Карта ролевой игры "Любой обманчив звук..."

Два года назад. Открытие клуба "Бункер".

Новый клуб полностью оправдывал своё название. Антураж навевал мысли о том, что находишься в военном бункере. "Легион" не впервые выполнял охранные функции, и в эту ночь они присутствовали на открытии. После полуночи объявили бесплатный вход, и толпа молодёжи ломанулось внутрь, хотя и так танпцол был полон.
Константин Саранский, начальник охранного агентства "Легион", поднялся по железной лестнице клуба наверх, где на входе, на улице, стояли его ребята. Фейс-контроль. Крепкие, хорошо сложенные охранники, бывшие спецназовцы, как и он сам, Дима Веселов и Коля Гранин. Они полегли первыми. Всё случилось слишком быстро, чтобы запомнить в деталях. Среди разодетых парней и девиц выделялись странные люди с неадекватным поведением. Первой пришла мысль, что это какой-то новый наркотик, но люди были совсем не похожи на людей, агрессивно бросаясь на других, сбивая их с ног и вгрызаясь в тела.
Константин и ребята начали палить в психов, но пули не причиняли им никакого вреда. Началась паника. Люди бежали, кто куда. Кто в стороны, кто внутрь клуба, давя друг друга, разбивая стеклянные стёкла… А ещё и эта непонятная багровая дымка, выходя из которой люди становились такими. Константин пытался оценить обстановку и принять какое-то решение, и загнать всех в клуб, спасти там, казалось самым верным.
Опыт, накопленный за годы в "горячих точках" и в ходе военных операций, пришёлся к месту. Это было настоящее побоище. Среди всей этой кучи народа, среди людей и нелюдей, он вдруг увидел Свету, свою девушку, испуганно сидящую прямо в центре улицы и обхватившую голову руками. Они встречались два года и собирались пожениться. Константин уже и позабыл, что Света тоже собралась на открытие клуба. Он-то думал, что она давно спит, а она, видимо, решила сделать ему сюрприз.
Волосы на голове у Константина зашевелились, и он закричал своей девушке, чтобы та осторожно пробиралась в сторону выхода, и побежал навстречу, отстреливаясь из почти бесполезного пистолета. Одна из зомбячек в коротком блестящем платье вылетела слева, кинулась на Константина, вцепившись в лицо когтями и стала полосовать лицо. От жгучей боли из горла вырвался хриплый крик. Когда удалось откинуть от себя злобную тварь. Светы впереди уже не было. Валялась только её сумочка. Константин понял, что ещё немного, и его самого растерзают. Размозжив мозги зомбячке, которая хотела на него снова прыгнуть, он припустил к входу в клуб, откуда доносились крики выбежавших на подмогу ребят из "Легиона".
Они тащили металлические стулья, баррикадируя двери. Необходимо было найти другой, более прочный заслон. Но когда трое легионеров спустились в помещение клуба, то оказалось, что багровый туман сквозь вентиляционные отверстия проник внутрь, покрывая танцующих под ритмы громыхающей музыки и превращая их в нежить.
Кошмарные видения той страшной ночи никогда не стереть из памяти. Как в ужасе переглянулись, обозревая кишащую массу и побежали вдоль зала по выступающим из стен переходов с перилами, предназначенных для тех, кто хочет любоваться танцующими сверху, перекидывали вниз встречающихся зомберков, оказавшихся неожиданно сильными и скрылись в дальних помещениях клуба, пережидая, пока не утихнут звуки. Сидели не меньше десяти часов, пока не осмелились вернуться обратно, находя на полу десятки мёртвых тел, а по углам чудом уцелевших парней и девушек. Их осталось двадцать девять. Горстка напуганных людей, не понимающих, что случилось, среди десятков растерзанных трупов.
Саранский моментально взял командование на себя. Решено было остаться в клубе, так как зомберки ушли, а выжившие, кажется, были имунны к багровой дымке. Конечно же, люди верили, что их спасут, и споро принялись за наведение порядка в клубе. Вынесли трупы наружу и забаррикадировали вход намертво. Так, что уже и сами не смогли бы выйти.
Через подвальное помещение по канализации начали выходить на поверхность, в многочисленные магазины, аптеки и офисы, запасаясь всем необходимым. Был и запасный выход на поверхности, малозаметная дверь на замке, которой не пользовались из соображений безопасности. По канализации было спокойнее.
Полтора года со дня часа Х удавалось удерживать народ в относительном порядке. Люди жили надеждой, каждый выполняя свою функцию. Жили сносно, выживали, постоянно надеялись на спасение. Но из молодых парней и девушек не удалось сделать бойцов невидимого фронта. С каждым разом из вылазок возвращалась всё меньше и меньше народа. Ярость сменялась отчаянием, отчаяние – равнодушием. Из двадцати шести молодых людей остались четверо.
Растеряв все остатки надежды, люди, запертые под землёй, восстали. Как водится, во всём обвинили Константина. Во всех смертях. Они требовали отмены строгих порядков, они хотели прожигать свою жизнь, предаваясь всем видам удовольствий. Это молодое поколение оказалось слишком слабым, чтобы на трезвую перенести все тяготы жизни взаперти.
Константин и его легионеры пытались бороться, но полгода назад они сдались, позволяя молодым людям мародёрствовать в магазинах и брать всё, что они хотели, а не то, что нужно. Клуб разделился на два лагеря: одни вели гедонистический образ жизни, другие боролись за выживание. Лагерь молодёжи провозгласил своим лозунгом: "Проживать каждый день как последний", и что самое удивительное, как будто бы для себя старались лучше и умело выживали, достигнув результатов, которых не мог добиться Константин военной муштрой.
Помещения клуба, оборудованные под склады, ломились от обилия шмоток, обуви, аксессуаров, косметики, алкоголя, курева и еды. Доморощенные сталкеры тащили в клуб всё, что не приколочено, и потом устраивали модные показы, вечеринки и прочее-прочее. Индустрия развлечений развивалась с неожиданным креативом, подстёгнутым тем, что людям в общем-то было нечего терять, кроме их жизней. Моральный облик их мало занимал. Как и то, что запасы продовольствия не вечные, и что нужно заботиться о технических условиях помещения. Это всё оставляли на откуп легионеров. Так и жили.
Что же оставалось тройке оставшихся легионеров? Два варианта: либо поддаться всеобщей деградации, либо продолжать жить своим путём, поддерживая относительные чистоту, порядок и техническое обеспечение отведенной для легионеров части клуба (помещения, оборудованные под спальни, кухню и прочие жилые зоны) и периодически выбираясь на поверхность или по канализационным проходам в поисках спасения. Но встречали они всю ту же разруху, запустение и зомберков, заполонивших город, словно саранча.

