|
Она нервно поерзала на неудобном стуле. – Потому что ни один мужик не станет терпеть такую самовлюбленную дуру. – Да что вы себе позволяете?! Я лишь хочу после стольких мучений и лишений обрести пристанище на всю оставшуюся жизнь в крепких объятиях любимого! Разумеется, он должен будет мириться иногда с моими капризами, но я ведь девушка! Я имею право на милые глупости. Интервьюер устало вздохнул. – Это все? – Вам мало, что ли? – Уточним еще раз. Весь ваш мотивационный комплекс состоит только лишь из одного желания захомутать мужика-дракона? Я правильно понимаю? – Что за выражение – захомутать?! Это невежливо! И не мужика, а мужчину! Вы что, завидуете? Я – Вероника! – Ну и кому вы нужны, Вероника, с этими вашими уникальными магическими способностями, драконами и детством, в котором вас недолюбил папочка? Вы думаете, это будут читать? Уверяю вас, те читатели, которые не закроют книгу на описании вашей скучной внешности, закроют ее позже, на ваших напыщенных монологах или капризных выкрутасах в момент опасности. Вы думаете, это весело, когда герой висит связанный над костром, а вы дуетесь из-за того, что он не собирает вам цветочки? – Правильно! В доказательство своей любви мужчина должен выполнять мои просьбы, я ведь девушка, я имею право... – Не быть набитой дурой! Хорошее право, но вы им не пользуетесь. Я не собираюсь больше тратить на вас время, вы не подходите, идите к какому-нибудь другому автору. – Да вы лучше меня вообще никого не найдете! Если уж я вам по какой-то причине не подхожу, то вы... вы... так и не найдете ни одного нормального героя! Так и будете писать о каких-то занудах! А я с комфортом устроюсь на страницах какой-нибудь известной эпической книги, которую читать будут все! Вы будете кусать локти оттого, что это не вы выпустили меня в мир, не вы благодаря мне пожинаете лавры, а кто-то другой. – П-ф-ф. Ну разумеется. Это все. Зовите следующего.
*** – Эм-м... То есть... Гр-р-р-р-р... – Итак, кто вы? – Я оборотень-вампир, меня все ненавидят и хотят убить. А еще меня в кино показывали. Я подумал, может, теперь и в печати себя попробовать? – Ясно, не с моей помощью. Но не расстраивайтесь: такого как вы с руками оторвут. Следующий!
***
– А вы кто? – Константин. Женя Константин. – Ты школьник, Женя? – Нет, я уже студент. – О чем мечтаешь? – Получить суперсилу и стать сильным и красивым! – А не получить ли тебе абонемент в фитнес-клуб, чтобы стать сильным и красивым? – Ну... можно и так. – Допустим, а дальше? – Ну, это же кастинг в фэнтези-книгу, правильно? Значит, я попадаю в мир фэнтези и спасаю эльфийскую девушку от орков, а потом... – Стоп. Достаточно. Вы не подходите. Следующий!
***
– Нет, я лич. Левитировать умею, смотрите, вот я над стулом могу пролететь. Обратите внимание на зловещий звук, когда я опускаюсь на пол. Слышите? – Это понятно. Все вы, личи, больно зловещие. И вас, наверное, зовут каким-нибудь Келем или Тузедом... – Что вы, что вы! Никакого плагиата! – Ладно, и как же вас зовут? – Если честно, то я совсем недавно себя осознал и еще не знаю своего имени... – О боги, третий, едва наметившийся персонаж за час, вы издеваетесь? Образ у вас... Слишком нечеткий, подождали бы. – Я уверен, что готов, потому и пришел. Не имею обыкновения терять время, знаете ли, так же как и врать... – О, конечно, честный лич, ага. Оживший некромант, который не врет. Три ха-ха. Вы не находите это несколько нелогичным? – Наоборот! Простите, но я с вами поспорю. Это весьма логично! Я же мертв и не преследую никаких глобальных целей, ни в чем не нуждаюсь, поэтому мне и врать незачем. Видите? – Но если вы ни в чем не нуждаетесь и ничего не хотите, то что вам тогда вообще здесь нужно? Что вы собираетесь делать в книге? – Мне бы хотелось спокойно жить на страницах какой-нибудь интересной многотомной эпопеи в роли провидца, к которому иногда захаживают герои за эликсирами, вьючными скелетами и мудрыми советами... – Лич-провидец?! Ха-ха-ха-ха-ха! Реинкарнация Бабы-Яги-и! Ха-ха! Нет. Вам отказано. Зовите сле... – Хорошо! Раз сразу не получается стать провидцем... ну и ладно! Я неприхотлив и не амбициозен, как все мертвые. Зато я логичен и любознателен, мне нравится наука, и не такой уж я и бесчувственный. – Ой, я вас умоляю, вы определитесь все-таки. Мне нужна проблема, понимаете? Конфликт. Вы хотите мести, власти? Может, вы что-то сделали, и отомстить хотят вам? Что в вас есть интересного? Почему о вас должны читать, кусая губы и выпучив глазки, а? – Хорошо, до моей смерти инквизиция надо мной издевалась, и я... – Стоп! Инквизиция? Издевалась? Вы хоть понимаете, до