Марке вышел из дома, натягивая на ходу куртку. Со стороны находящегося вблизи моря тянул прохладный ветерок. Марке поднял воротник и вытянул из-под него свои длинные вьющиеся волосы. Было уже темно. Открыв дверцу своего любимого «ягуара», он сел за руль. Через несколько мгновений темно-зеленая, обтекаемой формы машина уже мчалась по гладкому шоссе в сторону Стокгольма.
Вдоль обочин темнели гранитные остовы древних гор с растущими на них соснами. Вскоре между деревьями начала проглядывать черная гладь небольших заливчиков со множеством мелких шхеров [1]. Впереди желтело зарево приближающегося города.
По своему обыкновению ворвавшись на большой скорости в город со стороны Седермальма [2], Марке въехал по мосту в Гамла Стан [3] и, немного попетляв по узким мощеным средневековым улочкам, остановил машину под переливающейся всеми цветами радуги вывеской бара. Захлопнув дверцу, он вошел внутрь.
Сквозь полумрак, прорезаемый разноцветными вспышками света, и клубы сигаретного дыма, позади нескольких уютных столиков виднелась высокая, ярко освещенная стойка. За ней сидели трое парней и, чуть в отдалении от них, одна девушка. Ребята поглядывали в ее сторону и тихонько пересмеивались. Девушка потягивала что-то из высокого бокала и, казалось, о чем-то думала. Но по тому, как она держала бокал, по ее бледному лицу было видно, что она сильно напряжена. Марке сел невдалеке от девушки и, закурив, знаком подозвал бармена. Заказав пиво, он потихоньку начал разглядывать незнакомку.
На вид ей было лет двадцать. Явно не шведка. Темно-пепельные волосы были коротко подстрижены, образуя на макушке небольшую шапочку длинных волос, и открывая почти совсем выбритый затылок. Девушка достала из сумочки пачку «Вог» и, вынув из нее длинную тонкую белую сигарету, нервно закурила. На незнакомку упал яркий луч света, и Марке увидел, что несколько прядей ее волос окрашены в красный и синий цвета, а небольшие прядки на висках – в желтый. Девушка повернула голову в сторону Марке, и он смог получше разглядеть ее лицо – далеко не красавица, но было в ней нечто такое, что он не сразу смог отвести от нее взгляд. Большущие, в обрамлении длинных ресниц, зеленые глаза – как ни странно, он смог разглядеть в полумраке их цвет – буквально притягивали к себе.
Мгновение – и девушка отвернулась. Но потом резко повернулась и теперь более внимательно вгляделась в его лицо. «Узнала, – понял Марке, и его интерес сменился усталостью. – Теперь попросит автограф». Эта перспектива его совсем не радовала. Он и так устал от вечных преследований поклонниц. Но девушка, словно прочитав его мысли, чуть улыбнулась краешком рта и, качнув головой, снова отвернулась. Марке вновь почувствовал симпатию к незнакомке и ощутил, что ее напряжение исчезло. Ему было приятно думать, что произошло это из-за него.
Девушка допила свой коктейль и соскочила с высокого стула. Одернув короткую джинсовую юбку и накинув, не надевая, на плечи свитер, она пошла к выходу. Но тут сидящие рядом парни резко замолчали, и один из них преградил девушке дорогу. Та попыталась его обойти, но не тут-то было. Он сильно схватил ее за обе руки и что-то резко ей сказал. Сидя в отдалении, Марке ничего не мог разобрать, но увидел, как девушка отшатнулась от парня и еще больше побледнела. Тот развязно рассмеялся, отошел в сторону и жестом показал, что дорога открыта. Его друзья глумливо загоготали. Девушка пошла к выходу. Парень извернулся и хлопнул ее пониже спины. Незнакомка буквально выбежала из бара. Парни, все трое, снова громко расхохотались.
Марке допил пиво, бросил на стойку деньги и быстро зашагал к выходу. Уже у самой двери он услышал брошенное вслед предложение трахнуть девчонку, пока та далеко не убежала, но пропустил это мимо ушей. К тому же, бросив взгляд на троицу, он узнал двоих: Леннард и его приятель Матс, наркодилеры. Когда-то Марке был весьма близко с ними знаком. Потом пришла популярность, он стал знаменит, и контингент его знакомых ощутимо изменился, но бурные дни своей юности он, естественно, не забыл.
Марке оглядел с двух сторон улицу. На ней уже никого не было. Чуть правее бара в темноту уходил узкий переулок. Марке шагнул туда и буквально через пару метров наткнулся на девушку. Она стояла, уткнувшись лбом в каменную стену дома. Ее плечи подрагивали. Когда он коснулся ее руки, она дернулась и обернулась, испуганно подняв на него глаза. Узнав Марке, она успокоилась и облегченно вздохнула.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросил он.
– Спасибо за участие. Я одно это могу расценить, как помощь.
Девушка достала из сумочки салфетку и промокнула глаза. Она говорила по-шведски медленно, с трудом подбирая правильные слова.
– Я могу отвезти тебя куда-нибудь? – предложил по-английски Марке.
– Не откажусь, – кивнула девушка.
Он распахнул перед ней дверцу «ягуара». Она села. Глаза Марке чуть задержались на стройных, обтянутых чулками ногах. Он захлопнул дверцу и сел за руль.
– Как тебя зовут? – спросил он, поворачивая ключ.
