Аннотация

О чём думает человек у последней черты?

Кого вспоминает и о каких поступках сожалеет?

Когда ничего уже не изменить, остаётся лишь одно – память.

Ольга-А 

Юлия

«Измена прошлому безболезненно дается лишь тем,

кто в этом прошлом жил одной мечтой о будущем.»

(Оскар Боэций)

Память - странная штука, особенно когда жизнь уже прожита и вот-вот предстоит встреча с создателем. Я не впал в маразм и, к сожалению, отлично знаю, что будет с моим "наследием", как только врач или сама судьба закроют уставшие глаза.

Деньги, власть... Я получил всё, о чём мечтал когда–то, будучи нищим подростком из Богом забытого шахтерского города. Глупый малыш, мог ли я знать тогда, какую цену придется заплатить за исполнение этих желаний? Нет, конечно, нет... Душа горела бесконечной чередой амбициозных планов и ненавистью к серой окружающей действительности. Отец - трудяга, жизнь которого прошла в шахте, и мать, школьный библиотекарь, часто думали, в кого же пошел их сын. Слабые, ничего не знающие о борьбе, родители опустили руки, когда на очередном медицинском осмотре выяснилось – сестра умирает от рака. Рак, страшная болезнь, которая навсегда отняла у меня одного из двух любимых мною людей.

Второй была она, моя Юля...

Первый раз я увидел её ещё в детском саду. Худенькая, угловатая малышка, она была той единственной, о ком мне хотелось заботиться. С годами наша детская дружба незаметно переросла в другое, более глубокое чувство. Только Юля утешала меня на могиле сестры, только я защищал её от нападок вечно пьяного папаши. Моя девочка, она никогда не понимала моих стремлений и тихо лелеяла мечту о маленькой квартирке, детях и спокойном, уютном существовании на задворках моих грёз. Когда аттестат зрелости был получен, и я, собрав чемодан, оставшийся ещё от деда, отправился покорять Москву, Юля мужественно проводила меня в дорогу со словами: «У тебя всё получится» и поступила в местное ПТУ, ожидая, когда я вызову её к себе. До сих пор я помню страх в её глазах. Нет, она не думала, что я забуду о ней. Гораздо больше Юлю, пугала сама Москва, огромный город, который может потребовать непомерную цену за наше счастье.

Столица встретила меня сурово, но что значат голод и холод, если впереди ждёт успех и процветание? 

Первый год этой моей жизни я почти не помню. Стройки, рынки, бесконечная зубрежка конспектов по ночам - вот и всё что можно рассказать о том времени. На втором году обучения одну из наших лекций посетил представительный мужчина, одни часы которого стоили больше, чем квартира моих родителей в родном городишке. Этот человек оказался владельцем огромной фирмы и по совместительству отцом моей одногруппницы Снежанны. Пустая девица, мысли которой крутились в основном вокруг тусовок, бутиков и пластики груди. Григорий Алексеевич, именно так звали этого бизнесмена, помимо финансовой помощи университету, предложил руководству направить к нему на практику наиболее способных студентов. К чести куратора нашей группы в тройку «избранных» попали действительно талантливые ребята, среди которых был и я.

Двое моих соратников попали в юридический отдел, а я, неделю переждав в бухгалтерии, был назначен помощником самого Григория Алексеевича. Работа оказалась просто сказочной. Нет, она не была простой. Пытаясь разобраться в хитросплетениях нового дела, я почти не спал, но это время вспоминается как одно из самых счастливое в моей жизни. День за днём, давая поручения, новый босс неизменно интересовался моими делами в университете, а иногда спрашивал и об успехах дочери. Я говорил правду, несмотря на смешные попытки Снежанны заставить меня врать. Глупая кукла, как сильна была моя ненависть к этой бесполезной девчонке.

Прошёл год. Я сменил квартиру, обзавелся машиной и уже не признавал дешевую одежду. Посылая домой деньги, в ответ я получал полные недоумения письма родителей и восторженные отклики Юли. Тогда мне казалось, ещё немного и весь мир будет у моих ног. Сейчас я понимаю, что был не многим умнее бедняжки Снежанны. Один летний вечер изменил мою жизнь навсегда.

