Новый круг :: Интернет-журнал Хроники Темного Двора

– Я так понимаю, ты рассчитывал, что он забудет?

Молчание в ответ.

– Извини, брат, ты просчитался. Все-таки она не была твоей Фавориткой.

– Твоя работа? – Голос бьет как хлыст.

Теперь молчание с другой стороны и спокойное, все объясняющее:

– Да.

– Как?.. Хотя неважно. Доволен собой?

– Да не особо. Она умерла. Чему радоваться?

– Ты же спас душу. Ты герой. Почти никто не пострадал, – источая вселенский холод, даже глаза из синих превратились в два очага вечной мерзлоты.

– Ты так считаешь? – Звучит почти ласково.

Конечно, из двух смертей одну удалось предотвратить... частично. Можно считать достижением. И главное, никто особо не страдает, потому что из-за сработавшего Закона большинство действующих лиц просто все забыли: погибла Фаворитка – стерли ее из памяти, а заодно и человеческую девушку, личность которой перемешалась с личностью Фаворитки. Слишком далеко одна залезла в голову к другой – не разделишь. Умерли вместе. И забвение настигло обеих. Архангел сделал что мог. Вытащил душу из-за края и дал шанс начать заново: та же жизнь, только в другом теле. И без воспоминаний о последних, связанных с потусторонщиной, лет. Три года жизни – на свалку Мироздания. Иначе память сведет с ума, да и Закон, Закон... Из-за Фаворитки архангел очень осторожно выверял каждый свой шаг. Поэтому новая оболочка и никаких связей с прошлой жизнью. Ну, одна из подруг – супруга Всадника Апокалипсиса Смерти – с памятью не рассталась, но она будет молчать. За этим проследят и муж, и все ее покровители. Иначе никакие заступники не помогут.

Но как быть с разорванными нитями? Да и ребенок... Пусть полудемон, но и получеловек! А та семья, которой лишили? И любовь... такая земная любовь простой женщины к таким непростым мужчинам. Она, разумеется, не вспомнит, но...

Цена оказалась велика.

Где-то очень далеко к небу взмыли языки ревущего пламени – огонь принял остывшее тело, завернутое в простую белую ткань. Костер дышал жаром и стрелял угольками, подпаливая траву... и прожигая одежду мужчины, стоявшего слишком близко. За минуту до того, как пойти за ней в ад, он просил: сделай так, чтобы я помнил. Не для того, чтобы мстить, а потому что... Архангел все понял. И дал слово. Закон это не нарушало: забыть должно было только Фаворитку, но не человека, которого потянуло в Забвение за компанию.

– Я пришел не за этим. Хочешь знать, где он ее... – словно споткнулся, – похоронил?

26 сентября

Офис, дом, офис, дом. Выходные на даче или в поездках по магазинам. Ремонт в долго пустовавшей квартире. Снова офис. День за днем.

Работа мне нравилась: разные люди, разные судьбы, много общения, от которого к концу недели устаешь, но и ни с чем не сравнимое удовлетворение, когда вытащишь казалось бы безнадежный случай. Разборки, диалоги. Успокоить нервничающего клиента; прижать банковских сотрудников, чтоб не затягивали процесс; подискутировать с продавцами, у которых мои клиенты покупают недвижимость, на тему долгих сделок; снова подставить плечо рыданиям нервного клиента. Бумаги, бумаги, бумаги: кредитные анкеты, страховые анкеты, пакет документов человека, который хочет взять кредит – от паспорта и трудовой книжки до диплома об образовании. Всю жизнь можно отследить: родился, учился, служил, женился, вот первый ребенок, а вот второй. Там поработал, туда перешел.

К вечеру – перегревшийся телефон и звон в ушах. Домой на метро – так быстрее, а иногда с братом, если ему заняться нечем. Душ, пока греется ужин, и спать. А с утра – на новый круг.

Обретя полную автономность, я какое-то время чувствовала себя странно. После выписки из больницы рядом почти всегда кто-то был. Сначала родители и Макс, потом появились Тира с Сонькой. И Нортон... За его широкой спиной я вообще фактически спряталась от реальности. Не надо было думать, не надо было решать. Живи и радуйся. Тосканскому солнцу, беззаботному ничегонеделанью и душевному расположению выдающегося во всех смыслах мужчины. А мне самостоятельности подавай...

Неделю назад с головой накрыла депрессия: ну, получила? Кому ты нужна? Кто кроме мамы забеспокоился, когда вдруг поднялась температура? Кто вообще знает, что с тобой сейчас, в этот самый момент? Сидела и глотала слезы жалости к самой себе, не понимая, с чего вдруг накатило. Как-то не была подвержена таким приступам... А тут – хоть на стену лезь и оттуда вой.

Пожалела новые обои и никуда не полезла. Легла спать. Утро с его неизменным трезвонящим телефоном задвинуло все ненужные мысли на задний план. А больше они и не посещали. Себя жалеть – только назад идти...

– Дайте ей шанс просто жить. Один раз она сломалась. Хотите повторить? Если это соревнование, то придумайте другое развлечение. Но если она хоть что-то значит для каждого из вас, оставьте ее в покое. – Недолгая хрупкая тишина, когда неосторожное слово может нарушить баланс. – Я знаю, что Кир ее ищет. Удивлен? Зря. Не прикрывай свою слабость сыном.

– Иди к черту.

– Я уже с ним, брат.

– Чувствую себя лишним на ваших семейных посиделках, – нейтрально и даже скучающе, – так что оставлю вас. Я понял тебя, архангел. Пусть живет, найдет себе мужа, нарожает этому счастливцу выводок наследников. Я к ней не подойду. Ты это хотел услышать? – Из глубины безмятежного моря поднялось цунами. – Пока не замечу тебя рядом, Аббадон. – Первый раз в лицо, по имени, чтобы не осталось никаких недомолвок. И исчез.

– Смотри-ка, угрожает? – Демон даже развеселился. – Занятно.

– Ты согласен?

– Ну что ты, Раф, как падре перед алтарем: согласны ли вы... Согласен. Считай, дожал.

13 октября

И чего меня понесло в эти выходные в Шотландию? А вот халява-а-а... Халява в виде дармовых авиабилетов до Глазго заманила в страну заливных лугов и гордых мужиков в килтах. Никаких неотложных дел на ближайшие дни все равно не было, поэтому я забрала у Макса заветный конверт и в семь вечера субботы выруливала на арендованной машине из аэропорта в Глазго. Ехала бесцельно, решив полностью отдаться случаю. Не запоминала названий, не заморачивалась направлением и не переживала о том, что трижды проехала через одну и ту же деревушку. Наплевав на весьма свежий воздух, опустила стекла и тихонько подпевала магнитоле.

К вечеру погода неожиданно поменялась. Солнце разорвало тяжелые свинцовые тучи и растопило их почти без следа, оставив только облака-барашки.

– Ляпота-то какая, – констатировала я с интонациями незабвенного Ивана Васильевича, щурясь от бордовых лучей.

