Правильный вопрос

 

Умение задавать правильные вопросы недооценивают. От формулировки порой зависит очень многое, и одна крошечная деталь может круто изменить жизнь...

 

ПРАВИЛЬНЫЙ ВОПРОС

 

Никто не знает, отчего Город окутала тьма. Точнее, знают все, но кого ни спроси – у каждого своя версия.

К примеру, старуха Летти, которая безвылазно сидит на крыльце Старой Церкви так долго, что, кажется, уже вросла в ступени, пустила корни и стала не менее серой, чем кирпичная кладка за её спиной – того и гляди, начнёт точно так же крошиться, – так вот, старуха Летти поведает вам о грешных людях, мстительном божестве и казнях, не то египетских, не то ещё каких. Плотник Лу приплетёт заговоры и запрещённые правительственные эксперименты. Трещотки из салона Эллейн станут болтать о призраках и индейском кладбище, коего и на сотни миль вокруг не сыщешь. А булочник Мартин лишь загадочно улыбнётся и промолчит, мол, я-то знаю, а вам не положено.

 

Рисунок 1

Я версий не строю, и без меня постарались – и местные, и внешние, что изучают Город, будто чудо невиданное, да снимают ужастики, «основанные на реальных событиях», а меж тем ничего особенного и не случилось. Никто не умер жуткой смертью, монстры из-под земли не выползли, ядовитым смогом из вентиляции не повеяло. Просто однажды утром не рассвело. И следующим утром тоже. И неделю, и месяц, и год спустя мы так и не увидели солнца.

Нет, тьма не совсем уж непроглядная, наши ночи никогда не были слишком чёрными. Просто тьма. Обыкновенная. Правда, когда идёшь по улице, порой что-то маячит на краю зрения, кажется, вот оно, вот, проблеск или сияние, словно светило сейчас выползет из-за ближайшего строения, словно где-то что-то медленно разгорается и через секунду озарит всё вокруг... но нет.

Жутко раздражает.

А в остальном – жизнь мало изменилась.

Конечно, народ массово хлынул в мир, который вдруг стал «внешним». Будто Город – закрытая коробка, оставленная на дне глубокого котлована. Может, так оно и есть. Окраины опустели, те, кто решил остаться, перебрались ближе к центру. Люди жались друг к другу как голодные сироты на ледяном полу в подвале какого-нибудь заброшенного приюта. А вокруг центра образовалось мёртвое кольцо обветшалых пустых домов.

Мой бывший напарник Джонас часто шутил про «срезанную крайнюю плоть», отчего все морщились, но согласно кивали.

Зато мы вдруг стали привлекательны для туристов. Раньше-то в путеводителе только и можно было прочесть, что о тухлой речушке, прорезавшей Город ровно посередине, да о паре салунов в стиле Старого мира. А теперь: «Окунитесь в сверхъестественный вечный мрак без угрозы для жизни! Побродите по лабиринтам мёртвых улиц! Познайте собственные страхи без отрыва от цивилизации!»

Рекламщики настоящие кретины. Но туристы ведутся.

Узнать их легко – слишком загорелые. Местные-то давно превратились в некое подобие киношных вампиров. Естественно, по настоянию врачей мы все иногда выбираемся к солнечному свету – буквально шаг за границу Города, – но всё же как-то срослись с тьмой, полюбили её, прикипели.

Не всякий поймёт, хотя я знаю людей, что переехали сюда уже после Затмения. Что-то появилось такое на этих улицах вместе с мраком. Какой-то особенный воздух, не опасный, но заразительный. Он проникает в грудь, нежно обнимает сердце и больше не отпускает. Не всех, только подобных мне психов.

Изолировать нас тоже пытались. Не слишком рьяно и в итоге безуспешно. Может, и правда выяснили, в чём дело, и успокоились, может, затаились до поры – плевать. Когда первый ажиотаж вокруг «небывалого события» спал, Город зажил, как прежде, только в уменьшенном виде.

И пусть мне в то время и было-то лет пять, так что о «прежней жизни» я знаю мало, зато по молодости частенько выбирался к внешним. Не слишком велика разница, скажу я вам. Просто у них иногда посветлее.

Неудивительно – и в то же время безумно удивительно, – что гостиничный бизнес в столь странном месте пошёл в гору. Владелец единственного захудалого отеля в Городе сориентировался молниеносно: уже через пару лет после Затмения тут и там появились новые гостиницы на любой вкус, сеть разрослась, вобрав в себя рестораны и развлекательные центры, и имя Гарри Тейлора не сходило с уст. Фактически, он стал тут главной шишкой – зазнавшейся и малоприятной в общении, и тем не менее. А подле «Солнца» – основного его детища – электрики сотворили такую иллюминацию, что в том районе порой забываешь о тьме.

Без понятия, где Тейлор откопал такую прорву денег, что требовалась для расширения и подкупа всех заинтересованных, но подозреваю, без спонсорства не обошлось. Кто-то из внешних неплохо зарабатывает на нашем уникальном явлении и глупости туристов...

Впрочем, теперь это уже неважно.

Потому что сейчас я как раз направляюсь к Тейлору. Точнее, к его вдове.

 

* * *

Автомобили я не люблю. Ехать медленно надоедает, а быстро не погоняешь – опять же из-за идиотов-туристов. Некоторые из них после пары-тройки дней тьмы совсем одуревают и начинают забывать, что находятся в нормальном городе, с нормальным течением жизни, а не в каком-нибудь Сайлент Хилле, где можно вышагивать по скоростному проспекту как по бесконечной пешеходной дорожке. После нескольких не самых приятных случаев власти чуть ли не через каждый метр разместили предупреждающие знаки, да толку-то. Даже светофоры их не смущают. А в свете фар застывают, что те олени, и ждут незнамо чего.

В общем, я предпочитаю передвигаться на своих двоих. Тем более, как я уже говорил, город значительно ужался, и расстояния тут не такие уж огромные, если, конечно, не надо в Мёртвое Кольцо. Хотя машина у меня есть, куда без этого. Для поездок «на солнечные ванны» очень даже нужная вещь.

Сегодня весьма прохладно. Часы показывают шесть пятнадцать утра, и Город ещё спит. Считаете, странно? Но человеку нужен установленный порядок для адекватного восприятия действительности – это я нашего мэра цитирую. Говорю же, местная жизнь не слишком отличается от внешней. А учитывая современные осветительные приборы...

Накрапывает дождь. Капли бойко врезаются в поля моей шляпы, дробятся и мелкими брызгами разлетаются вокруг. В пока ещё крошечных лужах отражаются тусклые фонари и довлеющие над ними чёрные громады зданий.

Гарри Тейлор вообще-то жил в собственной гостинице – в пентхаусе над сияющим «Солнцем», – но жена его предпочла тихий район чуть южнее. Дом большой, хоть и не особо впечатляющий: ни тебе каменных львов, ни двухметрового забора под напряжением.

На простецком крыльце горит свет, дверь приоткрыта – меня ждут.

Входить в распахнутые двери я тоже не люблю, предпочитаю постучать. А так ощущение, будто шагаешь в тщательно расставленную ловушку.

Тем не менее захожу, громко прокашливаюсь и слышу откуда-то справа тихое:

– Сюда.