Сейчас:

Саранский сосредоточенно двигался мимо танпола, стараясь не смотреть на то, что там творится. Очередная вечеринка под музыку из магнитофона на батарейках, которая закончится только под утро. Сплетённые на танцполе тела двигались в такой близости, что это напоминало оргию. Запах потных тел, смешанный с сильным духом парфюма, пары алкоголя, какой-то терпкий, животный аромат – адский коктейль обычной ночи подземного клуба "Бункер". Каждой ночи вот уже в течение полугода. Скоро к танцполу не приблизишься без того, чтобы не ощутить вызывающий тошноту запах.
Дима Тор, названный так за то, что первым нашёл топоры в хозяйственном магазине и решивший их применять в бою против их общего врага, и Саня Седой, названный так, естественно, за цвет волос, ждали у выхода из подвального помещения в канализационную шахту и тихо переговариваясь. На них были сапоги-заколенники и прорезиненные куртки. Оружие – топоры. Они все были вооружены топорами, так как пули закончились быстро, да и на выстрелы слетались зомберки, как пчёлы из улья. Сегодняшний выход в универмаг был стандартным: вынести часть накопившегося мусора, набрать запасов и вернуться. Быстро, чётко и слаженно. Вонь в канализации стала уже привычной, легионеры сроднились с ней. Подняли вороты курток и шли по оставленным отметкам, ориентируясь в сложном переплетении ходов. Говорили о том, что волновало их в последнее время. Начал Дима:

