— Иди Ко Мне... Иди Ко Мне...  Ну где же ты? — Я обвела взглядом спальню.  — Все готово.

 Спустилась со второго этажа и прошла на кухню. 

Из открытого холодильника повеяло морозцем. Поставив масленку на стол, я подошла к окну и невольно залюбовалась открывшимся видом: землю укрыло белым одеялом, фонари ярким светом выбивали из редких снежинок разноцветные искры. Темная стена деревьев городского лесопарка едва угадывалась и, заснеженная, сливалась с общим фоном.

— Где же ты запропастился? Может, вчера вместе с Агнешкой ушел...

Полив цветы, я еще немного постояла у окна и пошла одеваться. Достала из кладовой старые валенки,  которые едва не выкинула на свалку, но в последний момент передумала — а вдруг когда-нибудь пригодятся. Вот и пригодились: за сутки намело столько, сколько за два прошедших зимних месяца не наберется. Вынув из валенок мешочки с душистой лавандой,  я обулась и нарядилась в древний тулуп из овчины. Заправив волосы под бесформенный вязанный берет и прихватив веник и свернутый рулоном ковер, пошла совмещать приятное с полезным. Пошла — это громко сказано, конечно.  Валенки были на несколько размеров больше, а палас — тяжелым, так что я ковыляла, утопая в обувке, и тянула волоком ручную кладь, прижав локтем веник. Хотя в квартире у меня имелся новый отличный пылесос, захотелось по старинке, чтоб плотный шерстяной ворс надышался, пропах морозом и  потом, когда расстелешь ковер на полу, еще долго сохранял запах свежести.

Раскатав ковер, я намела на него снег — пусть пропитывается, а сама отправилась прогуляться. Время было раннее, на улице никого. В предрассветной темени светились лишь фонари да мои окна.  Все еще досматривают последние сны. Не спал только дворник — пан Лешек. Было слышно, как он расчищает тротуар, иногда задевая лопатой скрытый под снежной толщей асфальт.

— Иди Ко Мне... Иди Ко Мне, — позвала я негромко, чтоб не разбудить соседей.

— Опять ваш разбойник без спроса убежал? — Из-за угла дома вышел дворник. — Доброе утро, пани Фаина.

— Да, опять где-нибудь хулиганит. Доброе, пан Лешек. Как надумаете сделать перерыв, заходите ко мне, выпьем чаю.

— Спасибо за приглашение, обязательно зайду. Люблю ваши травяные чаи.

Дворник вернулся к своему занятию, а я побрела в сторону парка, не поднимая ног, чтоб не потерять валенки.

— Иди Ко Мне! — сложив ладони рупором, позвала чуть громче.

В тишине мой зов прозвучал отчетливо и докатился до ближайших деревьев. Возле елей показалось темное пятно и стало приближаться, увеличиваясь в размерах. Оно  полностью  исчезало в снегу, потом выныривало на поверхность и — черное на белом — было хорошо различимо. Я остолбенела: на меня неслась большая собака. Растерялась я не столько от страха, сколько от неожиданности: никогда раньше такую здесь не видела, а местных я знала наперечет. Скоро я смогла различить развивающиеся при скачкообразном беге брыли и свисающие из пасти слюни. Ротвейлер. Без намордника. И хозяина поблизости не видно.

— Фу! Стоять! — выкрикнула  я как можно строже.

Псина сбила меня с ног, повалив на снег, и выхватила из руки веник. И минуты не прошло, как он превратился в соломенную труху. Барахтаясь, я пыталась подняться, что в высоких негнущихся валенках сделать было не так просто. Перевернувшись на живот,  встала на четвереньки, но противная собака подумала, что я приглашаю ее поиграть. Она боднула меня в бок лобастой башкой, снова опрокинув в снег, и унеслась дальше.

Я проделала все упражнения заново и уже стояла перевернутой буквой «V», собираясь разогнуться, когда услышала баритон, обращенный к моей прикрытой длинным кожухом филейной части:

— Вы сами виноваты. Не надо было звать чужую собаку.

— Я никого не звала, — пропыхтела я, стоя вниз головой.

— А кто кричал «иди ко мне»?

— О Матерь божья, о святой Войтех...

— Пани, вам помочь принять вертикальное положение, или вы молитесь?

— Почему вы отпускаете такую собаку без намордника? Это же конь, дурной конь... Дайте мне руку... Спасибо. — Я выпрямилась, поправила съехавший на глаза берет и стала отряхиваться. — Я заявлю на вас в полицию. Обязательно.

— Да есть у него намордник. — Мужчина потряс конструкцией из металлических прутьев и кожаных ремней. —  Снял, потому что снег набивается, и собаке дышать нечем. Пани, ну кто же знал, что в такую рань кто-то бродит возле парка. И зовет. Зачем вы звали?

— Не зачем, а кого. Кота.

— Кого?!

— Что вы кричите на весь повят?[1] Кота. Зовут его так —  Иди Ко Мне. Я не только в полицию на вас заявлю, но еще и в суд подам. На возмещение морального ущерба.

