ПЫЛАЙ И СГОРАЙ 

Высокотехнологичный мир Ортакс. 4001 год от расщепления атома. Выжившие после апокалипсиса люди используют жестокие и кровавые Игры влияния для решения  спорных вопросов между свободными директориями. Выставляя на Арену бесправных существ - синтетиков - они не задумываются о том, сколько боли и ужаса испытывают те, попадая в смертельно опасные фазы, где высшая награда за их прохождение - возможность когда-нибудь оказаться на Арене снова. 

Эксперимент, который решено совместить со следующими Играми влияния, объединит в себе не только принципиально новые испытания, но и свяжет вместе синтетиков и людей, впервые принимающих участие в Играх, превращая подопытных в единый организм. Чем окончится этот смелый опыт, не знает никто. Но когда на кону стоит жизнь, мало кто задумывается о благоприятном исходе эксперимента, рождённого чужой извращённой фантазией.  

 Дайян

Остров Огненный. Директория Конструкции

- Все показатели в норме. Небольшая тахикардия, но в твоём состоянии это нормально.

- В каком моём состоянии?

- Ты нервничаешь. Зрачки чуть расширены. Пульс учащён, дыхание... Слушай, я же говорю, что это нормально.

- Ладно. Хорошо. Я успокоюсь, обещаю.

- Ты ещё можешь передумать.

- Не могу. И не хочу. И не передумаю. Я прежде всего учёный, а потом уже человек. 

- Да-да, я в курсе. А учёные любят эксперименты. 

Я покачала головой и застегнула блузку. Медкапсула мягко закрылась, небольшой экран над ней погас, стирая все данные о моём медосмотре. 

- Когда отправляешься? - Джоз небрежно прислонился к столу, просматривая на коме какие-то документы, но я знала, что он бросает на меня быстрые взгляды, в надежде, что я передумаю и откажусь от того, в чём собиралась принять участие. 

- Через два часа. Экранёр доставит меня на Паучий остров.

- Хорошо. Тогда иди собирайся. 

- Иду, командир.

- Иди. И, Дайян...

- Что?

- Будь осторожна.

Остров Паучий. Директория Планирования

Внушительный зал со стеклянными стенами и дюжина человек, среди которых была и я - вот то начало эксперимента, от которого все показатели в моём организме были слегка завышены. Пульс бился где-то в висках, а дышать спокойно я не могла - была слишком взволнована происходящим. Что чувствовали люди и синтетики, стоящие рядом, оставалось только предполагать. Они, в отличие от меня, не знали ничего о том, что им предстоит. 

Близился старт очередных Игр влияния, но на этот раз организаторы собирались внести в них ряд изменений, а также внедрить новую экспериментальную методику, в которой участникам предстояло стать подопытными кроликами. Новейшая технология, при которой в кровоток людей и синтетиков вводились нано-роботы, ещё не была апробирована в таких масштабах, потому за результат никто не ручался. Эти роботы, объединяясь в некое подобие сети, были способны создать из группы людей единый организм. Я примерно представляла себе, как это будет происходить. В теории. И была слишком увлечена наукой, чтобы не попробовать эту технологию ещё и на практике. Джоз за подобные желания называл меня сумасшедшей, но я знала - он как никто другой понимал эти стремления. 

Единственная причина, по которой моё участие в Играх могло стать слишком коротким - я была человеком. Всего лишь.

Покосившись на стоящего возле меня парня метров двух ростом, я вздохнула. Из защиты на мне будет только ЭЗК - особый прочный скафандр, благодаря которому мне удастся продержаться на Арене и выжить. У тех людей и синтетиков, что стояли рядом, шансы на это гораздо выше, учитывая, кем они являются.

- И удачи вам на Играх! 

Ну, вот. Я прослушала всю речь Грегори Крайта, хотя, не велика была потеря. Основное я знала и так, даже несколько больше, чем Крайт рассказал участникам. Осталось лишь дождаться, когда нас подготовят к началу эксперимента, и войти на Арену. 

- Привет, крошка. - Ко мне подсел бородач, правую щёку которого пересекал уродливый шрам. Одна из его рук отсутствовала, вместо неё из плеча торчала довольно пугающая на вид металлическая конечность. 

- Привет. С кожей она бы смотрелась лучше, - тоном знатока проговорила я, кивнув на его руку.

- Кому как. 

Он осклабился, и я натянуто улыбнулась, возвращая всё своё внимание кому-планшету, на котором отвечала на тестовое задание. Не очень успешно, но старательно.

- Нас разделят на группы, как я понял?

- Да. Будут две группы, каждая из которых станет двигаться к центру лабиринта. Он называется Ареной. В центре Арены - выход. Нужно будет пройти несколько фаз, чтобы покинуть его.

- Задачка дерьмовая.

- Я бы так не сказала.

- Не боишься?

- Чего?

- Подохнуть там.

- Если скажу, что боюсь?

- А смысл трепыхаться? Всё равно сдохнем. С Арены мало кто живым возвращался.

- Есть и такие. Вон тот парень. Третий раз на Играх. 

- Да? Всё на хрен пропустил. Как нас раскидают по командам?

- Тесты, испытания. А ещё... - Я чуть подалась к нему, понизив голос до шёпота. - Говорят, красивых объединят в одну группу.

Он смотрел на меня с непониманием, а я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Очень-очень нервно. Вся  эта затея с моим участием в Играх начинала представать передо мной во всей своей красе. Там, на Арене, где мы окажемся наедине друг с другом и кучей тварей, которые только и ждут того, чтобы сожрать нас или убить сразу, у меня не останется ничего. И никого. 

И над этим мне предстояло крепко подумать ближайшие пару часов. Пока у меня был шанс отказаться и выйти из игры.

- Джоз! Тебя же не должно здесь быть!

Я округлила глаза, когда увидела того, кого совершенно не рассчитывала лицезреть до конца Игр. Ну или вообще никогда, если мне предстоит погибнуть на Арене. 

- У меня тоже есть связи, - парировал он, быстро расстёгивая мою блузку на пару верхних пуговиц и цепляя ко мне несколько датчиков. - Быстро слушай, пока я добрый. Среди участников - половина люди. Преступники с Этрона. Не совсем обычные, кому-то сильно заранее кололи анидрол, все показатели у них завышены. Адреналин, кортизол и прочие стероиды. Ну и всё, что с этим связано. Пояснять не буду, сама всё знаешь.

- Поняла. Что ещё?

- Синтетики - с ними попроще. Мутаций среди них нет. Разве что у Псионика, но в пределах нормы. 

- Хорошо. Меня трясёт.

- Вижу. 

Джоз убрал датчики, быстро удалил все мои реальные показатели и ввёл вместо них другие. После чего присел передо мной на корточки и взял мои ледяные ладони в свои руки.

- Дайян, последний раз прошу - передумай. Мы можем заменить тебя кем-то другим. Любым синтетиком из Кибер-города. Время ещё есть.

- Нет. - Я размышляла всего долю секунды прежде чем помотать головой и, повинуясь какому-то странному импульсу, высвободить одну руку и провести пальцами по лицу Джоза. - Я хочу попробовать это сама. Понимаешь, сама?

- Понимаю. - Джоз кривовато улыбнулся и неожиданно поднёс к губам мои пальцы и поцеловал: - Всё понимаю. А теперь иди готовься. Через пару часов вас заберут.

Это его «вас заберут» говорило мне о многом. Пройдёт каких-то два часа, и я уже не буду просто Дайян. Я стану частью единого механизма. Живого. Буду чувствовать то же, что и остальные, знать их мысли и делиться своими. Могу пожертвовать собой, чтобы остальная группа жила. А могу выбрать из них жертву, чтобы выжить самой.

Мне предстояло самое суровое испытание в жизни. И раздери меня Нечистый, я была к нему совершенно не готова. 

Облачённая только в безразмерную хламиду, я лежала на металлической койке и смотрела в потолок, старательно отгоняя от себя мысли о том, что я полная дура. Инстинкт учёного никто не отменял, но и здравого смысла, наверное, стоило придерживаться. Условно нас разделили на группы ещё перед тем, как ввести нам внутривенно ядовито-голубоватую жидкость, в которой содержались нано-роботы. Я оказалась в милой компании с синтетиками модификаций Щит и Потрошитель. Остальные члены моей команды были людьми. Преступниками, которым кололи анидрол, но всё же людьми. Однако, как именно поведёт себя введённое нам в вены вещество, спрогнозировать не могли даже его изобретатели. И возможно, совсем скоро мы составим совсем другие командные комбинации. 

Я покосилась на парня, лежащего на соседней койке. Синтетик. Кажется, модификации Стрелок. Физический каркас довольно привлекателен. С точки зрения хирурга, так точно.

Хирург - это я. Одна из представителей Директории Конструкции, которая занималась тем, что создавала вот такие тела. Идеальные, вызывающие желание хотя бы прикоснуться к этому великолепию. Я гордилась своей работой и тем, как её выполняла. Синтетики же были кем-то вроде второсортных существ. Хотя, лично я так не считала. Наш мир, Ортакс, похоже отреагировал на катастрофу, которая случилась с ним более двух десятков лет назад, довольно адекватно, начав создавать вот таких существ, как синтетики. Они были более приспособлены к новым условиям жизни на почти вымершей планете. И только мы, выжившие чудом люди, всё ещё пытались спорить с тем, что диктовали нам новые условия жизни. 

- Тут мило, да? Стерильные белые стены. Красота. - Я подняла руку и стала чертить незамысловатые узоры в воздухе, ожидая своей участи. Всего несколько минут разделяло меня и новую жизнь, которую я начну, стоит только нано-роботам попасть в мой кровоток. И пока ещё не поздно сказать «стоп».

- Вполне неплохо, - согласился парень, растягивая губы в улыбке. - Шейн.

- Дайян.

- Красиво.

- Спасибо.

- Человек?

- Что?

- Ты - человек?

- На все сто. А ты Стрелок?

- На все двести.

- Хорошо.

Я прикрыла глаза, отворачиваясь, когда заметила, как к нам направляется кто-то из медперсонала. Интересно, для синтетиков мы тоже выглядим со стороны так - безлико и беспощадно? А это было даже интересно с точки зрения своего личного эксперимента. Почувствовать себя одной из тех, кого я создавала с тех пор, как Ортакс превратился в почти бесплодную пустыню. 

- Ох! - выдохнула я, сцепив зубы от неприятных ощущений, когда к моей руке поднесли внушительный прибор с толстой иглой. Всего один прокол, и мне в вену потекло тягучее вещество ярко-голубого цвета. Я испытывала боль, жжение, страх - и всё это было сдобрено щедрой порцией желания оттолкнуть от себя руку врача и убежать. К Джозу. В этот момент он показался мне особенно близким и родным.

Наконец, врач перешёл к последнему из подопытных кроликов, и я мельком взглянула на свою руку. Аккуратное круглое отверстие, прижжённое лазером, чтобы быстрее заживало - вот и всё, что разделяло меня прошлую и меня настоящую. Больше ничего. Никаких необычных ощущений, никаких сбоев в сознании. Вообще полное отсутствие какой-либо симптоматики. 

Я села на койке, свесив ноги и держась за металлические края.

- Как себя чувствуешь? - поинтересовалась у Шейна, рассматривая татуировки на его коже. 

- Да обычно. Ничего нового. 

- Вот и у меня.

Я даже испытала разочарование. Столько страха и неизвестности для того, чтобы ничего не случилось? А теперь что? Мне всё же нужно идти на Арену? А что меня ждёт там? Только смерть, ничего больше. Я уже даже прикинула мысленно, где мне искать Джоза или как сообщить организаторам Игр, что им срочно нужно искать мне замену, когда в моей голове послышались сразу несколько голосов.

«... забери его Нечистый»

«Вот бы трахнуть эту хорошенькую докторшу»

«Хоть бы выпить дали»

Это ощущение было таким необычным, что я едва слышно вскрикнула, делая жадный глубокий вдох. Я не только слышала эти голоса, я чувствовала всё, что чувствовали остальные члены моей команды. Злость. Опаска. Снова злость. Равнодушие. Интерес. Всего этого было так много, что я не могла сосредоточиться на чём-то одном. Но было кое-что, что объединяло меня участниками этого эксперимента - мы все были растеряны. Я поймала взгляд бородача, который не сразу смог взять себя в руки, и сидел, удивлённо хлопая глазами. Потом внушительной женщины. А следом - Шейна. 

- Кошмар, - пробормотала я, пытаясь мысленно закрыться от этого урагана чужих чувств, мыслей и эмоций. А заодно спрятать то, что принадлежало только мне. - Просто кошмар.