Вот только есть хотелось. Прямо-таки навязчиво хотелось есть и налево. Поэтому на всех перекрестках я сворачивала по зову сердца, пока не приехала на ярмарку. Мне тут же преградили дорогу – местные секьюрити, надо полагать – и направили на стоянку. Дальше пешком. Я переобулась из кроссовок в изящные туфельки и погарцевала на манящий аромат жареного мяса.

Высматривая, где бы поживиться, я неожиданно разглядела в веселом столпотворении знакомое лицо.

– Элви? – Она обернулась, и я поняла, что не ошиблась. – Элви, привет!

Объятия, смех, изумленное «как?» в два голоса и снова смех. И та же процедура – с Тирой.

– Мир тесен, а? – не переставала удивляться я, взяв подруг под руки.

– Браво, кэп. Ты даже не представляешь себе, насколько права, – поддержала Элви.

Они познакомили меня с Рустой, устроившей праздник урожая на территории своего поместья, – изящной зеленоглазой блондинкой, похожей на инопланетную принцессу, и с Кики, оказавшейся Тириной коллегой по цеху. Рыжая, похоже, рассказывала про меня, потому что обе расспросили, как я себя чувствую, и приняли как давнюю знакомую. В этой разномастной компании я неожиданно почувствовала себя... на своем месте. Как будто так и должно быть. Бывает, что некоторых людей не получается выносить и пять минут – ну не твой человек, постоянная противофаза, не о чем разговаривать и молчать тягостно. А тут наоборот: хоть молчи, хоть говори, но подспудно уверен, что тебя поймут. Сразу и правильно.

Растерявшись даже от такого теплого приема и своих ощущений, я через какое-то время ретировалась под предлогом осмотра местности и приобщения к сельским радостям.

Я сидела на чьем-то прилавке среди огурцов и помидоров, беззаботно болтала ногами и пялилась на мужиков. Вернее, на одного. Походило на игру в гляделки, потому что он начал первым. Наблюдал лениво, без какого-то явного выражения, но безотрывно. Ну и я, споткнувшись сначала об этот взгляд, устроилась поудобней, жевала веточку петрушки и смотрела в ответ.

Экземпляр был из разряда «дайте два». Аристократичное лицо, темные волосы до плеч, итальянский костюмчик, как вторая кожа, и ни одного лишнего движения. Он явно никуда не торопился, пригвоздив меня своим вниманием, аки бабочку булавкой. В корзинке с зеленью уже образовалась приличная проплешина, когда мне надоело изображать тупую корову на выпасе.

Короче, пошла. К нему. А чего? Раз уставился, значит, чего-то надо. Авось, сойдемся во взглядах на проблемы популяции императорских пингвинов.

– При чем тут пингвины? – удивилась вслух сама себе и в последний момент передумала.

Развернулась на сто восемьдесят и потопала на ни с чем не сравнимый звук волынки.

Похоже, я ошалела от часового стояния перед оркестром: в голове организовалась дискотека, что-то там про майскую розу и злые морозы. Ни старых, ни новых знакомых на горизонте не наблюдалось. Хотя немудрено, подумала, глянув на часы, – ночь на дворе. А хотелось повеселиться...

Arabeska – I wanna dance, – нетерпеливо притоптывала я в такт мыслям и придумывала план небольшого приключения в незнакомой стране.

– Ну это легко, – хмыкнул некто за спиной.

Я обернулась и снова увидела того мужчину, знакомство с которым променяла на психопатические завывания местного почти музыкального инструмента.

– Прошу прощения?

– Танцевать. Это легко устроить.

Он подошел близко-близко. И меня это почему-то нисколько не смутило.

«А ведь трезвая... с чего только такая смелая...»

– Устрой, – не задумываясь, согласилась я.

– Поехали. – Он обнял меня за талию, вполне так по-приятельски, особо не прижимая, и повел прочь с ярмарки. Мимо моей машины, к черному «ягуару» хищных обводов. – Не боишься? – спросил, открывая передо мной дверцу.

– А надо?

– А как же. Ночь, маленькая девочка и чужой дядя. Что скажет мама?

– Мама далеко и спит в это время, с твоего позволения не буду ее беспокоить по таким пустякам.

Механическая кошка с азартным урчанием взяла с места.

– Кто ты?

– Аббадон, демон Ада, – представился он, не пряча голливудской улыбки.

– Очень приятно. Бэс, королева Англии, – в тон ему ответила я.

– То есть Елизавета?

– Нет, Арабеска.

...я танцевала босиком на каменистом обрыве в ослепляющем свете фар. Внизу о скалы бился прилив, и воздух опьяняюще пах вереском. Аббадон устроился на капоте «яги», скрестив руки на груди, и наблюдал – черный силуэт в лунно-белом свете ксеноновых фар.

I don’t tell anyone about the way you hold my hand

I don’t tell anyone about the things that we have planned

I won’t tell anybody

Won’t tell anybody

They want to push me down

They want to see you fall down[1]

По пути сюда мы больше не разговаривали. Он смотрел на дорогу, я – на него. По венам разливалось сладкое предвкушение, и при этом я оставалась безмятежно спокойной. Догадывалась каким-то шестым чувством, что прикопать мой труп он не планировал.

Won’t tell anybody how you turn my world around

I won’t tell anyone how your voice is my favourite sound

Won’t tell anybody

They want to see us fall

Аббадон курил, я кружилась. Пропускала ветер сквозь пальцы и думала, что никогда не видела таких феерично-синих глаз.

I don’t need a parachute

Baby, if I’ve got you

I don’t need a parachute

You’re gonna catch me

You’re gonna catch if I fall

Down, down, down

– Не факт, что я успею, если ты свалишься вниз, – предупредил он.

– Я не собираюсь падать, – отмахнулась с улыбкой.

Он не ответил. Неторопливо подошел и взял меня за подбородок.

– С удовольствием бы уронил тебя прямо здесь...

Я аж рот приоткрыла. То ли от удивления, то ли... И никакого страха.

– ...но для первого свидания не лучшая идея, согласись.

На всякий случай промолчала, не имея твердой уверенности в том, что скажу именно то, что надо, а не то, что хочется.

– Меня сын ждет.

Вот тут я разом пришла в себя. С тем же успехом он мог сунуть мне за шиворот лягушку. Смазливый женатик решил оттянуться... Я сделала шаг назад, но он тут же притянул к себе, отодвигая от края пропасти.

– А говорила, что не собираешься падать. Только сын, милая Бэс. Его мать умерла.

Он не соврал ни словом.

– Помолчи, а? – взмолилась я, пряча малиновое лицо. – Чем больше ты говоришь, тем крепче вера в то, что я идиотка...

– Ты авантюристка, но никак не идиотка. Пойдем, отвезу тебя назад.

Я не стала дожидаться утра. Уехала, как только «ягуар» скрылся из виду. Сделала зарубку в памяти: поблагодарить девушек за гостеприимство и созвониться с Тирой и Элви, напомнить про давно планируемый девичник.

