Гладкие стены... должны быть стальными и холодными... но если к ним приложить ладонь или щеку, окажется, что они теплые... Затылок упирается в стену, глаза закрыты.... Согнулась, обняв коленки, уткнувшись в них лбом... Потом положила руки... ладони чувствуют пол... Он точно такой же стальной и гладкий, как стена и такой же теплый... Перебирая пальцами, постукиваю ноготками, чтобы перестать бояться тишины.

Меня нет... Точнее я есть – кто бы тогда сейчас выстукивал эту мелодию из головы? Я лишь часть этих гладких стен, которым перешло тепло моих ладоней, моего тела, моего дыхания...

Встаю на колени и поворачиваюсь к стене лицом, провожу по ней пальцем – ничего. Она меня не видит и не слышит. Как? Совсем? Но так не бывает! Прижимаюсь к стене щекой, потом резко отстраняюсь, и на том же месте рисую пальцем витиеватую букву.

Я хочу рассказать стенам то, чего не понимают остальные... Я рассказываю пальцами, рисуя букву за буквой. И пока я дышу на то место, по которому бродит мой палец, стена говорит мне, что слышит меня, показывая то, что я только что написала...

Гладкая, безмолвная стальная комната, со всех сторон состоящая из стен, включая неуютный пол и тяжелый потолок. В ней нет освещения, потому что оно не нужно.

Эти стены начинаются из меня и замыкаются во мне, но они не такие уж и страшные, если с ними подружиться, рассказать им о себе и о Солнце, которого они никогда не видели. Они просто поверят мне, потому что им никто не скажет обратного... Им легко составить свое собственное мнение, полагаясь на мое и доверяя мне.

– Дочь, тебя к телефону! Третий раз уже зову. Ты жива?

– Ага, иду.

Я открываю глаза и ухожу из несуществующей стальной комнаты. Хотя, почему несуществующей? Моя отличается только нагромождением ковров, окна, кровати, фоток на стене, пианино и надувного телефона на тумбочке. Я все равно не воспринимаю лишнего вокруг себя. Будь моя воля, я бы жила вообще без всего этого.

– А, привет, Маш. Да нормально все. Как у тебя?

После третьей фразы о том, что он сегодня ей сказал, и что она думает по поводу того, что он имел в виду, я опять отключаюсь...

Сегодня во сне я умудрилась все-таки Его увидеть! Так внезапно... Ждала очень долго и все равно удивилась, когда Его увидела. Прямо там удивилась, во сне. Мы стояли под дождем. Никакой радости. Дождь мокрый и холодный. Волосы липнут к лицу, не испортит ли это меня? Хочется быть чуть симпатичнее, раз мы встретились. Я трачу свои мысли на мокрые волосы вместо того, чтобы просто смотреть на Него и радоваться...  Хотя бы во сне... Здесь я Его вижу немногимчаще, чем в жизни... Сердце стучит, мысли и подмысли бегают в разные стороны, сбиваясь в одну: «Только бы не проснуться прямо сейчас! А если я осмелюсь сама его поцеловать? Хотя бы в щеку, Он ответит тем же или останется таким же холодным? Может, тогда не стоит? Мне кажется, если я Его задену, Он исчезнет...»

Ну вот, так я и знала, это уже не Он, а Мишка, сосед с четвертого этажа. Хороший парень, но не Он... Я перевожу дух, улыбаюсь, подхожу ближе и начинаю о чем-то рассказывать...

Все-таки, я везучая. Мне сделали Подарок во сне на целых восемь соновых минут! Или даже девять. Никто ведь во сне не сверяет ход времени с земным. И вообще, говорят, в реале весь многочасовой, многожизненный сон проходит за какие-то доли секунды. Бред, по-моему. Я ведь четко зафиксировала, что видела его целых девять минут... Ну, или восемь. Даже на часы во сне смотреть не нужно, я ведь чувствую время.

Я все еще держу телефонную трубку между ухом и плечом, теребя в пальцах поясок от халата и улыбаюсь. Интересно, а если бы Он тоже сегодня увидел во сне меня и дождь целых восемь минут, Он бы улыбнулся? Ой, вряд ли. Представляю себе, если я сейчас Ему позвоню и спрошу об этом, какое у Него будет лицо! «Макс, ты меня случайно сегодня не видел во сне? Нет, я не рухнула с дуба, я просто очень по тебе соскучилась, видела тебя во сне, и хотела узнать, вдруг ты тоже меня сегодня видел. И обрадовался... Я придумала Чудо для того, чтобы поделиться им с тобой!»

– Эй, ау, ты меня слышишь? – Недовольная трубка опять вырвала меня из потока собственного мира.

