Жизнь современной девушки из зажиточной семьи скучна и однообразна. Никаких тебе приключений и прочих порочащих честь богатеющего не по дням, а по часам почтенного родителя авантюр. Все безумства исключительно в рамках приличий и светского регламента. А меж тем, душе, да чего уж скрывать, и телу, хочется чего-то этакого, нестандартного!

 ___________________________

Утро началось не как обычно: меня похитили.

Сама по себе я вряд ли кому интересна, а вот как будущая супруга моего делового женишка – очень даже аттрактивна.

Ну конечно, я не совсем урод, и меня красят отнюдь не только миллионы нареченного и амбиции моего родителя, устроившего наш будущий брак. Я вполне мила сама по себе. Рост и телосложение средние, волосы русые, глаза серые, выразительные, губы достаточно пухлые. Самое выдающееся во мне – это грудь.  Не в том смысле, что большая, а в том, что очень красивая. Кто-то из моих прежних любовников назвал ее ванильным мороженым с клубникой. За белизну, маковкообразную форму и цвет сосков, как он объяснил.

Короче, с утра я решила прошвырнуться за сливками. Грешна, люблю малину со сливками, и не со взбитой химией из баллончика, а с настоящими густыми деревенскими сливками. Малину мне привезли из деревни, там у жениховой родни дом. А сливок в дому не оказалось. Излюбленного десерта же хотелось нестерпимо. Поэтому я буквально спозаранку – было часов 9-10 утра – потащилась в соседний магазинчик, торгующий дарами фермерского хозяйства. Вот тут-то – на лестнице, в родном подъезде – меня и взяли. Точнее, взял. Здоровенный накачанный амбал.

Ну, это мне тогда так показалось, когда он, нежно заломив мне левую руку и пристроившись по правому борту, потащил меня вниз, ласково попросив не дергаться. А на самом деле похититель мой – не самый крупный представитель рода человеческого. Просто мощный какой-то. Десантник, наверное, бывший.

Надо сказать, что мужчин такой комплекции я всегда втайне обожала и побаивалась. Жених мой, хоть и красавчик, габаритами не удался: высок, но чересчур строен, я бы даже сказала – тощ. В любом случае у него любовница есть, симпатичная девица. Хоть и стерва, но человек интересный. Есть о чем поговорить. И не только о нашем общем мужчине.

Ей, надо сказать, повезло больше. Во-первых, наш Стасик ей и вправду нравится (как мужчина, как друг он и мне нравится), во-вторых, у них есть секс, насчет качества не знаю, но зато регулярный. А у меня – никакого секса уже полгода. Ну, если не считать мастурбацию. И то в последнее время не тянет – ибо некого представлять. Стасик не вдохновляет, а с чужими мужчинами я почти не общаюсь.

А секса-то очень хочется: такие сны порнографические снятся, что я просыпаться не хочу. Иногда от нестерпимого желания «продолжить банкет», иногда от стыда... Скоро, наверное, сантехника с тоски позову. Или айтишника какого, говорят, у них с женщинами напряженка и они завсегда рады помочь одиноким дамам скрасить тоскливое  постельное одиночество.

Что-то я увлеклась размышлениями о жизни своей непростой. А между тем, мне уже и запястья стянули каким-то резиновым жгутом, и шприцем погрозили, чтобы, значится, помалкивала и покорно шла в транспортное средство.

А средство-то то еще! Старая грязнущая «Нива», выбранная для похищения,  видимо, чтобы в глаза не бросаться. Кому захочется это брутальное ведро на колесах тормозить?

Амбал усадил меня на переднее сиденье, пристегнул и заботливо прикрыл пледиком. Чтобы, как я догадалась, мои связанные впереди ручки не видать было. А так – сидит себе и сидит девица под одеялом, болеет, видать.

– Ты это... сиди, короче, спокойно, мне тебя обижать резону нету, но если будешь бузить, могу и вмазать. Мне тебя надо в место одно без приключений, стало быть, довезти. Так что не лечи ни меня, ни себя, всем проще будет, – соизволил прокомментировать свои действия похититель.

