Вечерний Глазго ослеплял праздничными огнями, сиял ледяной гладью своих катков, манил грандиозными рождественскими распродажами. «Загляни к нам!», «Не проходи мимо!», «Ты только взгляни, что у нас есть!» – кричали мне в лицо выстроившиеся вдоль «Мили стиля» витрины бутиков, аутлетов и торговых центров. В поиске подарков для родных, друзей и себя любимой я выбралась в этот рай для любителей шопинга и сейчас изучала его сокровищницы.
Следом за мной плелись (а другого слова и не подобрать) двое «мальчиков», мой так называемый эскорт – Война наотрез отказывался называть их телохранителями, что, в принципе, было верно, но никак не отменяло тот факт, что, если надо, они за меня постоят. А я за них. Каждый уже нес по четыре объемных пакета, но это был далеко еще не конец нашего шоп-тура, поэтому мне показалось необходимым их как-то подбодрить. К счастью, на нашем пути возник отдел мужского белья, и, отбросив в сторону дурацкие предрассудки, что такие покупки совершают только для близких, я купила своему эскорту по двое трусов-боксеров от Кельвина Кляйна в подарочной упаковке. Ну не красота?
К несчастью, мальчики не оценили такой щедрый подарок и даже испуганно от меня попятились. Что в этот момент происходило в их головах, мне неведомо, но, возможно, в шотландской глубинке предрассудки еще сильнее. Что ж. Знаете ли вы, что мужские боксеры – самые удобные трусы на свете? А я вот знаю, так что мне они точно пригодятся. Конечно, когда поблизости не будет никого из тех самых близких и обожаемых мной мужчин. Я деловито сложила покупку в фирменный пакет, и мальчики, осознав, что их чести и достоинству уже ничего не грозит, успокоились и продолжили свой путь.
Понятия не имею, было ли это случайностью или кто-то на небесах настойчиво пытался внушить мне некую мысль, но чуть ли не каждый второй магазин встречал меня знакомой мелодией и голосом Джорджа Майкла, вновь и вновь повторявшим:
...Last Christmas
I gave you my heart, –
сладостные речи для ушей любой романтической девушки, каковой, несомненно, я являлась. Кувыркание в снегу, жаркий огонь в камине, нечаянные взгляды, любовь... Рождество и чудо – для меня эти слова всегда были синонимами.
– Хочу чуда! – едва ли не с порога заявила я Войне.
Муж недоуменно воззрился на меня, но быстро взял себя в руки и кивнул на кресло напротив:
– Я занят.
Вытянув шею, я попыталась рассмотреть того, кто там сидел, но незнакомец уже встал и, развернувшись, уставился на меня с неменьшим интересом. Война что-то сказал ему на языке, больше напоминающем чириканье воробьев, и мужчина, в облике которого тоже было немало птичьего, вежливо склонил голову. Я ответила тем же и, переведя взгляд на мужа, протараторила:
– Ну, тогда я подожду тебя у себя.
Мне было чем себя занять – эскорт радостно сбросил все пакеты в гардеробной и ускакал к себе, а кому их разбирать? Конечно же хозяйке! Но даже за делом я не забыла о главном и потому, как только Война показался в дверном проеме, снова сказала:
– Хочу чуда!
– Какого чуда? – спросил муж, с плохо скрываемым интересом наблюдая за тем, как я запихиваю новые трусы в ящик со своим бельем.
– Рождественского, – выпрямилась я.
– Какого, например? – Мужа явно не оставляла в покое мысль о мужском белье в моем шкафу, но он все-таки собрался и продолжил: – Хочешь, чтобы я прекратил на время Рождества все войны на Земле? Или спас обреченный мир от Апокалипсиса, то есть от меня?
Тут уже я едва не забыла обо всем:
– А это возможно?
– Нет, – твердо произнес Всадник Апокалипсиса.
– Ну, и зачем ты тогда об этом сказал? – огорченно протянула я. – А я имела в виду сказку, волшебство, понимаешь?
Война явно не понимал, но опустился в кресло, чтобы меня послушать.
– Вот, к примеру, ты читал «Двенадцать месяцев»? – с воодушевлением начала я. Он покачал головой. – А фильм или, скажем, мультфильм тоже не смотрел? – продолжила я уже с меньшим энтузиазмом.
Муж снова молча пожал плечами, и тогда я, усевшись напротив него, в нескольких предложениях пересказала ему сюжет этой сказочной истории.
– Сейчас понимаешь? Это настоящее чудо, когда девушка в новогоднюю ночь смогла не только отыскать под снегом цветы, но и встретить свою любовь, да еще какую! – Я на минуту задумалась. – Пожалуй, это похоже на нас, темнодворянок. Мы тоже повстречали вас, таких необычных... не обычных мужчин, понимаешь? Вы тоже всесильные! Пожалуй, я точно знаю, чего хочу, – заключила я. Пусть сказка станет реальностью. Мы сыграем праздничную феерию! Или фантасмагорию? Да неважно! Главное, что это будет волшебная зимняя сказка с участием всех нас. И вас тоже, – закивала я.
Война, явно успевший за время моей тирады проникнуться мыслью, что все ограничится театральной постановкой наподобие тех, что ставят перед Рождеством в местной школе, удивленно взглянул на меня:
– А мы тут при чем?
