Карта ролевой игры "Дорогами судьбы"

Что-то неспокойно спалось Эйш на новом месте.
Старые кости ломило, а в груди стучало слишком быстро.
Да, раньше было не так. Плечо мужа было самым лучшим успокоительным.
Закрыв глаза, она вспомнила, как её Куч любовно поглаживал свою Искринку по щеке, как крепко прижимал и жарко целовал.
Засмущавшись от дорогих сердцу образов, воровато посмотрела на лежак Виты и прислушалась к дыханию внучки. Она тихо спала у выхода.

"Вот за кого я в ответе!"
Вздохнув, подумала, что пора ей с Баром потолковать о сговоре её красавицы.
Зная характер своей девочки уже заранее волновалась, но мысль, что она Богом поцелованная успокаивала.

И ведь бывает, что любовь приходит позже. Вон, когда их с Кучом женили, он так любил ту гаджо, что жизни не рад был. А потом без своей Эйш и дышать не мог.

Утреннее ржание лошадей, запах её трубки и обжигающий чай из своих трав- вот счастливое утро старой цыганки. Вита уже куда-то унеслась.
"Огонь-девка! Будет мужу счастье! – усмехнулась старая, проверяя свои запасы перед походом к гаджо:
- Так, сбора для Зачатия Наследника надо бы доделать и как всегда быстро заканчивается настой для гаджо Мужская сила, - разговаривала Эйш сама с собой, - Сейчас всё исправим. Всем всего хватит.


Работая со своими травками, Эйша шептала молитвы и думала о хорошей прибыли.

От работы её оторвало звонкое:


Протянутая на ладони малина была согрета любовью внучки:

- Ту мирЫ камлЫ,* - сказала Эйш своей девочке, - Наис, - подумав о прибыли, добавила, - И набери побольше, сделаем для женщин гаджо крем для кожи из остатков гусиного жира, толчёных цветов ромашки,ноготков и этой спелой ягоды, а ты уж придумай что им будем говорить, - хитро подмигнув.



Поедая сладкую ягоду, смотрела на вертящуюся в обновке Виту и улыбалась, видя каким счастьем горят её глаза:

- ТэрЭ якхА сыр чиргинЯ, мИри чАюри**, - утерев глаза, - И какая же ты быстрая, мамИ ещё проснулась, а ты уже с новой юбкой.

Взяв мой бубен, Вита широко улыбнулась и похвасталась, заставляя улыбаться ещё шире:



- Поёшь, как птица, - засмеялась Эйша, - Ты принеси, а я уж посчитаю! - налив чай в кружку для Виты и, продолжив работу с травами и сборами.



*Ты моя любимая, спасибо
** Твои глаза как звезды, моя девочка

Уж за это старая Эйша даже не волновалась - её Вита уж что могла так это так заговорить гаджо, что они брали даже то, что и не нужно было.
Пообещав богатый "улов", внучка под громогласное Бара:

вскочила и попрощавшись с Эйшей завязала в платок добро на продажу и обмен и
понеслась в своей новой красной юбке за пёстрой толпой, пританцовывая и радуя сердце старухи:

- Бери всё что сможешь, - громко крикнула вслед внучке наказ, - И гуся обязательно принеси, - добавила Эйша, вспомнив любимую еду и пользу птицы. И подняв вверх морщинистое лицо: - МирО дэвЭл, храни мою душу, чтобы я успела отдать её в хорошие руки! - прошептала цыганка и взялась за заговор талисманов для продажи.

Она уже сама за собой замечала, что с возрастом, оставаясь одна, начинала разговаривать вслух, но ей это нравилось:

- Это колечко пойдёт, как талисман на замужество, а вот эту булавку заговорю от сглаза, - перебирая накопленное за годы, - А вот это мужское кольцо, самое дорогое в запасах. Его Вита смогла снять не с простой руки на городской ярмарке. Слава Богу не попалась. Вот если бы барону этих мест, да на удачу в делах заговоренное, смогли бы продать:
-Вай, цыганская душа и в старости горит, - забивая себе трубку, произнесла Эйша, блаженно затянулась ароматом трав и представила богатую свадьбу, которую смогла бы справить своей красавице.

Съев плошку похлёбки, продолжила свою работу.

От дрёмы старую Эйш разбудил мальчишка, прокричав у входа вардо, что её зовёт Бар.
Чуть не выпустив из старых пальцев дымящую трубку, подхватилась и остановилась:
- Бенг рогЭнса*, - поморщившись и, потерев хрустнувшую спину, дальше идя неторопливо к своему Вайда, - Не в том ты возрасте Эйша, в котором радостно бегут на зов мужчины, - добавила себе старая цыганка, улыбнувшись.