Ну что ж, я барышня вменяемая, раз вежливо попросили – как можно отказать? Особливо, если скучно и никаких планов до самой свадьбы. А тут – новый объект для изучения!

***

Ехали мы долго, часов шесть. И все больше проселками какими-то, мимо всяких сельских окраин да помоек. Я успела изучить внешность похитителя от и до, выучить наизусть репертуар его плейлиста, поспать и вконец оголодать. Спутник мой еще в начале пути весьма вежливо, но непреклонно сообщил мне (довел до сведения, так будет точнее), что никаких остановок ни по каким надобностям не будет. Терпи, Лана, терпи, перевела я для себя. Так мы и ехали: не быстро, не медленно, без остановок и разговоров.

Но все пути когда-нибудь заканчиваются, закончился и наш: у высокого забора солидного особнячка в захиревшей какой-то деревне. Не успела я поразмышлять о таком ярком диссонансе – полуразваленная деревня и нехилый такой домина в отличном состоянии, – как уже была выгружена из авто и направлена в сторону гостеприимно распахнутых ворот, через которые хорошо просматривались двор и фасад с парадным крыльцом. В дверях дома стоял клон амбала, ну, может быть, разве что чуточку повыше. Наивная мечта о радушном хозяине и горячей встрече умерла сразу, под аккомпанемент следующего диалога:

– Она?

– Она. Разрешите ехать?

– Свободен.

Амбал-1 развернулся кругом (ну точно десантник!) и строевым шагом направился к усталой «Ниве». Амбал-2 сделал приглашающий жест рукой:

– Проходите, Лана Сергеевна. Поживете пока у меня. Сделаю для вас все, что смогу. Только что за звездой на небо не полезу. Константин.

Я начала было вертеть головой в поисках неведомого Константина, но амбал-2 уточнил.

– Константин – это я. Только не называйте меня Костиком или Костей. Либо полностью, либо Кон.

Слушая его, я только диву давалась: по виду он был чисто парень с Вторчермета, и ему подошло бы именоваться даже не Костиком, а Костяном или даже Кастетом. А тут такой вот официоз и пафос: Кон-Константин.

***

И стали мы жить-поживать да  друг другу не мешать. День жили, два жили, я уж все книжки в каминной комнате – была здесь и такая – изучила, все фильмы на стареньком компе посмотрела... Скучно. Пришлось начать изучение повадок зверя в естественной среде. То есть Константина (про себя я называла его Котангенсом, красиво, созвучно и непонятно) в его обиходе.

Он был совсем не красавец, хотя природные данные  у него были неплохие: большие карие глаза, хороший подбородок, симпатичный рисунок губ. Подкачал лишь нос, явно неоднократно ломанный и поэтому чуть свернутый вбок, и немного торчащие уши. Про фигуру и так все ясно: плотный, накачанный, нигде ничего не висит. Двигался он обычно – никакой тигриной грации или львиной мощи, просто аккуратно и беззвучно. За едой не чавкал (готовили мы по очереди), пользовался и вилкой, и ножом, при сервировке стола не забывал про салфетки, хотя бы и бумажные. Из всего этого я сделала вывод, что парень видел что-то еще, кроме армейского общепита и ленинской комнаты.

Вечером третьего дня, со скуки в очередной раз обходя дом,  я обнаружила прежде незамеченную кладовку. Воспрянув духом от предвкушения – вдруг попадутся какие-нибудь небывалые сокровища вроде мейсенских статуэток или кузнецовских чайных пар – я принялась двигать коробки и ящики. Судя по производимому шуму, в них не было ни  бесценного фарфора, ни советского фаянса, а лишь тряпье и макулатура. Ну, книжки – это тоже неплохо, подумала я, раскрывая ближайший ящик...

