Часть 1

Маргарита прошла в дальний конец магазина, держась подальше от разбитых витрин.

От хруста стекла под ногами уже сводит скулы. Мерзкий скрежет – не просто звук, он словно кашель, один из симптомов болезни, охватившей мир. А полуразрушенное пространство, что стало им убежищем, превратилось в раненый, постепенно отказывающий орган – сипит, скрипит, трещит, стонет гулким эхом. К этим звукам привыкнуть нельзя, они держат в постоянном тонусе и неизменно пугают. Но страшнее всего – тишина.

Не та тишина, что приносит покой, когда сидишь, например, в блаженном одиночестве у камина и наслаждаешься едва слышным потрескиванием дров в очаге. Страшно полное безмолвие, которое будет означать, что мир окончательно умер.

Пытаясь заглушить навязчивые мысли о «мёртвой тишине», Игорь краем уха слушал Семёныча, проводившего очередной занудный «инструктаж», и наблюдал за Маргаритой. Она добралась до стеллажа с портфелями и уселась на его нижний уровень. Откинувшись к стенке, скрестила руки на груди и закрыла глаза. В полумраке лицо Марго походило на стильное и лаконичное графическое изображение: длинная челка до переносицы, бледная кожа, яркие нежные губы, глядя на которые, Игорь вспоминал алые маки, цветущие в родной оренбургской степи.

Он знал, что Рита почти не спит. Ночами, слыша, как она ворочается, он представлял, что ложится рядом и обнимает, покачивая и утешая, будто ребенка. Хотелось подойти к ней прямо сейчас и заключить в объятия. Если она положит голову ему на плечо, он просидит, не двигаясь, хоть сутки, чтобы дать ей выспаться.

Игорь заставил себя отвести от Марго взгляд и вернул внимание менторской речи Семеныча.

– Ребята, еще раз напоминаю, вниз спускаемся осторожно. Держимся вместе, далеко не расходимся. Говорим тихо, стараемся двигаться мягко, бесшумно. Вон, как наш Мармелад. – Леонид Семёнович, крепкий мужчина лет шестидесяти, мотнул головой в сторону кота, сидевшего на обтянутом красной искусственной кожей диванчике.

Мармелад, называемый также за вредность Мымриком, был поглощен процессом умывания. Услышав свое имя, застыл на мгновение, вытаращив желтые глазищи и чуть шевеля ушами. Не уловив ничего интересного, снова вернулся к своему занятию.

– Действуем, как в прошлый раз. Заходим в гастроном, набираем еды и воды, сколько сможем унести, и тихо, аккуратно возвращаемся, – продолжил Леонид Сергеевич. – Да, и к завалам не подходите, – строго напомнил он.

– Не полезем мы к завалам, – запальчиво, но не повышая голоса, отозвался Артём, худой светловолосый восемнадцатилетний парнишка. – Зачем вы по сто раз нам одно и то же повторяете? Не тупые, уже все поняли.

– Я и тысячу раз готов повторять. Осторожность излишней не бывает, – ответствовал Семёныч. – Мы же с вами выяснили, что восставшие на малейший звук реагируют. А у завалов есть опасность обрушения, которое легко спровоцировать.

– Восставшие... – фыркнул Артем и коротко взглянул на Лиду, невысокую девушку его возраста, стоящую рядом с ним. – Обрушение и без нашего участия может произойти. Здесь все время что-то осыпается и отваливается. А мертвяки к нам пролезть не могут.

– Пока не пролезли, но не факт, что и дальше не смогут. Может, просто еще не сообразили, как это сделать. – Семёныч серьезен, как всегда.

– Не похоже, чтобы они там занимались какими-нибудь соображениями, – проворчал Артем. – Они только броуновское движение совершают и ничего больше.

– Тоже не факт, мы ничего о них толком не знаем...

– Пока будем здесь просто сидеть, ничего и не узнаем! – не сдавался парень.

– Тёма, не лезь в бутылку, – спокойно сказал Игорь. – Сейчас надо пополнить запасы провианта. Рассуждать продолжим потом.

Артем недовольно покосился на молодого человека, но ничего не ответил.

– Единственное, что мы на сегодняшний день наблюдаем наверняка, – восставших привлекает звук, – назидательно продолжил Семёныч. – Вот как научимся передвигаться бесшумно, почти не дыша, выберемся наружу и попробуем что-нибудь разведать.

– Я отсюда никуда не собираюсь выбираться! – порывисто зашептала Оксана, молодая женщина с забранными в хвост длинными русыми волосами. – Мне и здесь хорошо. Места достаточно, еды и прочего хватает. ГУМ, даже полуразрушенный, – это целый город, в нем можно годы жить. – Она запнулась, растерянно моргнула, явно придя в ужас от перспективы остаться здесь на годы, и затараторила: – Но я уверена, что столько мы тут не задержимся. Мы все-таки на Красной площади, а не где-нибудь! Здесь рядом правительство и все такое. Скоро сюда явятся... Кто там должен являться в таких случаях – военные? – Она покрутила головой, обводя присутствующих взглядом. Не получив ответа, продолжила с куда меньшим энтузиазмом: – Короче, скоро все закончится. Этих... снаружи, кем или чем бы они ни были, переловят, и мы все сможем вернуться по домам.

И снова все промолчали. Их шестеро. Они сидят в полуразрушенном ГУМе уже три недели. За это время никто не начал работ по разбору завалов. Никто вообще сюда не явился. Из живых.

Мобильники и стационарные телефоны не работают, электричества нет, водопровод не функционирует. Но кое в чем Оксана права: в целом условия для существования здесь вполне комфортные, есть множество полезных для жизни предметов, запасы воды и еды. Правда, свежие продукты в гастрономе, уцелевших кафе и ресторанах главного магазина страны портятся и скоро от вони будет некуда деться.

Им вообще некуда деться. 

***

...Игорь родился и вырос в Оренбурге. Окончил университет, устроился на работу, встречался с девушкой, на которой собирался жениться. Через пару лет серьезных отношений они расстались, а Игорю подвернулась возможность хорошей работы в Питере, упускать которую он не собирался. Предстоящий переезд не смутил, а, наоборот, воодушевил, да и родители идею переселения в Северную столицу поддержали. Собрался быстро, решив по пути на пару дней заехать в Москву, где ни разу не бывал. Хотел посмотреть город, пройдясь традиционными туристическими маршрутами и просто побродив по улицам.

...Оренбургские степи – необыкновенной красоты зрелище. Это особая красота: рыжая с сине-зелеными «глазами» озер, ковыльно-полынная, тюльпанно-васильковая, бескрайняя и неукротимая. Степь – не просто ландшафт, это стихия, способная удивлять, даже если уверен, что все уже видел и удивляться нечему.

День клонился к закату, поезд мчался в Москву, а Игорь стоял в коридоре купейного вагона и смотрел в окно на знакомый с детства пейзаж.

Вдруг потемневшее вечернее небо прорезала яркая полоса, будто кто-то вспорол линию горизонта ножом и наружу вырвался огонь. Багряное ослепительное «пламя» расширялось во всех направлениях, густело, словно превращалось в лаву. Поток стремительно двигался, затапливая степные просторы.

Наблюдавшие диковинное явление пассажиры засуетились, оглядываясь друг на друга и обмениваясь изумленными восклицаниями. Стали звать тех, кто сидел в купе и с другой стороны по движению поезда ничего не наблюдал. Народ высыпал в коридор и столпился у окон.

«Пламя» тем временем неслось к поезду, поглощая степь. Еще немного и раскаленная субстанция доберется до железной дороги. Вскоре и смотреть на двигающуюся массу огня стало невозможно. Она ослепляла, и, казалось, вот-вот окна начнут лопаться от волны запредельного жара. Пораженно притихшие люди снова загомонили. Воздух в забитом коридоре загудел от их голосов и нарастающей паники.

И вдруг все закончилось. Пламя, почти добравшееся до поезда, просто погасло. Исчезло разом, будто на него накинули невидимый брезент, не оставив никакого следа – ни сгоревшей травы, ни обугленной почвы. Степь лежала перед глазами морем колышущейся травы, ровная, спокойная, величественная, как всегда.

Люди схватились за смартфоны, планшеты, ноутбуки и полезли в сеть, пытаясь узнать, что за явление сейчас наблюдали. До самой Москвы не смолкали разговоры про «огненную мглу» или «багровый туман», который, оказывается, видели не только в Оренбуржье. Во всех заметках общим было одно: «стена огня» появлялась на пустых открытых пространствах и еще ни разу не была замечена в крупных населенных пунктах.

Игорь охотно посмаковал тему небывальщин с попутчиками, благодаря чему дорога стала короче и веселее. Особенно когда потрясение прошло и осталось чувство сопричастности к чему-то поразительному, редкому и загадочному, что не каждому удается увидеть.

...В Москве с Казанского вокзала поехал сразу на Ленинградский, где оставил багаж в камере хранения. Гостиницу не заказывал, решив провести два дня в режиме активного «бомжа». Отдыхать будет в кафе, в скверах и парках на лавочках, а подремать можно и на вокзале. Хотел сразу поехать в центр и от метро «Площадь революции» отправиться на автобусную экскурсию по городу, но передумал, решив, что припасет этот вариант на завтра. Ведь в автобусе тоже можно отдохнуть, с комфортом любуясь видами из окна.

Весь день шатался по городу, а вечером все равно оказался на Красной площади. Несмотря на время, гуляющих было много, и в основном молодежь. Конец июня, только на днях отшумели выпускные, и вчерашние ученики, пребывая на волне капитальных жизненных перемен, видимо, пытались продлить себе праздник.

Поглазев на главные достопримечательности центра столицы, Игорь направился в ГУМ, но оказалось, что магазин уже закрыт, и «экскурсант» вернулся на Красную площадь. В поле зрения попалась веселая шумная компания молодых людей. Мимоходом посмотрел на них и... прикипел взглядом к девушке в голубом платье. Каштановые волосы до плеч, под длинной челкой искрятся смехом глаза. Россыпь веснушек на светлой коже и сочные губы. Кто-то из друзей назвал её Марго.

Игорь слонялся поблизости, бросал долгие взгляды, один из которых встретился с широко раскрытыми глазами девушки. По губам её скользнула легкая улыбка, Игорь улыбнулся в ответ, чувствуя, как трепыхнулось в груди сердце. И в этот момент кто-то поблизости громко сказал:

– Смотрите, какой закат!

Солнце уже село, а теперь будто снова возвращалось, поднимаясь над горизонтом. Сияние сначала окрасило темнеющие небеса всеми оттенками багрянца, потом будто бы спустилось к самой поверхности земли. И двинулось вперед, топя городской пейзаж в пламени невыносимой яркости.

Наверняка кому-то пришло тогда в голову, что «закат» этот наблюдается совсем не с той стороны, с какой положено, но никто ничего не сказал. Реакция на зрелище была та же, что и у пассажиров в поезде. Ошеломленные люди сначала застыли на месте и, притихнув, смотрели, как на них с заметной скоростью несется огненная лавина. В какой-то момент до толпы дошло, что явление выходит за рамки просто неординарного. Испуг взорвался во всех разом и выплеснулся в панику. Люди развернулись и понеслись в противоположную от «багровой мглы» сторону. К многоголосью криков прибавился топот множества ног по брусчатке

Но никто никуда не убежал. Нечто догнало их и накрыло плотной удушливой пеленой, сделав слепыми и глухими, лишив возможности двигаться. А потом мир просто погас.

...Он очнулся и понял, что лежит, уткнувшись лицом в холодные камни. Своего самочувствия в тот момент, когда включилось сознание, Игорь не помнил. Разве что ощущение, будто по коже пробегают электрические разряды.

Поднимался на ноги и оглядывался, чувствуя себя невольным участником какого-то адского реалити-шоу типа «Вас подставили». Пытался пропускать представшее перед глазами через фильтры привычных стандартов, но лишь одно почти бесспорно было принято сознанием: ночь миновала, и вместе с новым днем пришел кошмар. Сердце сорвалось со старта и понеслось вскачь со скоростью двести ударов в минуту, когда Игорь понял, что вся площадь, насколько хватало глаз, усеяна телами, а перед собором Василия Блаженного дымятся обломки самолета.

В голове одна за другой мелькнули нелепые мысли. Первая – российская ПВО снова схалтурила, пропустив очередного «Руста», полет которого на этот раз завершился катастрофой. И вторая – в ГУМе побывать теперь точно не судьба. Здание главного магазина страны основательно повреждено угодившей в него носовой частью развалившегося самолета.

Игорь играл с реальностью в пинг-понг, а между делом пытался самому себе доказать, что никак не может вот тот огромный предмет неподалеку от Мавзолея быть звездой со Спасской башни. Подняв глаза, увидел обломанную верхушку и сдавленно ругнулся.

Все это он заметил за считанные секунды, но, казалось, время зависло, перестав быть изменчивой величиной. Через путаницу осознанного и все еще казавшегося бредом дошло, что он в этом хаосе не один. По площади среди тел, обломков и руин бродили выжившие.

Очнувшиеся в новой реальности, люди первое время беспомощно метались. Ошеломленные, начинали заново слышать, видеть и понимать, пытались сориентироваться, растормошить неподвижно лежащие на земле тела. Чуть оправившись от первого шока, едва осознавая потери, собрались в группу, которая тогда была значительно больше, чем сейчас. Увидев среди них девушку в голубом платье, Игорь тут же подобрался к ней ближе. А она только беспрестанно оглядывалась по сторонам и дрожала, обхватив себя руками.

Семёныч первый проявил лидерские качества: призвал держаться вместе, начал выстраивать ход дальнейших возможных действий. Его послушались, притихли, чуть успокоились. Зазвучали гипотезы о том, что же случилось, отчего погибли люди, на телах которых не было следов крови и заметных повреждений. От авиакатастрофы перешли к ядерному взрыву, утечке радиации или химических веществ и договорились до сверхсекретного эксперимента и нападения инопланетян. Кто-то обратил внимание на почти полное отсутствие звуков и птиц в низком и плотном мутно-сером небе. Пока Игорь раздумывал, говорить ли сейчас о «багровой мгле», решили пойти и посмотреть, что происходит за пределами площади. Некоторые запротестовали, не желая оставлять тела родных и знакомых. В итоге в следопыты вызвались Семёныч, Артём, Лида и Игорь, которому ужасно захотелось увести Маргариту с площади, и он протянул девушке руку со словами:

– Пошли с нами. – Но Марго лишь качнула головой и побрела куда-то, отдаляясь ото всех.

«Разведчики» не успели дойти до Никольской, когда ОНИ начали подниматься.

Сначала тишину рассек вопль удивления, перешедший в восторженное ликование. Следопыты остановились, обернулись и наблюдали, как повсюду с холодных камней встают те, кто еще недавно лежал, не подавая признаков жизни. Люди были похожи на примятые бурей растения, поднимающиеся с земли неловкими, изломанными движениями. Некоторым помогали встать те, кто уже счел их погибшими.

Толпа ожила, задвигалась активней. Сначала показалось, что наблюдается чудесное воссоединение «очнувшихся» с родными и друзьями. Дальнейшее происходило так быстро и было до того невероятным, что мозг не успевал обрабатывать информацию и передавать сигнал опасности. «Очнувшиеся» застывали на месте, словно принюхивались и прислушивались, а потом начинали стремительно двигаться, бросаясь на тех, кто радовался их «возвращению». Нападали и рвали голыми руками. Действуя с напором и яростью стаи бешеных псов, догоняли пытавшихся убежать, окружали и приканчивали, оставляя на камнях растерзанные тела в лужах крови.

– Бежим отсюда. Очень быстро, – проговорил Игорь, и «разведчики», онемевшие от ужаса и неверия, разом сорвались с места.

Они понеслись сквозь кошмарные крики, стараясь держаться дальше от толпы, походившей на огромный рой неведомых созданий, которые выглядели как люди, но вели себя словно вконец обезумевшие хищники. Увидев, как пытавшаяся убежать женщина зацепилась за цепь ограждения и упала, Игорь, не раздумывая, повернул ей на помощь.

– Куда ты, ненормальный! – рявкнул ему вослед Семёныч, но Игорь уже раскидывал по сторонам безумцев, буквально вырывая из их необычайно цепких рук израненную жертву. Заметил, что рядом с ним ловко отбивается худосочный, но увертливый Артём, а совсем неподалеку маячат Семёныч и Лида. Секундная заминка, и их уже окружили, отрезая путь со всех сторон.

– Бегите к пролому в ГУМе! – в отчаянии крикнул Игорь своим спутникам.

Чудом, на каком-то адреналиновом топливе, им удалось отбиться, спасти женщину и по обломкам вскарабкаться до второго этажа ГУМа. Нападавшие за ними почему-то не полезли, но мужчины все равно спешно забаррикадировали пролом всем, что попалось под руку. Первым делом оказали первую помощь раненой и до смерти напуганной Оксане. Чуть отдышавшись и немного придя в себя, познакомились и осознали,как же их мало – всего пятеро.

...Позже Игорь рассказал о «стене огня», которую наблюдал по дороге в Москву. За разговорами пришли к выводу, что произошло что-то очень близкое к понятию «глобальной катастрофы». Возник один из главных вопросов: почему не все стали такими, как те обезумевшие.

Мобильники не работали, электричества не было. Неделю ждали, что вот-вот появится кто-нибудь, несущий спасение, но никто не приходил. Мир молчал, а снаружи, не зная ни сна ни отдыха, слонялись ОНИ.

Обследовав все доступные в магазине места, в отделе оптики нашли бинокли и стали наблюдать за тем, что происходит вокруг магазина. Игорь невольно высматривал в хаотично двигающейся толпе голубое платье.

– Они – зомберки, – заявил Артем, когда обнаружились перемены в облике «очнувшихся» и стало понятно, что это уже не люди. – Ходячие мертвецы, зомби, которые нападают и дерутся, словно берсерки. Только, похоже, как жратва мы им не интересны. Им просто нужно, чтобы никого из живых не осталось.

***

– Ну, двинули, что ли? – нетерпеливо спросил Артем и уверенно взял Лиду за руку.

– Подождите минутку, – сказал Игорь, отгоняя воспоминания, и направился к Маргарите.

Подойдя ближе, пригляделся, пытаясь понять, спит она или просто сидит, закрыв глаза. Взгляд то и дело возвращался к ее губам, похожим на сочный, аппетитный плод, в который так и хотелось впиться поцелуем. Пока смотрел, не заметил, что Марго приоткрыла глаза и пристально следит за ним, ничего не говоря.

– Извини, что потревожил, – спохватился Игорь. – Там наши за провизией отправляются. Тебе принести что-нибудь? Особые пожелания есть?

– Особые пожелания? – Рита зевнула, прикрывая рот ладошкой. – Крекеры и воды без газа.

– На таком рационе долго не протянешь, – вырвалось у Игоря.

– А на хорошем рационе мы протянем долго? – равнодушно поинтересовалась девушка.

Глядя на нее сейчас, Игорь вспомнилих первую встречу. Затем вторую. Марго оставалась загадкой и являла собой чудо, рожденное в безумии этого мира.

...Зомби полным составом слонялись по площади первые три-четыре дня. Потом их осталось явно меньше, чем было с самого начала, но всё же слишком много для того, чтобы рискнуть вылезти на улицу и предпринять попытку куда-нибудь добраться с еще не оправившейся от ран Оксаной.

Однажды все пятеро проснулись от долетавших снаружи звуков – хлопков, повторяющихся через равные промежутки. Подобрались к окнам и онемели от изумления.

В предрассветной мгле возле сбитой кремлевской звезды виднелся силуэт сидящего на брусчатке. Зомби не присаживаются отдохнуть. Это был живой человек, и он методично палил по мертвецам из снайперской винтовки.

Глядя в бинокль, Игорь скорее готов был поверить, что наблюдает оживший комикс, чем реальную картину. Узнал длинную челку, яркие губы, бледное лицо. В кожаной куртке, явно не с ее плеча, в байкерских ботинках и рваных колготах, с каской на голове, Марго походила на одинокого мстителя.

Глушитель делал выстрелы менее громкими, но всё же достаточно шумными для того, чтобы привлечь мертвецов. Зомби сбредались на звук и всё ближе подбирались к Марго. Их движения стали более неловкими, нескоординированными, и скорость передвижения поубавилась. Возможно, сказывался процесс разложения тел.

 Игорь, не раздумывая, понесся в кухню ближайшего кафе, схватил первый попавшийся тесак, и рванул по уцелевшей лестнице на третий этаж, где зиял провал. Обнаружив, что за ним направились Артём и Семёныч, остановился.

– Возвращайтесь, – решительно обратился к ним. – Случись что с нами, женщинам одним не выжить. Я справлюсь.

Мужчины неохотно согласились, а Игорь выбрался наружу и спустился вниз. Он несся к девушке, не думая ни о чем. Позднее ему в голову пришло, что он рисковал быть не только растерзанным, но и застреленным. Зомби становилось все больше, и они вдруг утратили свою медлительность. Топот ног Игоря по брусчатке набатом разносился в предрассветной тишине, созывая врагов. Орудуя тесаком как мачете, парень прорвался через строй зомби и добежал до стоящей на ребре кремлевской звезды. Мертвецы были уже совсем близко, когда он схватил «спайпершу» за рукав косухи и рывком поднял с земли, одновременно выхватывая у нее громоздкую винтовку.

– Бежим! – выдохнул Игорь и сунул в руку девушки тесак.

Таща за собой Маргариту, размахивал оружием направо и налево, как палашом. Марго не отставала, отбивалась с неожиданной яростью и силой. К тому времени как они пробились через строй «зомберков» и добрались до ГУМа, Семёныч и Артём успели разобрать часть баррикад, закрывавших пролом на втором этаже. Ровно столько, чтобы Игорь и Марго могли протиснуться внутрь.

Девушка молчала два дня. Имени своего не назвала, за спасение не поблагодарила. Игорь благодарности и не ждал, но молчание действовало на него убийственно. А остальные задавались вопросами: где она пряталась всё это время? Как выжила? Откуда у нее снайперская винтовка и каска? Что успела увидеть и узнать?

– Я думаю, – заговорила наконец Маргарита, – их привлекают звуки. Особенно те, в которых проявляется жизнь – уверенный и ровный ритм шагов, голоса, стук сердца, дыхание. Зомби слышат это, звереют и нападают. Такое чувство, что их основная задача, их предназначение – установить мертвую тишину. Кстати, убитые становятся такими же тварями, – устало добавила Марго.

_______________________________

* «Любой обманчив звук. Страшнее тишина...» – слова из песни гр. Сплин «Романс»

Продолжение следует...