Обожаю слушать и читать истории, как судьба сводит влюбленных. Одни всю жизнь живут рядом, другие находит свою любовь на другом конце света. Кому-то судьба сразу открывает глаза, кого-то годами водит вокруг да около, а с кем-то она забавляется, неожиданно пересекая линии любви индивидов, до этого негативно относившихся друг к другу. Именно последнее случилось и со мной. Судьба так подшутила, что вот уже двадцать пять лет как я счастлива (подчеркиваю – счастлива!) замужем за Димкой Берниковым, которого с первого класса терпеть не могла. Рыжий, курносый, он, сидя позади меня, вечно дергал за косички. Скажите, что на самом деле он так выражал свои чувства? Ничего подобного. Все знали, что он влюблен в Ингу Колонтай – таскает ее портфель до дому, дерется за ее внимание с другими пацанами. Так было в младших классах, так продолжалось и до десятого. Парнем ее он не стал, но и не скрывал своей неизменной заинтересованности. И мне даже в немыслимых фантазиях не могло представиться, что между мной, Евгенией Чернецкой, слывшей в классе «барышней, смотрящей на мир сквозь розовые очки», и лучшим нападающим школьной футбольной команды Дмитрием Берниковым вдруг вспыхнет реальная любовь.

А началось все с подложных писем, которые нам разослала ради розыгрыша та самая Инга Колонтай во время выпускного вечера в далеком 1988 году.

Дело было так. Выпускной в актовом зале школы был в самом разгаре, давно перевалило за полночь, а толпа бывших школьников больше прыгала, чем танцевала, и, вовсю горланя, подпевала Сабрине Солерно: «Бойз, бойз, бойз!». Я сдалась уже после второго куплета (на каблуках долго не попрыгаешь) и отошла в сторонку, пытаясь выровнять дыхание. Вот в этот момент ко мне и подскочил Витька Витьковский из параллельного класса. Поспешно сунул в мою ладонь бумажный квадратик, проорав в ухо: «Номер 34, тебе письмо!», - и быстро ретировался. На кокетке моего сиреневого платья был прикреплен жетончик с числом «34», и такие же цифры красовались на письме, что я сжимала в руке. Это было не первое послание за вечер. Я уже получила три письма с пожеланиями счастливого будущего и потому без ожидания каких-либо сюрпризов тут же развернула листок, чтобы прочитать очередные напутствия. С первых же строчек мои брови поползли от удивления вверх. Некто, не называя своего имени, признавался мне в любви и просил тотчас встретиться в кабинете математики на втором этаже. По почерку узнать новоявленного Ромео не представлялось возможным, весь текст был написан печатными буквами – и это меня, естественно, насторожило. Явно чья-то шутка, уверено решила я и сунула письмо в карман платья. Но через пару минут ко мне подошла Инга Колонтай, взяла за руку и, кивнув в сторону, повела за собой. Удивленная, я все же пошла за ней. Мы вышли из зала и остановилась лишь у лестницы, ведущей на второй этаж.

- Ты получила письмо? – спросила она почему-то укоризненным тоном.

- Какое именно? – озадачилась я.

- То, где тебя зовут в кабинет математики?

- Откуда ты знаешь? – окинула ее удивленно-подозрительный взглядом.

- Знаю. Жестокая ты, Женька. Парень влюблен в тебя, а ты. Он попросил меня уговорить тебя, чтобы ты пришла. Хотя бы выслушай его.

- Да кого его? – опешила я от такого натиска. – Кто он?

- Не скажу, - ответила Инга резко. – Ты должна сама его увидеть. А если не пойдешь, то зачем я буду называть его имя? Чтобы ты потом смеялась над ним?

Я пребывала в растерянности. Неужто и правда кому-то приглянулась? Инга глядела на меня в упор, как на врага народа, и я поверила. Ладно – не замуж же зовут, а поговорить. Я вздохнула и стала подниматься. О, Боже! А ведь это мое первое в жизни свидание! Кто же ждет меня там? Какой он?

На этаже горел всего один ряд ламп, а в кабинете математики и вовсе царил полумрак. Дверь была приоткрыта и я несмело перешагнула через порог, вглядываясь в темноту. Потянула руку к выключателю, мысленно ругаясь, что меня все же разыграли, и ойкнула от испуга, когда из-за дальней парты вдруг поднялась тень и направилась ко мне.

- Ты кто? – спросила я вдруг ставшим сиплым от страха голосом.

- Это я. Не бойся, Инга, - ответил тихим голосом незнакомец, подходя ближе.

- Инга? – удивилась я. – И тут же поняла, кто стоит передо мной. - Берников, ты что ли?

- Женька? – опешил теперь он и, быстро подбежав к стене, щелкнул выключателем. – А ты чего тут?

Яркий свет ударил мне по глазам, и, прикрыв их ладонью, я ответила с раздражением:

- Это ты чего тут? Напугал! Инга твоя внизу стоит. А ты здесь.

- Слушай, вали, а? У меня важная встреча, - произнес он весьма грубо.

- У меня тоже здесь встреча. Так что, это ты вали, - парировала я не менее резко.

- Женька, - начал было он угрожающе, но тут дверь класса вдруг хлопнула, закрывшись, и кто-то с той стороны провернул в замочной скважине ключом.

Мы мгновенно бросились к двери, крича и ругаясь, забарабанили по ней кулаками. А когда вдруг погас свет и выключатель почему-то не срабатывал, обозленный Димка стал вышибать дверь ногой, без стеснения сопровождая свои действия отборным матом. Я не останавливала его, хотя мою романтическую душу весьма смущало услышанное. Но, если честно, тогда самой хотелось сделать и сказать то же самое, поняв, что нас с ним заперли не случайно. Вскоре уставший Берников, пнув в последний раз, крикнул «убью!» и сел на пол, прислонившись спиной к так и не поддавшейся двери.