В первой же коробке оказалась подборка недорогих изданий, в основном – детективы, триллеры и пара романов. Прихватив романчики, я отправилась в свою комнату... и пропала. Чтиво оказалось не просто захватывающим, но очень возбуждающим. Читая сцены секса по телефону между героями, я была готова нанизаться на любой фаллический символ. Майка и трусы Кона, выданные мне вместо пижамы, раздражали кожу, вызывая острое желание обнажиться. Постель оказалась вся скомканной и перекрученной, как будто приняла бой без правил. Секса хотелось просто нестерпимо. И не просто секса – а горячего, грязного, бездумного и безудержного...

В голове вдруг всплыли слова Кона «сделаю для вас все, что смогу». Ну что ж, я нуждалась в близости, а он пообещал... Отбросив романчик в сторону,  я решительным шагом направилась удовлетворять свои потребности.

Кон спал. Он лежал на спине, вытянув руки по швам, как стойкий оловянный солдатик, уложенный на место в коробку. О том, что это живой человек, свидетельствовало лишь мерное движение грудной клетки. Обнаженной, кстати. И безволосой. Все, как я люблю.

Прикусив губу от предвкушения, я спешно разоблачилась и прилегла на бок, опираясь на левую руку. Правая, будто сама себе хозяйка, потянулась к животу спящего мужчины. Живот на ласку отозвался весьма однозначно – стал сокращаться. Эта реакция сопровождалась возведением палатки из простыни чуть южнее живота. Происходящее вызвало во мне не только живейший интерес и острое желание продолжать, но и ответную реакцию. Соски напряглись, вдоль позвоночника побежали мурашки, между ног повлажнело так, что я сама почуяла запах своего возбуждения. Котангенс, несмотря на однозначный отклик своего тела на мои действия, так и не проснулся, лишь что-то довольное урчал сквозь сон. Пришлось мне самостоятельно управляться с нами обоими – до финала мы так и не дошли, но полегчало мне значительно. Очень хотелось остаться спать под боком у Кона, но я, собрав в кулак волю и разбросанные одежки, отправилась в свою комнату. В ту ночь – как и во все последующие – мне снились такие сны, от которых покраснели бы и бывалые немецкие порнозвезды.

Утро встретило меня остывшим завтраком, запертым домом и запиской от Кона – он отправился пополнять продуктовые и иные запасы и  просил в его отсутствие вести себя хорошо. Можно подумать, я когда-то вела себя плохо?!

Меня можно было бы и не запирать, ибо бежать мне было особо не к кому, да и не от чего. А теперь так вообще появилась причина зависнуть тут на подольше, в надежде на сказочный (я об оргазме) финал. Но Константин-то об этом не знал.

Вернулся Котангенс под вечер, я уже и поужинать успела, и банные процедуры завершить. В общем, залегала в койке и занималась стратегическим и тактическим планированием. Собственно, со стратегией все было понятно:  цель – испытать с Константином все мыслимые постельные удовольствия – была ясна, изменениям и трансформациям не подлежала. А вот тактика вызывала душевные метания: то ли продолжать совращение объекта желания тихой сапой, по-партизански проникая в его комнату и постель после отбоя, то ли честно соблазнять «средь бела дня». В итоге было принято волевое решение: раз уж объект явился не вовремя, не дав мне времени принять соблазнительный вид, то на ближайшее время modus operandi остается прежним – тайные вылазки с попыткой урвать от жизни и Кости все, что можно.

Итак, смеркалось... то есть, была уже глухая ночь-полночь, когда я приступила к осуществлению своего плана. Прокравшись в комнату Котангенса, я пристроила небольшой ночничок в розетку, дабы предаваться радостям познания чужого тела не в темноте.  Я уж было собралась начать нежно и аккуратно извлекать вызывающее столь живой интерес тело из-под простыни и из трусов, когда с некоторой долей ужаса и гораздо большей долей восторга обнаружила, что объект исследования ничем не прикрыт.

Уже давно меня преследовало острое желание досконально изучить мужской половой орган вживую, путем тщательной пальпации, а  не по картинкам. Но мне всегда было чуточку стыдно и неловко делать это при живом владельце органа, находящемся в трезвом уме и твердой памяти. А тут такой великолепный экземпляр (я и про сам орган, и про владельца), можно изучать в полное удовольствие и при этом ничто не смущает...

