Что чувствует человек погребённый заживо? Ужас? Отчаянье? Безысходность? О, да, ещё бы! Но все эти чувства приходят потом.
Вначале же человек растеряно задаёт себе простой и потому идиотский вопрос: “что случилось?” Действительно, что? Почему он ни хре*а не видит?
“Неужели ослеп?” – плетью ужалила догадка, подстегнув к действию.
Резко приподнимается и со всего маху обо что-то бьется головой и падает на спину.
- Ё* твою мать!! – вскидывает руки к ушибленной голове..., но не тут-то было.
Кончики пальцев чиркают, задевают что-то.... Забыв, про ушибленную голову, человек в слепую ощупывает снизу доверху и, понимает, выхода нет - он в западне.
Вот тут накатывает УЖАС. Оказывается, человек никогда не подозревал, что может так испугаться. До усрачки, до истерики, до холодного пота.
Сколько он бьётся, кричит, умоляет спасти?.. Час, два три?
Уже нет сил, кричать. Да и какой в этом смысл? Никто, блядь, его не слышит! Никакая сука его не спасет!...
Человек с остервенением царапает грубо сколоченный гроб (а что ещё это может быть?), пытаясь выбраться. От шока не чувствуя боли так как ногти сорваны с мясом и царапать-то уже не чем....
Кромешная мгла замкнутого пространства... лёгкие огнём горят то ли от нехватки кислорода, то ли от бесконечного крика, то ли от ужаса.
Человек замирает, слушая своё тяжелое дыхание.
А вот и отчаянье с безысходностью приходят с мыслью: насколько ещё хватит воздуха?..
Кап, кап...
Тяжёлые капли крови падают на лицо. Липкая жидкость, смешивается с холодной испариной, проступившей от смертельного ужаса. Во рту солёный металлический привкус.
Одна капля попала в глаз. Щиплет. Это хорошо? Наверное. Значит, он не ослеп. Что ж в этом хорошего?!
- Твою мать!! Как я здесь оказался?! Пи*дец!!! – бьёт кулаками. Толку от этого никакого. Слишком тесно. Лишь сдирает кожу с костяшек.
Дрожащими пальцами человек проводит по крышке гроба...
Через мгновение нащупывает маленький зазор между досками. Пытается зацепиться. Нет!! Не получается!! Слишком узко...
Ему не выбраться. От безысходности сжимается сердце.
- Сука!!!!!! – ослепительная вспышка боли в израненных покалеченных пальцах с сорванными ногтями, прошибает насквозь до самых пят. Очко сжимается, пульсирует от боли.... Как же больно!..
Приходит безумная мысль: “молнию на ширинке придётся застёгивать зубами...” И тут же человек чувствует потребность сходить по нужде. Мочевой пузырь переполнен настолько, что он сейчас обоссытся.
Как будто этого мало он вдруг понимает, что в этой кромешной тесной темноте не один. Что-то подбирается к нему.... Он слышит, как оно подкрадывается, тяжело сопя. И это что-то не хорошее. Безжалостное. Кровожадное. Оно с оскаленными острыми, как скальпель зубами, которые вот-вот вонзятся в него. В его пах....
Отголосок собственного вопля отдаётся звоном в ушах, когда Кирилл открывает глаза.... Какое облегчение. Это сон. Всего лишь ночной кошмар.
Облегчение настолько велико, что он не замечает какофонию громких воплей, звучащих со всех сторон.
Хвала яйцам, он лежит, но не в гробу, а на кровати. В комнате полумрак, свет падает откуда-то сзади. “Где я, чёрт побери?” – думает Кирилл и сев, оглядывается по сторонам.
Комната небольшая прямоугольная, без окон. Кроме кровати, на которой он лежал, ничего из мебели нет. Свет падает из маленького окна в двери.
Стены какие-то странные....
Кирилл протягивает руку и проводит по стене, надавливает на неё. Мягко. Пи*дец! Он в психушке!!!
