Карта ролевой игры ""E-burg" выходит на охоту!"

Миф о России № 1: русские зимы самые холодные.
Ничего подобного. За окном то пушистые хлопья, то моросящий дождь, эти самые хлопья превращающий в жидкую грязную кашу.
Или все дороги превращаются в каток, как сегодня.
Правда о России: русские зимы непредсказуемые.
Миф о России № 2: в России самые красивые девушки.
Подтверждается. Кругом глянец и гламур, одна я – пышечка.
Миф о России № 3: русские очень любят праздники.
Спорно: вы только посмотрите на эти кислые лица!

Убрав блокнот в серебристый клатч, я решила, что пока наблюдения можно закончить и дать впечатлениям улечься. Никак не унять этот трудовой зуд: так и хочется наблюдать и кропать статейки о русских. Тем более они дают такую богатую почву для размышлений. Зачем приезжать на корпоратив, если тебе тут скучно? Зачем мусолить в руке бокал, если пить не собираешься? Зачем надевать платье, которое тебе не идёт? Зачем весь вечер болтать в дамской комнате? Зачем постоянно подкрашивать губы? Маленький разведывательный рейд дал столько вопросов. Но я сюда пришла, чтобы веселиться. И платье у меня веселёнькое, и туфли любимые, удобные, чтобы можно было танцевать вовсю, и настроение, как эти русские говорят, улёт.
А почему настроение такое? Да потому, что замаячила перспектива вернуться домой. Я же говорила, что без меня там всё стухнет? Говорила же? То-то же. А никто меня не слушал. Вернусь, Каленова вытащу из Гондураса и отомстим мстительному миллиардеру. О, нет. Это же тавтология. А вдруг об этом напишут? Надо уже сейчас продумать заголовки: "Всеми забытые журналисты ставят подножку мстительному миллиардеру". Хотя нет. Чего это мы забытые? Разве Каленова и Виргинову можно забыть? Никогда! Тогда лучше: "Невинно обвинённые папарацци вступили на тропу войны" или "Угнетённые папарацци наносят ответный удар". Идеально!
Достав смартфон, я повернула его камерой к себе и сделала сэлфи для Каленова напротив стола с капапушками. В Гондурасе разгар рабочего дня. Это поднимет парню настроение.
А теперь можно и с коллегами пообщаться. Я с ними быстро нашла общий язык – в России на удивление все говорят по-английски. Русский мне даётся плохо, но я не сдаюсь.

Навстречу шёл Дмитрий Львов, мой коллега, правда нештатный. Дима приносил много сенсаций, но и проблем не меньше, поэтому его материал проходил жёсткую цензуру. Эх, как он мне Каленова напоминал! Устала я сидеть в офисе за ноутбуком и писать-писать. Мне бы в полевые условия вернуться, снова шпионить, прятаться в кустах и ловить на камеру грязные секреты знаменитостей. Завидовала я Диме страшно. Правда... не сегодня. Какой-то взъерошенный, потерянный. Налицо диагноз: недолюбленный холостяк. Так я бы и долюбила. О-ла-ла...
- Хай, Дима! Как дела? Что интересного? А я тут скучаю, так скучаю... - Встала в позу дивы и откинула назад голову, поправив пышную причёску.

Поза дивы нарушилась. Сейчас я напоминала скорее переливающееся блёстками желе. Хорошо, что надела утягивающее бельё - так хотя бы колыхается то, по чему ударил Дима, с нормальной амплитудой, а не с такой, от которой даже стол бы вибрировал. Факт о русских мужчинах № 323: обаяние сочетается в них с убийственной бесцеремонностью, которой фактически невозможно противостоять.
- Спасибо, Дима, - расплылась я в улыбке, подставляя щёку. Как способ увеличения декольте связан со столом? Эта мысль пришла мне в голову, когда коллега сделал мне сомнительный комплимент, а потом тут же посмотрел на еду. Голодным таким взглядом посмотрел. У меня такой бывает после второго дня диеты. Факт о русских мужчинах № 324: русские мужчины способны одновременно думать о женских декольте и еде.

