***

Все-таки любая особь мужского пола, даже та, которая не лишена божественности, в глубине души всегда остается мужиком. Стоит в ее поле зрения затесаться женщине и собственные власть и, могущество перестают быть для нее чем-то само собой разумеющимся. Её начинает распирать от желания все вышеперечисленное продемонстрировать, не без самодовольства мерцая гранями.

Пока я пребывала в иных измерениях, Гоэр Лахар, подозреваю, взвалив мою тушку на плечо, переместил нас обратно в собор.

В этот раз показавшееся мне ранее унылым, мрачным и заброшенным помещение выглядело иначе. Тьма отступила. Золотые лучи пробивались сквозь витражные окна, преобразовывая даже паутину и пыль в сверкающую драгоценность. Да. Пыль стала волшебством и подобно стае микроскопических светлячков медленно кружилась хороводом.

Одно за другим в воздухе начали открываться окна, связывая пространство собора с самыми отдаленными уголками этого Срединного мира. Поначалу, заглядывая в них, я пыталась вести счет, но не прошло и минуты, как сбилась и просто таращилась то улыбаясь, то утирая слезы, то открыв рот в непритворном изумлении.

Картины, которые Гоэр Лахар показывал мне, не были иллюзиями, чарами, миражами, прошлым или возможным будущим. Не были они и финальными кадрами какого-нибудь эпического героического блокбастера, хотя чертовски походили на таковые. Все происходящее на них совершалось здесь и сейчас. Я будто наблюдала за тем, как люди, монстры и боги, объединив свои усилия и волю, переписывают предначертанную историю, и в этот момент, находясь в самой гуще событий, впервые за всю свою хрен знает сколько летнюю жизнь ощутила себя почти божеством.

С замиранием сердца, я следила за тем, как легион, стоя плечом к плечу с горожанами, очищал город от остатков полукровок. Многоголовый змей Империи Готей и единорог Лотенгерии объединились против общего врага. И, видя, как десятилетняя девочка отчаянно пытается излечить раны легионера, как сразу с десяток солдат бросается на помощь зажатому полукровками магу, как Архимаг в рукопожатии сжимает ладонь Легата, я не сомневалась, что этот хрупкий вынужденный союз послужит основой будущего многолетнего мира.

В какое бы из окон я ни заглянула, везде полукровок ждала одна и та же участь: их гнали, травили, загоняли в угол и без жалости истребляли. И когда я перестала отвлекаться на детали и частности, расфокусировала свой взгляд, то готова была поклясться, что вижу сверкающий скальпель, зажатый в ловких пальцах хирурга вырезающий опухоль из плоти мира.

Наконец, я переключилась на замок. Вопреки моим ожиданиям, узреть самодовольную физиономию терминатора-блондина на фоне трупов и руин, увиденное мною даже отдаленно не напоминало близость конца.

Словно почувствовав на себе мой взгляд, один из лисов усмехнулся и слизнув с руки фиолетовую кровь, трансформировался в пятихвостого пушистого монстра размерами примерно с четырехэтажный дом.

 Переместив взгляд к следующему окну я обнаружила Шина и Рейку. Пребывая в человеческой форме и взявшись за руки, эта сладкая парочка создавала из пролитой крови гигантскую воронку вокруг существ, определение которым я не находила. Они не были полукровками. Они не были айнами. Не относились они и к числу тварей хаоса, насчитывающих тысячи видов.

Их текучая, человекоподобная форма была создана как будто из серого вязкого киселя. Количество рук постоянно менялось: их могло быть две-три, но в следующую секунду из туловища вырастал еще десяток. Длина их также колебалась – вытягивалась и укорачивалась по усмотрению самого создания. Но пугал не столько этот метаморфоз, сколько отсутствие у этих существ лиц: на полукруглых сферах, по всей видимости, заменяющих им головы, жили только, сверкающие диким синим огнем, большие глаза.

«Что за чертовщина?» – промелькнуло у меня в голове, и я завертелась на месте, как заправский волчок, в стремлении найти ответ на свой вопрос в мелькающих картинах. Но чем больше я получала информации, тем больше погружалась в недоумение. Впору было цитировать не безызвестную героиню: «Все чудесатее и чудесатее». Существа, с которыми отчаянно сражались лисы-обортни и гильдия «Танат» настолько не походили на все виденное мною ранее (а повидала я немало!), что я терялась в догадках.

