Карта ролевой игры ""E-burg" выходит на охоту!"

За окном машины вовсю властвовал февраль. Алёна зябко поёжилась, несмотря на то, что в салоне автомобиля такси было душно. Снег, ещё час назад лениво падающий с сумрачного неба, превратился в настоящий буран. Выходить из машины не хотелось, даже когда такси припарковалось возле редакции, а рядом остановилось ещё одно авто, выпуская на улицу стайку сотрудников журнала, очевидно прибывших вместе. По правде говоря, проводить время на корпоративе Вержбицкой не хотелось. Она бы с удовольствием провела этот вечер дома, лёжа в постели и попивая ароматный зелёный чай, ну или бы подремала под какой-нибудь сериальчик, коих на канале СТС всегда было с избытком. Хотя, кому она врала? Она бы взялась за составление плана на новый выпуск журнала, ибо только в этом и видела своё предназначение.
Стерильно чистая и по-дизайнерски бездушно-уютная квартира давно стала и необходимым убежищем, и осточертевшей необходимостью возвращаться туда снова и снова с осознанием, что каждый вечер уставшую Алёну Вержбицкую встречает только тишина и темнота большой прихожей. Она даже кота себе не могла завести, потому что тогда Гринпис арестовал бы её тотчас за жестокое обращение с животными.
Ещё раз передёрнув плечами, Алёна протянула чуть мятую тысячную купюру таксисту, ожидавшему, пока она покинет машину с каким-то философским выражением на лице и вышла под февральский снегопад. Поскользнувшись на наледи и выругавшись в сторону невидимых коммунальных служб, которые ещё ни разу не выполнили свои прямые обязанности по обеспечению пешеходов безопасностью от переломанных рук и ног, Вержбицкая, гордо выпрямившись, заскользила на высоченных каблуках зимних сапог в сторону здания редакции журнала, надеясь, что сегодняшний вечер совсем скоро закончится и она сможет со спокойной душой отправиться домой. Так некстати заболевшая накануне корпоратива Оксана Анатольевна рассчитывала на Алёну как на управляющего редактора, хотя, Вержбицкая очень сомневалась в том, что раззадорившимися на празднике сотрудниками можно будет более-менее успешно управлять.
Доскользив до входа в редакцию, Алёна направилась прямиком в сторону переговорной, откуда уже доносились звуки приглушённой музыки и весёлые голоса. Ради такого случая Гром расщедрилась и сегодня открыла в их конференц-зале практически филиал ресторана "Паштет", приехавшего к ним всей своей службой кейтеринга. Скинув пальто, Вержбицкая повесила его на полупустую вешалку. Значит, ещё не все сотрудники прибыли, но, Алёна была уверена в том, что совсем скоро в зале яблоку будет негде упасть. Устроившись за самым дальним столиком, Вержбицкая сразу же отказалась от шампанского, которым её попытался потчевать один из официантов, выбрав минералку без газа, и приготовилась провести очередной свой скучный вечер. Если бы она знала, как она ошибётся в определении "скучный" практически через пару-тройку часов...