– Ну как же! – развела я руками. – А кто будет двенадцатью месяцами? Ну не мы же! Нас на остальные-то роли едва хватит. И опять же магия. Кто будет творить чудеса? Как зима за минуту станет летом? Ну, или весной, это неважно. Где мы возьмем в холод подснежники?
Муж ошарашено смотрел на меня.
– Ты хочешь, чтобы я собрал всех Всадников Апокалипсиса, Воинов света, Королей Ада, чтобы они поучаствовали в какой-то инсценировке?
В его устах это и вправду звучало не очень, поэтому я попыталась смягчить акценты:
– Мне кажется, Королей Ада звать необязательно. Неправильно поймут. Справимся без них. Тем более количество мужских ролей ограничено, хватит Всадников и Архангелов. Уж последние точно должны поучаствовать. Все-таки рождественская феерия, а не пойми чего.
Война откинулся на спинку кресла и громогласно расхохотался. Сначала я даже испугалась, но потом и сама хихикнула – представила всю эту компанию в тулупах вокруг костра, да еще и декламирующих что-то типа «и на вербах серебром светятся сережки». Наконец муж отсмеялся и сказал:
– Ну, ладно. Только ради тебя. Пусть будет моим тебе подарком на Рождество. – Он вновь посмотрел на ящик, в который я уложила боксеры от Кельвина Кляйна, а потом перевел взгляд на меня: – Нам с ними как раз надо кое-что обсудить. Почему же не в лесу?
Он снова расхохотался, и я, довольная, тут же устроилась у него на коленях.
– Тогда я распечатаю пьесу, а вы не забудьте ее прочесть. И еще вам нужно будет найти тулупы с вышивкой – это зимним месяцам, а остальным достаточно и кафтанов. И еще...
– Ну, хватит, – прервал меня Всадник. – Мы сами решим, что нам делать. А наряжаться – это уж вы как-нибудь сами, без нас.
– Ладно, – пришлось согласиться мне. – Но пьесу все-таки прочтите. Мы не «Войну и мир» ставим, текста мало, а уж у вас реплик раз, два и обчелся. Сидите себе вокруг костра и совещайтесь.
Действие первое
Картина первая
Лес на границе поместий Дарк Хил Кастла и Гордон Кастла. Повсюду лежит нетронутый снег, он же густо припорошил ветви кустарников. Царящую здесь тишину и покой нарушает солнечный луч, пробившийся сквозь заснеженные кроны деревьев.
Ветка надо мной резко дернулась, обрушив на лицо горсть колючего снега, я громко вскрикнула, отшатнулась и едва не наступила на спрыгнувшую позади меня в сугроб белку. Возмущенно пискнув, та укрылась за деревом, а я, отряхнувшись, подставила лицо солнцу. Надежда хоть немного согреться быстро растаяла, в отличие от снежинок на моих щеках. Оглядев себя, я горько усмехнулась: тонкая юбка, фартук, стоптанные башмаки, старая кофта и большой рваный платок – вот и весь мой зимний наряд.
Но вскоре стало совсем не до смеха. Солнечный луч исчез так же быстро, как и появился, мороз все крепчал, а я как стояла одна-одинешенька посреди глухого леса, так и осталась стоять. Да, «субейка» мне бы сейчас точно не помешала, а еще карта и компас. Я пошарила у себя в карманах – может, айфон завалялся? Там-то уж точно есть навигатор. Но нет, ничего, кроме коробка с несколькими спичками, я там не нашла.
– Ау, люди! – робко позвала я. Попыталась сделать еще несколько шагов, увязла и, сев прямо в снег, не выдержала и окончательно сдалась: – Мэт, ау! Не хочу я никакого чуда, только вытащи меня отсюда! – И жалобно добавила: – Здесь жуткий холод, а у меня чулки с подвязками. Вот застужу кое-что, будешь знать.
– Теплые подштанники вас спасут? – протянул мне руку появившийся из ниоткуда Отис.
Боже, я никогда так не была рада никому в своей жизни.
– Отис! – Я ухватилась за его руку и оказалась на свободе, точнее на его груди. Грубое сукно шинели кололо озябшие щеки, но все это была ерунда. Главное, я уже не одна.
– А ты-то что здесь делаешь? – спохватилась я. – Откуда ты?
– Да всё оттуда, – ухмыльнулся демон. – Вот выпросил роль в вашей пьесе. Как же вы без меня?
Ничуть не стесняясь его – холод не тетка, – я торопливо натягивала прихваченное Отисом термобелье. А потом еще и залезла к нему под шинель.
– Гаррет... тьфу ты, Его величество тебя прислал?
– Мы, солдаты, люди подневольные, – хриплым голосом ответил он. – А вот ты-то как в такую стужу в лес забрела?
До меня не сразу дошло, чего это он, и я даже испугалась, как бы он не того, но потом догадалась:
– А! Так ты уже играешь? Ну, тогда и я. – Отрываться от горячей мужской груди совсем не хотелось, но дело есть дело. Выпрямившись и потуже затянув платок, я ответила: – И я не по своей воле пришла. Мачеха послала хворост набрать.
– А кто у нас мачеха? – наклонившись ко мне, тихо спросил Отис.
– А я знаю? – так же тихо ответила я. – Я вообще не ничего не помню. И как здесь оказалась, тоже.
– Видимо, для лучшего погружения, – понимающе кивнул демон.
– Думаешь, это Война так решил?
– Не исключаю.
И дальше диалог продолжился обычным тоном:
– Значит, ты сирота, девушка?
Я кивнула.