 Нет, я не жалела о том, что добровольно приняла участие в этом эксперименте. Я понимала, что была полной идиоткой, и теперь назад пути у меня просто нет. 

Шейн 

Ночь наступала стремительно. Шейн зажмурился и отвернулся от иллюминатора грузового экранёра для перевозки участников Игр влияния, когда Калео неожиданно вспыхнуло красными бликами, озарив край защитного купола над Ортаксом. Задержалось в небе ненадолго и скрылось, оставив бурлящий Кибер-город светиться неоном неспящих высоток. Существует большая вероятность, что Шейн видит родной город в последний раз. Он может не вернуться домой, став очередной безликой жертвой Игр. На Арене ты не видишь света Калео. Попадаешь в безжалостный мир лабиринта, в мрачных и опасных переходах которого становится неважным, кто ты. Тебя больше нет. Ты - подопытная крыса, над которой равнодушные учёные ставят извращённые опыты.

А всего лишь пару лет назад Шейна угораздило поверить в то, что он личность. Глупо было надеяться на такую поблажку от людей. Но всё же наивный синетик осмелился предположить, что заслужил честной работой на благо Протектората спокойную размеренную жизнь без необходимости исполнять любые прихоти заказчика. И где-то в глубине души, в существование которой у синтетиков не верил ни один человек, зародилась и созревала надежда на получение статуса Вестника. На настоящую жизнь без постоянного, изматывающего страха, что где-то сверху запустят код на уничтожение и всё одним махом закончится. Игры влияния казались чем-то далёким. И вдруг пришлось стать участником очередной гонки на выживание. Не срослось у Шейна со спокойной жизнью. Снова никто. Винтик в системе. Можно использовать, а потом уничтожить как любого другого. Глупо было надеяться.

Кибер-город остался где-то внизу и вскоре показался Остров Паучий.

Шейн вдруг обнаружил, что заснул. Шея затекла, и он протёр её ладонью, снимая онемение и чувствуя капли пота на коже. Что же ему приснилось? Почему так взмок? Шейн не знал и не помнил. Он редко видел сны. А те, что случалось запомнить, воплощал на бумаге или коже клиентов в тату-салоне. Не каждый синтетик обладает даром переносить задумки в рисунки на коже. Шейн обладал этим навыком по неизвестной причине. Он не просил награждать его талантами. Как Потрошители сексуально несдержанны, Универсальные услужливы, а Слуги плоти умеют ублажить любого, так и Шейн просто имел вписанное в код создателем умение рисовать.

Шейн любил творить, воображать и делать свои мысли живыми, играющими красками на коже. Также он любил чиркать в маленьком блокноте, который всегда носил в нагрудном кармане. А вдруг его отберут до Игр? Или уже отобрали? Шейн подхватился и хлопнул себя по нагрудному карману, ощутив очертания такой привычной вещицы и выдохнув от облегчения. 

В этот момент экранёр приземлился, выпуская наружу шумную разношёрстную толпу. Кого тут только ни было. Шейну никто не был знаком. Цепким взглядом он сразу выделил несколько сухощавых парней и девушек, бородатого громилу с бионической рукой и грозного вида женщину с симметричными шрамами на суровом лице. Нанесла сама? В бою такие «украшения» сложно заработать. 

Шейну тут же захотелось изобразить этот экземпляр хищной красоты. Он достал блокнот, маленький стилус с острым как жало наконечником и стал набрасывать портрет женщины, стоящей к нему боком. Не стоило ждать, что она не обратит внимания на подобную наглость. Не вслушиваясь в речь оратора, вещающего о ходе эксперимента (хотя, скорее всего, стоило бы узнать подробности заварушки, в которую они все угодили), Шейн увлечённо рисовал, пока не почувствовал на плече тяжесть мощной руки. «Вот это захват!» - присвистнул он мысленно и повернулся, ничуть не смущаясь своего занятия. Заинтересованные взгляды женщины-горы, - а это была именно она, - подсказали, что расчёт себя оправдал. Мало кто оставался равнодушным, если его внешность была настолько привлекательной для художника, что он начинал без спроса рисовать портрет с натуры.  

- И что это ты, по-твоему, делаешь? – для приличия возмутилась женщина и грубо выдернула блокнот из рук Шейна. Приятный голос не вязался с опасным видом.

- По-моему, это очевидно, - парировал Шейн, нацепляя на лицо профессиональную гримасу тату-мастера, который всегда угождал своим клиентам – в меру вежливую, в меру скупую. – Нравится?

- Сойдёт! – решила дамочка и сунула Шейну блокнот, сопроводив это действие повелительным кивком головы. – Подпиши: Мелани Кокс, старший надсмотрщик, тюрьма-спутник Этрон. Пусть с картинки сделают посмертную табличку.

Расхохотавшись, Мелани привела в хаотичное движение огромные груди, неспособные оставить равнодушным любого видящего их мужчину (впрочем, и слепые бы среагировали на вибрацию), дёрнула ниже вырез кожаного корсета, туго обхватывающего великолепные дары природы, и снова посмотрела на рисунок:

- Выберемся отсюда, закажу тебе портрет. А если окажешься у нас на Этроне, удвою охрану на первое время, чтобы не трогали. Да и другие привилегии... 

- Не попаду, - сразу расставил точки над «i» Шейн, отрицая любую гипотетическую возможность оказаться в человеческой тюрьме. Подал руку чудо-женщине и представился: - Шейн, модификация Стрелок, подрабатываю в тату-салоне в Кибер-городе, фаза «Медведь». Будешь проездом, заходи, набью тебе что-нибудь по приемлемой цене.

- А мы с тобой оптимисты! – снова расхохоталась Мелани. На них стали оборачиваться, а Шейн вдруг захотел оказаться с этим человеком в одной связке. Никогда не подумал бы, что такое возможно – синтетик и человек, которые общаются как старые друзья. У него и в реальном-то мире никого близкого не было. Знакомые, вечно тусующиеся в салоне, не в счёт.

Шейн не хотел сейчас привязываться к кому-то. Зачем? Это не просто ненужно. Преступно опасно. Но, пожалуй, Мелани он бы позволил копаться в его мыслях. Он смог бы довериться ей и вручить свою жизнь. И если бы Мелани Кокс выжила за счёт его жертвы, то она бы помнила Стрелка Шейна из Кибер-города. 

Почему стало вдруг таким важным избавиться от безликости? Потому что её внезапно и бездушно отобрали? Какая чушь. Лишние мысли, от которых пора избавиться раз и навсегда. Хватит. 

Когда на Шейна и Мел шикнули, пришлось прервать задушевные беседы. Синтетик перевернул лист и стал чертить прямые линии. Вертикальные, стремящиеся вверх, и горизонтальные – практически разрывающие тонкий лист из-за жёсткого нажима. Он рисовал стену, защиту от чужих рук, взглядов, мыслей. Чертил клетку, в которой можно спрятаться. Лист порвался посередине, когда стилус проколол его.

Шейн какое-то время гипнотизировал взглядом испорченную бумагу, внезапно вспоминая свой сон. Клетка, жар, боль, кровь, темнота... Конец.

Их прислали сюда умирать. 

Из ангара подопытная группа переместилась в медицинский блок. Снующие туда-сюда под бьющим в глаза светом ламп медики быстро и методично разместили своих пациентов по койкам. Шейн лег и с унынием уставился в белый потолок. Мелани исчезла из виду, а значит, что не с кем будет переброситься парой слов. 

Однако он ошибся.

Заподозрив неладное, Шейн обернулся на приятный голос. Девушка. Брюнетка. Молодая, красивая, ухоженная. Полные губы, растерянный вид. Рисует в воздухе непонятные узоры. Девушку звали Дайян, и она была человеком. С людьми Шейн не виделся давно. По долгу службы выполнял некоторые задания, охранял высокопоставленных лиц, но в последние два года безвылазно работал, да и жил в тату-салоне. Он и забыл, как люди похожи на синтетиков. Вернее, синтетики на людей. Так посмотришь и не отличишь. Шейн не знал, о чём говорить с Дайян, поэтому просто улыбнулся, намереваясь продолжить увлекательное занятие по разглядыванию потолка. 

К ним и другим подопытным уже спешили медики, чтобы ввести в кровь препарат голубого цвета. Шейн слегка поморщился – игла оказалась на удивление большой, последовало слабое жжение, потом... Ничего. Шейн сжал пальцы и поработал рукой, проверяя чувствительность. И снова ничего. 

Медики с интересом смотрели на тех, кому вкололи вещество, явно ожидая реакции. И она не заставила себя ждать. Шейн слишком раскрылся, позволив другим пробраться за защитный барьер. Но он не успел испугаться за сохранность своих потаённых мыслей. Слишком необычно, ново было подслушивать чужие. Он вдруг понял, что слышит одни и те же голоса. Мешанина удивлённых возгласов, бормотание, невнятный лепет, недовольство. Но он понял, что не слышит мысли красивой девушки на соседней койке, как и не могла она. Шейн смотрел, как она встаёт и удаляется на поиски тех, чьи мысли станут сопровождать её на протяжении всего эксперимента. Удивлённый своим сожалением по поводу их несовместимости, Шейн проводил Дайян взглядом и стал прислушиваться к голосам своей команды. 

Спустя несколько минут он вполне мог понять, кто говорит и что. И вскоре уже обнаружил себя идущим на голоса. Мелани он слышал тоже и несказанно обрадовался факту их объединения в одну команду. Шейн слышал, как она мысленно восклицает что-то про удачу и оправдавший себя талисман тётушки Бетси, но потом внутренний голос Мелани перекрыл ревущий бас подходящего к ним огромного мужика - гора мышц, лысый, с мясистыми губами и нахмуренными бровями. Громила не мог перестать восхищаться «буферами тётки, которую разве что шрамы портят, но темнота скроет все недостатки, а вообще можно и отвернуться».

- Я тебя урою, маньяк! – завопила Мелани, бросаясь на похотливого самца.

- Эй-эй, Мел, не заводись!

- Убери от меня этого урода!

- Он с нами, Мел. Успокойся.

- Что? Да не может быть!

- Посмотри: все разделились на команды. Мы слышим мысли друг друга и по такому принципу делимся на команды.

- Как ты назвала меня, чувырла? – возмутился лысый, и они с Мелани стали подпрыгивать вокруг Шейна, пытаясь задеть друг друга. 

- Не стоит устраивать бучу прямо в медицинском центре, тем более что нам нужно работать вместе, осознавать друг друга, как единую, прочную команду. Давайте начнём прямо сейчас. Меня зовут Вандер, и я, как вы, думаю, поняли, Пастырь, – улыбнулся спокойный сухощавый мужчина с сединой на висках и добрыми глазами. От него веяло умиротворением и благодушием. 

- Спайк, кажется? – обратился он к задире, ненавязчиво проведя рукой по его мускулистому плечу. Все отчётливо услышали непристойные мысли Вандера в отношении Спайка. Тот дёрнулся и отшатнулся, грязно ругаясь и вспоминая Нечистого. Все знали, что Пастыри зачастую были бисексуалами. Но одно дело проявить внимание к кому-то мысленно, а другое – во всеуслышание. 

Стало неловко, но Вандер ничуть не засмущался, вовсю улыбаясь и приветствуя двух оставшихся членов команды. Шейн мысленно простонал, Мелани удивленно ойкнула, а вернувшийся Спайк снова принялся ругаться. Два тощих подростка жались к стене. На самом деле, они явно перешагнули подростковый возраст, но на фоне трёх крупных членов команды – Шейна, Спайка и Мелани, и даже Вандера, обладающего средними размерами, - они выглядели намного моложе. Одежда на парне висела, длинные лохмы нечёсаных тусклых волос прикрывали впалые щёки. Голубые глаза смотрели исподлобья испуганно, почти затравленно. Без слов было ясно, что паренёк не понимает, что здесь делает. Из-за плеча своего «защитника» выглядывала не менее перепуганная девчонка. Большие глаза на маленьком личике и копна тёмных волос. Тонкая рука спряталась в ладони парня. Когда успели подружиться? От парочки волнами шёл страх, который передавался остальным и нервировал, выбивал из колеи. Хотелось его стряхнуть, избавиться как от непривычной, ненужной эмоции, чужеродной для силовых модификаций. А если попробовать передать что-то от себя этим бедолагам? Шейн попытался настроиться на передачу спокойствия, бесстрашия, но не успел. 

Спайк среагировал первым.

