Да, мальчик полон разных талантов, - не менее задумчиво отозвался магистр Илэр. – И, знаешь, это порой меня пугает: уж слишком многое Высшие силы дали Габриэлю. Сколько же они с него спросят? 

- Ты прав, - очень серьёзно сказал Фиаха. Затем, повернувшись ко мне, он продолжил: - Я буду учить тебя. Если ты выдержишь всё, что я намерен тебе преподать, то сможешь заслужить право получить эти клинки. Если ты достигнешь определённого уровня мастерства, я сделаю из тебя не только бойца, одинаково владеющего обеими руками, как того хочешь ты. Я сделаю из тебя воина, почти равного по мастерству тёмным эльфам. Но учение будет очень сложным, жёстким, а порой и жестоким. Готов ли ты ко всем испытаниям? 

- Да, готов, - твёрдо ответила я. 

- Что ж... Ты сказал, я – услышал, - церемонно отозвался дроу. – Да будет так! 

Затем тщательно завернув мечи обратно в ткань, мэтр Фиаха сказал: 

- На сегодня всё. Завтра во второй половине дня в это же самое время я буду ждать тебя здесь. Дорогу ты уже знаешь. До встречи! 

С этими словами мэтр Фиаха поклонился и стремительным шагом вышел из тренировочного зала. 

Илэр, хлопнув меня по плечу, весело констатировал: 

- Ну, поздравляю. Теперь мэтр Фиаха сдерёт с тебя не две, а двадцать две шкуры. Но если ты выдержишь его темп, то станешь лучшим. – Затем, уже другим тоном Илэр продолжил: - Мы практически завершили все дела, которые я запланировал для тебя на сегодня. Осталось только сходить в библиотеку – чтобы ты запомнил туда дорогу, а также взял кое-какие книги для самостоятельного изучения. Пошли. 

Мысль о том, чтобы попасть в библиотеку вызвала у меня уйму самых радостных эмоций. Кроме того, что я всегда любила книги, библиотека в магической Академии могла дать мне очень многое. Кроме того, не ставя в известность магистра Илэра, я планировала взять в библиотеке не только книги по магии, а ещё и по боевым искусствам, а самое главное – книги, посвящённые географической и политической истории этого мира. Нужно было разобраться, наконец, что представлял собой тот мир, куда я попала... 

 

Примечания:

 5. За спиной в ножнах обычно носили мечи «походным порядком», на марше, когда не нужно было его моментально доставать или на отдыхе, а уже перед боем ножны с мечом просто перевешивались со спины на пояс. Так что, находясь в пределах Академии, Фиаха вполне мог носить мечи именно таким образом. 

Я тут немножко поискала по Интернету: как выглядят заплечные ножны для двух мечей. Нашла пару картинок, хотя они, конечно, и не самого лучшего качества. Но общее представление о том, что это такое и как оно выглядит, эти фото дают. Я не знаю, есть ли в принципе необходимость для подобной информации – все вы вдоволь читали разных фэнтезийных романов, а потому наверняка знаете о холодном оружии всё, что можно. Однако, на всякий случай, для так сказать не очень сведущих я решила дать ссылочку – ведь есть очень много тех, кто совершенно далёк от военного дела. 

– https://i047.radikal.ru/1310/12/e0b7f5168e43.jpg 

– https://s020.radikal.ru/i722/1310/c0/2d0ac5476465.jpg

 6. Средний вес двуручного меча колебался между 3 –5 кг. Двуручные мечи употреблялись только небольшим числом очень опытных воинов, рост и сила которых должны были превышать средний уровень, и которые не имели другого назначения, кроме как быть «joueurs d'pe deux mains» («играющим двуручным мечом»). Эти воины, находясь во главе отряда, ломали древки пик и прокладывали дорогу, опрокидывая передовые шеренги неприятельского войска; вслед за ними по расчищенной дороге шли другие пешие воины. 

7. Эспадон (фр. espadon, от исп. espada - меч) — тип двуручного меча использовавшийся главным образом в Германии и (в особенности) Швейцарии в ХV – ХVII веках. Эспадон можно рассматривать, как «классический» тип двуручного меча. Эспадон является тяжёлым рубящим мечом, приспособленным исключительно для работы двумя руками. Клинок меча обоюдоострый, с округленным острием, длиной до 1,5 м при длине всего оружия около 1,8 м. Вес боевого оружия колеблется в пределах от 3 до 5 кг. Более тяжелые клинки как правило для боя совершенно не подходили, выполняя функцию мечей церемониальных или тренировочных. Например, церемониальный меч мог весить до 7 кг. 

8. Полутораручный меч – длинный меч, предназначенный для фехтования как одной рукой (обычно с коня), так и двумя (обычно пешим и без щита), с рукоятью короче чем у настоящего двуручника. Он называется полутораручным в сравнении с одноручным и двуручным мечами. Клинок и рукоять полутораручных мечей часто были короче, чем у двуручных, но длиннее, чем у одноручных. 

Полутораручный меч делался с удлиненной пятой клинка (незаточенной частью клинка у рукояти). Пята давала возможность при необходимости перехватить оружие двумя руками (за рукоять и пяту). Крестовина этого меча была удлинена и могла иметь дужки для защиты второй руки. Классическим примером полуторного меча является так называемый меч-бастард (англ. bastard-sword, дословно «незаконнорожденный», названный так за неопределенность хвата: то ли он меч одноручный, то ли двуручный...; соответственно смысл бастарда как раз в том, что он позволяет использовать как технику одноручника, так и технику двуручника). Этот тип меча был очень популярен во времена Средневековья, так как мог использоваться и в комбинации со щитом, и отдельно, как двуручный меч. Вес полутораручных мечей колебался между 1,5 и 2,5 кг. 

9. Катана — длинный японский меч. По форме клинка, катана напоминает шашку, однако рукоять у неё прямая и длинная, что позволяет использовать двуручный хват. Навершие отсутствует. Небольшой изгиб клинка и острый конец позволяют наносить также и колющие удары. Отсутствие навершия крайне затрудняет фехтование одной рукой, несмотря на стандартную для клинкового ручного оружия массу (около 1 - 1,5 кг.). 

10. В конце Средних веков появился так называемый меч «для придворных приёмов». Так как оружие было непременным атрибутом любого костюма дворянина, а именно в этот период дворяне стали постоянно присутствовать при королевском дворе, тот тяжёлый меч, с которым воины выходили на поле боя, теперь уже становился крайне неудобным. Потому и появилась облегчённая версия «придворного» меча, вес которого обычно колебался от 1 до 1,5 кг.

 

От автора.

   В этой главе будут присутствовать описания различных стран и правящих в них монархов с членами своих семей. Для того, чтобы облегчить читателям понимание родственных связей, и того кто из них кем и кому приходится, я создала специальный Справочник - "Перечень стран и их монархов", в котором все эти связи даны упорядоченно и подробно. Полагаю, что этот справочник облегчит вам понимание текста самой главы.

 В будущем, по мере появления в тексте новых персонажей, я буду пополнять Справочник новыми именами и странами... 

 

Глава 17

   Пока мы шли в библиотеку, я всё думала о только что состоявшейся встрече с тёмным эльфом. Вернее о том, что я совсем его не боялась. Хотя, казалось, мои чувства должны были бы успокоить меня, тем не менее, на самом деле они меня очень серьёзно встревожили. Мне предстояло жить в этом мире мужчиной, а я по-прежнему ощущала себя женщиной... С этим срочно нужно было что-то делать. 

«Я должна переучивать себя и думать о себе как о мужчине», - я в очередной раз приняла решение. Вернее, принял. Да, вот так, именно так – принял. Нужно, даже мысленно, обращаться к себе исключительно в мужском роде. Иначе рано или поздно, я совершу ошибку. 

Достаточно скоро мы подошли к высокому многоэтажному зданию, сделанному из какого-то белого камня, смутно напоминавшего мрамор. Глядя на эту громадину, я мысленно содрогнулся, вспоминая о том, что мрамор – камень весьма холодный. И если я буду проводить здесь много времени, пытаясь отыскать все необходимые мне для обучения книги, то рискую просто-напросто закоченеть в этих стенах. Однако стоило мне переступить порог здания, как я был приятно поражён – при внешней кажущейся холодности, внутри было тепло и приятно.  

Магистр Илэр быстрым шагом направился к одной из дверей. Зайдя в новое помещение, я увидел привычный для себя антураж библиотеки со своими столами, полками и книгами. За стойкой сидел какой-то уже далеко не молодой мужчина, к которому моментально и обратился Учитель. 

- Добрый день мэтр Санрит, - сказал Илэр. – Я хочу познакомить вас со своим учеником Габриэлем Арваном. Полагаю, что он здесь будет весьма частым гостем. – Затем, повернувшись ко мне, магистр сказал: - Габриэль, это – мэтр Санрит Миль, куратор академической библиотеки. Со всеми возникающими у тебя вопросами следует обращаться именно к нему. Понятно? 

Я кивнул. 

- Хорошо, - удовлетворённо заметил магистр Илэр. – Сейчас мы пойдём и подберём то, что нам с тобой понадобится на первом этапе твоего обучения.

 С этими словами Илэр вместе с мэтром Санритом отошли к одной из полок и стали, оживлённо беседуя, вытаскивать с полок и складывать на стол разнообразные книги.  

Некоторое время я смотрел за их действиями, а потом тоже отошёл в сторону и начал внимательно оглядывать книжные полки и корешки стоявших там книг. Вскоре мне повезло – я наткнулся на стеллажи, заполненные справочниками и атласами. И тут у меня просто глаза разбежались. Просматривая фолианты и брошюры с заманчивыми называниями вроде «Население и география Терикса», «Расоведение», «Памятка дипломатам о нравах и обычаях народов», «Расы и народы, населяющие Терикса», «Политическая и экономическая история Терикса», «Карты народов мира» я вскоре понял, что рискую просто «захлебнуться» во всём этом многообразии. 

Дождавшись, когда магистр Илэр и мэтр Санрит освободятся, я подошёл к библиотекарю и, смущаясь, попросил отобрать для меня из всего этого огромного числа литературы самые лучшие книги, в которых повествуется о нравах и обычаях всех проживающих тут народов. Аргументировал я свою просьбу тем, что не хочу случайно, по незнанию, оскорбить кого-то из живущих или учащихся в Академии. 

Мэтр Санрит, одобрительно кивнув головой, подошёл к полкам со справочниками и уверенной рукой вытащил несколько книг, моментально присовокуплённых к той уже достаточно значительной горе учебников, которые они успели для меня отобрать. 

Сделав какой-то пасс рукой, магистр Илэр повернулся ко мне и сказал: 

- Ну, а теперь пойдём домой. 

В тот же момент лежащие на столе книги самостоятельно поднялись в воздух и поплыли за уходящим Учителем. Пока я отлавливал упавшую на пол челюсть, магистр Илэр уже успел подойти к самому выходу, и мне пришлось догонять его почти бегом. 

Достаточно быстро мы добрались до дома Учителя. Книги, повинуясь его магии, тихо летели за нами всю дорогу, а потом, направились в мою комнату, где спокойно улеглись на стол.  

Магистр Илэр, подойдя к стопке книг, быстро отыскал ту, которая была ему нужна, и показал её мне: 

- Вот по этой книге мы с тобой и начнём с завтрашнего дня заниматься, - сказал Илэр, - Поэтому положи её там, где сможешь брать в любой момент. Остальные же пока можешь просто расставить на полках. Через пять минут жду тебя на кухне, – и с этими словами он проворно вышел из комнаты.  

Быстро рассортировав принесённые из библиотеки книги, я отложил в сторону все справочники и показанную Илэром книгу о магии, а остальные поставил на пустые книжные полки. 

После ужина магистр отпустил меня, предупредив о том, что завтра вставать нужно будет достаточно рано, а потому не стоит сегодня засиживаться допоздна. Согласно кивнув, я проворно сбежал в свою комнату, к терпеливо дожидавшимся меня книгам.  

Прежде всего, я решил изучить тот новый мир, в котором теперь мне предстояло жить. И начать следовало с того, что касалось описания природы, нравов и обычаев обитателей этого мира, географии, экономики и политики.  

Начав читать, вскоре я уже достаточно неплохо разбирался в том, что представлял собой мир Терикса.  

Этот мир состоял из нескольких материков, разделённых между собой глубокими морями и обширными океанами, тем самым напоминая мне до боли знакомую Землю. Однако, в отличие от земных континентов, мир Терикса отличался определённым порядком, практически не менявшимся веками. 

Терикс, населённый самыми разными «обитателями», в ходе различных жизненных обстоятельств принял достаточно чёткое размежевание. Разумеется, представители разных народов путешествовали по всем странам и континентам, однако на «постоянное жительство» предпочитали поселяться строго в границах своих собственных земель. Так и получилось, что, например, вампиры и оборотни предпочитали жить каждый на «своём» континенте, эльфы занимали леса, гномы и драконы – горы, дроу – пещеры на других континентах. Люди же – как и на Земле во времена Средневековья разбитые на дворянство и простолюдинов – старались жить компактно, отдельно от всех остальных обитателей этого мира (за исключением тех, кто в силу тех или иных жизненных реалий терял свободу, становясь рабом). 

Да, к одному из существенных недостатков этого мира я смело мог отнести существование в нём такого института общественных отношений, как рабство. Прежде всего, оно было распространено на континентах и в странах, где подавляющую часть населения составляли вампиры, чья жизнь напрямую зависела от людской крови. Проблему собственного питания вампиры решили наипростейшим путём: покупая рабов, они обеспечивали себя бесперебойным, постоянным источником пищи. 

Рабство, вернее сам факт его существования, меня изрядно огорчило. Однако условия, при которых свободный человек мог очутиться в столь плачевном состоянии, были сравнительно честными (насколько вообще это слово применимо к такому понятию, как рабовладение). Рабами становились дети, родившиеся у родителей-рабов и военнопленные.  

Ещё существовала такая форма относительного, частичного рабства, как самопродажа в рабство себя на несколько лет из-за неуплаты налогов. При этом статус таких «временных» рабов не приравнивался к полному подчинению рабов пожизненных. Скорее они напоминали слуг. Временных рабов нельзя было подвергать телесным наказаниям, перепродавать или использовать – без их на то согласия – в качестве постельных рабов. Если у женщины во время её пребывания в таком временном рабстве рождался ребёнок, он считался свободным. По истечении срока времени, на которое человек продавал себя в рабство, он вновь становился свободным, полностью возвращая свой первоначальный статус, что выгодно отличало их от двух других категорий рабов, которые оставались в этом статусе до последних дней своей жизни. Исключением могли стать те рабы, которых их хозяева своей волей отпускали на волю. В этом случае бывший раб становился свободным, и родившиеся у него впоследствии дети также считались свободными, официально получая статус простолюдинов. 

Из-за существования подобных законов свободным людям не было нужды опасаться того, что работорговцы похитят их или схватят отправившихся погулять в ближайший лес детей. На всех рабах маги ставили магические метки. Пленные воины получали их сразу же после пленения, а новорожденные – тотчас после рождения. Эти метки позволяли моментально определить социальный статус человека и чётко показывали, какой именно маг её накладывал. Благодаря этим тонкостям свободный человек, которого схватили бы работорговцы и в нарушении закона попытались бы сделать рабом, мог смело требовать правосудия, объявив во всеуслышание об обмане. Наказанием за подобное преступление для работорговцев могла быть либо ссылка на рудники с полнейшей конфискацией имущества, либо передача его самого в качестве личного раба оскорблённому свободному, которого насильно пытались – в обход закона – сделать рабом. 

Исходя из существования подобных законов, вампиры начали специализироваться на создании своеобразных «ферм», где занимались разведением людей (подобно тому, как сами люди разводят коров или свиней). На этих фермах рождались дети, с первого своего вздоха становившиеся рабами. Этих рабов члены вампирских Кланов покупали для собственного питания. 

Разумеется, подобной деятельностью занимались не только вампиры. И сами люди (прежде всего работорговцы) занимались разведением рабов, которых затем продавали всем желающим. 

Вторым источником пополнения рабов, как я уже говорил, были военнопленные. Ну, тут, полагаю, всё ясно и без каких бы то ни было пояснений. Пожалуй, следует упомянуть только об одном аспекте. Пленники, происходившие из зажиточных семей – при согласии на то пленивших их – могли заплатить за себя и своих товарищей выкуп и, таким образом, остаться в числе свободных людей. Если же денег у пленного не было или же его хозяин наотрез отказывался от выкупа, предпочитая получить себе в пользование не деньги, а раба, то в этом случае военнопленный становился рабом. Как и урождённые рабы, такой раб тоже мог стать свободным, получив от хозяина вольную. Но, с другой стороны, точно также он вполне мог состариться и умереть в рабстве. Дети раба-военнопленного с момента своего рождения сразу же тоже становились рабами. 

Пожалуй, среди основных законов жизни нового для меня мира, только этот момент меня по-настоящему «напрягал». Рабство было ненавистно мне в любом его проявлении. А испытав всё то, что я пережила в подвале Анатолия, да вспоминая мучения бедного Габриэля, я с ужасом думал об участи рабов вообще, и так называемых постельных рабов в частности. Бесправное существо, всё здоровье, а порой и без преувеличения вся жизнь которого находятся в руках другого человека, подчас не обременённого моралью и прочими добродетелями... Бр-р-р... От осознания всего этого меня просто бросало в дрожь.  

Тем не менее, в этом мире рабство было объективной реальностью, и мне следовало привыкать к этому. Как говорится, играть теми картами, которые мне сдала Судьба. Я хотел жить? Я получил желаемое. И если меня в этом моём новом мире что-то не устраивает, то это, как говорится, исключительно мои личные проблемы. Но что-то я отвлёкся...  

То, что в этом мире было несколько не связанных между собой материков, весьма напоминало мне Землю, с её шестью континентами. Однако, в отличие от земного климата, здешний был гораздо мягче. Зимы были не такими морозными, а лето длилось дольше, позволяя в любой точке света собирать по два урожая в год. Это спасало население от крайней бедности, делая крестьян подчас весьма зажиточными.  

Разумеется, я не обольщался и превосходно понимал, что всё то хорошее, о чём я прочитал в справочниках уравновешивалось, как это было всегда в моём мире, жадностью и интригами властьимущих. Если подавляющее большинство стран управляется королями или вождями, то перекосы и злоупотребления неминуемы. Тем более, если часть решений принимается из-за желаний задней пятки какого-нибудь идиота, к несчастью страны взошедшего на престол. Самодур в роли абсолютного монарха – это страшная сила...  

Я покачал головой и продолжил читать справочник. 

Относительная зажиточность населения этого мира способствовала тому, что на политической карте образовалось много разных стран, как независимых, так и связанных между собой так называемыми вассальными отношениями. Можно было смело расценивать эти страны и сложившиеся между ними политические взаимоотношения как такие, которые существовали на Земле во времена Средневековья. Что земли, населённые вампирами и оборотнями, что людские страны, заключали между собой союзы или воевали друг с другом точно так, как это всегда происходит, когда силы окружающие друг друга соседей приблизительно равны. Среди вампирских Кланов и стран оборотней были свои взаимоотношении, в которых непосвящённому человеку было сложно самому разобраться. Что уж говорить обо мне, если даже местные не всегда понимали те внутренние течения, которые определяли политику, проводимую правителями этих народов.  

В странах, где большинство жителей составляли люди, всё происходящее весьма напоминало мне наши страны. А это значительно упрощало понимание тех политических процессов, что определяли их действия. Мелкие и средние княжества воевали между собой, желая заполучить в свою власть и собственность земли соседа. Более крупные княжества занимались тем же самым, но с гораздо бльшим успехом. Ещё более крупные страны, носившие наименование королевств, тоже воевали, чтобы подчинить своей власти до того независимые княжества, превратив их в своих вассалов. Княжества объединялись в политические союзы против королевств, а королевства – друг против друга. И очень важными удачами дипломатии было заключение выгодного договора, закрепляющего кто с кем и против кого будет «дружить». 

В принципе во всём этом не было для меня ничего нового. 

Теперь, когда я уже в общих чертах представлял основные законы этого мира, мне предстояло ознакомиться с его политической обстановкой. Если уж я должен тут жить, то нужно точно представлять, что именно здесь происходит.  

Политическая карта мира более-менее соответствовала его физическому строению. Страны, где большинство населения составляли не-люди, а другие расы, как я уже говорил, размещались компактно и проводили политику определённого невмешательства в дела других рас. Разумеется, никто не говорит о том, что там не было своих проблем или собственных свар и воен. Однако все эти конфликты представители иных рас старались решать собственными силами, не привлекая к ним людей. И если вспыхивали конфликты между эльфами и орками, вампирами и оборотнями, то эти народы разрешали их без привлечения людей – либо самостоятельно, либо при помощи своих союзников. 

Особняком стояла магическая Академия, которая не подчинялась никому. Здесь все вопросы рассматривались и решались Советом магов, и их решения считались окончательными. Правда, правители мира людей могли вызвать к себе для помощи того или иного мага, однако никакой власти над всем Советом магов они не имели. 

Остальная территория материка принадлежала разным странам – как большим, так и маленьким. Мелких и крупных княжеств тут было великое множество, однако наиболее крупным и знчимым среди них было княжество Гайдиар – во многом определявшее политику, проводимую странами так называемого «второго эшелона». Если сравнивать вес и авторитет этого княжества с земными аналогиями, то первым на ум приходит сравнение с положением средневекового Бургундского герцогства, всерьёз угрожавшего интересам и политике даже самого французского короля 

Главенствующее положение на континенте занимали четыре королевства – достаточно крупные Феркес, Арнор, Иласа и очень крупное Далахан, в некоторой степени определявшие всю расстановку сил в людском регионе.  

Географически сложилось так, что эти четыре страны граничили друг с другом. Из этого вытекало то, что их взаимоотношения с собственными соседями были одной из главных составляющих всех политических интриг, которые – как мне хорошо было известно ещё из земного опыта – всегда определяют подводные камни жизни любого общества. К тому же, ситуацию осложнял тот факт, что все четыре королевства были самым тесным образом связаны между собой за счёт династических браков своих монархов и их детей.  

К слову о династических браках.  

Поскольку монархи – это не просто дворяне, а те, кто определял политику своих держав, то в отношении их браков допускались некоторые «вольности», к которым не было нужды прибегать дворянам, не принадлежавшим к так называемой «королевской крови». Согласно действовавших в монархических странах законов, король считался совершеннолетним в 14 лет. Именно с этого возраста он переставал в глазах окружающих выглядеть юношей и становился мужчиной. Точно такие же нормы касались и принцев с принцессами. Исходя из политических интересов именно этот возраст – дата королевского совершеннолетия, – становился временем, с которого принцы и принцессы получали официальное разрешение вступать в брак. Разумеется, далеко не всегда монархи использовали это право, и часто женились или выходили замуж гораздо позже – и после двадцати лет. Тем не менее, в определённых случаях, связанных с резкой необходимостью, они имели право на заключение браков сразу же после провозглашения совершеннолетия.  

Из-за подобных законов не было ничего удивительного в том, что если дети аристократов женились или выходили замуж не ранее 18 лет (времени, когда они становились совершеннолетними), дети монархов могли становиться супругами, начиная с 14 лет. Именно этот факт и обуславливал относительно быструю, если можно так сказать, «смену поколений» среди монархов. Если в обычных семьях у 40-летних родителей были 20-летние дети, то в королевских семьях бывало вполне в порядке вещей, когда бабушке было 45 лет, дочери – около 30-ти, а внучке – 15 лет.  

Именно это правило, принятое в монарших семьях объясняло тот факт, что во многих королевствах и княжествах правящие монархи и их дети могли быть приблизительными ровесниками, что во многом облегчало или наоборот усложняло для них выбор самой благоприятной партии. 

Самым крупным из этих четырёх стран было королевство Далахан. Это было весьма богатое и сильное государство с большой армией. Практически все отрасли экономики этого государства развивались параллельно, однако наибольшего развития там приобрело военное дело, поскольку основным способом разрешения любых конфликтов, монарх Далахана считал победоносную войну. Так что можно смело сказать это королевство воевало постоянно... 

Уже достаточно долгое время страной правил король Сантай II, имевший достаточно большую семью. Женатый на княжне Триге Гайдиарской, происходившей из соседнего с Далаханом княжества Гайдиар (одного из сильнейших княжеств материка), король стал отцом четырёх детей – наследного принца Хелдера, принца Прайя, принца Кайена и пока незамужней принцессы Роаны Далахасской. 

Королевство Феркес было гораздо меньшим, чем Далахан и считалось скорей аграрной страной. Не так давно там умер старый король Эреман V, и нынешнему правителю – королю Улахху I – приходилось заниматься тем, что всегда делает новый руководитель: выдвижением на главенствующие позиции «своих» людей. Тем не менее, положение Феркеса не было слабыми или неустойчивым, так как его крепким союзником считалось королевство Иласа, с которым правители Феркеса были связаны через брачные узы своих детей. 

Король Улахх I Феркесский был женат два раза. Его первая жена – княжна Глири из княжества Денферер, - умерла родами, давая жизнь его сыну и наследнику – наследному принцу Мелену. Второй женой короля стала Ирдес Далаханская, старшая сестра короля Сантая II, и от этого брака Улахх имел двух дочерей – принцессу Филету и принцессу Нариту.  

Двое из трёх королевских отпрысков уже были связаны узами брака. Наследник престола, принц Мелен, был женат на принцессе Тьерри Иласской (племяннице королевы Меони Иласской), и уже произвёл на свет собственных детей – принца Увэйя и принцессу Сариту (правда, ещё не успевшую выйти из младенческого возраста). Принцесса Филета вышла замуж за наследника престола королевства Иласа – принца Лаэ. Вторая принцесса – Нарита – пока оставалась ещё незамужней.  

Королевство Иласа по своим размерам было примерно равно как королевству Феркес, так и королевству Арнор. Оно процветало в основном за счёт широкой торговли, как со своими соседями, так и с многочисленными княжествами. Связанное тесными династическими узами с Феркесом и Арнором, это королевство играло роль некоего мостика, переброшенного между политическими взаимоотношениями Феркеса с Арнором, не связанным пока с Феркесом династическими браками.  

Правил Иласой король Валиер I, женатый на княжне Оэруне Скаурийской – дочери князя Гриффильда из княжества Скаури. В этом браке родилось двое детей: принцесса Меони (нынешняя королева Арнора) и наследник престола принц Лаэ, женатый на принцессе Филете Феркесской. Этот брак принёс весьма ощутимые результаты – как в виде тесного союза Иласы с королевством Феркес, так и в виде появления на свет двоих детей: будущего короля Иласа принца Фарго и его сестры – принцессы Даэрты Иласской. 

У короля Валиера I был младший брат – принц Теодорих. Именно его внучка, принцесса Тьерри Иласская, вышла замуж за наследника престола в королевстве Феркес – принца Мелена Феркесского. 

Королевство Арнор как бы венчало собой некий триумвират стран, вынужденных «дружить» против Далахана. Оно, пожалуй, было самым гармоничным из трёх соседствующих друг с другом государств. Арнор не имел какой-то ярковыраженной направленности, параллельно развивая все отрасти своего хозяйства и жизни. В нём была как крепкая армия, так и развитая, удачная и богатая торговля. В стране, говоря языком моего старого мира, активно развивался как аграрный сектор, так и промышленность. 

Правил Арнором король Бран I, женатый на Меони Иласской. В этом союзе родились три сына, до сих пор всё ещё не связанных ни с кем узами брака – наследный принц Гордон, принц Беор и принц Вальтер. 

То, что принцы Арнора, при полном праве жениться, достигнув 14-ти лет, тем не менее, всё ещё были не женаты, показалось мне весьма любопытным фактом. С точки зрения будущих политических союзов и интересов, то, кого именно принцы выберут своими будущими жёнами, предоставляло огромные козыри в политических играх. Подбор удачного союзника – это весьма важное дело в той политической игре, которую испокон веков ведут между собой главные действующие силы на политической карте мира. И три неженатых принца, способные взять себе в жёны принцесс из разных королевств, могут сыграть громадную роль в дальнейших событиях.  

Далахан, как бы являющийся самым грозным противником, силой, против которой сплачивались Феркес, Иласа и Арнор, в своих внешнеполитических действиях обязательно должен будет принимать во внимание неженатого наследника престола и двух таких же неженатых принцев. Феркес и Иласа, буквально переплетённые между собой браками детей своих монархов, тоже будут стараться «привязать» к себе этого союзника, женив принцев на «своих» принцессах. 

Заинтересовавшись этим вопросом, я взял бумагу и стал составлять «список невест» для принцев Арнора. Складывалась весьма любопытная картина: каждая из этих трёх стран-соседей могла предложить арнорским «завидным женихам» своих незамужних принцесс. Кроме принцессы Сариты Феркесской, которую я отметал ввиду её малолетства, в Далахане была принцесса Роана, в Феркесе – принцесса Нарита, а в Иласе – принцесса Даэрта. Положение осложнялось тем фактом, что все три принцессы по возрасту были приблизительными ровесницами как друг другу, так и арнорским принцам (разница в пару лет в этом случае большой роли не играла). 

Кроме того не следовало забывать и о большом числе молодых и привлекательных княгинь, подраставших в расположенных на этом же материке многочисленных княжествах, тоже игравших весьма немалую роль в политических раскладах.  

Таким образом, будущая политическая игра, которая, как известно, всегда определяет судьбу всех этих стран, казалась мне весьма запутанной. Разумеется, король Бран I легко мог, не мудрствуя лукаво, просто взять и женить всех троих своих отпрысков на этих самых трёх принцессах из соседних королевств. Однако всё равно проблема оставалась, так как наследник престола обязан был жениться на принцессе из той страны, с которой в будущем Арнор собирался установить наиболее тесный союз. И здесь на чашу весов ложилось очень многое. Далахан – с одной стороны, и Феркес с Иласой – с другой. Военизированная страна, желающая получить как можно больше власти везде, где только сможет её захватить или же крепкий триумвират из его политических оппонентов. Нелёгкий выбор...  

А уж про запутанность взаимоотношений этой четвёрки королевств с прилегающими княжествами я и говорить не хочу. Тут сам чёрт ногу сломит...  

Разобравшись в политической обстановке нового мира, я задумался над тем, где мне поселиться жить после окончания Академии. Целитель (тем более имеющий склонность к военному делу) будет всегда востребован в Далахане, постоянно ведшем войны с сопредельными с ним княжествами. Поэтому безопаснее было бы жить в более спокойном королевстве Арнор, воевать с которым поостерегутся все три крупнейших соседних королевства – как раз из-за запутанной ситуации с тремя неженатыми принцами. Ведь в качестве будущего союзника Арнор был весьма привлекателен для них для всех. Иласа и Феркес – глубоко профильные королевства – меня не сильно привлекали, так как ни к торговле, ни к работе на земле у меня тяги не было, а военный целитель, как я понимаю, там был без особой надобности. Выполнять же работу банального врачевателя мне казалось не правильным. Если то, что Илэр говорил о значительности моего дара, правда, то мне следовало найти такое место, где мои таланты могли бы найти самое большое применение. Мне следовало поселиться жить там, где я смог бы принести как можно больше пользы людям. А где может быть такое место? Ответ на этот вопрос был простым – больше всего пользы врачеватель способен принести там, где есть наибольшее число страдающих и больных людей. Больше всего больных, как известно, сосредоточено в том месте, где постоянно идут сражения, там, где льётся кровь раненных. То есть рядом с полем боя, спасая раненных и умирающих – в стране, постоянно ведущей с кем-то войну. 

Следовательно, наибольшей притягательностью для меня обладали две страны – Далахан и Арнор. Вся сложность состояла только в том, чтобы не ошибиться с выбором. Итак – Далахан или Арнор? 

Далахан даст мне постоянную целительскую практику. С другой стороны, несчастный мальчик Габриэль, чьё тело я занял, был родом как раз из Арнора. Его старая семья занимала достаточно высокое положение, а потому слишком многие знали его несчастную судьбу, оклеветанного перед всем двором. И я страшился встретить тех, кто знал «старого» Габриэля. Оценивая себя без лишней скромности, я понимал, что сильного мага и целителя, каким я стану (а я им стану, непременно стану; в лепёшку разобьюсь, но выучу всё, что способны будут дать мне мои преподаватели), обязательно пригласят в королевский дворец. Хотел ли я новых встреч с предавшими моего предшественника людьми? Нет, не хотел. Не имея больше защиты, даваемой принадлежностью к дворянскому сословию, отныне я обречён на подчинённое положение. Простолюдину невозможно тягаться с дворянином. А значит, я не смогу ничего противопоставить издевательствам со стороны тех, кто ранее знал Габриэля. Причём дворяне, будучи в «своём праве» очень легко могут создать для представителя «презренной черни» самую плачевную ситуацию, чреватую потерей не только свободы, но, возможно, даже и жизни. В сословном государстве, где вся власть и закон сосредоточены в руках дворянства, быть простолюдином может быть чрезвычайно опасно... 

Из всего этого вытекал только один вывод: для моего спокойствия и безопасности мне не желательно оказываться на родине настоящего Габриэля. Значит, единственным местом, где я смогу спокойно жить и работать, и приносить как можно больше пользы людям будет королевство Далахан. 

Приняв это решение, я успокоился. Моё будущее – насколько это вообще было возможным в моей ситуации – наконец, более-менее определилось. Сейчас я должен буду учиться, как следует, чтобы овладеть зачатками умений и подготовиться к поступлению в Академию. Затем – поступить и закончить магическую Академию, научиться всему тому, что в будущем позволит мне лечить как можно бльшее количество больных людей. Ну, а уж после завершения Академии я отправлюсь жить и работать в Далахан, подальше от родного погибшему юноше, так сказать, «старому» варианту Габриэля.

 

 Глава 18

   Начиная со следующего утра, моя жизнь превратилась в одну сплошную учёбу. Собственно каждый последующий день был похож на предыдущий. Утро, день, вечер – каждая часть суток была расписана чуть ли не поминутно.  

Утро принадлежало моему Учителю – магистру Илэру. Он обучал меня магии, всему тому, что должен знать любой, имеющий магические способности. Сначала магистр рассказывал мне теорию, а потом дело доходило уже до практики. Мне показывалось, что именно я должен был сделать, а потом Илэр разъяснял как этого добиться. Если у меня не возникало никаких вопросов, то дальше я пытался выполнить задание. Чрезвычайно много времени отводилось для медитации и тренировок, направленных на рост моих внутренних магических сил и ресурсов. 

Первое время было очень трудно. Положение осложняла моя полнейшая безграмотность в магических «дисциплинах». Каждый день повторялась одна и та же картина: наткнувшись на очередной пласт совершенно незнакомого мне магического направления, Илэр тихо ругался под нос, понося моих родителей всеми возможными эпитетами, а потом начинал подробно рассказывать мне новый «материал». 

Но время шло, я очень старался, и вскоре уже мог совершать лёгкие бытовые заклинания. Потом – больше и больше, достигая всё новых и новых высот. 

Конечно, порой не обходилось и без накладок. Наиболее запомнившимся для меня стал случай, когда магистр Илэр поручил мне посадить на расположенной в центре двора клумбе цветы и, используя свою Силу, напитать их целительской магией, чтобы они лучше росли.  

Говоря по правде, причиной, из-за чего случилось всё дальнейшее, стали мой определённый стереотип мышления и моё же земное происхождение. Взяв пакетик с цветочной рассадой, я взглянул на этикетку, чтобы прочитать, как эти цветы называются. К моему удивлению, этот сорт звался «Собачки бегающие».  

Прочитав название, я хмыкнул: мне мгновенно вспомнился цветок, который я хорошо помнил ещё по своей «земной» жизни. Уж не знаю, как там его называли ботаники и как правильно звучит это наименование по латыни, однако я привыкла называть его «Львиный зев» - из-за того, что форма его цветка напоминала львиную пасть. Здесь была точно такая же история. Эти растения – формой своих цветков и лепестков – действительно слегка напоминали собачью мордочку.  

В бытность своей жизни на Земле я много читал, а потому из романов знал о существовании растений, умеющих ходить. Мне сразу же вспомнились наиболее известные представители «гуляющих» растений: знаменитые онты – шагающие деревья из книги Джона Толкиена «Властелин Колец» и страшные триффиды – ходящие растения из романа Джона Уиндема «День триффидов»(11). Правда, те растения умели просто ходить, здесь же эти цветы – сразу «бегают».  

Похихикав над моментально возникшей у меня в голове картинкой бегающих по дорожкам цветов, я начал высаживать рассаду на клумбу, напитывая их магией Жизни, направленной на то, чтобы растения обязательно прижились и не засохли. Параллельно с этим я подумал о том, что было бы совсем не плохо, если бы эти собачки не только бегали, но ещё бы и охраняли наш двор от злоумышленников. Однако вскоре все посторонние мысли вылетели у меня из головы: процесс напитывания растений магией Жизни был ещё для меня делом достаточно ответственным и требующим приложения многих усилий. Завершив магический ритуал, я убрал всё за собой, собрал все инструменты и ушёл мыть руки.  

Однако на следующий день эта история получила весьма неожиданное продолжение. Утром я был разбужен страшными криками. В панике вскочив и подбежав к окну, я увидел, как все высаженные мною вчера цветы ловко бегают по двору, опираясь как на лапы на мощные листья, и лепестками своих бутонов хватают, как будто кусая, незадачливых слуг, которым не повезло попасться на глаза этим растениям. 

Остолбенело, не веря собственным глазам, я смотрел на эту картину: в полном согласии со своим наименованием, цветы «Собачки бегающие», по-настоящему активно охраняли двор от «злоумышленников». Я стоял недвижимо до тех пор, пока не услышал оклик тоже выбежавшего на крики магистра Илэра. Подойдя ко мне, Учитель потребовал, чтобы я рассказал ему – в самых мельчайших деталях – что именно я вчера делал, и главное: о чём думал, высаживая цветы на клумбу. 

В ходе выяснения я вспомнил и рассказал всё, что я делал и о чём думал, высаживая в землю эти цветочки. Выслушав меня, Илэр расхохотался и потом долго не мог успокоиться. Взяв, наконец, себя в руки, он поведал мне, что название этих цветов ни в коем случае не связано с якобы имеющейся у них способностью бегать. Ни одно растение (кроме тех, которые изменили магически) не умеет не то, что бегать, а даже ходить. Тем не менее, именно то, что я, напитывая цветы магией Жизни, думал о том, чтобы цветы бегали и охраняли двор, поспособствовало, что растения приобрели способность воплотить в жизнь мои мечтания.  

Глядя на моё совершенно потрясённоё лицо, магистр Илэр вновь рассмеялся, и ушёл приводить всё в порядок. Уж не знаю, что он там делал с моими «творениями», но через некоторое время новосозданные цветы-охранники вновь стали смирными и вернулись обратно на клумбу. Хотя магистр впоследствии и успокоил меня, что в случае надобности он сможет вновь заставить мои цветы напасть на тех грабителей, которые к своему горю решатся забраться в наш дом. Я кивнул и заранее их пожалел... 

Этот случай – сам по себе достаточно смешной – привёл, однако, к серьёзным последствиям. Впервые я реально задумался о том, насколько маг должен быть осторожен в своих желаниях и действиях. Хорошо, что сегодня я, бездумно используя Силу, просто-напросто оживил достаточно безобидные цветы. Гораздо хуже, если в будущем я – точно так же бездумно – оживлю какого-нибудь монстра, способного принести окружающим массу бед. Этот случай стал для меня хорошим уроком... 

Вторая половина дня тоже проходила вполне предсказуемо: в тренировках по улучшению моих навыков в обращении с оружием. К слову, как впоследствии оказалось, всё в моих умениях по самообороне оказалось не настолько запущено, как я опасался. Успокоившись и начав регулярно тренироваться под руководством мастера Фиахи, я выяснил, что вполне терпимо владею мечом. Когда я разобрался в основных стойках и ударах, когда я понял, что именно должен делать, во мне «проснулась», наконец, память тела Габриэля. Ведь дворян с детства учат владеть оружием, а потому основные навыки умерший Габриэль имел. И когда я, абсолютно ничего не знавший, приобрёл первые познания, то смог воспользоваться заложенными в это тело рефлексами. 

Мои занятия с мэтром Фиахой никогда не были лёгкими. Во время первого урока он приказал мне раздеться догола. Когда я, растерявшись, смог выдавить из себя полузадушенный вопрос «Зачем?», мастер, бросив на меня насмешливый взгляд, ответил: 

- Не бойся. Вовсе не для того, чтобы заняться твоим аппетитным телом. – Затем, мгновенно став серьёзным, продолжил: - Мне нужно выяснить: какие именно мышцы у тебя достаточно развиты, а какие нужно специальными комплексами упражнений доводить до общего пристойного уровня. 

Мгновенно смутившись и устыдившись своих подозрений, я быстро разделся до нижнего белья. Мастер внимательно осмотрел меня, прощупал некоторые мышцы, после чего разрешил вновь одеться. После такого изучения моих физических данных, мэтр Фиаха собственно и начал процесс обучения.  

Сначала я думал, что эти занятия убьют меня. Через несколько часов, проведённых в обществе дроу, я напоминал почти бездыханное, избитое «нечто», слегка и очень отдалённо похожее на человека. Однако время шло, я втягивался в жёсткий режим тренировок. Моё тело тоже избавилось от всего не нужного, став крепким и мускулистым. Разумеется, я не стал похож на какого-то качка-культуриста, однако приобрёл вполне славную, развитую фигуру. 

Мастер, постепенно меняя тренировки и их насыщенность, вводя новые и новые упражнения и разные виды оружия, медленно, но уверенно делал из меня совсем другого человека. Сначала мы занимались с деревянным шестом, потом пришёл черёд взять в руки и настоящее оружие. Меч, кинжал, копьё, лук со стрелами, арбалет и даже метательные дротики и звёзды – я учился управляться с любым типом оружия. 

Третьим местом, которое вскоре стало для меня родным, почти как дом Учителя, была библиотека, где я бывал постоянно. Бльшую часть нужной мне литературы я спокойно забирал домой, однако иногда мне требовались книги, которые не давали выносить за пределы читального зала. Тогда приходилось сидеть в библиотеке и копировать необходимые мне сведения.  

Посещение библиотеки позволило мне поближе познакомиться с тем, как выглядят представители разных рас, населяющих этот мир. Студенты, уже учившиеся в Академии, были точно такими же постоянными посетителями библиотеки, как и я. Я с интересом рассматривал их, наблюдая и изучая. Тем не менее, сам я никогда не пытался ни с кем сблизиться и тщательно прерывал попытки сблизиться со мной. 

С начала моего обучения под руководством магистра Илэра и мастера Фиаха в моей жизни начался совершенно новый период. Первые недели я уставал настолько, что сил хватало только на то, чтобы добраться до кровати и уже лёжа в ней прочитать в учебнике главу, посвящённую тому, чему меня сегодня учил магистр Илэр. Но время шло, я втягивался в учёбу, моё тело окрепло, и я начал чувствовать себя чуть более уверенно. Теперь мне было мало постигать этот мир только из книг. Я начал подумывать о том, что пора уже начинать более тесное общение с окружающими меня жителями. Ведь мне было нужно преодолеть свой страх и робость по отношению к ним, научиться чувствовать себя комфортно среди мужчин, причем, подчас довольно пьяных и тех, кого тянет на «подвиги». И первым местом, где я мог начать это «преодоление» был трактир, куда сходились все, населявшие этот уголок Терикса.  

Тем не менее, я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что выходить в «большой мир» для знакомства с населявшими его расами, можно только тогда, когда ты полностью уверен в собственных силах и не боишься попасть в беду. Прежде всего, я должен был быть чётко уверен, что в случае возникновения неприятностей смогу оказать достойный отпор тем, кто вознамерился бы попытаться силой принудить меня к тому, чем я не хотел заниматься. Следовательно, в трактир не имело смысла даже соваться до того, как я не научусь хотя бы основам самозащиты. Поэтому я долго откладывал поход туда, пока, наконец, не почувствовал, что работа мастера Фиахи дала свои долгожданные плоды. 

Первое время, приходя в трактир, я просто наблюдал за посетителями, приучая себя находиться в одном месте с большим числом самых разных существ – как людей, так и не-людей.  

Моё появление не могло не вызвать самого широкого интереса по отношению к моей персоне как со стороны посетителей трактира, так и работающих там служанок. Девушки-подавальщицы, принося заказанные мною блюда и напитки, старательно делали мне знаки, «стреляли» глазками, как бы невзначай прикасались ко мне, а некоторые – наиболее решительные – даже порой позволяли себе скользнуть по моей руке своей грудью. Однако все их авансы оставляли меня совершенно равнодушным. Будучи сама женского рода, я не испытывала к женщинам никакой тяги. Сама мысль о том, чтобы лечь в постель с женщиной была мне неприятна. 

С огорчением мне пришлось признать, что в течение самого неопределённого времени я обречён на полное отсутствие того, что зовётся «сексуальной жизнью»: женщины меня не привлекали, а допустить к себе мужчину я была просто не в состоянии. Мой личный «опыт» помноженный на воспоминания Габриэля, отбивали всякую охоту сближаться с мужчинами. И хотя порой я восхищалась статностью телосложения или красотой черт того или иного встреченного в трактире мужчины, я не мог позволить никому из них прикоснуться к себе.  

Тем не менее, повторюсь, я привлекал к себе внимание и многие подходили ко мне, желая свести более тесное знакомство. Однако я решительно отвергал все попытки посетителей или студентов познакомиться со мной «поближе». Пару раз мне даже пришлось воспользоваться уроками мастера Фиахи, пока, наконец, окружающие не запомнили, что трогать меня не рекомендуется, во избежание появления, так сказать, весьма больших проблем и серьёзного урона для собственного здоровья...

 

 * * *

 Неделя текла за неделей, месяц сменялся новым месяцем. Моя жизнь двигалась по всё тому же определённому графику. Казалось, что мои учителя никуда не торопились, размеренно продолжая моё обучение. Вот только объёмы и насыщенность того, чему меня учили, недвусмысленно показывали, что сроки на моё обучение были отнюдь не бездонными.

 Наконец, настал день, когда магистр Илэр сказал:

 - Ну, в общем можно смело сказать, что ты достиг того уровня, который требуется для поступления в Академию. На следующей неделе будет объявлено о начале подготовки к приёму вступительного экзамена и тебе нужно будет зарегистрироваться для участия в нём. Тем не менее, даже после поступления в Академию наши с тобой занятия не прекратятся. Тебе придётся параллельно совмещать несколько разных форм обучения – общие предметы, которые будут преподавать всем студентам и ряд спецкурсов, которые я, самолично, назначу персонально тебе. 

- Плюс ещё мне нужно как-то находить где-то время для уроков с мэтром Фиахой, - хмуро добавил я.  

Илэр кивнул и поинтересовался: 

- Выдержишь такую нагрузку? 

Я пожал плечами: 

- А что делать? Надо – значит надо. Деваться-то мне всё равно некуда...

 Магистр хмыкнул и, хлопнув меня по плечу, направился в дом. 

 Я проводил его взглядом и вздохнул. Моё обучение переходило на новый уровень, делая качественный виток в сторону бльшей сложности и насыщенности. Теперь мне будет ещё тяжелее.

 Но ведь и интереснее тоже... 

 

Примечания:

  11. «День триффидов» - фантастический роман-катастрофа английского писателя Джона Уиндема, в котором одними из главных персонажей являются умеющие ходить ядовитые растения – триффиды.

 

Глава 19

  POV от Автора:

 Было уже довольно поздно, когда, тяжело ступая, во дворец вошёл мужчина, закутанный в тёплый, но неприметный плащ. Показав дежурному офицеру какой-то зажатый в руке знак, незнакомец жестом приказал тому наклониться к себе и прошептал что-то в самое ухо. Офицер, кивнув, поманил припозднившегося гостя за собой. Быстро пройдя все многочисленные коридоры, офицер приблизился к кабинету короля и решительно постучал. Получив разрешение войти, он открыл дверь и отступил в сторону. Незнакомец быстро нырнул в дверной проём и дверь за ним плотно закрылась. 

Офицер, прислонился к стене и стал ждать завершения разговора короля с неведомым гостем. Всякого, кто пытался приблизиться к кабинету, он нетерпеливым жестом отгонял прочь, заботясь о том, чтобы никто не смог услышать ни одного слова из той беседы, которая сейчас проходила за закрытой дверью...

  

 * * *

 Кёртис шёл по коридору, привычно раздумывая над списком дел, которые ему требовалось сегодня сделать. В последнее время этих дел стало гораздо больше, чем ранее. Занятый своими поисками принц, сбросил на плечи друга многое из тех обязанностей, которые до того исполнял самостоятельно. Тем не менее, хотя теперь ему и приходилось трудиться гораздо больше, чем раньше, Кёртис не высказывал ни малейшего недовольства. Зная на собственном опыте, что означает иметь возможность общаться со своей Парой, он отлично понимал сосредоточившегося на поисках Вальтера. Однако положение осложнялось тем, что, несмотря на всю помощь, которую ему оказывал Кёртис, собравший и передавший принцу всю возможную информацию, до сего дня все тщательные поиски так и не привели к желанному результату. 

 Из тягостных раздумий Кёртиса вывел звук быстрых шагов, раздавшихся у него за спиной. Повернувшись и машинально прижавшись спиной к стене, он стал ждать, внимательно прислушиваясь. Через несколько мгновений из-за угла вышел человек, увидев которого Кёртис моментально расслабился, почтительно поклонился и проговорил: 

 - Рад Вас приветствовать герцог.

 - Здравствуй, Кёртис, - кивнул в ответ его собеседник. – Как хорошо, что я тебя встретил. Мне как раз нужно было с тобой переговорить.

 Услыхав эти слова, Кёртис вновь моментально собрался. То, что тайный советник короля, герцог Тобиас де Шариро хотел с ним «переговорить», не несло в себе ничего хорошего. 

 - Где сейчас принц Вальтер? – продолжил тем временем де Шариро, делая вид, что не заметил моментально возникшей настороженности собеседника. – Король хочет с ним побеседовать.

 - Принц сейчас спит, - с почтительностью в голосе ответил Кёртис. – Он вчера вернулся очень поздно, а потому сейчас отсыпается.

 - Понятно, - кивнул советник. – Тогда, когда принц проснётся, скажи ему, чтобы он зашёл в кабинет короля. Тот хочет побеседовать со своим министром безопасности. 

 Вновь поклонившись, Кёртис ответил:

 - Я всё передам принцу, когда он проснётся.

 Советник кивнул и продолжил свой путь.

 Проводив взглядом герцога, Кёртис мысленно выругался. Формулировка приглашения к королю была говорящей очень о многом. Король хотел увидеть не своего сына, а министра безопасности. И это чрезвычайно взволновало Кёртиса.

 Досадливо скривившись, граф Гальвари направился к кабинету принца. 

  

* * *

 Солнце уже стояло достаточно высоко, когда Вальтер вышел из своей спальни. Вчера, вернувшись во дворец чуть ли не с первыми лучами рассвета, принц уснул, едва добравшись до постели. Поездка в соседний город и обратно вымотала его до невозможности. Положение осложнялось ещё и моральным упадком, который, как известно, гораздо тяжелей любой физической усталости. Очередная поездка вновь обернулась полной неудачей. Вальтер уже сбился со счёта в том, какое количество детей он осмотрел за все эти месяцы. И с каждым разом разочарование бывало всё острей и острей. Ни один мальчик или девочка, которых показывали Вальтеру, не был «тем самым» - тем единственным, кого Природа определила стать его Парой.

 Тем не менее, принц с неослабевающим упорством продолжал ездить по тем домам, список которых ему принёс верный Кёртис – навещать семьи, в которых в тот знаменательный день родился ребёнок.

 Направляясь к своему кабинету, Вальтер раздумывал над тем, что теперь, когда он уже осмотрел все семьи, живущие в столице и её окрестностях, ему придётся гораздо более тщательно обдумывать план дальнейших действий, чтобы совмещать выполнение своих прямых обязанностей с поездками в глубины страны, для проверки следующих детей.

 Придя к кабинету, Вальтер увидел находившегося там Кёртиса. Друг, завидев его, мгновенно поднялся и, коротко церемонно поклонившись, сказал: 

 - Мой принц, герцог Тобиас де Шариро велел мне передать, что король приказал Вам прийти к нему. Он хочет поговорить со своим министром безопасности о каких-то весьма важных делах. 

 Вальтер, услыхав слова Кёртиса, чуть удивлённо вскинул бровь. Затем, подумав некоторое время, он уточнил:

 - Герцог намеренно подчеркнул именно эти слова: король хочет поговорить со своим министром?

 - Да, - кивнул Кёртис. 

- Интересно, - задумчиво протянул Вальтер. – И что бы это могло значить?.. 

- Знаешь, - гораздо более доверительным тоном отозвался Кёртис, - мне не нравится всё это. Вероятно, король недоволен тобой. 

Вальтер покачал головой и негромко ответил: 

- Не думаю. За этими словами явно скрывается что-то другое. То, что я стал уделять меньше времени своим обязанностям, с лихвой компенсируется твоими огромнейшими усилиями. – Ласково улыбнувшись Кёртису, Вальтер продолжил: – Кстати, не думай, что я не ценю всего того, что ты для меня делаешь. 

Кёртис хмыкнул и хлопнул принца по плечу. 

- Ещё бы тебе не ценить! Но и ты тоже не думай, что я за просто так сейчас вкалываю. Не волнуйся: я ещё возьму своё. Когда я женюсь, то уеду в своё поместье на весь медовый месяц. И пока не вернусь, ты будешь самостоятельно справляться со всеми проблемами. Придётся тебе исполнять все твои обязанности плюс всё то, что сейчас делаю я. 

- К слову, - вскинулся Вальтер, - а когда именно наступит этот знаменательный день – день твоей свадьбы? 

Погрустнев, Кёртис печально вздохнул: 

- Увы, ещё ой как не скоро. В отличие от тебя простые дворяне не могут жениться до достижения ими 18-ти лет. Так что я должен ждать момента, когда моя Пара станет совершеннолетней...  

Вальтер усмехнулся и отозвался: 

- Ну, моё положение ещё хуже. Моей Паре ещё и года не исполнилось. Так что моя свадьба – дело дней ещё более отдалённых, нежели твоя. – Вздохнув, принц продолжил: - Ладно, всё это сейчас дела будущего, а не настоящего. 

- А в настоящем у тебя – весьма важный разговор с королём, - подхватил мысль друга Кёртис. – Так что иди-ка ты в кабинет нашего монарха, и выясняй чего именно он от тебя хочет. 

- Ты прав, - кивнул Вальтер. – Именно так я и поступлю. 

С этими словами принц повернулся и пошёл в кабинет отца.

  

* * *

 Король Бран I сидел в кресле и смотрел на весело мелькающие в камине сполохи огня. Вчера у него состоялся довольно важный разговор, способный в дальнейшем привести к весьма серьёзным последствиям. Если всё то, что он задумал осуществится, то положение его королевства изменится, и изменится самым значительным образом. Единственное, что угнетало монарха, заключалось в том, что для достижения блага своего государства ему придётся пожертвовать кем-то из своих сыновей. Сердце отца страдало от того, что кто-то из его детей ради политического блага королевства может лишиться надежды на собственное счастье. Однако король – это не только отец.  

«Кого предпочесть?» - мучительно задавал сам себе вопрос король Бран I. Кандидатуру Гордона он отбросил моментально, так как наследник королевства – слишком важная фигура в политических играх, чтобы размениваться ею в мелких интригах. В той комбинации, которую сейчас совершал монарх, он вполне мог обойтись другими своими детьми.  

Оставались двое – Беор и Вальтер. Оба принца вполне подходили для задуманного. Но у Вальтера уже появилась его Пара – тот ребёнок, которого уже почти год разыскивает принц. Единственная сложность как раз и состояла в том, что Пара его сына был ещё почти младенцем. Пройдёт чуть ли не два десятка лет до того момента, когда он будет готов для постели. А за это время ситуация в мире изменится ещё сотни раз.  

С другой стороны, у Беора сейчас нет не только Пары, но даже постоянной официальной любовницы. Все его увлечения носят настолько временный характер, что двор не успевает даже запомнить имя той, кто сегодня может назвать себя любовницей принца.  

В этот момент в дверь кто-то постучал. Получив разрешение войти, посетитель открыл дверь. Король, увидев вошедшего Вальтера, внимательно посмотрел на своего сына.  

- Отец, ты хотел со мной поговорить? – подойдя к столу, спросил Вальтер. 

- Да, - вздохнул король. – Мне нужно видеть тебя, чтобы принять окончательное решение. 

- Я слушаю тебя, - сев в кресло сказал Вальтер. 

Бран вновь вздохнул и заговорил: 

- Вот уже несколько месяцев я веду тайные переговоры, направленные на создание обширной Коалиции между разными свободными княжествами. Королевство Далахан, постоянно воюя, покоряет своей воле всё новые и новые мелкие княжества, делая их своими вассалами. Соответственно число свободных княжеств неуклонно падает. Не тебе рассказывать какую угрозу для нас представляет Далахан. Поэтому я решил сработать на опережение – создать мощную силу, способную заставить с собой считаться всех, даже чрезвычайно самоуверенного короля Сантая II. Обратившись за помощью к правителю Гайдиара, самого мощного из всех княжеств, я предложил ему свою поддержку в проведении переговоров с другими князьями ради создания союзной Коалиции, с которой моя страна подпишет договор о дружбе.  

Желая как можно больше времени сохранять ведущиеся переговоры в тайне от всех окружающих, я – через своих тайных агентов – передал все мои предложения князю Элкмару I, с тем, чтобы он (уже по своим каналам) переговорил с правителями всех других княжеств. Я полагаю, что шпионы Далахана, докладывая Сантаю о проводимых князем Элкмаром переговорах с главами остальных свободных княжеств, не должны натолкнуть его на мысль о моём участии в этой акции. Князья и без моего наущения всё время ведут какие-то переговоры с правителем Гайдиара. 

И вот сейчас эти переговоры пришли к своему завершению. Вчера вечером мне сообщили, что князь Элкмар достиг всеобщей договорённости между княжествами о заключении общей Коалиции, в которую войдут все находящиеся на нашем материке княжества, не имеющие вассальной связи с Далаханом. При этом Коалиция, официально объявив о том, что заключает договор о дружбе с нашей страной, также заявит, что согласна в будущем принимать в свой состав также и все остальные княжества, которые захотят в неё вступить, при условии, однако, если они разорвут вассальные отношения, заключённые с любыми другими державами. В этом случае Коалиция даёт своё слово в будущем защищать от внешних врагов все государства, которые станут её членами. Что скажешь? 

- Эта Коалиция – весьма мощная удавка, наброшенная на шею захватнических планов Далахана, - задумчиво сказал Вальтер. – Тем не менее, всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я так понимаю, что это ещё не всё? 

- Ты умный мальчик, - вздохнул Бран. – Разумеется, это ещё не всё. Далеко не всё. Князь Элкмар Гайдиарский не был бы правителем одного из крупнейших княжеств, если бы не умел из всего извлекать выгоду для своей страны. Хотя тут я не стал бы ни в чём его обвинять: любой монарх делает всё, что в его силах ради блага своего государства. Так вот. За свою помощь в создании и дальнейшем руководстве мощной Коалиции, проведении переговоров и всех применённых для создания этого союза средств, князь потребовал себе весьма серьёзную награду. Она станет не только гарантом этого союза, но и возвысит положение самого Гайдиара как среди других княжеств, так и укрепит уважительное отношение к нему со стороны королевств. Этой самой «наградой» для князя Элкмара станет династический брак его дочери с одним из моих сыновей. Как ты думаешь, чьей женой станет маленькая княжна Кьяра Гайдиарская? 

Вальтер побледнел и отшатнулся: 

- Отец, ей же, по-моему, нет ещё и десяти лет. Какая жена? 

Бран грустно улыбнулся и ответил: 

- А разве я сказал о том, что брак будет осуществлён немедленно? Сейчас речь идёт о заключении официальной помолвки. А лет через шесть – восемь, когда княжна будет уже готова для постели, она приедет сюда и тогда уже будет заключён брак. Так что вопрос заключается в другом: кто из моих сыновей станет мужем для княжны. 

Вальтер опустил голову и задумался. Затем, резко вскинув голову, он снова посмотрел в глаза отцу, и дрогнувшим голосом спросил: 

- Гордон – наследник, значит, речь идёт обо мне или Беоре? 

Король кивнул, внимательно глядя на сына. 

- Так вот почему речь шла о «министре безопасности», - прошептал Вальтер. Затем резко вскочив, принц оперся ладонями о стол и быстро заговорил: - Отец, я не могу жениться на княжне. У меня же есть моя Пара.  

- Ты не хочешь приносить в жертву себя, но подумай о своём брате, - резко отозвался король. – Твоя Пара – младенец, далёкий от совершеннолетия. Ещё минимум с десяток лет он или она будет не готов для постели. А ситуация в стране и мире такова, что десять лет могут изменить слишком многое. – Помолчав, король вздохнул и продолжил: - Вот уже около года ты тщетно ищешь этого ребёнка. Но все твои поиски безрезультатны. Не можешь же ты всю жизнь его искать.  