Невольно вспомнился последний - предновогодний - корпоратив, на котором сотрудники журнала отмачивали такое, что созванная на следующий день срочная планерка показалась изобретением средневековой инквизиции. Опустошенные по всей редакции кулеры картину более красочной, разумеется, не делали. Нет, она не будет больше пытаться не оторваться от коллектива и, как следствие, выпивать почти бутылку виски в одиночку. Не то чтобы это грозит похмельным синдромом или чем-то подобным, но и вытворять такое, что вытворяла Вержбицкая во время корпоратива, танцуя возле ствола ёлочки, оказавшейся одним из работников E-burg, она больше не станет. Радовало то, что и этот самый работник был настолько нетрезв, что наутро ни о чём не вспомнил. И слава всем журналистским богам.
Нахмурив брови, Алёна покосилась на стакан минералки, решительно отставила его в сторону и принялась наблюдать за присутствующими. Взгляд в основном задерживался на мужчинах. Как там говорили подруги? Да они просто боги? Возможно, что подруги были правы, в компании у них, что ни мужчина, то альфа-самец. Мысли Вержбицкой отчего-то сами собой перетекли на тему, от которой она усиленно подсознательно отмахивалась вот уже года три - дети. Интересно, а что ей делать, когда вместо мужа у неё работа, а заводить потомство нужно было уже вчера? Ну, например, завести ребёнка от кого-нибудь из местных "богов". Вот, например, Вершинин. Алёна прищурилась, оглядывая красавчика. Генофонд отличный, сам Вершинин исполнителен и креативен. Или Курочкин. Ну, положим, фамилию она в любом случае оставит свою, так что Курочкин как Курочкин - это не проблема. А так тоже хорош собой, рвётся вверх по карьерной лестнице, что всегда плюс. Ну, или Орлов. Здесь, в противовес Курочкину, и фамилию можно взять, в придачу к генофонду. Молод. Но это, наверное, всё же не минус. Ага. Львов. С генофондом тоже все отлично. Судя по подбитому глазу - боец. Судя по интересу к Виргиновой - боец-тяжеловес.
Алёна поморщилась собственным мыслям. Дожили! Она уже всерьёз выбирает отца будущего ребёнка, сидя на очередном корпоративе и рассматривая окружающих, уже подвыпивших мужчин. Всё же придётся немного выпить и расслабиться. Взяв бокал красного сухого, Вержбицкая поднялась из-за столика и поплыла по залу как королева на приёме. Ей было очень стыдно, что кто-то мог прочитать по её лицу все крамольные мысли о заводимых с коллегами детях...

- Гмгмовной меня ещё не называли, Тимур, - призналась Алёна, надевая на лицо привычную улыбку. - И нет, мне было совершенно не скучно. Так, мысли-мысли, да все о работе, - соврала Вержбицкая, повертев в воздухе ладонью. - Скоро же приедет Павел, которому нужно будет отдать макет. А вы что, Тимур, развлекаетесь? Не скучно? Сегодня Оксана Анатольевна обещала доставить нам "Поющих бананов", знаете ли, Курочкин о них написал такой репортаж!
Она обернулась, находя взглядом приунывшую возле стены Макееву.

- Евгения, а что вы там скучаете? Присоединяйтесь к нам, вот тут рассказывают наши с вами коллеги о многом интересном. Танец Орлова, например.

- Практически бардовский тост! - похвалила Алёна, выпивая залпом бокал вина. - Кстати, что же вы, Тимур, порадуете нас сегодня танцем? В трусах из скрепок.

- На поедание? - мгновенно переспросила Вержбицкая, чувствуя, как щёки её заливает румянец. Он что, мысли об отцовстве читает? - На поедание можно. Даже в моей жизни соблазнение может случиться в первый раз, - пожала она плечами.

- Потому что "Поющие трусы" у нас будут и без приглашения, стоит только мужской половине напоить свои бананы. В смысле, я хотела сказать, выпить чуть больше! Как в тот раз, когда... ну, в общем, когда мы праздновали преддверие Нового года.

Когда я плясала вот так))))))))))).

Как то часто и бывает, на подобных корпоративах рождались настоящие сенсации, любовные романы, а порой и истории а-ля "Унесённая Ветровым". Это вообще была тема для отдельной статьи, ибо звёзды в виде Саши и Кости словно сошли со страниц глянца, чтобы рассказать забавную историю, полную острот и непередаваемо ебургского юмора. Вот и Вася, пал жертвой страстей и туфель, которые принадлежали Жене Макеевой.
Усадив Курочкина перед собой, Алёна выслушала его признание, мысленно вычеркнула его из списка кандидатов в отцы и пообещала щедрый гонорар за новую статью. О нём и Золушке.

- Конечно, есть, Василий! - Алёна протянула влюблённому Паркер и блокнот. - Я вообще без ручки из дому не выхожу.