В коридоре стоит уже просто невообразимый шум. Кирилл поневоле прислушался.
- У-уууу!!!
- А-ааааааа!!!
- Ы-ыыы!!!
- Мамочка!! – плаксиво завывал кто-то басом.
- Хватит орать!!! А ну успокоились психи!!! Ни днём, ни ночью от вас покоя...
Лязгают двери. Крики стихают, но не совсем.
- Иди в жопу! – раздаётся женский визгливый голос, совсем рядом с комнатой Кирилла. Он откидывает одеяло и, подойдя к двери, осторожно выглядывает в окно. Стекла нет, вместо него мелкая решётка чем-то похожа на панцирную сетку.
Напротив его комнаты такая же дверь, как у него. Кирилл видит женщину в окошке. Прижавшись щекой к решётке, она, бешено вращая глазами, смотрит в коридор.
- Поговори мне! – раздается мужской голос. Очень близко. Кирилл, отшатнувшись назад и в сторону, продолжает наблюдать.
- Отсоси ублюдок!!!.. – Визжит женщина и хохочет, повторяя. – Отсоси..., отсоси!...
- Сейчас, сладкая моя, ты у меня отсосёшь, – с угрозой говорит мужчина и гремит ключами.
Кирилл видит только его широкую спину, короткую толстую шею со складками на затылке и лысую голову.
“Здоровый бугай”, – отмечает он про себя и возвращается к кровати. Ложится, и, укрывшись одеялом, отворачивается к стене.
“Может, я ещё сплю?” – спрашивает он себя.
Крики не стихают, но звучат глуше...
“Давай, думай! Вспоминай, как ты сюда попал...,” – приказывает он себе. И тут, словно что-то вспомнив, шарит у себя между ног...
- О, нет..., – ошеломлённо выдыхает Кирилл и садится на кровати, поджав колени к груди. Обеими руками он вцепился в свои спутанные отросшие волосы. С таким остервенением словно хотел вырвать их с корнем.
Со стороны он выглядит настоящим безумцем, раскачиваясь вперёд назад и повторяя без конца:
- Нет, нет, нет....
Состояние, близкое к коматозному. Мучительно до агонии.
Но нужно отдать ему должное - Кирилл не сорвался в истерику, обнаружив щель вместо х*я.
Если бы это произошло – он бы сам себя возненавидел.
Возможно, из него и пытались сделать бабу, но бабой он не был. И не будет!
- Нет, нет, нет....
В его рассудке появилась тонкая красная трещина, становясь всё шире и шире. Скоро из неё могла потечь лава.
Им овладела ЯРОСТЬ такая дикая и необузданная. Сокрушительная тёмная сила, направленная на того, кто посмел с ним такое сотворить.
Праведный гнев стал страховкой, спасательным тросом, может он и был не толще волоса, но удержал его на краю пропасти. Бездонной пропасти безумия.
Вместе с яростью его захватила жажда мести. Кирилла практически затрясло от неудержимого желания наброситься на кого-то. Рвать зубами. Раздирать. Кромсать...
Как же спокойно он разбивал чужие мечты, крушил надежды.... Да, что там он убил своего друга и любовника. Бывшего друга, решившего подставить его, Кирилла. За это он отомстил и поиздевался над ним, находя в этом особое извращенное удовольствие. Исключением из правил была Катя...
- Катя..., – прошептал Кирилл, и память стала возвращаться к нему, будто её имя было каким-то кодовым словом или паролем.
Свадьба... Медовый месяц... Грёбаная зло*бучая морская прогулка... Яхта и её хозяин...
- Вот..., вот кого я должен найти, – пробормотал Кирилл, сквозь зубы с тихим рычанием.
Если бы только он не был тогда настолько сильно расстроен из-за Кати....
Он бы не дал себя поймать....
Этот е*анутый на всю голову говнюк не застал бы его врасплох!
