Карта ролевой игры "Викинги. Властители морей"

Скандинавия.

Молоко тонкой упругой струйкой гулко ударило о дно подставленной посудины. За первой последовали другие и звуки стали тише и журчащей, пока совсем не затихли. Дёрнув ещё пару раз, Мэва убедилась, что выдоила всё молоко и поднялась. Шлепком по крупу девушка погнала козу пастись, а сама отправилась в дом, чтобы поставить молоко. Из этого молока позже она сделает солёный сыр, способный хранится всю зиму, а пока её ждёт другая работа. Начинался сезон сенокоса, и чем больше они смогут заготовить сена, тем сытнее будет их скот и тем больше пищи они смогут получить. По пути на лужайку, на которой Мэва уже начала косить траву, девушка привычно всмотрелась в морскую даль. Их мужчины должны уже вот-вот вернуться, и с каждым днём она смотрела на море всё чаще и со всё большей надеждой и одновременно с тревогой.
Пусть они скорее вернутся, молила она Фрейра.
Пусть вернутся с добычей и живыми.
Главное, живыми.
Пусть Сигвальд будет жив. С тех пор, как не стало отца и родного брата, Сигвальд - самый родной для неё человек.
Каждый викинг мечтает со славой погибнуть в бою во имя Одина и попасть в Вальхаллу, но она всего лишь женщина, и ей хочется, чтобы Сигвальд остался в живых.
Только бы он вернулся из похода.
Море, которое должно было принести назад корабль с их мужчинами, хранило в себе не только надежды на их возвращение и страх, что они не вернутся. Оно таило в себе и опасность. Об этой опасности Мэва старалась не думать, чтобы не накликать беду, но она всегда этого боялась. Ведь сейчас, в пору, когда почти все мужчины стана в набеге, оставшиеся здесь так беззащитны... А в набеги ходят ведь и другие. И каждый раз, когда на горизонте появлялись паруса, сердце Мэвы разрывалось от противоречивых чувств: от радости, что они вернулись, и до панического страха, что это не они.

Сегодня море было чистым, не виднелось ни единого пятнышка паруса на горизонте. Только чайки кружились над ним, выводя своих птенцов в их первые полёты. Жизнь птиц шла своим чередом, как и жизнь людей. Мэва прибавила шаг и погрузилась в свои привычные обязанности.

День был в самом разгаре, когда Мэва закончила с выбранной лужайкой. Оставив траву разложенной по земле, чтобы сохла, девушка утёрла пот со лба и разрешила себе устроить маленькую передышку. А потом она присоединиться к Старой Геде, их с Сигвальдом рабыне, оставшейся им от отца, которая сейчас косила зерно вместе с остальными из их клана. Старой Гедой её называли давно, она была даже старше, чем была мать Мэвы. Может, не сильно, но старше. Гуннар шутил, что привёз для своего дома именно такую рабыню, чтобы не давать Эйне повода для ревности. Видиме, Геде нечего было терять на родине, потому что в новом краю она на удивление быстро прижилась и не стремилась выкупиться и уехать от своих хозяев. Для Мэвы после смерти матери Старая Геда стала незаменимой помощницей во всех домашних делах. Другие женщины клана тоже могли помочь, но в своём доме Мэве хотелось хозяйничать самой, не вмешивая в управление хозяйством других. Вдвоём у них всё получилось, и в доме всегда царил порядок.
Порой Мэва задумывалась, как изменится их жизнь, если Сигвальд приведёт жену. Она даже поглядывала на девушек других семей, гадая, кто из них мог бы ему приглянуться и с кем было бы проще ужиться. Ей казалось, что этот день не за горами, но пока хозяйкой была она сама.
Скорей бы они вернулись - нахлынула привычная тоска и Мэва в очередной раз всмотрелась в тонкую линию горизонта. Ничего.

Девушка прошла к дому, где в прохладе стоял кувшин с водой. Утолив жажду, она вновь вышла на улицу и задержалась возле играющих детей. Счастливое у них время. Уже помогают по мере возможности, но и играть могут вволю.