Вот знала Вержбицкая всегда, что рядом с нею в Е-бурге работают исключительно креативные и очень творческие люди, но удостовериться в этом лишний раз было так приятно, что захотелось мурлыкать от удовольствия. Дмитрий исполнял что-то из Киркорова с падением со стола в салат. Василий практически сходу выдал шедевральную статью, зачем-то приплетя к этому агентов МИ-6. Не то, что Алёна была против добавления пикантности в виде выдуманных подробностей, но на несколько секунд ей пришлось озадачиться на тему того, чем это может грозить журналу. Если ни чем - так и ради Бога. Хоть агенты, хоть охрана Президента, подавать такое под острым соусом им не впервой.
От радости и предвкушения скорого окончания корпоратива и исполнения её главного желания в виде выпуска нового номера, она даже выпила ещё пару бокалов вина, покачалась в танце сама с собою и уже было решила, что скоро можно будет уехать домой, как к ней обратились.

Ой... Она же чуть не забыла о том, что на корпоратив приедет сам Павел, помощник Гром. От этого осознания каблук на бежевых туфлях Вержбицкой подломился - слава господу, не совсем - и она покачнулась, тут же выравнивая положение тела и хватаясь за плечи Павла.
- Ах, Паве-е-е-ел! - улыбнулась Алёна, стараясь держаться на ногах ровно. - Добрый вечер. А я вас уже заждалась, - безбожно соврала она. - Идёмте в мой кабинет, я отдам вам макет. Поверьте, он просто бомбезный!
Так, восхищаясь новым выпуском, Вержбицкая подхватила со столика клатч и направилась в сторону кабинета.

В полутемном коридоре было прохладно и тихо. Потерев переносицу, Алёна обернулась к идущему рядом Павлу и улыбнулась ещё раз. Для порядка. Ключ вошёл в скважину с лёгким щелчком, Вержбицкая покрутила его туда-сюда и нахмурилась. Она что, забыла закрыть собственный кабинет? Глупо хихикнув, Алена распахнула дверь, вошла в помещение и нашарила на стене выключатель. После относительного мрака свет ударил в глаза слепящей волной. Взгляд Вержбицкой метнулся к столу, на котором она оставляла макет журнала. Пусто. Чёрт бы побрал это вино! Она же однозначно оставляла макет в кабинете, под бдительной охраной их редакционного секьюрити. Ещё раз хихикнув, Алёна подошла к компьютеру, включила его и некоторое время просто стояла, глядя в оживающий монитор и притопывая ногой. Мысли вихрем кружились в голове. Куда она могла засунуть этот макет? Отдала Марине и забыла об этом? Бред. Не совсем же она ку-ку?
- Сейчас, Павел. Три минутки, - опять улыбнулась помощнику Гром Алёна, с силой стуча по клавишам компьютера. Раз. Другой. Третий. Экран то гас, то снова загорался призрачным светом, потом монитор выдал и вовсе какие-то символы. Вирус, что ли?
Повернувшись к помощнику, Алёна надела на лицо самую дружелюбную из всех улыбок а-ля "а что случилось?" и поинтересовалась:
- Выпить не желаете? Просто макет, он не у меня, а в секретарской. Я Марину попрошу его принести.

Отрезвление, хоть и неполное, пришло с пониманием, что случилось нечто неладное. Вот прямо в редакции и случилось. Усиленно делая вид, что все в полном порядке, Вержбицкая пыталась думать здраво, хоть ей это почти не удавалось. Не могло же случиться воровство? И если могло, то... То им всем настанет большой такой конец. В определённых случаях это очень даже неплохо, но не тогда, когда у тебя из-под носа уводят макет журнала, над которым вся редакция работала ни много, ни мало, а несколько последних месяцев. И если макет-таки увели, то что же делать? Не отправляться же на улицы Екатеринбурга за новыми сенсациями, в самом-то деле! Или отправляться?

- Ах, ну конечно, кофе! - воскликнула Вержбицкая преувеличенно-бодро, без спросу подхватила Павла под руку и отправилась обратно в конференц-зал, без умолку болтая о том, о сём и мысленно готовя план, на случай, если макета не будет и у Марины.