- Усыпил меня как зверушку, – со всхлипом вырвалось у Кирилла.
Голова чуть не взорвалась от боли. Он тихо стенал, глухо рыча, как смертельно раненый зверь, но сдержался. Не заплакал.
Дальше воспоминания были обрывочными. Сплошная мешанина из слов, предложений, картинок. Порой они даже не были связанны между собой. Это больше напоминало бред сумасшедшего.
“Вероятно это и к лучшему”, – решил Кирилл.
Если бы он помнил ВСЁ, то уже не мог бы силой затолкать в себя эти воспоминания. Не смог бы забыть....
Тогда уж точно сошёл бы с ума.
Он и без того чувствовал себя человеком, балансирующим на грани безумия. Осталось совсем ничего, чтобы окончательно слететь с катушек...
- Но я и так в психушке..., – взвыл он.
Стоп!! Он же определённо слышал русскую речь...
Кирилл был настолько поглощен своими мыслями, что упустил из виду, как дверь в его комнату открылась, и к нему пожаловали гости.
Это был крупный рослый мужчина, одетый в синюю униформу медбрата, которого Кирилл видел в коридоре.
Стараясь не шуметь, мужчина действовал тихо и осторожно. Закрыв дверь, он остановился и прислушался. Кроме едва слышного женского подвывания и всхлипывания было тихо.
Если бы Василий обладал большим умом и наблюдательностью, то отложил бы свой визит. Возможно, это не только спасло бы ему жизнь, но и не допустило того бедлама в лечебном учреждении для душевно больных.
Скандал, разразившийся после этих событий, поставил жирный крест на карьере главврача.
Намерения у Васи были самыми добрыми, по его разумению.
Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.
Эта красотка сразу приглянулась ему. Он долго присматривался к ней. Тихая. Себе на уме. Сидит в уголочке, помалкивает.
Он взял над ней шефство. Гонял психов, если те к ней приближались. Подкармливал вкусненьким.
Его увлечение новенькой не осталось незамеченным. Но Василий хоть и был недалёким, но душа у него была добрая и светлая, как у ребёнка. Поэтому ему не мешали опекать Кирилла, точнее Карину.
Тут Вася случайно узнал, что ей регулярно делают бужирование, мудрёное слово для него было всё равно, что китайская грамота.
Но походка у девули после процедур была, такая словно у неё между ног болтались огромные свинцовые яйца или она шла по битому стеклу босиком. Доброе Васино сердце просто кровью обливалось.
Смысл процедуры ему объяснила старшая медсестра.
И вот сейчас Василий решил помочь бедняжечке Карине.
“Одно дело, когда ей вставляют холодную металлическую х*ень, – рассуждал он, – и совсем другое, когда я... аккуратненько... теплым...”
Похоть, как известно, туманит мозг. А если у объятого страстью индивида ещё и дефицит серого вещества. То вот вам полный имбецил с зудом в штанах.
Васю не насторожило, что Кариночка, как он её мысленно называл, сегодня ведёт себя не так как обычно.
Понятное дело, малышку напугали психи, устроившие балаган. Сейчас он её успокоит...
Василий присел на кровать и нежно обнял Кариночку....
Кирилл сидел, поджав под себя правую ногу, согнутую в колене. Левую ногу он держал перед собой в руках и, наклонившись, то грыз ноготь большого пальца, то просто сосал палец ... Новоприобретенная дурная привычка, как ни странно успокаивала его.
Он принял тот факт, что строить планы побега из психушки - равносильно тому, что биться головой о стену. Кирилл не имел ни малейшего представления: ни о порядках лечебного учреждения, ни о медперсонале. Он даже не знал о том, где именно территориально находится. Потому по большей части мысли его были о последующей жестокой расправе над всеми без исключения.
Над тем, кто лишил его мужского достоинства, превратив в урода...
Над тем, кто запихнул его в эту дыру...
