- Знакомьтесь все, - сказал папа растерянно. – Это Дуся.
Мама вынула из ушей пальцы и попыталась крикнуть:
- А?
Мешок в папиных руках завизжал еще громче, и Федю как магнитом потащило к нему. Он схватился за уголок грубой мешковины, и чья-то толстенькая ножка ощутимо пнула его по костяшкам пальцев.
- Уй-я!
В ответ визг стих.
Папа вытер пот свободной рукой и очень бережно, уважительно положил мешок на пол. Прямо на ковер, совсем новый, купленный на прошлой неделе со скидкой.
- Антон, - обреченно сказала мама. – Антошенька...
Все перешли на шепот. Мешок, кажется, прислушивался. От этого было еще страшнее.
- А что я мог сделать – дать им полосатика застрелить? – тихо возмутился папа. – Ты ж знаешь, Катюнь, я принципиальный противник охоты ради забавы!
- А что ж ты, принципиальный наш, поехал со всеми в лес? – грозно спросила мама.
- Корпоратив, чтоб ему сгореть вместе со всеми правилами и уставами, - простонал папа. Он попробовал погладить маму по голове, но она ловко увернулась.
- Антон! Это свинья! Дикая!!!
- Это поросенок. Молочный еще. Катюньчик, я ее пристрою в хорошие руки. Ну пожалуйста. На несколько дней.
- И речи быть не может! – на лице мамы боролись возмущение и веселье. – Тош, ты представляешь себе свинью в городской квартире?
- А я вчера статью читал в Интернете про мини-пигов, - скромно вставил Федя. – Они милые. Чистые. С ними гулять можно, на поводочке. Мам, а я б ее выгуливал во дворе...
Мама с ужасом посмотрела на обоих мужчин и снова заткнула уши пальцами:
- Ничего не слышу. Ничего не желаю знать. Несите свою Дусю куда хотите! Точка.
Антон и Федя переглянулись.
***
В следующие сутки стало ясно, что молочный поросенок из леса – это вам не молочные сосиски в холодильнике.
Дуся-Дорофея протестовала. Она протестовала все время. Громко. Настойчиво. Убедительно.
Ей хотелось в лес к маме и папе.
Когда отец в очередной раз выслушал раздраженную тираду соседки из двадцать восьмой квартиры, Федя приуныл. Судя по родительским лицам, назревал конфликт - и серьезный.
- Я все нашел, правда, - всунулся он между ними. – Уже сбегал в магазин и сделал смесь в бутылочке!
И он потряс той самой бутылочкой.
- Жирность какая надо, - Федя торопился, а то вдруг не успеет убедить старших. – Я все продумал! Сейчас пойду накормлю, и Дуся уснет.
- Ну-ну, - мрачно сказала мама. Она развернулась, посмотрела в сторону кухни, где отдохнувшая Дуся уже тренировала голосовые связки на полную мощность. – Ага.
Она ушла в спальню, по дороге предупредив:
- Полчаса. Если не замолчит через тридцать минут – повезешь ее, Антон, куда глаза глядят. Я не шучу.
Через полчаса Катя вошла в кухню.
Сытая, улыбающаяся Дуся сидела у батареи, на старом половичке, и смотрела с мужчинами телевизор.
- Го-о-ол! – вдруг закричал Антон.
- А я говорил! Говорил, что нападающий их сделает! – вторил Федя.
Дуся повела пятачком в сторону Кати, та скрестила руки на груди и уставилась на полосатую угрозу семейному спокойствию.
«А ты хорошая?»
«Плохая. А если что – стану еще хуже. И на пол не смей бякать!»
Получив от новой мамы мысленный сигнал, Дуся встала, процокала на середину кухни и радостно бякнула. Много.
- Ух ты, - Федя разинул рот. – Даже я. Даже в детстве в горшок. Столько не.
Антон прикрыл ладонью губы, но смех прорывался.
- Марш в подсобку за ведром, совком, тряпкой и моющими, - обреченно сказала новая дусина мама. – Мучители вы. Террористы. Гринписа нет на вас.
***
В понедельник радостный Федя после школы вывел Дусю на поводке во двор.
Это был фурор.
Дворничиха Мансура из маленького далекого аула, переехавшая в большой русский город много лет назад и вроде бы ко всему привыкшая, призвала Аллаха и села на собственную метлу.
Гулявшие во дворе мамы с колясками и бабушки на лавочках перестали сплетничать о новых браках звезд и ценах на ЖКХ.
Несколько ребят возраста Феди, кучковавшиеся у давно облупившегося гриба-песочницы, подошли ближе.
