Карта ролевой игры "Любой обманчив звук..."

« Дорогая Рашель! Не знаю, зачем я пишу тебе это письмо. Ты всегда говорила, что я немного сумасшедший, и теперь я точно знаю, что ты права. Уехать из мягкого климата в Россию, с ее холодами и вечно серым небом, было чистым безумием с моей стороны. Остаться в ней на долгие десять лет – самоубийством. Но, как настоящий ученый, я не мог отклонить предложение поработать в одном из лучших научных институтов Евразии. Иметь собственную лабораторию! Да об этом мечтает каждый, кто ступил на стезю науки. И я работал до изнеможения, чтобы воплотить свои теории в практику. Ты помнишь, как мы шутили, когда были студентами? «Теория — это когда все понятно, но ничего не работает. А практика — когда все работает, но абсолютно неизвестно, почему». Истина оказалась где-то посередине. А сам я оказался вдали от родины, друзей и от тебя, Рашель.
Я пишу это письмо, будучи уверенным, что оно никогда не дойдет до тебя. Я не знаю, жива ли ты, и как долго протяну сам в этом проклятом подземелье, называемом русскими метро, а не подземкой. Впрочем, за десять лет жизни в России я, кажется, уже перестал удивляться многому. И даже вполне освоился. Нет, водку я не пью, если ты об этом, но тулуп и валенки в моем шкафу занимали почетное место. А теперь нет ни шкафа, ни дома…Есть только я и выжившие. Ты спрашиваешь, почему я один из выживших?.. Это я и пытаюсь выяснить. Мне даже удалось собрать мини-лабораторию, только не спрашивай, из чего. Рядом со мной клетка с крысами, их тут огромное количество, но мне нужны только те, у которых не начались мутации.
Ты всегда была уверена, что я из тех мужчин, что не могут позаботиться о себе сами. А я хотел доказать тебе, что это не так. Если ты все-таки получишь это письмо, знай – я любил тебя.
Твой Гаспар».

Профессор Жюи зябко поежился. Накинутый на рубашку вязаный кардиган не слишком согревал, но ничего другого Гаспар не захватил с собой, когда бежал вместе с другими, спасаясь от багровой волны. За два года подземной жизни кардиган вытянулся и протерся на локтях. Еще у него была теплая куртка, которую ему принесли бойцы после одной из вылазок наверх, и удобные слаксы. Обуваться приходилось в армейские ботинки, но профессор не выказывал недовольства, хотя они безбожно натирали ему пальцы.
Чашка горячего чая не помешала бы сейчас…
Гаспар торопился записать последние результаты наблюдения за крысами. Как биолог, он отлично знал, что крысы наравне со свиньями и обезьянами физиологически и интеллектуально близки к человеку. А если крысиный геном модифицировать, можно вывести суперкрыс. Вот только как это поможет спасти человечество? Некоторые коллеги профессора Жюи предлагали скрещивать крыс и людей, но научное сообщество сочло это неэтичным. Гаспар вспомнил предполагаемый портрет существа, которое должно было появиться в результате скрещивания, и его передернуло от отвращения. Клонировать выживших?.. Увы, подобные лаборатории уничтожены.
Почему он и другие люди не испытали на себе воздействие багровой волны? Если группе, которая готовится к вылазке наверх, удастся раздобыть иглы-скарификаторы, то Жюи возьмет анализы крови у всех выживших...

Гаспар, щурясь, протер носовым платком запотевшие очки и водрузил их на место. Сколько себя помнил, он всегда ходил в очках. Его дразнили во дворе и школе, и мать, вздыхая, предлагала сменить очки на линзы, но Гаспар упрямо отвергал их. Ему нравилось носить очки.
Он все-таки поднялся со своего места и направился туда, где слышались людские голоса. Страшно хотелось пить, и Гаспар нес с собой армейскую металлическую кружку, которую раздобыл на станции у одного из бойцов. Приблизившись к группе людей, он протянул кружку и, улыбаясь, попросил:
- Плесните чай. Холодно…

