Карта ролевой игры "Нефритовые истории бухты наслаждений"

- И я проткнула его шпагой. Вот так! Самого страшного из всех пиратов!
Эбигейл едва не свернула вазу, которой её отец особенно дорожил, в запале прогарцевав по гостиной с длинной спицей, отобранной у заснувшей в кресле тётушки Миранды. На её голову была повязана кружевная шаль на манер пиратской банданы, щёки пылали румянцем, а когда мисс Лидия и мисс Кэтрин – подруги Эбигейл, с которыми она была неразлучна с детства – охали и ахали, прикладывая ко рту ладони, Эби и вовсе чувствовала себя на седьмом небе от счастья.
- И осталась на судне одна?
- Разумеется, нет! – Эбигейл перевела дыхание, заложила спицу-шпагу за пояс простого домашнего платья и посмотрела на Лидию. Историю своего чудесного спасения от лихого пирата Эби рассказывала неизменно в красках и так часто, что подруги выучили её наизусть. Но каждый раз, когда Эбигейл начинала пересказывать детали своего приключения, разумеется, сопровождая их очередной порцией небылиц, и Кэтрин, и Лидия заворожённо смотрели за её представлением, восхищённо – но чаще испуганно – восклицая и то и дело норовя упасть в обморок.
Девушки переглянулись и на их лицах появились понимающие, чуть смущённые улыбки. Рассказ Эби подходил к самому пикантному моменту.
- Разумеется, нет. Когда все пассажиры попрятались в каюты и трюм, а я осталась на палубе одна, появился он. Грозный, как шторм и такой же неистово красивый. – На этом месте Эбигейл привирала особенно искусно, потому что до сих пор корила себя за то, что момент встречи со своим спасителем помнила плохо. А порой и вовсе начинала сомневаться, что появившийся из ниоткуда грозный пират, в котором впоследствии пассажирами «Леди Виктории» был узнан лихой Чёрный Джек, прибыл спасать именно её. – Мы стали сражаться с ним бок о бок. И так увлеклись, что я даже забыла узнать его имя.
- Пусть его будут звать…
- Его будут звать Джек, Лидия.
Эби грозно посмотрела на подругу. Отчего-то ей совсем не нравилось, что на её пирата покушаются, пусть даже и таким невинным образом.
- Ну, хорошо. Только расскажи, что было дальше, умоляю!
Кэтрин подалась вперёд, безотрывно глядя на Эбигейл и та нахмурилась, размышляя, не опоздают ли они она бал, если она продолжит. Впрочем, ехать к Клиффорду ей не хотелось, а от предстоящей встречи с женихом, брак с которым был делом решённым, но нежеланным, и вовсе на душе появлялись тоска и горечь.
- А дальше я выпала за борт… О! Он успел протянуть мне руку, намереваясь вытащить меня из пучины, но юбки намокли так быстро, что стали утягивать меня на дно!
- В прошлый раз ты говорила, что укоротила их…
- Разумеется, я их укоротила. Оторвала почти до колен, чтобы было удобнее сражаться с пиратами. Оказывается, юбки совсем не предназначены для спасения, если на вас в море нападут корсары. Они будут только мешаться.
- И Джек видел тебя такой? – Лидия испуганно охнула – в который раз – и прижала ладонь к глазам.
- С оторванными юбками? Конечно, видел. Но он – пират. Он повидал ещё и не такое.
- Господь всемогущий! И как ты спаслась?
- Меня вытащили из воды. Всю промокшую, со шпагой в руке. – Эби вновь вытащила спицу из-за пояса, победно подняла её вверх, после чего подошла к тётушке и вернула «шпагу» на законное место. – К этому моменту, к сожалению, Чёрный Джек уже отбыл.
Этот момент Эбигейл приукрашала особенно сильно, ибо о том дне она не помнила ровным счётом ничего, кроме глаз незнакомца, лицо которого было скрыто маской. И то, как он нёс её на руках. Впрочем, в последнем она тоже очень сильно сомневалась. Память, будто желая сохранить её разум в сохранности - что и говорить, Эбигейл не на шутку испугалась в тот момент, когда на их судно напали пираты - стёрла почти всё, что происходило во время тех событий, когда была потоплена "Леди Виктория".
- Ах, как жаль…
- Очень жаль, Лидия.
Эбигейл тяжело вздохнула, стащила шаль с головы, отбросила её на диван и с тоской осмотрелась. Покидать уютную гостиную и отправляться на бал, где она встретится с Майлзом, не хотелось.
- Ты же ещё расскажешь нам эту историю, Эби? – Кэтрин принялась быстро обмахиваться веером, словно ей было жарко.
- Разумеется! А сейчас мне пора переодеваться.
Ещё раз оглядевшись, Эбигейл побежала к лестнице, а через некоторое время, надев домино, направлялась к лорду Клиффорду, чтобы провести в обществе жениха ещё один скучный вечер.

Только когда Эбигейл сделала третий круг по залу и натолкнулась взглядом на одну из колонн, которую видела не далее, как десять минут назад, она поняла, что всё это время старательно фланировала между гостями, чтобы избежать нежелательной встречи с женихом. Её представление, которое она в очередной раз устроила для подруг, разбередило в её душе воспоминания, которых было не так, чтобы очень много. В основном они состояли из неясного силуэта, тихого шёпота и взгляда, который Эбигейл вспоминала, лёжа в постели долгими осенними вечерами. Иногда ей казалось, что всё случившееся с ней, ей привиделось, хотя факты говорили об обратном. Иногда ей снились странные, наполненные горячими сценами сны, что было совсем не свойственно Эби.
Заприметив Майлза, Эбигейл тяжело вздохнула, но тут же обругала себя. Что толку сокрушаться о скором нежеланном браке, если он состоится в любом случае? Не лучше ли будет просто смириться с этой мыслью и провести краткие, отведённые на свободу, минуты в мыслях более приятных? Опустив взгляд, Эби снова обругала себя и подняла голову, вскинув подбородок. И тут же глаза её нашли обжигающий тёмный взгляд мужчины, который шёл ей навстречу подле Майлза.
- Леди Эбигейл, добрый вечер! Позвольте представить вам моего брата. Герцог Ричфилд. Адам, это моя невеста, Эбигейл Брэдшоу, - без лишних аллюзий проговорил Майлз, когда они поравнялись. При этом на лице его появилось такое выражение, будто он представил ей короля, не меньше. Но Эби не было никакого дела до жениха. Она во все глаза смотрела на герцога, в третий раз за последние десять минут, ругая себя на чём свет стоит, за недостойное поведение. Её взгляд переместился с глаз Ричфилда к его губам, а после - вернулся обратно. Эбигейл нахмурилась, словно силилась вспомнить то, что запамятовала когда-то.

Лёгкое прикосновение губ герцога к её руке, и Эби инстинктивно сжала пальцами его руку, в которой Ричфилд держал ладонь Эбигейл. После чего, опомнившись, быстро выпростала пальцы и завела руку за спину. Кожа горела в том месте, где её касались уста герцога, несмотря на кружевную ткань перчатки.
- Ваша Светлость, - опустив глаза, Эбигейл присела перед герцогом в самом глубоком из всех возможных реверансе и застыла в нём на несколько секунд. - И я очень рада знакомству с вами.
Эби не лгала. Близость этого мужчины, которого она видела перед собой впервые в жизни, странным образом будоражила её кровь. Какие ужасные, преступные мысли, недостойные леди! Ведь герцог - брат её жениха. Искренне улыбнувшись Ричфилду, Эбигейл не нашла ничего лучше, чем заговорить о ничего не значащих вещах.
- Вы прибыли откуда-то издалека, Ваша Светлость? - Она снова скользнула по его лицу взглядом, отмечая про себя тот факт, что кожа герцога была слишком смуглой для того, кто проводил всё время в Лондоне. - Не будет ли слишком смелым с моей стороны предположить, что место, где вы жили в последнее время, отличается от туманного Альбиона так же, как кусок льда отличается от жаркого пламени?

