Аннотация:

 Стоны и вздохи. Чуть слышные вскрики. И влажные простыни.  Он и она, в комнате, переполненной шорохами.

Комната, переполненная шорохами (Харис)

– Почему ты плачешь?

– От счастья...

– Счастья?

– Да... да...

– Странное у тебя счастье. Оно соленное на вкус, как Тирренское море...

Легкие прикосновения, едва слышный шепот, прерывистые вздохи и капли пота.

– А сейчас ты улыбаешься... это от горя?

– Нет... нет... Я счастлива, счастлива.

Смех, неожиданный и резкий, слишком громкий для комнаты, переполненной шорохами.

– И сейчас счастье?!

Вздох, еще один. Тихий прерывистый всхлип. Губы холодят разгоряченную кожу. Ногти царапают плечи. И тело подается вверх, навстречу...

– Это счастье отдает красным вином, сладким и терпким. Твоя улыбка – это тосканское солнце...

Томные взгляды, бессмысленная речь. И руки – жадные, всеобъемлющие. Они гладят, мнут, сжимают... и отпускают. Руки бога. Они знают, где кроется наслаждение.

– Не закрывай глаза. Я хочу видеть твой взгляд.

Расширенные зрачки и еле заметная зелень. Прокушенная губа и капли крови. Хочется кричать, но не хватает воздуха.

– Я вижу в них счастье.

Ноги обхватывают сильней и руки притягивают ближе. Время стремительно подходит к концу. Подталкивает к краю...

Волосы слиплись от пота. Мысли затерялись и исчезли в тумане. Потерянный взгляд. И слезы... И улыбка...

Горячая волна пробегает по телу. Захлестывает с головой. Будоражит, приносит наслаждение и усталость. Приятную, томную усталость во все тело.

Губы целуют губы, стирая капельки крови. И глаза распахиваются еще шире.

В отражении напротив, в глубокой, неспокойной синеве мелькает...

– Что ты видишь?

Комнату заполняет тишина. Безмятежная и задумчивая... И все вокруг замирает. Взгляд требует ответа.

– Я вижу счастье...

Слабый, на грани слышимости шепот. Но тишина не уходит. Она, прерываясь лишь на мгновение, опять заполняет собой все пространство.

Горячее дыхание обжигает ухо. Язык нежно проводит по ушной раковине. И зубы оттягивают мочку.

– Счастье?

Легкое удивление. Его сложно распознать, но...

Слеза – это вода, соленая.

– И сейчас от счастья?

Смех щекочет шею. Он пробирает до костей, до мурашек по коже, до судорожно сжатых губ.

И руки размыкаются, прочертив болезненный рисунок на спине.

И глаза закрываются, пряча за веками яркую зелень.

И улыбка...

– Счастья?!

Голос, грудной и глубокий, уже ярче окрашен в цвет удивления.

Руки, грубые и мозолистые, проводят по телу. Цепляют вершины грудей. Переворачивают. Подчиняют себе.

Губы, мягкие и холодные, целуют шею, прихватывая и оттягивая нежную кожу. Чертят влажную дорожку вдоль хрупких позвонков.

– Ты словно скульптура Микеланджело. Его лучшее творение...

Протяжный стон, полный наслаждения и муки, разрывает тишину, и комнату снова наполняют шорохи.

Сильные руки приподнимают бедра, вдавливая плечи в матрац, большими пальцами массируют ямки на пояснице, притягивая к себе. Все ближе и ближе.

Громкий шлепок, тихий смех.

И время опять ускоряет свой бег.

Останавливается, высекая за закрытыми веками искры, и снова устремляется вперед.

И новый мир зарождается где-то глубоко внутри.

И целая вселенная в одной точке соприкосновения.

И звезды, яркие опаляющие звезды.

И темнота. Полная неги и блаженства, такая уютная темнота.

– Что ты чувствуешь?

Слова скользят по воздуху, задевая нервные окончания. Накрывают теплым одеялом. Остаются на кончике языка привкусом ванили... Желают получить ответ...

Тяжелое тело. И всеобъемлющие руки бога.

Торс сминает упругую грудь, ноги бесцеремонно вторгаются между ног. И губы... И пальцы, входят, ласкают, зажигают...

– Что ты чувствуешь?

Но нет ответа, нет отклика. И не будет.

Тишина снова окутывает все вокруг. Теснит стоны и вздохи, глушит шорохи...

Губы касаются висков. Руки гладят предплечья.

– Это любовь.

Стирает мокрый след на щеке.

– И это любовь.

Дотрагивается до уголка сжатых губ.

– И это любовь.

Целует в закрытые веки.

Зелень вспыхивает с новой силой. Вздох, неразборчивый шепот как откровение.

Комната вновь переполнена шорохами...