Наконец, я отыскала Голода. Тьма укрывала его покровом, делая контуры тела рваными. Среди ее всполохов с трудом угадывались очертания мужчины, которого я знала и любила. Он казался чем-то средним между фантомом и реальным существом. Белобрысые волосы удлинились до середины лопаток и, приглядевшись, я узрела, что в действительности Всадник Апокалипсиса Голод – «блондинка» лишь две третьи: у основания шеи пряди были иссиня-черные. Неизменными остались лишь глаза. Да, с черными белками, да, с золотыми зрачками, затопившими полностью радужки, но их выражение было таким, как будто Голод вот-вот произнесет: «Убью тебя, мартышка». Быть может, самую малость кровожаднее. Одним словом, родное.

Мне стало невмоготу интересно, на кого он так нежно таращится. Попросив Гоэра увеличить масштаб и разглядев мифическую соперницу, я сдавленно хрюкнула. Она напоминала нечто среднее между пауком и кальмаром и настолько поражала своей монументальностью, что я не сразу заметила мужчину на ее спине, схожего в сравнении с ней с маленькой темной козявкой.

«Чертов белобрысый терминатор!». Теперь, когда я снова вернулась к самоуверенной, довольно ухмыляющейся физиономии, на которой застыло предвкушение скорого торжества, меня обуревало бешенство от такого кретинического бесстрашия.

– ИДИОТ! – на весь собор закричала я.

Всадник Апокалипсиса Голод развернул голову и, как мне показалось, взглянул на меня в упор.

– Гоэр, у этих же окон односторонняя связь? – Мой голос перешел зачем-то на шепот.

Все стекла в одно мгновение разбились вдребезги.

– Теперь уже не уверен, – со смехом пробормотал Гоэр Лахар.

***

Когда нам тактично намекнули, что «кина больше не будет» и пора бы и нам уже заняться делом, именно этим мы и занялись. Точнее говоря, я предложила Гоэру Лахару ударить геройством по магическому беспределу и стала устраиваться на полу в позу лотоса.

– Я же говорил: мне нужна твоя помощь, Риэла.

Со вздохом я поднялась и беззлобно пошутила:

– Почесать тебе крылышки?

– Я ввел тебя в заблуждение, Риэла. Считай, все равно, что солгал. – Гоэр Лахар одарил меня одним из своих наигрустнейших взглядов.

«Он же не собирается вот сейчас мне сказать, что не в состоянии уничтожить портал и эта миссия ложится на мои хрупкие плечи?». Выражение его лица казалось мне именно таким.

– Ты думала, что я накладываю на тебя контролирующее праматерь тварей Хаоса заклятие, но в действительности я выкачивал из нее энергию Хаоса. Без нее я не смог бы даже расщепить кинжал Ригора, не говоря уже о том, чтобы сотворить из него заклинание. Это миры Порядка, Риэла. В отрыве от источника нашей силы мы слабы.

Объяснение было разумным, и я, кивнув, подошла к нему. Непонятным оставалось лишь одно – зачем он ломает драму? Нельзя сказать, что я рвалась быть препарированной изнутри, но учитывая длину и тяготы пути, пройденного достижения цели, право на обратный ход у меня отсутствовало.

– Я не хочу и в этот раз тебе лгать...

– Тебе нужно больше и поэтому будет больнее? – перебила его я, желая только одного: поскорее с этим покончить.

– Ты права. Но не в этом дело, – На его лице промелькнуло странное выражение, как будто Гоэр Лахар пребывал в сомнениях стоит ли вообще разрушать порталы, – Ты должна знать. Если система запустится, это приведет к разрыву Завесы. Этот мир станет частью недавно образовавшейся области между Хаосом и Порядком. Завеса разъединилась Риэла. Теперь их две...

– Стой Гоэр. – Мое сердце бешено заколотилось.

 Думаю, в тот момент я безошибочно предугадала, что именно он собирался мне сказать. Правду, которая в действительности ничем не отличалась от сомнительных допущений. Но в ней была сила. Бесконечное «если». И услышь я ее, она уничтожила бы меня, заставив вечно сомневаться в правильности сделанного выбора.