- Что за дела? Это ошибка! Эти и в нашей команде? Эй, кто тут за главного? Давайте разбираться. Надо их заменить. 

«И этого гомика от меня уберите», – явственно прозвучало, как будто Спайк произнёс слова вслух, громко и чётко, но все уже начали привыкать к такому способу общения, а Вандер, кажется, даже не обратил внимания. Он занял позицию согласно модификации: начал улаживать конфликт за конфликтом:

- Как вас зовут, ребята? 

- Я Иоанна, - ответила девушка. – Фантом.

- Чейз, - хрипло ответил парень. – Человек.

- Фантом, Стрелок, Пастырь, Щит и два человека. Четыре на два. Неплохой расклад! – с оптимизмом изрёк Вандер, но даже улыбка его была жалкой и никого не обманывала. 

- А я тебя знаю, - произнесла Мелани, вглядываясь в Чейза. – Ты почти хакнул систему Протектората и тебя хотели перевести к нам, на Этрон. Этот малец нам пригодится. У него есть яйца, парни! А для тебя, Иоанна, как будто ничего и не изменилось? Как читала мысли, так и читаешь? 

- Я не могу... Раньше... Теперь могу, а тогда - нет. Дефект. Хотели... Собирались. Короче, я готовилась к деактивации, а потом вот... Игры. И я тут. Я раньше только фон чувствовала, когда опасность приближается. Агрессию... Теперь вот... мысли тоже. Ваши. Извините... Так что я настоящий Фантом теперь! - постаралась она улыбнуться, робко встряхивая хилой ручонкой, зажатой в кулак.

- Вас бы хоть подкормили, прежде чем на Арену выпускать, - покачала головой Мелани. 

Вернулся Спайк. Шейн видел, как он разговаривал с местными работниками и Универсальными по-панибратски, а потом вспомнил о синтетике, пережившим целых три раза Игры влияния. Уважение к синтетику тут же выросло до запредельных высот. Заслужил. Дерзость и агрессия Щита были вполне оправданными, если подумать, но и такому крутому парню, как он, пообломали рога. Ругаясь на чём свет, Спайк вернулся и молча встал рядом с Шейном, демонстративно игнорируя слабаков, с которыми не собирался иметь дело. И гомика, которому не дай Всеблагой обернуться к нему спиной. И бабу с буферами, которая слишком много о себе мнит.

- Со мной-то общаться будешь, умник? – посмеиваясь, спросил Шейн, глядя высокомерному хрену прямо в глаза-щёлки.

- Ты нормальный мужик, - кивнул тот и сложил руки на груди.

На удивление, мысли были созвучны словам. А в этом единении есть и плюсы... 

Препирательства закончились. Пора было подумать о насущном. Время приближалось к точке невозврата. В их команде пока не было сплочённости и лидера, но необходимо было выработать алгоритм действий, чтобы не погибнуть в первом же испытании. Шейн вдруг понял, что все смотрят на него. А он ещё не привык, чтобы ход его мыслей становился очевидным для кого-то. С другой стороны, можно не заморачиваться и просто думать – и все поймут. 

Но не всё так просто. Пытаться осознать, о чём мыслит несколько человек одномоментно – заведомо гиблое дело. То же самое, что собрать воедино осколки разбитой бутылки. Обратно не склеить. Расколотое не станет целым, да ещё и пальцы порежешь. Так и с навязанным ментальным общением. Разрозненные мысли команды наталкиваются друг на друга, смешиваются, смысл теряется. Один сплошной хаос. Ощущение, что хорошенечко так надрался, и не можешь понять, что тебе пытается впарить упорный собеседник. Шейн потряс головой и сосредоточился на попытках спрятать свои мысли от других. Не то чтобы была нужда что-то скрывать. Равнодушие не обижает. А Шейну по большому счёту не было никакого дела до членов команды. Разве что смерть хамоватой Мелани имела шанс всколыхнуть чувства синтетика. Но этого недостаточно. Высокие материи – не для Шейна, простого синтетика из Кибер-города. Пусть переживают люди. А он просто делает свою работу. По которой, кстати, неожиданно соскучился. Когда облачался в удобный усовершенствованный ЭЗК, поглаживал бластер, ладно легший в руки, понял, что не может дать определение шевелениям в груди – как будто нечто тихо скребётся и просится на волю. Не знал и не хотел знать, что с ним происходит. И он здесь не для того, чтобы долго размышлять. Выжить – этого будет достаточно. 

Дайян

Размышлять здраво, когда у тебя в голове царит хаос из чужих мыслей, голосов и даже эмоций - невозможно. В теории все, кто теперь был связан друг с другом, могли закрыться ментально, чтобы избежать риска сойти с ума от такой мешанины. На практике же это сразу показалось мне нереальным. Я лишь старательно отгоняла от себя мысли о том, как именно и почему оказалась здесь, но неизменно возвращалась к причине, опасаясь, что кто-то из моей команды может понять, что к чему. 

Хотя, вскоре я поняла, что опасения напрасны. Все были растеряны, пытались совладать с новыми обстоятельствами, в которых мы оказались, и пока никому не было дела ни до кого, кроме самих себя. Но был во всём этом и несомненный плюс: я чувствовала себя уверенно. Впервые за то время, как приняла решение участвовать в этом эксперименте. У меня была команда, сильная, обладающая навыками выживания. И пусть я чувствовала себя в ней самым слабым звеном, у меня появилась возможность стать полезной. В отличие от людей-преступников и бесправных синтетиков, я обладала информацией. А она в итоге могла стоить гораздо дороже внушительных бластеров и способностей выходить целыми даже из самых суровых испытаний. 

Нас ещё раз осмотрели. Я послушно выполняла все указания медперсонала, слишком увлечённая тем, чтобы научиться закрывать своё сознание от пяти существ, которым там сейчас было не место. Пока ничего не получалось, и мне осталось сосредоточить мысли на чём-то прозаическом. Подумать об экипировке или об Арене, из которой мало кому удавалось выбраться живым.

Последние два с лишним десятка лет наш мир Ортакс представлял из себя выжженную пустыню. После катастрофы, которая унесла триллионы жизней, спастись удалось лишь тем, кто укрылся на трёх островах, накрытых барьерными куполами. Среди них была и я. Дочь одного из учёных, которые пытались добыть новый тип безвещественной энергии - Прану. Этот эксперимент, унесший жизни почти всех обитателей Ортакса, принес в наш мир нечто совершенно новое. Андроидные биомеханизмы, которых мы создавали до апокалипсиса, вдруг обрели свойства живой материи. Казалось, они заключали в себя часть души каждого из своих создателей. Поначалу это пугало, после - стало совершенно обыденным. По крайней мере, для меня. Мы называли их синтетиками, искусственными людьми. Среди них были обладатели простых модификаций, эдакий обслуживающий персонал. Или синтетики элитных модификаций - Стрелки, главным оружием которых была сила и скорость, Щиты, обладающие огромной физической силой, Псионики или, как их ещё называли, Фантомы, способные решить даже самую непосильную логическую задачу. Последние были особенно интересны для исследования, ибо нередко являлись носителями доброкачественных мутаций, в результате которых у них проявлялись такие необычные явления, как телепатия или телекинез. Также Ортакс порождал Потрошителей, Пастырей и Законников. 

Арена как полигон для Игр влияния была выстроена немногим позже, когда Протекторат принял решение устраивать состязания между свободными директориями для решения самых разнообразных вопросов. Участниками Игр становились элитные синтетики - они, несмотря на превосходящие любого человека параметры, были бесправными существами, живущими в четвёртой директории, которая носила статус подчинённой. Эти состязания порой становились настоящим кровавым театром, выжить в декорациях которого было почти невозможно. А особый код уничтожения, встроенный в геном каждого синтетика, не позволял искусственным людям отказаться от участия в Играх. Из мгновенной смерти и крохотной возможности выжить синтетики выбирали последнее.

Облачившись в ЭЗК при помощи пары универсальных синтетиков, я сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь совладать со страхом. Адреналин проносился по венам, разгоняя кровь до сверхзвуковой скорости. Пульс громыхал в висках, но паники не было. Клайв - тот самый бородач с искусственной рукой - о чём-то переговаривался с высокой девушкой-Стрелком. Та уже стояла с бластером наперевес, внимательно слушая. Лицо её при этом не выражало никаких эмоций. Поразительное спокойствие, мне о таком оставалось только мечтать. Я и на бластер-то взглянуть без тревоги не могла. Курс подготовки, в основном включающий в себя теорию, казался сейчас насмешкой. 

Наконец две двери, расположенные на разных концах большого коридора, с едва слышным шипением открылись, поднимаясь вверх, и Клайв первым шагнул в полумрачное помещение. Сердце забилось ещё быстрее, а пальцы инстинктивно сжались на рукояти оружия. 

- Фаза «Склеп». Карта входа одна. Главная опасность - мертвяки, - раздался над головой равнодушный женский голос, объявивший о том, где мы находимся. Всеблагой! Один из самых страшных кошмаров моей жизни. Разрушенный почти до основания город, остова мёртвых домов и прячущиеся повсюду ожившие покойники. 

- Клайв, пойдёшь первым? - в голосе Стрелка послышалась издёвка. 

- Дамы вперёд! - галантно поклонился тот в ответ, и Стрелок - кажется, её звали Лара - фыркнула и шагнула по направлению к городу. 

Моя команда состояла из четырёх людей, включая меня, и двух синтетиков. Наверное, самым правильным было бы наладить контакт хоть с кем-то из них, но я пока не могла заставить себя заговорить первой. Просто плелась позади, стиснув бластер до боли в костяшках пальцев. Гомон голосов в моей голове утих, лишь изредка раздавались настороженные мысли. Мы подошли к первым домам. Часть из них была разрушена почти до основания, часть представляла собой высокие коробки из пенобетона с выбитыми окнами и обшарпанными стенами. Но самым страшным в этом мёртвом городе была тишина. Почти звенящая, проходящая по позвоночнику обжигающим холодом, тишина.

- Ищем карту входа и уходим, - шепнул высокий парень, шедший чуть впереди от меня. 

- Не думаю, что она прямо здесь. Наверное, придётся весь город обыскать.

Я резко обернулась, когда услышала справа какой-то звук, но ничего не увидела. Найти быстро карту и выйти в промежуточный сектор - чудо, о котором можно только мечтать. Наверняка организаторы Игр позаботились о том, чтобы запрятать её в самое логово мертвяков. 

- Поднимемся наверх, осмотримся, - решил Клайв, толкая перед собой дверь, чтобы войти внутрь самого целого из всех домов. - Разделяться пока не будем.

Настороженность, которую испытывали все, сменилась тревогой. Снова адреналин, разогнавший кровь по венам. И следом - вспышка страха и крик Клайва:

- Ах ты ж, с*ка! 

Это был всего лишь один мертвяк, которому бородач разнёс голову выстрелом из бластера, Поначалу свалившись на пол, зомби начал возить по нему ногами, а потом и вовсе поднялся, слепо шаря в воздухе руками. 

- Идём. Не трать на него заряд. - Лара отпихнула мертвяка, и шагнула вперёд, двигаясь по направлению к коридору. Луч света от её оружия выхватывал из темноты то облупленную краску стен, то проржавленные куски металла, которые раньше были койками. 

- Как на Этроне прям, - буркнул Клайв, следуя за Стрелком. 

Я сомневалась в том, что спутник-тюрьма настолько негостеприимна к тем, кто там содержится, но спорить с бородачом не стала. Просто шла следом за остальными, борясь с дурнотой. Перед глазами до сих пор стояла размозжённая выстрелом голова мертвяка и то, как он поднялся и начал шарить в воздухе. У создателей этой фазы однозначно была больная фантазия.

Раньше я воспринимала Игры как нечто необходимое Протекторату, да и обитателям Ортакса в целом. Смотрела трансляции с Арены без особого интереса, но регулярно. Сама вероятность того, что в Играх примут участие люди, казалась невозможной. А сейчас, когда я шла со своей командой по этой фазе, думала о том, какую безысходность, должно быть, ощущали синтетики, которые принимали участие в испытаниях до нас. Отсюда нельзя было выйти просто так. Нельзя было объявить конец игры и покинуть фазу по желанию. Единственным шансом окончить испытание была карта входа - особый код, позволяющий выйти  и немного отдохнуть, прежде чем идти дальше, в новую фазу. Но чтобы добраться до него, нужно было выжить в аду.

- Ты своим выстрелом привлёк слишком много внимания, - мрачно констатировала очевидное Лена, невысокая брюнетка с короткими волосами. - Мертвяки стекаются сюда.