Я наконец-то подняла голову и посмотрела на хозяина собаки. В груди непривычно ёкнуло, колени дрогнули и, если б не жесткие голенища, я бы снова оказалась в снегу. На его небритом лице в этот момент отразилась целая гамма чувств, не имеющая ничего общего с восхищением.

— Постойте... Я, кажется, понимаю, в чем дело. Вы ненормальная? — Он отпрянул от меня в сторону.

— А вы такой же невоспитанный, как ваша собака. Кстати, где это животное? — Я обернулась и осмотрелась. — Чем это оно занято?

Пока я отвлеклась на разговор с хозяином, его собака гребла лапами снег как заведенная, расчистив темный прямоугольник.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — сказала я и в ужасе застыла. — А ну пшел! Фу! Поди прочь! Ну что вы стоите как вкопанный?! Ваша псина сейчас навалит кучу на мой ковер! О нет!  

Пес согнулся, приняв характерную позу, и нагадил.

— Это он от страха, пани. Как вас увидел, так не смог сдержаться.

Ничего не понимая, я уставилась на мужчину и не нашлась, что сказать. Но догадывалась, что услышала не комплимент.

— Вы на что это намекаете?

— Проше, пани, у вас от природы такой цвет лица или вы от злости позеленели?

— Да как вы смеете! — Возмутившись, я открыла рот, а пан отшатнулся.

— Ну, вылитая жаба, да еще и в брекетах. Наверное, прикус испортили, когда какому-нибудь бедолаге вцепились в горло. За коврик не переживайте, в химчистке его приведут в порядок. А хотите, я вам новый куплю? Лучше этого.

— Мне не нужен новый! Мне не нужен лучше! — Про «жабу» я не забыла, отложила выяснения на потом. — Этот ковер выткали на заказ, на нем специальный орнамент, чтоб расставлять... — я запнулась. Постороннему совсем необязательно знать, для чего, помимо прямого назначения,  иногда использую ковер. — И еще вы должны мне веник! — Пусть это выглядело мелочно, но дело принципа — его псина сожрала, ему и возмещать. — А за жабу вы мне ответите! Вы еще не знаете, с кем связались!

— Несложно догадаться, с кем. Одинокая старая дева с котом.

— Почему это одинокая? И вовсе я не старая дева!

— Если б вы были замужем, то не бродили бы по ночам, разыскивая кота, а спали у мужа под боком.

— У меня есть муж! Просто... просто его сейчас нет дома!

— Судя по всему, его очень давно нет дома.

— Пани Пех, у вас все в порядке? Может, нужна помощь? — Привлеченный громким разговором под окнами, на балкон вышел заспанный сосед.

— Спасибо, пан Гржимек, не надо, я уже заканчиваю, — поблагодарив соседа, я переключилась на хозяина собаки: — Моя личная жизнь вас не касается! Ковер почистите и занесете в первую квартиру.

— День определенно пропал, если с утра встречаешь человека с такой фамилией.[2] —  Отшвырнув ботинком  кучу, он скатал ковер, закинул его на плечо и, свистнув собаке, скрылся за домом.

— Эй! Постойте! — опомнилась я и неуклюже кинулась за ним. Но его уже и след простыл.

— Вы не заболели, пани Фаина? — поинтересовался сверху сосед.

— Я — нет, но вот вы рискуете: на морозе и в одной пижаме. И с чего вы взяли, что я заболела? — напустилась я на соседа.

— Хм... да нет, ничего. Выглядите несколько... нездорово. — Балконная дверь поспешно захлопнулась.

— Я вам покажу «жабу»... я вам припомню «нездорово»... Где мои ключи?! — Я стояла под своей дверью и рылась в карманах. — Ну надо же, потеряла! Наверное, выпали, когда псина свалила меня в снег. Ну что за невезение...

Я облокотилась о дверь, задев ручку, и ввалилась в квартиру. Включив в холле свет, мельком глянула на отражение в зеркальной поверхности встроенного шкафа и в ужасе попятилась:

— Караул!.. Матинко моя родная... вот холера...

Последовавший потом истерический хохот, вероятно, избавил соседа за стенкой от последних сомнений в моем диагнозе. Я каталась по полу и смеялась до слез, размазывая их по лицу, с которого забыла снять косметическую маску. Нанесла как раз перед тем как приготовить коту завтрак, да так и отправилась на улицу. Я и квартиру забыла закрыть на ключ... Что это, ранний склероз?  Потихоньку схожу с ума? «Нет, — ответила себе на оба вопроса, — просто устала».

Сняв лосьоном остатки присохшей зеленой корки, я рассматривала себя в зеркале и улыбалась, вспоминая реакцию пана собачника, когда он увидел мое лицо. Удивительно, как он не стал заикой. Соседа тоже можно понять. Бедолага тер глаза, всматривался и не мог решить, перебрал вчера вечером или недобрал.

— Ладно, так уж и быть, его я прощаю. Но вот другого... Зеркало не обманывает, ясновельможный пан, я не жаба. А тебе надо купить очки, если под маской, старым беретом, тулупом и валенками не смог разглядеть в Золушке принцессу. И даже брекеты ей не помеха. Между прочим, сегодня я с ними расстанусь. А фамилия... ну что ж теперь... Зато моя собственная, девичья. Мне чужого не надо. Оставила после развода. Вместе с двухуровневой квартирой со всем содержимым, машиной и круглой суммой в банке, на проценты от которой и живу. «Одинокая старая дева»... Да мне до тридцати еще ого-го! Два года с хвостом! Ну, хорошо, не с хвостом — с хвостиком... И не одинокая я, а самостоятельная. Одиночество... Нет ничего хуже, чем одиночество вдвоем.