- Не нравится мне, как на нас посматривает Мэджик. Чувствую себя в центре какого-то заговора.
- И ты тоже? – подхватил Седой, перехватывая получше тюки с мусором. – Как куда зайдёшь, сразу разговоры замолкают. Чует моя шкура, что это не к добру.
Мэджиком был лидер группы молодёжи, противоборствующей легионерам. После захвата власти парень вёл себя нагло и пытался ущемить в правах Константина и его людей.
- Мэджик – далеко не дурак, - возразил Константин, вспоминая умные глаза парня и незаконченный им юрфак. – Скорее, просто хочет узаконить территории правления, разделить клуб на зоны и отвести нам своё месте, а себе захапать своё. Мы им нужны, пока выходим наружу и возвращаемся целыми. Его малолеткам это не удаётся. А он терять людей не захочет.
- И то верно. Но всё-таки бдительность не помешает. Лучше недобдеть, чем перебдеть! – закончил Седой, а потом они шли молча, предаваясь своим мыслям.
Дошли до дальнего тупика, где оставляли весь мусор, потом вернулись к месту назначения. У дверей в подвальное помещение универмага прислушались, и не услышав никаких звуков, тихо вошли, оказавшись в помещении, освещённом только лунным светом. Сначала было тихо, потом послышался шум со стороны улицы. Константин вскинул фонарик, освещая улицу через стёкла. Первым побуждением было немедленно убраться, чтобы не столкнуться с зомберками, но что-то насторожило в движениях бегущих. Какая-то правильность. Они бежали, чётко переставляя ноги, осознано двигаясь к цели. Зомберки перемещаются совсем иначе.

- Это то, что я думаю? – удивлённо прошептал Тор.

Константин бросился к стеклу, размахивая руками, привлекая внимание людей. Всё внутри пело: люди! Они впервые за два года видят живых людей.

- Тише-тише, дамочка. Полегче, - подняв руки, медленно проговорил Константин.

А потом ответил – и девушке, и своим ребятам, чтобы было понятно. Простое и понятное:

- Свои. Люди. Человеки.

Когда нарисовался её дружок, разъяснил подробнее:

- Мы выжили после багрового тумана. Спрятались в подземном ночном клубе и там прокуковали всё это время. Вы военные? – спросил он с надеждой в голосе. Неужели спасение подоспело?

Надежда потухла, не успев возродиться. Не спасение. Ещё нет. Но всё же это люди, не одна их несчастная команда спаслась.

- Можем укрыться в "Бункере". Мы там уже два года прячемся. Правда, вам без заколенников туда не добраться по нашему ходу, но снаружи есть запасный выход, к которому можно подобраться. Только быстро. Тор, Седой, идите обратно, подготовьте помещения для наших гостей. И это... угомоните там молодёжь, чтобы сильно не высовывались. - Уже вновь прибывшим: - Ну что, пойдёмтся? Что называется, чем богаты, тем и рады.

Медленно и тихо группа вышла наружу, огибая здание большого универмага и двигаясь перебежками, пока не достигли запасного выхода в здание, под которым располагался "Бункер". Открыв дверь, Константин поморщился от скрипа и позвал народ:

- Быстрее сюда.

Когда все вошли внутрь, запер дверь и прислушался. Снаружи было тихо. Дальше было уже делом техники спуститься по железной лестнице. И спуститься вниз, в холл, где висел плакат когда-то нового модного клуба:




- Вот таким он был, наш "Бункер". Сейчас всё несколько иначе. Света нет. Только фонарики, свечи. Романтика. - Тихим смешком Константин попытался развеять напряжение. - Помещений много, половина пустует. Кое-как организовали быт. Почти сносно. В общем, вот так и живём. Пойдёмте в бар? Там диваны, столы. Можно отдохнуть, сварганим перекусить. Давно гостей не принимал. Располагайтесь, а я пока приведу себя в порядок и разузнаю насчёт еды. Свечи сразу при входе, спички тоже рядом. Ах, да... Аптечка нужна?

