У Лизы Марч возникало стойкое ощущение, что она куда-то бежит. Тело время от времени сотрясала нервная дрожь, пальцы дрожали, как и губы, а вещи, которые она искала по всей квартире и безуспешно пыталась запихнуть в один чемодан, буквально валились из рук, падали на пол, из-за чего она наступала на них и несколько раз едва себя не травмировала, споткнувшись о любимого плюшевого мишку и верхнюю одежду, связанную в узел.

Когда же вещи были уложены, молодая женщина лет тридцати на вид растерянно остановилась посреди комнаты, опустив руки. Ей хотелось заплакать, забиться в угол и горевать о своей неудавшейся жизни. Но плакать было некогда. Взглянув на большие настенные часы, которые Лиза по здравому размышлению решила с собой не брать, она вытерла всё-таки выступившие слёзы рукой и подошла к объёмному чемодану.

Женщина осмотрела себя и застегнула несколько пуговиц на рубашке, едва их не оторвав. Джинсы, кроссовки, футболка и бандана, прикрывающая коротко остриженные светлые волосы – Лиза решила, что готова выйти на обжигающую солнечными лучами летнюю улицу.

В дверь позвонили. Лиза стиснула руки и сжала зубы, чтобы не закричать. Внезапно ей стало страшно, а в душе образовалась мрачная пустота. Несколько мгновений простояв в ступоре, она отправилась открывать дверь.

Сперва она даже не поверила, что эти вот пришли за ней. Слишком молодо они выглядели, казались, в лучшем случае, скаутами, которые продают печенье или раздают брошюрки, к чему-то там призывающие. Ясные лица, блестящие глаза, белоснежные зубы, сверкающие в чересчур широких усмешках. Всё это казалось маской, чем-то наносным, и от этого пугающим.

– Лиза Марч? – негромко поинтересовалась девушка, напоминающая японскую школьницу своим нарядом: коротенькой юбочкой, высокими белыми гольфами, белоснежной рубашкой и коротеньким жакетом. Красотка деловито заглянула в список и ткнула ручкой в то место, где располагалось нужное имя.

Женщина кивнула и схватилась за чемодан, как за единственную доступную ей точку опоры.

Парень, который выглядел, как Кен рядом со своей Барби, кинул взгляд на её вещи, но даже и не подумал предложить помощь.

– Вы уже все вещи собрали? – поинтересовался он с таким же деловым видом, как и у спутницы, глянув на крупные наручные часы, таинственно поблёскивающие в полутьме коридора.

– Да, – Лиза не ощущала желание продлить эту пытку.

– Хорошо. Тогда пошли.

Молодые люди встали так, чтобы Лиза оказалась между ними. Женщина даже улыбнулась при мысли, что они считают её способной на бегство. Бежать? Куда? На Луну, что ли?

– Надеюсь, вы не будете устраивать сцен, убегать и так далее? – словно бы прочла её мысли очаровательная шатенка, в чертах лица которой действительно было что-то японское. Нечто, говорящее о более тесной, чем обычно, дружбе между США и Японией. – Это может привести к очень большим проблемам, – наставительно произнесла она, будто бы читая лекцию непослушному ребёнку.

– Я понимаю, не дура, – резко ответила Лиза и невольно ускорила шаг. – Давайте уже скорее с этим закончим.

На улице их ждала машина. Парень сел за руль, а девушка рядом с ним. Лиза же устроилась на заднем сидении.

– Не подумайте, что мы что-то против вас имеем. Мы волонтёры, – заговорил парень.

– Мы просто хотим, чтобы мир стал чище, – поддакнула девушка.

Лиза отвернулась и уставилась в окно, прощаясь с такими знакомыми улицами, ставшими настолько ненавистными. Она вспомнила, как всё изменилось, когда оказалось, что она ВИЧ-инфицированная. Недоверие, страх окружающих, напряжение, возникающее у всех, кто узнал об этом. Бывшая лучшая подруга сказала, что ей ещё повезло, что на ней не отыгрались за экстремистские выступления Джеральда О'Хары. Об этом Виви сказала по телефону, так как больше не желала встречаться с ней лично.