- Воу-воу, Дима, зачем столько всего сразу пить? - удивилась я, любуясь улыбкой - гордостью стоматолога. - Пошалим? Что есть "пошалим"? Шалить, жалить... Жалить? - Нахмурились и вопросительно посмотрела на красавчика.

Потихоньку на корпоратив стекались сотрудники "E-burg". Выглядели все так, что закачаешься. Мужчины в основном в костюмах, девушки в ярких струящихся платьях. Было на что полюбоваться и кому позавидовать. Когда мимо нас прошла особо стройная Майя, я невольно подтянула живот и задержала дыхание, но в беседе особенно дыхание не позадерживаешь, и я выдохнула. Живот мерно всколыхнулся.

- Ах, шалить… Как Карлсон в мультике. Всегда думала, что Карлсон - это мужская версия меня: в расцвете лет, любит сладкое и шалить, - поняла я и подмигнула Диме, показывая, что оценила его шутку. А он так загадочно улыбнулся, что сразу становилось ясно: шалить начнём после первой. – Тогда наливай. Я бы выпила мохито. Люблю мохито. И сальсу, - сделав парочку выпадов ногой в стиле сальсы, показала, как сильно люблю этот танец. Дима завороженно уставился на ногу, показавшуюся из разреза моего платья. – Дима, а ты любишь танцевать? Ты такой пластичный и, как это сказать… такой… гнёшься, как пластилин. У тебя бы точно получилось. Я хожу два раза в неделю в один маленький клуб, где танцуют сальсу. Если ты вдруг захочешь присоединиться, то вэлкам.
- Что я хочу есть? – посмотрев по сторонам, я увидела, что наши стройные курочки еле клюют зёрнышки, что им подали на стол. Почему и такие стройные. А мне хочется попробовать всё, что представлено на столе! Невозможно удержаться. Закусив губу, как Анастейша Стил, я рассматривала блюда. Потом взяла со стола круглое белое блюдо и, протянув Диме, начала указывать пальцем на разную еду:
- Давай мне того, того и вот того, а ещё того, и… И что бы ты сам предложил?
А что? Всё равно все думают, что я много ем. Не буду народ разочаровывать. А мои пышные формы всё равно привлекают мужские взгляды. Вон Орлов глаз не спускает, да и Курочкин издалека посматривает. Подойти, наверное, стесняется к звезде вечера. Помахала ему ручкой.

- Майя, привет! Спасибо. Стараюсь, - улыбнулась я совершенно искренне, радуясь и этому вечеру, и милым доброжелательным коллегам. Даже жалко будет с ними прощаться. Замахала рукой на лицо, чтобы слёзы не полились и не испортили тушь.

- Вынужденная элегантность? Oh my God, Дима, что у тебя с лицом? Кто тебя так шандарахнул? – забеспокоилась я, невольно протягивая руку с лиловому фингалу.

В ответ на комплимент я заулыбалась и даже забыла о том, чтобы фиксировать факты о русских мужчинах. Дима умеет вскружить голову даже украшенный боевыми отметинами.

- До стриптиза нам не хватает парочки бутылок крепкого спиртного. Боюсь, ты раньше убежишь к какой-нибудь красотке, - закинула я удочку, искоса поглядывая на Диму и потягивая мохито. Когда листик мяты добрался до моих губ, я аккуратно обхватила его зубами и кокетливо подвигала им из стороны в сторону. Мой любимый трюк с листиком мяты из мохито. За неимением листика я обычно использую трубочку, но с натуральными продуктами это смотрится более эффектно.

- Как это вы, русские, говорите: на хальяву и уксус сладкий, да?
С азартом помогая Диме накладывать еду, я исходилась слюной от запахов.
Мимо проплыла Алёна. Стройная, элегантная, как королева. Мне всегда казалось, что она меня осуждает за лишний вес. Когда она шла по офису, я сражу же прятала любимые шоколадные батончики. Ещё бы. Вокруг одни совершенства, и тут я, ошибка в программе. Как гамбургер среди французских тостов. Как кабачок среди корнишонов. Как пончик среди диетических галет. От гастрономических ассоциаций заурчал желудок.