– Разве это имеет значение? – Она чуть помолчала. – Впрочем, можешь называть меня Энни.
Марке согласно кивнул и развернул машину.
Когда они выехали из Старого Города, он посмотрел на свою спутницу. Она сидела и невидящим взглядом смотрела на дорогу. Справа и слева мелькали переливающиеся огнями витрины. По улицам прогуливались уже редкие в такие поздние часы парочки и чуть подвыпившие компании.
– Куда тебя отвезти? – спросил Марке.
Энни не ответила. Она посмотрела на него все тем же отсутствующим взглядом и пожала плечами.
– Может, посидим в ночном кафе или сходим потанцуем?
Ответа не последовало, и Марке решил действовать на свое усмотрение.
– Приехали, – вскоре сообщил он.
Он заглушил мотор и положил руку на колено девушки. Та вздрогнула и, будто очнувшись ото сна, воззрилась на него своими зелеными глазищами. Вдруг из них снова потекли слезы, но девушка мотнула головой и вытерла их руками.
– Прости, – прошептала она и вышла из машины.
Марке отправился следом. Внутри он усадил Энни за столик.
– Что тебе принести?
– Виски, – ответила она, – без содовой.
– А может что-нибудь полегче?
Она помотала головой.
Марке позвал официанта. Себе он заказал чашку кофе. А потом просто смотрел, как его едва знакомая спутница залпом осушила виски и даже не поморщилась. Со стороны казалось, будто она пила обычную воду.
– Повторить? – немного насмешливо поинтересовался Марке.
– Нет, – ответила девушка и чуть нахмурилась, уловив насмешку.
Энни достала из сумочки пачку со своими тонкими сигаретами. Марке поднес ей зажигалку и тоже закурил. Он смотрел на свою спутницу. В сумраке ее глаза немного мерцали. Рядом был танцпол, и клубящийся дым достигал их столика. Создавалось впечатление, будто он стоит на облаке. И еще этот странный взгляд девушки... Марке не покидала мысль о нереальности происходящего.
Диджей поставил спокойную мелодию.
– Потанцуешь со мной? – прервала молчание Энни.
– С превеликим удовольствием.
Марке взял ее за руку и отметил про себя, что она холодная как лед.
Он медленно вел девушку в танце. Она уткнулась ему в плечо, которого едва доставала. Марке мог поклясться, что она снова готова заплакать, но пока держалась. Ее бил озноб. Все это было очень странным. Но Марке ничего не спрашивал. Мало ли какие у нее проблемы. Навязываться он не собирался. Он лишь позволил себе чуть больше: обнял Энни покрепче. Его правая рука скользнула над юбкой под короткую кофточку и остановилась, чуть приподняв застежку лифчика. Марке почувствовал, как напряглись и тут же расслабились мышцы ее спины, и Энни еще крепче прижалась к нему.
А потом ему вдруг захотелось ее поцеловать. Он сжал ладонями ее лицо и, чуть приподняв, посмотрел ей в глаза. У Марке сложилось впечатление, будто девушка готовилась сделать шаг в пропасть. Впрочем, поцелуи иногда напоминают полет над бездной, это он и сам прекрасно знал. Когда его губы коснулись ее чуть приоткрывшихся влажных губ, Марке почувствовал, как Энни вздрогнула всем телом. Ее глаза закрылись, голова запрокинулась на его согнутую в локте руку.
Поцелуй, казалось, длился вечность. Марке ощутил волну непреодолимого желания, пробежавшую по его телу. Еще мгновение, и он понял, что молния на его узких джинсах может не выдержать подобного давления. К тому же, девушка в такт музыке прижималась к нему бедрами, и это сводило его с ума.
Решение пришло мгновенно. Марке схватил Энни за руку и потащил на улицу. Там он буквально затолкнул девушку в машину. «Ягуар» яростно взвыл и сорвался с места. Марке ехал в сторону Юргордена [4], где были лишь музеи и парки. Вот где сейчас наверняка пустынно, и им никто не сможет помешать.
Найдя подходящее место, Марке остановил машину, вытащил из нее Энни и усадил ее на капот. Девушка подняла голову, долго смотрела на него, потом буквально сорвала с него куртку, рванула пуговицы на его джинсовой рубашке. Он впился губами в ее губы, затем стал опускаться ниже, заодно освобождая ее от одежды.
Порыв ветра растрепал волосы Марке. Хотя днем и было тепло, и вообще стояла довольно хорошая для конца августа погода, ощутимо сказывалась близость осени. Особенно ночью. Но Марке с Энни всего этого не замечали. Девушка откинулась назад. Марке провел руками от ее коленок к щиколоткам, а затем положил ее ноги себе на плечи. Когда он вошел в нее, Энни тихонько застонала, ее спина чуть изогнулась. Руки Марке сжали ее груди, затем опустились на живот. Они плавно двигались в едином всепоглощающем ритме страсти. Их стоны сливались в один, дыхание, когда они тянулись друг к другу, чтобы коснуться губами губ, перемешивалось...
Высшую точку они ощутили одновременно. Оба вскрикнули. Энни прошептала что-то на незнакомом Марке языке, из которого он понял только свое имя – не настоящее, а то, под которым его знали миллионы поклонников во всем мире.
Потом они молча оделись и так же, не произнеся ни единого слова, сели в машину.
– Отвези меня в «Ариадну», – назвала отель Энни. – Это ведь недалеко. Я там остановилась со своей подругой.