- Тэ явЭн бахталЭ!** -подойдя к костру сказала она людям, довольным после похода к гаджо, - Приветствую, Вайда! - кивая Бару в знак уважения.



То что Бар звал Эйшу было хорошо у неё было есть к нему разговор, хорошо бы сначала без Джанго, но там уж как Вайда решит.



* - Чёрт с рогами

**Счастливо пребывать!

Её внучка была красавицей- улыбчивая, румяная, глаза, что звёзды. Эйша любовалось своей девочкой. А та словно огонёк костра, аж горела и подплясывала.
Показав Эйш бумажную деньгУ, Вита сказала:

- Гусь - это замечательно, - уже представляя сколько всего из него получится полезного и вкусного, А за эту бумажку лучше купить гаджо, - подмигнула старая цыганка и, бросив заработок в общак, глянула, как её Вита куда-то помчалась.

Зайдя в вардо Бара, Эйша разволновалась. Всё-таки не любила она лезть в чужие судьбы, а уж после того, как собственной дочери не смогла обеспечить счастливый брак особенно, но долг перед табором не разрешал молчать.
Бар был умным, не зря он - Вайда. Понял, что у неё дельный разговор:

- Нет, Вите ещё присматриваю, - присаживаясь на гостевой стул и, посматривая на Джанго, ответила Бару Эйш и стала рассказывать, - Приходила ко мне Лаура, говорили о здоровье её старшей дочери, Симзы. Там серьёзное, но я дала снадобье, будет принимать и горя не узнает, - сразу успокоила своего Вайда знахарка, - Но вот подумалось мне, старой, что детей ей рожать будет опасно, - взяв из предложенного Баром мешочка со смесью для трубки, неторопливо набила свою, -У тебя Джанго один как перст, - раскуривая и принюхиваясь к аромату, - Пытается быть и отцом и матерью. - Делая глубокую затяжку, продолжила, - Я к чему - может сговорить их и будет счастье в вардо твоего сына, - глянув в лицо мужчины, - Сердце Симзы золотое и доброе, может стучит слабо, да тепла в нём хватит всем и дочь твоего сына будет любима, да и он сам не одинок, - Ещё раз бросив взгляд на Джанго, - А там может слюбится, девка та она красивая, - добавила старая. - Может подумаешь над моими словами, Вайда?

Бар напомнил о возрасте и Эйша, подумала, что не смотря на все ломящие кости и проблемы с памятью, добрые и худые воспоминания, ни на день не согласна уменьшить свой срок и даст Бог, правнуков поняньчит и ещё много вёсен встретит.
Подумав немного цыган ответил:


- Да я не тороплюсь, Вайда, - затягиваясь ароматным дымом, - Я уже свою часть дела выполнила, - Теперь надеюсь на праздничный ужин, ведь дочь же твою сватают, - усмехнувшись ответила Бару, неторопливо докуривая и не прислушиваясь к разговору мужчин.

Подставил для Эйш один из сыновей Бара стул. Глянула усаживаясь старая цыганка на парня - учтивый:
Не успела она и слова ему сказать, как он уже в сватовство ввязался:

Эйш любила праздники, правда слова брата невесты сейчас заставили знахарку опять подумать о судьбе своей внучки. Поискав её взглядом, заметила веселящую девушку.
Жениха хвалили знатно. Бар улыбался, а после пошёл в кибитку задавать вопрос дочери.
Эйш предвкушала шумный праздник, ногой притопывала.

По тому как выбегали молодые цыганки Эйш решила, что что-то пошло не так. Набив свою трубку, задымила старуха сидя на стуле.
Кричит громко Вайда, а отец в нём ещё громче.
Посмотрела знахарка на жениха с друзьями:
"Нервничает, но не злится - это хорошо", - подумала женщина, - А дочь у Бара видно смелая, смелее, чем дочь Эйши была, когда её замуж отдавали, - добавляет старая.
Вспоминает своё и утирает глаза, как бы от дыма трубки. Пытается рассмотреть Виту, да нигде её не видать.
Громкое:
заставило старую цыганку дёрнуться, но в спине опять хрустнуло и она тяжело опустилась на стул.
А слова молодого цыгана:

разозлили:
- Не когда крайних искать - беги тушить, да молись чтобы на другие вардо не перекинулся.

Жених соображал быстрее:

Табор зашевелился, как улей. Эйша, не жалея спины, торопилась к своему вардо.

