Нью-Йорк, Высшая школа им. К.Л. Гаррисона Аудитория для тестирования 10-03 по местному времени
Она задыхалась, и сердце клокотало в груди с невероятной силой. Рине казалось, будто она только что пробежала стометровку, а не сидела, подобно четырнадцати другим девушкам и юношам из выпускного класса, в аудитории для тестирования. Может, все дело в том, что это не обычная проверка, а экзамен на получение сертификата зрелости? Рина была уверена в своих знаниях — недаром же она столько времени провела за учебниками! Ее пугал не тест, а проверка ментальных способностей, которую предстояло пройти во второй половине дня. Было страшно, и вместе с тем очень хотелось узнать, какой талант ей подарит судьба. Доступ в модуляционную камеру возможен лишь в случае успешного прохождения теста, на который она еще и не начала отвечать. А время-то идет! Рина перевела взгляд на часы и облегченно вздохнула — прошло только пять минут из отведенных двух часов. Неимоверным усилием воли девушка заставила себя сконцентрироваться на тесте. Волнение, как и прочие неприятные симптомы, схлынуло, и она с привычной легкостью расправилась с основным блоком вопросов. А когда добралась до последнего раздела (новейшая история), ее сердце вновь ускорило свой бег. Рина жадно втягивала столь желанный воздух, но казалось, из помещения выкачали весь кислород. В ушах начало шуметь, грудь пронзила острая боль. Рина испугалась: не плохого самочувствия, а позора из-за того, что провалит тест. А компьютер, не получая ответа, все так же настойчиво повторял: — Что случилось в 2198 году? Девушка начала задыхаться. Ее пальцы потянулись к кнопке экстренного вызова — как вдруг все прошло, будто и не было этих секунд ужаса и боли. — Что случилось в 2198 году? — Экологическая катастрофа, — прохрипела Рина. — Люди начали умирать от синумотропной асфиксии. — И каковы последствия катастрофы? — Согласно подсчетам Аналитического центра, погибло около двух миллиардов людей, одна седьмая часть населения планеты. — Кто нашел лекарство от болезни? — Ньюберт Леннокс, иммунолог из «Траймедикс компании». — Назовите побочные действия лекарства. — Единственным побочным действием является обострение ментальных способностей. — В чем это проявляется? — Люди в возрасте восемнадцати лет начинают по-иному воспринимать мир. Одни способны читать мысли, другие могут транслировать мысли на расстоянии, третьи видят вещие сны, четвертые обладают телекинезом, пятые... — Как развитие ментальных способностей повлияло на жизнь людей? — Жить стало интереснее, — улыбнулась Рина, впервые позволив себе личную оценку ситуации. Понимая, что компьютер ожидает услышать другой ответ, она торопливо добавила: — Жизнь изменилась. В первую очередь это повлияло на политический строй планеты. Государства и их союзы уже не являются единственными политическими образованиями. Для решения вопросов, связанных с изучением, развитием и контролем ментальных способностей, был создан консилиум. В его состав вошли руководители крупных исследовательских центров, а также ученые, достигшие наибольших высот в данной области. В настоящий момент консилиум возглавляет Генералиссимус Мартин Боун. — Расскажите о... Рина расслабилась. Тревоги, как и неожиданные хвори, отступили, оставив лишь уверенность в своих силах. Она больше не переживала, что не получит допуск в модуляционную камеру. Сегодня ей предстояло узнать свой талант. Рина верила, что это будет нечто оригинальное.
