Это все, что осталось от того мира – беззаботного, смеющегося... шагающего в пропасть. Один снимок – выцветший, на котором почти ничего нельзя различить... И только этот кусочек бумаги говорит о том, что еще недавно здесь была жизнь. Брошенный в грязь, среди безжизненных обломков, среди пустыни, которой еще вчера не было, он один говорил о жизни.

Снимок рассказывал о каком-то семейном празднике, об ожидании счастья, о веселье, но некому было прочесть эту летопись. Некому было протянуть руку и отряхнуть грязь и влагу с поблекшей карточки. Потому что те, кто мог это сделать – и те, кто был изображен на снимке – были мертвы.

Больше не было праздников, больше не было ожидания будущего, потому что не было самого будущего – и некому было его ждать. Сколько раз люди спрашивали себя, каким будет конец света, сколько раз дрожали от страха и удовольствия над фильмами-катастрофами... Но реальность превзошла все их ожидания. Как всегда, неприглядная обыденность внесла свои коррективы в художественные замыслы людей. Небесная Богиня, просто оценив картину, решила, что та не получилась, вытерла руки о фартук и плеснула на полотно растворителем.

Привычные вещи теряли форму, плавились, распадались на молекулы. Все искажалось, цвета смешивались, предметы больше не существовали. А люди? А что люди? Им просто не повезло родиться в это время. Родиться, чтобы увидеть конец мира. Каждый для чего-то рожден. Кто-то – чтобы оставить после себя дитя, построить дом, посадить дерево, ну или поэму написать... А этим людям выпало узнать Откровение. И не станет дитя твоим продолжением, и дерево будет сломано, а дом – разрушен, и поэму просто  некому  будет прочесть... Все исчезает, распадается, растекается под неведомым растворителем, который плеснула Небесная Богиня...

И вот остался только холст. Грязный, в потеках, на нем уже невозможно узнать былую картину. Как, почему уцелела эта фотография? Кто эти люди, изображенные на ней? Нет ответа. Некому посмотреть запечатленное мгновение, некому взять снимок, лежащий на грязной земле под сломанным деревом у разрушенного дома... Только грязная пустыня вокруг, только напоминание, что еще недавно здесь была жизнь... И фотография. И память?