Усадив помощника за один из столиков, Алёна, краем глаза наблюдая за суетящимся рядом Курочкиным, отчего-то странно на неё посматривающим, подошла к Марине и, отведя её в сторону, спросила:
- Марина, я вам сегодня отдала макет журнала. Он у вас?
Искренне надеясь, что ответ секретаря будет положительным, Вержбицкая скрестила пальцы на удачу и прикинула, хватит ли пары таблеток снотворного, что завалялись в её сумочке...

Ох, ну слава Богу... Вержбицкая только огромным усилием воли удержалась от того, чтобы не устроиться на одном из стульев, ибо ноги её не держали.
- Да-да! Вот и я говорю, что в сейфе, - с облегчением выдохнула она. - Идёмте же, нужно отдать Павлу макет.
И, одарив помощника глаВреда лучезарной улыбкой, повернулась на месте и направилась в секретарскую.
Распахнув перед собой и Мариной дверь, вошла в помещение, включила свет и проговорила:
- Ну, Мариночка, доставайте макет, скорее бы уже отдать его Павлу и уехать домой.

Нехорошее предчувствие ледяными щупальцами сжало сердце Алёны. Она, словно в замедленной киносъёмке, смотрела, как Марина подходит к сейфу, как вставляет ключ в дверцу и поворачивает его. Щелчок и как приговор маринино:

Конечно же, он был открыт... Этот странный вирус в её компьютере, который явно распространился по всей их корпоративной сети. Подойдя к сейфу, Вержбицкая удостоверилась в том, что озвучила Марина. Сейф был не только открыт, но и пуст на предмет макета.
- Боже мой, Марина... - выдохнула Алёна, метнувшись к компьютеру секретарши.

Через пару минут стало ясно, что и её "машина" заражена чем-то. Точнее, кем-то. Горестно вздохнув, Вержбицкая схватилась за телефон, потом за сердце, и снова за телефон.
- Идёмте со мной. Нас ждёт трудная беседа с сотрудниками.
Вернувшись обратно в зал, Вержбицкая подсела обратно к Павлу и принялась ухаживать за ним, лично наливая кофе, сдобренный щедрой порцией снотворного. Это было преступление, но выхода Алёна не видела. Впереди у всех них была целая ночь. Единственная на то, чтобы не только добыть нужные сенсации, но ещё и изготовить новый макет.
- Павел, выпейте кофе, сейчас Марина принесёт макет, - подмигнув секретарю, Вержбицкая пододвинула помощнику чашку с кофе и начала мысленно прикидывать в уме план действий.

- Да-да, так все и было! - поддержала Алена Марину, благодарно улыбаясь секретарю. Если им за это враньё не прилетит от Гром, это будет просто чудом.

- Ах, мак-е-е-е-ет! Конечно, сейчас только замок починят и будет макет. Я же вам говорила, что он шикарный? - Алена блаженно закатила глаза, изо всех сил молясь, чтобы снотворное подействовало как можно быстрее.

Выдохнув, Алена удобнее уложила голову Павла, повернулась ко всем, кто стал свидетелями этой сцены, и как можно более невинно улыбнулась.

- Дорогие коллеги, - обратилась она к присутствующим, поднимаясь из-за столика и давая знак приглушить музыку. - Не хотелось бы вас отрывать от корпоратива, но... у нас с вами случилась досадная неприятность. Макет журнала был похищен прямо из сейфа. - Она сделала паузу, ожидая, пока стихнет шум, и закончила: - Все компьютеры оказались заражены, и у меня... И у меня есть только одна идея, как нас спасти выпуск "Амур-р-ра". - Она хохотнула, приняла театрально-уверенную позу, и закончила: - Кроме как отправляться прямо сейчас, не побоюсь этого слова, в ночь на улицы Екатеринбурга и добывать новые сенсации, я выхода не вижу. Кажется, как раз сегодня у нас какой-то показ, и ещё когда, как ни сегодня, проникать в тот самый салон, о котором мне рассказывал Курочкин? В общем, вспоминайте, где можно будет добыть горячие факты и... Вперёд!