Что-то не давало Эби покоя. Во всём облике герцога, в том, что от него исходило - неприкрытая сила и власть, уверенность, которой сама Эби подчас была лишена - всё это сбивало с толку. Рождало внутри желания совершенно полярные. Остаться и продолжить знакомство, ибо Ричфилд притягивал к себе внимание Эбигейл, как притягивает лёгкое судно закручивающаяся воронка водоворота. И сбежать, потому что у Эби оставалось всё меньше сил на то, чтобы совладать с самой собой и успокоиться. Его улыбка, взгляд, голос - кружили голову, как глоток терпкого вина, разлившийся по венам. И Эбигейл приходилось напоминать себе о том, что она невеста брата герцога, а не свободная юная леди, которая может позволить себе все эти крамольные мысли.

Эбигейл не могла понять, что таится во взоре герцога, но неотрывно смотрела в его глаза, забывая, как дышать. Ей нужно отвести взгляд. Всего лишь. Но почему это так трудно сделать? Почему тёмный омут притягивает к себе, как магнитом?
- А я, признаться, никогда долго не жила в жарких странах, - зачем-то сообщила Ричфилду Эби ничего не значащую деталь. Ей всего лишь хотелось удержать его внимание чуть дольше. Какая же она глупая. - Ведь Италия же не считается, правда? Вы о более жарких странах, Ваша Светлость?
Она замолчала, чувствуя, что наговорила лишнего, и торопливо прибавила:
- Не слушайте меня, Ваша Светлость. Я сегодня излишне много болтаю. Почему-то.
Она бросила на Майлза быстрый взгляд, в котором легко можно было увидеть опаску. Её жених недоволен ею? Хороша же она сейчас, забывшая о том, что он рядом, и надоедающая герцогу своей болтовнёй. Но вместо того, чтобы вернуть её Майлзу, тем самым избавляясь от набившего оскомину общества Эби, Ричфилд произнёс:

Вложив пальцы в ладонь герцога, Эбигейл успела только подумать, что её кровь готова закипеть в венах от того, каким властным тоном говорил Ричфилд со своим братом. А от осознания, что произнесённые им слова касались именно её, Эби и вовсе потеряла дар речи, настолько остро-сладостными были ощущения. Она будет танцевать с герцогом. Но дело вовсе не в его титуле, дело в нём самом. Неприметная Эбигейл сможет провести рядом с ним несколько минут, чувствуя, как он сжимает ладонью её пальцы. Как прижимает её к себе - насколько позволяют приличия, разумеется.
Приличия позволяли герцогу гораздо больше, чем другим. Или просто у Ричфилда понятия о дозволенном были совсем иными. Эби чувствовала стальную твёрдость его мышц и жар его тела, несмотря на разделяющую их ткань одежд. Быть может, она всего лишь нафантазировала всё это, но так сладостно было провести в этих грёзах хотя бы несколько минут. Смело взглянув в глаза герцога, Эби почувствовала, как в лицо ей бросается краска стыда, и тут же отвела взгляд. Нужно о чём-нибудь с ним поговорить. Хоть о чём-то. Она будет проклинать себя, если они ни словом не обмолвятся за весь танец. Может, для Ричфилда этот вальс - дань уважения невесте брата, но не для Эби.
- Вы сказали, что прибыли издалека, - начала Эбигейл. Дались ей эти разговоры о дальних странах! Нет, она определённо самая глупая из имеющихся в зале леди. А может быть, глупее всех в мире. - Вы любите путешествовать, Ваша Светлость? По морю?

Эбигейл вовремя прикусила язык, чтобы не опозориться окончательно, задавая герцогу очередной миллион дурацких вопросов. Во всём, что касалось мужских занятий - будь то важные дела или обсуждение политики - женщине было не место. Так говорил отец. Разумеется, сама Эби так не думала. Напротив, считала, что женщины способны подчас мыслить здраво и логично, что всегда на пользу в решении важных вопросов. Но мужчины считали иначе. Впрочем, если Эбигейл и могла думать, находясь рядом с герцогом Ричфилдом, то эти думы были весьма далеки от здравости и логичности. В частности, пробормотав:
- Я всё понимаю, герцог, - Эбигейл принялась размышлять о том, как много женщин, должно быть, пало, будучи сражёнными этим пристальным взглядом тёмных глаз. В Ричфилда можно было влюбиться, едва взглянув на него единожды. Эби опустила взгляд, прикусила нижнюю губу и начала считать шаги. После чего не удержалась и бросила на герцога быстрый взгляд. Его губы притягивали взор Эбигейл, и хоть она понимала, что смотреть вот так на них и испытывать всё то, что владело ею, крайне неприлично, ничего не могла с собой поделать.
Дальнейший танец протекал в полнейшем молчании. Эби ругала себя последними словами за свою болтливость. О чём думал герцог Ричфилд, она не знала, но, пожалуй, дорого заплатила бы, чтобы узнать.

Власть во всём - от облика до голоса - и вот уже Эбигейл стоит, провожая герцога взглядом, и думая о том, вернётся он или нет. Прислонившись к колонне, Эбигейл вдохнула глоток свежего воздуха, донёсшегося до неё от выхода в сад Клиффорда. Прикрыла глаза и улыбнулась, тут же спохватившись и пряча улыбку. Вероятнее всего, герцог не вернётся. Он просто нашёл благовидный предлог, чтобы избавиться от её общества. И Эбигейл прекрасно его понимала. Господи... что же теперь будет? Она станет его родственницей, они будут встречаться на разного рода приёмах... Эби будет наблюдать за ним издалека и с каждой встречей влюбляться всё сильнее. А он будет представлять ей своих избранниц, к которым она будет дико, неистово ревновать... А ночами Эбигейл будет лежать в постели Майлза и представлять, что рядом с ней...
Какой кошмар! Неужели она думает обо всём этом взаправду?
Эти мысли и ужас от самой себя настолько поглотили Эбигейл, что она не сразу осознала то, что случилось с ней секундой позже. Кто-то подкрался к ней сзади, закрыл ей рот ладонью, так, что она даже испугаться не успела, и поволок к выходу в сад. Темноту рядом с деревьями не способен был рассеять даже свет, льющийся из окон особняка. Эби прислонили спиной к дереву, и в этот момент страх опутал её, словно паутина. Она округлила глаза, вглядываясь в силуэт мужчины, темным пятном выделяющийся даже на фоне лондонской ночи.

Она его не помнила. Вот так, чтобы сходу назвать имя мужчины - нет. Но, Святый Боже... Неужели это он, герой её извечного вопроса: "существует ли Чёрный Джек на самом деле?"? Неужели он нашёл её здесь, на балу... Прибыл, чтобы украсть? Да, да! Тысячу раз да! Пусть он увезёт её отсюда куда угодно... Ей будет жаль лишь одного: что вернувшийся герцог Ричфилд не обнаружит её там, где он её оставил. Ей будет жаль только того, что она больше никогда не увидит старшего брата своего жениха. О... она взаправду думает обо всём этом? Ведь Эбигейл даже толком не помнит ни Джека, ни того, при каких обстоятельствах они провели несколько дней. Так, стоп! Что-то новенькое в её воспоминаниях. Его глаза и руки, она - мечущаяся в пламени лихорадки. И желание сбежать, чтобы только не отдаться тому, кого она едва знала.