Аббадон взял мою визитку (я про себя похихикала, мысленно пожелав ему приятного досуга с англо-русским словарем), но свою не дал. Жаль. Хотелось узнать, как же его все-таки зовут на самом деле...

– Как только он узнает...

– Братишка, хоть раз не лезь. Тем более что я к ней не подходил. Она сама.

– Ну разумеется. Ты тут ни при чем.

– С каких пор ты переквалифицировался в мамочку?

– Просто не надейся, что получишь ее легко.

30 ноября

Последние пятнадцать минут проходили под завывания Анастасии. Она хотела есть, а мы с Ланой – две глухие бессердечные твари – никак не могли закончить телефонную перепалку с сотрудником страховой компании на предмет назначенной на понедельник сделки. Анастасия, она же Стася, – моя коллега, а Лана – непосредственный начальник. К обеим отношусь очень трепетно, хоть иногда это и мешает в работе.

– Мяска бы с картошечкой, – мечтала Стася вслух.

– Нет, нас это не устроит! – жестко отрезала Лана, добивая собеседника. – Это противоречит озвученным вами условиям, вот почему!

– ...и салатик овощной...

– Если вы через полчаса не предоставите в банк гарантийное письмо, мы отправим документы в другую компанию. Хорошо. Да, ждем.

– ...и морс хочу...

– Нет, ну ты только посмотри! – Лана бросила трубку на базу и тряхнула рыжими кудрями. – Думают, мы без них не проведем? Проведем!

– Все, вы как хотите, а я пошла! – Стася порывисто стартовала со стула и дернулась к двери, но тут же плюхнулась обратно с удивленным «ой!».

– Добрый день.

Мы с Ланой замолчали и уставились на нее. А потом на мужчину, подпиравшего дверной проем.

– Здравствуй, Бэс, – поздоровался он персонально и адресовал мои коллегам вежливое: – Дамы...

– Опаньки, – губы сами собой растянулись в лукавой улыбке, – какой сюрприз. Какими судьбами?

Вышеозначенные дамы поняли, что гость ко мне, и теперь переводили заинтересованные взгляды с красавца-визитера на меня и обратно. Аббадон жестом фокусника предъявил мою визитку.

– Ну да, ну да...

– Кажется, я как раз вовремя. Не откажите в удовольствии, составьте компанию за обедом.

– Кхе... – как бы ненароком обозначилась Лана.

– Знакомьтесь, – тут же исправилась я, – это...

– Маркус, – подсказал гость. В синих глазах плескался смех.

«Так бы сразу! А то демон ада, блин, Аббадон...»

– Лана, Стася, – представила девушек.

– Весьма польщен. Итак? У меня забронирован столик в ресторане неподалеку.

Аббадон-Маркус Конечно же, мы поехали. На той самой черной «яге» с красными, как труселя Дулина, дипломатическими номерами, в пафосный ресторан «Rыба»: последний этаж стеклянной башни, панорамный вид, итальянская кухня. Маркус непринужденно поддерживал светскую беседу, быстро разговорив моих девчонок. Я же сидела и любовалась его профилем, лениво ковыряя ложкой десерт и не особо прислушиваясь к беседе. Кто-то из ответственных за тонкие материи сделал мне сегодня шикарный подарочек...

– Я слышу все твои шальные мыслишки, милая Бэс, – улыбнулся Маркус, пока Лана со Стасей отвлеклись.

– Ну и как, нравится?

– Ход правильный. Оставлю вас на пару минут.

Мы дружно проводили его взглядами.

– Ну?! – тут же ожила Стася. – Ты где его отхватила?

– В Шотландии, – созналась честно. – Только вряд ли там еще такой есть.

– Ты жестокая женщина, Бэс! Узнай сначала, есть ли у него братья, дяди, отец, а потом уже разрушай мои мечты!

– Тарасова, веди себя прилично! – одернула Лана. – Я буду очень хорошей. Отпускаю. Если, конечно, не хочешь поработать, – Лана коварно стрельнула глазищами, – то можешь гулять. Но!

– А?

– Потом расскажешь.

– Обязательно.

Мы катались по городу, плотно застрявшему в многокилометровых пробках: Питер завалило снегом. Но для разнообразия меня нисколько не смущало передвижение со скоростью два метра в год. Когда мы окончательно застряли на Площади Восстания, со всех сторон подпертые такими же автолузерами, я оказалась на коленях у водителя. Следующие двадцать минут прошли в затяжном, как прыжок с парашютом из стратосферы, поцелуе.

Незадолго до полуночи Маркус привез меня домой. Приглашать его на кофе не стала. Честно говоря, побоялась, что задержится на завтрак, а торопиться никуда не хотелось. Он не настаивал, проводил до двери, еще раз поцеловал до разноцветных зайчиков в глазах и удалился.

Домой я не вошла – впорхнула. Бабочки в голове, бабочки в животе и во всех остальных местах тоже были бабочки. К губам намертво приклеилась шальная улыбка осознающей свою привлекательность женщины. Сняв верхнюю одежду, я томно потянулась.

«Надо выпить чаю с ромашкой, а то не усну, и набрать ванну с плотной лавандовой пеной», – размышляла, раздеваясь на ходу. Блузку – на кресло, юбка упала на пол. Даже сделать лишний шаг до выключателя, чтобы зажечь свет, было лень, не то что собирать и развешивать вещи. В каком-то фильме героиня так оголялась...

До шкафа дошла, оставшись в чулках и белье. Утром я чуть не проспала, собиралась быстро и оставила стеклянную дверцу незакрытой, так что сейчас автоматически закрыла ее назад, взяв халат. Похоже, я так и не повзрослела окончательно, потому что до сих пор казалось, что из черного нутра шкафа может вылезти что-нибудь не совсем дружелюбное.

Коварный предмет мебели подкинул сюрприз совсем не изнутри: в отражении кроме меня оказался еще один человек. Сидел себе, закинув ногу на ногу и подперев кулаком подбородок. Молча. Без движения.

Ревущим паровозом пролетела мысль: ограбят, изнасилуют и убьют. Одно только первое – вряд ли, иначе бы визитер уже исчез, не оставив на память ни семейного столового серебра, ни отпечатков пальцев.

Я набрала воздуха в легкие и приготовилась орать – рефлекс. Но не успела. Вот как была – в кружевах и капроне – так и оказалась всем телом прижата к этой чертовой стеклянной дверце. И рот ладонью зажат. Озноб ледяной струйкой потек по хребту. Оставалось стоять, забыв, что надо дышать, и ждать.

– Выпить хочешь? – вдруг предложил вторженец. – Ты когда выпьешь, гораздо смелее.

Я ошарашено моргнула. Неожиданный поворот событий. С каких это пор насильников беспокоит моральное состояние жертвы? Хотя кто его знает, что там у психов в голове...