Девушка с огненно-рыжими волосами спокойно взяла кружку из рук Гаспара и

- Merci, - профессор всегда благодарил по-французски, это было впитано с молоком матери. - Простите, мадемуазель, в вашей семье только у вас такие волосы? А группа крови у вас какая?
Он пил жадными маленькими глотками, чтобы не обжечься. Вытащив из кардигана сухарик, откусил. Сухарик был из черного хлеба, такой пекли только в России.
Жюи оглядел собравшихся мужчин -это был пир тестостерона. Высокие, отлично сложенные, крепкие мужчины, таких русские женщины называют "мужики". Гаспар разительно отличался от них: худощавый, жилистый, со следами сколиоза, перенесенного в детстве. Взгляд его переместился на женщин, оживленно переговаривающихся друг с другом. Женщины..с ними у Гаспара складывалось плохо. Да и не до того было- его женщиной была наука.

Вопрос оглушил его и он едва не выронил кружку с чаем. Профессора бросило в жар и все русские слова вылетели напрочь.
- De la merde...J'ai besoin d'un assistant (плохо...мне нужен помощник)
Гаспар допил чай и облизал губы.
- Кровь..нужно взять анализы, - кажется, способность говорить по-русски понемногу возвращалась к нему. - Если они пойдут наверх, то мне нужны иглы.Ска-ри-фи-ка-торы.
Последнее слово он произнес по слогам и виновато улыбнулся.

- Это очень важно. Нужно работать, много работать.
Он снова виновато улыбнулся.

- Merci, - он закивал головой в знак благодарности. - Можно будет взять кровь у вас и у других людей..кто пожелает...
Гаспар переминался с ноги на ногу, стараясь унять волнение. Так было всегда, когда он оказывался там, где было много людей.

Гаспар оглянулся, чтобы определить, кто готов сдать свою кровь ради науки. "Нет-нет, ради будущего", - поправил он сам себя, разглядывая прекрасный экземпляр человеческой породы.
- Вы не могли бы поймать для меня пару больших крыс, - неожиданно попросил он. - Мне нужны две крысы, у которых произошла мутация.
Жюи подыскивал русские слова, чтобы его поняли.
- Это могут быть очень странные крысы..Только осторожно, они могут быть агрессивными!

-Найн! - от перспективы ловли крыс профессор перешел на немецкий.
-
Гаспару показалось, что голова у него сейчас лопнет. Одна мысль, что ему придется выйти на поверхность, отравляла ему все существование. Он до ужаса боялся, но не крыс, а зомберков.

Гаспар снял очки и заученным жестом протер их краем кардигана. Он покрылся испариной от ужаса, но делать было нечего. В самом деле, придется идти со всеми.
- Я готоФФ...то будет моя жертва во имя науки...

- Я не боюсь крыс, мадемуазель Бланка, - развел руками профессор. -Я с ними работаю. Видите ли, я боюсь мертвых...
Последнее слов он почти прошептал.
- Я готов ставить опыты на себе. Понимаете, живое может принимать самые разные формы. Если бы люди произошли не от общего с обезьянами предка, мы сейчас могли бы с вами выглядеть по другому. Вы меня понимаете?
Гаспар готов был прочитать лекцию на эту тему, но сейчас было не время.
- У вас, случайно, сухарика нет? - жалобно спросил он у Бланки.

- Но только так можно заниматься наукой. Науки без экспериментов не существует, - убежденно заявил Жюи.

Профессор смущенно кашлянул в кулак.
- Merci. Видите ли, мадемуазель, я люблю русские сухарики, это очень, очень вкусно.

- Хорошо. Мне нужно надеть куртку и каску.
Жюи развернулся и побежал в свой отсек, смешно ковыляя. Он надеялся, что группа не уйдет без него наверх.
Куртка и каска лежали у него в импровизированной лаборатории под кушеткой, заваленные разным хламом. Пришлось потрудиться, чтобы извлечь их оттуда. Гаспар бросил взгляд на клетку с крысами - там царило оживление, крысы разделились на две группировки и отвоевывали территорию.