– Откуда ты сама? – спросил Марке.
Энни долго молчала. Он решил, что она, как он уже успел подметить, снова погрузилась в состояние полусна-полуяви, в грезы наяву. Но девушка все-таки ответила, правда подобного он никак не ожидал услышать.
– Помнишь январь 1989 года? Тогда ты приезжал с концертами в Россию, в Москву и Ленинград?
Марке помнил все очень хорошо, хотя с того времени и прошло без малого десять лет. Как же, Горбачев, перестройка и загадочные русские. Это сейчас их страна развалилась. Но в 89-ом гастрольный тур по двум крупнейшим городам Советского Союза был чем-то сродни рискованному путешествию в джунгли Амазонки. Россия представлялась страной, где все ходят в шапках, смешно закрывающих уши, пьют водку, закусывают ее черной икрой и, играя на балалайках, любуются на диких медведей, запросто разгуливающих по улицам их городов. А оказалось, нормальные люди, правда, бедные, но удивительно радушные. Молодежь же, к величайшему изумлению Марке, не только знала его и его группу, но и пела вместе с ним его песни… Но все же, причем тут Энни?
– В один из тех дней, а было это 23 января, у тебя не было концерта, – продолжала тем временем девушка. – Целый день ты провел в экскурсиях по Москве. А вечером к тебе, как всегда, пришла Марина и сказала, что одна русская девчонка, твоя большая поклонница, очень хочет с тобой поговорить и, конечно же, взять автограф. Обычно ты не допустил бы и мысли о подобном, но тогда у тебя было отличное настроение. Ты выпил водки, расслабился, покурил травки и хотел чего-нибудь новенького и приятненького. А тут такая возможность. Через полчаса Марина привела жутко смущенную девочку, которая прижимала к груди обложку от твоей пластинки. – Энни улыбнулась. – Ты усадил ее рядом, начал обо всем расспрашивать, а она так волновалась, что отвечала лишь «да» или «нет» и боялась поднять на тебя глаза. Тогда ты налил ей пол стакана водки, и она все выпила залпом. Для храбрости. А потом ты без всяких лишних церемоний переспал с ней. Через час она ушла, а ты тут же про нее забыл. Ей тогда было шестнадцать, а тебе двадцать пять, и ты был у нее первым мужчиной.
Марке внимательно взглянул на Энни. Та грустно улыбалась.
– Ты зря решила, что я забыл про нее. Напротив, я даже пытался выяснить у Марины ее телефон, но та сказала, что в гостиницу ту девочку ее попросили провести знакомые ее знакомых. Короче, она ничем не смогла помочь.
– Или не захотела, – усмехнулась Энни.
– Но откуда ты знаешь эту давнюю историю, да еще и столь подробно? Ты ее подруга? Кстати, я никак не могу вспомнить, как ее звали.
– Разумеется, не можешь. Ты просто забыл ее об этом спросить. Впрочем, теперь ты знаешь ее имя.
Марке непонимающе воззрился на Энни.
– Неужели ты все еще не понял? Я – та самая девочка. Только подросла немного.
Марке смотрел на нее во все глаза. Прошло почти десять лет, но он ощутил, что ее лицо и лицо той испуганной влюбленной девчонки, которая отчего-то ему иногда снилась, начинают в его сознании сливаться. Теперь он бы ее тут же узнал, даже если б она изменила прическу и цвет волос.
Энни вышла из машины.
– Спасибо, что подвез. Приехав в Швецию, я никак не ожидала встретиться здесь с тобой. Ну, прощай. Желаю творческих успехов.
Она захлопнула дверь и вошла в вестибюль отеля. Мгновение Марке сидел, пытаясь осознать все происшедшее. Затем вылетел из машины. Он догнал девушку, когда та уже шагнула в лифт.
– Энни, погоди. Давай поговорим. Ты же не можешь так просто уйти.
– Почему нет? – Она протянула руку к кнопке этажа.
– Дай мне свой номер, я позвоню.
– Зачем? Завтра рано утром я улетаю в Москву, даже уже сегодня, мне надо еще собрать вещи. Прощай, и еще раз спасибо за вечер.
Дверцы лифта плавно закрылись. Марке постоял еще с минуту, недоуменно уставившись на светящуюся стрелку вызова, затем покачал головой и пошел к выходу, на ходу стягивая резинкой в хвост свои длинные волосы, лезшие все время ему в глаза и отчего-то жутко его раздражавшие, чего с ним, насколько он помнил, еще ни разу не случалось. Его снова не покидало ощущение ненормальности происходящего. Он еще раз покачал головой и сел в машину.
По пути домой он набрал по мобильному номер Мэй и сообщил, что сейчас за ней заедет...
Дни шли за днями. Марке уже почти совсем забыл о своем странном ночном приключении в Стокгольме. Его группа вовсю записывала новый диск, и он мотался между Лондоном и Мальме, где находились студии «Pinnacle Records». Альбом был почти завершен, но Марке все казалось, что в нем чего-то не хватает.
Как-то ночью они сидели в студии с Мэй и Майком, вокалистом группы. Остальные уже давно разошлись. Мэй поглядывала на маленькие изящные часики, подаренные ей Марке, и периодически дергала его, вновь и вновь предлагая ехать домой. Но он лишь молча мерил шагами периметр небольшой комнатки и то хватался за гитару, то нервно курил.