«Сюда» оказывается гостиной. Просторной и мрачной, лишь парочка бра по углам разгоняет тени. В центре комнаты стоит резной и явно очень древний столик, а вокруг него – четыре кресла. В одном из них, царственно возложив на подлокотники руки, сидит женщина лет пятидесяти. Бледное, как и у всех местных, лицо в полумраке кажется гипсовой маской. За её спиной вижу ещё кого-то, из сплошного чёрного пятна выделяются лишь белки глаз, белоснежные перчатки и столь же ослепительная манишка. Скорее всего, слуга, но, может, и охранник.

Только теперь замечаю, что играет музыка – едва слышно, но всё же. Бесси Смит.

Действо всё больше напоминает театральную постановку.

– Доброе утро, мистер Стоукс, – хрипло здоровается миссис Тейлор. – Как добрались?

Странный вопрос. Я же не на другой конец страны прикатил.

– Спокойно.

Дама равнодушно кивает и тягучим жестом указывает на одно из кресел:

– Присаживайтесь.

Естественно, сажусь напротив, куда и велено. Только теперь соображаю снять шляпу и кладу её на колени. Вода с полей моментально впитывается в брюки.

Чернокожий слуга отходит глубже в тень, а миссис Тейлор не отрывает от меня взгляда бесцветных глаз. Молчит и чуть поводит бровями. Явно хочет заставить меня нервничать, но пока не очень получается – и не таких встречали.

Демонстративно смотрю на часы:

– Чем раньше вы опишете суть дела, тем раньше я приступлю.

– Конечно. – Поджимает губы и хмурится. – Вы ведь в курсе, что мой супруг скончался?

Особого горя на её лице не наблюдается. Скорее, лёгкая досада и раздражение. Весь Город знает, что брак Тейлоров – чистая формальность. Наварившись на Затмении, Гарри переключился на девочек помоложе, а старую и совсем не элитную жену отбросил за ненадобностью. Разве что разводиться не стал, пожалел, видимо.

Никто в здравом уме не заподозрил бы в Минди Тейлор вторую половинку местного богатея. В былые времена она продавала плетёные коврики и вязаные салфетки. Может, потому сейчас и пытается играть вдовствующую герцогиню. Пусть потешится.

– Его похороны знатно повеселили зевак, – отвечаю.

– И вы понимаете, что он не мог в одиночку поднять такую громаду как «Солнечная сеть»?

Киваю. Как тут не понять.

– В сущности, Гарри был лишь исполнителем чужой воли. Администратором, если хотите. Он сумел выгодно продать свою идею, уговорить больших людей вложить большие деньги, но никаких прав не имел. Как, соответственно, и я.

Печальная история. Да, миссис Тейлор не влилась в роскошную жизнь вместе с мужем, но явно полюбила спокойствие и обеспеченность. Теперь же приедут настоящие хозяева «Солнечной сети» или пришлют наместника.

Миссис Тейлор усмехается:

– Но я ещё могу получить своё. Вот для этого-то вы мне и нужны.

– Я не занимаюсь противозаконным, – отвечаю быстро. Да, из полиции я ушёл давненько, но это не значит, что готов кидаться на волков извне.

– Расслабьтесь. Всё в рамках. Жизнь Гарри была застрахована на кругленькую сумму, и уж эту-то выплату у меня отнять не могут.

– Так в чём проблема?

– В полиции. Они не очень-то стремятся распутать дело и, кажется, уже готовы списать всё на самоубийство.

Собственно, как и все в городе. Самая распространённая версия: придурок Гарри переборщил с наркотой и перепутал окно с входной дверью.

– А вы, значит, уверены в обратном?

– Да, и хочу, чтоб вы это доказали. А то, знаете ли, самоубийство почему-то не считается страховым случаем. – Миссис Тейлор отнюдь не женственно фыркает, и я наконец вижу перед собой не надменную аристократку, а вязальщицу с морщинистым лицом и чуть подрагивающими ладонями. – Я даже подкину вам пару зацепок, от которых лега... полиция так легко отказалась.

Делаю вид, что не заметил оговорки, и жду продолжения. Миссис Тейлор хмуро смотрит на мои руки. Ждёт, что достану блокнот и карандаш?

– Говорите. Я запомню.

Ещё один вульгарный смешок.

– Где-то с месяц назад Гарри точно подменили. Он всегда любил шумные попойки, а тут... Нет, пить меньше не стал, но избавился от всех, кто присосался к нему не хуже пиявок и куролесил за его счёт. Гарри надирался в одиночку, звонил мне посреди ночи, бормотал, дескать, теперь всё знает. Я значения не придавала, думала: седина в бороду, и всё такое. А потом он умер. И я подозреваю, кто к этому причастен.

– Кто-то, кто появился в его жизни месяц назад, – подсказываю я.

Миссис Тейлор оскаливается:

– Да. Ровно в то время Гарри нанял циркачей.

 

* * *

Цирк уже лет двадцать приезжает к нам каждую осень. Ровно на три месяца. Ранним утром первого сентября вереница древних скрипучих вагончиков с востока врывается в Город, прогрызает его, будто червь яблоко, и замирает на западе – аккурат на границе с Мёртвым Кольцом. Прежде там была какая-то площадь с памятником кому-то очень важному. Но памятник давно разгромили вандалы, а циркачам очень уж полюбилось это открытое пространство. Уже через пару часов после их прибытия под вечно чёрным небом раскидывается ядовито-голубой шатёр, и до жителей близлежащих улиц начинают доноситься крики, стоны и музыка.

А в последний день ноября, совершенно бесшумно, и шатёр, и вагончики, и циркачи исчезают. Не уезжают, а просто испаряются, словно и не было их тут никогда. Лет семь назад я сам лично упаковал парочку клоунов за решётку – повздорили с местными в баре. Как сейчас помню: полночь, первое декабря, захожу в участок и вижу пустую камеру. Поговаривают, что и прочие пытались циркачей подловить, запереть, задержать, но результат всегда один – в последний день осени все они исчезают, где бы ни находились.

Гарри Тейлор явно не мог нанять их всех. Да и зачем бы ему сдался целый балаган? Нет, Гарри был дельцом и наверняка выбрал лишь тех, кто в силах принести его ненаглядному «Солнцу» побольше деньжат. Гадалку поэкзотичнее, карлика посмешнее, акробатку посексуальнее...

Странно, прежде я не слыхал, чтобы циркачи брались за работу в городе, им всегда хватало своей площади – народ валил туда табунами, – но, по словам миссис Тейлор, вот уже дней тридцать как эти ребята живут и выступают в гостинице. Впрочем, мне это только на руку. Куда удобнее вести расследование, когда все нужные люди под боком, да и не люблю я соваться в шатёр. С самого детства.

По дороге к «Солнцу» вдруг обращаю внимание на светящиеся в темноте афиши, что буквально с каждого столба кричат о ежевечернем представлении. И как я раньше не заметил? Они же явно тут не пару часов висят... Старею. Смотрю на указанное время – начало ровно в полночь, – потом на часы. Что ж, есть возможность оглядеться, задать пару вопросов, а потом насладиться шоу. Правда, сперва надо умудриться уболтать Одноглазого Денни меня впустить.

Не подумайте, оба глаза у Денни на месте, а прозвище, как он сам говорит, – это сознательная дезинформация. Дескать, все его кличут Одноглазым, и легавые, ежели что, первым делом примутся искать калеку. Чушь несусветная, ибо все копы знают его в лицо, но Денни особым умом не отличается. Ростом и мускулами – да, вполне мог бы сам в цирке выступать, а вот соображалкой небеса обделили.