- Чтобы взлететь, мне не помогут слабые махания рук. Дим, ты кушай-кушай, а то совсем исхудал на работе. Ты трудишься, не покладая ног. – Поцокав языком, я со скорбной миной откусила вкуснейшую закуску. Если не показывать, что наслаждаешься едой, а клюешь, как птичка, то был шанс слиться с толпой.

- Настя, привет. Ты просто красотка, милая, - обрадовалась я коллеге, целуя её в щёчку. - И снова охотишься на коллег! - рассмеялась я, шутливо отнимая фотоаппарат. - Ох, если ты запечатлеешь наш стриптиз и выложишь фотографии на корпоративном портале, коллеги на месяц забудут о работе. Пожалей их. Они ещё не отошли от прошлогодних фото, когда я села на шпагат.

- Сергеевнаааааа, - протянула я шёпотом, практически одними губами, но было уже поздно.

- А ты мне что? - сказала я грозным голосом, но тут же рассмеялась, протягивая фотоаппарат Насте. - Держи своё сокровище.

- Лучшие? Да разве же это лучшие? Вот если я начну стриптиз танцевать с Димочкой... - начала я кокетничать, и вдруг...

- Ох! - обалдела я от такой галантности и прижала руку к пышной груди. - Антон, я буду просто счастлива.



Вот как-то так танец и происходил: я болтала и изображала танцевальные па.

- Музычку бы пободрее, да? Такое ощущение, что диджей спит, - попробовала я пошутить, утопая в глубоких омутах глаз Антона Вершинина.

- Антон, вы настоящий джентльмен и замечательный танцор! - воскликнула я, пытаясь отдышаться от страстного танца. Антон поцеловал мне руку, от чего я залилась краской, а он продолжил меня смущать, смотря таким взглядом, о каком я всегда мечтала - как будто упадёт на одно колено и предложит руку и сердце. Я даже посмотрела на это самое колено, и оно будто бы даже немного подогнулось в стремлении подчиниться законам гравитации, но скорее всего мохито сделало своё грязное дело - мне просто показалось. Каленов, как же сложно хранить тебе верность! Кстати, у меня на всякий случай уже было заготовлено объяснение, которое начиналось так: "Ты в Гондурасе, я в России, верность хранить невыносимо..." Да, я иногда писала стишки. Началось всё с эпиграфов к статьям. Вот эпиграфа мне миллиардер и не простил... "Ты заработал миллиарды, но потерял кусок души. Сенсации взорвутся как петарды, скорее прятаться спеши...", - звучал он. Роксбург глубокой философии этого посыла не оценил.

- Мне не надо записывать. Я запомню, - томно проговорила я, с тоской потягивая минералку. Минералка - это так скучно. Даже прозаично. Посмотрела на Антона и подумала, что он прямо какой-то идеал. Идеально галантен, талантлив, красив, великолепно танцует, он даже не напивается на корпоративе, в отличие от зажигающих на танцполе. Где подвох?

Я так и застыла с гофрированной картофелиной-фри, занессённой по направлению к открытому рту. Танцы? Так скоро? Я ещё не восполнила затраченные запасы энергии. Но между картошкой и Антоном однозначно победит последний.

Грянули Бейонсе и Шакира.

Я стала нарезать красивые круги вокруг Антона, который сворачивал шею, разглядываю Настю - склеить хочет или чтобы сфотографировала? Ловелас или самовлюблённый павлин? Отчаянно привлекала внимание Антона. Танец увлекал. Когда певицы делали звук "Ха-ха", я двигала головой вперёд, как голубица, исполняющая брачный танец перед самцом, ну а мои телеса продолжали колыхаться в ритме танца. Руки жили своей жизнью. Я рождена, чтобы танцевать. Эх, брошу журналистику и открою школу танца. А Антон всё смотрел на Настю, и я стала подпевать девочкам: "Прекра-а-асный лже-е-ец".