«Ты ведь понимаешь, обо мне могут подумать, что я тоже заражена, но скрываю это», – объяснение выглядело надуманным, так как скрываться от общественности ВИЧ-инфицированным за последние несколько лет стало практически невозможно. Хочешь получить работу? Пройди добровольно-принудительную проверку крови. Хочешь выйти замуж? То же самое. Хочешь родить ребёнка – сдай кровь на анализы. Собираешься на отдых за границу? Всё то же самое. Стандартная процедура. В большинстве приличных ресторанах и барах действовала та же система – изволь продемонстрировать удостоверение личности и справку на входе, если не хочешь сразу отправиться на выход.

Когда они вышли из машины, то отправились к вертолётной площадке, расположенной довольно далеко от Нью-Йорка.

– Я никогда раньше не летала на вертолёте, – невольно вырвалось у Лизы.

– Вот и полетаете, – доброжелательно улыбнулся парень.

Несмотря на их, в общем-то, располагающее поведение, Лиза Марч ощущала, что эти молодые люди находятся словно бы в ином, параллельном мире. Между ними пролегала непреодолимая преграда, граница, которая стала недоступной на всю оставшуюся жизнь.

Вертолёт взлетел, и Лиза, несмотря на то что устала, старательно пялилась в окно, чтобы навеки запечатлеть картину ускользающих от неё высотных домов, которые казались игрушечными и ненастоящими, как и её прошлая жизнь.

– Я могу узнать, куда меня отправляют? – немного нервно поинтересовалась Лиза. Нет, она примерно знала, что делают с такими, как она, и почти поверила, что её не расстреляют где-нибудь в тёмном и тихом месте, но всё-таки червячок беспокойства шевелился в груди.

– В убежище номер 117, – отрапортовала девушка, заглянув в бумаги. – Оно находится в пустыне, но не волнуйтесь, вы окажетесь в очень приятном месте. Это настоящий оазис! Красиво и не жарко.  Вам там понравится.

– Надеюсь, – пробормотала Лиза. Она действительно на это надеялась, так как Убежище должно было стать её домом на всю жизнь.

***

Когда вертолёт опустился на площадку, которая показалась Лизе слишком маленькой, их уже встречали. Парень с девушкой с яркими глазами и просветлёнными лицами, которые наверняка считали, что делают мир лучше, так и не вышли из вертолёта.

Девушка всучила ей бумаги и отправила на выход.

Пожав плечами, Лиза подошла к миниатюрной блондинке в белоснежном костюме. Рядом с той крутилась чернокожая девочка лет пяти.

– Привет! – жизнерадостно закричала девочка. – Я Брук. А ты не моя мама? – с жадным интересом вглядываясь в её лицо, поинтересовалась девочка.

– Она всех женщин так встречает, – вымученно улыбнулась блондинка, словно бы у неё враз заболели все зубы. – Привет, меня зовут Шер. Мы тут обходимся без фамилий. В некотором роде мы тут все братья и сёстры... по несчастью, – было видно, что блондинка пытается её ободрить, но так как она сама пребывала в не самом хорошем настроении, это ей не удалось. – Итак, вы работали медсестрой. Заразились, как я поняла, во время операции?

Лиза нервно кивнула, сжимая папку с документами одной рукой и длинную ручку чемодана на колёсах второй.

– Медицинские работники нам очень нужны, – более энергично кивнула Шер. – Понимаете, у нас тут небольшой центр по изучению нашей общей проблемы. Разрабатываем вакцину. Из большого мира нам привозят всё необходимое: оборудование, ингредиенты, лекарства. В лекарствах недостатка нет, так что можете не беспокоиться, вы проживёте долгую жизнь. И у нас тут довольно неплохо, – снова нервно улыбнулась блондинка. – По крайней мере, вокруг все свои, никто не будет смотреть, как на врага народа.

 – Наверное, мама прилетит следующим вертолётом, – перебила их девочка, мечтательно глядя на улетающий вертолёт. Проговорив это, малышка куда-то убежала, потеряв к ним интерес.

– А тут, что, и дети есть? – искренне удивилась Лиза. – Простите, я просто мало знаю об Убежищах. Только то, что их начали возводить после расправы толпы с Джеральдом О'Харой и его приспешниками, а также начавшейся «охоты на ведьм», то есть на больных СПИДом. 

