Черная вода плескалась у его ног, отражая в своей глади огни города. Порывистый ветер задирал на нем рубашку, оголяя беззащитный живот. Металлические поручни холодили руки и поясницу. Он вдыхал приправленный выхлопными газами городской воздух и смотрел в свое будущее. Он видел его там, внизу, на дне реки, проходящей сквозь город. 

Черные и мутные воды звали его. Звали сделать шаг и упасть в их раскрытые объятия, наверно, теплые, так как был конец июля. Днем солнце шпарило во всю, плавя под ногами горожан асфальт. А небо не давало дождя или даже тучки, которая могла бы скрыть хоть на мгновение раскаленный шар.

Но сейчас была ночь. По мосту проносились автомобили, не замечая в своей спешке одинокую фигуру человека, стоящего за парапетом.

Его ладони судорожно сжимали чугун, спиной он чувствовал различные завитушки – украшения. Утром, особенно когда солнце только-только вставало, вид с моста был завораживающий. И сам мост, расцвеченный бледными красками восхода, был прекрасен.

Именно поэтому он выбрал это место. А ночь – чтобы не видеть загрязненную воду и чтобы его не смогли остановить.

Оторвав ногу от узкого бортика, он представил, что вот, сейчас, делает один решающий шаг вниз, и все, конец. Под повисшей над бездной ногой плескалась река. Он как будто бы даже слышал ее шепот-шелест: «Давай, сделай же это, давай, иди ко мне. Не бойся.»

Но он боялся, он чувствовал страх, и слезы текли по его щекам. Судорожно глотая соленую влагу, он вспоминал свою жизнь. Это правда, когда говорят, что перед смертью вспоминаешь всю свою жизнь. Он и вспоминал: жену, дочь, дом, хорошую работу, родителей, собаку...

Яростный крик пополам с рыданиями вырвался из его горла. В этом крике было все: боль, отчаяние, несправедливость, ненависть, безысходность... Все то, что он испытывал последний год и не мог изжить из себя, не мог перебороть. Он и так уже был мертв, сломан, но тело еще двигалось, выполняя свои основные функции. И он решил с этим покончить без сожалений и раздумий. Но придя сюда, на этот мост, и глядя в темные воды реки, он заколебался и испугался. За это он стал ненавидеть себя еще больше. Их уже не было в живых, его семьи, они умерли под дулами пистолетов грабителей, а он не смог их спасти. А сейчас сомневался из страха за свою никчемную жизнь.

Все! Все порушилось после их смерти. Его выгнали с работы, он стал пить, забыл про родных, плюнул на друзей, связался с наркоманами. Как будто бы сам демон, стоя за плечом, толкал его на разрушения. А он – послушная марионетка – губил себя с завидным упорством, заходя все дальше и дальше в своем разложении. Он не мог остановиться, и, наверное, не хотел. Правда, иногда бывали моменты прозрения. День, два, может быть, даже неделю. Тогда он пытался вытащить себя и не только...

Встретив ее в компании алкоголиков и наркоманов, поначалу он удивился. Лик ангела с повадками дьявола. Она курила, пила, кололась и трахалась без разбору. Но она так была похожа на его дочь. Пусть старше и взрослее, с тонной косметики на лице, с бездонными глазами – она напоминала его дочурку. Какая-то неуловимая аура объединяла их: может быть, это была невинность во взгляде, или тонкие запястья, или белая, прозрачная кожа, через которую просвечивали синеватые вены, или... Он не вдавался так далеко. Он просто ее нашел и решил спасти. Пытаясь вытащить ее из смрада обычного существования, он сам погружался в него все дальше. Изредка ему удавалось вытащить их. Он приводил ее в свою захудалую квартирку – все, что осталось от прошлой жизни, – мыл в ванне, оттирал лицо от косметики, кормил, одевал в добротную одежду. Сам пытался устроиться на работу и... опять пропадал. И всегда срывался первым именно он. Ужасы прошлого не давали ему покоя, тревожа душу, теребя мысли, забираясь во сны и беспокоя днем. Он умирал. Он знал это и пытался спасти хотя бы ее. Но когда срывался, она всегда следовала за ним. И все опять повторялось. Его безуспешные попытки, ее щенячье доверие и пропасть. Замкнутый круг.

Картины из прошлого преследовали его. Раз за разом напоминая ему, какой он слабак, беспомощное и никчемное животное. Он видел их всех – свою семью. В крови. Его любимая, дорогая жена лежала в коридоре, на пороге лестницы, ведущей на второй этаж особняка, в луже крови, в разорванном платье, с дыркой в груди. Его милая, невинная дочурка спала в кроватке, накрытая одеялом. Одеяло было тяжелым, практически неподъемным, пропитанным кроваво-красным... Большие дырки в маленьком тельце... И собака – в упор, прямо в пасть.