Судя по виду сестёр Торвальда и Клеппа, целеустремлённо прошагавших к дому колдуньи, они или что-то замышляли, или уже пожинали последствия своих замыслов. Девушка проводила их взглядом, малодушно желая бросить работу и присоединиться к ним, но всё-таки направилась на поле.
Смилостивившись, небо пошло на поводу у Мэвы и на голову ей упали капли дождя. Хоть и несильный, дождь всё-таки помешал работе и Мэва с чистой совестью вернулась к домам и шмыгнула вслед за Астрид и Ингрид.


Мимо Волкири девушка прошла еле дыша, чтобы не помешать её занятию и не навредить своим присутствием.


- Астрид, в какую переделку ты опять попала? - с сочувствием негромко поинтересовалась она, присматриваясь к происходящему.

- Нет, - Мэва мотнула головой, - Всё, что высохло, уже успели убрать на сеновалы, осталось только то, что косили сегодня и вчера. Дождь небольшой, сильно не должен намочить.
Она вспомнила, как вчера до позднего вечера возилась с сеном, и порадовалась, что не стала оставлять эту работу на сегодня, иначе сохнуть бы ему заново.


- В нашем роду есть Атли Одноглазый, а у вас будет Астрид Одноногая, - в тон угрозам Гвендолин добавила Мэва, стараясь не улыбаться слишком сильно. Ей было прекрасно видно, что с ногой Астрид всё в порядке, так что ничто не мешало пошутить.


- На вас напал ягодный куст? - Мэва внимательно изучала перепачканные зеленью и чем-то ещё платья девушек, - Вы вроде за ягодами собирались?

Почему-то, находясь в доме вёльвы, Мэва втайне надеялась, что той уже что-то известно о ближайшем будущем, но спрашивать боялась. Но, видимо, не одна она хотела знать хоть что-нибудь об их мужчинах, и Ингрид задала вслух беспокоящий всех вопрос.


- Нет, - пожала она плечами, - Как и ни о ком другом. Сегодня чайки кричали о хорошей погоде, что их птенцы уже летают, что море спокойно и не грядёт бури, и - ни слова о кораблях на горизонте, - Мэва вздохнула. Шутки штуками, но по птицам, в честь которых её назвали, действительно можно было судить о появлении на невидимых глазу пределах кораблей. Сегодня ничего необычного точно не наблюдалось.


Мэва склонила голову, пряча очередную улыбку. Случай, когда Астрид забралась на дерево и потом не смогла самостоятельно с него слезать, не раз становился предметом шуток. Благо, Астрид на них не обижалась.

Если бы Мэва умела читать мысли, она бы посоветовала Ингрид ни за что не брать сестру в такое опасное предприятие, как брожение по болоту, но она не умела и сказать ничего не могла. Зато она вспомнила ещё кое-что о болоте.
- Я нашла ещё одно место, где растёт марена, - известила она о растении, корень которого давал возможность красить одежду в оттенки красного, - Там много растений, и молодых, и старых, можно сходить завтра -послезавтра, накопать корней. Наши запасы поистощились за зиму.

- Зимой, после самых холодов, - Мэва сдвинула брови, вспоминая, - Нет, это было предыдущей зимой.

Долго засиживаться у Гвендолин девушки не стали. Обрадованные её провидческой вестью, они разбежались по домам. Мэва вместе с Ульрикой принялась готовиться к встрече мужчин своей семьи.
Заждавшиеся женщины работали споро, оживлённо переговариваясь между собой. Кто ждал мужа, кто отца, кто, как Мэва и Ульрика, братьев. Непричастных и неждавших в семье не было. Разве только Хельга, недавно вернувшаяся в семью отца? Мэва поглядывала на неё и гадала, волнует ли её судьба бывшего мужа и отца её детей? Может ли быть ей всё равно, вернётся ли Харальд или нет. Они столько лет были вместе, такое быстро не проходит.
Мэва не пыталась вызвать Хельгу на разговор о причинах развода, знала только то, что было объявлено для всех. Пару раз она пыталась представить, по каким причинам она сама могла бы развестись с мужем. Придумать причины, не зная точно, каким будет её муж, было трудно, но побои казались подходящей причиной. Пожалуй, такое бы она не выдержала. Терпения у Мэвы было предостаточно, но и оно имело свои пределы, заканчиваясь в те моменты, когда этого никто уже не ждал. В детстве её долго дразнил соседский мальчишка, насмехаясь над цветом волос. Мэва не жаловалась, не обращала внимания, но однажды набросилась на него с кулаками, пинаясь и кусаясь, вцепившись в него, как волчонок, пока её не отодрали от насмешника взрослые. Стоит ли говорить, что тот мальчишка от неё отстал? И если и обзывался, то уже по другим причинам.