Переливистый мелодичный звон у входной двери отвлек меня от беседы с зеркалом. Надев домашний брючный костюм, я нажала кнопку видеодомофона и впустила пана Лешека вместе с беглецом Иди Ко Мне.

— Где вы его нашли? — Я подала гостю тапки и пошла на кухню.

— Встретил возле подъезда. Чем это у вас так вкусно пахнет?

— О-о-о, сейчас попробуете! Жаркое с мясом и грибами. Это, конечно, не то, что советуют диетологи на завтрак, но после стресса очень полезно: хорошая еда поднимает настроение и восстанавливает нервные клетки.

— У вас опять неприятности, пани мольфарка[3]?

— Помните, Лешек, каким он был маленьким, — поставив пластиковую миску с кормом, я почесала кота между ушей, — когда вы принесли его из нашего лесопарка? Павел назвал его Томасом, а он, кроме как на «иди ко мне», ни на что не откликался. Да вы и сами знаете. — Услышав знакомые слова, кот поднял голову и пробасил «ма-а-у-у». — Вот из-за этого и произошел казус... — Я рассказала о недавних событиях. — Вы же видели меня рано утром, пан леший, почему не сказали, что не помешало бы умыться?

Он удивленно посмотрел, отложил вилку и пожал внушительными плечами:

— Не заметил.

— Не заметили разницы?

— Ну, зачем вы так. Вашу красоту ничем не скроешь. А что Павел? Его родственники больше не беспокоят?

— Нет, с тех пор как вы, напустив тумана и запутав дорогу, водили их кругами по двум воеводствам, сидят по ту сторону Восточных Карпат и не показываются. Правда, звонили... Они считают, что я нечестно поступила, отсудив у Павла солидный куш. Он сутками вкалывал, а я сидела дома и ворон считала. Я не спорю, он работал. Но ведь я ему помогала. Сколько свечей сожгла, сколько часов провела в трансе, лежа на ковре. И все для того, чтоб приоткрыть завесу, заглянуть в сокрытое, узнать, а потом подсказать и посоветовать. С какими партнерами иметь дело, а каких избегать — обманут. Через какую таможню лучше грузы отправлять, в какие банки надежнее деньги класть... А чего стоило так выстраивать ситуацию, чтоб и на чужую волю не влиять, и в тоже время все сложилось к нашей выгоде, когда он находился на переговорах... За пять лет не то что изменить, посмотреть в другую сторону не помышляла... Что вы  вздохнули так тяжело, пан леший? Совсем вас заболтала. Ешьте, ешьте, не стесняйтесь. — Я вымыла руки и села за стол, но кушать перехотелось.

Редко когда выпадала возможность выговориться. Да и с кем о таком поговорить, как не с близким по духу человеком. Наше знакомство состоялось в лесопарке, рядом с которым расположен ботанический сад, где он работал младшим научным сотрудником. Как рыбак рыбака, так и ведьма лешака распознает сразу. Он напугал меня до чертиков, буквально свалившись с дуба, когда я стояла, прижавшись к священному для всех европейских колдунов дереву. Энергия дуба очень мощная, а я очень нуждалась в подзарядке, после того как застала мужа на горячем. Тогда-то я и узнала, что  леший, оказывается, живет в соседнем подъезде, подрабатывает дворником и давно ко мне присматривается.

— За ковер не волнуйтесь, пани Фаина. Если не вернут, закажем новый. Если хотите, разыщу старый. — Лешек сложил приборы на пустую тарелку. — Вы запомнили, как он выглядел?

— Да как обычно: с одной стороны цветочный узор, с другой пентаграмма, спрятанная в орнаменте. Вы же сами видели. — Я убрала со стола использованную посуду, налила лешему чай, а себе заварила кофе.

— Темните вы, пани мольфарка, я ведь не о том спрашиваю. — В его глазах мелькнула лукавая искорка. Он подливал из чашки в блюдце и прихлебывал вприкуску с лимоном.

— А-а-а, вы про хозяина собаки... как разбойник с большой дороги он выглядел... Пан Лешек, вы пьете чай как старый дед... — Рот наполнился слюной, зубы свело оскомой. — Если что и надо разыскать, так это ключи. Выронила где-то во дворе. — Я перевернула вверх дном свою чашку и поставила на блюдце, чтоб погадать на кофейной гуще.

— Поищите в кармане дубленки, — сделал он огромный комплимент старому вытертому кожуху, который до сегодняшнего дня использовался только на масленицу — переодеваться ряжеными.

— Искала. Нету там.

— Значит, плохо искали. — Утвердительно кивнул белобрысой головой и взял очередную лимонную дольку. Я поспешила выйти, чтоб проверить карманы и не видеть, как он ест такую кислятину и не кривится.

