***

Когда я обнаружила, наконец, своих спутников они о чем-то в полголоса переговаривались. Все были в сборе, кроме меня и Релии, и последнее обстоятельство зародило во мне смутную тревогу. Я блуждала по лесу почти полчаса и, без сомнений, Самый Сексуальный Маг Года должна была сто раз успеть вернуться в лагерь. Следовать за ней и дальше я не имела возможности, так как, расставшись с полукровками, Релия решила идти напрямик. Лес же вдоль тропинки был настолько редок, что в попытке остаться незамеченной мне пришлось сделать крюк.

И теперь, благодаря врожденному топографическому кретинизму, мне предъявят обвинения не только в глупости и самоубийственности, но и в вопиющей непунктуальности.

Уповая на то, что добытая мною информация не оставит времени для претворения в жизнь наказания, я покинула спасительную тень деревьев и сделала шаг вперед. Четыре пары глаз переметнулись ко мне. Но вместо раздражения я почувствовала впивающийся в меня холод подозрения, и это обстоятельство чертовски насторожило меня. Сфокусировав взгляд на Лионе Дейле, с болью в сердце я вынуждена была констатировать: он не был исключением.

– Где ты была, Клэр? – без всякой теплоты поинтересовался Ракс.

– Заблудилась. – Я робко виновато улыбнулась.

– Не встретила Релию, пока блуждала? – не без издевки уточнил Лион.

Я хотела ответить: «Встретила», но осеклась. Напряжение, охватившее моих спутников, не было следствием беспокойства или вынужденной задержки. Что-то произошло. Их атаковали или, быть может, Релия им что-то про меня наплела? Я вгляделась в Лиона, в надежде найти ободрение или поддержку (ведь он же не мог в самом деле поверить в то, что предатель – я?!), но натолкнулась лишь на стену леденящего отчуждения.

– Что бы вам Релия про меня ни наговорила, это ложь. Я выследила её и...

– Клэр, – с усмешкой перебил меня Летос, – после твоих выслеживаний Рэлия уже при всем желании ничего не смогла бы нам рассказать.

– Да. Знаешь ли, трупы, увы, не говорят, – со злостью поддержал Летоса Койл.

– Трупы? – Разглядев, наконец, бездыханное тело, лежащее недалеко от брошенной поклажи, я ощутила, как земля начала стремительно уходить у меня из-под ног, и непременно бы грохнулась, если б руки Ракса не подхватили меня:

– Тебе не стоит нам лгать, девочка, – без всяких эмоций проговорил он.

Я с отчаяньем снова посмотрела на Лиона, но моя мольба и в этот раз не нашла никакого ответного отклика. Всадник Апокалипсиса Голод не собирался помогать мне. И именно его предательство добило меня окончательно. Прочувствовав скатывающиеся по щекам теплые капли, я осознала, что плачу.

– Я не убивала её! – Это свое заявление я адресовала лишь ему. Мне было плевать, поверят ли мне остальные, мне лишь хотелось вернуть его доверие.

– Тогда как ты объяснишь это, Клэр? – он поднял руку, демонстрируя зажатую в пальцах окровавленную пулю.

Я перевела взгляд на труп и только теперь заметила кровавое пятно, растекшееся по груди. Если бы Рэлия была человеком, то пуля пробила бы правое легкое. Вполне достаточно для того, чтобы быть при смерти, но слишком мало для того, чтоб столь скоропостижно умереть. Только у одной высшей хаосной расы сердце располагалось в этом месте – кьолы[1]. И лишь этот орган размером примерно с финик у них был уязвим. Без сомнений, убийца Рэлии знал, с кем имеет дело, и к тому же являлся асом в своем деле.

«Киллер один из них», – мои похолодевшие ладони сжались в кулаки.

– Объясню очень просто, Лион. У меня нет пистолета. А даже если б был, я не умею из него стрелять. – Я улыбнулась. – Всегда предпочитала драке бегство.

Мне показалось, или Голод в самом деле пространно улыбнулся мне в ответ, как будто что-то припоминая?

– Девочка, это не просто пуля. Она пропитана антимагией, что превращает улику в неопровержимое доказательство, – проговорил из-за моей спины Ракс.