Константин издали наблюдал, как с его ребятами разбираются крутые гостьи. Одна из них ловко орудовала кнутом. Грациозная, с волосами, как пламень, боец. Саранский уже и забыл, что такое смотреть на женщину и не испытывать отвращения. Местные девки вызывали ничего, кроме омерзения. Но в то же время он понимал, что крутые девицы нарушают устои его дома. Они уйдут, а ему с разъярённым парнями разбираться. К тому же примешивалось чувство стыда: он шайку-лейку унять не может, а эти в два счёта разобрались? Надо разобраться. Он подошёл и обратился к рыжей:

- Если есть какие-то проблемы, можете обращаться ко мне. Я тут начальник.
- Эй, Костян, что за дела тут творятся? - ерепенился Мэджик, его ребята не отставали. Ситуация накалялась.
- Так что случилось? - поинтересовался Саранский у лихой девицы, останавливая поток словоблудия Мэджика жестом.

- Не извиняйтесь. Это скорее мальчикам нужно извиняться за плохие манеры, но ведь они у нас к этому не приучены. Короче так, неугомонные, объявляется тихий час из уважения к нашим гостям, - сообщил он твёрдо молодёжи, и те, на удивление, быстро ретировались, только напоследок сверкнули недобрыми ухмылками. - Лихо вы их. Кажется, Дана? - попытался вспомнить имя Саранский и глупо пошутил: - Воспитателем в детском саду работать не приходилось?

- Рад знакомству, Дана, - искренне улыбнулся Константин, чувствуя, как кожа натягивается на месте шрамов. Да, давно он не улыбался. Скандинавист? Это что за профессия такая?

На шёпот удивлённо приподнял бровь. И как догадалась?

- Случалось.

- А где муж? - ляпнул, не подумав Саранский и сразу осёкся. - Простите. Не моё дело. Не в меру любопытен. Давно не видел людей сверху. Мне всё о вашей группе интересно. Может, кофе? У меня целая коллекция разных сортов. Кофеман. - Саранский вопросительно посмотрел на Дану. - Посидим. Расскажете, как спаслись и где живёте.

Дома... Так Константину и не удалось выяснить, что это за дом такой, откуда пришли гости.

- Это хорошо, когда кто-то дома ждёт, - тихо пробормотал, едва слышно.

- И правда. Уже очень поздно. Раскладные, а внутри найдёте пледы. Дана, а куда вы утром? Там, где вы живёте, не нужны крепкие, здоровые ребята?

- Да какие обиды? Всё понимаю. - Слова о начальстве вселили надежду. Если оно есть, значит, группа не должна быть маленькой.

- Не волнуйтесь, Дана. У нас тут хоть и форменный бедлам, но на спящих не нападают. Спокойного остатка ночи.

Оставив девушку в покое, Константин отошёл в кухню заварить кофе, надеясь, что встретит кого-то, способного принимать решения.

Константин очнулся от тяжёлого сна. Он прилёг на матрас в своей комнате, чувствуя, как губы растягивает давно позабытая улыбка. Разум сопротивлялся, но внутри всё уже ликовало. Константин всегда верил, что их спасут, что где-то есть другие люди. Просто пока они не встречались ему. Он даже не допускал мысли, что всё человечество – это люди в клубе. И вот его надежды сбылись. Что будет дальше, он не знал. Но и это событие – большой шаг вперёд. На кухне был Леонид Сергеевич, спокойный, деловитый такой мужик, который без предисловий заговорил о деле. Саранский уважал таких людей.