чего банальны?.. Следу... – Хорошо! Забудем про инквизицию, идет? – То есть вы не настаиваете на несправедливой смерти от рук злобных фанатиков? – Нет-нет-нет. Я с вами согласен, это был шаблонный ход, прошу прощения. – Ладно, гибкий вы наш, отложим проблему до того момента, когда она сформируется. Чем занимаетесь? Чем живете? – Алхимическими опытами. – Конкретней. – Омолаживающей косметологией. Придумываю средства убеждения для клеток кожи, чтобы они не отмирали как можно дольше. Веду диалог, так сказать, с клеточными микросмертями. Сотрудничаем потихоньку. А еще мне присылают трупы, деньги и просят исследовать возможность создать армию скелетов. Пока ничего не получается. Мертвецы медлительные, тупые, еле передвигаются, но огороды уже вспахивать умеют. И петрушку сажать. А присылаемых с ними денег хватает на хорошую одежду. – Одежду! – А как же. Вы же не думаете, что все эти мрачные балахоны, шарфы и плащи из воздуха берутся? За качественное зачернение одежды дерут втридорога! И посмотрите, какая у меня атмосферная корона. Я отстегнул за нее большую часть сбережений. – О! Теперь я вижу вашу корону. Довольно симпатичная. А вы быстро формируетесь, как я погляжу. Вам с короной и впрямь намного лучше. – Вот именно! Где вы видели древнего могучего лича без красивого головного убора? Посох также должен внушать трепет. Я вот хочу с желтым янтарем. И чтобы внутри скарабей был законсервирован. А то комары как-то несолидно. – Довольно симпатичный посох. Минуту назад я его не замечал. – Благодарю. Я не сам все это мастерю... У меня, конечно, руки откуда надо растут, но все это убранство стоит немалых денег. Личей, как вы знаете, по внешнему виду всегда выбирают, это вам не какие-нибудь Вероники, которые только цветом трусов отличаются. Тут нужно покумекать – какой посох, одежда, каким цветом глаза светятся, окружает ли ореол тьмы, ну вы в курсе, да? – М-м, я бы на вашем месте выбрал не оранжевый цвет для свечения глаз, а, скажем, зеленый. Так более канонично, на мой взгляд. – Благодарю. Но мне нравится оранжевый, если позволите. Он хорошо сочетается с янтарем на моем посохе, видите? – Что есть, то есть. Простите, это все понятно и хорошо, но вы... все-таки скучны, скажем так. Хотя на фоне предыдущих соискателей слегка получше. И тем не менее, понимаете, какое дело, я бы и рад... – А, подождите, у меня еще есть колоритный питомец! – Ну-ну. Дракон, небось, костяной? – Нет, что вы. Фу, как это заурядно. – Хах! Ну-ка, ну-ка! И кто же там у вас? Летучая мышь? – А вот и нет! – Привидение? – Тоже нет! – Скелет? – Не-а! – М-м. Ну все, мои варианты закончились. – У меня... пес! Белый! – Что, простите? – Пес. – Пес? – Да, пес. – Не волк? – Нет, просто пес. – И он у вас белый. – Как первый снег. – Что-то вроде противовеса черному коту? – Именно! Нетривиально, правда? – Глупо. – Да, пожалуй, вы правы. Если честно, то я очень хочу кота. Кошки мне нравятся, но, да, кот – это банально... – Да нет, почему же, хотите кота – заводите кота. Если сильно бегать от штампов, получится та еще ахинея. Видал я вампира, который так стремился отличиться, что стал полной противоположностью нынешним вампирам. Таким, знаете, мерзким, вонючим уродом в лохмотьях. Я так и не придумал, что с ним делать. Слишком топорно он себя подавал. Бедняга хотел нравиться школьницам, но еще больше хотел, чтобы его взяли. – Как печально. Взяли? – Я – нет. А кто-то, может, и взял. – Так я могу завести кота? – Если хочется, заводите. Черного, небось? – Нет, у меня к рыжему душа лежит. Они, говорят, удачу приносят. И рыжий сочетается с цветом моих глаз. – Душа, говорите, лежит... У лича. Хм. Ладно. О! Какой симпатичный кот! Короткошерстный? – Да, у меня все же темный гардероб, а коты имеют обыкновение линять. – Понимаю, практично. А скажите-ка мне вот что, почему вы так по-обычному разговариваете? – В каком смысле? – Вы – лич. Древний, насколько я понимаю. – А. Да. Я еще не успел сформировать речь и голос. – И какой голос вы хотите? – Я хотел бы такой потусторонний полушепот, который звучал бы прямо в вашем сознании... – Например? "ВОТ, НАПРИМЕР, КАК СЕЙЧАС". – Оу. Потише, пожалуйста. К тому же... Где-то это уже было. "Вы так думаете?" – Точно было. Не припомню где, но встречал, кажется, там был не лич, но тоже кто-то могущественный и смертоносный. На белой лошади. – О. Ну тогда... Я, пожалуй, буду говорить вот таким голосом, если не возражаете. – Ага. Так лучше. Все еще слишком обычно, но лучше, чем было. Мысли читать умеете? – О. Нет, а стоит? Я, право, не уверен... – По мне, так лучше не надо. – Хорошо, не буду.