— Ваша правда, пан Лешек. Нашлись ключи. — Вернувшись на кухню, я потрясла связкой и положила ее на декоративную полку. Он опять пожал плечами — разве могли быть какие-то сомнения? — и продолжил рассматривать мою чашку. — Ну, что вы там видите? Кавалер намечается? — спросила и смутилась.

— Дорогу вижу.

— Какую дорогу?

— Поездка вам предстоит.

— Но я никуда не собираюсь. — Удивленно развела руками. — Разве что к стоматологу.

— К стоматологу — это ближняя дорога, а тут вырисовывается дальняя.

— Ну, не знаю... — Пришла моя очередь пожимать плечами.

Лешек поставил чашку на стол, поблагодарил и ушел на работу в ботанический сад. Включив посудомоечную машину, я стала собираться в стоматологическую клинику.

Дорога, которую увидел леший в хитросплетениях застывшей кофейной гущи, стелилась под колеса автомобиля и вела к подножью Татр. Я сидела за рулем, рядом моя племянница Агнешка следила за GPS-навигатором. На заднем сиденье развалился полосатый и короткошерстный Иди Ко Мне.

Собственно, племянницей Агнешка приходилась Павлу, и после нашего развода она единственная из всех родственников бывшего мужа осталась со мной в хороших отношениях. Сдав сессию, приехала в гости и почти все время где-то пропадала: дискотеки, свидания, пижамные вечеринки с подружками и крещенские гадания. Сама бы я из дому ни за что не выбралась, но Агнешка, поссорившись со своим парнем, упросила отвезти в горы покататься на лыжах и развеяться.

— Я тебе уже говорила: выйдешь замуж в двадцать лет, а сейчас переживать совершенно не из-за чего.

— Но ведь это целых два года ждать!

— Этот парень тебе не подходит.

— Ну почему? Он такой классный!

— Слишком он смазливый. Моя мама меня предупреждала: красивый муж — чужой муж. Я не послушалась, и сама знаешь, что из этого вышло.

— Он не такой, как дядя Павел.

— Все они сначала не такие. Впрочем, что я тебя уговариваю. Поступай, как считаешь нужным, ты уже достаточно взрослая. Только перед тем, как сделать необдуманный шаг, посоветуйся со своей мамой.

— Нет, лучше я подожду сколько надо.

— Вот и молодец.

— А как я узнаю, что встретила именно его?

— Сердце подскажет.

— А тебе подсказало, когда ты встретила Павла?

— У меня другая ситуация. — Я включила FM-радио, дав понять, что больше не хочу продолжать разговор.

Замуж я выходила, потому что время пришло. Но одна красота не согреет, нужны еще и чувства. А где их взять? Природа слишком потратилась на мою внешность и ей, наверное, не хватило искры, чтобы разжечь сердце. Оно бы и радо подсказать, да не может. Видно, так уж мне на роду написано. И фамилия моя тут совершенно ни при чем. Вспомнив нахального собачника, я фыркнула и посоветовала себе не отвлекаться от дороги.

Агнешка уснула и проспала до самого горнолыжного курорта, куда мы буквально  доползли поздним вечером из-за загруженности узкой трассы. Уставшая, как собака и злая, как черт, я втащилась с багажом и Иди Ко Мне на поводке в зарезервированные двухкомнатные апартаменты, раздобыть которые в разгар сезона удалось лишь чудом. Чудо заключалось в часе упорной мысленной работы с прижатым ко лбу кристаллом розового кварца — исполнителя желаний. Я ни на что особо не рассчитывала и была удивлена, когда, набрав первый же телефонный номер из списка, услышала положительный ответ.  Видимо, провидению было угодно положить конец моему добровольному затворничеству и отправить скитаться по дорогам: после отдыха в горах мне предстояло отвезти племянницу в ближайший аэропорт за сто километров и лишь потом вернуться домой.

Божественный аромат журека[4] и запеченной свиной рульки существенно поднял  настроение, а чашка выдержанного крупника[5], любезно поднесенная хозяином гостиницы, окончательно примирила с окружающим миром. После сытного ужина Агнешка упорхнула на ночную дискотеку, я же пошла в номер танцевать с подушкой. Рвавшемуся на природу коту пришлось удовлетвориться гранулированным песком и устроиться спать у меня в ногах.

Под утро сон стал чутким — дрема, а не сон, и сквозь него пробивалась в сознание перебранка. Я невольно прислушалась: возмущенный женский голос, тараторивший без остановки, перекрывал мужской. И такой он был... низкий, с бархатной хрипотцой... пока не перешел на соленые словечки, от которых женский захлебнулся, а затем продолжил с удвоенной частотой. Меня разобрало любопытство. Закутавшись в овечье одеяло и сунув ноги в тапки, я вышла на балкон и осторожно выглянула из-за перил.

Придерживая дверцу автомобиля, высокий темноволосый мужчина выговаривал стоящей рядом спутнице. Она стягивала у горла воротник шубки и притопывала на морозе модельными сапожками. Порыв ветра закрутил вокруг них снежную пургу. Утихнув, она осыпалась снежинками на отливающие медью волосы женщины. Мужчина повернулся, и мне стало ясно, почему она не торопится расстаться с унижающим ее человеком: он был смесью дьявольского обаяния, высокомерия и нежности. Выдав такое, отчего женщина затихла, а у меня покраснели уши, он рассмеялся и притянул ее к себе, прижав к широкой груди. Я вернулась в комнату и вздохнула: перед тем как сесть в машину, пара самозабвенно целовалась.