Я почувствовала, как мои колени начинают унизительно дрожать. Убийца пытался подставить меня, и это у него чертовски хорошо получилось. Запинаясь, я постаралась вкратце описать увиденное мною в лесу, стараясь при этом не проявить излишнюю осведомленность в отношении собеседников Релии и уповая на то, что в нарисованных мною образах Голод без труда узнает подражателей, о которых, благодаря Риэле Райер, был порядком наслышан.

– Меня кто-то пытается подставить, – полушепотом произнесла я, панически осознавая, что мой рассказ не вызвал в спутниках ничего, кроме скуки.

– Клэр, – с излишней мягкостью, будто к ребенку, обратился ко мне Лион, – магия и антимагия – взаимоисключающие понятия. Природа этих явлений настолько различна, что не может присутствовать в одном существе. Поэтому даже самый талантливый маг не обладает простейшими антимагическими способностями, не говоря о том, чтобы заряжать антимагией предметы. Антимаг же среди нас только один. И это ты.

«Сукин сын!» – со злостью прошипела я про себя.

– Может, не будем терять время? – предложил Койл. – Предатель найден. Осталось лишь грохнуть суку.

– Мы не вправе судить её, – вклинился Летос. – Это исключительное право Совета. Как и принятие решения, что с ней делать потом.

– Парень, у нас нет времени на то...

– Значит, оставим её здесь до нашего возвращения, Ракс. – Прежде чем продолжить, Летос Штайн усмехнулся. – Антимаги способны разрушить только заклинания, направленные на них, но не созданные вокруг. Не беспокойся, она не выберется из твоей клетки без помощи мага.

Если я испытала к Летосу каплю благодарности, то, как только он предложил заточить меня в магическую темницу, она обратилась во всепоглощающую злость.

Как бы то ни было, животрепещущий вопрос о моей судьбе был вынесен на общее голосование. Два голоса были против моего незамедлительного умерщвления, один – за, и один из магов предпочел воздержаться. Последним был не кто иной, как Лион Дейл, и его равнодушие в этом вопросе оказалось для меня болезненнее самых изощренных пыток.

***

– Хорошо смотришься, Клэр.

Сказать, что я просто не разделяла его точку зрения, значит не сказать ничего. Думаю, я напоминала бешеного тигра, которого только что отловили браконьеры и поместили в вольер. Мечась в замкнутом пространстве приблизительно три на четыре метра и глядя вслед удаляющейся группе, я негодовала, сыпала проклятья, увещевала, пыталась давить на жалость и даже грозила неминуемым концом света.

После моего последнего заявления, Всадник Апокалипсиса Голод что-то сказал трем спутникам и, развернув лошадь, поехал прямиком ко мне. По всей видимости, мои угрозы его до чертиков позабавили, и он решил напоследок развлечься всласть.

«Будь я проклята, если помогу ему в этом!» – Я до боли стиснула зубы.

– Если разденешься, то картина станет еще и возбуждающей и, как знать, быть может, побудит меня отпереть замки.

Я вгляделась в стоящего по ту сторону решетки когда-то любимого мною мужчину. Да, он снова принял взрослую форму, и это стало очередной вселенской насмешкой надо мной.

– Зачем ты вернулся, Лион? – как можно безразличнее поинтересовалась я.

Казалось, мой вопрос его немного удивил. Скорее всего, самовлюбленный блондин ожидал, что я беспрекословно начну стягивать с себя одежду.

– Сказать тебе, что в ближайшее время конца света не наступит. Как один из Всадников Апокалипсиса, я вполне могу это гарантировать. – Он немного помолчал, ожидая от меня хоть какой-то реакции. – Ты снова не удивлена, Клэр? Даже не спросишь, кто из четверых?

– Не собиралась реагировать на заявления самодовольной бестолочи, но если это для тебя так важно. – Я возвела очи к небу: – Вау! Один из Всадников Апокалипсиса! Итить твою мать!

Руша все мои ожидания, вместо того чтобы разозлиться, Голод рассмеялся во весь голос. Но внезапно его смех оборвался так же, как и начался, а рука протиснулась между прутьями, схватила меня за плечо и, притянув к себе, впечатала тело в решетку.

– Мне нравится твой характер, Клэр. Заводит. Но не столько твое хамство, идиотизм и непокорность, сколько мысль о твоей будущей дрессировке. – Он легонько провел пальцем по моей нижней губе, вызывая во мне желание вонзить в него зубы. – Выслушаешь внимательно мое предложение?