Я выглянула в окно, передёргивая плечами от ужаса и отвращения. Со всех сторон к дому, на верхнем этаже которого мы и находились, чтобы осмотреться, медленно шли зомби. И с каждой секундой их становилось всё больше и больше. 

- Подойдут ближе, кинем парочку гранат, - пожал плечами Клайв, словно речь шла о чём-то обыденном. Он отошёл от окна и устроился на корточках возле стены, оглядывая остальных придирчивым взглядом. Мне стало неуютно, и я в очередной раз напомнила себе, что мне ни в коем случае нельзя думать о том, каким образом я оказалась здесь. В случае, если кто-то из команды узнает об этом, вполне вероятно, меня сочтут ненужным балластом. 

- Может, после стоит двинуться к центру? Судя по всему, там самое большое скопление мертвяков, - предложила я, вновь выглядывая в окно. Зомби двигались прямиком к нашей высотке, и их количество росло с каждой секундой. 

- Думаешь, карта там?

- Уверена.

Лара кивнула и отстегнула от пояса ЭЗК гранату с напалмом. Подкинула её в руке, будто размышляла о том, стоит ли использовать. 

- Ладно. Клайв, ты кидай одну, я вторую. Ждать дольше нельзя, мертвяки могут начать лезть к нам. 

- Слушаюсь и повинуюсь.

Клайв поднялся, подошёл ко мне, отодвинул от окна и высунулся наружу. 

- Может, в режиме огнемёта? - едва слышно предложила я бородачу. 

- Не надо. Пополнить ресурсы и боекомплект мы сможем только в промежуточном секторе. А заряд нам ещё пригодится, когда придётся вступить в ближний бой, - вступила в разговор Лара. 

Мы вполне могли общаться и без слов, но пока привычнее было разговаривать, чем думать. Это был минус эксперимента - невозможность быстро адаптироваться к новым условиям. 

Я поёжилась, когда представила, что нам придётся спуститься вниз и оказаться лицом к лицу со злобными мёртвыми тварями, но иного выхода у нас не было. 

- Хватит болтать. Кидай гранату вон туда. Видишь? Там их особенно много.

Клайв активировал взрыватель и, прицелившись, метнул снаряд точно в толпу зомби. Взорвавшись, напалмовая граната усеяла всё кругом пламенем, которое, оказавшись на мертвяках, весело занялось, перекидываясь с одной твари на другую. Раздались нечеловеческие вопли, по земле заметались пара десятков факелов. Следом ещё и ещё.

- Готово! Отходим быстро, при контакте бережём заряд. - Лара, разобравшись со своей группой мертвяков, отошла от окна и направилась к выходу. Нам предстояло спуститься на несколько этажей, чтобы после встретиться с толпой зомби лицом к лицу. И встреча, судя по всему, обещала быть жаркой во всех смыслах этого слова.

Я почти не чувствовала рук и ног. Хотелось пить, а в шлеме ЭЗК всё чаще раздавался писк, возвещающий о том, что необходима замена батареи. Без скафандра я могла получить какое-нибудь заражение или что ещё похуже, потому всей нашей группе требовалось как можно скорее добраться до карты входа. 

Мы были в центре города. Сколько мертвяков довелось переубивать, чтобы добраться сюда, знал только Всеблагой. На втором десятке я поняла, что меня охватило равнодушие. Возможно, это было общее состояние моей группы. Все действовали механически и монотонно - отрубали головы покойникам, сжигали их живучие мёртвые тела, даже не удивляясь тому, что их с каждой минутой становится всё больше. И шли вперёд.

Один раз меня спас от укуса Клайв, второй раз Лара раскидала пятерых мертвяков, которые почти загнали меня в ловушку. И я почувствовала не только благодарность, но и понимание, что мы действительно команда. И я так же нужна и полезна для остальных, как и более сильные члены группы. 

- Отходим правее. Митч, ты с Ларой вперёд, я прикрою. - Клайв вонзил острие ножа в висок мертвяка, отёр лезвие о лохмотья зомби, и указал в направлении длинной постройки, стоящей посреди открытого пространства. - Там экран. Дайян, иди передо мной.

Он придал мне ускорение довольно бесцеремонным толчком, но возмущаться у меня не было ни сил, ни желания. Впереди замаячила возможность выйти из этого мёртвого ада, и я могла только радоваться и мысленно подгонять себя шагать быстрее. 

- Это не карта входа. Но здесь какая-то загадка. Дайте мне пару минут.

Лара вывела экран перед собой и начала быстро переставлять в воздухе изображённые на нём значки. 

- Какого Нечистого они не укомплектовали команду Псиоником? - возмутился Митч, отбиваясь от нескольких мертвяков. 

- Да и им вообще по хрен, выживем мы или нет. 

Здесь была самая большая концентрация зомби. Сигналы в наших шлемах раздавались почти постоянно. Сил было мало, зарядов в бластерах - ещё меньше. Лена отмахивалась от мертвяков, прижимая к себе раненую руку - одна из тварей оставил на ней глубокий укус, а возможности ввести антидот у нас пока не было. 

- Получилось! 

Экран перед Ларой рассыпался на светящиеся частицы, которые взметнулись вверх, выстраиваясь в длинную цепочку ярких точек. 

- Там карта входа? - Я тоже морщилась, только сейчас осознавая, что причиной неприятных ощущений стали вовсе не усталость и боль в натруженных мышцах. Я чувствовала, будто какая-то часть моего организма даёт сбой, но не сразу поняла, что всего лишь испытываю то же, что и Лена. Яд мертвяков растекался по её телу, но боль и интоксикацию ощущали все. 

- Думаю, да. Бежим.

Подхватив Лену под руки с обеих сторон, Митч и Клайв потащили её туда, куда указывали точки, а я с Ларой и Брайаном побежали следом. Насколько нам позволяла толпа зомби, разумеется. 

Узкая дверь с высвеченным на крошечном экране кодом ввода показалась порождением фантазий сразу шестерых существ. Наверное, это и называется вторым дыханием - мы все словно обрели новые силы. На грани, всё ещё задыхаясь, игнорируя боль, мы мчались вперёд, радуясь скорому избавлению от этого адского испытания. 

- Осторожно! - Возле моего уха гаркнул Брайан, что-то ощутимо толкнуло меня в спину, и я кубарем полетела по выжженной земле. Всего на мгновение во мне родилось желание так и остаться лежать, где упала, и послать к Нечистому весь этот эксперимент. И свою жизнь впридачу. А потом моё тело пронзило вспышкой мучительной нечеловеческой боли. Я закричала, и голоса в моей голове вторили мне, задыхаясь от безумного страдания. Мне казалось, что у меня оторвали правую руку, но при взгляде на бластер, зажатый в ладони на уровне груди, я поняла, что цела. Пострадал кто-то из команды, однако, понять кто именно, я не могла - мозг пульсировал от адовых мук. 

«Закройся немедленно!»

«Твою мать! Брайан, с*ка!»

«Закройся немедленно!»

Боль начала отступать, видимо, синтетик пытался поставить барьер. Пылая в агонии, он нашёл в себе силы, чтобы обезопасить остальную группу. И вовремя: тот, кто лишил его руки, напал снова. Огромная шестирукая тварь. Хозяин. Сколько у него было ног, я смотреть не стала. В голове снова воцарился хаос из страха, ужаса и чужих мыслей. 

- Бегите! Бегите к выходу! - гаркнул Брайан прежде чем пройтись огнемётом по Хозяину. С оторванной рукой, окровавленный, синтетик отступал, уводя тварей в сторону. Мертвяки, почуяв жертву, как по команде повернулись в сторону Брайана, тем самым дав нам возможность бежать в сторону выхода из фазы.

- Да беги ты! Быстро-быстро! - Теперь уже меня толкнул Клайв, и я помчалась следом за остальными к промежуточному сектору. Я боялась не толпы зомби или этого шестирукого урода. Я боялась услышать крик погибающего синтетика, чувства и мысли которого ещё совсем недавно были и моими. Если группа представляла собой единый организм, нас действительно лишили какой-то его части. Очень важной, невосполнимой. 

- Лене совсем хреново. 

- Значит, двигай задницей быстрее.

Мы добежали до двери, и Лара, ринулась к экрану, начиная вводить на нём символы. А я замерла, вцепившись в оружие, будто оно было единственным спасением. Я совершила жуткую ошибку, когда решила участвовать в Играх. И ценой за неё могла стать моя жизнь. Но и выбраться из испытаний, не пройдя их все, не могла. Краткая передышка в промежуточном секторе окончится необходимостью идти дальше. И что нас ждёт следом - знает только Всеблагой.

- Не стоим! Проходи! - Клайв впихнул меня в узкую дверь, и стоило мне только оказаться в благословенной прохладе полутёмного коридора, как я услышала то, что так боялась услышать. Это был даже не крик, а предсмертный вопль, от которого волосы на затылке зашевелились. Всего на мгновение в моей голове возникла новая вспышка сумасшедшей боли, будто меня рвали на части. Видимо, Брайан не смог до конца контролировать ментальную блокировку. После чего крохотным всплеском полоснуло страхом смерти, и всё закончилось.

Я не видела того, закрыл ли Клайв за нами дверь в эту жуткую фазу. Просто слепо шла вперёд, пока мои колени не подкосились, и я не упала на металлический пол. Успела стащить с головы шлем, и меня вывернуло наизнанку. А больше ничего не помнила: просто отключилась, так и не выпустив бластера из рук.

Шейн

Мелани и Спайк продолжали переругиваться, мелкие не могли отлипнуть друг от друга, Вандер тащился позади, словно расстояние было способно сделать его мысли менее громкими. Увы, они раздавались в голове Шейна. С уверенностью можно сказать, что и другие слышали бы их, не трать они время на вербальное общение. Может, так и проще. В обычной жизни необременённый строгим кодексом морали, Шейн с неожиданным смущением вторгался в мысли Вандера. Он не хотел этого, но разве был выбор? Обида. Злость. Незнакомые имена, образы и места. Сбивало с толку. Мешало и раздражало. Постоянно хотелось трясти головой, чтобы избавиться от ненужного. 

К счастью, вскоре показались очертания большой металлической двери – выхода в фазу. Стоило ей подняться, как на группу дохнуло холодом. Если он пробрался сквозь предназначенный в том числе и для обогрева ЭЗК, значит, морозец в фазе знатный. Раздавшийся откуда-то сверху ровный голос подтвердил догадки:

- Фаза «Лёд». Одна карта входа. Главные опасности – низкая температура и азотные драконы. 

Шейн физически ощутил всеобщие реакции: ужас, выплеск адреналина, страх. 

Двигаться придётся сквозь пургу и шквальный ветер, по заледеневшему обширному пространству, рискуя в любой момент замёрзнуть насмерть или стать добычей огромных драконов, плюющихся жидким азотом. Та ещё перспектива. 

- Какие идеи? – Шейн повернулся к группе, которую закрытая дверь уже отсекла от главного корпуса. Как по команде, все прикрыли лица в шлемах руками. Мокрый снег залеплял смотровое стекло и делал видимость почти нулевой. Какой интерес жадным до зрелищ зрителям смотреть, как одинаковые фигурки, покрытые снегом с ног до головы, бредут сквозь белые просторы? А вот напустить на живое мясо ящеров - самый смак. Каждому придётся по нраву, сидя в тёплом помещении и наслаждаясь деликатесами и дорогими напитками, наблюдать, как тварь хрумкает игроками в своё удовольствие. Даже не подавятся. Ни твари с жидким азотом, ни те, кто щерится довольной улыбкой по ту сторону камер. 

- Какая разница, кто кем подавится, когда мы сдохнем? – вмешался в мысли Спайк. В общем-то, Щит прав, но до чего неловко, когда...

- Кончай тянуть резину, Шейн! Неловко спать на потолке. Надо решать, что делать. Карта одна. Спрятана Нечистый пойми где. Но охраняют её ящеры. Точняк. 

Уверенность Спайка основывалась на опыте. Череда картинок промелькнула перед внутренним взором каждого игрока. Спайк выживал в таких условиях, какие невозможно было себе представить. Азотные ящеры стали бы для него лёгкой задачкой, встреть он их в скором времени. Но сейчас Щит не один, он – в одной связке с другими и должен действовать синхронно. Спайк прекрасно это понимал, поэтому уже разрабатывал стратегию:

- У нас есть приманка. Даже две. – Кивок в сторону по-прежнему жмущихся друг к другу задохликов. – Выпускаем этих двух вперед, обнаруживаем место дислокации карты, окружаем тварь и... 