— Не буду завидовать, это плохо, можно ненароком и сглазить. — Еще раз вздохнула и обняла Иди Ко Мне.

— Ма-а-у-у, — подтвердил кот и потерся головой о мою щеку.

— Пойдем-ка, дружочек, погуляем...

Неделя отдыха в горах удалась на славу. Я получила свою дозу адреналина, проехав один раз по трассе для опытных лыжников. Прихватив с собой племянницу, перешла на трассу уровнем ниже — для начинающих, с которой каталась на санках, не рискуя сломать себе шею. Агнешке, в отличие от Иди Ко Мне, такое катание быстро надоело. Она познакомилась с компанией сноубордистов, решила, что одна широкая доска лучше, чем две узких, и перебралась на соседний горнолыжный комплекс. О том, что девушка в номере не только ночует, но и забегает днем, я узнавала по развешенным на просушку свитерам и лыжным костюмам.

Последний день пребывания на курорте начался, как все. Ничто не предвещало последующих событий. С утра — санки, днем — термальный бассейн, а вечером променад с заходом в облюбованный ресторан в просторной избе с камином, живой музыкой, песнями и вкусной едой.

За сервированным мясными закусками столом в компании штофа сливовицы и лыжного инструктора, активно добивавшегося моей благосклонности, я приятно проводила время в ресторане. Под столом во вместительной сумке сидел кот. Он забрался в нее,  когда я зашла в апартаменты переодеться, прозрачно намекая, что, когда все развлекаются, оставаться один не намерен.

Мимо нас, разговаривая по телефону, прошел мужчина. Из-под стола раздалось глухое ворчание, перешедшее в утробный рык. Толкнув ногой сумку, я пыталась вспомнить: где-то  я уже слышала этот голос, причем не так давно... Да это же тот пан, что мастерски сквернословил! А где ж его рыжая зазноба? Проследив за ним взглядом, увидела ее и разглядела по-настоящему... Ведьма. Святой крест, ведьма! А хорошенькая какая... Без напускной манерности и напыщенности. Улыбается, сверкая васильковыми глазами, и щебечет без умолку, не в пример своему молчаливому серьезному спутнику. В ведьме ключом била жизненная энергия и сила, окутывая молодую женщину яркой солнечной аурой, огненные протуберанцы которой всполохами освещали вокруг нее пространство. Вокруг мужчины — ничего. Ни единого цветного блика. Расфокусировав зрение, я смотрела на спутника ведьмы, подбираясь к нему внутренним зондом. «Что ж ты за личность такая непонятная... словно инопланетянин...»

Ничем не обоснованный панический ужас накрыл с головой, проникнув в каждую клетку. К горлу подступила тошнота, застучало в висках. В довершение всего окатило жаром, а следом обдало могильным холодом. Встряхнув головой, я сморгнула и наткнулась на взгляд мужчины. Он смотрел в упор, а меня будто затягивало в черную бездну... Я осенила себя крестом и залпом выпила рюмку сливовицы. Беспрестанно бормоча молитвы от порчи, подхватила сумку с воющим котом и выскочила из ресторана, забыв попрощаться с инструктором.

Я не помнила, как оказалась в гостинице. Закинув в номер Иди Ко Мне, нашла хозяйку и попросила свечи. В наших апартаментах была зона отдыха с камином и кухня с необходимым инвентарем, чем я и воспользовалась. Расплавив парафин на водяной бане, вылила его в миску с холодной водой, подождала, когда застынет, и выложила на полотенце образовавшуюся фигуру. Внимательно ее рассмотрев, я едва не грохнулась в обморок. Сразу во всех подробностях вспомнился «Омен»[6]. Слепая эта ведьма, что ли?! Разве не видит, с кем связалась? И я тоже хороша: нашла, кому завидовать. Впрочем, меня это не касается. Надо уносить ноги и побыстрее. Мужик явно продал душу или рогатый сам в него вселился, иначе откуда у него такая силища. Он наверняка почувствовал мою отливку и может наслать что-нибудь похлеще порчи. Хотя, что я ему сделала? Всего лишь пыталась заглянуть в его сущность. Правда, без спроса, но ведь и без всякого злого умысла.

Разведя в камине огонь, я бросила в него парафин. Смотрела, как он плавился, и читала молитву от нечистой силы. Использованную воду полагалось вылить на кладбище. Но есть ли таковое поблизости? Да и кто его будет искать на ночь глядя...

— Водица серебряная, световая, подземная, небесная, подколодная, дождевая, смой, унеси с рабы Божьей Фаины все недуги, непрухи, печали,  — проговаривала я, нажав на кнопку сливного бачка, — скорби, наносные, урочные, перекрестные... Агнешка, это ты? — Щелкнул замок входной двери, и я выглянула из туалета.

— Чем занимаешься, тетушка? — На пороге стояла раскрасневшаяся с мороза племянница. — Что-то ты бледная...