Подавив в себе намеренье тут же отправить как можно дальше этого чертова укротителя, я согласно кивнула, так как не могла позволить своему эгоизму взять вверх над рассудком. Какую бы сделку он мне сейчас ни предложил, я готова была принять её, если это позволит мне продолжить миссию.

– Условия предельно просты. Твоя жизнь в этом мире заканчивается, твоя новая жизнь в моем мире начинается. И проживаешь ты её, развлекая меня. Это становится твоей единственной задачей, единственной потребностью и единственным смыслом жить.

Боль была настолько острой, что я задохнулась. Именно в такую зверушку он некогда превратил Риэлу Райер и, не прошло и месяца с момента разрыва, как вознамерился опустевшую будку предоставить новому питомцу.

– Я похожа на клоуна? – сквозь зубы процедила я, надеясь, что Голод спишет мои унизительные реакции на праведное возмущение.

– Порой даже слишком, – он усмехнулся. – Но мне не нужно, чтобы ты скакала в колпаке с бубенчиками и фонтанировала своей глупостью. Для начала вполне достаточно, чтобы ты, как сегодня, кончала, пока я воспитываю тебя. Со временем ты научишься получать наслаждение и от более изощренных методов. Более того, они станут тебе необходимы, как еда или сон.

Я снова теряла самоконтроль, ощущая острую пульсирующую боль между ног. Не уверена, в чем на сей раз крылась причина нахлынувшего влечения: в его словах или в действиях. Одна рука продолжала крепко удерживать меня за плечо, пальцы же другой, расстегнув застежки жилета и вынув из чашки бюстгальтера грудь, сильно сдавливали и скручивали сосок.

Желание было всепоглощающим, но сердце продолжало разрываться на части. Клэр Фернандес мечтала принять его предложение. Риэла Райер люто ненавидела и эту малолетнюю сучку, и того хлыща, который озвучил свое приглашение, по-хозяйски лапая меня.

– А не проще сразу найти мазохистку со стажем? – с издевкой поинтересовалась я.

Напоследок больно ущипнув мой сосок, его ладонь переместилась к поясу и, расстегнув шорты, проскользнула в трусики.

– Зачем ты играешь, Клэр, делая вид, что тебе не нравятся мои слова? – спросил он, вытирая увлажнившиеся пальцы о мои губы и давая мне возможность почувствовать собственное желание на вкус. – Ты течешь. Несколько прикосновений, и ты кончишь.

Я не стала с ним спорить и, уставившись на него в упор, спросила:

– Почему я?

Мне действительно был важен ответ.

«Вдруг Клэр Френадес напоминает ему меня?» – было ли это глупой надеждой, обреченной превратиться в разочарование?

– Хочешь услышать о своей исключительности, Клэр? – Пока его рука прокладывала путь ото рта к моей промежности, глаза с легким садистическим предвкушением вглядывались в мои. – Ты не исключительна. И даже не особенна. Пожалуй, вот это, – он несильно надавил на девственную преграду, – самая редкая из твоих особенностей.

Мои губы цинично изогнулись:

– Видимо, ты не потрудился обследовать десятилеток, – предположила я, с трудом удерживая бедра, стремящиеся насадиться на его ласкающий мой вход палец.

– Зачет. Зарабатываешь первое очко. Но, видишь ли, правда такова, что именно эта редкая среди женщин особенность, побудила меня обратить внимание на тебя. В твое тело не только не проникал ни один мужчина, но никто не целовал и не ласкал. Я не ханжа, Клэр, и не имею ничего против бывших в употреблении игрушек, но абсолютно новая будоражит мою фантазию. – И его ладонь переместилась чуть дальше, ко второй моей дырочке.

Мое тело предавало меня. Его слова насиловали душу, насмешливо выжигая на ней «бывшая в употреблении Риэла Райер», но я готова была подписать чертов договор, лишь бы, перед тем как переместить в свой мир, Голод отымел меня.

– А секс с резиновой куклой тебя не возбуждает? Упругая, неподвижная, абсолютно покорная и, главное, абсолютно новая! – язвительным тоном заметила я.

Он усмехнулся, и два его пальца проникли в меня, словно намекая – первой девственность потеряет моя задница.