– Да, он хотел, чтобы все люди заразились ВИЧ, – произнесла блондинка. – Ему казалось, что так будет правильно. Он воспринимал наше заболевание как очередной виток эволюции человечества, считал не бедой, не проблемой, а чем-то вроде мутации. Свихнулся, одним словом, – жёстко припечатала Шер. – У нас есть те, кто согласен с его мнением и разделяет его идеалы, считает кем-то вроде Иисуса Христа, только для больных СПИДом. Я не разделяю этих убеждений, но если они тебе близки, так и скажи, я не собираюсь ни с кем ссориться. Непонимание и разборки в нашем небольшом и замкнутом обществе могут плохо сказаться на психологическом здоровье. Поэтому мы стараемся быть терпимыми к разным точкам зрения.

– Я не разделяю его убеждений, – покачала головой Лиза, ощущая безумную усталость.

Да и солнце не просто палило, а, казалось, постепенно и быстро убивало. Пышная растительность немного защищала от солнечных лучей, но не полностью.

– Раньше такие, как мы, могли жить как самые обычные люди. А после яростной войны приспешников секты О'Хары и его противников-фанатиков, нас начали убивать прямо в домах и в общественных местах, – женщина поёжилась. – Правительству всех стран мира пришлось использовать войска, сажать скопом в тюрьму всех, кто устраивал кровавую резню, даже прибегать к смертной казни. Естественно, они это делали не для нашей защиты, а по той причине, что любые беспорядки могли привести к революциям. А люди, ощутившие вкус крови, не захотят остановиться, будут требовать ещё и ещё. Ни одному королю не нравится на эшафоте. Хотя, несмотря на все принятые меры, такое ведь иногда и сейчас случается, не так ли? Так что, Убежище – это не так уж плохо, как я решила для себя. Тоже какой-никакой, но выход из ситуации. Как-то не хочется, чтобы тебя потащили на костёр и живьём сожгли. 

– Согласна, – кивнула Лиза, чтобы только что-нибудь сказать. На самом деле все эти разговоры ей уже надоели, набили оскомину, когда она только привыкала к своему новому «статусу», общаясь со специалистами службы «Последняя надежда», которые и отправляли всех ВИЧ-инфицированных в Убежища.

– Тебе нужно отдохнуть, – прозорливо заметила Шер. – Сейчас я проведу тебя в наше общежитие. Не нужно так бояться, – усмехнулась женщина. – У нас не так много людей, чтобы сидеть друг у друга на шее.

Лиза буквально впитывала в себя каждое новое впечатление, разглядывая небольшие, но уютные деревянные домики. Возле многих из них висело бельё, играли несколько детей, среди которых она заметила недавно встречную чернокожую девочку. Та сидела прямо на земле, уставившись в пространство пустым взглядом.

– У нас тут довольно шаткое природное равновесие, – продолжала читать лекцию Шер. – Поэтому уничтожать растительность, ловить рыбу и причинять вред животным запрещено. Но в этом и нет надобности, пищу нам доставляют, вода есть.

– Я поняла, – кивнула Лиза, начиная сама себе напоминать китайского болванчика. – Я никогда не испытывала тяги к уничтожению всего живого.

– Теперь я вижу, что ты действительно не поддерживаешь идеи Джеральда О'Хары, – слабо улыбнулась женщина. – Вот твой дом, – она толкнула дверь одного из почти крохотных домиков. – Если тебе больше нравится жить в палатке, так и скажи, мы выдадим. У нас есть и такие любители природы. Им тут даже весело, целыми днями и ночами играют в эко-поселение, занимаются спортом, медитируют.

– А я тут буду жить совсем одна? – не поверила своему счастью Лиза.

– Если у тебя с кем-то здесь наладятся отношения, можешь жить с этим человеком, – пожала плечами Шер. – Брачные церемонии мы не проводим, как ты, наверное, уже сама поняла, но личные отношение не запрещены. Конечно же важно предохраняться, так как, несмотря на то что ты уже ВИЧ-инфицирована, два вируса могут не поладить между собой. Ну, я полагаю, ты читала соответствующую литературу. И да, лекарства, – взгляд женщины стал серьёзным. – Это очень важно! Их нужно регулярно принимать, по часам. Знаешь, каждый человек имеет право самостоятельно распоряжаться своим телом, но не имеет права подвергать риску других. Мы делаем всё возможное, чтобы ВИЧ не перешёл в СПИД. Лекарства помогают жить долго. Впрочем, так как ты медсестра, то тебе придётся наблюдать за теми, кто уже перешёл черту и умирает в нашем госпитале, – с грустью произнесла Шер. – Полагаю, это зрелище станет самым лучшим напоминанием о том, как важно вовремя принимать лекарства!