Следующим утром морской берег стал самым популярным местом всех обитательниц поселения. То идело то одна, то другая женщина появлялась на нём и высматривала корабли. Мэва не стала исключением, и её ожидание, как и ожидание других, увенчалось успехом. Сначала её внимание привлекли чайки, беспокойно летавшиеся в море и обратно. Взбежав на холм, Мэва замерла, выглядывая корабли.

Мэва вглядывалась в лица викингов и никак не могла увидеть среди них брата. Мелькали люди, лица, но... всё не те, и она начала паниковать. Кто-то остановился прямо перед ней, и девушка поначалу дёрнулась в сторону, про себя раздражаясь на мешающего ей смотреть воина.

Почти сразу до Мэвы дошло, что стоящий перед ней викинг обращается именно к ней, и уставилась на него немигающим взглядом серых глаз. Клепп Большой, брат Астрид и Ингрид. Он говорил о Сигвальде и это имя сосредоточило на себе всё её внимание.
- У меня остался только один родной брат, - стараясь говорить спокойно, объяснила она, и тревожно уточнила, - Он жив?


- Сигвальд! - облегчённо выдохнула девушка, обнимая его. Все переживания мгновенно пропали, Мэва только оглядела брата с головы до ног, отмечая отсутствие серьёзных ран. С мелкими уж они как-нибудь разберутся.

- Геда где-то там, - она махнула рукой в сторону скопления встречающих и подняла одну бровь, удивлённая вопросом о сестре Клеппа. Ингрид вчера тоже спрашивала о нём, но вчера Мэва не обратила на это внимание, о ком ещё у неё могли спрашивать, как не о брате?

Продолжая крепко держать брата за руку, Мэва наконец обратила внимание на тех, кто сходил на берег, отмечая знакомые лица тех, кто вернулся, радуясь каждому из их кровных родственников, друзей и соседей.

Бьёрн и Атли из их рода, хвала Фрейру, тоже живы и здоровы, как и братья Ингрид, брат Гвендолин, и рыжебородый брат Раннвейг. Среди викингов бродил, гордый своими подвигами, молодой Лейф, сын Йохана. Совсем мальчишка, а уже воин. Одного из воинов Рагнар и Хакон выносили с драккара раненым, и Мэва узнала в нём Харальда Гордого. Что за невезение - сначала жена бросила, теперь ещё и рана. Но тоже живой, и это главное.


По мнению Мэвы, такую очевидность не грех лишний раз озвучить, хотя она всё-таки улыбнулась, не столько смеясь над Ингрид, сколько радуясь вместе с ней.
- Всё уже готово для пира, и бани натоплены, чтобы вы могли помыться, - кивнула Мэва, - Мы ждали вас именно сегодня, - объяснила она.

- Приветствую тебя, Торвальд, милостью богов опять оправдавший своё прозвище. - Мэва наклонила голову.


- Конечно, Раннвейг, - Мэва кивнула. Сегодняшний пир - это святое, и нельзя было и подумать, чтобы свалить его организацию исключительно на хозяев дома.
Она ещё немного постояла на берегу, а затем поспешила в дом, переодеваться в яркий праздничный наряд из синей, крашеной заморскими красками, ткани.
После Мэва заскочила в кладовую. Какие украшения захватить - она уже знала. Лучшее украшение пира для мужчин - мясо. Здесь у них хранилось несколько окороков копчёного с травами мяса по кельтскому рецепту её матери. Один из них Мэва и взяла с собой. Старая Геда следом несла ещё несколько приготовленных блюд и не требующих готовки запасов. Пир будет славным!