– Итак, мы имеем мирного древнего лича со стандартной атрибутикой, рыжим котом и собственной лабораторией. Занимаетесь косметологией и трупами. Конфликтов и внутренних противоречий пока не имеете. Уровень агрессии стремится... к нулю. Я ничего не упустил? – Кажется, нет. Как-то мало выходит. Заведу-ка я себе, наверное, фамильный замок, слуг и придворный чин высокого ранга. – Не стоит, лучше проработайте манеру ведения беседы и избавьтесь от этих суетливых жестов. В частности не стоит так нервно царапать свой посох, у вас же, по идее, нервов нет? – Нет. – Вот и прекрасно. А знаете что? Чем-то вы мне приглянулись, безымянный вы мой! Вы сегодня как троечник среди двоечников: так и тянет влепить вам четверку с плюсом. Давайте сделаем вот что – вы поживете, поработаете над собой и зайдете ко мне через недельки эдак две... – Так вы даете мне шанс?! – Даю, даю. На фоне сегодняшних недоразумений вы хоть как-то выделяетесь. Это надо же... От души кота захотел! – Спасибо! Я так вам благодарен! – Пока не за что. На первых порах, скорее всего, получите безликие, эпизодические роли. Отработаете стандартного некроманта, походя убиваемого главными героями. Не более пары упоминаний на книгу, а там видно будет. До встречи!
***
– Но почему? Я же Илона! Неужели после всего того, что я вытерпела, я вынуждена буду и дальше прозябать в одиночестве?! О, смилуйтесь, умоляю! Подумайте о моей уникальной... – Одежде. Правда, ваша одежда действительно уникальна. Цветом. Илона в синих панталонах... – Но это боевые шорты! – Не имеет значения, в остальном вы скучны, идите. – Вы пожалеете, но будет поздно!
Интервьюер тяжело простонал: – Не могу больше... Ну сколько можно? Последнего и все. Иначе я все брошу к чертовой матери! Следующий! – Гр-р-р-р-р-р-р! – Эй, эй! Спокойно, киса! Кто хозяин животного? Вы что, не видели, что у нас на двери висит объявление не приводить с собой питомцев крупней собаки? Мне здесь не нужны эти демонстрации! Уйди, я сказал! Это что у вас, рыжая пума? Что за... Прекрати пускать слюни на мой стол! А глаза-то почему красные? Ну детский сад, штаны на лямках, она ведь даже не альбинос! – Прошу прощ-щенийа-а, не хотелос-сь ос-ставлять за дверью-у. Она недавно укусила вампира и теперь слегка голодна, а там теплокровные-э... – Уа-а-ау! Какой у вас восхитительный, потусторонний, мрачный, но возбуждающе мужественный полушепот! Я уже чувствую себя слегка так обреченно. – Благодарю-у-у. – А вы, собственно... – Маркиз дю-Кричи-Скорей-и, к ваш-шим услугам...
