Будущее наступило, но как-то не сразу. Никто, как водится, ничего и не заметил. Конечно, это самое будущее сильно отличалось от того, что представляли не осчастливленные кибертехнологиями предки. В старых книжках, бережно хранимых в библио-музеях мира, говорилось, что в «далеком будущем» всю работу будут выполнять механизмы, именуемые «роботы», а люди не будут умирать, потому что их стареющие, болеющие, изнашивающиеся тела будут заменены совершенными конструкциями, удачно сочетающими (при наличии должного финансирования со стороны покупателя) высокие технологии и биоматериалы. Возможно, все именно так и было бы, если б не один вполне адекватный гений, Ульян Ильин. Оный совершил прорыв в геронтологии, обратив назад старение человеческого тела и научив клетки обновлению. Но не все. Мозг, человеческий мозг, хранитель информации и, по слухам, души человека, необратимо старел. И умирал. Тело было, сердце было, а мозга – не было. Но разве кого-то когда-то останавливало отсутствие мозга? Поговаривали, что когда-то жившие на Земле питательные организмы, именуемые «курицы», могли пару часов прожить вообще без головы. А человеки чем хуже? Ничем! Тем более, что человечество и не такие проблемы решало! Решило и эту, все с помощью того же неугомонного Ульяна. Мозг – носитель информации. Отлично, запишем необходимое на другой носитель. Главное, чтоб было к чему его потом приложить. Вот так с бессмертием все и решилось: быстро, бескровно (касательно пересадок искусственного мозга) и к всеобщему удовлетворению. Силиконовые мозги из какой-то допотопной песенки как-то вдруг стали повседневностью. Конечно, ИМК (Инсталлируемый мозговой конструкт) состоит не из одного силикона, тут и микросхемы, и чипы, и еще бог (кстати, а что такое бог?) весть что, я не знаю, у меня мозг силиконовый. Мне его еще до рождения инсталлировали. Зато родилась я (пол я себе сама выбрала, года через три после выхода из материнского организма) естественным путем. Нас таких, естественно зачатых и рожденных вообще мало – недешевое это удовольствие. Сама не знаю, зачем родителям это надо было. Матери во время вынашивания три раза мозг сносили, говорят, вторая деинсталляция прошла вообще как-то неудачно, половину данных не удалось сохранить. Поэтому, когда я плохо себя веду (мозги не очень качественные, тут мне не повезло), мать с недоумением спрашивает то ли меня, то ли себя, то ли остатки папашиного ИМК (тело его как-то неожиданно умерло), подключенные к домашней Сети: зачем она меня родила без помощи инкубатора? Папин ИМК бормочет (громкость повышать он боится, мама обещала отключить питание в случае выражения мнений, несовместимых с ее), что это потому, что у нее нет айкью. У меня тоже нет айкью. Наверное. Я вообще-то не знаю, что это такое, но я ведь мамина дочь, раз у нее нет айкью (папа точно знает, что говорит), значит, и у меня нет. Но, в сущности, какая разница, если ничего не болит и новую пересадку делать не надо! Да здравствует вечная жизнь в родном теле!
|