Хотя партнеров у меня было достаточно, но хорошо разбираться в мужских членах я как-то не научилась. Вся оценка исчерпывалась анализом по размеру: большой-маленький-с пивом пойдет, толстый-не очень толстый-ваша чайная ложечка не для моего стакана. Про мошонку я вообще молчу, некогда мне было изучать это приложение к основному гаджету.

Усевшись по-турецки сбоку от спящего Константина, я пару минут помедитировала над оным, а потом решительно приступила к «телу». Сначала с некоторой робостью прошлась ладонями по члену (такой нежный, мягкий, расслабленный... расслабленный? оу, твердеет на глазах, точнее на руках). Затем наступил черед мошонки, с которой мне поначалу сложно было иметь дело. Во-первых, что делать-то? Взвешивать на ладони? А смысл? Просто гладить? Можно попробовать, но тут вступает во-вторых: член-то мешает, что, вбок его отодвигать или вверх задрать? Ой, уже само все решилось... Так я сидела и гладила-гладила-гладила, периодически слегка сжимая и подумывая о том, а не перейти ли к устному (и чего уж там – языковому) изучению предмета, когда в тиши, нарушаемой лишь моим частым дыханием, выстрелом в реанимации прозвучал вопрос:

– Может, хватит уже играться, как дитя с погремушкой, а?

Первой реакцией, кроме смущения и испуга, стала радость от мысли: ого, сейчас нас в игре станет двое!

Затем нахлынуло чувство вины: как же так, я чуть мужика не изнасиловала, а он, может, меня вовсе не хочет. У него, может, невеста есть или даже вовсе жена...

Утопиться в деструктивных эмоциях мне не дал, конечно же, Кон. Я еще только пыталась оторвать зад от кровати, а он уже рывком поднялся, прихватив меня за локоть.

– Ну так что, киска, продолжим? Презервативы, если что, я купил, – прошептал он соблазняющим тоном.

Приличная леди тут же бы возопила, что она вообще мимо шла и к тому же у нее жених есть. Но я-то не совсем леди, а после долгого воздержания – совсем не леди. Поэтому я лишь недвусмысленно улыбнулась и промычала что-то одобряющее.

– Тогда поехали, моя сладкая, – подытожил Константин и приступил к делу. Ну или к телу.

Нежно, но решительно он подтянул меня к себе, усадив между своих ног и прижав мою спину к своей груди. Затем, будто раздевая куклу или сонного ребенка, поднял мне руки и принялся снимать майку... Жар его сухих мозолистых ладоней вогнал меня в какое-то буйство, вызывая острое желание тереться о мужчину всем телом. Не отдавая себе отчета в том, я начала тихо постанывать... между ног уже было сыро и томно. А Кон, сняв с меня майку, остановил процесс разоблачения, уткнувшись мне в ямку между плечом и шеей. Сначала он просто дышал в нее, бурно и горячо, а затем лизнул и начал покусывать, от чего я почти что улетела к звездам. Руки его между тем изучали мое подреберье, мучительно не поднимаясь выше, и заставляя меня прогибаться в бесплодных попытках вынудить его приласкать мою грудь... Котангенс не велся на провокации и продолжал покусывать мою шею и поглаживать живот и бока. «Вампир, причем голодный», – вдруг подумала я и начала хихикать. Кон обалдел и попытался отстраниться. Но Баба-яга была против, поэтому я лишь теснее вжалась в его спину, попутно перетаскивая его руку с моего живота на грудь.

– Не командуй, женщина, – прорычал всех десантников командир и ловким движением опрокинул меня на спину.

А я что, я завсегда готова за себя полежать! А уж под таким фактурным телом – и не раз полежать, и не два. И сверху тоже можно. И сбоку, и сидя, и стоя...