Спайк вскинул бластер вверх, красноречиво заканчивая свою мысль действием. Предложение встретило понятный отпор со стороны Чейза. Человек с вызовом смотрел на синтетика втрое больше его по размеру и передавал мысли.

Он – мужчина, герой, он защищает свою девушку. Он должен это сделать. Ему страшно, но он не может больше быть слабым, хоть и изначально синтетик всегда сильнее человека. Два факта налицо. Первый - все уже понимают, что Чейз считает синтетика своей девушкой. Второй – Иоанна до одури боится умереть. Но храбро делает шаг вперед:

- Я это сделаю! Одна!

«Страшно... Холодно... Умру девственницей».

- Молодец, детка! – Мел ободряюще улыбнулась Иоанне. 

Подготовка не могла занять больше нескольких секунд, и вот уже девушка чуть ли не поползла по ледяному настилу. Кажется, она шла все медленнее и медленнее, и даже крайне терпеливого Шейна, у которого девушка вызвала внезапную жалость, напрягала медлительность.

«Скорее...»

«Давай же!..»

«Не стой там, дура! Навязали малолеток долбанутых!»

«От тебя зависит всё, Иоанна. Вперёд, вперёд...»

«Я с тобой, моя девочка. Не бойся. Только не сдавайся страху».

«Еще стихи ей почитай».

«Заткнитесь все!» - не выдержала Фантом, раскидывая руки в стороны.

Снег будто тоже замер, заинтересованно прислушиваясь к тоненькому голосу хрупкой девушки посреди запорошенного ледяного настила. Послушал, не нашёл для себя ничего важного и закружился вокруг, пытаясь превратить Иоанну в снежный холм. Спрятать под собой, заморозить и убить. Команда стала приближаться к девушке, когда потеряла её из вида. Ориентиром служил лишь голос, раздающийся по внутренней связи в шлемах – привычному способу общения, и мысли... Множество мыслей, утонувших в шквале других. 

Ничего невозможно было разобрать. Попытки мысленно заставить замолчать идущих сквозь пургу оканчивались ничем. Фаза захватила жалкие фигурки людей в белый плен, не намереваясь отпустить, но они не сдавались, шли вперёд по колено в снегу, непрестанно стирая со смотрового стекла облепляющий его иней. Усиливался мороз, преодолевая барьер из исправно работающих ЭЗК, холод полз по ногам, спине, рукам, шее, неуклонно добираясь до мозга и выстужая его изморозью, делая тело вялым. Клонило в сон. Но спать нельзя. Все понимали эту истину, однако обстоятельства были против команды. В условиях снежной бури даже мозг переставал работать, терялась связь с действительностью. Шейну казалось, что он в вакууме, но тишина не радовала, а, напротив, пугала. Препараты, услужливо впрыснутые ЭЗК как реакция на переохлаждение, разогнали кровь по венам и заставили тело и мозг прийти в норму. Послышались голоса вокруг:

- Всё под контролем. Идём же!

- Чейз, ты застрял? Помочь?

- Мел, я сам. 

- Давай, парниша. Никто не будет тебя ждать.

- Шейн, Вандер, Мелани, Чейз, отзовитесь. 

- Я тут.

- И я.

- Не медлим.  

Внезапно земля задрожала. Иоанна окончательно пропала из виду. Снег засыпал сверху в такой концентрации, что у всех появилась уверенность в том, что осадки уплотняются намеренно. Тогда команда побежала ещё быстрее, держа бластеры перед собой. Ящеры были где-то рядом, могли выскочить с любой стороны и схватить каждого или окатить убойными порциями жидкого азота. 

- Стоять! – раздался резкий окрик Спайка. Все затормозили, по инерции проехав ещё несколько сантиметров вперёд. Не удержав равновесие, Мелани упала, скользя по льду, пока Вандер не поймал её за плечо и не подтащил обратно. Она ругалась и думала о каких-то глупостях вроде синяков. 

- Да стойте же! – уже орал Спайк. 

«Тихо! Дай разобраться!»

Тяжело дыша, Шейн всматривался в преграду на пути. Огромный азотный дракон блестел зелёной чешуёй с чёрным отливом. На фоне белого снега он выделялся ярким пятном. Вот только это красивое пятно могло убить их всех в одно мгновение. Команда застыла, потому что это была единственная возможная реакция, к тому же оцепенение, ужас передавались от одного к другому как по цепочке. 

«Вот это громадина!» 

- Слева! Их две!

- Иоанна! Иоанна! – орал в белую пустоту Чейз.

- Придурок, куда?!  - Шейн неловко схватил Чейза за пояс, и оба повалились на лёд, что спасло их от первой струи жидкого азота, прочертившей линию смерти мимо упавших тел. Рёв драконов оглушал, усиливаясь по мере их приближения. 

- Пусти! Я хочу найти её!

- Её не слышно, Чейз. Всё. Забудь!

Навалилась боль, Шейн барахтался в снегу и в суицидных мыслях Чейза, пока остальные палили в драконов, отгоняя их в сторону пронзающих белое небо скал. 

- Не нашёл лучшего место для романтики, парень? – упрекнул Шейн свернувшегося в комок человека. Он был до того жалким, что и ругать его в таком состоянии казалось кощунством. Люди – непостижимые существа. Надо выбираться из вязкого горя, предсмертные стенания Чейза прекратить одним махом.

- Прикончить тебя? Сейчас? Хочешь, я сделаю это? – взорвался Шейн, наставляя бластер на Чейза. – Хочешь? Заканчивай маяться хернёй и поднимай свой тощий зад. У тебя вся жизнь впереди, не то, что у некоторых!

Злость придала сил. Адреналин впрыскивался в кровь огромными порциями, поступая от перепуганных, растерянных, обозлённых членов команды.

- Ты не понима-аешь.... – глухо стонал парень, баюкая голову в шлеме в руках. Он стоял на четвереньках, как животное, и качался из стороны в сторону. Не реагировал ни на что, пока Шейн не выдернул его из снега и не потащил в сторону схватки. 

Люди и синтетики сгрудились в одну кучу, отстреливаясь от ящеров и отпрыгивая в нужный момент. Они стали глазами, ушами друг друга, видя угрозу со всех ракурсов. То и дело раздавались поимённые команды, и, соответственно двигаясь, каждый спасался. Благодаря другому. Грёбаные мобилизация с синхронизацией, будь она неладны.

Иоанны нигде не было. «Сожрали её, что ли?» - подумал Шейн, и голова будто разорвалась от вспышки боли, которую передавал Чейз. 

- Я тебя сейчас... - начал Шейн, но вдруг где-то снизу, очень тихо и приглушённо, раздался голос Иоанны:

- Встаньте сюда! Прыгайте! Давайте же! Скорее! Я нашла карту!

Бурная радость разлилась по венам. Она была общей. Иоанна была подо льдом, неизвестно как оказавшись там, но она была жива. Туда, к ней, можно было попасть и спастись. Все мгновенно сориентировались и сгрудились на пятачке, начиная глупо подпрыгивать. Через несколько секунд лёд под ними пошёл вниз. Оказывается, они стояли на люке, который имел вращающийся механизм. Открываясь с одного края, с другого он опускался, тем самым поглощая стоящих на нём людей. Люди и синтетики вскрикнули и ухнули вниз, единой массой скатываясь по крышке люка на металлический пол. 

Крышка закрылась, наверху всё гремело и шипело. Ящеры, лишённые развлечения и пищи, начали бороться друг с другом. Выпутавшись из кучи-малы, члены команды застыли, напряжённо глядя вверх через прозрачную крышку люда. Треск, грохот, рычание продолжались несколько минут, пока два ящера не затихли. И они явно не ушли, а убили друг друга. Но спасшихся мало волновали дикие обитатели фазы «Лёд». 

Главное, что команда уже в промежуточном секторе. Первое испытание пройдено. Эйфория разлилась по венам. Все улыбались, сняв шлемы ЭЗК, хлопали друг друга по плечам, бурно обменивались впечатлениями. Чейз и Иоанна зажимались в тёмном углу. 

Шейн устало протёр вспотевший лоб, опёрся на стену и воспользовался всеобщей передышкой, чтобы прийти в себя. Упал на койку, прислонился к стене. Промежуточный сектор, в котором они оказались, слабо отапливался, но всё-таки это была не фаза. Надо было успокоиться, но адреналин не давал дышать в естественном ритме. Сердце грохотало в ушах. Постепенно физические показатели пришли в норму. Холод перестал быть обжигающим, без снега всё казалось обыденным и статичным. Шейн отключился. 

- Фаза пройдена. Направляйтесь к выходу для прохождения следующей, - раздался голос из динамика. Группа направилась по коридору. 

 - А где Вандер? – растерянно спросил Шейн, крутя головой из стороны в сторону, но не находя шестого члена команды.

Спайк покачал головой и пошёл вперёд, влюблённая парочка даже не обратила внимания на вопрос – слишком увлеклись друг другом, передавая и остальным флюиды желания, – и только Мелани удивлённо смотрела на Шейна:

- Ты что, не в курсе? Вандера нет. Его сожрали почти сразу, в первые минуты боя. Не почувствовал? Но как?

- Я... - Шейн вскинул голову кверху, но сквозь толстый слой льда не просматривалась фаза, забравшая-таки свою жертву. – Я занимался Чейзом. Малолетний придурок...

- Кхм. Я всё слышу, Шейн.

- Отвали. Я занимался грёбаной терапией, когда Чейз, - Шейн сделал упор на имени, мозоля взглядом затылок парня, - решил, что Иоанна погибла. Хреновое чувство. Я как будто рядом с ним на снегу валялся и загибался от разрыва сердца.

- Не зря говорят, что боль душевная не слабее физической, - вздохнула Мел. – А мы все почувствовали, как Вандер погиб. Он зазевался, слишком неожиданно напали ящеры, а потом они свалили его...

- Не надо, Мел, я понял. – Шейн положил руку на плечо женщине и сжал.

Группа двинулась вперёд, слепо глядя вглубь коридора. Скорбные мысли перемежались с философскими. Мелькнули воспоминания Мелани, которые она не смогла сдержать и укрыть в глубинах сознания: маленькая девочка, белокурая Хоуп, её дочь, которая так быстро выросла. Мел так хотела ещё одного ребёнка, ей даже было неважно, кто будет отцом, но катастрофа на Ортаксе лишила женщин способности выносить плод. Каждый год учёные трубили о том, что нашли решение проблемы, но дети давно уже выросли, а новые не рождались, оставаясь всего лишь образами на изображениях, голограммах и в воспоминаниях тоскующих по детским голосам родителей. Невольно все задумывались о синтетических детях.

- Дети-синтетики? – бесцеремонно ворвался в воспоминания Мелани Чейз. – Родители как-то взяли у меня ДНК и отнесли в частный центр репродукции, они хотели получить две мои копии, заплатили кучу денег. Я был в ужасе от этой перспективы и попытался взломать сервер Протектората, чтобы узнать подробности программы. Тут меня и загребли.

- Существует такая программа? – спросил Шейн, для которого проблема отсутствия детей была чуждой и непонятной, но эмоции людей проникли в него, наполнив безысходной тоской, страхом и ожиданием.

- Кто знает? Я успел только окинуть взглядом многообразие файлов, даже названия в памяти не запечатлелись, как меня уже сцапали.

- Но что-то ты запомнил?

- Ничего, говорю же. Иначе меня бы никогда не пустили к другим, тем более для участия в этом проекте. Ведь в таком случае мои знания перестали бы представлять тайну. Вы бы всё равно услышали секретные подробности.

- Почему же? – вклинился в разговор Спайк. – Ты мог и разболтать, только Протекторату не о чем беспокоиться. Мёртвые не разговаривают. 

- Мёртвые? Что ты имеешь в виду?

- А ты как думаешь? Я всё гадал, почему столько Игр прошёл. А меня, оказывается, в смертники записали. Ну, спасибо вам, ребятки!

До следующей фазы все молчали, изучая подробности воспоминаний Чейза, который соврал: он взломал сервер и проник-таки в святая святых. Узнал много нового и секретного. Миссии на другие планеты, куда направлялись десятки синтетиков, чтобы никогда не вернуться. Огромные чудовища - нави, исследуемые на морской базе «Моррейн», пожирающие людей и обладающие почти человеческим сознанием. Обнаруженный в морских глубинах межпространственный разлом. Разработки по Пране. Опыты с ДНК и человеческими эмбрионами. Данные о подавленных бунтах синтетиков. Прочие сверхсекретные проекты. Всё, что скрывает правительство. И может привести команду к неминуемой смерти. Но фоне этого глобального открытия мелькнувшее изображение Иоанны показалось мелочью, не имеющей значения, но только не для последней, осознавшей наконец, что Чейз влюбился в неё задолго до проекта. До следующей фазы уши всей команды, невольно связанной с обретшими друг друга Чейза и Иоанной вяли от романтической чуши. 