- Да, согласен, - без раздумий ответил Константин. Остальное – потом. Детали – позже. Главное, что не ушли без него, дали шанс выбраться из этого места. – Поговорю с людьми и скоро вернусь.
Объяснился со своими быстро. Легионеры безоговорочно верили друг друга. А если не верить кому-то, то и жить незачем. Вещи собрал быстро. Их было немного. Самое необходимое. Документы (паспорт, ИНН, пенсионное, свидетельство собственности на квартиру) – в России не следовало их терять даже несмотря на зомбоапокалипсис. Саранский знал, что как только наведут порядок, запустится маховик бюрократической машины, и проще будет тем, у кого с документами всё в порядке. Пакетик с ювелиркой, награбленной в магазинах. Деньги теряют ценность, а вот золото и драгоценные камни – никогда. Константин позаботился о своём будущем и мелочным себя при этом не считал. Его ребята сделали то же самое. Зомберки зомберками, а Россию не изменить. Голяком он оставаться не собирался. Вот и весь нехитрый скарб.
Константин не мог остановить свои мысли, скачущие вскачь к новому будущему. Разобраться с жилищным вопросом, найти работу, а там уже и можно задуматься о пластической операции. Он не думал, что будет так больно видеть оторопь в глазах вновь прибывших девушек. Он, конечно, тот ещё квазимодо, но даже под землёй думал о семье, которая когда-то у него будет. Всё время забывал о своих шрамах, которые его этой самой семьи могут лишить. Но это всё потом, а пока звенящая радость от скорого выхода наружу
До слуха доносились непривычные, слишком громкие звуки. Скрежет металла о металл. Саранский быстро поднялся, прихватив топорик и рюкзак. Побежал в сторону звуков. Они доносились со стороны главного выхода, куда давно никто не ходил. Остановился, похолодев. Мэджик и его шайка разбирали баррикады. Что ж они творят-то?!
- Вы что, совсем мозги растеряли? Что творите, паскуды?
Мэджик повернулся к Константину, дав знак остальным не останавливаться. Безумные глаза, злая решимость, кривая ухмылка на наглом лице парня не предвещали хорошего. Ребят здорово разозлили гости, особенно двое, ловко надававшие им люлей.
- Костян, что ты, как маленький? Не переживай так, а то сердце прихватит. Эти чужаки откуда-то пришли. Мы хотим в то место.
- Ты о чём, Мэджик. Останови своих ушлёпков! Кому говорю? Ты что, не понимаешь, что сейчас будет? Загородите вход обратно!
- Конечно, понимаю. Иногда ты неплохо шаришь мозгами, старичок. У нас своя дорога, а у вас – своя. Если повезёт, спасетёсь, а если нет… Не переживай. Я не поленюсь всем рассказать, какими вы были героями.
Удивительно быстро освободили выход, раздвинув металлические столы. В расстояние между ними стали протискиваться люди Мэджика. Он за ними, не оглядываясь на Саранского.
- Что же вы за звери такие? – бормотал тот, не веря своим глазам. У входа стояла припаркованная маршрутка, в которую запрыгнули ребята с таким шумом, что от него волосы вставали на загривке. Они совсем не заботились о том, что шум мотора и их разговоры привлекают нежить. Сейчас их набежит немерено. Как только машина отъехала, со всех сторон из зданий, из-за гаражей повыскакивали твари и с хриплыми криками бросились вдогонку за Газелью. Сначала машина опережала их, но когда впереди возникла целая стая зомберков, водителю пришлось притормозить. Саранский видел своими глазами, как твари окружили маршрутку и стали колотить по ней руками, бить стёкла, забираться на крышу… Дальше он смотреть не стал, опрометью кинувшись вниз, предварительно поставив отодвинутый стол на место. Хлипкая защита, но, дай Бог, тварей надолго задержат смельчаки в маршрутке. Саранский позвал своих, и они быстро загородили вход, устало опустившись на пол. Снаружи царила оглушительная тишина.
- Ну и что?
- Ну и всё.
- Ты, Кость, только вернись. Больше ничего не надо.
- Вернусь, - пообещал Саранский, сжимая плечи друзей и молча глядя им в глаза. Теперь он только за них в ответе. Говорить было больше не о чем. Пора было собираться…

Эти люди ему не доверяли. Константин видел, что они заговаривают о чём-то и осекаются каждый раз, когда он смотрит в их сторону. Особенно Саранский не понравился командиру которому, доложили о новичках. Это было естественно, и обижаться тут было не на что. А он просто хотел выжить, узнать что-то новое, кроме вони клуба, канализации и толп зомберков. Дух коллектива незримо связывал стоящих на пристани людей. Они были едины, в то время как люди Константина была разобщены. В чём-то общность группы чужаков вызывала зависть. Не смог Саранский объединить людей. Какой же он командир тогда? Мысли прервало приближающееся судно. Так вот чего все ждали и о чём тайно шептались. Константин подобрался и стал внимательно вглядываться в людей на борту. Что же они несут с собой?.. Спасение?..

Шутки ребят Саранский не понимал абсолютно. Какие-то прялки и мотыги, острова и Колизеи, но слова командира отряда, говорящего на чистом русским, но с немецким именем Штефан, его поразили.