Нью-Йорк Дом родителей Рины Маккалум 17-39 по местному времени
— Мама! — Рина танцующей походкой вошла на кухню. — Мама, я прошла! — О, Рина! — Софи положила нож на столешницу и бросилась к дочери. — Я знала, что у тебя все получится! — И кем ты стала? — Тебе интересно, Кики? — Рина обернулась к младшей сестре, которая еще мгновение назад рисовала за столом, о чем свидетельствовали разбросанные повсюду карандаши. В данный момент Кики забыла о своем альбоме для рисования и с нетерпением ждала ответ. — Ну же, Рина, не молчи! — Софи тоже не могла сдержать любопытства. — Я читаю мысли. Как папа. — Неужели? — Кики спрыгнула со стула и бросилась к сестре. — И о чем я сейчас думаю? Рина усмехнулась, провела рукой по взъерошенным волосам сестры и сказала: — Ты хочешь знать, как все прошло в модуляционной камере. — Ты на самом деле можешь читать мысли! — изумилась Кики. — А то! — улыбнулась Рина. А в следующий миг в ее мозг ворвались мысли матери, и девушка вновь стала необычайно серьезной. — Мама?! — Все хорошо, Рина, — дрожащими губами ответила женщина. — Скажи мне, это правда? — не отставала девушка — Вы о чем? — встряла в разговор Кики. Софи побледнела и, умоляюще посмотрев на старшую дочь, покачала головой. Рина хотела раз и навсегда выяснить правду, но не могла же она при сестре спросить, действительно ли их отец умер, а не уехал в командировку — секретную и продолжительную, как думали все вокруг. — Просто мама размышляла о том, есть ли у нас в холодильнике ревень. Она хочет приготовить на ужин мой любимый пирог. Вот я и удивилась. «Спасибо» — беззвучно произнесла Софи. Или это были только ее мысли. Рина не хотела разбираться. Она промолчала, однако разговор не окончен — просто отложен на время. Софи это прекрасно понимала, но лучше потом, чем сейчас. — Ура, пирог с ревенем! — Кики, раскинув руки, сделала пируэт. Она мечтала стать балериной. И при любом случае демонстрировала свои таланты. В остальное время девочка рассказывала всем, кто еще соглашался ее слушать, что станет всемирно известной танцовщицей. — Тебе нельзя мучное, ты же должна думать о фигуре, — сказала Рина, намекая на мечту сестры. — Маленький кусочек не повредит, — невозмутимо ответила девочка. — Только очень маленький. Мне же достанется самый большой кусок. Я это заслужила. — Ну и ладно, — надулась Кики. — Рина, так ты расскажешь, как все прошло? Кики вмиг забыла свои обиды и нетерпеливо выпалила: — Рина, пожалуйста, пожалуйста, расскажи! — Хорошо, — Рина дернула сестру за локон, — только давай присядем. Они устроились за столом, а Софи вновь занялась ужином. — Что ж, слушайте. Все было... — Рина замолчала. Дыхание снова пресеклось. Она пыталась вдохнуть, но не получалось. — Рина, доченька, что с тобой?! — Софи подбежала к столу. Рина слышала, как мама звала ее по имени, как заплакала испугавшаяся Кики, но голоса становились все тише и тише. Девушка попыталась сказать хоть слово, но не смогла — а в следующую секунду перед глазами разверзлась мгла, и она потеряла сознание.
Остров Аляска Комната совещаний во Дворце консилиума 13-15 по местному времени (17-15 в Нью-Йорке)
— И зачем нас опять собрали? — спросила Вероника Лавьер своего соседа. — Бог его знает, — пожал плечами Роман Крейн. Он не любил подобные совещания, они навевали депрессию. Весь этот шум, суета ничуть не походили на столь любимые им тишину и спокойствие, которые царили в его лаборатории. Дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина. Генералиссимус Мартин Боун был высок, черноволос и крайне рассержен. Он бросил папку на стол — в наступившей тишине звук упавшей папки был подобен взрыву. Генералиссимус не дал членам консилиума возможности прийти в себя. — Мы уже не контролируем ситуацию. — Присутствующие начали удивленно переглядываться, и глава консилиума поинтересовался: — Или кто-то считает, что это не так? Доктор Крейн, как ваши успехи? — Мы работаем над лекарством. — «Траймедикс компании» уже сто лет трудится над ним, а результатов как не было, так и нет. — Не наша вина, что на солнце произошел очередной взрыв, многократно усиливший выброс ультрафиолета, — моментально взвилась Вероника Лавьер, президент «Траймедикс компании». — Не наша вина, что в результате этого уровень кислорода в воздухе достиг минимальной отметки. Не наша вина, что люди начали умирать. Не наша вина, что... — Довольно! — проронил Генералиссимус. — Мы обсуждали это не раз. Если бы не разумное решение усыпить население планеты, все бы умерли. Однако руководство «Траймедикс компании» обещало найти лекарство. — Прежнее руководство, — прошептала