Для Златы (Altair)
"Как страшно жить на свете", - думал Купидон, пролетая над спальным районом большого города С.
И правда, страшно. На складе не оказалось новых луков, стрелы кладовщица выдала собранные с легендарных мест сражений, да и колчан, честно сказать, был покоцан еще во времена первобытного Хаоса.
С другой стороны - а что делать? Работать как-то надо, или нет?
Надо. Потому что любви в мире мало, люди обленились и спрятали романтику куда-то в пыльные уголки своих сердец. Да и вообще - никто его с должности не снимал.
Над помойкой каркали вороны, а в одном из бачков рылся шелудивый кот с подозрительно липкой спиной.
Купидон устал. Ему пришлось барражировать над клиентом три часа кряду, а когда он наконец прицелился, мишень нагнулась, и стрела угодила в... Скажем, не совсем в то место, для которого предназначалась.
От ругательств клиента у Купидона завяли уши, закучерявились волосы, и даже тога нежно-розового цвета стала подозрительно лиловой. Второй выстрел попал в цель, и, вздохнув с облегчением, маленький герой убрался с места происшествия.
Помойка, конечно, то еще место для отдыха. Но крылья уже не держали, и он сел на подоконник, располагавшийся как раз над баком для отходов.
- Улю-лю! Эге-ге! - раздался сзади вопль вождя краснокожих.
Купидон вздрогнул и снялся со своего временного насеста, но было поздно.
Стрела, украшенная резиновой присоской, влепилась точно меж его пухленьких лопаток. Он вскрикнул и свалился в бак.
Свесившись через подоконник, Митя Крендельков смотрел, как медленно угасает взор посланца любви. Вот в последний раз дернулись крылышки, из рук выпал лук...
Купидон умер.
- Ты что наделал! - закричала его старшая сестра Катя. - Ты хоть знаешь, кого сейчас убил? Дуралей малолетний! Завтра мальчики должны были мне дарить валентинки на праздничном вечере, а ты... Ты все испортил!
- Иди и откачай его, - ехидно посоветовал брат и унесся куда-то на кухню. Оттуда пахло борщом и пельменями.
Катя вытерла слезы и вышла из дома.
Она извлекла малыша из мусора, почистила, положила на скамейку и сделала искусственное дыхание, на всякий случай дополнив его непрямым массажем сердца.
Чудеса случаются.
Он воскрес и захлопал ресницами.
- Живой? - обрадовалась Катя.
- Ага, - он сел, кряхтя и ощупывая тогу и лук. - А колчан где?
- Да вот же он, вот, - Катя сунула спасенному его вещь.
Купидон задумчиво посмотрел на нее:
- Что хочешь за помощь?
- Мне бы валентинку от Эрика Братенкова, - краснея, шепнула Катя.
- Сделаем, - деловито записал в розовую с сердечками книжечку Купидон. - Все?
- Ага. Ну, я б еще попросила мир во всем мире...
- Не та инстанция. Обращайся в Верховную Канцелярию, приемные дни - среда и пятница, в воскресенье прием с утра и до обеда.
Купидон резво взлетел. Катя проводила его взглядом и вздохнула, а потом помахала рукой.
Закладывая крутой вираж над центром города, Купидон понял, что хочет в отпуск. Так сильно хочет, что просто сил никаких нет.
Он поймал заблудившуюся крылатую сандалию Гермеса, привязал к ней заявление и указал пальцем, куда лететь.
"Дорогой шеф. После трехсот пяти подстреленных мужчин и женщин и падения в мусорный бак со смертельным исходом я пришел к выводу: пора начинать новую жизнь. И начну я ее с просьбы отпустить меня на следующие пять тысяч лет в район Олимпа, к маме Венере. Она мне уже и невесту присмотрела. А то сапожник без сапог - сам всех влюбляю, а холост и грустен целую вечность. Ваш крылатик К."
Запыхавшаяся сандалия вернулась почти сразу.
«Не валяй дурака!!!!!! Не будь извергом, Куп! Ты мой самый лучший агент! Немедленно лети в офис и сразу ко мне! Шеф»
Купидон послюнявил карандаш и дописал внизу абзац:
«Простите, шеф. Не могу. Да, чуть не забыл, снаряжение сдам под роспись, как и полагается»
Несчастная сандалия заскулила и усиленно замахала крылышками, но Купидон был непреклонен:
- Лети!
Она растаяла, а посланник любви шустро переместился в святилище мамы Венеры.
Там суетились жрицы, летали голуби, курился фимиам, служанки выметали остатки засохших венков – словом, был обычный такой божественный тарарам.
Купидон побрел в сад к фонтану.
- Привет, - поздоровалась девочка с красивыми голубыми глазами. – Я Психея. Меня послали сюда служить Венере. А ты кто?
- А я...
Тут Купидон замешкался. Когда бы он не объявлял о своем происхождении, девочки от него шарахались, опасаясь, что он силой заставит их влюбиться.
- Да я тут мимо пролетал. Дай, думаю, помогу чем. В храме. И вообще так.
- Отлично, - обрадовалась Психея. – Тогда будем помогать вместе. Только обещай, что не будешь дергать за косички, как те дураки в родной деревне.
Купидон скрестил пальцы за спиной.
- Честное афроди... я хотел сказать, честное слово маленького незначительного бога.
Золотые карпы высунулись из фонтана, и один из них стал усиленно сигналить девочке хвостом. Карпы – существа очень честные, вранья не выносят.
Купидон швырнул в них завалявшейся в сумке амброзией, и они нырнули за едой.
Взяв Психею за руку, он повел ее от фонтана вглубь сада, рассказывая о самых интересных сортах цветов.
По дороге он потихоньку рос. К концу речи на песчаной тропинке стоял уже красивый, статный молодой мужчина.
- О, - встрепенулась Психея. – А как же я? Я маленькая.
- Ничего, - ответил бог любви, улыбаясь так широко, как никогда. – Я тебя подожду. Обещаю.
Мне понравилось!