В такой кутерьме прибежала внучка и позаботилась о старой Эйш:

- Плохая из твоей мамИ уже помощница,- бухтела старая, пока шли до вардо, - Надо нам с тобой поговорить, стучит ли твоё сердечко при ком то сильнее или глаза ищут кого-то, чтобы пока жива отдала тебя под защиту и я уходила спокойной за тебя, моя красавица, - наконец заговорила цыганка о том что её волнует.

Пока дошли до вардо Эйш, смотрела, как смущается внучка и пытается что-то сказать да объяснить старой, добавила: - Вита, ты пока подумай, сейчас не время серьёзного разговора, только прошу - говори мне всё что у тебя на сердце, - и кивнув в сторону кибитки Бара, - А то видишь как получается, когда всё не говорят, - сев на свой лежак, взяла внуку за руки и, глядя в её красивые глаза, - Хорошо, если выкупит тебя по большой цене, но если любить будет и тебе нравится - буду считать что не зря столько лет землю топтала, - и подмигнув погрустневшей внучке, - Да и уверенна буду, что меня богато похоронят, - поцеловала склонённую макушку своей девочки и, наказав, - Фартук одень - не порть юбку, - прилегла, уставшая.

И этой ночи Эйш не было спокойствия. Вчерашнее решение Бара волновало. Да и внучка добавляла:



Уж и говорила, сама понимая, что нет на место Вайды кроме Бара другого. Осталось только молиться старой, чтобы передумал да вернулся их баро рома.

Проснулась, трубку выкурила да чаю крепкого попила перед делами своими нескончаемыми.

Закончив свои дела Эйш вышла из вардо. Довольно заметила, что вороха трапья уже нет:
«Стирает уже, моя красавица, дай Бог ей счастья!» - подумала старая.

Разминая неторопливой прогулкой ноги, попыхивая своей трубкой, она во время попала на речь вайды. Услышав клич на сбор табора Вайдой, послала девчонку Лачи позвать внучку. Та прибежала, что ветерок весенний – быстрая, свежая, тёплая.
Присела возле Эйш, за руку взяла бабушку, заставив сердце старой радоваться. Внимательно ждали, что же хочет объявить старый цыган:

Смотря в спину уходящему мужчине, Эйш помянула про себя, то чему хорошая цыганка и название знать не должна, а внучка услышать.
Она хотела пойти поговорить с Баром, но:

Заплакала внучка, аж сердце Эйш остановилось – так горько и жалобно.
- Что ты, милая, - похлопывая родную по руке, - Гляди всё ещё хорошо будет – не даст Совет уйти Бару.
Выступили многие ромы молодые в поддержку Бара, чем порадовали пуридаю.

- Поговорю, родная, -уверила женщина внуку, - Только надо цыгану дать остыть да подумать, - подумав, добавила, - Пусть до вечера походит не Вайдой, а там долг позовёт и всё наладится, - сказала, но совсем уверенной не была.
Завела с Эйш разговор, смущаясь её девочка:

Посматривала она на кого-то, а старая так понять на кого и не смогла. Расстроилась:
«Видно не доверяет всё-таки мне моя девочка» - подумала, огорчённо вздохнув.
И уж хотела ответить Вите, да подошёл к ним молодой цыган Тагар, да утешать родную стал, да слезу стёр со щеки, Эйш чуть душу Богу не отдала:

«Всё проглядела, дура старая» - себя стала клясть, заметив взгляд цыгана да услышав ответ внучки.

- Не все души читать надо, - ответила Эйш парню, - Да и зная будущее счастье не найдёшь, Кудрявый, - Тебе, Тагар, если есть, что мне сказать или что дельное предложить, так приходи – поговорим, - вставая, да к своему вардо шаркая.
И хоть тянет внучка в другую сторону, обернувшись, поймала взглядом, как перед гаджо хвост цыган распушивает, улыбнулась и опёрлась на руку Виты, которую это и развеселило и обидело:

Да только успела старая ей сказать:
- Жива ещё твоя защитница, - ласково, - Не отдам, если не люб, - сказала уверенно, - Одну уже отдала, да теперь нету её у меня, - помянула умершую, поджала губу и добавила, - А если из двух выбрать сложно, то подумай что нет их – вот если от одной этой мысли вдохнуть не сможешь - захочется за одним из них исчезнуть, того и выбирай.

К своему вардо шла Эйш мыслями отягощённая.