Рядом с ухом звякнуло железо, заставив вздрогнуть. Я скосила глаза – блестит. Это же мои ключи! Те самые ключи, которые я потеряла где-то между между Киевом и Дублином[2]! Думала, что потеряла... Потому что пить надо меньше. Сейчас я отчетливо вспомнила, как размахивала брелоком-ножиком и доказывала, что смогу за себя постоять.

– Замки надо было поменять уже, – назидательно заметил гость с дальних берегов, схлестнувшись со мной взглядом в отражении.

И отпустил. Я только в зеркало и успела увидеть, как его спина в коридоре мелькнула. Липкий ужас тут же схлынул, уступив место жгучей ярости.

Нет, каков засранец! Ввалился без приглашения, напугал до икоты, да еще учить вздумал!

Вслед полетело первое, что попалось под руку: тяжелая хрустальная ваза. Надо было подумать, конечно, что потом мне за нее влетит от бабули, но сейчас хотелось хоть как-то отыграться. Получилось эффектно, даже несмотря на сбившийся от эмоций прицел. Ваза разлетелась на сияющее крошево осколков. Не об череп гостя, об стену, но мне полегчало. Он же даже не замедлил шага.

Вдоволь надавившись ядовитой желчью, я одумалась. Зажгла все лампы, зачем-то подперла входную дверь обувной полкой и собрала остатки вазы на совок. Долго созерцала две капли свежей крови... зацепила, значит...

Другое тело, а все такая же. Все так же выгибает бровь, если злится, и так же закусывает губу, когда задумывается. Черты лица неуловимо напоминают ту, какой она была раньше...

Суть нисколько не поменялась. Та самая девчонка, когда-то разделившая все на «до» и «после».

9 декабря

Не могу сказать, что за прошедшую неделю измучилась угрызениями совести, но некоторые терзания все-таки испытывала. С одной стороны, в чем я была не права? В мой дом без приглашения проник посторонний субъект, наследил на ковре, перепугал так, что я потом всю ночь не спала и запасы шоколада уничтожала для успокоения нервной системы. Мог бы и на лестничной клетке подождать, раз уж захотелось доброе дело сделать! Но ведь он всего лишь вернул мне мою вещь. Пусть и нетривиальным способом, и вещь эта стала бесполезной: на следующий день я все-таки заменила все замки (что тоже, кстати, плюс). А я его чуть наследием предков не прибила и банального «спасибо» не сказала. Да и на посещение серийного психопата это не тянуло: у него уже был шанс получше, когда я в маловменяемом состоянии куролесила на побережье Ирландии.

Раскладывая всю эту идиотскую ситуацию по полочкам, я все больше склонялась к тому, что надо как-то извиниться. Но как, если не знаешь ни имени, ни адреса? Наверное, история с посещением так и осталась бы без продолжения, если бы меня не посетила блажь поделиться ситуацией с подругами на плановой интернет-конференции. В очередной раз подтвердилась истина: одна голова хорошо, а несколько – мозговой штурм. Вот тут-то у Русты и родилась идея составить фоторобот.

«Мы ж его всем Двором искать будем! И будь уверена, найдем», – прилетело по электронной почте из Шотландии.

– Зачем тебе все это надо? Она может выбрать и не тебя.

– Может. Но я испытываю к ней совершенно нелепую слабость. К чему этот разговор, архангел? Ты же прекрасно можешь узнать ответ, не задавая вопроса вслух.

– Хочу, чтобы ты признался сам себе.

– Странно, что ты сомневаешься.

– Сказанное вслух слово имеет не меньше власти, чем реальный поступок.

12 декабря

Весь день меня испытывали на прочность нервов и резиновость терпения. Вообще-то, именно терпение – моя главная добродетель. Могу похвастать феноменальной усидчивостью и способностью выслушать-вытерпеть любой словесный поток, но сегодня... Атаковали со всех сторон, вливая в уши массу бесполезной информации: баралгин, пекинес, дача, теща, сосульки, внуки, пирожки, снег и, кстати, когда мне кредит дадут? К обеду наш кабинет посетило большое начальство и пожурило: мало работаем, надо больше. На конец света не надейтесь, его не будет, пока план не выполнен. И Нового года тоже. Работайте, негры, работайте. Сразу после ухода заместителя генерального явилась самая ненормальная клиентка, какую я только только видела за все время работы: эксцентричная владелица салона красоты с массой претензий к жизни в целом и ко всем окружающим в частности. Просидела час. Хотелось подсыпать ей пургена в чай, но его-то под рукой не оказалось. Пришлось страдать без отдачи. И выслушивать про нерадивость офисных сотрудников и грядущий апокалипсис, который отомстит за страдания бедняжки всем и сразу. Вот только осталось загадкой, зачем ей ипотека, если мир канет в небытие?

Дамочка отчалила, а я побежала на еженедельное собрание нашего отделения, засыпать от скуки под монотонный бубнеж юристов на тему расселения питерских коммуналок. Меня хватило ненадолго, и то лишь потому, что я отвлеклась на составление короткой записки в Ирландию. Да, Руста не обманула ожиданий и нашла таинственного незнакомца при помощи какой-то навороченной техники. Имя у него оказалось под стать своеобразным манерам: Риодан. Плавный переход от рычания к спокойствию, как океанский прилив. Видеть его рычащим не приходилось, но... Звучало многообещающе: Ри-о-дан...

Я повторила это имя раз триста. Оно перекатывалось на губах, ласкало кожу и чуть жгло, намертво застряв в голове. Теперь не приходилось и мечтать о том, чтобы оставить все как есть, но ничего умнее письма я так и не придумала. Накатала в ежедневнике несколько строк, сфотографировала на телефон и отправила Русте MMS-сообщением. Одно чудо она уже сотворила, в том, что сможет и второе, я не сомневалась нисколько.

Потом пришлось в ускоренном режиме наверстывать упущенное в разговорах время, но все равно из офиса я вывалилась уже в десятом часу. Галопом до метро. В сонной усталости едва не пропустила пересадку на другую ветку, но обошлось без приключений. Через час я ввалилась в квартиру, побросала в прихожей вещи и завалилась спать, сняв только куртку и ботинки.

Проснулась незадолго до полуночи от того, что затекла рука. На щеке отпечатался узор свитера. Пришлось вставать, переодеваться. Заодно все-таки поужинала, да и водные процедуры не помешали бы после прыжков по сугробам.

Пока набиралась ванна, я присела покурить перед ноутбуком. Почта пестрела сообщениями. Первое, что бросилось в глаза: женат. Я поскребла макушку ноготками и не сразу сообразила, о чем речь. Потом дошло. Это Риодан оказался женат. Кольцо носит на левой руке.

– Ну блин... – расстроилась почему-то и открыла следующее письмо от Русты:

«Он просил передать, что сегодня явится. В аэропорту, говорит, встречать не надо, дорогу знаю. На царапину, говорит, подуть надо. Ты, если что, дави на состояние аффекта. И не пропадай!»

Сколько может занять перелет из Дублина в Питер? Ладно, в любом случае раньше утра никто меня не побеспокоит. А там отправлю посетителя к законной супруге: пусть подует на болячку, йодом намажет и прочие шаманские действия с бубном исполнит.