Майк неодобрительно поглядывал на друга, потом ему это надоело, и он принес марихуану. Закурив, он предложил сделать то же самое остальным. Мэй отказалась, а Марке машинально протянул руку и затянулся. За первой сигаретой последовала вторая, за ней еще и еще. А потом Марке словно прорвало. Он взял гитару и заиграл, бормоча себе под нос какие-то слова. Он не заметил, как его подруга и Майк ушли, чтобы не мешать. А он еще долго так сидел, пока не понял: получилось то, что надо – песня, баллада, которой так не хватало на диске. Само собой родилось и название: «The Story Of A Little Princess».
Марке не заметил, как начало светать. Он отложил гитару, отер со лба пот и медленно побрел в комнату отдыха. Там, на диване, свернувшись калачиком, спала Мэй. Марке стянул сапоги, джинсы и рубашку, присел рядом с девушкой. Та заворочалась во сне и перевернулась на спину. Марке долго смотрел на Мэй, которая была с ним вот уже почти три года, и почему-то не находил в ней того, от чего мгновенно заводился совсем недавно. А ведь он даже посвятил ей песню, и два месяца назад они объявили о своей помолвке. Марке тяжело вздохнул, лег рядом с девушкой, закурил. Понимая, что засыпает, он затушил сигарету и закрыл глаза.
…Он стоял на мощеном полу. Высокие крепостные стены уходили в неведомую высь. Перед ним темнела арка ворот. Марке понял, что другой дороги нет, и шагнул вперед. Прямо за аркой клубился густой туман. На расстоянии вытянутой руки было невозможно ничего разглядеть. Но иного пути не предвиделось, и Марке упорно шел вперед, сквозь молочно-грязную пелену.
Неожиданно стало светло. Впереди серела громада древнего замка. Над высокой башней развевался белый флаг с черной короной посередине в обрамлении пяти желто-голубых цветов. Вокруг замка сновали какие-то люди, разъезжали всадники на лошадях. «Мать твою, куда это меня занесло?» – вырвалось у Марке.
– Королева уже давно ожидает тебя, – раздался сзади низкий голос.
Марке обернулся и поневоле удивился, как всадник умудрился так незаметно подъехать сзади.
– Меня зовут Рикар, – представился всадник. – Я повелитель этой страны.
– Мне что, надо поклониться? – фыркнул Марке.
– Не надо. Правда, это дозволяется лишь Королеве… Ну и тебе, пока ты здесь.
– А здесь – это где?
– В Призрачном Королевстве.
Марке лишь скривился вместо ответа.
– Жаль, что ты без своего «Фендера» [5], Королева была бы рада послушать что-нибудь тяжеленькое. Но, увы, в этом мире еще не придумали электричества… Ну, садись на коня, поедем.
Марке покосился в сторону лошади, пожал плечами, а затем вскочил в седло.
– Ну что ж, посмотрим на твою королеву, – саркастически хмыкнул он, но Рикар даже не моргнул.
Во дворе замка слуги взяли лошадь под уздцы. Марке спрыгнул на землю, посмотрел на своего спутника, назвавшегося королем. Высокий, русоволосый, мощного телосложения, одетый во все черное. Слева у пояса чернела рукоять длинного меча. «Сущий бред. – Марке сплюнул себе под ноги. – Что-то я, похоже, перекурил. Мерещится неизвестно что».
Тем временем Рикар начал подниматься вверх по крутой лестнице. Марке огляделся по сторонам и последовал за ним. Вскоре они вступили в узкий коридор с низким потолком, а потом Рикар распахнул небольшую кованую дверь, и они оказались в светлой комнате, пол которой был устлан мягким ковром с длинным ворсом, приглушающим шаги и любые звуки.
Рикар расстегнул перевязь и положил меч на одно из кресел, затем жестом показал Марке на другое.
– Выпить не желаешь? – поинтересовался король с едва заметной усмешкой.
– Не откажусь, – разглядывая убранство комнаты, процедил Марке.
– Пиво подойдет?
– Вполне.
Через мгновение один из настенных ковров зашевелился, и из-за него показалась невысокая темноволосая девушка с подносом. Рикар тут же поднялся и взял поднос из ее рук. Когда Марке увидел лицо девушки, он подскочил и сделал шаг назад. Перед ним стояла Энни, но не такая, какой он ее помнил. Она казалась более высокой и стройной, да и лицо было не обычным, а захватывающе прекрасным, увидев которое хоть раз, невозможно потом забыть. Но вот глаза… Глаза остались те же, зеленые, зовущие. Одета она была в серую полупрозрачную блузу, перетянутую невиданной работы поясом из голубовато-золотых цветов. На длинных стройных ногах были узкие черные брюки и высокие замшевые сапожки того же цвета. Темно-пепельные волосы были заплетены в длинную тугую косу.
– Моя Королева, – шепнул сзади Рикар и тем самым вернул опешившего Марке в реальный мир.
– Мое имя Айя-Литара, я – хранительница Священной долины Алетри, – произнесла девушка мягким тихим голосом.
– Ну и ну, – только и сказал Марке.
– То, что ты попал в этот мир, должно послужить тебе предупреждением. – Королева подошла совсем близко к Марке, и он ощутил туманящий сознание, тонкий, немного пряный, аромат ее духов. – Ты на грани… Ты уже не раз мог умереть. А я как твоя верная поклонница, – она неожиданно хмыкнула, – этого не хочу… И еще, я тебя очень прошу, пожалуйста, не надо так быстро ездить на своем «ягуаре». Ведь однажды ты уже попал в аварию и едва выжил. Второй раз ты не выкарабкаешься.