Так, значит, эти люди выживали в метро. Саранский слышал, что там есть военный объект на случай ядерного удара ещё с советских времён, но не думал, что он функционирует. А если нет, то люди живут прямо в туннелях и на перронах? Любопытство было практически невозможно унять, но Константин не подавал виду. Просто стоял, периодически осматривая окрестности на предмет появления зомберков. Но тех, вероятно, отпугивала вода.

- Решение? А по мне, так это уже всё решено. Или у вас в Убежище всё так хорошо устроено, что можно жить годами? - засомневался Константин, пытаясь унять радость от сообщения военных, чтобы не показаться отколовшимся от этих недоверчивых людей, которые предпочитали погибнуть вместо того, чтобы сразу же начать эвакуацию своих. Или он чего-то не знает? В любом случае, пришло время прояснить всё до конца.

Вокруг все только и делали, что сомневались в добрых намерениях военных с судна "Аврора". Константин начал ощущать, что его заражает эта неуверенность. А ведь и правда: раз было судно, почему так долго его не отправляли на поиски людей? И не спускались в город, имея автоматы с лазерным прицелом? Плюс зомбочувствительные приборы. И сразу же Саранский находил оправдание: пока сами не обустроились, не могли отправляться на поиски других выживших. Что здесь такого? Осторожность - штука хорошая, но не отправлять же судно восвояси. В Синедольске только остатки продуктов и толпы зомберков, а на острове - всё самое необходимое для жизни. Свободной жизни.

Вот и Штефан подтвердил его мысли.

- Спасибо за приглашение, Дэн, - пожал руку в ответ Константин. - Буду рад погостить в вашем доме.

- Вот и я о том, поэтому разумно было бы принять предложение военных, но решать не мне. Может, есть и другой выход. А кто у вас самый главный в метро? И сколько вас там? - поинтересовался Константин у Дэна. - Хотелось бы знать, кто примет решение и как скоро? Я к тому, что если вы не пойдёте на "Аврору", то не факт, что я смогу это принять. У меня ещё двое архаровцев - братьев по оружию. Вместе будем решать.

- Но свои же, русские, не должны подвести. - Константин верил военным, чувствовал с ними родство, как бывший спецназовец. - Да и работать, если что, лучше, чем умирать от голода или в лапах зомбаков. Но опять же - решение по вашей команде пусть принимает ваше руководство.

- Так мне и решать проще. Нас же трое теперь. Нам терять нечего. У вас другое дело, куча народу, да и в метро, видимо, не так, как у нас. А насчёт сбежать... Некуда было. Это как, знаете, люди, живущие в сейсмически активных зонах. Всегда думал, почему они не уедут? Ведь опасно же. А сам когда в подобных условиях оказался, принял пассивную философию. - Увидев брезгливость на лице мужчины, Константин поспешил оправдаться. Ему не хотелось, чтобы о нём думали, как о пофигисте: - Мы полтора года клуб держали в порядке, а потом просто спустили всё на тормозах, сдались. Решили, что каждый сам себе дорогу выбирает. И как вы видели, в клубе достаточно зон, где можно жить и не сталкиваться друг с другом.

Саранский всё понимал, и всё было верно, правильно, разумно, но он решил: ещё сутки побудет с чужаками, а потом решит по-своему.

Парень кашлянул и ответил только на половину вопросов. В принципе, Константин иного не ожидал и решил временно уменьшить поток вопросов, а то и вовсе ничего не спрашивать, чтобы уже там, на месте, самому всё увидеть своими глазами. Как там его ребята? Вдвоём им не так страшно, как если бы остался кто-то один. Не маленькие. Справятся. Вон тётка эта замученная, одна прожила два года в городе. И ничего, тянется к людям, жить хочет, разве что молчалива.

- Архаровцы мои - нормальные ребята. Я за них жизнь отдам, а они - за меня. Такая характеристика пойдёт для оценки? - спросил спокойно, без вызова.

- Спокойно как. Как будто приехал урожай собирать, - выразил свои мысли вслух Саранский, вдыхая свежий воздух, удивительный по своей свежести, морозный такой, бодрящий. Воздух обычной осени. И так тихо, только звук шагов, тихие разговоры и шелест листвы под ногами.