К тому же я хотел бы обратить твоё внимание вот ещё на какой аспект. Ты не нашёл этого ребёнка в столице, а значит, можно сделать вывод, что он родился в не знатном семействе. Из этого следует весьма простое заключение: твоя Пара – простолюдин или в самом лучшем случае принадлежит к мелкому поместному дворянству. А в тех политических условиях, которые сложились сейчас ни одному моему ребёнку нельзя заключать брак с простолюдином. Надеюсь, что это-то ты понимаешь? 

- Отец, - тихо сказал Вальтер. – Я понимаю, что в твоих словах много правды. Но и ты согласись, что у Беора – в отличие от меня – ещё нет своей Пары. Кроме того, у него вообще нет никакой конкретной привязанности. Ему будет легче, нежели мне поставить крест на своём будущем. К тому же ты всегда говорил, что для заключения политических браков у тебя есть Гордон и Беор, а я смогу жениться на том, кого мне подскажет моё сердце. 

- У принца есть долг перед своей страной, - резко ответил король, - и о свободе выбора речь никогда не шла. Я никогда не обещал тебе этого. Если тебе выпало на роду родиться в королевской семье, значит, ты должен всегда быть готов к тому, что твоя жизнь или личное счастье будут принесены на алтарь интересов твоей державы. 

Вальтер отпрянул и побледнел. Долгим взглядом он смотрел в глаза короля, а затем, помертвев, почти прошептал: 

- Так что ты решил – кто будет мужем княжны Кьяры? 

Король смерил сына не менее долгим взглядом и, после длительного раздумья, наконец, ответил: 

- Беор. 

Рвано выдохнув, Вальтер рухнул в кресло и, закрыв глаза, облегчённо выдохнул. Бран, продолжая внимательно смотреть на принца, некоторое время молчал, а потом, вздохнув, сказал: 

- Благодари всех богов за то, что ты – мой третий сын и в отличие от старшего брата нашёл свою Пару. Если бы у меня не было варианта для выбора, то ты бы исполнил свой долг. Так что в данном случае считай, что тебе несказанно повезло. Однако задумайся обо всём том, что я тебе сказал. От того, что я сейчас выбрал в мужья для княжны не тебя, а твоего брата, всё то, что я говорил о твоей Паре, не перестало быть правдой. Годовалый ребёнок – это не тот Спутник жизни, которого я бы тебе пожелал. 

- Имей я варианты для выбора, то тоже предпочёл бы чтобы моя Пара был бы взрослым человеком, - пробормотал Вальтер, по-прежнему не открывая глаз. – Но видимо Судьба определила мой жребий таким образом. 

- Вальтер, Вальтер, - покачав головой, проговорил Бран. – Что же ты делаешь со своей жизнью? Даже если ты найдёшь этого ребёнка, то всё равно до его совершеннолетия не сможешь заключить с ним брак.  

- Я знаю это, - сказал принц, открыв, наконец, глаза и выпрямившись. – Отец, я не столь легкомыслен, как ты, похоже, обо мне думаешь. Я превосходно знаю всё то, о чём ты мне только что сказал. Я сам уже много раз говорил себе то же самое. Но я не могу спорить с Провидением. И если моя Пара – ребёнок, то в этом случае от меня совершенно ничего не зависит: я буду вынужден ждать того момента, пока он не вырастет.  

Бран покачал головой и сказал: 

- Что ж... Ты уже не маленький, и сам всё прекрасно понимаешь. Значит, пока можешь – ищи его... 

 Вальтер резко встал из кресла и, подойдя к Брану, крепко обнял его. 

- Спасибо тебе отец, - дрогнувшим голосом сказал принц.  

Король, ответно обняв и прижав Вальтера к себе, проговорил: 

- Пока я могу, я дам тебе право выбора, дам возможность самому решать, что и как тебе делать дальше. Но пойми меня, далеко не всегда жизнь предоставляет нам право на такой выбор.  

- Я понимаю, - отозвался Вальтер. 

- Ступай, - тихо произнёс король. – Надеюсь, что ты скоро найдёшь свою «пропажу» и он будет из хорошего рода. - Затем, отпустив сына, он повторил: - Ступай. Мне ещё много чего нужно сделать. В том числе я ещё с твоим братом должен буду переговорить... 

Вальтер, отодвинувшись от отца, вновь посмотрел ему прямо в глаза и сказал: 

- Я благодарю тебя. 

Улыбнувшись, король, взлохматил волосы на голове сына, и любовно погладил его по щеке. 

- Иди, мой дорогой. 

Вальтер встав, поклонился королю, и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. 

 

Глава 20

 POV Габриэля:

  Думаю, тот факт, что я почти год прожил на территории Академии, позволил мне оказаться в более выигрышном положении, нежели всем остальным абитуриентам. Я не путался в хитросплетениях коридоров, подавая заявку на включение меня в список поступающих; хотя бы внешне знал многих преподавателей, принимавших участие в том, что заумно называется «учебным процессом». Кроме того, в той, старой, жизни я уже успела получить высшее образование, а потому превосходно знала, что собой представляют как вступительные экзамены, так и сама студенческая жизнь. 

Мне неимоверно повезло – магистр Илэр был превосходным Учителем, а потому я смог научиться очень многому. Это позволило мне сравнительно легко сдать вступительные экзамены. Продемонстрировав приёмной комиссии свои умения во владении магией Стихий и построении простейших иллюзий, я, после проверки уровня и направления присущего мне магического потенциала, был зачислен в состав первого курса Академии. Тем не менее, первый же день моего пребывания в статусе «студента Академии», принёс и первые же проблемы. Как говорится, хорошо долго не бывает...  

Согласно правилам, принятых в Академии, всех зачисленных в на курс студентов – не взирая на их расовую принадлежность – распределяли в так называемые Десятки. Единственным послаблением, которое предоставлялось новоявленным студентам, было то, что в состав этой самой Десятки бралось по два представителя одной расы, которых в общежитии селили в одной комнате. 

Тот факт, что отныне я должен был жить не в доме магистра Илэра, а в студенческом общежитии меня не очень-то порадовал. Однако выбора не было: все студенты обязаны были жить совместно. Кроме того, Учитель особо подчеркнул, что жизнь в общем коллективе позволит мне быстрее пройти окончательную адаптацию среди своих сверстников или же близких по возрасту студентов. Да я и сам понимал, что только жизнь в тесном коллективе, позволит мне до конца излечиться от своих страхов. 

В Десятке, в которую я вошёл, были собраны представители самых разных рас. Из них только я и ещё один парень оказались людьми. Остальные же являли собой тех, о существовании кого раньше я знал исключительно из фэнтезийных книг да из справочников. 

Итак, в «мою» Десятку входили: два человека – (я и Арчибальд, граф д’Эвре), два эльфа (светлый – Лейнориэль Криссаэгрим и тёмный – Рудрайг ллен Драуглуин), два оборотня (Маэн Бонит, чьим вторым обликом был волк, и Демсей Корридан, чьим «зверем» был снежный барс, или, как его ещё иначе называют, ирбис), два вампира (Элуа Тивак и Варат Фирали). Последний «дуэт» составляла супружеская пара: муж – дракон Раутар Арбогаст и его жена – виверна(12) Шэтри Арбогаст.  

С течением времени я более-менее разобрался в характерах своих коллег. Попробую быстренько «пробежаться» по всем членам своей Десятки, дав кратенькую характеристику каждому из них (ясное дело, что на то, чтобы определиться в этих, присущих им чертах, у меня ушло весьма немало времени).  

1. Светлый эльф Лейнориэль (или Лей) Криссаэгрим был стройным блондином с голубыми глазами и происходил из семьи среднего достатка. Не обладая сильными связями, Лей однако был непоколебимо уверен в том, что со временем займёт весьма высокий пост, так как закончив Академию будет «очень многое знать и ещё больше уметь». Когда я смотрел на него, то не мог не вспоминать знаменитого персонажа, придуманного гением великого Джона Толкиена, ибо глядя на Лея, я всегда вспоминал Леголаса. Отношение Лея к людям можно было бы назвать чуть покровительственным – как к союзникам, которых требуется защищать.  

2. Тёмный эльф Рудрайг (или Ру) ллен Драуглуин был черноволос с зелёными глазами, высок и широкоплеч. Молчун, он говорил довольно мало и только по сути. Когда мы собирались вместе, то Ру всегда держался немного настороженно, относясь к нам как к боевым товарищам, однако сильно в душу к себе никого не пускал. Положение, наверное, осложнялось ещё и тем, что Ру в бльшей степени находился в Академии не по своей воле. Он был женат, и его супруга приказала Ру поступить и закончить Академию – его Дому требовался сильный и умелый маг. То, что жена Ру постоянно находилась в Мензобарраззане(13), чуть успокаивало дроу, однако образ жизни, впитанный с младенческих пор, накладывал на него свой отпечаток: постоянная настороженность явно стала для Ру второй сущностью. 

3. Дракон Раутар Арбогаст был высок, даже где-то длинен. Волосы у него были русыми с рыжиной, а глаза – зелёными. Раутар всегда был чрезвычайно серьёзен и где-то даже неестественно спокоен. В принципе я могу смело говорить о том, что дракон весьма редко выходил из себя. Однако, когда это всё-таки случалось, то в гневе Раутар был откровенно страшен. С членами Десятки дракон держался ровно и спокойно, но «душой кампании» никогда не был. Единственное, что полностью захватывало Раутара, что пронизывало всю его драконью сущность, была его беспредельная и безоговорочная любовь к жене Шэтри. 

4. Виверна Шэтри Арбогаст, жена Раутара, была маленького роста, но стройна и ловка как серна. Глаза Шэтри были карего цвета, а волосы иссиня-чёрными. Она была столь же спокойна, как и её муж, однако с первого же дня пребывания в Академии на полном серьёзе сообщила всем – как студентам, так и преподавателям, - о том, что способна разорвать на клочки любого, кто попытается завести роман с её Спутником жизни. Понаблюдав за ней некоторое время, я понял, что такая жуткая ревность проистекала не из-за собственной неуверенности или недоверия к мужу, а потому, что Шэтри изначально была непоколебимо убеждена в том, что её муж – самый красивый в мире и даже не прилагая никаких усилий, одним своим внешним видом, способен с первого же взгляда влюблять в себя всех поголовно. Когда-то виверна с безапелляционной уверенностью заявила мне, что её мужа просто невозможно «не хотеть».  

5. Оборотень-волк Маэн Бонит был блондином с карими глазами, стройным и сильным. Маэн был серьёзным, надёжным, спокойным и сильным. Когда он стоял у тебя за спиной, то уже можно было не беспокоиться об опасности ничего не опасаться. Он превосходно знал себе цену, однако при этом никогда не унижал других. В отличие от Лея, Маэн не мог относиться ко всем членам Десятки ровно и спокойно. Явно было заметно, что он несколько недолюбливал Демсея, ярко реагируя на кошачью сущность второго оборотня. Однако, принимая во внимание запрет, существовавший в Академии, на любые выяснения отношений, Маэн держался с ним одинаково ровно. Тем не менее, внутреннее противоречие ощущалось: Маэн был верен и предан своему собрату по оружию, члену Десятки, однако, я убеждён, что если бы они не были связаны общим коллективом, то с Демсеем волк вообще никогда не общался бы.  

С самого начала обучения Маэн сказал нам, что после завершения Академии он собирается вернуться к себе в Стаю, и жить только там, среди своих, как можно подальше от людей. 

6. Оборотень-ирбис Демсей Корридан был стройным и гибким, волосы имел русые, а глаза – серые. Вот уж кого смело можно было называть «душа любой компании», любитель женщин и гулянок, розыгрышей и веселья. Учился Демсей, как говорится, «без истерики» - только чтобы получить магическое образование, но не более того. Он никогда не перерабатывался, занимая позицию крепкого середняка.  

В свою очередь, он тоже не любил Маэна, но в своём общении с волком пошёл по другому пути: Демсей старался как можно меньше времени проводить в одной с ним комнате. Да и с остальными членами Десятки кот не стремился встречаться лишний раз. Нет, все коллективные задания, которые поручались нашей Десятки за всё то время, что мы учились в Академии, он выполнял «от и до» (никогда нельзя было ни к чему придраться), однако ирбис не стремился сближаться с нами, предпочитая всё свободное от занятий время проводить исключительно среди так называемых «своих» - оборотней-кошек разного вида. Демсей, по сути, представлял собой полную иллюстрацию пословицы про кошку, «гуляющую сама по себе».  

Однако назвать его «не верным» было бы ошибочно: просто его приоритеты касались только «своих» – расы оборотней-кошек. Насколько я понял, наблюдая за этим котом, Демсей достаточно легко впадал в ярость, однако, не менее легко умел и контролировать себя, моментально обуздывая все свои порывы. Я ни минуты не сомневаюсь в том, что если бы в Академии разрешались бы дуэли и вызови кто-нибудь нашего кота на поединок – Демсей бы убил своего противника легко и точно так же непринуждённо, а потом вновь умчался бы на очередную вечеринку. 

7. Вампир Элуа Тивак происходил родом из аристократической верхушки вампирского Клана. Вот уж кого я не выносил напрочь. Достаточно красивый, рослый, темноволосый с чёрными глазами, он, тем не менее, был чрезвычайно жесток и коварен. Я не сомневаюсь в том, что в случае необходимости ради достижения своих целей (в чём бы они ни состояли), Элуа пойдёт «по головам». Чрезвычайно надменный, он с неописуемым презрением относился ко всем другим расам. Особенную ненависть вампир питал к людям, так как не мог им простить того, что без их крови, которой он питается, не сможет вообще выжить. Общение с членами нашей Десятки он поддерживал постольку, поскольку был обязан совместно выполнять задания, поставленные перед нами преподавателями. В принципе, пока он «работает в команде», то будет верен и в случае смертельной угрозы спасёт жизнь или здоровье любому члену своей Десятки. Однако когда Элуа закончит Академию и вновь вернётся на земли вампиров, то моментально забудет даже то, как мы все выглядели. И я совершенно не уверен, что после завершения Академии, для меня будет безопасным когда-нибудь столкнуться с ним на одной дороге...  

Как и все остальные вампиры, приезжающие поступать в Академию, Элуа приехал сюда вместе со своим рабом Сальвианом, кровь которого использовал для своего питания. И вот тут я впервые и увидел ту бездну, которая разделяет раба и рабовладельца, о чём ранее только читал в книгах по истории Древнего мира.  

Сальвиан был рабом по рождению. Он родился на специальной ферме, а затем отец Элуа купил его – ещё подростком – для своего сына. Судя то тому поведению, которое я наблюдал, Сальвиан полностью привык именно к такому отношению: он – вещь, полная собственность Элуа, с которой тот может творить всё, что его душе будет угодно. Это выражалось даже в том, что Сальвиан старался вообще лишний раз не показываться никому на глаза. Я не удивился бы, если бы узнал, что при своём хозяине он исполнял также и обязанности постельного раба. Однако, поскольку этого никто из нас никогда не видел, то точно утверждать, что это было именно так, я не могу. 

8. Вампир Варат Фирали был полной противоположностью своему сородичу Элуа. Хотя он и относился к точно той же самой расе вампиров, как Элуа, но к представителям других рас (особенно к людям) Варат относился с редким уважением. Я не сомневаюсь, что Варат способен быть верным и преданным тому, кому посчастливится стать для вампира другом. По крайней мере, к членам Десятки Варат всегда относился ровно, преданно и с глубоким уважением. Высокий, со снежно-белыми волосами и небесно-голубыми глаза, он не принадлежал к знатному роду и никогда не сомневался, что среди своих сородичей ему «не светит» занять высокое положение.  

Но было ещё одно обстоятельство, которое делало Варата своеобразным изгоем в мире вампиров, но что добавляло ему привлекательности в моих глазах. Варат от всего сердца влюбился в человека – в Эброина, своего бывшего раба, точно так же нежно и преданно любившего вампира. А в то, что эта любовь была взаимной, сомневаться не приходилось. Ведь она моментально бросалась в глаза любому, кто видел их вместе.  

Точно так же, как и Сальвиан, Эброин был рабом по рождению. Начало его жизненного пути полностью соответствовало тому, каким образом этот самый путь развивался и у раба Элуа. Эброин тоже родился на специальной ферме, и точно также был куплен отцом Варата для своего сына. Единственным отличием было то, что он был куплен ещё очень маленьким ребёнком. Дети выросли вместе и полюбили друг друга. Пока Варат был несовершеннолетним, юридически Эброин оставался рабом. Однако, как только вампир, став совершеннолетним, получил все права взрослого, он сначала получил от отца документы собственности на раба, а затем дал Эброину вольную, оформив всё совершенно официально и зарегистрировав все необходимые документы во всех нужных инстанциях. Только после этого они вдвоём уехали с вампирских земель, для того, чтобы Варат поступил учиться в Академию.  

К слову, из-за любви Варата к бывшему рабу, вампира откровенно презирал как Элуа, так и многие другие представители этой расы, обучавшиеся в Академии. Однако, с моей точки зрения, именно эта любовь и делала Варата более человечным, если это слово можно употребить по отношению к вампиру.  

Много раз, в разговорах с нами, Варат подчёркивал, что после завершения Академии он, вместе с любимым, собирается поселиться на землях людей. И, глядя на его отношения с Эброином, я легко могу понять причины, сподвигшие Варата на этот поступок. Потому что никто из вампиров никогда не оценит всю глубину его чувств – силу любви вампира к обычному человеку. И хотя юридически Варат уже давно дал Эброину вольную, я, тем не менее, серьёзно опасаюсь, что поселись Варат на вампирских землях, те вполне могли бы как-то навредить бывшему рабу. К тому же, согласитесь, что если бы Варат погиб, весьма велика была бы опасность повторного захвата вампирами Эброина в рабство. А вот на землях людей он всегда будет в безопасности. Ну, настолько, насколько вообще кто-либо может быть в безопасности в нашем опасном мире...  

9. Представитель «моей расы» – человек Арчибальд (или Арчи), граф д’Эвре – был родом из королевства Арнор, и был вторым ребёнком в семье, не принадлежавшей к аристократии. Вначале меня встревожило, что он происходил из того же, что и Габриэль, Арнора, однако вскоре я успокоился. Исходя из наших с ним разговоров, я довольно скоро понял, что при дворе его семья почти никогда не бывала. Стройный, маленький, даже где-то тщедушный, тихий мечтатель, склонный к меланхолии, с русыми волосами и зелёными глазами, он напоминал нескладного подростка, вызывавшего только одно желание – окружить его всей возможной заботой. Глядя на него, я вскоре понял, что чем-то он мне напоминает того, «старого», Габриэля, погибшего, столкнувшись с реальным миром.  

Арчи постоянно рассказывал мне о своей семье, однако наибольшее внимание в этих рассказах уделялось его любимцу – старшему брату Дамиану. О брате Арчи вообще мог говорить часами, из чего я сделал вывод, что парень буквально боготворил его. Слушая всё эти бесчисленные рассказы, я также понял, что Дамиан – весьма деятельная натура, которому всё время не хватало покоя. Не довольствуясь ролью наследника знатного семейства, он в один прекрасный день сбежал из дома и отправился странствовать. Тем не менее, даже покинув семейный очаг, он продолжал регулярно писать письма – как домой, семье, так и отдельно Арчи. Каждое из этих писем Арчи читал запоем, а потом делился новостями со всеми, кто соглашался его слушать. Со временем – в качестве наёмника – Дамиан поступил на военную службу. После этого его письма стали ещё более красочными и интересными. 

Через некоторое время я познакомился со старшим братом Арчи не только по рассказам, но и лично: всё то время, пока мы учились в Академии, Дамиан как минимум один – два раза в год обязательно приезжал навестить своего, как он говорил, «младшего братца, нуждавшегося в руководстве».  

Ну, и последним членом Десятки, естественно, оказался я.  

Сразу же после распределения поступивших студентов по Десяткам, нас распределили также и по комнатам в общежитии. Каждые два представителя определённой расы получили по двуспальной комнате: Лея поселили вместе с Ру, Маэна – с Демсеем, отдельную комнату заняла супружеская пара Раутара с Шэтри, вампир Элуа поселился с Сальвианом, а Варат – с Эброином. Ну, и последнюю комнату заняли два человека – я и Арчи.  

Именно с этими весьма своеобразными существами я должен буду провести весь срок, назначенный на обучение в магической Академии... 

 

Примечание:

 12. Виверна, виверн (от англ. Wyvern – уайверн; этимология восходит к лат. Vipera – гадюка) — вымышленное существо, разновидность дракона, в отличие от классического геральдического дракона имеющее только одну, заднюю пару конечностей, а вместо передней – перепончатые крылья. В современном «Драконоведении» таких драконов как виверн систематизируют как «западноевропейские драконы», которые существенно отличаются от азиатских и американских драконов.  

Для виверна характерна длинная змеиная шея и очень длинный, подвижный хвост, оканчивающийся жалом. Этим жалом виверн пользуется достаточно ловко – он может резать или колоть свою жертву, а при соответствующих условиях даже пронзить её навылет. Кроме того, жало ядовито.  

Правда, единого мнения относительно того каким именно был хвост у виверна нет, ибо существует много самых разных вариантов. Одни описывают его как «сердцеобразный» (в виде наконечника стрелы или копья), в других источниках говорится о шипастом хвосте. Хвост морского виверна порой изображался в виде рыбьего хвоста.  

Согласно средневековым бестиариям, виверны обитали в странах Скандинавии, Греции и Эфиопии. Они считались крайне агрессивными. Некоторые легенды даже напрямую связывали появление вивернов с эпидемиями чумы.  

Тем не менее, во времена Средневековья на гербах достаточно многих дворянских родов и даже стран (прежде всего в Англии) изображались виверны. Англичане считают, что виверн всегда был эмблемой правителей Уэссекса (согласно теории Стефана Фрайара (Stephen Friar), драконов в Уэссекс принесли римские когорты, на сигнах которых они и были изображены; сами римляне эту идею позаимствовали, видимо, у сарматов). До сих пор в Великобритании слово «виверн» у многих ассоциируется с областями Уэссекса. Вообще виверн часто используется как герб-эмблема-талисман во многих местах на западе и юго-западе Англии. К слову, на эмблеме английского короля Гарольда также был изображён виверн Симплициссимус со стреловидным окончанием хвоста. 

По поводу геральдики можно дополнить вышесказанное ещё тем, что виверна рассматривали как знак силы (опекунства) для тех, кто выбрал это изображение как свой символ. Гербовые цвета – зелёный и красный. Красным изображается живот и внутренняя поверхность крыльев. 

Виверн, олицетворяющий свирепость, был изображён на гербе польского рода Лацких, гербе семейства Дрейк, гербе Враждов из Кунвальда. 

Кроме того, виверн часто встречается в алхимической иконографии, в которой олицетворяет «первичную, сырую, непереработанную материю либо металл». И это считалось очень символичным, ибо в этом случае алхимик представал «рыцарем», который должен был победить этого «дракона», то есть буквально превратить металл в золото.  

В религиозной иконографии тоже можно увидеть вивернов. Прежде всего, на миниатюрах или картинах, изображающих борьбу святых Михаила или Георгия с драконом (например, на средневековой картине Паоло Уччелло «Битва Святого Георгия с драконом»). 

Новую жизнь виверны обрели в мирах фэнтези – литературных (начиная с Роджера Желязны, Анджея Сапковского, Джорджа Мартина) и компьютерных фэнтезийных играх.  

Для того чтобы вы представляли себе как выглядят виверны, я даю ссылки на парочку картинок с их изображением: 

[URL=https://radikal.ru/fp/6cc787bc609b45feacfcafb2e96fafff][IMG]http://i055.radikal.ru/1309/fb/3b5d66ccb2b5.jpg[/IMG][/URL] 

[URL=https://radikal.ru/fp/4f67d7089e054fe4b08216e003760125][IMG]http://s58.radikal.ru/i162/1309/2d/9ff96c42dc2f.jpg[/IMG][/URL] 

Данные сведения были собраны мной из многих источников (от Википедии до разных Бестиариев) и систематизированы. Может быть, я слишком дотошно подошла к описанию этого существа, включив сюда всё, что я нашла, но я подумала, что, возможно, эти сведения покажутся читателям интересными...  

13. В мире фэнтези есть ряд совершенно чётких вещей, закрепившихся с течением времени. Одним из таких фактов есть официальные названия городов, принятые в фэнтези, когда речь заходит про дроу. Мы ведь, например, точно знаем, что глава светлых эльфов живёт в Ривенделле. Абсолютно точно так же дело обстоит и у тёмных эльфов: столица их державы носит название Мензобарраззан.

 

Глава 21

 Годы, проведённые мною в Академии, я склонен охарактеризовать одним-единственным словом – интересные. Очень насыщенные, неимоверно сложные из-за обилия знаний, которые я должен был умудриться за этот период «втиснуть» в свою голову, порой жутко утомительные из-за серьёзных физических нагрузок. Однако при всём при том, повторюсь, чрезвычайно интересные.  

С началом обучения я попал в ситуацию, которую лучше всего охарактеризовал мой Учитель магистр Илэр – «от тех, кому Судьбой многое дадено – многое и потребуется». Мои дни были насыщены занятиями настолько, что на младших курсах к вечеру я был способен только на одно: с величайшим трудом добираться до своей кровати и «отрубаться». И только где-то к середине третьего курса я окончательно втянулся в свою насыщенную учёбу, выстроенную по «особой программе». 

Судите сами. Утром у меня (как и у всех остальных студентов) были лекции и посещение библиотеки, днём – дополнительные занятия с магистром Илэром или учителями, которые преподавали мне назначенные им спецкурсы, затем – поход в тренировочный зал и изматывающие занятия с мастером Фиахой. Вечером, когда я доползал, наконец, до своей комнаты в общежитии, я должен был ещё подготовить домашние задания. Так что нагрузка, ложившаяся на мою бедолашную голову, была необычайно велика. Воскресенье – единственный день, полностью отданный отдыху – пролетал настолько быстро, что казался совершенно незаметным. 

Возможно, если бы у меня не было бы такого дикого, запредельного желания как можно бльшему научиться, я бы не выдержал этой нагрузки и, в конце концов, просто рухнул бы. Однако, повторюсь, я слишком многому хотел научиться, а потому с течением времени втянулся в этот круговорот. Ведь тело человеческое во многом зависит от психологического состояния. Я хотел учиться, и посвятил этому желанию все силы своего организма. 

Преподаватели, наверняка предупреждённые магистром Илэром, никогда не отказывались удовлетворять мою безумную тягу к знаниям. Меня учили настолько хорошо, насколько это вообще возможно. Мои учителя, видя, что я как сухая губка впитываю в себя знания в огромных количествах, торопились «наполнить» меня всё новыми и новыми «блоками» как обычных, так и глубоко специальных познаний. Например, светлый эльф Хадолидрим – мой преподаватель по травоведению и зельеварению – видя столь похвальный энтузиазм со стороны студента, научил меня тонкостям и секретам изготовления лекарств и целительского дела. Он учил меня настолько хорошо, что уже к четвёртому курсу я мог самостоятельно изготавливать довольно сложные лекарства, отвары и мази. Мои познания и способности достигли такого уровня, что я, будучи ещё студентом, смог продавать лекарства, изготовленные как по рецептам учителей, так и по своим собственным. Местные травники и аптекари с радостью стали заказывать у меня самые разнообразные лекарства и, скажу без ложной скромности, изготовленные мною зелья, помогли мне получить среди больных и специалистов достаточно хорошую славу и значительный авторитет. Вскоре я стал практикующим лекарем, которого больные торопились вызвать при первых симптомах заболеваний. 

Магистр Илэр, зная законы Академии, помог мне получить патенты на все изобретённые мною зелья и лекарства, что кроме авторитета во врачебных и магических кругах принесло мне весьма внушительный финансовый доход. Вскоре мои средства достигли таких размеров, что я смог открыть специальный счёт в гномьем банке. К концу срока своего обучения в Академии мне удалось накопить весьма немалый капитал, что в моём положении было более чем отрадно, так как освобождало от забот о дне насущном. Простолюдин и так весьма уязвим для аристократии. А если он к тому же ещё и беден...  

Теперь же я намного спокойнее смотрел на те времена, когда я завершу обучение в Академии: ведь мне не было нужды, чтобы не умереть от голода, хвататься за первое же предложение работы. Напротив! Я мог спокойно и тщательно выбрать наиболее выгодное и приемлемое.  

Кроме всего прочего, Хадолидрим преподал мне ещё одно искусство, которое, по его словам, когда-нибудь вполне могло спасти мне жизнь. 

- Ты стал чрезвычайно хорошим травником и мастером в изготовлении разнообразных лекарств, - как-то совершенно серьёзно сказал он мне, - Наступит день, когда тебя вполне могут пригласить лечить весьма знатных дворян, а может быть и даже придворных аристократов. И в этом заключена серьёзная опасность: порой хороший лекарь становится мишенью для менее удачливых конкурентов. Поэтому я не исключаю возможности того, что когда-нибудь тебя могут попробовать просто-напросто отравить. Как говорится, был конкурент – и нет конкурента. Исходя из этого рассуждения, я считаю необходимым обучить тебя всему, что может помочь как лечить тех, кого отравили, так и распознавать любые яды, которыми попытаются отравить тебя самого. 

Эти слова дали новое направление нашим урокам. Учитель Хадолидрим, согласовав этот вопрос с магистром Илэром, научил меня разбираться во всех известных ему ядах и готовить необходимые в каждом конкретном случае противоядия. Ко времени завершения Академии я нежданно-негаданно оказался чрезвычайно опытным в деле борьбы с отравлениями лекарем.  

Другой преподаватель – светлый эльф Домелинди Тарельян – ещё больше углубил уровень моего образования, преподав основы врачебного искусства, научив использовать в лекарском деле Силу и Стихии моей магии. Те умения, которые он мне дал, позволили излечивать даже весьма тяжёлые заболевания, используя комбинацию из лекарств и своей магической Силы. Я научился, «прощупывая» магией ауру больного, быстро и правильно выяснять, какое нужно применять лечение в каждом конкретном случае. Именно эти умения помогли мне излечить своего самого первого пациента – домашнего кота нимфы Двиры (нашего преподавателя по мастерству наложения иллюзий), пострадавшего в схватке за главенство на территории. Этого несчастного кота порвали настолько сильно, что всё его тельце напоминало одну сплошную исцарапанную и изгрызенную кровоточащую рану. Мне пришлось приложить немало усилий, затратив чуть ли не половину собственного резерва Силы, прежде чем все его повреждения зарубцевались, а наложенные мною мази впитались в израненное тело животного. 

Эти умения были помножены на глубинные знания биологии, анатомии и физиологии всех живых и не живых существ, привитые мне весьма въедливым и дотошным гномом Даранхраром. Эти познания были жизненно необходимы, так как позволяли, осмотрев нанесённые телу больного повреждения, как быстро поставить диагноз, выяснив, что именно я должен буду лечить, так и потом не менее быстро и качественно проводить само лечение, порой прибегая к настоящему хирургическому вмешательству.  

К теоретическим знаниям я вскоре добавил практические, активно помогая врачам в местной больнице. Сначала я был что называется «на подхвате» у местных хирургов, а потом и сам стал проводить операции. 

Помню, какой ужас меня охватил перед самой первой проведённой мною операцией. Меня пригласили к ребёнку, заигравшемуся и свалившемуся с крыши своего дома. Больше половины его костей были поломаны, а некоторые даже раздроблены, бльшая часть внутренних органов тоже была повреждена... Мне никогда не забыть того безмерного ужаса, охватившего меня, когда я смотрел на это изломанное дитя. Только мысль о том, что ребёнок умрёт, если я немедленно не примусь за дело, заставила меня приступить к работе и начать излечение. Даже спустя много лет, я не могу с абсолютной точностью восстановить в памяти, что именно делал тогда мой охваченный паникой мозг. Тем не менее, приобретённые навыки, когда я ассистировал другим хирургам во время проведения ими плановых операций, позволили мне выбраться из удушливых объятий паники и излечить пострадавшего ребёнка.  

Ещё один пласт знаний дал мне гном Дарин – преподаватель по оружию, его видам и изготовлению. Кроме того, что он научил меня разбираться во всех видах существовавшего в этом мире оружия, он также открыл мне секреты того, какие повреждения наносит каждое из них. Это помогло мне, глядя на ту или иную рану, научиться безошибочно определять каким оружием она была нанесена и при помощи чего именно эти самые повреждения можно излечить.  

Думая о своей будущей специализации, я стал гораздо больше внимания уделять излечению именно тех ран, которые были нанесены разными типами и видами оружия. И в этом деле мне немало помогали наши, так называемые, коллективные занятия. 

«Коллективными занятиями» называлось выполнение заданий, поручаемых каждой из Десяток. Причём все находившиеся в этот период в Академии на обучении Десятки не только получали каждая своё, персональное и глубоко специфическое задание, но и делились на несколько враждебных друг другу групп. Таким образом, мы не только должны были научиться действовать совместно и коллективными усилиями стараться выполнить поставленное перед нами задание. Мы ещё должны были научиться выполнять наше задание, одновременно отбиваясь от, так сказать, «условного противника».  

Особую сложность добавляли ещё два аспекта. Первый – то, что «противники» всегда представляли собой не какие-то два сражающихся друг против друга лагеря. Нет, число противников всякий раз бывало гораздо бльшим, нежели абстрактные «хорошие» против «плохих». К тому же сложностей добавлял тот факт, что некоторые Десятки могли принадлежать к тем группам, которые для выполнения задания заключали между собой военные союзы. Второй аспект – тот факт, что каждой Десятке нужно было уметь мгновенно выяснять, какая именно Десятка встретилась им на их пути: то ли представляющая лагерь их противников, то ли союзников.  

Правила проведения этих «занятий» всегда были чрезвычайно приближены к боевым. По сути, перед нами ставился только один запрет – мы не имели права убивать своих противников. Но уж ранения наносились самые разнообразные – как при помощи магии, так и используя самое обычное оружие. И одним из заданий, ложившимся на находящегося в Десятке целителя, было быстрое и качественное излечение своих соратников.  

Да, легко предположить, что я в своей Десятке занял место именно целителя. Боевая магия и способности к некромантии были у меня на зачаточном уровне. Поэтому я был неспособен поднять взвод зомби и направить его на нашего условного «противника». И атакующие заклинания у меня выходили не самого сильного уровня. Единственное, где я мог дать фору многим, было владение холодным оружием. В прямом поединке один на один я всегда побеждал своего оппонента. Однако поистине подлинные таланты проявлялись у меня в деле исцеления моих «собратьев по оружию». 

Именно из-за того, что я с течением времени стал настолько сильным целителем, у меня сложились более-менее сносные отношения со всеми членами моей Десятки. Нет, задушевными друзьями мы не стали (я всё ещё не мог никого подпустить слишком близко к себе), но определённый статус и уважение я приобрёл.  

Хотя отношения между нами в моей Десятке были весьма своеобразными, я, тем не менее, научился доверять своим «боевым товарищам». Находясь в обществе членов Десятки я перестал волноваться за свою сохранность. Причём это относилось не только ко времени, когда мы совместно сражались и выполняли поставленные преподавателями задания, но и в обыденной жизни. Так, например, я нисколько не сомневался в собственной безопасности, если за моей спиной будет стоять Маэн, ибо его честь и верность всегда давали основу для подобного доверия.  

Вместе с тем я не строил иллюзий и превосходно отдавал себе отчёт в том, что в реальной жизни (в отличие от времени выполнения нами боевых заданий) никогда не стану доверять Элуа и никогда не повернусь к нему спиной. Более того, я решил, что если когда-нибудь, уже после завершения Академии, мне доведётся столкнуться с этим вампиром, то я буду отслеживать любой его жест, чтобы успеть во время выхватить оружие и защитить собственную жизнь. Уж больно мне не нравились взгляды, бросаемые на меня украдкой Элуа, когда он думал, что я его не вижу...  

Но бывали и моменты, настраивавшие на более оптимистичный лад. После того, как мне удалось вылечить Шэтри, получившую в бою очень серьёзное ранение, я оказался чуть ли не под персональной защитой, буквально «изливаемой» на меня Раутаром. Более того, подобная же опека стала проистекать и со стороны самой виверны. Постоянно я находил в своей комнате в общежитии что-нибудь, что должно было поднять моё настроение. Это мог быть изящный цветок или какая-то сладость. Сначала я удивился и настороженно ожидал продолжения, побаиваясь последствий, однако вскоре понял, что именно таким образом эта супружеская пара выказывала мне свою благодарность. 

Но, разумеется, наиболее доверительные отношения сложились у меня с Арчи. Этому способствовал целый ряд вещей. Прежде всего, мы жили в одной комнате, и поневоле общались между собой в бльшей степени, нежели со всеми остальными. Кроме того, Арчи был человеком и происходил родом из мест, знакомых мне, благодаря старым воспоминаниям, сохранившимся в моём сознании.  

Тем не менее, далеко не всё было столь гладко, как это могло бы показаться, исходя из моего рассказа. Бывали дни, когда ситуация складывалась столь опасным образом, что меня спасали только навыки, полученные у мастера Фиахи... 

  

* * *

 Параллельно с обучением на лекциях и спецкурсах, я продолжал тренироваться у мастера Фиахи. Эти тренировки были не менее изматывающими, нежели основные занятия. Как дроу и обещал, он не щадил моё бренное тело, отдаваясь тренировкам со всей силой и страстью Мастера меча. С глубочайшей благодарностью я вспоминаю эти уроки, позволившие мне научиться владеть любым оружием, какое только существовало в природе. 

Однако важнейшее событие во время наших занятий произошло, когда я был на четвёртом курсе. Мы тогда завершили обычный комплекс упражнений и слегка размялись с лёгкими мечами. После того, как мышцы прогрелись, мастер Фиаха сказал: 

- Сегодня я с гордостью могу сказать, что ты, наконец, достиг того уровня, когда я осмелюсь передать тебе жемчужину своей коллекции – два парных меча, выкованных тёмноэльфийскими мастерами. Однажды ты уже видел их, но тогда ещё был не готов владеть ними. Сегодня же я смело могу предоставить тебе это право.  

С этими словами Фиаха подошёл к столу, на котором лежал уже знакомый мне свёрток. Размотав его, он вытащил из ножен те два тонких и лёгких меча, пленившие меня ранее. С огромным почтением тёмный эльф передал их мне. 

- Ты – мой лучший ученик, - с удовольствием проговорил Фиаха, - а потому достоин получить столь ценный подарок. Владей этими мечами. Не посрами их, и они никогда не предадут тебя. Но сначала напои их своей кровью, чтобы они знали своего единственного Хозяина. 

- Что я должен сделать? – удивился я. 

- Порежь себя этими мечами, - пояснил мне Фиаха. – Только будь чрезвычайно осторожен: мечи очень острые. Чтобы ты сам себе руку не отсёк. 

С некоторым трепетом я исполнил приказ дроу – осторожно порезал себе руку сначала одним мечом, а потом вторым, - а потом с некоторым удивлением смотрел за разворачивающейся передо мной картиной. По лезвию мечей пробежали серебряные искры и исчезли в венчающей рукоятку гарде. 

- Вот теперь, - удовлетворённо констатировал Фиаха, - никто, кроме тебя, не сможет коснуться этого оружия. До конца твоих дней у этих мечей не будет иного Хозяина. – Затем, хитро улыбнувшись, дроу продолжил, - Ну, а теперь, как ты сам догадываешься, я должен буду сделать всё для того, чтобы и сам Хозяин стал достоин этих мечей. Отныне во время всех наших тренировок ты будешь фехтовать исключительно этими мечами. До тех пор, пока они не станут настоящим продолжением твоих рук.  

И, правда: с того дня во время наших занятий с Мастером, я сражался только этим оружием. Вскоре все мои усилия принесли желанные плоды: я стал если не Мастером меча, то весьма серьёзным фехтовальщиком. И эти мои умения со временем принесли свои плоды...

 

 * * *

 С годами я, с всё возрастающим удивлением, наблюдал за своим поведением. С течением времени мой страх перед мужчинами практически исчез, и я достаточно спокойно находился в коллективе, где большинство составляли именно они. Но при этом у меня напрочь отсутствовало желание сделать это общение более близким и доверительным. Про более интимное – и говорить не приходится. Я мог общаться с мужчинами, но я не мог позволить никому из них стать мне кем-то более близким, нежели простой приятель. 

Сначала я дичился из-за того, что опасался невольно выдать свою тайну – своё иномирское происхождение. Когда я уже достаточно освоился и перестал этого опасаться, оказалось, что другие студенты моё поведение восприняли совсем по другому, приписав мой страх разоблачения совершенно другому чувству – гордыне и презрению к окружающим, вызванные к жизни, по их мнению, моим явным превосходством над всеми остальными в уровне собственного потенциала и владения магическими силами. И мне ещё ой как не скоро удалось переломить этот стереотип по отношению к собственной персоне.  

На последующих курсах к этому испытанию добавился ещё ряд других.  

Когда на второй год моего обучения в Академии произошёл новый набор студентов, в Академию поступили молодые дворяне, происходившие из достаточно знатных семейств Арнора. И это стало моим проклятием. Они, превосходно помнившие скандал, связанный с именем Габриэля Варды, увидев меня, моментально вспомнили все его составляющие. Так сказать причину и следствие. И вот тут-то мне пришлось очень не сладко. Репутация неразборчивого в связях молодого человека, из-за чего не только сам Вальтер, третий принц Арнора, с презрением отказался от брака с, так сказать, особой чрезвычайно «лёгкого поведения», но и собственный отец был вынужден отречься от распутного сына, опозорившего род, весьма серьёзно осложнила мою жизнь.  

На словесные презрительные «подколки» я мог, со всем собранным достоинством, отвечать, что они ошиблись, и я не принадлежу к роду Варда, ибо происхожу из другого, более достойного, рода. После этого моментально следовало замечание, что род Варда – более чем знатен и достоин всяческого уважения. На эти слова я мог отвечать только одно: что я говорю не о знатности рода, а про его моральное достоинство, чего у рода Варда нет и в помине.  

Однако далеко не все ограничивались только словесными «уколами». Достаточно многие поспешили, так сказать, на практике проверить уровень «распутства молодого Варды». Остроты в этот «коктейль» добавляли разговоры о моей «неприступности» - за всё время, что я уже проучился в Академии у меня так и не появились ни любовница, ни любовник. И достаточно многим хотелось получить сомнительную славу моего «первого любовника». Как потом мне удалось узнать, в кругу некоторых студентов, не обременённых чувствами чести и порядочности, даже стали делать ставки на то, кто сможет соблазнить меня. Как вы сами понимаете, подобная «охота» не могла вызывать у меня большого восторга.  

И вот тут-то я и смог сказать огромнейшее «спасибо» мастеру Фиахе, научившему меня владеть любым оружием. Потому что порой только при помощи дуэли я мог заставить того или иного очередного «претендента» на моё тело оставить меня в покое. Очень многие понимали только язык силы, и после очередного словесного отказа, пытались воздействовать на меня при помощи силы. В подобных случаях я не церемонился, вызывая обидчика на поединок. Уровень моего мастерства с течением времени стал настолько высок, что вскоре все оставили меня в покое.  

Разумеется, я не хочу сказать, что все поголовно студенты Академии были плохими. Нет, это было бы откровенной неправдой. Были и очень хорошие и достойные личности, принадлежавшие к самым разнообразным расам. Я достаточно часто наблюдал за ними и потому уверен в их порядочности. Проблема была вовсе не в них, а во мне. Как говорит народная мудрость «обжегшись на молоке, дуешь и на простую воду». Вот точно так дело обстояло и со мной. Мне было проще жить одному, нежели выяснять: с чистой ли душой подходит ко мне тот или иной студент.  

Было ли это моё поведение правильным? Не знаю. Не уверен. Совсем не уверен. Но так было однозначно ПРОЩЕ. А нагруженный сверх всякой меры обучением я не желал тратить своё и так малое количество свободного времени на какие-то общие походы или попойки. Возможно, кто-то сравнит это моё поведение с поведением страуса, засунувшего голову в песок. И будет полностью прав: ведь я пошёл по пути наименьшего сопротивления. 

Из-за всех этих перипетий, я заработал в Академии статус одиночки, с которым более-менее приятельские отношения могли поддерживать только члены моей Десятки. Остальные студенты как моего, так и всех остальных курсов были вынуждены либо относиться к моей персоне с эдакой прохладцей, либо вообще переставали меня замечать. В большинстве студенты обращались ко мне только в том случае, если им требовалась моя помощь для подготовки того или иного предмета. Как оказалось, студенты, что в моём старом мире, что в этом были одинаковые – наряду с теми, кто тщательно учился, были и такие, кто постоянно просил дать им списать домашнее задание. Получив же искомое, меня опять больше не трогали. 

Сказать честно, подобное положение вещей меня более чем устраивало. Женщины по-прежнему не возбуждали меня, а допустить к себе мужчину... Как я ни привык к мужскому обществу, тем не менее, меня вгоняла в полную панику сама мысль о том, чтобы завести себе любовника. Моё сознание, помнившее все ужасы многочисленных побоев и изнасилований, помноженное на память тела умершего Габриэля, изведавшего все возможные пытки и насилия, противилось самой мысли о том, чтобы допустить к себе кого-то настолько близко. Это было не просто страшно, а очень страшно. А потому мужчины привлекали меня с чисто эстетической точки зрения. Однако если кто-то пытался сблизиться со мной, обнять или ещё каким-то образом выразить свою симпатию и желание перейти на более интимный уровень общения, меня моментально охватывала паника, требовавшая тут же оттолкнуть прочь потенциального претендента на статус моего любовника.  

 

 * * *

 Ещё одной областью, на изучение которой я тратил часть своего свободного времени, было постоянное изучение всего того, что происходило в окружающем меня мире. Да, сейчас я жил в Академии, но настанет день, когда я должен буду вернуться в реальный мир. Было бы верхом легкомыслия не озаботиться знаниями о том, что именно сейчас в нём творится. Знание политических раскладов весьма поспособствует правильному принятию мною того или иного решения в своей дальнейшей жизни. Учитывая мои, так сказать, «шкурные интересы» мне было чрезвычайно важно знать всё то, чем сегодня «дышали» основные игроки на политической карте мира. 

К полному моему удовлетворению, с момента моего появления в этом мире общий политический климат изменился весьма незначительно. По сути, единственным серьёзным новшеством стало создание среди княжеств материка так называемой общей Коалиции. Насколько я мог судить из доходивших до меня известий, идея создания подобной Коалиции принадлежала княжеству Гайдиар. И оно же провело процесс переговоров и окончательного юридического оформления Коалиции, объединившей в себе представителей всех свободных княжеств. Именно против этой Коалиции теперь и воевали войска Далахана и силы княжеств, принесших этому королевству вассальную клятву.  

Так что облюбованный мною Далахан по-прежнему продолжал воевать. Правда, теперь он воевал не против разрозненных княжеств, а против мощной силы – единой Коалиции княжеств... 

 

* * *

Согласно правил существовавших в Академии, все студенты, завершившие обучение, первые три года должны были либо работать там, куда направляло их руководство Академии, либо (если они хотели получить полную свободу) передавать половину заработка на финансовые нужды своей alma mater. Исключением из этого правила могла быть только одна-единственная категория студентов – те, кто смогли закончить магическую Академию с красным дипломом. Эти студенты получали право сразу же после выпускного вечера отправляться работать в любое выбранное ими место. Точно так же они полностью сохраняли в своей собственности все заработанные гонорары, жертвуя Академии ту или иную сумму исключительно в случае возникновения у них подобного желания. 

Так как мне удалось закончить Академию с красным дипломом, я получил вожделенное право самостоятельно решать свою дальнейшую судьбу. Сразу же после торжественного получения диплома, магистр Илэр пригласил меня к себе домой. Как он сказал «отпраздновать это событие и поговорить».  

Удобно расположившись в уютных креслах, магистр Илэр, помолчав некоторое время, сказал: 

- Вот ты и завершил Академию, добившись всего того, что ещё не так давно выглядело недостижимой высотой. Более того, ты получил диплом самого высокого статуса, который подчёркивает насколько бльшим объёмом знаний, по сравнению с другими студентами твоего курса, ты владеешь.  

Высшими силами тебе было дано столько, что я приложил все возможные усилия для того, чтобы воплотить все твои способности в жизнь. Я распорядился учить тебя всему по самой полной программе – от зельеварения до некромантии, и от военного дела до хирургии. Я сделал всё для того, чтобы создать мага-универсала не только по заложенным в него способностям, но и по умениям. Я научил тебя всему, что мог передать, и нынче с гордостью признаю – ты стал одним из лучших моих Учеников. Если ты продолжишь своё самообразование, если будешь и дальше учиться с такой страстью и желанием, то с течением времени сможешь стать одним из сильнейших магов мира.  

С самого первого дня, когда мы с тобой встретились, я наблюдал за тем, насколько решительно ты карабкался на вершину познания. И я вот нынче ты её покорил. Я полагаю, что теперь ты должен будешь сосредоточить свои усилия на достижении какой-то новой цели. И вот о чём я подумал. Уровень, показанный тобой, вполне отвечает необходимым требованиям, предъявляемым соискателям, намеревающимся занять пост преподавателя Академии. Может быть, ты согласился бы остаться в Академии на преподавательской работе? Ты вполне достоин этого высокого звания. Что скажешь?  

Выслушав предложение Илэра, я надолго задумался. С одной стороны стояло владевшее мною желание лечить людей. Особенно я хотел облегчать жизнь тем, кто получал свои ранения на поле боя. С другой стороны – заняться обучением студентов. Ведь преподавательская работа позволила бы мне с не меньшим пылом служить делу формирования нового поколения лекарей. Оба эти направления были более чем достойными. Я заколебался, задумавшись над тем, что предпочесть. 

Внезапно в моей памяти всплыла история земных музыкантов – Вольфганга Амадея Моцарта и Антонио Сальери. Однако не та чрезвычайно распространённая лживая байка про то, что Сальери якобы отравил Моцарта, на века незаслуженно очернившая имя великого композитора. Нет, я вспомнил совсем о другой истории. О том, что гениальный Моцарт, поцелованный при рождении Фортуной, провёл свою жизнь, занимаясь написанием музыки и гулянками с друзьями, мало обращая внимания на то, что не было ему интересно, никогда не задумываясь о будущем. Тогда как Сальери, будучи выдающимся музыкальным учителем, кроме написания собственной музыки, огромнейшее внимание уделял набору учеников и обучению талантливой молодёжи, из которых, по его мнению, могли вырасти замечательные композиторы. Причём, если Сальери видел, что его ученик очень талантлив, но беден, он мог давать тому уроки абсолютно бесплатно. И будущее показало, насколько он был прав. Имена учеников Сальери просто потрясают воображение – Людвиг ван Бетховен, Франц Шуберт, Ференц Лист, Карл Черни, Жак Мейербер, Ян Гуммель, ставший учителем композитора Феликса Мендельсона, Йозеф Вайгль, Игнац Мозель и многие, многие другие. Более того, именно ему отдала для обучения музыке своего сына жена Моцарта Констанца. Так что юный Франц Ксавьер Вольфганг Моцарт первые шаги в мире музыки сделал под руководством именно Антонио Сальери...  

Но способен ли я сам стать ТАКИМ учителем? Я очень сильно сомневался в этом...  

Итак, что же предпочесть? Практик или теоретик???  

После долгого раздумья я, медленно подбирая слова, ответил: 

- Магистр, Ваше предложение для меня – огромнейшая честь. Оно обозначает очень высокую степень доверия, проявленного Вами по отношению к уровню моих познаний. Это добавляет мне уверенности в моих силах. И я не могу не сказать, что для меня чрезвычайно лестно такое отношение со стороны ректора Академии. Оно показывает, что я смог добиться многого.  

Однако мне кажется, что чтобы стать хорошим преподавателем мало иметь обширные знания по тому или иному предмету. Тут нужна ещё такая составляющая как большой жизненный опыт. И вот этого фактора у меня практически нет совсем. Я думаю, что ещё не готов к тому, чтобы учить уму-разуму других людей. Сейчас мне нужно начать работать по своему прямому предназначению – лечить людей. Относительно же преподавания, то давайте вернёмся к этому разговору позже. Я не отказываюсь от Вашего предложения. Я просто хочу сам ещё научиться многому другому, прежде чем начну учить студентов. Но я искренне надеюсь, что двери Академии останутся для меня открытыми, не взирая на то, что сегодня я не могу воспользоваться Вашим предложением. 

- Останутся, останутся, не волнуйся! - рассмеялся магистр Илэр. – Я слишком прагматичен, чтобы из-за нынешнего твоего отрицательного ответа отказываться от самой идеи рано или поздно заполучить в свои руки настолько сильного мага. Иди в большой мир, учись, набирайся опыта и набивай себе шишки. И если настанет день, когда ты поймёшь, что уже готов передавать другим весь накопленный тобой опыт, смело приходи ко мне. Место преподавателя Академии всегда будет тебя ждать. 

- Спасибо, - тепло ответил я. Затем, слегка волнуясь, продолжил: - Спасибо Вам магистр за всё то, что Вы для меня сделали – от переданных знаний до самого факта спасения моей жизни. Я никогда не забуду всего того добра, которое Вы мне оказали. Я глубоко благодарен Вам и никогда не забуду этого. 

Илэр, чуть улыбнувшись самыми кончиками губ, ответил: 

- Да не за что, малыш... Хотя, ты уже давно не малыш. Ты стал взрослым, сильным и красивым мужчиной. И я хотел бы, чтобы ты состоялся не только как маг и лекарь. Я от всего сердца желаю тебе встретить свою любовь, свою вторую половинку. Ты создан для счастья, и я хотел бы, чтобы оно, наконец, нашло тебя.  

Я, опустив голову, смущённо пробормотал слова благодарности.  

- Куда ты теперь отправишься? – с откровенным интересом спросил магистр. 

- В Далахан, - уверенно ответил я. – Там всегда найдётся работа для лекаря, специализирующегося на военных ранениях.  

- В Далахан... - задумчиво протянул Илэр. – Да, это верное решение: для твоих целей нет места лучше, чем постоянно воюющая страна. Хотя уверен ли ты в том, что тебе нужно подобное испытание? Смерть – это всегда смерть, и изо дня в день видеть её, а также боль и страдания других людей немыслимо тяжело. Такие переживания иссушают душу мага. Нужно ли тебе это? 

- Нужно, уверенно ответил я. – Я чувствую, что именно это – моё призвание. По крайней мере, на данный момент я хочу приложить все свои силы и умения именно на этом поприще.  

- Ладно, - кивнул магистр Илэр. – Это твоё решение, и тебе жить с его последствиями. Но не буду тебя больше задерживать. Иди, Габриэль, празднуй и готовься ступить в новую жизнь. Крылья мы тебе дали, но вот только ты сам сможешь научиться летать на них. Набирайся опыта, расправляй крылья и летай, пока можешь, пока не придёшь к выводу, что уже готов для передачи своих знаний молодёжи. Я всегда буду рад увидеть тебя. 

Растроганный, я встал и почтительно поклонился человеку, давшему мне, по сути, вторую жизнь. Покидая его дом, я в очередной раз повторял сам себе, что сделаю всё, что только будет от меня зависеть для того, чтобы мой Учитель мог гордиться мной...

 

 Глава 22

 POV от Автора:

 Тёмная фигура, бесшумно ступая, скользила по коридору. Подойдя к заветной двери, посетитель, постучав условленным стуком, открыл её и вошёл внутрь. Как всегда в комнате царила полная темнота, скрывая личность того к кому он пришёл. И хотя поздний гость имел достаточно оснований подозревать с кем именно он встречался, все его догадки не могли бы иметь реальной силы: дав магическую клятву о том, что он никогда не видел лица того, с кем вёл беседу, он обезопасил бы как себя, так и своего собеседника от всех возможных неприятностей. 

Не желая затягивать встречу, ночной гость негромко сказал: 

- Мне удалось сделать всё то, о чём мы договаривались. 

- Это приятная весть, - раздался из темноты шёпот его неизвестного собеседника. Намеренно изменённый голос не позволял посетителю доподлинно узнать того, с кем ему приходилось вести беседу. - Что ты им пообещал? 

- Для каждого я приготовил «его» блюдо, - хмыкнул вестник. – Кого-то я прельстил деньгами, кого-то властью и возможностью получить её в будущем как можно больше. Некоторые согласились из-за своей спеси, и полученного согласия дать им возможность породниться с королевскими семьями. Ну, а иных мне удалось заставить откровенным шантажом – то ли пригрозив раскрыть монархам их «грешки молодости», то ли воспользовавшись их любовью к родственникам. Главное, я смог крепко захватить каждого из наших новых «друзей». Они будут служить добросовестно, если не за совесть, то за страх. 

- Это хорошо, - довольно отозвался его незримый собеседник. – По возможности, давай каждому всё то, что ты обещал. Они должны быть «сытыми и довольными». Одновременно продолжай искать новых «друзей». И чем больше их будет – тем лучше. Наступит день, когда они откроют для нас все заветные двери. 

- Хорошо, - ответил ночной гость, - я всё сделаю. 

С этими словами он так же бесшумно выскользнул из комнаты, скрываясь в ночи...

  

 * * * 

POV Габриэля:

 На следующий день после выпускного, я начал планомерно готовиться к отъезду. Как говорит народная мудрость: «любой экспромт хорош, только если его как следует подготовить». Вот и я начал делать всё «как следует». 

Первым делом я снял со своего счёта весьма значительную сумму денег, часть из которых тут же использовал для покупки продуктов и определённых вещей, способных максимально облегчить мне как дорогу, так и время, пока я не устроюсь на новом месте. 

Далее я навёл справки о том, с кем именно в данный момент воюет Далахан и на чьей территории ведутся боевые действия. Это позволило мне найти ту точку на карте, куда я должен был направляться. 

В своё время мне удалось купить весьма подробные карты этого мира, и я тщательно продумал маршрут, по которому буду добираться до места своего «назначения». Я считал, что прежде чем отправляться в дорогу, следует составить как можно более подробный план, чтобы проложить свой путь по городам, в которых есть станции телепорта. Имея знак мага, окончившего Академию, я мог воспользоваться любым телепортом, находившимся на землях этого мира. А это сильно сократило бы для меня время, проведённое в дороге. 

Положение существенно мог осложнить только тот факт, что я, являясь подданным Арнора, тем не менее, собирался работать на территории другого государства. Поэтому, чтобы легче вписаться в жизнь Далахана, я решил подстраховаться со всех сторон. 

Следующим пунктом моего плана было озаботиться о том, чтобы взять с собой, так называемые, рекомендательные письма, которые могли бы представить меня работодателям с самой лучшей стороны, что – в свою очередь – помогло бы мне впоследствии найти хорошую работу. Поэтому я обратился к магистру Илэру, чтобы он подготовил для меня такие письма-характеристики. 

Кроме рекомендательных писем я также попросил магистра сделать для меня документ, удостоверяющий мою личность и подданство. Ведь после завершения Академии моя жизнь только начиналась, и проблема документов была одной из самых животрепещущих. 

Перед самым отъездом из Академии я зашёл в ректорат, чтобы оставить там отпечаток своей ауры. Это давало мне возможность впоследствии как спокойно обмениваться магическими вестниками со своими преподавателями, так и им – в свою очередь – легко отыскать меня, в случае если когда-нибудь у них возникнет такая необходимость. 

Тщательно подготовившись, я, наконец, попрощался со своими учителями и отправился в путь. Используя телепорт Академии, я переместился в первый город, прописанный в моём плане. Прямо там, у телепорта, я взял в их конюшне в аренду лошадь и отправился дальше. 

В принципе в моём путешествии не было ничего интересного. Верхом я преодолевал путь от одного места назначения на своей карте до другого, сдавал в конюшню телепорта лошадь и переправлялся в следующее место, где вновь брал другую лошадь и следовал далее. Иногда, когда представлялась такая возможность, я – для бльшей безопасности – прибивался к торговым караванам, и следовал вместе с ними до следующего города. Рутинное, спокойное путешествие. Однако меня вполне устраивало то, что моя дорога была спокойной. Представляя себе свою дальнейшую, весьма бурную жизнь, мне хотелось сейчас немножко поскучать... 

Но, видимо кто-то наверху решил, что спокойствия в моей жизни достаточно. Потому что в один крайне неприятный день на караван, вместе с которым я ехал, напали разбойники. 

Дело было под вечер, когда утомлённые долгим дневным переходом, мы разбили лагерь на ночь. Однако внезапно из леса выскочила ватага разбойников, с криками потрясая своим оружием. И тут уже мне напрямую пришлось применить на практике все умения, заложенные в меня как магами, так и мастером Фиахой. Выхватив свои мечи, я бросился на нападавших, и рядом с воинами, охранявшими караван, вступил в сражение. 

В горячке боя я не очень-то обращал внимание на то, кого отправил «за грань» этого мира. Однако когда нападение было, наконец, отбито и разбойники бросились спасаться бегством, мне удалось перевести дух и впервые, по-настоящему разглядеть то, что мы совершили. То тут, то там на земле лежали тела убитых, в числе которых находились и те, кто был убит моей рукой. И хотя умом я превосходно понимал, что поступил абсолютно правильно, однако пережить первое убийство себеподобного – дело весьма не лёгкое. Не в силах выдержать то, что предстало перед моими глазами, я метнулся в ближайшие кусты, где меня весьма неэстетично вырвало. 