Айя-Литара протянула Марке открытую бутылку пива. Он даже не удивился, поняв, что пиво было из его мира. Королева положила свою тонкую руку на предплечье Марке, и это было последнее, что он помнил…
В глаза бил яркий солнечный свет. Марке прищурился и сел на кровати.
– Ты очнулся, слава Богу! – раздался рядом озабоченный голос Мэй. Марке повернул голову. – Ты проспал почти двое суток. Я так испугалась, что хотела вызвать скорую.
– Ну и сон же мне приснился! Прямо кино какое-то. Замки, мечи, король, Энни.
– Энни… А кто она такая, интересно знать? – фыркнула девушка. – Ты все время повторял ее имя. Твоя очередная?
– Брось. Это просто сон, – отмахнулся Марке, но перед ним так и стояли огромные зеленые волшебные глаза.
К величайшему удивлению и радости Марке, последний альбом расходился «на ура». И это в эпоху засилья попсы! За выходом диска последовал мировой тур. В течение почти целого года города и страны менялись как в калейдоскопе. Марке и его группа вымотались до предела, но это была приятная усталость. Они снова взлетели на гребень успеха, деньги сыпались буквально с небес, а за деньгами следовали «джемы» [6], выпивка и, конечно, наркотики.
Как-то Марке и Мэй вместе с ребятами из группы сидели в небольшом ресторане в центре Амстердама. Все они были, кто сильно пьян, кто обкурен, а Марке и вовсе только что в туалете нюхнул кокаина. Концертный тур по городам Европы должен был начаться лишь завтра со столицы Голландии, а пока вся команда отрывалась после многочасового перелета через океан.
Марке был несколько взбудоражен, ведь Мэй только утром объявила о своей беременности, и он, потрясенный в первое мгновение, теперь постепенно приходил в себя, пытаясь осознать, что скоро станет отцом. Правда, пока ему не очень-то это удавалось.
Вся компания смеялась и всячески веселилась, заставляя сторониться остальных посетителей ресторана. Мэй сидела рядом с Марке и потихоньку потягивала белое вино. Поймав взгляд друга, она послала ему воздушный поцелуй.
– Эй, Шейн, налей-ка мне виски, – крикнул Марке через стол.
– А может, не надо?– Мэй умоляюще посмотрела на него, но Марке лишь отмахнулся от подружки.
Он залпом осушил виски, вздохнул, повернулся к друзьям, и чуть не выронил стакан. Через стол от него стояла Энни и, покачивая головой, смотрела на него. Марке тихо выругался и помотал головой, отгоняя видение, но оно не исчезало.
– Что ты здесь делаешь, убирайся! – крикнул он девушке, но та зашагала прямо к нему, плавно лавируя между столами и стульями.
Марке поднялся и, чуть пошатываясь, направился к ней. Мэй подскочила и попыталась его задержать, но он лишь отпихнул ее в сторону. Энни остановилась. Марке подошел к ней вплотную.
– Какого черта ты здесь делаешь! – рявкнул он.
– Приехала на твой концерт. А разве нельзя? – Ее огромные глаза выражали полное недоумение.
Он долго вглядывался в ее лицо, а потом вдруг ощутил, что хочет повалить ее на ближайший столик и изнасиловать, причинить боль, отомстить. Встречи с ней и во сне, и наяву причиняли ему буквально физическую боль. Такого он не испытывал ни к одной женщине и поэтому почти что ее ненавидел.
– Почему ты не прислушался к моему предупреждению? – сказала Энни вдруг совсем другим голосом, голосом той королевы из сна. – Наркотики и алкоголь несовместимы, и тебя это не доведет до добра. Ты уже давно перешагнул барьер, когда сам мог завязать. Прислушайся к моему совету, а если не к совету, то к голосу любви, любви той доверчивой девочки из зимней Москвы. Ты еще можешь вылечиться. Сделай это, пока не поздно.
– Кто это такая? – раздался сзади голос Мэй, которая пыталась вникнуть в смысл разговора жениха и странной, неизвестно откуда взявшейся девицы.
– Это глас моей совести, – насмешливо глядя на Энни, бросил Марке. – Мэй, дорогая, подожди меня здесь, я скоро вернусь.
И он крепко схватил Энни за предплечье – так, что та даже вскрикнула, и поволок в сторону туалетной комнаты. На половине дороги он остановился, раздумывая, а потом повернул к выходу на улицу и тормознул такси. За все это время девушка не проронила ни слова.
Когда Марке распахнул дверь своего номера, Энни осторожно взяла его за руку.
– Для чего ты это делаешь? – спросила она, но он лишь мрачно взглянул на нее из-под челки.
– Проходи и раздевайся, – приказал он.
– Давай я помогу тебе.
Энни схватилась за полы его куртки, но он оттолкнул ее к кровати.
– Я сказал – раздевайся и побыстрее, и чтоб без разговоров.
На мгновение глаза девушки полыхнули зеленым пламенем или это только показалось Марке? Она начала медленно раздеваться, при этом плавно пританцовывая. Марке молча смотрел на нее, затем подошел ближе, остановил, застегнул молнию на ее коротком топе и вдруг крепко прижал к себе.