А потом он поцеловал её. И Эби ничего не оставалось, как отдаться чувству, которое охватило её всю. Он что, таким образом намекает, что они уже целовались вот так? Так страстно, жадно и безудержно? Не может быть! Эбигейл никогда бы не пошла на подобное! Но её руки сами вцепились в рукава его рубашки, а глаза прикрылись от удовольствия. Никто и никогда не целовал так Эбигейл. Никто и никогда... Она подумала, было, что вот-вот упадёт в обморок, лишаясь чувств, но вместо этого начала сгорать в пароксизме страсти всегда мечтала написать это)))) и испытывать бурю эмоций, которая заставляла её ноги подгибаться в коленях. Эби несмело ответила на поцелуй, продолжая хвататься за пирата, как хватается за соломинку утопающий в море.

И не успела Эбигейл сказать ему ни слова, как Джек слился с темнотой ночи и исчез.
Она сделала жадный вдох, приложила ладони к пылающим щекам и неверно шагнула, наконец, отлепляясь от дерева. Её кожа пылала, а губы всё ещё хранили воспоминания о жаре и сладости пьянящего поцелуя, который перевернул весь её скромный мир с ног на голову. Эбигейл слепо шла вглубь сада, то ли намереваясь догнать Чёрного Джека, чтобы понять, что он не является плодом её воображения, то ли убежать от герцога Ричфилда. Ведь он был единственным, кто мог отрезвить несчастную Эби одним своим присутствием. И Эбигейл не могла понять: жаждет она этого отрезвления или же боится его как огня.

Это было что-то, чему несчастная Эбигейл никак не могла дать названия. Или объяснить себе всё, что происходило с нею с того самого момента, как перед ней предстал Чёрный Джек. По правде говоря, Эби уже начинала сомневаться в том, что он ей не привиделся. Немыслимо, просто немыслимо поверить в его нахождение рядом с ней. А поцелуй? О, неужели он не понимал, что творит с нею, когда целовал её? И как теперь она сможет остаться рядом с Майлзом или, что ещё хуже, выйти за него замуж? Да она даже взглянуть в его сторону не желает. Не сейчас. Не тогда, когда воспоминания о дерзком пирате столь остры и явственны, а по телу всё ещё прокатываются волны неподдельного желания и страсти, которые разбудил в ней пират.
Сначала Эбигейл почувствовала, что кто-то снова подкрался к ней сзади, а потом уже - весьма запоздало - сообразила, что она слишком отошла от особняка Клиффорда, и теперь находится довольно далеко от тех мест, где прогуливались гости хозяина. Но ей не было страшно. Вовсе нет. Напротив, она прикрыла глаза и представила, что это её пират, который вернулся, чтобы увезти её туда, где их никогда не найдут. Он научит её лихо управляться со шпагой, пить ром прямо из бутылки и целоваться. Она станет самой покорной ученицей, особенно в том, что касалось последнего пункта. И они вдвоём будут бороздить просторы Вселенной на их пиратском корвете. Или бриге. Неважно. Отныне их лозунг "Семь футов под килем". Эби так увлеклась своими мечтами, что вспомнила заодно и о том, как про море ей говорил герцог. Слишком недавно, чтобы она могла так быстро выбросить из головы и его голос, и тёмный цвет его глаз, в которых можно было утонуть. И самого Ричфилда, который так быстро разбудил в ней что-то неизведанное, новое и пьянящее.
На её глаза легла ладонь, судя по всему, мужская, и Эби вздрогнула. Её тело прошило разрядом электрического тока, а дыхание сбилось. Если бы кто-то сказал ей ещё утром, что Эбигейл Брэдшоу будет переживать самое будоражащее приключение не далее как вечером того же дня, она ни за что бы не поверила в это.

Это был герцог, и во рту у Эби пересохло. Что они вдвоём творят с ней сегодня? Её Чёрный Джек - она нарекла его своим, про себя, естественно - и герцог Ричфилд? Словно сговорились оба испытать Эби на предел прочности, который, к слову говоря, держался на тоненькой ниточке.
- А если я хочу? - выдохнула Эби, высвобождаясь и поворачиваясь к Ричфилду лицом. - Если я хочу нарваться на того, кого нельзя назвать джентльменом? Ведь это так скучно - все эти условности, правила и приличия. Вам ли этого не знать, герцог?
Что за бес в неё вселился? Эби слушала саму себя с ужасом, но почему-то не жалела о сказанном. Всё это так долго жило в ней и вот теперь вырвалось наружу. Словно последняя попытка сделать живительный глоток кислорода перед вакуумом брачных уз.
- Если я хочу... сама... нарваться на того, кого совсем нельзя назвать джентльменом? Например, на вас...
Она охнула, прикрыла рот ладонью, в ужасе глядя на герцога, чей силуэт был окутан молочным светом полной луны. Что он подумает о ней? Что расскажет своему брату? Что ждёт её завтра, когда Майлз при всех откажется от неё, запятнав позором доброе имя её родителей?
- Простите меня, Ваша Светлость. Я не ведаю, что говорю...
Из её глаз брызнули слёзы стыда, Эбигейл развернулась и побежала к дому, надеясь, что герцог не отправится следом за ней. Или простит ей её слова и выходку. И только оказавшись в комнате, выделенной для неё Клиффордом, Эбигейл перевела дыхание. Она по неосторожности открыла то, что должно было всегда оставаться тайной за семью печатями. Теперь всё зависело от герцога. Следующий ход был за ним.

Ей снилось море. Бескрайняя пронзительная гладь с изумрудным отливом. Ветер трепал её локоны, подхватывал, чтобы после горстями бросить в лицо. На губах после каждого порыва оставались крошечные солёные капли морской воды, которые Эбигейл с удовольствием слизывала, наслаждаясь вкусом. Пьянящей свободы, ветра, живущего в парусах. И моря. Единственное, что омрачало её существование в этот момент - Эби боялась обернуться и понять, что на этом корабле, который увозил её куда-то, она одна. Она стояла, держась за леер, и смотрела только вперёд. И лгала сама себе, что рядом с ней находится её пират. Чёрный Джек. Она не знала, как он выглядит, но это было и неважно. Достаточно было помнить, что у него чёрные, как смоль, волосы и обжигающий тёмный взгляд, который был способен лишить покоя кого угодно. А ещё - тонкий шрам, пересекающий бровь. Эбигейл нахмурилась. Теперь она представила, что на корабле так же находится и герцог Ричфилд. Вот он подходит к ней сзади, касается губами её волос. Как тогда, в саду. Перед тем, как она наговорила ему таких дерзостей, при воспоминании о которых до сих пор сгорала в пламени стыда.
А потом случилось и вовсе странное. Герцог и Чёрный Джек вдруг встали рядом друг с другом, и Эбигейл, обернувшись к мужчинам, охнула. Они были похожи, как две капли воды. Она всматривалась в них, ища в себе черты безумия, которое, наверняка, владело её разумом в этот момент. Но понимала, что ум её оставался трезвым всё это время. Внезапно корабль что-то дёрнуло вперёд, и Эбигейл, вскрикнув, стала падать за борт, взмахнув руками. Бездна моря теперь показалась ей враждебной, а пучина воды - могилой.
Её спина коснулась чего-то прохладного и гладкого, словно шёлк и Эби блаженно зажмурилась, понимая, что она лежит на постели. Полностью обнажённая. Она приоткрыла глаза и увидела рядом с собой чей-то тёмный силуэт. Первая мысль - сбежать - была отброшена ею тут же. Это всего лишь сон. И она может позволить себе здесь что-то, чего никогда не смогла бы разрешить себе сделать в обычной жизни. Обычной, скучной, унылой жизни. Вдохнуть аромат мужчины, который в этот момент был ей так сильно, отчаянно нужен. Протянуть к нему руку, коснуться его лица, испытывая блаженство от того, как приятно покалывала кончики пальцев щетина. И позволить ему прикоснуться к её губам поцелуем.