«Хорошо, что вообще жива».

— Готовлюсь к отъезду, и ты иди собираться, будем выезжать.

— Но ведь до самолета еще уйма времени.

— Ничего, посидишь в зале ожидания на аэровокзале, почитаешь книжку, а мне надо срочно домой.

— Случилось что-то серьезное?

— Очень серьезное. Соседи сверху затопили мою квартиру. — Я прикусила язык, чтоб не напророчить.

— Несчастные соседи, бедная страховая компания... Я им сочувствую, — племянница скрылась в своей комнате.

По дороге в аэропорт я костерила на чем свет стоит бесконечные фуры с прицепами, обогнать которые не было никакой возможности. Хотелось как можно быстрее убраться подальше от горнолыжного курорта. Краем уха я слушала музыку, перемежаемую новостями и рекламой, и не переставала удивляться, кого только наша земля не носит. Практикуя магию, многое довелось повидать и с чем столкнуться, но это было что-то особенное... и очень страшное. Недаром Иди Ко Мне поднял переполох. В принципе, если есть лешие-ботаники, то почему б не быть... Нет, даже мысленно не хочу произносить это слово. Чур меня, чур. Спаси и сохрани.

Благополучно доставив племянницу в аэропорт, я вырулила со стоянки и наконец-то поехала домой по широкой и освещенной трассе, где можно не ползти как черепаха, а развить нормальную скорость. Машин было мало, дорога расчищена, и через два с половиной часа появилось табло с информацией, что до моего города осталось менее двадцати километров. Щетки сметали со стекла снег — погода слегка подпортилась, а со мной начало происходить что-то неладное. Сначала появилась внутренняя дрожь, потом стало трясти так, словно в руках вместо руля я держала отбойный молоток. Включив аварийные сигналы, я вынуждена была остановиться и выйти из машины.

Неужели это тот... с жутким взглядом достал меня с такого расстояния?.. Прислушиваясь к себе, поняла: нет, тут что-то другое, и слонялась вокруг авто как неприкаянная душа в чистилище, пока не полегчало. Когда окончательно отпустило, я забралась в салон и успокоила кота. Он запрыгнул на переднее сидение и смотрел на меня расширившимися зрачками.

— Все хорошо, Иди Ко Мне. — Я протянула руку, чтоб погладить, и подскочила от громкого, будто выстрел, хлопка.

На противоположной стороне автострады с натужным скрежетом тормозила сложившаяся пополам фура и замерла у отбойника, перегородив дорогу. Обычно я подчиняю себе события, а сейчас все происходило помимо моей воли. Тело задеревенело. С бьющимся у самого горла сердцем я беспомощно наблюдала, как на полном ходу, по касательной задев грузовик, взмыла вверх легковая машина. Молниеносный импульс прошил с головы до ног, когда я смотрела на вращающийся в воздухе автомобиль. «Все в руце Божией», — успела подумать, странно раздваиваясь, и зажмурилась... чтоб тут же открыть глаза и увидеть перед собой зажатый ремнем безопасности торс и сработавший аэрбег.[7] Намертво вцепившись в одежду водителя, я рванула что есть силы и почувствовала, как падаю вниз, принимая на себя удар о промерзлую землю...

— Кто тут?

— Впечатлительная паненка в обмороке... позеленела от страха.

«Дался им этот зеленый цвет... Все, отныне ни один бравый полицейский не дождется, чтоб я ему улыбнулась».

— Сейчас медики подойдут, приведут в чувства.

«Я уже давно в чувствах, просто шея затекла от неудобного положения... Жду, когда руки и ноги начнут слушаться... И замерзла основательно».

— Не знаю... тут кот у нее на коленях... сторожит, кидается как собака... не подпускает близко... еще и шипит, холера.

— У спасателей есть транквилизатор, усыпят... на время.

— Как офицер?

— Повезло ему, в рубашке родился. Думали, вырезать придется из покореженной машины, а на нем ни царапины... не помнит, как на земле оказался... фиксатор ремня с мясом вырван...

— Иди Ко Мне, перестань шипеть... А то действительно получишь ни за что ни про что порцию снотворного... охранник мой полосатый. — Погладив кота, я пошевелила в ботинках пальцами, хрустнула суставами  кистей, поморщившись от резкой боли, и прикрыла рукой глаза. — Пан полицейский, не светите в лицо фонариком, пожалуйста! И вообще, в чем дело?

— Вы же сами сказали: «Иди ко мне».

— Нет, что вы, вам послышалось... — Захлопнув дверцу, я включила климат-контроль. — Все-таки придется переучивать кота, чтоб отзывался на другую кличку... Ну что еще?.. — Опустив стекло, вопросительно посмотрела на полицейского.

— Одну минуточку, пани. Ваши документы, пожалуйста...

— Подумать только... еще и оштрафовали за стоянку в неположенном месте! — Доехав на одной злости, я швырнула ключи на полку и набрала номер лешего, с трудом попадая по кнопкам. — Лешек, извини, что разбудила, у меня тут небольшое ЧП... не в службу, а в дружбу... вещи в багажнике, машина открыта, квартира открыта, а я, кажется, впадаю в анабиоз... — Телефон выпал из рук, тело обмякло и устроилось спать в холле на полу в обнимку с котом...

