• Сообщения [58]: показать, скачать, последнее • Подарки: Сделать подарок

Игра: Караван

-= Одвета Неруда =-

img20130309153715_4154.jpg

                               

  Всё началось с того, что Людвика рассердилась…

  - Ты бесчувственная, Одвета, - устало сказала она, - Тебе не дано понять, что такое любовь.

  Я бы могла возразить.

  Я знаю, что такое любовь.

  Любовь – это месть.

  Я поднялась из-за стола и ушла в свою комнату.  Достала из шкафа свой видавший виды вещ.мешок и пару смен белья. Бросила все это на узкую койку и подошла к оружейному сейфу.  Поднявшись на цыпочки, нашарила на верхней полке небольшой пластиковый мешок черного цвета - все, что осталось у меня от матери. 

 

   * * * *

   Одвета XIX или просто «Девятнадцатая»…

25 лет назад.

Мне четыре года. Я помню, как мать приходила ко мне в комнату по ночам, гладила мои волосы и шептала «Как ты похожа на него». Пока одной осенней ночью моя бабка Восемнадцатая не застала мать за этим занятием.

Моей бабке было без разницы сплю я или нет. Она отвесила моей матери звонкую пощечину и процедила сквозь зубы «Дура. Ты не готова. Я потратила свою жизнь зря. Четыре круга вокруг леса, чтобы выветрить дурь из головы. И знай, что я убью его»… Тихий стон Девятнадцатой «Пожалуйста, мама»… Снова звук пощечины…

Я смотрю в окно, отчаянно цепляясь за подоконник. На улице настоящий ураган: сильный ветер гнёт деревья к земле, струи дождя хлестко бьют в окно… Вот мать выходит из дома на улицу, застёгивает до конца молнию на ветровке и бежит в лес… В эту же ночь Восемнадцатая уходит в ураган… Я остаюсь в доме одна.

Утром возвращается измотанная мать… Она принимает душ, переодевается. Мы с ней сидим на кухне, пьём из алюминиевых кружек горячий чай, когда возвращается бабка… Она проходит к столу и кидает перед матерью заляпанную кровью фотографию. Мать смотрит на неё, кивает головой… Только я вижу, как сильно сжала она кулаки под столом…

Бабка уходит. Мать уходит… Я снова одна. Смотрю на фотографию. На ней невысокий мужчина обнимает мою мать…

Беру эту фотографию и крадучись от бабки кладу её под подушку матери… Больше я эту фотографию не видела… Но каждую последующую ночь я стояла около дверей комнаты моей матери и слушала, как она тихонько скулит в подушку…

Когда мне исполнилось 15 лет, одним летним утром мать сказала «Скоро буду» и ушла навсегда…

Когда мне исполнилось 25 лет, в почтовом ящике я нашла небольшой чёрный пластиковый пакет с её вещами.

Любовь – это боль.

* * * *

Я высыпала содержимое пакета перед собой на полу: паспорт на имя Дженны Дийо, пара мелких монет, фотография… Черно-белая, матовая, потертая… На ней невысокий мужчина обнимает Девятнадцатую… Он улыбается… Она нет. Он счастлив. Она боится…

Моя мать не боялась никого и ничего. Значит, этот страх за него… 

Любовь – это страх.

Но мне нужен простой тетрадный листок, на котором записано «будет нужна работа, звони» и номер телефона. Собираю все остальное в пакет и прячу его на место в сейф.

Достаю из сейфа мою «Beretta 90two» и большой нож… Этот нож принадлежал Восемнадцатой. Теперь он принадлежит мне.

Я сажусь на койку и начинаю разбирать пистолет. Оружие нужно содержать в порядке.

Заплакал малыш Вольф и Людвика что-то заворковала, успокаивая его…

* * * *

Людвика д'Эсте… Полтора года назад.

Я сидела около дверей комнаты, где на узкой солдатской походной койке, подтянув колени к груди, укрытая тонким серым шерстяным одеялом лежала Людвика. Она тихо плакала во сне, иногда  звала «Вольф… Вольф...». Столько тоски было в этом зове, что я холодела. Я знала, что являюсь виной её слез и тоски… Людвика затихла. Но я все равно сидела на полу у дверей её комнаты. Я сидела так уже много ночей… Ждала, когда боль притупится… Но боль не проходила… Она перерастала в тоску, в скорбь…

Любовь – это тоска.

Однажды утром, глядя на стены, Людвика сказала, что такой ужасный серый цвет подходит только для казематов, где томятся смертники. Я вручила ей банковскую карту и предоставила полную свободу действий. С одним условием – мою комнату не трогать.

Теперь интерьер нашего дома можно было снимать для журнала «Модные интерьеры загородных домов». Стены были выкрашены в белый цвет, везде висели цветные занавески. В комнате, которую раньше занимала Девятнадцатая и которая теперь называлась важно «Гостиная» стояли новые шкафы с фарфоровой посудой и книгами, на стене висел большой телевизор, перед ним стоял большой диван.

Я держалась в стороне от всех этих перестановок, переселилась в комнату Восемнадцатой, потому что там стоял оружейный сейф. И целыми днями тренировалась, бегала вокруг леса, смазывала, чистила, полировала оружие. Моталась по ружейным магазинам…

В комнате Людвики пахло цветами и духами…

В моей комнате пахло порохом и оружейной смазкой.

А потом выяснилось, что Людвика беременна. Она была весела и счастлива. Она полнела, принимала витамины и я каждый вторник возила её на прием к врачу, потому что врач категорически отказывался приходить к нам в дом.

Через семь месяцев ожидания на свет появился сын Людвики.

Укладываясь спать, она сказала мне:

- Не уходи. Побудь тут. И пригляди за Вольфом.

Это имя полоснуло меня, как ножом:

- За кем?

- За моим сыном, Одвета. Неужели ты думала, что я назову его как-то иначе? Он сын своего отца. Он - Вольф фон Эберхард.

Людвика спала, а я смотрела на ночь за окном.

Я думала о том, что, несмотря на свою смерть, Вольф фон Эберхард победил нас. Много веков мы искали мести. Мы тренировались с самого детства, чтобы убить его. Мы рождались с его именем и умирали, проклиная его. Я убила его, а сейчас он вышел из нашей борьбы победителем. Его сын будет жить в доме Неруда и я Одвета ХХ Неруда несу ответственность за жизнь и благополучие этого малыша – Вольфа фон Эберхарда.

Все было зря. Все было напрасно. Все наше идиотское предназначение. Мне 29 лет. Я не умею любить, я не люблю жизнь. Я презираю себя…

* * * *

Наша жизнь изменилась. Теперь все было подчинено маленькому Вольфу…

Я снова перестала спать ночами. Я снова сидела под дверями комнаты Людвики и слушала, как она воркует над малышом. Столько нежности было в её голосе, что меня охватывала необъяснимая жгучая тоска.

Я убегала от нее в лес. Ночные пробежки в непогоду выветривают дурь из головы. Только не из моей…

Я не хотела быть там. Мне там не было места. Я жила в мире туманного мрака. Я не хотела ничего менять в своей жизни. Было уже поздно что-то менять. Меня вырастили такой, какая я была… Бесчувственная.

Пришло мое время…

Взяв вещмешок я вышла из своей комнаты. Постояла на пороге кухни, глядя как Людвика кормит малыша Вольфа, сказала «Скоро буду» и ушла…

Выехав из города, я остановилась, достала листок с номером телефона:

- Неруда. Мне нужна работа…

 

 

 

                 



Карта игры "Караван" | Игровой чат | Форум | Дамский Клуб LADY