Отель "Za Noza v Pop"

Вечер продолжался. Я мило общалась с коллегами и терпеливо ждала седьмого танца, обещанного Вершининым. Дима отчаянно пел на столе, чем смущал нашу секретаршу. Все пили и ели, ели и пили. Было очень весело, пока Алёна не рассказала о похищении макета.
Когда случилось страшное, гурьба взбудораженных работников "E-burg" рванули к выходу, как будто только и мечтали о том, чтобы поохотиться за новыми сенсациями. Мало им было тех, что насобирали за два месяца до выхода пропавшего макета. Неслыханная диверсия! Я была возмущена до глубины души! Конечно, с моей стороны в новый выпуск журнала сделан был совсем маленький вклад: небольшая статья-сравнение Дня всех влюблённых в Америке и России, но я вложила в неё немало труда. А как я долго искала картинки для оформления. Беда-беда. Сидела и бросала в рот маленькие сырные рулетики, чтобы не так сильно переживать. Дима носился между пустыми столами по непонятной траектории. Один раз даже чуть не свалился. Смотрю на него: худющий, взъерошенный, весь какой-то побитый. Так и хочется обнять, приголубить. Я бы его откормила. Какой-то материнский инстинкт просыпается, когда смотришь на Львова. Но инстинктам предаваться некогда – надо спасать родной журнал от позора. Все спасают – и мы будем. Я была готова буквально на всё, даже пожертвовала бы собой, но на модный показ – ни-ни! У всех этих тощих макаронин на лице будут написаны мои диагнозы:

Потолстела, когда стала вице-мисс. С горя.
Потолстела, когда вылечилась от анорексии.
Неудачная липосакция.
Неудачная операция.
Или банальное: да разве же можно столько жрать?!

И я это не просто так говорю. Я это слышала своими собственными ушами, когда в пору моей журналисткой юности пошла на модный показ. У моделек кроличьи мозги и думают они ими по-кроличьи. Но от того, что я это понимаю, менее обидно не становится. Не пойду и всё.

- Как не пойдёшь? – кричит Дима.
- Не пойду и всё! – выпячиваю грудь и возражаю я.
На Диму грудь впечатление хоть и производит, но проблемы журнала важнее.
- Ты не можешь не пойти!
- Могу и не пойду!
- Нет, ты пойдёшь!
- Нет, я не пойду!