– Прости меня, – прошептал он, – я не хотел тебя обидеть. Просто не знаю, что на меня нашло.
Энни подняла на него полные слез глаза, затем притянула к себе голову Марке и прижалась губами к его губам. Они долго так стояли, обнявшись, потом Марке подхватил девушку на руки и опустился вместе с ней на кровать. Покрывая поцелуями тело Энни, Марке отчетливо осознал, что такое больше не повторится, по крайней мере, в этой жизни, и он никогда не сможет полностью насытиться ласками этой странной девушки, близостью с ней. Он крепко прижал Энни к себе, а когда овладел ею, глухо, точно от боли, застонал. Она, похоже, тоже испытывала подобные чувства. Или Марке просто хотелось так думать, глядя, как из-под ее прикрытых, чуть вздрагивающих век стекают слезы.
Когда он отпустил ее и перевернулся рядом на спину, Энни положила голову ему на грудь, и Марке обнял ее одной рукой.
– Если Рикар узнает об этом, мне не поздоровится, – прошептала Энни.
Марке словно током прошибло. Он подскочил, схватил девушку за плечи, встряхнул.
– Кто, мать твою, ты такая?! – прокричал он ей прямо в ухо. – И почему ты, как только меня видишь, начинаешь плакать? Неужели ты все не можешь простить мне того, что произошло десять лет назад? Но черт подери! Идя ко мне в номер, ты сама знала, чем все может кончиться, да наверняка и хотела именно этого!
Энни скривилась, как от боли, затем, скрестив ноги, уселась на кровати.
– Ты не понимаешь, Марке. Меня нет в этом мире. Я умерла. Два года назад… Меня убили: расстреляли мою машину… Зеленый «ягуар», такой же, как у тебя…
Марке растерянно смотрел на девушку и понимал, что начинает сходить с ума. Она не могла быть мертвой. Пару мгновений назад она стонала и задыхалась в его объятиях – такая живая, горячая и возбуждающе-прекрасная. Но… Что-то ему подсказывало, видимо, шестое чувство: все это – правда, чистая правда.
– Как это произошло? – тихо спросил он.
– Мне больно вспоминать… Но тебе расскажу. Мой… муж был президентом крупного банка… – Энни долго молчала, и Марке протянул ей сигарету. Она затянулась, а в глазах ее начал разгораться жуткий черный огонь.
Девушка подняла руку и прижала ее ко лбу Марке. Он вздрогнул от резкой боли и слепящего пламени и вдруг все увидел.
По ночному шоссе на бешеной скорости мчался темно-зеленый «ягуар». А сбоку, ему наперерез, неслись два джипа. Один подрезал «ягуар», заставил притормозить, а потом прижал к обочине. Из второго тут же сверкнуло, раздались приглушенные удары. Из джипа выскочили две темные фигуры, бросились к «ягуару», распахнули дверцу… Но тут произошло что-то уж совсем невообразимое. Небо расколола гигантская молния. Небеса разверзлись, и из разлома вышла темная фигура в развевающемся, будто сотканном из дымки плаще. На мгновение лучи включенных фар осветили лицо пришельца, и Марке тут же узнал короля Рикара. Киллеры замерли, как вкопанные. Казалось, остановилось само время. Король наклонился и осторожно вытащил из «ягуара» безжизненное тело. Марке не нужно было заглядывать в лицо убитой. Он и так знал, что это Энни. Рикар обвел взглядом убийц, его глаза впивались в сознание каждого. Марке понял: ни один детектив не смог бы узнать больше, чем узнал повелитель Призрачной страны. Король еще вернется, чтобы жестоко отомстить за любимую… Глаза Рикара полыхнули багровым огнем, и он вместе с телом Энни шагнул во вновь открывшийся небесный разлом.
Марке открыл глаза и отер со лба пот. Энни лежала рядом, глаза ее были закрыты. Он склонился над ней, провел рукой по ее щеке. Она чуть приоткрыла глаза.
– Энни, почему именно я? – чуть слышно спросил он.
– Ты был моей первой любовью… Твоя музыка… В ней было что-то… Не знаю, как это объяснить… Для меня твоя музыка значит очень многое, и в мире, где я живу теперь, мне ее очень не хватает.
– Спасибо, девочка, это самое приятное, что я слышал о своей музыке. – Марке сжал руку девушки.
– Девочка… – как-то грустно улыбнулась Энни. – Так меня называет Рикар.
– А он-то кто такой? – не в силах скрыть антипатию, пробормотал Марке.
– Рикар? Не дай Бог тебе стать его врагом… А так… Он прожил много жизней и всегда был бунтарем… Он – мой Король, мой муж… Он… Но давай не будем больше о нем… Марке, поиграй мне на гитаре, пожалуйста, – неожиданно попросила девушка и умоляюще посмотрела на него.
Глаза Энни чуть мерцали в полутьме комнаты. Марке с трудом оторвал от них взгляд… Нет, все же это сон или наркотический бред… Энни… Вот он с ней переспал, но удовлетворения не получил. Ему стало только хуже. Хотелось еще и еще, и чем больше, тем сильнее. Это очень походило на наркотическую зависимость.
Он поднялся с постели, взял гитару и провел по струнам. Энни откинулась на подушки. Ее нагое тело, казалось, прикрывали жемчужные лоскутки тумана… Марке сел рядом и заиграл. Его пальцы быстро бегали по грифу… Свою музыку он посвящал ей, девушке из своих снов, девушке, которая вот уже два года была мертва.