– То-то амуниция у тебя второго срока. Видно, насквозь продувает, – сочувственно покачал головой Солдат. – Ну, давай я тебе помогу, а потом за свое дело примусь.
– А какое у вас дело?
– Елочку мне нужно срубить, да самую лучшую, чтобы краше ее во всем лесу не было.
– И для кого такая елка? – отвечала я заученным голосом, но в голове моей уже зародилось подозрение.
– Для королевы, кого ж еще.
– Женился! – возмущенно завопила я. – Херц женился?
– Какой Херц, Ваше Высочество? – зашипел на меня Отис. – Не отклоняйтесь от сценария.
– А, королева, – облегченно вздохнула я. – Та, что во дворце?
– Ну да. Где ж ей еще быть. Как ее родители – король с королевой – померли, так она и живет во дворце, одна-одиношенька.
– Значит, тоже сирота?
– Сирота, сирота.
– Жалко ее.
– Как не жалко! Ну все, хворосту мы тебе набрали, пойду я елочку подходящую искать, а то попадет мне от нашей сироты. Она шутить не любит.
– А кто у нас сирота? – настал черед мне шепотом поинтересоваться у Отиса.
Он пожал плечами:
– Еще не видел.
– Ну ладно, пойду и я домой, – громко объявила я. – А то мачеха у меня тоже такая. Да и сестрица опять же – что ни сделай, ничем им не угодишь. Куда не повернись, всё не в ту сторону. – И снова шепотом: – А куда мне идти?
– Вот там тропинка, – показывает он мне незаметно. – Вам в охотничий домик.
– А! Вот это где. Ну, я пошла.
Помахав на прощание демону, я двинулась вперед, волоча за собой охапку хвороста.
Картина вторая
Замок Дарк Хилл Кастл. Классная комната, оборудованная специально для Королевы. Сама она сидит за партой из розового дерева на сиденье с розовой подушкой. Перед ней широкая доска в резной золотой раме, с большим розовым бантом наверху. Она что-то пишет золотой ручкой со стразами в своей розовой тетради. Профессор русского языка в длинной розовой мантии и докторском колпаке с розовой кисточкой ходит перед ней, размахивая указкой. В углу на скамейке сидит фрейлина королевы в платье с розовыми оборками, украшенными пайетками.
– Вы все будто смерти моей хотите, – устало произнесла Королева. Профессор, протестуя, подняла было руку, но Королева махнула рукой: – Помолчи, Кики. Можешь хотя бы снять с головы свой колпак? Или кисточку оторвать. Она так и мелькает у меня перед глазами: туда-сюда, туда-сюда! А?
– Я не могу. Это инвентарь. Руста потом с меня голову вместо колпака снимет.
Королева тоскливо подняла голову к потолку:
– И где она, эта Систер? Заберите уже меня отсюда кто-нибудь! Смееерть! Зееера!
– Еще Сенсея можно позвать, – с готовностью подсказала ей Профессор.
– Этот явится, как же.
Из угла отозвалась Фрейлина:
– Помнится, мы с Аимом оказались в схожей ситуации...
– А-а-а! – простонала Королева. – Когда же всё это закончится?!
Профессор задумчиво повертела указкой и философски заметила:
– Точка зрения зависит от точки сидения.
Королева упала лбом на парту, при этом корона свалилась с ее головы и покатилась в угол, к Фрейлине. Та, подняв одной рукой ее, а второй – подол своего длинного платья, подошла к Королеве и надела на нее корону.
– Меня, конечно, не спрашивали, но я бы предложила доиграть сказку до конца. Тогда нам, возможно, удастся вернуться домой.
– А что? – оживилась Профессор. – Сказка не порча, как-нибудь переживем.
– Мне бы только выбраться на свежий воздух, – приподняла голову Королева. Корона осталась на парте и снова упала бы на пол, если бы не Фрейлина – та уже была наготове и, подхватив ее, осторожно вернула на место.
– Тогда давайте продолжим. Как известно, даже если вас съели, у вас все равно найдется два выхода. Так что в каком-нибудь из действий пьесы мы обязательно выйдем наружу, – бодро произнесла Профессор и весело добавила: – Воздушком подыхать.
Королеве ничего не оставалось, как согласиться:
– Ну, хорошо. Так что там у нас дальше?
– Только одно, – выпрямилась Профессор. – Почтительнейше прошу вас начертать...
– Опять начертать!
– Только вашу высочайшую резолюцию на этом ходатайстве.
– И что тут? – нахмурилась Королева.
– Одно из двух, Ваше величество: либо «казнить», либо «помиловать».
– Тогда «казнить», оно короче.
– Как можно! – вскрикнула Профессор, и задремавшая было Фрейлина снова открыла глаза.
– Что опять неверно? Запятую не там поставила?
– Запятых там нет, Ваше величество. Но вы решили судьбу человека, даже не задумавшись!
Королева бросила ручку на парту.
– Не могу же я писать и думать одновременно.
– И не надо. Сначала надо подумать, а потом писать, Ваше величество!
– Это ж смертная тоска. Если бы я сначала думала, то никогда бы ничего не написала. Писать надо не думая! Вы мне еще план предложите придуматьь: тезисы, краткое содержание, семейные связи героев – вот скукота-то! В общем, мне надоело. – Она вышла из-за парты и подошла к окну. – Посмотрите, как метет. Я думала, здесь будет теплее, чем в Ледяном замке.
