Письмо утреннее. Первоянварское.

Здравствуй дедушка мороз, красный нос-нос-нос....

Лежу в постели. Пишу тебе письмо. Ну что сказать? Имеется хорошая новость: где была в новогоднюю ночь - помню. Но смутно. Сейчас проснулась – это плохая новость. Потому как лучше бы не просыпалась...

Дорогой дедушка Мороз! Доколе?! Ну, сколько мне еще страдать?! Вот просила я у тебя в прошлом году большой и чистой любви? Просила и получила! Что же ты не додумался в придачу ума добавить?!

Ведь такая прекрасная мизансцена этим летом нарисовалась – до сих пор рыдаю от счастья. Докладываю в красках: лето, солнце, море, чайки, мой новый купальник в три ниточки и я, терпящая отчаянное кораблекрушение. Вернее кораблекрушение терпел мой матрас, с которого я ненароком навернулась во время водных процедур. В свободное плавание я его, извините, не отпустила - денег стоит и дорог как память. Попыталась оседлать снова. Матрас же отчаянно сопротивлялся. Я на него и ножку закидывала, и ручками обхватывала и попку умостить пыталась. Зрелище это видимо было невероятно эротичное трагичное. Потому как откуда ни возьмись, появился он – Спасатель. Весь в белом. Вернее, в черных обтягивающих плавках. Что уж он вообразил о моих взаимоотношениях с матрасом – не знаю. Но бросился наперерез волнам аки морской лев: мускулы играют, глаза сияют, вцепился в меня намертво – не отодрать. Вынес бренное тело на сушу, и пока я удивленно хлопала глазами, сделал мне искусственное дыхание. Затем принялся... эээээ... умолять о взаимности. И в ту минуту, когда я размышляла не лопнут ли на нем плавки, что ответить, он недолго думая, вверг меня в пучину страсти.

Вот так бывает. Спасибо, спасибо тебе дедушка Мороз! Ведь такой славный Спасатель в сети попался, что даже мой кот принял его благосклонно. Ограничился одним изодранным свитером, двумя описанными ботинками и тремя укусами в мужественную пятку. Так что, дорогой дедушка, поссорились мы со Спасателем не из-за кота. Хотя обычно как раз вредное животное лишает меня всех женихов. А тут – нет! Ведь сама, собственными руками...

Спасатель мой ненаглядный вчера днем говорит:

- Останемся, душа моя, дома. Справим Новый год впятером: ты, я, кот, салат «Оливье» и телевизор.

А у меня как назло новое платье куплено, пригласительные билеты в клуб уже месяц дожидаются, и подруги от полугодового любопытства нервной сыпью покрылись. В общем, дедушка Мороз, он мне слово – я ему десять. Он мне десять слов, а я ему в ответ - сто. Развернулся мой Аполлон Бельведерский и бабахнул входной дверью с такой силой - атомный броненосец обзавидуется.

Села, всплакнула. Залила горе клюквенной наливочкой собственного приготовления. Вроде обильно залила, а не берет! Сначала обрыдала носовой платок, потом наволочку истерзала, а когда дошло до пододеяльника, поняла - пора принимать меры. Дозаправилась я наливкой и поехала-таки в клуб.

Захожу в зал, а там виски-виски-виски, шампанское рекой и мужики. Иду между столиков. Красива до невозможности: ресницы, как опахало и ноги длины невероятной, если конечно мерять от уровня моря. И мужиков полно. А толку? Всё подходящее – женато. От обручальных колец в глазах рябит. Но я присутствия духа не теряю - обхожу дозором оставшиеся нестройные ряды.

Вдруг... Та-дам! Стоит мой Спасатель. А перед ним Нечто с желтыми волосами, висящими по хилой спине. Всё это бултыхается в стразах, блестках, накладных когтях и его обворожительных улыбках. Что за ситуасьон?!

И тут я заговорила по-французски. Есть у меня такая особенность. Знаю на галантном языке слов двадцать, от силы. Но как только клюквенная настойка принимает на себя виски вперемежку с шампанским, у меня вырисовывается мозговой крен на оба борта. Родная речь из головы мигом улетучивается, и я начинаю извергать непонятные словосочетания. В смысле окружающим – непонятные. Мне-то все понятно! Я точно знаю, какой-такой «бонжуртужур» имею в виду. Или он меня имеет?..

Дальнейшее помню смутно. Паззл моей жизни стремительно рассыпался - конец света наступил. Будущее теперь лежит в руинах, а я валяюсь дома на перине и пишу тебе письмецо дорогой дедушка Мороз.

А запах! Запах-то какой вокруг! Откуда такое богатство?! Ведь так пахнут только углеводы, когда их половником выливают на горячую сковороду и, зарумяниваясь, они шипят в раскаленных – ни менее калорийных! - жирах.

Вылезаю из-под одеяла. Плетусь на кухню, дрожа похмельным организмом. Возле плиты стоит он. Мой Спасатель. Жарит блинчики. Ржёт:

- Ну, с Новым годом тебя, монамур!