Когда я всё-таки смог взять себя в руки и выползти из кустов обратно, то увидел крепкого мужчину, который внимательно смотрел на меня. Увидев, что я тоже смотрю ему в глаза, он протянул мне флягу и сказал: 

- На, выпей. Тебе это сейчас не повредит. 

Взяв протянутую мне флягу, я сделал большой глоток. Как я и подозревал, там было достаточно крепкое вино. Сделав ещё пару глотков, я вернул флягу с напитком обратно, его владельцу. 

- Первый бой – он всегда самый тяжёлый, - негромко проговорил незнакомый мне воин (а то, что это был именно воин, я понял по его осанке и манере постоянно осматриваться по сторонам в поисках возможной опасности). – Ты сражался хорошо. Видно, что учитель у тебя был замечательный, однако опыта реальных сражений до сего дня у тебя не было. Сейчас ты переживаешь, и это естественно. Но ты не должен винить себя и думать о том, что именно ты стал убийцей этих людей. У тебя не было выбора. Я превосходно понимаю, что сейчас мои слова не очень-то могут тебя утешить, но посмотри на вот эту малышку, - с этими словами он указал мне на девочку лет десяти, прижавшуюся сейчас к своей матери и горько плакавшую. 

- Посмотри на неё, - повторил воин, - и подумай, что если бы ты сегодня не убил всех тех, кто напал на нас, эта девочка либо умерла, либо познала бы на своей шкуре все «радости» плена или насилия. И когда тебе станет особо не по себе, взгляни вновь на это дитя, и подумай о том, что я тебе сказал... 

С этими словами воин ушёл, а я остался сидеть на земле и смотреть на потихоньку успокаивавшуюся под ласками матери девочку. Через несколько минут я вновь осмотрел место побоища и понял, что сегодня я всё сделал правильно. Да, я, целитель, отнял довольно много жизней, но это была осознанная необходимость, подобная тому, как врач, ампутируя заражённую гангреной конечность, спасает весь организм больного. 

Когда я, наконец, полностью успокоился, то вспомнил о своих прямых обязанностях и, подхватив сумку с травами и лекарствами, отправился оказывать помощь всем раненным. 

Обрабатывая и перевязывая раны, я вдруг испытал странное ощущение. Рывком вскинув голову я увидел как утешавший меня воин, стоя неподалёку, внимательно следил за всеми моими действиями. Слегка удивившись, я ответил ему не менее пристальным взглядом. Тогда воин как-то хитро ухмыльнулся и уже в открытую подошёл ко мне, и начал следить за тем, что я делаю. 

Молча понаблюдав некоторое время за моими действиями, он, однако, через какое-то время всё-таки не выдержал и сказал: 

- Я смотрю, ты на все руки мастер – и убиваешь, и лечишь. И кто же ты у нас есть, такой талантливый? 

Насторожившись, я, не прекращая смывать кровь с раненной руки одного из охранников каравана, нарочито легкомысленно ответил: 

- А какое тебе дело до того, кто я такой? Путник, направляющийся по своим делам. 

- Слишком уж ты разносторонне развитый для простого «путника». 

Я пожал плечами и таким же легкомысленным тоном небрежно бросил: 

- Мне кажется, что ты излишне любопытен, и лезешь туда, куда тебя не просят. Ну, а я не собираюсь удовлетворять твоё пустое любопытство. 

- Да? – нарочито удивлённым тоном протянул воин. – А если оно не пустое? 

Я фыркнул и промолчал. 

Тогда мой собеседник, демонстративно вытаскивая меч из ножен, поинтересовался: 

- Может быть, вот эта игрушка развяжет тебе язык и сделает более вежливым и разговорчивым? 

Окинув его недовольным взглядом, я раздражённо проговорил: 

- Иди куда шёл, и оставь меня в покое. У меня достаточно пациентов, которым нужно оказать срочную помощь. 

В ту же секунду я почувствовал, как к моей шее притронулся холодный металл. Опустив голову, я взглянул на меч и удивился: воин, ранее показавшийся мне весьма умелым, сейчас держал оружие так, как его не держит даже зелёный новичок. Рассмотрев его позу, я ни секунды не сомневался в том, что легко и в любой момент смогу отбить подобное нападение. И это вызвало моё недоумение: зачем нужно было угрожать мне оружием, если ты не собираешься по-настоящему применять его? Первое, чему меня научил мэтр Фиаха, - это, что никогда нельзя вытаскивать оружие, если ты не собираешься по-настоящему сражаться. 

Теперь я, подняв голову, стал внимательно изучать своего собеседника. Воин смотрел на меня, улыбаясь, терпеливо ожидая, что же я предприму. При этом мне показалось, что он прилагает все силы для того, чтобы не начать смеяться. Его тело выглядело расслабленным, однако я не позволил себе обмануться. То, каким именно образом были напряжены некоторые из его мышц, подсказало мне, что в случае необходимости, воин моментально сможет оказать серьёзнейший отпор. Сообразив, что это какая-то весьма своеобразная проверка, я рассердился. Грубо отведя в сторону его руку, я набросился на теперь уже откровенно веселившегося воина: 

- Тебе что делать нечего? Так я могу найти. Ты видишь скольким людям нужно оказать помощь? Так что отложи свой меч в сторону и давай помоги мне перевязать рану этому человеку. 

Моментально став серьёзным, воин одним ловким движением отправил меч в ножны, невольно подтвердив тем самым моё первоначальное мнение о нём как о весьма серьёзном противнике, склонился над раненным, и спросил: 

- Что мне нужно сделать? 

- Возьми вот там, - я указал на свою сумку, - баночку ярко зелёного цвета и передай её мне. 

Пока воин копался в моей сумке я, сосредоточившись на своих ощущениях, начал впускать в тело раненного струйки своей магической Силы, исцеляя ранение. Когда рана зарубцевалась я, не глядя, протянул руку к воину и сказал: 

- Нашёл? Давай сюда. 

Мгновенно почувствовав на своей руке тяжесть баночки с мазью, я проворно раскрутил её и начал обильно смазывать ранение. Завершив все процедуры, я забинтовал руку и отступил от охранника. 

- Спасибо, лекарь, - бледными губами прошептал охранник, поднимаясь на ноги. 

Я кивнул и шагнул к следующему пациенту. Вслед за мной побрёл и воин. 

Всё то время, пока я лечил пострадавших, незнакомец не сводил с меня глаз. Я, не понимая причины такого интереса, начал серьёзно нервничать. Однако когда я закончил лечить последнего из тех, кто нуждался в моей помощи, и повернулся к своему спутнику, он, смело выдержав мой взгляд, чуть поклонился и сказал: 

- Спасибо мэтр лекарь за помощь моим людям. Без вашей помощи многие из них не пережили бы сегодняшней ночи. И я своими глазами вижу чего вам стило отдать на их излечение столько своей магической Силы. И ведь вы сделали всё это, не рассчитывая на оплату собственных усилий. Я умею ценить душевное благородство, а потому предлагаю вам свою помощь и поддержку. – Бросив на меня ещё один цепкий взгляд, воин снова поклонился и представился – Меня зовут Марио. 

- Моё имя Габриэль, - в тон ему отозвался я, – и ко мне можно обращаться на «ты». 

- Откуда ты родом? – тотчас же поинтересовался Марио. 

- Из Арнора – коротко ответил я. 

- Из Арнора? – удивлённо переспросил Марио. Затем, покачав головой, хмыкнул: - Далеко же ты забрался от родной земли. 

Я, молча, пожал плечами. Протянув руку, я забрал у Марио обратно свою сумку и начал приводить в порядок её содержимое: пока воин искал нужные мне мази, он умудрился основательно всё там перевернуть. 

- А я – из Денферера, - тем временем проговорил Марио, продолжая разговор. 

Я задумался, вспоминая многократно изучаемые мною политические карты мира, а потом в моей голове всплыли хорошо заученные сведения. Денферер был маленьким княжеством, славившимся, однако, чрезвычайным богатством и зажиточностью своих жителей. Его источником были земли, расположенные на юге страны, где находились залежи золотоносной руды. Именно разработка шахт, добывавших золото, и приносила этой стране весьма значительные доходы. 

- А что ты делаешь тут, настолько далеко от родного порога? – переспросил я, по сути, повторяя один из его предыдущих вопросов. 

Марио смутился и, запинаясь, неохотно выдавил: 

- Да я тут с друзьями встретился, мы повспоминали дела прошлого. Так я чуток и поиздержался. Вот и пришлось наняться к торговцу Триггу начальником охраны его каравана, чтобы это, значит, денежек поднакопить. Ну, чтоб хватило домой вернуться. 

Я невольно улыбнулся. Приблизительно представляя себе, каким образом Марио «поиздержался», я не стал продолжать далее этот разговор. 

- Ну, а что это мы всё стоим да стоим, - спохватился вдруг Марио. – Пойдём к костру – там покушаем и поговорим. А то очень есть-то хочется... 

Я согласно кивнул (есть, действительно, хотелось) и направился вслед за своим новым знакомым к приятно гревшему костру.

 

 Глава 23

Находясь в караване сравнительно недолго (всего каких-то два дня) я ещё толком не успел познакомиться со всеми его «обитателями». А потому подходил к костру с некоторой долей настороженности. Однако воины, сгрудившиеся у огня, восприняли наш с Марио приход громкими одобрительными возгласами. Проворно отодвинувшись в разные стороны, расчищая место, где можно было бы усесться, они, перебивая друг друга, засыпали нас вопросами и разными комментариями. Я, обводя взглядом собравшихся, не вмешивался в их разговор с Марио, предпочитая пока что просто посидеть и послушать. Однако вскоре всё переменилось. Марио, подняв вверх руку, добился тишины, а потом веско сказал: 

- Тихо, ребята, тихо. Вы совсем смутите нашего сегодняшнего героя. – Затем, бросив быстрый взгляд на меня, он вновь повернулся к воинам и продолжил: - Этого парня зовут Габриэль, и он родом из Арнора. Насколько я успел понять он – далеко не последний как в ремесле воина, так и в деле лечения ран. Остальное, думаю, он сможет сам нам всем рассказать. 

Вновь повернувшись ко мне и хлопнув по плечу, Марио, указав рукой на всех, собравшихся у костра, сказал: 

- Это – мои воины, нанятые охранять караван. Сегодня, своими действиями, ты, вероятно, спас многим из них их драгоценные жизни. 

После этих слов Марио начал представлять мне всех, собравшихся у костра. Я же – в свою очередь – старался запомнить, как кого из них зовут. Получалось это у меня с переменным успехом. Представив своих спутников, Марио задал вопрос, который как я подозревал, интересовал всех присутствовавших здесь: 

- Ну, а теперь, когда мы все познакомились, скажи мне: куда ты сейчас направляешься? 

- Я только что закончил магическую Академию, и теперь еду работать лекарем в Далахан, - спокойно ответил я. 

- М-да, - хмыкнул ближайший из сидевших ко мне воинов. – Не повезло тебе с распределением... 

- Согласен, - моментально став серьёзным кивнул Марио. – Далахан – не то место, куда нужно отправлять молодого, новоиспечённого мага и лекаря. 

- Но почему? – изумился я. - Далахан постоянно с кем-нибудь воюет. У меня будет обширная практика, и я смогу достаточно быстро научиться очень многому. А, значит, смогу спасти много человеческих жизней. 

Все воины дружно расхохотались. Отсмеявшись, один из них, звавшийся Карл, покачал головой, и заметив мой недоумённый взгляд, сказал, обращаясь к своему командиру: 

- Смотри, Марио, парень уже придумал для себя доводы, способные не дать ему окончательно впасть в уныние из-за результата собственного распределения. 

Марио пожал плечами и отозвался: 

- Ну, должен же он себя чем-то успокаивать на протяжении следующих трёх лет... 

Его слова заглушил вновь раздавшийся многоголосый хохот воинов. 

- Почему вы все так говорите? – вновь переспросил я. – Чем вам не нравится, что я еду работать в Далахан? 

Прекратив подсмеиваться, Карл, моментально став серьёзным, веско заговорил: 

- Если ты серьёзно не понимаешь то, что сейчас происходит в мире (а это в принципе вполне возможно, учитывая, что ты пять лет находился в полнейшей изоляции в стенах Академии), то я тебе всё разъясню. Ты – хороший парень, а потому мне бы не хотелось бы увидеть, как Далахан испортит тебя. – Перехватив мой изумлённый взгляд, Карл хмыкнул и продолжил: - Мало найдётся людей, хорошо относящихся к Далахану. И связано это, прежде всего, с тем, что с момента своего восшествия на престол король Сантай II проводит чёткую и недвусмысленную политику, направленную на полное покорение и подчинение своей власти как можно бльшего числа свободных княжеств. Наблюдая за деятельностью короля, я ни секунды не сомневаюсь в том, что впоследствии все завоёванные Далаханом страны, даже если сейчас они и сохраняют статус его вассалов, должны будут влиться в состав королевства. Я больше, чем уверен: король Сантай II строит будущую империю, и эта политика проводится с настойчивостью, достойной лучшего применения – постепенно, но неотвратимо и планомерно. И теперь уже никто из жителей всех свободных княжеств не может быть спокоен относительно своей дальнейшей участи. 

Несколько лет назад положение слегка изменилось: самое сильное княжество Гайдиар организовало так называемую Коалицию, направленную против захватнических планов Далахана, куда вошли многие свободные княжества. Теперь эта Коалиция защищает их, не позволяя Далахану постоянно захватывать всё новые и новые земли. 

Казалось бы: вот оно решение проблемы. Однако всё совсем не так просто, как можно было бы подумать. Существование этой Коалиции лишь слегка сдерживает честолюбивые устремления Сантая II. На самом деле, я уверен в том, что сама по себе Коалиция не стала бы веской причиной, заставившей Сантая реально изменить свои далекоидущие планы. Скажу больше. То, что в течение последних лет на территории нашего мира не запылала огромнейшая, кровопролитнейшая война, затянувшая в свои объятия все страны – как княжества, так и королевства – связано с одним весьма серьёзным фактором. Как это ни покажется тебе странным, но более-менее стабильное положение на нашем материке удерживается исключительно из-за твоей родины. Арнор – вот единственная причина, почему Далахан ещё не обрушился всей своей мощью на оставшиеся свободными княжества. 

- Почему вдруг моей родине выпала такая честь? – переспросил я. 

- Из-за того, что в твоём королевстве у монаршей семьи родились три принца. И все они в данный момент не только не женаты, но даже ещё и официально не помолвлены. А потому никто в мире не знает, кого именно они выберут себе в жёны. 

И в этой ситуации спрятаны свои подводные камни. Я ни минуты не сомневаюсь в том, что король Арнора не может не задумываться о завтрашнем дне. Он опытен и превосходно оценивает сложившуюся обстановку. Исходя из этого, весьма реальной становится ситуация, когда королём Арнора уже давным-давно были заключены тайные помолвки его сыновей и чьих-то чужих принцесс. 

И этот факт, как ты, наверное, догадываешься, весьма осложняет для далаханского короля политические маневры. Вот «поцапаешься» ты, например, с Феркесом, а там есть две незамужние принцессы. И где гарантия, что одна из них уже тайно не сговорена за какого-то из арнорских принцев? Потому королю Сантаю нужно очень внимательно проводить свою внешнюю политику, не нападая на страны, которые могут как-то спровоцировать Арнор на ответные действия... 

Положение существенно осложняет ещё и тот факт, что ваш третий принц Вальтер, берёт в свою постель не только женщин, но и мужчин. А это существенно расширяет число стран, желающих породниться с твоей страной – тех, в которых правящие монархи не имеет дочерей, а только нескольких сыновей. В том же Далахане, например, есть не только принцесса, но ещё и два младших принца, каждый из которых вполне мог бы заключить династический брак. 

Кроме того, есть ещё одна достаточно тревожная для Далахана весть. Уже сравнительно долгое время ходят упорные слухи о том, что правители Феркеса и Иласы, пытаются склонить короля Арнора на заключение Тройственного оборонительного дружеского союза, направленного на экономическую и военную помощь друг другу. 

Насколько я понимаю, подобный Тройственный союз – если он будет когда-нибудь заключён – станет серьёзным заслоном на пути захватнических планов Далахана. Более того, если этот союз возникнет, положение Далахана станет более критичным. Воевать на два фронта – против и Коалиции, и Тройственного союза – не выгодно никакому правителю. Каким бы мощным не было бы его государство, в конечном итоге он всё равно проиграет. 

Я не сомневаюсь, что подобные слухи не могли появиться без реальной причины. Значит, как минимум, какие-то переговоры на этот счёт уже велись монархами этих трёх королевств. Даже скажу больше: я не исключаю возможности того, что этот Тройственный союз уже давно был – в строжайшей тайне – подписан и подкреплён договором о династическом браке (согласись, это вполне реальная ситуация, так как в каждом из этих двух королевств есть незамужние принцессы). 

Вот потому Далахан сейчас в определённом смысле слова затаился. Боясь тронуть какое-либо королевство, он решается нападать только на княжества, и то только на те, за которыми не стоит мощная защита в лице Коалиции. Вторым источником расширения власти Далахана служат регулярно торг со своими вассалами. Подневольные княжества при помощи военной силы заставляют подписывать всё более и более кабальные договора о мире и сотрудничестве. 

Однако это своё затишье во внешней политике, король Далахана с лихвой компенсирует во внутренней. Сантай II строит откровенно военизированное общество, вся жизнь которого построена на восхвалении войны. Местным жителям внушают, что нет в мире ничего более достойного, чем захватническая война. Именно она – путь к всеобщему благосостоянию и процветанию жителей Далахана, так как чем бльшее число земель сможет захватить это королевство, тем бльшим числом разнообразных благ оно наделит своих подданных. В стране постоянно насаждаются мысли о неизбежности мировой войны, которая принесёт Далахану власть над всеми, живущими в этом мире. Детей с самого раннего детства учат, что нет на земле лучше доли, чем судьба наёмника, подчистую вырезающего деревни, населённые врагами. Впитывая подобные мысли чуть ли не с молоком матери, новое поколение жителей Далахана перестаёт ценить всю прелесть Жизни. А это, согласись, весьма тревожные известия. 

Так что нынешнюю ситуацию вполне можно назвать определённым штилем. Но такое положение скоро закончится. Ещё лет пять, максимум десять, король Арнора сможет балансировать на этой грани. Но после этого ему всё равно придётся принять какое-то решение – королевству нужен наследник. А, значит, он должен будет либо выбрать, наконец, невест для своих сыновей, либо (если уже состоялись тайные помолвки) официально озвучить их и сыграть свадьбы. 

И когда это произойдёт, руки у правителя Далахана окажутся развязанными. Боюсь, что никто не сможет предугадать, его поступки и что после этого произойдёт. Так что нам, жителям других стран, остаётся точно так же затаиться в ожидании того, когда наш мир вновь ощутимо встряхнётся. И когда это произойдёт, приличным людям желательно находиться как можно дальше от вербовщиков Далахана... 

Выслушав этот монолог, я изрядно удивился, и моментально задал вопрос, уже довольно долгое время терзавший мой мозг: 

- Откуда у тебя столь глубокие познания в политике и жизни коронованных особ? 

- Ну, не всегда же я был простым наёмником, - смущённо пробормотал Карл. 

- Та-а-а-к, - протянул я. – А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Кем ты был раньше, и что привело тебя к столь глубинным познаниям? 

Карл зло сверкнул глазами, и, поднимаясь, ответил: 

- Ты спас сегодня много жизней, а, значит, я тоже должен оказать тебе какую-то услугу. Но это вовсе не означает, что за это я обязан распахивать перед тобой свою душу. Потому скажу без лишних подробностей: я знаю «слишком многое» потому, что мне довелось родиться, как говорится, «на другой стороне одеяла»(14). Всё! Больше эту тему я обсуждать не намерен. – Повернувшись к Марио, он сказал: - Я пойду, проверю посты и охрану. 

С этими словами Карл решительным шагом отошёл от костра. 

Вокруг костра установилась неловкая тишина. Я, взглянув на разом посмурневшего Марио, расстроено пробормотал: 

- Я не хотел его обидеть. Я не думал... 

- Да, парень, я понимаю, - моментально встряхнулся Марио. – Просто по незнанию ты оттоптал любимый мозоль Карла: поднял тему, о которой ему неприятно говорить. Он – мой напарник, и уже много лет мы ходим с ним вместе, а потому я знаю, о чём идёт речь. Так как Карл уже сам раскрыл свою тайну, то я расскажу чуть больше про его нелёгкую участь. – Вздохнув, Марио отпил из фляги и продолжил: - Я не стану вдаваться в подробности, скажу лишь только то, что мать Карла была фавориткой монарха одной из стран, ну и он – в свою очередь – королевский бастард. Насколько я понял, король проявил полное пренебрежение судьбой своего отпрыска. В отличие от неписанных дворянских законов, этот монарх вообще никогда не интересовался дальнейшей участью своих бастардов, «забывая» о них сразу же после их рождения. Поэтому рождение этого ребёнка не принесло фаворитке ожидаемых благ. В своей самоуверенности она считала, что уж её-то ребёнка король непременно признает и даст ему официальный статус королевского бастарда(15). Разумеется, этого не произошло. 

Пока был жив супруг его матери, Карл рос и воспитывался в этой семье. Однако, после его смерти, унаследовавший всё старший сводный брат Карла постарался как можно быстрее избавиться от попавшего в их гнездо кукушонка. Он купил брату воинский патент, и отправил в армию, на вольные, так сказать, хлеба, с братским напутствием – никогда больше не показываться ему на глаза. Так что с тех пор Карл и ведёт жизнь простого воина. 

Однако, полученное образование и годы, проведённые при дворе, помогают ему очень чётко разбираться в хитросплетениях мировой политики. Он всегда точно знает, что происходит, и может высчитать, как дальше будут развиваться события. Исходя из его, как Карл говорит, «анализа ситуации» он может рассчитать, на чьей стороне следует сражаться и чутко ориентируется, когда приходит время уносить ноги, и устраиваться для жизни в другой стране. Так что ты, парень, можешь доверять его оценке складывающейся ситуации. Следующие годы в Далахане спокойно не будет... 

Я задумчиво кивнул и промолчал. После слов Карла разговор сам собой прекратился, и все стали устраиваться на ночёвку. Расстелив плед, я укутался и начал обдумывать всё то, что услышал этим вечером. 

 

Примечание:

 14. Эта фраза, употреблявшаяся в разговорах ещё со времён Средневековья, обозначала незаконное рождение того, о ком именно вёлся разговор. Когда говорили, что ребёнок родился «на другой стороне одеяла», имелось в виду, что он – незаконнорожденный, бастард. 

15. Согласно неписанных (однако за редчайшими исключениями исполнявшимися гораздо более чётко, нежели так называемые, «писанные», официальные) законов дворянства, существовали чёткие каноны, касающиеся отношения к так называемым бастардам. 

Стоит начать с того, что монархическое общество является строго иерархичным, и состоит из сословий, связи между которыми чаще всего бывают чрезвычайно затруднены. Для официального перехода из одного сословия в другое требовались особые заслуги и оправдания. Для примера, иллюстрирующего мои слова, я возьму Францию, где эти особенности нашли своё наиполнейшее отображение. Там всё общество делилось на основные три сословия: первое – дворяне, второе – священнослужители и третье – все остальные категории жителей (разночинцы, горожане, крестьяне, etc.). Однако среди социальных категорий существовала ещё одна группа, статус представителей которой зависел от очень многих других, внешних, причин. Это так называемые бастарды – незаконнорождённые дети. 

Незаконнорожденные отпрыски знати, рожденные от матерей, числящихся представителями третьего сословия и не признанные своими отцами (хотя на деле ни для кого не было тайной их происхождение), пользовались в лене определёнными привилегиями и занимали несколько особое положение. Тем не менее, если отец официально не признавал своего ребёнка, то тот воспитывался матерью в статусе её сословия, и считался простолюдином. 

Бастарды — незаконнорожденные дети знатного отца и простолюдинки, официально признанные как таковые, считались дворянами, воспитывались в соответствии с этим, и просто должны были иметь на гербах своих родителей особый геральдический символ, так называемую чёрную полосу (знак незаконнорожденности). В своём правовом статусе бастарды имели определённые ограничения — даже будучи первенцами, эти дети не могли наследовать владения отца, если у того потом рождались дети в законном браке (т.е. на земли своего отца они имели права только в том случае, если у того не было ЗАКОННЫХ детей). 

Особое место занимали дети, рождённые от так называемой «королевской крови», то есть незаконные дети короля или его родственников, знатных сеньоров-аристократов. Такие дети получали не только статус знатного сеньора, но и имя своего отца, а при удачном стечении обстоятельств могли наследовать и его владения. Яркий тому пример — жизнь Вильгельма I Завоевателя, ставшего впоследствии королём Англии. В Португалии в XIV в. новую династию Авизов также основал бастард, ставший королём Иоанном I, а другой незаконнорожденный — Энрико де Транстамаре, побочный сын Альфонса XI Кастильского, стал там же королем под именем Энрико II. 

В Средневековье и даже позже было лучше оказаться бастардом знатного семейства, чем законнорожденным отпрыском представителя третьего сословия, так как знать всегда заботилась о своих бастардах. Короли, которые отказывались признавать их и заботиться о них вызывали в дворянской среде резкое осуждение. Так, например, дворянство всегда глухо ворчало в адрес Людовика Х Сварливого, который отрёкся от своей незаконной дочери Эделины Младшей, не признал её официально и насильно заточил в монастыре Сен-Марсель, вместо того, чтобы признать её статус королевского бастарда, обеспечить приданным и достойно выдать замуж, как того требовал обычай. Точно такое же отношении, но уже много позже, будет и по отношению к королю Генриху IV Наваррскому, который тоже практически никогда не заботился о своих незаконнорожденных детях. По сути, Генрих IV признал королевскими бастардами детей только одной своей «обожаемой» Габриэль д’Эстре, единственной среди огромнейшего числа «пассий» любвеобильного монарха, которая получила статус официальной фаворитки. Остальные же его бастарды так и канули в безвестности. Известный французский историк Роббер Амбелен так писал по этому поводу: «Не было числа его незаконным детям, и (за редким исключением) он никогда не заботился о них. ...Поступая так, он нарушал традиции дворянства и королевских домов, согласно которым было не принято отказываться от своих побочных детей». 

Вспомнив деяния Генриха IV, я и наделила этой же чертой – отказ от собственных бастардов – придуманного мною короля, отца Карла...

  

Глава 24

 Последующие дни стали для меня своеобразным откровением. Так вышло, что впервые я оказался в ситуации, когда мне не было нужды задумываться о мотивах, руководящих поступками окружавших меня людей. Сейчас, находясь среди воинов, общаясь с людьми, родившимися в разных странах, я стал по-иному оценивать всё то, что происходило со мной раньше. 

Долгое пребывание в относительно закрытой Академии, как я теперь понимаю, сыграло со мной недобрую шутку. Разумеется, я сам был во многом виноват, однако далеко не всё тогда зависело всецело от моей доброй воли. Пока я проходил психологическую «притирку» своей внутренней «женской» сущности к новой «мужской» реальности, адаптацию к жизни в новом для меня мире у тех, кто находился рядом со мной, успело сформироваться чёткое мнение о моей особе. Окружавшие меня студенты ошибочно уверились в том, что мне присущ глупый гонор и презрение ко всем вокруг, принимая естественную для меня тогда скованность и боязнь сближения с окружающими за надменность. И это общее мнение обо мне впоследствии только закрепилось, ибо я, обозлённый разошедшимися по Академии слухами о моей сексуальной «всеядности» и доступности, а также из-за заключённых пари о том, кто именно станет моим любовником, не счёл нужным ничего менять. Я, помня всё то, что случилось со «старым» Габриэлем, боясь очередного предательства, замкнулся в себе, не допуская никого в душу. Даже походы в таверну не давали мне возможности полностью расслабиться, так как и там я неизменно ожидал какого-то подвоха. 

Здесь же сложилась совершенно иная ситуация. Кинувшись, не раздумывая, в бой с разбойниками, а затем, оказав помощь всем раненным, я мгновенно стал «своим» для окружавших меня воинов, вступив в своеобразное незримое «воинское братство». Сейчас, когда обе стороны – и я, и мои спутники – были готовы к диалогу, я впервые получил возможность общаться НА РАВНЫХ со всеми, кто меня окружал. Никто из тех, кто ехал в этом караване, не имел относительно меня никаких предубеждений, рассматривая мою особу, прежде всего, как целителя, которым я и являлся. Целителя и немножко воина. Я же – в свою очередь – тоже оценивал окружающих меня, исходя из знаний и критерий жителя этого мира. 

Особую ценность принесло ещё и то, что оказанная мною помощь, моментально возвела меня в ранг чуть ли не всеобщего спасителя. И я впервые упивался заслуженным уважением окружающих. Именно в этот момент я впервые осознал насколько трепетно относились в этом мире к магам-целителям. Я и раньше знал, что к врачевателям тут относились с уважением. Однако знать и ощущать на деле – это разные вещи. Мужчины постоянно пытались помочь мне, советуя как лучше всего обустроить свой походный быт, женщины подсовывали на привалах самые лакомые кусочки, девушки откровенно «строили глазки», а дети пытались втянуть меня в свои игры. Я оказался в атмосфере всеобщего обожания, и это было очень приятно. Разумеется, я немного смущался, но не мог не чувствовать счастья от своей нужности окружавшим меня людям, видевшим во мне лекаря, способного спасти их жизни. Причём не только лекаря, но и воина. 

Это путешествие позволило мне впервые «окунуться» в реальную, а не «книжную» жизнь. Я постигал тонкости общения как в мужском, так и в женском обществе, обучаясь тому, как надо правильно реагировать на советы, розыгрыши, те или иные «подколки» и даже научился вежливо, не прибегая к поединкам, отказываться от предложений разделить с кем-то на ночь ложе. 

Разумеется, я не строил лишних иллюзий и не воспылал мгновенно любовью ко всему окружающему меня миру. То, что в этом, конкретно взятом, караване собрались честные и достойные люди, нисколько не отменяло того факта, что во всём остальном окружающем меня мире всё равно было достаточно много плохих людей. Однако этот своеобразный «глоток чистого воздуха» впоследствии немало помог мне, научив справляться со многими жизненными трудностями. 

Двигаясь вместе с остальными вдоль по дороге, я наблюдал за тем, как вели себя окружавшие меня воины и очень много думал. 

Сказать честно, меня немало смутили откровения Карла относительно реальной жизни Далахана. Ещё из своей прежней жизни я превосходно знал о том, какие опасности скрываются в жизни тоталитарных государств. И попасть в очередную «империю Зла» мне совершенно не хотелось. Меня несколько пугало всё то, о чём я услышал. 

Однако со свойственной мне тогда юношеской самоуверенностью и идеалистичностью, я посчитал, что история показывает нам достаточно примеров, когда даже один человек способен «перевернуть мир». Мне казалось, что если я буду строго следовать своему предназначению, то тоже смогу если не изменить этот мир (столь высокомерных рассуждений у меня не было), то хотя бы чуть-чуть подтолкнуть его в лучшую сторону. Примеры Махатмы Ганди и матери Терезы(16) вдохновляли меня ступить на этот путь и пройти по нему столько, сколько у меня получится... 

Разумеется, я понимал, что один человек не может изменить весь мир. Однако бывали времена, когда тому или иному человеку удавалось стать вдохновителем для последующих сторонников. Почему бы и мне, используя мой целительский Дар и возможности лекаря, не приложить все свои силы для пробуждения у простых людей Далахана тяги к Добру и созиданию? 

Как наивен я был в тот момент... 

 

* * *

 Особенности существующей системы распределения магов, завершивших Академию, как я видел, были известны всем. А потому все воины каравана, узнав, что я по окончании Академии еду в Далахан, восприняли это исключительно как результат неудачно выпавшего мне распределения. По какой-то неведомой мне причине и я сам не стал опровергать это сложившееся у них убеждение. В результате этого, каждый из воинов время от времени заводил со мной разговор на тему о том, каким образом мне более-менее безболезненно пережить последующие три года, чтобы потом иметь возможность покинуть, наконец, Далахан и вернуться живым и здоровым к себе на родину. Я, ничего не опровергая, внимательно выслушивал все эти советы, тщательно запоминая их на будущее. 

Марио и Карл взяли надо мной своеобразное «шефство», рассказывая о повседневной жизни военного лагеря, правах и обязанностях наёмников, писанных и неписанных законах «военного братства», в общем всего того, что смело можно было называть своеобразными «подводными камнями», малоизвестными для зелёного новичка. С огромной благодарностью впитывая в себя эти знания, я постигал такие вещи, о которых никогда не прочитал бы ни в одной книге. Советы этих двух наёмников впоследствии принесли мне много пользы, так как помогли избежать ошибок, свойственных новичкам. 

На привалах время от времени мы затевали шуточные поединки, в которых вскоре стали принимать участие почти все воины, охранявшие караван. Желание «размяться», чтобы постоянно находиться в боевой форме испытывали все воины, на чьих плечах лежала ответственность охраны людей и товара. Эти поединки приносили мне массу удовольствия. Моментально оценив высокий уровень моей физической подготовки и умения обращаться с оружием, мои партнёры по поединкам вскоре перестали сдерживаться и давали мне настоящий мастер-класс почти реального сражения, показывая как новые для меня элементы, так и ловушки и подлые приёмы, которые подчас применяют против врагов во время настоящего боя. Обучаясь тому, как можно избежать этих приёмов, я часто вспоминал слова принца Корвина – персонажа из знаменитой серии романов «Хроники Амбера» Роджера Желязны: «Война – это тебе не Олимпийские игры. Тут разрешено всё, что поможет тебе убить противника и сохранить свою собственную жизнь». И я учился всем трюкам наёмников, которые когда-нибудь вполне могли спасти и мою жизнь. 

Однако любой путь рано или поздно заканчивается, и в один прекрасный момент караван прибыл в конечную точку своего пути. Мой же путь следовал дальше. Тепло попрощавшись со всеми окружавшими меня все эти дни и напоследок пройдя через объятия всех заботившихся обо мне женщин, я подошёл к Марио, стоявшему вместе с Карлом в сторонке и терпеливо дожидавшемуся окончания, как он сказал, «сцены прощания». Крепко пожав мне руку, он сказал: 

- Я рад был с тобой познакомиться, Габриэль. Надеюсь, что когда-нибудь мы ещё свидимся. 

- Я тоже буду надеяться на это, - ответил я, крепко пожимая его руку. 

- Удачи тебе, парень, - весело подмигнув, проговорил Карл, также пожимая мне на прощание руку. – Надеюсь, что через три года ты сможешь унести из Далахана свою шкурку в не очень сильно потрёпанном состоянии. 

- Я тоже буду на это надеяться, - рассмеялся я. 

Торопливо кивнув наёмникам, я быстро вскочил в седло, и в последний раз приветственно взмахнув рукой, пустил коня вскачь. Как говорили в моём прежнем мире: «Долгие проводы – лишние слёзы». 

 

* * *

Дальнейший мой путь был малоинтересен. Я всё так же добирался верхом до крупных городов, имевших стационарные телепорты, и оттуда перемещался в следующий город, а потом вновь отправлялся в путь. Больше мне не довелось встретить торговый караван и прибиться к нему, а потому всё своё дальнейшее путешествие я провёл в одиночестве. 

Мой плащ с нашивкой, говорящей о том, что я маг-целитель, закончивший магическую Академию, помогал мне избегать различных бытовых трудностей. Стоило мне только зайти в ту или иную лавку или таверну, как хозяин моментально бросался ко мне, спеша выполнить все мои просьбы. Поэтому, не имея никаких проблем с покупками и едой, я продвигался дальше достаточно быстро. 

Первые проблемы у меня появились только тогда, когда я достиг границы с Далаханом. Воины, выполнявшие обязанности своеобразных пограничников, подали мне знак остановиться и спешиться. Спрыгнув с коня я, не дожидаясь дальнейших требований, быстро вытащил из своей сумки все документы, подготовленные для меня магистром Илэром, и передал их тому воину, который казался мне самым старшим по званию. 

Офицер длительное время самым внимательным образом изучал мои бумаги, а потом столь же долго разглядывал и меня самого. И только когда молчание стало уже по-настоящему неловким, он сокрушённо покачал головой и сказал: 

- Все ваши бумаги в полном порядке. Как это ни прискорбно, но вы можете следовать дальше. 

- Так если все мои документы «в полном порядке», то почему же вам «прискорбно»? – удивился я. 

- Прискорбно от того, что я не имею права не пустить вас в мою страну, - сквозь зубы пробормотал офицер. – Вы ведь, наверняка, арнорский шпион, присланный сюда чтобы что-то вынюхивать во славу своей страны... 

- Я целитель, а не шпион, - удивлённо сказал я. 

- Одно другому не помеха, - отрубил офицер, а затем, решительно взмахнув рукой, сказал: - Ладно, хватить болтать. Какова цель вашего визита в нашу страну? 

- После завершения обучения в Академии я буду работать у вас магом-целителем. Я стану излечивать всех, кто получил на войне какие бы то ни было ранения, - вежливо ответил я. - К слову, я бы хотел узнать: где именно в данный момент находится главный маг-целитель вашей армии? 

- Вот, ещё приехать не успел, а уже выведывает место расположения наших войск, - злобно прошипел один из воинов. 

- Я буду лечить ваших соотечественников, спасать их драгоценные жизни, - гневно воскликнул я. – Неужели вы этого не понимаете? 

Воин раздражённо пожал плечами и отвернулся. Офицер, продолжая сверлить меня своим тяжёлым взглядом, вновь тяжело вздохнул, и расстроено-раздражённым тоном бросил: 

- Достаточно разговоров. Езжайте и следуйте по вашему распределению. Главный в королевстве военный маг-целитель – мэтр Дилмар Латур – сейчас находится не в действующей армии, а в городе Итарси. Найдёте его там. 

Сокрушённо покачав головой, он подал знак, и солдаты расступились в сторону, освобождая для меня проезд. Не желая больше спорить, я дал шенкеля коню и сразу же пустил его в галоп, намереваясь как можно скорее миновать контрольный пограничный пункт. 

Эта встреча заставила меня вспомнить все предупреждения, высказанные тогда Карлом и серьёзно задуматься о том, что же будет дальше... 

 

* * *

 Итарси находился не очень далеко от границы, а потому я смог добраться туда довольно быстро. Наученный уже общением с воинами на границе теперь я уделял гораздо больше внимания тому, что окружало меня – уровню зажиточности сёл и городов и проживавших там людей. 

И вскоре я осознал то, что меня весьма удивило – отношение ко мне со стороны окружающих было весьма своеобразным. С одной стороны, моя мантия мага-целителя, как и в других местах, открывала для меня все двери. Но вот с другой стороны, она отнюдь не заставляла всех встречавшихся на моём пути стремиться помогать мне так, как это делали жители других стран, к чему я уже успел привыкнуть за всё время моего прежнего путешествия. Меня могли с почтением встретить в трактире, однако при этом тотчас же заверить, что этот год был весьма неурожайным, а потому цены на все продукты подскочили до небес. После чего я сам должен был выбирать: то ли ехать дальше, то ли соглашаться платить их порой запредельные цены. Разумеется, подобное положение вещей меня отнюдь не радовало. За время, пока я передвигался по Далахану, я потратил почти столько же, сколько заплатил за время всего остального пути... 

Но, как говорится, «сказка сказывается, а дело – делается». И в один прекрасный момент я достиг, наконец, окончания своего пути – заветного города Итарси. 

Сразу же по приезде, я направился на самый лучший постоялый двор, где снял комнату и заказал обильный обед и ванну. Пока слуги готовили всё заказанное, я разговорил хозяина, пытаясь узнать, где смогу найти мага-целителя мэтра Дилмара Латура. Услыхав мой вопрос, хозяин моментально ответил, что мэтр Латур может быть либо у себя дома, либо в военном госпитале. Выяснив оба адреса, я направился в свою комнату, чтобы привести себя в порядок с дороги. Быстро приняв ванну и покушав, я уже менее чем через два часа проследовал по названному мне адресу. 

Рассудив, что в течение дня проще отыскать врачевателя в госпитале, нежели дома, я сразу же отправился именно туда. 

Госпиталь встретил меня привычной суетой. Казалось, я вновь окунулся в привычную мне, ещё со времён Академии, среду. Именно эта похожесть и раскрепостила меня, заставив забыть волнение и некоторый мандраж, ещё совсем недавно сковывавшие мою душу. Схватив за руку первого же пробегавшего мимо меня работника госпиталя, я спросил того, где именно я смогу найти мэтра Латура. Получив полностью исчерпывающий ответ, я отпустил свою «жертву», и неторопливо двинулся по направлению к кабинету, где я сейчас мог найти мэтра. 

По пути я внимательно рассматривал госпиталь. Насколько мне удалось разглядеть, заведённые здесь порядки не отличались от того, к чему я привык со времени своей практики в академической больнице. Это обстоятельство ещё больше успокоило меня, настроив на благожелательный лад. 

Подойдя к нужной мне двери, я решительно постучал. Спустя несколько секунд последовал громкий, даже какой-то пронзительный крик, разрешающий мне зайти внутрь. Распахнув дверь, я быстро вошёл в кабинет. 

Посреди комнаты, в окружении толпы молодёжи, стояла покрытая белой тканью каталка, на которой располагался кто-то, с ног до головы покрытый тёмно-красными кровяными потёками. Одного беглого взгляда было достаточно для того, чтобы понять, что на каталке лежал труп. Стоявшие вокруг молодые люди внимательно слушали то, что рассказывал им находившийся рядом с трупом пожилой маг. Свои объяснения он мгновенно подкреплял, указывая тонкой палочкой на ту или иную часть окровавленного «пособия». 

Я внимательно осмотрелся, стараясь запомнить как можно больше различной информации, которая впоследствии вполне могла бы мне пригодиться. Насколько я мог судить из того, что видел, стоявшие рядом с мертвецом люди наверняка были молодыми целителями, обучавшимися у мэтра с тем, чтобы впоследствии тоже занять своё место в больницах и лазаретах. А, значит, я должен был запомнить тех, с кем мне скорей всего предстояло в дальнейшем работать. 

Переведя взгляд с учеников на их учителя, я понял, что не только я занимался изучением окружающих меня будущих целителей, но и мэтр Латур (а я не сомневался, что стоявший у трупа мужчина был именно им) только что столь же пристально изучал меня. 

Встретившись глазами с магом, я вежливо поклонился ему и спросил: 

- Вы – мэтр Латур? 

Лекарь кивнул, а затем неторопливо, растягивая слова, поинтересовался: 

- Я-то уже много десятилетий мэтр Латур, а вот ты, что за создание? Может быть, нас посетило ещё одно будущее новое учебное пособие? 

- О, нет уж, - улыбнулся я. – Как говорил один человек: «Не дождётесь!». Я только что завершил магическую Академию, и приехал сюда, в вашу страну, чтобы работать в действующей армии в качестве военного мага-целителя. – И уже наученный опытом общения с пограничниками, проворно добавил: - Все мои документы находятся в полном порядке. 

Мэтр Латур презрительно фыркнул: 

- А что мне сейчас с твоих бумажек? Ты что, ими собираешься излечивать раны от мечей или арбалетных болтов? Или ты планируешь тыкать ими в лицо командующему, вместо того, чтобы лечить раненных? 

- Я полагаю, что у меня достанет других методов и средств для лечения всех, нуждающихся в помощи лекаря, - чуть обиженно парировал я. 

- Так, да? – уже другим тоном отозвался маг. – Ну, что ж... Посмотрим, посмотрим. – Затем, указав рукой на лежащее на каталке тело, он продолжил: - Вот, подойди сюда и скажи нам всем: какие ранения получил этот человек, чем его лечили и от чего он умер. 

Подойдя к мертвецу, я стал внимательно осматривать его. Спустя некоторое время я как можно подробнее ответил на все поставленные мэтром Латуром вопросы. Завершив свой ответ, я с радостью увидел, что мои слова понравились магу. Более того, как мне показалось, в его глазах мелькнул неподдельный интерес. 

- Да, ты всё правильно рассказал, - внимательно разглядывая меня, отозвался мэтр Латур. – Постой тут, пока я не завершу урок, а потом мне нужно будет поговорить с тобой, - но уже в другой обстановке и более подробно. 

Последовавшие за этим полчаса я терпеливо дожидался завершения урока. Внимательно прислушиваясь к объяснениям мэтра Латура, я понял, что он – весьма опытный и много чего знающий врачеватель. 

После того, как мэтр Латур освободился, мы проследовали в его кабинет, где маг самым внимательным образом ознакомился с моими документами. Причём он не только прочитал все рекомендательные письма, но и тщательно исследовал внесённые в мой диплом оценки по каждой сданной за всё время моего обучения в Академии дисциплине. Перевернув последнюю страницу, мэтр Латур посмотрел на меня и спросил: 

- Среди поданных тобой бумаг нет приказа о твоём распределении, а оценки в твоём дипломе показывают, что его – приказа этого – и быть не могло. Стало быть, ты сам, по собственной доброй воле, решил работать в моей стране. Отсюда непонятность образовывается. Спрашивается: какого демона тебя принесло в Далахан? Почему тебе вдруг захотелось приехать именно сюда? 

- Я – не шпион и не собираюсь здесь ничего «вынюхивать», - проворно открестился я от возможного самого главного обвинения. – Я приехал в Далахан потому, что именно эта страна постоянно ведёт боевые действия. А из этого следует, что именно здесь я, как военный маг-целитель, смогу обрести наилучшую практику и принести наибольшее количество пользы людям. 

Мэтр Латур долго пристально смотрел мне в глаза, а потом тяжело вздохнул и пробормотал: 

- Очередной молоденький идеалист приехал поражать мир своими талантами и пытаться спасти всех, кто живёт на этом континенте. – Затем, вновь покачав головой, он продолжил: - Да, твои знания и умения, несомненно, помогут в действующей армии. Когда ты сможешь отправиться туда? 

- Я приехал в Итарси только сегодня, и прежде чем вновь отправляться в путь, мне нужно закупить запас еды. 

- Тебе нет нужды что-либо покупать, - отмахнулся от моих слов маг. – Я собираюсь отправить тебя туда телепортом, так что на месте ты будешь уже сегодня. – Затем поразмыслив некоторое время, мэтр Латур продолжил: - Я считаю, что это следует сделать немедленно. Сегодня у меня тут больше нет лекций, а завтра я вообще свободен. А потому я вполне смогу проследить за твоим размещением на новом месте работы. Так что возвращайся туда, где ты остановился, забирай свои вещи, и вновь приходи сюда. Часа тебе хватит? 

- Хватит, - слегка удивлённый такой быстротой развития событий ответил я. 

Мэтр Латур кивнул и продолжил: 

- Значит, через час я жду тебя здесь – уже полностью собранным. 

Сходить на постоялый двор за своими вещами, и вернуться обратно было делом не долгим, а потому менее чем через час я вновь стоял перед мэтром Латуром. 

Когда я вошёл, маг как раз что-то писал. Сделав мне знак присесть, мэтр Латур продолжил своё занятие. Дописав, он встал и передал мне несколько листов гербовой бумаги с печатями. 

- Вот, - сказал маг, - это твои новые документы, которые, вместе с твоими бумагами, помогут тебе жить спокойно. Отныне ты – маг-врачеватель королевской армии Далахана, зачисленный в воинский реестр и поставленный на довольствие. Как иностранец, ты будешь находиться в прямом подчинении не у короля или верховного главнокомандующего Далахана, а только у главного военного лекаря нашей страны. Но вот ему ты должен будешь подчиняться беспрекословно, выполняя совершенно все его приказы и работая по стольку часов, сколько он будет тебе приказывать. Работать без нытья и лени. 

Удивлённо приподняв бровь, я поинтересовался: 

- А кто именно является «главным военным врачом королевства Далахан»? 

- Я, - чрезвычайно довольно протянул мэтр Латур, ехидно ухмыльнулся и предвкушающее потёр руки. 

- Мог бы догадаться, - пробормотал я. 

Маг расхохотался: 

- Добро пожаловать в страну твоих самых страшных фантазий. 

Я сокрушённо покачал головой и рассмеялся. Чувствую, что общение с мэтром Латуром будет для меня весьма интересным. 

Тем временем маг, мгновенно став серьёзным, сказал: 

- Ладно, пошутили и хватит. Пора отправляться туда, где ты отныне будешь работать. 

С этими словами мэтр Латур направился к выходу из комнаты. Я последовал вслед за ним. Зайдя в комнату, где располагался магический телепорт, маг прошёл в начерченный на полу круг. Я тотчас же последовал за ним. Когда маг убедился, что я готов, он включил режим перемещения, и через мгновение мы оказались в другой комнате. Как потом выяснилось, это был передвижной телепорт, использовавшийся в условиях перемещавшейся с места на место армии. Он состоял из небольшого деревянного домика, стационарно закреплённого на повозке, перевозимой парой лошадей. На деревянном полу этого домика и был начерчен круг для перемещения. 

Как только мы оказались в этой комнате, мэтр Латур направился к выходу. Я вновь последовал за ним. 

Выйдя из передвижного телепорта, я с интересом обнаружил, что нахожусь прямо посреди разбитого военного лагеря. Правда, времени на то, чтобы как следует всё разглядеть, у меня не было: мэтр Латур решительно ухватил меня за руку и проворно потащил в военный лазарет – знакомиться с врачами и полевыми командирами. 

- Пора приступать к работе, - наставительно сказал маг, продолжая волочить меня по направлению к нескольким крупным палаткам. – Отныне именно так будут протекать все твои дни: работа, работа и ещё раз работа. 

И я, ничуть не протестуя, направился вслед за мэтром Латуром – приступать к моей новой жизни. 

 

Примечание:

 16. В принципе, думаю, что эти имена слишком хорошо известны всем читателям, однако – на всякий случай – всё-таки дам небольшое пояснение.

 Махатма Ганди – Мохандас Карамчанд «Махатма» Ганди (2 октября 1869 – 30 января 1948 гг.) – один из руководителей и идеологов движения за независимость Индии от власти Великобритании. Его философия ненасилия (сатьяграха) оказала влияние на движения сторонников мирных перемен. Его имя окружено в Индии таким же почитанием, с каким произносятся имена святых. Духовный лидер нации, Махатма Ганди всю свою жизнь боролся против раздирающих его страну религиозных распрей, против насилия, но на склоне лет сам стал его жертвой. 

В 19 лет Мохандас Ганди отправился в Лондон, где получил юридическое образование, а после возвращения обратно в Индию он активно включился в движение за достижение независимости страны от британского колониального владычества. В борьбе за независимость Индии М.Ганди использовал методы ненасильственного сопротивления: в частности, по его инициативе индийцы прибегали к бойкоту британских товаров и учреждений, а также демонстративно нарушали ряд законов. 

В 1915 г. знаменитый индийский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Рабиндранат Тагор впервые применил по отношению к Мохандасу Ганди титул «Махатма» (т.е. «великая душа»), правда, сам Ганди этого титула не принял, считая себя недостойным его. 

Широко известна также его непримиримая борьба с кастовым неравенством. Ганди стремился не только добиться прекращения дискриминации неприкасаемых с помощью светских законов, но и доказать, что институт неприкасаемости находится в противоречии с индусским принципом единобытия, и таким образом подготовить индийское общество к тому, что неприкасаемые такие же его равноправные члены, как и остальные индийцы. 

Махатма Ганди пользовался огромным влиянием как среди индусов, так и среди мусульман Индии и старался примирить эти враждующие группировки. Он крайне отрицательно отнёсся к разделению бывшей колонии Британская Индия в 1947 г. на светскую республику Индия с преобладанием индуистского населения и мусульманский Пакистан. После раздела вспыхнула жестокая борьба между индуистами и мусульманами. 1947 год для Ганди закончился горьким разочарованием. Он продолжал доказывать бессмысленность насилия, но, казалось, никто его не слышал. В январе 1948 года в отчаянной попытке остановить межнациональные распри Махатма Ганди прибегнул к голодовке. Он объяснил свое решение так: «Смерть станет для меня чудесным избавлением. Уж лучше умереть, чем быть беспомощным свидетелем самоуничтожения Индии». И его послушались... 

Однако Ганди добился лишь частичного примирения индусов и мусульман. Экстремисты же были в принципе против всякого сотрудничества с мусульманами. Политическая организация «Хинду Махасабха» решила продолжать борьбу. Однако в Дели ей противостоял авторитет Махатмы Ганди. И тогда экстремисты решили устранить неугодного философа, который пользовался такой популярностью у индийского народа. Был организован заговор, возглавляемый лидером «Хинду Махасабхи» Винайяком Саваркаром, который и подослал к Ганди наёмного убийцу. 30 января 1948 г. Махатма Ганди был застрелен.

 

Мать Тереза – мать Тереза Калькуттская (настоящее имя Агнесс Гонджа Бояджиу, 26 августа 1910 г. – 5 сентября 1997 г.) – католическая монахиня, основательница женской монашеской конгрегации «Сёстры Миссионерки Любви», занимающейся служением бедным и больным. Причислена католической церковью к лику блаженных. Лауреат Нобелевской премии мира (1979 г.). 

В восемнадцать лет она уехала в Ирландию и там вступила в монашеский орден «Ирландские сестры Лорето». В 1931 г. Приняла постриг и взяла имя Тереза в честь канонизированной в 1927 г. монахини-кармелитки Терезы из Лизье, известной своей добротой и милосердием. 

Вскоре орден направил её в Кулькутту, где около 20 лет она преподавала в женской школе святой Марии. 10 сентября 1946 г. она получила разрешение от руководства ордена помогать бедным и обездоленным Калькутты, а в 1948 г. основала там общину: монашескую конгрегацию «Сёстры Миссионерки Любви», деятельность которой была направлена на создание школ, приютов, больниц для бедных и тяжелобольных людей, независимо от их национальности и вероисповедания. 

С 1965 г. деятельность монашеской конгрегации, основанной Матерью Терезой, переступила границы Индии, в настоящее время она имеет 400 отделений в 111 странах мира и 700 домов милосердия в 120 странах. Её миссии, как правило, действуют в районах стихийных бедствий и экономически неблагополучных регионах. 

  

Глава 25

 

Прошло три года.

 Я проснулся от того, что кто-то сильно тряс меня за плечо, одновременно нетерпеливо вскрикивая: 

- Мэтр Габриэль, вставайте. Вставайте, мэтр Габриэль. 

Привыкший за время походной жизни спать очень чутко и просыпаться моментально, я сразу же открыл глаза. Поняв, что я проснулся, разбудивший меня воин проворно выскользнул из палатки. 

Быстро приведя себя в порядок, я тоже вышел на улицу. Проморгавшись от ослепившего меня солнечного света, я огляделся по сторонам, и тотчас же увидел гонца, разбудившего меня. 

- Что случилось? – спросил я у нетерпеливо переминавшегося с ноги на ногу посланника. 

- Наш разъезд, отправившийся в разведку, наткнулся на засаду и был вынужден принять бой. В итоге многие воины погибли, ну, а те, кто выжил, почти все получили ранения. Только что раненные прибыли в лагерь, и мэтр Найси просит вас поспешить в операционную. Ему будет нужна каждая свободная пара рук... 

- Понятно, - кивнул я. – Передай мэтру Найси, что я только возьму свои инструменты и тотчас же приду. 

Гонец кивнул и бросился выполнять. Я тоже поспешил – обратно в свою палатку. Быстро собрав всё, что мне могло понадобиться, я помчался в операционную. 

За годы, проведённые мною в действующей армии, я уже привык к подобному насильственному пробуждению. Я был хорошим врачевателем, а потому был постоянно загружен. Хотя с самого первого дня моего пребывания здесь, всё в моей жизни было связано с проблемами. 

Когда мэтр Латур привёл меня, зелёного новичка, в палатку, где размещался полевой госпиталь и представил главному хирургу, мэтру Найси, я понимал, что трудностей не избежать. Однако очень многие навалившиеся на меня проблемы были весьма далеки от дел, напрямую связанных с медициной. 

Поскольку я был подданным другой страны, то вначале отношение ко мне было довольно сдержанным, если не сказать – прохладным. В первое время казалось, что все окружающие рассматривали меня исключительно чуть ли не в качестве лазутчика, пытающегося пробраться к «источникам информации», шпионом, способным вызнать все секреты их страны, а потом переправить полученное властям Арнора. Много раз, возвращаясь после трудного для в госпитале к себе, я замечал, что за мной следят. А про то, что мою палатку и личные вещи постоянно обыскивали, я вообще молчу. Причём порой настырные представители службы безопасности Далахана даже не утруждали себя попытками скрывать от меня следы своих поисков. 

Чем больше времени я проводил, общаясь с выздоравливавшими пациентами, тем чаще мэтр Латур показывал мне написанные на мою особу доносы. В них «доброжелатели» предупреждали его о том, что я, разговаривая с доставленными с поля боя раненными, тайно собираю разведывательную информацию. Причём, насколько мэтр Латур понимал, точно такие же доносы переправлялись не только ему, но и главе ведомства охраны безопасности страны. 

Только через несколько недель я понял, насколько мудрым оказался мэтр Латур, когда сразу же после моего приезда в Итарси, столь проворно увёз меня оттуда. Именно этот нюанс стал моим спасением. Именно этот поступок поспособствовав тому, что меня не арестовали в первые же дни моего пребывания в действующей армии. Через какое-то время, во время одного из разговоров местный глава ведомства охраны государственной безопасности – герцог Этайн Конн, постоянно следивший за мной, с сожалением заметил, что я слишком мало времени провёл в Итарси, а потому просто физически не успел переговорить с жившими там арнорскими шпионами. А потому, к его глубочайшему сожалению, у меня нельзя «вызнать» имена находящегося в Далахане арнорского подполья... 

Думаю, нет нужды рассказывать про охватившие меня после этих слов чувства. Сама мысль о том, что только из-за благоприятного стечения обстоятельств я спасся от ареста и пыток, была далеко не радостной. Герцог Конн, абсолютно уверенный в том, что он имеет полное право арестовать любого «опасного для его страны» человека, даже не позаботившись о том, есть ли против него реальные обвинения или же нет, стал для меня серьёзным испытанием. На протяжении всего времени моего пребывания в армии, он неотступно следил за мной, желая, по его собственным словам, «не допустить возникновения на его земле шпионского подполья». 

Сложности с герцогом Конном оказались не единственной проблемой, с которой мне пришлось столкнуться, живя в военном лагере. Порой мне приходилось «вляпываться» и в откровенные провокации. С определённой регулярностью со мной происходила одна и та же история. Представьте, после тяжелейшего дня, проведённого в операционной, весь выжатый и физически, и морально, я возвращался, наконец, в свою палатку. И вот там меня ожидала не мягкая постель, а очередной посетитель, который кидался ко мне в объятия и, прижимаясь ко мне всем телом и целуя, жарко шептал, что за ночь любви он готов рассказать мне все военные тайны, какие я только захочу узнать. Думаю, понятно насколько мне бывало «весело» слышать всё это. Тем более что я превосходно отдавал себе отчёт в том, что неутомимый герцог Конн наверняка стоит сейчас за парусиновой стенкой палатки и нетерпеливо ожидает моего ответа. Так что приходилось самым решительным образом вырываться из рук очередного «претендента» и выдворять его из моей палатки. Вскоре такое «развлечение» стало для меня чуть ли не обязательной программой каждого вечера. 

Тем не менее, я превосходно видел, что, в отличие от времени, когда я учился в Академии, по-настоящему мало кто хотел завязать со мной прочные отношения. Максимум, чего я мог ожидать – тайная связь на одну ночь без каких бы то ни было дальнейших обязательств и отношений. И подобное ничуть меня не удивляло. Поскольку моя скромная персона привлекла повышенное внимание со стороны герцога Конна, далеко не последнего лица в стране, никто из окружавших меня не хотел также оказаться в поле зрения его бдительного ока. А что, как ни связь со мной, могло бы привести к повышенному вниманию к ним со стороны герцога? 

С течением времени я всё чаще и чаще вспоминал слова магистра Илэра о том, что война – это тяжелейшее испытание. И не просто вспоминал, но и полностью согласился с этим высказыванием Учителя. Причём не абстрактно, а целиком отдавая себе отчёт в каждом слове. Война, действительно, страшное испытание. И я вдоволь хлебнул всего этого. Сложно ли мне было? Неимоверно. Иногда даже я сомневался в том, а хватит ли мне сил выдержать все испытания. Но я сам этого хотел, а потому держался... 

Лечить больных в больнице и оказывать им помощь прямо рядом с полем боя – это совершенно разные вещи. Стерильная обстановка в операционной и пациенты, перед операцией напоенные сонным зельем, – это одно. А неимоверно быстро спасать жизни только что доставленных прямо с передовой раненных – это совершенно другое. Кровь, грязь, антисанитария, отсутствие нужных лекарств, крики боли и страдания. Порой, не имея нужных мне лекарств, я тратил собственные ресурсы организма, чтобы погрузить в сон метавшихся от жутких болей раненных пациентов. 

Но не менее физических трудностей, меня подстерегала боль от моральных травм. 