Передо мной словно появились весы. На одной чаше расположился Эррон Райер. Ответ Мирозданья на его действия, возможно, не был бы столь необратимым, разорвись связь этого мира с ним.

 Я могла бы сказать, что на другой чаше весов был Порядок, но не хотела унижаться патетической ложью. На ней находился Голод. А что не сделаешь ради любви?

– Наш Дом – хранитель Завесы. В действительности у Главы нашего Дома только один постулат: «Завеса должна быть». Эррон отдал за это жизнь. Окажись тут Элайн Райер и скажи ты ему, что для победы необходимо отправить в небытие и меня, его ответом стало бы короткое: «Действуй». Так что хватит тратить время на слова, Гоэр Лахар. Просто начинай.

Вместо того, чтобы убедить, мои слова отчего-то его сильно разозлили. Впервые мне довелось наблюдать нескрываемое бешенство на этом красивом лице.

– Сию же секунду, – выдавив из себя улыбочку, на всякий случай прошептала волшебное слово я.

– Вижу, решение принято. Но если я скажу, что шанс один из ста? – Он схватил меня за плечи и встряхнул, – Но ты ведь понятия не имеешь, почему мне удалось уничтожить портал в прошлый раз. Есть пять приграничных миров со стабилизирующими порталами. С этой стороны им невозможно нанести урон. Как думаешь, каковы шансы, что пока не рассосется оболочка, созданная Эрроном, они будут кем-то разрушены с той стороны?

– Я скажу – ты оптимист, Гоэр. Ты сказал, один из ста, но скорее наш шанс один из триллиона, – парировала я. – Но это не значит, что нужно таращится друг на другу и играть в  считалочку.

– Я не оптимист, Риэла Райер. Я тот, кто может уменьшить любое число до ста. – Вздохнув, Гоэр отпустил меня. – Могу и до одного. Только, возможно, это приведет к еще более плачевным последствиям, чем наступили бы, запустись система. – Он недолго помолчал, что-то старательно обдумывая и постепенно возвращаясь к своему грустно-отрешенному состоянию, – У нас есть возможность этого не допустить. Ты доверяешь мне, Эла?

Поддавшись сиюминутному порыву, я погладила его предплечье.

– Конечно, я доверяю тебе, Гоэр.

Мое поспешное заявление вызвало в нем невольную улыбку. Не удивительно. Я и сама понимала, насколько странно слышать такое пылкое признание от того, кто еще час назад думал о том, в какое место твоей спины нужно ткнуть.

– Эла, запомни. Когда все закончится, я попрошу тебя кое-что для меня сделать. Моя просьба покажется тебе безумной. Тебе станет страшно. Но ты вспомнишь о доверии и сделаешь это. Беспрекословно. Сразу же. Обещаешь?

Я никогда не кивнула бы в ответ на этот вопрос, если б знала, на что подписываюсь.

Но я не знала.

***

– Эла, ты в порядке? – Я никогда раньше не слышала страха в голосе Гоэра Лахара. Видимо, правы те, кто говорят: все бывает в первый раз.

Я хотела заверить его в том, что «мое состояние – лучше просто не бывает», но не только не смогла заставить свои губы шевелиться, но и даже утвердительно кивнуть головой.

Мы победили. Разрушили систему порталов. И даже цена, которую нам пришлось заплатить, не отравляла мою радость.

Все закончилось. С осознанием этого, я и дальше намеревалась валяться полутрупом, дожидаясь пока меня кто-нибудь подберет. И этим кем-нибудь в моем воображении был, вне сомнений, Всадник Апокалипсиса Голод.

– Риэла Райер. У меня к тебе просьба.

Его голос был настолько слаб, что, преодолев недомогание, я распахнула глаза и подползла к нему.

– Боюсь, не смогу сдвинуть эту плиту, Гоэр. – Со стоном призналась я, разглядывая его подернутое мукой и ставшее снова человеческим лицо.

Когда портал взорвался, здание собора содрогнулось, а затем стало рушиться как карточный домик, погребая нас под обломками. Гоэру Лахару досталось сильнее меня – почти полутораметровая каменная плита опустилась на его ноги, и даже получись у меня её сдвинуть, боюсь, под ней ничего не обнаружилось бы кроме месива.