Однако это не помешало Гарри назначить его главным привратником. Только Денни решает, кто войдёт в развлекательный центр при «Солнце». Своеобразный «фейс-контроль», только руководствуется Одноглазый отнюдь не внешним видом, а одними ему ведомыми принципами. Всё тот же Джонас (мой бывший напарник, помните?) утверждал, что в черепе Денни вместо мозга – полчище тараканов, которые дёргают за верёвочки и управляют большим неуклюжим болваном.

Мы с Денни пару раз сталкивались в прошлом, и ничего хорошего из этого не вышло. Так что после приходилось несладко, когда требовалось допросить одного из постояльцев или завсегдатаев ресторана – чуть ли не в окно лез, чтобы избежать привратника. Но он в курсе, что из полиции я ушёл, потому, буду надеяться, тараканы прикажут меня пропустить.

Наземная парковка переполнена, и я в который раз радуюсь своей привычке ходить пешком. Народа на улице почти нет. Только какой-то коротышка под фонарём что-то бормочет в телефон, да парочка официанток со вкусом затягиваются прямо у парадной двери. Уже вечер, и иллюминацию гостиницы значительно приглушили – приказ мэра, дабы не смущать живущих по соседству людей.

Вообще-то в ресторан можно попасть и через вестибюль «Солнца», но к ночи тот проход перекрывают. Протискиваюсь мимо дымящих официанток, даже в полумраке по достоинству оценив длинные ноги и короткие юбки. Что-что, а подбирать и одевать персонал Гарри умел. Дверь за спиной бесшумно закрывается, и я оказываюсь в абсолютной темноте и тишине. Что за?..

И это за час до представления? Либо циркачи не так уж популярны, либо...

Я слышал, они никогда не повторяются. Каждое шоу уникально и в одном месте показывается лишь один раз. А ещё слышал, что перед началом, толпу надо разогреть. Проклятье. Ну а Денни-то где? Охрана? Хоть кто-нибудь из служащих?

Быстро шагаю по пустынному холлу мимо гардероба и уборных. И уже здесь различаю первые ноты невыразимо странной, пробирающей до костей мелодии. Звук словно сочится из-под земли, поднимается выше, окутывая тело, и, наконец, тонкими иглами впивается прямо в мозг. Сначала только клавиши. Потом присоединяется скрипка. Ловлю себя на том, что стою столбом посреди коридора. Тряхнув головой, беру себя в руки и делаю последние несколько шагов. Толкаю двойные двери в ковбойском стиле и погружаюсь в музыку по самую макушку.

Сцена пуста, только луч пистолета выхватывает из темноты пустой стул и болтающуюся над ним петлю. Зрителей в зале почти не разглядеть: чёрные силуэты за круглыми столиками, да белые воротнички. У самого входа в ряд стоит охрана с Денни во главе. Узнаю их только по мерцающим во мраке бейджам, да необъятной фигуре Одноглазого. На моё появление никто и ухом не ведёт – все неотрывно пялятся на сцену.

Мелодия набирает обороты, и вот уже кажется, будто где-то тут прячется целый симфонический оркестр. В круге света появляются двое: тела и головы целиком скрыты чёрным стрейчем, на лицах маски, и несмотря на обтягивающую ткань, не разобрать – мужчины это или женщины. Они выполняют пару не слишком сложных акробатических трюков с кувырками и поддержкой, а затем оба встают на стул. Петля болтается за их спинами, бьёт по плечам.

– Леди и джентльмены, мы рады приветствовать вас! – вдруг начинает левый. Микрофона я не вижу, но его сиплый бесполый голос разносится повсюду.

– Дамы и господа, откройте глаза пошире и забудьте обо всём, что вы видели раньше! – подхватывает второй.

Они спрыгивают на пол, подлетают к самому краю сцены и дальше говорят, двигаясь в унисон.

– Если вы пришли сюда, мечтая о стройных улыбчивых гимнастках и о беззубых львах, валите прочь! Мы начинаем шоу не для слабонервных!

– Это игра, девочки и мальчики, это игра судьбы, которая сделала нас ужасными и смешными.

Их тела уже и не тела вовсе. Они меняются, сливаются и разделяются, образуют странные фигуры. Кажется, будто перед тобой мельтешит гигантская клякса, что никак не может определиться, какую же форму ей принять.

– Вы всё ещё решаете, быть или не быть?

– Поздно! Прижмите задницы. Барабанная дробь. Мы начинаем шоу!

 

Один вновь забирается на стул и просовывает голову в петлю. Второй выбивает стул у него из-под ног. Крик из зала. И темнота.

Я даже дёрнуться не успеваю. Справа кто-то всхлипывает.

Музыка меняет настроение, в жуткую мелодию вплетается свинговый мотив, и на сцену выстреливает сразу несколько лучей. В двух из них выдают странные танцевальные па всё те же бесполые существа в чёрном, а в центральном пятне теперь нет ни стула, ни петли – только красотка в алом платье. Перед ней микрофон на стойке, в руках – бокал не то с вином, не то с кровью. Густые светлые волосы забраны наверх, лицо скрыто ажурной красной маской.

Красотка медленно растягивает полные губы в улыбке и начинает петь. Голос её нельзя назвать приятным, он слишком низкий и тихий, но что-то всё же заставляет меня затаить дыхание и вслушиваться в каждое слово.

 Рисунок 2

Не бросай мне монет, не травмируй себя понапрасну...

я устала кричать, извиваясь под звуки молитв.

Я пыталась отделаться ролью в комедии масок,

но пришлось показать всем вокруг свой уродливый лик.

 

Я устала ходить на руках по стеклу и канату,

я устала смеяться тогда, когда хочется выть.

Не бросай мне монет. Это мой бенефис. Клоунада

королевы разбитых зеркал и улыбок кривых.

 

Мне до смерти кривляться перед толпой,

мне плясать на осколках чужих костей.

Я с тобой, понимаешь?.. И чёрт с тобой.

Кто быстрее затащит тебя в постель?

Это шоу уродов, здесь масок нет.

Это шоу уродов, готовь билет.

 

Карлик тянет ручонки к фальшивым пластмассовым звездам,

клоун плачет в кулисах, гимнасты срываются вниз.

Не дари мне цветов, не выдавливай жалкие слёзы,

не борись с тошнотой, вызывая уродов на бис.

 

Это мир искалеченных полуживых арлекинов,

приспособленных только кривляться и жизни ломать.

Я устала смеяться, лицо в небеса запрокинув.

Не дари мне цветов, эти запахи сводят с ума.

 

Мне старухе с косой целовать подол,

отбиваясь ладонями от камней.

Дочь факира и женщины с бородой –

ты ко мне на два шага, и чёрт ко мне...

Это шоу уродов, здесь масок нет.

Это шоу уродов, готовь билет.

 

Музыка в очередной раз меняется – теперь это уже просто бой барабанов. Три луча сливаются в один, бесполые существа замирают за спиной певицы. А потом начинают гладить её тело. У них на двоих всего четыре руки, но кажется, что их сотня. Они везде, они не останавливаются ни на секунду.

 

Она уже пялится в мой затылок,

сливаясь в единое с тёмной ночью.

Она за спиною моей застыла,

впиваясь в изломанный позвоночник.

Во взгляде ехидство, желанье, пошлость...

Под юбку мою запуская пальцы,

она заставляет забыть о прошлом,

она умоляет не просыпаться.

 

Ненужные образы раскрошила,

уродство моё прикрывая маской,

она говорит, ей одной паршиво

в её королевстве лилово-красном.