Я приду, а ты готовься...

13 декабря

Разрекламированный конец света наступил на неделю раньше заявленного срока в начале второго ночи. Я оказалась к нему не готова, как доблестные жэковцы – к наступлению зимы. То есть совсем. Он коварно настиг меня на кухне: распаренную горячей ванной, завернутую в махровое полотенце и совсем не ожидавшую беды.

Сначала на голое плечо капнуло с потолка. Я воззрилась на эту каплю в глубочайшем недоумении. Мутно-белая, подкрашенная побелкой. Я подняла голову – и резюмировала представшую взору картину коротким нецензурным словом. Полотенце полетело в сторону: надо срочно найти хоть какую-то одежду и лететь к соседу, выяснять, за какие прегрешения он решил затопить меня в ночь со среды на четверг!

В дверь квартиры этажом выше трезвонить пришлось долго. Все эти бесконечные минуты я представляла, как расплывается по моему потолку огромное мокрое пятно. Хорошо хоть тазы-кастрюли расставила – нижних не утоплю.

– Хто?

– Дед Пихто! Открывай!

– Че нада?

– Я тебе сейчас скажу, что мне надо, – пообещала я с такими интонациями, что дверь тут же распахнулась.

– Ночь на дворе, чего не спится? – недовольно прогундел сосед.

Я даже на шаг отступила от плотности того перегара, которым от него пахнуло.

– Ах ты, скотина грешная... – Озарение пришло сразу же. – Бухаешь, алкаш? Воду выключи!

– Какую воду?

– Горячую, твою мать! – рявкнула я и, подвинув хозяина, влетела в квартиру.

Под ногами хлюпало. В раковине кривой горкой возвышалась немытая посуда. Вот по этой этажерке и стекал кипяток... не сказать чтобы сильной струей, но явно не первый час...

Я тихонечко завыла, оценив масштаб катастрофы. Закрутила кран и пообещала:

– Убью!

Сосед невнятно запричитал, быстро трезвея. Метнулся в комнату, вернулся с охапкой каких-то тряпок и кинул мне под ноги.

– Сейчас я все вытру! Все будет как новое!

– Я тебя самого сейчас вытру. Сотру в пыль. Голыми руками.

Виновник переполоха пятился с кухни обратно в прихожую, пока не уперся спиной в стену, а потом, опасливо прижимаясь к ободранным обоям, двинулся в сторону лестницы. Наверное, с расчетом, что в присутствии свидетелей, которые сбегутся на крики, я не стану проламывать ему череп.

– Возмещу, вот те крест, все возмещу!

Если у него пол под сантиметровым слоем воды, то сколько уже натекло в перекрытие...

– Что за шум, а драки нет? – Это открылась вторая на лестничной клетке дверь.

Публика подтягивалась.

– Сейчас будет...

– Та-а-ак...

Я обернулась через плечо и без особого интереса смерила Риодана холодным взглядом. Принесла нелегкая под горячую руку...

– Ты не вовремя. Я занята, гостей не принимаю.

– Ты и прошлый раз была не в настроении. Начинаю привыкать. Пойдем. Руки пачкать не стоит.

– Тогда убей его сам! – бросила я и пошла прочь.

Эпицентр капели я определила точно: вся вода с потолка попадала исключительно в расставленную тару. Минут пять я простояла в гордом одиночестве, разглядывая поплывший потолок в буграх вспучившейся штукатурки.

– Собирайся, уезжаем, – раздалось из прихожей.

Я скривилась:

– Спасибо огромное за все, но...

– Иди сюда.

– Риодан, так? Ментов сейчас вызову, не доводи. И так чуть грех на душу не взяла сегодня, а день только начался...

Второй раз он повторять не стал. Просто сдернул меня с места, ухватив за локоть – и тут же с потолка грохнулся тяжелый кусок штукатурки размером с газетный разворот, с противным чавкающим звуком приземлившись на то место, где только что стояла я.

– Бессмысленно оставаться. Будет вонять сыростью. Сейчас приедет мастер, посмотрит. Собирайся, – повторил он спокойно. – Бери в чем на работу поедешь и что там тебе еще надо. Остальное – завтра.

Я глупо хлопала глазами, едва ли слушая. Хорошо же строили полторы сотни лет назад: толщина отвалившегося слоя тянула сантиметра на три. Плюс вода, раздувшая потолок до сюрреалистического вида.

И действительно потянуло мокрым деревом, мелом и почему-то шерстью.

«А могло и контузить...»

– Куда?..

– Ты слишком много разговариваешь, Арабеска.

Да-да, люблю я поспорить. Особенно, если повод есть. Но сейчас я остановилась – устала. Махнула рукой и пошла в спальню за сумкой и необходимыми шмотками. Пока ковырялась, на пороге возник деловитый мужик в спецовке. О чем там разговаривал с ним мой новоиспеченный опекун, я не слышала, но ключи оставила безропотно.

– Он профессионал, – отрекомендовал Риодан. – Для таких репутация дороже жизни, так что можешь за барахло не переживать.

– Если что, с тебя спрошу, – пригрозила ему вяло.

«Черт, на работу вставать через четыре часа...»

– Подбрось меня к брату, это рядом.

Ехать с малознакомым мужчиной ночевать черти куда я не собиралась. Пусть Макс уже три недели торчал во Владивостоке, я все равно могу остановиться у него. Да и нелишне намекнуть, что у меня поблизости куча родственников, которые, если что...

– Ключи есть?

– Есть, есть... Блин! – Я хлопнула себя по лбу: у Макса я тоже замки поменяла, а единственный комплект отдала маме, чтобы он не носился за мной по всему городу по возвращении.

– Все ясно. Такси ждет.

Утро

Везло мне по жизни на Дмитриев. Вот и мастер, командующий сейчас у меня дома, тоже оказался из этой компании: Дмитрий Васильевич. Деловитый мужичок не пытался запудрить мне мозги специфическими терминами, а доступно объяснил, какой объем работ вырисовывался в связи с потопом, и сколько он съест времени и денег. Тихо порадовавшись, что именно на кухне я ремонт еще даже не начала, погрязнув в повседневной беготне, я попросила Дмитрия Васильевича составить смету.

– Дмитрий Васильевич, я была бы вам очень признательна, если бы вы помогли мне привести мою нору в порядок. – Я разговаривала в режиме громкой связи, одновременно подкрашивая тушью ресницы. – Под ключ. Знаете, я собиралась на днях начинать. Вы наверняка заметили, что там шкафы все пустые практически? Даже технику уже выбрала. Возьметесь?

– Разумеется. Сделаем.

– Давайте тогда договоримся следующим образом: вы начинайте там... ну, не знаю, как это происходит? Демонтаж всего, да? Я сейчас заеду и аванс привезу.

Дяденька запросил по-божески и дал реквизиты счета, успокоив, что я могу спокойно заниматься своими делами и не срывать собственный график. Распрощавшись с мастером, я отключилась.