Но, конечно, я пошла. Неиссякаемый оптимизм и бездна обаяния этого парня сделали меня мягкой, как тирамису. Пока ловили такси и ехали в отель Отель "Za Noza v Pop", Дима рассказывал план – переодеться в гламурные шмотки и влиться в толпу зрителей модного показа. Я сильно приуныла, потому что настолько утягивающей одежды не было. Дима моего уныния не замечал и продолжал фонтанировать идеями. Вдруг машина остановилась прямо посреди дороги.
- Что такое? – переполошились мы с Димой. – Пробка?
- Да нет, опять флеш-моб, - пробурчал таксист, доставая смартфон, чтобы снимать видео.
Прямо посреди дороги какие-то сумасшедшие устроили танцевальный марафон. Машины встали, люди толпились вокруг и смотрели. Мы застряли.
- До отеля уже рукой подать. Побежали, Виргинова.
Дима протянул мне руку, и мы побежали. Когда мы прибыли на место, наши в странных нарядах ловко проникали в крутящиеся двери отеля. Орлов со Ждановой поменялись нарядами и таким образом проникли внутрь. Мы с Димой переглянулись, оценивая возможности повторения такого же трюка. Мимо прошёл Василий с милыми ушками на макушке, рядом с ним семенила какая-то старушка, очень похожая на тётю Дусю. И вся эта братия свободно пробралась внутрь. Но, по всей видимости, как раз на старушке терпимость грозного фейс-контроля закончилась, да и толпа как-то поредела, и в итоге парни под два метра ростом уставились на нас с Димой.
- Они нас запомнили, - процедила я как чревовещатель.
- Угу, - точно так же ответила Дима, и мы сделали вид, что прогуливаемся.
- Что будем делать, Виргинова?
- Не знаю, - простонала я, любуясь на яркую вывеску отеля.
И тут в голове что-то зазвенело, как будто я сорвала джек-пот и посыпались монетки – я вспомнила, почему мне знакомо название отеля! Схватив Диму за руку, я потащила его за угол.
- Я знаю, как мы туда проникнем. В этом отеле остановился мой давний поклонник. Он как раз гостит здесь, разводится со своей русской женой.
- Какой такой поклонник?
- Он знаменит в Америке, в России – нет. Бобби, Роберт Дауни.
- Роберт Дауни Младший, тот, который Железный человек?
- Нет, Дима. Если есть Младший, то обязательно есть и старший. Так вот старший и есть мой поклонник. Он тоже актёр, но выступает в Бродвейских постановках. Давно за мной ухлёстывает. Но я непоколебима. Сначала пусть разведётся, а потом и лапает. Но ради дела…
- Хэллоу, Бобби, - начала мурлыкать я в трубку по-английски, - ты уже прилетел? Да?.. А я тут, знаешь ли, скучаю… Да-да… Прозябаю в этой жуткой России. Ссылка она и есть ссылка… А ты? Да? Тоже скучаешь? Какое совпадение? Ты в отеле? А… летишь? На чём летишь? Ах, на вертолёте. Экскурсия?.. Конечно, хочу! Дима-а-а-а, Бобби нас сейчас подхватит на вертолёте, - шепчу Диме. Дима косеет. – Если что, ты - мой кузен из России. Нет-нет, я не тебе, Бобби. Жду!
- Что ты задумала, Марджи? – уставился на меня Львов, когда я начала снимать свой плащ, а потом платье, начёсывать волосы и подкрашивать губы.



- Прихорашиваюсь, конечно же. Мужчины любят глазами. Вдруг Бобби – мой будущий муж.
Мы отошли на парковку позади отеля, куда вскоре прибыл вертолёт с моим поклонником. Бобби был вне себя от счастья, а я не пожалела пыла, чтобы убедить его скорее подписать документы о разводе и пообещать бурную ночь со мной, чтобы отметить это грандиозное событие.



Бедный Дима, краснея и бледнея, сливался с обшивкой сидения. Наконец мы сделали круг над крышей отеля и приземлились на ней. Для Бобби у меня был припасён сюрприз. Я распахнула плащ, и Бобби онемел от моей красоты.



Мы договорились встретиться через двадцать минут в его номере. Сгорая от нетерпения и пританцовывая, он отправился организовывать нам романтический вечер, а мы с Димой бросились искать возможность попасть на показ. Диме попасть. Я привела его сюда, но наотрез отказывалась оказаться рядом с красивыми и стройными людьми. Но тут на лице у Димы появилось странное выражение.
- Слушай… А если? – загадочно спросил он вслух, потащив меня куда-то, пока мы не добрались до технических помещений. Проникнув туда и немного поплутав, мы оказались прямо над местом, где проходил показ. Мы видели всех, как на ладони, сквозь толстый стеклянный потолок.
- Откуда ты знаешь об этом месте? - спросила я Диму.
- Знакомый строил этот отель. Потолок очень прочный. Я проползу по нему и сделаю фото прямо сверху. Это будет бомба!
- Ты точно уверен, что он прочный?
- Не боись, Марджи. Всё будет пучком.
- Давай я всё-таки привяжу тебя верёвкой к этой опоре? – предложила я и, не слушая возражений, привязала его за пояс к прочной опоре.
Дима лёг и пополз по-пластунски. С камерой это было делать не очень удобно, но он героически охотился за сенсациями. Мне было жутко любопытно, но я не верила, что потолок такой уж прочный. Потоптавшись на нём, я немного попрыгала с краю и не заметила никаких вибраций. Стянув плащ, поползла к Диме…