– Декабрь, – констатировала Профессор. – Такая погода характерна для этого времени года.
– А в Аду сейчас клубнику дают, – задумчиво произнесла Фрейлина.
– Аста? – в два голоса вскрикнули Королева и Профессор.
– Почему Аста? Я Лора.
– Так что ж ты... – Королева вновь отвернулась к окну. – Клубнику и здесь можно заказать. Наверняка она есть в супермаркетах.
– Это разные клубники, – продолжала гнуть свою линию Фрейлина. – И вкус у них разный. В супермаркетах в это время года она и не пахнет почти. Жуешь ее как резину.
– Ну, не скажи, – запротестовала было Королева, но вспомнив вкус клубники, которую ей доставляли по приказу Короля, замолчала.
– Если мы не идем в Ад, Ад придет к нам! – захохотала вдруг Профессор, но вовремя оборвала смех и поправила съехавший на затылок колпак. – Что делать, что делать, – продолжила она серьезным тоном. – В природе все происходит по заведенному порядку: за декабрем идет январь, за январем февраль, за зимой весна, за весной лето, а там и клубника!
– Заведенному кем? – тихо поинтересовалась у нее Королева.
– Что «кем»? – растерялась Профессор.
– Заведенному кем порядку? – все так же тихо повторила Королева.
– Ну как... Боженькой? – неуверенно предположила она. – Или всем Верхним миром.
– Вот именно! – воскликнула Королева. – Верхним миром! Небесной канцелярией, чтоб ее. А я вот хочу, чтобы лето прямо сейчас настало!
– Не лето, весна, – шепотом подсказала ей Профессор.
– А я говорю, лето! И чтобы здесь оказалась клубника! Июньская!
– Подснежники, апрельские, – не выдержала Фрейлина.
– Кто здесь Королева? Я! Поэтому зовите Глашатаев.
В комнату, гремя доспехами (ибо народ непредсказуем) вбегают Глашатаи:
– Что угодно Вашему величеству?
– Хочу, чтобы вы объявили народу мою высочайшую волю: того, кто принесет нам полную корзину спелой июньской клубники, мы одарим по-королевски – дадим ему столько золота, сколько поместится в его корзине, а еще пожалуем ему свою шубу из горностая.
– Но, Ваше величество, сейчас только декабрь, – испуганно заметил один из Глашатаев.
– И почему клубника? По сценарию должны быть подснежники... – начал было второй Глашатай, но на него дружно зашикали Профессор и Фрейлина, и он сразу осекся.
– Я так хочу, что тут непонятного? – тряхнула головой Королева, и корона со звоном упала на пол.
Первый Глашатай быстро поднял ее и с поклоном отдал Королеве.
– Воля ваша, Ваше Величество.
– Вот именно. Моя. И вы должны ее исполнять!
Картина третья
Терраса Дарк Хилл Кастла. На ней собралась вся обслуга замка и жители близлежащей деревни. Раздается звук фанфар и из дверей замка выходят глашатаи со свитками в руках.
Первый Глашатай развернул свой свиток и начал нараспев читать:
Под праздник новогодний
Издали мы приказ:
Пусть нынче поспевает
Клубника у всех нас.
Травка зеленеет,
Солнышко печёт,
Птицы распевают
И родник течёт.
К нему присоединился Второй Глашатай:
Кто отрицать посмеет,
Что родник течёт,
Что травка зеленеет
И солнышко печёт?
Растет везде клубника,
А не метель метет,
И тот из вас мятежник,
Кто скажет, не растет!
Первый Глашатай откашлялся и быстро проговорил:
– Посему всемилостивейше повелеваем доставить в замок полную корзину клубники!
В толпе раздался возмущенный ропот. Второй Глашатай поднял руку в предупреждающем жесте:
– Того, кто исполнит нашу высочайшую волю, мы наградим по-королевски – пожалуем ему столько золота, сколько поместится в его корзине!
Среди собравшихся на террасе раздались смешки:
– Щедрость Ее величества не знает границ!
Второй Глашатай, старательно не обращая внимания на эти выкрики, заключил:
– А еще мы подарим ему шубу из горностая с королевского плеча!
– А не ношеной не нашлось?
Толпа ответила шутнику дружным смехом. Второй Глашатай поспешил всех уверить:
– Она в отличном состоянии!
Но это только усилило смех. Кто-то из толпы выкрикнул:
– А прежняя хозяйка никогда не давала таких дурацких заданий!
– Что?! Бунт? – Первый Глашатай колючими глазами внимательно вгляделся в собравшихся. – Сейчас я кого-то покусаю...
– Королевские псы! – выдал все тот же голос.
– Я пес?! Я пес?! – задохнулся от возмущения Второй Глашатай. Казалось, из-под его забрала вот-вот вырвется пламя. – Да я из всех вас барбекю сделаю!
Первый Глашатай торопливо вышел вперед, закрывая его собой:
– Зачем же ссориться? Что такого страшного в задании Королевы?
– Ничего страшного, конечно, в нем нет, – ответил ему пожилой шотландец. – Его просто невозможно выполнить, вот и все дела, девонька.
– К-к-какая я вам девонька? – возмутился Первый Глашатай, но тут его спине стало горячо, а из-за плеча пошел дым, и потому он не стал развивать эту тему. – Имха, ничего невозможного в задании Ее величества нет. Что такое возможность вообще? Если известно, что клубника созревает при наличии высоких летних температур и не созревает при наличии низких зимних, то знание об отношении высоких и низких температур к созреванию клубники вне наличия первых и наличии вторых выражается в суждении возможности...