Марке отложил гитару, когда было уже совсем светло. Энни смотрела на него.
– Почему ты снова плачешь? – Он склонился над ней.
– Потому что при жизни не сбылись мои мечты, – с горечью произнесла она. – В твою страну я попала после смерти, к тому же на немыслимых для Вечноживущих условиях. В этом мире я слишком уязвима, и поэтому мне было так страшно тогда, в баре. Если бы там не было тебя… Могло всякое случиться. Здесь я лишена всех способностей Айя-Литары… С тобой я снова встретилась тоже после смерти, и это, поверь мне, не так легко осознавать... Но знай, мне многое открыто. Ты должен бережнее к себе относиться. Не гоняй на «ягуаре», я очень прошу тебя.
– Все мы когда-то умрем… Вот ты…
– Не надо. Я – другое, я – Айя-Литара, я буду жить вечно, мое предназначение – быть хранительницей Священной долины Алетри.
– Это что-то вроде рая? – улыбнулся Марке.
– Ну да. – Она тоже улыбнулась, правда, вышло это у нее несколько натянуто. – Я была в твоем мире уже два раза, Марке, мне остался последний… Когда это будет, и будет ли вообще – зависит от тебя.
Энни вздохнула и как-то странно посмотрела на него. От этого взгляда у Марке будто мороз пошел по коже. Но он не подал вида, что ему стало не по себе. Он лишь обнял Энни и крепко прижал к себе.
– Я бы очень хотел снова увидеть тебя, Энни, пусть даже твое лицо будет последним, что я увижу в жизни…
Энни лишь покачала головой, потом поднялась с кровати, медленно оделась, взяла сумочку. Марке внимательно за ней наблюдал. На талии девушки что-то блеснуло. Он пригляделся и только теперь заметил восхитительный поясок из золотисто-голубых цветов.
– Прощай, Марке, – голосом волшебницы из снов произнесла она и тихо закрыла за собой дверь.
Марке остро почувствовал, что вместе с Энни ушла частичка его самого. Теперь он будет до конца дней вспоминать эту девушку, искать подобную ей и, не находя, безмерно страдать. Отныне вся его музыка будет посвящена лишь ей одной, Айя-Литаре, волшебнице сказочной долины Алетри.
Марке откинулся на подушки и сразу же заснул…
Прошло почти три года. Марке успел жениться на Мэй и развестись с ней, не прожив и года. У них родился сын, которого он очень любил и старался по возможности уделять ему как можно больше времени.
Вышел новый альбом группы. Он получился очень грустным, критики обвиняли Марке в излишней сентиментальности, но он совершенно не обращал внимания на подобные выпады. Альбом он назвал, не мудрствуя лукаво, просто «Энни». Впрочем, именно из-за этой мертвой девушки он и развелся с женой. Мэй не могла спокойно смотреть на все чаще и чаще уходящего в себя, порой не без помощи наркотиков, мужа. Во сне он вечно звал кого-то, но не ее. Какая женщина могла бы выдержать подобное?! Марке пытался ей все объяснить, но она не хотела его понимать. Пропасть между ними все росла, и, наконец, Мэй объявила, что уходит. Марке не оставалось ничего другого, как согласиться с этим. Он сочинял новую музыку. Вскоре материала было достаточно для целого альбома, но он не стал писать его в студии, а поехал с концертами по Скандинавии. Тур носил название «Forever One».
В один из вечеров в Стокгольме Марке по воле случая оказался у бара, где в первый раз увидел Энни. Тогда к ней приставали какие-то парни...
На улице с утра лил нудный осенний дождь. Даже несмотря на близость моря, погода и не думала меняться. Дул пронизывающий ветер. Марке потуже запахнул куртку и вошел в бар. У стойки сидели трое парней и чуть в стороне девушка. Марке вздрогнул и чуть ли не бегом бросился к стойке, задев по дороге стул, который тут же с грохотом упал. На шум девушка обернулась. Нет, конечно, это была не Она. Марке поставил стул на место и уже спокойнее подошел к стойке, сел, закурил и заказал пиво.
Время тянулось медленно. Перед глазами Марке проходила вся его жизнь. Вереницы женщин, два неудачных брака, тусовки, наркотики, взрывы и падения популярности. Ему было всего тридцать восемь лет, но он чувствовал себя сильно уставшим от жизни. Он добился всего, чего только мог пожелать. Одно лишь было невыполнимо. Он не мог вернуть к жизни русскую девочку из далекой заснеженной Москвы.
Пару лет назад он ездил в Россию. Там он через частное детективное агентство выяснил все про ее жизнь, говорил с ее друзьями и родителями, положил огромный букет на могилу, у которой просидел очень долго. Все, что ему показала в их последнюю ночь сама Энни, было правдой. А еще он узнал из газет о череде жутких таинственных смертей, постигших авторитетов нескольких русских мафиозных группировок, ответственных за гибель вдовы президента одного из крупнейших российских банков. Муж Энни исчез примерно за полгода до ее смерти. Никаких следов тогда не нашли. Но когда Марке увидел его фотографию, у него буквально зашевелились волосы на голове. Из компьютера на него смотрел король Рикар, только имя у него тогда было совсем другое…
Марке допил пиво и заказал еще. Потом передумал и попросил двойную порцию виски, без содовой, и залпом ее осушил. Расплатившись, он медленно вышел на улицу, под проливной дождь. Чуть вдали темнели камни набережной. За ними в свете фонарей поблескивало море. Марке постоял немного, потом направился к машине, сел за руль, включил на полную громкость музыку, повернул ключ зажигания. Его руки легли на гладкую кожу руля, ноги коснулись педалей. Машина взвыла, словно раненый зверь, и сорвалась с места.