Война – это не только победы и поражения, героизм или трусость. В ней всегда много мерзости и грязи. В книгах, повествующих про военные сражения, редко пишут про эту другую сторону военных будней. Иногда где-нибудь на самом краю повествования может «прошмыгнуть» информация о том, что после взятия город на три дня отдавался на разграбление победителям. Однако мало кто реально представляет себе, что это такое – разграбленный победителями город. Тысячи убитых, столько же изнасилованных женщин, разорённые дома, дети, которым походя, шутки ради, вспарывали животы и бросали умирать на землю, рядом с разграбленными домами. Нередки бывали ситуации, когда их матерей насиловали там же – рядом с ещё тёплыми трупами их детей. 

А сколько раз бывало, когда избитых и изнасилованных, многократно пущенных «по кругу» женщин «победители» затем притаскивали в военный лагерь, где насильно делали полковыми шлюхами. Редко какая женщина могла отказаться от подобной роли. И связано это бывало чаще всего с тем, что путь домой им был уже заказан: никто бы не выпустил из места расположения войск потенциальную «шпионку». Тех, кто пытался бежать, ловили и убивали на месте. А потому, не имея возможности спастись, отныне они, вместе с маркитантками (17), следовали вслед за войсками туда, куда перемещалась армия. 

Дворяне, более изысканные, нежели простые воины делали тоже самое, однако часто скрывали не менее гнусную сущность своих деяний за красивыми словами. Я говорю о так называемых «личных пленных». Этим термином в армии называли «добычу» аристократов и офицеров, к которым те питали личный, подчас меркантильный, интерес. 

По закону «личные пленные» не считались рабами, однако на практике никак иначе я их назвать не могу. Если офицер соглашался принять выкуп и отпустить своего личного пленного на свободу, то выкуп за них шёл исключительно в карман захватившего этого самого пленника. Но когда офицеру была нужна персональная шлюха, то все разговоры о выкупе были бесцельны, и именно эту роль отныне играли несчастные «личные пленники». 

«Личным пленником» мог стать как мужчина, так и женщина – в зависимости от пристрастий пленивших их офицеров. 

Всё это не добавляло мне спокойствия, когда я изо дня в день сталкивался с этой, достаточно неприглядной, стороной реальной жизни воюющих армий. 

Я не спорю, в повседневной жизни любой армии есть место и героизму, и подвигу, и мужеству с самопожертвованием, и искренней любви и нежности. Есть тут и, действительно, великие по красоте души люди. Однако человеческий мозг устроен таким удивительным образом, что все положительные эмоции достаточно быстро из него «выветриваются», а вот отрицательные – остаются с тобой надолго и постоянно «мучают» страшными воспоминаниями. Всё хорошее – быстро проходит, легко забывается, но вот плохое. Оно хранится в душе очень долго... 

Когда подходил к завершению третий год моего пребывания в армии случился ещё один эпизод, ещё сильнее подорвавший моё, и без того изрядно потрёпанное душевное спокойствие. 

В числе маркитанток, постоянно кочующих за армией, в один далеко не прекрасный момент появилась новенькая, которую все военные звали Дайре. Насколько я понял, будучи неловкой из-за своей беременности, однажды она упала с достаточно большой высоты. Из-за полученных при падении травм она потеряла как того ребёнка, которого носила, так и саму возможность иметь детей. Родственники мужа поспешили избавиться от «бесполезной обузы» - после стремительного развода её, называя вещи своими именами, просто выгнали из дома. Правда, желая в глазах окружающих соседей выглядеть высокоморальными людьми, Дайре отдали какую-то сумму денег, которая по закону полагалась ей после развода. 

После всего случившегося у несчастной девушки оставалось только два пути – стать проституткой или маркитанткой (хотя порой это и было одно и то же). Становиться проституткой молодая девушка не захотела, избрав для дальнейшего существования второй путь. На полученные от бывшей родни деньги Дайре накупила разных товаров, а затем прибилась к нашему полку и принялась за торговлю. Денег у неё было не много, а потому достаточно часто бедняжка была вынуждена жить чуть ли не впроголодь. 

Узнав про беду Дайре, я не смог пройти мимо, а потому сначала досыта накормил голодную девушку, а потом время от времени стал подбрасывать ей что-то съестное. Если бы я мог предвидеть, к каким последствиям это приведёт. Хотя, даже знай я всё то, что последовало, вряд ли я смог бы пройти мимо голодного человека... 

Мои дружелюбие, ласка и желание помочь девушке породили в её душе чувство благодарности. Совершенно не желая того, я стал выглядеть в глазах Дайре героем, и бедная девушка решила, что она влюбилась в меня. Через некоторое время Дайре стала всё чаще и чаще останавливаться у моей палатки, предлагая помочь со стиркой или ремонтом одежды, приготовить какой-то ужин. Она начала мне первому предлагать привозимые ею в лагерь товары. Мои слова благодарности вновь упали на благодатную почву, ещё больше укрепив девушку в её заблуждении. Наконец, желая от слов перейти к делу, однажды ночью Дайре явилась в мою палатку и предложила мне себя. 

Замотанный работой в госпитале, я долго не обращал внимания на участившиеся визиты Дайре, не предавал им значения и, честно говоря, откровенно «прошляпил» всё то, что происходило с этой девушкой. А потому её ночной визит вызвал у меня только оторопь и резкое осуждение. 

К тому же, как и раньше, меня совершенно не возбуждали женщины. А потому я вежливо, но настойчиво отправил Дайре обратно. Тем не менее, прогнав свою ночную гостью из палатки, я был вынужден сесть и крепко задуматься над сложившейся ситуацией. 

Разумеется, я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что эта любовь была слепой, вызванной к жизни скорей признательностью, нежели страстью. И не была она связана ни с моей «прекрасной» внешностью, ни с моим «изумительным» характером. Не личность мою она полюбила, а только поступки доброго человека. Я не строил иллюзий, и отдавал себе отчёт, что точно так же Дайре могла бы полюбить любого из тех, кто находился в этом полку и проявил бы по отношению к ней доброту и ласку. 

Но то, что я был против нашей связи, вовсе не означало, что Дайре согласилась со мной. О, нет! Возжелав меня, она начала полномасштабный штурм «не сдавшейся» в первый же момент «крепости». Методы по моему соблазнению, применяемые Дайре, ничем не отличались от исконных, проверенных веками методов, применяемых другими женщинами. 

Сначала это было забавно, и я получал истинное удовольствие от наших игр в кошки-мышки, в очередной раз выворачиваясь из её мягких лапок. К тому же наше противостояние помогало мне отыскать душевное равновесие. Постоянно находясь рядом с раненными и умирающими я духовно истощался. Окружавшее меня горе требовало найти в жизни что-то хорошее, что могло бы развеять мою зарождавшуюся хандру. И таким хорошим стали наши с Дайре перепалки. 

Однако всё закончилось в один момент – и самым трагическим образом. Повозка, в которой в числе других находилась и Дайре, сломалась. Поломка оказалась довольно серьёзной, и эта часть обоза была вынуждена остановиться на ремонт. Такие ситуации случаются часто, а потому никто не обратил на этот факт никакого внимания. 

Обычно завершив ремонт, та или иная повозка догоняла ушедшие войска и, пристроившись на своё место, продолжала движение. Но в этот раз всё произошло по-другому: на отставших внезапно напал отряд нашего противника. 

Пока мы заметили, что что-то не так, пока туда были направлены наши воины, практически всё было кончено. Я, узнав, что произошло, тотчас же поспешил туда, однако с горечью увидел, что моя помощь врачевателя тут уже никому не понадобится: почти все были либо уже убиты, либо умирали. Среди тех, кто умирал, была и Дайре... 

Поспешив к ней, я приподнял отяжелевшее тело девушки, и осмотрел её. Увы, было уже слишком поздно. Почувствовав мои прикосновения, Дайре открыла глаза и, узнав меня, попросила исполнить последнее желание умирающей: поцеловать её так, как я бы поцеловал любимую женщину. Я не мог отказать, и сделал то, о чём она меня просила, хотя никаких чувств, кроме жалости у меня не было. Мой поцелуй отдавал горечью, однако умершая Дайре вряд ли успела почувствовать её... 

И подобных эпизодов в армии бывало великое множество. Каждый день я навсегда прощался с сотнями и знакомых, и незнакомых мне людей. В самые плохие дни я терял тех, кого успел узнать и оценить. Даже в тех сложных условиях с течением времени появлялись люди, кто, так или иначе, был дорог мне. Но война не выбирает и хорошие погибают наравне с остальными. 

Шло время, и настал момент, когда я понял, что годы жизни в Далахане слишком сильно изменили меня. Мой опыт и авторитет как целителя непрерывно росли. Пусть не очень быстро, зато качественно и неуклонно. Я сам ощущал насколько сильно улучшились мои навыки, подвергшиеся оттачиванию из-за огромного количества опыта, полученного в «боевых условиях». Практикующий лекарь всегда лучший специалист, нежели тот, кто получил пусть и огромные, но чисто теоретические знания. Потому, годы, проведённые в военном лагере, дали мне – как военному магу-целителю – слишком многое. Без ложной скромности, я мог смело сказать, что стал одним из сильнейших врачевателей в этом мире. 

Однако, продолжая кочевать вместе с войском, я чувствовал, что насколько сильно хорош я стал как врач, настолько же сильно я изменился и внутренне. И вот здесь изменения были как раз далеко не в лучшую сторону. Насколько же мало во мне осталось от того восторженного юноши-новичка, мечтавшего спасти весь мир. И вскоре я уже начал опасаться, что захлестнувший меня цинизм не самым лучшим образом повлияет на мою душу и всё то светлое, что в ней ещё оставалось. С испугом я понял, что мозг, постоянно находящийся под гнётом переживаний и смертей, начал защищаться, вызвав к жизни новое, страшное чувство – чувство равнодушия. Пока я крепко держал себя в руках, однако я всё чётче осознавал, что должен срочно что-то менять в своей жизни. И менять глобально... 

 

* * *

 Провозившись в операционной почти весь день, я, ближе к вечеру, в буквальном смысле слова выполз из палатки госпиталя. Взяв у стоявшего неподалёку слуги заблаговременно приготовленный ковш с водой, я жадно припал к нему, поглощая живительную влагу. И только напившись, наконец, обратил внимание на то, что рядом с палаткой находился незнакомый мне воин, чья безупречно аккуратная одежда и привязанный неподалёку сильный и резвый конь выдавали в нём явно не простого штабного гонца, а гонца, развозившего особые поручения. Убедившись в том, что я обратил на него внимание, гонец встал и подошёл ко мне.

- Вы – Габриэль Арван, маг-врачеватель, работающий при госпитале королевской армии Далахана. 

- Да, это я, - внутренне подобравшись, ответил я. – А в чём дело? 

- Из столицы прибыла депеша, напрямую касающаяся вас. Его Величество, король Далахана Сантай II, наслышанный о вашем мастерстве и великой целительской силе, желает лично познакомиться с вами и наградить за проявленные умения. Потому, в своей великой милости, он наделяет вас правом на личную аудиенцию с его августейшей персоной, - торжественно проговорил гонец. Протянув мне какой-то конверт, он продолжил: - Вот официальное приглашение, которое даёт вам право на длительное пребывание при королевском дворе. – Затем, хмыкнув, гонец совершенно другим тоном добавил: - Как знать, может быть, вас даже наградят и пожалуют постоянное место при дворе. А если вы проявите таланты в излечении его подданных, то король, – всё возможно – может даже назначить вас королевским лекарем Далахана... 

Сказав всё это, гонец поклонился, проворно отвязал лошадь, вскочил в седло и ускакал прочь. Я же, в полном недоумении, застыл на месте, продолжая сжимать в руке конверт. 

Приглашение, – а если называть вещи своими именами, то по сути приказ – приехать ко двору короля Далахана для того, чтобы он мог «наградить» меня за хорошую работу, я воспринял с некоторым удивлением. Честно говоря, с одной стороны я понимал, что моя работа вполне могла привлечь внимание монарха или его тайного советника, сообщившего повелителю обо мне. Но, с другой стороны, я не совсем понимал, чего конкретно мне нужно было ожидать от высочайшего внимания короля. Не то чтобы меня встревожило это внимание. Просто хотелось заранее понять, чего именно мне следует ожидать. 

Единственное, что я должен был для себя определить, это соглашаться ли мне на новую работу или же придумать какую-то вежливую форму отказа. Жизнь при дворе весьма отличалась бы от привычного для меня, походного, образа жизни. Однако, с другой стороны, жизнь вдали от действующей армии – это было именно то, чего я теперь хотел. До того момента, пока передо мной не открылась другая дорога, я сам не отдавал себе отчёта в том, насколько душевно истощён. Как я теперь понимал, уже достаточно давно мне хотелось перебраться куда-то в другое место. Куда-то, где не было бы столько горя и отчаяния. И королевский дворец – был именно таким местом: где я смогу и лечить больных и одновременно отойти душой от всего того кошмара, который испытал за эти три года. 

Понимая, что скорей всего я уезжаю отсюда навсегда, я поспешил вернуться вновь в палатку госпиталя. Там, быстро рассказав о приглашении короля, я тепло попрощался со всеми, с кем бок-о-бок работал все эти трудные три года. Обнимая окруживших меня лекарей и пожимая им на прощание руки, я видел, что многие были серьёзно расстроены тем, что я уезжаю. Во всех напутственных словах, которыми меня провожали, моё чуткое ухо ясно слышало нотку печали, а иногда и горечи. 

Теперь оставалась последняя формальность. Стремительно направившись к палатке, где размещался штаб командующего войсками Далахана, я попросил разрешения переговорить с ним. Испросив аудиенцию, я предъявил командиру присланное мне письмо, и попросил позволить мне покинуть расположение армии, причём особо подчеркнул, что мне понадобится – во избежание различных недоразумений – его письменное разрешение. Я превосходно отдавал себе отчёт в том, что никто не осмелится противиться воле короля. И, действительно, не позднее, чем через час я получил подписанный командующим пропуск, позволяющий мне отправиться в столицу. 

Быстро собрав вещи, я поспешил к походному армейскому телепорту, который и должен был доставить меня к королевскому дворцу. Однако как я ни торопился, слухи о том, что я уезжаю, распространились по лагерю с огромной скоростью. А потому у телепорта меня уже поджидал мой «злой гений» – глава ведомства охраны государственной безопасности, герцог Этайн Конн. 

- Я слышал, вы покидаете нас, - негромким голосом проговорил герцог. 

- Да, я должен уехать. Король хочет меня видеть, - коротко отозвался я. 

- Правильно, - кивнул герцог. – Желания короля – закон для его подданных. - Затем, сделав вид, что внезапно что-то вспомнил, герцог картинно хлопнул себя по лбу и добавил: - О, хотя вы же не подданный нашего светлейшего монарха. 

- Я ни на миг не забываю об этом, - самым кротким тоном ответил я. – А потому, после оказанной мне столь великой чести, я не могу заставлять вашего короля ждать. Потому, как бы ни было приятно мне ваше общество, прошу простить меня за то, что я вынужден поспешить откланяться. 

- Да, да, я понимаю, что король ждёт вас, - мурлыкающим тоном отозвался герцог. – А потому не смею более задерживать вас. 

С этими словами герцог Этайн Конн поклонился мне и улыбнулся. 

Интересно, кто бы объяснил, почему мне так не понравилась эта его улыбочка...

  

Примечание:

 17. Маркитанты (от итал. Mercatante – торговец) — мелкие торговцы, сопровождавшие войска в походах в европейских армиях (особенно французской). Со времени появления регулярных массовых вооружённых сил и до организации системы регулярного снабжения армий (в ХVIII веке) играли ключевую роль в бытовом обеспечении военнослужащих. Существовали до начала ХХ века. Деятельность маркитантов регламентировалась Воинскими уставами. Также под видом маркитанток в европейских войсках работали проститутки. 

В литературе маркитантки выведены в одноимённой песне Беранже и пьесе Бертольда Брехта «Мамаша Кураж и её дети», по который был снят просто восхитительный фильм с Людмилой Касаткиной и Арменом Джихарханяном в главных ролях. Эпизодически они появляются и во многих других произведениях о войнах ХVII – ХIХ веков (например, в «Пармской обители» Стендаля). 

 

Глава 26

 POV от Автора:

 Гораздо ранее вышеизложенных событий

 

Княжество Гайдиар

 

В комнате, защищённой магией от прослушивания, проходил тайный совет. За тёмным дубовым столом сидел князь Элкмар I, внимательно вслушиваясь в доклад своего советника. Новости, принесённые им, были крайне серьёзными. 

- Нашему агенту, - говорил он, - удалось скопировать и переслать сюда письмо военного министра Далахана, адресованное их главнокомандующему. В нём содержится много полезной информации, однако сейчас я не стану на ней останавливаться. Важно другое. В этом письме практически открытым текстом говорится о том, что Далахан планирует в самое ближайшее время осуществить нападение на княжество Мабон. Если нападение произойдёт, то это сулит немалые проблемы как нашему княжеству, так и всей Коалиции, в состав которой – как один из членов – входит Мабон. Ну и поскольку мы должны будем вмешаться в данный конфликт и защитить это княжество, как и любого другого члена Коалиции, то можно смело говорить о том, что всё это выльется в широкомасштабную войну с Далаханом. 

- Война, тем более широкомасштабная, с таким сильным противником может обернуться для нас глобальным поражением. Это приведёт к гибели княжества как независимой страны, - внешне спокойно констатировал князь. - Мы не можем этого допустить. 

Некоторое время князь молчал, собираясь с мыслями. Наконец, он поднял голову, обвёл своих советников долгим взглядом и произнёс: 

- Думаю, пришла пора открывать наши карты. Настало время, когда медлить больше уже нельзя. И хотя моё решение не порадует всех задействованных в этом вопросе лиц, тем не менее, отступать больше мы не можем. Времена для манёвров, уклонений и выжиданий закончились. Если у короля Далахана разведка поставлена не хуже, чем у меня, то последующие мои действия остановят его и удержат от начала вторжения. 

Встав, князь негромко сказал: 

- Все свободны. Я должен предпринять кое-какие шаги, Надеюсь, что те меры, которые будут мною приняты, позволят нам сохранить мир и нашу независимость. 

Когда все присутствовавшие на тайном совещании, вышли из комнаты, князь Элкмар тяжело вздохнул и направился к комнате дочери. По пути князь думал, что письмо, которое он сегодня отошлёт с проверенным гонцом королю Арнора, совершенно того не порадует. Столько лет хранимая тайна вскоре станет известной самому грозному их противнику. Но тянуть больше было нельзя: войну с Далаханом ему не выиграть. 

Но перед этим князю предстоял достаточно нелёгкий, но весьма важный разговор. Для княжны пришло время узнать о своём будущем муже...

  

Через какое-то время

 

Королевство Далахан

 

В полутёмной комнате негромко беседовали два человека. В кресле, стоявшем около разожжённого камина, сидел крепкий, приземистый мужчина средних лет, явно находящийся в сильном раздражении. Время от времени он отбрасывал постоянно наползающую на глаза прядь светлых волос. По манерам и повадкам было видно, что этот человек привык к всеобщему повиновению. 

Рядом с ним стоял уже далеко не молодой, но всё ещё достаточно крепкий человек с острым взглядом пронзительных серых глаз. Одетый в неяркую одежду, пошитую, однако, из очень дорогих тканей, он являл собой идеальный образчик незаменимого помощника для своего господина. 

Король Далахана, – а это был именно он – не любил неожиданностей, ломавших его планы, однако иногда всё происходило совсем не так, как ему хотелось бы. Вот и сейчас информация, принесённая его тайным советником, заставляла крепко задуматься. 

- Это точные сведения? – спросил король Сантай II. 

- Ну, я сказал бы, что эта информация точна настолько, насколько вообще можно делать выводы в данной ситуации, – отозвался его собеседник, тайный советник герцог Грино Инбер. - Однако когда для княжны заказывают полную смену гардероба – это весьма о многом говорящая деталь. А, кроме того, если самые лучшие швеи княжества ускоренно шьют (и в больших количествах) не просто бальные платья, а платья для торжественных официальных приёмов, то, полагаю, мы можем сделать несколько предположений. И главным из них будет то, что в самое ближайшее время княжна станет проводить много времени на официальных мероприятиях. Кроме того, отмечены большие заказы, сделанные дворцовым кастеляном и направленные в лавки, торгующими обувью, поясами, перчатками, шляпками и прочими чисто женскими товарами и аксессуарами. Это, мне кажется, достаточный повод для того, чтобы задуматься. Княжне Кьяре Гайдиарской семнадцать лет, и это как раз тот возраст, когда уже можно заключать брачные союзы. Поэтому я и смею сделать вывод о том, что княжна была просватана и в самом ближайшем времени выйдет замуж. 

Помолчав некоторое время, советник продолжил: 

- В общем-то, в любом случае – рано или поздно – княжна должна была за кого-то выйти замуж. 

- При нынешнем уровне политических взаимоотношений, Гайдиар решит породниться только с тем, кто сильней его. Из крупных стран, важнейших игроков на политической арене, неженатые принцы есть только у меня, в Иласе и Арноре, - задумчиво пробормотал король. – Иласский принц ещё лежит в колыбели, а потому мне не интересен. Моих принцев князь Элкмар I не счёл достойными своей дочери, отговорившись её «чересчур юным возрастом». Так что остаются только дети Брана. 

- Да, скорей всего, - кивнул герцог Инбер. – Весь вопрос только в том, какого именно из своих трёх сыновей просватал король Арнора. 

Король раздражённо передёрнул плечами: 

- Если арнорский принц женится на дочери князя Гайдиарского, то это усилит политический вес и авторитет не только самого княжества. Это придаст гораздо бльшей силы всей Коалиции, которую создал и, по сути, возглавляет Гайдиар. И если они породнятся с Арнором, то последствия могут быть самыми разнообразными – вплоть до печальных. 

- Я осмелился бы ещё добавить, - почтительно проговорил тайный советник, - что в свете этой информации разговоры о существовании Тройственного союза между Арнором, Иласой и Феркесом могут быть не просто разговорами, а иметь под собой достаточно серьёзные основания. И хотя официально о создании подобного союза не объявлялось, не официально возможно всякое. И если Арнор попытается привлечь к сотрудничеству с Тройственным союзом Коалицию княжеств... 

- Мы не можем допустить подобного развития ситуации, - твёрдо заявил Сантай II. – Усиление роли Арнора в делах, связанных с Коалицией княжеств, не пойдёт на пользу нашим интересам. – Сжав руку в кулак, король, глядя на огонь, отрывисто сказал: - Мы слишком долго выжидали. Пора и нашей стране включиться в розыгрыш призов... 

Подняв голову и внимательно посмотрев в глаза своему советнику, монарх продолжил: 

- Первое, что мы должны сделать, - это выяснить, кто из детей Брана женится на княжне. И второе – позаботиться о соблюдении наших интересов. Ты понимаешь, о чём я говорю? 

- Да, мой король,- наклонив голову, произнёс советник, и на его губах мелькнула тонкая улыбка. – Я помню, о чём мы говорили. 

- Мобилизуй всех своих шпионов. Я должен узнать всё о том, что сейчас происходит в этих странах. 

- Разумеется, - кивнул герцог Инбер. Затем, подумав, сказал: - Ваше Величество, уже довольно длительное время из расположения королевской армии мне приходят достаточно интересные сведения от главы службы безопасности, герцога Конна. Среди всех тех новостей, которые я знаю благодаря его работе, есть информация, которая в свете нынешней ситуации может стать важной. 

- Я слушаю, - насторожился король. 

- Три года назад в нашу армию приехал работать маг-врачеватель, только что закончивший магическую Академию. В этом бы не было бы ничего странного, если бы не несколько фактов, заставляющих задуматься. Первое – маг завершил Академию с отличием и получил право на свободное распределение. И вот, имея море разливанное самых разных вариантов, юноша целенаправленно выбрал местом своей работы нашу страну. 

Второе – этот врачеватель чрезвычайно сильный маг, однако не принадлежит к числу аристократических семейств своей страны. Его фамилия не упомянута в общей книге гербов дворянских родов. Говоря попросту, он простолюдин. И это ещё более удивительно: откуда – при таком-то происхождении – наличие настолько сильного магического целительского дара. Обычно наиболее сильный дар проявляется в тех детях, за спиной у которых десятки поколений сильных магов. И чаще всего это либо дети аристократов, либо дети известных магов, завершивших магическую Академию. Этот же парень не относится ни к первой категории, ни ко второй. 

И, третье – подданство этого мага-врачевателя более чем интересно. Он происходит родом из Арнора. 

При этих словах Сантай II откинулся на спинку кресла и прищурился. 

- Вот эти все нюансы, - невозмутимо продолжил тайный советник, - и заставляют меня задаться вопросом: а что собственно делает в нашей стране подданный Арнора? – Затем, тяжело вздохнув, с видимым неудовольствием герцог заметил: - К нашему сожалению, за все годы, пока этот маг-врачеватель работает в армейском госпитале, он ни разу не связался ни с кем из своих сородичей, ни разу не проявил желания выяснить что-либо, касающееся безопасности нашей страны, не пытался выяснить те или иные наши секреты. 

- Это точная информация? – поинтересовался король. 

- Абсолютная, - снова вздохнул герцог Инбер. – Герцог Конн не спускал с него глаз на протяжении всех этих трёх лет. 

- Но что-то же здесь делает подданный Арнора, - задумчиво протянул правитель Далахана. – Зачем-то этот маг приехал работать именно в нашу страну, в нашу армию. 

- Все армейские лекари хвалят этого мага, - продолжил советник. – Они готовы носить его на руках, характеризуя как непревзойдённого врачевателя, спасшего – исключительно силой своего мастерства – не один десяток жизней. 

Король долго молчал, а затем сказал: 

- Я должен увидеть этого лекаря. Пошлите ему вызов ко мне на личную аудиенцию. Полагаю, мне давно следовало бы поболтать с этим парнем. 

Ещё немного поразмышляв, Сантай II отрывисто бросил: 

- Идите, и вызовите его сюда немедленно. Я хочу, чтобы уже завтра он был здесь – в моём дворце. Пора нам с ним о многом поговорить... 

Тайный советник почтительно поклонился и направился на выход. 

- И вот ещё что, - остановил его король. – Приостановите пока – до выяснения всех обстоятельств – планы по переброске войск к границам княжества Мабон. В свете всей этой информации нам сейчас никак нельзя начинать с ним войну. Ступайте. 

Герцог кивнул и вышел из кабинета. 

 

 Глава 27

 

POV от Габриэля:

 После перемещения армейским телепортом в одну из комнат королевского дворца, меня моментально окружили находившиеся там стражники. Намётанным взглядом выделив их командира, я протянул тому полученный мною приказ об аудиенции у короля. Прочитав письмо, командир кивнул, и выделил мне одного из своих воинов, который должен был отвести мою особу к секретарю короля. Именно секретарь, как пояснил мне командир, должен будет заняться «моим вопросом», и организовать всё остальное. Потому, выйдя из комнаты стационарного телепорта, я, вслед за своим провожатым, отправился по бесконечному переплетению дворцовых коридоров. 

Шли мы достаточно долго, сворачивая из одного поворота в другой, продвигаясь всё дальше и дальше по, казалось, нескончаемым коридорам. Встречавшиеся на пути придворные окидывали нас заинтересованными взглядами и шли дальше по каким-то своим делам. Однако так продолжалось только до того момента, пока нам не повстречался рослый парень, который увидев нас остановился, а затем намеренно встал прямо передо мной, загораживая и перекрывая дальнейший путь. Ведший меня стражник мгновенно отступил в сторону, к самой стене, и, прижавшись к портьере, замер недвижимой статуей. 

Вынужденный остановиться, я взглянул на преградившего мне путь незнакомца и увидел, что тот осматривает меня не просто внимательным, а каким-то оценивающим, даже, я бы сказал, раздевающим взглядом. В свою очередь я тоже оглядел его – самым подробнейшим образом. Одетый в богатую одежду, расшитую золотыми нитками и усыпанную драгоценными камнями, этот придворный был красив, однако не той мужественной мужской красотой, которая притягивала б взгляд, а скорее был достаточно смазлив. Его пышные, тщательно ухоженные белокурые волосы, были завиты и искусными локонами рассыпались по плечам. Однако больше всего мне не понравился взгляд того, кто стоял сейчас передо мной. Самовлюблённость, нахальство и полная избалованность просто сочились из него. Кем бы ни был встреченный мною блондин, он был изрядным эгоистом и наглецом. 

В этот момент блондин, томно потянувшись, протянул руку и, схватив меня за подбородок, капризно-протяжным тоном поинтересовался: 

- И кто это у нас тут такой хорошенький? 

Резко отбросив в сторону руку нахала, я процедил: 

- А вот это уже не ваше дело. 

Удивлённо приподняв бровь, незнакомец спросил: 

- Ты такой смелый? Забавно... - Затем, расслабленно и манерно поведя плечами, добавил: – И на мордашку приятный, и держишься любопытно. Набиваешь себе цену? Пожалуй, ты интересный, и я соглашусь принять тебя в своей постели. 

Мгновенно разозлившись, я, смерив парня насмешливым взглядом, ответил: 

- Ну, уж нет. Ты мне не интересен, и я не собираюсь сводить с тобой столь близкое знакомство. 

После этих слов мой собеседник откровенно изумился. Через какое-то время – придя в себя, - он, чуть отступив, обжёг меня гневным взглядом и возмущённо переспросил: 

- Что ты сказал? Да как ты смеешь? 

Мне стало любопытно: а чего он так разозлился-то? Тем временем блондин приблизился ко мне вплотную и, цедя каждое слово, очень зло даже не проговорил, а просто прошипел: 

- Я хочу тебя, а значит, сегодня же ночью ты будешь лежать в моей постели. Приведи себя в должный вид. Запомни: я не выношу духи и масл с запахом цитрусовых. Поэтому не пользуйся этими ароматами. И не смей надевать на себя ничего синего цвета – я его не люблю. 

Вот тут уже я почувствовал, как меня охватывает не просто злость, а самое настоящее бешенство. Не желая больше сдерживаться, я решил ответить в его же манере и тоже зашипел так, что любая кобра обзавидовалась бы: 

- А не охамел ли ты в конец, мальчик, - не менее зло ответил я. – С какого это перепугу ты решил, что я снизойду до твоей персоны? Он, видите ли хочет видеть меня в своей постели. А меня ты спросил? Так вот – я как раз этого вовсе не желаю. Поэтому, иди-ка ты лесом... 

Оттолкнув от себя нахала, я сделал несколько шагов, пытаясь пройти дальше. Взглянув на сопровождающего меня воина, я поразился тому, насколько испуганным тот выглядел. Казалось, что стражник, стремившийся буквально вжаться в стену, стал даже не белого, а какого-то светло-зелёного цвета. 

В эту минуту догнавший меня блондин резко схватил мою руку, и рывком вновь развернул к себе лицом. 

- Я тебя не отпускал, - возмущённо закричал он, крепко сжимая рукав моего камзола. 

В очередной раз стряхнув с себя его руку, я подумал о том, что, скорей всего, дело добром не кончится. А, следовательно, есть смысл готовиться к поединку. 

И тут я услышал звук шагов: кто-то неторопливо приближался к нам. По уже укрепившейся во мне за годы работы в армии привычке, я проворно отскочил к стене, чтобы прижаться к ней спиной, защитив, таким образом, её от предательского нападения сзади. Это моё движение изрядно удивило незнакомца, который моментально вновь приблизился ко мне. 

В этот момент из-за угла вышел русоволосый мужчина, который увидев столь живописную сцену, приостановился и, внимательно осмотрев нас, повернулся к моему обидчику. Тихо, но очень внушительно он спросил: 

- Ну, и что ты устраиваешь на этот раз? 

- Я ничего «не устраиваю», - хмуро отозвался блондин. 

- Да? – наиграно-удивлённо протянул второй мужчина. – Так мне только кажется, что ты провоцируешь очередную потасовку? Оставь парня в покое. Мне кажется, что он не очень-то расположен к общению с тобой. 

- Знаешь, ты, святоша, - разгневанно протянул блондинистый нахал. – Занимайся своими делами, и не лезь в мои. 

Русоволосый парень прищурился и, покачав головой, повернувшись к моему спутнику, сказал: 

- Следуйте дальше. Отведите этого молодого человека туда, куда вы его вели. 

Воин, судорожно сглотнув, отлепился от портьеры и торопливо направился прочь. Я тоже осторожно отошёл от стены, и, не спуская глаз с этих двух парней, обошёл их и двинулся дальше по коридору. 

- Мы ещё встретимся и доведём нашу беседу до конца, - зловещим тоном предупредил меня блондин, провожая долгим гневным взглядом. 

Я кивнул и отправился прочь. 

Идя вслед за стремительно шагающим воином, я подумал о том, что вполне возможно нарвался на проблему, которая в будущем доставит мне много хлопот. Однако затем, мысленно пожав плечами, я выбросил из головы все лишние мысли. Нечего раньше времени беспокоиться о том, что я уже не могу изменить. 

Ускоренными темпами воин довёл меня до небольшого кабинета и, представив секретарю короля, проворно шмыгнул прочь, торопясь покинуть моё общество. Проводив его взглядом, я посмотрел на своего нового собеседника – довольно возрастного, грузного мужчину, - и спокойно протянул ему полученное письмо с приглашением к королю. 

Внимательно прочитав послание, секретарь взглянул на меня и, подумав, сказал: 

- Я доложу о вашем прибытии королю, и он назначит для вас время для аудиенции. А пока вам следует приготовиться к ней, приведя себя в порядок. Когда придёт время, я пришлю за вами слугу, который и проводит вас к королю. 

После этих слов секретарь позвонил в колокольчик, и тотчас появившемуся слуге приказал проводить меня в «выделенные для моей персоны апартаменты». 

Новые блуждания по коридорам вскоре завершились, и я вошёл, наконец, в предназначенную мне комнату. Должен сказать, что она потрясала своей роскошью. Стены, обшитые небесно-голубым шёлком, массивная деревянная мебель, украшенная золотом. Всё вокруг просто кричало о богатстве. Даже если бы я не знал, то моментально догадался бы о том, что нахожусь в доме весьма зажиточного аристократа. 

Осмотревшись, я решил не тянуть время и быстренько подготовиться к встрече с королём. Кто знает, когда меня к нему позовут. А, значит, нужно было привести себя в порядок и поменять дорожную одежду на что-то более соответствующее окружавшей меня роскоши. 

Быстро проведя ревизию своей одежды, я понял, что особо выбирать не из чего, так как всё равно мои вещи не станут вровень с одеждой придворных. Плюнув и решив не морочить себе голову теми проблемами, которые я в любом случае не смогу решить, я просто одел то, что мне показалось наиболее подходящим. 

Подготовившись к встрече с королём, я присел в кресло и приготовился ждать. По возникшей у меня в армии привычке спать тогда, когда есть такая возможность, я достаточно скоро задремал. 

 

* * *

Я проснулся от того, что кто-то усиленно тряс меня за плечо. Вскинувшись, я увидел уже знакомого мне слугу, который с поклоном сказал, чтобы я поспешил, так как король уже ждёт меня. Проворно вскочив и одёрнув одежду, я последовал вслед за слугой.

После очередного блуждания по коридорам, мы пришли к какой-то двери. Слуга, попросил меня чуть подождать, и, открыв дверь, скользнул внутрь. Через пару минул он вновь вышел и пригласил меня войти. 

Переступив порог, я оказался в комнате, в которой без труда можно было опознать кабинет. По крайней мере, я не мог себе представить, где ещё мог бы стоять письменный стол с разнообразными бумагами, несколько стульев, полки с книгами и пара полностью закрытых шкафов. Присмотревшись, я также увидел, что в кабинете находилось трое мужчин. Один из них сидел за столом, а двое стояли рядом с ним. Кстати, как раз этот нюанс – то, что один из мужчин сидел, а остальные стояли, - подсказал мне, что именно он, сидящий, и является королём Далахана. 

Быстро рассмотрев тех, кто стоял рядом с монархом, я сообразил, что само их присутствие здесь – весьма важный момент. Простая логика подсказывала, что если правитель Далахана призвал их сюда, то, эти два человека весьма важны для последующего моего разговора с королём. Ведь один из них наверняка был не просто каким-то придворным, а либо советником, либо особистом. А вот личность второго «напрягла» меня ещё больше, заставив внутренне собраться и приготовиться к самым разным неожиданностям, ибо второй явно был магом (сложно предположить что-то иное, глядя на человека, к одежде, которого была прикреплена магическая брошь). Затем я сосредоточил всё своё внимание на пригласившем меня на аудиенцию монархе. 

Король был человеком не молодым, однако, ещё весьма крепким. Он сидел в, казалось, весьма полностью расслабленной позе, однако его то ли светло-голубые, то ли светло-серые глаза смотрели цепким и циничным взглядом. Разглядывая меня, повелитель, по-моему, прикидывал, что он станет делать дальше, и как именно будет впоследствии использовать мою особу для достижения наибольшей собственной выгоды. Я, поёжившись, понял, что разговор мне предстоит не из лёгких, а потому следует быть чрезвычайно осторожным. 

Поклонившись, я представился и поблагодарил короля за предоставленную аудиенцию. Монарх поморщился и, посетовав на полное отсутствие у меня знаний придворного этикета (оказывается, я не должен был начинать разговор, не получив на то разрешения короля), стал задавать мне самые разнообразные вопросы, перепрыгивая с одной темы беседы на другую. 

Сначала разговор касался тех моих обязанностей, которые я исполнял в армии, однако вскоре монарх начал интересоваться моим происхождением, страной, откуда я был родом, почему решил работать не на своей родине, а в его стране. 

Понимая, что в искусстве интриги – по сравнению с королём – я просто ребёнок, я насколько мог правдиво рассказывал о своей жизни, разумеется, пропуская наиболее тайные её аспекты. 

- Я рад, что вы поторопились прибыть во дворец, - снисходительно-добродушным тоном проговорил король, что совершенно не вязалось с тем пронзительно-изучающим взглядом, которым он продолжал сверлить меня. - От разных людей мне довелось услышать про вас чрезвычайно много самых положительных отзывов. Все мне говорят про высокий уровень вашего мастерства, в один голос утверждая, что вы – искусный лекарь. Вы, молодой человек, столь усердно трудились на благо моей страны, что я не мог не оценить этого. А потому, полагаю, нам давно следовало встретиться. Расскажите ж нам о себе. 

Я сглотнул моментально возникшую во рту слюну, и заговорил. 

- Да говорить-то особо не о чем, Ваше Величество. Я родился в Арноре, а потом переехал учиться в магическую Академию. Благодаря высокому уровню мастерства моих учителей, я смог стать достаточно сильным магом и врачевателем. А потому, закончив учёбу, принял решение переехать работать сюда. Причиной, почему я решил ехать именно сюда, стало то, что вашей стране, как никому другому, нужно много квалифицированных специалистов, которые могли бы лечить воинов, пострадавших во время военных действий. Я понимал, что здесь, как нигде в другом месте, смогу наиболее полным образом применить все свои знания и умения, что тут понадобится полное приложение моих Сил. А раз именно в Далахане я буду приносить наибольше пользы, то я и принял решение приехать сюда, в Вашу страну. Вот, пожалуй, и всё. 

Внимательно слушавший меня король, покачал головой и спросил: 

- Какого вы рода и как давно покинули свою страну? 

Насторожившись ещё больше, я ответил кратко и по самому существу: 

- Я уехал из Арнора более восьми лет назад. А в моём происхождении вообще нет ничего интересного – я не принадлежу к дворянскому сословию. 

- Вы покинули свою страну настолько давно? И больше так ни разу там и не появлялись, ни с кем не встречались и не переписывались? – продолжил свой, по сути, допрос правитель Далахана. 

- Нет, за все эти годы я так ни разу там не был, - моментально помотал я головой. – Сначала я учился в Академии, а потом, сразу же после завершения Академии, перебрался в Далахан, и не покидал его все те три года, что тут живу. 

- А каким образом вы, который по вашим же собственным словам не принадлежит к числу знати, смогли добраться до Академии, поступить в неё и закончить с отличием. На всё нужны деньги. Или вы происходите из пусть не знатной, но зажиточной семьи? 

Я вновь качнул головой и, тщательно подбирая слова, сказал: 

- Нет, я не богат. Просто так случилось, что однажды на дороге на меня напали разбойники и смертельно ранили. Но на моё счастье, когда я умирал, на меня наткнулся проезжавший мимо ректор магической Академии и, пожалев, излечил. Однако когда магистр лечил меня, он, затратил огромное количество собственной Силы, вливая её без всякого счёта в моё тело. Именно этот факт и привёл к тому, что я стал обладать высоким магическим потенциалом и изумительными способностями врачевателя. Увидев это, магистр взял меня под свою опеку, помог добраться до самой Академии, а впоследствии и сделал своим учеником. Только потому я стал хорошим врачевателем. Так что в тех комплиментах, которые вам, государь, говорили по моему адресу не очень-то много моих собственных заслуг. 

- Вот так, - задумчиво молвил король. – Мне приятно видеть такую скромность. К сожалению, мало кто из моих подданных обладает подобной добродетелью. Полагаю, что им будет полезно пообщаться с таким правильно воспитанным молодым человеком, как вы. Потому, я приглашаю вас некоторое время пожить при моём дворе. Мне нужно будет ещё кое о чём поговорить с вами, однако в данный момент я не обладаю необходимым для этого запасом времени. – Взмахнув рукой, король промолвил: - Сейчас ступайте в ваши апартаменты, а вечером я буду рад видеть вас на ужине. Надеюсь, вам там понравится... 

Поклонившись и пробормотав слова благодарности, я поспешил покинуть кабинет. 

Выйдя в коридор, я моментально встретился глазами с запомнившимся мне слугой, который помог мне вернуться обратно в свою комнату. Пообещав в назначенный час зайти за мной и проводить к ужину, услужливый слуга моментально испарился. Я же, устало рухнув в облюбованное ранее кресло, задумался над состоявшимся разговором.

 

* * *

 POV от Автора:

 Едва арнорский маг-врачеватель вышел за пределы малой гостиной, король повернулся к стоявшему рядом советнику, и сказал: 

- Обеспечь нашего гостя всем, что может ему потребоваться. 

Поклонившись, герцог Инбер моментально вышел из комнаты. Отдав несколько приказов, он, неслышно ступая, вновь возвратился обратно. 

- Ну, и что ты скажешь обо всём том, что только что услышал? – перевёл взгляд король Сантай II на своего придворного мага. 

- Ваше Величество, - поклонившись, проговорил магистр Раксти Дромар, - всё время, пока Вы беседовали с этим молодым человеком, я внимательно приглядывался как к нему самому, так и к его ауре. Я тщательно просканировал её и могу сказать, что всё то, о чём рассказывал нам этот маг в реальности вполне возможно. Да, такой случай происходит один раз на миллионы возможностей. Нужно дичайшее стечение обстоятельств – организм человека, наделённого магией, должен умирать; в этот момент требуется, чтобы маг, излечивший его, обладал очень высоким уровнем собственной целительской магии и, спасая умирающего, бессчётно вливал бы в своего пациента столько Силы, сколько тому требовалось бы для излечения. Ну, и желательно, чтобы в этот момент на всю эту ситуацию благосклонно взглянул Демиург, по какой-то причине обративший свою милость на спасённого. - Значит, - хмуро констатировал король Сантай II, - всё, рассказанное этим мальчишкой, может быть правдой, и он совершенно бесполезен для моих планов? 

- Увы, государь, - развёл руками маг. – Среди учеников магической Академии всегда было много глупых идеалистов, желающих спасти и осчастливить весь мир. 

- Может быть, мальчишка и не всё нам рассказал, - вступил в разговор герцог Инбер, - но он совершенный профан в интригах и абсолютно не умеет лгать. Я бы тоже согласился назвать его юным идеалистом, совершенно не знающим реалии политической жизни. У него нет крепких покровителей и надёжного тыла. То, что он ученик ректора магической Академии ничего нам не даст, и нисколько не приведёт к достижению наших целей. 

Король поморщился. 

- Да, ты прав. – Огорчённо покачав головой, монарх продолжил: - Как скверно, что этот арнорский маг оказался настолько бесполезен. Ладно, пусть пока просто покрутится здесь, на глазах. Через пару недель я решу, что с ним делать дальше. 

- Ваше Величество, - нерешительно произнёс магистр Дромар. – Этот Габриэль Арван – весьма сильный маг, и его вполне можно было бы использовать на службе Вашему Величеству. 

- Возможно, - неопределённо пожал плечами король. – Но ведь по нему и так видно, что он – юный мечтатель, ратующий о всемирном Добре. А, значит, я не смогу поручить ему ни одного важного дела, связного с секретностью и безопасностью моего государства. Представляешь, какую он мне устроит истерику, поручи я ему отравить кого-то из неугодных мне людей? Он же наотрез откажется. И, наверняка, потом последует масса проблем и последствий. Так зачем мне здесь эта «головная боль»? 

Король, облокотившись на спинку трона, задумчиво протянул: 

- А, может быть прямо сейчас, не дожидаясь, так сказать, беды, заблаговременно просто и без затей избавиться от него и дело с концом? 

- Маг-врачеватель Габриэль Арван – подданный другой страны, с которой у нас нет войны и с которой нам не с руки сориться, - подал голос молчавший до того тайный советник, герцог Инбер. – Его смерть способна вызвать множество весьма неудобных для нас вопросов. Особенно при данном развитии политической ситуации. 

- Да, это так, - вздохнул Сантай. – Но помечтать-то об этом можно. – Затем, взглянув на советника, король продолжил: - Да не переживай ты так. Я вовсе не собираюсь завтра же тащить его на плаху. Но и задерживать этого парня при своём дворе я также не стану. Пусть некоторое время он поживёт здесь, а через пару недель врачеватель вполне может вновь вернуться в расположение наших войск, и больше уже оттуда никогда ко двору не возвращаться. 

Постучав пальцами по крышке стола, король проговорил: 

- Ну, да ладно. Всё это дела будущего. Главное же заключается в том, что этот парень не оправдал моих надежд. Ничего не знает, ни в чём не участвует, о том, что сейчас происходит как в его стране, так и во всём мире ничего не знает. – Хмыкнув, Сантай II, презрительно процедил: - Совершеннейшая пустышка. 

Некоторое время правитель что-то обдумывал, а затем, обращаясь к герцогу Инберу, сказал: 

- Раз уж здесь ничего не вышло, будем действовать по другому направлению. Отправляй письмо. 

Тайный советник короля Далахана поклонился и ответил: 

- Всё будет сделано, мой повелитель. 

Повинуясь взмаху руки короля, советник и маг торопливо поклонившись, покинули королевские покои, оставив монарха раздумывать о своих дальнейших действиях. 

 

 Глава 28

POV от Габриэля:

 Вернувшись в свою комнату, я облегчённо рухнул прямо в кресло и задумался. Как мне показалось, разговор завершился вполне благополучно. Конечно, меня немного «напрягало» поведение короля, однако тут я вполне мог ошибаться. Его слова были полны дружеского участия и доброжелательности. А то, что меня настораживал его излишне циничный, пронизывающий взгляд, так кто я такой, чтобы судить об этом? Много ли я видел в своей жизни королей? 

И тут мои мысли приняли совершенно другое направление. Насколько я понимал, в своей прежней жизни Габриэль жил при дворе. Значит, его знания способны сейчас ощутимо помочь мне, научить разбираться во всех сложных «подводных» камнях двора и его «обитателей». 

Сосредоточившись, я попытался вспомнить всё о правилах поведения при дворе и этикете, вытащив всё, что осталось в моём сознании от времён придворной жизни «старого» Габриэля. После некоторых усилий и времени, я смог вспомнить всё, что знал погибший юноша. Конечно, это не было идеальным решением проблем, однако теперь я, наверное, смогу более-менее разбираться в поступках придворных и хитросплетениях тех интриг, которые станут разворачиваться перед моими глазами. 

Однако, простая осторожность, не мешкая, стала нашёптывать, что поскольку здесь все считают меня простолюдином, следует всячески укреплять подобное заблуждение, накрепко скрывая возникшие в моей голове знания. И я принял решение: тщательно скрывать от всех то, что когда-то это тело носило иную фамилию и принадлежало к самым «сливкам» аристократии. Ведь, согласитесь, всегда можно обернуть себе на пользу ситуацию, когда твои потенциальные противники, а, может быть, даже и будущие враги презирают тебя, считая глупее, нежели ты есть на самом деле. Недооценивая меня, они тем самым предоставят мне шанс (в случае самого печального развития событий) найти какое-то совершенно неожиданное для всех решение проблемы. Успокоив себя подобным образом, я уже в более весёлом расположении духа, начал готовиться к вечернему ужину. 

Одев наиболее нарядную одежду из всего, что хранилось в моём заплечном мешке, я подошёл к зеркалу и внимательно оглядел себя. Конечно, по сравнению с расфранчёнными придворными я смотрелся весьма уныло. Однако – в свете своей «легенды» – моя одежда и не должна была выглядеть по-другому. Откуда б у полкового врачевателя, всё своё время проводившего в боях и походах появилось бы много денег на изысканную и роскошную одежду? Так что с этой стороны всё было в полном порядке. 

Пока я задумчиво разглядывал себя, в дверь постучали. Получив разрешение, в комнату вошёл уже знакомый мне слуга и вежливо пригласил следовать за ним. 

Когда мы зашли в огромный зал, слуга сказал, что как только я приму решение отправиться обратно в свои апартаменты, он сразу же отведёт меня обратно. А пока он удаляется, чтобы не мешать мне спокойно развлекаться. 

Хмыкнув, я кивком отпустил его, попутно подумав, что и сам бы с превеликим удовольствием прямо сейчас слинял бы обратно в свои «апартаменты», потому что ничего хорошего от предстоящего вечера я не ожидал. Однако мои ожидания и в половину не были столь плохи, какой оказалась действительность... 

Наверное, где-то в течение получаса я бездумно стоял на месте, оглядывая снующих неподалёку придворных. С одной стороны, я постоянно чувствовал направленные на меня оценивающие взгляды, однако, с другой стороны, ко мне никто не подходил, правильно оценивая по одежде, что я являюсь птицей крайне невысокого полёта. 

Время от времени стоявший у двери церемониймейстер ударял тяжёлым посохом об пол и объявлял имя и титул очередного прибывшего на приём придворного. Я внимательно рассматривал новоприбывших, а также наблюдал за многочисленными слугами, стайкой носившихся по залу с небольшими подносами, заставленными сладостями и бокалами с напитками. 

Внезапно моё внимание привлёк возглас распорядителя: 

- Его Высочество, наследный принц Хелдер Далаханский! 

Взглянув на молодого человека, чинно вошедшего в зал, я удивлённо приподнял бровь. Мне было достаточно одного мгновения, чтобы узнать того, с кем я уже имел удовольствие столкнуться сегодня днём. Потому что это был именно он – мой спаситель, тот, кто избавил меня от нападок нахального придворного. 

Во все глаза я разглядывал наследного принца, спокойно и уверенно продвигающегося по залу. Теперь я понял, почему тот наглец был вынужден замолчать и позволить мне следовать своей дорогой – мало кто осмелился бы противоречить принцу. 

Тем временем, наследный принц спокойно подошёл к стоявшей отдельно от всех группке придворных, по ходу взяв у метнувшегося к нему слуги бокал с каким-то вином. Группа встретила принца радостными возгласами, и вскоре там завязалась весьма активная беседа. По всему было видно, что эта группа молодых людей приняла приход принца с большой радостью. 

В эту секунду мне пришлось отвлечься от разглядывания принца, так как распорядитель вновь назвал титул того, кто мгновенно привлёк моё внимание. Вернее – той. Потому что церемониймейстер назвал женское имя, произнеся его не только с почтительностью, но и явственно слышимым уважением. 

- Её Высочество, принцесса Роана Далаханская! 

В этот момент в сопровождении девушек, явно выполнявших обязанности фрейлин, в зал вошла молодая статная девушка. На ней было надето достаточно простое, однако весьма изысканное тёмно-зелёное платье, которое выгодно подчёркивало её стройную фигуру и русо-рыжие волосы, собранные в свободную причёску. Она была красива, однако больше всего меня привлекли её зелёные глаза, в которых светился ум и доброта. Те качества, которые не часто можно увидеть среди наделённых властью. Я не могу сказать, подобно поэтам, что при виде её моё сердце «забилось в предвкушении», однако на неё, действительно, было приятно смотреть. Красота – не столько внешняя, сколько внутренняя – не могла не притягивать к ней моего внимания. 

Принцесса вместе со своими фрейлинами прошла по залу, время от времени отвечая на поклоны придворных и находя для каждого какие-то слова. Затем, кивнув брату и перебросившись с ним несколькими словами, проследовала дальше – в самый конец зала. Укрывшись в небольшом, искусственно созданном при помощи повешенных бархатных портьер, закутке, принцесса расположилась вместе со своей свитой в удобном кресле, где и продолжила явно начатый ещё за пределами зала разговор. 

Понаблюдав за принцессой некоторое время, я вскоре вновь вернулся к разглядыванию и изучению постоянно прибавлявшихся в зале придворных. Вскоре ещё один вопль привлёк моё внимание: 

- Принц Прай Далаханский, - прокричал уже знакомый мне церемониймейстер. 

И вслед за объявлением в зал стремительно не вошёл, а скорее ворвался русоволосый высокий, даже скорее длинный, парень с каким-то очень мрачным выражением лица. Казалось, что его раздражало абсолютно всё, что окружало. Принц – а то, что это был принц легко можно было понять как по дорогой одежде, так и по выразительному, полному спеси взгляду, которым он «одаривал» окружающих, - быстрым шагом пересёк весь зал. Присев на стоявший около окна пуфик, принц Прай Далаханский раздражённо скривился и мановением руки отослал прочь моментально приблизившегося к нему лакея с напитками, а затем тяжёлым взглядом уставился куда-то в окно. По всей его позе было отчётливо видно, что принц обдумывал сейчас что-то, что явно не добавляло ему светлых мыслей. Короче говоря, принц был в явном раздражении. 

Мысленно пожав плечами, я вновь отвернулся и стал снова наблюдать за наследным принцем, полностью погрузившимся в беседу со своими приятелями. Насколько мне не понравился заносчивый принц Прай, настолько же приятным выглядел его старший брат. Наблюдая за ними и сравнивая, я подумал, что королю Далахана повезло с наследником. 

Однако вялое течение моих мыслей снова было прервано приходом нового гостя. По залу опять прогрохотал призыв распорядителя: 

- Принц Кайен Далаханский со свитой! 

С интересом повернув голову, я взглянул на новоприбывших и вздрогнул. В окружении кричаще разряженных в пышные одежды придворных в зал не вошёл, а вплыл тот самый наглец, от которого меня так удачно спас наследный принц. Однако теперь, глядя на любующегося собой принца Кайена с надменной уверенностью в собственном превосходстве осматривающего всех окружающих, я понял, что в самом ближайшем будущем меня ждут крупные неприятности. Услужливая память моментально напомнила мне гневные глаза принца Кайена и его прощальные слова, сказанные весьма зловещим тоном: «Мы ещё встретимся и доведём нашу беседу до конца». 

Сейчас принц Кайен вместе со своими спутниками, неторопливо двигался в сторону трона. Дойдя до него, он остановился неподалёку от группки, где стоял наследный принц. Бросив раздражённый взгляд на брата, Кайен повернулся к нему спиной, и демонстративно не глядя в его сторону, продолжил общаться со своими приятелями. Через несколько минут некоторые придворные стали робко приближаться к принцу Кайену и, получив милостивый кивок, проворно присоединялись к «его» группке. 

Задумавшись о дальнейшем, я уже не столь внимательно прислушивался к тому, что происходило вокруг меня. Краем сознания я слышал, что объявлялись новые титулы и в зал прибывали новые люди, однако не слишком задумывался об этом. Теперь все мои мысли стали крутиться вокруг одной-единственной мысли: как уберечься от дальнейшего «общения» с принцем. К несчастью, ни одна идея так и не захотела прийти в мою голову и помочь справиться с растерянностью. 

Наконец, из хоровода грустных мыслей меня вырвал очередной вопль. Вытянувшись в струнку, церемониймейстер звонким голосом прокричал: 

- Его Величество, король Далахана Сантай II с супругой! 

Все придворные мгновенно склонились в изысканных поклонах – кто более, кто менее низких. Помешкав пару секунд, я тоже склонился, явственно скопировав это движение. Краем уха я услышал негромкий смешок, как будто бы кого-то позабавила моя поза, в которой полностью отсутствовала привычная всем придворным грация. 

Тем временем, монаршая чета неспешно продвигалась по залу, приближаясь к стоявшим на возвышении бархатным креслам, украшенным золотом и драгоценными камнями. Дождавшись момента, когда властители проходили мимо, придворные степенно выпрямлялись. 

Сев на трон, король обвёл всех придворных внимательным взглядом и сказал: 

- Мы (18) рады сегодня вечером видеть всех вас. Надеемся, что все наши подданные благополучны и счастливы. Сегодня, прежде чем все отправятся ужинать, нам бы хотелось представить двору нашего персонального гостя. Три года назад, завершив магическую Академию, один из самых лучших врачевателей королевства Арнор прибыл в нашу страну, чтобы помочь народу Далахана. За время работы этот маг проявил себя выдающимся лекарем и оказал помощь столь большому числу наших подданных, что мы не могли не пригласить его к нашему двору. Мы хотели бы, чтобы все вы, наши подданные, приняли этого гостя с тем же уважением и почётом, с каким принимаем его мы. – Затем возвысив голос, Сантай II громко продолжил: - Маг Габриэль Арван, подойдите к нам. 

В тот момент, когда монарх начал свою речь я похолодел. Мои скромные чаяния спрятаться от принца Кайена среди многочисленных придворных, теперь пали прахом. Как только король представит меня всем, я тут же попадусь на глаза сластолюбивого принца. А о том, что последует после этого я и думать боялся. 

Нет, поймите меня правильно, я нисколько не изменил свою точку зрения относительно этого нахала и его притязаний. Но точно также я всегда стараюсь реально смотреть на вещи. Конечно, он не может мне приказать – как-никак я к моему счастью не его подданный. И силой он меня взять тоже не сможет: даже визуально видно, что физически я гораздо сильней этого изнеженного мальчика, не привыкшего к тяжкой походной жизни. Да, конечно, как любой дворянин он умеет обращаться с оружием, но вряд ли его учителя были настолько хороши, насколько силён был обучавший меня мэтр Фиаха. Но, с другой стороны, я, хоть и происхожу из Арнора, и принят королём, тем не менее, всего лишь безродный простолюдин, временный гость при этом блистательном дворе. Кто или что защитит меня от поползновений принца крови, сына правителя Далахана? Да, однажды наследный принц вступился за меня, однако было бы глупо считать, что он всегда придёт мне на помощь. Полагаю, что у принца Хелдера и без меня есть чем заниматься. 

Тяжело вздохнув, я стал пробираться между придворными и вскоре приблизился к трону, где сидел король. Превозмогая похолодевшее от волнения тело, я скованно поклонился, вновь услыхав за спиной сдержанные язвительные смешки. Король Сантай II, внимательно посмотрел на меня, а затем продолжил, глядя на окружавших нас придворных: 

- Рекомендуем вам всем нашего почётного гостя – мага-врачевателя из Арнора мэтра Габриэля Арвана. Пока он живёт при нашем дворе, принимайте его с той приязнью и почётом, с каким принимали бы любого нашего гостя. – Потом, повернувшись ко мне, король сказал: - Надеюсь, что вам Габриэль, у нас понравится. 

- Я в этом даже не сомневаюсь, - глухо пробормотал я, вновь склонившись в поклоне. 

Выпрямившись, я посмотрел по сторонам и снова замер. Даже не замер, а попросту застыл на месте. Принц Хелдер смотрел на меня внимательно, но как-то безучастно. Конечно же, он не мог не узнать меня и не вспомнить про дневной инцидент, однако ничем не проявил этого узнавания. Я не знаю чего было больше в этом «неузнавании» – реального равнодушия или нежелания смущать меня, напоминая о неприятной сцене. Принц Прай просто скользнул по мне равнодушным взглядом, и отвернулся. Принцесса Роана чуть улыбнулась и приветливо кивнула. Королева тоже милостиво кивнула. Но вот принц Кайен впился в меня взглядом, полным торжества и предвкушения, а затем, глядя мне прямо в глаза, многозначительно облизнулся. С упавшим сердцем я понял, что мои проблемы только начинаются... 

В это мгновение король сказал: 

- Теперь, когда вы познакомились с нашим гостем, прошу всех на ужин. 

С этими словами монарх встал, и, подхватив под руку жену, направился в соседний зал, дверь в который заботливо открыли стоявшие рядом слуги. Вслед за королём туда же потянулись его дети и остальные придворные. В этот момент ко мне подошёл королевский маг, которого я видел сегодня днём в кабинете короля, и чуть тронув за руку, сказал: 

- Чего вы застыли? Поторопитесь, молодой человек. Король не любит ждать. 

После этого маг поспешил вслед за королевской свитой. Тяжко вздохнув, туда же отправился и я, гадая, чего ещё мне ожидать от этого длинного дня. 