– Я понимаю, – снова кивнула женщина, чувствуя, что у неё уже скоро такими темпами начнёт болеть шея. – Можно я посплю? Я правда очень устала! – жалобно воскликнула она, потирая шею.

– Конечно. Вот на столе заламинированная бумага со всеми необходимыми сведениями о нашем убежище. Приходи завтра в госпиталь, ты его найдёшь без проблем, тут всё близко находится, – произнесла Шер и закрыла за собой двери.

***

Лиза только мельком осмотрела спартанскую обстановку, улеглась на узкую кровать с чистым бельём, с трудом стащила одежду и забылась прерывистым, тяжёлым сном.

Когда она проснулась, было слишком рано, только шесть утра, но заснуть она больше не смогла. Ещё несколько часов женщина лежала и перебирала кадры вчерашнего, чтобы окончательно осознать, что её жизнь изменилась навсегда. И не по её воле. Она утешила себя тем, что любые негативные изменения в жизни любого человека происходят в основном не по его желанию. Кто же хотел бы стареть, болеть, оказаться в руках бандита или маньяка, потерять близкого человека, быть преданным и обманутым?

Покачав головой, она снова оделась, вытащив из чемодана чистую одежду, и взглянула на оставленный на столе листок с информацией, который напоминал ей меню в кафе. Сориентировавшись по указанным данным, она отправилась в клинику.

Небольшое здание из стекла, металла и бетона казалось удивительным украшением среди пышной растительности. По дороге она обратила внимание на сетки, защищающие территорию от вторжения диких животных – так она поняла. Впрочем, выяснить, кто именно проживает в пустыне, кроме ящериц и змей, она решила позже.

При входе неразговорчивый, но беззлобный мужчина передал ей лекарства, которые она бережно положила в сумочку, приняв несколько таблеток под его бдительным взором. Рядом с автоматом для выдачи воды имелось некоторое количество народа. Один мужчина вызвал её повышенный интерес. Лиза ощутила, как сердце буквально подпрыгнуло в груди – если такое можно сказать о сердце, – когда она увидела знакомые черты.

– Здравствуйте, вы случайно не Тэдд Нотт? – спросила она прямо в лоб, решив, что в замкнутом обществе правила приличия можно немного нарушить.

– Да, это я, – немолодой, но хорошо сохранившийся брюнет усмехнулся. – Вы новенькая, да? Очень приятно познакомиться. Так хорошо, когда среди нас появляются настолько хорошенькие женщины. Просто сердце радуется.

– Я всегда была вашей пламенной поклонницей, хотя в фан-клубах никогда не участвовала. Времени не было: сначала учёба, потом работа, – Лиза ощущала себя так, словно бы ей неожиданно вручили дорогой подарок. – Вы всегда так потрясающе играли, просто класс! –заулыбалась женщина. – Надеюсь, я вас не расстроила? – спохватилась она.

– Да нет, я уже привык, что нахожусь тут. В жизни всегда есть место маленьким радостям, – мужчина подмигнул ей. – Как насчёт немного развлечься в твоём уютном маленьком домике сегодня ночью? Обычно я не тороплю события, но, если вы читали многочисленные публикации обо мне, смотрели интервью по телевидению, то знаете, какой я ужасный бабник. Хотя здесь особенно не развернёшься, конечно. Однако всегда нужно уметь ухватить птицу счастья за хвост. Так, что, придёте? – поинтересовался он без нажима, но с явным интересом к её персоне.

– Возможно, – медленно произнесла Лиза, прикидывая варианты. Она вспомнила, сколько лет мечтала очутиться в постели своего кумира. Но соглашаться после нескольких минут общения? А зачем ждать? И оставит ли болезнь ей много времени на такие вот романтические глупости?

– Обещаю незабываемую ночь. Номер твоего дома я найду в информационном листе, мы его называем меню. Кстати, ожидайте гостей, многие любят приходить и знакомиться. Это происходит в первое время, потом все привыкают и общаются уже без всякого ажиотажа. Как говорится, обычное дело, – кивнул он. Она кивнула в ответ. – Тогда... до встречи.

С залихватским видом мужчина закинул в рот таблетку и запил водой из пластикового стаканчика. Лиза поднялась по лестнице на второй этаж, который казался намного просторнее первого. Шер встретила её и пригласила в маленький, но уютный кабинет.