- Слышь, - обратился к нему Биг Боря, в просторечии Борька Садчиков из седьмого «б». – Эт че за свинья? Натуральная?
- Какая тебе свинья, - Федя вздернул подбородок. Садчикова побаивались младшие, был он не особо умен, но силен и злопамятен, к тому же не терпел никаких возражений. – Это кабан. Маленький пока. Но скоро вырастет, и клычищи буду – во!
Пол Дуси, трудно определявшийся неопытным глазом, гордый владелец предпочел скрыть. Все-таки девчонки – это не совсем то. А вот собственный кабан-секач – это да. Это солидно.
- Ога, – выразил свое восхищение Биг Боря. – Ну вы даете, Корзуновы. В натуре.
- А то, - согласился снисходительно Федя. – Батя долго не хотел. Я уговорил привезти. Из леса. На охоту будем ходить.
- В смысле? – не понял Биг Боря.
Остальные ребята тоже зависли, переваривая информацию. Было слышно, как в их головах крутятся шестеренки, заржавевшие от долгого простоя.
- В прямом, - Федя пожал плечами. – Охота на трюфели. Грибы такие. Деликатес.
- А чо? Они у нас растут? – усомнился кто-то их бориных верных опричников.
- Темнота, - улыбнулся лучший друг поросят. – В тех местах, где ее поймали, их как грязи. Но если что – это секрет. Никому чтобы. Заметано?
Биг Боря округлил глаза, гмыкнул, но кивнул. Прочие закивали тоже.
Федя величественно пошел дальше. Дуся рвалась с поводка, бродячая собака неопределенной породы смотрела на нее, и в глазах была зависть.
***
Всю неделю четыре дома-соседа по улице Краснопустинской гудели от слухов. Масла в огонь подливали дети, отчаянно Феде завидовавшие, и бабульки, которые откачали бедную Мансуру и долго выслушивали ее крики: «От свиней жизни и так нет, а тут новая поселилась!».
Катя терпеливо выслушивала соседок, на провокации не поддавалась, но к выходным и у нее кончилось терпение.
В субботу она собрала всех мужчин и Дусю на кухне и открыла семейный совет.
- Внимание, - она постучала молоточком для отбивных по предусмотрительно положенной на стол разделочной доске. – Дорогие мои и любимые муж...
Дуся хрюкнула от батареи.
- ...все, - вывернулась Катя. – Прошу выслушать и понять.
Антон и Федя покивали. Когда любимая жена и мама была в таком настроении, ей лучше было не перечить.
- Я люблю свиней, - продолжила спич Катя. – Обожаю. В детстве я кормила поросят у бабушки в деревне, и даже заработала укус от одной резвой свинки-подростка.
Она закатала рукав и показала всем бледный шрамик на правой руке, чуть ниже локтя.
- А говорила, что об забор приложилась, - встрепенулся мужчина всей ее жизни номер один.
- Точно, - поддержал мужчина всей ее жизни номер два.
Катя мановением бровей прервала обоих.
- И я бы согласилась подумать о дальнейшей дусиной жизни у нас, если бы мы по-прежнему жили там. Тем не менее...
Дуся хрюкнула жалобно и почесалась левой задней ногой.
Катя и ее укротила взглядом.
- ... тем не менее, мы в городе. На третьем этаже. За стеной соседи, внизу и вверху – тоже. Я не говорю уже о десятках людей во всем этом доме и ближайших. До меня дошли слухи, что кто-то собрался вызвать санэпиднадзор-бригаду и телевизионщиков. Это надо прекратить, любимые мои. Поигрались – и хватит.
- Я звонил в зоопарк, - вздохнул Антон. – Они удивились, что Федяке удалось ее прикормить и приучить к поводку. Сказали, что пришлют работника, он даст советы...
- Ты перепутал, - с намеком сказала жена. – Наверное, они пришлют работника, чтобы ее забрать и устроить для нее уютный домик?
- Нет. Не выйдет.
- Почему?
Дуся захрюкала радостно. Катя погрозила ей пальцем.
- Потому что у них очень плохо с финансированием. Муниципалитет в этом году существенно сократил дотации. Директор сказал, что от тигра пришлось отказаться – много мяса ел. Продали.
- И броненосца, - обреченно подхватил Федя. – И белого медвежонка, которого им в том году подарили берлинские коллеги, пришлось вернуть. С извинениями.
- Ужас какой, - Катя в растерянности подтянула табуретку и села.
Все пригорюнились, кроме Дуси.