Войдя в соседний зал, я увидел ряды столов, буквально «ломившихся» от наставленных блюд, рассчитанных на любой, даже самый взыскательный и изощрённый вкус. Тут были любые яства, какие только могли бы прийти в голову избалованному придворному. К слову, именно эти самые придворные сейчас ускоренными темпами занимали места за столами и, расправляя салфетки, готовились к трапезе. 

Тихонечко присев за один из столов, я начал внимательно следить за тем, что делали мои соседи, после чего стал тщательно копировать все их действия. Заправив салфетку, я – опять-таки после внимательного наблюдения – взял в руки нужный столовый прибор, и время от времени бросая вокруг внимательные взгляды, начал кушать. 

В очередной раз глядя на то, что делают сидевшие рядом со мной, я увидел, что и они, в свою очередь, всё чаще и чаще бросают на меня оценивающие, скептическо-презрительные взгляды. Ближе к завершению ужина зоркие и наблюдательные глаза придворных выражали откровенную насмешку. Порой я слышал, как они, указывая на меня соседям, предлагали последить за тем, что делает эта «деревенщина». Я мысленно хмыкал и поздравлял себя с тем, что мне удалось задуманное, и я утаил от лишних глаз всё то, что хотел спрятать. 

Когда ужин завершился, королевская чета вместе с детьми вновь вернулась в соседний зал. Вслед за ними перешли в зал и остальные придворные. Я, проследовав за ними, вновь прислонился к стене и продолжил наблюдать за придворными. Лакеи занесли несколько игральных столов и вскоре почти вся королевская семья села играть в карты. Исключение составила лишь принцесса Роана, которая вновь заняла свой, давно облюбованный уголок, где и занялась вышиванием и разговорами с фрейлинами. 

Несколько раз ко мне подходили окружающие, высказывали скороговоркой пару банальностей, бросая при этом внимательные взгляды на короля. Таким образом, они как бы подчёркивали свою лояльность монарху, высказавшемуся сегодня про меня в весьма благожелательном тоне и порекомендовавшим своим придворным «подружиться» со мной. Понимая, что так эти придворные хотят «прогнуться» перед своим монархом, продемонстрировав ему свою «верность», я, принимая правила игры, скованно благодарил их и неловко кланялся. Однако достаточно быстро ручеёк подобных особ окончательно иссяк. 

В очередной раз осматривая окружающих, я неожиданно увидел мужчину, который неторопливо брёл по залу, время от времени бросая по сторонам ленивые, явно скучающие взгляды. Присмотревшись к нему, я моментально напрягся. Меня насторожило то, как он двигался. Такой плавный, кошачий и грациозный шаг я видел только у одного-единственного существа – моего учителя в Академии, мэтра Фиахи. Осмотрев незнакомца, я моментально понял, что он не дроу, а человек. Однако его походка сразу же выдавала весьма тесную связь данного человека с народом тёмных эльфов. 

Пристально следя за якобы хаотическим перемещением незнакомца по залу, я, подозвав к себе пробегавшего мимо слугу, взял у него бокал с каким-то вином. Медленно цедя напиток, я вскоре окончательно убедился в том, что движения незнакомого мне мужчины подчинены чёткому плану. И конечной точкой его перемещения был именно я. 

Через некоторое время моя догадка нашла полное подтверждение. Незнакомец подошёл ко мне и, изысканно поклонившись, сказал: 

- Позвольте отрекомендоваться – виконт Дамиан де Вальдар. Я очень рад, уважаемый мэтр Габриэль Арван, что благодаря счастливой для меня оказии вы оказались сегодня при нашем дворе. Вы даже не представляете себе, насколько сильна моя радость от того, что вы приняли радушное предложение моего монарха и решили вместо королевского двора в Арноре посетить наш двор и пожить тут какое-то время. 

Похолодев, я, постаравшись как можно более неуклюже поклониться, ответил: 

- Спасибо большое за столь любезные слова, виконт. Однако вы ошибаетесь. Только благодаря милости вашего монарха, я имею возможность сегодня находиться в столь изысканном обществе. И поверьте, вряд ли я смог бы подняться столь высоко в какой-то другой стране, где бы ни было бы столь великодушного монарха, как ваш. 

- О... Даже так? Вы что всерьёз хотите меня уверить в том, что для вас оказаться при королевском дворе – это высочайшая милость короля, и у вас нет никаких прав тут находиться? – тонко улыбнулся Дамиан. – Знаете, всегда и везде даже самого великого шпиона подчас губили мелочи. А вы же даже плохоньким шпионом не являетесь. Да, за столом во время ужина вы вели себя совершенно правильно – в стиле выбранной вами линии поведения. Но вот не так давно бокал с вином у слуги вы взяли абсолютно не правильно. Следя за мной, вы бездумно, совершенно определённым жестом, подозвали к себе лакея. Да, я понимаю – все ваши мысли были направлены на мою далеко не скромную персону, и, разумеется, мне весьма лестно, что я вызвал в вас такой интерес. Но это ещё больше укрепляет меня в моих рассуждениях: вы не умеете одновременно думать, отслеживать противника и действовать, не выбиваясь из легенды. Но запомните на будущее: простолюдин просто не может знать этот жест и его значение. Только тот, кто вырос при дворе, знает о подобной мелочи. И когда вы отвлеклись настолько, что перестали следить за собой, ваше не просто дворянское, а даже аристократическое происхождение «вылезло» моментально. 

Глядя на моё потрясённое лицо, и лукаво улыбнувшись, Дамиан продолжил: 

- Ну и есть ещё в вас кое-какие другие «мелочи», которые, правда, смог увидеть только я – как раз те, которые, в свою очередь, позволили и вам обратить на меня особое внимание. По вашим движениям чётко можно увидеть, что нас с вами учили одни и те же учителя. Не правда ли? 

После этого Дамиан вдруг заговорил на языке, который я смог более-менее понимать после ряда лет, проведённых рядом с мэтром Фиахой. Произнеся несколько цветастых фраз, принятых у дроу во время церемонии знакомства, Дамиан вновь перешёл на людскую речь и совершенно другим, уже серьёзным тоном сказал: 

- Вам не следует бояться меня. Я – не враг тому, чьим Учителем был дроу. Более того, я прошу у вас оказать мне великую честь: скрестить завтра утром со мной свой меч, чтобы я смог, после ряда скучных лет, вновь насладиться мастерством Великого Мастера Меча. И могу с гордостью заверить вас, что и для вас эта тренировка не станет лёгкой прогулкой. Долго живя среди этого благословенного народа, я многому научился и, в конечном итоге, смог добиться права на получение эльфийского имени. Дроу назвали меня Алаундриль, и я смело могу вам заявить, что получил я это имя отнюдь не за красивые глаза. 

Я не очень хорошо знал язык дроу, однако чтобы перевести это имя хватило и моих, достаточно отрывочных, познаний. Если я ничего не путал, то имя «Алаундриль» в переводе с тёмноэльфийского обозначало «воин-молния». То есть воин, быстрота владения оружием у которого сравнима скорости молнии. А сам факт того, что дроу нарекли человека эльфийским именем, тоже говорил очень о многом. 

Внимательно глядя прямо в глаза своего собеседника, я понял две вещи. Первая – то, что Дамиан говорит чистую правду, не допустив ни одного лживого звука. Вторая – я вдруг почувствовал не просто желание, а самую настоящую жажду скрестить оружие с тем, кто владеет тёмноэльфийской техникой боя. Оказывается, невзирая на три года, проведённые на войне, я успел соскучиться по мастерству дроу, преподанному мне моим Учителем. 

- А если мы не станем оттягивать нашу встречу на утро, - медленно спросил я, точно так же глядя прямо в глаза Дамиана. – Как вы посмотрите на встречное предложение: встретиться прямо сегодня вечером? Через сколько времени нам можно будет покинуть приём? 

- Вероятнее всего, где-то через час, - ответил Дамиан, в глазах которого тотчас же возникло шаловливое выражение. – Когда монархи уйдут, мы тоже сможем сбежать с этого мероприятия. – Осмотрев меня очень внимательным, оценивающим взглядом, моментально выдававшим в виконте серьёзного воина, Дамиан спросил: 

- Какое оружие вы предпочитаете? 

- Я больше всего люблю технику боя, принятую у дроу – с двумя лёгкими мечами. 

Сверкнув мгновенно загоревшимися глазами, Дамиан радостно выдохнул: 

- Даже так? Я неимоверно счастлив. – Радостно улыбнувшись, он продолжил: - Тогда через час после того, как уйдёт король, я буду ждать вас в саду – возле Цветочной беседки. Туда вас проведёт любой слуга, которого вы об этом попросите. 

Вежливо поклонившись мне, виконт де Вальдар отправился дальше бродить по залу. 

Эта встреча взбодрила меня, заставив кровь быстрей струиться по жилам, вызывая непередаваемое предвкушение ожидающего меня хорошего боя. Теперь я уже не мог дождаться момента, когда смогу, наконец, покинуть зал и «схлестнуться» в поединке с этим загадочным человеком. 

Через некоторое время королевская семья завершила игру и король встал. Торжественно и величаво попрощавшись с придворными, Сантай II вместе с супругой направился к выходу. Вслед за ним потянулись его дети и бльшая часть придворных, которые, насколько я понял, имели право присутствовать при отходе монарха ко сну (19). Вслед за остальными дворянами я низко поклонился, мысленно желая, чтобы король двигался побыстрее. 

Как только король Далахана покинул зал я, отыскав взглядом нужного мне слугу, тотчас же подозвал его. Как только слуга приблизился ко мне, я сразу же задал волновавший меня вопрос: 

- Ты знаешь, где находится Цветочная беседка? 

Слуга удивился, однако почти сразу же кивнул. 

- Славненько, славненько, - практически промурлыкал я. – Тогда сейчас ты поможешь мне добраться до моей комнаты, чуть-чуть подождёшь, а затем отведёшь к Цветочной беседке. После этого будешь свободен. 

Слуга почтительно кивнул и направился к выходу из зала. Я поспешно последовал за ним, предвкушая потрясающий поединок. 

 

Примечания:

 18. При королевском дворе – во время официальных мероприятий – было принято, что король всегда говорил о себе исключительно в третьем роде. То есть не «я», а «мы». Таким образом, вполне естественно, что в процессе разговора монарх произносил не привычные нам «я решил», а «мы решили»; не «дорогие мои подданные», а «дорогие наши подданные»; не «при моём дворе», а «при нашем дворе». И так далее. Некоторые монархи точно придерживались этого правила этикета, а некоторые позволяли себе порой отступать от подобной практики. 

19. Согласно строгих правил дворцового королевского церемониала право присутствовать при отходе монарха ко сну, имели только аристократы «самых чистых кровей», то есть самого высокого происхождения и те придворные, которым в качестве особой чести дарил эту привилегию сам король. Получение этой «привилегии» считалось проявлением высочайшей монаршей милости и ценилось при дворе неимоверно.

 

Глава 29

 Пока мы шли к моей комнате, я прилагал все усилия для того, чтобы как можно точнее запомнить ведущую к ней дорогу. Нужно же, наконец, научиться – хотя бы немного – ориентироваться среди всего этого хитросплетения коридоров. Потраченные труды, к счастью, принесли свои плоды. Зайдя в свои апартаменты, я с радостью понял, что теперь уже наверняка смогу в этих запутанных коридорах самостоятельно отыскивать нужную мне дверь. 

Оставив слугу за порогом, я стремительно направился к своим вещам. Моментально стащив с себя изрядно надоевшую «парадную» одежду, я отыскал костюм, который позволит мне с лёгкостью сражаться и уходить от любого нападения. Насколько я понимал сущность своего будущего спарринг-партнёра, бой мне предстоял хотя и тренировочный, но весьма нешуточный. 

Переодевшись, я достал свою гордость – оружие, ставшее за время, проведённое в армии (как и предрекал в своё время мэтр Фиаха) моим вторым «я». Хорошо запомнив уроки своего Учителя, я всегда старался именно так и воспринимать эти мечи, выкованные тёмноэльфийским мастером – как своеобразное продолжение себя самого, своей сущности. 

Положив оружие на стол, я слегка размялся, напоминая мышцам о том, как нужно работать. Завершив разминку, я взял в руки мечи, и провёл комплекс обязательных упражнений, дабы подготовить себя к поединку. Только полностью прочувствовав все важные точки своего тела, я, вложив вновь мечи в ножны, направился к выходу. 

Поручив терпеливо ожидавшему меня слуге отвести меня к вожделенной беседке, я неторопливо отправился вслед за ним, мысленно готовясь к предстоящему бою. Однако, даже вспоминая наиболее удобные для будущего поединка комбинации ударов и защитных приёмов, я, тем не менее, не забывал прослеживать тот путь, которым мы шли, чтобы впоследствии иметь возможность спокойно отпустить слугу и без проблем вернуться обратно в свою комнату. 

Выйдя на ярко освещённую множеством светильников террасу перед Цветочной беседкой я приостановился и осмотрелся. Увидев уже поджидавшего меня виконта де Вальдара, я, отпустив слугу, направился в его сторону. В свою очередь и Дамиан тоже сделал несколько шагов по направлению ко мне. При этом я обратил внимание на то, насколько внимательно он осматривал меня и мою одежду. 

По его ищущему, даже я бы сказал рыскающему по моему телу взгляду я понял, что ещё до начала боя мой новый знакомый пытался отыскать ножны с оружием, чтобы посмотреть на мои мечи. 

Я – в свою очередь – тоже подверг виконта тщательному исследованию. Ведь я прекрасно помнил одно из основных правил моего Учителя: «Всегда обращай внимание на оружие своего противника. Именно оно способно тебе – ещё до боя – рассказать очень многое, как о твоём сопернике, так и о том поединке, который последует». 

А потому, приближаясь к виконту, я внимательно осматривал своего будущего спарринг-партнёра, неторопливо подходившего ко мне. Увиденное меня очень заинтриговало и заставило собраться. Казалось, что теперь передо мной стоял совсем другой человек, нежели тот, кого я видел в дворцовом зале. Вернее не совсем так. Тот незнакомец, который казалось лениво кружил по замку, напоминал собой домашнего кота – изящного, ловкого, но и опасного исключительно для птиц и мышей. Теперь же передо мной стоял отнюдь не домашний любимец, а ловкий и стремительный зверь, напоминавший дикого тигра или пантеру. Сейчас виконт выглядел не просто опасным, а откровенно опасным. Смертельно опасным. Если бы тот бой, который мы планировали провести, был бы настоящим, а не тренировочным, то я был бы вынужден реально готовиться к смерти. Потому что однозначно понимал, что в сражении с ТАКИМ соперником, выживет только кто-то один из нас. 

Пришедший раньше меня виконт де Вальдар уже успел подготовиться к бою. Он отстегнул и положил на стоявшую неподалёку скамейку тёмный плащ, на который сбросил и перевязь с ножнами. Так же как и я, виконт переоделся, надев удобную и весьма далёкую от придворного этикета одежду, максимально облегчавшую любые движения. Тёмная лента скрепляла волосы в хвост, закреплённый для удобства на спине. В руках он умело держал уже обнажённые мечи. 

Приблизившись к виконту, я, не отводя глаз от моего соперника, чуть склонил голову в вежливом приветствии. Мгновенно сделав тоже самое, Дамиан внимательно осмотрел меня, а потом вежливо спросил: 

- Могу ли я – ещё до боя – взглянуть на ваше оружие? 

Кивнув, я снял с плеч ножны и аккуратно вытащил из них свои мечи. 

Увидев моё оружие, виконт резко втянул в себя воздух, и замер, казалось, пожирая мечи взором. Затем, переложив свои мечи в одну руку, он приблизился ко мне вплотную и, протянув руку к моим мечам (тем не менее, не касаясь их), торжественно и с большим почтением обратился к ним. Причём, заговорил виконт на языке дроу. 

Благодаря многолетним тренировкам с Мастером Фиахой я более-менее знал этот язык, а потому смог понять то, что говорил мой соперник. Услышанное весьма меня удивило, ибо Дамиан трепетно и одновременно чрезвычайно вежливо обратился не ко мне, а к моему оружию. Виконт объяснял моим мечам, что сейчас он хочет просто померяться силами с их хозяином, что это будет тренировка, а не реальный бой на смерть между врагами. А поэтому он просил оружие отнестись к нему как к соратнику, а не врагу, и, защищая своего хозяина, не убивать его, Дамиана. Со своей стороны он – тот, кого дроу нарекли именем Алаундриль, даёт слово чести не преступать в бою черту дружбы. 

Эти слова изрядно поразили меня, вызвав смешанные чувства. С одной стороны, сказанное ярко свидетельствовало о том, что мой партнёр очень чётко знал границы правил и законов, принятых среди тёмноэльфийского народа. С другой стороны, как раз именно эта образованность заставляла серьёзно задуматься, – а откуда виконт столь досконально и дотошно знает внутреннюю жизнь дроу? 

Желая с самого начала выяснить все непонятные мне моменты, я решил сразу же проставить все точки над «i». Поэтому, дождавшись, когда виконт де Вальдар закончит своё обращение к моему оружию, я поинтересовался: 

- Как я вижу, вы чётко знаете не только правила и уклад жизни дроу, но и тонкости, допустимые у них в общении только в пределах внутреннего круга. Так сказать, между «своими». Осмелюсь полюбопытствовать – откуда они вам столь хорошо знакомы? 

Виконт, чуть приподняв бровь, с любопытством поинтересовался: 

- Судя по вашим словам, я могу сделать однозначный вывод – вы понимаете язык тёмных эльфов. Так? 

Я кивнул. Тогда Дамиан улыбнулся и ответил: 

- Да, вы правы. Мне, действительно, известны мельчайшие тонкости общения дроу друг с другом. И объясняется этот факт очень легко: мой возлюбленный – тёмный эльф. А потому я много лет жил среди этого народа. Затем дела семьи вынудили меня вернуться в общество людей. Тем не менее, благодаря своему Спутнику жизни, я замечательно ориентируюсь в сложных ритуалах жизненного уклада дроу. Удовлетворил ли вас мой ответ? 

Я кивнул, принимая это объяснение. 

Внимательно глядя мне в глаза Дамиан, вновь улыбнувшись, спросил: 

- Ну, вы готовы начать? 

Полностью сосредоточившись на будущем поединке, я вторично кивнул. 

Сбросив свои ножны на ту же скамейку, где уже лежали вещи виконта, я чуть сгруппировал тело и, приняв боевую стойку, приготовился к сражению. 

Подняв мечи гардой вверх над головой, Дамиан торжественно выдохнул: 

- К бою! 

Я, отсалютовав в ответ, повторил: 

- К бою! 

Помня уроки Мастера Фиаху, я не торопился вступать в поединок, предоставляя право нападать первым своему противнику. Однако Дамиан придерживался точно тех же привычек. Спустя несколько секунд, осознав, что ни один из нас не торопится вступать в бой, виконт выпрямился и рассмеялся. 

- Как я вижу, мы воспитывались у одних и тех же Учителей, - отсмеявшись, заметил Дамиан. – Пожалуй, нам стоит бросить жребий, кто будет начинать первым. 

С этими словами виконт де Вальдару внимательно огляделся по сторонам, а затем сделал несколько шагов к растущим неподалёку кустам. Отломав две веточки, он тщательно очистил их от коры. Вторично разломав одну из них Дамиан, сперва тщательно перетасовав новоявленный жребий в ладонях, а затем протянул руку, сжимавшую две палочки, ко мне. 

- Тяните, - всё ещё продолжая веселиться, пробормотал виконт, - иначе мы так и не дойдём до стадии боя. 

Хмыкнув, я подошёл к Дамиану и, не глядя, потянул ближайшую к себе веточку. 

- О, как несправедливо, - разочарованно простонал виконт, глядя на оставшийся в его ладони маленький кусочек ветки. – Я же хотел посмотреть, как вы нападаете, а теперь нападать придётся мне... 

- Я думаю, что этот бой будет нашим первым сражением, но надеюсь отнюдь не последним, - заинтересованно отозвался я. – Так что и у вас тоже ещё будет шанс отыграться. 

Дамиан лукаво прищурился и сказал: 

- Ловлю вас на слове. Давайте договоримся, что всё то время, которое вы проведёте при нашем дворе, мы каждый день будем встречаться для тренировочных поединков. 

- Идёт, - радостно отозвался я. – Тренировка ещё никогда и никому не мешала. 

- А что может быть лучше тренировки с соперником, прошедшим точно такую же как и ты школу боя? - подхватил мой радостный порыв виконт. 

Я согласно кивнул. 

- Ну, что ж, - вздохнул Дамиан. – Раз я проиграл жребий, то я и начинаю. 

Затем, подняв меч и вновь поприветствовав меня, Дамиан стал кружить вокруг, примеряясь к первой атаке. Напрягшись, я со всем возможным вниманием следил за плавными, кошачьими движениями своего противника, чтобы при начале атаки виконта успеть в нужный момент или «поймать» его оружие (20) или же уйти, использовав вольт (21). 

Не сводя с меня испытывающего взгляда, Дамиан начал, наконец, поединок. Ринувшись одним мягким, тягучим движением вперёд, он провёл сложную атаку, состоявшую из первоначального ложного замаха, и последовавшего вслед за этим второго движения, направленного на перехват выстроенной мною защиты. Оба эти последовательных действия происходили на такой высокой скорости, что если бы в своё время Мастер Фиаха не «выдрессировал» меня на распознавание и отражение атак второго намерения (22), я обязательно попался бы на этот приём. Отразив этот удар я – в свою очередь – тоже перешёл в наступление. Однако и моя атака захлебнулась, перехваченная рукой умелого мастера. 

В различных исторических фильмах, которые я вдоволь насмотрелся во времена своего пребывания на Земле, поединки героев всегда показываются с самых выгодных ракурсов и длятся они порой с десяток минут. Однако в реальной жизни всё происходит с точность до наоборот: настоящий бой равных противников редко длится больше нескольких минут. И связано это как раз именно с тем, что этот бой – не постановочный поединок, а объективная страшная реальность, направленная на настоящую победу с последующей смертью твоего оппонента. 

Поэтому не было ничего удивительного в том, что уже через несколько минут сражения виконт, отразив очередной мой удар, перехватил мои мечи и провёл завязывание (23). Получив небольшую передышку, Дамиан наклонился вплотную ко мне и проговорил: 

- Мы равны по силам, а значит, нам будет затруднительно определить победителя. А так как это тренировка, а не реальный бой никто не пойдёт на нанесение смертельного укола. В этом случае бой рискует затянуться на необозримый срок. 

- Вполне возможно, - переводя дух отозвался я. – И что же мы будем делать в этой ситуации? 

Опустив мечи и отступив чуть назад, виконт поклонился мне и торжественно произнёс: 

- Я благодарен вам мэтр Габриэль за доставленное мне удовольствие. Для меня было огромной частью скрестить с вами оружие. Предлагаю продолжить наше развлечение завтра. 

- Нисколько не возражаю, - столь же церемонно ответил я. 

Расплывшись в довольной улыбке, виконт продолжил: 

- Так как мы уже познакомили друг с другом наши клинки, предлагаю и нам с вами познакомиться поближе. И первым шагом на этой длинной дороге знакомства я предлагаю перейти на менее формальную форму общения. Называйте меня по имени и на «ты». Согласны?

 - Согласен, - отозвался я. 

Удовлетворённо хмыкнув, виконт подошёл ко мне, протянул руку и сказал: 

- Я – Дамиан, и искренне надеюсь стать твоим другом. 

Кивнув, я пожал протянутую мне руку, одновременно сказав: 

- Я – Габриэль. Надеюсь на то же самое... 

Весело хлопнув меня по плечу, Дамиан начал торопливо говорить: 

- Значит так. Сегодня уже время позднее, а потому сейчас иди спать. А вот завтра утром я пришлю тебе своего слугу. Он отведёт тебя ко мне домой и покажет где мы сможем тренироваться в дальнейшем. Как ты сам, наверняка, понимаешь, нет никакой нужды лишний раз «светиться» на территории дворца: здесь много, слишком много весьма любопытных глаз. А, кроме того, я хочу тебя ещё кое с кем познакомить. Не волнуйся – тебе понравится! 

- Хорошо, - пожал плечами я. – Я согласен. 

В это время часы на центральной башне стали отбивать время. Прислушавшись, Дамиан сокрушённо покачал головой и расстроено сказал: 

- Проклятье, как же поздно. – Раздосадовано скривившись, он продолжил: - Как это ни прискорбно, но мне нужно уже уходить. И даже не просто уходить, а убегать. Я назначил на сегодня одну важную встречу. Я же не знал, что нынче познакомлюсь с тобой... 

Расстроено посмотрев вновь на часы, Дамиан о чём то задумался, а потом вдруг встревожено переспросил: 

- Но наш договор остаётся в силе? Ты согласен прийти завтра ко мне домой? 

- Да, согласен, - успокоил я его. – Согласен. 

- Тогда: до завтра? - озорно поинтересовался Дамиан. 

- Да завтра, - согласился я. 

Ещё раз хлопнув меня по плечу, Дамиан проворно подбежал к скамейке, схватил перевязь с ножнами и поспешил надеть её. Спрятав мечи в ножны, он столь же поспешно набросил на плечи плащ. Сделав всё это, Дамиан повернулся ко мне, махнул приветственно рукой и устремился прочь, успев бросить на прощание: 

- Так значит – я тебя завтра жду! 

Проводив взглядом исчезнувшего на одной из многочисленных тропинок сада Дамиана, я неторопливо отправился в свою комнату. 

  

POV от Автора:

 Ещё направляясь к королевской спальне, принц Кайен успел подозвать к себе одного из слуг и передать срочный приказ: немедленно найти Андрэ и направить его в апартаменты принца. Поэтому, когда после церемонии отхода короля ко сну, принц зашёл в свои покои, там уже находился тот, кто сейчас был столь нужен Кайену. 

Мельком взглянув на распростёртого на полу раба, принц начал отрывисто отдавать приказания: 

- Слушай меня очень внимательно, - сказал Кайен.- Сегодня ко двору был представлен приехавший из расположения наших войск врачеватель из Арнора по имени Габриэль Арван. Насколько я понимаю, некоторое время он будет жить при дворе, потому что отец несколько раз подчёркнуто выразил этому лекарю своё одобрение. Значит, можно сделать вывод о том, что этот мальчишка чем-то очень важен. Вот только я не знаю пока – он важен для короля или для королевства. Иначе отец никогда не вёл бы себя подобным образом с жалким простолюдином. Как ты понимаешь, я непременно должен выяснить, в чём именно тут заключено дело. 

Некоторое время принц Кайен о чём-то напряжённо думал, а потом, нетерпеливо встряхнув головой, продолжил: 

- Значит, пока что я не стану трогать этого лекаря. Мне меньше всего в данный момент нужны проблемы с отцом. Но, как ты понимаешь, я должен всё узнать про этого арнорского выскочку. А потому, ты станешь его тенью и постоянно будешь следить за ним. Я должен знать о нём всё: чем он занимается, с кем общается, кого назовёт своим приятелем, а кого – возьмёт в свою постель. И когда я всё это буду знать, то я, выяснив его слабое место, именно туда и ударю. 

- Вы хотите убить его, мой принц? – задал вопрос, внимательно слушавший господина Андрэ. 

- О, нет, - предвкушающее улыбнулся принц. – Это слишком грубо. Всё будет совершенно по-другому и гораздо интереснее. Наш дорогой гость вскоре пополнит ряды моих любовников. И сделает это, как ты понимаешь, сам, исключительно по своей доброй воле. 

Некоторое время Кайен рассматривал свой идеальный маникюр, а потом продолжил: 

- Одно дело, если бы я начал самостоятельно что-то предпринимать. Тут отец, лелеющий какие-то собственные планы, вполне мог бы этого мне и не спустить. Но совершенно другое дело, если этот лекаришка сам, по собственному желанию, ляжет в мою постель. Тут я не в чём не виноват, и отцу придётся «проглотить» это. – Похабно улыбнувшись, Кайен продолжил: - К тому же такой вариант меня даже больше устраивает. Таких гордецов приятно ломать. А то, что он, не имея никакого желания, тем не менее, будет вынужден отдаться мне, весьма больно отразится на его самомнении. 

Резким ударом сбросив на пол стоявшую неподалёку вазу, принц прошипел: 

- Эта тварь заплатит мне за своё поведение! 

- Мой принц, - вновь подал голос Андрэ, - а как вы хотите добиться подобного развития событий? 

- Ты что, не слушал, что я тебе только что говорил? – разгневанно повернулся к рабу принц. Сделав несколько быстрых шагов, он с такой силой ударил Андрэ, что тот повалился на пол. Дождавшись, когда раб вновь приподнялся, принц ударил его ногой. – Повтори, что я тебе велел сделать? 

- Наблюдать за всеми перемещениями лекаря по замку, следить за его знакомствами и сообщать об этом вам, - глядя в пол, деревянным голосом проговорил Андрэ. 

- Ну, так что тут непонятного? – чуть успокоившись, продолжил принц. – Мне будет достаточно только выяснить, с кем подружится этот Арван, и тогда я буду знать, что мне делать дальше. Ясно? 

- Да, мой принц, - покорно ответил Андрэ. 

- Ну, раз тебе всё ясно, то ступай, - милостиво ответил принц Кайен. – Надеюсь, ты меня не разочаруешь. 

- Да, мой принц, - покорно прошептал Андрэ, и, поднявшись, выскользнул из комнаты. 

 

Примечания:

 Так как при написании текста этой главы я использовала профессиональные термины, взятые из мира фехтования, то постараюсь разъяснить их значение для тех, кто не очень знаком с этим видом искусства (ибо отличное фехтование – это, с моей точки зрения, действительно настоящее искусство). Итак, 

20. «Взять» или «поймать» оружие – этот термин обозначает коснуться своим оружием оружия противника во время подготовки последним своей атаки (обычно это происходит в момент совершения им обманного движения своим оружием) с целью получения права на ответную атаку. 

21. Вольт – уклонение телом от укола (или удара) оружия противника, с одновременным нанесением своего удара. 

22. Атака второго намерения (франц. attaque avec deusieme intention) – сложная атака, состоящая из ложной атаки как вызова противника на определенные активные противодействия, последующего отражения этих противодействий и завершающей схватку истинной попытки поразить противника. 

Атака ложная – укороченная, иногда замедленная атака, не имеющая непосредственной цели поразить противника, а лишь подготовить успешность последующих действий, применившего эту атаку. 

23. Перехватить (или «захватить») оружие – войти в соединение (положение, при котором оружие двух фехтующих соприкасается) с оружием противника и отвести его нажимом своего оружия за пределы поражаемого пространства. 

Завязывание (франц. liement) – захват с переведением оружия противника из верхнего положения в нижнее и, наоборот, из верхнего положения снова в верхнее и из нижнего положения снова в нижнее – круговым движением. 

 

Глава 30

 POV от Габриэля:

  Дни, последовавшие после моего прибытия ко двору я, наверное, мог бы охарактеризовать как давно желанный отпуск. После трёхлетнего пребывания на войне очутиться, наконец, в спокойной обстановке – это ли не счастье? Не быть в постоянном напряжении, не бояться атаки, которая может начаться в любую минуту, не пребывать под прессингом ответственности за раненных, которые могут появиться в любое время дня и ночи.

 Как, оказывается, я жаждал покоя, мирной жизни...

 Спокойная жизнь мне откровенно понравилась. Тем более, что мои новые обязанности были весьма необременительными. Так, я должен был обязательно присутствовать на всех официальных церемониях, которые проводились при дворе. Остальное же время суток целиком принадлежало исключительно мне.

 Памятуя про все опасности, подстерегающие иностранца в Далахане, я по-прежнему продолжал разыгрывать перед окружающими ранее избранную роль. Маска замечательного врача, целиком благодаря собственным усилиям поднявшегося из безвестности, из среды бедных простолюдинов намертво «прилипла» к образу, разыгрываемому мной перед всеми.

 Сперва я слегка опасался того, что кто-то, точно так же как и Дамиан, сможет «вычислить» моё благородное происхождение. И для этого, согласитесь, были все основания. Ведь как и у многих других, у меня тоже имелись собственные «скелеты в шкафу» и мне было, что скрывать. Достаточно вспомнить о том, кому принадлежало это тело до того момента, как я вселился в него.

 Я отдавал себе отчёт в том, насколько сильна была разведка этого государства. И она вполне могла «раскопать» тот факт, что нынче при их дворе живёт сын военного министра Арнора, потомок представителя одного из знатнейших родов страны, существенно «портившей кровь» Далахану.

 Однако – на моё счастье – Габриэль Варда, перед тем как обстоятельства заставили его навсегда покинуть родной ему по праву рождения круг, не был серьёзной политической фигурой. Прошедшие годы стёрли из памяти всех его образ, заставив поверить в то, что мальчик сгинул в безызвестности. А потому – опять-таки к моему счастью – никому из властьимущих особ не пришло в голову провести параллель между мной и изгнанным сыном арнорского главнокомандующего.

 Ясное дело, что теперь я целиком и полностью поддерживал всех в их заблуждениях.

 Только в одном-единственном месте я сбрасывал с себя носимую маску и развеивал иллюзию жалкого простолюдина, волею Небес вознесённого на небывалую высоту и получившего право общаться с самыми «сливками общества». Только в присутствии особ, посвященных в мой секрет, я позволял себе роскошь становиться собой истинным. 

 

 * * *

 На следующее утро после моего достопамятного поединка с виконтом Дамианом де Вальдаром меня разбудил стук в дверь. Привыкший в военном лагере спать очень чутко, я моментально подскочил с постели и поспешил к двери. В разбудившем меня госте я безошибочно опознал чьего-то слугу. В принципе подобный вывод был целиком очевиден: даже несмотря на то, что вчера Дамиан предупредил меня о том, что с утра пришлёт ко мне «своего» человека, пышная ливрея определённых цветов и с особой вышивкой однозначно указывала на то, что посланник являлся чьим-то слугой.

 Поклонившись, незнакомец с почтением проговорил:

 - Мэтр Габриэль я рад приветствовать вас. Меня прислал к вам мой господин – виконт Дамиан де Вальдар. Он сказал, что предупредил вчера вас о моём приходе.

 - Да, - согласился я. – Виконт, действительно, вчера сказал мне об этом.

 - Замечательно, - улыбнулся слуга. – Я весьма рад, что вы в курсе всего того, что будет дальше происходить. Позвольте мне отрекомендоваться: Илансэ Кейнар – личный помощник виконта Дамиана.

 - Личный помощник? - изумлённо присвистнул я. Затем, оценивающе посмотрев на весьма приметную ливрею, продолжил: - Честно говоря, глядя на вас, я с трудом могу поверить в правдивость этой информации.

 Загадочно улыбнувшись, Кейнар довольно склонил голову в почтительном поклоне, и промолвил:

 - Я рад, что господин не ошибся в вас. Но наш дальнейший разговор не предназначен коридору, по которому может проходить кто угодно. Можно ли мне переступить порог вашей комнаты?

 - Разумеется, входите, - смутился я и отступил в сторону, давая раннему гостю возможность пройти в глубь моих аппартаментов.

 Войдя, Кейнар быстро плотно закрыл за собой дверь и проворно обошёл комнату, внимательно оглядывая её со всех сторон. Убедившись, что я один, мой посетитель продолжил разговор:

 – Моя ливрея – такой же маскарадный костюм, как и многое другое, что сопровождает жизнь моего господина. Те, кто непременно следят за вами, обязательно будут знать как о том, что вы познакомились с виконтом, так и о том, что утром к вам приходил его посланник. А это может привести к не нужным нам разговорам. И если общение с виконтом объяснимо тем, что вы оба замечательно владеете клинком и вполне могли на этой почве найти общий язык, то объяснить то обстоятельство, что утром к вам приходил именно я – будет очень проблематично. Как вы понимаете, я далеко не последний человек в доме виконта, и мой визит к вам привлечёт ещё более пристальное внимание. Что, согласитесь, не только нам нисколько не нужно, но и даже может быть чрезвычайно опасным.

 Однако спасением от этого прискорбного факта служит то, что соглядатаи достаточно часто видят то, что хотят увидеть. Именно для этого нам служит сегодня эта ливрея. Когда заинтересованным людям сообщат, что сегодня утром к вам приходил слуга в ливрее рода де Вальдар и провёл вас к дому виконта, никто из опасных нам людей не насторожится.

 - Ну, относительно меня – всё понятно. Но почему кому-то будет так важно знать и следить за тем, что делаете вы? – настороженно поинтересовался я.

 - О, тут всё ещё более интересно, нежели у вас, - радостно отозвался Кейнар. – Вы – всего лишь чужеземец, по прихоти короля пользующийся благами, дарованными вам нашим всемилостливейшим монархом. И когда ему надоест ваша персона, он просто отправит вас обратно в глубины небытия, откуда вы вылезли ради каприза Его Величества. Туда, собственно, где вам и полагается пребывать в силу вашего низкого происхождения. Вы – бабочка-однодневка, а потому с вами всё совершенно ясно. А вот мой господин – это постоянная «головная боль» службы безопасности Далахана. И я не сомневаюсь, что если бы герцог Инбер не боялся испортить отношения с Мензоберранзаном, господина виконта уже давно тихонечко отправили бы в мир иной.

 - Почему так? – напрягся я.

 - Потому что виконт Дамиан – это постоянная проблема, решить которую тайный советник короля не в состоянии из-за определённых политических соображений, - уклончиво ответил мне Кейнар.

 - Так, - прищурился я. – А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

 Кейнар несколько секунд испытующе смотрел на меня, а затем, приняв какое-то решение, негромко, с какой-то затаённой горечью, произнёс:

 - Спутник жизни моего господина – дроу. Вы – всего лишь человек, однако приехавший к нам из чужой страны. Я уверен, что вы, чужеземец, испытали из-за этого в моей стране немало неприятностей. А теперь представьте, что может ожидать того, что взял себе в Пару тёмного эльфа. И не простого эльфа, а принадлежащего к аристократии Первого Дома...

 - Понятно, - задумчиво протянул я, прекрасно поняв, что хотел этим сказать Кейнар. Дальнейших объяснений мне не требовалось...

 Кейнар вновь кивнул, а потом совсем другим тоном сказал:

 - Поэтому я и решил, что в данном случае самым лучшим будет одеть чрезвычайно приметную для всех ливрею, скрыв, таким образом, свою реальную персону.

 - А вы так уверены, что те, кто за нами наблюдают, не знают вас в лицо? – скептично поинтересовался я.

 - Молодой человек, - покровительственно протянул Кейнар. – Я ведь тоже не первый день живу при дворе. И прежде чем переступить порог вашей комнаты, провёл некоторую разведку. Я знаю, кто наблюдает за вами, а потому знаю, что он будет докладывать своему хозяину, а что – нет. Я просто немного помог ему скрыть мой визит.

 - А кто за мной наблюдает? – проворно поинтересовался я.

 - Вы его не знаете и он вам не опасен, - вновь уклончиво ответил Кейнар. – А бОльшего вам знать не стоит...

 - Хорошо, - моментально отозвался я, прекрасно зная, когда следует остановиться и отступить.

 - Ну, раз с этим мы всё уже выяснили, - весело продолжил Кейнар, - то я осмелюсь предложить вам одеться и проследовать за мной в дом виконта де Вальдара, где вас уже давно ожидает лёгкий завтрак и дружеская беседа.

 - Разумеется, - ответил я, поворачиваясь к спальне. – Подождите, пожалуйста, пару минут пока я оденусь и буду готов проследовать за вами.

 - И захватите с собой ваше оружие, - бросил мне вслед мой необычный гость.

 

Глава 31

Проворно собравшись, я поспешил к ожидавшему меня гостю. Зайдя в гостиную, я увидел, что Кейнар стоял около окна и внимательно разглядывал всё, что за ним происходило. Увидев, что я уже переоделся, Кейнар моментально вернулся на середину комнаты и спросил:

 - Собрались?

 Я кивнул.

 - Замечательно, - продолжил мой посетитель. – Тогда пошли.

 С этими словами Кейнар поспешил на выход. Я достаточно быстрым шагом последовал за ним.

 Идя по многочисленным коридорам дворца, вскоре я убедился в том насколько оказался прав мой сегодняшний собеседник. Все, мимо кого мы проходили, бросив лишь беглый взгляд на идущего передо мной мужчину, моментально равнодушно отводили глаза. Ливрея, действительно, «отталкивала» от нас излишнее любопытство: от моего спутника отворачивались как от мелочи, не заслуживающей их внимания. Другое дело, что после этого все эти весьма любопытствующие взгляды обращались ко мне. В отличие от Кейнара моя персона как раз напротив, привлекала к себе бездну внимания. И всё то время, пока мы шли по дворцу, меня сопровождало навязчивое любопытство всех присутствующих.

 Выйдя из дворца, Кейнар поспешно проследовал к стоявшему неподалёку слуге, державшему под уздцы трёх замечательных лошадей. Как только мы подошли к нему, слуга поспешил передать поводья двух из них мне и моему спутнику. Проворно вскочив в седло, я поскакал вслед за ними.

 Ехали мы недолго, и вскоре перед нашими глазами появился прекрасный дворец. Увидев его, я даже слегка придержал коня, чтобы вдоволь насладиться этим зрелищем. Дворец был небольшим по размерам, однако весьма элегантным. Своей архитектурой он напомнил мне знакомый ещё по прежней, земной, жизни блистательный французский дворец Во-ле-Виконт, ставший прообразом не менее знаменитого Версаля, ибо именно после того, как король Людовик XIV увидел этот маленький шедевр, он возжелал построить что-то столь же величественное. Даже сегодня Во-ле-Виконт часто именно так и называют - «маленький Версаль»(24).

 Кейнар, заметивший, что я остановился, тоже придержал коня. Дав мне достаточно времени чтобы налюбоваться дворцом, он подъехал поближе и сказал:

 - Вблизи дворец выглядит ещё более красивым. Поэтому, поехали поскорей. Нас ждут.

 Я кивнул, и дал лошади шенкеля.

 Когда мы пересекли ворота и подъехали ко входу, к нам моментально подбежал слуга и принял наших лошадей.

 Спешившись, я быстро осмотрелся по сторонам. Вблизи дворец, действительно, был ещё красивее, нежели издалека. Утопающий в красивой растительности, дом вызывал воспоминания о затаённой в саду беседке, в которой можно было бы укрыться от всех забот с какой-нибудь книгой.

 - Мэтр Габриэль, пойдёмте, - вторгся в мои мысли озабоченный голос Кейнара. – У вас ещё будет достаточно времени, чтобы осмотреть весь дом вместе с парком. Поспешите.

 Оторвавшись от увлечённого рассматривания дома, я повернулся к своему спутнику. Нетерпеливо поглядывая на меня Кейнар показывал в какую сторону нам следует идти. Смирившись с мыслью, что дом я сейчас не смогу осмотреть, я проследовал за чрезвычайно ответственным личным помощником Дамиана.

 Пройдя через несколько аккуратных дорожек, мы вышли на небольшую площадку, представлявшую собой достаточно обширную беседку, заставленную разнообразной мебелью. Тут был и стол со стульями, и пара кресел, и даже несколько мягких диванчиков. Стоявший в самом центре беседки стол был богато сервирован и буквально «ломился» от еды и напитков.

 Рядом со столом я увидел нескольких человек, из которых узнал только одного – виконта Дамиана де Вальдара. Остальные два его спутника были мне, уже проведшему при дворе некоторое время, совершенно незнакомы.

 Пока Кейнар и я подходили к беседке, я внимательно рассматривал сидевших рядом с виконтом. Их внешность безусловно говорила о том, что эти двое мужчин не были людьми. Мой опыт подсказал мне, что оба они были тёмными эльфами. Поскольку я уже и так знал, что Спутником жизни Дамиана был дроу, присутствие в его поместье сразу двоих представителей этого народа меня нисколько не удивило.

 Так как слух у дроу более чуток, нежели у людей, моё присутствие они услышали гораздо раньше Дамиана. Услыхав мои шаги, один из дроу проворно вскинул голову, внимательно посмотрел на меня, а затем встал. Сделав несколько шагов вперёд, он стал так, что полностью перекрыл мне доступ к продолжавшим сидеть Дамиану и второму эльфу. Движения первого эльфа были неторопливы и казались обычным радушием при встрече нового гостя. Однако я, чьим Учителем в ратном деле был именно тёмный эльф, видя его скользящий, мягкий и плавный шаг, ни секунды не сомневался в том, насколько быстрым при необходимости мог бы стать тот, кого я мгновенно определил как телохранителя.

 Чуть сбавив скорость движения, я начал изучать тех, кто предстал перед моими очами. Эльф, охранявший своего собрата и Дамиана, был не очень высоким. Поджарый и очень гибкий, он напоминал собой молодого волка – уже умеющего охотиться и ставшего грозой всех зайцев в округе, однако ещё недостаточно взрослого, чтобы в схватке за самку одолеть матёрого вожака. Его светлые волосы, собранные в две длинные косы, сразу же заставили меня напрячься: из уроков с Мастером Фиахой я превосходно помнил, насколько опасными могут быть косы дроу, оснащённые заплетённым в них оружием.

 В это мгновение с дивана поднялся и второй дроу, чем моментально привлёк к себе моё внимание. Положив руку на плечо телохранителя, он сделал шаг вперёд, заставляя своего товарища чуть сместиться в сторону.

 Второй дроу немного походил на своего охранника. Такой же поджарый и гибкий, он, однако был гораздо выше того ростом. Его не менее длинные волосы не были заплетены в косы, а ниспадали, свободно рассыпавшись по спине. Казалось, он был совершенно расслаблен. Тем не менее, такая, казалось бы, беззащитность не могла меня обмануть. Я превосходно понимал, что, невзирая на эту внешнюю расслабленность, при необходимости этот эльф был готов в любой момент принять бой. И велика была доля того, что приняв бой, он с лёгкостью его выиграет.

 Единственный кого я знал – Дамиан, - отреагировав на движения дроу, тоже повернулся. Увидев меня, он моментально подскочил на ноги и с приветственным вскриком бросился ко мне навстречу. Однако в ту же секунду был перехвачен и остановлен вторым эльфом, продолжавшим смотреть на моё приближение.

 Почти подойдя к дивану, я вдруг заметил то, что заставило меня удивлённо приостановиться. Взглянув на руку дроу, по-прежнему лежащую на локте у Дамиана, я буквально замер на месте, что в принципе было и не удивительно. Ведь меньше всего я ожидал увидеть то, что увидел: на правом запястье тёмного эльфа блестел и переливался всеми красками тонкий серебряный браслет, украшенный рисунками и какими-то письменами.

 За годы, проведённые мною в магической Академии, мне приходилось видеться и общаться со многими дроу. Более того, один из представителей этого народа входил в состав моей Десятки. А потому я довольно хорошо знал, что обозначало это украшение, надетое на руку, как я догадывался, Спутника жизни Дамиана. И это не могло не вызвать у меня определённых вопросов. Интересно, а сам Дамиан знает, что за украшение носит его возлюбленный? В принципе, по его словам он долго жил у тёмных эльфов. Так что, по идее, должен прекрасно знать...

 Перехватив мой взгляд, дроу грустно улыбнулся, а затем сделал ещё несколько шагов вперёд. Подойдя совсем близко, он внимательно осмотрел меня, бросив при этом пронзительный взгляд на моё оружие, а потом, глядя прямо в глаза, сказал:

 - Вчера Дамиан очень многое рассказывал о тебе. Если чужой человек так понравился моему акору(25), значит в этом человеке что-то есть. И сейчас, видя тебя, я понимаю, что Дамиан был прав: в тебе, действительно, есть много интересного. Ты – настоящий дорл...

 Чуть склонив голову и внимательно слушая слова эльфа, я начал лихорадочно размышлять. Меня поразило, что в разговоре с простым человеком, которым являлся я, дроу столь спокойно употреблял слова, взятые из тёмноэльфийского языка. Почему? Он хочет выяснить, знаю ли я их перевод или же это Дамиан уже успел предупредить своего друга о моих познаниях? По опыту своих взаимоотношений с этим народом, я прекрасно знал, что очень важно в самом начале общения с дроу максимально чётко показать своё уважение к ним, проявить гибкость и настроенность на достижения различных компромиссов. Однако не менее важным является также дать сразу понять, что и у тебя присутствует чувство собственного достоинства. Решив всё выяснить позже, в самом разговоре, я, чуть склонив голову, вежливо, но с достоинством ответил:

 - И я рад нашей встрече. Мне чрезвычайно приятно услышать эти слова. То, что тёмный эльф считает человека настоящим воином – это большая честь.

 Дроу улыбнулся и, не поворачиваясь, обратился уже на своём языке к телохранителю:

 - Вот видишь, это даже ещё более интересно, чем я ожидал.

 Телохранитель хмыкнул и отозвался:

 - Посмотрим, посмотрим. Но я буду рад, если твои желания осуществятся. Тебе явно не хватает здесь развлечений.

 После этих слов я напрягся и чуть изменил положение тела, готовясь к любым неожиданностям. Отследивший моё движение дроу вдруг звонко расхохотался и, удовлетворённо кивнув, теперь уже обратившись к Дамиану, заметил:

 - Акор, ты снова оказался прав.

 После этих слов тёмный эльф вновь обратился ко мне. Наконец-то перейдя на язык людей, он сказал:

 - Ты знаешь язык дроу, тебе ведомы наши традиции и повадки, ты носишь наше оружие, и я явно вижу в тебе грани нашего воспитания. Ты умеешь говорить, но умеешь и молчать. Полагаю, ты достоин нашей дружбы. Дамиана ты уже знаешь, а потому он скажет за себя сам. А мне же позволь представить тебе своего друга и себя самого.

 С этими словами эльф, отступив на несколько шагов, взял за руку и подтянул к себе своего телохранителя, после чего сказал:

 - Это – Селдсавин. Он из одного со мной Клана. В одном лице он и мой друг, и защитник, и мой иранна.

 Внимательно глядя в глаза охранника-дроу, я почтительно склонил голову. Насколько я понимал, Селдсавин был в мире тёмных эльфов весьма немалой величиной.

 Из объяснений, преподанных мне ещё Мастером Фиахой, я знал, что имена, которые дают дроу своим детям, весьма непросты. Структура построения имени строится по следующему принципу: первым идёт собственное имя эльфа, а потом фамилия, представляющая собой имя Дома, к которому принадлежит дроу. Но и это ещё не всё. Сами имена тоже носят сложный характер, и состоят из двух слов, составляющих совместно определённое единое смысловое значение(26).

 Вооружённый этим знанием я моментально мысленно перевёл каждое из двух слов, составлявших имя представленного мне дроу. В итоге я получил, что перевод имени Селдсавин на язык людей звучал как «поклявшийся защитник».

 Более того, Спутник жизни Дамиана представляя своего друга, применил весьма чёткий термин – иранна, обозначающий в нашем языке нечто среднее из значений «тайный советник», «скрытый, замаскированный воин». То есть в людском мире эту должность можно было бы приравнять к должности тайного советника. А это значило, что сейчас передо мной стоял второй человек в мужской части их Клана.

 Не сводивший с меня глаз друг Дамиана улыбнулся, и вновь подойдя ко мне, продолжил:

 - А теперь позволь мне представиться самому. – Гордо выпрямившись, он сказал: - Моё имя – Шинтафаэ ллен Урден.

 «Искусная смерть из Клана Темноты» - моментально перевело мне моё подсознание. Вновь почтительно поклонившись, и замер, внимательно глядя в глаза Шинтафаэ.

 Однако торжественность момента была мгновенно разбита вмешавшимся, наконец, в наш разговор Дамианом. Подойдя к нам, он дёрнул Шинтафаэ за рукав и нарочито плаксивым тоном протянул:

 - Ну, всё уже, всё. Сколько можно? Все, наконец, познакомились, подружились, а теперь – мигом за стол. Я умираю, как хочу кушать. С утра ничего не ел, всё ждал – когда ты к нам приедешь...

 Весело рассмеявшись, Шинтафаэ обнял Дамиана и, прижав к себе, нежно проговорил:

 - Да, ты прав. Действительно, нельзя допустить, чтобы мой акор страдал от голода...

 Повернувшись к столу, Шинтафаэ сделал приглашающий жест рукой и сказал:

 - Прошу к столу.

   

Примечания:

 24. Во-ле-Виконт (фр. Chteau de Vaux-le-Vicomte) – классическая французская усадьба-дворец ХVII в., расположенная в окрестностях Мелёна, в 55 км. к юго-востоку от Парижа. Был построен в 1658 – 1661 гг. для Николя Фуке, виконта Во и Мелёна, суперинтенданта финансов при короле Людовике ХIV.

 В 1641 году 26-летний Фуке приобрёл небольшое поместье Во-ле-Виконт, удобно расположенное вблизи дороги, соединявшей королевские резиденции в Фонтенбло и Венсене. 15 лет спустя, достигнув должности главного финансиста Франции, Фуке затеял постройку лучшего по тем временам частного дворца Франции, пригласив трёх крупнейших профессионалов своего времени – архитектора Луи Лево, ландшафтного архитектора Андре Ленотра и художника по интерьерам Шарля Лебрена. Сотрудничество трёх мастеров произвело памятник, ставший первым образцом стиля Людовика XIV, который опирался на единство архитектуры, внутреннего убранства и парковых ландшафтов. Главный дом с четырёх сторон окружён рвом с водой. Благодаря естественному орошению (на участке исстари протекали две речки) Ленотр смог устроить для Фуке регулярный парк с партерами, фонтанами и каналами. Лес вокруг парка посажен на бывших пашнях одновременно с постройкой дворца.

 17 августа 1661 г. Фуке справил торжественное новоселье, на котором выступали Мольер и Лафонтен. Пышное приобретение (в числе прочих обвинений) было использовано Кольбером для атаки на Фуке, король дал Кольберу согласие, и 5 сентября Фуке был арестован д’Артаньяном. Король конфисковал Во-ле-Виконт; команда Лево, Ленотра и Лебрена перешла на постройку королевского дворца в Версале. Сам Фуке умер в заключении в 1680 г., но его жена через десять лет после конфискации получила Во-ле-Виконт обратно. После смерти сына Фуке замок перешёл к маршалу де Виллару. Во времена Французской революции герцоги Виллары продолжали жить в Замке, потому что населявшие окрестности крестьяне испытывали благодарность к господам, сделавшим немало добрых дел. Когда же из Парижа пришел приказ о выселении господ и разрушении Замка, герцогиня, хозяйка Замка, обратилась в Комитет по искусству с просьбой сохранить Замок. Замок не разрушили, но герцогов выселили.

 После Вилларов Замок перешел к Шуазелям. В 1840 г. герцог Шуазель-Прален убил в замке свою жену; усадьба опустела на 30 лет. В 1875 г. её продали с аукциона Альфреду Сомье, сахаропромышленнику, в запустевшем и разграбленном состоянии. Трудами Сомье и ландшафтного архитектора Габриэля Десталье усадьба была восстановлена.

 Сейчас Во-ле-Виконт остаётся частной собственностью графов Вогюэ. Несколько раз дворец использовался для съёмок кинофильмов. Так, например, в 1979 г. тут снимался фильм «Лунный странник». Также именно здесь проходили съёмки двух экранизаций фильма «Человек в железной маске» (в 1977 г. с Ричардом Чемберленом в главной роли, и в 1998 г. – с Леонардо Ди Каприо).

 Вот, посмотрите, пожалуйста, на несколько фотографий этого прекрасного дворца, чтобы иметь представление об его красоте:

  – http://pixs.ru/showimage/800px0Main_1314540_14650719.jpg

 – http://pixs.ru/showimage/800pxDPT61_4578207_14650532.jpg

 – http://pixs.ru/showimage/800pxChate_9722979_14650618.jpg

 25. Акор – в переводе с языка дроу «возлюбленный», «лучший». Дорл – переводится как «воин».

 26. Относительно языка тёмных эльфов и правила образования их имён и фамилий, то на сегодня в фэнтези существуют чёткие, прописанные законы.

 Как я уже говорила в тексте главы, имена строятся по следующему принципу: первым идёт собственно имя, затем фамилия (представляющая собой, собственно, имя Дома; т.е. имя Дома и будет его фамилией для тёмного эльфа).

 Имена дроу состоят из двух слов (префикс и суффикс имени), составляющих совместно определённый единый смысловой термин. Префиксы имён разделены на женские и мужские. Фамилии образуются точно так же, только используются префикс и суффикс названия Дома.

 И если тёмному эльфу нарекают имя, ну, например, «мудрый хранитель» (на языке дроу это звучит как «спир асте»), то именно таким и будет его имя – Спирасте («спир» + «асте»). Точно по такой же формуле образованы имена Урллин («урл» + «лин» = «кровавый убийца»), Шентэсс («Шент» + «эсс» = «невидимый охотник»), etc.

  Взято из:

 – http://www.angelfire.com/rpg2/vortexshadow/drownames.html

 – http://oranj.3dn.ru/publ/4-1-0-144

 – Official Dragon Magazine article, by Owen K.C. Stephens

Именно по этому принципу образованы все имена тёмных эльфов, которые присутствуют в моём романе.

 

Глава 32

 Время, проведённое мною в доме Дамиана, я смело могу называть самым лучшим временем за все годы, что я прожил в Далахане. 

В тот день за завтраком и после него, я окунулся в практически забытую атмосферу беззаботности, добра и тепла. Как бы это ни показалось странным, однако по какой-то причине все обитатели дома виконта отнеслись ко мне без привычной уже в этой стране настороженности к чужеземцу. Может быть, это объяснялось тем, что и сами дроу считались в Далахане точно такими же «отщепенцами», как и я? Однако, их поведение по отношению ко мне было весьма доверительным. Казалось, что мы с ними познакомились не только что, а чуть ли не несколько лет тому назад, и прошли рядом, плечом к плечу, не одно сражение, а потому эльфы доверяют мне целиком и полностью. И это меня порой изрядно смущало, ибо уж кто-кто, а дроу никогда легкомыслием не славились. 

За столом разговор не замолкал ни на минуту. И кое-что показалось мне довольно любопытным. Так как эльфы знали, что я понимал язык дроу, они практически всё время говорили именно на нём. Возможно, тёмные эльфы побаивались, что кто-то сможет подслушать нашу беседу, а потому постоянно разговаривали на своём языке. А, может быть, я ошибался, и дроу, с молоком матери впитывавшие опасность изощрённых интриг и предательств, старались всегда разговаривать так, чтобы их могло понять как можно меньшее число слышавших разговор. Что касается меня, то по бОльшей части я говорил на языке людей, однако частенько тоже переходил на язык эльфов. 

Тот день прошёл просто сказочно. После лёгкого завтрака, Шинтафаэ предложил «немножко размяться». Я, давно соскучившийся за тренировками с дроу, с радостью согласился. 

Оказалось, что мои новые знакомые ни минуты не сомневались в том, каков будет мой ответ, так как их оружие уже давно было подготовлено и лежало на одном из стоявших неподалёку столиков. 

Для того чтобы выяснить, кто будет с каким партнёром сражаться в первом тренировочном поединке, мы бросили жребий. Уж не знаю, так ли распорядилась Судьба или же ей «помогли» определится проворные и умелые руки эльфа, однако моим первым соперником оказался Селдсавин. Ухмыльнувшийся Шинтафаэ ещё больше укрепил меня в подозрении, что телохранитель решил сначала сам проверить мои умения в военном деле. Мысленно пожав плечами, я спокойно приготовился к бою. 

Ну, что я могу сказать? Сражаться с дроу – это просто восторг! Как он двигался, с какой скоростью, как мастерски отражал все мои многоходовые комбинации, постоянно оказываясь на «чуть-чуть» быстрее меня... 

Сказать, что я получил редкое по силе наслаждение от нашего боя – это ничего не сказать. И хотя я и проиграл, это не могло поколебать моего восторга от поединка. 

Затем я перешёл в распоряжение Шинтафаэ, который, как мне кажется, тоже поставил себе целью прощупать мои способности и изрядно «потрепать мои пёрышки», дабы выяснить всю подноготную моих умений. 

Если бой с телохранителем привёл меня в восторг, то поединок с Шинтафаэ попросту заставил погрузиться в состояние полной нирваны. Как он двигался! Я говорил, что Селдсавин хорошо владел своим телом и оружием? Забудьте! Шинтафаэ делал это так, что на его фоне охранник чуть ли не едва передвигался. Но всё хорошее всегда быстро заканчивается, и Шинтафаэ победил меня ещё быстрее, чем это сделал его друг... 

Дождавшись, пока я поднимусь с земли, Шинтафаэ негромко произнёс, глядя мне прямо в глаза: 

- Ты – воин, и хороший воин. Прежде всего, тебя очень хорошо учили. Я вижу, что твой Учитель специально «затачивал» тебя для нашего оружия. Всё – начиная от того, как ты кладёшь руку на гарду своего меча и постановки тела перед боем, просто кричит об этом. Но я вижу и то, что не только хорошему Учителю ты обязан своими успехами. Ты и сам приложил немало труда для того, чтобы постичь науку обращения с лёгкими мечами дроу. Это достойно уважения. 