*простите, реал. Ничего не успеваю)) Переносы в локации будут сделаны в ближайшие полчаса. Объясняйте то, что отправились именно туда, своим профессиональным чутьём, слухами, которые могли до вас дойти, да и вообще чем угодно))

Вержбицкая и сама не верила в то, что произносила. Отправляться сейчас, в ночь, на мороз, в глушь, в Саратов, в подпитии... Неужели они все совершат это безумие? А что, если просто позвонить Гром и признаться в краже и, как следствие - в их провале? Боже, что же делать? Мысли мыслями, а жизнь научила Алёну делать дело, если судьба, в данный момент принявшая облик завистливых конкурентов, диктовала свои правила. Не то чтобы это была первостепенная причина, но удовольствия от того, что у них все получилось и Е-бург потерпел сокрушительное фиаско, они все конкурентам не доставят!

Спорить было трудно. С Ильёй вообще не особо поспоришь, но в этом определении произошёдшего Алёна была с ним полностью солидарна. А кстати, вот! Вот же, прекрасный образец, как там она размышляла? Генофонда? Боже, о чём она думает? Тут такое творится, а Вержбицкая о генофонде...

Шпанская, чёрт её побери, мушка

Никогда ещё, с момента, как она стала занимать должность управляющего редактора, Алёне в голову не приходило, что она может пойти даже на самые крайние меры ради работы. Зря. В голове был полнейший шурум-бурум, который не воспринимал ускользающую от понимания реальность. А реальность меж тем, состояла в необходимости надеть на себя несколько тонких ниточек (или ничего не надеть) и отправиться кордебалировать в салон. В Шпанскую, прямиком мать её, мушку.

Да! Это была очень светлая мысль. Объединиться в одно целое методом раздевания и надевания цилиндров. Вержбицкая как-то нервно хихикнула, представляя себе весь масштаб действа, но протестовать не стала. Она сама изобрела эту гениально-безумную идею, ей за неё и отвечать.

- Этим можно прикрыть как минимум провал нашего номера, - изрекла Вержбицкая и начала переодеваться. В итоге на ней оказались только трусики, которые ничего не прикрывали, чулки, туфли на офигеть-каких-высоченных шпильках, ну и в качестве прикрытия, под которым она собиралась "работать", на плечи был накинут короткий жакетик, каждую секунду угрожающий явить миру её твёрдую двоечку.
Итак! Вержбицкая-некогда-бывший-управляющий-редактор-а-сейчас-балет-у-Звездунидзе была полностью готова!

"Шпанская мушка"

Таких телодвижений Вержбицкая не вытворяла даже тогда, когда пыталась выбраться из платья, с намертво застрявшей "молнией" на спине. Она отдавала всю себя сцене, работе, откровенно-похотливым мужским взглядам, от которых хотелось помыться. Улыбка на лице, как приклеенная, стала частью костюма, которым её наряд можно было назвать только при очень бурной фантазии. Наконец, это издевательство закончилось, начался новый переполох, когда оказалось, что приехала настоящая подтанцовка Звездунидзе и им всем пришлось спешно покидать "Мушку".
Алёна даже не успела толком испугаться или сообразить, что в таких трусиках из дому в феврале не выходят, как ей на плечи был накинут пиджак, ткань которого была пропитана ароматом дорогого парфюма. Хотя, нет. Ей это только казалось. Аромат исходил вовсе не от пиджака, а от того, кто оказался рядом, обхватил тонкое запястье и потащил в сторону выхода. Возникшее безотчётное доверие к Илье - а с Алёной оказался именно он - поначалу потонуло в желании протестовать. Ну может же она хоть раз побыть не редактором, а женщиной, в самом-то деле!

- Илья, пожалуйста, - попросила тихо, следуя за мужчиной и сама не зная, о чем просит. То ли ослабить хватку, от которой вполне могли остаться синяки, то ли наоборот, не отпускать.