Пыхтение за его спиной прекратилось, да и в толпе воцарилась мертвая тишина, но тут Первый Глашатай увидел, что доспех на груди раскалился докрасна, так что закончить свою мысль он уже не успел и рванул обратно в замок в поисках большой ванны с ледяной водой. Второй Глашатай, погрозив толпе кулаком, кинулся вслед за ним. Народ, еще немного посудачив о задании Королевы и о награде за его исполнение, тоже разошелся по своим делам.
Картина четвертая
Охотничий домик на землях поместья Дарк Хилл Кастла. От камина пышет жаром. За окнами метель. Сумерки. Мачеха варит что-то в кастрюльке на плите. Дочка сидит возле нее за столом и перебирает корзины.
Наконец-то я добралась до охотничьего домика, когда-то нашего с Войной любовного гнездышка. Бросив хворост под навес, я вошла в дом.
– Как же я замерзла!
Развязав платок и скинув башмаки, я прошла к камину и присела возле него, грея руки.
– А что, на дворе метет? – спросила Мачеха.
– Так метет, что ничего не видно. Еле добралась.
– Ну, на то и зима, чтобы метель мела, – заметила Мачеха, помешивая ложкой в кастрюле.
Только сейчас я поняла, как проголодалась.
– А поесть что-нибудь найдется?
– Найдется, как не найтись. Только вот сбегай еще кое-куда, и всё тебе будет: и суп, и каша, и пироги.
В животе забурчало, но, не обращая на это внимания, я повернулась к Мачехе:
– Куда ж это сбегать? Недалеко?
– В лес, – коротко ответила Мачеха, доставая из-под окна сметану.
– Да я была уже в лесу. Хвороста принесла столько, что на неделю хватит.
– А мы тебя не хворостом посылаем, а за клубникой, – покачиваясь на стуле, сказала дочка Мачехи.
– За клубникой? – рассмеялась я и встала на ноги. – В такую метель только за клубникой в лес и ходить, смешно. А я уж испугалась, что вы серьезно.
– А мы и серьезно.
Кажется, Мачеха и вправду не шутила.
– Какая клубника в это время года, вы что? Ее летом собирать надо.
– Летом за нее медью платят, а не золотом! – запустила в меня корзиной Дочка. – Иди-иди давай! И без клубники не возвращайся.
– Да вы же не смерть меня отправляете. Неужели вам меня не жалко? – обратилась я к Мачехе.
Та, вытирая руки об полотенце, пожала плечами:
– Глаза не видят, душа не болит.
– Да за что вы со мной так?
– А ты об указе Королевы разве ничего не слышала? – спросила Дочка.
– Нет. Да где ж мне услышать было? В лесу?
– Королева обещала дать за корзину с клубникой такую же корзину золота!
– Да хоть бриллиантов, все равно не найти сейчас ягод в лесу!
– Ты давай поменьше разговаривай, – проговорила Мачеха. – Раньше сядешь, раньше выйдешь, как говорится. План по валу, вал по плану! Бери корзину – и в путь!
– Никуда я не пойду. – Я села в кресло возле камина. – Вам нужно золото, вы и идите.
– Что?! Что ты сказала? Мам, она велела нам с тобой за клубникой идти!
– Да не мамкай, слышала я, – отмахнулась от нее Мачеха и подошла ко мне. – Значит, сам погибай и товарища за собой? Так получается? А ну, быстро встала, платок надела и пошла, а то я тебя, как есть, на улицу выкину!
Дочка, жуя пирожок, с азартом наблюдала за нами. Я решила не доставлять ей удовольствия видеть, как меня вышвыривают на улицу, будто котенка, поэтому повязала платок и пошла к двери.
– Какие же вы люди после этого?
– Человек человеку друг, любовник и при надобности консервы! – выкрикнула мне вслед Дочка.
– Очень смешно, Бэс, – ответила я ей, и дверь за мной захлопнулась.
Я постояла на крыльце, глядя в черную мглу перед собой. Позади меня, в доме, Мачеха позвала Дочку к столу.
– Это борщ? – спросила та. – Украинский?
– А что, – ответила ей Мачеха, – бывают другие?
– Ну... – протянула Дочка. – Может, и бывают.
– Я тебе покажу «может», иди вон в фейсбук поспорь, а со мной нечего. Сидит тут, как сливка в попке, и еще возражать мне будет.
Действие второе
Картина первая
Лес. Метель прекратилась, но с неба все еще падают крупные снежинки. Падчерица пробирается сквозь сугробы, изредка останавливаясь, чтобы разглядеть, что там впереди.
– Так я, пожалуй, до Гордон Кастла доберусь, никого не встретив. Или так и замерзну здесь в каком-нибудь сугробе.
– Вы же бессмертная, вам это точно не грозит.
– Отис!
Он снова появился в самый подходящий для этого момент, и я облегченно вздохнула.
– У тебя есть с собой что-нибудь перекусить? Я уже с ног валюсь от голода и усталости.
– Всё для вас, Ваше высочество.