С ним и проснулась — кот лежал у меня на голове и тарахтел как заведенный моторчик. Откинув плед, я встала с постели, разделась и пошла в душ. Стоя под упругими струями, я смотрела, как закручивается в стоке небольшой водоворот. То, что произошло со мной за последние сутки, сейчас воспринималось совершенно иначе. Прогулки на санях по лесу, костер, жареные колбаски, горячий глинтвейн, катание на коньках, столкновение со страшным человеком — все это отодвинулось на задний план и казалось нереальным. Реальность — вот она, после аварии отпечаталась на ладони выпуклым ожогом, будто заклеймили тавром...

Прослушав записи автоответчика, я перезвонила клиентке, назначив время приема, и принялась за уборку квартиры. Пока я отсыпалась, леший заполнил холодильник продуктами, и мне, слава богу, не придется никуда выходить. Покидать свой дом в ближайшее время я не собиралась ни под каким видом. Хватит, наездилась... нагулялась... больше не хочу!

— Если ваш муж ушел к другой, пани Беата, а вы хотите его вернуть, — рассказывала я посетительнице, выслушав ее историю, — то вам надо сделать следующее: замесите тесто, скатайте из него две лепешки, вылепите из них двух куколок. Одну назовите именем мужа, другую — разлучницы. Рассадите куколок в разных углах дома, а утром и перед сном подходите к каждой и говорите: «Вместе вам не бывать и не жить, хлеба вместе не есть, детей вместе не качать. Аминь». Не пропуская не единого дня, ходите так от куклы к кукле и повторяйте сорок дней.

— Спасибо вам, пани мольфарка. Я могу надеяться, что после этого он перестанет ходить налево?

— Если вы помимо обряда займетесь собой, немного похудеете и по утрам будете встречать мужа на кухне не в старом халате и с бигуди на голове, а в прозрачном пеньюаре, то, уверяю вас, он вообще забудет, где право, а где лево. Как раз сорока дней вам хватит с головой. Могу подсказать адрес склепа[8] с отличным дамским бельем по умеренным ценам.

Проводив посетительницу, я включила электрочайник.

— Наверное, все же неплохо, что я избавлена от душевных мук, правда, Иди Ко Мне?

— Ма-а-у-у... — как-то неопределенно ответил кот, уселся возле входной двери и стал умываться.

— Ты никак гостей мне намываешь? На сегодня прием окончен, леший уехал в заповедник, а больше я никого не жду. Разве что...

Раздавшийся звонок отозвался уколом в сердце и дрожью в коленях. Не глядя на дисплей домофона, я догадывалась, кто стоит за дверью. Осталось открыть и убедиться.

— Это первая квартира? Я не ошибся? —  Придерживая мой ковер, пан собачник недоуменно переводил взгляд с меня на дверную табличку с инициалами.

Этого и следовало ожидать — он меня не узнал.

— Так, вы не ошиблись. — Белозубая улыбка, не скованная замочками и пластинками брекетов, озарила лицо.

— Пани Фаина дома?

— Нет, она уехала... будет через две недели. Тетя говорила, что должны принести ковер, что-то там такое с ним стряслось... Проходите.

— Да, вышло недоразумение. — Узнав, что хозяйки нет, пан смело переступил порог. Так же смело он предложил свою помощь.

После того как ковер занял свое место, я пригласила мужчину на кухню. Чайник только что закипел. Разливая чай и накрывая на стол, я чувствовала на себе его заинтересованный взгляд.

— Если б не ковер вашей тети, я никогда бы не познакомился с такой очаровательной пани. — Ни мало не смущаясь, что пойман на разглядывании волнующих форм, он представился: — Тадеуш и очень прошу на «ты».

— Агнешка, — без зазрения совести я одолжила имя племянницы. — Не возражаю.

В его изложении произошедшее неделю назад выглядело забавным анекдотом, и я с удовольствием бы посмеялась, если б сама в этом не участвовала. А так — улыбалась и, глядя на него, испытывала смутное беспокойство и непонятное томление. Уходил он с большой неохотой, попросив номер моего телефона. Этим же вечером Тадеуш позвонил и пригласил в кино. Я отказалась, сославшись на занятость. Следующие два дня я морочила ему голову, под тем или иным предлогом уклоняясь от встречи, слушала в трубке баритон, улыбалась и, закрыв глаза, представляла его лицо.

Вечером третьего дня он стоял в холле моей квартиры с новым веником, о котором я благополучно забыла, полным пакетом из супермаркета и упаковкой DVD-дисков с новинками кино.

Фильмы мы смотрели втроем — Иди Ко Мне, запрыгнув на диван, уселся между нами и, при попытке спихнуть его на пол, норовил укусить Тадеуша.

— Странное имя для кота. Впрочем, чему удивляться — какая хозяйка...

Я лишь развела руками, давая понять, что такие вот причуды у моей тетушки. Рассеяно глядя на экран телевизора, я думала, как долго может продолжаться моя мистификация. Появляться с ним в городе было нельзя: первый встреченный знакомый, и Тадеуш узнает мое настоящее имя. Сказать, что Фаина — это я... для него она огородное пугало, страшное, как смертный грех, и сварливое, как Баба-яга.

