|
Аннотация:
Наша жизнь, как полноводная река – сегодня она спокойна и безмятежна, завтра – непредсказуема и безжалостна... Мы сами решаем, как ею распорядиться: тихо плыть по течению, держась пологого берега, или бросить вызов судьбе и с головой окунуться в самый глубокий омут, не страшась совершить непоправимое. Не скажу точно, какой из этих вариантов правильный, ибо мой личный выбор не всегда был безупречен, знаю одно: достоин уважения не тот, кто не делает ошибок, а тот, кто способен вовремя остановиться. Эта история о людях, нашедших в себе силы осознать собственные ошибки и не только понять, но и простить чужие.
Эдриан. Цветок чертополоха (НАЙТОН)
Июнь 2012 года. Голсуорт-хаус, Калифорния
Организация похорон Тревора выдавила из Эдриан все соки, и на церемонии погребения она уже еле держалась на ногах. Вереница многочисленных друзей и родственников на казавшихся бесконечными поминках, соболезнования, любопытные взгляды и перешептывания за спиной... Худший из ее кошмаров... Преодолевая ноющую боль в мышцах, девушка вышла на балкон и вдохнула полной грудью прохладный вечерний воздух, напоенный сладким ароматом чайной розы. Сад утопал в пышном убранстве, радуя взор яркой палитрой. Энди невольно вспомнила день, когда мистер Ортон подарил жене в честь очередной годовщины совместной жизни пять тысяч розовых кустов. Почему-то именно этот его чудной поступок отпечатался в памяти, как самое удивительное доказательство нежной, преданной любви. Джастин Ортон был неисправимым романтиком, мягким, слегка меланхоличным, но, если дело касалось родных, милый безобидный добряк превращался в дикого беспощадного зверя, готового защищать свою семью до последней капли крови. Девять лет назад Эдриан Паркер, урожденная Адриана Брегович, вошла в эту семью волею случая...
***
Судьба любила играть с ней в игры без правил, не оставляя права выбора. После смерти матери девушка-подросток лишилась не только единственного близкого человека, но и веры в будущее. Отчим не отличался высокими нравственными принципами и, как только представился удобный случай, продал падчерицу за солидные деньги местному мафиози. Тот в свою очередь благоразумно предпочел не портить «ценный товар» и выставил девушку на торги. За не по годам развитую светлокожую голубоглазую брюнетку, обладавшую диковатой экзотической красотой, естественной грацией и очарованием, элитный публичный дом выложил баснословную сумму. Но в отличие от остальных девушек с клиентами она не работала. На протяжении года ею занимались профессиональные преподаватели, обучавшие иностранным языкам, литературе, живописи, музыке, искусству танца и светским манерам. За короткое время девушке привили безупречное чувство вкуса и превратили взрывного своенравного подростка в сдержанную аристократку. Энди в то время часто задавалась вопросом, зачем обычной, пусть и дорогостоящей проститутке, владеть таким богатым арсеналом навыков и знаний, присущих истинной леди. Разве что потенциальный клиент питал нездоровое пристрастие к девушкам из хороших семей. Ответ появился неожиданно, в лице престарелого американского миллиардера Джастина Ортона, чей простоватый доброжелательный вид никак не вязался с образом мерзкого извращенца. Приезд мистера Ортона круто изменил привычный ход событий. Впервые в жизни девушке предоставили возможность самой решать свою дальнейшую судьбу. Приняв предложение американца, она могла начать новую жизнь в штатах под именем обедневшей английской аристократки Эдриан Паркер и стать супругой его младшего сына. В противном случае Адриана Брегович должна была остаться в элитном заведении и развлекать состоятельных господ, охочих до плотских утех, прилежно отрабатывая деньги, затраченные на ее приобретение и образование. Поразмыслив, что законный муж куда лучше, чем десятки или даже сотни похотливых клиентов, Энди благоразумно выбрала меньшее из двух зол...
Девушку на удивление доброжелательно приняли в семью и благодаря легенде о несчастной сиротке, которая, согласно завещанию безвременно ушедшего из жизни родителя, оказалась под опекой старинного друга семьи Джастина Ортона, безболезненно ввели в высшее общество города ангелов. Никого не удивило, что обаятельный младший сын миллиардера практически с первого взгляда «страстно влюбился» в юную подопечную отца и вскоре сделал ей предложение. После двухмесячной помолвки Ортоны определились с датой свадьбы, обещавшей, как и полагалось по статусу, стать главным событием года. В тот теплый июльский полдень, стоя у алтаря в дорогом элегантном наряде «от кутюр», дополненном фамильными бриллиантами, рядом со своим мнимым женихом Эдриан на короткое мгновение представила, что этот жалкий фарс и есть ее личная сказка. На одно короткое мгновение... А потом внутренний голос одернул за глупость и услужливо напомнил, что она всего лишь красивая вещь, купленная за огромные деньги, и ей надлежит исполнять свою скромную роль строго по сценарию, написанному заботливым папочкой. И никаких сказок... Отныне ее задача состояла в том, чтобы неусыпно следить за всем, происходящим вокруг Тревора Ортона, и служить ширмой для его гомосексуальных контактов. В сущности, в ее обязанностях, определявшихся новым статусом, не было ничего сверхъестественного. С таким же успехом она могла работать официанткой или бухгалтером, с той лишь разницей, что личной жизни не предвиделось. После «медового месяца», проведенного молодоженами в Шотландии, Тревор улетел в Париж, где возглавлял один из филиалов концерна, а Эдриан время от времени навещала «мужа» – в меру необходимость совместного появления на светских тусовках. Все свое свободное от «исполнения супружеских обязанностей» время девушка проводила в родовом поместье Ортонов, будучи компаньонкой и правой рукой Беллинды. После ее смерти Джастин попросил Эдриан взять на себя управление поместьем. По его мнению, девушка, давно ставшая членом семьи, подходила на роль хозяйки дома как нельзя лучше. Сыновья не стали возражать. Тем более что Тревор любил ее, как родную сестру, а Файвору было попросту наплевать. Старший сын Джастина и Беллинды, замкнутый и суровый, совершенно не похожий на мягких, доброжелательных родителей и веселого, легкого на подъем младшего брата, лишь изредка появлялся в родном доме. Он предпочитал не замечать супругу Тревора и общался с ней подчеркнуто вежливо, лишь в силу крайней необходимости. С первых дней своего появления в Голсуорт-хаус, девушка ощущала заботу и отеческое участие Джастина и, вопреки унизительному статусу собственности Ортонов, чувствовала себя в определенном смысле свободной и счастливой в обществе этих незаурядных людей...
***
С тех пор, казалось, прошла целая вечность... Очнувшись от грустных размышлений, Энди вернулась в спальню. На ходу расстегивая жакет, она медленно побрела в ванную. Больше всего хотелось броситься на кровать и реветь, пока хватит сил, но она не могла себе этого позволить. У нее еще будет время оплакать смерть близкого человека, а пока нужно позаботиться о делах насущных. Контрастный душ приведет в чувство. Все равно нормально отдохнуть не получится. После десяти она собиралась заглянуть к Джастину. Во время поминок старик выглядел совершенно разбитым и растерянным. В последнее время Ортон-старший часто жаловался на плохое самочувствие, а внезапная смерть сына могла сказаться на его здоровье не самым лучшим образом. А еще не мешало бы на сон грядущий просмотреть предварительный проект модернизации восточной части дома и, если хватит сил, внести в него необходимые коррективы.