Демон достал из своего солдатского мешка термос с горячим чаем и развернул сверток с бутербродами. Наскоро перекусив, я сладко потянулась:
– Вот оно, счастье! Разве я ощутила бы такое, ужиная сейчас в Дарк Хилл Кастле? Пусть даже на столе там стояли тысячи яств со всего мира. Как мало надо человеку для счастья, Отис! Правда, в нужное время и в нужном месте. – Демон, слегка улыбаясь, смотрел на меня. – Кстати, как там твоя елка?
– Стоит, что ей сделается.
– А ты здесь со мной.
– А я здесь с вами.
– Тогда будем вместе искать клубнику. С чего начнем?
– Ну, у меня есть саперная лопата, можем копать по очереди.
– Сплошные остряки вокруг, – толкнула я его в грудь. – А если серьезно?
– Если серьезно... – Отис словно бы исчез, и на его месте вновь оказался Солдат. – Поговаривают, что раз в году, как раз в это время, собираются вокруг лесного костра все двенадцать месяцев. Только они могут помочь тебе отыскать ягоды в зимнем лесу.
Я снова натянула рукавицы:
– Тогда ищем костер?
– Именно.
Вдвоем идти было гораздо веселее, и вот уже среди деревьев мы увидели отблеск света. Переглянувшись, мы поспешили туда и не прогадали: перед нами открылась небольшая поляна, в центре которой жарко пылал высокий костер. Его искры долетали и до нас, и Отис довольно зажмурился – это место было гораздо ближе ему, чем холодный зимний лес. Вокруг костра сидели мужчины, ровно двенадцать, одеты они были тепло и современно – никаких тебе тулупов и кафтанов. Я почувствовала себя неуютно – в кои-то веки они все передо мной, а я в таком виде: старая кофта и рваный платок. Мне бы сейчас мое последнее приобретение – вечернее платье от Valentino, черное, с вышитыми лентами на лифе. Впрочем, в нем бы я точно замерзла.
Мы шагнули на поляну, и все мужчины прекратили разговор и повернулись к нам.
– Здравы будьте! – заговорила я вдруг на старославянском.
– И вам не хворать, – поднявшись со своего места, ответил мне один из мужчин, окинул глазами Отиса, кивнул ему и отвел меня поближе к костру. – Что привело тебя к нам, красавица?
Я уже и забыла, зачем сюда пришла, млея от восторга рядом с любимым супругом, но он вопросительно поднял брови, видимо, ожидая ответной реплики. Остальные мужчины тоже смотрели на меня – кто с невозмутимым выражением лица, кто с улыбкой, кто выжидая, как Война. Я спохватилась:
– Прислала меня Мачеха за клубникой...
– За клубникой? – удивился Война.
Сидящий рядом с ним Смерть едва заметно усмехнулся и покачал головой.
– Да, – кивнула я. – Королева пообещала корзину золота за корзину клубники. И свою шубу из горностая, вот Мачехе и захотелось все это получить.
– Шуба и тебе не помешала бы, – произнес кто-то из мужчин.
Щурясь от света, я взглянула в его сторону. Узиил, как всегда неотразимый, подбросил веток в костер. Я благодарно ему улыбнулась.
– А что ж она сама не пришла, твоя Мачеха? – поинтересовался другой мужчина, в котором я не сразу, но узнала Михаила – мне просто никогда не приходилось его видеть в зимней одежде.
– Я предлагала, но она, видимо, и не догадывалась, с кем здесь может встретиться.
– А еще лучше, если бы сюда пришла сама любительница клубники, да, братья? – весело проговорил Рагуил, косясь на мужчину, закутанного в длинный шарф. – И золото заодно бы сэкономила. – Это он уже смотрел на Смерть и смеялся.
– Да, верно, – подхватил шутку Зидекиил. – Зачем столько посредников?
– Ну, раз уж случилось так, как случилось, предлагаю помочь нашей Падчерице,– прервал веселье Война. – Получается, к тебе она пожаловала, Июнь.
Все посмотрели на Зерачиила. Тот размотал длинный шарф, пронзил всех своими ярко-синими глазами и сказал:
– Да я-то не против, но передо мной еще пять месяцев.
– Да мы тебя пропустим, не переживай, – заговорили враз мужчины.
Первым посох взял в руку Смерть – как нередко бывало, они с моим мужем шли рядом: Декабрь-Война и Январь-Смерть. Лес от удара его посоха будто заледенел и покрылся инеем. Февраль-Мор завьюжил все вокруг, а Март-Сашиил впустил в темную чащу солнечный свет. Апрель-Иеремиил (вот в кого должна была влюбиться Падчерица!) украсил поляну подснежниками, а Май-Рафаил покрыл ее зеленым травой. И вот, наконец, пришел черед Июня.
– Времени у тебя будет немного, придется поспешить, чтобы собрать корзину клубники, – обратился ко мне Зерачиил.
– Я ей помогу, – вызвался Отис.
Удар посоха – и все вокруг зацвело, зашелестела густая листва, запели птицы. Мое любимое время года! Я стояла и не могла надышаться. Тогда Отис схватил меня за руку и потащил за деревья. Там находилась еще одна поляна, гораздо больше той, на которой мы были до этого, и всюду сквозь траву виднелись ярко-красные ягоды.
Помню, как мы собирали их в корзину, как я успела набить ими рот, как благодарила потом братьев-месяцев и как бежали мы с Отисом к охотничьему домику по еще летней, а потом и осенней траве, как продувал нас октябрьский ветер, как поливал ноябрьский дождь и уже совсем на пороге настиг декабрьский снег.