Теперь уже обе руки Эбигейл взметнулись наверх, обняли, прижали к себе того, кого она даже не знала. Ну и пусть. Это завтра, когда она проснётся, Эби, возможно, и будет корить себя за то, что её поведение во сне было недостойным. Но не сейчас. Не теперь, когда сладость поцелуя сводит с ума. И когда так хочется, чтобы эти минуты длились и длились. Эбигейл помнила тот поцелуй, который сорвал с её уст Чёрный Джек. Этот был похож и одновременно не похож на первый. Эби и сама отвечала, как умела. Прикусывала губы своего ночного гостя, обводила его язык своим, отрываясь только для того, чтобы сделать вдох.
- Я так сойду с ума, - выдохнула она, в очередной раз разрывая поцелуй, но лишь для того, чтобы вновь потянуться к мужчине, беззастенчиво целуя его вновь. С каждым мгновением она понимала, что ей мало того, что она ощущает. Ей нужны его руки и губы на её теле. И Эби уже готова предложить ему себя, будто она была самой развратной из всех возможных распутниц.
Она распахнула глаза, всё ещё пребывая в состоянии эйфории от смелых ласк. Её пальцы играли с волосами на затылке мужчины, который склонился над ней. И он... был реален.
- Ах! - только и выдохнула Эбигейл, округлив глаза. Ужас и удивление были столь сильными, что она не сразу сообразила, где находится. Тот, кто был рядом с ней в спальне, молчал, а разглядеть его лица Эби не могла. И она... целовалась с ним? Взаправду, а не во сне? Господи, какой позор! - Милорд, что в-вы здесь делаете? - прошептала она, сражённая мыслью, что он успел сделать с ней что-то ещё, кроме украденных поцелуев, которые, к слову говоря, Эби сама охотно ему дарила. - Вы, должно быть, ошиблись спальней. В эту, насколько я знаю, никто не должен был проникнуть...

Ночь перед охотой


Забыла снова? Снова? Да на что он опять намекает? Что они всё это уже вытворяли раньше? Почему же она тогда ничего не помнит? Испуганно глядя на Чёрного Джека - а это, если верить полумаске, был именно он, тот мужчина, который совсем недавно целовал её в саду - Эби даже успела подумать о том, а осталась ли она девственницей после того, как провела время с Джеком на борту его корабля? Этот вопрос занимал её добрых несколько секунд, но, что странно, если ответ на него был "нет, не осталась", Эбигейл это совершенно не пугало.
- Что значит, забыла? Я вас и не помнила)) Я спала, - потерянно прошептала Эби, во все глаза глядя на мужчину и совершенно забыв о том, что ей нужно бы прикрыть наготу.
Когда рука Джека потянулась к завязкам штанов, Эбигейл едва слышно вздохнула. Он что, собирается обесчестить её прямо здесь и сейчас? А ведь она даже не станет кричать, если Джек пойдёт на это. Достаточно того, что в её спальне находится чужой мужчина, а уж чем они успели тут позаниматься - дело десятое. Так что лучше будет не привлекать к себе внимания в любом случае.

Почему она позволяет ему всё это? Прикасаться к себе так, как никто и никогда к ней не прикасался. Почему при виде того, как контрастно выделяется его ладонь на её коже, Эби не может сделать следующий вдох? А от слов Джека "Я пришёл за тобой" сердце начинает биться с утроенной силой? Она, как последняя распутница, готова сама умолять его забрать её отсюда, потому что впереди у Эбигейл - долгие годы с нелюбимым мужем, полные тоски и отчаяния. В то время, как она влюблена... в грозного пирата, по сравнению с которым морской шторм кажется полным штилем. В того, чьего лица она не видела никогда. Но не успела Эби сказать об этом Джеку, как он, пообещав вернуться за ней совсем скоро, сначала прикоснулся губами к её груди - он же понимал, какое действие это оказывает на неё? - а потом снова впился в её рот, ощутимо прикусывая нижнюю губу. О, как хотелось ей вновь обвить руками его шею и притянуть к себе, но Чёрный Джек вихрем промчался к окну и был таков.
Эби поспешно натянула на себя простыню и мысленно застонала. Почему? Почему она совершенно не чувствует раскаяния за то, что только что совершила? Почему ей хочется, чтобы Джек выполнил своё обещание и вернулся за ней? Почему её не пугает чуждая ей жизнь на пиратском корабле? На эти вопросы у Эби был только один ответ. И он пугал её. Безумно пугал...

Охота и пикник

Лес Эппинг раскинулся разноцветной стеной перед Эбигейл, которая сидела в седле и держала поводья чуть подрагивающими пальцами. Она боялась одной встречи и не желала - второй. И если с Майлзом было всё понятно, то страх перед возможной встречей с герцогом Ричфилдом стал для Эбигейл лишним - и самым весомым - поводом жаждать покинуть эту дурацкую охоту. Быть может, для герцога присутствие здесь будет столь же нежелательным или неинтересным и он попросту не прибудет на развлечение?
Спешившись, Эби направилась к одному из прудов, располагающихся в начале леса. Вступив под сень разноцветных деревьев и вдохнув свежего воздуха, Эбигейл в который раз за последние несколько часов вернула все свои мысли Чёрному Джеку. О, как быстро он сумел стать ей нужным, как воздух! И как быстро она успела обзавестись ужасающим страхом того, что он ей просто привиделся...
Вглядываясь в тёмную гладь воды, под которой различалось движение - видимо, это были рыбы - Эбигейл обнимала себя руками и думала о том, что же будет с ней, если Чёрный Джек существует только в её воображении.

Сначала Эбигейл услышала шаги, а после у неё было ровно семь секунд на то, чтобы прикрыть глаза и солгать самой себе, что рядом - Чёрный Джек. Что же он сотворил с ней? И мало ли ему того, что он сделал, если она в каждом шорохе слышит звук его шагов? Если в каждой тени ей чудится приближение её грозного пирата? Ровно семь секунд на то, чтобы солгать себе, чтобы после повернуться и понять, что рядом с ней вовсе не Джек, а герцог Ричфилд. Ещё ночью она думала, что потеряет дар речи, когда они с герцогом встретятся вновь. От того, что она наговорила ему, Эбигейл и сама была в ужасе. Но сейчас, когда она так сладко погрузилась в чары самообмана, и когда в облике герцога она искала черты пирата - и, как это ни странно, находила их - Эби занимал вовсе не вопрос её недостойного вчерашнего поведения. Что она наговорила герцогу? О том, как скучны правила и приличия? Что ж. Если кто и мог поддержать её в этом, так это Ричфилд. Мысли относительно того, что Эбигейл практически предложила ему себя, она старалась гнать прочь. И рассчитывала на то, что у герцога хватит воспитания не припоминать ей её прегрешений.
Но что случилось с малышкой Эби? Тихой и скромной, как мышь? Почему вдруг эти два невероятных и таких неподходящих ей мужчины стали настолько будоражить её кровь? И плоть. Эбигейл невольно вспомнила жаркие поцелуи и касания пирата и переступила с ноги на ногу. Всматриваясь в лицо герцога, она пыталась понять саму себя. Ричфилд снова рядом, и сердце Эби пропускает удар за ударом. Почему в нём ей чудится пират? Внезапная догадка поразила Эбигейл своей нелепостью, но она ухватилась за неё, чтобы уверить саму себя в мысли, что её рассудок не пострадал от всех перипетий.