А Шейн уверял себя, что никогда и никому так не раскроется. 

Дайян

- Эй! Красотка! Если не очнёшься прямо сейчас, сама виновата.

- Клайв, перестань. 

- А что такого? Она без сознания, а мне приятно будет.

- Клайв...

- Уговорила. Но сама отработаешь. - Мужчина загоготал, и я ойкнула, когда мне по щеке не сильно, но ощутимо ударили. - Давай, очнись. Времени нет.

Только не это... Я мигом вспомнила, где нахожусь, и что мне предстоит дальше. Нам всем предстоит. В голове зазвенело, когда я открыла глаза. Поморщилась, от мгновенно раздавшегося в мозгу хора чужих мыслей. Всполохом воспоминания пронесся предсмертный крик агонизирующего Брайана. Кошмар наяву, и я снова оказалась в нём.

- Вот дерьмо. Мужики мрут, бабы выживают. - Клайв отошёл от меня, давая возможность сесть и осмотреться. Оказалось меня перетащили из коридора промежуточного сектора и уложили на неудобную металлическую койку. Ослабили ЭЗК, бластер забрали - теперь им занималась Лара. Перезаряжала, чистила. Всё, как на войне. 

- Заткнись. Иначе пополнишь ряды павших, - беззлобно отозвалась Лена. Она, как и я, лежала на койке. Бледная, с испариной на лбу. ЭЗК снят до талии, рука, на которой мертвяк оставил укус, перевязана. 

- Как ты? - спросила я у неё, удивлённо слыша собственный голос. Хриплый и низкий. 

- Нормально. Антидот уже подействовал. 

Я кивнула, попыталась встать, но тут же, покачнувшись, плюхнулась обратно. Меня опять мутило, видимо, организм, не привыкший к таким перегрузкам, отчаянно протестовал. 

- Держи. Выпей. Времени на отдых осталось мало. - Митч протянул мне стакан с розоватой водой и кивнул на циферблат часов на стене. Они отсчитывали минуты, выделенные нам на то, что парень назвал отдыхом. Четырнадцать. Ну и несколько секунд впридачу. И скоро мы снова окажемся в какой-нибудь заднице. 

- Что это? - вяло поинтересовалась я, забирая стакан и делая глоток. 

- Назовём это энергетическим коктейлем. Сейчас полегчает. 

Митч подмигнул мне и вернулся к Ларе, которой помогал с оружием. Я поморщилась, но всё же послушно осушила стакан. Химический привкус не давал возможности назвать это питьё амброзией, но коктейль сделал своё дело: исчезли симптомы обезвоживания, силы начали потихоньку возвращаться. Я отставила стакан и - в который уже раз - оглядела свою группу. С Ларой всё понятно - она просто синтетик. А вот Клайв, Митч и Лена... Интересно, почему они оказались в тюрьме? Какие преступления совершили? Я не знала о них ровным счётом ничего, но уже успела побыть частью каждого из них, как бы странно это ни звучало. 

- Я считаю, нам надо будет разбиться на группы. Так больше шансов быстрее найти карту входа. Предлагаю, чтобы Митч шёл с Дайян, Клайв с Леной. Я - одна, - предложила Лара, при этом по её тону было ясно, что это вопрос решённый. 

- Я не хочу с Леной. Не дай Нечистый, сдохнет по пути.

- Нет, я тебя прикончу, клянусь.

- Хватит! Тогда иди с Дайян. 

- Я могу и один. А ты с ними.

- Я Стрелок, Клайв. Считай, одна, как вас двое. 

- Всегда боялся баб с яйцами.

- Вот и бойся дальше.

Лара хмыкнула и отвернулась. Странно, но я заподозрила симпатию с её стороны по отношению к Клайву. Пусть и вот так необычно выражающуюся, но всё же симпатию. А может, всему причиной была моя неуёмная фантазия.

- Это правильная мысль, - подала я голос, надеясь быть полезной для остальных хоть в чём-то. Не знаю, что было виной тому, что из всей моей группы только я свалилась кулем, потеряв сознание, стоило нам только окончить испытание. Возможно, та самая «прокачка» гормонами, о которой говорил Джоз, а может, что-то ещё.

Джоз. Сейчас он казался кем-то выдуманным. Человеком, который существовал вне планеты Ортакс. Такой родной и близкий и одновременно неимоверно далёкий. 

- Парень?

- Что, прости?

- Тот красавчик, о котором думала, твой парень?

Я почувствовала, как краска бросается в лицо. Стоило расслабиться, и то, что не должно было принадлежать никому, кроме меня, стало достоянием общественности.

- Друг. Ничего больше.

- Хм. Понятно. 

Я снова бросила взгляд на часы. Четыре минуты тринадцать секунд. Обратный отсчёт. Время теперь казалось величайшей ценностью, чего не замечала раньше. Наверное, если выберусь, многое переосмыслю и посмотрю на важные вещи совсем под другим углом. 

Если...

Стараясь не думать ни о Джозе, ни о чём-то более глобальном, я надела шлем, кивнула Ларе, когда та передала мне бластер, и направилась к Митчу. Он стоял перед дверью, ведущей из промежуточного сектора в следующую фазу. Оружие наизготовку, мысли сосредоточены на том, как пройти испытания и выйти живым с Арены. 

- Всё же разделимся? - тихо спросила у девушки-Стрелка, подошедшей следом и вставшей рядом со мной. 

- Думаю, да. Но сначала предлагаю осмотреться.

Часы противно запищали, возвещая о том, что пошли последние десять секунд отведённого нам времени, и я снова почувствовала, как сердце забилось быстрее. У меня и у четырёх стоящих рядом людей.

- Ну, вперёд, - тихо проговорила Лена, когда дверь стала медленно подниматься. Я зажмурилась, ожидая  чего-то страшного: огня, мороза, чудовищ или гигантских насекомых-кровопийц. Раньше, когда наблюдала за Играми влияния со стороны, все испытания казались не настолько ужасающими. Теперь же фантазия создателей этих фаз показалась изощрённо-больной. 

Дверь полностью открылась, и Клайв присвистнул. Рядом удивленно выдохнула Лара. 

- Нечистый меня разбери! Это шутка?

Я всё же осмелилась открыть глаза, и охнула: прямо перед нами был бесконечный песчаный берег, на который лениво набегали волны. Одна за одной, вспениваясь белыми барашками. Тишина и спокойствие. Практически идиллия. Если бы не одно «но».

- Фаза «Эдем». Главная опасность - вы и ваши желания. Карта входа одна. - Механический голос возвестил о том, что нас ожидало, и я мысленно застонала. В эту фазу в Играх отправляли нередко. Зрители любили зрелищность. Кровавые смерти, оторванные конечности, невыносимая боль бесправных существ. И секс. От которого можно умереть.

«Эдем» был назван так не зря. Берег моря и раскинувшийся на нём огромный сад, полный ярких цветов и диковинных растений - рай на Ортаксе. Однако Клайв рано обрадовался. Какие-то из растений с наступлением ночи выпускали в воздух особую пыльцу, и та, проникая в лёгкие, через кровоток достигала мозга. Внедряясь в центр удовольствия, нано-роботы, содержащиеся в пыльце, пробуждали сатанатов. А дальше... почти неконтролируемое желание. Жажда секса. Чем больше ты совокупляешься, тем острее наслаждение. И всё было бы не настолько страшным - даже, наоборот, приятным - если бы от наслаждения нельзя было умереть. Что будем чувствовать мы, скованные воедино, страшно было представить. 

- Нужно срочно искать карту! - истерично выкрикнула я, выходя из промежуточного сектора и ступая на песчаный берег. ЭЗК и бластер были ни к чему. Вряд ли мы станем отстреливаться от собственной похоти, которую совсем скоро пробудят сатанаты. Скафандр тоже не сможет отфильтровать пыльцу из воздуха, только будет мешать в наших передвижениях. Потому я отбросила оружие и стала стаскивать с себя ЭЗК.

- А что это за хрень такая? - озадаченно спросил Клайв, выходя следом и с ухмылкой глядя на то, как я разоблачаюсь. - Не похоже на смертельное испытание.

Я хмыкнула, прекрасно понимая его сомнения. Ярко-розовый нежный закат над морем, пёстрый сад и щебетание птиц - в таком месте и умереть не страшно. Но было глупо предполагать, что в этот раз устроители Игр решили побаловать нас удовольствием, за которое не придётся расплачиваться. Скорее наоборот - в их извращённых фантазиях мы погибнем от инсульта или инфаркта гораздо раньше, чем те, кто попадал в «Эдем» до нас. Наслаждение будет в разы острее, я буду чувствовать то же, что и остальные. Закрываться от них по первому желанию я пока не научилась. Выход был один - как можно скорее найти карту. 

- Сначала наступит ночь. Потом растения выбросят в воздух пыльцу. Потом ты захочешь трахаться. Как и остальные. Чем чаще будешь, кхм, сношаться, тем острее будет удовольствие. Как итог - инсульт или инфаркт. 

- А это неплохо! Если я и хотел подохнуть, то только так! - Клайв тоже принялся стаскивать с себя ЭЗК, откинув бластер. - Хочешь быть первой?

- Хочу найти карту входа до того, как наступит ночь. 

- Какая ты скучная! 

Сняв скафандр, Клайв разбежался и оказался в море, будто мы не на испытаниях находились, а проводили семейный отпуск. Следом за ним в воде оказались Лена и Митч. От них я совершенно не ожидала подобного, но восторг, который они испытывали, и который передавался и мне, был неподдельным. 

- Идиоты, - констатировала Лара, также стаскивая ЭЗК и подходя ко мне. Бластер, в отличие от остальных, из рук она не выпускала. Настоящий Стрелок. - Значит, ищем карту вдвоём? 

- Видимо, да. Когда наступит ночь, нам будет не до поисков.

- Даже не стану спрашивать, откуда ты знаешь так много. - Окинув меня быстрым взглядом, больше похожим на рентген, Лара вздохнула и посмотрела в ту сторону, где плескались остальные. Мои подозрения в том, что она испытывает интерес к бородачу, усилились. - Ладно. Твоя сторона правая, моя - левая. Идём.

По правде говоря, я очень сильно сомневалась в том, что «стороны» берега имеют конец. Но если организаторы Игр спрятали в прибрежном саду карту входа, вряд ли они скрыли её где-то в недосягаемом месте. В таком случае у нас нет ни единого шанса пережить эту ночь наслаждения и выйти в промежуточный сектор. Или именно так они и поступили?

Испытывая сомнения, от которых голова шла кругом, я проводила взглядом Лару, направившуюся быстрым шагом в сторону садовых зарослей, расположенных по левую руку от нас, и отправилась исследовать свою часть райских насаждений.

Передо мной предстала поистине чудесная картина: в ярко-изумрудном саду порхали с цветка на цветок пёстрые бабочки и диковинные насекомые, которых я видела впервые в жизни. Какие-то из растений будто бы были живыми: поднимали к небу свои крупные золотистые сверкающие головки, кивали ими прежде, чем раскрыть светящийся цветок, в котором тычинки были похожи на крошечные звёздочки. От ароматов, источаемых цветами, кружилась голова. И если бы я не знала об опасности, что таилась в этой фазе, наверное, как остальные, поддалась бы желанию просто наслаждаться жизнью и забыть обо всём. 

Заросли растений казались нескончаемыми. Я попыталась разбить сад на квадраты и исследовать его по секторам, но у меня ничего не получилось. Когда поняла, что возле одной группы цветов я прохожу уже в третий раз, я остановилась и запрокинула голову к небу. Раньше оно было ярко-розовым, с тонкой алой полоской над морем, сейчас же стремительно темнело, возвещая о том, что надвигается ночь. Времени почти не осталось, а я уже сбилась с ног, разыскивая эту несчастную карту. 

Неожиданно, я услышала раздавшийся с берега протяжный стон, потом ещё один и ещё. В нём не было боли, скорее - удовольствие. То, чего я так боялась всё это время. А следом в моей голове возникло непреодолимое желание. Низ живота скрутило сладким спазмом, соски напряглись, а дыхание участилось. Я  чувствовала не просто вожделение - похоть. Хотелось лечь на спину, развести ноги в стороны, и чтобы рядом оказался тот, кто сможет меня удовлетворить. 