***
Прихватив с собой бутылку добротного виски, Файвор Ортон бродил по дому в поисках начальника охраны Стэна Харпера. Старинный друг как сквозь землю провалился, а Файвору не улыбалось напиваться до бесчувствия в одиночку. Так дерьмово ему не было уже давно. Пустота от невосполнимой утраты снедала изнутри и доводила до крайней степени отчаянья. Он не испытывал подобного даже после смерти Беллинды. Казалось, будто острым ножом отсекли кусок сердца и не удосужились зашить кровоточащую рану. Файвор искренне любил младшего брата. Они были очень близки, хоть и не всегда понимали друг друга. Кто по-настоящему понимал Тревора и принимал его со всеми недостатками, так это его фиктивная жена Эдриан. «Фиктивная жена»... Дико звучит. Фактически девушка на протяжении нескольких лет была для Тревора чем-то средним между нянькой и личным секретарем. В ее обязанности входило сопровождать мужа на светских мероприятиях, неофициальных встречах с партнерами и тщательно следить за тем, чтобы его контакты с бойфрендом не стали достоянием общественности. Этот странный брак был очередной блажью Джастина, считавшего, что таким образом он убережет семью от сплетен. Никому доподлинно не было известно, где Джастин Ортон нашел девушку, согласившуюся на незавидную роль жены гея, но Файвор понимал, что ее услуги стояли ой как не дешево. Эдриан была хорошо воспитана, прекрасно образована, умна и, что немаловажно, обладала подчеркнуто-яркой, привлекательной внешностью. В ее взгляде, грациозных движениях, манере разговаривать чувствовалась особая притягательность и внутренняя сила. Одному Богу известно, что заставило эту гордую, неординарную личность посвятить свою жизнь исполнению чужих прихотей.
Замигала красная кнопка, и на одном из мониторов появилась четкая картинка. Файвор грубо выругался, но заставить себя отвести взгляд так и не смог... Посреди ванной комнаты спиной к нему стояла вдова Тревора. Черный жакет в светлую полоску уже валялся на полу, а его хозяйка ловко расстегивала мелкие пуговицы на атласном топе. Потом нетерпеливо сдернула его, обнажив красивую, изящную спину. Скинув лаковые босоножки на высоком каблуке, она повернулась в профиль, позволяя сполна насладиться видом полной, совершенной формы груди, обтянутой тончайшим кружевом кремового бюстгальтера. От созерцания откровенно эротичного зрелища тело Файвора покрылось невесомой паутиной испарины, а сердце ускорило свой привычный темп, норовя выпрыгнуть из грудной клетки. Воздух застрял где-то глубоко в горле, и горячая волна возбуждения ураганом пронеслась по жилам. Тонкая рука потянула конец банта на левом боку, и блестящая ткань модной юбки с запахом медленно соскользнула вдоль стройного бедра... Файвор жадно ловил каждое движение, наслаждаясь видом прекрасной богини, оставшейся в тонких прозрачных колготках, сквозь которые просвечивал символический лоскуток кружева. Плавно, словно зная, что за ней наблюдают, она подняла вверх обе руки, вытащила шпильки из высокой прически и тряхнула головой, позволив пышной темной массе блестящих локонов окутать красивые плечи. Мужчина судорожно сглотнул и зажмурил глаза, морщась от сладостной боли. Господи, он дошел до края. Позволял себе подглядывать, будто сопливый подросток, и получал от этого дикое извращенное удовольствие. Еще немного, и он завоет от вожделения, подобно раненому животному. Воистину, правду говорят: «Не возжелай жену (теперь уже вдову) ближнего своего». А он желал. Причем уже давно. И ничего не мог с этим поделать. Ее холодная сдержанность не могла скрыть ни внутреннего огня, ни врожденной сексуальности, заставляя мужчину испытывать неуемное желание при каждой случайной встрече... Заметно нервничая, он запустил руку в волосы и взъерошил их, проведя ото лба к затылку. В затуманенное сознание пробился звук, напоминающий шум воды. Файвор медленно открыл глаза. Нужно было отвернуться и бежать от этого наваждения, куда глаза глядят, но, видит Бог, он уже не мог сдвинуться с места... Стоя под душем, она напоминала сирену, вышедшую из морских глубин. Упругие струи хлестали по точеным скулам, чувственному рту, отброшенной назад волне черных волос, доходивших до талии, хрупким плечам, сбегали по высокой груди, стараясь на малую долю секунды пленить напряженные темные пики, омывали плоский живот и устремлялись вниз. Он сжал руку в кулак и ударил им по подлокотнику, пытаясь совладать с бездонным омутом похоти, затягивавшим все глубже и глубже. Напряжение возросло в разы и требовало выхода. Его пылающий взгляд прикипел к монитору. Томными, нарочито медленными движениями она водила ладонями по телу, распределяя густую мыльную пену, и ему почудилось, будто это он своими сильными пальцами дотрагивается до восхитительной атласной кожи, стараясь не пропустить ни единого дюйма... подолгу задерживается на жаждущих прикосновений полных грудях, поочередно лаская их... доводя до исступления, скользит по животу... обвивает тонкую талию... накрывает большими горячими ладонями упругие ягодицы и притягивает к своему возбужденному паху дрожащее от неуемного желания тело... опускается на колени, как перед живым идолом... чувственно скользит пальцами по бархатистой внутренней стороне стройных бедер, пытаясь раздвинуть их еще шире, и вдыхает горько-сладкий, пьянящий аромат женщины... Небольшую операторскую, погруженную в полумрак, огласил сдавленный мученический стон. Не в силах сдержаться, Файвор рванул молнию на брюках и освободился от ненавистного давления грубой ткани. Его мифическая сирена еще раз провела ладонью по вздрагивающему животу и устремила руку вниз. Тонкие пальцы несколько раз коснулись сокровенного местечка, приближая долгожданный момент освобождения. Следя за женской рукой, он принялся удовлетворять собственную страсть. Ритмичные, скользящие движения возносили его на новую высоту, из горла вырывались звуки, похожие на глухое рычание. Окружающий мир на несколько бесконечных секунд перестал существовать. Остались только он и стройная чаровница по ту сторону экрана. Жаркая темнота поглотила его полностью и мгновение спустя взорвалась, подобно огромному огненному шару. Когда Файвору наконец удалось включить мозг, он понял, что все закончилось. Шум воды прекратился. В ванной уже никого не было. Лишь кучка одежды на светлом мраморе услужливо напомнила, что происшедшее не было ни сном, ни игрой больного воображения. На столе все еще стояла принесенная им бутылка спиртного. С еле сдерживаемой яростью он рванул пробку и сделал большой глоток. Виски опалил и без того пересохшее горло и горячим потоком хлынул внутрь. Нарастающее давление в паху вновь напомнило о себе. Небрежно швырнув бутылку на пол, злой и неудовлетворенный Файвор застегнул брюки резким, причиняющим боль движением и направился к выходу.