– Медсёстры, как я и говорила, нам очень нужны, а исследованиями ты никогда не интересовалась? – Шер прикусила губу. – Понимаешь, я занимаюсь исследованием вируса иммунодефицита. Когда я не была заражена, то работала в очень даже приличной, крупной лаборатории. Но и сейчас, несмотря на то что мои возможности ограничены, я стараюсь продвинуться дальше. Знаешь, это было бы символично – найти лекарство от СПИДа в Убежище. И мне даже удаётся виртуально общаться с другими учёными... хотя и нескромно называть себя учёной, но я стараюсь как могу, – улыбнулась она.

– А разве возможно общаться с теми, кто находится вне убежища? – изумилась Лиза. – Я полагала, что все связи обрываются.

– Это же по работе, а не личное общение, – дёрнула плечом Шер. – Учёные более беспристрастны, хотя и не все. Джеральд О'Хара очень сильно постарался, чтобы нас возненавидели во всех уголках планеты, – с ожесточением произнесла женщина. – Кстати, у нас есть доступ в Интернет через спутник, так что можешь подключить ноутбук. Однако не увлекайся, это может причинить боль. Интернет – это лишь иллюзия нормального общения. С тобой там будут милы, пока не узнают, кто ты. А они узнают, наши сервера специальным образом помечают. Наверное, следят, чтобы мы в сети не создавали экстремистских сайтов. Но сыграть в какую-нибудь онлайн-игру или початиться с кем-то можно. Так, что, ты примешь участие в моих исследованиях? Если нет, то ничего страшного, это твой выбор, я не собираюсь на тебя давить. Как я уже говорила, мы в нашем маленьком и ограниченном обществе стараемся делать всё возможное для комфортного сосуществования друг с другом. Кстати, у нас тут везде камеры, единственный способ предупредить любые преступления. Вмешивать внешние силовые структуры нам не слишком хочется. Хотя и такое бывает. Но лучше не говорить об этом, – внезапно погрустнела Шер. – Что ни говори, а ни одна болезнь не делает из людей святых. 

– Кстати, – резко переменила тему Шер после нескольких минут молчания, – к тебе ещё Тэдд Нотт не приставал? Если да, то не обращай на него особенного внимания, он так почти ко всем новеньким пристаёт, если, конечно, им не за пятьдесят. Я имею в виду симпатичных женщин, конечно. Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь, но не надо воспринимать его серьёзно.

– Я подумаю над твоими словами, – уклончиво ответила Лиза, которой были неприятны подобные советы ещё со времён общения с подругами. – Кстати, а куда девают преступников? – решила переменить она тему, тем более этот факт её действительно интересовал. – Ты ведь что-то говорила про преступления... И про то, что люди не бывают ангелами во плоти, даже находясь на грани смерти.

– В тюрьму отправляют, – пожала плечами блондинка. – У нас тюрем нет, просто нет на это места, да и кто будет этим заниматься? Они там сидят в одиночке, пока не отсидят весь срок, а потом преступников снова отправляют в Убежище. Ну, или если пожизненное, то и остаётся в тюрьме до конца своих дней. Им это не нравится, – широко улыбнулась доктор. – Я имею в виду людей из внешнего мира. Но у них нет выхода. Как бы им не хотелось от нас полностью абстрагироваться, у них не выходит.

Через некоторое время Шер, очевидно, надоела пустая болтовня, и она показала ей кабинеты, отлично оборудованные две операционные, а также помещения для исследований. Как оказалось, для проверки препаратов использовались лабораторные крысы, кошки и собаки. Лизу это покоробило, но она решила, что возможность жить дольше этого стоит. И она была готова переступить через свои убеждения, несмотря на то что в молодости состояла в одной из организаций по защите животных, а также работала в приюте для бездомных животных, даже несмотря на сильнейшую аллергию, которая мешала взять хотя бы одно животное домой.

Когда же ей продемонстрировали умирающих от СПИДа, лежавших в отдельной большой палате, она ещё больше укрепилась в своём убеждении.

***

Усталая и вымотанная, выпив очередную порцию таблеток, Лиза вернулась в свой дом. Тэдд Нотт поджидал её возле дверей, удерживая в руках большой вазон с незнакомым ей цветком.

– Вот, подарок, – глупо заулыбался тот. – Мне такие мелочи помогают. Впустишь?

Лиза кивнула и открыла дверь.

Кроме цветка он притащил в огромных карманах несколько небольших бутылочек пива.