Всё же найдя в себе силы дойти до кромки сада, я выглянула из плотной завесы растений и посмотрела на берег. От того, что увидела, желание стало совершенно нестерпимым, и только мысли о том, что удовольствие в этой фазе может стоить нам всем жизни, возвращали меня на землю. Лена, Клайв и Митч были застигнуты волной возбуждения прямо во время купания. Я видела, как невысокую девушку распяли на песке, уложив на живот и наваливаясь сверху, а она лишь кричала от удовольствия, которое передавалось и мне. Я начала задыхаться: потребность Митча и Клайва оказаться в Лене, и её остро-болезненное наслаждение от того, что они по очереди растягивали её, двигаясь  быстро и жёстко, - всё это смешалось в уродливый калейдоскоп. Мне была необходима разрядка. Прямо сейчас. И как можно быстрее. Дождавшись, когда Клайв устроил Лену на себе, а Митч пристроился к ней сзади, я нырнула обратно в заросли растений, не в силах не только чувствовать весь этот ураган желаний и чужого удовольствия, но ещё и наблюдать за ним.

Устроившись возле дерева, я попыталась призвать на выручку всю свою выдержку. Мои ладони то и дело проходились по жаждущей ласки груди и животу, но пока я не решалась поласкать себя, чтобы получить удовольствие. Знала, что за первой разрядкой придёт ещё большее вожделение, и тогда я не смогу ему противиться. У меня был только один выход - блокировать чужие ощущения, чтобы справиться с этими грёбаными сатанатами, поселившимися прямо в моём мозгу. 

Прикрыв глаза, я свела ноги вместе как можно плотнее, и предприняла попытку выйти из этой сети, в которой оказалась, когда мне ввели инъекцию. Сознание затуманилось, я не могла понять, чего больше: похоти, возрастающего удовольствия, страха смерти или потребности отключиться. Перед мысленным взором сначала возникло лицо Джоза, на что я отреагировала странно. Испытала стыд, будто возжелала старшего брата. Потом чувства остальных стали тусклыми, пока окончательно не исчезли. Я увидела яркие рисунки, всполохами расчерчивающие ночное небо, они рождались где-то внутри меня, будто я была их хозяйкой. Могла приказать перекинуться разноцветной радугой с одного конца берега на другой, или рассыпаться яркими звёздами по чернильному небосклону. Но был ещё кто-то, кто имел над ними такую же власть, и в чьи мысли, скрытые от других, я нечаянно вторглась.

Шейн.

Тот Стрелок, с которым я познакомилась, когда готовилась к испытанию. Будоражащий с первого взгляда, сексуальный и мужественный. Синтетик... Всего лишь синтетик. Но какое значение это имело сейчас?

«Привет», - мысленно попыталась прикоснуться к нему, даже не предпринимая попыток понять, почему вдруг могу связаться с ним. 

Почувствовала недоверие, настороженность, а следом услышала короткое:

«Привет».

«Это Дайян».

Глупо представляться тому, которого я так жадно, до одури хотела. Не заметить того, как я пылаю и сгораю в этом вожделении было невозможно. Я нуждалась в том, чтобы Шейн касался меня. Как угодно. Пусть мысленно, пусть вот так странно и уродливо, но чтобы сделал со мной всё, чего бы ему ни захотелось. 

«Где ты?»

«В Эдеме. Мне кажется, я сейчас умру».

«Почему? Что случилось?»

«Я хочу тебя. Мне нужно, чтобы ты меня трахнул».

Вот так просто и легко, будто речь идёт о чём-то обыденном. Старательно отгоняя мысли о том, что он синтетик. И дело вовсе не во «второсортности». Я в таком контексте синтетиков никогда не воспринимала. Дело в том, что он может счесть это приказом. И подчиниться. А мне нужно, чтобы он хотел этого точно так же, как и я. Только у него в мозгу не поселились сатанаты, толкающие на поступки, которые совершенно не свойственны человеку. 

Он молчал, и я успела подумать о том, что Шейн разорвал нашу связь. Всеблагой ведает, как, но смог это сделать. Возможно, просто не захотел продолжать. 

А потом моё тело выгнулось дугой от первого прикосновения. Несмелого - он всего лишь едва провёл рукой по моему телу, опускаясь от груди к талии и ниже, а я уже готова была кончить.

«Ещё, пожалуйста. Мне это нужно».

Мои глаза были закрыты, я в подробностях видела всё, что делал со мной Шейн: как избавлял от одежды, пусть и раздевалась я сама. Как начинал ласкать ртом, прикусывая кожу до сладкой боли. А мне было так необходимо почувствовать его внутри, чтобы напряжение в теле, которое достигло запредельных высот, исчезло. Да, я знала, что потом захочу ещё и ещё. Что мне будет мало того, что он со мной сделает. Но сейчас так нуждалась хотя бы в этом. 

Шейн медлил, а я нетерпеливо двигалась, даже не желая представлять, как выгляжу со стороны. Должно быть, как попавший в виртуальную реальность человек, которого пытают удовольствием. Меня больше не было. Та Дайян, которая шла в этот эксперимент, чтобы испытать его воздействие на себе, исчезла. Я сдалась извращённой фантазии организаторов Игр. Стала одним из подопытных кроликов, который лёг на спину и вскинул лапки. Причём в прямом смысле этого слова.

Первый толчок Шейна внутри меня вызвал громкий вскрик. Его или мой - было неважно. Шейн был глубоко внутри, причинял болезненное наслаждение, от которого я готова была испытать оргазм, но ещё могла сдерживаться, лишь бы только прочувствовать всё, что смогу испытать с ним. 

Почему я смогла связаться именно с Шейном, и почему настолько сильно захотела Стрелка, я не думала. Просто не могла. Всё потом, когда я выживу и покину «Эдем».

Если выживу и покину.

Я царапала его плечи, жадно целовала и притягивала к себе как можно ближе. Подавалась бёдрами ему навстречу, ловя каждое движение Шейна, пока не кончила с громким стоном, сжимая его собой. Этот оргазм не был похож ни на один из тех, что я пережила за всю свою жизнь с другими мужчинами. Слишком яркий, понуждающий кричать до хрипов, он принёс лишь кратковременное удовлетворение. А на смену ему пришло новое желание - двигаться ещё быстрее, испробовать ещё тысячу способов заняться сексом. С Шейном. 

С ним одним.

И пусть это рано или поздно меня убьёт, я не была готова расстаться с этим вожделением.

Шейн

- Фаза «Сети». Карт выхода две. Основная опасность – био-киборги модификации «Паук». 

- Всегда такие краткие указания? – поинтересовался Шейн, когда металлическая дверь поползла вверх с намерением открыть им вход в новую фазу.

- А что тут скажешь? Заходи и мочи тварей. – Спайк многозначительно посмотрел на Шейна, мол, загляни в мои мысли и сам всё увидишь. – Или заплывай. Запрыгивай... Заползай. Фазы на любой вкус.

- Ты все фазы прошёл что ли, красавчик? – Мел обогнала Щита и Стрелка и пошла чуть впереди, виляя аппетитным задом.

«Хватит пялиться на мои совершенные ноги, манья-а-ак...»

«От озабоченной слышу! А сама-то куда смотришь?»

- Так, значит, ответ на свой вопрос я не услышу? – напомнил о себе Шейн сладкой парочке, находя некое успокоение в едких, но безобидных перепалках собратьев по оружию. 

- Да везде был, Шейн. Разве что в «Эдеме» меня зрители видеть не хотят. Рожей не вышел! – Спайк заржал, а потом резко остановился, вдруг став серьёзным и собранным. – А теперь тихо. Сейчас немного повоняет. Здесь так всегда. Ходим осторожно – стены округлые. 

Команда ступила в сферическое помещение, утопающее в тенях. Зияющий провал в конце комнаты притягивал внимание. Казалось, что оттуда вот-вот выскочит огромный био-паук и мгновенно запутает всех в смертельные коконы. Страх изобиловал среди всеобщих ощущений. Шейн не привык испытывать эту эмоцию в таком количестве. Слабым участникам команды пора бы учиться сохранять самообладание, ведь так они подводят других. Нужно отгораживаться. Становиться автономным членом организма. Иначе можно утонуть в чужих эмоциях и мыслях. А если кто-то погибнет, то это непременно поставит под угрозу остальных. Шейн ускорил шаг, чтобы приблизить неминуемую встречу с обитателями фазы. 

- Осторожно! – крикнул он идущим сзади, натыкаясь на липкое нечто. – Здесь что-то висит. 

- Паутина, - подсказал Спайк, аккуратно отводя белесые нити бластером. 

- И не только.

Шейн застыл возле двух омерзительных на вид находок – висящих на раскинутой в углу паутине мёртвых телах. Высохшие, посеревшие, издающие гнилой смрад. Выпученные от ужаса стеклянные глаза, чёрная дыра рта с вывороченным наружу синим языком. Навалилась всеобщая тошнота. Шейн отвёл взгляд. 

«Их даже не утруждаются убрать.»

«А зачем? Так эффектнее».

- Теряем время, - поторопил всех Спайк и прошагал дальше, исчезая во тьме прохода. У Шейна приподнялись волосы на затылке. Он слушал только мысли Щита, научившись отделять важное от несущественного. Задиристый синтетик обрёл его безграничное доверие. Сейчас Шейн понимал, что от Спайка зависит спасение, и не стеснялся вклиниваться в его раздумья. Но таиться не пришлось. Спайк вскоре заговорил:  

- Всем слушать сюда. Я буду командовать, вы – выполнять. Это ясно? Я подыхать не собираюсь. Пусть нано-хрено-роботы мне подчистят память, ничего не знаю и вообще не при делах. Мел, пойдёшь со мной. Прикрываем мелочь. Шейн, выманишь на себя самку, отвлечёшь, пока мы будем искать вырубающие пауков приманки. Пригласи на свидание, построй глазки. Короче, устрой шоу! Я знаю, парень, ты можешь. А-а-а, чуть не забыл. Паутину не трогать. Острая хреновина. Шейн, дыши осторожнее, паучиха любит напустить галюнов. Всё. Хватит кокетничать. Вперёд, ребятки!

"Почему ты уверен, что это самка?"

"Потому что только женщина может смотреть так, будто хочет сожрать!"

Шейн остался один. Голоса, а потом и мысли вскоре превратились в неясный гул. Скрежет, удары, звуки топающих по полу ног удалялись и вскоре исчезли совсем. Впервые за время после введения нано-роботов Шейн мог наслаждаться свободой своих мыслей. Но и этой радости его лишили. 

Из темноты появилось нечто огромное, подавляющее. Самка.

Шейн вспомнил образы, переданные Спайком. Как тот стрелял в огромного паука, бесполезно тратя заряд бластера. Ничто не брало био-киборга. Только ловкость и скорость Стрелка помогут ему задержать паучиху. Шейн перекинул бластер за спину. Тот вошёл в предназначенные для него крепления. Теперь он не будет мешать манёврам синтетика. Он выхватил увесистый нож и начал обходить тварь по кругу. Паучиха внимательно изучала потенциальную жертву. Шейн видел, как она вертит гигантской головой, своё отражение в зеркальных глазах, по спине прошёлся холодок, когда самка шагнула к нему на длинных металлических лапах.  

Шейн сделал ложный выпад влево. Враг метнулся за ним, а он прыгнул в сторону стены, оттолкнулся от неё ногами и, чиркнув по ним подошвами, оказался за спиной киборга. Перебежал по кругу и провёл по стене остриём ножа, отчего в воздух взметнулись искры, а тонкий слух самки был оскорблён резким звуком. Она замотала головой и снова бросилась на Шейна. Тот ушёл в сторону, потом подпрыгнул и, используя голову паучихи в качестве опоры, оседлал её. Неустойчивый транспорт он себе выбрал, что ни говори. Но внушительные габариты самки не позволяли ей сильно вертеться в тесном пространстве. Она скакала на месте несколько минут, которые Шейну казались часами. Он безуспешно пытался поранить самку, но ситуация становилась только хуже. Шейн лупил ножом по обшивке био-киборга, но встречал непреодолимое препятствие и соскальзывал. Пришлось спрыгнуть и возобновить попытки... Он продолжал «флиртовать» с паучихой, пока не услышал вдалеке голоса:

- Беги сюда, Шейн! Ты справился!

- Ты жив, Шейн? 

- Да жив он, жив! Я чувствую его.

- Шейн...

- Шейн!

- Шейн!!!