***
Благодарение Богу, Джастин все-таки поддался на уговоры и выпил успокоительное. Энди бережно держала старика за руку, рассказывая об их с Тревором недавнем путешествии в Таиланд. Она тактично умолчала о том, что тогда молодой Ортон в пух и прах разругался с любовником и был на грани нервного срыва. Он нуждался в надежном дружеском плече, на котором можно было без стеснения выплакать все свои несчастья, и Энди без разговоров согласилась его сопровождать. То была последняя их совместная поездка. Молодые люди отрывались по полной, наслаждаясь совместным отдыхом в экзотической стране. Эдриан любила такие вылазки, ведь только в присутствии Тревора она могла позволить себе быть естественной, хохотать над глупыми шутками, дурачиться, острословить и воплощать в жизнь безумные идеи. С ним она чувствовала себя по-настоящему свободной. Перед самым возвращением домой Тревор вел себя довольно странно. Он извинился за то, что до сих пор был эгоистичным сукиным сыном, позволяя девушке тратить свою жизнь на конченого человека, сказал, что отныне ей необходимо научиться получать удовольствие от жизни, тем более что счастье совсем рядом. Энди не придала особого значения его словам, списав все сказанное на изрядное количество алкоголя в коктейлях, поглощенных на протяжении вечера. Только теперь, после гибели Тревора в автокатастрофе, она серьезно задумалась над тем, была ли его смерть случайной... Дыхание Джастина выровнялось. Убедившись в том, что он крепко спит, девушка нежно погладила морщинистую щеку и вышла из комнаты, сунув под мышку папку с документами. Пожилая горничная-мексиканка, дремала на удобном диванчике в коридоре. Услышав тихий шорох приближающихся шагов, она недовольно поморщилась и приняла более удобную позу. Стараясь не шуметь, девушка проскользнула мимо нее и остановилась напротив своего кабинета. На мгновение ей показалось, что из-за двери доносится хрипловатый мужской смех. Энди прислушалась. Тихо. Скорее всего, показалось. Прислуга уже разошлась по своим комнатам. Доктора Камингса она проводила лично часа два назад, а подвыпивший Файвор, бродивший по дому весь вечер с бутылкой виски в обнимку в поисках подходящей компании, наверно, уже давно дошел до нужной кондиции и отправился спать. За время своего пребывания в поместье Энди всего два раза видела его в таком плачевном состоянии: первый раз, когда умерла миссис Ортон, второй – когда сорвалась выгодная сделка с русскими. Обычно Файвор не позволял себе злоупотреблять спиртным, был всегда сдержан, циничен и до жути высокомерен. В свои сорок с небольшим он прослыл закоренелым холостяком и практически все время посвящал семейному бизнесу, разбавляя кратковременный досуг сиюминутными, ни к чему не обязывающими интрижками. Общались они довольно редко, и это вполне устраивало обоих. Девушка решительно взялась за позолоченную ручку, осторожно открыла тяжелую дверь и опешила... На диване, слева от письменного стола, в фривольной позе сидел Файвор. Между его широко расставленных ног удобно устроилась симпатичная молоденькая горничная в расстегнутом до талии форменном платье, практически не скрывавшем нежных очертаний девичьей груди, и увлеченно массировала тронутые сединой виски. Глаза Файвора были закрыты, правая рука по-хозяйски сжимала обтянутое коричневой тканью бедро. На искаженном от удовольствия мужественном лице в слабом свете настольной лампы играли причудливые тени, отчего оно казалось каким-то демоническим и порочным. Файвор не отличался особой красотой, однако обладал неуловимо-притягательным чисто мужским обаянием, привлекавшим внимание женщин. Энди шумно выдохнула и выпустила из рук злополучную папку. Уловив непонятный звук, горничная отпрянула от расслабленного мужского тела и уставилась на стоящую в дверях вдову. На юном личике отразилась вселенская паника, а припухшие губы приоткрылись в испуге. Энди заметила небольшие красноватые отметины на нежной коже, оставленные отросшей за день грубой мужской щетиной и ощутила прилив необъяснимого возбуждения, смешанного с раздражением. Нимфетка невнятно пролепетала что-то отдаленно похожее на извинения, и, на ходу застегивая платье дрожащими пальцами, бросилась вон из кабинета, чуть не сбив Эдриан с ног. – Не останавливайся, малышка. Было так при... ятно... – Файвор разомкнул покрасневшие веки и недоуменно уставился своими черными цыганскими глазами на застывшую в дверях миссис Тревор Ортон. Быстро справившись с минутным замешательством, мужчина выпрямился и нагло ухмыльнулся. – Какой приятный сюрприз, сестренка! Тебе тоже не спится? Поднявшись с дивана, Файвор, заметно пошатываясь, направился в сторону Энди. Было что-то звериное в его ленивой, нетвердой походке и девушка на миг представила, что к ней подкрадывается большая хищная кошка, готовая к молниеносному прыжку. Эдриан понимала, что Файвора сейчас не стоит провоцировать, но и позволить ему почувствовать свой страх она тоже не собиралась. Тем временем мужчина приблизился почти вплотную и отвесил шутовской поклон, протягивая руку для приветствия. Дурацкие ужимки никак не вязались с привычным образом серьезного бизнесмена, но Энди решила подыграть, в надежде поскорее избавиться от его общества и спокойно заняться делом. Пытаясь совладать с нахлынувшим волнением, она безропотно вложила свои ледяные пальцы в его большую горячую ладонь и задохнулась, почувствовав, как после легкого пожатия его большой палец начал ласково выписывать круги на тыльной стороне кисти. Было так странно и так приятно ощущать тепло, исходившее от его мощной фигуры, находившейся всего в полушаге. – Боишься? – Хриплый низкий голос вибрировал почти у самого уха, и девушка насилу подавила в себе желание отпрянуть. Нельзя позволить ему взять над собой верх, иначе все, пропала. – Не понимаю, о чем ты. С какой стати я должна тебя бояться? – как можно тверже спросила Энди. Видит Бог, она и вправду боялась. До дрожи в коленях. Не его. Себя. Собственной реакции на невинное прикосновение. Казалось, если он сию же минуту не выпустит ее руку, она либо потеряет сознание, либо набросится на него с поцелуем. Совершенно невыносимо было выдерживать этот пристальный испытующий взгляд и бороться с желанием откинуть темный локон, упавший на высокий лоб, разгладить глубокую морщинку между густых бровей... Девушка почувствовала, что краска смущения предательски приливает к ее лицу, опускается на шею и грудь, прикрытую лишь удобным шелковым халатом, наброшенным поверх тонкой сорочки. Дыхание сбилось, и по всему телу жаркой волной прокатилась едва заметная дрожь. К почти осязаемому страху примешивалась низменная потребность в близости. Она проникала в каждую клеточку, каждое нервное окончание, лишала возможности трезво мыслить. Эдриан попыталась высвободить пальцы и отступить назад, но Файвор оказался гораздо проворней. Он умудрился неуловимым движением развернуть ее и втолкнуть в комнату, закрыв за собой дверь на защелку. Такого поворота событий Эдриан точно не ожидала. К дьяволу сдержанность. Она не позволит себя запугать. – И как это понимать? – Видишь ли, сестренка, мне бы очень хотелось поговорить с тобой. Так сказать, тет-а-тет, – вкрадчиво прошептал Файвор, неумолимо приближаясь и пытаясь оттеснить ее вглубь комнаты. Девушка отступала до тех пор, пока не коснулась спиной огромного книжного шкафа. Мужчина тут же воспользовался удобным моментом и уперся руками в полированную поверхность по обе стороны от ее головы, заключая в импровизированную клетку. Теперь его шумное прерывчатое дыхание со слабым запахом спиртного шевелило мелкие завитки на ее виске, а мощная грудная клетка, едва прикрытая расстегнутой рубашкой, оказалась в опасной близости от ее плотно сжатых губ. – Говори, что тебе нужно, и отправляйся спать. Мне нужно работать, – зло прошипела Эдриан, озадаченная его выходкой. Мужчина придвинулся еще на дюйм, и девушка уперлась ладонями в его грудь, пытаясь отстраниться. Прикасаясь к пылающей коже, покрытой мягкими завитками, приятно покалывавшими кончики пальцев, Энди осознавала, что рискует не сдержаться. Где-то в глубине естества зарождалось откровенное бесстыдное желание. – Боже мой, Энди, если ты еще раз так дотронешься до меня, боюсь, разговора у нас не получиться. – Его жаркий шепот отрезвляюще подействовал на девушку. Этот гад насмехается! Неслыханно! – Послушай, Файвор, попользоваться горничной – это еще куда ни шло, но то, что ты вытворяешь сейчас... – начала было Энди, но осеклась, встретив его насмешливый взгляд. Мужчина убрал руки, с интересом наблюдая за ее реакцией. – Попользоваться горничной? Эдриан, побойся Бога! У меня жутко болела голова, а милая девушка была настолько любезна, что согласилась