Макс вышел из дома. Утро было ярким и чистым, словно дворники только что помыли асфальт и стены домов и окна – такое все было свежее, весеннее. Улыбаясь солнышку, он хотел сначала пройтись пешком до работы, но потом вспомнил, что надо будет ехать на совещание в главк, а это – на другом конце города, потому проще взять машину сейчас, а не возвращаться за ней или, того хуже, тащиться городским.

 «Так, хорошо. Он идет за машиной. Какая у него машина? – Лёля отвлеклась от экрана ноута и откинулась на диванную подушку. – Машина. Преуспевающий бизнесмен. О! Черный Майбах. Подойдет».

 Макс подошел к парковке, на ходу нажимая на брелок, Майбах ответил радостным пиликаньем. Сев за руль, мужчина покрутил тумблер радиоприемника, нашел приятную мелодию, завел машину и выехал со стоянки.

 «Ага, замечательно. Каким он у меня будет? Веселым и немного безалаберным. Сейчас поработает, потом пойдет обедать, а дальше, как получится».

  Сидя за обедом, Макс оглядел зал и заметил незнакомую блонди. «О, симпатичная девочка, надо ее закадрить».

  «Нет, стоп. Нафига ему эта девочка, если я заранее нацелилась на брюнетку Магду, и вообще блондинки не в моем вкусе? Тем более, как ее там зовут? Каролина. Что за имя? Лина, как в прошлом столетии. Нет, Макс, не нужна тебе Лина, давай лучше Магду подождем».

  – Да, очень приятно, я Макс, работаю тут неподалеку, вот и захожу сюда пообедать. А Вас я тут раньше не видел. Недавно в нашем городе? Или просто случайно оказались в этом районе?

  «Не, ну какой нахал, а? И зачем я все это пишу? Почему опять он управляет мной? В конце концов, кто из нас персонаж, а кто автор? Блин, да что он делает?» – удивлялась Лёля, а из-под ее пальцев на экране ноута появлялся текст. И герой оживал, двигался, переживал, влюблялся и негодовал, делая порой совсем не то, что она – автор и игрок – хотела изначально. Словно не она писала историю, а Макс вел ее за собой.

  «Так, хорошо, он влюбился, поцеловался, дальше. Понятно, что дальше, но как это написать? Что чувствует мужчина в этот момент? Хмм. Хороший вопрос, и кому его задать?» – подумав, девушка набрала номер.

  – Привет, брателло, как жизнь?

– О, Лёлёк! Нежданчик с утра пораньше.

– Сань, не дури, скажи лучше, что ты чувствуешь, когда... – она на секунду запнулась, – с девушкой... в... постели?

– Лёк, ты сдурела? – Лёля явно увидела, как брат повертел пальцем у виска.

– Неа. Игра у меня. И вот надо, – пожалуй, позвонить Сане было плохой идеей.

– Какая игра? Куда ты ввязалась? – нет, он точно думает, что у нее не все дома.

– Ролевая. Какая еще? Я играю мужчину, и мне надо соблазнить даму, но я не знаю, что он чувствует, и не могу написать, понимаешь. Мне надо, чтобы это было хоть немного похоже на правду. Как он двигается, я представляю, – Лёлины щеки запылали ярким румянцем, хорошо, что брат этого не видел, – а вот ощущения...

– Так, Лёлька, не дури, возьми любой роман и спиши оттуда.

– Не могу я списывать, мне чувствовать надо.

– Вот же послал Бог сестрицу, – Саня на том конце провода замолчал, видимо собираясь с мыслями. – В общем, это... – следующие пять минут Лёля внимательно слушала, стараясь представить ощущения брата, чтобы потом перенести их на бумагу.

– Спасибо, Сань, кажется, теперь он сможет, – Лёля улыбнулась.

– Нет, ты точно не в себе, ладно, не мое дело, только вот спасибом сыт не будешь, так что я завтра у тебя обедаю, – заявил Саня.

– Послезавтра, – безапелляционно отбрила Лёля, – завтра я еще играю.

– Дуреха ты моя, ладно, до послезавтра, – в трубке раздались короткие гудки.

  То ли Саня объяснил хорошо, то ли Лёля просто поймала волну, но партнерша была в восторге от ее Макса, и вообще все вышло замечательно.

 А во время обеда Саня долго пытался добиться от сестры, как это она играет и почему – мужские роли.

– Не знаю, Сань, не могу объяснить. То есть объяснить могу, но, поймешь ли? Вот объявлена тема, и я начинаю думать – не про игру, нет. Я начинаю думать, кем бы я хотела жить в то время или в том месте. Какой или каким бы я была, что делала, что умела. Какие черты характера, одежда, машина или лошадь, понимаешь? Так появляется характер, потом внешность, имя, а иногда – все наоборот – возникает имя, или вижу в инете внеху и понимаю – оно. Это все по-разному. А когда игра начинается, я порой сама поражаюсь, что делает мой герой или героиня, что говорит. Словно и не я это вовсе.

Я люблю всех своих персов, они – часть меня, но иногда они совершают поступки или говорят слова, которые я бы никогда не сказала и не совершила. Здесь, в своей жизни. Но в той их жизни это закономерно и оправданно.

Знаешь, мы словно две половинки целого – я и мой перс – и мы вместе пишем его историю, играем ее, живем ею, поэтому иногда бывает, что вроде игра окончена, а персонаж не отпускает, ему еще чего-то хочется. Он словно не дожил, не долюбил, не знаю, а как-то наоборот, я в игре поняла, что все, больше нет, никак и никуда, и он умер...

Считаешь, это глупо? – она в упор посмотрела на брата, ожидая его реакции.

– Да нет, теперь не считаю, и я бы, может быть сам... попробовал.

– О, у нас следующая игра про вампиров. Как думаешь, у кого можно узнать, что они чувствуют, когда пьют кровь?..