Над теми, кто как то, пусть даже косвенно виновен в том, что с ним приключилось...
Даже в отношении своей жены Кати, если она ещё жива, у него зрел план возмездия. Возможно, он и любил её, но если бы не она, то всего этого не было. Её причуда обернулась для него трагедией. Да и что он мог ей теперь предложить? Полизать себя?..
В это самое время Катя спала в загородном доме Димы.
Ей снилось, что она шла по краю обрыва и никак не могла спуститься вниз. Кто-то ждал её там. Кто-то очень важный, с кем она никак не могла разминуться.... Отчаявшись, Катя отошла, разбежалась и прыгнула. Но не упала, а полетела. Её охватило нереальное чувство восторга. Тело было лёгким и послушным. Она парила в воздухе, раскинув руки-крылья.
Упоительное чувство полёта, слегка померкло, когда Катя посмотрела вниз и увидела под собой реку. Вода в ней была настолько чистой, что она могла видеть рыб, которые плавали там. Огромные странные рыбы, поедающие друг друга. Зрелище было страшное, но в то же время какое-то завораживающее. Объединившись в стаю, они набрасывались на какую-то одну рыбину пока от неё ничего не оставалось. Затем начинали кружиться, выбирая новую жертву.
Не успела Катя обрадоваться, что летая, может наблюдать за ними издали, как стала опускаться, стремительно теряя высоту.... Неуклюжие плавательные движения руками и ногами не помогали. Остались считанные секунды, когда она окажется в воде с этими монстрами....
Когда кровать Кирилла прогнулась под чьим-то немалым весом, а на плечо опустилась чья-то лапень, по размеру не намного уступая лопате. Его чуть кондрашка не хватила.
Он мог поклясться, что почувствовал как его яйца, которых не было, зашевелились и сжались.
Кирилл испугался, что его голова сейчас оторвется и подобно ракете начнет летать кругами по комнате на струе из мозгов и крови.
Вскрикнув, он что было силы, рванулся из объятий, буквально взвившись в воздух, и выпрыгнул из кровати.
Пол под ногами пошатнулся, но Кирилл устоял на ногах и не упал.
- Кариночка... не бойся, – услышал он и обернулся.
На его кровати сидел лысый бугай, тот самый которого Кирилл видел в коридоре.
Легко сказать не бойся! Да он чуть палец себе на ноге не откусил.
Кирилл нервно облизнул губы, прежде чем ответить.
- Ты кто? – спросил он.
- Вася, – сказал мужик с таким видом, словно это могло Кириллу всё объяснить, и широко улыбнулся, показав ужасные зубы: большие, корявые, впереди налезающие друг на друга; с одной стороны одного или двух зубов не хватало. Эта жуткая улыбка говорила: ну, что вспомнил?
- Ах, Вася, – подыграл ему Кирилл. Почему бы и нет?
К нему вернулось самообладание. Пусть и частично. Он украдкой посмотрел на дверь, задумавшись: закрыл ли её на ключ этот мудак, войдя к нему...
- Ты меня вспомнила, – обрадовался Василий и привстал.
Кирилл тут же отступил на пару шагов, увеличивая расстояние между ними. Он облизнул губы, бросив ещё один быстрый взгляд на дверь, мысленно прикидывая, успеет ли добежать к ней...
Вася, печально поджав губы, опустил свой зад на кровать.
- Ты меня боишься..., – сказал он, в его голосе определённо слышалась обида.
- Что тебе надо? Зачем пришел? – резко спросил Кирилл. Он несколько раз облизнул губы, пока говорил.
- Я зашёл тебя проведать.... – Здоровенный детина выглядел, как ребенок, которого выгнали из песочницы, отказавшись с ним играть. – Тебя психи разбудили? Эти уроды так разошлись..., хотел бы я знать кто из них начал, – прищурившись, он оглянулся на дверь. Прищуривание его тоже не красило. Вася стал похож на сказочного тролля. – Они не так часто бушуют, но если один из них начинает, то ждать нельзя, а то такое начнётся.
