Я подскочила на кровати, задыхающейся, сотрясаемая крупной дрожью.
Что страшнее: подскочить с криком «мама!!!», заливаясь холодным потом, или с истошным воплем, комкая в руках одеяло?
Оказалось когда спазм ужаса сдавливает твоё горло, и ты беззвучно вопишь в темноту, уставившись прямо перед собой, потому что повернёшься назад – а там твой мучитель, то из-за чего тебя колотит, как в миксере, среди мелких, впивающихся в нежную кожу, кусочков льда.
Дрожащие пальцы тянутся к выключателю на лампе, а запутавшиеся в простыне ноги вынуждают тебя дёргаться, наподобие мухи, застрявшей в липкой, вязкой паутине.
Громоподобный щелчок, и комната наполнена ярким светом.
Хаотичный осмотр спальни подтверждает неумолимую реальность – я одна, и мне приснился жуткий кошмар.
Едва не порвав постельное бельё, я в буквальном смысле вываливаюсь из кровати и, кое-как встав на ноги, спотыкаясь, иду к симпатичному розовому рюкзаку, в котором находится успокоительное: непочатая бутылочка ром-колы.
Сладковатая, слегка отдающая горчинкой жидкость заполняет мой рот, отдавая в нос тысячью - тысяч газовых пузырьков. До жути хочется чихнуть, но я мужественно сдерживаюсь, глотая содержимое, и обессиленно сползая на пол.
- Уф, - это мой первый звук за пять минут.
Ночной ветерок колышет полупрозрачную штору, за окном поют цикады. Бросив взгляд на часы, я узнаю, что сейчас 00:23, воскресенье, первое ноября.
П-Е-Р-В-О-Е Н-О-Я-Б-Р-Я!!!
Хеллоуин. День всех святых. Самайн.
Не будучи до сего дня суеверной, я, тем не менее, метнулась к окну, запирая его на задвижку, плотно задёргивая шторы, и стремглав пробежала через комнату к двери, заперев на замок и её.
Моя спальня – моя крепость!
Какой-то гаденький голосок внутри меня ехидно усмехнулся над моими попытками взять себя в руки, за что мгновенно был раздавлен гигантской массой вернувшихся ко мне рациональности и холодной ясности ума.
Просто страшный сон. Просто Самайн. Просто...
Остолбенев, я уставилась на открытое настежь окно с аккуратно подобранными по бокам шторами. На мгновенье мне показалось, что в меня всматривается огромный чёрный глаз, проникая в самые дальние уголки моей души.
Фу ты, чёрт!
Бум, бах, чвирк.
Все снова на своих местах.
Глубокий вдох.
Я нормальная...
Выдох.
...девушка...
Вдох.
...которая не...
Выдох.
...одна в доме...
Вдох.
...и которой...
Выдох.
...просто не спится...
Вдох.
...на первое ноября две тысячи девятого года.
Выдох.
Присев на краешек кровати, я откинула волосы назад, стараясь занять себя чем-то умиротворяющим, например, разложить на кусочки свой сон. Ведь когда нечто пугающее разбираешь на мелкие детали, оно перестаёт тебя волновать.
Итак, что же мне привиделось...
Красивый брюнет с карими, слегка раскосыми глазами, источавший сексуально-очаровывающий аромат специй, с которым мы страстно целовались в лунном свете на дорожке к моему дому.
Поначалу я беспокоилась, что разбужу родителей, но, вспомнив, сколько мне лет и который час, я полностью предалась нашему занятию.
- Пусти меня к себе, - прошептал незнакомец, прикусив мочку моего уха, на что моё тело содрогнулось, предвкушая продолжение. – Пусти меня в себя.
Банальность, скажите вы?
Тогда прибавьте к этому прижавшийся к вашему животу твёрдый ствол мужского желания, плюс мужское колено, настойчиво раздвигающее ваши ноги и трущееся плотной тканью джинсов о вашу, ставшую сверхчувствительной, кожу, сильную руку, крепко прижимающую вас к стальным мышцам тренированного тела, в то время как вторая рука оттягивает вашу голову за волосы назад...
Стоит ли упоминать, что я не устояла?
Я потянула его к входной двери, однако он покачал головой:
- Открой для меня окно.
- Это новая фишка?
Его глаза полыхнули огнём, и в них отразилось лёгкое удивление, словно это слово было ему незнакомо.
- Для тебя всё самое новое, - загадочно ответил он и подарил мне такой крепкий и глубокий поцелуй, что я забыла про всё на свете.
И вот я в своей комнате, с распахнутым настежь окном, обвиваю руками талию моего будущего любовника. Во все стороны летит срываемая впопыхах одежда, и руки жадно скользят по телам друг друга.
Толкнув меня на кровать, он навис надо мной, пристально изучая, после чего склонился к затвердевшим вершинам грудей.
- М-м-м-м, - застонала я, полностью отдаваясь в его власть.
Нежное и властное прикосновение его пальцев, жаркое дыхание, бархатистый язык – я потерялась в водовороте желания, где огромные волны возбуждения сделали меня дикой и ненасытной. Я подняла руки, желая прикоснуться к нему, но он резко завёл мне их за голову и перевернул на живот.
