Две тысячи лет одиночества - это слишком.
Даже для разбитого сердца Туата-Де.
- Как же тесен и тускл мир, - полушепотом проговорила сидящая у стойки бара девушка. - И как же раньше я этого не замечала?
Удивление мерцало в ее широко распахнутых глазах жидким серебром. Тонкие длинные пальцы, похваляясь стального цвета ноготками, отражавшими лучи точечного освещения, нервно поглаживали ободок узкого бокала.
- Повторить? - поинтересовался бармен, всматриваясь в полускрытый упавшими прядями светлых волос профиль посетительницы. Девушка не отреагировала, и он решил, что из-за гремящей на танцполе музыки, она его просто не услышала.
Его непреодолимо влекло к этой одинокой красотке, которая только что опустошила уже четвертый бокал абсента. Неразбавленного! Он легко коснулся ее руки, желая привлечь внимание, но только успел раскрыть рот, чтоб задать снова свой вопрос, как руку обожгло холодом, а речевые функции дали сбой.
Девушка медленно, очень медленно, повернула голову и пронзила молодого человека таким взглядом, что тот попятился к стенному шкафу и чуть не сшиб стоящие на открытых полках бутылки. Уголки губ странной посетительницы едва заметно приподнялись, обозначив улыбку. Но в глазах не отразилось ни искорки.
«Ну и дамочка, - мелькнуло в затуманившемся мозгу бармена. Он тряхнул головой, взъерошивая и без того торчащие смешным ежиком волосы. - Хотя какая там дамочка! Девчонка! С виду-то ей всего-ничего... но как глянет! Так бы и бросился целовать пальчики на ножках. А ножки-то знатные! Как вошла она сюда... А потом бы повыше, к коленкам, и еще повыше... Стоп, Пит, вся смена впереди, а тебе уже в джинсах тесно! Мало ли их тут приходит?»
Питер потер ладонью тыльную часть шеи, с недовольством отмечая, что ворот рубашки взмок от пота, обильно выступившего на коже.
«Вот засада! Подумаешь, королева Сиама!» - подумал парень, приняв решение игнорировать странную красотку.
Но стоило ей вновь посмотреть в его сторону, как все размышления были тут же забыты, а в джинсах стало слишком тесно и жарко. Он шумно выдохнул и, словно подчиняясь дудочке Гаммельнского крысолова, подошел к стойке. Машинально наполнил бокал тягучей зеленоватой жидкостью. Аромат полыни, аниса и фенхеля ударил по обонянию Питера - он вообще не понимал, как можно пить ЭТО.
- Не любите «Зеленую Фею»? - девушка соблазнительно поиграла бровью. - Мне кажется, что это лучшее из того, что вы придумали. Кроме разве что...
Знакомые ноты разлились над танцполом, и Хетнаменти недоверчиво оглянулась.
Вот так совпадение. Еще одна «фея». Неужели здесь будут танцевать под LaFee? Забавное должно быть зрелище!
Принцесса Туата-Де одним скользящим движением оказалась на ногах и неспешно удалилась от стойки, провожаемая взглядом бармена, исполненным тоски пополам с похотью. Недопитый абсент в стакане с отпечатком губной помады - вот и все, что осталось на память незадачливому кавалеру.
Толпа поредела - мелодия не слишком располагала к танцу. Хетнаменти быстро пробежалась взглядом по оставшимся на площадке, и буквально споткнулась о спину одетого в меховую жилетку юноши. Он танцевал, освещаемый вспышками цветных фонариков, словно и не замечая, как посетители потихоньку отступают, освобождая ему пространство. Он двигался странно, опаздывая на пару тактов мелодии, но делал это так органично, что напоминал играющие с прибрежной галькой волны северных морей.
Высокий, тонкий, но достаточно аппетитный, черные волосы ласкают открытую вырезом шею, в которую так и хочется впиться ногтями. А потом зализывать багровые полумесяцы, упиваясь тем, как вздрагивает от касаний изящное тело любовника.
«О чем я думаю?» - изумленно повела бровью принцесса Туата-Де.
Внезапно молодой человек обернулся, и если б у Хетнаменти д'Энью было сердце, то оно наверняка бы вырвалось из груди и прыгнуло к носкам его ботинок. Клуб в одно мгновение замер - покрылся ледяной коркой - так безгранично было изумление эльфийской изгнанницы.
Эти глаза... это лицо... этого не может быть...
Загадочный танцор улыбнулся и, продолжая не попадать в такт «Ring Frei», направился прямиком к ней.
- Потанцуешь со мной, лапочка? - звуки его голоса перекатывались так же, как и мускулы под голой кожей.
А жилеточку-то он надел на обнаженный торс.
Не дожидаясь ответа, его рука осторожно, но уверенно обвилась вокруг ее талии. Как они оказались в центре танцпола, она не поняла. А медленный танец, в который настойчиво увлекал ее Киннам - нет! Это просто не мог быть он! - окончательно притупил все эльфийское чутье Хетнаменти.
Она смотрела в его глаза - черные миндалевидные омуты - и понимала, что лишается остатков разума. Тех крупиц, что еще теплились в ее голове после шквала недавних новостей.
«Стены пали!» - истерически вопила ее родственница Эйни. Хетнаменти сморгнула, отбрасывая лишние в данный момент воспоминания.
«Кто ты?» - она собиралась задать столь банальный человеческий вопрос, когда ощутила, как теплые, пахнущие корицей губы касаются ее скулы. Она - принцесса Пресветлого дома д'Энью - должна была бы мгновенно поразить осмелившегося притронуться к ней человечишку, но... вместо этого Хетнаметни приподнялась на цыпочки и прижалась своими губам к сладкому рту не-Киннама. Уж это она знала наверняка!
«Мертвые не возвращаются, - хмыкнула эльфийка и позабыла обо всем вокруг, погружаясь в пляшущий вихрь. - Ну и пусть все видят! Плевать. Вскоре они и не такого насмотрятся!»
Продолжение следует...
Хетнаменти aka Клио
Мне понравилось!