облегчить мои страдания и сделать массаж. – Похоже, тебя нисколько не тревожит, что милая девушка вдвое моложе тебя и... – Как мило с твоей стороны. Хоть кто-то в этом доме печется о моей бессмертной душе! – Его тихий, чувственный смех проникал в самую душу. – Радость моя, скажи, как я могу отблагодарить за твою нежную заботу? Хитро прищурившись, Файвор наклонился и ласково прикоснулся губами к бархатистой щечке. Эдриан покраснела до корней волос и вздрогнула. – Милая, когда мне хочется секса, я не пользуюсь услугами персонала. Твоя ревность беспочвенна. Сейчас я принадлежу тебе и только тебе. – Намотав на палец темный локон, Файвор болезненно дернул, принуждая Эдриан немного запрокинуть голову. – Веришь мне? Верить ему? Эдриан тихо всхлипнула, подавив нервный смешок. В ту же секунду она опять оказалась зажатой между проклятым шкафом и сильным мужским торсом. Преодолев слабое сопротивление, Файвор провел горячими губами по ее шее к впадинке у основания ключицы. Девушка застонала и судорожно вцепилась пальцами в полы белой рубашки, еще больше раздвигая их в стороны. – Тебе ведь приятно, когда я касаюсь тебя вот здесь... – Мужская рука нежно пригладила растрепавшиеся волосы и нырнула в шелковистую волну, мягко обнимая за шею. – И здесь... – Полураскрытый твердый рот коснулся уголка ее напряженно сжатых губ и проложил цепочку из невесомых, словно крыло бабочки, поцелуев до самого уха. – Признайся, ты нуждаешься в этом не меньше, чем я ... – Его дразнящие губы прихватили мягкую мочку, а язык скользнул в ушную раковину. Эдриан задохнулась от восторга. Требуя более близкого контакта, его рот припал к раскрытым в немой мольбе женским губам и поглотил слабый стон, отрезая пути к отступлению. Горячий язык скользнул в пылающую глубину, а руки жадно сомкнулись вокруг талии, вынуждая ее дрожащее тело подчиниться и сдаться на милость победителя. Окружающий мир померк, и Эдриан потерялась в фейерверке ярких сладостных ощущений. Ее целовали и раньше, но так страстно, бесстыдно и настойчиво лишать воли и разума одним только откровенным прикосновением губ и языка, не осмеливался еще никто. Руки Файвора накрыли упругие ягодицы и сжали нежную плоть до боли, а бедра начали неспешно покачиваться в такт движениям языка. Энди вскрикнула, но не отстранилась. Ее пленила эта дикая, разнузданная похоть. Все, что делал с ней Ортон, казалось правильным и естественным. Она не могла, да и не хотела останавливаться. Практически не дыша, девушка скользнула кончиком языка по его нижней губе. Немного осмелев, прикусила ее зубами. Подула на едва заметный след и жадно облизнула собственные пересохшие губы. Мужчина шумно выдохнул и втянул ее язык глубоко в рот, позволяя в полной мере ощутить свой вкус. Земля ушла из-под ног. В поисках надежной опоры она обвила одной рукой сильную шею, а другой принялась гладить поросшую темной щетиной щеку. Файвор глухо зарычал и, не прекращая терзать рот любовницы, подхватил ее на руки и заставил обхватить ногами свои бедра. Удерживая девушку на весу, мужчина умудрялся раздвигать полы халата и целовать открывавшиеся под его рукой участки пылающей, покрытой испариной нежной кожи. Вожделение изменило его лицо до неузнаваемости. Разве было что-то общее между порабощенным страстью мужчиной с обезумевшими черными глазами и ледяным истуканом, которого Эдриан старательно избегала до нынешнего вечера? Было... И она точно рехнулась, если позволила себе позабыть об этом.
– Любимая, все хорошо. Доверься мне. – Его голос звучал проникновенно и успокаивающе. Ласки стали медленными, почти ленивыми. Файвор усадил драгоценную ношу на стол и приспустил тонкую бретельку, обнажая грудь. – Файвор, это безумие. Мы не должны... – Энди попыталась сдвинуть полы халата, но он не позволил. Мгновение спустя она ощутила на своей коже его теплое дыхание. Жадный рот сомкнулся вокруг напрягшегося соска, даруя удовольствие, и она потеряла возможность соображать. Его язык и губы творили древнее, как мир, волшебство, заставляя тело извиваться и просить об утолении всеобъемлющей плотской жажды. Его руки были везде, гладя, сжимая и подчиняя. Он точно знал, как и где прикоснуться, чтобы вызвать ответную дрожь, заставить дотрагиваться до него с той же страстью и потребностью. Эдриан позволила стащить с себя сорочку и безжалостно разорвать тонкую кружевную преграду трусиков. Доверчиво прильнула к любовнику, обвивая его тело руками и ногами. Она бесстыдно терлась о большую ладонь, хозяйничавшую между распахнутых бедер, пытаясь унять пульсацию внизу живота, водила пальцами по тугим мускулам, вонзая в них ногти и выгибая спину, в попытке теснее прижаться к источнику своих волнений. Эдриан была близка к обмороку, когда мужчина подался вперед и резко вошел в нее. Вспышка боли застигла ее врасплох, а ощущение наполненности шокировало до глубины души. Файвор остановился, прижав ее к себе еще сильнее. На искаженном страстью лице отразилось недоумение. – Какого дьявола!? Господи, женщина, неужели трудно было сказать... – Воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы, а в черных как ночь глазах отразилась такая мука, будто его пытали каленым железом. – Все хорошо. – Энди ласкаво погладила его по волосам и прижалась губами к упрямой линии рта. – Если ты хочешь прекратить... – Черта с два! Но все могло бы быть иначе, если бы ты предупредила... О Господи, Энди, я больше не могу... – Его бедра пришли в движение, а горячий рот глубоко втянул один из напряженных, ставших невероятно чувствительными сосков, принуждая прогнуться и отдаться во власть новых ощущений. Он сдерживался. Девушка это чувствовала. Проникновение было нежным и щадящим. Совсем не таким, каким бы ему того хотелось. Энди прониклась такой щедрой заботой и старалась отдать взамен хоть половину того, что получала. Оргазм накрыл неожиданно и был настолько мощным, что девушка пропустила момент, когда мужчина достиг удовлетворения. Темноволосая голова все еще прижималась к женской груди, дыхание было неровным, смуглые руки стискивали ее подрагивающие бедра. Эдриан нежно погладила мокрую спину, пробежалась пальцами по выемке позвоночника, удовлетворенно ощутив ответную дрожь, дотронулась до напряженных ягодиц, вызвав непроизвольное сокращение мускулов. Файвор поднял голову и, немного отстранившись, заглянул в затуманенные голубые глаза: – Все еще больно? Эдриан готова была поклясться, что под его испытующим взглядом мог бы сознаться во всех смертных грехах и тут же раскаяться в них даже самый закоренелый грешник. – Саднит немного. Переживу. – Если бы ты предупредила, я бы не взял тебя так грубо, да еще на столе. – Его серьезность умиляла. Энди хотелось улыбнуться, но она боялась разрушить очарование момента. – Остановился бы? – Ни за что. Но есть множество способов сделать это более деликатно. Обещаю, в следующий раз будет намного лучше. – Файвор чувственно поцеловал маленькую ладонь, потом втянул в рот указательный палец и пососал, не отрывая взгляда от ее красивого лица в обрамлении пришедших в беспорядок волос. – Рассчитываешь на следующий раз? – Эдриан высвободила руку и попыталась отодвинуться. – И очень скоро. – Файвор, твоя главная проблема в твоей излишней самоуверенности. Кажется, ты хотел о чем-то поговорить. – Любимая, мы с тобой так мило побеседовали. Не находишь? Но если есть желание продолжить общения, я не возражаю. – Легкое движение бедер напомнило, что он все еще находится внутри, и девушка болезненно поморщилась. – Извини. Думаю, для первого раза достаточно.
Эдриан одевалась молча. Файвор сидел на диване и жадно ловил каждое движение, наслаждаясь ее неосознанной природной грацией и великолепием идеальной фигуры. Такая трогательно-порочная в своем необузданном желании во время их взаимного безумного эмоционального всплеска, теперь она пыталась нацепить привычную маску холодного безразличия. Пускай. Ненадолго он оставит ее в покое и позволит разобраться в своих чувствах. Он поспешил. Обоими владела боль утраты, отчаянье, неопределенность, и это помешало девушке насладиться моментом близости в полной мере. Парадокс. В жизни многого нельзя спланировать заранее. Приходится импровизировать. Сегодня они не устояли перед искушением на короткий миг отринуть суровую реальность и забыться, окунувшись в водоворот страсти. Теперь он точно знал, что не безразличен ей. Нужно просто набраться терпения. У нее свои тайны, у него – свои. Они оба играют не до конца понятные роли в спектакле Джастина Ортона под названием «идеальная семья». Прожив сорок три года в золотой клетке, Файвор вдруг со всей ясностью осознал, что достоин большего, и если понадобится, готов ради этого поставить на карту даже собственную жизнь.