- Скажи, что ты моя! – потребовал он, удерживая своё тело надо мной в каких-то дюймах.
- Я твоя.
- Я могу делать с тобой всё, что захочу.
- Да, - захныкала я, желая почувствовать его в себе.
- Да будет так.
От внезапно остывшего воздуха у меня перехватило дыхание. Я уж собиралась отмести этот факт в сторону как неуместный, но тут к нему добавилось ощущение, что в комнате что-то не так. И не просто в комнате, а прямо за моей спиной. Словно вместо красавца-мужчины появилось нечто пугающее, не имеющее даже названия в нашем мире.
Возбуждение сгинуло на корню, оставив после себя самый что ни на есть животный страх. Я кожей почувствовала опасность, которая угрожает моей жизни и моей душе. Я вздрогнула, пытаясь взять себя в руки, и тут вдруг услышала самый ласковый и вместе с тем неимоверно жуткий голос существа:
- Привет, красотка.
Я открыла рот, чтобы заорать... и проснулась.
Даже просто вспоминая об этом, я задыхаюсь от озноба и липкого, холодного пота. Было бы неплохо глотнуть большую чашку чая, но и речи не могло быть о том, чтобы покинуть комнату до наступления утра.
Я бросила взгляд на часы.
1:05.
М-да, ночка будет интересной. Зато будет о чём завтра рассказать подругам. То есть сегодня. Эмбер откроет рот от удивления, Джо захихикает, а Фло потребует прекратить рассказ - она такая трусиха.
Ладно, почитаем - решила я, беря с тумбочки журнал. Кажется, нечисть сильна только до трёх часов ночи, как пишут классики. Подышим свежим ночным воздухом из открытого окна...
Новое гламурное издание тихо шлёпнулось на пол у моих ног. Перестав дышать, я смотрела на ночной мрак, который, казалось, ожил и если бы не свет от лампы, то заполнил бы собой комнату, утопив меня в моей собственной спальне.
Резко похолодало или это я продрогла от воспоминаний? Или от чувства дежавю, вновь посетившего меня?
- Этого не может быть, - нехотя покачала я головой, приняв решение встать и сломя голову нестись в комнату родителей.
Но мозг не успел передать соответствующие команды моим конечностям, когда за моей спиной раздалось знакомое:
- Привет, красотка.
Меня одновременно бросило и в жар, и в холод. Мышцы свело судорогой, так что я с трудом сглотнула, а волосы на затылке стали дыбом. Я жадно вслушивалась в тишину, словно обострившийся слух мог спасти меня. По стене слева от меня проскользнула чья-то чудовищная тень и замерла прямо у меня за спиной.
Я не хочу умирать! – взмолилась я, боковым зрением следя, как тень медленно тянется ко мне. - Я слишком молода!!! А совершила глупость! С кем не бывает! Почему я?!
Дернувшись в отчаянной попытке ускользнуть из цепких лапок смерти, я... снова очнулась в своей спальне, сидя на кровати и натягивая одеяло до подбородка.
Может, я сошла с ума?!
Я что, снова проснулась? Мне привиделось, что я спала, потом я проснулась, а теперь я проснулась по-настоящему? Или это снова сон?!
Для разрешения мучившей меня загадки я ущипнула себя. Больно. А во сне больно не бывает.
Я не торопилась зажигать свет, подумав, что, может, он привлекает того, кто охотится за мной. Окно закрыто (конечно, закрыто, я всегда запираю его на ночь, просто не обратила на это внимания в прошлый раз), в комнату льётся мягкий лунный свет, цикады... слава богу, трещат, мать их за ногу! Который час?!
С трудом сглотнув, я закрыла глаза, нашарив рукой стоящие на тумбочки часы, и поднесла к лицу. Глубоко вздохнув, я быстро глянула на них.
1:26.
Если я переживу эту ночь, то больше никогда не проведу её одна. В смысле ночь на День всех святых. Я стану завсегдатаем бара или любого другого людного места. Я буду там, где весело. Там, где тепло. Тепло!
Я нервно хихикнула, посмотрев на выплясывающие в моей затрепетавшей руке дикий танец цифры. Я хотела швырнуть часы в стену, разбить на мелкие щепки, чтобы не видеть, как секунды остановились, а затем медленно поползли назад, вместе с минутами, неумолимо возвращая меня к началу конца.
1:15. 1:14. 1:13...
На меня опустилось оцепенение.
Так бывает, когда слишком много всего переживёшь за один раз, и вроде как ты должен бояться, а страха нет. Нет жуткого чувства пустоты внутри тебя, потому что тебя нет. Есть жалкий человечишка, осознавший свою немощь перед лицом чего-то более могущественного и смертельно опасного.
Как там сказала героиня Монинг: «Я ещё не жила»?
Если бы губы и язык повиновались мне, я бы сказала: «Я, Люсинда Боуэн, больше не живу».
00:01.
Меня накрыла тишина.
- Привет, красотка. Соскучилась? – прозвучало у меня за спиной.
Ваша Т.
Мне понравилось!