- Герцог. - Эбигейл сделала реверанс и, поднявшись, прямо взглянула в глаза Ричфилда. Ещё вчера она бы позорно сбежала, испытывая жуткий стыд. Сегодня же осталась, чтобы прояснить всё, что было для неё таким важным. - Нет, мои мысли очень далеки от свадьбы. Я бы даже сказала, они находятся на непреодолимом расстоянии. Но вы правы. Я думаю о вашем брате.
Эбигейл сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Намереваясь задать самый глупый из возможных вопросов, она понимала, что от ответа на него будет зависеть если не всё, то очень многое, и теперь собиралась с духом.
- Скажите, Ваша Светлость, у вас, случаем, нет братьев, помимо Майлза? Простите мне моё излишнее любопытство, но мне это очень важно знать...

Эбигейл замерла, вглядываясь в лицо герцога и пытаясь найти на нём ответ на мучивший её вопрос раньше, чем Ричфилд произнесёт его. Если бы она не была настолько охвачена лихорадочными мыслями о своём пирате, она бы поняла, насколько глупо, должно быть, ждать очевидных слов. А герцог ведь потешался над ней - не иначе. Делал вид, что размышляет о том, что должен был знать как Отче наш. Но Эби, слишком поглощённая своей жаждой узнать что-нибудь о Джеке, ничего не замечала.

Что он... что он имел ввиду? Ужасающая мысль стрелой влетела в сознание Эбигейл вместе со словами герцога. Подменить Майлза? Разнообразить её скучную жизнь? Развлечься? Эбигейл помертвела и внутренне дёрнулась, будто ей дали пощёчину. В то время, как герцог что-то шептал возле её губ - Эби не слышала, что именно, потому что в ушах её шумело - она смотрела на Ричфилда, не представляя, что ей делать дальше. Он счёл её той, кем она и выставила себя перед герцогом вчера ночью - распутной женщиной, которой всё равно, с кем и когда предаваться греху. И теперь она стоит, ни жива, ни мертва, не зная, что ей делать.
А потом последовали поцелуи и ласки. И Эбигейл не просто почувствовала себя той самой распутницей - она ею стала. Особенно после того, как прикрыла глаза, наслаждаясь близостью и прикосновениями герцога. Вспоминая, как не долее, чем нынешней ночью, такие же ласки расточал её Джек. Как так вышло, что именно эти невыносимые мужчины распалили в ней этот пожар страсти? Сделали то, что не под силу было сделать Майлзу? Да и кому угодно другому. Только её пират и её герцог - на самом деле, конечно, они ей не принадлежали и никогда принадлежать не будут - были способны пробудить в ней этот вулкан страсти.
Эбигейл чувствовала бёдрами твёрдость тела Ричфилда, и это сводило её с ума. Она была не способна мыслить здраво, иначе бы уже давно отстранилась, сбежала, скрылась на другом конце земли, ведь на кону стояла не только её честь, но и честь её семьи. Кто она для герцога? Очередное развлечение. Мимолётное. Да даже не развлечение - способ доказать себе, что даже невеста его брата готова пасть жертвой его чар. Для неё же всё гораздо серьёзнее. Ричфилд исчезнет, так же, как и Джек, а она останется одна с разбитым сердцем и оконченной жизнью... Иисусе, как больно чувствовать себя послушной куклой в чужих руках!

Герцог ушёл, дав Эби маленький шанс на спасение. Он говорил с ней, как со шлюхой. Как с одной из своих шлюх, которые, вероятно, штабелями падают ему под ноги. Но Эби - не такая! Хотя, конечно, у него есть все основания в это не верить. Постояв немного и подождав, пока Ричфилд скроется с глаз, Эбигейл вернулась к лошади, устроилась в седле и взялась за поводья. В особняке Клиффорда, в отведённых ей покоях, у неё есть немного одежды и драгоценностей. Она вернётся туда, соберётся и... сбежит. Сбежит от герцога, чтобы попытаться найти своего пирата. И если это ей удастся, она попросит увезти её из Лондона. А лучше - из Англии. Если же нет... Впрочем, думать о том, что она не отыщет Чёрного Джека, Эби решительно отказывалась.

Эбигейл подгоняла лошадь, зная, что если она остановится или даст себе возможность сделать паузу, может передумать. Ей просто не хватит смелости сделать то, что она задумала. Лишиться всего - привычной жизни, хоть она и была невыносимо скучна - на это нужны были совсем другие качества, которыми Эби совсем не обладала. Ну, или думала, что не обладает. Сейчас же, всё ещё преисполненная решимости, она неустанно гнала вперёд лошадь, намереваясь как можно скорее сбежать. О, эти чёртовы герцоги, их братья и прочие мужчины! Что они вытворяли, считая, что имеют над женщинами какую-то власть? Оскорбляли, брали, не спрашивая, то, что им и так готовы были отдать. А потом снова оскорбляли, уже за то, что женщины дарили им не только своё тело, но и свою душу. Но с неё хватит! Она едет искать своего пирата. Он, по крайней мере, безо всяких лишних слов сказал Эби, что заберёт её. И она собиралась подарить ему всю себя без остатка.
Она была так увлечена своим настроением, что не сразу поняла, что случилось. А случилось ужасное. Раздался выстрел, лошадь, на которой ехала Эби, поднялась на дыбы, Эбигейл вскрикнула и непременно упала бы на землю, если бы её не подхватили сильные мужские руки. И вот уже она снова в седле, но - о, ужас! - не одна. Эби ощущала крепкое тело, чувствовала аромат мужчины и дико, отчаянно боялась...

И ещё он ей угрожал. Мало ему было того, что от ужаса Эби едва не лишилась сознания, так похититель ещё и продемонстрировал ей свой ствол! Она смотрела впереди себя широко распахнутыми глазами, не имея ни малейшего представления о том, куда он её везёт. Заказчик? Господи! Неужели это Майлз? Заподозрил неладное и пошёл на такие меры, понимая, что Эби решила его оставить. А что, если похититель вёз её в какую-нибудь церковь? И там её будет ждать Майлз, который женится на ней без спросу? Нет, это слишком не похоже на её жениха. Он никогда бы на такое не пошёл. Оставались ещё двое мужчин, которые могли быть в этом замешаны. Думать о том, что она стала настолько популярна, что её похитил кто-то вообще ей незнакомый, Эби не могла.
Итак, герцог Ричфилд. Нет. Это не может быть он, ибо они расстались несколько минут назад и Его Светлость скорее всего, пребывал в уверенности, что Эби отправится следом за ним, как преданная собачонка. Да и вообще метод, с которым её уволокли в никуда, не вязался у неё с образом герцога.
Выходит, заказчиком был Чёрный Джек, который, как и обещал, забирает её с собой. И готов был заплатить похитителю много денег. Эта мысль успокоила Эби и она даже нашла в себе силы, чтобы ответить:
- А знаете, что? Вот и прекрасно! Я как раз сама собиралась бежать. И искать своего Джека. Он пират, между прочим, - с вызовом проговорила она. - Гроза морей и всё такое. И он готов за меня убить любого. Так что везите меня к нему.
Выдохнув эту тираду и сумев сохранить твёрдость в голосе, Эби слегка откинулась назад, устраиваясь удобнее в руках незнакомца. Какая-то мысль не давала ей покоя. Ещё бы понять - какая именно.

Мужчина, который похитил Эби, обозначил самый главный её страх: может статься, что всё, что она придумала о Джеке - всего лишь плод её воображения. И пират действительно не так благороден, как ей кажется, и их встреча окончится плачевно. Для Эбигейл, разумеется. Она вздохнула. Поначалу желала протестовать, но не стала. Ей теперь один путь - к Джеку. Иначе угрозы этого мужлана, который умыкнул её, претворятся в жизнь без её согласия. Благоразумно промолчав, Эби вскинула подбородок и принялась молить всех святых, чтобы их путешествие, длиною в два часа, окончилось для неё благополучно.