Он с трудом дотянулся кончиками пальцев до моей кисти.

– Помнишь, мы говорили с тобой о доверии?

Я кивнула.

 – Эла, – Гоэр Лахар рукой указал на мои ножны и добавил,– Убей меня.

***

Он был прав. Его просьба показалась мне безумной, и мне действительно стало страшно. Я должна была ему доверять, но вместо этого прошептала:

– Почему?

Горькая усмешка появилась на его губах, подсказав, что Гоэр ждал от меня этого вопроса.

– Мне пришлось попрать законы Мирозданья. В итоге, то что должно отталкивать Высшие Силы Порядка – стало притягивать. Но уверенности в том, что кто-то окажется в непосредственной близости с теми пятью мирами, не было, и я использовал собственную кровь, дабы увеличить вероятность.

Несмотря на то, что крошка Годзилла в те минуты устраивала во мне дикие членовредительские пляски, я отчетливо помнила то, о чем он говорил.

Когда раскрылась его третья пара крыльев и я осознала – до этого момента я понятия не имела как выглядит истинная форма Гоэра Лахара, он провел ладонью по кровоточащей печати на щеке и прижал ладонь к центральной стеле. Если раньше мне было страшно до чертиков, то как только камень шипя начал впитывать его кровь, чертики превратились в истошный поросячий визг. А затем я будто оказалась в эпицентре тайфуна. Он разбирал меня на молекулы и собирал заново, дабы снова разорвать.

Продолжая удерживать за загривок праматерь тварей хаоса, прописавшуюся во мне, Гоэр Лахар опустошал её, передавая чистейшую разрушительную энергию Хаоса этому вихрю, чтобы напитавшись он мог прокатиться волной по Мирозданью и увлечь за собой к стабилизирующим порталам тех, кто в силах уничтожить их.

– Я все равно не понимаю. Почему я должна тебя убить, Гоэр? – простонала я.

– Потому что у всего есть цена. Таков Порядок. У меня нет больше сил, Риэла. Когда же этот мир снова откроется, здесь объявится Глава Второго Дома Лакрисс Дрейш. Ну же. Закрепи нашу победу.

Только теперь я смогла посмотреть на произошедшее со всех сторон. Плата, которую потребовала Судьба за наш вызов ей, оказалась не просто высока. Она была непомерна.

– Эла, представь какой урон, он может причинить и Мирам Хаоса и Порядку, если снова меня подчинит. Восстановит метку. Мы не в праве надеется на его провал. Ты знаешь это.

Я знала. Так же как и то, что пряталось за его словами. Заполучи Лакрисс Дрейш крошку Годзиллу и способного ей управлять, всему придет Конец. Именно с большой буквы. Миры будут исчезать один за другим, и вскоре Порядок станет подобен нашим родным Мирам, наводненными тварями хаоса. За одним исключением. Непрекращающейся извечной битвы Домов не будет.

Возможно, я сгущала краски. Возможно, их сгущал и Гоэр Лахар. Но в ту минуту мы чувствовали именно так и, сколько бы себя не убеждали, не могли бы чувствовать по-другому. Все было просто. Как дважды два. И его смерть влекла за собой и мою.

Гоэр тихо надломлено рассмеялся, по всей видимости, заметив, как моя нерешительность сменилась уверенностью.

– Не скрывай, что первой добычей Риэлы Райер стал Гоэр Лахар, девочка. Пусть тебя боятся.

 Идиотический юмор. Но я все же попыталась улыбнуться до того, как мое лицо свело судорогой.

 – Прости меня за эту просьбу, Эла. Если б я мог, я бы сделал это сам.

Он не лгал. Я видела его безрезультатные попытки поднять руку, и дотянуться ею до моей щеки. Но легче мне от этого гребаного понимания не становилось. Что ж, по крайней мере я могла утешиться тем, что однажды мы встретимся вновь.

На сей раз меч показался мне чертовски тяжелым. Даже сжимая рукоять двумя ладонями, я не могла подчинить его, запретить ему дрожать в моих руках.