Отель "Za Noza v Pop"

Дима артистично двигал своим стройным телом, и мне прямо-таки было невмоготу оставаться на месте. Он замер, уставился на что-то внизу, стал выворачивать голову под разными углами и беспрерывно фотографировать обнаруженную сенсацию. Попрыгав от нетерпения на кажущемся прочным стеклянном полу, он же потолок, я упала в позу выслеживающего добычу удава и поползла. Если кто-то посмотрит наверх, то увидит мои расплющенные телеса. Надеюсь, это зрелище долго будет преследовать этого человека во снах – в кошмарных или эротических в зависимости от пола и вкусов. Дима меня обнаружил и напрягся, на я его успокоила. Отвлекаться некогда. Надо работать. А работа в руках Львова спорилась. Ну как можно было отправить такого работягу-профессионала во внештат? А меня? Меня? Лучшую папарацци Мельбурна и окрестностей отправили в Россию, бросили в стужу и к медведям с балалайками, и вот ползу теперь по стеклянной крыше в беспросветное будущее. Эх, жизнь моя – жестянка. Мои тоскливые мысленные стенания окончились, когда я добралась до Димы. Минутка жалости к себе закончилась, наступили трудовые будни. Но не успела я узнать, что же такого занимательного увидел Дима, как пол под нами угрожающе затрещал, мы ухнули вниз и летели какое-то время, пока не провалились во что-то мягкое и ароматное, а потом наступила темнота… Темнота не кончалась и не кончалась. Глаза отказывались видеть, зато обоняние работало на славу. Какие тут были ароматы! Я расщепляла ароматное нечто, в которое мы погрузились, на ингредиенты: шоколад, сливочный крем, фрукты, желе – столько запретного сразу!!!
- Я в раю! – воскликнула я на вопрос Димы, от которого остался только голос.
Я облизывала всё вокруг, а вкуснотища не заканчивалась. Остановилась я лишь тогда, когда поняла, что облизываю Димино плечо, которое тоже было по-своему вкусным, но это же Дима! Где торт, а где Дима, не в обиду ему будет сказано. Мужчину я всегда могу облизать и безнаказанно, а вот в торт, который под запретом и чреват лишним весом, сваливаешься не каждый день. Но всё же нам пришлось прервать это эйфорическое занятие, потому что мы привлекли внимание парочки, сплетённой в позу зю на огромной кровати. Какое-то время они не двигались, а потом завопили разом так, что уши заложило. Дима не растерялся, выбрался из торта и подхватил меня на руки, выронил, подхватил за руку и выволок из номера парочки. Несёмся мы по коридору, полуобнажённые и в остатках сливочного крема. Дима камеру очищает, я продолжаю слизывать на бегу крем. Прямо как в старые добрые времена с Каленовым. Ностальжи-и-и-и…
- Камера в порядке? Ты успел их снять? Где все наши? – засыпала я бегуна-напарника вопросами. - Надо отсюда выбираться.
- Это будут бомбовые кадры! Надо спасать компромат. Твой Бобик нам поможет?
- Ты что? Если мы покажемся Бобби, я отсюда и завтра не выйду. О, лифт! Поехали вниз, а там будь что будет.
Спустились вниз, вывалившись в относительно пустой холл отеля. Где же наши коллеги? И куда теперь?

Ребята, кто хочет, давайте к нам) Будем веселиться вместе.

"Спасаем кошек от Кошкина!"