Только взялась за свои знахарские дела Эйш, как зовут её:



-Ну положим ему есть чему гневаться, - ответила пуридая, - Но всё решаемо с божьей помощью да цыганским умом, - жалеючи молодых и горячих, - Да сама дойду, - говорит старуха, - Подождут раз нужна стала, - Ведь ещё есть с кем тебе словом перекинуться надо? - присмотревшись к взволнованной цыганке, - Ты хоть и в последний момент против воли отца да Вайды пошла, да от этого хуже не стала, - решила успокоить, - Молись, Зора, чтобы всё наладилось, а там как Бог решит, - пытаясь распрямить сильнее спину, пошла к вардо Бара.

- Счастливо пребывать! - сказала старая всем собравшимся в кибитке Бара и присела на стул.

Решение Бара было строгим, но цыганским:


Можно было бы найти другое решение, но это было женские мысли, а слово Вайды было законом. Тяжело вздохнув, вышла Эйш после того как все разошлись, сказала Бару своё слово:
- Смелый ты, Вайда, и умный, - начала из далека, - но скажу тебе, что хоть твоё решение законно и достойно - тяжело остаток жизни доживать, зная что мог сделать вардо собственной крови счастливой, - прикрыв уже не зоркие глаза от гнёта воспоминаний, - Если тебе нужен совет по наказанию, - направляясь на выход, - Я тебе по утру скажу - на свежую голову мудрость легче приходит, - и подумав, - Я тоже иду на сегодняшнее выступление, - посмотрев на Бара, - Хочу поближе к внучке быть да и костям полезна нагрузка.

Выйдя, Эйш осмотрела собирающихся цыган, нашла глазами внучку и, проверив фартук - есть ли всё нужное с собой, пошла в конце веселящихся рома.

Радостно на душе Эйш. Хоть и стара она да горяча ещё кровь цыганская и представление увлекает и руки хлопают, задоря народ.

Смотрит Эйш представление, радуется, как ребёнок.
Яркие танцы, за душу берущие песни. Ноги сами собой топают, ладоши хлопают.
Только мысли – долго ли ещё она будет жизни радоваться, заставляет вспомнить, что она хотела.
Тут как раз танец начался. Тагар с Рубиной вышли. Замирает душа от красоты их движений. Выскакивают внучка с Зорой и Донка в юбках новых, ярких, взгляд притягивающих.
Пристален и взгляд старой пуридаи – хочет увидеть говорят ли души её любимой девочки с горячим танцором. Не отрывает она глаз от них. Да только не видят глаза старой, то чего ей хочется.
Печалится сердце- разговаривают, да только тела. Хорошо это, но мало.
Может рано ещё? Может ещё сами не поняли. – думает Эйш.

Разозлилась, заметив грусть в глазах своей Виты, когда молодой цыган глазами на девушку гаджо зыркая, повёл ту в сторону.
Сжала палку посильнее, представляя, как по спине танцора отхаживает, да сплюнула в сторону.

Беречь надо мою единственную от шага необдуманного, страстью напетого, - сама себе наказ дала, да в сторону уже уйти хотела, присесть, подумать, когда мельком заметила взгляд на её Ясноглазую брошенный.
Взгляд тот так порадовал старую цыганку, что впилась она своими, тоску подмечая да любовь видя.
Вот между кем сердечко моей внучки выбирает.

Смотрит на Арсена Эйш и понимает, что только любящий цыган так на любимую смотреть будет, когда знает, что в сердце цыганки место другой занял и он считает, что нелюбим.
Может старая Эйш его бы только пожалела, да только посмотрев в спину Тагара, подняла высоко голову её Вита и, стала сбоку от Арсена, бубном потряхивая.

Разволновалась старая, пытаясь решить, как лучше поступить и какие слова сказать.

Рык медведя отвлёк Эйш от дум, напоминая, что и ей бы хорошо клиентами разжиться:

- Гадания старой цыганки, - прошептала она немолодой гаджо, - Приходить в табор да спросить Эйш, - заглядывая той в глаза, - Передашь, -деньгами не беру, пусть приходят все, кто захочет и сама приходи с тебя ничего не возьму, - добавила, улыбнувшись.

Два-три раза обронила в толпе нужное и присела на ящик сбоку, чтобы не мешать, но всё видеть.

Эйш нашёл первый клиент:


Заулыбалась старая ртом полным здоровых крепких зубов, берёт молодую холёную руку и тихо бубнит:

- Темновато здесь для гаданий, - тянет в сторону под свет факела, присматриваясь к молодому господину - красив, богат, - Ой, счастливый вы, господин, - приговариваю, по руке гладя, да рассматривая линии, - Судьба твоя может вот-вот измениться, - задумываясь и неторопливо расспрашивая, - Вай, вижу завлекла тебя красотка, - смотря, как молодой гаджо поведёт себя.