– Кстати, если у тебя есть сбережения, можешь кое-что заказывать в большом мире, – подмигнул он ей. – Это не запрещено. Пока ещё – тьфу-тьфу-тьфу – яда нам в еду никто не подмешивал. Впрочем, та организация, которая следит за нашими убежищами, а также обеспечивает доставку, так сказать, свежего мяса, производит заказы анонимно, не указывая, для кого именно приобретается еда, одежда или милые сувениры. Хотя захламливать дома нам никто не разрешит, конечно же. Однако заказать что-нибудь вкусное вполне можно. Знаешь, – он уселся на стул и устроился поудобнее, – никогда не думал, что окажусь в таком замкнутом пространстве. Мне казалось, что даже если я и попаду в дом для престарелых, то это будет заведение высшего класса! Я скопил миллионы и даже сейчас могу завалить тебя брильянтами, но сомневаюсь, что тебя бы это порадовало в данный момент. Но если захочешь брильянтовое колечко, только свистни. 

 – Вряд ли у меня появится такое желание, – слабо улыбнулась Лиза.

Она взяла одну бутылку пива и тоже устроилась поудобнее. Ей даже удалось немного расслабиться. Позже они занялись любовью, неспешно и без особенной страсти, как взрослые, уже зрелые люди, которые не пытаются применить все позы Камасутры одновременно. Конечно же они предохранялись.

***

На следующее утро, как Лиза и предполагала, Тэдд сделал вид, что они почти незнакомы. Впрочем, она и сама не хотела продолжения, так как реальность оказалась очень далека от мечты.

За завтраком к ней подсела невысокая шатенка с мрачным выражением лица и безразличным взглядом серых глаз. Казалось, что она смотрит в одну точку, расположенную где-то в параллельном мире, что изрядно нервировало Лизу.

Как и подозревала женщина, уже смирившаяся с неизбежным, та хотела поговорить. То есть выговориться.

– Я их понимаю, – сжимая пальцы, нервно проговорила незнакомка, продолжая смотреть мимо неё. – То есть понимаю, почему они засунули нас в эти... резервации, как индейцев. Доброта, всепрощение, понимание... это всё глупости и пустые слова. Однажды я и моя подруга претендовали на одну крутую должность в крупной компании. Выбрали подругу. А у меня как раз тогда дочка сильно болела, требовалась дорогая операция. У меня не было страховки. Я просила и умоляла подругу уступить мне это место или хотя бы одолжить денег. Но та сказала, что каждый сам за себя, и ей свою дочь надо кормить и мужа-алкоголика. Нас с Джейн отправили в приют, там нас кормили и давали старую одежду, но денег на дорогую операцию не дали. И моя дочь умерла в клинике для бедных. А потом как-то раз мы с той же подругой и её дочерью Катриной отправились в торговой центр. Да, мне хватило глупости продолжать с ней общаться, так как я пыталась уверить себя в том, что Анжелика не обязана была отдавать мне свою работу. Ну и говорила сама себе, что она больше заслуживала ту должность, так как была умнее и моложе. И тогда нас окружили фанатики из секты Джеральда О'Хары.

– Что, все будут мне о нём по очереди рассказывать? – закатила глаза Лиза.

– Да, он же легендарная личность для наших, – отозвалась женщина. – Так вот, они нас окружили и заразили отравленными иголками. Нас и ещё множество людей. И в тот момент я даже обрадовалась, что эта тварь, моя подруга, а также её дочка получат по заслугам и окажутся со мной в одной лодке. Так было приятно, не передать! Я даже не слишком переживала, что заразилась ВИЧ, так как всё равно не особенно хотела жить после того, как не уберегла свою дочурку. Кстати, Анжелику и её дочь забила толпа, они не успели попасть в Убежище, а я смогла. Прямо чувствую себя победительницей, – с этими словами она принялась за еду, больше никак на Лизу не реагируя. 

Лиза заметила, что пятеро детей, которые жили в Убежище, сидели за одним столиком, и за ними ухаживали сразу три женщины. Одна из них была беременной. Заметив изучающий взгляд Лизы, она жестом подозвала её к себе.