Григорий Алексеевич как обычно задерживался в офисе, время перевалило за полночь, но мы работали, как ни в чём не бывало. И вдруг, оторвавшись от бумаг, он спокойно спросил – «Не хочешь ли Ты, сынок, однажды встать во главе этой фирмы?». Я был слишком ошарашен и не мог вымолвить ни слова. Шеф не шутил, он не шутил никогда. Если Григорий задавал вопрос, отвечать следовало без промедления.

Фирма? Получить её? Господи, да об этом невозможно было даже мечтать, но...что придётся отдать взамен? В это мгновение мои грезы разрушило одно единственное имя – Снежанна! Впервые за годы, прошедшие после смерти сестры, я испытал такой ужас. Наблюдавший за мной босс усмехнулся, он читал мой мысли так же легко, как и я сейчас читаю мысли альфонсов, окружающих мою собственную дочь.

Григорий похлопал меня по плечу и предложил ближайшие выходные провести в его загородном доме. Первая же ночь в загородном замке начальства стала первой для меня и Снежанны. Секс на шелковых простынях оказался самым грязным в моей жизни, но человек привыкает ко всему, а только последний лицемер может жаловаться на постоянное присутствие в своей жизни холеной и жаждущей развлечений девушки. Деньги потекли рекой. Я сменил машину и на какой-то очередной праздник получил от будущего тестя настоящий «Ролекс», но главное - в моих руках появилась власть, такая желанная и такая сладкая.

Я по-прежнему отправлял домой деньги, но с легкостью согласился на предложение Григория не привозить родителей на свадьбу. Мы «благородно» решили не травмировать их шикарной обстановкой и важными гостями, среди которых должен был быть сам президент. Юля, казалось, спокойно восприняла просьбу писать до востребования, время шло, а я по-прежнему не мог взглянуть правде в глаза и перестать писать ей. Тысячи немыслимых планов – ездить к ней, купить квартиру в Москве, каждая идея окрыляла меня на несколько дней, но после приходило горькое прозрение, которое я стремился затмить новыми идеями.

Она приехала неожиданно. Охранник с первого поста сжалился над скромной провинциалкой и позвонил мне напрямую. Я испугался, не могла Юлька приехать просто так, слишком уж она боялась больших городов и такого огромного количества людей. Но Юля встретила меня с раскрытыми объятиями и легкой улыбкой. Моя храбрая девочка решила устроить мне сюрприз и поздравить с годовщиной нашего знакомства. Господи, как я мог забыть! Пришлось отвести её в ту квартирку, которую я снимал раньше. Убогая однушка, вызывала теперь лишь отвращение. Оставив Юлю, я отправился в ближайший супермаркет и купил всё, что должно было быть по карману бедному студенту. 

Она сидела на краю старого дивана и держала в руках какой-то альбом. Со смущенной улыбкой малышка протянула его мне, подарок на годовщину. В этой скромной книжице поместились фото, письма и даже короткие записки... наша история.

Тянуть дальше было нельзя, Юля, единственное любимое мной существо, заслуживала знать правду. Но, как будто почувствовав что-то, она потянулась ко мне и поцеловала.

Я забыл, я действительно забыл, как это бывало у нас. Нужно было остановиться, но в тот момент меня не смог бы остановить даже сам Григорий Алексеевич и все его миллионы. Юлины волосы рассыпались по плечам. Прижав её ещё ближе, я собрал их на затылке и вновь ощутил аромат сладкой кожи. Зачем я это сделал? Знал же, что не смогу отказаться от неё. Юля шептала о своей любви, умоляя не отпускать, и разве мог я отказать ей? Гибкая спина выгнулась, предлагая восхитительное тело, ни кто и никогда не отдавался мне с такой искренностью, только для неё я был единственным и лучшим мужчиной на свете. Все краски мира горели в доверчивом взгляде, Юля всегда была такой, даже в наш первый раз она не отводила глаз и заставляла растворяться в ней целиком. Воспоминания, дремавшие до того момента и, казалось, почти забытые, переплелись с чудом узнавания... Закипающая страсть с бешеной скоростью подгоняла вперед.