– Что ты делаешь, Клэр? – Я не поняла сути вопроса, но потом поймала себя на том, что мои бедра двигаются навстречу его руке, и простонала. – Ты не можешь отстранить торс, так как я держу тебя, но ниже пояса ты абсолютно свободна. Так что ты делаешь?

Желание отомстить пришло внезапно. Впервые меня непреодолимо потянуло отплатить ему его же монетой хоть за часть боли, причиненной мне.

– Ты смотрелся в зеркало, Лион? Ты красив как бог. Впрочем, учитывая твое признание, «как» здесь неуместно. Ни разу не встречала кого-либо столь совершенного. – Приблизившись еще плотнее к нему, я побудила его пальцы проникнуть в меня глубже. – А неискушенные девушки весьма глупые создания. Внутри красавчика может быть одно лишь дерьмо, но их все равно непреодолимо влечет к прекрасной оболочке. И если притяжение взаимно, и красавчик к тому же оказывается могущественным бессмертным богом, то они просто не могут устоять.

Он резко убрал обе руки, порождая во мне чувство пустоты, неудовлетворенного, изнывающего желания, а также клокочущего, рвущегося наружу самодовольного смеха.

– Внутри меня одно лишь дерьмо, Клэр? – Он задал вопрос ровно и безэмоционально, но я слишком хорошо его знала, чтобы повестись на это показное безразличие. Удар попал в цель.

– Дерьмее просто не бывает, – облизнув губы и не обращая внимания на льющиеся ручьем слезы, подвела итог я.

Подобрав брошенный мешок, он протиснул его между прутьев и кинул на дно моей клетки.

– Паек. Хватит дней на десять. Ракс настаивал на том, чтобы оставить его тебе, – уточнил он, как только во мне начало зарождаться чувство вины и досада на свою вопиющую неблагодарность.

– Оружие...

– Зверье тебе не угрожает. Это Мертвый лес. А если нагрянут твои мифические враги, то ты же все равно не умеешь с ним обращаться. Еще поранишь ненароком пальчик. – Его губы прочертила ухмылка.

– Они не мифическ...

– Клэр, ложь утомляет. Я выслушаю только нечто новое... И то лишь при условии: это новое – правда. У тебя есть что мне рассказать?

В эту минуту мне следовало признаться ему и сообщить все детали. Об обратном отсчете. Об этом мире, ставшем частью выстроенной магической системы, которая, запустившись, ознаменует начало прорыва Хаоса сразу в двенадцати мирах Порядка. О своем брате, отчаянно пытающемся предотвратить эту катастрофу. Еще обозвать дураком, поверившим в мерзкую полуправду и напрочь забывшим о реакциях моего тела на тринадцатилетнего мальчишку, а не на божественно прекрасное существо. Сказать о том, что люблю. Всегда любила. Даже сейчас, вопреки тому, что он не только сломал и выбросил меня – наскучившую игрушку, но и без сожалений подыскивал взамен новую.

– Нет. Что бы я ни сказала, это будет повторением. Но я правда не убивала её, действительно видела тех типов, и, возможно, если они наткнутся на меня, моя жизнь внезапно оборвется. Если ты дашь мне оружие, то я хотя бы смогу убить себя, когда они придут по мою душу или если вы не вернетесь до того, как начну подыхать от голода и жажды. – С остервенением я утерла мокрые щеки. – Я бы задала вопрос, готов ли ты с этим сосуществовать, Лион, но я и так знаю, что жизнь человекоподобного таракана для тебя мало что значит.

– Ну конечно. Я ведь исключительное дерьмо. – Прощаясь, он насмешливо потрепал меня за щеку. – Не волнуйся, Клэр. Букашки вроде тебя довольно живучие. И если ты умрешь от голода... Да, это будет весьма забавно.

***

Они пришли вместе с сумерками. Сквозь устилающий землю густой липкий туман я насчитала семерых. Четверо из них были подражателями. Остальные? Я молила богов, чтобы среди них не оказалось айнов и кьолов. Впрочем, даже будь они все представителями низшей расы, тщетной надежды, что удастся вылезти сухой из воды, у меня не было.

Я запихнула в рот булку и откусила большущий кусок, давая себе слово: если придется умереть, то я сделаю это хотя бы на сытый желудок.