Как не вовремя укатил Максим! Отцу, что ли, позвонить? Но тогда весь клан слетится и будет кудахтать: как же, девочка теперь помрет от голода, раз на кухню зайти нельзя, и кто посоветовал этих шабашников, и что это за мужик такой вьется вокруг кровиночки неразумной?

Я фыркнула и упала в кресло, раздраженно постукивая по ладони телефоном. Нет уж, лучше я буду иметь дело с этим самым мужиком, чем с толпой обеспокоенных родственников. Ну поживу пару дней в отеле, потом под каким-нибудь благовидным предлогом изыму у матушки ключи от берлоги Макса и переберусь туда...

– Готова? – прозвучало сразу же за отрывистым стуком в дверь.

Я вздохнула и ответила:

– Да. Открыто.

В номер вошел Риодан, и сразу показалось, что площадь помещения не больше моего платяного шкафа.

– Поехали.

– Куда?

– Повтори это еще раз – заклею рот.

Поверила сразу и замолчала, но вытерпела только до лифта.

– С какого перепуга ты мной командовать взялся? – Развернулась на высоких каблуках и для пущего эффекта ткнула пальцем ему в грудь. – Заняться нечем?

– Представь себе, окно в графике только тобой заткнуть получилось.

– Зараза! – просвистела я сквозь стиснутые зубы. – Исчезни, маньяк!

– Девочка... – Его губы изогнулись в двусмысленной усмешке, от которой все связные мысли у меня в голове сразу заволокло чувственным туманом. – Пока что все намеки на койку исходят исключительно от тебя. Доиграешься, сочту за руководство к действию.

Из стеклянной кабины я вылетела первой, на ходу пряча под капюшон куртки горящие от стыда уши. Швейцар едва успел распахнуть передо мной тяжелую дубовую дверь. Я уже направила свои стопы к метро, но без труда настигший меня Риодан поменял направление: под локоток сопроводил к подогнанному ко входу в отель танкообразному пикапу.

– В недрах тундры выдры в гетрах тырят в вёдра ядра кедров. Выдрав с выдры в тундре гетры, вытру выдрой ядра кедра, вытру гетрой выдре морду. Ядра – в вёдра, выдру – в тундру! – выдала я скороговорку, прочитав на борту внедорожника: «tundra».

– Выдру в тундру, – согласился Риодан и посадил меня в салон.

До офиса ехали в тишине. Удивляться, что он знает адрес, не было ни сил, ни желания.

– Тебя дома не ждут? – спросила я, когда машина остановилась. – Супруга не забеспокоится?

– Мертвым все равно, – ответил он. На лице не дрогнул ни один мускул, только глаза словно остекленели на долю секунды.

– Прости...

«Дура!»

– Во сколько заканчиваешь?

– В семь.

– Тогда до вечера.

Авто плавно отчалило от обочины и влилось в сумасшедший поток на Большом проспекте. А я нос к носу столкнулась с Ланой.

– Слушай, ты прямо коробка с сюрпризами, – заметила начальница. – Этот тоже из Шотландии?

– Нет. Из Ирландии. Добрый самаритянин, уже дважды спасший меня от тяжких увечий, – прорекламировала я, – с явной склонностью к деспотизму. Иди сюда, слушай меня и все в таком духе.

– Ну так пошли его на... – хмыкнула Лана.

«Ага, намеков он не понимает, а за прямое указание меня на то самое и посадит...»

– Пойдем работать лучше, – сменила я тему, понимая, что растеряю весь трудовой настрой, если задумаюсь на сей предмет чуть глубже.

Вечер

– Закрой жалюзи, – попросила Лана, наматывая на шею шарф.

Я вздохнула и потопала к окну. На выход мы собирались уже минут десять, и все никак не могли уйти: то телефон зазвонит, то сейф забыли закрыть, то компьютер не выключили. Теперь жалюзи эти... Оставлять так нельзя, за окном по строительным лесам ходят то ли таджики, то ли узбеки, и всем сотрудникам сделали внушение: не провоцируйте, у них психика слабая, печеньку на столе увидят – влезут. Уже разок влезали. Унесли, правда, не печеньку, а нетбук.

Я бросила взгляд на улицу и присвистнула. Там же, где я десантировалась из нее утром, припарковалась черная «тундра». А времени ни разу не семь – полдевятого. Интересно, он там полтора часа кукует?

– О-о, самаритянин твой? – высунувшись из-за моего плеча, хихикнула Лана.

– Похоже на то...

– Ну, я пойду, а тебе веселого вечера. И не проспи завтра.

– Ха-ха, очень смешно, – промямлила я ей вслед.

Мелькнула идея выйти через черный ход, забрать из отеля вещи и спрятаться у мамы, но я ее отбросила. Найдет ведь, если захочет. А если не захочет? Об этом думать мало хотелось. В конце концов, никакого криминала не происходит. Ну помогает, что плохого? Как бы я сама разрывалась между своим ненормированным рабочим днем и экстренным ремонтом на кухне? Да я бы просидела всю ночь, наблюдая за тем, как от потолка отваливаются очередные мокрые струпья и извела бы себя предположениями, какие грибки теперь расцветут в межэтажном пространстве...

Риодан вышел из машины навстречу. Взял меня за подбородок рукой в кожаной перчатке и заглянул в глаза.

– Хочу есть и спать, – сыграла я на опережение.

Можно прикинуться перекрашенной блондинкой и начать капризничать. Испугается и сам сбежит.

– Что ты хочешь есть? – Пальцы скользнули с подбородка по щеке.

– А все равно... – Захотелось потереться об эту руку и ни о чем не думать. – Горяченького...

В теплом салоне я задремала. Остановка, выход, путь через украшенный к Новому году холл в лифт – все сквозь сонный туман, почти повиснув на Риодане.

– Очнись, спящая красавица, прибыли. Сейчас ужин принесут.

Он прислонил меня к стене – я тут же сползла на пол.

– Арабеска, прекрати.

Прекратить я не могла. Моргнула, а картинка окружающей действительности пьяным тараканом поползла куда-то в сторону.

– Ты иди, я сейчас посижу и... – зевнула еле слышно.

Он присел рядом на корточки и спросил:

– Какое на тебе белье сегодня?

Веки распахнулись сами собой. Неожиданно близко оказались его глаза. Все-таки правильно я сказала Русте, когда мы составляли фоторобот: определение этому цвету я не подберу. И серо-голубой зимний туман, застывающий сияющим инеем, и почти белое солнце на излете лета, на которое смотришь из-под воды, и электрические искры оголенных проводов...

«Пора завязывать с глицином, он разжижает мозги...»

– А что?

– Прошлое не понравилось. Расцветка не твоя.

– Ну так купи на свой вкус! – завелась я с пол-оборота и вскочила. – Откуда ты взялся только на мою голову... – И скрылась в спальне.

– Поесть не забудь, – рассмеялся он и ушел.

– Ты же понимаешь, что некоторые вещи неизбежны?

14 декабря

– Снова он? – спросила Лана, кивнув в сторону окна.