Забежав в дом, я оставила корзину у порога и рухнула в постель, едва успев скинуть с себя промокшую одежду. До утра оставалось совсем немного.
Картина вторая
Охотничий домик на землях поместья Дарк Хилл Кастла. Мачеха с Дочкой наряжаются. На скамейке стоит корзина с ягодами.
– Говорила я тебе, мам, дай ей побольше корзину, а ты пожалела, старую и маленькую ей дала!
– Да кто ж знал, что она в зимнем лесу клубнику отыщет? Виданное ли дело!
– Жадность порождает бедность, мама! – заметила Дочка.
– Ты еще поучи меня! Ну да ничего, в эту тоже много золота войдет. Тяжело будет нести. – Мачеха смерила взглядом щуплую фигурку Дочки. – Пожалуй, надо взять ее с собой, а то ж ты не унесешь, а у меня остеохондроз, чтоб его.
Вдвоем они расталкивают спящую Падчерицу, та отмахивается, и тогда Мачеха поливает ее из чайника:
– Вставай, шальная!
Падчерица испуганно подскакивает на кровати:
– Что вам еще надо?
– Пойдешь с нами в замок.
– Это еще зачем?
– Корзину с золотом поможешь нести обратно.
– Да что ж это! Ягоды я для вас собрала, так еще и в роли носильщика вам понадобилась! Не пойду, я спать хочу.
– Где ты их собрала, интересно... Но это я потом у тебя вызнаю, а сейчас, – кинула Мачеха на кровать еще не высохшую одежду Падчерицы, – собирайся и вперед.
– Не пойду.
– Пойдешь.
– Сказала, что не пойду, и не пойду!
– А я говорю, пойдешь, – пыхтя, Мачеха попыталась стащить ее с постели, но в пояснице не вовремя «стрельнуло», и она так и осталась стоять в согнутом положении. – Да чтоб тебя! Дочка!
– Бегу, мама! Смотри-ка, что я нашла. – Она протянула матери колечко со странным символом: – У нее в фартуке лежало.
– Ты еще по карманам моим лазить будешь! – соскочила с кровати Падчерица, но странным образом тут же выпрямившаяся Мачеха толкнула ее обратно.
– Так-так. Вот где у нас собака порылась...
– Не иначе дружок подарил, – заговорщически прошептала ей Дочка.
– Оно мое! Фамильное! Отдайте! – порывалась отобрать у них кольцо Падчерица.
– Фамильное! Тьфу на тебя, лгунья, – спрятала его у себя на груди Мачеха. – Вот сходишь с нами в замок, и отдам я его, обещаю.
И хотя Падчерица совершенно справедливо не поверила Мачехе, но ей ничего не оставалось, как собраться и пойти вместе с ними к капризной Королеве, возжелавшей зимой летних ягод.
Действие третье
Парадный зал замка. В центре стоит украшенная игрушками, бантами и гирляндами елка. По залу прогуливаются многочисленные гости. Оркестр играет туш, входит Королева. За ней следуют Профессор и Фрейлина.
Королева поприветствовала гостей и уселась на трон. Ей тут же стали подносить подарки, и она со скучающей миной на лице разворачивала их и откладывала в сторону.
– Так принес кто-нибудь мне клубнику или нет? – спросила она у Фрейлины.
Та печально покачала головой. Профессор, склонившись, тихо заметила:
– А я говорила вам, что это невозможно.
– Для меня ничего невозможного нет!
Профессор благоразумно смолчала. В дверях показался Церемониймейстер, он подошел к Королеве и что-то шепнул ей на ухо.
– Ну вот, я же говорила! – радостно объявила она, и махнула рукой: – Приведите их сюда!
В зал, восхищенно глядя по сторонам, на цыпочках вошли Мачеха и Дочка. За ними с корзиной в руках, еле передвигая ноги, шагала Падчерица. Перед троном первые две склонились в поклоне, а третья так и осталась стоять, глядя в пол, – казалось, она спит в таком положении.
– Эй, девушка! Что у тебя в корзине? – небрежно спросила Королева и торжествующе посмотрела на Профессора.
Падчерица вздрогнула и чуть не выронила корзину. Мачеха ее вовремя подхватила и ткнула в бок девушку. Та растерянно взглянула сначала на нее, потом на Королеву и снова опустила глаза, будто не хотела, чтобы ее узнали. Но Королева успела заметить и старые стоптанные башмаки, и мокрую кофту, и рваный платок.
– Эк тебя, Систер... – удивилась она и тут же, взглянув на свое пышное розовое платье с блестками, сказала: – Впрочем, и меня тоже. – Но потом быстро приосанилась и повелительным тоном произнесла: – Так покажите же мне, что вы принесли.
Мачеха подошла еще ближе и протянула ей корзину. Королева сделала знак Фрейлине, та забрала корзину и показала ее содержимое.
– Ах... – восхищенно выдохнула Королева. – Настоящая, чувствуешь аромат? – Она поднесла ягоду ко рту и откусила кусочек. – Блаженство! Где вы ее отыскали? – поинтересовалась она у Мачехи.
В принципе, ответ ее мало интересовал, но Мачеха замялась, и это возбудило любопытство Королевы.
– Так что же? – произнесла она более твердым тоном. – Будете вы говорить или нет?
Вперед вышла Дочка:
– Мы собрали ее в лесу, Ваше величество! Раскопали под снегом. Копали-копали, копали-копали, глядь, а там ее видимо-невидимо!