– Лорд Дрейш говорил, она должна быть где-то здесь. Чертов туман. Кто-нибудь хоть что-то видит?

Не будь мой рот до отказа забит непрожеванной едой, я бы всенепременно открыла его от искреннего изумления – один из трех бессмертных айнов Второго Дома Хаоса затесался в ряды моих бывших попутчиков. Трех оставшихся бессмертных я сразу же отмела – двое из них были женщинами, ну а для Главы Дома у полукровок было особое (но отнюдь не уникальное в мирах Порядка) звание – «Повелитель».

Поначалу я сдавленно хихикнула при мысли, что блондину могут настучать по мерзкой белобрысой черепушке, но потом веселье внезапно сдулось, трансформировавшись в сдавливающий в тисках сердце панический страх.

Я захотела быть рядом с ним. Предупредить его во что бы то ни стало и, как и положено взаправдашним влюбленным идиоткам, предназначенный ему удар принять на себя. Но, прикидывая реакцию Лиона Дейла на такой самоотверженный шаг, я видела, увы, довольно досадные, если не сказать чересчур болезненные картины, а вовсе не те, на которых он сжимает мою ослабевшую руку и клянется в вечной любви. Всенепременно, другие влюбленные идиотки мои бескорыстные, переполненные силой истинного чувства помыслы оценили бы по достоинству. Но Всадник Апокалипсиса Голод счел бы их унижающей его «терминаторское» достоинство возмутительной глупостью и заставил бы заплатить за них сполна.

– Мне кажется, я слышал хрюканье. И чавканье, – неуверенно проговорил один из семи.

– Это Мертвый лес, приятель. Здесь нет аппетитных свинок, даже не надейся.

Я подавила намеренье проорать в полный голос: «Сам ты свинья!».

– Кажется, я что-то почувствовал в той стороне. Черт. Где Гарл? Он только что был здесь...

Перестав жевать, я напрягла зрение, проникая сквозь дымчатую пелену и разглядывая не лишенное паники мельтешение. Сомнений не было, моих «гостей» стало шесть.

«Час от часу бывает и легче», – прыснув в кулачок, подумала я.

– К черту Гарла. Я тоже отчетливо слышал звуки в той стороне.

Они появились все разом. Четверо подражателей, один, судя по всему, имитатор и один... задолжавший мне ответы на вопросы долбаный эльф!

– Совсем еще девчонка, – досадливо произнес имитатор, разглядывая мою перепуганную физиономию.

– Лорд Дрейш никогда не ошибается, Ёль. Отойди от клетки. Не стоит недооценивать антимагов. Ларх, всади в нее пару пуль. – Говоривший обладал той же чарующей внешностью моего безымянного знакомого, которого я окрестила радужным эльфом, тем же напевным проникновенным голосом, но манеры и движения были другие... Как и речь.

– Ты принадлежишь расе кьолов, я полагаю, – стремясь потянуть время, дружелюбно озвучила наблюдение я.

Тень сомнения пробежала по невообразимо красивому лицу мужчины.

– Что «Немизе» известно о нас? Говори! – теперь кьол уже не пытался скрывать шипящие нотки, и это подсказывало мне: я на верном пути. И пусть он предлагал прогуляться по острию ножа, более безопасных дорог в ту минуту я не наблюдала.

– Уверен, что вправе говорить с айном в таком тоне, полукровка?

– Айн за решеткой? – Он приблизился к клетке вплотную. – Детка, не смеши. Ларх, пусти в нее пулю, но так, чтобы после этого она все же могла говорить. Ларх?! – мужчина недоуменно покосился в сторону. – Где он, черт подери?

Игра, в которую мне предлагалось сыграть, была настолько знакомой, что разом преобразовала начавший вгрызаться исподволь страх в кипучий безудержный адреналин.

– Я Дамиана Трайн, полукровка. Третий Дом. И боюсь, – я быстро пересчитала таращащихся на меня во все глаза полукровок, – у тебя трое выбывших. Но, быть может, для того, чтобы ты, наконец, понял свое место, мне следует отправить в родные миры кого-то еще?

– Что Леди делает в темнице? – все еще неуверенно поинтересовался кьол, но при этом опускаясь на одно колено и почтительно склоняя голову.

Я вытянула в сторону руку, прося всевозможных богов, чтобы происходящее действительно оказалось игрой, на которую я так рассчитывала.