Подошедший к нам Селдсавин поднял меч, и, глядя на него, напевно процитировал: 

- «Фехтование есть искусство наносить удары, не получая их. Необходимость тронуть противника, избегая его ударов, делает искусство фехтования чрезвычайно сложным и трудным, ибо к глазу, который видит и предупреждает, к рассудку, который обсуждает и решает, к руке, которая выполняет, необходимо прибавить точность и быстроту, дабы дать надлежащую жизнь оружию»(27). 

Шинтафаэ кивнул и серьёзным тоном сказал: 

- Запомни эти слова. Они принадлежат одному из выдающихся Мастеров меча, родившегося среди моего народа. 

Столь же внимательно глядя в глаза Шинтафаэ, я ответил: 

- Я запомню это. Спасибо за урок. 

Сбивая торжество момента, Селдсавин хлопнул меня по плечу, и чуть толкнув в сторону стоявшего неподалёку Дамиана, шутливо бросил: 

- Вот с ним ты ещё сегодня не мерялся силами. А Дамиан, между прочим, хочет повалить тебя на землю не меньше, чем мы с фре(28). 

Засмеявшись, я, перехватив мечи поудобнее, пошёл к нетерпеливо переступавшему на одном месте Дамиану. 

К счастью собственного самолюбия, в этом бою мне, наконец-то, удалось одержать победу. 

Нашу шутливую тренировку прервал слуга, явившийся с сообщением о том, что стол уже накрыт. 

- Спасибо, Нехтан, - отозвался Дамиан. – Мы сейчас придём. 

Поклонившись, слуга моментально исчез. 

Дружески приобняв меня, Дамиан с заговорческим видом сказал: 

- Пошли обедать. Мы о многом сегодня поговорили, изрядно потрудились физически, и теперь нам нужно напитать наши тела не только духовной, но и материальной пищей. Пошли обедать... 

Почти весь день я провёл в доме своих новых друзей. Только под вечер, отклонив их вежливое предложение переехать жить к ним, я вернулся во дворец. Устало плетясь по длинным, запутанным коридорам я думал о том, как же мне повезло. Ведь я не просто встретил на дороге Жизни тех, кто был близок мне по духу, но и смог подружиться с ними... 

Вот так и стали протекать мои дни при дворе. Каждое утро я уезжал в поместье своих друзей, где развлекался и отдыхал душой весь день. И только ближе к вечеру я возвращался обратно, приводил себя в порядок и являлся на торжественные мероприятия пред ясные очи короля Далахана и его придворных, продолжая играть роль простолюдина, «обласканного» милостью сиятельного монарха. 

Во время вечерних торжественных мероприятий я часто встречался с приезжавшим во дворец Дамианом, который – как подданный Далахана – не мог игнорировать королевское семейство и его приёмы. Так как я превосходно понимал, что мои визиты в дом виконта были известны тому, кто за мной наблюдал, я не старался скрывать от глаз придворных свою дружбу с виконтом де Вальдаром. Напротив, каждый раз когда наши дорожки пересекались в том или ином зале дворца, я обязательно подходил к Дамиану и мы беседовали. Правда, и здесь я не позволял себе ни на секунду выйти из «роли». 

Со своей стороны и Дамиан нисколько не отступал от той манеры поведения, которая была присуща ему во все времена, что он проводил при королевском дворе. 

Одну неделю сменяла следующую, пока в один далеко не прекрасный момент случилось то, чего я подсознательно давно уже ожидал. Моё спокойное существование при дворе завершилось, и завершилось самым неприятным образом. 

 

 * * *

 POV от Автора:

 В комнате было жарко – камин, растопленный, невзирая на тёплую погоду, весело потрескивал, распространяя по комнате приятный запах масел, которыми специально пропитывали поленья. Возле камина стояло несколько кресел, в которых сидели богато разряженные придворные, увлечённо обсуждавшие только что завершившуюся охоту. Каждый подробно рассказывал о тех успехах, которых смог добиться за прошедшие полдня: кого-то за прекрасную посадку в седле похвалил принц, а кто-то получил несколько поощрительных взглядов от самого короля. 

Внезапно дверь покоев с шумом распахнулась, и в комнату стремительно зашёл ещё один человек. Принц Кайен (а это был именно он) оглядел моментально вскочивших с кресел придворных и удовлетворённо кивнул. Трое наиболее близких его сторонника (ибо у принцев не может быть друзей, а только подданные) с подчёркнутым уважением склонили головы перед сыном своего повелителя. 

- Ну, чем вы тут без меня занимались? – буркнул принц, рухнув на диван, стоявший неподалёку. 

- Мой принц, - ответил один из придворных, - мы вспоминали, как прекрасны Вы были во время сегодняшней охоты. 

- Да, да, - проворно подхватил другой, - Вы настолько элегантно смотрелись на Вашем достойном жеребце, что все смотрели только на Вас. 

Принц удовлетворённо усмехнулся. 

- Ну, ещё бы! А на кого б ещё им смотреть? На моего братца-увальня? 

- Принц Хелдер – хороший всадник, - внезапно сказал до того молчавший третий придворный. – И не следует забывать, что он наш будущий повелитель. И хотя Вы его брат, всё равно очень многие, не столь приближённые к трону, как им самим этого хотелось бы, могут – позавидовав Вам, - донести до наследника недобрые слова, высказанные в его адрес. 

Принц Кайен сверкнул глазами и скривился: 

- Ты прав Талорк. – Помолчав, принц добавил: - Впрочем, как всегда. 

- Мой принц, - вкрадчиво сказал тот, кого назвали Талорком. – Быть может, Вам стоит нанести визит монсеньёру Вашему брату? 

- Ещё рано, - помотал головой Кайен. – Пока я не получил письмо с новой информацией у меня связаны руки. 

- Как мне кажется, - вышел вперёд другой придворный, - если Вы выразите желание помочь монсеньёру наследнику в тяжёлых делах престола, это не может быть воспринято отрицательно. 

- Урадах, не лезь, - раздражённо отозвался Кайен. - Я уже предлагал Хелдеру свою помощь, однако он не воспринимает меня серьёзно. – Затем, повернувшись к третьему из своих собеседников, добавил: - И твой, Диран, совет тоже не принёс мне никаких успехов. 

- Мой принц, - кротко ответил Диран, - всё получилось бы, если бы Вы, прежде чем пойти к королю, не нагрубили бы накануне герцогу Инберу. Вот он и посоветовал Вашему отцу отказать Вам в Вашей просьбе. 

Принц Кайен раздражённо пожал плечами. 

- Ладно, что уж теперь... - Затем, помолчав, со всей силы стукнул кулаком по стоявшему рядом с диваном столику, после чего заявил: - К чёрту, всё это! Мне скучно! 

- После королевской охоты? – недоумённо переспросил Урадах. 

- А что? – фыркнул принц. – Охота уже давно закончилась. И я уже несколько часов не знаю, чем мне заняться. 

- Может, сыграем в карты? – задал вопрос Диран. 

- Нет, - скривился Кайен. – Не хочу. У меня другие планы. – Затем чуть наклонившись, принц дёрнул шнурок колокольчика, после чего с улыбкой добавил: - Как бы то ни было, сейчас я намерен основательно повеселиться. 

На звук звонка в покои вошёл лакей и, поклонившись, замер в ожидании. 

- Позови сюда Андрэ, - приказал принц. 

Слуга поклонился и выскользнул из комнаты. 

- Вы что-то задумали, мой принц? – почтительно спросил Талорк. 

- Да, - расплылся в улыбочке Кайен. – Развлеченье для нас на ближайшее время... 

Некоторое время в комнате царила тишина. Кайен, налив в бокал вина, неторопливо цедил его, глядя на весело горевший в камине огонь. Его собеседники терпеливо ждали. 

Наконец, раздался негромкий стук в дверь. 

- Входи, - отозвался принц. 

Дверь открылась, и в комнату вошёл Андрэ. Поклонившись гостям своего хозяина, он подошёл к дивану и, привычно опустившись на колени и глядя в пол, спросил: 

- Вы звали меня? 

- Да, - кивнул Кайен. – Я приказал тебе следить за этим арнорским выскочкой. Что ты узнал? 

- Не очень многое, - отозвался Андре, по-прежнему не поднимая глаз, - мэтр Габриэль каждый день делал одно и то же. Утром он уезжает в дом виконта де Вальдара, где проводит время до четырёх – пяти часов пополудни. Затем возвращается во дворец, собирается, и приходит на вечерний приём к королю. 

- Да, - кивнул принц, - я часто вижу его там. – Затем подумав, поинтересовался: - И это всё? 

- Да, господин, - ответил Андрэ. – Это всё. 

Некоторое время Кайен раздумывал, а потом задал новый вопрос: 

- Ты знаешь, чем он там занимается? Он – любовник виконта? 

- Я не очень-то мог разглядеть, чем мэтр Габриэль там занимается, - не совсем уверенным тоном отозвался Андрэ, - однако идя к виконту, он всегда берёт с собой оружие. Скорей всего виконт для него просто партнёр по тренировкам. Но он однозначно не любовник мэтра Габриэля, так как, когда они встречаются тут, в залах дворца, в их общении нет ничего интимного. Скорей, они разговаривают просто как знакомые. 

- Партнёр по тренировкам? И только? Скверно-то как... – задумчиво протянул Кайен. Затем, расстроено сморщившись, протянул: - А с кем же он спит? 

- Ни с кем, мой господин, - отозвался Андрэ, поднимая, наконец, голову. – Он не приблизил к себе никого из придворных. И наши придворные, в свою очередь, тоже никто не проявил к нему подобного внимания. 

- Да он же бестолочь, - вмешался в беседу Диран, презрительно фыркнув. – Кому он нужен? Деревенщина! Ни манер, ни обходительности. Он него воняет казармой! 

- А что отец? – задумчиво поинтересовался принц. 

- Его Величество больше ни разу не интересовался мэтром Габриэлем, - ответил Андрэ. – Он не получил приглашений на личную аудиенцию, и в общих залах король его тоже никогда не выделял. 

- А король знает про дружбу арнорца с виконтом де Вальдаром? – задумчиво поинтересовался Урадах. 

- Это мне не известно, - безучастным тоном ответил Андрэ. 

- А тебе вообще мало что известно, - раздражённо отозвался принц. – За столько времени, что ты имел, ты практически ничего не выяснил. 

Андрэ вновь опустил голову и промолчал. 

Немного подумав, принц, решительно кивнув, сказал: 

- Ладно, будем использовать то, что есть. Пожалуй, пора уже мне нанести визит этому арнорскому лекаришке. 

- А насколько хорошо этот парень владеет оружием? – спросил молчавший до того Талорк. 

- Ну, он воевал три года, так что с оружием управляться умеет, - отведя глаза, уклончиво ответил Андрэ. 

- Умеет, говоришь, - задумчиво произнёс Кайен. – Ну, тогда возьму-ка я с собой ещё и вас. На всякий случай... 

Мысленно что-то прикинув, принц посмотрел на стоявшие на каминной полке часы, после чего проворно вскочил на ноги. Хлопнув в ладоши, он радостно гаркнул: 

- Быстро встали. Время сейчас как раз такое, когда этот хам возвращается во дворец. Пришла пора нам с ним пообщаться поближе. Андрэ отведи нас к тому коридору, которым этот арнорец постоянно пользуется, чтобы мы не смогли с ним разминуться. 

С радостным гиканьем придворные подскочили со своих мест и, вслед за Андрэ и радостно насвистывавшим принцем Кайеном, потянулись на выход. 

 

* * * 

POV Габриэля:

 Проведя практически весь день в доме Дамиана, ближе к вечеру я, по уже давным-давно отработанной практике, направился обратно во дворец. 

В течение всего того времени, что я возвращался, улыбка не сходила с моих уст. И для этого у меня была более чем весомая причина. Сегодня мне впервые удалось победить в тренировочном поединке Селдсавина. Правда, я – как и прежде – проиграл Шинтафаэ, однако и ему для победы теперь понадобилось гораздо больше времени, нежели ранее. Я явственно ощущал, что благодаря постоянным тренировкам с дроу стал фехтовать значительно лучше. И поэтому моё настроение имело полное право быть приподнятым. 

Правда, я немного опасался вечернего приёма. Сегодня, встречаясь глазами с Дамианом и вспоминая всё то, что было днём, мне будет сложнее играть свою роль безродного простолюдина. Я боялся, что в самый неподходящий момент моя радость может найти выход. И что я тогда буду делать? Ведь объяснить окружающим меня властьимущим, что именно я нашёл смешного, будет не просто сложно, а даже нереально.

Идя по длинным и переплетённым коридорам дворца, я мысленно продумывал завтрашний день. Завтра Шинтафаэ обещал мне показать один фехтовальный приём, который знали только дроу. Как он мне сказал, теперь, зная меня лично, эльф вполне уверен в том, что может, ничего не опасаясь, поделиться этой тайной с тем, кто того достоин. Похвала всегда приятна, а уж такая... 

Пребывая в столь радужном настроении, я свернул за очередной поворот, и в ту же секунду резко остановился. Моё расслабленное настроение, полное ленивой неги мгновенно исчезло, сменившись моментальной собранностью. В коридоре, небрежно облокотившись о стену, стоял принц Кайен с тремя своими друзьями. 

После той стычки, которая произошла в первый день моего пребывания при дворе, я, понимая, что рано или поздно эта ссора найдёт своё продолжение, постоянно отслеживал перемещения принца и тех, кто крутился возле него. Поэтому я знал, что сейчас рядом с ним находились три его самых ближайших соратника. Пользуясь покровительством принца, они постоянно участвовали в его далеко не самых пристойных забавах. 

В своё время, имея все основания реально опасаться принца я, пользуясь своим знакомством с Дамианом, постарался разведать всё, что только было возможным о нраве и характере третьего сына короля. И мой новый друг помог мне узнать очень многое о поведении королевского отпрыска и его ближайшего окружения. Потому то, что сейчас рядом с Кайеном стояли Талорк Морбет, Урадах Бруде и Диран Мидир не могло меня не насторожить. Я моментально сообразил, что они поджидали тут именно меня, и ничем хорошим для меня эта встреча закончиться не могла. 

Увидев меня, принц Кайен медленно отодвинулся от стены и неторопливо двинулся ко мне. Подойдя, он обвёл меня маслянистым взглядом и насмешливо сказал: 

- Ну, вот мы и встретились. Ты скучал? 

- Нет, Выше Высочество, - спокойно отозвался я, - я не скучал. Да и с чего бы это мне было скучать? 

- Как это «с чего бы»? – с наигранным недоумением поинтересовался принц. – Мы же так долго с тобой не беседовали. Ты, наверное, упустил из виду, что у нас с тобой осталось незаконченное дельце?

- Нет, я ничего не забыл, - внутренне подобравшись, негромко отозвался я. – У нас с Вами нет и быть не может никаких дел. 

С удовлетворением я заметил, что принцу страшно не понравились мои слова. По крайней мере, он скривился так, как будто попробовал кислый лимон. Но я решил, что теперь не буду сдерживаться. Не знаю, что будет потом, но прямо сейчас я не имел права отступить. 

В той ситуации, которая сложилась, моя маска забитого простолюдина стала бы причиной моего поражения. И дело здесь было в разности социального статуса. Простолюдин не имел права возражать дворянину, а тем более – аристократу. Он обязан был смиренно подчиниться. Но мой внутренний голос неумолимо кричал мне о том, что как раз соглашаться со словами принца мне никак нельзя. И я решил немножко «выпустить» на волю истинную натуру. И хотя разница между титулованным дворянином, хотя и лишённым титула (кем был несчастный Габриэль Варда) и членом королевской семьи всё равно велика, она, тем не менее, не идёт ни в какое сравнение с пропастью между дворянами и чернью. 

К тому же важным подспорьем для меня было то, что я, завершив Магическую Академию, был магом, к которым всегда относились совершенно иначе. И эта магическая сила давала мне ещё один бастион защиты против того или иного представителя власти. Ясное дело, ничем в случае реальной опасности статус мага мне бы не помог, но, по крайней мере, он позволял разговаривать с дворянами если не на равных, то, по крайней мере, без излишнего заискивания. 

Не знаю, что в эту секунду отразилось в моих глазах, но, вероятно, что-то весьма мятежное. И принц, который никогда ни в чём не знал отказа, элементарно «сорвался». Его глаза вспыхнули неистовым гневом, и он, отступив в сторону, буквально прорычал своим спутникам: 

- Взять его! 

Спутники принца удивлённо посмотрели на него, однако возразить не посмели. Выхватив из ножен свои шпаги, они одновременно бросились на меня. 

Меня спасло только то, что я возвращался от Дамиана, и, следовательно, в отличие от парадного оружия, которое дворяне всегда носят в королевском дворце, в моих заплечных ножнах находилось настоящее боевое оружие. Мгновенно выхватив мечи, я вступил в бой. 

Сражаться одновременно против троих противников совсем непросто. Приятели принца были хорошими бойцами и представляли собой реальную силу и опасность. Однако и я тоже много чего умел. Хорошая школа, постоянная практика на войне и недели каждодневных тренировок с лучшими мастерами клинка – тёмными эльфами – не могли пройти даром. Я был в гораздо лучшей форме, нежели сторонники принца. 

Поединок был недолгим. Как только мне удалось обезоружить всех троих и, отскочив назад, вновь встать в боевую позицию, принц Кайен, внимательно смотревший за нашим боем, остановил своих подданных. Я тотчас же слегка расслабил мышцы и приготовился ждать дальнейшего развития событий. 

Некоторое время принц молча «сверлил» меня глазами, а потом негромко, голосом, полным ярости, даже не заговорил, а зашипел: 

- Что ты себе позволяешь, тварь? Да кем ты себя возомнил? Как ты посмел поднять руку на дворянина? 

- Точно так же, как и они посмели поднять руку на того, кто находится под личным покровительством и защитой их короля, - внимательно глядя на принца, ответил я. – Я только защищался, и любой маг моментально подтвердит мои слова. 

С минуту Кайен продолжал смотреть мне в глаза, а потом вдруг резко расслабился и улыбнулся. Причём его улыбка была столь неприятной, что у меня внутри всё замерло. Такая улыбка говорила только об одном: сейчас у меня начнутся крупные неприятности. 

- Вот так, да? – нарочито ласково проговорил принц. – А, знаешь, мне это даже нравится. Ты сопротивлялся сейчас, но ведь это тебе – по большому-то счёту – не поможет. И ты сам придёшь ко мне, сам будешь молить меня о том, чтобы я согласился взять тебя в свою постель. Ты будешь ползать передо мной на коленях и целовать мои ноги, умоляя, чтобы только я не прогонял тебя из своей спальни... 

- С чего бы это вдруг я стал бы всем этим заниматься? – объятый нехорошими предчувствиями поинтересовался я. 

И предчувствия меня не обманули. 

- А с того, - почти весело ответил принц, - что либо ты станешь моим любовником и отдашь всего себя в полную мою власть, либо напрямую познакомишься с мастерством нашего королевского палача. 

Услыхав сказанное принцем, я вздрогнул. Внимательно отслеживавший мою реакцию Кайен гаденько захихикал и сказал: 

- В течение всего того времени, что ты живёшь при дворе ты каждый день посещал дом виконта де Вальдара. Ну, в этом-то никакой проблемы бы не было бы, потому что виконт скучный и недалёкий человек. Но твоя беда в другом. Виконт там живёт не один, а вместе с презренными дроу. А все знают, что как раз от дроу происходят все людские беды. Они лживые интриганы, вся жизнь которых направлена только к одной цели – захватить наши земли. Так что, именно поэтому проклятые эльфы и живут в одном доме с виконтом. Пользуясь его глупостью, они шпионят в нашем королевстве, добывая информацию для своей страны. 

Чуть помолчав, чтобы дать мне время осознать сказанное, принц вновь хихикнул, после чего, продолжая с изрядным удовольствием разглядывать меня, продолжил: 

- И вот теперь смотри, какая интересная картина вырисовывается. Ты – арнорец и каждый вечер проводишь возле нашего короля, ходишь везде, слушаешь, о чём мы говорим, а наутро идёшь в дом к этим дроу. И так продолжается каждый день. Разве это не настораживает? Так что из твоего поведения можно сделать только один-единственный вывод: ты тоже стал шпионом. И шпионишь ты, злоумышляя против нашего короля, нашего королевства, всего народа Далахана. И как, по-твоему, на это посмотрит наш любимый король, который неуклонно печётся о своих подданных? Что он сделает с арнорцем, вставшим на путь шпионажа? И где же ещё может быть место шпиона и предателя, как не в тюрьме и пыточной? 

Переведя дух, принц Кайен стремительно подошёл ко мне и, схватив за ворот моей рубашки, прошептал прямо в лицо: 

- Как я вижу, ты уже всё понимаешь, не так ли? Так вот даю тебе время только до завтрашнего утра. Ты не захотел стать моим добровольно и сейчас вновь сопротивлялся, но теперь у тебя появилась редкая возможность подумать о своём будущем. Редкая – потому что не всегда и далеко не со всеми я столь добр и милостив, как с тобой. Другого бы уже давно отволокли бы на дыбу, а тебе же я даю время подумать. Так что подумай, арнорец, подумай как следует. Или ты сам приходишь ко мне и становишься моим любовником, или тебя казнят как политического заговорщика, продавшего секреты Короны дроу, желавшего убить принца, а возможно, что и самого короля Далахана. Я не сомневаюсь ни минуты в том, что арестованные вслед за тобой виконт де Вальдар и живущие в его доме дроу под пытками обязательно дадут все обличающие тебя показания. И тогда – я обещаю тебе это – тебя будет ждать тюрьма, а потом плаха. 

Затем, глядя на моё потрясённое лицо, принц Кайен отпустил воротник рубашки, аккуратно разгладил её, попутно касаясь тела, после чего радостно рассмеялся и с пошлой улыбочкой добавил: 

- Так что думай, моя будущая игрушка, думай. Ночь – она пролетит быстро... 

С этими словами принц, сделав жест своим придворным следовать за ним, отправился прочь. Дойдя почти до конца коридора, он обернулся и, посмотрев на меня, добавил: 

- Утром я обычно просыпаюсь около одиннадцати часов. Так что где-то в полдень я тебя жду... 

Сказав это, он пошёл дальше. 

Проследив за скрывшимся из виду принцем, я привалился спиной к стене и потрясённо застыл. Мои мысли бешенными зайцами скакали в голове, не давая возможности сосредоточиться ни на одной из них. Только спустя несколько минут я смог, наконец, обуздать их и начать анализировать всё то, что только что произошло. 

Принц Кайен обвинил меня в том, что я арнорский шпион – из-за моей дружбы с имеющим тесные связи с «предателями и шпионами» тёмными эльфами «недалёким умом» Дамианом. И теперь, если я вновь откажу принцу, моих друзей арестуют, будут пытать и казнят вместе со мной. 

Время, проведённое в армии под бдительным оком вечно следящего за моим поведением герцога Конна, приучило меня к тому, что в этом королевстве только одного подозрения в шпионаже вполне достаточно, чтобы потащить подозреваемого на дыбу, не особо доискиваясь реальны ли эти обвинения или же нет. 

Вопрос, стоявший передо мной, можно было поставить только в одной плоскости: что мне делать дальше – предать себя, или предать своих друзей. И любое решение было убийственным для меня. Стать «игрушкой» принца я не мог, но и предателем никогда не был... 

Я посмотрел на стоявшие вдали коридора часы. У меня было ещё более чем достаточно времени до завтрашнего полудня. Значит, прежде всего, я должен предупредить об опасности Дамиана, Шинтафаэ и Селдсавина. До двенадцати часов они вполне успеют ускакать как можно подальше отсюда, от ставшего теперь для них опасным далаханского королевского дворца.

 Подгоняемый этой мыслью, я проворно побежал к конюшне. Резвый конь быстро донесёт меня обратно до особняка виконта де Вальдара... 

 

Примечание:

 27. В реальности эти слова принадлежат великому французскому писателю Мольеру, который именно так охарактеризовал современное ему фехтование. Просто, так как мне очень нравится эта цитата, я решила использовать её, правда, вложив эти слова в уста тёмного эльфа... 

28. Фре – в переводе с языка дроу «друг», «друзья».

 

Глава 33

 Всё то время, которое понадобилось моему коню, чтобы доскакать до дома Дамиана я лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Когда первая волна паники улеглась, и я смог вновь начать думать, некоторые нюансы того, что говорил мне принц, предстали совершенно в ином свете. С одной стороны, в Далахане даже подозрение на то, что ты причастен к шпионажу было страшным обвинением и грозило огромнейшими неприятностями. Однако, с другой стороны, подозрение о том, что подданные другого государства являются шпионами – разве это само по себе не является государственной тайной? Если бы моих друзей действительно подозревали в измене и долгое время следили за ними, желая «поймать» на месте преступления, то разве стал бы принц так бездумно выдавать в частной беседе столь серьёзный секрет иноземцу? Причём в беседе, происходившей в коридоре, где любой мог её подслушать и разнести секретную информацию по всему двору. Простая логика подсказывает, что когда идёт реальная операция по «отлову» шпионов, то так называемые «компетентные органы» до самого последнего момента всё всегда держат в глубочайшей тайне. 

Предположение о том, что столь сурово скрываемый секрет принц выдал мне случайно, по глупости, я тоже отбросил. Да, принц не очень умён, излишне избалован, совершенно не умеет держать себя в руках и до конца просчитывать все возможные варианты. Однако, тем не менее, он принадлежит к королевской династии, и политику с её интригами впитал вместе с молоком матери. Не мог принц совершить подобный просчёт. Так, может быть, эти слова не несут за собой реальной опасности? Вдруг это было сказано не серьёзно, в «запале»? Ведь, насколько я понял, принц сегодня впервые получил реальный отпор. Но разве может представитель правящей династии, принц крови бездумно «бросаться» подобными страшными обвинениями?.. 

Так и не найдя ответов на свои вопросы, я подъёхал к дому Дамиана. 

Передав коня мгновенно подбежавшему ко мне слуге, я, перескакивая через две ступеньки, бросился в дом. Порадовавшись тому, что заслышав галоп несущегося ко дворцу коня, дворецкий уже успел открыть входную дверь, я, влетев в холл, торопливо перевёл дух и сказал: 

- Мне срочно нужен виконт. 

Уже хорошо знавший меня дворецкий по моему довольно «встрёпанному» виду моментально сообразил, что причина, приведшая меня сюда, не терпит отлагательств. Поэтому проворно закрыв за мной дверь, он сказал: 

- Господин виконт прямо сейчас одевается к вечернему приёму. Я скажу, что он вам срочно нужен. Прошу вас проследовать в гостиную, и там его подождать. Он спустится, как только сможет. 

Я кивнул и быстрым шагом направился в гостиную. Плюхнувшись на первый попавшийся диван, я перевёл дух и вновь задумался о случившемся. 

Не прошло и десяти минут, как я услыхал торопливые шаги: кто-то проворно спускался вниз по лестнице. Догадавшись, то это именно тот, кого я жду, я стремительно встал. Через минуту в гостиную вошёл Дамиан. Однако – что меня нисколько не удивило, - он был не один. Вслед за ним в комнату столь же решительно вошли оба дроу. 

Взглянув на меня, Дамиан бросил беглый взгляд на Шинтафаэ, а потом, решительно приблизившись ко мне и схватив за плечи, спросил: 

- Что случилось? 

Положив в ответ свою ладонь на руку Дамиана, я ответил: 

- Случилась самая плохая вещь, которая только может случиться. – Затем глубоко вздохнув, продолжил: - Как хорошо, что вы все пришли. Присаживайтесь. Разговор будет не из приятных. 

Опустившись обратно на диван и дождавшись, когда то же самое сделают и все остальные, я без излишних подробностей пересказал им только что состоявшийся мой разговор с принцем Кайеном. Завершив рассказ, я замолчал, давая моим друзьям возможность осознать всё произошедшее. 

С минуту дроу молчали, а затем Селдсавин, бросив странный взгляд на Шинтафаэ, вдруг негромко поинтересовался у меня: 

- Чего же ты так испугался? Ты – подданный Арнора. Если против тебя нет прямых доказательств, то король не решится арестовывать тебя. В противном случае, насколько я понимаю, тебя подвергли бы аресту ещё тогда, когда ты лечил солдат в действующей армии. 

Изумлённо взглянув на дроу, я ответил: 

- Ну, я думаю, что, во-первых, слова принца достаточно для того, чтобы арестовать кого угодно. Даже подданного другого государства. А, во-вторых, речь идёт не только обо мне, но и о ваших жизнях. Если вас обвинят в шпионаже, то арестуют вместе со мной. 

После моих слов в беседу вступил молчавший до того Шинтафаэ. 

- Значит, - вкрадчиво спросил он, - ты считаешь, что нас всех арестуют. И ты приехал сюда для того, чтобы... - Тут дроу внезапно замолчал, а спустя пару секунд продолжил: - Что, по-твоему, мы теперь должны сделать? 

Устало пожав плечами, я ответил: 

- Думаю, что у вас есть время до завтрашнего полдня. Его вполне достаточно, чтобы собрать вещи и стремительно уехать отсюда. Когда вы доберётесь до земель тёмных эльфом, король Далахана уже не сможет больше ничем вам навредить. 

Произнеся это, я заметил, что дроу вновь переглянулись между собой. 

- А что будет с тобой? – включился, наконец, в разговор Дамиан. 

Я пожал плечами и хмуро буркнул: 

- Не знаю. У меня ещё не было времени задуматься о том, что делать дальше. Мне сначала нужно было предупредить вас всех об опасности. 

- «Предупредить нас об опасности», - задумчиво повторил Шинтафаэ. 

Взглянув на дроу, я увидел, что тёмный эльф усиленно о чём-то размышляет. Я решил тоже пока помолчать, чтобы не мешать ему сосредоточиться, и продумать каким образом они будут спасаться. 

Наконец, приняв какое-то решение, Шинтафаэ пристально взглянул на меня и сказал: 

- Ты знаешь наши пути, человек, но молчишь о них. Ты знаешь наши порядки, но скрываешь свои знания. Ты хранишь то, что считаешь секретом дроу от другого человека, трепетно оберегая его от грустной правды. 

Не зная, что ответить я решил промолчать. 

Однако моё молчание совершенно не удовлетворило тёмного эльфа. Подняв вверх руку, Шинтафаэ несколько раз встряхнул болтавшийся на запястье браслет и сказал скорее не вопросительным, а утверждающим тоном: 

- Ты же ведь знаешь, что это за браслет, и что он обозначает? 

- Знаю, - неохотно ответил я и отвёл взгляд в сторону. 

- И ты полагаешь, что Дамиан не знает этого? – продолжил дроу. 

Я просто пожал плечами, не желая вдаваться в детали. 

- Это далеко не праздный вопрос, - негромко сказал эльф. – Ты проявил несвойственную людям чуткость. Ведь тебе даже не пришло в голову, что это была прекрасная возможность для шантажа. 

Я удивлённо вскинул голову и в упор посмотрел прямо в глаза Шинтафаэ. Тот одобрительно кивнул и продолжил: 

- Тут нечему удивляться. Для большинства придворных этого королевства заработать на жизнь, шантажируя дроу вполне было бы в порядке вещей. Но не для тебя... 

Я молча вновь пожал плечами. Что-либо говорить в ответ я счёт излишним. Глядя на меня, оба дроу неожиданно расхохотались. Дамиан недовольно покачал головой и решительно произнёс: 

- Время уходит. 

- Ладно, шутки в сторону, - мгновенно посерьезнев, отозвался Шинтафаэ. 

Встав, он подошёл ко мне, и присел рядом. Положив руку на мою ладонь, тёмный эльф, внимательно глядя мне в глаза, сказал: 

- Я никогда ничего не скрывал от своего Спутника жизни. Да, наверное, я бы и не смог скрыть что-то судьбоносно важное от того, кто провёл столько лет в стране дроу. В тот день, когда мы с тобой встретились, я увидел, что и ты тоже знаешь то, что сам про себя, скорей всего, называешь «секретом дроу». Я прав? Но смею тебя заверить, то этот «секрет» ни для кого из тех, кто является для меня важным, секретом не является. Так что можешь, не боясь, вслух – прямо и откровенно, - сказать то, о чём я тебя спрашиваю. Итак, что это за браслет? 

Сглотнув, я ответил: 

- Это брачный браслет. Такой браслет носят только женатые дроу. 

- Правильно, - кивнул Шинтафаэ. – А ты разбираешься в том, что обозначают узоры, которыми украшен мой браслет? 

Бросив взгляд на руку эльфа, всё ещё лежащую на моей ладони, я посмотрел на роскошный узор. Однако с точно таким же успехом я мог бы и вовсе не смотреть. Потому что совершенно ничего не понимал в том, по какому принципу наносятся узоры на брачные браслеты. 

- Нет, я не знаю, что они обозначают, - помотал я головой. 

- Я так и понял, - хмыкнул дроу. – Что ж. Тогда пришло время уже мне отвечать на твои вопросы. 

Выпрямившись, Шинтафаэ сказал: 

- Я полагаю, что нет нужды рассказывать тебе всю мою жизнь. Потому время моего детства и юношества я пропущу. Когда я вырос, то стал одним из сильнейших воинов не только своего Клана, но и во всём Мензоберранзане. Редко кто мог похвастаться лучшим, нежели у меня умением владеть любым оружием. Однако величественная Ллос(29) одарила меня ещё одним важным талантом: разбираться в самых запутанных интригах и находить выход из опасных для интересов нашего Дома ситуаций. В один из моментов я обратился с просьбой об аудиенции к Влондриэль – Матери нашего Дома и осмелился дать ей пару советов о том, как выбраться из той ловушки, куда нас пытались загнать представители Второго Дома. Пару раз мои советы принесли ощутимую пользу моему Клану, и тогда госпожа Великая Мать Первого Дома(30) приблизила меня к себе. Через какое-то время она решила, что я вполне гожусь на роль отца её детей, а потому проявила великую милость и взяла меня своим мужем. 

Некоторое время Шинтафаэ молчал, погрузившись в старые воспоминания. Наконец, он тряхнул головой и, вновь вернулся в настоящее. Взглянув на Дамиана, эльф улыбнулся и продолжил: 

- Так и текла моя жизнь и, вполне возможно, и дальше всё проходило бы без изменений. Однако настал момент, когда Великая Ллос выказала наибольшее своё расположение: она подарила мне встречу с моей Судьбой. Сейчас нет нужды рассказывать, как и почему Дамиан оказался на территории нашего Дома. Главное, что я сразу понял, что он – мой Спутник жизни. 

Несколько лет мы жили вместе, однако настал момент, когда Дамиан должен был вернуться к себе на родину. После аудиенции у Великой Матери он получил разрешение покинуть земли тёмных эльфов. Затем, через некоторое время, я получил приказ явиться к госпоже Матери. Понимая, как важен для меня Дамиан она решила наградить меня за все годы моей службы. К тому же она – как никто другой – понимала, насколько сильно мои умения правильно плести всевозможные интриги будут выгодны нашему государству. Ведь Далахан, по сути, единственная человеческая страна, поставившая во главу своей внешней политики войну. Следовательно, мы всегда должны на шаг опережать это воинственное государство. Поэтому-то Великая Мать не только разрешила мне последовать вместе с Дамианом на его родину, но и дала верительные грамоты и письмо к королю, отправив мою особу в качестве посла Мензоберранзана в Далахан. Кроме этого, Великая Мать разрешила мне также в качестве телохранителя взять с собой Селдсавина – моего иранна, который должен был помогать мне на чужбине: как советами, так и оружием. 

- И согласись именно это я как раз и делаю все эти годы, - тихо констатировал Селдсавин. 

- Я не спорю, - кивнул Шинтафаэ. – Но сейчас речь не об этом. Письмо, адресованное королю Далахана, вероятно, содержало в себе либо какую-то важную тайну, либо оказало Сантаю II какую-то серьёзнейшую услугу. Одним словом, после прочтения этой информации король посчитал для себя выгодным приблизить меня к себе. Он не только согласился признать меня послом Мензоберранзана в Далахане (что уже само по себе даёт право личной неприкосновенности), но и дал настроенный королевским магом амулет всеобщей физической неприкосновенности. Теперь, имея этот амулет, любой, кого я считаю для себя важным, получает полную гарантию личной неприкосновенности. 

- Таким образом, - включился в рассказ Дамиан, - даже если бы кто-то когда-нибудь и решился бы нарушить прямой приказ короля, всё равно не смог бы ничего сделать. Никакие физические воздействия никому из нас никогда не грозили и угрожать не будут. Что бы там принц Кайен о себе не воображал бы. 

Я, почувствовав, как впервые за последний час меня отпустило то жуткое напряжение, в которое я впал после столь проникновенной беседы с принцем. Облегчённо выдохнув, я позволил себе откинуться на спинку дивана. 

Шинтафаэ, внимательно следивший за мной, позволил себе улыбнуться, а затем продолжил. 

- То, что никому из нас не грозила реальная опасность, ты не мог знать. А потому я глубоко ценю порыв, приведший тебя сюда сегодня вечером. Ты пытался спасти наши жизни, и я этого не забуду. 

- Ты даже не представляешь, насколько ценным может быть держать у себя «в должниках» дроу, - промурлыкал Дамиан, насмешливо глядя на Шинтафаэ. Дроу, рассмеялся и шутливо отсалютовав Дамиану, вновь повернулся ко мне и продолжил: 

- Ну, а теперь самое главное. То, что и стало причиной, зачем я рассказал тебе всю эту историю. Вместе с разрешением взять с собой своего советника Великая Мать дала мне ещё один артефакт. Когда мы с Дамианом приехали сюда, я активизировал его и, проделав все необходимые ритуалы, создал на территории поместья стационарный магический телепорт. Он настроен таким образом, что воспользоваться им могут только дроу и те, кому мы дадим на это своё разрешение. 

- Даже просто увидеть его могут только самые доверенные нам особы, - вновь включился в разговор Дамиан. 

Шинтафаэ поднялся с дивана, а затем одним рывком поднял с него и меня. Глядя мне прямо в глаза, он сказал: 

- Ты пытался спасти наши жизни, однако про свою – даже не вспомнил. А ведь как раз тебе сейчас грозит самая большая опасность. Насколько я понимаю сложившуюся ситуацию тебе ни в коем случае нельзя больше возвращаться во дворец. Потому что выйти из него вторично тебе уже не удастся. Это только сейчас, принц проявил столь преступное легкомыслие и не применил относительно тебя должные меры. Он излишне самоуверен, а потому ему попросту даже не пришло в голову, что ты можешь сразу же после разговора покинуть королевский дворец. И вот то, что принц попросту опоздал, мы должны использовать. 

Поэтому я предлагаю такой вариант. Сейчас я позову Кейнара (ведь он единственный из нас был в твоих апартаментах, а потому прекрасно знает, как можно будет тайком туда пробраться). Вместе с Селдсавином они отправятся во дворец и, собрав все твои вещи, принесут их сюда. За это время мы с Дамианом соберём всё, что тебе может понадобиться в дороге. Ты же должен будешь поужинать и продумать, куда мы должны будем тебя отправить. Сам понимаешь оставаться в Далахане тебе больше нельзя. Значит, тебе нужно выбрать ту точку на географической карте, на которую я должен буду настроить телепорт. 

- Мой тебе совет, - задумчиво пробормотал Дамиан, - вернись обратно в Арнор. По крайней мере, там у тебя будет гораздо больше разных вариантов вновь распланировать свою жизнь и начать всё с начала. 

Я растерянно переводил взгляд с одного на другого. Честно говоря, события сегодня развивались столь стремительно, что я ещё даже не успел задуматься о своей дальнейшей жизни. Однако я не мог не понимать насколько прав Шинтафаэ: больше спокойной жизни в Далахане у меня не будет. И если я не хочу ложиться в постель принца Кайена и становиться его «игрушкой», то должен сегодня же бежать из его королевства. 

- Ты согласен? – вновь раздался голос Шинтафаэ. 

Я взглянул на эльфа и медленно кивнул. 

Шинтафаэ довольно улыбнулся и крепко сжал моё плечо. 

- Ты сделал правильный выбор, - кивнул дроу и отступил чуть назад. Затем, повернувшись к Селдсавину, он продолжил: - Ты сам всё слышал. Так что найди Кейнара и принеси сюда все вещи Габриэля. 

Селдсавин резко кивнул и проворно выскользнул из комнаты. 

После этого Шинтафаэ вновь посмотрел на меня и сказал: 

- Мы с Дамианом приготовим всё, что тебе понадобится в путешествии. Кроме того, я сейчас распоряжусь, и слуга принёсёт сюда что-нибудь поесть. Ты ж ведь наверняка не ужинал, а перед дорогой нужно быть сытым. Кроме того, также сюда доставят подробный географический атлас Арнора. – Шинтафаэ чуть ухмыльнулся, и пояснил: - Как ты понимаешь, специфика моей работы заставляла меня собрать в библиотеке атласы всех значительных стран, с которыми вёл дело Далахан. Пока мы будем заняты, выбери город, в который я должен буду тебя переправить. Всё ясно? 

- Да, - чуть растерянно от быстроты развития событий отозвался я. 

- Хорошо, - кивнул Шинтафаэ и направился к выходу из комнаты. Дамиан, хлопнув меня по плечу, отправился следом за ним. 

Оставшись один в комнате, я чуть растерянно опустился обратно на диван. Моя жизнь в очередной раз поворачивалась на сто восемьдесят градусов... 

 

Примечания: 

29. Ллос – верховная богиня дроу (тёмных эльфов). Ллос может принимать множество обличий. Наиболее часто Ллос появляется в образе гигантской «чёрной вдовы». Эта форма может быть превращена в невероятно красивую женщину-дроу. Эти две формы также могут комбинироваться, образуя гигантского паука с головой красивой женщины-дроу. Присутствие Ллос в любой форме страшно. Вместо появления в полной форме, Ллос предпочитает показывать свое присутствие женской ухмылкой, появляющейся на ближайшем пауке. Если её помощь необходима в более определённой форме, она вдохнёт в своего последователя боевые сверхсилы: неоспоримое право первого удара, неломаемое оружие и непробиваемую броню. Такие воины почти всегда окружены мерцающим лилово-чёрным сиянием. Королева пауков жестока и злобна. Единственная воля в её мире – она сама. Она постоянно интригует, чтобы поддерживать разногласия среди её жриц. Так она может выбрать сильнейшего и хитрейшего из её последователей, чтобы сделать его своим слугой. Дроу, воспитываемые в этой религии, почти совершенно подходят для этого. Инстинктивное недоверие и изощрённый ум дроу ввергает почти всех их противников, кроме самых коварных, в смятение. 

Служители Ллос – всегда только женщины. Жрицы Ллос – только ее инструмент для обладания реальной властью в обществе дроу. Если жрица любого ранга говорит сделать что-то, лучше не колебаться. Наказание за неповиновение обычно быстро и беспощадно. Жрица чувствует, что она является судьей, присяжными и палачом общества, лежащего у её ног, и сила, данная ей Ллос – оправдание за любой её постyпок. Её жрицы занимают верховное положение в обществе дроу и требуют беспрекословного подчинения. 

30. Великая Мать Первого Дома – в Мензоберранзане это одна из главнейших персон в структуре построения власти дроу. Она идёт первой после Великой Жрицы богини Ллос, и вместе с главными Матерями из других Домов входит в состав Совета Матерей.

 

Глава 34

Много времени спустя, вспоминая события того судьбоносного дня, я понимал, что всё происшедшее стало для меня своеобразной вехой. Настоящим Рубиконом. До этого вечера моя жизнь вполне могла пойти по одному, заранее избранному пути – я мог бы так навсегда и остаться жить в Далахане. И только столкновение с принцем Кайеном привело к тому, что на моём жизненном пути возник своеобразный перекрёсток, ответвление, другой путь, который и привёл меня впоследствии к совершенно новому жизненному повороту... 

Однако в тот день, естественно, подобные мысли никак не могли посетить мою голову. Ибо раздумывал тогда я совершенно о других вопросах. 

Когда слуга принёс мне поднос с ужином и географический атлас, я, отложив книгу в сторону, мгновенно набросился на еду, забыв на это время обо всём на свете. Однако поужинав, я вновь вернулся к атласу и начал самым внимательным образом изучать страницы с картами, посвящённые Арнору. 

Атлас был большим и довольно подробным. Родина несчастного Габриэля на картах была представлена в самых мельчайших деталях. Положив тяжёлую книгу на диван, я начал весьма внимательно изучать страну, где теперь мне доведётся жить. 

Так как Арнор ни с кем не воюет, то моя нынешняя профессия – военный лекарь – никому в этой стране не понадобится. Следовательно, теперь мне нужно забыть всё то, чем я занимался последние три года и сосредоточить свои усилия в какой-то иной области. И тут у меня было вдоволь разных вариантов. Ещё тогда, когда я учился в Магической Академии, я заметил, насколько хорошо у меня получалось, как изготовлять ценные лекарства, так и работать в городской больнице. Значит, и в Арноре я легко смогу либо открыть небольшую лавку и торговать целебными травами и мазями, либо устроиться в местной больнице и работать там в качестве простого лекаря. Уж чего-чего, а больных людей на мой век всегда хватит. 

Так как с будущей специальностью я уже определился, теперь оставалось только выбрать город, в котором буду жить. С самого начала я отбросил прочь столицу и все крупные города, находящиеся в непосредственной близости от неё. Если я решил вести жизнь скромного, неприметного лекаря, то мне не следует бывать там, где моё инкогнито легко может быть раскрыто. Следовательно, я должен поселиться где-то в глубокой провинции. К тому же именно там всегда проявляется дефицит высококлассных лекарей – ведь серьёзные специалисты всегда рвутся уехать в столицу, оставляя маленькие города. И это обстоятельство, несомненно, поможет мне. Куда как легче хорошо устроиться в местах, свободных от конкуренции, нежели там, где количество хороших врачей зашкаливает. 

И теперь, держа в уме все эти размышления и внимательно разглядывая карту, я долго раздумывал о том, в какой именно части государства мне следует поселиться. После некоторых сомнений я решил перебраться на Юг страны. Прежде всего, именно там находились наиболее важные с географической точки зрения города: либо портовые центры, либо места пересечения торговых линий караванов. Постоянная торговля и приток богатых товаров, как правило, способствуют росту благосостояния подобных городов. А богатые города позволяют его жителям не скупиться на оплату услуг. Значит, живя в таком городе я смогу зарабатывать гораздо больше, чем, если бы жил в месте, далёком от торговых путей. 

Изучая Юг Арнора уже исключительно с этими целями, вскоре я выделил четыре города, подходящие для моих целей – Морлео, Баот, Глири и Федельм. Определившись с главным, уже было значительно легче определиться с частностями. Открыв страницы атласа, относящиеся к описанию географических, экономических и климатических особенностей выбранных мною городов, я углубился в чтение. 

Тщательно изучив всё, что смог найти относительно климата избранных городов, вскоре я остановился на одном из них – Морлео, который объединял в себе сразу несколько достоинств. Этот город, находящийся на берегу моря, мог похвастаться тёплым климатом и очень разветвлённой сетью дорог, связывавших Морлео со многими другими городами. Таким образом, одновременно он был и портовым городом, и центром разнообразной сухопутной торговли. Сюда завозили товары из многих земель, населённых как людьми, так и представителями других народов. А уже отсюда диковинки и редкостные товары развозились по всему континенту. 

Богатый портовый и торговый город, далёкий от столицы и находящийся глубоко в провинции – это было как раз именно то, что мне и требовалось. Поэтому к моменту, когда в комнату вернулись Шинтафаэ с Дамианом, я уже чётко знал место, куда хочу отправиться. 

Взглянув на вошедших Дамиана и Шинтафаэ, я чуть удивлённо приподнял бровь: в руках у тёмного эльфа был какой-то непонятный вытянутый чёрный мешок с ремнями. Присмотревшись, я заметил, что он выглядел как весьма внушительный рюкзак, уже наполовину чем-то наполненный. 

Подойдя к дивану, Шинтафаэ протянул мне мешок и сказал: 

- Вот это наш с Дамианом подарок. На людских землях этой вещице нет равных. Это – дорожный мешок тёмных эльфов, созданный специально для путешествий на далёкие расстояния, когда страннику может понадобиться очень многое. Он изготовлен из зачарованной паутины молодых паучих, выращенных в самом элитном паучьем питомнике, освящённом милостью величественной Ллос. Затем, когда эта сумка была готова, на неё было наложено магическое заклинание увеличения пространства. Таким образом, в эту дорожную сумку можно поместить гораздо больше, чем может показаться, исходя из того, как она выглядит. Так что она будет тебе незаменимым помощником в дороге. 

- Мы собрали кое-что – то, что тебе может понадобиться на новом месте, - включился в разговор Дамиан. – Ведь, по сути, ты должен будешь начинать свою жизнь заново, практически с полного нуля.- Затем, протянув мне какой-то плотный конверт, Дамиан продолжил: - И возьми ещё вот это. Думаю, что в сложившейся ситуации содержимое этого конверта будет тебе явно не лишним. – Заметив мой удивлённый взгляд, Дамиан чуть улыбнулся, и продолжил: - Тут мои рекомендации. Полагаю, что лекарь, имеющий возможность похвастаться рекомендательными письмами от виконта де Вальдара, чьим лечащим врачом он был весь тот период, пока жил при королевском дворе Далахана, сможет с гораздо меньшими усилиями устроить свою жизнь на новом месте, чем человек, не имеющий за спиной ни одного покровителя с громким именем. Полагаю, что эти рекомендации в любом случае помогут тебе. 

Взяв письмо и дорожный мешок, я с благодарностью посмотрел на своих друзей. Чувства настолько захватили меня, что с трудом пробормотав скромное «Спасибо!», я, отведя взгляд, начал запихивать письмо в мешок. Неловкость ситуации, однако, довольно быстро разрушили новые посетители, в этот самый момент зашедшие в комнату. Увидев вошедших Кейнара и Селдсавина, принесших мои вещи, я проворно рванул к ним. 

- Вот, - отчитался тёмный эльф, протягивая мне мою старую дорожную сумку. – Мы собрали все твои вещи и тихонечко исчезли. Нас никто не заметил, так что можешь быть совершенно спокоен. 

Помолчав несколько секунд, Селдсавин повернулся к Шинтафаэ и продолжил отчитываться, перейдя, однако, на язык дроу. Начав переупаковывать свои старые и новые вещи, я одновременно внимательно слушал то, что говорил дроу. С огромным облегчением я узнал, что принц Кайен со своими приближёнными преспокойно отправился в личные апартаменты, где и продолжил развлекаться. Таким образом, о том, что я сбежал из дворца, он не имел ни малейшего представления. Ну, а когда узнает – будет уже слишком поздно... 

Поблагодарив своего иранну за ценную помощь, Шинтафаэ подошёл ко мне и, заметив, что я уже завершил сборы, спросил: 

- Ты уже принял решение о том, куда именно отправишься? 

- Да, - кивнул я. – На Юг Арнора, в город Морлео. 

Взяв с дивана по-прежнему лежавший там атлас, дроу отыскал названный мною город. Найдя, он некоторое время продолжил изучение карты, рассматривая всё то, что находилось неподалёку от выбранного мною нового места жительства. Завершив изучение карты, Шинтафаэ повернулся ко мне и с лукавой улыбкой поинтересовался: 

- Знаешь, я рад, что не ошибся в тебе – только чрезвычайно разумный и осторожный человек предпочтёт поселиться не в центре политики, а в центре торговли. Я хорошо знаю этот город – мой народ часто отправляет свои товары в этот порт. А потому мне известно, что он не только славен своими богатыми рынками, торгующими разнообразными диковинными товарами, но и отличается достаточно высоким уровнем жизни. Там ты сможешь зарабатывать куда как больше, чем пока был тут лекарем в действующей армии. Да и спокойствие тебе там тоже будет гарантировано: нет ничего лучше для сохранения здоровья, чем тихий провинциальный город, удалённый от придворных интриг. 

Не удержавшись, я рассмеялся, разом сбрасывая со своих плеч всю ту тяжесть, которая легла на них этим вечером. Практически одними и теми же словами, дроу повторил все те рассуждения, которые посетили мою голову. 

- Да, ты совершенно прав, - отсмеявшись, отозвался я. – Только забыл добавить ещё и тот довод, что в богатом провинциальном городе у меня не будет никакой врачебной конкуренции. 

- И это так, - согласился Шинтафаэ. 

- Ладно, хватит обмениваться комплиментами, - вмешался тревожно взглянувший на часы Селдсавин. – Время уходит, а нам ещё многое нужно сделать. 

- Да, ты прав, - кивнул Дамиан, и, повернувшись ко мне, сказал: - Пойдём. Времени у нас, действительно, не очень много. А сделать нужно многое... 

С этими словами он повернулся и направился к выходу. Вслед за ним потянулись и все остальные. Подхватив свой дорожный мешок, я направился вслед за ними. 

Когда мы вышли из дома Дамиан, наклонившись к Кейнару, что-то сказал своему секретарю, после чего тот остановился и вернулся обратно. Остальные же проследовали в глубь окружавшего дворец парка. 

Спустя некоторое время мы подошли к небольшой беседке, очень красиво вписанной среди клумб с душистыми цветами. Подойдя к ней, Шинтафаэ остановился и обратился ко мне: 

- Вот здесь у нас и замаскирован стационарный портал. Все, кто не посвящён в нашу тайну, видят только небольшую беседку, в которой можно немного отдохнуть. Тебе же удастся увидеть портал в действии. Однако прежде, чем ты уйдёшь, я хотел бы провести один очень важный и ответственный ритуал. 

После этих слов Шинтафаэ перешёл на язык тёмных эльфов и продолжил: 

- Я уже говорил раньше, что сегодня переменчивая Жизнь заставила тебя проявить те черты характера, которые обычно каждый из нас прячет в тщательно укрытых от постороннего глаза глубинах своего сознания – свое истинное «я». Ты, забыв о себе, попытался нынче спасти жизни своих друзей. И хотя сейчас мы расстаёмся и – как знать! – возможно, навсегда, я, тем не менее, никогда не забуду этого. Я полагаю, что столь замечательный дорл и лоним(31) как ты достоин великой чести – получить славное имя, по которому его будут знать среди тёмных эльфов. Ты благороден, мой друг, а потому именно этим именем я и назову тебя. 

- Ты дашь ему имя Калвен? – негромко поинтересовался внимательно слушавший слова дроу Селдсавин. 

- Нет, - покачал головой Шинтафаэ. – Да, предложенное тобой имя – это славное имя. Тем не менее, оно не отражает всей глубины душевной чистоты этого человека. 

Подойдя ко мне, дроу положил руку на моё плечо и сильно, до боли, сжал его. Глядя мне прямо в глаза, тёмный эльф торжественным тоном проговорил: 

- Я – Шинтафаэ ллен Урден, первый воин Первого Дома, своим желанием и властью, дарованной мне Великой Матерью, правящей всем Мензоберразаном, нарекаю человека по имени Габриэль Арван – своего друга и Мастера меча – именем моего народа, которое он будет гордо и с достоинством нести на протяжении всей своей последующей жизни. От этой минуты ты, ставший другом тёмным эльфам, получаешь право называть себя Калгьелд(32). Именно под этим гордым и блистательным именем тебя будут знать все представители моего народа. Клянусь милостью величественной Ллос! 

Услыхав имя, которым нарёк меня Шинтафаэ, я вздрогнул всем телом, и это не осталось незамеченным дроу. Улыбнувшись, он наклонился и слегка оцарапал мне шею своими клыками. Судя по тому, что на мгновение у меня закружилась голова и потемнело в глазах, на клыках чуть укусившего меня дроу выделился какой-то особый состав, наложивший на меня пахучую метку, ощущаемую только дроу. Отныне каждый тёмный эльф, которого я встречу на своём пути, будет знать о состоявшемся только что ритуале. 

Замерев в полном потрясении, я продолжал безмолвно смотреть на Шинтафаэ. То, что только что произошло, не укладывалось у меня в голове. Я знал, что в этом доме ко мне хорошо относятся, но случившееся только что не укладывалось в рамки просто «хорошего» отношения. Впервые в жизни у меня появились настоящие друзья. 

Моя жизнь не была лёгкой и те, с кем я общался ранее так и не стали мне друзьями. Что в Академии, что в регулярной армии Далахана я должен был, фигурально говоря, постоянно оглядываться через плечо, ожидая удара в спину. Только в редкие минуты реального боя, когда перед нами стоял общий враг, я мог ощутить привычную в бою поддержку и защиту союзников. Однако с завершением сражения вся наша «близость» прекращалась и я, по-прежнему, продолжал быть чужеземцем, непонятно зачем приехавшим в их страну. Постоянные слежка и подозрения в том, что я «нераскрытый» арнорский шпион отравляли мне жизнь все эти годы. 

И вот сейчас я впервые ощутил, что тот уровень душевной близости, который возник в моих отношениях с Дамианом, Шинтафаэ и Селдсавином – не просто взаимная симпатия и желание весело проводить время, а настоящая, ничем незамутнённая дружба, которая останется со мной на всю мою оставшуюся жизнь. Проведённый ритуал наречения человека не просто тёмноэльфийским именем, а именем священного для всех дроу паука явственно показал мне всю степень нашей душевной близости. 

Посмотрев на тёмного эльфа, я увидел с какой ласковой полуулыбкой он продолжал смотреть на меня. По его виду было совершенно ясно, что все те мысли, что промелькнули за эти мгновения у меня в голове, не являются для него тайной. По-прежнему глядя мне прямо в глаза, Шинтафаэ почтительно поклонился: как равный – равному, как воин – воину. Учитывая, что всегда эльфы считают себя более уважаемыми персонами, нежели люди, этот поклон дорогого стоил... 

Однако в эту минуту, разбивая торжественность момента, ко мне подошёл Дамиан и, обняв, сказал: 

- Жизнь – она всегда разная. Никто никогда не может предугадать все её повороты и метания. Кто знает, суждено ли нам когда-нибудь вновь увидеть друг друга. А потому я хочу чтобы ты знал: я горжусь тем, что смог узнать тебя. Ты – та жемчужина, какие почти не встречаются при королевских дворах, где чуть ли не каждый занят исключительно мыслями о получении королевских милостей. И тем приятнее было встретиться с исключением, приехавшим к нашему дому от далёких соседей. И хотя сейчас ты вновь возвращаешься в Арнор, знай: мы всегда с радостью будем вспоминать дни наших встреч. И с нами останется Надежда, которая будет согревать наши сердца всё время разлуки. Как знать, возможно, когда-нибудь непредсказуемая Жизнь ещё улыбнётся нам, и мы сможем вновь встретиться за бокалом вина и вдоволь потренироваться с добрым мечом. Но сейчас – время прощаться. Тебе пора... 

Проговорив всё это, Дамиан вновь стиснул меня в объятиях, а потом отступил, давая место подошедшему Селдсавину. Тот не стал ничего говорить, а просто обнял меня не менее крепко и, пожелав удачной дороги, отошёл прочь. 

Пока я прощался с друзьями, Шинтафаэ подошёл к беседке и нажал там на что-то. В ту же секунду беседку озарил мягкий золотистый свет. Выдвинув какую-то панель, эльф долго что-то набирал, пока не задал все необходимые параметры переноса. Завершив настройку, он повернулся ко мне и, вздохнув, сказал: 

- Ну, вот и всё. Наступило время расставания. Я прощаюсь с тобой Калгьелд. Пусть твоя последующая жизнь будет наполнена светом любви и радости. Надеюсь, что где-то на просторах своей родины ты будешь счастливее, чем здесь. По крайней мере, я от всего сердца желаю тебе этого. Пусть великая и добрая Ллос пошлёт тебе встречу с твоим акором, который станет отрадой для твоей души и усладой для тела. Будь счастлив, друг тёмного эльфа... 

Возникший в горле комок не дал мне возможности сказать что-то в ответ. С трудом выдавив из себя скромное «Спасибо!», я медленно зашёл в беседку и приготовился к перемещению. В последний раз посмотрев на всех своих друзей, я торжественно поклонился им, а потом приветливо взмахнул рукой. Наконец, справившись с собой, я сказал: 

- Спасибо вам за всё. Сегодняшний день печален для меня, но вместе с тем и радостен. Я вынужден попрощаться со своими друзьями, не зная наперёд, суждено ли Судьбой нам ещё когда-нибудь встретиться. Однако я всегда буду помнить о том, что именно переменчивая Судьба преподнесла мне столь ценный подарок – счастье стать вашим другом. Я никогда этого не забуду. Для меня всегда будет великой честью иметь таких друзей, как вы... 

- И мы будем помнить о тех самых «моментах радости», о которых ты говоришь, - улыбнувшись, ответил за всех Шинтафаэ. – Прощай... 

С этими словами эльф нажал на панели какую-то кнопку, и всю беседку заволокло непрозрачной дымкой, скрывшей от меня моих друзей. 

 

Примечания

31. Лоним – в переводе с языка дроу обозначает «целитель». Я уже писала ранее, но повторю (на всякий случай), что «дорл» переводится как «воин», а «акор» - возлюбленный. 