Она встала с половичка и начала подлизываться к Кате. Подлизываться Дуся умела – через минуту новая мама стала рассеянно почесывать пузико носком левой ноги. Поросенок блаженствовал.
- Стоп, - сказала Катя и отпихнула Дусю, та возмущенно захрюкала и приготовилась взвизгнуть на публику, но Федя нырнул под стол и утянул туда подругу.
- Если вся проблема в корме, то думаю, можно и помочь.
Антон под перекрестным огнем взглядов жены, сына и Дуси сделал вид, что задумался.
Так ничего и не придумав, вздохнул.
- Объявляю акцию «Накормим Дусю!» открытой.
***
У Антона был старый друг-программист Терновский. На досуге он сделал для Дуси сайт, а также профили во всех соцсетях.
Федя трудился в поте лица, делая фото Дуси анфас и в профиль для портфолио. Антон пиарил найденыша в своих сетях и упросил сделать то же самое весь рабочий коллектив.
Катя поддерживала борцов за права поросят плотными завтраками, обедами и ужинами, а Терновскому испекла фирменный бисквитно-песочный торт «Куршевель», после чего друг мужа всерьез задумался о преимуществах брачной жизни перед холостой.
***
Прошел месяц с начала кампании.
Дуся вошла в топ-десять блогеров рунета и появилась в топах иностранных блогеров. Журналисты делали стойку и подбирались к дусиному семейству с выгодными предложениями. Антон и Катя ушли в глухую оборону, Федя в школе и во дворе отбивался от взяток: его обещали поцеловать, поиграть с ним в пейнтбол, позвать на выходные в Болгарию и на Ибицу, и так далее. Отчаявшиеся одноклассницы умоляли о свидании с Дусей и фотке в обнимку «ну вот хоть пол-лица, и с меня репосты везде». Одноклассники страдали молча – Биг Боря взял на себя роль старшего брата и ласково всех предупредил, что при каждой попытке нецивилизованного наезда на дусевладельца будет эпический баттл с мегабаттхертом.
Взамен Боря получил право сделать селфи с Дусей и выставить этот эксклюзив у себя в уютненьком. Дуся там была в красной косыночке образца «по заветам Ильича», Боря лыбился, как жених на свадьбе и делал над косыночкой «козу».
***
Через сорок семь дней с начала кампании «Накормим Дусю!» Федя сбросил на все аккаунты серию видеороликов с Дусей в главной роли. Героиня гуляла по парку в шляпке, принимала ванну, играла в домино, скатывалась с горки, читала книгу сказок и бегала наперегонки с ребятами. Аудиотреки Федя монтировал сам, из малоизвестных композиций прошлого века и некоторых шлягеров.
Это стало последней каплей. Сеть рвало в клочья, журналисты и седые ветераны-блогеры рыдали и капали валерьянку в коньяк.
Городские власти также обратили внимание на дусин феномен. После экстренного совещания муниципалитет постановил: выделить на содержание поросенка солидную сумму и тем самым примазаться к дусиной мировой славе.
Когда из зоопарка приехали забирать Дусю, Федя ушел к себе, лег на кровать и затих.
Папа неуверенно постучал через час.
- Федя. Федяка, сын, ты там как?
Вопрос был глупый. Оба это знали.
Антон вошел, закрыл дверь и сел на краешек кровати.
- А мама сырники жарит. Вкусные. Как ты любишь.
Федя всхлипнул.
- Она бы все равно у нас не прижилась, - продолжил папа. – Знаешь ведь.
Федя помотал головой и крепче уткнулся в подушку.
Потом полуобернулся и твердо сказал:
- Больше никогда. Никакого сала и сосисок. Я теперь вегетарианец. Все.
- А сырники? – совсем робко уточнил папа.
- Сырники – да. Сосисок не предлагать! Кроме соевых.
- Так они нынче все и так... соевые.
- Тогда ладно, - успокоился Федя.
Помолчали.
- А поедем летом в деревню? – вроде бы невзначай спросил папа.
Федя долго не отвечал.
Наконец он утер слезы, сел, сложив ноги калачиком и посмотрел в окно.
Там зажигались звезды, и луна подмигивала так утешительно-утешительно. Как большой румяный сырник, облитый сметаной.
Дуся наверняка сейчас тоже смотрела на звезды после хорошего ужина.
Может быть, ей было грустно, как и ему. Точно грустно.
Одна звезда сорвалась и покатилась вниз. И Федя загадал желание.
Литературный конкурс "Все мы родом из детства". Серебро.
Мне понравилось!