Какая-то часть Кирилла, не могла поверить, что это реальность, а не очередной ночной кошмар. Более рациональная его часть с мрачной радостью констатировала: мозгов у Васи не больше чем турнепса. Это успокоило его и вселило надежду. Вот он, его счастливый случай и шанс вырваться. Главное сейчас не вызывая подозрений, выведать всё у этого дурачка.
- Хорошо, – начал Кирилл. – Значит ты мой друг?
Верзила кивнул, расплываясь в очередной безобразной улыбке.
- У тебя будут неприятности, если узнают, что мы... дружим?
Мужик наморщил лоб, задумавшись. Мыслительный процесс затянулся.
- Ты один дежуришь ночью? – задал Кирилл более прямой наводящий вопрос этому тупице.
- А-аа, нет...
Кирилл осмелел настолько, что присел на кровать, правда, на расстоянии вытянутой руки от нового “друга”. Он узнал, что сейчас кроме Василия здесь находятся две медсестры. Клиника в Подмосковье. Не большая. Больных около сорока. Какое сегодня число, Вася ответить не смог. Дурак, что с него взять? То ли двадцать шестое, то ли двадцать восьмое марта, сказал он.
Кирилл чуть не взвыл. Три месяца. Три грёбаных месяца прошло....
Он почувствовал, что сейчас заплачет. Это стало для него сигналом, что пора приступать к действиям и заканчивать лясы точить.
Кирилл издал неприятный утробный звук, словно его сейчас стошнит. Открыл широко рот, как делают лошади: зубы оскалены в презрительной усмешке и бросился на Василия.
Смирная овечка в мгновение ока превратилась в обезумевшего разъярённого волка.
Последнее, что увидел Вася лицо зверя – хитрого, злобного, которому не чего терять.
Василий растерялся. И дело не в том, что с больными не было неприятностей, но никто из них не нападал так внезапно и с такой яростью. Хитрость Кирилла застала его врасплох. Вся его напускная расслабленность, боязливость исчезла.
А еще он оказался на удивление очень сильным. Словно моток стальных пружин, которые неожиданно ожили.
Прыжок Кирилла опрокинул Васю на спину, несмотря на то, что тот был меньше и легче его. Он с рычанием запрыгнул на своего “друга”, впился зубами в его горло и вырвал кусок. Кровь бурным потоком хлынула из рваной раны. Кирилл чуть не захлебнулся. Кровь залила нос, рот, глаза, ослепив его.
Василий захрипел, вскочил вместе с Кириллом, висевшим на нём. Тот обхватил свою жертву ногами и руками, но залитые кровью руки соскальзывали с шеи.
Вася крутанулся на одном месте, Кирилл при таком подлом маневре не удержался и упал на пол. Тут же вскочил на ноги. Поскользнулся в луже крови, снова упал только в этот раз на колени и ладони. Взвыл. Рассмеялся лающим металлическим смехом.
- Сука, не уйдёшь, – прорычал он и пополз на четвереньках.
Вася, зажимая рану на горле руками, сделал пару шагов, потом его ноги подогнулись, и он грузно повалился навзничь.
Бедняга попробовал привстать, опираясь на одну руку, другой он продолжал зажимать горло, но его сил хватило лишь на то чтобы слегка приподнять голову и одно плечо.
Весь пол был залит кровью. Кирилл не без труда подполз: ноги и руки разъезжались. Сел и ногой ударил по руке, на которую опирался его “друг”.
Вася уронил голову, стукнувшись лбом о пол. Он быстро засучил ногами в смертельном танце. Пальцы на руке, которой он опирался о пол, мелко дрожали, точно он аккомпанировал себе на пианино. Его всего затрясло, а потом он затих....
Мне понравилось!