– Рада видеть новенькую. Меня зовут Софья, я наполовину итальянка, – всё это она выпалила, не переставая следить за детьми. – Я тоже жду ребёнка, поэтому понимаю, как важно для этих малышей почувствовать чью-то заботу, – вновь заговорила смуглокожая брюнетка. – И всё-таки я надеюсь, что мой ребёнок родится здоровым. Шансы есть, – быстро добавила она, явно убеждая в первую очередь саму себя. – Конечно, тогда его у меня заберут и отправят во внешний мир, но я буду только рада этому! Хочу, чтобы мой ребёнок был нормальным и жил среди обычных людей, даже если я больше никогда его не встречу, – она погладила выступающий живот. – Конечно, если он родится с ВИЧ-инфекцией, я его не брошу, естественно! Тогда я посвящу ему всю свою жизнь. Хоть будет чем заняться, – тяжело вздохнула она. – Никогда не думала, что буду скучать по своим трём работам, которые вытягивали из меня жилы.

Весь день Лиза приспосабливалась к новому образу жизни, а также к работе в клинике. Шер умела всё толково объяснять, так что уже к концу дня женщина стала довольно неплохим лаборантом. Кроме того, Шер посоветовала ей онлайн-курсы, на которые сама ее и подписала.

– Несмотря на то, что мы живём в Убежище, из которого нет выхода, мы не должны замыкаться в себе. Саморазвитие способно изменить наше сознание. По крайней мере, я в это верю, – с улыбкой сообщила она.

Лиза упала на кровать почти без сил. Ей снилось, что на все существующие Убежища нацелены ядерные бомбы, которые вот-вот буду запущены. Она почти слышала механические, холодные голоса, отчитывающие секунды до запуска...

Проснулась женщина в холодном поту и пожалела, что Тэдд не остался с ней хотя бы на несколько ночей.

«Наверное, я его не впечатлила. Как и остальных своих любовников, если смотреть правде в глаза», – с этими мыслями она поплелась умываться, одеваться и завтракать. В общую столовую ей не хотелось идти, чтобы опять не столкнуться с кем-то, жаждущим откровений и братаний.

Шер встретила её с истинно научным энтузиазмом. 

– Нельзя опускать руки! Если я смогу отыскать панацею, то мы все сможем покинуть Убежище! Забавно, что большинство убежищ находится в труднодоступных местах или там, где раньше были заброшенные города. Убежище СССР находится в Чернобыле. Смешно, да? Они наплевали даже на радиацию, но зато фанатики, жаждущие смерти всех больных СПИДом, не рискуют соваться в это место. Так непривычно чувствовать, что всё зависит от тебя. Конечно, есть и другие учёные, которые заняты решением этой проблемы, даже в большом мире, – быстро добавила она. – Но у меня больше стимула, я так полагаю, так как я и сама заражена. И я хочу рассказать тебе... – Шер помедлила, собираясь с мыслями. – Ну, чтобы ты потом не узнала сама из других источников. В общем, я одна из дочерей Джеральда О'Хары, – выдавила женщина, кусая губы почти до крови. – Я была здоровой и счастливой, считая отца каким-то супер-героем, который за кого-то там сражается. За чьи-то права. За то, чтобы не было дискриминации по отношению к ВИЧ-инфицированным. А потом я узнала, что он заразил всех своих детей, и меня тоже. Нас было двадцать. Его секта была очень обширной, и многие женщины тоже считали его героем, поэтому охотно рожали от него. Несмотря на то, что я родилась здоровой, он меня сам заразил, своими руками.

– А мне приснилось, что нас собираются уничтожить, – Лиза рассказала свой сон, чтобы поменять тему разговора и показать, что она тоже несчастна.

– Такое тоже вполне возможно, – пожала плечами Шер. – Смотря кто придёт к власти и какие у него будут убеждения. И как скоро люди смогут простить и забыть то, что наделал мой папочка, да и другие... Те, кто занимался сексом без предохранения, те, кто принимал наркотики в подозрительных компаниях, те, кто вообще всё это начал. В жизни не поверю, что ВИЧ появился сам по себе. Как любят говорить американцы, во всём виноваты яйцеголовые, – нервно рассмеялась она. –  Поэтому нужно спешить с разработкой панацеи. Ты готова приступить к своим новым рабочим обязанностям?

Лиза кивнула, чувствуя себя так, словно бы шагала по канату без страховки, а внизу её поджидала разъярённая толпа, жаждущая крови. Женщина не верила, что здесь её ожидает счастливая жизнь, так как решила для себя, что её жизнь окончилась, когда она узнала о своём диагнозе. И даже вся защита Убежища не могла уберечь её от внутренней боли и страданий.