– Бдишь? Да не, нашла свеженького на такой же тачке, – отшутилась я, отряхиваясь от снега. А ведь всего метров двадцать прошла от машины до дверей родной конторы.

Как хорошо, что Стася до конца следующей недели будет в разъездах – вот она бы съела меня с потрохами и итальянскими сапогами за то, что набрала себе шикарных мужиков и не делюсь счастьем с ближними. Лана старше и умнее: она дождется, пока меня прорвет и я сама выложу все обо всех.

– Он нас обедать не поведет? – Весь вид начальства – сама невинность.

– М? – не поняла я.

И дошло. Я совсем забыла про Маркуса. Напрочь.

– Диагноз ясен, – констатировала Лана. – Я только не представляю, каким должен быть этот... как хоть его?..

– Риодан.

– Риодан? Какое интересное имя. Хочется так... Р-р-риодан, а? – Под моим хмурым взглядом Лана тут же перестала дурачиться. – Прости. Короче, какой твой Риодан, если он конфетку-Маркуса перекрыл?

«Как электромагнитная катушка размером с адронный коллайдер, вот какой».

– Он не мой, – ответила еще смурнее. Разговор мне не нравился.

– Что мешает? Хочешь – бери. Или у вас пионерская дружба? И не надо на меня так смотреть, угробишь взглядом, будет у тебя другой руководитель. Подумай лучше. И не ври себе.

– Подумаю, ага. Завтра. Как Скарлетт заповедала.

Опять поздно закончила и добиралась на перекладных – Риодан не приехал. А может, и приезжал, но ждать три часа мало кто станет. Хотя мне бы донесла Лана, весь вечер поглядывавшая на улицу, если бы заметила его машину.

Администратор отеля сообщил, что он с утра так и не возвращался, но, если я изволю, мне сообщат тотчас... Да ну, не буду за ним следить, вот еще.

– Посмотри, она совсем разучилась отдыхать. Как автомат: работа, дом, работа, дом... Нет других целей в жизни. Загоняется так, что засыпает, едва выйдя из кабинета...

15-16 декабря

Я проспала все на свете. На часах два пополудни. А ведь надо было домой съездить, посмотреть, что там происходит, да набрать одежды. И к маме все-таки доехать. И еще тысячу дел сделать, которые я героически откладывала до выходных.

Чертыхнувшись, я скатилась с кровати. Заказала в номер омлет и кофе и побежала в душ.

«Интересно, Риодан вернулся? А если нет, то где он ночевал...»

Для профилактики посторонних мыслей я вывернула холодную воду до упора и охнула от брызнувших со всех сторон колких струй. Помогло.

Он не возвращался в отель и не заезжал ко мне домой. Не звонил, не писал, не телеграфировал. Я даже на всякий случай поинтересовалась, не выписался ли он. Нет, не выписался, сказали мне. Я попросила номер его мобильного, но мне мягко отказали: личная информация, раз у меня ее нет, то это мои трудности. А то, что с иностранцем в дикой России может случиться что угодно, это не аргумент? Попадет в аварию, увезут в больницу в беспамятстве – и все, с концами. Закончилось тем, что вызвали управляющего, который сам позвонил Риодану. После короткого диалога он передал трубку мне.

– Соскучилась?

– Мечтай больше. Проявила ответную любезность и интересуюсь, все ли у тебя хорошо.

– У меня все отлично.

– Ну и прекрасно.

Дала отбой и отправилась разгребать образовавшийся завал. Побывала на стройплощадке, выслушала отчет Дмитрия Васильевича. Обсудила с ним, что хочу получить в итоге, и осталась довольна: с мастером мы пришли к полному взаимопониманию.

С мамой, увы, не повезло – она уехала к бабушке на дачу и собиралась остаться там до следующих выходных. Пораскинув мыслью, я смирилась. Ну и ладно. Можно было расслабиться и отдохнуть. Маникюр обновить, стрижку...

В воскресенье я предавалась другому пороку: весь день гуляла по магазинам. Скоро праздники, корпоратив на носу, а мне надеть нечего. Купила чудесное платье на этот случай... и еще кое-что... по мелочам... Ну и мимо салона нижнего белья не прошла.

Не мой цвет, надо же...

– Оставь ее надолго, последствий не оберешься. Она приняла решение, знаешь?

– Ничего, ей полезно помариноваться в собственных планах. И немного в них обломаться.

17-18 декабря

Риодан не появился ни в понедельник, ни во вторник. Я давилась внезапным раздражением. Не от того, что привыкла к комфортной поездке до офиса, нет. Скорее потому, что он исчез так же неожиданно, как и появился. Взбаламутил и пропал.

«Ты этого и добивалась, разве не так?»

Блин, а на фига я тогда купила комплект из тонкого дымчатого кружева с окантовкой серебряной нитью? Ах да, для себя... конечно, для себя.

В моих руках бьется чужое сердце...

19 декабря

На сегодняшнем собрании нам объявили, что в связи с массовой истерией на предмет апокалипсиса двадцатое, двадцать первое и двадцать второе декабря объявляются выходными для всех желающих, верующих и страдающих нервными расстройствами.

– Ну и отлично, – шепнула Лана. – Работать мешать не будут!

В нашем отделе в конец света не верил никто. По причине непробиваемого жизнелюбия и непоколебимой логики, наверное. В один момент ничего не заканчивается, должны быть какие-то предпосылки, а у нас все как всегда...

Из конференц-зала вышли, весело хохоча.

Под занавес одна из агентш с дрожью в голосе сказала:

– Ну, миленькие, прощайте все. Раз разрешили не приходить, значит, точно кирдык...

– Паранойя процветает, не находишь? – ткнула меня Лана в бок локотком.

– Я вообще надеюсь, что большая часть населения свалит из города и раньше чем через неделю не вернется, – горячо поддержала я. – Меньше народу, больше кислороду.

– Ладно, давай расходиться. К нам вопросов завтра не будет, я уже начальству доложила, что мы по сделкам будем метаться. Если освободишься после пяти, сюда можешь уже не возвращаться. Связь по мобилке и почтовыми голубями.

Расцеловались на прощание и разъехались каждая в свою сторону.

Я улеглась почти сразу же – еще не было восьми вечера, – воспользовавшись редкой возможностью выспаться в середине недели.

...и я никому его не отдам.

20 декабря

Под утро мне снились нарядная ёлочка и сумасшедший запах свежей хвои. В небе плыли яркие огоньки-звезды...

Я проснулась в шесть в потрясающем настроении и такой кондиции, когда заранее знаешь: сегодня все получится. Постояла под душем, напевая под нос «В лесу родилась ёлочка», и, не утруждаясь одеванием, направилась во вторую комнату моих апартаментов – гостиную.

– Доброе утро, – промурлыкала в телефонную трубку. – Будьте добры, принесите завтрак. Апельсиновый сок и... – я запнулась на полуслове.

– Алло, мисс Арабеска? – заволновались на том конце.