Я хотел превратить эту ночь в медленную муку, но слишком долго мы были в разлуке, одежда полетела на пол без разбора, Господи, кажется, я просто выл от восторга, целуя трепещущую на шее жилку, ключицу, а потом и грудь. Моя собственная кожа горела от её прикосновений, и это было прекрасно. Взгляд свободно скользил по роскошной груди, талии и упоительно стройным ногам. От такого зрелища каждую клеточку тела пронзал нестерпимый огонь желания. Ласки Юли - то робкие, то зовущие - не приносили облегчения, а лишь ещё сильнее обжигали кожу. Мне хотелось поцеловать каждый сантиметр этого восхитительного тела, простые прикосновения дарили нам обоим наслаждение, граничащие с почти физической болью. Пытаясь сохранить эти моменты в памяти навсегда, я пристально, и может быть бесцеремонно, разглядывал девушку, а Юля, касаясь моей груди кончиками пальцев, выводила на ней причудливые, только ей понятные узоры. Зная о её маленьких слабостях, я поднес к губам нежную раскрытую ладонь и поцеловал, наградой мне были тихие всхлипы желания. Юля светилась изнутри, в ней горела энергия жизни, и мне хотелось пылать той же страстью, хотя бы на одну ночь вернуть счастье, верить, что всё ещё возможно и я не жалкий предатель, а верный нашим клятвам мальчишка. Юля не уступала мне в напоре, все мысли покинули мою грешную голову, когда она тихонько вонзила ногти в мои плечи и заставила перевернуться на спину. Её губы скользили от сосков по животу, и только испугавшись быстрого финала, я заставил её остановиться. Мы продолжали обмениваться поцелуями, Юлины были нежными и жаркими, мои - медленными и страстными. Руки скользили по нежному животу всё ниже, и её трепет кружил голову. Я сменил положение наших тел и оказался в колыбели прекрасных бедер. Невероятно горячая, она открылась мне на встречу, и медлить дальше было просто невозможно.

Её трепет и тихие вздохи наполняли сердце дикой гордостью. Только тогда я чувствовал себя настоящим мужчиной. Юля подалась вперед в немой мольбе, и мне пришлось уступить. Я брал ее, как будто она всё ещё принадлежала мне, не задумываясь о завтрашнем дне, забыв о собственном предательстве. С каждой секундой её крики становились громче, чувственные движения дарили невероятное наслаждение, конец был близок, когда она вдруг остановилась и прошептала – «только с тобой». Слова, признание в любви, которого я был не достоин - я принял их. Вот он, самый страшный грех моей жизни. Отведя влажную прядь с её лица, я ответил «только со мной», Юля улыбнулась, прижимая меня к себе, а мой внутренний голос продолжал говорить «в последний раз». И без того шаткое самообладание улетучилось, последний рывок и сильнейший оргазм накрыл нас с головой.

Отдышавшись и немного придя в себя, я испугался – всё ли с ней в порядке, моя вечная болтушка была очень молчалива, как же давно в последний раз я волновался о женщине в своей постели? Оторвав голову от подушки, я попытался что-то сказать, но, заглянув в глаза всё ещё темные от страсти, не смог произнести ни слова. Простой поцелуй, желание успокоить и утешить перед грядущим расставанием вызвало новую волну ощущений, и все повторилось, и было так же прекрасно, потому что никогда у нас не было иначе!

Утром я проводил Юлю на вокзал. Она вновь щебетала как птичка, и моя позорная тайна осталась при мне. Через два месяца я женился на Снежанне, шикарная свадьба давно стерлась из памяти. По молчаливому соглашению мать никогда не писала мне о Юле, слишком страшила меня возможность узнать что-то о её жизни. После рождения внуков Григорий Алексеевич передал в мои руки фирму, увеличив её в разы, я достиг всего, о чём мечтал. Погоня за властью удалась на славу, я...победил.

Годы спустя, среди ненужных бумаг нашелся потертый альбом. Старые фото и письма из счастливого прошлого всколыхнули давно забытую любовь. На последней странице была фотография обнаженной Юли. Оборот гласил – «Прощай, родной, будь счастлив».