- Реально ее убьешь или лишь малость придушишь? – спросила я, так же прислонившись к двери спиной, только стоя. – Хотелось бы поприсутствовать при этом.

- Кого? – он поднял голову – видно из-за злобы не врубился, про что я говорю.

- Ингу, кого же еще? Это ведь она все подстроила. Заманила нас сюда и заперла.

- Зачем?

- Откуда я знаю. Может, решила пошутить напоследок. А может, поспорила на нас. Вариантов много. Мне прислала письмо от влюбленного анонима и я, как последняя дура, приперлась сюда. Пока шла, все гадала, какой он. Брюнет, блондин. А тут ты, - я хмыкнула чуть ли не презрительно, - рыжий. А тебе она что написала в письме? Что давно влюблена, да стеснялась признаться? Да? А мне сказала, что ты в меня давно влюблен. Уговорила прийти сюда.

- Вот сука, - с чувством произнес Димка.

- Ого! – удивилась я столь неласковому обращению к той, за которой он бегал столько лет. – Неужто прошла любовь, завяли помидоры?

Он что-то пробурчал нечленораздельное и поднялся. Оглядел дверь, задумался, будто пытался открыть ее силой мысли.

- Как думаешь, долго нас будут здесь держать? – спросила я, ясно понимая, что сморозила глупость – откуда ему знать?

Он пожал плечами и побрел к парте. А мне вдруг стало так его жалко. Столько лет он обхаживал свою Ингу, сюда пришел в надежде побыть с ней наедине, а тут такой облом. И я, идиотка, не найдя ничего лучшего, вдруг запела: «Ты ж мэнэ пидманула, ты ж мэнэ пидвила, ты ж мэнэ молодого...», - и тоже присела за соседнюю парту. Допеть он мне дал. Сначала ругнулся, потом рявкнул, чтобы я заткнулась, а затем сказал такое про весь женский пол, что я через пару секунд, с трудом переварив услышанное, закрыла лицо ладонями и разревелась. Было так обидно! За что? Я что ли его сюда заманила и заперла дверь? Такая же жертва розыгрыша! Я ревела и ревела, пока не почувствовала, как он обнял меня за плечи и прямо в ухо проговорил:

- Прости, Женька! К тебе все это не относится. Она надо мной хотела посмеяться, а тебя просто использовала.

- Стерва! – воскликнула теперь и я, наслаждаясь сказанной вслух бранью. – Убью!

- Легче стало? – рассмеялся он, все еще сжимая мои плечи.

- Легче, - кивнула я, всхлипывая. – Мы должны ей отомстить.

- Я то же так думаю. И знаю, как.

- Как? – я быстро вытерла слезы под глазами. – Сделаю все, что скажешь.

- Когда отсюда выйдем, будем держаться за руки. И весь вечер ты будешь танцевать только со мной. И когда утром пойдём в парк, будем идти рядом. Она устроила нам здесь свидание, пусть видит, что мы не расстроены, а, наоборот, рады этому. Если она не увидит результата, которого ждала, то и самого розыгрыша, как такового не будет. Не она, а мы посмеёмся над ней. Согласна?

Впервые я посмотрела на него с заинтересованностью. Он будет танцевать со мной? Держать при всех за руку? А в парке, может, и свой пиджак накинет мне на плечи? Не сразу, но я сказала «да», кивнув для уверенности головой. Он убрал руку с моего плеча, и я внезапно ощутила пустоту в душе, не чувствуя больше его тепла. Это было так ново для меня. А потом мы просто молчали в ожидании событий. Издалека звучала музыка, да слышались восторженные крики выпускников...

Не знаю, сколько времени еще прошло – свет вспыхнул неожиданно, а через пару минут дверь распахнулась, и воздух мгновенно наполнился криками и улюлюканием одноклассников во главе с торжествующей Колонтай. «Сука», – прошептала я, не сдержавшись (вообще-то, ругаюсь я редко и исключительно про себя, но ради некоторых личностей приходится делать исключение). Мало ей было запереть нас тут, так еще устроила это показательно-публичное унижение. И я бы, наверно, разревелась снова, если бы не рука Димки, сжавшая мою ладонь – он словно понял мое состояние. Я глянула на него, спрашивая взглядом что делать.

- Пошли, - сказал он негромко, стараясь, чтобы это слышала только я. – Помнишь, что мы решили? – А затем поднялся сам и потянул меня за собой.

И моя потерянность мигом испарилась. Я решительно поднялась и уверенно зашагала рядом с ним, крепко сжимая его ладонь. Так мы с ним и прошли: мимо уже не улыбающейся Инги, мимо затихшей толпы, не оглядываясь, прямиком в актовый зал...

Нет, меж нами еще не блеснула искра влюбленности, но именно тогда судьба завязала наши линии жизни в крепкий узел. Нас соединили обида и месть, и постепенно, плавно наши чувства вспыхнули взаимностью. Мой рыжий Димка Берников – уже через год я провожала его в армию, обещая дождаться. А через три года мы поженились. И в нашем свадебной альбоме на первой странице приклеены не фото с торжества, а те самые письма-квадратики с числами «34» и «52», что были адресованы нам в качестве розыгрыша на выпускном вечере. Под ними красуется надпись: «Спасибо тебе, Инга Колонтай!».