Она ненавидит наш мир крысиный

с его изувеченной синевой,

она хочет сделать меня красивой –

взамен не потребует ничего...

 

Существа приближают свои лица к микрофону и по очереди шепчут:

– Ведь ты в этом цирке подзадержалась...

– Ты слишком привыкла давить на жалость...

– И в тысячный раз, выходя на сцену...

– Почувствуй, что ты под её прицелом...

А затем раскидывают руки в стороны, и над троицей взмывает огромное чёрное полотно. Оно медленно накрывает их, поглощает, придавливает, и в конце концов на сцене не остаётся ничего, кроме лежащей на полу атласной ткани, под которой явно никого нет.

Луч гаснет. Зал взрывается аплодисментами. Я пару раз ошалело хлопаю в ладоши.

Внезапно всё вокруг заливает ослепительным светом. Щурясь, сквозь слёзы в глазах пытаюсь разглядеть очередного появившегося на сцене персонажа, но в нём нет ничего выдающегося. Обыкновенный конферансье. Я бы даже сказал, чересчур обыкновенный. Образ точно слизан под копирку с первого попавшегося фильма о цирке. Фрак, цилиндр, трость, типичные противные усики. Конферансье улыбается, демонстрируя щель между передними зубами и громогласно объявляет:

– В ближайшее время наша неподражаемая Эльза исполнит для вас ещё несколько композиций. А пока, дамы и господа, наслаждайтесь ужином! Местные повара потрудились на славу. И не забывайте, что сегодня четверг, а значит, у вас есть уникальный шанс получить ответ на любой вопрос! Конечно же, только в том случае, если вы этого ещё не сделали. Ведь Всезнающая Андреа открывает правду каждому лишь единожды в жизни. Спешите! Записаться на беседу с Андреа можно у меня. Стоимость услуги уточняется при записи. Количество мест ограничено!

Усатый спокойно уходит со сцены, народ в зале какое-то время сидит не шелохнувшись, а потом отмирает, словно на кнопку кто нажал, и набрасывается на еду. Я трясу головой, прогоняя наваждение, поворачиваюсь и натыкаюсь прямиком на не самый добродушный взгляд Одноглазого Денни. Ну естественно, как же иначе.

 

* * *

– Значит, говоришь, прислала старуха Тейлор?

– Да, – в сотый раз подтверждаю я, изо всех сил стараясь не сорваться.

Денни тоже злится. И тоже сдерживается. Он вообще ведёт себя очень странно. С тех пор, как меня притащили в комнатку охранников, уже полчаса прошло, а я ещё ни разу не схлопотал по физиономии.

– И она подозревает, что Гарри укокошили циркачи?

– Я такого не говорил.

Я и правда не говорил. Лишь упомянул, что проверяю версии, а циркачи могут что-то знать.

– Ладно, – наконец вздыхает Денни. – Минди отличная бабка, не заслужила она остаться ни с чем. Рой, землеройка, может, чего и нароешь.

Чуть живой от потрясения, я встаю, но у двери замираю от оклика Одноглазого:

– Слышь, к Энди сходи.

– К кому?

– Всезнающая Андреа. Девка толковая, да и правда много чего знает. К тому ж, Гарри вроде как-то с ней болтал о том, о сём.

Только я собираюсь согласно кивнуть, как он растягивает губы в кривой улыбке и добавляет:

– Ток, само собой, не задарма. Перетри сначала с усатым, заплати, а потом, как все смертные, к Энди за ответами.

 

* * *

В огромном – во всю стену – аквариуме никто никогда не жил. Гарри терпеть не мог рыбок и прочих водоплавающих, зато водоросли его буквально завораживали. Вот он и соорудил это гигантское зазеркалье, полное чёрно-зелёных вонючих монстров.

Я гляжу на их шевелящиеся в мутной воде расплывчатые силуэты и напоминаю себе, что они не живые. То есть, в каком-то смысле, конечно, живые, но хотя бы без лап и зубов. Просто трава.

Мало помогает.

По приказу хозяина, воду специально загрязняли, дабы сложнее было разобрать, что там ползает за стеклом. И после смерти Гарри зачем-то продолжают загрязнять. Если не знать, что в аквариуме только водоросли, от вида таинственного призрачного чудища, коим кажется эта «трава» при определённом освещении, можно нехило перепугаться.

Всегда ненавидел эту комнату, а теперь ещё и заплатил за право сюда попасть. Хорошо хоть не из своего кармана, а деньгами, что миссис Тейлор выделила на «текущие расходы».

Перевожу взгляд на расположенный перед аквариумом стол – собственно, кроме него и пары стульев, больше никакой мебели здесь и нет. Всё как при жизни Гарри. Пару секунд изучаю женщину, занявшую один из стульев; её короткие бесцветные волосы, усталые глаза, мальчишескую фигуру – по крайней мере, часть, что видна из-за стола, не слишком впечатляет формами. Невольно сравниваю её с певичкой в маске. Наверное, эта Андреа и правда много знает, раз за визит к ней дерут такие деньги при столь невыразительном зрелище.

– Вы хорошо продумали свой вопрос?

А вот голос... Вот кому надо петь со сцены. Но тут, видимо, всезнание не помогло, а внешность сыграла решающую роль.

– Мистер Стоукс?

Трясу головой и наконец отрываю глаза от губ Андреа, издающих столь прекрасные звуки.

– Бенджамин. То есть, Бен.

– Очень приятно, Бен. А я – Андреа. Присаживайтесь.

Медленно иду к стулу. Водоросли льнут к стеклу, словно в попытке лучше всё расслышать и рассмотреть. Любопытные твари. В комнате стоит неестественная тишина: звукоизоляция защищает от шума ресторана, а мои шаги тонут в пушистом ковре, но как же остальное? Наше дыхание? Стук сердец? Ощущение, будто мы окружены толстым слоем ваты.

И только присев, вдруг слышу, как Андреа тихонько сглатывает, и наваждение проходит.

– Как работает ваш дар? – спрашиваю с вновь обретённой уверенностью, откинувшись на спинку стула.

Циркачка передёргивает плечами:

– Это ваш вопрос?

– А он требует от вас задействовать дар?

– Не... что?

– Ну, как я понимаю, пока мы разговариваем о том, что вам известно и без сверхспособностей, это просто беседа. Вопросы, ответы. Как у нормальных людей. А заплатил я за шанс узнать нечто такое, что в простой беседе не выяснишь, так?

Андреа прищуривается:

– Вы из полиции?

– Уже нет. Но лгать не буду, я здесь из-за убийства Гарри Тейлора.

Произнесённое вслух слово «убийство» её отнюдь не смущает. Андреа не нервничает, не пугается, только чуть кривит губы.

– Гарри сам это сделал.

– Уверены?

Она вскидывает бровь:

– Хотите, чтоб я задействовала дар и назвала вам имя виновного в его смерти? Помните, я даю ответ каждому лишь раз в жизни.

Я смеюсь и скрещиваю руки на груди. Забавная штучка.

– Нет, спасибо. Лучше расскажите о своей роли в жизни мистера Тейлора. Какие у вас были отношения?

Ещё одна кривоватая улыбка.

– Все дела с ним решал управляющий цирка. Для нас же ничего не изменилось, кроме сцены.

– Я не о том спрашиваю.