Вероника. Боун услышал и повернулся к ней. Глава «Траймедикс компании» лишь гордо вскинула подбородок, ожидая, когда Генералиссимус оспорит ее слова. Долго ждать не пришлось. — Мне плевать, что руководство компании уже трижды сменилось. Обязательства есть обязательства. Если лекарства не будет в ближайшее время, люди умрут. Фултон, просветите остальных. — Согласно последним данным, умерло уже 28 % людей, — сказал Эрик Фултон, заместитель Мартина Боуна. — Нам все сложнее поддерживать в умах людей иллюзию благоденствия. В идеальном мире люди не умирают так скоропостижно. По нашим подсчетам, через месяц мы потеряем еще 15 %, а это значит, что население планеты сократится до пятисот миллионов. Члены консилиума зашумели. Генералиссимус вскинул руку, призывая всех к тишине. — Итак, я хочу услышать ответ. Что делать мне? Что делать всем нам? — А если ускорить процедуру клонирования? — поинтересовался Бек Тилли, руководитель проекта водной кислородизации. — Что скажете, Нокс? — Генералиссимус переадресовал вопрос члену консилиума, ответственному за этот участок деятельности. — Мы и так ускорились как могли. Больше ничего сделать нельзя. — Почему они умирают? — спросила Зои Симмс, директор Центра Сна в Нью-Йорке. — Это самый интересный вопрос, — ответил Генералиссимус. — И в чем причина? — настаивала Зои. — Никто не знает. — Может, отказывает оборудование? — предположила Вероника Лавьер. — Анализ показал, что система в порядке, — возразил Фултон. — Вдруг какая-то ошибка, — поддержала Веронику Зои. — Мы проводим контроль оборудования ежедневно, однако люди все равно умирают. Последующий анализ также не дает результатов. — А каков медицинский диагноз? — спросил Тарас Зимбельман, директор Центра Сна в Москве. — Асфиксия. — Значит, проблема в воздухе? — Мы делаем качественный воздух! — возмутился Бек Тилли. — Минимально допустимый уровень кислорода для спящих 14 %. Мы выдерживаем все стандарты. — И все же, вдруг какой-то сбой? — продолжал гнуть свою линию Зимбельман. — У нас сертифицированный продукт! — Какова официальная версия? — поинтересовался Перси Янг, руководитель проекта по изменению окружающей среды. — Мы предполагаем, что людей убивает сон, — ответил вместо Генералиссимуса Фултон. — Как это сон? — снова загалдели члены консилиума. — Вернее, лекарство для сна, — поправился Фултон. — Значит, их нужно разбудить, — предложил Янг. — Для всех не хватит кислорода, — возразил Бек Тилли. — Мы и так работаем на полную мощность. И потом, вода не бесконечна. Она тоже когда-нибудь закончится, и из чего нам производить кислород? — Мистер Янг, какова ситуация с содержанием кислорода в воздухе сейчас? Перси Янг взглянул сначала на Фултона, потом повернулся к Генералиссимусу и ответил: — Сейчас кислород достиг отметки 11 %. По нашим подсчетам, через год эта цифра вырастет до 13 %. — Этого мало даже для спящих людей, — резюмировала Зои Симмс. — Все это возвращает нас к проблеме лекарства, — произнес Генералиссимус. — Доктор Крейн, что вы скажете? — У нас есть вполне приемлемый образец. Можно попытаться. — Он нестабилен, — возразила Мишель Свенсон, помощница Роберта Крейна. — Люди умрут. — Они и так умирают! — заявил Генералиссимус. — Выделите группу людей и дайте им лекарство. — Но... — попыталась опротестовать его решение Мишель. — Я так решил. — Давайте проголосуем, — не отступала она. — Я уже все... — О боже! — воскликнула Зои Симмс, уткнувшись в монитор своего планшета. Сообщение повергло ее в шок. — Что еще случилось? — устало произнес Генералиссимус. Не так просто было играть роль злобного тирана, способного играть жизнями людей. — Рина Маккалум, девушка восемнадцати лет, очнулась. И она жива! — Как? Что? Почему? — неслось отовсюду. Члены консилиума желали знать подробности. — И что это значит? — Возможно, это наше спасение, а возможно, и погибель. — А конкретней? — Генералиссимус хотел знать ответ прямо сейчас. — Если это мутация, тогда Рина лишь первая ласточка. Однако это может быть единичный случай. — Тогда причем здесь погибель? — спросил Фултон. — Рина почему-то проснулась. Наверное, организм адаптировался к снотворному. А значит, вскоре проснутся и остальные. И если не было мутации — люди начнут умирать намного быстрее, чем сейчас. И снова повторится 2198 год. — Когда мы сможем узнать, что это было? — потребовал ответ Генералиссимус. — Как только будут произведены нужные исследования. — Немедленно отправьте андроидов за этой девушкой. Неизвестно, что она может сотворить, увидев остальных людей, — приказал Фултон. — Уже отправила, — сообщила Зои и положила планшет на стол.