Два месяца спустя
Эдриан потерла уставшие глаза, глотнула кофе и поморщилась. Холодный. Еще раз взглянула на стройные колонки цифр, отшвырнула в сторону карандаш и встала из-за заваленного бумагами стола. Да, день не задался. С самого утра пришлось поссориться с архитектором и подрядчиками, не воспринимавшими ее замечаний всерьез. С нее хватит. Своих дел по горло. Ближе к вечеру должен вернуться из Вашингтона Джастин – пусть расхлебывает. На ходу разглаживая мелкие складки на прямой узкой юбке, она быстро направилась к выходу, прочь из душного кабинета, но в самых дверях налетела на кого-то. Ее тут же подхватили две сильные руки и, не дав опомниться, прижали к мощному торсу. Знакомый запах вскружил голову, и девушка доверчиво прильнула к широкой груди, сладко потерлась щекой о шершавую темно-серую ткань делового костюма и подняла голову, подставляя губы для поцелуя. – Леди, вы рискуете свернуть свою прелестную шейку, если не перестанете носиться по дому на такой скорости! – Горячий требовательный мужской рот страстно впился в мягкие женские губы, проложил дорожку из едва ощутимых поцелуев до самого виска, где под тонкой светлой кожей бешено бился пульс, и уткнулся в густые черные волосы, наслаждаясь их мягкостью. – Господи, как же я по тебе соскучился... – Я тоже. – Энди немного отодвинулась и смело встретила пристальный взгляд Файвора. – Неужели? Почему же так старательно избегала почти всю неделю? – Не понимаю о чем ты. – Поморщившись, девушка покинула надежные объятья и отошла к окну. – Я, конечно, не так молод, но расстройством зрения и уж тем более слабоумием пока не страдаю. Что не так, Энди? Если я чем-то обидел тебя... – Дело не в тебе,– сухо оборвала Эдриан и обхватила себя руками, словно отгораживаясь от сущего мира. И от него... – Эти цветы в саду... Я часто любуюсь ими. Они великолепны даже в своем увядании. Их цвет, форма, аромат... Они созданы такими природой, призваны восхищать и радовать. Совершенные и недоступные в своей красоте. Представь, что среди всего этого великолепия расцвел чертополох. Если подумать, у него много общего с розой: те же стройные колючие стебли, гордо устремляющие к солнцу ярко-лиловое соцветье, необычный свежий аромат... Он дышит тем же воздухом, пьет ту же росу, купается в тех же солнечных лучах, впитывая их энергию и тепло... Но чертополох никогда не станет розой в глазах человека. Он навсегда останется назойливым, ненавистным сорняком. И ему нет места в этом саду. Файвор, я долго думала о своем нынешнем положении, о наших с тобой отношениях и поняла, что здесь я не на своем месте. Я никогда не стану одной из вас, как бы ни старалась... – Нужно будет попросить Джастина, чтобы взвалил на тебя еще больше обязанностей. Может, хоть это вышибет из твоей прелестной головки глупые мысли, – раздраженно бросил Файвор. – Кажется, мы уже говорили на эту тему и пришли к выводу, что твое прошлое осталось в прошлом, и в нем не было ничего такого, чего бы тебе стоило стыдиться. Дети не в ответе за своих родителей. – Тем ни менее всегда есть риск, что правда о моем происхождении всплывет наружу. И что тогда? Общество с наслаждением будет смаковать новость о том, как Ортоны с распростертыми объятьями приняли в свою семью внебрачную дочь стриптизерши и бандита, купленную за большие деньги в фешенебельном европейском борделе? Файвор, я не смогу пережить подобного унижения. Мне лучше уехать отсюда, пока не поздно. Никого не удивит, если вдова Тревора Ортона решит вернуться домой и начать новую жизнь. Файвор резко повернулся, схватил Эдриан за поникшие плечи и встряхнул с такой силой, что безукоризненно уложенные волосы в беспорядке разметались по лицу и плечам. Его черные глаза горели каким-то потусторонним огнем, пугая и лишая воли. – Правда, общество, происхождение... Что ты знаешь об этом? Правда, как и дерьмо, имеет неприятное свойство всплывать в самый неподходящий момент. Всегда найдутся доброжелатели, готовые заплатить любую цену за малейшую подробность, способную отравить существование ближнего. Но мне наплевать на это. Для меня имеешь значение лишь ты и то, что связывает нас. Неужели твои сомнения важнее сознания того, что рядом находится человек, который с ума сходит от одного твоего взгляда и готов душу дьяволу продать ради одного твоего прикосновения?! – Файвор порывисто опустился на колени перед вздрагивающей от рвущихся наружу рыданий девушкой и обнял большими ладонями стройные бедра, обжигая кожу сквозь тонкий шелк. – Я люблю тебя, слышишь? И готов на все, чтобы сделать тебя счастливой. Неужели этого мало? – Браво, сынок! Какая бравада, какой пафос! Ты зарыл в землю свой актерский талант, отдав лучшие годы семейному бизнесу. Эдриан отпрянула, вырвалась из рук Файвора и недоуменно уставилась на Джастина. Он стоял в коридоре, заполняя собой весь дверной проем, и аплодировал. Она хорошо изучила Ортона: этот безразличный взгляд и отсутствующее выражение лица, свидетельствовавшие о внешнем спокойствии, ничего не значили. На самом деле он был взбешен. – Джастин, какой сюрприз. Мы не ждали тебя так скоро. – Файвор поднялся с колен и, небрежно облокотившись о спинку кресла, высокомерно посмотрел на отца. – Вижу. – И много ты видел? – Достаточно, чтобы понять, какого неблагодарного сукиного сына я воспитал. – Старик медленно вошел в комнату, и Эдриан сжалась под пристальным осуждающим взглядом, будто кто-то одним ударом вышиб весь воздух из ее легких. В его словах звучала ненависть и отвращение к собственному сыну. Раньше она не замечала подобного напряжения между мужчинами. Джастин чаще ссорился с Тревором, порицая за неблагонравное поведение, с Файвором же они поддерживали неизменно вежливые, прохладные отношения. – Эдриан, выйди. Нам с сыном нужно кое-что обсудить. Девушка с тревогой посмотрела на Файвора и неуверенно попятилась к двери. Господи, что она наделала? Что будет теперь с ней? Неужели Джастин отошлет ее обратно через столько лет? Она даже не могла сбежать. Слезы горячими потоками заструились по бледному лицу. Энди медленно закрыла за собой дверь и попыталась пригладить спутанные волосы. В холле убиралась горничная. Трясущимися пальцами Энди вытерла слезы и, пытаясь сохранять самообладание, направилась в свою комнату.