Не знала, проклинать или благодарить того, кто забыл на детской площадке санки и велосипед. Мы ехали, а не стояли, но как мы ехали! Это надо было видеть! Дима бодро перебирал ногами, посылая велосипед в полёт по заснеженной дороге. Снег летел мне в лицо, но я просто зажмурилась, держась за деревяшки в санках, и пусть хоть всё лицо залепит – лишь бы не свалиться с ненадёжных санок, из последних сил держащих меня на себе. Долго ли, коротко ли, но прибыли мы к месту назначения. Когда Дима подал мне руку, я ещё долго не верила, что наше ночное рандеву по Екатеринбургу закончено. А Львов был весел и бодр, как будто всю жизнь на велосипеде возил санки с полуобнажёнными женщинами. Воодушевлённые тем, что спасли номер, мы вошли в здание редакции, где привели себя в порядок. В цокольном этаже офиса был спортивный зал для сотрудников с душевыми кабинками и прочими подсобными помещениями, откуда мы с Димой вышли одетыми и отдохнувшими. Нам пришлось одеться в спортивные костюмы, но это лучше, чем ничего.
Можно было ехать домой и отдохнуть от всех перипетий. Но я забыла, что я в России!

- Куда мы едем? Дима? Антон? Только не говорите, что мы едем в аэропорт! Каких ещё кошек? Разве это не дело полиции? Тётя Дуся, а вы что тут делаете? - Никто мне не отвечал, обсуждая план захвата коварного магнат-отравителя кошек, но я тоже не сдавалась: - Какие корма? Какая лаборатория? Я боюсь летать! Я не полечу! Что вы задумали? Прекратите эти безобразия!

Всё было бесполезно. На меня никто не обращал внимание. Мы остановились у взлётной полосы и помчались к ангару, усиленно изображая опаздывающих на рейс стюардесс и членов экипажа, вот только на меня ни один костюм не налез, поэтому я упросила тётю Дусю отдать мне рабочий инвентарь и платок, который повязала на голову. Буду изображать уборщицу. У ангара было тихо. Мы застыли у стены, скрытые большим погрузчиком. Оказалось, ждём груз с животными. Когда прибыли фуры с клетками, мы действовали по заранее обговорённому плану, который был мне, честно говоря, не по душе, но эти крэйзи рашэнс меня не слушали. Грузчикам, собственно, было всё равно, кому сдавать клетки, поэтому мы приняли их как члены экипажа - форма ввела работяг в заблуждение. Они не задумались о том, что стюардессы таким не занимаются. Лишь бы поскорее закончить свою работу. Давно замечала за русскими такую безалаберность. Ведь настоящий экипаж давно был на борту самолёта, готовился к отправлению. Да и работники ангара открыли огромные двери, впустили фуры и не спросили у нас даже удостоверение. И вот мы стоим с клетками и смотрим на частный самолёт Кошкина. Кошки вякают, собаки лают, попугали и канарейки летают из стороны в стороны и по-птичьи возмущаются. И что же дальше?

Я с трудом понимала, что происходит, но находчивые русские взяли командование на себя. Всё случилось очень быстро: мы взошли на борт, обезвредили гадких людей в халатах и захватили команду. Все говорили наперебой. Попугали летали по салону, собаки лаяли, кошки орали...


Капитан пытался навести порядок и пробиться к управлению самолётом, но я прижала его собой к дверь туалета и грозно спросила:

- Где Кошкин?
- Та-та-там... - тоненьким голоском ответил капитан, и глазами показал куда-то назад. Мерзавец Кошкин закрылся в туалете.
- Ребята, он здесь! Никуда не денется. Пусть сидит там до ареста. И капитан пусть посидит с ним тоже.

Закрыв мужчин в туалете, я отряхнула руки друг о друга и повернулась к коллегам. Дело сделано.

- Всё, что угодно! Просите, что угодно! - кричал Кошкин из-за двери. - Только выпустите!
- Я вас под суд, я вас под трибунал! - кричал капитан, но Кошкин его быстро угомонил.
- Что за шум, ребята? - спросила я, открыв дверь WC.
- Дамочка, берите, что угодно, но отдайте снимки. Мы меня погубите!
- А нечего было губить кошек!
- Давайте вы отдохнёте, подумаете, а там и решим. Летим в Куршевель в моё шале? Покатаетесь на лыжах, погуляете на свежем воздухе, икра, шампанское, сауна... Всё, что хотите.
- Ну что, коллеги? Летим в Куршевель? Мы заслужили отдых.