Заклинание, удерживающее меня в неволе, разлетелось вдребезги.

– Леди Трайн, прошу меня простить за грубость. Но я представить не мог, что Виг Дрейш и Вы можете действовать не сообща.

Озвученное имя айна Второго Дома Хаоса добавило мне уверенности в отношении паршивого чувства юмора судьбы. Впрочем, вспоминая цветок, который без сомнений сожрал бы меня, если б не Голод, я уже сложила два плюс два, и была готова к тому, что «Лордом Дрейшем» окажется один из моих бывших любовников.

Я брезгливо скривила губы, и для этого мне даже не пришлось взывать к своему актерскому таланту.

– Я не действую сообща с наивными болванами, которые не раз предавали свой собственный Дом.

– Но Леди Трайн! На Вас же его печать подчине...

Кьол не успел договорить: клинок прошел сквозь его затылок, как нож сквозь масло, и вышел наружу через открытый рот вместе с потоками булькающей крови. Одновременно второй меч вонзился в его спину и остановил сердце. Он стал последним. Остальные его сотоварищи уже отдавали своими телами кровавую дань печально известной славе Мертвого леса.

– А можно убивать на моих глазах так, чтобы меня потом не мучили кошмары? – не без иронии поинтересовалась я.

– А можно, когда ловишь мою подачу, не посылать её затем в никуда. Я рассчитывал, что ты выжмешь из него немного больше полезной информации, – парировал мужчина, отбрасывая ногой тело мертвого кьола и направляясь ко мне, чтобы обнять.

– Ну... на Дамиане печать Вига Дрейша, разве это не полезная новость? – заискивающе прижимаясь к нему, попыталась оправдаться я.

– Пожалуй. Но только если убьем его, а нам сейчас не до подобных развлечений.

Я чуть отстранилась, дабы умоляюще взглянуть на бесконечно дорогое мне лицо.

– Но мне нужно догнать Вига, Эррон, – пробормотала я.

– Готов поспорить, причина таких стремлений – Всадник Апокалипсиса Голод, а вовсе не стратегическая задача ослабить Второй Дом. – Мой брат едва заметно улыбнулся.

Смысла выкручиваться и искать себе оправдания не было – Эррон Райер за прожитые бок о бок эоны лет успел детально изучить меня.

– Я знаю, где скрывается Гоэр Лахар, Риэла. Нам таки выпал шанс. Не думаешь, что твоей личной драме с Всадником Апокалипсиса Голодом следует подождать?

***

Я так не думала. Но мужчины, окружающие меня, страдали всеобщим недугом, делающим девяносто процентов вопросов, которые они мне задавали, риторическими, и полностью подавляющим слух, когда дело доходило до моих возражений.

Безусловно, я попыталась сбежать. И даже умыкнула у брата коня. Но не прошло и десяти минут, как он нагнал меня, и теперь я ехала поперек лошади связанная. Впрочем, это был не самый плохой способ передвижения, так как последствия взбучки, устроенной мне Лионом Дейлом, все еще болью отдавались в моей пятой точке.

– Что ты сделал с этой кобылой, Эррон? – поинтересовалась я, после того как мы вошли в ущелье и перешли с рыси на шаг. – Когда мы оставили её на границе Мертвого леса, она была одной ногой в могиле, а теперь её хоть на скачки выставляй.

Брат оторвался от книги, которую читал на ходу, и вгляделся вдаль.

– Накормил. Ну и избавил от магии, истощающей её. Бедное животное. Случись такое в нашем прежнем мире, изверга, сотворившего такое, ждало бы неминуемое «фи» от Гринписа.

«О да! Изверг бы непременно впал бы от такого в депрессию!» – язвительно подумала я. Мои предположения оправдались, в очередной раз подтверждая, что, на пути к цели, каких-либо моральных принципов, равно как и жалости, у Всадника Апокалипсиса Голода нет.

– Когда ты нас нагнал, Эррон?

– В Мертвом лесу. И, предугадывая твой вопрос: да, именно я убил ту женщину. Я знал, что твои спутники подумают на тебя. Но они не причинили бы тебе вред – среди них как минимум двое – Дрейши, а им нужны антимаги.

– Зачем? – спросила я, подавляя рвущееся наружу: «Сукин сын! Ты подставил меня!».