*** Файвор шумно выдохнул, когда сильный кулак обрушился на его подбородок, потер ушибленное место, нагло ухмыльнулся и спокойно посмотрел на Джастина. Давненько он не видел старика в таком состоянии. Тот жаждал крови, но не встретив сопротивления, отшвырнул стул, уселся за огромный письменный стол и скрестил руки на груди. – Как ты посмел... за моей спиной? – Не припомню, чтобы раньше мне требовалось твое специальное разрешение на личную жизнь. – Прекрати валять дурака! – Разъяренный старик смел со стола бумаги и хлопнул рукой по дубовой поверхности. – Ублюдок, ты ведь знал, кто она, но и это тебя не остановило. Ты наплевал на разницу в возрасте, на ее происхождение. Ради чего? Чтобы досадить мне? – Послушай, Джастин, может, хватит уже сотрясать воздух громкими фразами? Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. И да, ты знаешь, я давно хотел спросить тебя: кто она на самом деле? – Файвор терял терпение. Джастин затеял свою грязную игру, втянул в нее самых близких людей и дергал за веревочки, успешно управляя послушными марионетками подобно опытному кукловоду. Файвору эта глупая возня до чертиков надоела. Пора бы уже расставить все точки над «і». – Поначалу я думал, девушка просто игрушка для Тревора, но теперь вижу, что истина спрятана намного глубже. Потрудись объяснить, какого дьявола здесь происходит? – Разве Тревор тебе не рассказал? – Старик выглядел озадаченным. – Джастин, ты окончательно запутался в своих интригах. С меня хватит. Поищи себе мальчика для битья помоложе. – Мужчина круто развернулся, намереваясь покинуть кабинет. – И запомни: наши с Эдриан отношения тебя не касаются. Она моя, и я уничтожу каждого, кто встанет на моем пути. – Постой! – Старик обхватив голову руками. От былой злости не осталось и следа. Теперь перед Файвором сидел уставший измученный пожилой человек, угнетенный грузом прожитых лет. – Тебе известно, что я ни на мгновение не прекращал поисков Марии. Я разыскал ее, но так и не успел объясниться. Моя девочка умерла от передозировки в Варшавском притоне. Мне удалось найти и вырвать из лап торговцев живым товаром ее шестнадцатилетнюю дочь... Эдриан. Теперь ты знаешь. – Непостижимо... Допустим. Зачем было выдавать ее замуж за Тревора? Что помешало тебе открыть правду? – Таким образом я хотел ввести ее в семью, не вызвав сплетен и кривотолков. Я все тщательно спланировал... – Ты собирался всю жизнь продержать ее подле себя, в качестве фиктивной супруги дядюшки-гея? – Этого бы не произошло. Тревор был неизлечимо болен. Врачи сказали об этом сразу после его рождения. Они предупредили, что надежды на спасение нет, но мы сделали все возможное и невозможное, чтобы максимально продлить ему жизнь. Иногда мне кажется, что именно благодаря Энди он прожил на несколько лет дольше и ушел с легким сердцем. Она единственная видела в Треворе то, чего не видел никто из нас. Тревор не погиб в автокатастрофе. Когда машина вылетела на обочину, он был уже мертв. – В голосе отца звучала неподдельная боль, но Файвор не испытывал сочувствия. Его шокировали цинизм и холодная выдержка Джастина, который смог выгодно использовать в своих целях даже болезнь и смерть собственного сына. – Господи, это... ты чудовище! Теперь я понимаю, почему ты скрыл от меня и болезнь Тревора, и правду об Эдриан. Все из-за чертовых денег. Боялся, что все твое состояние перейдет в руки жалкого ублюдка? Думал, что я уничтожу всех на пути к золотой вершине? Джастин, ты не учел одной важной мелочи: моими поступками никогда не руководили алчность и жажда власти. Я – не ты. И в деньгах твоих не нуждаюсь. – Сейчас тобой владеет горечь и обида, но пройдет время, и ты поймешь, что я защищал свою семью... – Ты защищал себя. А семья твоими стараниями разрушена давным-давно. – Не говори так. Мой сын не должен так говорить ... – Прекрати. Я устал от твоего лицемерия. И еще... скажи Эдриан правду. Иначе это сделаю я. Когда дверь за Файвором захлопнулась, Джастин уронил голову на руки. Поникшие широкие плечи сотрясались от беззвучных рыданий.
После получаса бесцельных метаний по комнате Эдриан удалось немного успокоиться. Девушка подошла к зеркалу, привела в порядок волосы и нанесла немного блеска на бескровные губы. Раздался тихий стук в дверь и открытый тюбик выпал из непослушных пальцев. Ну вот, сейчас все и решится. Она предчувствовала нелегкий разговор с Джастином и внутренне в какой-то мере была к нему готова. Если ее попросят уехать – это даже к лучшему. Единственная проблема – Файвор. Разлука с ним разобьет ей сердце. Пусть. Кто она такая, чтобы становиться между отцом и сыном. – Войдите. – Охрипший голос дрожал, с головой выдавая внезапно охватившее волнение. В комнату вошел Файвор. Он был раздосадован и взволнован не меньше самой Эдриан. На подбородке красовалась большая гематома. – Ты в порядке? – Файвор подошел вплотную и нежно погладил бледную щеку. – Успокойся. Теперь все будет хорошо. – У тебя... Я схожу за льдом... – Девушка отступила на шаг, проигнорировав ласку, нервно прижала ладонь к горлу и отвернулась. Мужчина схватил Эдриан за плечи, рывком развернул к себе и заставил запрокинуть голову. Жадным, безумным взглядом он всматривался в тонкие черты возлюбленной, словно пытаясь запечатлеть их в памяти навечно. Длинные пальцы зарылись в ее волосы, массируя нежную кожу, горячее дыхание коснулось приоткрытых губ... Это окончательно отрезвило Эдриан, она рванулась из сильных объятий и злобно прошипела: – Какого черта? Вы подрались? Ну же, отвечай! Файвор криво улыбнулся и опустил руки. – До чего ты докатился?! – Эдриан вцепилась в лацканы серого пиджака, до боли сжимая кулаки. Сейчас ей безумно хотелось съездить по ухмылявшейся физиономии и стереть с нее самодовольное выражение. – Моя дикая кошечка выпустила коготки и хочет оставить на мне автограф. Ты не первая, кто сегодня норовит выцарапать мне глаза. Удачно же я заехал. – Пошел вон! – Вообще-то, я рассчитывал на элементарное сочувствие, – сказал Файвор, потирая подбородок. – Мое страждущее тело жаждет твоих целебных прикосновений. – Ладно, уйду я. – Девушка бросилась к двери и выскочила в коридор. Не преодолев и нескольких шагов, Эдриан почувствовала на своей талии чужое прикосновение и моментально взмыла в воздух: мужчина легко подхватил ее на руки и закинул на плечо. Оказавшись в неудобном положении, Эдриан взвыла от унижения и со всей силы двинула кулаком по широкой спине. Видимо, это действие не возымело должного эффекта, поскольку он как ни в чем не бывало внес ее в комнату и запер дверь свободной рукой. Потом швырнул девушку на широкую кровать и подозрительно спокойным тоном произнес: – Запомни, милая, я не выношу, когда меня игнорируют или поворачиваются ко мне спиной. Эдриан попыталась подняться, но ее тут же вернули на место, большое сильное тело придавило к прохладному шелку покрывала. – Не зли меня. – Тихий предостерегающий шепот еще больше подстегнул ее ярость. – Чертов ублюдок! Слезь сейчас же!.. Я не хочу... слышишь... – Внутри у Эдриан все кипело от бессильной злобы. Девушка пиналась и царапалась, как дикое животное. Ранее сдерживаемое напряжение накрыло с головой и вырвалось наружу. Она больше не позволит, чтобы с ней обращались, как с вещью. Ей всю жизнь приходилось покорно выполнять чужие прихоти, но Файвору не удастся сделать из нее безропотную секс-игрушку. Одно неловкое движение стояло девушке того, что мужчина удобно устроился между ее бедер, и узкая юбка с треском разошлась по шву, открывая беспрепятственный доступ его ищущим рукам. Файвор вцепился в полы атласной белой блузы и одним мощным движением разорвал ее пополам. Мелкие пуговицы брызнули в разные стороны. Эдриан изловчилась и отвесила любовнику болезненную пощечину, но сразу пожалела о своем поступке: рассерженный мужчина поймал ее правую руку и резко поднял вверх. К первой руке присоединилась вторая, и Эдриан краем глаза уловила, как Файвор привязывает ее к кованому изголовью кровати опрометчиво забытым на тумбочке синим газовым шарфом. Девушка благоразумно признала свое поражение и затихла. Она понимала, что должна ненавидеть Файвора за его эгоизм, но не могла. Эдриан судорожно сглотнула, когда Файвор сбросил с себя пиджак и рванул тугой узел галстука. Одним движением он стянул рубашку через голову, решив не утруждать себя расстегиванием пуговиц. Девушка вспыхнула при виде сильного, тренированного торса. По телу пробежала сладкая дрожь желания. До боли хотелось прикоснуться к маленьким плоским соскам, зарываясь пальцами в жесткие волоски, щедро покрывавшие широкую грудь, провести пальцами по плоскому животу, ощутив ответное сокращение мышц пресса и скользнуть под пояс брюк в надежде подарить запретную ласку. Файвор вскинул густую бровь и отрицательно покачал головой, когда девушка нетерпеливо застонала, пытаясь высвободить связанные руки. – Сегодня ты вела себя недопустимым образом и заслуживаешь соответствующего наказания. – Файвор... – Молчи... – Горячий рот нежно прошелся по незащищенному горлу, посасывая влажную кожу. Еще мгновение, и губы девушки приоткрылись, впуская настойчивый язык, упиваясь его размеренными скользящими движениями. Из-под дрогнувших изогнутых ресниц скатилась одинокая слеза, и Файвор подцепил ее кончиком пальца. – Не плачь. Я бы никогда не причинил тебе боль.