Ограбление, банда сумасшедших – и его семья, его дом.

Он боролся, помогал следствию, устроил свое расследование, давал взятки, тратил бешеные деньги, поднимал связи, клянчил, молил, шантажировал. Но ничего не помогло, их не нашли, и он сломался.

Хватило чуть больше полугода, чтобы из нормального человека он превратился в животное.

Он уже не верил полиции, хотя дело до сих пор разрабатывали, но это был очередной “висяк”. Полицейские советовали ему забыть, начать новую жизнь. Но как? Как он мог? Его семья... А эти ублюдки до сих пор на свободе!

Он пытался их найти сам, связался с таким же сбродом, как и они, делал тоже, что и они, и погряз, понял, что он превратился в них. В тех, кого больше всего ненавидел и презирал. И опустившись, забыв свои цели, он начал пить не просыхая. Топить себя на дне бутылки, иногда балуясь кокаином и трахаясь с шлюхами.

Для него было только одно спасение – девочка с ликом ангела. Но и ее он губил, затягивая в пучину собственных пороков. Сначала давал надежду, что все у них будет хорошо, а потом не мог сдержаться, поглощенный своими кошмарами, и срывался, с каждым разом опускаясь все ниже.

Он не понимал ее преданности, не понимал ее восторга им. Ведь он – скотина, для которой самое лучшее – умереть. Но она цеплялась за него, следовала за ним, верила ему, доверяла. Она его любила, предлагая себя, свое тело и душу. Он не колебался и принял ее дар, забылся в ней, целуя эти бледные губы, гладя чуть розоватые щеки, сжимая в руках маленькие груди... А после ненавидел себя еще больше, коря за то, что воспользовался ею, практически девочкой, как будто бы спал со своей дочерью. Но она была просто женщиной, которая любила. А он ее предавал, не оправдывал надежд. Но ни она, ни он никогда не сдавались. Мучимые каждый своим демоном, они держались друг за друга, как за последний оплот надежды в этом безумном мире.

Но он слабак! Слабак! Никчемная тряпка. И его спасение умирало. Он узнал об этом слишком поздно: девушка с ликом ангела была больна. Это было не удивительно – ее хрупкое тело не выдержало того разлагающего образа жизни, что вела его хозяйка. Он знал, что не вынесет, если она умрет. Знал, что сейчас, в этот их очередной «мирный период», находясь в больнице под неустанным наблюдением врачей, она может еще поправиться. Он верил в нее, но он не верил себе. Он мог сорваться, начать пить, общаться со старыми знакомыми, потащить ее за собой. И тогда она умрет, а он вслед за ней.

Он принял решение. Как казалось, единственно верное. Оставил ее в больнице и пообещал, что придет снова завтра. Соврал, что идет на новую работу. Впервые за прошедший год он навестил родителей и попросил прощения. Рассказал им про девушку с ликом ангела, попросил помощи. Его родители, они так изменились, постарели и усохли. Его родители, два добродушных старика были безумно рады увидеть сына и, не задавая лишних вопросов, пообещали ему заботиться о ней, если с ним что-то случится. Он сказал им, что изменился, что теперь все будет иначе, что им больше не нужно волноваться за него.

Черная вода плескалась у его ног. Он принял решение и не собирался отступать назад.

– Джек? – Тонкий, срывающийся голосок.

Она всегда его находила. Где бы он ни был, что бы он ни делал, она всегда могла его найти. Его удивляла и забавляла эта ее способность. Как преданная собака...

– Джек? Джек? – Она подошла ближе. 

 Бледные руки, больничный халат. Сбежала! Сбежала из больницы, как будто почувствовав, что с ним что-то не ладно. Преданная.

– Джек? Что ты тут делаешь? Джек?

Он не хотел на нее смотреть, он не хотел о ней думать.

– Джек? Пойдем домой, Джек. – Яростный кашель, она дергает его за рукав рубашки.

Вздрогнув от ее прикосновения, он будто бы очнулся. Слепо оглянувшись вокруг, он осознал, до конца осознал, что он здесь делает! Слабак, он всегда был слабаком. А сейчас, найдя самый легкий путь, решил избавить себя от проблем. Опять бы пострадала она. Слабак!

Взглянув вниз, на воду, он больше не слышал шепота. Он видел, красивую в ночи, городскую реку. Чувствовал теплый ветер, холод поручней. И ее. Липкое прикосновение, она стоит сзади, крепко схватившись за рубашку. Не отпустит. И он больше не отпустит.

Перемахнув на другую сторону, он встал рядом с ней, обнял, уткнувшись в растрепанные волосы, укутал в своих объятиях. Она дрожала.

– Да, Лика, пойдем домой...

Так, обнявшись, спаянные друг с другом, они ушли с моста и от прошлой жизни.