Я аж даже браузер заново запустила.

- Вы не можете наступить на горло женским желаниям, - гордо выступила я вперёд перед Антоном. - Вы, Антон, должны мне седьмой танец. А я такого не забываю. Так что долг я стребую в Куршевеле. Вот и Дима говорит, что мы успеем. Тем более, что это уже не работа, это переработка.

... чем заработал невольный взгляд восхищения от меня - не каждый осмелится целовать чужую девушку, тем более девушку Антона. Русские такие смелые. Жаль, что я потеряла свой блокнот, а с ним и список качеств русских людей.

- Мы привезём домой все самые сенсационные сенсации! У меня уже руки чешутся их обнаружить.

- Будет сделано, капитан! - я отдала честь и уселась в кресло с честно добытой картой и стала делать заказ. Всё самое лучшее, тёплое, от модных дизайнеров. Красота!

И тут я вспомнила вопрос Димы... Я же боюсь полётов. Я совсем забыла, что мы летим!
- Дима-а-а-а! Дима-а-а! Мне нужна твоя рука, чтобы держаться. Скорее иди сюда и садись рядом. И пледик прихвати, и орешки в глазированном сиропе, и пусть вина принесут. А кино показывать будут?

- Уже? Так быстро? - удивилась я, потягиваясь на кресле. - Давно так сладко не спала.

Перед нами предстал горнолыжный курорт во всей красе. Морозный воздух пощипывал кожу, но нам уже подвезли тёплую одежду. Вот что значит быть магнатом. Даже жалко стало Кошкина. Я за такую шикарную жизнь, может, тоже бы что-то противозаконное совершила, но животным бы точно вредить не стала. Так что поделом ему. А мы на его денежки тут оторвёмся.

- Не прочь. Кошкин обещал икру. Но он одной икрой не отделается. Представлял ли ты, Дима, вчера, когда прыгал со стола в конференц-зале редакции, что сегодня будешь скатываться на лыжах с горки? Всё-таки жизнь удивительная штука. По этому поводу я даже сочинила эпиграф к статье: "Сегодня в Е-бурге, а завтра в Куршевеле. Ну что, Роксбург, от этой новости вы ошалели?" Ах, Дима, - махнула я рукой, перебирая одежду и напяливая на себя всё сразу. - Я всё о своём, о женском. Не обращай на меня внимания. Лучше скажи: тебе свитер с оленями или с собачкой?

- А что тебе снится обычно в эротических снах, Дима-а-а? - пропела я, подпихнув парня локтём.

- Кто такой Роксбург? Ты спрашиваешь меня, кто такой Роксбург? - покачала я головой. - Хороший ты парень, Дима. Не слушаешь сплетни. Я думала, вся редакция знает эту историю. Три года назад я работала папарацци вместе с моим другом. Чем-то он на тебя похож. Такой же рисковый парень. Мы пробрались на закрытый приём к миллиардеру Роксбургу и сделали несколько снимков. Стоило опубликовать сенсации, как нас отправили в бессрочную ссылку. Меня в Россию, а Каленова - в Гондурас. Это тебе не Кошкин. У Ноя Роксбурга все на крючке. Никто и слова не сказал, чтобы защитить Марджи. Да нормально всё, я в порядке, - успокоила я Диму, который смотрел на меня сочувствующим взглядом.

- А что? Мне всё это не идёт? Мне всё это снять? - растерялась я, стягивая лишние трусы, под которыми оказалась ещё парочка. - Мне просто эта "неделька" понравилась с кошачьими мордочками. Хотела на память о Кошкине взять. О, смотри, какой шарф бесконечный. Давай-ка его растянем. Даже интересно, какого он размера.
Дима взял за один конец шарфа, а я - за другой, и мы пошли в разные стороны.