Глаза Королевы загорелись:
– Так там ее еще много осталось?
– Конечно! – с готовностью ответила Дочка, но Мачеха живо ткнула и ее в бок.
– Тогда я хочу, чтобы вы отвели меня туда. Желаю увидеть все своими глазами!
Королева немедленно сошла с трона и приказала подать ей шубу и приготовить сани.
– Э-э-э... – Дочка попыталась что-то сказать Королеве, но не нашла слов и замолчала.
– Что еще? – недовольно спросила повелительница.
Мачеха засуетилась:
– Дело в том, что ягоды для вас собрала не эта моя дочка, а другая. – Она выпихнула вперед Падчерицу. – Кровиночка!
– Вот как? – кажется, Королева и не была удивлена. – И где же ты собрала ягоды, можешь показать?
Падчерица будто бы обдумывала что-то, а потом решительно сказала:
– Я отведу вас туда, но сначала пусть они вернут мне кольцо. Фамильное, – добавила она.
– Фамильное? – удивилась Королева. – А ну! – протянула она ладонь Мачехе.
Та покорно достала кольцо.
– Надо же, – рассмотрев его, снова удивилась Королева. – И вправду фамильное. – Она отдала его Падчерице и снова спросила: – Так ты покажешь нам клубнику, которая растет под снегом?
– Покажу, – кивнула та.
Действие четвертое
Тот же лес, только уже днем. Ярко светит солнце, но костер все равно горит и вокруг костра по-прежнему сидят двенадцать мужчин. Они оборачиваются на звон колокольчиков подъезжающих саней и невозмутимо наблюдают за тем, как стража расчищает тропинку среди деревьев и расстилает на ней ковровую дорожку.
Когда стража исчезла, сидящие на поляне вновь вернулись к разговору, но их снова прервали – раздались громкие голоса, хруст снега под ногами, и, наконец, из леса вышли Королева с Падчерицей, а за ними и все остальные.
– Ну вот здесь я и собирала для вас клубнику.
Королева молча изучала спины и лица сидящих возле костра, потом встретила взгляд Июня и торопливо облизала губы.
– Ну, и где она сейчас, клубника? – осипшим голосом произнесла она.
– А вы спросите у Июня, ему лучше знать, – кивнула Падчерица на Зерачиила. – Но до этого вам придется испросить разрешение у Января, – показала она на Его Высочество Смерть. – И конечно же, вам придется объяснить Апрелю, почему вам не захотелось подснежников.
Иеремиил, не отрываясь, смотрел на Ее величество, и ей поначалу стало немного не по себе, но она пересилила себя и показала ему язык. Корона, как нарочно, снова свалилась с головы. Фрейлина привычно подняла ее и, отряхнув от снега, надела на голову Ее величеству. Смерть незаметно стукнул посохом, Королева ойкнула, схватившись за голову:
– Туго! Жмет!
Смерть снова стукнул посохом:
– А сейчас?
Его супруга довольно улыбнулась:
– Вот сейчас в самый раз и ни капельки не жмет!
Она снова показала язык Иеремиилу.
– Только не вздумайте меня превращать в собаку! – закричала вдруг Мачеха. – Я не злая, я просто хорошо исполняла свою роль! Я гениальная актриса, вы поняли? – мгновенно обернувшись в рыжую кошку, она запрыгнула Февралю на колени и громко замурлыкала.
– Я, конечно, так не умею, но меня тоже не надо ни в кого превращать, – попросила Дочка. – Я, может, тоже гениальная. – И, не дождавшись ответа, жалобно позвала: – Лора! Если они превратят меня в дворняжку, ты же окажешь мне первую медицинскую помощь?
Фрейлина спряталась за спину Профессора и оттуда ответила:
– Пациенту, конечно же, необходим уход медперсонала. Поэтому чем дальше уходит медперсонал, тем больному лучше.
Но тут Падчерица протянула сводной сестре руку и показала на настоящего доктора:
– Думаю, Май тебя вылечит.
Профессор, притоптывая на месте и поглядывая на Зидекиила, проговорила, стуча зубами:
– Холодно у вас тут, однако. Можно у костра вашего погреться? Да и утеплиться бы не помешало, а?
Оставшейся без прикрытия Фрейлине пришлось тоже сдаться и отправиться погреться к Марту. «Хотя какое от него тепло? Сухарь!» – подумала она.
***
– Как же у нас все хорошо получилось! – воскликнула я, едва проснувшись утром следующего дня. – Просто чудо, да, Мэт?
– Ты разве сомневалась в моих способностях? – сурово посмотрел на меня муж.
– О нет! – ответила я, а затем взглянула на себя, на скомканные простыни, вспомнила, что было ночью, и засомневалась: а о том ли он?
Возможно, мы имеем в виду совершенно разное? И то, что я пережила, было всего лишь сном? Как жаль... Я встала и под оценивающим взглядом Войны прошла к туалетному столику. И – о боже! – на нем стояла ваза с ягодами. Ярко-красными ягодами клубники. Настоящей, июньской! Как же я сразу не почувствовала ее аромат? М-м-м, а вкус... А вы обнаружили ее у себя в рождественское утро? Ту самую клубнику под снегом?

Предыстория в выпусках:
№ 10 - "Пути любви. Извилистый"
№ 11 - "Пути любви. Предначертанный"
№ 13 - "Пути любви. Тернистый"
№ 14 - "Пленница"
№ 18 - "Открытая книга"
|