На все это можно было бы не обращать внимания, если б не наитие, что между нами существует некая связь. Рядом с ним сердце билось по-особенному, высекая ту искру, ощутить которую я уже отчаялась, и давая надежду на недоступные доселе чувства.

«Я обязательно все ему объясню. Только не сейчас. Мне нужно время».

Я сидела с бокалом вина и смотрела романтическую мелодраму. Непривыкшая засиживаться допоздна, незаметно для себя уснула. Иди Ко Мне, не заподозрив Тадеуша в дурных намерениях, ушел спать на любимое кресло.

— Что это? — Сонно пошевелилась я в мужских объятиях, пытаясь нащупать рукой твердый предмет, доставляющий дискомфорт.

— Брелок для ключей... сейчас отцеплю... — О стеклянную поверхность журнального столика звякнула металлическая безделушка.

Как только я ее увидела, с меня вмиг слетела сонная расслабленность. Засаднил почти заживший ожог на левой ладони, повторяющий контуры  брелока в виде мини-модели автомобиля. Перед глазами возникло видение взлетающей машины...

— Тадек, ты служишь в полиции? — Я провела рукой по густому ежику волос.

— Это так заметно? — Теплые губы коснулись ладони.

— Нет, спросила наугад. — Улыбнувшись, я вспомнила, как при первой встрече приняла его за разбойника и неотесанного хама.

— А когда тебе на службу?

— Я в отпуске.

— Наградили за поимку особо опасного преступника?

— Нет, восстанавливаюсь после аварии.

— Какой аварии?

— Автомобильной.

— Расскажи о ней. Ты сильно пострадал?

— Не очень. Отделался растяжением спины, хотя имел все шансы...

— Как это?

— Агнешка, я не могу тебе объяснить, что произошло, сам не понимаю... Вот я кувыркаюсь в воздухе и готовлюсь чистить в аду котлы, а в следующий момент... мистика какая-то... неимоверная сила вырывает меня из машины и, как ребенка, укладывает на запорошенную землю.

— Значит, рано тебе о котлах думать. Я очень рада, — я притянула его за шею, — что ты остался жив... — и наши губы встретились.

— Агнешка, куда ты?

— Подожди немного, пан офицер, не спеши...

Выскользнув из жарких объятий, я вышла из спальни, сопровождаемая недовольным разочарованным вздохом. Тянуть дальше было нельзя. Я не хотела, чтоб в моей постели меня называли чужим именем. Спустившись со второго этажа, я зашла в ванную, открыла тюбик с косметической маской и нанесла на лицо зеленую субстанцию. Смочив водой волосы, придала им вид неряшливых прядей. Достала из кладовки кожух, берет и валенки, все это на себя натянула и пошла наверх, как на Голгофу.

Собравшись с духом, словно перед прыжком в воду, я распахнула дверь и щелкнула выключателем. Комнату залил яркий свет. В наступившей тишине было слышно, как тикают в холле часы.

— Езус-Мария... — И больше ни единого слова.

Так я и знала.

— Пока буду умываться, ты можешь одеться и уйти. Я пойму. — Хотелось расплакаться, но я себе не позволила. Еще чего!

Избавившись от маскарадного облачения, я закрылась в ванной, чтоб вернуть себе нормальный вид и попытаться восстановить душевное равновесие. Может, сходить утром в костел, послушать ксендза, и тогда полегчает... А потом зайти в маркет и купить мужские тапки. Только поставить их возле двери не носками в квартиру, как делают, когда хотят завлечь в дом мужчину, а наоборот, в сторону выхода, чтоб уже наверняка... чтоб и дорогу забыл. Хотя, наверное, и так забудет после  моего хеллоуинского представления. Но перед этим желательно бы отходить Тадеуша веником. Никогда не пробовала, но говорят, что это верная примета: холостяк не сможет жениться. И поделом ему! Чтоб знал, как...

— Фаина, открой...

— И не подумаю...

— Фаина, не дури... Открой дверь! — Ручка-замок с трудом сдерживала внешний натиск.

— Не открою! Что ты мне сделаешь?

— Арестую за сопротивление властям.

— А я на тебя Иди Ко Мне натравлю!

—  ...ты жестокая женщина... — Внезапно дверь с треском распахнулась. — Я тебя сейчас поцелую, — Тадеуш склонился к моему перемазанному лицу, — тогда жаба сбросит зеленую кожу и снова станет царевной...

— Кохана,[9] что за странный шрам у тебя на ладони?

— Утюгом обожглась.

— А вообще, чем ты занимаешься, когда я на службе?

— Пишу диссертацию о лекарственных растениях нашего региона.

Тира

[1] Админ.-территориальная единица (польск.)

[2] Pech — невезение (польск.)

[3] Мольфарка — знахарка; колдунья; чародейка; маг; ясновидящая (карпатск.)

[4] Журек — суп с копченостями, подается в буханке хлеба.

[5] Крупник — водка с медом и специями.

[6] Мистический триллер

[7] Airbag — подушка безопасности для смягчения удара при столкновении

[8] Магазин (польск.)

[9] Любимая (польск.)