– Эла, открой глаза. – Я отрицательно замотала головой. Смотреть на то, как клинок проткнет его – было невыносимо, – Или промахнешься. А мне бы очень хотелось, чтобы первая же твоя попытка увенчалась успехом. – Он издал короткий болезненный смешок, – Ну или хотя бы вторая.

С немым укором взглянув в его переливающиеся огнем глаза, я потеряла себя. Собрав остатки воли, Гоэр Лахар проник в мое сознание и превратил меня в свой инструмент.

– До встречи, через сто тысяч лет, девочка.

После этих слов Гоэра Лахара, определенно, должно было что-то случиться. Но ничего не произошло.

Почти ничего. За моей спиной раздались легкие, едва различимые шаги и напевный, мелодичный голос произнес:

– Наконец-то мы снова свиделись, Риэла Райер.

***

Как только эти слова отзвучали, моя история в том мире завершилась. Несколько почти ничего не значащих мгновений, которые последовали за ними, больше напоминали посмертные судороги, чем жизнь.

Еще до того, как Гоэр отпустил мое сознание, дав возможность обернуться, я знала, кого увижу. Сутки назад, мне довелось уже наблюдать это лицо. Тогда им владел кьол. Но теперь вместо подделки меня ждал оригинал воплоти.

– Не поприветствуешь меня, красавица? – Его переливающиеся всеми цветами радуги глаза, как обычно смеялись, когда он задавал этот вопрос. Только на сей раз у меня отсутствовали и желание, и силы отвечать им взаимностью.

Он по-прежнему оставался для меня безымянным, случайно встреченным на просторах миров Порядка эльфом. Мне открылась лишь его подлинная суть, но не имя. Вечный игрок. Безликая тень. Лицемер. Пустота.

Скользнув взглядом по его испачканному, заляпанному слизью, кровью и грязью плащу, который он нес на своих плечах подобно королевской мантии, я сделала очевидный вывод – именно этот субъект был недавним соперником Голода.  И означало ли присутствие этого чертова ублюдка здесь, что...?

– С ним все в порядке, Эла, – продолжая читать мои мысли, прошептал Гоэр, – Наш нежданный гость сбежал с поля боя, – и, с плохо скрываемой иронией взглянув на эльфа, улыбнулся.

Но, казалось, гостя ничуть не задел такой выпад. Он беззаботно пожал плечами, видимо полагая, что сей пренебрежительный жест красноречивей любых его комментариев и, едва касаясь ногами поверхности, перепрыгнул завалы и подошел вплотную к нам.

– Помнишь, о нашем уговоре, красавица? Партия в шахматы. – Не без изящества он протянул мне руку и, смотря с подкупающей доброжелательностью, добавил – Время и место выбираю я.

Стыдно признаться, в тот момент я истерично рассмеялась.

Эльф и Гоэр Лахар о чем-то говорили, но мой собственный смех заглушал их слова. Быть может, к счастью. Абсолютное отчаянье и тотальная безнадежность – этими словами едва ли можно описать выражение лица Гоэра Лахара после этого разговора.

Когда эльф, едва заметно улыбаясь, почти с нежностью разжал мои пальцы, все еще судорожно сжимающие рукоять меча, клинок был вложен им в руку Гоэра. Бросив последний не лишенный любопытства взгляд на поверженного Главу Пятого Дома Хаоса, он ладонью прочертил в воздухе полукруг, создавая мерцающий лунным светом проем.

– Пора, Риэла из Дома Райер. – После этих слов мой хохот внезапно оборвался, и тело безо всякого на то участия с моей стороны, как баран на заклание, шагнуло в сторону сияющей арки.

«Борись, Эла!» – голос Гоэра Лахара колоколом звенел в моей голове, и я, прикладывая все усилия, сопротивлялась. Я правда старалась. До дрожи. До слез.

Но, ни душераздирающий вопль моего друга, эхом отдающийся в моем сознании, ни отчаянные попытки обуздать собственные ноги, ни странное предчувствие, что Всадник Апокалипсиса Голод в нескольких минутах от меня, если, конечно, расстояние можно измерить временем, так и не смогли остановить мое обреченное траурное шествие.

Я прошла в проем.

A Die.

Моя прежняя переполненная красками жизнь закончилась.

Моя новая жизнь среди пустоты началась.

Назад 1 2 3 4 5 6 7