– Вот именно. Вы задаёте вопрос, а знать хотите совсем не об этом. Моя роль в жизни мистера Тейлора? – Андреа подаётся вперёд, упираясь грудью в край стола. Какого же она роста? – Или моя роль в его смерти? – Затем вновь откидывается назад. – Как я уже сказала, договор Тейлор заключал с нашим управляющим. Я же его видела ровно два раза: когда Гарри решил воспользоваться моими услугами, и когда через пару дней после этого обвинил меня во лжи и потребовал ответить на ещё один вопрос.

– И часто с вами такое случается?

Андреа закатывает глаза.

– Чаще, чем хотелось бы. Люди – странные существа. И порой задают странные вопросы, ответы на которые им вовсе не нужны.

– Например, вопрос жизни, Вселенной и всего такого?

Её звонкий смех застаёт меня врасплох. На глазах, которые неожиданно оказываются тёмно-синими, выступают слёзы, и Андреа смахивает их рукой. Наконец чуть успокоившись, она прокашливается:

– Ой, простите, просто вспомнилось. Вы почти угадали. Люди не удосуживаются подумать и сформулировать вопрос, и в итоге получают ответ, но не решение. Один математик всю жизнь трудился над сложной задачкой. И пришёл ко мне, в надежде обрести бессмертие. Однако ответ ему мало помог, ибо вывести формулу бедолага так и не сумел.

– Что с ним стало?

– Он... – С лица Андреа исчезают последние следы веселья. – Он покончил с собой.

Какое совпадение. Хочу узнать, сколькие из её клиентов шагнули из окна, но вовремя останавливаюсь. Я уже не коп, мне плевать на других, важно только то, за что мне платят.

– Гарри Тейлор тоже свихнулся от невозможности привести уравнение к нужном результату?

– Нет. Гарри узнал то, к чему не был готов.

 

* * *

Бессонная ночь, бескофеиновое утро. В голове миллион вопросов, но совсем не тех, на которые можно получить ответ у Всезнающей.

Гадаю: а о чём бы сам спросил, кабы решился? Возможность-то есть. На прощание Андреа заявила, мол, я не получил то, за что заплатил, а значит, когда разберусь в себе, могу прийти к ней вновь – бесплатно. Вот только зачем?

Уж точно не за решением одной из «проблем тысячелетия». Миллион долларов – это, конечно, хорошо, но история математика-самоубийцы весьма поучительна. Всегда есть подвох, а мне не хватит знаний в области, чтобы правильно сформулировать вопрос.

Узнать, кто виновен в смерти Тейлора? Кажется, я это и так уже выяснил. И пусть полученный ответ вряд ли устроит весёлую вдовушку, моя работа закончена.

Пожалуй, единственное, о чём я мог бы спросить...

Нет. И тут меня уже опередили. Ни к чему хорошему это не привело, а я не настолько уверен в собственной уравновешенности, чтобы повторять ошибку Тейлора.

Затмению придётся ещё какое-то время оставаться тайной.

 

Тишину квартиры разрывает звонок. Трубка досадливо подпрыгивает на допотопном аппарате, словно стремясь создать как можно больше шума.

– Да?

– Я слышала, ваш город едва ли не туристическая мекка. – Собеседнице не нужно представляться, этот голос нереально забыть. – Не устроите мне экскурсию?

 

* * *

Светящиеся единороги, пегасы и прочие сказочные парнокопытные твари несутся по кругу с бешеной скоростью, взмывают ввысь и срываются в пропасть, отчего малолетние наездники радостно вопят и крепче цепляются за искусственные гривы. Кабинки колеса обозрения медленно ползут к небесам, вагончик «Русских горок» со скрипом ныряет во мрак, где-то на задворках парка завывает «Центрифуга», и над всем этим словно неведомые насекомые роятся разноцветные мигающие лампочки.

Я не ожидал, что Энди выберет парк аттракционов. Конечно, в это время года кроме него, цирка и экстремальных туров по Мёртвому Кольцу особых развлечений больше нет, а последние два пункта явно не подходят. Но я мог и на ресторан раскошелиться. Да и у реки нынче красиво – для туристов целую набережную вымостили, с заборчиком, ротондами, декоративными кустами и скамейками.

Не то чтобы я считаю нашу вылазку свиданием, упаси господи. Но почему-то нервничаю, точно прыщавый юнец перед первым сексом. И было б с чего! Андреа явно не заморачивалась и явилась на встречу в потёртых джинсах и футболке. На лице – ни грамма косметики, оказавшиеся пепельно-русыми волосы растрёпаны, грудь и задница за ночь волшебным образом не увеличились. Обычная девчонка, бывали у меня и получше. Намного. Вот только чёлка всё время падает ей на глаза, и Энди сдувает её искусанными губами. И глядя на эту хрупкую фигурку, мне хочется заслонить её от всего мира, защитить от тьмы, которой я никогда в жизни не опасался.

Сама Энди кататься отказывается, дескать, ей нравится только наблюдать. Щуриться на огни, слушать смех, щипать пальцами сладкую вату. Иногда она застывает посреди шага, даже не потрудившись ногу на землю поставить, и слепо пялится на кого-нибудь из прохожих. Потом точно так же неожиданно отмирает и как ни в чём не бывало идёт дальше, к следующему аттракциону. На губах её то и дело мелькает насмешливая улыбка, и мне всё сильнее хочется заглянуть в её мысли, понять, чего ждать дальше. Или не ждать.

Мы почти не говорим. Я начал было рассказывать о Затмении и о том, как изменился Город, но тут же вспомнил: Андреа знает обо всём куда больше меня. Тейлор задал вопрос, и она ответила. Верю ли я в её дар? Как ни странно, да, пусть и без оснований. Пока без оснований.

Всякий раз, стоит мне о чём-то спросить, она смеётся и уточняет, тот ли это самый вопрос, главный, единственный, правильный. И эта повторяющаяся шутка почему-то совсем меня не злит и не раздражает. Но в итоге мы всё равно уславливаемся, что это простая беседа, а когда я решусь воспользоваться даром Энди, то напишу свой вопрос на бумажке.

Чувствуется, что ей несколько неуютно во тьме. В парке мы проводим весь вечер, а потом ещё полночи бездумно шатаемся по городу и в конце концов оказываемся у реки, и я сознаю, что Андреа ждёт рассвета. Сама того не замечая, она то и дело косится на восток, недоумённо окидывает взглядом небо, передёргивает плечами и напряжённо следит за окрестностями.

– Прости, – говорит она после очередного такого осмотра. – Сама не знаю, зачем тебя вытащила.

– Потому что устала сидеть в четырёх стенах, а одна выйти боялась, – отзываюсь я и понимаю, что угадал. – Ты ведь у нас впервые. Первый год с цирком?

– Да. Я... – Андреа опускается на скамейку и зажимает ладони между коленей. – Я всю жизнь считала себя проклятой. Стоило кому-нибудь задать мне вопрос, даже риторический, как ответ сам рождался в голове, и я тут же его озвучивала. Не могла удержаться. Поначалу всех это забавляло, а потом на смену пришёл страх. Когда люди поняли, что мои ответы правдивы.

Я не готов к её исповеди, потому как уверен, что взамен придётся рассказывать о себе. Нет, Энди вряд ли выдвинет какие-либо требования, но я сам не смогу промолчать. Однако сажусь рядом и жду.

– Долгие годы я пряталась. Избегала людей, чтобы ненароком не испортить кому-нибудь жизнь. Затем появился Монк, наш управляющий.

– Он и придумал схему «только один ответ в одни руки»? – Она резко поворачивается ко мне, и я пожимаю плечами. – Извини, просто будь это правдой, ты спокойно могла остаться в привычном окружении, ведь на их вопросы уже ответила, а значит, больше дар не должен был сработать.