– Кровь для ритуала. Они научились использовать антимагическую составляющую в своих контрзаклятиях. Так что любой антимаг для них на вес золота.

От этих слов, сказанных обыденным тоном, меня замутило.

– То есть ты сделал из меня барашка на заклание?!

Брат недоуменно вгляделся в меня, как будто искренне не понимая, что именно подвело меня к истерике.

– Никто бы не стал тебя убивать. Просто выкачивали бы из тебя понемногу кровь и все. Донорство. Нет, конечно, я не исключаю, что они используют антимагов и в жертвоприношениях, но вряд ли это новички.

Он действительно полагал, что эти заявления должны были меня успокоить?

– Как ты разрушил заклятие, сотворившее вокруг меня клетку, Эррон? Летос говорил, что антимаги могут разрушать лишь заклинания, направленные против них.

Эррон рассмеялся.

– Эла, неужели ты подозреваешь, что я кьол или айн, принявший облик твоего брата? Я единственный антимаг Миров Хаоса. Моя антимагия абсолютна, у нее нет ограничений. И ты об этом знаешь.

Он был прав – я знала об этом, но этот факт ничуть не подтачивал мои подозрения. В Эрроне что-то изменилось. Исчезла доброта, уступив место безразличию. Прежний Эррон всенепременно задал бы мне сотню вопросов, засыпал бы советами и без сомнений уничтожил бы гадину, вгрызающуюся в мое сердце, своим коронным: «Эла, настоящее тебя угнетает, но это не может длиться бесконечно. За поворотом все изменится. Люди зовут это надеждой, но для нас, бессмертных, это знание».

Брат вздохнул, поймав мой ставший еще более подозрительным взгляд:

– Кьолы и айны могут перенимать внешность, но им недоступна наша память. Задай вопрос, на который сможет дать ответ лишь Эррон Райер.

Смысла в тестировании не было – его предложение развеяло мои сомнения. Этот мир изменил моего брата, и, разглядывая очертания виднеющейся на возвышенности мрачной крепости, я предчувствовала – вскоре изменюсь и я.

***

– Тише, Эла. – Ладонь Эррона зажала мой рот, и он увлек меня глубже в спасительную тень расщелины.

Брезжил золотисто-алый рассвет. Мы добрались к подножью замка несколько часов назад. Нам следовало давно устроить привал, но мы гнали лошадей всю ночь, так как не знали, с чем придется встретиться на пути и какую задержку это может повлечь. Права на промедление у нас не было. Счетчик тикал, и на его таймере оставалось менее двадцати часов.

Вышагивающая по тракту, ведущему к замку, колонна казалась бесконечной. Солдаты были в полном обмундировании. Оружие и начищенные сапоги блестели в свете восходящего солнца, превращая стройный боевой марш почти в праздничный парад. На лицах не было ни одной эмоции, за исключением сосредоточенности. Они будто шли на войну, а вовсе не затем, чтобы арестовать и передать в руки правосудия темных магов. Развевались штандарты на ветру, и с них на меня с кровожадной алчностью таращился многоголовый змей. Империя Готей. Второе по силе государство этого мира после Магократической Республики Лотенгерии.

– Эррон, неужели начнется война? – прошептала я.

– Давно к этому шло. Именно так Второй Дом Хаоса расшатывает в Мирах Порядка баланс. Но на сей раз их цель «Танос».

– Ты шутишь? Готей выдвинул несколько легионов против кучки зарвавшихся магов?

– Именно это обстоятельство и породило во мне догадку, что «Таносом» управляет наш давний приятель Гоэр Лахар. И кстати, вы были не единственными магами, которых выставила Лотенгерия. Магические гильдии объединились, и к середине дня их союзные силы будут здесь. Ну а дальше... Дальше разверзнется ад, Эла. Метафорично, конечно. Высшим Силам Порядка путь в этот мир заказан. Пресловутые законы, не позволяющие ангелам и демонам вмешиваться в ход истории миров – особенно миров с идеальным балансом.

Я заскрежетала зубами.

– У тебя же есть идеи, как нам пробраться внутрь крепости?

Брат приблизил губы к моему уху и, усмехнувшись, прошептал:

– Ни одной. Но мы же хаос, Эла. А хаос призван действовать экспромтом.

Назад 1 2 3 4 5 6 7 Вперед