Нью-Йорк Центр Сна (16-й подземный этаж) 17-20 по местному времени
«Лжецы! Все вокруг лжецы!» Янси хотела прокричать об этом, но разве кто услышит? Все вокруг спят, потому что лжецам, находящимся у власти, нравится такое положение вещей. Конечно, они словно боги, которые могут создавать свой собственный мир. В то время как другим приходится довольствоваться придуманной реальностью. А на самом же деле проблем с воздухом уже не существует: ультрафиолетовое излучение вот уже пятнадцать лет как не сжигает кислород, и его показатель достиг нужных 22 %. Однако кому-то не хочется, чтобы правда всплыла наружу. И население планеты продолжают держать в наркотическом капкане. Какое счастье, что есть люди, готовые пожертвовать своей жизнью ради торжества справедливости. И Янси была одной из них. Да, повстанческое движение пока очень слабо. И не все у них получается так, как нужно. Только каждый третий пробудившийся выживает, и все же это намного лучше, чем вообще никто. И потом, ученые, которые примкнули к повстанцам, обещают, что это временная мера. Стоит только доработать лекарство... Янси остановилась у стола, на котором лежала Рина Маккалум, вернее, ее тело. Жизнь во сне нельзя в полном смысле назвать жизнью, это кошмарное существование, когда функционирует оболочка, и то лишь потому, что пичкают всякими добавками. Янси достала шприц, сняла колпачок и сделала третью инъекцию бутопрофинола, экспериментального лекарства, которое было способно пробудить от сна. Когда Рина открыла глаза, Янси начала отцеплять трубки, проводки и капельницы, опутавшие тело девушки.
***
Рина открыла глаза и увидела стройную рыжеволосую девушку в белом халате. И все встало на свои места. Боль, обморок — конечно же, она в больнице. — Дыши! — приказала медсестра. Она же и так дышит! И вдруг Рина поняла, что это не так. Вот почему перед глазами мелькают мушки и кружится голова. Девушка осторожно вдохнула. Легкие обожгло огнем. Следующий вдох был менее болезнен и более глубок. — Вставай! — последовал очередной приказ. Рина удивилась. Зачем вставать? Она же в больнице, следовательно, ей нужно лежать. Медсестра попыталась поднять ее, а когда не получилось, снова приказала: — Вставай! Нам нужно торопиться. Рина повернула голову и ужаснулась: все помещение, сколько хватало взгляда, было заставлено койками, на которых лежали юноши и девушки. Сонни, Пит, Макси, Кристи — Рина узнала своих друзей, но были и другие. Много других. Едва она попыталась встать, как вдруг медсестра толкнула ее обратно на койку: — Лежи!
***
— Лежи, я сказала! — прошипела Янси, со страхом поглядывая в сторону лифта. Через несколько секунд здесь появятся андроиды. Черт, черт, черт! Она еще ни разу не попадалась. Янси похлопала по карману халата, в котором лежал миниатюрный электрошокер — единственное доступное оружие. Значит, придется вступить в свой первый бой. Она бы помолилась, только уже давно не верила в Бога. Еще раз приказав Рине лежать, Янси бросилась к лифту. Едва она прижалась к стене, как двери открылись и в помещение шагнули два робота. Янси дождалась, пока они сделают пару шагов вперед, и ткнула первого в спину чуть ниже левой лопатки — андроид рухнул как подкошенный. Итак, Бобби не солгал по поводу этой волшебной точки. Стоило лишь ткнуть электрошокером в место, где располагался генератор, и робот вырубался. Когда второй андроид повернулся, Янси проделала тот же фокус. Итак, у нее в запасе десять минут, пока не запустится дополнительный генератор. Янси метнулась к Рине. — Пошли, нам нужно торопиться. Кое-как стащив девушку с койки, Янси потянула ее за собой, можно сказать, потащила ее на себе. Секунда убегала за секундой, и времени на спасение почти не оставалось. А ведь еще предстояло спуститься в самый низ и добраться до секретного хода. Однако Янси верила, что у нее все получится. И только одно пугало девушку. Кажется, она только что громко объявила о существовании Сопротивления, главной защитой которого до сих пор была секретность. И кто его знает, к каким последствиям это может привести.
|