Атака из голосов обескуражила на мгновение, но его хватило, чтобы концентрация внимания снизилась. Утомлённый боем с паучихой, Шейн не думал, что ей хватит секунды, чтобы расправиться с жертвой. Сквозь ЭЗК проникли пары удушливого газа, голова закружилась, тело больно сжали сильные лапы, а потом Шейна куда-то поволокло... 

Первым чувством, вытянувшим его на поверхность из глубины, было... желание. Неожиданно мощное, непреодолимое, стремление не жить, а яростно трахаться. Потребность овладеть женским телом напоминала шквал, сметающий на своём пути все барьеры. Разве было что-то важнее этого? Даже дыхание нужно только для того, чтобы иметь возможность оказаться внутри женщины и вбиваться в её тело. Но она не была безликой. Шейн знал объект своего вожделения. 

Дайян. Та самая брюнетка, мысли о которой так и норовили закрасться в его голову и сделать посмешищем среди членов команды. Думает о человеке. Мечтает снова увидеть ту, кто пройдёт мимо него, низшей касты, и не обернётся. Может, даже поморщится, будто прошла мимо мусорного бака.

Но не сейчас, когда сама позвала его. Где-то на задворках сознания кричал об опасности голос разума: не может быть здесь Дайян, гладящей себя, изнывающей от жажды секса, томящейся от похоти, направленной исключительно на Шейна. Невозможно. Но что есть голос разума против желаний тела? Только не для Шейна. Он послал к Нечистому все предупреждения, окунаясь в собственные страсти. Купался в них, делился ими с Дайян. Зачем она пришла к нему? Не волнует. Почему хочет его? Именно его? Он хотел спросить, внезапно понять это стало нереально важным, но не смог. 

Дайян притянула к себе его тело, нашла губы своим горячим ртом. Её язык обжигал все рецепторы, скользил внутрь, наполняя рот незнакомым, но таким экстатическим вкусом. Нутром Шейн понимал, что Дайян слишком горяча для того, чтобы быть реальной, но и его нутро скоро стало пылать. Он сгорал вместе с Дайян. В голове постоянно повторялись её слова, как она хочет секса, и Шейн не мог противиться. В Дайян воплотились сейчас все самые его сокровенные желания. Она молила ласкать её ещё, сильнее, и спустя всего лишь несколько минут, когда Шейн жадными быстрыми движениями раздел её, или это сделала она, а скорее, они оба, вместе, руки с силой гладили скользкое от влажной испарины тело. Нажимали на чувствительные точки и каждый вскрик, всхлип, протяжный довольный стон Шейн воспринимал как откровение. Как личную награду, заслуженную в бою. Шейн прикусывал пахнущую зноем кожу, лизал, а Дайян под его ласками изгибалась и дрожала. Она дышала в такт его ласкам. И замирала, когда он переставал дарить ей удовольствие. 

И она постоянно, непрестанно торопила его. Шейн буквально зверел от той мольбы, что исходила от всего напряжённого тела Дайян. Она умоляла его взять её, и для понимания этого не нужны были никакие нано-роботы. Сейчас Шейн полностью владел разумом Дайян, хотя вряд ли владел своим. Движения стали рваными, жёсткими, он стремился попасть внутрь её тела, он был голодным и жадным, диким и неуправляемым. А потом они кричали вместе. И качались на волнах безудержного нескончаемого экстаза вместе. И если им сейчас бы предстояло умереть, то Шейн бы согласился без раздумий. Лишь бы только вместе. 

Очнулся Шейн на узкой койке в белой комнате. Мягкие стены, отсутствие окон, тихий шум продолговатой лампы на потолке. Прочная дверь явно заперта. Попытка встать закончилась плачевно. Ожидаемо Шейн был слишком слаб. Таким он себя и ощущал. Бессильным и пустым. Вакуум заполонил его изнутри. Никто не говорил, не смеялся, не звал и не желал его. Пустота росла, ширилась, пытаясь стать единственным, что осталось у Шейна. Откуда в нём столько безысходности, тоски, горечи? Словно внутри никогда не было чувств, голосов, желаний и грёз. Только лишь биосинтетическая оболочка, а внутри – ничего. 

А может, его просто обкололи препаратами и забрали тем самым всё, что могли. Пусть пугающее ощущение пустоты будет временным... Пожалуйста. Шейн немигающим взглядом смотрел на лампу и пытался обрести ясность мыслей. Не получалось. Он сдался. 

Спустя несколько часов внутри что-то всколыхнулось, заболело, зажглось. Тысячи эмоций проснулись и понеслись вскачь. Шейн вспомнил всё, но знание не принесло радости. Неизвестность же давала надежду. Он понимал, что как только в палату войдёт медработник и расскажет о гибели всей команды, внутри сломается нечто особенное, приобретённое за время эксперимента – чувство единства с другими существами. 

А пока он не знал правды, мог лелеять воспоминания об испытаниях на Арене. Строить догадки, улыбаться, хмуриться, быть эмоциональным. Шейн и не представлял, что существует столько разнообразных способов взаимодействия. Он злился на организаторов за то, что втянули его в эксперимент и в то же время готов был умолять их дать ему шанс снова встретиться с командой. Задира Спайк, чудо-женщина Мелани, храбрый Чейз, стеснительная Иоанна и Вандер, которого не довелось узнать ближе. Он обязательно спросит о них у того, кто придёт к нему в палату. Шейн не сомневался, что визит не заставит себя ждать. Даже если захотят объявить о деактивации, всё равно кто-то будет вестником. Ведь в этом ему не откажут? Не совсем же Ортакс пропащая планета.  

Но он никогда и ни за что не даст возможности экспериментаторам издеваться над его попытками вызнать что-то о Дайян. Слишком унизительно спрашивать людей об этой девушке, с которой он имел странный, но до ужаса реальный и такой незабываемый секс. «Имел секс». Слишком грубо и пошло. Шейн подумал о том, что не знает, как назвать то, что происходило между ним и Дайян. Наверное, это было наваждением. Может, галлюцинацией. Или же он сам придумал себе всё, воплотив свои пошлые мысли в виртуальную реальность. Что бы там ни было, связь с Дайян была самим ярким впечатлением за всю короткую жизнь синтетика. И она не повторится. Не для простого Стрелка, которого используют для своих целей люди так, как им заблагорассудится. Наверное, сгорать можно только раз в жизни. И свой шанс Шейн уже использовал. 

Дайян

Окружающая действительность перестала существовать, превратившись в один оргазм, который длился и длился. И я уже не знала, сохранилась ли связь с Шейном, или я снова испытываю удовольствие, которое получают остальные участники моей группы, у которых, также как и у меня, снесло все тормоза в том, что касалось секса. Я впала в некое подобие транса, превратившись в нимфоманку, жаждущую сношения, но при этом понимающую, что в конце концов за гранью этого дикого удовольствия ждёт смерть. Однако, Клайв был прав - от такого и погибнуть не страшно.

- Вот она. 

- Выглядит так себе. 

- Я могу её понести. 

Кто-то склонился ко мне, лежащей на песке, среди разноцветья тропических растений. Прикоснулся к моему  лбу, и я закричала от боли. Пропитанная острым наслаждением, она была невыносима. 

- Нечистый разбери этот «Эдем»!

- Похоже, Дайян вместила в себя все то, что мы испытали здесь. 

- Но если она умрёт, мы снова станем трахаться тут без разбору. 

- Мы не донесём её до промежуточного сектора. 

- Думаешь, подохнет по дороге?

- Клайв!

- А что такого? Она совсем плоха.

- Тогда придётся ею пожертвовать.

Меня снова выгнуло дугой, я открыла глаза и окинула остальных членов группы затуманенным взглядом. Они выглядели уставшими и обеспокоенными, но больше не бросались друг на друга с потребностью к совокуплению. 

Пока не бросались. 

Время было на исходе.

Сначала, коротко кивнув мне, отвернулась Лена. Зашагала в ту сторону, где, очевидно, находилась карта входа. За нею поспешили мужчины. Последней от меня отошла Лара. Я видела, как она до последнего борется с собой, очевидно решая, сможет ли донести меня до промежуточного сектора, или не стоит так рисковать собою и всеми остальными. Закрыв глаза, я дала понять ей, что смиряюсь со своей участью и готова к тому, чтобы мною пожертвовали.

Я больше не была с ними связана, как и потеряла ниточку, ведущую к Шейну. Но успела вобрать в себя всё, что было основной опасностью - неконтролируемую похоть. Всех сатанатов вместе взятых. И они пировали в мозгу, отсчитывая последние минуты моей жизни.

Боль и удовольствие, жар, расползающийся от низа живота по телу, скручивающий вены в жгуты - вот то, что я чувствовала, жадно ловя воздух открытым ртом. С моих губ сорвался хриплый стон, я прижала колени к груди, ложась набок. Закрыла глаза и провалилась в черноту.

Эксперимент провалился. Испытание не пройдено.

Game over.

Прохлада и спокойствие. Удивительная лёгкость во всём теле. Желание парить высоко под небесами, где нет боли или страха - всего того, чего натерпелась в избытке на этих ужасных Играх. Так называть это «развлечение» у меня теперь не поворачивался язык. Мясорубка, карцер, из которого нет выхода, издевательство над более слабыми - как угодно, но только не Игры. 

- Дайян, - послышался словно бы издалека голос Джоза, который я бы узнала из миллиона. - Ты как?

Я всё же нашла в себе силы и открыла глаза, хотя опасалась, что снова окажусь в «Эдеме», где меня ждёт новое испытание. И где Джоз окажется лишь плодом моего воображения.

- Ужасно. Было. Сейчас ничего, - шепнула я, приподнимаясь на постели. 

Я лежала в медицинском отсеке, одном из тех, где нас осматривали прежде чем отправить на Арену. Рядом, кроме Джоза никого не было. Ни одного участника моей группы, что родило внутри нехорошее предчувствие.

- А где все? Митч, Лара, Лена, Клайв? Они выжили?

Спросить о Шейне опасалась - слишком велика была вероятность услышать то, к чему я не была готова. Сейчас он казался каким-то нереальным, моей выдумкой, но в то же время жил где-то в моей голове, и от мысли, что со Стрелком может что-то случиться, по телу проходила ледяная дрожь. 

- Обе группы в лабораториях. Те, кто выжил, я имею ввиду. А что такое?

Джоз смотрел на меня удивленно, будто опасался, что я тронулась умом. 

- Почему их не отпустили? Что с ними делают?

- Какие-то новые опыты. Ничего, что их бы убило. Дайян, ты в порядке?

Да, буду, когда снова увижу тех, с кем шла бок о бок к выходу из этой грёбаной Арены. 

Когда увижу Шейна.

- Ты так просто об этом говоришь, как будто они - существа второго сорта!

- Воу-воу! Полегче, хорошо? Но буду честен - из всей этой компании меня волновала и волнуешь только ты.

- Но я и есть они! А они и есть я. Как ты не понимаешь?

Я вскочила с постели и заходила по небольшому отсеку, не представляя, как мне донести до Джоза эти простые, на первый взгляд, вещи. 

- Дайян, успокойся. Ты многое пережила, вероятно, действие препарата ещё не закончилось. 

- М-м-м! - Я застонала, прикрывая глаза рукой. Навряд ли Джоз разделит мои чувства, если я поделюсь ими. И уж точно не поймёт, если скажу, что ощущаю себя так, будто от меня оторвали какую-то огромную часть, без которой невозможно было сделать полноценный вдох. Но у меня всегда есть право на свой ход в этой игре.

Вернувшись обратно, я присела на край постели и хмуро посмотрела на Джоза. Я была свободна и могла передвигаться по лабораториям когда мне это заблагорассудится. А значит имела доступ туда, где находились участники Игр в данный момент. 

Теперь мне предстояло понять природу того чувства, которое снедало меня. И природу потребности в одном конкретном мужчине, которого я жаждала увидеть немедленно. Возможно, виною этому и вправду был препарат, который нам ввели перед Играми. А возможно, моё подсознание сыграло со мною злую шутку.

Но в одном я была уверена точно: синтетики и люди гораздо ближе друг другу, чем это принято считать. Мы способны были стать единым целым, встать плечом к плечу перед любой опасностью. 

Оставалось надеяться, что на Ортаксе не случится событий, в результате которых мы окажемся по разные стороны баррикад. 

Это будет окончательной гибелью человечества. 

Правда, после пройденных Игр, я сильно сомневалась, что мы всё ещё имеем право называться людьми...

Рассказ написан по мотивам ролевой игры "Кукловод. Директория Хаоса"