До автобуса добрались быстро и без передряг. Уже сидя внутри и кутаясь в пиджак, из-под полы которого выглядывала резинка чулок, Вержбицкая бросила на Илью быстрый взгляд и отвернулась в сторону окна. Ещё не хватало новых мыслей о генофонде. Они мчались куда-то. Поступило предложение вернуться в редакцию, на что Алёна отрицательно покачала головой. Не сейчас. Пока тут не то, что на номер, а на газету "Ебургские известия шахматистов" не хватит.
Удар автобуса во что-то был такой силы, что салон тут же заволокло густым паром. Вержбицкая тонко вскрикнула, замахала руками перед собой, словно это могло избавить её от облака в салоне. Рядом раздалось приглушённое:
- Приехали!
Сопровождаемое ругательством а-ля ***ц Богуцкого, это стало новой главой в их приключении. Как Алёна оказалась на улице и кто подхватил её на руки, спешно снимая со ступенек, она не поняла. Только указала на вывеску: "Ебургские бани" и стала клацать зубами от холода. Баня. Февраль. Полуголые люди. Идеальная компания на ближайшие пару часов, пока они не вызовут подмогу снова и не решат, куда двигаться дальше.
- Скорее! В баню! - скомандовала Алёна и поскользила на шпильках ко входу в заведение.

*Ребятки, я нас врезала, предлагаю до перемещения что-нибудь замутить в баньке)) Если кто против, маякуйте!

- Ну, конечно, туда! - застучала быстрее зубами от холода Алёна. - Там тепло. Там моя мама Я не могу позволить замёрзнуть ни себе, ни вам всем!
В общем, теперь уже баня приняла их в гостеприимные объятия, а сотрудники сего заведения быстро засуетились, словно всю жизнь только и делали, что встречали полуголых людей посреди ночи и препровождали их в отдельные кабинеты.
Раздевалки оказались общими. На что Вержбицкая лишь только поджала губы, покосилась на Илью и принялась стаскивать чужой пиджак с плеч. Хотелось срочно в парные. Или в сауну. Или в бассейн, желательно с тёплой водой. Ну или на худой конец, в джакузи.

Нервно хихикнув, Алёна сжала полы жакетика, пытаясь хоть как-то прикрыть грудь, после чего решительно стащила его и отбросила прочь. Ничего, мальчики поймут, девушки тем более. Прикрываясь одной рукой, второй попыталась нащупать простынь, но, брезгливо поморщившись, отдёрнула руку. Лучше так походит.

- Горящее некуда, - согласилась Алёна. - Мы же корреспонденты журнала. Ещё и не такое бывает, - попыталась она оправдаться, но заметив ушиб на боку Ильи, охнула и даже забыла, что не одета. - Дай посмотрю! - Нет, в ней определённо жив управляющий редактор. Управлять готова всем и вся. Ильёй особенно.
Подойдя к фотографу, так и прикрывая грудь одной рукой, второй принялась проводить по ушибу пальцами, словно была опытным хирургом, способным диагностировать перелом без рентгена. На Богуцкого старалась не смотреть, сосредоточившись на осмотре.
- Кажется, просто ушиб, - пробормотала Алёна, но только успела поднять на Илью глаза, как в раздевалку ввалилась ещё одна компания. Мамочки... Да это же слёт свингеров!
- Настюша, я мужа твоего забираю. А ты давай моего, - промурлыкала Алёна, уверенно обхватывая пальцами запястье Ильи и, не дождавшись момента, пока он разденется окончательно, уволокла его в отдельное помещение. Ну, хоть какое-нибудь.

Смолчав, Алёна опустила голову, так и не произнеся готовую сорваться с губ шутку о кобелях. Она не знала, как на неё отреагирует Илья. Она в принципе ничего о нём не знала. Для неё он всегда был всего лишь сотрудником её журнала. Одним из многих. Частью работы. Так что же изменилось сейчас, когда между ними, кажется, всё осталось таким же, но стало неуловимо другим? Всего несколько прикосновений, его чуть грубоватые слова и касания в ответ. И вот уже внутри у Алёны Вержбицкой, которая не может ни о чем думать, кроме работы, появляется какое-то странное сладостное предвкушение. И оно совсем не связано ни с каким генофондом.
Илья оказался не только отличным фотографом, но ещё и актёром был первоклассным, под стать сиюминутному вранью Алёны на тему участия в свингерском безумии. Они оказались в парилке, но отчего-то тепло не согрело, и по телу Алены волнами прокатывалась дрожь.