Пока я перебирала в уме все знакомые мне позы, Кон, совсем уж распалившись, стянул с меня шорты и принялся осыпать поцелуями все доступные ему места, начав с шеи и продвигаясь уверенным марш-броском на юг. На мою долю выпала скромная возможность наглаживать его широкую рельефную спину да ерошить короткие и удивительно мягкие волосы...

Поцелуи доставляли мне неимоверное удовольствие, но, как водится, хотелось большего. Хотелось почувствовать что-то основательное, заманчиво твердое, гладкое и горячее, сначала между ног, а потом и внутри себя. Я попыталась было проявить инициативу и указать постельному партнеру верный путь к раю, но была жестоко прервана в своих действиях. Меня решительно перевернули на живот, слегка хлопнув по ягодицам. Ах, ты так, значит? Я в долгу не останусь! Понимая, что выдержка мужчины не бесконечна и что он вот-вот начнет осадные работы, я скрестила ноги, закрывая, тем самым, доступ ко всем отверстиям, которые могли интересовать Кона. Но не тут-то было. Заведя левую руку мне под живот, он  слегка приподнял мне бедра и стал тыкаться членом в мое междупопие. Меня это малость напрягло: не люблю анальный секс. Я начала немного судорожно извиваться, в попытке не дать проникнуть в непредназначенные для проникновения места. Но Кон, засмеявшись, приостановил мои движения в положении «таз чуть-чуть приподнят кверху» и прошептал:

– Не боись, я тоже анал не жалую. И вообще, полежи минутку спокойно, я резинку надену.

Я послушно замерла, слегка прогнувши поясницу и подтянув коленки к торсу. Мне показалось, что между словами мужчины и началом проникновения прошли часы и недели, от нетерпения хотелось понукать его, как заупрямившуюся лошадь. Но вот наконец все нужные, с точки зрения Кона, приготовления были выполнены, и началось введение в предмет, точнее, введение предмета. И было оно трудным. Во-первых, поза, к которой нужно было еще приноровиться обоим. Во-вторых и главных: Константин и сам был немаленьких размеров, и достоинство его вполне законно могло называться фамильной гордостью. Процесс облегчало значительное количество выделяемой мною смазки – мне казалось, что я просто истекаю этим «соком страсти», что еще чуть-чуть и подо мной будет лужа или даже целый океан. Еще никто до Кона не вызывал у меня такой реакции, такого острого желания быть заполненной другим человеком.

Константин, между тем, сделав первое, пробное движение, стал выстраивать наш общий ритм: медленно-глубоко-медленно-быстрее-быстрее-глубоко-медленно... Чудилось, что в какой-то момент он просто достигнет моего сердца. Мурашки ошалелыми стаями бегали по коже,  спина прогибалась все сильнее в попытке стать еще ближе, и сожаление вызывала лишь невозможность приласкать Кона. Все, что я могла – сжимать стенками влагалища его член, что было, несомненно, в удовольствие нам обоим, но слегка замедляло ритм... А Кон тем временем начал наращивать темп, дыша все тяжелее и тяжелее... Последнее, что я запомнила перед нырком в беспамятство оргазма, был его пугающий рык и мощные содрогания тела...

В ту ночь мы заснули бок о бок, как детишки в лагере. Утро наступило ошеломительно быстро и оказалось не утром, а хорошим таким полднем. Я никогда не спала так спокойно рядом – или вместе – с кем-то. И, проснувшись, не испытала ничего похожего на чувство вины, разочарование или сожаление, а только полное удовлетворение. Рядом размеренно и совсем не сонно дышал Костя. Минут десять мы просто валялись, я только переползла к нему под подмышку, а он лениво поглаживал меня по предплечью.

– Давай вставать, что ли, – разрушил наше комфортное молчание Константин. – Чаю как-то хочется. Чаевничать будешь?

– Не-а, мне бы лучше кофе. С молоком – вообще было бы идеально.

– Лан, а поговорить не хочешь? Ты какая-то подозрительно спокойная...