В доме Рыжего Мэва отдала свои запасы, и тут же была вовлечена в общую работу. Её отправили за ароматными травами, и она отправилась на небольшую лужайку за домами, где росли заботливо выкопанные в лесу и пересаженные на новое место травы, обладающие душистым ароматом. Немного ароматной душицы, аниса, мяты - всё, что может подарить мягкий приятный аромат.

Набрав охапку вкусно пахнущих трав, Мэва вернулась в дом Рыжего Хакона. Уточнив у Раннвейг, куда их лучше повесить, девушка занялась сортировкой трав на небольшие пучки, которые тут же привязывала к столбам, находящимся в доме.

Девушки беззаботно болтали, кто кому мил из них и их братьев, и Мэва молча покачала головой. Кто их на деле сильно спросит, за кого им замуж хочется? Сговорят, да всё. Сама-то она даже в Сигвальде не была уверена, что он её мнение спросит. А потому... Думать заранее о том, что дальше будет, ей совсем не хотелось, поэтому она шмыгнула мимо девушек, бросив короткое:
- Я ещё за хвойными ветками схожу, - и выскользнула наружу.
На улице пахло свежим ветром, мятой от её рук, запахом дыма от топящейся бани и ароматом готовящейся еды. Вдохнув грудью эту пьянящую смесь, Мэва прошла туда, где молодая поросль деревьев подступала к домам. Их всё равно предстояло выкорчевать, так почему бы не оборвать с них молоденькие ароматные веточки?

Сорвав на ни в чём не повинных деревцах неясное раздражение, Мэва набрала два больших "букета" еловых веток и вновь отправилась обратно. И так она уже слишком много времени потратила на такое ерундовое дело, стыдно даже.

Обратная дорога проходила мимо бани, в которой отпаривались от грязи и крови их воины, и Мэва удивилась непривычным звукам: не доносилось ни обычного смеха, ни здравниц во славу Одину и другим богам. Девушка замедлила шаг, стараясь прислушаться к тому, что происходило внутри. Может, они уже все отмылись и ушли?

...Судя по всему - не ушли. Парятся, - догадалась девушка.

Нет, точно не ушли. Доказательство было неоспоримым.
Не сказать, что вид неодетого мужчины был для Мэвы непривычным - мужчины часто и на мечах упражнялись полуодетыми, и купались, не отходя от поселения, да и из бани выскакивали, чтобы в холодную воду окунуться. Но разговаривать с ними в подобном виде ей всё-таки не доводилось. Она повернула голову, удивлённо распахнув глаза, не веря, что у Клеппа хватило наглости или что там ещё должно присутствовать или отсутствовать для подобного, и пару раз моргнула, собираясь с мыслями.
- Здравствуй, Клепп Большой, - наконец проговорила она, делая вид, что ничего особенного не произошло. - Нет, - Мэва мотнула головой, - Зачем его искать? Сейчас начнётся пир, и он сам придёт.
Мэва старалась смотреть Клеппу в глаза, хотя видела, конечно, немного больше.
- Надеюсь, у него хватит ума прийти... более одетым, - выразительно намекнула она и протянула Клеппу один из пушистых еловых веников, которые держала в руках, ветками вниз, - Возьми. Тебе нужнее.

Видя, как Клепп недоумённо моргает, Мэва почувствовала себя отмщённой за неловкую ситуацию, но ненадолго.


Внимание? Этими ветками? Мэва покосилась на свой веник и следом, удивлённо, на Клеппа. Он серьёзно так думает? Ох уж эти мужчины, что угодно пытаются повернуть в свою пользу.


Уже ненужный в предыдущем своём использовании веник опустился вниз и Мэва кивнула.
- Я, собственно, уже. Там уже всё готово. Почти... - смущённо кашлянула она, вспоминая, каково было изначальное предназначение веток в её руках. Девушка с сомнением посмотрела на викинга, и понадеялась, что самые кровавые подробности в этих рассказах всё же буду опущены. Хоть к ним никому здесь было и не привыкать.