Однако Эби ждал сюрприз. И очень даже пренеприятный. И без того напуганной, ей завязали глаза, и она потерялась в пространстве и времени. Знала только одно: она отчаянно, просто безумно боялась. И была вынуждена мысленно уговаривать себя быть стойкой и смелой. Хотя, когда она поняла, что они прибыли к морю, ей захотелось закричать, чтобы её немедля отпустили.

Эби прикусила губу, заслышав голос капитана. Теперь всё решится. Её судьба и то, какая жизнь её ждёт. Её пугал приказ Джека. Привязать к мачте и выйти в море? Это попахивало чем-то кощунственным, но Эби не стала возражать. Может, у них тут так принято. Она лишь думала о том, на какой период Джек планирует отправиться в морское путешествие? Если надолго, то ей где-то будет нужно взять платье на смену, ну и ещё много всяких разных женских вещей.

Прошло совсем немного времени. Корабль начал набирать ход, покачиваясь на волнах моря, и Эби стало не просто страшно. К ужасу примешивалось желание, чтобы всё случившееся оказалось сном. Такого не может происходить в реальности с такими неприметными девушками, как она. Это просто кошмар, не более того.
- Если м-мне, не изменяет п-память, - дрожащим от страха голосом проговорила Эби, чудом находя на это силы, - меня к в-вам привезли.
А потом случилось то, что смешало все чувства Эбигейл в коктейль из страсти, вожделения, которое рождал в ней её пират, и всё того же страха. Джек поцеловал её, совсем не нежно, но нежность ей была и не нужна. Привязанная к мачте, с повязкой на глазах, она чувствовала себя... шлюхой. И хотела ею быть, только для него одного. Пират задрал её юбки, продолжая покрывать поцелуями шею и грудь Эбигейл. Раньше она умерла бы от того, в какой бесстыдной позе перед ним предстала, но не сейчас. Сейчас Эби была полностью во власти Джека, и сходила от этого с ума.

О, да... В этот момент она принадлежала только ему. Без остатка. И плавилась от одной только мысли, что Джек назвал её своей. Ей хотелось повторять это слово, сказать ему точно такое же, но она молчала. Потому что, во-первых, до сих пор пребывала в страхе, а во-вторых, пират начал творить с ней такое, что Эби задохнулась от нахлынувших чувств. Что-то ласкало её там, где Эбигейл не касался ни один мужчина. Нежно порхало у неё между ног, которые она расставляла шире, совершенно забыв о приличиях. Эби чувствовала, как внизу живота нарастает неутолённое желание. Она прикусывала губы, почти до крови, один раз не выдержала и застонала, когда поняла, что ей нестерпимо чего-то не хватает. Может быть, это и есть то, ради чего девушки выходят замуж? Вот это... когда ещё немного и что-то будет. Что-то непередаваемо приятное и сладкое.

- Пожалуйста, - тихо выдохнула Эбигейл, задыхаясь от собственного шёпота. - Умоляю, возьми меня, Джек... Я не знаю, о чём должна просить, но сделай что-нибудь, чтобы... - Она не знала, о чём точно надо просить, потому просто добавила: - Пожалуйста...

Эбигейл произнесла те слова, которые сделали её распутной женщиной, и всё закончилось. Не было больше скромной неприметной Эби, которую было впору сравнить с серой мышью, была женщина, жаждущая прикосновений и ласк своего пирата. Знающая, что эти ласки будут совершенно неприличными, но ждущая каждый оттенок смелых прикосновений и поцелуев. Её отвязали от мачты и куда-то понесли, а Эбигейл, даже не имея ни малейшего представления о том, где она находится и куда направляется, безропотно позволила Джеку делать с ней всё. И это окупилось сторицей. То, что он творил с ней, было до невозможности запретным. Но настолько же правильным. Его силуэт, который Эби видела в полумраке корабельной каюты, был удивительно знакомым, но Эби находилась во власти урагана ласк и трепетных ощущений и не имела ни единой возможности поразмыслить о том, кто же этот таинственный мужчина, прячущий свой лик под именем пирата Чёрного Джека.

И Эбигейл смотрела. Только на него. Запоминая каждую чёрточку той порочности, в пучину которой её погружал пират Чёрный Джек. И не видела никого, только его. И только к нему она хотела прикасаться. Так, как приказывал ей он. Тонкие пальцы сомкнулись на горячем члене, и Эбигейл сгорела бы от стыда. С любым другим мужчиной. Только не с Джеком. Она сжала ладонью ствол и провела вверх и вниз, не зная, что нужно сделать, чтобы доставить удовольствие пирату.
А после он начал творить с ней невероятно порочные вещи, и Эби желала только одного - прикрыть глаза, чтобы окунуться в сладостный мир своих болезненно-порочных удовольствий. Чёрный Джек превратил её в свою шлюху. Одну из многих, ведь наверняка у него в каждом порту было по девке, а то и по две, которых он пользовал, когда ему вздумается. Но сейчас, распятая под ним, говорящим ей все эти непотребства и делающим то, чего ни один другой мужчина не осмелился бы сделать, она чувствовала себя особенной. На смену вспышки боли прошло острое мучительное наслаждение, когда Эби почувствовала, как Джек растягивает её собой. Он двигался быстро и неумолимо. Грубо и жёстко. Но Эби получала от этого запредельное удовольствие. Между ног нестерпимо саднило, а Эбигейл чувствовала себя цельной. Ведь наконец свершилось то, чего она так ждала. Леди Брэдшоу стала женщиной Чёрного Джека.
Она стонала, кусала губы в кровь, жаждая той разрядки, которая всё не наступала. Но когда увидела мучительное удовольствие, написанное на лице её пирата, поняла, что пребывает в эйфории. Скромная и неприметная Эби смогла доставить наслаждение самому Джеку, грозе всех морей.
Когда мужчина встал с постели, чтобы отереть кровь с её бёдер, у Эби даже не было возможность почувствовать стеснение - настолько устало и удовлетворённо она себя чувствовала. А потом пират стал творить с ней необъяснимые вещи. Его язык ласкал её между ног, но Эбигейл и не думала закрываться или отталкивать Джека. Она лишь кричала его имя в тишину каюты, не в силах пережить то, что он с ней делал. Приближалось что-то огромное и сладостное, чего Эби ещё никогда не переживала. Низ живота взорвался пульсирующим наслаждением, и Эби вскрикнула:
- Джек!
После чего забилась в судорогах оргазма, сминая простыню тонкими пальцами. Но её пирату этого было мало, и он снова вошёл в её истерзанное ласками лоно, начиная снова двигаться и причиняя ей вместе с удовольствием боль.
- Я... хочу быть сверху... пожалуйста... - шепнула Эби, когда поняла, что хочет иметь над Джеком точно такую же власть, какую имеет и он. Она не знала, откуда в ней взялась эта смелость. Но чего только в романах ни бывает))) Но хотела исполнить это дерзкое желание, чего бы оно ей ни стоило. Сильные руки перевернули Эби, и вот она сидит верхом на Чёрном Джеке, насаженная на него как бабочка на булавку. Она чувствовала в себе его член так глубоко, что он упирался куда-то, причиняя ей болезненно-сладкую муку. А от того, как контрастно смотрелись смуглые ладони пирата на её теле, и вовсе сходила с ума. Эби попробовала двигаться, сначала осторожно и неумело, потом - всё быстрее, пока не поймала нужный ритм. О, эта невероятная скачка приносила ей полное удовлетворение. Особенно от того, как она смотрела в глаза Чёрного Джека. Как небрежно поправляла волосы, светлым каскадом струящиеся по спине и плечам. Эби чувствовала свою власть и наслаждалась этим.
Наконец, она тонко вскрикнула, снова ощущая сладкую муку, рождающуюся внизу живота, и застыла, пока Джек в несколько последних движений бёдрами оканчивал их танец страсти, изливаясь в её лоно.
- Я люблю тебя, мой пират. Мой Чёрный Джек, - обессиленно выдохнула Эби, падая на грудь своего мужчины и ощущая себя самой счастливой женщиной на всём белом свете.