– А что тут говорить? Ты меня похитил, я тебя соблазнила, мы в расчете. Надеюсь, жениху ты ничего не скажешь.

– Да знает он все и так. То есть про секс, конечно, не знает, но против, думаю, не будет.

– А ты почем знаешь? Ты что, со Стасиком знаком? – мой голос набирал обороты и пытался при этом не перейти на ультразвук.

– Да знаком, знаком. Был за мной должок ему, вот он и попросил услугу: скрасить досуг горячо любимой невесте, пока он себе отпуск со Светкой устроит... Мы это дело по пьянке обсуждали, он возьми да и скажи, что, мол, забери у меня девку, ну хоть ненадолго, хочу погулять напоследок перед свадьбой, ты же понимаешь...

– Обалдеть, – перебила Константина я, – вы меня как вещь обсуждали! Знала я, что он меня не любит, но что ненавидит так... – я чувствовала, что вот-вот заплачу от обиды на весь белый свет.

– Лан, ну что ты, ну какая же ты вещь?

– Какая, какая? Никому на фиг не нужная!

– Лан, да ладно тебе! Ты отличная девушка, симпатичная, не истеричка...  И Стас тебя ценит, просто относится как с сестре или другу. Ну чувствам же не прикажешь! Он, может, мне вообще голову за тебя открутит...

– Не открутит, если не узнает. Когда ты меня назад вернешь?

– Лан, ну тебе что, плохо здесь, а?! Ну давай не будем подгонять коней? Дай мне шанс, киска...

– Кость, ты понимаешь, что никаких совместных шансов у нас быть не может?  До свадьбы осталось всего ничего, а мне еще платье выбрать надо...

– Лан, да ну ее на фиг, свадьбу твою... Я тебя хочу, а с остальным мы потом разберемся...

***

Мы со Стасиком все-таки поженились. Ну что поделаешь, бизнес есть бизнес. Светка его живет с нами, под видом экономки. Костя тоже, он, типа, мой личный охранник. Конечно, все вокруг знают, с кем ночует Стасик, а с кем я. Прислуга – домработница, кухарка, садовник и водитель – сначала пыталась обсуждать этот вопрос, но Света на правах старшей быстро поставила всех на место.

Недавно мы со Стасом ездили на очередной великосветский сходняк. Уж не знаю, чем он зацепил местного бизнес-аксакала Степана Андреевича, но тот в сердцах заявил вдруг:

– Да о чем с тобой говорить можно, если твоя подстилка с тобой в одном доме живет?! Небось и спит в одной кровати с законной женою...

И, как водится, в такой дивный момент в зале как раз умолк обычный стрекот. Публика  затаила дыхание, в ожидании реакции Стасика. Стас не подвел:

– С нами еще и любовник моей супруги проживает. И спим мы все вместе, вчетвером. В одной коечке. Желаете поработать канделябром?

Фраза супруга публику расслабила. Конечно, сложно представить себе мужчину, который будет терпеть любовника супруги, даже нелюбимой, в собственном доме. И уж тем более, никто не поверит в то, что две пары любовников будут не просто жить под одной крышей, но еще и спать все вместе. Да мы и не спим. Костик ночует у меня, Светка у Стаса. И все довольны. Ну, кроме моего папаши. Тот порою выступать пытается, но Стас его всегда стопорит: «Вы хотели этого брака – вы его получили. И нечего к нам с Ланой в дом и в постель лезть. Не маленькие, сами разберемся, кто с кем спать будет».

Мы со Стасом даже переспали. У нас с ним прям настоящая брачная ночь была. Дабы на вопрос, были ли у нас супружеские отношения, мы всегда могли ответить, что были. Особого восторга этот секс ни у кого не вызвал, но и недовольных, вроде,  тоже нет. Тем паче, что ни Кон, ни Света об этом акте не знают.

И живется нам хорошо, светло и уютно, и лишь мысли о неизбежном появлении наследников слегка омрачают наш горизонт. Но – поживем-увидим.

Автор готов как к положительным, так и к отрицательным отзывам