– Да, да, куда я денусь с подводной лодки? Ну, ты его спросила, а он че?

Стыдно, да... Сама никогда никому не позвоню, еще и выслушать толком не умею, сразу погружаюсь в себя... Стоп! Стинг! Песня по телеку.

– Прости, я убегаю! Срочно! Потом перезвоню!

Кидаюсь к телевизору, сажусь на пол прямо перед экраном и смотрю... Все, я уже в песне, я около него, нет, я – это он, это моя песня и мой зал... Как я люблю эту песню... Как они смотрят на меня и слушают! Я дарю им эти звуки... Тело начинает мысленно танцевать под «Desert Rose»... Я уже не Стинг, я танцую... Это самый обычный домашний танец, похожий на танец живота... Точнее, бедер, в мои девятнадцать живот еще надо отрастить... Как раз для танца... (улыбаюсь).

Я танцую для Него. А Он... ну конечно же, Он смотрит! Это Он просто делает вид, что журнал Ему интереснее. Так-с, убираем журнал. Это мои фантазии или где? Во-от, Ты ведь никуда не исчезнешь, пока я тут танцую и смотрю Тебе в глаза. Наконец-то! Твое внимание на целых три минуты пятнадцать секунд... точнее, уже на две с половиной, почти треть песни уже отыграла. Мы вдвоем с Тобой танцуем как на канате, который между нашими взглядами. С него нет смысла падать, там внизу скучно... а балансировать здесь гораздо интереснее...

А если я закрою глаза, Ты все равно будешь смотреть только на меня... ведь Тебе нравится, правда?

Нет... это уже не Он на меня смотрит... я танцую среди безымянных одалисок, незаметная и незабываемая одновременно... Только бы не кончилась песня. Я живу ей, я часть ее, я не могу умереть через сорок шесть секунд... у меня есть еще сорок пять... в моих руках шелковый прозрачный шарф... я где-то там... третьем слое своего видения... где всегда жарко... где родились эти звуки... Мысль убежала дальше, не заметив, что песня уже кончилась.

Я не боюсь этой жары. Я ведь там живу, я привыкла. Я в том времени, когда никто не знал, что такое наручные часы и телевизор. Я вижу, как они строят уже вторую Пирамиду... Боже, как их много! Я их вижу, а они меня нет. Это моя тайна... Я хожу среди них и ищу Его лицо. Какие они все уставшие... сколько в их глазах безысходности...

Я не могу найти среди них Его лица... надо забраться повыше. Обычным людям сюда нельзя подниматься, но мне можно, я ведь невидима. Я всего лишь Тень от Солнца. Никто не видит, что я Человек. Какие горячие камни... Почему сюда нельзя материализовать воду?

Впрочем, Теням вода не нужна... да и не так уж тут горячо,  как на самом деле. Зато как удобно забираться! Это тебе не горы. Каждый камень отстает от другого ровно настолько, чтобы можно было зацепиться руками и шагнуть на соседний... вверх, вверх... встать, отдохнуть, потом сесть, свесив ножки и посмотреть вниз. Ну вот, я слишком высоко забралась, отсюда точно не разглядеть Его лицо, если оно там есть...

Вниз не хочу, вверх не хочу, теперь только лететь... Подпрыгнула, оттолкнулась, и полетела... Сначала парить в воздухе, потом махать тонкими руками, пока не устанут, потом плыть в воздухе, как рыба. Это кроль или брасс? Хм... рыбы не плавают ни кролем, ни брассом... А, какая разница.

– Не сиди так близко перед телевизором!

Угу. Встаю и иду на кухню ставить чай...

...Я долетаю до Его дома. Что лучше, приземлиться у подъезда и подняться по лестнице на второй этаж или залететь прямо так, через окно? Кто бы его еще открыл. В форточку я, конечно, пролезу, но пока я буду лезть, исчезнет вся романтика. Так и вижу болтающиеся на стороне улицы ноги и... в общем, не только ноги. Впрочем, неважно. Я уже в Его комнате. Здесь никого нет, только Его портрет, большой, написанный ухажером его мамы.

Ну и где Тебя носит? Почему я не вижу Тебя даже в собственной мечте? Где-то ведь Ты должен быть!

Последний раз мы виделись полгода назад. Я опять постеснялась надеть очки и издалека не узнала Твою походку. Такой маленький город, столько общих знакомых, а мы умудряемся не пересекаться даже раз в год. Сердце вспыхнуло за пару секунд до... Я еле успела сделать вид, что не заметила Тебя и, задержав дыхание, полезла в сумочку за ключами. Никто не знает, зачем мне искать ключи в двух километрах от дома? Впрочем, Ты даже не посмотрел в мою сторону... Кажется...