Та ночь, которая открыла бесчисленный счёт ночам, проведённым рядом с Джеком, стала для Эбигейл особенной. И хоть последующие были ещё более откровенными и дарили ей всё новые познания в том, как реагирует её тело на ласки её пирата, всё равно она помнила именно первое касание, которым её мужчина заклеймил её, привязав к себе навсегда. Признание Эби, в котором она так просто и безыскусно открыла перед Джеком своё сердце, до сих пор воспринималось ею, как неверный шаг. По крайней мере, днями, что проводила Эбигейл на борту корабля. Ведь её пират избегал с нею встреч, пока солнце не садилось за горизонт. Ночами же он любил её, сводя с ума. И Эби бессвязно шептала всё новые и новые признания, которые с рассветом пугали её своей откровенностью. Но лишь до того, как к ней снова приходил Джек. В такие моменты её жаркиё шёпот облекал в слова то, что сжигало её душу изнутри.
Ей нравилась эта жизнь рядом с её пиратом, и хоть Эби на протяжении долгого времени была лишена даже единственной возможности узнать, какие перипетии ждут её дальше, она не спешила разрушить хрупкий мостик, выстроенный между нею и Джеком. Сотканный из наслаждений весьма плотских, он, тем не менее, казался Эбигейл самым прочным из всех уз, которые могли быть между ними. Единственное, что огорчало Эби - то, что она покинула своих родных и близких, ни словом не уведомив их о том, где она и что с нею сталось. Но, подбадривала она себя, настанет тот день, когда они причалят к какому-нибудь берегу и там, непременно, Чёрный Джек возьмёт её в жёны, а после она с чистым сердцем сможет написать родителям о том, что стала супругой человека, которого она любит, и будет отныне жить с ним в болезни и здравии, пока смерть не разлучит их. Такими мыслями была полна Эбигейл, ожидающего окончания путешествия с какой-то детской наивной восторженностью.

Наконец корабль причалил в какой-то бухте, и Эби с нетерпением стала ожидать того момента, когда пират покажет ей её новый дом, где Эбигейл надлежит стать хозяйкой. От этого сладостного предвкушения сердце её билось с утроенной силой, и она приняла как должное то, что на глаза её вновь опустилась повязка, мешающая разглядеть, что её окружает. Возможно, ей только предстояло понять весь колорит пиратской жизни и понять, что конспирация превыше всего. И впоследствии, когда Джек поймёт, что ей можно доверять, он уже не будет использовать подобных мер предосторожности.
Ткань повязки исчезла, и Эби прищурилась, не сразу привыкая к яркому свету. Она оказалась в поистине чудесном месте, обставленном с поистине королевским размахом. Восточные нотки в убранстве были тонкими и изящными, как несколько женщин, облачённых в яркие одежды и смотрящих на неё с удивлением. Эбигейл почувствовала себя замухрышкой, но тут же взяла себя в руки. Её Чёрный Джек оказался властелином всех этих чудесных сокровищ, среди которых были и женщины-служанки. Теперь Эби вряд ли когда-нибудь доведётся чувствовать себя растрёпанной и непричёсанной. С таким штатом прислуги она засияет для своего пирата как самый яркий из всех возможных бриллиантов.

Воззрившись на сидящего на подушках мужчину с нескрываемым удивлением, Эбигейл не сразу поняла, что он обращается именно к ней. Они остались наедине, но Эбигейл на всякий случай огляделась. Её сердце пропустило удар, замирая. А слух отказывался воспринимать то, что ей сказали. Она... товар? Чёрный Джек, её пират, которого она полюбила всем сердцем, привёз её, чтобы продать кому-то другому? Эбигейл отказывалась в это верить. Это не было правдой. Просто не могло ею быть.
И всё же Эби - всего на мгновение - ощутила себя преданной. Если то, что сказал ей этот незнакомец, правда - пират предал малышку-Эби. А она... она ведь совершенно этого не заслужила. Быстро прогнав от себя недостойные мысли, Эби сложила руки на груди и гневно сверкнула глазами на слепца.
- Вот ещё! Если вы желаете потрогать какой-то товар - трогайте. Но от меня держитесь подальше. Потому что я - не вещь. И принадлежу другому мужчине. А если вы с ним что-то сделали... Если вы с ним что-то сделали... - она даже запнулась, когда перед её глазами появились картинки того, что могло случиться с Чёрным Джеком. Ведь допустить мысль о том, что он добровольно отдал её другому, Эби просто не могла, - знайте, что у него есть целая команда преданных ему людей. И я - в том числе. И вам несдобровать.
Она сделала шаг назад, потом ещё один, но после остановилась и решительно прибавила:
- Так что лучше вам отпустить меня и вернуть тому, кому я и принадлежу. Моему пирату. Ну же! Я жду!

В Бухте герцогских наслаждений)

С ужасом Эбигейл слушала речь шейха и смотрела на то, как этот незнакомый мужчина поднимается на ноги, намереваясь подойти к ней. Она лихорадочно огляделась, ища глазами какой-нибудь предмет потяжелее, которым можно было бы защититься от поползновений шейха. Становиться одним из бутонов в его необъятном саду она не собиралась, даже если бы выяснилось, что Джек её предал и взаправду передал заказчику как какую-то вещь. Но нет, в это она не поверила бы, даже если бы пират сам оказался рядом и сознался бы в содеянном.
- Вы мне не нравитесь и никогда - слышите? - никогда не понравитесь! - звонко выкрикнула Эби, задыхаясь от ужаса. - А если вы меня тронете, клянусь, я самолично вас убью. Если не сейчас, то всё равно изыщу возможность и способ.
Думать о том, что кто-то, помимо Джека, может прикасаться к ней, было мерзко. И с каждым шагом, который делал шейх, в душе Эбигейл разливался отравляющий страх и отвращение к происходящему и к самой себе.

А потом случилось то, что заставило Эби оцепенеть на месте. Этот несносный мужчина её поцеловал. Но вместе с ощущением ужаса, который так и бушевал в её венах, пришло и другое чувство. Прикосновение губ шейха, аромат, который окутал Эбигейл - всё это казалось девушке таким знакомым. Наверняка ей уже чудится её Джек, иначе и быть не может. И сейчас самым верным будет предпринять попытку оттолкнуть незнакомца и снова потребовать вернуть её тому, кому она принадлежала. Но не успела Эби сделать хоть что-то, как земля ушла у неё из-под ног, когда шейх проговорил:

Первая робкая радость от того, что перед нею оказался герцог Ричфилд, сменилась сначала оторопью, а потом - возмущением. Праведный гнев застлал взор Эби, когда она смотрела на Его Светлость, тяжело дыша, не понимая, зачем он устроил этот спектакль.
- Если вы, Ваша Светлость, имеете дурную привычку воровать благородных девиц и увозить их за тридевять земель, где лжёте о том, что вы - шейх - вы не можете мне понравиться априори, - отчеканила она, кипя негодованием. Что себе позволял этот человек? Зачем ему нужен этот маскарад? Ответ пришёл почти сразу, лишая Эбигейл не только почвы под ногами, но и возможности дышать.