32. Я уже писала ранее, что слово «друг» (пусть даже и самый лучший) переводится на язык дроу как «фре». Однако у дроу есть ещё несколько терминов, определяющих это же понятие. Когда хотят сказать, что этот человек для дроу не просто лучший друг, а так называемый «Друг Чести» - то есть тот, кто выше всего ставит честь, которой и руководствуется во всех своих поступках, даже когда они идут в ущерб своим собственным устремлениям, то тогда используется другая форма – слово «вен». Однако есть ещё один вариант. Он относится к человеку, который способен с лёгкостью пожертвовать ради того с кем дружит всем, включая собственную жизнь, но при этом является для этого эльфа только другом, а не потому, что любит его или является его возлюбленным. В этом случае для такого человека используется термин «гьелд». Для дроу – это наивысшая похвала, какая только может быть, так как в переводе с их языка слово «гьелд» обозначает паук. А ведь пауки для дроу – священные существа (как для древних египтян – кошки), потому что являются земным воплощением их Богини – величественной Ллос. 

Таким образом, имена, предложенные дроу Габриэлю, несут в себе такие значения: слово «кал» обозначает – благородный, а «вен» и «гьелд» - две формы понятия «друг». Однако если имя Калвен будет переводиться как «благородный, почётный друг, Друг Чести», то имя Калгьелд – как «самый благородный друг из всех, равный самому пауку».

 

Глава 35 

POV от Автора: 

После завершения переноса Шинтафаэ бережно скрыл управляющую порталом панель в тайнике, тщательно укрытом от посторонних глаз. Теперь беседка вновь казалась только тем, чем представлялась на первый взгляд – местом отдыха для усталого гостя. 

Завершив все манипуляции, эльф повернулся к Дамиану и сказал: 

- Теперь настала пора заняться выполнением второй части нашего плана. 

Дамиан кивнул, и вся троица направилась обратно к дому. 

Казалось, продолжая прерванный ранее разговор, Дамиан поинтересовался: 

- Ты уверен относительно необходимости привлекать к этому вопросу самую верхушку нашей власти? 

- Да, - кивнул Шинтафаэ. – Потому что в противном случае, эта самая «верхушка» сама выяснит всё то, что здесь сегодня произошло, и придёт к выводам, совершенно нам не нужным. А я, как ты наверняка понимаешь, абсолютно не жажду оказаться в сфере излишнего внимания с их стороны. 

Дамиан скривился и пожал плечами, но пройдя ещё несколько метров, всё-таки согласно кивнул. 

Зашедших в дом двух дроу и человека уже поджидал Кейнар, рядом с которым стоял слуга, одетый в достаточно бедную и потрёпанную одежду. 

- Всё готово? – поинтересовался Дамиан. 

- Да, - коротко ответил Кейнар. 

- Хорошо, - отозвался в ответ Дамиан. Затем, обращаясь к слуге, уточнил: - Ты знаешь, что нужно сделать? 

- Да, - с почтением отозвался слуга. – Мэтр Кейнар мне всё подробно объяснил. 

- Замечательно, - сосредоточенно кивнул виконт. – Тогда отправляйся во дворец. 

Слуга поклонился, и быстрым шагом вышел из дома. 

Дождавшись, когда слуга уйдёт, Дамиан повернулся к Кейнару, и продолжил: 

- Я должен буду сегодня присутствовать на вечернем приёме у короля. Так что пришли ко мне камердинера. Я поеду во дворец сразу же, как только буду готов. Однако ты меня не жди, а отправляйся прямо сейчас. Найди того слугу, о котором ты мне рассказывал и побеседуй с ним. Пусть всё то, что случилось сегодня – в самых печальных деталях – сегодня же дойдёт до нужных нам персон. Ты всё понял? 

- Да, - ответил Кейнар и предвкушающее улыбнулся. – Всё будет сделано в самом лучшем виде. 

- Только не перестарайся в описаниях, - вмешался в разговор Шинтафаэ. – Речь должна идти о страхе и только о страхе. Никто не должен узнать о других побудительных мотивах. И держись подальше от магистра Дромара. Он – как никто другой – моментально чувствует: правду ему говорят, или же пытаются обмануть. А нам ни в коем случае нельзя «засветиться» перед ним. 

- Я понимаю, - став мгновенно серьёзным отозвался Кейнар. Затем, подумав, продолжил: – Однако я вот чего опасаюсь. Я сомневаюсь в том, что Андрэ согласится помогать нам по доброте душевной. 

- Разумеется, - кивнул Шинтафаэ. – С чего бы это ему нам помогать? Но это не проблема. Выполни то, чего он больше всего в этой жизни хочет, и тогда парень сам всё для нас сделает. 

- Насколько я знаю, - медленно проговорил Кейнар, - у него не так давно родилась дочь. Поскольку и сам он раб, и его возлюбленная – тоже рабыня, то, естественно, девочка стала рабыней с момента рождения. Полагаю, если мы организуем побег его жене и дочери, Андрэ поможет нам по собственной воле. 

- Хорошо, - распорядился эльф. – Значит, ты предложишь ему именно этот вариант. Пошли слуг к нему в дом, пусть там всё соберут, и сегодня же тайными тропами вывези их из страны. Ясно? 

- Да, - отозвался Кейнар. 

- Ну, раз всё понятно, то отправляйся, - хлопнув помощника по плечу, распорядился Дамиан. 

- Сейчас только отдам указания относительно камердинера, и тотчас же выезжаю, - отрапортовал Кейнар, и пошёл в глубь коридора. 

Проводив его взглядом, Дамиан решительно направился к лестнице, и стал подниматься наверх, перепрыгивая через несколько ступенек. 

- А что будет потом? – спросил молчавший всё это время Селдсавин. 

- А потом, когда всё затихнет, - отозвался Шинтафаэ, - и уже никто не сможет связать побег Андрэ с нами, мы поможем этой семье вновь воссоединиться – в безопасном месте, далёком от рук короля и его отпрыска...

 

 * * * 

Спустя несколько часов 

 - Ты просил меня о срочной и тайной аудиенции, - внимательно глядя на своего тайного советника негромко сказал король Далахана. – Что случилось? 

- Ваше величество, - почтительно отозвался герцог Инбер. – Сегодня у меня состоялся весьма любопытный разговор, который, как мне кажется, будет весьма интересен и Вам. Однако поскольку он касается Его высочества принца Кайена, то я и хотел сохранить эту информацию в тайне от всех. Именно потому я и осмелился просить Вас о столь скорой и тайной встрече. 

- Что-то серьёзное? – вопросительно выгнув бровь, спросил Сантай II. 

- Да, - достаточно веско сказал герцог. – Иначе я никогда не осмелился бы беспокоить Вас, сир, в столь позднее время. 

- Хорошо, - кивнул король, - Я слушаю. 

- Сегодня вечером, когда все уже были в парадной зале перед очами Вашего величества, - начал рассказ тайный советник, - ко мне подошёл раб, приставленный к Вашему сыну. В своё время я поручил ему внимательно отслеживать всё, что происходит в окружении принца Кайена, и в случае чего-то важного докладывать о случившемся лично мне. В принципе, как правило, рассказы Андрэ не были особо интересными, поскольку принц увлекается только развлечениями и весьма мало интересуется государственными делами. Однако иногда приносимые Андрэ сведения носят тревожный характер. И вот сейчас произошёл как раз тот самый случай. 

- Ближе к делу, - нетерпеливо прервал его король. 

- Да, конечно, сир, - торопливо ответил герцог Инбер. – Так случилось, что Ваш сын увлёкся нашим гостем из Арнора – лекарем Габриэлем Арваном. Однако этот интерес не стал взаимным: лекарь отказал принцу во внимании. 

- Неужели нашёлся кто-то, кто осмелился отказать принцу? - удивлённо протянул монарх. 

- Да, сир, - кивнул советник. – К своему несчастью, этот подданный Арнора совершенно не представляет все тонкости придворной жизни. Хотя откуда бы простолюдину разбираться в них? Получив в очередной раз отказ, Ваш сын начал шантажировать лекаря, используя тот факт, что мэтр Арван подружился с виконтом Дамианом де Вальдаром. Особо указав на то, что виконт тесно связан с тёмными эльфами, принц пригрозил, что если лекарь завтра же не ляжёт в его постель, то уже к вечеру Арван будет арестован и отправлен к палачу, а потом, само собой, и на плаху. И туда же будут направлены виконт де Вальдар и оба живущие в его поместье эльфы. 

- Что? – выдохнул король. 

- Да, Ваше величество, - кивнул головой советник. 

- Вот только проблем с дроу мне не хватало, - покачав головой, пробормотал Сантай II. Затем, подумав, он хмуро поинтересовался: - А откуда Андрэ знает все эти подробности? 

- По счастливому стечению обстоятельств, Его высочество с самого первого дня, как только арнорский лекарь появился при нашем дворе, приказал своему рабу следить за ним, а потом докладывать Его высочеству обо всех перемещениях этого самого Арвана. Более того, сегодня он приказал своему рабу проследовать за ним и присутствовать при их последнем разговоре. Так что Андрэ стоял рядом с принцем и слышал всё, что было сказано. 

Переведя дух, советник продолжил: 

- Так вот, Андрэ сообщил, что услыхав слова Его высочества, мэтр Арван пришёл в совершеннейший ужас. Он побледнел и пошатнулся. Казалось, он в любой момент мог потерять сознание. 

- Ну, то, что лекарь перепугался, в этом нет ничего удивительного, - пожал плечами монарх. – Как раз я бы скорее удивился, если бы арнорец не испугался. 

- Вы правы, сир, - согласился герцог. – Андрэ говорил, что на лекаре просто лица не было. Казалось, что после того, как он услыхал слово «палач», весь остальной разговор арнорец пребывал в полуобморочном состоянии, не очень вслушиваясь в то, что дальше говорил Его высочество. Так что, полагаю, он даже не услышал про угрозы, направленные в адрес тёмных эльфов, сосредоточившись всецело на том, что ему нужно как-то спасать свою собственную жизнь. 

- Ну, куда простолюдину тягаться с нами, - философски отозвался король. Подумав, Сантай II хмыкнул и довольно заметил: - Хорошо, однако, что эту информацию не слышали дроу. Иначе у нас были бы крупные неприятности. 

- Вы правы, Ваше величество, - с поклоном отозвался герцог. – Но то, что арнорец столь сильно перепугался, всё равно стало иметь для нас печальные последствия. Сразу же после беседы с принцем Кайеном, лекарь собрал все свои вещи, взял на конюшне лошадь и ускакал прочь. Я потом допросил главного конюха, и тот мне сообщил дополнительную информацию. Этот Арван остановился в трактире, закупил там готовой еды и заплатил тамошнему слуге, чтобы тот отвёл его лошадь обратно на дворцовую конюшню. Сам же, налегке и запасшись продовольствием на много дней, ушёл в неизвестном направлении. Так что теперь нам будет достаточно сложно отыскать беглеца. Я, конечно, могу навести справки у охраны, выставленной возле городских ворот, но вряд ли это нам сильно поможет. 

- А каков характер связи Арвана с виконтом де Вальдаром? – хмуро поинтересовался Сантай II. 

- Насколько я знаю, - отозвался советник, - будучи в составе армии Вашего величества и участвуя в военных действиях этот арнорец довольно неплохо обучился владеть оружием. А виконт де Вальдар, как Вам известно, сир, – замечательный фехтовальщик. Именно на этом они и сошлись. Мэтр Арван постоянно ездил в поместье виконта, где тот давал арнорцу уроки правильного фехтования. 

- Вот оно что... - разочарованно протянул король. – Тогда это совершенно не интересно... 

- Да, сир, - кивнул герцог. – Но меня сейчас беспокоит немного другое. После бегства арнорского лекаря мы потеряли возможность прослеживать все его контакты. Конечно, за всё то время, что он прожил при Вашем дворе, с ним никто из подданных Арнора так и не связался, но всё-таки... 

- Если до сих пор никто не связался, - скептично сказал король, - значит, и далее не связались бы. Хотя ты прав: когда мой сын ввязывается в дела, каким бы боком они не касались политики страны, всегда всё выходит скверно. 

Раздражённо поведя плечами, Сантай II продолжил: 

- Вот чем я не угодил Богам, что они, подарив мне четырёх детей, разумом наделили только половину. Причём из этих двоих – только наследник, хвала Небесам умён, а вторая – почти бесполезная дочь. Единственное, что я смогу сделать, это удачно прикрыть наши интересы её браком. 

- Ваше величество, - чуть шокировано отозвался герцог Инбер, - принцы просто ещё очень молоды и не опытны... 

Король фыркнул и скептично отозвался: 

- Не настолько они молоды, как ты говоришь. Почему-то у королей Феркеса, Арнора и Иласы нет подобных проблем с их детьми. Многие из них уже достаточно серьёзно помогают своим отцам и чрезвычайно успешно портят жизнь мне. 

- Ну, относительно Феркеса я бы, сир, не стал беспокоиться, - меланхолично отозвался советник. – Там наследный принц Мелен практически не имеет никакой реальной власти. Король Улахх I, правильно направляемый Вашей августейшей сестрой, королевой Ирдес, во всём руководствуется всецело её точкой зрения. Ряд торговых договоров, которые нам удалось заключить с Феркесом, благодаря поддержке королевы стали чрезвычайно выгодными для Далахана. 

- Да, Ирдес имеет хорошую хватку, - расплылся в улыбке король. – Если бы Небо решило дать ей возможность родиться мальчиком, она могла быть сильной и неплохой правительницей. В своё время я немало радовался тому, что, хотя Ирдес и старше меня, она – как женщина – не имела прав на мой трон. Хорошо, что наш отец, правильно оценивая степень её честолюбия, поторопился выдать принцессу замуж, отправив подальше от Далахана... 

- Брак с королём Феркеса, - нейтральным тоном отозвался герцог, – принёс нашей стране много пользы. 

- Да, - равнодушно кивнул король. – А по-другому и быть не могло. Хоть какая-то польза для страны от девчонок должна быть... 

Герцог Инбер молча поклонился. 

- Ладно, - рассудительно сказал король Сантай II. – Я и раньше-то с этим арнорским лекарем не рассчитывал на многое. По нему ж сразу видно было, что не имеет этот выбившийся из низов простолюдин за душой ничего интересного. Плохо, конечно, что Кайен заставил его сбежать, но – с другой стороны, - этот побег решает все наши проблемы. Убийство подданного Арнора в свете всего того что мы сейчас затеваем, может ударить по нашим же интересам. А это чрезвычайно опасно. 

- Ну, вряд ли эта информация дошла бы до короля Арнора, - пожал плечами советник. - Мало ли куда могут внезапно исчезать его подданные, тем более те, которые не живут в его стране. 

- Ты прав, - кивнул король. – Однако в политике бывают и не такие совпадения. Мало ли как неудачно могут лечь карты... А сейчас мы совершенно чисты, и если арнорец как-то и погибнет, то в этом не будет моей вины. 

- Вы правы, сир, - поклонился герцог. 

- Значит, так тому и быть, - проговорил монарх, хлопнув руками по поручням кресла. – Всё равно арнорец ничем нам не помог бы. Забудем о нём, и сосредоточимся на других делах. 

Помолчав, Сантай II добавил: 

- Да, щедро награди раба. Его помощь вполне может нам ещё пригодиться. Кайен хотя и глуп, но присматривать за ним нужно. 

- Я всё понял, Ваше величество, - поклонился герцог Инбер. 

- Ступай, - махнул рукой король. 

Ещё раз поклонившись, герцог Грино Инбер вышел из комнаты...

 

Глава 36

POV Габриэля:

 Когда портал завершил свою работу, я, оглядевшись по сторонам, обнаружил, что нахожусь в какой-то небольшой комнате, стены которой были выкрашены в тёмно-зелёный цвет. Ничего больше мне разглядеть не удалось, потому что как только переход состоялся, я моментально услыхал резкий крик: 

- Ну, и долго ты там стоять собираешься? 

Повернувшись на голос, я увидел уже немолодого человека, внимательно смотревшего на меня. Заметив, что я смотрю прямо на него, работник портала грубовато буркнул: 

- Давай, выходи поскорей. А то из-за тебя я никак отключить систему не могу. 

Смутившись, я проворно вышел за пределы начерченного на полу белого круга и подошёл к смотрителю, продолжавшему рассматривать меня. 

- Уважаемый, - обратился я к нему, - мне нужен какой-то постоялый двор, где я мог бы поселиться. Ночь уже скоро... 

Деловито кивнув, смотритель рассказал, как можно пройти к подходящему для моих целей постоялому двору. 

Выйдя из здания, я проворно направился к месту моего будущего ночлега. Смотритель рассказал всё настолько чётко и подробно, что у меня не возникло ни малейших проблем в поисках. Благодаря этому вскоре я уже стоял возле крепенького дома с пристроенными к нему конюшнями, в котором, насколько я понимал, и находился нужный мне постоялый двор. 

Войдя внутрь, я увидел чистый, просторный и светлый зал, заполненный кушающими людьми. Оглядевшись, я подошёл к стойке, за которой стоял достаточно плотный мужчина, тщательно протиравший полотенцем гранённый стакан. Услыхав звук шагов, хозяин поднял голову и взглянул на меня. Взгляд его был немного тяжёлым и пронизывающим, но это было и немудрено, исходя из специфики его профессии. Тем не менее, хозяин оказался человеком достаточно приятным, и я довольно легко смог договориться с ним. Вскоре я уже с комфортом располагался на ночлег хотя и в скромном, но весьма уютном номере. 

С утра пораньше я решил начинать устаиваться на новом месте. Прежде всего, нужно было договориться с хозяином постоялого двора и снять тот номер, в котором я ночевал на довольно длительный временнОй промежуток. Зная ещё по опыту, накопленному во время учёбы в Магической Академии, что работа в больницах порой занимает чуть ли не весь день, мне совершенно не было нужды ради нескольких вечерних часов да ночи снимать где-то отдельный дом. А вот гостиница, в которой будет постоянно готова свежая постель и горячая, сытная еда – это было как раз именно то, что мне было жизненно необходимо. Поэтому вскоре я договорился с владельцем постоялого двора о долгосрочной аренде. 

Решив вопрос с местом своего жительства, я начал решать следующий вопрос – собственного трудоустройства. Выяснив у того же хозяина постоялого двора где находится больница, я, захватив все свои документы, направился устраиваться на работу. Диплом выпускника Магической Академии плюс мой военный опыт сделали меня лакомой добычей для любой больницы или госпиталя. Поэтому я не волновался о том, найдётся ли мне место. 

И, как вскоре выяснилось, я оказался абсолютно прав. Главный врач центральной местной больницы, прочитав мои бумаги, моментально нанял меня на работу с самым минимальным испытательным сроком. 

Так что и здесь проблем у меня не возникло...  

 

* * *

 Новая жизнь была несказАнно хороша. Те чувства и эмоции, которые я испытывал, живя в Морлео, нельзя описать никаким другим словом, кроме как «умиротворение». После трёх лет постоянной смертельной опасности, окунуться вновь в спокойствие и тишину провинциального городка оказалось неимоверно приятно. 

Вскоре моя жизнь приобрела размеренный характер. Каждый день к определённому часу я приходил в больницу, где отрабатывал требуемое количество часов, а затем – ближе к вечеру – возвращался на постоялый двор, где ужинал и ложился спать. 

Сначала всё своё свободное время я отсыпался. Нервная система, истрёпанная войной, нуждалась в отдыхе, а что могло быть лучшим отдыхом, нежели спокойный сон. Когда, наконец, мой организм достаточно отдохнул, я стал выбираться в город и гулять по улицам, наслаждаясь тишиной и покоем. 

Работа оказалась лёгкой и необременительной. Привыкнув к постоянной, чуть ли не круглосуточной загруженности во время тяжких боёв, сейчас я оказался чуть ли не на курорте. Несколько более-менее серьёзных пациентов в течение дня – это для меня не могло быть нагрузкой. Так что и на работе я не сильно перетруждался. 

Правда, бывали и не совсем приятные ситуации. Несколько раз к нам привозили внезапно заболевших торговцев из только что прибывших в город караванов. Порой это бывали отравления или же лихорадки той или иной степени тяжести, пару раз приходилось срочно оперировать аппендицит. Полученные мною знания и магическая сила помогали мне спасать и довольно «тяжёлых» больных. Но несколько раз болезни бывали в столь запущенном состоянии, что даже моя магическая сила не могла ничего изменить. А смерть пациента на операционном столе или после операции – это, уж поверьте моему опыту, очень трудное испытание... 

Тем не менее, «приятностей» в моей нынешней жизни было гораздо больше, нежели огорчительного. Хотя и здесь, порой, ко мне долетали своеобразные «приветы» из прошлого. 

Впервые я столкнулся с ними в тот день, когда в больницу из денферерского каравана, проходившего через наш город, привезли роженицу, направлявшуюся обратно в Денферер. Случай был совершенно тривиальный, и женщине нужна была не столько помощь лекаря, сколько время и силы Природы. Относительно легко я смог помочь появиться на свет её малышу. 

Выйдя в коридор, я направился к группе мужчин и женщин гомонивших неподалёку. Практически подойдя к ним вплотную, я вдруг услыхал резкий крик: 

- Габриэль? Это ты? 

В ту же секунду от шумящей толпы отделился крепкий воин, подбежал ко мне и сжал в объятиях. Слегка растерявшись, я смотрел на него, молча хлопая глазами. По моей ошалевшей физиономии воин понял, что я ничего не понимаю, а потому сразу же пустился в пояснения: 

- Ты меня не помнишь? Действительно, с чего бы тебе помнить... - Чуть выпустив из объятий, незнакомец внимательно осмотрел меня, хмыкнул, и продолжил: - А ты стал настоящим мужчиной. Я очень рад, что Леди Судьба подарила мне встречу с тобой, и дала увидеть каким ты станешь, когда «заматереешь». Из славного волчонка вырос матёрый волк. Впрочем, не буду дальше тебя мучить. Вспомни – ты завершил Магическую Академию и направлялся в Далахан, работать там по распределению военным лекарем. По дороге ты примкнул к торговому каравану, где впервые принял участие в настоящем бою, где убивал, спасая жизни своих боевых товарищей, а затем лечил их раны... 

Одновременно со словами воина всё то, о чём он говорил, всплывало в моей памяти. Давно забытые картинки будоражили воображение, и моя память, проснувшись, дала, наконец, столь необходимые ответы. 

- Марио? – удивлённо и поражённо отозвался я. – Это ты? 

- Да, я, - радостно закивал головой воин. – Вспомнил? 

- Да, конечно, - не менее радостно отозвался я, столь же крепко сжимая Марио в объятиях. 

- Замечательно, что ты не сложил голову на полях сражений, малыш, - внимательно рассматривая меня, сказал Марио. – Я много думал о тебе и сейчас очень доволен, что ты смог «унести ноги» из Далахана, и вернуться к себе на родину живым и невредимым. 

- Я тоже рад, что и тебя хранила Судьба, - улыбаясь во весь рот заметил я. Затем, вспомнив постоянного напарника своего собеседника, я поинтересовался: - А где Карл? Как у него дела? 

- Карл погиб два года назад, - моментально посмурнев, негромко ответил Марио. 

- Прости меня, - растерянно проговорил я. - Я не знал... 

- Естественно, - пожал плечами Марио. – Откуда бы тебе знать. Но такова в принципе жизнь каждого наёмника. Она может оборваться в любой момент в одном из многочисленных сражений, и мы все постоянно готовы встретиться лицом с Создателем нашего мира. – Затем хлопнув меня по плечу, продолжил: - Но расскажи о себе. Где ты был, что делал? 

- Ну, в двух словах об этом не расскажешь... – начал говорить я. 

- А и не надо «в двух словах», - моментально перебил меня Марио. – Давай пойдём в трактир, и как следует отпразднуем нашу встречу. К тому же у нас есть ещё один повод: наш друг Бернар сегодня станет отцом. Согласись, и это событие также следует отметить. 

Произнеся эти слова, Марио мотнул головой в сторону бледного до синевы мужчины, стоявшего у стены и судорожно сжимавшего в ладони висевшую на окне штору, рядом с которым, собственно и находилась вся эта гомонящая толпа. 

- Вот, как раз именно по этому поводу я сюда и шёл, - хмыкнув, сказал я. – Пойдём, порадуем страдальца. 

Повернувшись к группе «страждущих», я подошёл к бледному мужчине, окружённому знакомыми, и, ради проформы, спросил: 

- Кто муж доставленной сюда роженицы? 

Замерший в прострации мужчина моментально повернулся ко мне и хриплым голосом проговорил, что это он является требуемым мною мужем. Слегка улыбнувшись, я успокоил его, заверив, что роды прошли совершенно благополучно, у него родился прекрасный сын, и что и ребёнок, и роженица сейчас живы и совершенно здоровы. 

Дождавшись, когда стихли приветственные, радостные вопли, я рассказал мужу подробности, касающиеся роста и веса его сына. Выслушав все слова благодарности, я отошёл в сторону, где меня дожидался внимательно прислушивавшийся к окружающему шуму Марио. 

Окрылённый радостной вестью молодой отец заявил, что рождение наследника требуется как следует «обмыть», и вскоре вся кампания направилась в ближайший трактир – праздновать рождение этого самого наследника. Я, помня про оставшихся в больнице пациентах, идти с ними отказался наотрез, пообещав, что приду обязательно, но значительно позднее – сразу же по окончании рабочего дня. Попутно я договорился и с Марио о том, что тогда же мы с ним сможем спокойно пообщаться. 

Когда вечером я переступил порог трактира, то был встречен радостными возгласами. Вся кампания уже находилась в достаточно «весёлом» состоянии, а потому, взяв бокал лёгкого вина и ещё раз поздравив молодого отца, я, желая спокойно посидеть в приятном обществе, спокойно отдохнуть от трудных буден больницы и пообщаться с старым знакомым, подошёл к ожидавшему меня Марио. 

Беседуя о том, кто как провёл прошедшие три года, я, не углубляясь сильно в подробности, рассказал Марио краткую версию своих приключений, а потом выслушал его рассказ о трудной жизни наёмника. Несколько часов мы вспоминали прошедшие годы и делились планами на будущее. Я собирался и дальше жить и работать в Морлео, а Марио направлялся с караваном на родину, где тоже планировал осесть и завести семью. 

До тех пор, пока денферерский караван не отправился вновь в путь, мы несколько раз встречались с Марио и беседовали на разные темы. И только проводив приятеля в дорогу, я почувствовал, что эта страничка моего прошлого окончательно перевёрнута. 

Другой «привет из прошлого» нагнал меня несколько месяцев спустя, поздним вечером, скорее даже ближе к ночи. 

В тот вечер мне пришлось задержаться на работе допоздна. Возвращаясь в сумерках на постоялый двор, я раздумывал о том, как завтра буду лечить того пациента из-за которого, собственно, я теперь столь поздно иду домой. Внезапно я почувствовал какое-то беспокойство и остановился. Буквально через мгновение из-за дома на дорогу наперерез мне вышел тот, в ком я безошибочно определил тёмного эльфа. Присмотревшись, я понял ещё кое-что: тот, кто стоял сейчас передо мной был не просто воином, а воином весьма серьёзным и умелым. 

В свою очередь дроу тоже очень внимательно разглядывал меня. Спустя некоторое время, он, наконец, произнёс: 

- Приветствую тебя, человек. Мне поручено кое-что тебе передать. И я передам – если ты окажешься этого достоин. Даю слово, что сейчас, в этом бою, я не стану тебя убивать. Но прежде чем я выполню возложенную на меня миссию, я хотел бы узнать: насколько хорошо умеют петь твои клинки. Защищайся. 

После случая с принцем Кайеном и его подручными, я взял себе за правило всегда носить с собой свои мечи. Потому, куда бы я не направлялся, мои клинки всегда находились со мной. Из-за этой новоприобретённой привычки я не беспокоился о своей безопасности. Без ложной скромности, я был одним из сильнейших фехтовальщиков, чьи навыки тщательно отточились как войной, так и моими замечательными учителями. 

Сохраняя полное спокойствие, я вытащил мечи из ножен и приготовился к бою. Дроу, чуть поклонившись, тоже вынул своё оружие и начал поединок. 

То, что последовало за вызовом, скорее напоминало не бой, а тренировочный поединок, правда, приближённый к реальным условиям. Дроу не только не пытался меня убить (как он об этом и говорил ранее), но и в принципе не стремился во что бы то ни стало победить. Скорее можно сказать о том, что эльф прощупывал все мои знания и умения, чтобы составить для себя представление о моей реальной силе. 

Через некоторое время тёмный эльф отступил и, подняв вверх оружие, сказал: 

- Достаточно. Ты хороший воин и достоин получить принесённое мною послание. Пойдём. 

С этими словами дроу спрятал мечи и, повернувшись ко мне спиной, пошёл вперёд. 

- И куда именно мы идём? – спросил я, поравнявшись с тёмным эльфом. 

- Разумеется, на тот постоялый двор, где ты поселился, - спокойно отозвался дроу, заставив меня вновь внутренне «подобраться». Если эльф знал, где я живу, значит, как минимум в течение нескольких дней он наблюдал за мной, тщательно отслеживая все мои передвижения. 

В полном молчании мы пришли к постоялому двору и поднялись в занимаемую мною комнату. Дроу, чуть отодвинув меня, вошёл в неё первым и, осмотревшись по сторонам, решительно прошёл к столу. Пока я зажигал светильники, эльф аккуратно достал из кармана какой-то свёрток и протянул его мне. Осторожно развернув переданное, я увидел, что в свёртке находилось тщательно запакованное и запечатанное письмо. 

- Прочитай и напиши ответ, - коротко сказал дроу. – А я передам его тому, кому следует. 

Распечатав конверт, я увидел послание, написанное красивым и размашистым почерком. Жадно прочитав текст письма, я присел на стоявший рядом стул, пытаясь осознать то, что только что узнал. 

Письмо было написано виконтом Дамианом де Вальдаром. Сначала он сокрушался, что за столько времени, что мы общались, никто не удосужился поинтересоваться: понимаю ли я тёмноэльфийскую письменность. Ведь, справедливо отмечал Дамиан, знание разговорной речи отнюдь не подразумевает способности уметь читать и писать. Потому вместо того, чтобы мне написал письмо Шинтафаэ, это вынужден делать он, Дамиан. И это скверно, ибо некоторую информацию не следует писать на языке людей. Ведь всегда есть опасность того, что письмо перехватят и прочитают «лишние уши». Поэтому меня настоятельно просили сообщить: понимаю ли я письменную речь дроу и смогу ли прочитать письмо, если его напишет мне тёмный эльф. 

Прочитав это послание, я хмыкнул. За годы, проведённые в Магической Академии, я хорошо изучил письменность дроу. Да это было и не мудрено: тщательно «муштровавший» меня Учитель Фиаха часто давал мне для изучения трактаты по фехтованию, написанные тёмными эльфами – лучшими преподавателями этого искусства. 

Моментально взяв чистый лист, я написал Дамиану о том, что превосходно не только разговариваю на языке тёмных эльфов, но и читаю и знаю письменность. Попутно я поинтересовался, что у них там нового. Запечатав послание, я передал его сидевшему рядом со мною дроу.

 Взяв письмо, эльф направился к выходу. У самой двери он, чуть обернувшись, сказал: 

- Когда придёт ответ, я занесу его тебе. 

Проводив неожиданного гостя, я задумался о том, что же такое хотели написать мне мои друзья, что нельзя было изложить на языке людей? Неужели у них что-то случилось, и месть оскорблённого моим отказом принца всё-таки, невзирая на все заверения Шинтафаэ, обрушилась на их головы?

 Следующие несколько дней прошли в беспокойных думах. Только на работе я мог чуть отвлечься от волнений и тревог. И, наконец, поздним вечером ко мне в номер вновь постучал тот самый, уже знакомый мне дроу. Впустив ночного гостя, я, наконец-то смог вздохнуть с облегчением: теперь-то я хоть что-то узнаю о своих друзьях. 

Войдя в номер и, как и в первый раз, расположившись за столом, эльф, по-прежнему молча, вытащил из кармана письмо, и протянул его мне.

 Схватив вожделенный конверт, я моментально распечатал его и вытащил оттуда несколько плотных листов бумаги, с обеих сторон заполненных текстом, написанным мелким, убористым почерком. 

Прочитав написанное, я надолго задумался. Рассказ Шинтафаэ о том, как они донесли весть о моём побеге до ушей короля Далахана, успокоил меня. Ведь теперь я, наконец-то смог вздохнуть с облегчением и перестал думать про безопасность эльфов и Дамиана. То, что они избежали тех напастей, о которых мне поведал принц Кайен, сняло тяжеленный камень с моей трепещущей души. 

Описав всё пережитое мною на новом месте жительства в обширном послании, я особо поблагодарил Шинтафаэ за то, что он послал мне весточку о своих делах.

 Забрав моё письмо, посланник-дроу так же молча ушёл в ночь...

 В течение последующих недель, этот тёмный эльф время от времени молчаливо приносил мне письма от оставшихся в Далахане друзей и передавал им мои ответы. Затем, правда, послания стали приходить всё реже и реже – мой новый знакомый дроу всё чаще куда-то уезжал, и новые письма моих друзей неделями не доходили до меня, ожидая возвращения тёмного эльфа из его поездок. 

Тем не менее, так или иначе, но и эта страничка моего прошлого получила благополучное завершение – ведь теперь я точно знал, что мои друзья в безопасности и у них всё хорошо...

   

 * * *

 Одна неделя сменяла другую, а месяц следовал за месяцем. Моя жизнь была рутинной, заключаясь в работе, отдыхе и нечастой перепиской с эльфами. Но если бы я сказал, что эта рутина как-то огорчала меня – я сказал бы неправду. Уставший под гнётом тягот войны организм требовал отдыха, и тот образ жизни, который я сейчас вёл, подходил мне как ничто иное. Я отдыхал – и телом, и душой. В принципе всё в моей нынешней жизни складывалось хорошо. На работе меня весьма ценили, а во время отдыха мне никто не докучал.

 Да, жизнь складывалась очень хорошо...

 До тех самых пор, пока однажды ночью меня не разбудил чрезвычайно громкий стук. Кто-то буквально колотил кулаками в дверь моей комнаты, подкрепляя массивные удары не менее громкими и весьма серьёзными криками:

 - Именем короля, немедленно откройте дверь!..

 

 Глава 37

 

 POV от Автора:

 В светлой и просторной комнате, на мягком и тёплом ковре разгоралось весьма нешуточное сражение. Двое детей-погодок пяти и шести лет с крайне серьёзными и сосредоточенными лицами, действуя медленно, но планомерно пытались связать лежавшего на полу и лениво отбивавшегося от них мужчину. Время от времени то один ребёнок, то второй соскальзывал на пол, аккуратно сталкиваемый туда хитро поглядывающим на них мужчиной, однако с методичностью и настойчивостью вновь и вновь заползал на живот смеющейся «жертвы». 

Возня детей чуть заглушила звук открывшейся двери, однако не настолько, чтобы лежавший на полу мужчина не отреагировал. Моментально вскинув голову Вальтер, – а это был именно он, – взглянул на того, кто зашёл в комнату. Узнав вошедшего, принц вновь расслабился и опять покорно растянулся на ковре, отдавая себя полностью во власть продолжавшим копошиться на нём детям. 

Увидев лежавшего на полу Вальтера, Кёртис остановился и стал внимательно рассматривать представшую перед ним сцену. Затем, злорадно усмехнувшись, он облокотился на косяк двери и произнёс ехидным тоном: 

- Никогда не думал, что это скажу, но мне жутко нравится видеть то, что я наблюдаю в эту самую минуту. Так хочется увидеть тебя связанным. Это так возбуждает... 

Вальтер фыркнул и перевернулся на бок, в очередной раз спихивая детей на пол. 

- Тебя возбуждает связывание? Какие у тебя, однако, любопытные сексуальные фантазии. Надо будет обязательно поделиться этой информацией с Алурой... 

Теперь уже фыркнул Кёртис и, подойдя к Вальтеру, заговорчески прошептал: 

- А ты думаешь, это будет для неё откровением? Если бы ты знал, что буквально прошлой ночью... 

- Стоп, стоп, стоп, - перебил друга принц. – Избавь меня, пожалуйста, от выслушивания откровений относительно твоей сексуальной жизни. 

Кёртис расхохотался: 

- А ты подумал, что я стану тебе об этом рассказывать? Я превосходно знал, что ты перебьёшь меня буквально в ту же секунду, как только я начну говорить на эту тему... 

Вальтер покачал годовой и добродушно проворчал: 

- Негодяй ты... 

- Правильно, - кивнул Кёртис. – Ещё какой! А что, для тебя это новость? 

Нарочито печально вздохнув, Вальтер ответил: 

- Увы, нет. Для меня уже давно этот факт новостью не является... 

Столь же нарочито пригорюнившись и горестно воздев вверх руки, Кёртис тоном, полным невыносимого страдания и полнейшего раскаяния, провыл: 

- Простите меня, мой дорогой принц, ибо грешен я. Не соблаговолите ли выслушать печальный рассказ о моих прегрешениях и отпустить мне все мои многочисленные грехи? 

- Так, я сейчас тебя стукну посильнее, и все твои грехи исчезнут. Правда, увы, вместе с тобой, - задумчиво глядя на друга, проворчал Вальтер. 

Кёртис расхохотался и уже нормальным тоном заметил: 

- Не-а. Мне ещё рано отправляться вместе с ними на тот свет. Дел у меня ещё на этом свете слишком много остаётся. Вот и далеко ходить не надо: Алура как раз про третьего ребёнка заговорила. Да и потом, сам подумай: кто за тобой присматривать-то будет в том гадюшнике, которым наш дворец является? По сути, тут буквально несколько человек есть таких, которым я могу доверить трепетное дело присмотра за твоей аристократической персоной. Так что нельзя, никак мне нельзя «на покой» уходить. 

Слушая друга, Вальтер внезапно отбросил в сторону шутливый тон и в миг став очень серьёзным, сказал: 

- Ну, учитывая, что скоро нас, скорей всего, ожидают крупные неприятности, твоя работа из «просто необходимой» становится «незаменимой» и «неимоверно важной». 

- А что случилось? – тотчас же став столь же серьёзным как и принц спросил Кёртис. 

В эту минуту открылась дверь, и в комнату вошла молодая женщина. 

Вошедшая была не просто хороша собой, но и светилась тем особенным светом, который придаёт женщине чувство любви и уверенность в том, что и её в ответ любят не менее сильно. Высокая, стройная, золотоволосая, с чуть смуглой кожей, покрытой лёгким загаром, она, казалось, не шла, а парила, распространяя вокруг себя ауру счастья и довольства. 

Увидев вошедшую, Вальтер торопливо поднялся с пола и приветливо улыбнулся. Кёртис, также повернувшийся на звук открывшейся двери, увидав женщину, расплылся в счастливой улыбке, мгновенно шагнул к вошедшей и стремительно сжал её в крепких объятиях. 

- Алура, - радостно пробормотал он, прижимаясь к ней всем телом. – Как я рад тебя видеть. – Затем, шутливо улыбнувшись, продолжил: - А мы сейчас как раз о тебе говорили. 

- Да? – задумчиво протянула Алура. – И о чём же таком вы говорили, что пришлось вспоминать мою скромную персону? 

- Мы говорили о том, что наши дети уже окончательно замучили несчастного принца, – быстро, стараясь не дать своему другу шанса успеть вставить хотя бы словечко, проговорил Кёртис. – Просто он из-за своей врождённой воспитанности так терпеливо сносил все те издевательства, которым наши отпрыски подвергли его за последние пару часов. 

- О, Ваше Высочество, - заметно смутилась Алура, выбравшись из объятий мужа и делая шаг вперёд, - простите... 

- Не слушай этого балаболку, - укоризненно отозвался Вальтер, проворно перебивая свою собеседницу. – Ты же прекрасно знаешь, что возиться с вашими детьми мне в радость. Это единственное время, когда я могу отдохнуть от государственных дел, а также всех связанных с ними забот и полностью расслабиться. А Кёртис сейчас просто издевается над тобой, и думает, что это в очередной раз сойдёт ему с рук. 

Повернувшись, Вальтер стремительно подошёл к другу и, схватив того за горло, одновременно толкнул Кёртиса на пол. Тщательно прослеживая все свои движения, чтобы не нанести приятелю реального вреда, Вальтер, тем не менее, весьма ощутимо сдавил горло незадачливого насмешника. 

- Ну, и что ты скажешь мне теперь? - размеренным тоном поинтересовался принц. – Не кажется ли тебе, что твоё поведение требует сурового наказания. Ты расстроил жену, огорчил меня. Кто-то только совсем недавно просил отпустить ему все его грехи. Как раз сейчас я готов это осуществить... 

- Мой принц, - пробормотал чуть обескураженный Кёртис. – Я не думал, что отпущение грехов будет проходить в столь тесном сотрудничестве. Может быть, стоит чуть ослабить мышцы ваших натруженных рук, потому что ещё немного подобных усилий, и грехи уже будет некому отпускать... 

Вальтер засмеялся и, отпустив руку сжимавшую горло, одновременно другой рукой резко толкнул Кёртиса, повалив его на пол. В тот же момент, как спина Кёртиса коснулась пушистого ковра, на него моментально заползли всё ещё продолжавшие копошиться там дети. 

Увидев эту картину, Вальтер рассмеялся и сказал: 

- Вот, вот, правильно, побудь в моей шкуре. А теперь уже я могу начать размышлять о том, насколько интересно ты смотришься... 

Не делая ни малейшей попытки подняться, Кёртис расхохотался. 

- Да, давай, – сквозь смех пробормотал он. – Мне уже интересно, какие ты нам с Алурой предложишь варианты. 

Стоявшая рядом Алура улыбнулась, покачала головой, а затем, наклонившись, оттащила расшалившихся детей в сторону. 

- Хватит, - чуть строго сказала она, - поиграли – и довольно. Пора идти обедать. 

Чуть покапризничав, дети в конце концов подчинились и, ведомые матерью, вышли из комнаты. Закрывая за собой дверь Алура, чуть насмешливо бросила: 

- Всё, теперь, когда дети вас не отвлекают, у вас найдётся время для решения чрезвычайно важных государственных дел. 

Продолжавший всё это время лежать на полу Кёртис только хмыкнул. Однако как только дверь за его женой и детьми закрылась, он, моментально став серьёзным, резко поднялся на ноги и вновь вернулся к прерванному приходом жены разговору. Повернувшись к принцу он, чуть нервным движением поправил упавшую на глаза прядь, и внимательно глядя на друга, спросил: 

- Вальтер, возвращаясь к нашему разговору: скажи, что тебя беспокоит? Почему ты считаешь, что сейчас что-то должно измениться – и исключительно в сторону плохого? 

- Потому что в самое ближайшее время ко двору приедет княжна Кьяра. Сегодня вечером отец придаст гласности тайну как нашего союза с Гайдиаром, так и решение про династический брак Беора с княжной Кьярой. И тем самым для всех окружающих раскроется тайна того, что делал все эти годы отец на ниве внешней политики. И я очень боюсь, что этот приезд нарушит наше спокойствие, всколыхнув многое... 

Произнеся эти слова, Вальтер задумался, вспоминая всё то, что происходило при дворе за последние годы...

 

  * * *

 После громкой истории со сватовством герцога Георга Варды к принцу Вальтеру и его фатальными результатами, двор на значительное время притих. После отъезда опального герцога с семьёй в своё родовое имение, дворяне опасались столь в открытую предлагать принцу своих отпрысков. К тому же принц Вальтер, занятый своими поисками Пары, стал меньше времени пребывать при дворе. Кёртис, на плечи которого в тот период свалилось двойное бремя, с успехом выдерживал его, доказав, что он являлся не только верным другом своего принца, но и замечательным профессионалом. 

Шло время, а тот, кто был Парой принца Вальтера так и не находился. Когда пришло грустное осознание, что эти поиски могут растянуться не на один год, принцу пришлось вновь вернуться к своим прямым обязанностях, и лишь изредка срываться телепортом в то или иное поселение, чтобы проверить собранные Кёртисом данные. 

Должность министра внутренних дел никогда не бывает синекурой. Не была она такой и в Арноре. В отличие от наследника, постоянно принимавшего самое активное участие во всех делах управления королевством, Вальтер бОльшее своё внимание сосредотачивал на проблемах внутри страны, и значительно меньше занимался проблемами, связанными с внешней политикой. Однако, учитывая общую ситуацию в мире, сказать, что он мало не интересовался этим вопросом было никак нельзя. В меру своих сил он, разумеется, отслеживал главные тенденции и направления развития своих соседей и их взаимоотношения с окружающими. И хотя наибольшее беспокойство всегда вызывал Далахан, путь отношений с соседними Феркесом и Иласой отнюдь не был усыпан розами. 

После того, как королевским детям стало известно о заключении тайной помолвки Беора с княжной Кьярой Гайдиарской, стало понятно, что как только об этой вести узнают окружавшие Арнор соседи, эффект от этой новости будет подобен огромному взрыву. То хрупкое равновесие, пока ещё достигавшееся в мире благодаря трём не женатым арнорским принцам моментально было бы нарушено. 

Для сохранения режима наибольшей секретности король Бран I стал часто собирать своих сыновей на личные тайные советы, на которых рассказывал об тех своих планах и замыслах, которые сейчас воплощал в жизнь. Однако, король не был бы королём, если бы раскрывал всем своим отпрыскам все тайны своей внешней политики. И Вальтер прекрасно понимал, что существуют тайны, неизвестные даже Гордону, прямому наследнику короны Арнора. 

Во время этих тайных советов, на которые никогда не приглашались даже личный секретарь короля и его тайный советник, отец, беседуя с сыновьями, разумеется, что-то не договаривал. Однако в тех вопросах, которые выносились на обсуждение, король с полной откровенностью рассказывал про все те или иные «подводные камни», которые могли таиться в их глубинах. 

Переговоры с Гайдиаром и его последующие действия, подкреплённые тайным соглашением с течением времени привели к тому, чего так сильно хотел король Бран I – созданию Коалиции свободных княжеств. Именно эта Коалиция впоследствии и смогла впервые дать отпор захватническим планам Далахана. 

Тем не менее, планы короля не ограничивались только созданием Коалиции. Коалиция могла чуть «охладить пыл» Далахана, но не заставить его смириться с необходимостью отойти от своей доктрины захвата всего мира. Нужна была ещё какая-то сила, способная затормозить военную поступь Далахана на окружающие его страны. Такой силой, по мнению Брана, должен был стать Тройственный союз, объединяющий Арнор с Феркесом и Иласой, который бы моментально подписал бы союзнические обязательства с уже существующей Коалицией свободных княжеств. Только при существовании такой силы, можно было бы всерьёз говорить об обуздании Далахана и реальности сохранения долгосрочного мира. 

Политические игры – вещи долгие и кропотливые. Юный возраст княжны Кьяры Гайдиарской давал этого вдоволь времени. Решив, что чем позже окружающий мир узнает об этом союзе, тем будет лучше, Бран, под предлогом дать возможность княжне спокойно достичь взрослости и сформироваться, не собирался в течение ближайших лет десяти приступать к заключению брака. 

Тем не менее, желая крепко держать «руку на пульсе», король Бран продолжал, по-прежнему используя тайных курьеров, напрямую общаться с правителем Гайдиара. Сообщаемые князем Элкмаром I новости были одним из тех вопросов, которые всячески обсуждались на тайных советах короля с его детьми. 

Продолжая воплощать в жизнь свои тайные планы, король Бран I всеми силами старался всячески сблизиться с правителями соседних с Арнором королевств. Однако врождённый ум и политическая интуиция заставляли Брана больше своего внимания сосредотачивать на переговорах с Иласой, нежели с Феркесом. И тому было несколько причин. 

Первой была та, что сам король Арнора был женат на иласской принцессе. Нежная родственная любовь между сестрой и братом – Меони Иласской и нынешним королём Иласы Валиером I, всячески способствовала тому, что политические отношения Арнора и Иласы неуклонно развивались и улучшались. За годы их брака Арнор смог подписать десятки торговых и военных союзов, связывающих оба королевства в чрезвычайно тесные союзнические узы. 

Второй причиной была та, которая собственно и препятствовала слишком тесному сближению правителя Арнора с Феркесом. Король Феркеса Улахх I славился своим весьма специфическим характером. К огромному сожалению Брана, феркесский король демонстрировал всему миру ту свою черту характера, которую не должен иметь хороший правитель, а именно слепую, не рассуждающую, даже где-то болезненную любовь (и даже скорее не любовь, а одержимость) к своей второй жене – принцессе Ирдес Далахасской. 

После смерти своей первой жены, родившей ему наследника престола принца Мелена, король Улахх женился на принцессе Далахана. И с того момента, казалось здравый смысл и чутьё политика покинули короля Феркеса. В угоду жене он полностью посвящал её во все тайны внутренней и – главное – внешней политики, одним за другим заключал договора, направленные всецело на интересы королевства Далахан, забывая про то, что как правитель Феркеса обязан заботиться о выгоде своей страны. Торговые или военные договора, приносящие Феркесу исключительно одни убытки стали нормой во внешнеполитической деятельности Улахха I. При этом в своей бездумной жажде угодить любимой жене, он не слушал ничьих советов, прогоняя любого, кто пытался «раскрыть» королю глаза на то, что подобные его действия ведут Феркес по дороге собственного разорения. Даже слова наследника, пытавшегося в силу своих возможностей позаботиться об экономике и безопасности своей страны, не находили отклика у короля Улахха I. 

Король Арнора Бран I, раздумывая о ситуации, сложившейся в Феркесе, каждый день благословлял Небеса за то, что королева Ирдес Далаханская смогла родить своему супругу только двоих дочерей, по законам того королевства, не имевших права на престол. Принц Мелен, имевший как отпрыск мужского рода официальный статус наследника, и яро ненавидимый за это своей мачехой, был более вменяемым политиком. Однако, в угоду жене, принц был отстранён отцом от реального управления и политической власти в стране не имел никакой. 

Королева Ирдес Далаханская, поставившая своей целью всячески помогать своей бывшей родине, настораживала и отпугивала короля Брана как от реальных действий по сближению с Феркесом, так и от каких бы то ни было попыток склонить эту страну к участию в Тройственном союзе. Король Арнора справедливо полагал, что как только королева Феркеса узнает о столь далекоидущих планах арнорского монарха, в тот же самый момент о них узнает и король Далахана, против которого эти самые планы в общем-то и затевались. 

Тем не менее, желая в отдалённом будущем иметь более близкие отношения с Феркесом, король Арнора стал потихоньку сближаться с опальным принцем Меленом. Нет, нет, ничего серьёзного. Так не большой, но очень желаемый принцем подарок на день рождения (информацию о том, о чём именно мечтал принц, сообщил удачливый дипломат), присланный от имени короля Арнора с витиеватыми поздравлениями. Или же тайком переданная принцу Мелену записка от торговца лошадьми о том, что у него есть привезённый специально для принца замечательный жеребец, стремительной арнорской породы, присланный лично от Гордона Арнорского, наследника королевства, в подарок для «своего августейшего брата»(33). Или же роскошный атлас Феркеса, украшенный замечательной ажурной вязью, присланный принцу в дар от живущего сейчас в Арноре географа, когда-то родившегося на просторах его родины. Мелочи ни к чему никого не обязывающие, однако, уверенно формирующие у будущего короля Феркеса благожелательное отношение к Арнору, его монарху и наследнику престола. 

Насколько доносила королю Брану дипломатическая миссия, расположенная в Феркесе, эти мелкие знаки внимания производили на наследника престола вполне благоприятное впечатление. Более того, среди своих приближённых принц несколько раз высказывался вполне приязненно о своих соседях из королевства Арнор. 

 

* * * 

Неумолимое время шло, отсчитывая год за годом. Жизнь принца Вальтера текла было без изменений, чего нельзя было сказать о тех, кто его окружал. 

Подросла юная виконтесса Алура де Минио, и произошло, наконец, то чего уже много лет ждал верный друг принца. Как только виконтесса была представлена ко двору, что автоматически делало юную аристократку совершеннолетней, граф Кёртис Гальвари обратился к родителям своей Пары с просьбой о получении согласия на брак. Естественно никто не стал противиться счастью своей дочери, и уже через месяц Кёртис ввёл в свой дом молодую жену, ставшую через весьма недолгий срок матерью его детей. 

Народная мудрость гласит о том, что «чужие дети растут быстро». И принц Вальтер имел полную возможность убедиться в истинности этого высказывания. Проводя много времени в доме друга, он отдыхал душой, играя с его детьми. Но развлекая неугомонных малышей, Вальтер отчётливо сознавал, что когда он всё-таки найдёт свою Пару, его общение с ней (или же с ним – ведь принц так и не знал какого пола был родившийся тогда младенец) будет точь-в-точь напоминать возню с детьми Кёртиса. 

То, что дети были разнополыми, стало для принца немалым подспорьем. Ухаживая за малышами, Вальтер узнавал в чём состоят психологические различия между полами, учился понимать каковы правильные приёмы в воспитании как мальчиков, так и девочек. Порывистый и быстрый Сиени, готовый в любую минуту подхватиться и, схватив ранее стащенное у отца оружие, куда-то бежать, требовал к себе совершенно иного подхода, нежели тихая и мечтательная Ния, способная порой часами сидеть на одном месте и придумывать волшебные истории про героических эльфов. 

Забавляясь с детьми Кёртиса, Вальтер часто задумывался о том, как он будет вот точно так же возиться со своей Парой и воспитывать его. Принц вспоминал слова своего прозорливого отца, всего однажды заведшего с ним разговор о том, что его Пара – младенец: в тот день, когда сообщил о будущей женитьбе Беора на княжне Кьяре. Вспоминая тот разговор, Вальтер отдавал себе отчёт в том, что даже спустя все прошедшие годы, он не откажется от сказанных тогда, достаточно горьких, но неизбывно правдивых слов, полностью выражавших все обуревавшие тогда Вальтера чувства: «Но я не могу спорить с Провидением» - сказал он тогда отцу, - «И если моя Пара – ребёнок, то в этом случае от меня совершенно ничего не зависит: я буду вынужден ждать того момента, пока он не вырастет». 

И Вальтер ждал. Ждал и искал. Искал и ждал... 

Но были и другие события, омрачавшие жизнь принца. Через четыре года после неудачного сватовства, ко двору вновь вернулся герцог Георг Варда. Король, не имея доказательств против опального подданного, больше не мог оставлять без внимания все письма и прошения, которые отправлял ему герцог Варда. Тем более, что в роду герцога были две дочери на выданье, и монарх не мог больше отказывать им в праве блистать при дворе. 

Вернувшийся ко двору герцог Варда, тем не менее, не получил полного прощения и возвращения всей королевской милости. Пользуясь своим статусом «обиженного принца» Вальтер, всё ещё считавший этого человека слишком опасным для Короны, но так и не нашедший реальных доказательств своей правоты, настоял на том, чтобы герцог не получил обратно пост министра обороны, а оставался при дворе исключительно по праву рождения. В течение всего последующего времени Вальтер бдительно следил за всем, что делал герцог. Однако герцог Варда не был бы столь опасным противником, если бы не смог «просчитать» всю ту ситуацию, которая сложилась после его возвращения ко двору. Не получив желаемого поста обратно, герцог ничем не выдал своего неудовольствия. Казалось, он полностью смирился с существующим положением и всё, что его теперь волнует, это удачное замужество для дочерей и хорошая карьера для сыновей. 

 

* * * 

Первый тревожный звоночек прозвучал тогда, когда король Бран I внезапно созвал сыновей на тайный совет. Обведя своих детей внимательным взглядом, он сказал: 

- Я только что получил весьма тревожное послание от князя Элкмара. Судя по донесениям его шпионов, Далахан намерен в самое ближайшее будущее напасть на княжество Мабон. Учитывая, что это княжество входит в Коалицию свободных княжеств, Гайдиар будет вынужден адекватно отреагировать на эту угрозу. А это – война... 

Некоторое время в кабинете царила абсолютная тишина. Затем, Гордон сказал: 

- Если Далахан нападёт на Мабон, а Гайдиар – объявит войну Далахану, то и мы обязаны будем вмешаться. Война с Далаханом – это не то, что мы можем себе сейчас позволить. Союз с Коалицией и Иласой – слишком мало, чтобы победить Далахан и все те княжества, которые находятся от него в вассальной зависимости. По приказу своего сюзерена они тоже включатся в войну против нас. Мы можем не справиться с войной на два фронта... 

- К тому же нельзя сбрасывать со счетов и Феркес, - задумчиво добавил Вальтер. – Учитывая то, каковы там политические настроения я бы не сбрасывал со счетов и вероятность того, что Феркес выступит на стороне Далахана и тоже объявит нам войну. И тогда это уже будет полный крах. 

- Да, - кивнул король, - Вы оба правы. Потому я согласился с тем вариантом решения наших проблем, который предложил Элкмар. Для того, чтобы остановить подобное развитие событий, мы вынуждены официально объявить о помолвке между Беором и княжной Кьярой. Время пришло... 

Чуть побледнев, Беор выпрямился в кресле, затем, выдохнул и внимательно глядя на отца, чуть охрипшим голосом промолвил: 

-Я готов... 

- Что ты ведёшь себя так, как будто в прорубь кидаться собираешься? - хмыкнул Гордон. – Ты же уже столько лет знал, что этот день настанет. 

Беор скривился и отозвался уже чуть более весёлым голосом: 

- Конечно, знал. Но брак именно сейчас – это так не вовремя... Я, между прочим, уже почти покорил крепость по имени графиня де Олден. Потому появление жены меня совершенно не радует. 

- А чего вдруг тебя прельстила графиня Миранда де Олден? – с некоторым удивлением спросил Вальтер. – Я пару раз сталкивался с ней, и могу с полной уверенностью сказать, что она, уж прости меня за правду, мало образована и глупа до крайности. С ней даже поговорить ни о чём нельзя. 

- А я с ней не разговаривать собираюсь... - ухмыльнулся Беор. 

На миг на лице Брана промелькнула чисто мужская усмешка, появляющаяся в момент откровенных разговоров о женщинах, однако моментально исчезла, и король с лёгким подтруниванием сказал: 

- Ну, от момента объявления о заключении помолвки и до приезда княжны к нашему двору, а потом и свадьбы пройдёт ещё не мало времени. Ты вполне успеешь не только уложить графиню в свою постель, но и до отказа насытиться её обществом. Так что я не вижу здесь никакой проблемы. – Затем, мгновенно став серьёзным, продолжил: - Тем не менее, готовься к тому, что приблизительно через полгода состоится твоя свадьба. 

- Хорошо, - флегматично пожал плечами Беор, к которому моментально вернулось хорошее настроение. 

- И вот ещё что, - сказал король. – Князь Элкмар написал мне ещё о том, что он вынужден был рассказать дочери о нашем договоре. И теперь, когда состоится официальное объявление о помолвке, у тебя появляется возможность начать переписку со своей невестой. Мой тебе совет: постарайся начать переписку с серьёзных тем и откровенных разговоров. За эти полгода у тебя есть редкая возможность по-настоящему узнать свою будущую жену: о чём она думает и мечтает, что для неё является важным, а что – нет. Расскажи этой девушке о своих чаяньях и устремлениях, раскрой перед ней свой внутренний мир. Тебе придётся жить с этой женщиной до конца твоих дней, поэтому постарайся стать для ней сперва интересным собеседником, потом хорошим другом, с которым можно поделиться любой проблемой, любым размышлением, а потом и тем, кто станет ей жизненно необходим, тем, кого она полюбит. Воспользуйся этим шансом. Поверь моему опыту: счастливую супружескую жизнь нужно строить обоим супругам, прилагая для этого не мало усилий. 

- Я понял тебя, отец – серьёзно отозвался Беор. – Я дождусь официального объявления и сразу же напишу княжне. Я тоже хочу нормальную семейную жизнь, как у тебя с мамой... 

- Ты молодец, мой мальчик, - тепло улыбнувшись, проговорил Бран. 

Глядя на довольного Беора, Вальтер в очередной раз грустно улыбнулся. Похоже, брат скоро найдёт своё счастье. Даже если княжна окажется не слишком приятной в общении, тем не менее, она ещё достаточно молода и при приложении определённых усилий и настойчивости, опытный Беор вполне сможет развить все положительные черты девушки. 

Оторвавшись от своих раздумий, Вальтер поднял голову и увидел направленный на него достаточно странный взгляд отца. Казалось, что глядя на своего сына, король о чём-то напряжённо думал, и эти думы не были ему приятны. Тем не менее, когда Вальтер спросил отца о том, чего он так странно на него смотрит, король, криво улыбнувшись и отрицательно качнув головой, недовольно буркнул: «Ни о чём», после чего моментально перевёл разговор на другую тему. Обращаясь к сыновьям, Бран сказал: 

- Тогда готовьтесь: сегодня вечером я объявлю о заключении помолвки. 

После этих слов король встал, и, жестом отпуская своих сыновей, направился к выходу из кабинета. 

 

* * * 

В тот вечер августейшая чета явилась на вечерний приём чуть позднее обычного. И хотя король и королева Арнора явились в зал как всегда, держа друг друга за руки, опытные взгляды придворных моментально уловили, что сегодняшний день будет отличаться от всех предыдущих вечеров. Определённо, что-то случилось, и жадное любопытство окружающих заставляло их не отрываться на обычные развлечения в виде карточной игры или танцев, а продолжать оставаться в центральном тронном зале. И чаянья придворных не были обмануты. Внезапно потребовав тишины, король Бран I встал и, обведя моментально притихших подданных внимательным взглядом, сказал. 