«Ягуар» мчался по мокрому загородному шоссе. Играла громкая музыка. По стеклам мелькали отсветы фонарей, но вскоре закончились и они. Скоростная трасса Упсала – Стокгольм была практически пустынна в этот поздний час. Машина все набирала и набирала скорость, и вот уже неслась на самом пределе. Марке заполнило ощущение эйфории. Он не знал, куда едет и зачем, ему было все равно. Перед ним лежала трасса, в ушах звучала музыка, посвященная женщине его мечты… Он был почти счастлив.
– Остановись, Марке, я прошу тебя, пока не поздно! – раздался вдруг в голове Марке голос, который он не смог бы спутать ни с чьим другим.
– Что ты делаешь? Остановись! – продолжала заклинать Айя-Литара.
Марке вдруг словно очнулся ото сна. Перед глазами все плыло. Вода ручьями стекала с лобового стекла. Он нажал на тормоза, потом еще и еще, и с ужасом понял, что они отказали. Скорость «ягуара» была слишком велика. Марке мгновенно протрезвел и вдруг понял, что это конец. «Дворники» стерли со стекла воду. Впереди чернели невысокие, поросшие деревьями скалы. Мужчина не успел даже вздохнуть, когда «ягуар» с грохотом въехал в красно-черный гранит. Последнее, что увидел Марке, было невообразимо прекрасное лицо Энни, шагнувшей к нему с протянутыми руками, а потом все потонуло во мраке…
Около искореженных останков машины сидела девушка, осторожно придерживая на коленях окровавленную голову лежащего на асфальте человека. Рядом стоял другой, высокий, в развевающемся на ветру черном плаще.
– Ты знаешь, что тебе придется за это заплатить, причем весьма высокую цену? – спросил он низким, чуть хрипловатым голосом.
– Знаю, – кивнула головой девушка.
– И ты готова на это ради него? Но почему? Разве ты его любишь? – Девушка не ответила. – Кем он там будет, Айя, – твоим придворным музыкантом?
– Это не важно, Рикар. Я хочу, чтобы он жил, чтобы стал таким же, как мы, – Вечноживущим. Ради этого я готова провести шесть сотен лет, запертая в Долине Цветов, лишенная всех магических способностей.
– Вместе с ним, конечно, – насмешливо предположил Рикар.
– Прекрати ерничать. Это совсем другое. Ты не имеешь права ревновать.
– Имею. Ты – моя и больше ничья.
– Рикар, ты меня знаешь, я очень редко о чем-то прошу, но теперь… Мне не обойтись без твоей помощи, особенно в годы Платы. – Она как можно более нежно посмотрела на Короля, но тот лишь хмыкнул.
– Я ставлю условие, Айя, – наконец произнес Рикар. – Если у тебя с ним что-то будет, он умрет, только теперь уже навсегда, я об этом позабочусь.
– Хорошо. Я обещаю. Но вдруг он не согласится с подобным решением?
– Согласится, – уверенно сказал Рикар и показал знаком, что разговор окончен.
Айя-Литара поднялась на ноги и вытянула правую руку над телом Марке, то же самое сделал и Рикар. Все три фигуры окутало голубоватое свечение. Сверкнула молния, и одновременно с ней раздался неестественно громкий и короткий раскат грома…
На асфальте было пусто. Лишь чуть дымились искореженные останки еще недавно такой красивой и дорогой машины.
Внезапно прекратился дождь. Сильный порыв ветра разогнал облака, и над дорогой бледным светом засияла полная луна.
Виктория И.Крэин
1998 г.
________
Примечания:
[1] – Шхеры (швед., ед. ч. skar), скалистые острова, разделенные узкими проливами и заливами вблизи сложно расчлененных берегов морей и озер в области древнего материкового оледенения (Кольский полуостров, Финляндия, Швеция, Норвегия, Канада и др.)
[2] – Седермальм (Sodermalm) – остров на юге Стокгольма. Там находятся лучшие рестораны и развлекательные заведения.
[3] – Гамла Стан (Gamla Stan) – Старый город – историческое ядро Стокгольма, расположен на острове Стадсхольмен, что переводится как город-остров.
[4] – Юргорден (Djurgarden) – бывшие королевские охотничьи угодья. Здесь расположены самые популярные места для посещения и отдыха, как жителей Стокгольма, так и туристов со всего мира: музей корабля Васа, этнографический музей Скансен, мир сказок Юнибакен.
[5] – Fender – американская компания, производящая электрические, акустические гитары и музыкальное оборудование. Занимает одно из лидирующих мест на рынке музыкальных инструментов. Fender Stratocaster – одна из самых популярных среди рок-музыкантов моделей электрогитар.
[6] – Джем-сейшен (англ. Jam session – «джем-сессия») – совместная музыкальная сессия, музыкальное действо, когда музыканты собираются и играют без особых приготовлений и определенного соглашения
Мне понравилось!