– Вот я дура, – вздыхает Энди и откидывается на спинку скамьи. – Не умею я с людьми общаться. И секреты хранить. И загадочность изображать, хотя Эльза давала уроки: томный взгляд, взмах ресницами, таинственная улыбка. Я как-то попробовала, и клиент решил, что у меня припадок.

Мы смеёмся, и напряжение слегка ослабевает.

– Монк хотел меня гадалкой выставить. Обвешать бусами, всучить мне хрустальный шар, и чтобы я устраивала шоу с чтением по руке, а на самом деле просто вытягивала из людей вопросы и давала свои поразительно точные ответы. Я уговорила его в первом туре попробовать без спецэффектов, а уж потом, если выручка его не устроит...

– Тебе не нравится цирк, – убеждённо говорю я, и Андреа хмыкает.

– А ты не экстрасенс, случаем?

– Нет, я легавый до мозга костей. Навсегда им останусь.

– В цирке в меня никто не тычет пальцем и не достаёт вопросами.

– Так может быть и в обычной жизни.

– Много ты знаешь об обычной жизни, дитя вечного мрака? Сам-то готов его покинуть?

– Если будет ради чего. Или ради кого.

Отвечаю не задумываясь, импульсивно, и только когда прозвучавшие слова уносятся вниз по реке, понимаю, что сказал правду.

– Пора спать. – Энди вскакивает и, не оглядываясь, решительно устремляется прочь.

– Энди! – окликаю я с улыбкой. – Тебе в другую сторону.

 

* * *

Выходные проходят... странно. Я ожидал от миссис Тейлор скандала, но она принимает вести спокойно и даже не просит вернуть задаток. Судя по её невнятному бормотанию – что-то в стиле «всё нормально, всё улажено», – страховка уже не актуальна. И никаких вопросов. Не знаю, что бы я делал, потребуй она доказательств, ведь их нет.

Единственный разговор с Андреа – и я сдался.

Ни на секунду не усомнился. Поверил.

Что тому виной – чутьё, логика, опыт – плевать.

Будь я писателем, смог бы красиво рассказать о своих размышлениях и выводах в четырёх томах, но писатель из меня хреновый. Ещё во времена работы в полиции, капитан говорил, что моими отчётами только подтираться. Может, и подтирался – кто его знает.

Дело закрыто, и даже настораживающее поведение заказчицы не заставит меня вновь начать расспросы. Я не хочу, чтобы кто-нибудь припомнил, что Гарри изменился как раз после разговора с Андреа. И как потом обвинял её во лжи. А вдруг он кому-нибудь выболтал, о чём спрашивал?

 

Рисунок 3

Ерунда всё это, конечно, но к чему привлекать к Энди ненужное внимание?

Чёртовы защитнические инстинкты. Чёртовы синие глаза и искусанные губы.

Ночью мне снится зелёное поле до самого горизонта. И рассвет. Поначалу кажется, что это очередной обман, проклятая искра, которая никогда не разгорится. Но разгорается. Сильнее, яростнее, быстрее. Это уже не рассвет, а целый пожар. Солнце выкатывается из-за холма и обхватывает своими лучами каждую травинку, проникает мне под кожу, слепит глаза. Я отчаянно моргаю и прикрываю лицо рукой. А в следующую секунду уже сижу на кровати, обливаясь потом и судорожно глотая воздух.

Весь день я посвящаю бумажкам: счета, налоги, письма. Выпиваю литров десять кофе и выкуриваю первую после двухнедельного перерыва сигарету. Затем ещё штук пять. На улицу не высовываюсь, и беспрестанно думаю об Андреа.

А в десять вечера, словно привлечённая этими мыслями, она сама появляется на моём пороге. Мокрые от дождя волосы облепили лицо, синие глаза сияют потусторонним светом, тонкий сарафан не скрывает ни единого изгиба тела. Невыразительное зрелище? Чёрта с два!

– Чтобы потом не жалеть, – говорит Энди, когда я открываю дверь, и, не заходя в квартиру, хватает меня за плечи и крепко целует.

Инстинктивно отвечаю, пытаюсь языком раздвинуть её губы и затащить её внутрь, но Андреа упирается мне в грудь руками и отскакивает.

– Чтоб не жалеть, – повторяет шёпотом и несётся прочь по коридору и вниз по лестнице.

Через секунду оцепенение спадает, и я, как есть – босиком и в шортах, – бегу следом. На улице настоящий ливень; струи воды хлещут тело точно плети, свет фонарей отражается в каждой капле.

И ни одной живой души вокруг.

– Энди! – кричу я.

Имя резиновым мячиком отлетает от серых кирпичных стен.

– Андреа!

Ногу пронзает резкая боль, и в глубине лужи расплывается тёмное кровавое пятно.

– Энди, – бормочу я.

Но она ушла. А приходила ли?

Уже глубокой ночью, случайно глянув в зеркало, замечаю на плече тонкую царапину.

Не привиделось. Или же я окончательно сошёл с ума.

 

* * *

Следующим утром назначена встреча с новым клиентом. Банальная истории с неверным мужем, так что я не особо горю энтузиазмом, но всё же собираюсь, надеваю потрёпанный плащ и шляпу и открываю дверь. И натыкаюсь на сгорбленную фигуру, что пытается засунуть в дверной косяк какую-то бумажку. Фигура резко распрямляется, и я вижу, что это одно из бесполых созданий, выступавших с певицей.

– Какой конфуз, – хихикает оно и отбегает. Плохо закрепленная бумажка спикирует на пол. – Вам письмо.

Циркач – будем считать, что это всё же парень – одет точно как во время шоу, в чёрный стрейч с ног до головы. Он и по улице так шёл?

Краем глаза замечаю слева какое-то движение и, повернувшись, вижу у самой лестницы второго акробата. Он активно размахивает руками и смеётся:

– Быстрее, Ви, быстрее, Ви!

– Какой конфуз, – повторяет Ви и, приплясывая, устремляется к напарнику. – Вам-письмо-вам-письмо-какой-конфуз. Ди, ведь правда же конфуз!

Хохоча, они слетают вниз по лестнице, и я остаюсь один на один с «письмом». В лёгкой прострации наклоняюсь и поднимаю листок. Точнее, жалкий обрывок разлинованной бумаги с криво накарябанными словами:

«У аквариума. В то же время. Ты ей нужен, кузнечик».

 

* * *

«Солнце» как всегда ослепительно. Я, наверное, пришёл слишком рано – не выдержал, – так как народ ещё не расселся за столики, а бесцельно слоняется по залу и фойе. Комнату с аквариумом охраняет сам Денни. Что происходит?

Завидев меня, он сначала хмурится, затем кивает каким-то своим мыслям и вдруг начинает шевелить бровями и мотать головой. Подзывает? Или нервный тик? На всякий случай подхожу, и Денни, с опаской оглядевшись, отступает в сторону.

– У вас полчаса. Потом до неё не доберёшься.

Хочу спросить, о чём он, но Одноглазый грубо впихивает меня в комнату и захлопывает дверь. Слышу щелчок замка. Прелестно.

– Бен...

Энди сидит прямо на полу. Волосы растрёпаны, на щеках дорожки слёз, губы искусаны ещё сильнее, чем прежде.

Без раздумий кидаюсь к ней, опускаюсь на колени, сжимаю её лицо в ладонях.

– В чём дело? Что случилось? Кто тебя обидел?