Троюродный брат Бьёрн, хвала богам, вышел уже одетым, хотя у неё и дня него хватило бы веток, но без этого всё-таки было привычней. Мэва про себя усмехнулась, и послушно пошла вместе с Бьёрном.
- Да, Раннвейг выделила ему место, - кивнула она, и с любопытством уточнила, - Скальд немного поживёт у нас и порассказывает разных историй? И увезёт с собой истории про вас?

- Раннвейг? - Мэва задержала шаг и растерянно моргнула, - Я назвала её имя? Ой... Извини, оговорилась. Не о том, видимо, думаю.
Это, видимо, происшествие с Клеппом выбило её из равновесия, раз она так путается. Надо же было, вот так выйти и стоять! По мнению Мэвы, Клепп и так не отличался отсутствием наглости, но сегодня переплюнул сам себя. Ей уже приходило в голову, что Большой так проявляет интерес к ней, и, кхм, показывает себя, но от того, как он это делал, она чаще немела и не знала, как среагировать, и выходило, как выходило.

Бьёрн шёл рядом и, чтобы и он не задумался о причинах её рассеянности, Мэва перевела разговор на хозяйство: сколько сена уже насушили и как продвигается уборка урожая; какова по приметам ожидается зима и что ещё им нужно купить из тех запасов, которые они не в состоянии произвести сами.

В доме Рыжего Мэва споро разложила ароматные ветви и присоединилась к женщинам, собирающим на столы всевозможную снедь, и только потом присела за стол, рядом с Сигвальдом, и почти не удивилась, когда напротив оказался Клепп. Да и чему удивляться, если его сёстры сидят там же? То есть, уже одна, мысленно поправилась Мэва, наблюдая за незапланированным перемещением Астрид.

Мэва, уже отпившая немного пива и повеселевшая и от хмеля, и от общей атмосферы, засмеялась, прикрываясь ладошкой. Геда и Рагнар, ну, Сигвальд!

Каким-то образом шутки перешли в нарождающуюся ссору, и Мэва немного беспокойным взглядом проводила Сигвальда с Рагнаром. И чего им неймётся, удивлялась она. Только что из похода, там не наборолись?
Особого повода беспокоиться мужчины не дали и вернулись весёлые, и Мэва пододвинула Сигвальду тарелку.
- Ешь, брат, - попросила она, - Не дай пропасть этому мясу, специально приготовленному для вас.


Ну вот, он опять. Мэва начала подозревать, что он делает это специально, чтобы... Чтобы что - это она сходу придумать не смогла, но это же не повод отказываться от такого предположения?
Подмигнуть в ответ было бы слишком дерзко с её стороны, поэтому она просто сделала то, что, очевидно, раззадоривало Клеппа ещё больше - то есть ничего особенного: посмотрела в ответ, не мигая, и обратила внимание на свою тарелку.

Как и следовало ожидать, на пиру обязательно вспыхнула пара-другая драк. После одной из них Мэва, поднявшаяся помочь убрать беспорядок, возвращалась к своему столу, держа в руках очередное блюдо на радость мужским желудкам. Рядом прозвучала очередная здравица, и она шарахнулась в сторону, едва не пойманная очередным любителем "закусить хмель чем-нибудь вкусненьким". Дальше она шла к месту, обходя столы по приличной дуге.


Когда Рагнар успел так увлечься Ингрид? - удивилась Мэва, глядя, как он обращается с её подругой у всех на виду. Зато совсем неудивительно, что брат Ингрид потребовал поединка и свадьбы. Девушка перевела взгляд на саму Ингрид, пытаясь понять по её лицу, как она сама относится к происходящему, за кого испугана и чего желает? Будет ли благословенен этот внезапный брак?...


Мэва подняла глаза и в очередной раз за день уставилась на этого викинга, для разнообразия, вопросительно. Но потом её губы дрогнули в смешке, и с нескрываемым весельем в глазах она уточнила:
- А ты мне ещё не всё показал, Клепп Большой?