А я сидела голая на подлокотнике кресла и глазела на огромную – до потолка – пушистую ёлку с длинными мягкими иголками. Она раскинула свои ароматные ветви почти до середины комнаты и вроде бы даже еще была влажной от растаявшего снега...

– Знаете, ничего пока не надо. Не подскажете, а...

– Мистер Риодан вернулся сегодня ночью и еще никуда не выходил.

– Спасибо.

Никаких заблуждений по поводу появления зеленой красавицы в моем номере быть не могло – это он. Служащие отеля по ночам декораторством не занимаются, да и фирменный пакет «Дикой орхидеи» на видном месте добавил уверенности.

Как я ему сказала? Купи на свой вкус? Заглянув внутрь, я рассмеялась – пусто. Вполне прозрачно.

Наверное, я сошла с ума, но мне еще никто никогда не делал такого сюрприза. Ни из корыстных, ни из благих побуждений.

– Так-так-так...

Я накинула легкомысленный халатик. Почему бы и нет?

– Подскажите, в каком он номере? – Снова позвонила вниз и выслушала ответ. – Это от меня направо или налево? Спасибо!

В коридоре я столкнулась с горничной. Слухи пойдут... Да и плевать. И так навыдумывали наверняка.

На дверной ручке оказалась табличка «Не беспокоить». Я сделала вид, что не заметила, легко постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Повезло, что было не заперто.

– Риодан?

В ответ тишина и шум воды из ванной комнаты. Я на цыпочках прокралась на звук и нашла его, бреющимся перед зеркалом. Сердце дернулось и словно запуталось в ребрах.

Мощный разворот обнаженных плеч, мышцы перекатывались под гладкой кожей. Из-под ремня джинсов поднимались клинья красно-черных татуировок – жутко и экзотично. Поблескивал широкий браслет-запястье, отражаясь в зеркале.

Заявись он ко мне в таком виде, я бы вряд ли раздумывала...

Боже, какая спина...

– Риодан, – позвала враз севшим голосом.

Он застыл языческим изваянием божества то ли войны, то ли охоты.

– Не спится?

– Не-а. Теперь точно не усну. – Я даже пыталась прикидываться, что просто так зашла. – Она классная. Спасибо.

Риодан ополоснул лицо и повернулся ко мне. Вежливый интерес – и все.

– Рад, что тебе понравилось. Что-то еще? Я очень устал и хочу отдохнуть.

Вот ведь... Когда мы успели поменяться ролями?

– Ри...

– Знаешь, Арабеска, если ты сейчас же развернешься и стартанешь на выход, то у тебя есть шанс.

– Что?

– Еще секунд пять, и уже не успеешь. Я не железный.

Судя по тому, как он смотрел, эффект был достигнут. Мое отражение за его спиной выглядело приглашением: коротенький отрезок шелка открывал ноги едва ли не от лобка, а выше облеплял мокрую кожу до последнего изгиба.

– Меня тут озарило, – сделала шаг навстречу, – что я тебя хочу. Аж крыша едет, представляешь? Все это дерево чертово... или ты мажешься какой-то дрянью, которая на меня так действует? В общем, вряд ли это излечимо без активного вливания протеина. А там, может, попустит. Обещаю, что жениться не придется.

– Помолчи.

Я сбилась и с клацаньем захлопнула рот. Он подошел вплотную, и я уткнулась носом в его грудь. От его запаха закружилась голова: сталь, соленое море и хвойный лес. Схватилась за него, чтобы не рухнуть прямо здесь.

– Развяжи сама, порву.

Я тряхнула мокрыми волосами – не могу. Если отпущу, то окажусь у него под ногами.

– Делай что хочешь, – выдохнула неосторожно.

Он так и поступил.

Я взрывалась в его объятиях раз за разом, извиваясь на огромной кровати. Шептала его имя. Исследовала руками и губами. Снова взрывалась и оживала в чутких руках Риодана. До мелкой дрожи во всем теле и ноющих мышц...

Я потянулась, чувствуя спиной его бок:

– Мне пора.

– Там холодно, – предупредил Ри, не открывая глаз, только рука на моем бедре чуть сжалась.

– Мне сегодня недалеко, – улыбнулась в сторону и спрыгнула с кровати. – Пойду на сделку, банк в двух кварталах отсюда.

Внутреннего жара мне теперь надолго хватит.

– Тогда не повезу.

– Не вези.

Я поворошила ножкой остатки халата – два обрывка – и взяла мужскую рубашку.

– Потом верну.

Послала на прощание воздушный поцелуй и вышла, провожаемая мерцающим взглядом удивительных глаз.

Мероприятие затянулось, словно кто-то решил поспорить с моей утренней убежденностью, что я сегодня в ударе. Но я победила всех: разрулила все непонятки, не дала перенести подписание на другой день, удержала клиентку от истерики – в общем, все сделала как надо.

Выходя из банка, я набрала Лану.

– Привет, ты там как? Замерзла? Ну так минус двадцать, чему удивляться. Я не успела. Нет, мне тут три минуты бегом. Мы только закончили. Да, нормально. Ага, завтра приеду. Слушай, ну откуда у меня затмение? Нет, головой не билась, так что жди. Ну может, просплю. Да не знаю, насколько. Сначала спать надо лечь. Да, с ним. Да, послушала умного человека. Ну давай, до завтра, я уже пришла.

За разговором я добежала до отеля очень быстро. Вскочила в помещение, исходя паром.

– Добрый вечер, мисс Арабеска, – поздоровалась уже знакомая дежурная девушка-администратор.

– Здравствуйте, Катерина. Попросите, пожалуйста, чтобы принесли суп и большой чайник горячего шоколада. Там такой дубак, что уши мерзнут от одной мысли об улице...

– Мисс Арабеска, мистер Риодан просил вас зайти, как только появитесь.

– Хм... Спасибо.

Риодан Поднимаясь на нужный этаж, я раздумывала, что ему понадобилось. Может, получил, что хотел, и теперь уезжает? Ну и пусть, если так. Еще одно небольшое приключение...

«Да-да, повторяй это почаще, в конце концов поверишь...»

Ну и поверю. Нет, правда. Утром я шла к нему, не рассчитывая на продолжение. Концом света его отъезд не станет, даже выпав на раскрученную СМИ дату.

В номер вошла без стука. Уставилась на ёлку, перекочевавшую из моих апартаментов, а потом на Риодана, устроившегося в кресле с ноутбуком на коленях.

– После недолгих раздумий, я решил не компрометировать тебя бегами в полуголом виде по коридору, – не отрываясь от чтения, сказал он. – Сам, уж извини, тоже бегать не собираюсь.

Я опешила, услышав совсем не то, к чему готовилась.

– Если б я знал, что у вас за ёлку дают... – вдруг улыбнулся он, переведя на меня взгляд.

– Да я как-то тоже не знала... – хмыкнула неуверенно. – Еще идеи будут?

– Есть коробка с игрушками...

__________________________

[1] Cheryl Cole – Parachute

[2] См. "Конокрады"