Большая ладонь легла на грудь, все еще скрытую под невесомой паутиной кружева и Эдриан прогнулась, в попытке сильнее прижаться к источнику наслаждения. Только он мог вот так, одним лишь взглядом, одним невинным прикосновением подвести к самому краю и удерживать там до тех пор, пока и тело, и разум не перестанут повиноваться. Иногда Эдриан казалось, что она могла испытать оргазм от одной лишь мысли о нем.
Упиваясь умелыми мужскими ласками, Эдриан не сразу сообразила, что его губы прокладывают дорожку вниз по дрожащему животу, неумолимо приближаясь к месту, где больше всего хотелось ощущать прикосновения, способные подарить радость освобождения. Девушка запротестовала, задвигав стройными бедрами, но Файвор крепко удерживал ее, прикасаясь именно так, как ему давно хотелось, клеймя и сжигая дотла, предъявляя неоспоримые права на обладание не только ее телом, но и душой. – Ты... принадлежишь мне одному... и не смей больше... этого отрицать... – Жаркий шепот в последнюю секунду достиг затуманенного сознания. Потом перед Эдриан разверзлась влажная, раскаленная добела глубина и затянула в водоворот греховного наслаждения.
Эдриан вышла из ванной, на ходу застегивая лиловую блузу. Файвор все еще спал на животе, трогательно раскинув руки в стороны, и девушка подавила желание пригладить растрепавшиеся густые волосы. Простыня сползла до талии, обнажив мощную спину, и Энди густо покраснела, заметив несколько свежих царапин, оставленных ею в любовном угаре. Память услужливо нарисовала откровенные сцены, где она, получив полную свободу действий, позволяла себе в постели с мужчиной такое, о чем раньше и подумать постеснялась бы. Бесспорно, Файвор пагубно влиял на ее нравственные качества, но ей это чертовски нравилось. Стараясь не шуметь, Эдриан присела на край кровати и застегнула ремешки черных босоножек. Услышав тихое шуршание за спиной, она обернулась. Файвор полулежал, опираясь на согнутую в локте руку, и наблюдал за ней. Секунду спустя он был уже возле Энди, и шершавая ладонь шаловливо скользнула в вырез блузки. – Прекрати. На сегодня лимит испорченной одежды исчерпан. Мужчина проигнорировал ее слова и поцеловал в шею, принуждая лечь. Длинные пальцы дразняще скользнули по тонкой щиколотке, поднялись немного выше, и достигнув кромки широкой юбки, захватили тонкую ткань и безжалостно смяли, открывая горящему похотью взору соблазнительно-округлые коленки... Тихий стук в дверь отвлек Файвора от изощренной чувственной игры. – Миссис Эдриан! Миссис Эдриан! Мистеру Джастину плохо...
***
– Состояние Джастина стабилизировалось. Говорить о полном выздоровлении пока рано, однако кризис он пережил, самое страшное позади. – Стандартная фраза профессора Харпера Камингса, пусть даже произнесенная бодрым, уверенным голосом, не особо успокаивала. – Я уже разговаривал с Файвором и немного привел его в чувство. Бедняга на грани. Никогда его таким не видел. Файвор... Даже вспоминать о нем не хотелось. После ссоры с отцом эта бесчувственная скотина как ни в чем не бывало отправилась удовлетворять свои животные потребности. Да и сама хороша – позволила затащить себя в постель и кувыркалась с любовником, в то время как старик нуждался в помощи. – Когда я смогу навестить Джастина? – Не раньше послезавтра. Как врач я настоятельно рекомендую вам хорошо отдохнуть. Когда Ортон придет в себя, ему будет приятно видеть вас жизнерадостной и полной сил. – Доктор, если что-нибудь понадобиться... – ...я тут же вам сообщу. Джас – крепкий орешек. Нам довелось воевать бок о бок во Вьетнаме – я знаю, что говорю. Такой пустяк как инфаркт не способен сломать его. Не беспокойтесь, у нас лучшая клиника в Лос-Анджелесе, и Джастином занимаются ведущие специалисты мирового уровня. – Спасибо Харпер, я постараюсь взять себя в руки. Жду новостей. Всего доброго. Эрдиан отключила мобильный и помассировала виски. Голова раскалывалась. Перспектива работы со счетами откладывалась на неопределенное время. О поточных делах позаботиться ее помощник Рэй. Камингс прав, нужно отдохнуть и привести себя в порядок. Вряд ли Джастин придет в восторг при виде постной, поминального вида физиономии, бледных впалых щек и затравленного взгляда. Девушка уже собралась встать из-за стола, когда на мониторе компьютера появилось новое сообщение о свежей электронной почте с пометкой «Важно». Это, должно быть, никогда не закончиться! Эдриан отправила файл на печать, но читать не стала. Ничего не случится, если она ознакомиться с его содержимым после пары часов целебного сна...
***
15. 08.2011. Джастин Голсуорт-Ортон
«Дорогая Эдриан, если ты читаешь это письмо, я по объективным причинам не могу говорить с тобой лично. Может, оно и к лучшему. Так у тебя появится возможность спокойно все обдумать. Моя исповедь, должно быть, шокирует тебя. Прошу только об одном – не делай поспешных выводов...»
Эдриан вспомнила о письме только на следующий день и решила прочитать его во время короткой утренней прогулки. Проснувшись с первыми лучами солнца, девушка пошла в сад, чтобы подышать свежим воздухом, послушать пение птиц и хоть на несколько счастливых минут забыть о проблемах. Уже с первых строк полученного накануне письма она поняла, что забыть не удастся...
«...Я жестоко ошибался в отношении тебя, Тревора, Файвора. Все, что я делал, на тот момент казалось мне правильным. Я был уверен, что защищаю свою семью. Но после сегодняшнего разговора с Файвором понял, что окончательно запутался и наделал много ошибок. Раскрыв правду, я рискую потерять любовь и уважение своих родных, если уже не потерял. Но правда – это единственный выход из сложившейся ситуации... Даже не знаю, с чего начать. Наверно, начну с самого начала. Я был единственным сыном в богатой семье со своим строгим уставом. Авторитет отца никогда не подвергался сомнению, а его слово было превыше закона. С раннего детства мне внушали, что наследник несет ответственность за свои поступки и его главная задача состоит в соблюдении семейных традиций, защите семейной чести и семейных ценностей. Мое будущее было заранее предопределено: учеба в Оксфорде, женитьба на девушке из хорошего рода, работа в компании отца... Жизнь шла своим чередом по заранее намеченному сценарию, пока не вмешался Его величество случай в лице очаровательной дочери новой экономки Ортонов. В свои восемнадцать с небольшим я не просто влюбился, я обезумел. Юная красавица Эдвина долго игнорировала хозяйского сына, но в один прекрасный момент не устояла перед моей настойчивостью и с головой окунулась в водоворот запретной страсти. Вскоре девушка забеременела и родила очаровательную девочку Марию. Мой отец пришел в бешенство, когда узнал, кто был отцом ребенка. От расправы спасло только то, что его в тот момент больше занимали финансовые проблемы семьи. Некогда процветающий бизнес оказался на грани банкротства, и на фоне этого наша с Эдвиной связь казалась не стоящей внимания мелочью. В один прекрасный день отец поставил меня перед фактом: Эдвине с ребенком будет дозволено остаться в поместье, если я женюсь на дочери влиятельного банкира, который обещал инвестировать в наш бизнес целое состояние. В противном случае папа обещал не только вышвырнуть Эдвину на улицу, но и поклялся превратить ее жизнь в ад, а девочку отправить в сиротский приют. Я хорошо знал собственного отца, поэтому согласился на унизительные условия. После свадьбы мне стало известно, что моя невеста Беллинда беременна и аборт, учитывая состояние ее здоровья, был бы самоубийством. Вскоре в нашей семье появился еще один незаконнорожденный ребенок, которому я, скрепя сердце, дал свое имя. Думаю, ты уже поняла, что речь идет о Файворе...»