Из клубов внезапно сгустившейся тьмы возник роскошный диван пепельного цвета и опустился прямо напротив письменного стола, почти впритык. Посетитель, окруженный слегка потрескивающим от магического напряжения воздухом, пролевитировал над этим диваном и торжественно водрузил себя на оный предмет мебели, подняв клубы пыли. Далее воцарилась звенящая тишина, словно на комнату накинули незримый полог, не пропускающий извне ни единого звука. Гость еле заметно шевельнул посохом и начал тщательно подготовленную речь:
– Моя история начинается в те времена-а, когда легендарная-а звезда-а пала с небес к ногам скромного дитя ночи-и. Она наградила его с-си-илой, неведомой доселе на земле-э. И стал он... – Стоп... А нет, продолжайте, мне показалось, что у вас скарабей в янтаре на посохе шевельнулся. Итак? – И стал он испо-ользовать эту силу во бла-аго... Но появились завистники, которые оклевета-ли невинное дитя ночи-и... – Стоп! Достаточно, этого более чем достаточно, большое вам спасибо. – Не понял? Я что-то не то сказал? Это банально, да? Пумочка может уменьшиться, только скажите! – Нет-нет-нет. Все нормально. Не выходите из образа, а то под вами, кажется, этот чудесный диван вот-вот исчезнет. И вам с вашим питомцем будет не на чем сидеть. Э-э-э. Ну что могу сказать. Прогресс, так сказать, налицо! И на морду. – Так я вам подхожу-у-у? – Верное предположение! Подходите! Вне сомнений, вы приняты! – Правда? Ой, какая пре... Кха-Кха! Что-ш-ш-ш, я этого ожида-ал... Духи пророчествовали мне-э-э. – Прекрасно! Отправляю вас в пародию! Приходите завтра, и начнем работать! – Пародий-а-а? А как жэ-э?.. – Вы прекрасно вписываетесь! Поверьте, лучшего применения вам не найти! Это чудесный жанр! Будете на первых ролях, четверть книги вам отведем! – Целую четверть книги! – Посетитель, забыв про голос, радостно подскочил на месте, и призрачный диван все-таки исчез под визг шлепнувшейся на пол пумы. – Именно четверть! Поздравляю! Поздравляю! – тряся костлявую руку, лопотал интервьюер. – Ну, а у меня обеденный перерыв. Ха-ха-ха-ха! Это прекрасно! Вы прекрасны! Я выпущу вас в мир, вы у меня вылетите из неизвестности, как метеор, и вместе с вашим питомцем комфортно возляжете на страницах, как Венера Урбинская! Ха-ха-ха! Мне пора, до за-автра-а!
Двухэтажный домик и деревянный забор выкрашены под камень, словно обитатель пытался придать своему жилью вид фамильного замка. На верхушке высокого дерева, что растет посреди двора, подвешенный за ногу, висит и активно раскачивается древний могучий лич, запутавшийся в собственном балахоне. Сторонний наблюдатель удивился бы, увидев под балахоном у лича вполне обычный дорожный костюм. А под деревом на орошенной кровью траве лежит рыжая пума. Смертельные раны на теле зверя быстро зарастают, и к тому времени, как лич раскачался достаточно, чтобы ухватиться костлявой рукой за подвернувшийся сук, пума уже вполне исцелилась, отошла подальше от дерева и демонстративно села спиной к хозяину, гневно подергивая кончиком хвоста.
– Хм... Зато сегодня было не так обидно, как вчера, правда? Пума дернула ухом. – Вечером рыбки половим? Уши повернулись в сторону лича. – Там где-то должна лежать моя корона... Пума устало поднялась и направилась к зарослям малины. – Ничего! Нам скоро четверть эпической книги дадут, он мне сам обещал. Времени с тех пор прошло уже много, значит, ждать осталось недолго! Корона была спасена и извлечена на свет. – А тут такой вид хороший! Поднимешься? Я пока завтрашнюю роль поучу. Нас, кажется, какой-то варвар в меховых трусах убивать придет, тебе нравятся варвары?
Так, сидя на ветке высокого дерева, и встретили закат двое: пума, высматривающая потенциальных жертв с высоты, и ее хозяин, активно репетирующий роль. – Мер-рзкий смер-ртный... Ты ищешь смер-рти... С-смертный... Я дам ее тебе... Мер-рзкий. Кха-кха! С-с-с! С-с-с! С-с-смертный...
|
– Вы, полагаю, зомби?
Никто не осмеливается входить в проклятый лес, ведь все знают – могучий лич обосновался в нем навеки. К тому же зачем ходить в лес, который назвали проклятым? Так ведь и умереть недолго! Если бы кто-нибудь все же поборол страх, то ему пришлось бы преодолевать постоянно лезущие под ноги корни, продираться сквозь дикие заросли и бурелом, биться с очередной неприветливой нечистью или хищными животными. И, кажется, кто-то все это действительно проделал совсем недавно, потому что сейчас в самом центре леса можно увидеть странную картину.
Мне понравилось!