– Никто, никто. – Она цепляется за мои запястья. – Давай сегодня без вопросов? Давай только ты и я? Ты мне нужен, правда нужен.

И, резко подавшись вперёд, прижимается к моим губам. Я не могу не ответить, не могу отстраниться. Через секунду Андреа уже едва ли не сидит на мне верхом, обвив руками и ногами и не прекращая целовать. Подхватив её под попку, встаю и иду к столу. Только теперь замечаю, что на Энди сегодня платье. Оно задралось, открыв доступ к прекрасным ногам. В гладкой коже, кажется, можно увидеть своё отражение.

Опустив свою ношу на стол, наконец чуть отстраняюсь. Андреа судорожно втягивает воздух и вновь подаётся ко мне, но я удерживаю её. Прижимаю палец к губам, а второй рукой провожу по стройному бедру. Вниз и снова вверх, ещё сильнее задирая шёлк платья.

Энди обхватывает меня ногами, притягивает к себе. Член уже так затвердел, что того и гляди прорвёт брюки. Чувствую, как проворные руки расстёгивают ширинку и приспускают трусы. И не нахожу в себе сил помешать, остановить.

Всё кажется таким неправильным и правильным одновременно.

– Посмотри на меня, – прошу, и Андреа вскидывает голову. Глаза её лихорадочно блестят. – Не отводи взгляда.

Она сглатывает и отрывисто кивает, а я, сдвинув тонкую полоску её трусиков, резко вхожу во влажное лоно. Энди тут же сжимает член мышцами и инстинктивно прогибает спину. Я наклоняюсь и целую напряжённый сосок прямо через ткань платья. Из горла – моего-её-нашего – вырывается стон-хрип-мольба.

Выпрямляюсь, двигаюсь всё быстрее.

– Смотри на меня, – прошу вновь, и Энди подчиняется.

За её спиной в такт моим выпадам раскачивается чудище из чёрно-зелёных водорослей. Липнет к стеклу и что-то шепчет.

А я смотрю в глаза Энди и понимаю, что наконец-то дождался своего рассвета.

 

* * *

Оказывается, всё очень просто: явились новые хозяева. И впечатлённые способностями Энди, выкупили её из цирка. Выкупили. Словно рабыню. Они явно в курсе, что у её дара нет заявленных ограничений, что это просто хитрый трюк. И они не хотят растрачивать такой ресурс на банальные развлечения. Они хотят ответов и ещё большей власти.

Мне не нужно долго раздумывать, не нужно взвешивать варианты и ждать озарения. Я уже давно всё решил. Ещё во время нашего разговора на берегу.

«Много ты знаешь об обычной жизни, дитя вечного мрака? Сам-то готов его покинуть?»

«Если будет ради чего. Или ради кого».

Ви и Ди спрятали меня в гримёрной. Я сижу напротив собственного отражения, изучаю своё лицо, словно вижу впервые. Надо бы побриться.

Андреа где-то там, собирает вещи. Как только начнётся представление, призванное отвлечь новых хозяев «Солнца» на пару часов, Денни выведет нас отсюда и отвезёт ко мне. А там уже дело десяти минут: схватить пожитки, загрузиться в простаивающую машину и свалить к чертям из этого города.

Неожиданная поддержка Одноглазого пугает. Но Энди заверила, что он искренен, что они друзья. Поведение Ви и Ди тоже настораживает. Они вообще странные ребята, непредсказуемые, и я с опаской жду подвоха. Пол их, кстати, выяснить так и не удалось.

Дверь за спиной распахивается, и в гримёрку вплывает Эльза. Заметив меня на мгновение застывает, но тут же приосанивается и растягивает губы в сексуальной улыбке.

– Какие люди!

– Мы знакомы? – спрашиваю, обернувшись. Потому что я-то её видел на сцене, а вот она меня знать не должна.

– Я о вас наслышана, мистер Стоукс.

Занятно.

Эльза шагает ко мне и усаживает на соседний стул. Грудь её едва не вываливает из низкого выреза платья, волосы, как и в прошлый раз, убраны в высокую причёску, а на лице нет маски. Только теперь понимаю, что впервые вижу её лицо. Безусловно красивое, но пустое.

– Смотрю, вы попались на крючок.

– В смысле?

– Ох, – Эльза притворно обмахивается ладошкой и наклоняется ко мне, – бедный наивный мальчик. Видимо, наша мышка делает успехи, раз сумела тебя провести.

Чувствую, что начинаю злиться от подобных намёков, и незаметно стискиваю кулаки.

– О чём вы?

– Да ладно, Бени, не тупи. Любовь с первого взгляда, а? Дева в беде? Вовремя подвернувшийся рыцарь в сверкающих доспехах? Тебя используют, дурачок.

– Заткнись, – цежу сквозь зубы.

– Да ну тебя, грубиян.

Эльза надевает маску и завязывает тесёмки на затылке. Затем встаёт и идёт к двери.

– Мой тебе совет: поинтересуйся, кто посоветовал миссис Тейлор тебя нанять. Узнаешь много интересного, – бросает она напоследок, прежде чем исчезнуть в коридоре.

Вздрогнув от звука захлопнувшейся двери, вновь поворачиваюсь к своему отражению. И так и сижу следующие минут десять, комкая в руке листок с тем самым вопросом. Самым важным и правильным.

 

* * *

Всю дорогу до моего дома мы молчим. Денни то и дело поглядывает в зеркало заднего вида, Энди неотрывно пялится в окно, я слабо сжимаю её руку и думаю о своём.

 

Рисунок

– Выметайтесь, – бормочет Одноглазый, наконец затормозив возле облупившейся многоэтажки. – И валите куда-нибудь на Аляску. Или вообще в Канаду.

Пока они с Андреа неловко обнимаются, прощаясь, я достаю из багажника её сумку и иду к крыльцу. Энди догоняет меня через секунду, а Денни прыгает в машину и, выкрикнув что-то вроде «Бывай, землеройка», уносится во тьму.

Уже у самой квартиры Андреа хватает меня за запястье, останавливая:

– В чём дело?

– Ни в чём.

Чувствую себя обиженной дамочкой, но ничего не могу поделать.

– Не ври мне.

– А как насчёт твоего вранья?

Она застывает, и я понимаю, что попал в точку. Неужели Эльза не просто языком трепала?

– Бен...

Затаскиваю Энди в квартиру, бросаю сумку в угол и захлопываю дверь.

– Ты знаешь, почему я пришёл на выступление? Знаешь, кто меня нанял? Отвечай честно! – я практически кричу.

Энди бледнеет и опускает глаза.

– Знаю.

– И?.. Мне клещами из тебя правду вытягивать?

– Я тебе не врала! – Она цепляется за расстёгнутый ворот моей рубашки. – Просто не всё сказала... я... Я сама позвонила миссис Тейлор, рассказала о странностях Гарри и посоветовала нанять тебя.

– Твою мать!

Отталкиваю её руки и со злости пинаю первое, что попадается под ногу – кажется, ботинок.

– Да погоди ты! – Андреа пытается поймать меня за руку. – Всё не так... Я не знала... Я... Денни...

– Денни-то тут при чём?