Было в этом что-то настолько эротичное, что Алена почувствовала, как внизу её живота сладко заныло. Он был каким-то... Вержбицкая не могла толком понять, какое слово подобрать. Настоящим. Илья. Весь, от чётких, уверенных движений до мужественности на грани. От того, как неизменно притягивал к себе её взгляд, как заводил обычными прикосновениями.
- Последние несколько часов я на каблуках преимущественно скользила, - хрипло выдохнула Алёна, глядя на то, как Илья расстёгивает ремешок босоножки. - Тебе нравится, когда на женщине туфли на шпильке? Это кажется тебе сексуальным? - решила не оставаться в долгу Алёна. - Мне кажется, особенно эротично ноги, обутые в такие туфли, смотрятся скрещенными на пояснице мужчины.
Что она творила? Наверное, в подобных заведениях в каком-нибудь мешочке а-ля банные травы подвешивают белладонну. Или что-то в таком духе.

То, что не съест сразу, Алена поняла. "Ел" её Илья долго. Взглядом. А она вдруг испытала не смущение, а желание, чтобы он разглядывал её и дальше, а она видела в его глазах откровенное восхищение. И вожделение.
- Я учту все твои пожелания, - тем же мурлыкающим голосом пообещала Вержбицкая, заодно решив, что так просто сегодня для Ильи эта ночь не кончится. Впрочем, как и для неё самой. - Расслаблюсь. Позволю растянуть... Удовольствие.
Сегодня они играли на равных. По крайней мере, Алёне хотелось в это верить. Она - словесно, Илья - предпочитая действовать. Изысканный массаж, показавшийся неожиданно или даже неуместно нежным, послал по позвоночнику ощущение сладостного и запретного наслаждения.

С чулочками он ей поможет! А с тем, как снять напряжение, причиной которого он стал - нет? Алена едва не застонала, когда Богуцкий оставил, наконец, её ноги в покое, распрямился и принялся стаскивать штаны. Смотрела за его действиями как заворожённая, а когда миру парилки явился Илья во всей своей первозданной красоте, лишь чудом умудрилась не покраснеть. Чай, не девица невинная, мужчин во всей комплектации уже видала и не раз. Хотя, нет. Пожалуй, настолько шикарных мужиков ещё не встречала. И где, позвольте спросить, были её глаза всё это время?
Расположившись на нижней полке в самой непринуждённой позе, Илья потёрся щекой о её ногу, так и затянутую в осточертевший чулок. А потом совершил главное преступление сегодняшней ночи: ухватился зубами за край кружевного предмета гардероба и потащил вниз. Жаркие прикосновения твёрдых мужских губ к внутренней поверхности бедра, окончательно свели с ума. Если Вержбицкая надеялась сохранить остатки здравого смысла - она жестоко ошибалась. Вплела пальцы в короткие волосы Ильи, она притянула к себе его голову ещё ближе, разводя ноги шире, охнув от того, как сладко было ощущать всё то, что он с ней вытворял. Когда рот Богуцкого оказался там, где Аленино тело нуждалось в нём особенно сильно, поза редактора стала совсем уж развратной, а воспоминания о детстве, проведённом в зале спортивной гимнастики - нереально близкими. Он даже не озадачился тем, чтобы убрать в сторону тонкую полоску трусиков. А если бы сделал это, Алёна была бы уверена, что стоило бы ей почувствовать прикосновение языка к её лону, она бы, пожалуй, кончила тотчас.
- Подожди... Подожди... не так быстро, - оттолкнуть от себя голову Ильи казалось наказанием, которое Алёна сама себе и устроила. Едва Богуцкий снова оказался сидящим на полке, Вержбицкая гибкой кошечкой соскользнула к нему, перекинула через него ногу и оказалась сверху лицом к лицу с Ильёй. - Ты нереально вкусно пахнешь, - выдохнула прямо в его губы прежде, чем наброситься на них с жадным поцелуем голодной женщины, у которой секса не было год. И гори они синим пламенем, эти сенсации. Сегодня у них ещё будет время на всё...