Файвор – незаконнорожденный сын Беллинды? Вот так новость... Эдриан отказывалась верить. Высокомерный, гордый Файвор... Несомненно, он знал о тайне своего рождения, иначе откуда эта холодная отчужденность по отношению ко всем родственникам. Эдриан глубоко вздохнула и продолжила читать:
«...Я не смог смириться со своим положением, вступил в регулярную армию и уехал во Вьетнам. Армейская служба открыла мне глаза на многие вещи. Вскоре умер отец, я вынужден был вернуться, заняться делом и позаботиться о финансовом благополучии семьи. Между мной и Беллиндой установились довольно теплые отношения. Не любовь и все-таки... В сущности, моя жена поневоле стала такой же пешкой в чужой игре, как и я. Когда Марии исполнилось пятнадцать, тяжелобольная Эдвина призналась ей в том, что я ее родной отец. Беллинда случайно подслушала их разговор и закатила громкий скандал. Если бы она не была в то время беременна Тревором, шаткое строение под названием «семья Ортонов» развалилось бы, как карточный домик. Узнав правду, Мария возненавидела меня и при первом удобном случае сбежала из дому. Я отчаянно разыскивал дочь, но она как в воду канула... Десять лет назад мой хороший друг случайно увидел женщину, поразительно похожую на Марию, на сцене стриптиз-бара в захолустном чешском городишке. Я нанял одного из лучших частных детективов, и, когда мои надежды подтвердились, отправился в Чехию, чтобы наконец-то встретиться с дочерью и попросить у нее прощения. На момент моего прибытия в городок Мария уже умерла от передозировки какой-то синтетической дрянью, а ее дочь вывезли из страны и выставили на черный аукцион. Мне удалось проследить за покупателем и выкупить внучку из дорогого парижского борделя. Что было дальше – ты знаешь не хуже меня. Адриана...»
Ее уже давно никто так не называл. С тех пор много воды утекло... Энди беспомощно опустила руку и уронила письмо на пол беседки. Внутри поселилась странная пустота ... Не радовала даже умиротворяющая картина старого сада. «Розы осыпаются...». Кое-где еще алели поздние бутоны в окружении увядших цветов, поминутно роняющих багряные лепестки. Теплый ветер с моря подхватывал их и кружил в воздухе...
***
В Нью-Йорке стояла нестерпимая жара. Сухой раскаленный воздух неприятно обжигал легкие. Кондиционер на этаже работал на полную мощность, но даже это не спасало от полуденного зноя. Эдриан нерешительно подняла руку и коснулась указательным пальцем кнопки звонка, втайне надеясь, что приехала не напрасно. Почти сразу изнутри донесся неясный шум и раздался щелчок. Дверь отворилась. На пороге стоял Файвор: с влажными волосами, босой, в старых линялых джинсах и расстегнутой на груди светлой рубашке. На лице играла привычная насмешливая полуулыбка. Окинув девушку с ног до головы испытующим взглядом, он немного отстранился, жестом приглашая войти. Проскользнув мимо него в просторный коридор, Эдриан насилу подавила в себе желание прикоснуться к обнаженной груди и поцеловать слегка приподнятый уголок чувственного рта. – В офисе мне подсказали твой новый адрес. Рада, что застала тебя дома. – Голос девушки заметно дрожал от волнения. – Здравствуй, Эдриан. Проходи. В гостиной нам будет удобней, – произнес Файвор, увлекая девушку в огромную комнату, обставленную в стиле хай-тек. – Чего-нибудь выпьешь? – Файвор, я не отниму у тебя много времени, поэтому, давай обойдемся без церемоний. Девушка осторожно села на край белоснежного кожаного дивана и сложила руки на коленях. В своей классической синей блузе, застегнутой под горло, и узкой юбке до колен, со стянутыми в тугой узел волосами она была невероятно сексуальной и вместе с тем чужой и недосягаемой. В прошлый раз они с Файвором не очень хорошо расстались, и сейчас Эдриан чувствовала неловкость и некоторое напряжение. – Как он? Эдриан сразу догадалась, о ком идет речь. – Лучше. Уже вовсю командует врачами и флиртует с молоденькой сиделкой. Если серьезно, Джастин решил окончательно отойти от дел и хочет, чтобы ты возглавил совет директоров. – Джастин хочет... Свежо предание. – Файвор раздраженно сунул руки в карманы джинсов и нахмурился. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Когда я узнала правду, тоже ужасно злилась и готова была придушить его собственными руками. А потом постаралась поставить себя на его место и простила... Дедушка действительно сожалеет о прошлом и, если это так важно для тебя, готов попросить прощения. Эдриан встала с дивана, подошла ближе и нежно погладила дрожащими пальцами гладко выбритую щеку. Мужчина напрягся, но не пошевелился, холодно взирая на девушку с высоты своего немалого роста. – Мне не нужны одолжения с его стороны. Скажи, ты приехала сюда только в качестве посланца доброй воли? Пальцы Энди немного переместились, дотронулись до плотно сжатого чувственного рта и двинулись вниз. Она привстала на цыпочки, прижалась к Файвору всем телом и легонько поцеловала твердый подбородок. – Мне всегда было любопытно, как выглядит твое холостяцкое убежище. Может, уже пришла пора показать мне спальню? Файвор недоверчиво посмотрел на нее и разразился громким хохотом, потом подхватил девушку на руки и закружил по комнате. – Тебе, моя дикая орхидея, я покажу все, что угодно. – Скорее цветок чертополоха... – Эдриан спрятала лицо на груди любимого и улыбнулась. – Прости, что? – Ничего. Наверно, уместно начать осмотр с ванной. Если я сейчас же не стащу с себя эти душные тряпки и не приму душ, рискую свариться заживо.
Рассказ участвует в борьбе за звание "Знойная ботва" |
Во время длительного перелета в Лос-Анжелес девушка с ужасом представляла себе встречу с будущим мужем, однако, вопреки худшим опасениям, Тревор Ортон оказался довольно милым молодым человеком с ослепительной улыбкой и хорошими манерами... и непреодолимой тягой к представителям мужского пола. Джастин, обеспокоенный гомосексуальной ориентацией сына, не в силах изменить его взглядов на интимную сторону жизни разработал хитроумный план по спасению семейной репутации на случай распространения слухов об истинных сексуальных предпочтениях сына. Нетрадиционная ориентация Тревора вроде и не была чем-то из ряда вон выходящим в современном обществе, однако миллиардные контракты Ортон-Саенс-Индастриз с арабскими партнерами могли оказаться на грани срыва. Эдриан предстояло воплотить этот план в жизнь, талантливо разыгрывая на людях близкие отношения с Тревором. 
В надежде разыскать старину Харпера Файвор зашел в комнату охраны. Но и там никого не было. Будто все вымерли в этом проклятом доме. Оно и не удивительно – денек выдался тот еще, и персонал тоже нуждался в отдыхе. Пошатываясь, Файвор направился к выходу. Усталость и выпитый накануне двойной виски сделали свое дело – споткнувшись о кабель, он неловко плюхнулся в стоящее напротив мониторов кресло. Пытаясь удержать равновесие, мужчина ухватился за пульт управления. Вот дерьмо! Он поймал себя на мысли, что не хватало еще по пьяни свернуть шею и пополнить список безвременно ушедших из жизни родственников. 
– Нет! – Файвор не сразу понял, что Эдриан, еще недавно таявшая в его объятьях, теперь отчаянно вырывается. 
Мне понравилось!