Покачнувшись, Эби отступила на шаг и попыталась схватиться за стену. Её сердце билось где-то в висках, а вокруг сосредоточился вакуум, в котором она силилась сделать новый вдох, чтобы хоть как-то унять глухую боль, тисками сковавшую сердце. Она не хотела верить в то, что он её предал? Наивная дура. Он не просто предал Эби, он потешался над ней всё это время. Нет, даже не потешался. Он над ней измывался. Устроил фарс, заставил её полюбить, открыть ему своё сердце, а сам... Эбигейл затошнило, а голова её закружилась тут мы по сценарию должны уже были зачать тройню)))), но она нашла в себе силы, чтобы открыть глаза и прямо посмотреть на Джека. Ещё пару минут назад она была бы счастлива, увидев его рядом. Сейчас же внутри Эбигейл была лишь пустота.
- Вы не просто не нравитесь мне Ваша Светлость-Джек-шейх ибн как вас там, - произнесла она глухо помертвевшими губами. - Я вас ненавижу. Потому что вы не просто унизили меня. Вы меня растоптали. Вы хотели поиздеваться надо мной за что-то? Вам это удалось. - Эбигейл с трудом "отлепилась" от стены и зааплодировала мужчине. Сейчас он казался ей гораздо более незнакомым чем когда бы то ни было. - А теперь у меня всего один вопрос. Кто украдёт меня следующим? Какой-нибудь солдат французской армии, который возьмёт меня в плен? Или может, какой-нибудь дикарь из джунглей? Впрочем, я уверена, у вас для этого есть гораздо больше фантазии. Ну же... Что ждёт меня теперь?
Эбигейл очень старалась держаться до последнего, сохранив хотя бы крупицы гордости, но ей это не удалось. Закрыв лицо ладонями, она горько разрыдалась, опускаясь прямо на пол. Что она оплакивала, Эби не знала. Наверное, свою жизнь, которая теперь была соткана сплошь из пустоты.

Ничего не знаю, Ваша Светлость, пока там наслаждались с гаремом только вы)))

Уже даже не пытаясь стереть безостановочно льющиеся слёзы, Эбигейл слушала то, что говорит ей герцог, пытаясь прогнать настойчивые мысли о том, что же произошло на самом деле. Они были настолько неприятными и причиняли ей такую боль, что погрузиться в них - означало окончательно сойти с ума. Представления Эби о любви были настолько разнящимися с тем, что творил герцог-Джек, что она начала сомневаться, какое из них верное. То, которое было у неё - наивной и с какими-то возвышенными представлениями об этом чувстве. Или то, которое показал ей Ричфилд - жестокое, идущее вразрез с самим понятием "любовь".

Ей хотелось возразить, сказать хоть что-нибудь, но она не могла собраться с силами. Он сделал всё это только потому, что она исчезла? Неизвестным, кстати, до сих пор способом))). Любя её, если верить словам Ричфилда, он издевался над Эбигейл просто потому, что она сошла с его корабля? Всего лишь за это? Возможно, для нерешительной в чём-то Эби это было необъяснимо, но ей предстояло ещё привыкнуть к тому, что весь герцог состоял из решений. Сиюминутных, кардинальных, расчётливых и способных сыграть чужой судьбой. Предстояло ли? Она в этом сомневалась. Ведь сейчас, помимо пустоты, ощущала паническое желание сбежать немедля и как можно дальше. От него, от своей любви, от этой проклятой бухты наслаждений, полной его любовницами. Она чувствовала себя тем, чем и должна была - вещью. Одной из бесчисленного гарема лорда Ричфилда, будь это сонм его поклонниц в Лондоне или ярко-разодетая стайка восточных красавиц. Хотя, нет, она даже не одна из. Она - на их фоне просто серая мышь. Но слова герцога свидетельствовали совсем о другом. И даже не сами слова, а то, что в них вкладывал Ричфилд. Неужели всё то, что произносили его уста, - правда? Если да, то это единственное, что было способно избавить Эби от мучимого её желания сбежать. На этот раз окончательно. Навсегда.

Герцог действительно отпускал её, давал то, чего она была лишена всё это время - право выбора. А Эбигейл смотрела на него сквозь пелену застилающих её глаза слёз и не знала, можно ли ему верить. Не знала, какой он на самом деле, и какая из масок, за которыми они так искусно скрывал свои истинные помыслы и чувства - настоящая. Да и есть ли такая маска в принципе.
Она медленно поднялась с пола, отводя глаза. Взгляд герцога, в котором всегда плескалась та тьма, которая одновременно притягивала и пугала, сбивал её с толку. А сердце продолжало рваться на части. Из-за жалости от того, что всё случилось именно так, из-за жалости к самой себе и о своих потерянных наивных мечтах.
- Почему вы не остановились раньше, Ваша Светлость? Когда я... я, - она махнула рукой, глотая слёзы вместе со словами, - когда я выглядела посмешищем, заявив вам же, что принадлежу другому и останусь ему верна? Когда я просила вас же отвести меня к Джеку, который, как я вижу - тоже вы? Неужели я заслужила своим исчезновением всё это? А если заслужила, то разве я уже не искупила свою вину? Ведь я была так искренна, когда говорила вам слова любви.
Она поспешно отвернулась, не понимая, что до сих пор делает здесь, почему говорит все эти слова, которые снова, раз за разом, ранят её, когда перед Эбигейл вырисовывается истинная картина того, что он творил с ней всё это время. А после она сделала шаг в сторону двери и вышла, оставив Ричфилда одного.

Только оставшись наедине - стража не в счёт - Эбигейл смогла сделать первый полноценный вдох, останавливаясь, едва сделала два шага от закрывшейся за ней двери. Зло отёрла слёзы и вспомнила то, что говорил ей герцог. Он влюбился в неё за то, какой она была при их первой встрече. А после превратил Эби в жалкое существо, сидящее на полу возле его ног. И она была столь слабой, что позволила Ричфилду это сделать. Разве этого было не достаточно, чтобы бежать от него, как от чумы, в надежде, что больше они никогда не встретятся? Наверное, достаточно. Но Эбигейл что-то останавливало. Мысль о том, что она окажется в Лондоне одна и больше никогда не увидит этого невозможного мужчину, сводила её с ума. То, что он сказал ей каких-то пять минут назад, звучало так искренно и в это так хотелось верить, что Эби действительно оказалась перед тем выбором, о котором говорил Ричфилд. Вот только звучал он несколько иначе: осмелится ли она попробовать стать счастливой или нет? Ведь единственное, что она может себе сейчас позволить - это вернуться к нему, к герцогу, рядом с которым было её сердце, и поверить ему. Эбигейл закусила губу до боли, чтобы отрезвиться хоть чем-то. Впервые она стояла перед таким решением, и должна была сделать выбор в одиночку...

Он стоял на том же самом месте, что и несколько минут назад, когда Эбигейл вышла за ту дверь, которая встала между нею и её невыносимым пиратом глухой стеной, преодолеть которую было бы невозможно, если бы Эби снова от него сбежала. Её герцог, шейх... её Джек, которому она отдавалась так горячо и искренне. Не только телом, но и душой. Разве можно было добровольно отказаться от того безумия, что овладевало ею, когда он был рядом?
- И ты бы вот так просто меня отпустил? - тихо спросила Эбигейл, отводя глаза и смотря куда-то в сторону. От волнения она начала теребить край видавшего виды платья, в котором до сих пор ходила и выглядела при этом как замарашка. - Я хочу остаться с тобой. Но у меня есть одно условие. Я обнаружила в себе одно качество, о котором и не подозревала до встречи с тобой. Я ужасно, просто патологически ревнива. Поэтому твой гарем мы превратим в штат моей прислуги. Хорошо?