О чём он вообще спрашивал? Откуда у него в принципе взялась выдержка на то, чтобы задавать во время такого действа какие-то вопросы? И куда делась выдержка Алёны Вержбицкой? Произнесённое Ильёй имя управляющего редактора стало той точкой невозврата, после которой рассчитывать на возможность закончить всё через мгновение и попытаться отрезвиться хоть чем-то, не приходилось. Вержбицкая даже представить себе не могла, что настолько потеряет голову. Настолько быстро и настолько конкретно. Как он целовался! Алёне захотелось тут же придушить всех тех, кому повезло быть целованными им. В ней вдруг проснулась такая собственница, что редактору только и оставалось, что продолжать удивляться и поражаться самой себе и собственным мыслям. Но она уже ничего не могла поделать с теми, кого целовал, ласкал и любил Илья. Она могла лишь жадно целовать его в ответ, запоминая вкус его губ, и знать, что, скорее всего, подобного не повторится. Этот сладостный дурман рассеется уже сегодня, оставив им обоим лишь воспоминания и, быть может, желание повторить. Когда-нибудь. Лишь бы не сожаление, что оба поддались искушению и не смогли отказать себе в удовольствии сгореть в сиюминутно рождённой страсти. Впрочем, Вержбицкая была уверена - она жалеть точно не будет.

- Да-а-а-а, - получилось протяжно настолько, что ей бы позавидовали все ебургские порнозвёзды, доведись им услышать этот ответ-стон. - Принимаю. Таблетки и ещё какую-то хрень, - прошептала Вержбицкая, нетерпеливо ёрзая на члене фотографа. Боже, а его пальцы, которые сейчас до сладостной боли сжали её ягодицы, доставляли ей невероятное удовольствие. Но Алёна хотела Илью в себе. Немедля и целиком. Даже в этом она была слишком жадной собственницей. Жар помещения, в котором они находились, показался приятной прохладой, по сравнению с тем, какой огонь неутолённой страсти и вожделения горел сейчас внутри редактора. Насаживаясь на член Ильи до предела и отпуская с губ ещё один протяжный стон от того, как он растягивал её до болезненно-острого наслаждения, Алёна позабыла обо всём.
Снова жадно целовала его, покусывая губы и зная, что доставляет ему не только удовольствие, но и боль. Двигалась то медленно и неспешно, то ускорялась, превращая секс в подобие безудержной скачки. Когда почувствовала, как Богуцкий, как и полагается умелому любовнику (от этих мыслей желание поубивать всех, кто был когда-то в его жизни, возросло стократно) начал ласкать её пальцами, доводя до какого-то безумного исступления, уже не сдерживаясь закричала, ибо стоны не могли вместить и сотой доли того, что она испытывала рядом с ним. Когда откуда-то донёсся шум и даже почудилось, что слышатся сирены полицейских машин, единственной мыслью Алёны было - только бы это не заканчивалось.
Поднявшись с Ильи, несмотря на протест в его взгляде, быстро повернулась к нему спиной, вставая коленями на нижнюю полку парилки, оперлась локтями о верхнюю и чуть шире расставила ноги. Ей хотелось, чтобы Илья взял её сзади, по-животному дико и неистово. Чтобы колени саднило и завтра от слишком неудобной опоры. И эта боль служила напоминанием о том, чем они занимались с Богуцким.
- Ну же... Пожалуйста... - прошептала она, ещё выше приподнимая попку, так и одетую в тонкую полоску чёрных трусиков. - Прошу тебя...
Всё же у неё слишком давно никого не было. Иначе как назвать всё то, что вытворяла управляющий редактор екатеринбургского журнала?