Тогда зачем ты позвонил мне через неделю в три часа ночи? Ах, да, это был не Ты, это был Костик... Просто он сказал, что это Ты... как будто я не узнаю Твой голос... Ты так растягиваешь слова, иногда, очень редко чуть заикаясь...совсем незаметно, но я же помню... Да, конечно, я приду... Когда у меня еще будет такая возможность!

Да, я безумна и по ночам летаю в твою квартиру!

А сегодня ночью я приду к Тебе по-настоящему, потому что Ты сам меня позвал... Голосом Костика, которого я видела только на твоих фотографиях... Главное, маму не разбудить и успеть вернуться до того, как она проснется...

Костик встретил меня у дома, и мы пошли к Тебе. Какой красивый у нас город по ночам, когда на улицах никого нет...

Ты открыл дверь. Господи, хоть бы халат надел. Я, приличная девушка, в красивом платье, а Ты в трусах и, по-моему, не совсем трезв. Ну да, вряд ли бы Ты меня позвал, будучи в своем уме. Разумеется, вслух я этого не скажу. Я просто улыбаюсь и смотрю Тебе в глаза... Какие же у Тебя красивые глаза! Как я давно Тебя не видела... Я смотрю на Тебя и улыбаюсь...

– Веришь, нет, я несколько раз хотел тебе позвонить, и не мог найти твоего телефона.

– Нет, не верю.

– И правильно делаешь. Я сам себе не верю. Ну, рассказывай...

И я рассказываю, как у меня все замечательно, а потом Ты рассказываешь. А я просто слушаю Твой голос и смотрю Тебе в глаза... Здесь еще Костик?

Зачем Ты меня позвал? Почему меня? Почему ночью? Почему сегодня? Ты соскучился? Почему мы не можем видеться чаще? Почему я не могу Тебе позвонить, если я только о Тебе и думаю целыми днями?

Блиц, который я так и не смогу задать вслух...

Черт, женские туфли... Изверг! Как у Тебя хватило наглости позвать меня посреди ночи, когда я рискую насмерть поругаться с мамой, а у самого дома девушка! Твоя девушка! Она спит. А каково ей будет, если она проснется и увидит меня? Она ведь знает, как я к Тебе отношусь! Она спит. А Ты не спишь. Ты вдруг захотел увидеть меня... Ты улыбаешься мне! Господи, да я счастлива сейчас! Я счастлива уже минут десять, а еще чем-то недовольна...

Мы идем с порога на кухню, Ты мне наливаешь что-то. Нет, я так и не закурила,  и водку так и не пью. Да не надо мне вообще ничего наливать, спасибо. Мне уже хорошо... Что такое? У Тебя кончились сигареты? Все киоски закрыты? Что же делать, что же делать? Где тут можно найти сигареты в пятом часу утра? А хотя, можно. Ленка живет в пяти минутах отсюда. Вы наверняка учились в одной школе. А нет, она же недавно переехала... Нет, Ты ее не знаешь, она намного старше. Мы с Костиком срываемся и летим Тебе за сигаретами.

Хорошо, что Ленка живет на первом этаже, и она достаточно умна, чтобы не задавать глупых вопросов, зачем некурящей пай-девочке понадобились в ее районе под утро сигареты, да еще и с американским табаком. У нас же сейчас начало 90-х. Да, верну обязательно. Понятия не имею, на какие деньги. Какие могут быть деньги в полпятого утра, когда у Него кончились сигареты? О, спасибо! Целая пачка! Какая удивительная ночь! Сегодня сбываются все мои желания! Ну, или почти все... Мы возвращаемся с добычей, веселые, а Ты уже совсем сонный... по-моему, Тебе уже все равно... Ты пошел спать? Ну что ж, Твой сон – это свято... Спокойной ночи, Любимый. Я даже сейчас не могу все это произнести вслух и поцеловать тебя в щеку...

Мы идем с Костиком в соседнюю комнату и включаем видик. Я совершенно равнодушна к этим колотушкам, и судорожно пытаюсь сообразить, что вообще происходит. Мы говорим о Тебе, обо мне, о Твоей девушке, о Костике, о сексе. Ну да, о чем еще можно говорить под утро, оставшись вдвоем с мужчиной, как не о сексе? Стоп. Мы будем только говорить, пытаться целовать меня не надо, и заниматься мы им не будем точно. Мы в квартире Мужчины-Солнца, какой может быть секс? Это Костику все равно, что я Тебя, а не его люблю, а мне не все равно! Нет, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Ну как, «Зачем я пришла?». Да, я знаю, что Мужчине-Солнцу я не нужна, и у Него просто была минутная слабость. Может быть, вы даже поспорили, приду я или нет. О какой гордости мы тут вообще говорим? Ты захотел меня увидеть и позвонил! Не захотел бы, не стал звонить. Да же? Наши желания случайно совпали на несколько минут. Но ведь бывает, что эти минуты пропустишь, а потом целую жизнь жалеешь.