Профессора уже давно как ученого не интересовал вопрос «Есть ли жизнь на Марсе». Наука ответила на него. Гораздо больше его интересовало, есть ли еще жизнь на Земле. А если есть, то в какой форме. Он знал, что у некоторых видов крыс уже начались едва заметные мутации, и это одновременно пугало и толкало его на новые исследования. Гаспар с тоской вспомнил свою лабораторию в научном институте – там было все необходимое для любых экспериментов. А сейчас эксперименты ставит жизнь. Кто еще не зомберк, не означает, что завтра не станет одним из них.
Выйдя на поверхность, профессор постарался не отставать от группы. Каска болталась на голове просто потому, что была ему велика, но лучше так, чем остаться лежать на земле с шальной пулей. Двигаясь перебежками и оглядываясь по сторонам, Жюи добрался до одного из домов. Нижний этаж зиял пустыми окнами заброшенных помещений. На вывеске одного из них (странно, что она еще сохранилась) он прочел «Аптека» и возликовал. Он надеялся найти там хоть что-нибудь для своей лаборатории.
Но радовался он рано. Аптеку давно разграбили, и ему оставалось лишь уныло осматривать пустые витрины. И вдруг – он даже не сразу поверил в свое счастье! – Гаспар обнаружил раздавленную подошвой сапога коробку с дешевыми одноразовыми скарификаторами, у него на родине уже давно не использовали такие, но здесь, в России, они все еще были в ходу. Он подобрал коробку, прижал к себе трясущимися руками и выбежал на улицу. И тут же пожалел об этом - там шел настоящий бой.
Он бросился назад в разбитое помещение аптеки и присел на корточки. Заслышав знакомый писк, обернулся: так и есть, крысы. «Здоровые какие», - успел подумать он, прежде чем крики на улице раздались новые выстрелы.

Профессор только решил подманить одну из крыс поближе, как вспомнил, что съел единственный сухарик, лежащий в кардигане. Придется применить гипноз. Он злорадно улыбнулся, вспомнив своего оппонента, профессора Хироми. Тот был уверен, что гипнотизировать животных невозможно, а то, что делает Жюи -обыкновенный фокус.
Гаспар снял очки и уставился на самую большую крысу, не мигая. Крыса нахально обнюхала его армейские ботинки и вдруг упала замертво, будто сраженная пулей. Гаспар схватил ее, затем выдохнул и откинулся к стене. Он еще некоторое время посидел так, прижимая к себе коробку с иглами и крысу, но, как только звуки стрельбы смолкли, выбрался на улицу. Впереди он заметил мадемуазель Бланку. У него сразу же отлегло от сердца. Свои!

Обрадованный тем, что зомберков нигде не видно, профессор подошел к группе людей и вытащил из-за пазухи крысу.
-Вот, - произнес он, радостно улыбаясь, - достал. Не бойтесь, я ее загипнотизировал на время...Отличный экземпляр!

- Нет-нет, - торопливо ответил профессор. -Видите ли, гипноз действует на живых. И еще важен вес. Крыса весит меньше человека...
"Но если крысы будут мутировать с большей скоростью, чем сейчас, они могут достигнуть весьма больших размеров", - подумал Жюи, но говорить ничего не стал.
Он покорно пошел вместе со всеми к вышке и надеялся, что вылазка скоро закончится и он вернется в лабораторию. Город производил на него тягостное впечатление: брошенные здания выглядели огромными могильными памятниками всему человечеству.

Бутылка вина, которую Гаспар разделил с крысой, сделала свое черное дело – профессор заснул и видел сны. Пьяная крыса (ему было жаль ее, но, чтобы животное не погибло от длительного гипноза, пришлось разбудить и напоить) лежала тут же, вытянувшись во всю длину и оскалив довольную морду. Во сне Жюи видел себя ребенком – он шел по кромке морского берега и поддевал босыми ногами ракушки покрупнее. Кто-то громко зовет его, но он совсем не хочет возвращаться. Ему хорошо, так хорошо, как не было давно.