– Он задал вопрос. Обо мне. Никто никогда не спрашивал обо мне, а сама я не могу. Я ничего не знаю о своей судьбе. Знаю всё обо всех, а о себе – ни крошечки. – Она тараторит, захлёбываясь словами. – А Денни взял и потратил свой вопрос, чтобы выяснить... Выяснить, кто меня спасёт. Он знал, что Монк меня продал. Подслушал, как тот расписывает этим дельцам из столицы мои способности и торгуется. Денни спросил, как мне спастись, и я увидела... разные варианты развития событий. Почти все заканчивались плохо. Я пыталась сбежать, и меня находили. Денни убивали при попытке вывезти меня из города. Ди и Ви всмятку разбивались на машине, удирая от погони. А потом я увидела тебя. Увидела нас вместе. И всё было в порядке. Даже больше: всё было замечательно! Знаешь, каково это, влюбиться в человека, которого знать не знаешь? И не сметь броситься в его объятия при первой встрече, потому как ты для него – абсолютно чужая, далёкая, безразличная?

Энди всё говорит и говорит, а я сжимаю её в объятиях и глажу по спине. Верю ли я? Да, чёрт возьми, верю. Назовите меня полным идиотом.

– Родная, – шепчу я, чувствуя, как она содрогается всем телом. – Успокойся.

– Я не играла тобой, я просто... – Она застывает в моих руках и всхлипывает. – Я просто жила. И надеялась на лучшее. Я просто жила и ждала.

– Ждать пришлось недолго, – усмехаюсь я и пальцем приподнимаю её зарёванное лицо за подбородок. – Я быстро попался.

– Не быстрее меня, – робко улыбается Андреа, и я целую её дрожащие губы.

 

* * *

По обеим сторонам дороги тянется бескрайнее зелёное поле, травинки раскачиваются на ветру, утопая в солнечном свете. Я впервые за долгое время нацепил тёмные очки и теперь еле сдерживаюсь, чтобы не поправлять их каждую секунду. Андреа на соседнем сиденье тихонько мурлычет под незатейливую мелодию, льющуюся из стареньких динамиков, и мне хочется, чтобы она пела громче, в полный голос. Прекрасный голос.

Внезапно кое-что вспомнив, чуть приподнимаюсь, достаю из кармана смятый листок и протягиваю его Энди.

– Что это?

– Забыла? Тот самый вопрос. Правильный.

– Хорошо подумал? – поддразнивает она, расправляя бумажку.

– А то. Больше мне ничего знать не хочется.

Какое-то время не слышно ничего, кроме шелеста шин и дурацкой песни из магнитолы. Сердце стучит где-то в горле. Я кошусь на Энди. Она пялится на бумажку во все глаза и зажимает рот рукой.

А потом вдруг начинает хохотать.

– Всё-таки ты простак, – выдавливает наконец сквозь смех. – Такой шанс профукал! На этот вопрос я и без дара отвечу.

– И?..

Желудок переворачивается в смертельном сальто.

– Да.

Рисунок 4

 

Проголосовать за этот рассказ вы можете ЗДЕСЬ

 

Спонсор проекта

 

 

 

 



Комментарии:
Поделитесь с друзьями ссылкой на эту статью:

Оцените и выскажите своё мнение о данной статье
Для отправки мнения необходимо зарегистрироваться или выполнить вход.  Ваша оценка:  


Всего отзывов: 17 в т.ч. с оценками: 17 Сред.балл: 4.88

Другие мнения о данной статье:


[05.08.2015 23:08] Ais 5 5
А мне понравилось, что нет ни одного ответа на заданные вопросы. Это позволяет и сохранить атмосферу и закончить рассказ. Когда встречается необъяснимое, то каждый сам пытается объяснить и в итоге одного единственного ответа нет. Мне очень понравилось)

Sania [24.08.2015 19:21] Sania 5 5
Что понравилось: автор обалденно пишет. Видно руку мастера, стиль. Также понравилась идея, сюжет. Очень интересно было - и детектив, и некий налёт мистики, вроде мрачно так всё, и в то же время, автор устами героя успокаивает. Говорит, что в затмении нет ничего ужасного, всего лишь стало темно) В общем-то всё понравилось. Повествование ведётся от лица мужчины очень умело, кстати. Если автор - леди, то это большой комплимент, ибо непросто) Если же джентльмен, то тут всё понятно))
Что не понравилось: всё же хотелось мне ответов. Я из тех, кому финал слишком открыт.
Но автор так решил, так тому и быть))
Спасибо за рассказ, он меня сильно впечатлил.

Vlada [29.08.2015 19:14] Vlada 5 5
Первая часть рассказа была мне интереснее, чем конец. Я все ждала чего-то необычного в конце, чтобы интрига не отпускала. Слова первой песни очень понравились, это ваши стихи, автор? Сразу вспомнила американский сериал про цирк уродов. Сам рассказ читается легко, все осязаемо, все легко "увидеть" внутренним зрением читателя. Вот только было жаль Минди, вы ее так немилосердно обозвали бабкой(((.

Чудышко [13.09.2015 21:23] Чудышко 5 5
Здорово! Концовка, наоборот, мне понравилась больше, чем начало. Я действительно боялась появления зомбиков или еще кого- нибудь фантастического, то, что я не очень люблю. А здесь, настоящая история любви...

Нюрочек [18.09.2015 14:51] Нюрочек 5 5
Очень понравилось. Подробнее в теме.

Иса [20.09.2015 01:05] Иса 4 4
Понравилось: начало, атмосфера, цирковой номер. Но потом что-то пошло не так. Не поверила ни в эту безумную любовь с первого взгляда, ни в то, как "детектив" себя вёл. Слёзы Андреа выглядели слишком уж пафосно-драматично в сцене знакомства. К слову: голос, который звучит красиво в обычной речи необязательно означает, что человек умеет красиво петь.

Yulya Fafa [23.09.2015 14:05] Yulya Fafa 5 5
Классный рассказ! Очень понравилось. Написано красивым языком, читается легко, интересный сюжет. И мне тоже нравится, что ответы на вопросы так и не даны, каждый додумает сам.

  Еще комментарии:   « 1 2

Список статей в рубрике: Убрать стили оформления
02.08.15 18:51  Тавро   Комментариев: 19
13.08.15 03:59  Аслан и пери   Комментариев: 12
12.08.15 03:16  Любовь и голод   Комментариев: 9
11.08.15 23:44  Проклятые любовью   Комментариев: 8
11.08.15 14:17  Твой Валентин   Комментариев: 11
11.08.15 12:15  Заказ   Комментариев: 9
07.08.15 15:03  Терн и Роза   Комментариев: 8
07.08.15 13:18  Ты можешь мне верить   Комментариев: 11
07.08.15 12:04  Деловые игры   Комментариев: 9
06.08.15 22:08  Дух времени   Комментариев: 12
06.08.15 19:26  Океанида   Комментариев: 12
05.08.15 22:57  По тонкой грани в никуда   Комментариев: 10
05.08.15 00:26  Дорогами незримыми   Комментариев: 10
31.07.15 22:08  Гуси-Лебеди   Комментариев: 19
30.07.15 21:13  Казус Эм   Комментариев: 19
30.07.15 18:31  Правильный вопрос   Комментариев: 17
29.07.15 23:56  Роман ее жизни   Комментариев: 20
29.07.15 23:32  Он пришёл из-за холмов   Комментариев: 18
04.08.15 23:21  Разные направления   Комментариев: 14
Добавить статью | В объятьях Эротикона | Форум | Клуб | Журналы | Дамский Клуб LADY

Если Вы обнаружили на этой странице нарушение авторских прав, ошибку или хотите дополнить информацию, отправьте нам сообщение.
Если перед нажатием на ссылку выделить на странице мышкой какой-либо текст, он автоматически подставится в сообщение