 Я оправдываюсь перед Костиком, и он смотрит на меня непонимающим взглядом. Ну что теперь делать, если я такое безмозглое существо? Я ведь все равно рада, что Ты у меня есть! Стараюсь сменить тему разговора.

А вот книга, которую мы смотрели, когда я была у Тебя в гостях прошлый раз. Ой, а вот мои стихи у Тебя за стеклом на книжной полке! Надо же, Ты их хранишь, чтобы все видели, как Тебя любят девушки. Интересно, кто-нибудь еще писал Тебе стихи? В уголке было мое имя... оно оторвано... конспиратор... улыбаюсь... Главное, что Ты-то точно знаешь, как они появились за этим стеклом. Мне безумно приятно. Я не могу говорить о Костике, который только пришел из армии, в моей голове нет места для кого-то еще, кроме Тебя.

Боже, как хочется спать... что я скажу маме?

Я совершенно не умею врать. Что я скажу своему другу? Или лучше не скажу ничего. Я изменила ему или нет? Я виновата или нет, что мы ходим в кино уже какой месяц, а я мысленно все еще разговариваю с Тобой? Что же мне делать?

Мы тихо выходим с Костиком на цыпочках, чтобы не разбудить Тебя, и он провожает меня на первый утренний троллейбус...

Завтра Ты принесешь мне сигареты, а меня не будет дома. Ты будешь ждать меня на лавочке целый час. Ты уделишь мыслям обо мне целый час своей жизни! Разве это не счастье? Я совсем не жалею, я даже рада, что меня не было дома, ведь тогда Ты передал бы мне сигареты, и забыл бы обо мне уже через пятнадцать минут... Ну, или сделал бы вид перед самим собой, что забыл обо мне. Мама сказала, что Ты не такой уж и красивый. Она просто не знает, что Ты – Солнце! Что слово красивый или любое другое слово, которым люди пытаются охарактеризовать Тебя, не может даже чуточку приблизиться к тому, что есть на самом деле! Потому что здесь нужны не слова, а ощущения. Когда сердце сжимается, и мысли вот-вот готовы взорваться чем-то средним между поцелуем, счастьем, пропастью и танцем нашего взгляда! Разве это умещается в слово «красивый» или «не красивый»? Это все чужие слова, которые просто не рождаются в моей голове...

– Да, я помню, я обещала сходить в магазин.

Я все помню. Я нормальная, абсолютно обычная девушка. После магазина за мной зайдут друзья, и мы пойдем в кино, и я целых два часа буду вне своих мыслей! Какое удивительное развлечение оказаться в другом мире и жить жизнью экранных героев, и совсем забыть про свою. Как я рада! Господи... Ну приходите же скорее, вытащите меня из моей головы кто-нибудь! Мне так больно! Как я от вас от всех устала! Когда же вы перестанете мне звонить и куда-то меня утаскивать... Дайте мне побыть в этой сказке еще немножко! Да нет, конечно, я не это имела в виду, я ничего не имею против вас. Наоборот! Вы даже не представляете, как я вас всех люблю! Ведь вы часть моего реального мира – ну как я могу вас не любить? Я с вами, а вы со мной... Только, если бы я была сейчас с Ним, то вас бы, наверное, никого не было... И даже меня бы не было... Ведь я всего лишь часть того мира, в котором живет Он. Интересно, чем Он сейчас живет, что делает... Наверное, ужинает. А что у Него на ужин? Он ужинает перед телевизором или на кухне? А может, Он смотрит телевизор? Или... НЕТ! Об этом я не буду думать, я не хочу, не должна! Стоп! Мне слишком больно об этом думать...

Опять эти стальные стены... теплые от моего присутствия... Во мне столько тепла, а стены такие благодарные слушатели моих мыслей... с ними совсем не нужно говорить вслух, они итак меня понимают... даже мою странную и необъяснимую улыбку...

Да-да, в кино... целых два часа передышки... Спасибо вам, что вы рядом! Я уже соскучилась по вашим рассказам и играм, я так рада вас всех видеть... Целых два часа другой жизни, а потом летать... Как я люблю свои мысли... Может, я уже счастлива? Я ведь этого никогда не узнаю? Я ведь всегда буду хотеть чего-то еще...

Главное, убедить себя, что все хорошо...