- Сегодня вечером в присутствии всего двора я хочу сделать одно важное заявление. 

Уже достаточно длительное время мои министры вели широкомасштабные переговоры с доверенными представителями князя Элкмара Гайдиарского. Полагаю, что нет нужды рассказывать о силе и богатстве этого княжества, о том политическом весе, которое оно имеет среди окружающих нас стран. А потому подтверждение добрососедских отношений с князем Элкмаром стало бы чрезвычайно выгодным как для наших торговых интересов, так и политических. И вот теперь наши усилия увенчались полным успехом. Поэтому сейчас я с удовлетворением сообщаю о том, что Арнор официально объявляет о заключении договора о дружбе и взаимопомощи между Арнором и Гайдиаром. Гарантом этого договора будет служить династический брак с княжной Кьярой Гайдиарской. 

Исходя из всего вышесказанного, я с великой радостью объявляю о заключении официальной помолвки между моим сыном Беором Арнорским и княжной Кьярой Гайдирской. Через некоторое время княжна прибудет к нашему двору, чтобы стать законной супругой принца Беора. Так как княжна Кьяра Гайдиарская ещё достаточно молода, ей понадобится некоторое время для того, чтобы стать здесь своей и самая широкая и доброжелательная поддержка. Исходя из этого, штат фрейлин будущей принцессы Арнора будет утверждён лично мною. 

С этими словами король Бран I обвёл взглядом всех присутствующий и вновь опустился на трон. Повинуясь его жесту, оркестр вновь начал играть весёлую музыку...

 

Примечания:

 33. «От своего августейшего брата» - официальная формулировка обращения монархов друг к другу, распространённая в международной переписке. Использовалась не зависимо от страны, где проживал тот или иной король или принц по отношению к равному себе по праву рождения другому монарху или его сыну. И в принципе, учитывая насколько во времена Средневековья и позднее из-за политических браков было распространено кровосмешение между соседними монархами и их потомками, это обращение вполне имело право на существование, и даже где-то было правдой. Братом не братом, но вот кузеном друг другу или же дядей и племянником эти короли вполне могли быть. Например, король Франции Людовик ХIV был кузеном испанского короля Карла II, предыдущий король Испании Филипп IV – был его дядей, а преемник Карла II – король Филипп V – приходился французскому королю родным внуком. 

А если мы «закопаемся» в более ранние времена, то тут можно отыскать ещё более близкое родство. Например, внуки французского короля Филиппа III и вовсе женились на чрезвычайно близких родственницах. Смотрите сами. Три сына наследника короля Филиппа III – короля Филиппа IV Красивого – были женаты на, так называемых, «бургундских сёстрах» (правда, из которых только две были родными сёстрами), а наследник второго сына короля Филиппа III – Карла Валуа – женился на четвёртой «бургундской сестре». А именно: Людовик Х Сварливый был женат на Маргарите Бургундской (1290 - 1315), его средний брат – Филипп V Длинный – на Жанне Бургундской (1294 - 1329), а младший брат – Карл IV Красивый – на Бланке Бургундской (1295 - 1326). Их кузен – Филипп VI – женился на Жанне Хромоножке Бургундской (1294 - 1348). При этом Маргарита Бургундская и Жанна Хромоножка Бургундские были родными сёстрами, а Жанна Бургундская (жена Филиппа V) и Бланка Бургундская (которые, кстати, тоже были между собой родными сёстрами) приходились вышеупомянутым Маргарите и Жанне Хромоножке кузинами. Вот такое вот кровосмешение...

 

Глава 38

POV от Автора:

В течение последующих дней главной темой, которую обсуждала вся знать арнорского двора, была весть о помолвке принца с гайдиарской княжной. Различные группировки, коих всегда бывает вдоволь при любом королевском дворе, стремились выяснить как можно больше разнообразной информации о княжне. Наибольшей популярностью пользовались вопросы о том, когда именно приедет ко двору княжна Кьяра и насколько велика будет её свита. Особо всех интересовало также то, кто именно будет входить в состав делегации Гайдиара, и будут ли они в последствии оставлены в свите будущей принцессы, которую как раз в данный момент формировал лично король Арнора. Министры и их приближённые, поднаторевшие в государственных интригах, уже сейчас продумывали все те варианты, которые открывал перед ними столь замечательный во многих отношениях политический союз. Ведь мощь княжества Гайдиар и силу его воздействия на мировую политику переоценить было просто невозможно...

Однако самым животрепещущим для бОльшей части арнорского двора стал всё же вопрос о том, кто из дворян Арнора войдёт в свиту будущей принцессы. В свете этого не было ничего удивительного в том, что моментально наибОльшую популярность среди дворян приобрёл личный секретарь короля – граф Дариаркан де Радамар. Суммы, перетекавшие из рук любопытных придворных в карманы графа, для получения права хотя бы одним глазком заглянуть в составленный королём список свиты будущей принцессы, поражали воображение даже пресыщенных размерами подкупов царедворцев.

Модники и модницы заказывали у лучших мастеров новые наряды, которые должны были ослепить желанных гостей, привлекая их внимание к прелестям дам и статям кавалеров арнорского двора. Ведь весь арнорский двор готовился пленять и покорять гайдиарских гостей.

Дамы, жалея «догуливавшего последние вольные деньки перед свадьбой» принца, поспешили окружить сына своего короля трепетной лаской, бросая на него долгие взгляды из-под ресниц, обещая «скрасить» ему дни ожидания тягостного свадебного ритуала. И благородный принц не оставил эти чаяния придворных дам без ответа. Вскоре двор с интересом наблюдал за стремительно развивающимся романом принца Беора с графиней Мирандой де Олден, моментально сообразившей как именно нужно «утешить» сына своего сюзерена...

Но не только двор Арнора готовился к приезду гайдиарской принцессы. Спустя всего несколько часов после объявления, сделанного королём Арнора, гонцы с дипломатической почтой поскакали во все стороны, сообщая правителям своих стран чрезвычайно важную новость.

В зависимости от территориальной удалённости каждой страны от Арнора, известие дошло до их правителя в разное время дня или ночи. Однако, тем не менее, в любой стране эта весть моментально вызывала далекоидущие последствия...

 

* * *

Иласа

Заседание королевского совета уже подходило к концу, когда дверь резко распахнулась, и в комнату стремительно вошёл мужчина в запылённой одежде и с явными признаками усталости на лице. Не обращая никакого внимания на моментально затихших в изумлении из-за столь внезапного вторжения советников, вошедший огляделся, и решительным шагом подошёл к сидевшему во главе стола пожилому, однако всё ещё довольно крепкому мужчине. В свою очередь тот с не меньшим, нежели остальные, интересом смотрел своими карими умными глазами на спешившего к нему человека.

Подойдя, гонец почтительно поклонился и протянул мужчине запечатанный конверт. Во всеобщей тишине король Валиер I (а это был именно он) вскрыл послание. Пока монарх читал то, что содержалось в столь внезапно доставленном письме, советники застыли в терпеливом ожидании. Наконец, король обвёл всех задумчивым взглядом и объявил:

- Только что я узнал весьма интересную новость: король Арнора объявил о помолвке своего второго сына. Не позднее чем через полгода тот женится на дочери князя Гайдиара. Этот брак венчает собой заключённый между Арнором и Гайдиаром договор о дружбе, торговле и взаимопомощи.

Несколько мгновений в зале стояла тишина, а потом все советники заговорили одновременно, начав шумно обсуждать полученную новость.

Подождав несколько минут для того, чтобы улеглись первые страсти, король продолжил:

- Я полагаю, в свете этой новости мы должны в очередной раз порадоваться тому, что уже много лет сохраняем с Арнором точно такие же дружеские отношения. А потому эта, полученная только что новость позволяет открыть новую страничку в нашей политике и, соответственно, ещё на шаг приблизиться к той цели, к которой мы стремимся уже довольно много лет: ослаблению постоянно растущей для всех окружающих опасности со стороны Далахана. Полагаю теперь и мы, подобно Арнору, можем обратиться к Гайдиару с точно таким же самым предложением – подписать и с нами договор о дружбе и взаимопомощи. Учитывая интересы столь могучего княжества, а также то, что у нас с Арнором уже существует подписанный договор про дружбу и торговлю, я склонен надеяться, что наша инициатива найдёт одобрение со стороны Гайдиара. К тому же даже если князь Элкмар захочет получить от нас точно такие же гарантии, какие он получил от Арнора, то и в этом вопросе мы, я полагаю, тоже сможем пойти ему навстречу. Конечно наша принцесса Даэрта ещё чуть-чуть молода для немедленного заключения брака с наследником Гайдиара, однако пройдёт совсем немного времени до того момента, когда она сможет стать супругой княжича.

В это время один из советников покачал головой и сказал:

- Вы полагаете, сир, что стоит поднимать во время переговоров с Гайдиаром вопрос о подобном браке?

Сидевший по правую руку от короля наследный принц Лаэ резко вскинул голову и, внимательно посмотрел на говорившего, а потом, повернувшись к отцу, задумчиво произнёс:

- Не могу не согласиться с этой точкой зрения. Честно говоря, и я тоже не хотел бы отдавать свою дочь в жёны княжичу Тройстену Гайдирскому. У меня для неё есть более привлекательные варианты...

- Да, - скептично прищурился Валиер, перебивая сына. – И какие же это, позволь поинтересоваться, у тебя есть «более удачные варианты»? В Феркесе единственный неженатый принц ещё чуть ли не лежит в колыбели, а арнорские принцы не подходят нам из-за достаточно близкого родства. Остаются только принцы Далахана...

- Вот о них-то я и думал, - раздражённо отозвался принц

- Нет, - покачал головой Валиер. – Сколь бы ни казался привлекательным этот вариант, на заключение подобного брачного союза я пойду только в случае если у меня не останется больше никакого другого выхода. Дети Далахана(34) славятся особым умением всё поворачивать во славу своего королевства. И ситуация с женитьбой короля Феркеса – яркий тому пример. Так что, пока у меня есть другие варианты – я буду маневрировать и выискивать любую другую возможность для заключения удачного союза. А, скажи, что может быть удачнее, чем взять себе в союзники того, кто, по сути, стоит во главе всего руководства Коалицией?

Принц Лаэ опустил голову, и промолчал. Члены Совета безмолвно следили за очередным столкновением мнений отца и сына.

Видя, что сын больше не собирается ничего говорить, Валиер обвёл всех внимательным взглядом и сказал.

- На этом я предлагаю завершить наше сегодняшнее заседание. Я даю всем время подумать о том, что именно нам следует делать дальше. Продумайте всё предложения, с какими мы можем выйти на переговоры, избрав наиболее привлекательные для Гайдиара и несущие наибольшую выгоду для нас. Завтра в обычное время я жду весь Совет для дальнейшего детального обсуждения этого вопроса. Сейчас же пусть здесь останутся герцог Шаан де Мерах и герцог Лорис де Локрин. Все остальные – свободны.

Услыхав слова короля, принц Лаэ гневно сверкнул глазами, однако сдержался, и, не сказав больше ни слова, быстро вышел из комнаты, успев, правда, предварительно бросить раздражённый взгляд в сторону вновь опускавшегося в кресло герцога де Мераха. Вслед за наследником тихонько переговариваясь, отправились на выход и все остальные члены Совета. Хотя казалось, что разыгравшаяся только что сцена не затронула их внимания, Валиер не сомневался, что цепкие взгляды придворных не пропустили ни одного взгляда или жеста принца.

Глядя вслед уходившему сыну, король едва заметно вздохнул. Порывистость наследника, порой забывавшего о том, что некоторыми своими задумками не следует делиться в присутствии лишних ушей, заставляла Валиера в особо ответственных ситуациях поступать столь демонстративно. И это было не правильно. Монарх отдавал себе отчёт в том, что подобная тактика способна настроить обиженного наследника не только против отца, но и против герцога де Мераха, которому – как свидетелю своего унижения – наследник вполне мог впоследствии жестоко отплатить.

Но сейчас что-либо изменить он был не в силах, а потому решил сосредоточиться на том, что нынче являлось наиболее важным. Повернувшись к своему тайному советнику, король сказал:

- Я полагаю, что политическая ситуация, сложившаяся в последнее время, настоятельно подталкивает нас к поиску всех возможных союзников, которые помогут отодвинуть от нас военную угрозу со стороны Далахана. На повестке дня стоит вопрос о создании чрезвычайно мощного политического и военного объединения. Думаю, что в обозримом будущем королём Арнора будет поднят вопрос о создании Тройственного союза между его королевством, нами и, возможно, Феркесом. С течением времени этот Тройственный союз вполне может вступить в столь же тесные союзнические отношения с Коалицией независимых княжеств.

- Вряд ли король Арнора пойдёт на союз с Феркесом, - покачав головой, задумчиво проговорил герцог де Локрин. – Учитывая ту близость, которая сложилась между ними и Далаханом, все чаяния Арнора моментально станут известны королю Сантаю. И я не сомневаюсь, что король Бран превосходно отдаёт себе в этом отчёт.

- Ну-у, - протянул герцог де Мерах, - разумеется, король Арнора превосходно знает об этом. И я нисколько не сомневаюсь в том, что он никогда не обратится к королю Улахху с предложением принять участие в создании Тройственного союза. Однако в Феркесе есть и другие силы, с которыми вполне можно попытаться договориться по данному вопросу...

Король улыбнулся и негромко спросил:

- Насколько мне известно, не так давно ты ездил в Арнор. Какие новости привёз оттуда мой хитрый лис?

Герцог де Мерах рассмеялся, и с большой теплотой проговорил:

- Ничего не укроется от Вашего всевидящего ока, мой король...

- Ну, ещё бы, - тоже рассмеялся Валиер. Затем, бросив озорной взгляд на герцога де Локрина, сказал: – Особенно когда мой тайный советник столь тщательно держит «руку на пульсе», и отслеживает всё, что происходит в моей стране.

Шаан, герцог де Мерах, чуть привстав в кресле, шутливо поклонился королевскому тайному советнику.

- Ну, поведай нам, - продолжил король, - о том, что ты узнал от своей сестры.

- Моя сестра здорова и счастлива, - с улыбкой в голосе проговорил Шаан. – Она просила передавать Вам свои наилучшие пожелания, к которым также присоединил свой голос и её муж. Кроме того, она просила передать, что по повелению её дражайшего супруга тайные агенты, работающие в столь проблемной стране, донесли до слуха их наследного принца достаточно много весьма лестных слов и маленьких сувениров, способных порадовать душу наследника. Конечно, нельзя ничего утверждать наверняка, но вполне возможно, что новое руководство страны посмотрит на создание Тройственного союза гораздо более благожелательно, нежели его отец...

Моментально став серьёзным, король Валиер переспросил:

- Бран заручился поддержкой принца Мелена?

- Не совсем, - чуть поколебавшись, отозвался Шаан. – Принц в данный момент не имеет абсолютно никакой реальной власти. Однако политическая перспектива вполне позволяет надеяться на заключение столь нужного нам союза – в далёком или не очень далёком будущем. Скорее можно сказать, что принц проявил приязнь к Арнору и его интересам.

- Что ж... - задумчиво прокомментировал эти слова король. – В сложившихся обстоятельствах это уже что-то...

Выждав некоторое время, советник, внимательно глядя на короля, спросил:

- Можно задать вам один вопрос, сир?

- Да, - чуть улыбнувшись, отозвался король.

- По некоторым деталям у меня сложилось впечатление, что сегодняшняя новость из Арнора для вас новостью отнюдь не являлась. Вы слишком быстро предъявили всему Совету чёткий и хорошо продуманный план дальнейших действий. Я нисколько не умаляю силы Вашего ума, государь, но то, что сегодня обсуждалось, явно не было придумано под влиянием момента. Тут видна чёткая и планомерная работа. А это может означать только одно: Вы имели вдоволь времени для того, чтобы обдумать все детали и придумать все возможные варианты для того, чтобы получить максимальную выгоду.

- Да, ты прав, мой второй хитрый лис,- улыбнувшись, отозвался король Валиер. – Несколько недель назад я получил от Брана письмо, в котором он предупредил меня о том, что в самом ближайшем будущем официально объявит о заключении помолвки Беора с княжной Гайдиара.

Помолчав некоторое время, король, обернувшись к герцогу де Мераху, сказал:

- Шаан, ты должен отыскать кого-то в окружении принца Мелена, кому бы принц поверил, и передать наследнику Феркеса самые наилучшие пожелания со стороны короля Иласы...

Шаан подумал, а потом, чуть прищурившись, спросил:

- Граф Конрад Аден – тайный советник и лучший друг принца Мелена подойдёт?

- Да, - довольно кивнул король. – Это именно то, что нужно.

- Хорошо, - пожал плечами Шаан. – Я отошлю в Феркес своего доверенного слугу. Он всё сделает в самом лучшем виде.

- Замечательно, - удовлетворённо кивнул король Вилиер I. – Значит, так и будем действовать впредь. А теперь можете идти. До завтрашнего заседания у вас есть время продумать всё то, что можно будет огласить на Совете.

Поднявшись, придворные поклонились своему королю, и вышли из кабинета.

 

* * *

Феркес

В комнате, куда едва проникал солнечный свет, находились двое – мужчина и женщина. Он сидел в кресле, а она – на коленях у своего мужчины. В тиши негромко потрескивали дрова в камине, несколько свечей, зажжённых и поставленных в разных концах комнаты, создавали интимную обстановку. Слегка развернувшись, женщина подняла руки и начала лёгкими движениями разминать его мышцы. Расслабившись, мужчина улёгся в кресле поудобнее, и полностью сосредоточился на лице той, кого любил больше всего на свете.

Женщина, продолжая массировать его плечи, вскоре задумчиво поинтересовалась:

- Несколько часов назад гонец привёз тебе письмо, а ты до сих пор всё ещё ничего не сказал мне по этому поводу. Что там было за известие?

Мужчина, неохотно преодолевая негу, отозвался:

- Это было сообщение из Арнора. Там объявили о помолвке принца.

Женщина, на мгновение чуть сбившись с массажем, затем вновь спросила, но уже другим тоном:

- Кто из принцев собирается жениться и на ком?

- На дочери гайдиарского князя, - прикрывая расслаблено глаза, отозвался мужчина. – А женится – второй, не наследный, принц.

Женщина некоторое время молчала, обдумывая услышанное, а потом спросила:

- И что теперь, исходя из этого известия, ты будешь делать?

- Ничего, - всё так же расслабленно отозвался мужчина.

- Ничего? – с явным удивлением переспросила она. – Ты – король великого Феркеса, имеющий двух незамужних дочерей, говоришь, что не станешь ничего делать?

Король Феркеса Улахх I, открыл глаза и взглянул на свою жену. Увидев её моментально ставшие предельно серьёзными глаза, он тяжело вздохнул и, выпрямившись в кресле, ответил:

- Неужели ты думаешь, что я забыл об этом? Я уже писал королю Арнора – и неоднократно. И тебе, Ирдес, это более чем хорошо известно. Но он всякий раз вежливо отказывается от заключения между нашими детьми брачного союза. – Король пожал плечами и продолжил: - Я ж тебе показывал все письма, приходящие из Арнора.

Королева нетерпеливо пожала плечами.

- Показывал, ну и что? Ты ж понимаешь, что парочка писем – это слишком мало. Да, ты получил отказ – и что? И принял его? Чтобы получить желаемое, нельзя останавливаться на полпути. Нужно писать Брану снова и снова. Нужно забросать его письмами. Каждый день, каждый час.

- Ну, ты утрируешь, - поморщился король.

- Возможно, - не стала спорить королева Ирдес. – Но не так уж и на много. Ты ведь понимаешь, что совершенно не зря родилась пословица про то, что волка ноги кормят. Если ты не будешь ничего делать, то, естественно, никаких результатов и не получишь. Неужели ты не понимаешь, что нам нужно заключать выгодные союзы. Ведь только так мы сможем обезопасить наших девочек. Кто знает, может быть, если они уедут отсюда в Арнор, это сохранит им после твоей смерти жизнь. Кто может предсказать, что с ними может случиться, когда твой сын взойдёт на твой престол.

- Прекрати, - поморщился Улахх. – Да, согласен, Мелен – не святой и полон всяческих недостатков. Но он не поднимет руку на сестёр.

- Сводных сестёр! – воскликнула Ирдес. – Ты забываешь, что они для твоего наследничка не родные. А зная насколько он ненавидит меня, сложно даже и представить с какой силой он ненавидит моих и твоих крошек...

- Нет! – громко сказал король. – Прекрати! Я лучше знаю Мелена. Да, он многого в политике и в жизни не понимает, и почему-то, действительно, не любит тебя, но он – честный человек. Не обвиняй его напрасно.

- Ну, хорошо, - передёрнув плечами, отозвалась королева. – Возможно, ты и прав. Ты, действительно, знаешь своего сына значительно лучше, чем я. Но в любом случае я не могу не беспокоиться о будущем наших девочек. Уже давно пора подыскать для них хорошие партии. А где, как не в Арноре есть для них подходящие принцы?

- «Подходящие принцы» есть и в Далахане, - проворчал Улахх.

- Нет, - вскрикнула Ирдес. – Только не Далахан. Я же тебе столько раз уже говорила о том, что эти принцы не подходят для брака с нашими дочерьми.

- Да, да, - чуть раздражённо отозвался король. – Я помню твои рассказы про то, что «это слишком близкое родство», а также, что «Далахан и так верен союзническому долгу с нами и его нет нужды подкреплять взаимным браком».

- Но ведь это именно так и есть, - тоном, полным наигранного удивления, проговорила королева. – Ты сейчас сказал всё совершенно так, как оно и есть на самом деле. Ты же помнишь, какие письма – полные дружбы и братской сердечности присылал тебе король Далахана? Разве ты забыл о том, сколько разных подарков присылали оттуда для нас с тобой на все праздники?

- Нет, разумеется, не забыл, - кивнул Улахх. – Но далеко не все другие правители относятся к нам так, как в Далахане. И как раз король Арнора не очень-то и жалует нас.

- Вот, видишь, - наставительным тоном отозвалась Ирдес. – Я именно об этом тебе и говорю. Нам нужно максимально сблизиться с его правителем.

Обняв мужа, королева слегка потёрлась по его груди своим телом, а затем томным голосом проговорила:

- Любимый, ты ведь напишешь королю Арнора о наших девочках, правда?

- Ну, хорошо, - обнимая в ответ жену, с улыбкой отозвался король Феркеса. – Обязательно напишу.

- Я люблю тебя, душа моя, - радостно промурлыкала Ирдес, покрывая лицо и шею мужа жаркими поцелуями.

- Я тоже безумно люблю тебя, - выдохнул король, и начал неистово целовать любимую...

 

* * *

Темноволосый молодой человек сидел за столом и что-то увлечённо писал, когда раздался стук в дверь.

- Входите, - отозвался парень, не отрываясь от своего дела.

В комнату вошёл высокий, статный, светловолосый мужчина, который по внешнему виду был его ровесником.

Увидев вошедшего, хозяин кабинета оторвался от своих дел и, внимательно посмотрев на него, отрывисто произнёс:

-О, Конрад, наконец-то ты пришёл. Ну, что?..

- Да, Вы оказались правы Ваше Высочество, - отозвался посетитель. – Король, действительно, получил сегодня какое-то известие. Я точно выяснил, что несколько часов назад во дворец приезжал личный королевский гонец. Он заходил в кабинет и передал нашему монарху какое-то послание, после чего тотчас же отбыл восвояси. От слуг, убирающих в королевских апартаментах, мне удалось узнать, что весь вечер в кабинете горел камин, так что, скорей всего, именно там и завершило свой жизненный путь присланное с гонцом письмо...

Сидевший за столом принц Мелен раздражённо поморщился, но промолчал.

- Через 15 – 20 минут после приезда гонца, - продолжил доклад тот, кого назвали Конрадом, - в кабинет короля вошла королева. После этого король уже до самой ночи больше никого не принимал. Судя по тому, что мне удалось узнать, в кабинете король и королева предавались жаркой страсти, а затем вместе отправились в спальню.

Выслушавший доклад принц несколько минут задумчиво смотрел в окно, а затем, повернувшись к своему собеседнику, расстроено сказал:

- В очередной раз мой отец лишает меня доступа к важной информации. Кто теперь скажет, ЧТО было в этом письме. Если так будет продолжаться и дальше, то в один прекрасный момент нам объявят войну, а я буду последним человеком в королевстве, который узнает об этом...

- Ну не стоит так говорить, Ваше Высочество, - негромким голосом проговорил Конрад. – Пока я жив, Вы всегда будете получать всю возможную информацию о том, что происходит в нашем государстве. Да, возможно, она не совсем полная и будет запаздывать на несколько дней, но рано или поздно – Вы всё равно всё будете знать.

- Да, ты прав, - глядя на него отозвался принц. – С того момента, как ты стал моим тайным советником, я, действительно, стал знать гораздо больше, нежели ранее. Но, согласись, это не дело, что король скрывает от своего наследника всё то, что происходит в стране, трон которой я когда-то унаследую и во всём окружающим наше королевство мире.

- Это королева настраивает Вашего отца против Вас, - доверительным тоном заметил Конрад. – И, к слову, не только короля. Мне удалось узнать одну весьма любопытную информацию. Несколько дней назад камеристка королевы Ирдес в беседе с камеристкой принцессы Филеты, настоятельно рекомендовала служанке «позаботиться» о безопасности своей госпожи. Ей следовало донести до ведома принцессы ряд полезных, так сказать, «дружеских» советов. Служанка должна была убедить принцессу и её младшую сестру не брать ничего из того, что бы Вы, Ваше Высочество, захотели бы подарить своим сёстрам. Как мне сказала камеристка, откровенно ничего сказано не было, но намёки были самые обширные. Однако все они касались того, что совершенно не исключена вероятность того, что Вы – как наследный принц Феркеса, который в будущем станет полным властителем этой страны, вполне можете решить отравить своих сестёр. Ну, для того, чтобы полностью избавиться от каких бы то ни было конкурентов на престол.

- Какие же они мне конкурентки? – в полном недоумении произнёс растерянный принц.

- Ну... - отвёл глаза в сторону Конрад. – Принцессы уже взрослые, и скоро вполне могут выйти замуж. А их мужья, соответственно, будут Вашими конкурентами на престол Феркеса.

- Что за бред? – воскликнул принц Мелен.

- Ну, бред не бред, - пожал плечами советник, - а королевская камеристка настоятельно рекомендовала следить за всеми Вашими поступками, что говорится в оба глаза...

Принц откинулся на спинку кресла и застонал. Затем, гневно сжав кулаки, он со злостью произнёс:

- За что мне ещё и эта напасть, а? Мало мне было, что мачеха буквально отстранила меня от отца, а теперь она хочет лишить меня возможности общаться и с сёстрами? А дальше что?

- А дальше нам нужно продолжать молиться о том, чтобы королева не родила сына, – хмуро и очень тихо отозвался Конрад.

Принц Мелен фыркнул, а потом с циничной ухмылкой отозвался:

- Ну, если у королевы когда-нибудь родится сын, то тут молитвы мне уже не помогут...

После этой фразы Конрад хмуро взглянул на своего принца.

- Ладно, - передёрнул плечами принц Мелен. – Чему быть – того не миновать.

- Если королева родит сына, - тихо, но с огромной внутренней силой сказал Конрад, - то я буду охранять и защищать Вас, мой принц, до последней капли крови.

- Ну да, - печально хмыкнул принц. – А потому ты умрёшь первым, а я последую вслед за тобой с разницей в пару минут.

- Я каждый день посещаю места, где можно увидеть королеву, - с жаром прошептал Конрад. – Я смотрю на неё, и твёрдо могу сказать: сейчас видимых признаков беременности не видно.

- Ну да, ну да, - пробормотал принц. – Поэтому ещё некоторое время я могу спать спокойно. Но учитывая сколько времени мой отец и королева проводят в спальне, мачеха усиленно работает над вопросом приближения моей смерти.

Конрад расстроено отвёл глаза в сторону.

- Ладно, что сейчас об этом говорить, - констатировал принц. – Будем ждать новостей.

- Будем ждать, - повторил советник принца. – Однако как только я что-то выясню, Ваше Высочество, то сразу же Вам сообщу.

- Естественно, - кивнул принц Мелен.

 

Спустя несколько дней

Тайный советник принца Мелена, граф Конрад Аден торопливо шёл по коридору. Он направлялся в личные апартаменты своего принца. Наконец-то ему удалось выяснить, что за информация содержалась в том письме, которое гонец привёз их королю. И теперь он торопился, чтобы сообщить обо всём своему будущему повелителю.

Проворно подойдя к двери спальни, Конрад решительно постучал в дверь. Получив разрешение войти, он торопливо проскользнул внутрь и плотно закрыл за собой двери. Внимательно осмотрелся вокруг он подошёл к сидевшему на краешке кровати принцу и очень тихо проговорил:

- Я знаю, какие новости были в том письме, которое уничтожил король.

Принц проворно вскинул голову и вопросительно уставился на советника. Тот, ещё раз тщательно изучив спальню принца, ещё больше понизил голос и продолжил:

- Вести пришли из Арнора. Король Бран объявил о заключении договора о дружбе и торговле с княжеством Гайдиар. Договор будет подкреплён брачным союзом между их княжной и арнорским не наследным принцем. Причём женится второй сын короля – Беор.

Прошептав всё это, Конрад отодвинулся в сторону и стал молча смотреть на прикрывшего глаза и глубоко задумавшегося принца. Спустя несколько минут принц Мелен открыл глаза и ровным и уверенным голосом проговорил:

- Значит Арнор и Гайдиар? Это очень многообещающий брак. Тем более, что точно такой же договор Арнор уже достаточно давно подписал с Иласой...

Конрад кивнул и прошептал:

- А наш король несколько лет назад подписал точно такой же договор о дружбе с Далаханом.

Мелен медленно кивнул и задумчиво протянул:

- Да, отец подписал договор с Далаханом, только в конечном итоге оказалось, что выгоден он не нам, а родине нашей королевы.

Вновь помолчав, Мелен продолжил:

- Ты понимаешь, что происходит? Арнор составляет грандиозный военный альянс. Имея союзнический договор с Иласой, нынче он подписывает договор с Гайдиаром – главой Коалиции независимых княжеств. И теперь они все вместе составляют весьма внушительную силу. А направлен этот альянс будет против Далахана. И, соответственно, против его союзников. То есть – против нас...

Конрад подавленно покачал головой:

- Мы не справимся с подобной военной силой, - горестно прошептал он. – Даже если выступим совместно со всей армией Далахана.

- Боже мой, отец, - простонал принц Мелен. – Неужели он не понимает, что он делает?

Конрад пожал плечами:

- Полагаю, этот вопрос был риторическим?

- Ясное дело, - пожал плечами принц.

И вновь на несколько минут в комнате воцарилась тишина. Наконец, принц глубоко вдохнул и сказал:

- Немедленно отправь от моего имени письмо королю Арнора. Текст должен быть совершенно нейтральным: я поздравляю Брана I с помолвкой его сына. Напиши, что я по доброму могу только позавидовать будущему, ожидающему Беора Арнорского, так как гайдиарская княжна – прелестная и очень хорошо воспитанная девушка. И подчеркни, что я очень рад тому, что один из детей короля Арнора нашёл своё счастье.

- И всё? – переспросил Конрад.

- И всё, - подтвердил принц Мелен.- Если это письмо попадёт в руки людей королевы, она не должна получить шанс как-то навредить мне и обвинить перед отцом в государственной измена. А король Бран – более чем умный правитель. Он умеет читать между строк и поймёт, что я – как будущий король Феркеса – предпочитаю заключать соглашения о дружбе с ним, а не с Далаханом.

- Хорошо, - кивнул Конрад, поднимаясь с постели. – Всё будет сделано.

- Поспеши, - так же задумчиво проговорил принц Мелен. – Если я не ошибаюсь, скоро события начнут разворачиваться очень быстро...

 

* * *

Далахан

Король Сантай II сидел в кресле и молча смотрел на огонь, трещавший в камине поленьями. Стоявший рядом с королём герцог Инбер терпеливо дожидался момента, когда монарх заговорит. Минутная стрелка на каминных часах бодро отстукивала одну минуту за другой, когда, наконец, король, вздохнув, заговорил:

- Мы оказались правы, как это ни прискорбно...

Герцог, пожав плечами, философски отозвался:

- Ну, это был вполне логичный ход. Успешные переговоры о мире и торговле с княжеством Гайдиар, подкреплённые браком с их княжной – это только верхний слой, который, однако, под собой скрывает гораздо более серьёзный договор. И я полагаю, что само создание Коалиции, возглавляемой Гайдиаром, не прошло без самой активной помощи и участия со стороны Арнора.

- Ты думаешь, я этого не понимаю? – хмуро и чуть сварливо отозвался король.

- Разумеется, мой государь, - сразу же с поклоном пробормотал герцог. – Я в этом даже не сомневаюсь. Но просто теперь нам стали более понятными устремления их короля. Если ранее мы могли только предполагать какой из нескольких вариантов выберет король Бран, то теперь мы это знаем наверняка.

- А ты обратил внимание, - продолжил король, - что Бран сейчас женит своего второго сына. Наследник же по-прежнему остаётся свободен...

- Да, сир, - отозвался герцог Инбер. – И это тоже – вполне логичный ход. Наследник – слишком мощная карта. Любой игрок всегда прибережёт столь выгодный козырь к концу игры.

- Ну да, ну да... - задумчиво протянул Сантай II, а потом, немного помолчав, продолжил: - Я полагаю, что сейчас настала наша очередь делать ход. До сего момента всё наше общение с Бранном проходило в виде определённых намёков и завуалированных предложений. Теперь же настала пора сделать все наши неясные намёки вполне официальными предложениями. - Выпрямившись в кресле король заговорил совершенно другим тоном, теперь уже высказывая своему тайному советнику абсолютно недвусмысленные приказы. – Ты должен подготовить официальное послание королю Арнора со всеми нашими предложениями. При этом постарайся сделать так, чтобы торговые договора были весьма привлекательными для финансов Арнора. Ну, не мне тебя учить: любой договор можно составить таким образом, чтобы он, будучи весьма полезным для нас, одновременно был невероятно выгоден и нашим соседям. Наши предложения должны неимоверно заинтересовать Брана. Настолько, чтобы он всё-таки решился, и дал в конце концов своё согласие на то, что столь необходимо нам.

- Всё будет сделано – поклонился герцог Инбер.

- Ступай, - милостиво махнул рукой Сантай и вновь сосредоточил всё своё внимание на огне, по-прежнему весело горевшем в камине.

 

* * *

Гайдиар

Князь Элкмар в глубокой задумчивости шёл по коридору. Сегодня, получив желанные вести из Арнора, он думал о том, что с этой минуты маятник Судьбы будет раскачиваться особенно быстро. Король Далахана не был бы столь страшным противником, если бы не умел читать между строк и понимать что и для чего делается в мировой политике. Сближение Гайдиара с Арнором ни в коем случае не пройдёт мимо его опытного взора. Другое дело, что он в этой ситуации предпримет. Этот вопрос по-прежнему оставался открытым.

Однако в это мгновение князя интересовал совершенно другой вопрос. В письме, присланном королём Браном, передавалась также просьба жениха об организации его постоянной переписки с будущей женой и первое письмо, адресованное княжне Кьяре. И сейчас, направляясь к дочери, князь думал о том, что этот чисто политический брак вполне может сложиться удачно и стать гораздо бОльшим, нежели просто политика. Если принц столь настойчиво пытается найти пути сближения со своей будущей супругой – это заставляет надеяться, что у данного брака более чем благоприятные перспективы.

Войдя в комнату дочери, князь, переждав пока завершатся традиционные поклоны фрейлин, произнёс, обращаясь ко всем окружающим:

- Прошу всех покинуть эту комнату. Мне нужно поговорить с дочерью наедине.

Дождавшись когда фрейлины покинут комнату, князь подошёл к дочери. Присев на небольшой пуфик, он сказал:

- Сегодня я получил письмо от короля Арнора.

Услышанная информация заставила княжну чуть вздрогнуть. Отложив в сторону вышивание, она сосредоточила всё своё внимание на словах отца. Чуть хмыкнув, князь продолжил:

- В принципе почти всё написанное в письме было ожидаемым. Однако есть там и кое-что требующее особого внимания. Король Арнора обратился к тебе с просьбой. Твой будущий муж хотел бы уже сейчас установить с тобой переписку. Принц Беор желает – насколько это возможно – узнать: что представляет собой та, кто в будущем станет его женой. Он мечтает узнать, что тебе интересно, что тебя беспокоит или волнует, что ты любишь, а что – нет. Он хочет переписываться с тобой и открывать своей невесте все тайные закоулки своей души.

Княжна Кьяра, чуть расширив в удивлении глаза, помолчала, обдумывая сказанное, а потом внимательно посмотрела на отца и спросила:

- То, что принц хочет узнать меня до свадьбы – весьма радует. Вполне возможно, что тогда мы сможем стать близкими друзьями.

- Да, твоя правда, - кивнул князь Элкмар. - А там, глядишь, вполне могут возникнуть и более глубокие чувства...

- Я согласна переписываться с принцем, - радостно воскликнула княжна Кьяра.

Князь довольно рассмеялся и сказал, протягивая дочери запечатанный конверт:

- Насколько я понял, принц очень рассчитывал на твоё согласие. По крайней мере, к письму короля он приложил вот это своё послание, адресованное исключительно тебе.

Робко взяв предложенный конверт, княжна чуть побледнела и сглотнула.

- Прочитай письмо, девочка моя, - прошептал князь, ласково проведя рукой по бархатной щеке дочери, - и хорошенько продумай всё то, что ты узнаешь из него. Расскажи принцу о себе. Заставь его узнать весь твой глубокий внутренний мир. Я хотел бы, чтобы через полгода, когда ты приедешь в Арнор, там тебя встретил не незнакомец, а близкий друг. И чтобы и для самого принца ты стала не менее близка.

- Я постараюсь, - робко проговорила княжна.

- Удачи тебе, родная, - встав, сказал князь Элкмар. – Давай, начинай завоевание своего будущего супруга...

С этими словами глава Гайдиара вышел из комнаты, оставив свою дочь в глубокой задумчивости...

 

 Примечание:

 34. «Дети Далахана» - эта фраза использована тут по аналогии со средневековой Францией, в которой все дети короля официально назывались «детьми Франции».

 

Глава 39

POV от Автора:

Неделя следовала за неделей, и время приезда княжны Кьяры к арнорскому двору неуклонно приближалось. Жизнь высшей аристократии, уже успевшей должным образом «приготовиться» к её появлению, постепенно успокоилась и вновь вошла в знакомое русло. Единственным отличием было лишь то, что теперь между Арнором и другими королевствами резко усилился обмен гонцами, постоянно привозившими для своих монархов новые весточки – как официальные, так и не официальные, и вообще тайные. Роднило все эти послания то, что все они были наполнены весьма разнообразной информацией.

Наконец, настал долгожданный для многих момент – ко двору Арнора прибыла высокая делегация из Гайдиара. Княжна Кьяра Гайдиарская прибыла в сопровождении большой свиты, в которую входили её личные фрейлины, слуги, воины охраны и, разумеется, дипломаты.

Весь арнорский двор с интересом наблюдал как после всех обязательных официальных мероприятий княжна, в сопровождении своего жениха и членов его семьи удалилась в выделенные ей личные апартаменты, находящиеся на территории королевского крыла. И до конца дня все придворные могли только строить самые различные предположения о том, что же происходит там, за закрытыми дверями личных королевских покоев...

 

* * *

Мужчина стоял у просторного вольера и смотрел на резвившихся у его ног щенков. Со стороны казалось, что всё его внимание привлекает исключительно копошение этих забавных комочков. Однако тот, кто предположил бы подобное, весьма серьёзно ошибся бы. Глядя на замечательных щенков, полученных от лучших собак королевства, мужчина думал не о предполагаемых после их продажи доходах, а совершенно о других вещах.

Объявление о помолвке арнорского принца с гайдиарской княжной произвело сильное впечатление на всех, кто так или иначе занимался политикой. Однако наибольшие эмоции оно вызвало у тех, кого это событие, казалось бы, напрямую не касалось. И тут был именно тот самый случай.

То, что этот мужчина не смог вовремя узнать о такой сногсшибательной новости, серьёзно отравляло ему жизнь. Ведь, узнай он про намечающийся союз хотя бы на несколько недель раньше всех окружающих, он смог бы передать своему благодетелю эту информацию первым, до того, как её донёс кто-то другой. И в этом случае доверие к нему со стороны благодетеля усилилось бы самым существенным образом. А вместо этого теперь уже он сам получает послания от благодетеля с инструкциями относительно дальнейших планов, проистекающих из сути полученных новых сведений.

Мужчина раздражённо передёрнул плечами. То, что предложил ему сделать благодетель, было достаточно опасно уже само по себе. Однако опасность усугублялась тем, что предложенное могло существенно изменить политическую ситуацию не в одной, а сразу в нескольких странах. То, что лежало сейчас на чаше весов, трудно было переоценить, и мужчина не знал, стоило ли подвергать опасности всё, достигнутое им за эти годы, в угоду призрачной надежде на будущие дивиденды?

Много лет назад совершенно случайно ему удалось узнать страшную тайну, скрываемую от всех. Тайна была тем весомее, что затрагивала интересы двух королевств и десятков их подданных. Тогда, будучи ещё молодым и горячим, он попытался тотчас же воспользоваться этими знаниями и нанести удар. Но, как это часто бывает с недостаточно подготовленными планами, в тот раз он потерпел полное поражение. Всё, на что он рассчитывал, проводя в жизнь свою интригу, завершилось полным крахом. Он не только не получил ожидаемых дивидендов, но и был вынужден затаившись в панике пережидать пока «компетентные органы» пытались вычислить виновника возникшей опасности.

Однако то, что предлагалось ему сделать сейчас стояло на порядок выше того, что не получилось в тот, прошлый, раз. И хотя результат, которого он мог бы достичь при удачном стечении всех обстоятельств, был бы достаточно весом, очередная неудача могла нанести ему страшный удар. И вот сейчас, делая вид, что рассматривает этих глупых щенков, мужчина судорожно пытался просчитать все плюсы и минусы предложенного благодетелем дальнейшего развития событий.

Наконец, после длительных размышлений, мужчина принял решение сделать то, о чём его просил благодетель...

 

* * *

Женщина сидела в мягком кресле, и читала оставленное ей тайное послание. Письмо, разумеется, не было подписано, но в самом его тексте содержалось совершенно отчётливое упоминание персоны того, кто именно его написал. То, что было написано на этом листе бумаги, было настолько странным и неожиданным, что, прочитав, она долго не могла понять, как ей в принципе оценить прочитанное и что ей теперь надлежит делать. С одной стороны, указания автора письма требовалось немедленно принять к исполнению, но вот с другой стороны, сделать то, что от неё требовалось, было, по меньшей мере, трудно. Не то, чтобы её смущала моральная сторона вопроса. Отнюдь. Дама, заматеревшая в самых искусных дворцовых интригах нисколько не сомневалась в том, что способна сделать то, что ей было поручено. Но вот как это можно было технически воплотить в жизнь, она не знала...

 

* * *

Те полгода, которые прошли между объявлением о помолвке и приездом княжны к арнорскому двору не прошли бесследно для будущих супругов. Налаженная регулярная переписка помогла молодым людям не только узнать друг друга, но и наметила пути для возникновения того, что можно было бы назвать первым проблеском будущей душевной близости. Нет, ясное дело, что никто ещё и не думал говорить о любви, но робкие шаги к взаимопониманию уже были сделаны.

Принц, в отосланных будущей супруге письмах, описывал многое из того, что считал важным. С течением времени Беор с некоторым удивлением отметил, что стал рассказывать княжне то, что, возможно, не решился бы рассказать никому, включая даже самых близких родственников.

Со своей стороны, княжна тоже медленно, очень постепенно, но уверенно стала впускать принца в свой внутренний мир. Она делилась с ним своими мыслями, чаяниями и надеждами. Рассказывала о том, что хранила в самых глубинах своей души. Как оказалось, делиться своими мечтами с листом бумаги было гораздо проще, нежели говорить всё то же, но уже в глаза своему собеседнику...

Конечно, оба будущих супруга не могли пожаловаться на сложности общения с членами собственных семей. Однако подчас легче рассказать о том, что тебя тревожит не знакомому с тобой молчаливому собеседнику, чем даже самым родным для тебя людям.

Из-за всего этого и принц, и княжна ждали будущей встречи с лёгким нетерпением и некоторой тревогой. Хотелось, чтобы возникшая во время переписки склонность теперь, когда они встретились лицом к лицу, вылилась в ещё бОльшую близость...

С момента прибытия княжны Кьяры в Арнор, король Бран чётко определил распорядок дня будущей принцессы. Кроме обязательных протокольных официальных мероприятий он выделил ежедневно несколько часов для того, чтобы будущие супруги могли беспрепятственно оставаться в обществе друг друга, быть вместе и общаться между собой. Они много гуляли по обширным придворным паркам, ещё больше говорили и с течением времени всё лучше и лучше узнавали всю глубину личности своего собеседника.

Придворные со стороны наблюдали за сближением молодых людей. И хотя у разных представителей арнорской аристократии персоны их правителей вызывали подчас совершенно разнородные чувства, никто не мог отрицать, что все они с момента появления княжны при дворе всячески старались понравиться будущей принцессе. Ведь согласно воле короля список тех, кто войдёт в штат свиты принцессы был неизвестен до самого дня свадьбы. А слишком многие рассчитывали стать если не наперсниками юной принцессы, то, по крайней мере, быть замеченными ею. Каждый день все аристократы Арнора окутывали княжну самыми разнообразными знаками внимания и дарили маленькие подарки – скромные букетики цветов или наиболее модные на сегодня книги. Княжна, принимая подарки, с нежной улыбкой всех благодарила, с видимым удовольствием знакомилась с самыми знатнейшими представителями арнорского двора и скромно умалчивала о том, какие мысли вызывали у княжны её будущие придворные.

И казалось, что ничего плохого просто не могло случиться...

 

* * *

Была уже глубокая ночь, когда в покои короля быстрым шагом вошёл его личный слуга. Проворно пересекши всю комнату, он склонился над спящим монархом, и стал резко трясти его. При этом он всё время повторял:

- Проснитесь, Ваше Величество, проснитесь...

Сразу проснувшийся король, перевернулся и, отбросив одеяло, решительно сел на кровати. Накопленный за годы властвования опыт не мог не подсказать Брану, что случилось что-то экстраординарное. Ведь только в этом случае его стали бы будить среди ночи:

- Что случилось? – хриплым со сна голосом спросил король. – На нас напали?

- Нет, мой государь, - покачал головой слуга. – Но случилось нечто не менее страшное. Княжне Кьяре стало плохо этой ночью. Её фрейлина попросила вызвать к её госпоже лекаря. Мэтр Алдар, осмотрев княжну, сразу же отправил меня за Вами.

- Почему? - моментально подобравшись, поинтересовался король?

- Потому что королевский лекарь подозревает, что княжну Кьяру отравили... – просто ответил лакей.

- Она жива? – вскочив на ноги, выдохнул Бран.

- Да, - кивнул слуга, - княжна ещё жива. Но судя по лицу мэтра Альдара, положение очень серьёзное...

Чудом сдержав клокотавшие в горле ругательства, король, проворно одевшись, бросился на выход.

 

* * *

Когда король Бран подошёл к покоям, где размещалась княжна Кьяра, то увидел, что там уже собрались как те, кто должен был присутствовать возле покоев будущей принцессы по долгу службы, так и те, кто просто примчался узнать самые последние новости. Решив, что в помещении скопилось слишком много посторонних, король приказал немедленно выставить из холла всех лишних наблюдателей. Вскоре в комнате остались только самые приближённые: принцы Гордон и Беор, тайный советник короля герцог Тобиас де Шариро, граф Кёртис Гальвари и несколько наиболее важных придворных, приехавших вместе с княжной из Гайдиара. Оглядев присутствующих, король, глядя на Кёртиса, спросил:

- А где Вальтер?

- Принц почти полночи разбирался с важными бумагами, - моментально отозвался тот, - и только недавно лёг спать. Я решил, что пока у нас нет чёткой картины происходящего, нет нужды будить Его Высочество. Как только что-то будет известно, принцу сразу же это будет доложено.

Король кивнул, и перевёл взгляд на прижавшегося всем телом к стене Беора. Принц стоял совершенно неподвижно, а его лицо было мертвенно бледным. Казалось, что в комнате стоял не живой человек, а мраморная статуя. И только совершенно потерянный взгляд испуганных глаз показывал окружающим, что это не каменный обелиск, а существо из плоти и крови.

Некоторое время в комнате царила тишина, прерываемая лишь звуками тяжелого дыхания. Наконец, дверь распахнулась, и в холл вышел королевский лекарь мэтр Шолто Альдар, за которым следовал его ученик. Окинув комнату взглядом и найдя короля, мэтр Альдар приблизился к Брану. В тот же момент к ним бросился и отлипший от стены Беор.

- Положение критическое, - качая головой, сказал мэтр Альдар, глядя в глаза королю. – Я сделал всё, что было в моих силах, однако с прискорбием должен сказать, что не в состоянии излечить княжну. То, что от момента, когда яд попал в организм, и до моего прихода прошло слишком мало времени, помогло мне стабилизировать ситуацию. Но я не могу определить, каким именно ядом была отравлена княжна. Соответственно нет никакой возможности подобрать правильное противоядие. Те универсальные антидоты, какие мы всегда даём в стандартных ситуациях отравлений, в данном случае не сработали. Процесс гибели здоровых клеток в организме затормозился, но не остановился. Просто теперь я могу гарантировать, что княжна доживёт до утра. Может быть – при самом удачном раскладе – до середины следующего дня. Но не более того...

Посмотрев на схватившегося за голову Беора, лекарь продолжил:

- Всё указывает на то, что яд в пищу княжны подмешал либо кто-то из приближённых к ней, либо, по крайней мере, принадлежащий к числу высшей аристократии, имеющей право доступа в королевское крыло. Нужно сообщить обо всём случившемся принцу Вальтеру. Именно он – как глава службы безопасности королевства, должен будет выяснить, кто это сделал.

- Принц сейчас спит, - негромко возразил Кёртис.

- Значит, его надо разбудить, - взорвался Беор, бросая на отца испуганный взгляд.

- Да, ты прав, - мрачно согласился король. Затем, повернувшись к Кёртису, сказал: – Граф Гальвари, сходите, пожалуйста, к принцу Вальтеру, и всё ему расскажите.

Однако Кёртис внезапно покачал головой и сказал:

- Ваше Величество, пусть к принцу пойдёт кто-то другой. Мне нужно немедленно встретиться с одним человеком. Поверьте: это очень срочно.

Бран чуть прищурил глаза, а потом, кивнув, сказал:

- Хорошо, ступайте.

Кёртис поклонился, и поспешил куда-то в глубь коридора.

Проводив его взглядом, король вновь повернулся к лекарю и сказал:

- Однако кого-то всё-таки нужно отослать к принцу Вальтеру.

- Я направлю к принцу своего ученика, - поклонившись, ответил королевский лекарь. – Правда, сначала мне будет нужна его помощь в подготовке настойки для поддержания жизненных сил княжны. Но как только он завершит её приготовление, то сразу же отправится к принцу Вальтеру.

Король согласно кивнул, и мэтр Альдар, подозвав стоявшего неподалёку ученика, отдал ему соответствующие распоряжения.

 

* * *

Дайрен Эвле, ученик придворного лекаря, решительно толкнув дверь, вошёл в комнату принца Вальтера. Стремительно приблизившись к постели принца, он резко потрусил того за плечо, при этом настойчиво приговаривая:

- Вставайте, Ваше Высочество.

Мгновенно проснувшись, Вальтер, вскинувшись, удивлённо посмотрел на разбудившего его придворного. Проморгавшись и стряхивая с себя остатки сна, принц, потянувшись, спросил:

- Что случилось?

- Беда, Ваше Высочество, беда...

Моментально вскочив с постели, Вальтер устремил на вошедшего вопросительный взгляд и резким тоном повторил свой вопрос:

- Так что случилось?

В эту секунду входная дверь в спальню вновь распахнулась, и туда не менее решительно вошёл Кёртис. Увидев Дайрена, он затормозил, тщательно закрыл за собой дверь и, подойдя поближе, стал прислушиваться к разговору. Бросив на друга беглый взгляд, Вальтер вновь посмотрел на ученика лекаря и резко бросил:

- Говори.

- Кто-то решил убить княжну Кьяру, - торопливо проговорил Дайрен. – Мэтр Альдар говорит, что он не знает что делать, чтобы спасти невесту Вашего брата.

- Что с ней? – начав одеваться, серьёзным тоном уточнил Вальтер.

- В какой-то еде или напитке княжне дали яд. И мэтр лекарь не может определить какой именно это яд. Никогда в своей жизни он не встречал подобные симптомы. Мэтр Альдар сказал, что чтобы спасти княжну, нужен настоящий гений.

- Значит, нам нужно где-то изыскивать этого самого «гения» - сумрачно процедил успевший уже практически полностью одеться Вальтер.

- Я знаю, где нам можно найти настоящего гения, способного совершить требуемое чудо, - вмешался в разговор до того молчавший Кёртис.

- Что ты знаешь? – моментально развернулся к другу Вальтер.

- Я расспросил кое-кого из своих людей, - серьёзным тоном отозвался Кёртис. – Как тебе известно, в кабинеты нашего ведомства стекается вся информация о том, что происходит на просторах нашего королевства. Так вот, из отчётов наблюдателей мне удалось узнать, что в городе Морлео живёт удивительный лекарь, которого зовут Габриэль Арван. Насколько удалось выяснить моим людям, он, действительно, является настоящим гением медицины. Он излечивает таких больных, от которых уже отказывались многие другие лекари.

- Это именно то, что нам сейчас надо, - кивнул Вальтер. – Немедленно послать людей в Морлео. Пусть они привезут во дворец этого Арвана. Если он столь хорош, как ты говоришь, то, возможно, ему удастся излечить княжну.

- Будет сделано, - чуть склонив голову в поклоне сказал Кёртис, и стремительно вышел из спальни.

Повернувшись к ученику королевского лекаря, Вальтер сказал:

- Пора навестить мэтра Альдара. Следуй за мной.

С поклоном Дайрен последовал за столь же стремительно вышедшим из спальни принцем.

  

 Глава 40 

Пишется...

 

 

 

 

Справочник - Перечень стран и их монархов

 

(будет постоянно дополняться по мере появления в тексте новых персонажей)

 

 

Королевство Арнор:

 

Бран I – король

 Меони Иласская – королева

 Принц Гордон – первый сын, наследник престола

 Принц Беор – второй сын

 Принц Вальтер – третий сын, министр безопасности королевства

  

 

Королевство Феркес:

 

 Прошлое:

 

Король Эреман V – сын короля Эремана IV. На момент начала повествования умер. Был женат на княжне Бронвинн из княжества Сонмор.

 

 Настоящее:

 

Король Улахх I – нынешний король страны. Был женат два раза. 

 Первым браком – на княжне Глири Денферерской, дочери князя Дигима из княжества Денферер. От этого брака родился его старший ребёнок, сын и наследник – принц Мелен.

 Вторым браком был женат на принцессе Ирдес Далаханской, старшей сестре короля Далахана Сантая II. Две его дочери – принцессы Филета и Нарита – родились уже от второго брака короля.

 Принц Мелен – наследник престола. Женат на принцессе Тьерри Иласской. Она племянница королевы Арнора Меони Иласской, внучка младшего брата короля Валиера I – принца Теодориха.

 Принц Увэй – наследник, сын Мелена и Тьерри Иласской.

 Принцесса Сарита Феркесская – дочь Мелена и Тьерри Иласской (ещё практически младенец).

 Принцесса Филета Феркесская – замужем за принцем Лаэ, наследником престола в королевстве Иласа.

 Принцесса Нарита Феркесская – пока не замужем. 

 

 

Королевство Иласа:

  

Король Валиер I – нынешний монарх страны.

 Королева Оэруна Скаурийская – родом из княжества Скаури, дочь князя Гриффильда.

 Принцесса Меони Иласская – королева Арнора, старшая дочь, однако не наследница престола. Замужем за нынешним королём Арнора Браном I.

 Принц Лаэ – наследник престола. Женат на принцессе Филете из королевства Феркес. 

 Принц Фарго – сын Лаэ и Филеты, внук Валиера I, наследник трона.

 Принцесса Даэрта Иласская – дочь Лаэ и Филеты, внучка Валиера I,

 Принцесса Тьерри Иласская – замужем за Меленом, наследником трона королевства Феркес. Она – племянница королевы Арнора Меони Иласской, внучка младшего брата короля Валиера I – принца Теодориха.

 

 

Королевство Далахан:

 

Принцесса Ирдес Далаханская – старшая дочь предыдущего, уже умершего короля Эдгара I, сестра нынешнего короля Сантая II, жена короля Улахха I, королева Феркеса. 

 Король Сантай II – нынешний правитель страны.

 Королева Трига Гайдиарская – дочь князя Коринея из княжества Гайдиар (одного из сильнейших княжеств на континенте).

 Принц Хелдер – старший сын, наследник 

 Принц Прай – второй сын. 

 Принц Кайен – третий сын 

 Принцесса Роана Далаханская – дочь  

 

 

 Княжество Гайдиар (напоминает наше средневековое Бургундское герцогство):

 

Князь Кориней (уже умер) – предыдущий князь, отец нынешнего князя Элкмара I

Княгиня Бренна – его жена, вдовствующая княжна

 Княжна Трига-Мэллори – их старшая дочь, сестра нынешнего князя – Элкмара.

 Князь Элкмар I – нынешний правитель княжества, сын князя Коринея

 Княгиня Айлин – его жена 

 Княжич Тройстен – сын и наследник

 Княжна Кьяра – дочь князя, невеста, а потом и жена принца Беора Арнорского.



Комментарии:
Поделитесь с друзьями ссылкой на эту статью:

Оцените и выскажите своё мнение о данной статье
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход.  Ваша оценка:  


Всего отзывов: 27 в т.ч. с оценками: 4 Сред.балл: 5

Другие мнения о данной статье:


Ирэн Рэйн [07.04.2015 13:57] Ирэн Рэйн 5 5
Арвен, стыдно признаться, но я только закончила читать))) Что хочу сказать? 1) я не согласна с тем, что это слэш - ведь в теле Габриэля все же находится женская душа Ольги. 2) Это произведение - смесь фантастики, исторического жанра и приключений. 3) Мне понравился твой язык, но есть места, которые хотелось не читать (справки), я понимаю, что они нужны, но я бы все поместила в конец. 4) Буду следить за твоей историей и желаю тебе творческих успехов))))

Arven [07.04.2015 15:55] Arven
Спасибо большое за все тёплые слова!!! Мне было очень приятно прочитать их...
Относительно того слэш это или же не слэш. Увы, но это таки слэш. Просто главные герои пока что ещё не встретились. А когда эта самая встреча состоится, то всё и начнётся...
А женская душа давным-давно сроднилась уже с мужским телом.
Нет, я не люблю делать сноски в самом конце текста. С моей точки зрения - это неудобно. Чтобы прочитать пояснение, а потом вновь вернуться на то место с которого прервался, нужно туда - сюда по тексту "рыскать". А если в главе ещё не одна ссылка, а несколько, то этот процесс растягивается на несколько раз. Муторошно и неудобно.

Ирэн Рэйн [07.04.2015 15:56] Ирэн Рэйн
Ты - автор, тебе виднее

Arven [07.04.2015 15:58] Arven
Ирэн Рэйн писал(а):
Ты - автор, тебе виднее


Угумс...

Ирэн Рэйн [19.01.2016 11:50] Ирэн Рэйн
Давно не отписывалась, но все читаю. Не терпится узнать, что будет, когда Габриэль приедет. Сможет ли он помочь княжне? спасибо!

sveta-voskhod [19.01.2016 13:59] sveta-voskhod 5 5
Ну вот..Появится во дворце и Габриэль. Надеюсь спасет княжну. И состоится встреча!!!
Спасибо! Жду всегда с огромным нетерпением!

[22.10.2016 06:40] Tania-z 5 5
Спасибо автору. Впечатлило. Очень жаль что настоящий Габриэль сломался. Когда продолжение? И де искать?

  Еще комментарии:   « 1 3

Посетители, комментировавшие эту статью, комментируют также следующие:
Elenawatson: Комплекты для леди (2021 - 2022гг.) Мирна: Любимое. Sunny: ВОИН АННОТАЦИЯ И ОБЛОЖКА Peony Rose: 10 слов, которые употребляют неправильно

Список статей:
ДатаНазваниеОтзывыОписание
19.01.16 03:06 Трудная дорога к счастью27
(роман, фэнтези, слэш)
08.11.12 20:27 Спасение кумира (миниатюра, фанфик) 
(Весьма вольное обращение к тексту одной из самых знаменитых книг А.Дюма).
05.04.12 19:14 Пророчество4
(фэнтезийная миниатюра-зарисовка)
13.03.12 19:11 Гримасы Судьбы...2
(слэш, фэнтези, миниатюра)
28.02.12 19:49 Решимость2
(миниатюрный рассказ-зарисовка)



Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение