Истошный «Бзды-ы-ынь» разлетелся по коридорам «Дикого мака», оповещая своих обитателей, среди коих числились лучшие шлюхи Империи, о начале нового трудового дня. Строго говоря, до визитов первых клиентов оставалось не менее девяти часов. Однако девушкам еще предстояло позавтракать, обменяться свежими сплетнями, разослать служанок с поручениями (да-да, у здешних кокоток, точно у записных аристократок имелись собственные, прекрасно вышколенные слуги), посетить обязательную лекцию нанятого Мадам Мо учителя «Изящных манер» и, разумеется, прихорошиться, дабы явить себя избранной публике прославленного борделя в самом наивыгодном свете.

* * *

Латти Фрог порывисто (привычка, с которой она безуспешно боролась с тех пор, как ее отец, «деликатных дел мастер», внезапно разбогател, обзавелся титулом и стал ожидать, когда же к его единственной дочери начнут свататься родовитые вельможи), выбежала на крыльцо. Натянув на руки перчатки, спустилась по ступеням и торопливо зашагла в направлении «Веселой улицы». Затея ее была чрезвычайно опасна, если не сказать глупа. Однако первая роковая влюбленность в человека искушенного и влиятельного вовсе не способствовала победе здравомыслия, превращая Латти из практичной и рассудительной девушки двадцати лет от роду в трепещущую оболочку из наивных чувственных мечтаний, протяжных томных вздохов и твердой решимости получить от предмета своих желаний долгожданный первый поцелуй. 

Куки, более известная в «Диком маке» как Розалия - в заведении Мадам Мо, все девушки без исключения носили имена благородных цветов, - со всевозможными предосторожностями провела Латти в свой будуар и, усадив на бархатный пуф перед старинным зеркалом, с сомнением в голосе в который уже раз спросила.

- Ты уверена, что хочешь спуститься вниз именно сегодня?

- Мы говорили об этом раз десять, не меньше! – в нетерпении ответила ей юная леди Фрог и, наконец, выбрав среди многочисленных баночек с помадой, в беспорядке разбросанных на массивном резном трюмо своей давней и единственной подруги, наиболее вызывающий цвет, решительно размазала его по губам. – Я буду в маске и к тому же так разряжена, что меня не узнал бы и отец, столкнись мы с ним нос к носу. 

Раз в год в «Диком маке» случалось особое пополнение. В борделе появлялись девственницы. Этих невинных красавиц Мадам Мо разыскивала по всем уголкам необъятной империи. А отыскав, в течение года лично занималась их чувственным воспитанием, дабы в итоге, в назначенную ночь продать право «быть первым» тем господам, которым ее драгоценные воспитанницы отдадут свое предпочтение. Быть выбранным одной из таких девушек, среди молодых, избалованных дворян Валадии считалось делом большого престижа. Невинных подопечных предприимчивой хозяйки борделя метафорично называли Маргаритками. А ночь, когда нескольким счастливчикам предстояло сорвать сии хрупкие цветы, – Ночью Садовника. 

Совершенно случайно Латти стало известно, что именно сегодня, в эту самую особую ночь, герцог – а влюбиться ее угораздило ни много ни мало в самого Великого герцога, - появится в «Диком маке» дабы присмотреть себе новую фаворитку. Разумеется, Латти вовсе не собиралась стать любовницей сиятельного аристократа. Отец, строящий на ее счет честолюбивые планы, не пережил бы подобного позора. Латти лишь хотелось хотя бы раз набраться смелости и попытаться обратить на себя бесценное внимание самого прекрасного из мужчин. 

Несмотря на свой весьма солидный для девицы на выданье возраст, леди Фрог все ещё была чересчур худа, и в отличие от аппетитной Куки не могла похвастаться ни крутыми бедрами, ни соблазнительной пышной грудью. Волосы у девушки имели тот самый нестерпимо рыжий цвет, который их зловредная кухарка за глаза называла морковным. Дабы немного замаскировать столь предательские приметы, девушки припудрили локоны мерцающей радужным перламутром пудрой, в корсаж напихали ваты, а наряд подобрали столь вызывающе-откровенный, что привлекая к себе внимание, он в тоже время самым надежным образом скрывал личность своей хозяйки. Дабы застраховать себя от возможных домогательств, Латти на свой страх и риск пришлось приколоть к поясу букетик тех самых маргариток... В некотором смысле она имела на него вполне законное право, ибо была невинна, правда проститься со своей невинностью совсем не спешила... 

* * *

- Вот эта. – Скрипнула кожа изрядно поношенного дорожного плаща, а все посетители «Дикого мака», которые в этот поздний час находились в парадной гостиной, напряженно замерли. – Вот эта, – повторил жнец, высокий светловолосый мужчина с пиратской повязкой на левом глазу. Он с ног до головы был облачен в черную кожаную униформу, а из-за спины, расположенные крест-накрест, выглядывали перехваченные заплечной перевязью косы. 

Жнецами называли немногочисленных бойцов, из числа особого военного корпуса Императора. Эти нелюдимые мрачные воины умели проникать во сны, путешествовать, растворяясь в тенях, укрощать любую, даже самую лютую нечисть и насыщаться кровью своего врага, перенимая через нее все его знания и силу. Жнецов не без повода считали опасными, неуравновешенными головорезами, в той же мере отщепенцами, сколь и неприкосновенными. 

- Но, господин Жнец, Маргаритки выбирают себе Садовников сами. Их нельзя принудить, – стараясь не терять от волнения лица, сообщила прописную истину незваному гостю Мадам Мо. Жнецы крайне редко забредали в заведение прославленной распутницы, и ни разу подобного не случалось в «Ночь Садовника». Однако выставить воина за порог никто не смел. Да что там за порог! Никто, даже сам Великий герцог, изволивший вальсировать с приглянувшейся жнецу Маргариткой, лишь недовольно хмурил брови, но и не думал пытаться воспрепятствовать столь грубому попранию ранее незыблемых правил. 

- Мне плевать на ваши цветы, мне нужна женщина, и я выбрал ее, – раздраженно отчеканил мужчина и перевел взгляд на приглянувшуюся девицу. 

* * *

Латти Фрог едва дыша, стояла посреди слабо освященной спальни, опасливо косясь на исполинских размеров кровать с витыми столбиками и тяжелым, цвета слоновой кости, балдахином. В метре от нее, не теряя времени даром, позвякивая оружейной сталью, раздевался жнец. 

- Понимаете, произошла ошибка. Я не... я не девушка Мадам Мо.

- Ты служанка? – не прекращая своего занятия, монотонно спросил жнец.

- Нет.

- Тебя похитили и выставили на торги против воли? - Мужчина избавился от сапог, скинул штаны и, оставшись в одних подштанниках, подошел к Латти. Развернув девушку лицом к себе, он снял с нее маску и с явственным интересом стал разглядывать.

- Нет, – предчувствуя неизбежность своего падения, прошептала Латти. - Понимаете, я не шлюха! – В отчаянии повторила она.

- Это пока. – Застежка на ее платье располагалась спереди, и очень быстро сдалась под натиском ловких пальцев, не ведающего, казалось, жалости незнакомца.

- Я и потом не собираюсь... – возмущенно пробормотала она. В ответ жнец громогласно расхохотался неожиданно приятным, теплым мужским смехом.

- Ты хочешь сказать, что в борделе, полном отборных шлюх, я выбрал единственную «не шлюху»?

Девушка удушливо покраснела и кивнула.

- Давай условимся так: мы начнем, а если тебе не понравится, я остановлюсь, заберу тебя отсюда и провожу, куда пожелаешь?

Боясь вспугнуть удачу, Латти вновь согласно закивала, убеждая себя, что ее твердое и непоколебимое «НЕТ!» позволит избежать непоправимого.

На рассвете ее разбудил шум первой летней грозы. В комнате было душно, «Дикий Мак» затих до очередного истошного «Бзды-ы-ынь», а Латти Фрог, прислушиваясь к шуму ливня за окном, лежала и размышляла о сущности истинной любви и не менее истинной страсти...  

Обменяться впечатлениями о прочитанном вы можете в теме конкурса "Зной 2015. Безумная эклектика".