Когда видишь на экране или плакате Изабеллу Росселини, сразу вспоминается мудрая поговорка: "Не родись красивой, а родись счастливой". Ведь, казалось бы, вот уж кого природа не обделила красотой: нежный овал лица, большие мягкие зелено-голубые глаза, гибкая, изящная, очень женственная фигура, длинные стройные ноги, необыкновенная, почти кошачья грация в движениях. И ко всему этому: ум, темперамент, сильный характер и доброе, отзывчивое сердце. И тем не менее, с высоты прожитых лет Изабелла с сожалением признает, что сделала очень мало адекватного своим задаткам. Она не стала ни большой актрисой, ни популярной журналисткой, как мечтала в детстве, а единственная удавшаяся ей карьера - фотомодели - уже семь лет, как сошла на нет: в этом бизнесе предпочитают молодых. Возможно, дело в том, что Изабелла несколько иначе расставляла жизненные приоритеты. В своих мемуарах "Немного обо мне", вышедших несколько лет назад, актриса не скрывает, что всегда искала не столько "дело всей жизни", сколько личное счастье. Но и в этом ей не слишком повезло. Оглядываясь назад, умудренная опытом Изабелла не может не признать, что свою молодость она впустую растратила на мужчин - талантливых, даже гениальных, - но оказавшихся неспособными оценить ее любовь и преданность.
В чем-то, конечно, это вина самой Изабеллы - вдохновленная примером родителей, она с детства мечтала о великой любви к необыкновенному мужчине - талантливому и нежному, темпераментному и страстному, обаятельному и щедрому. Девочка даже не отдавала себе отчет в том, что образ "прекрасного рыцаря" в ее воображении лепился с натуры - а точнее, с обожаемого детьми папы - Роберто Росселини, необычайно открытого, обаятельного, шумного итальянца, большого ребенка и всеобщего любимца. Кроме того, Роберто и мама, знаменитая актриса Ингрид Бергман, были в глазах детей не просто родителями, но и героями красивой легенды. Согласно ей, встретившись на съемках, папа и мама были настолько очарованы друг другом, что решили остаться вместе навсегда. Злые газетчики и коварные американские продюсеры пытались помешать семейному счастью, но были посрамлены, потому что папа оказался героем и никуда маму не отпустил. Позже, взрослея, Изабелла переосмыслила эту историю и поняла, что труднее всего пришлось матери. Именно ее, а не Роберто, во всех газетах называли "падшей" и "разрушительницей домашнего очага", только на нее нападала не ведавшая жалости американская пресса, ей же пришлось ради любви к Роберто и их будущим детям расстаться со старшей дочерью Пиа. "Итогом этой травли стало то, что за пару лет мама постарела почти на десятилетие", - размышляла Изабелла впоследствии.
Но для этих мыслей надо было повзрослеть, а все детство и юность девочки прошли "под знаком Роберто". Что было вполне понятно: Росселини, обожавший всех своих детей, с особенным теплом относился к близнецам: дочерям Изабелле Фьорелле Эллетре Джованни и Изотте Ингрид Фриде Джуллиане, родившимся 18 июня 1952 года. "Еще до того, как мы родились, о том, что нас будет двое, уже знал весь Рим - счастливый папа сообщил эту новость всем, чьи телефоны были у него в записной книжке". Чуть позже, когда девочки подросли, их родители приняли решение расстаться. Сначала дети жили с мамой, но когда она вышла замуж за Ларса Шмидта, возмущенный отец потребовал вернуть малышей в Италию. "Какое-то время родители пытались нас поделить: старший брат Роберто жил с отцом, а мы с Ингрид - с мамой и Ларсом, - вспоминала Изабелла, - но потом мама сдалась, и отдала нас папе". Счастливый Роберто был великодушен: Ингрид могла видеться с детьми когда хотела и сколько хотела. "Но по сути образцом великодушия была мама. Отец ведь бросил ее, и она имела полное право настроить нас против него. Но она никогда не пыталась это сделать".
В результате, все дети Росселини и Бергман воспитывались в классической "итальянской семье", где "отец-кормилец" был не только главным мужчиной в доме, но и объектом всеобщего обожания. "Относиться к папе иначе было нельзя. Когда он разводил руки так, будто хочет обнять Колизей, и говорил: "Я выну изо рта последний кусок хлеба, чтобы накормить своих детей", нам оставалось только скопом повиснуть на его шее". Мама же была менее эмоциональной, но зато более практичной: когда у 13-летней Изабеллы обнаружили сколиоз, именно она, бросив все, занялась ее лечением. За здоровье прикованной к постели девочки переживала вся семья. "Я очень страдала, но мне было приятно, что родные всегда рядом, и готовы на все, чтобы меня поддержать". Последствием болезни могло стать даже инвалидное кресло, но Изабелле повезло: операция на позвоночнике прошла успешно, и впоследствии, глядя на прямую и гибкую спину актрисы, никто и не догадывался о том, что у нее когда-то был сколиоз.
Когда Изабелле исполнилось 17 лет, пресса стала прочить ей большое будущее в кино. Но, попробовав себя в двух-трех фильмах, начинающая актриса засомневалась: журналистика и мир моды влекли ее куда больше, чем кинематограф. Правда, папа, как и всякий киношник, о фотомоделях отзывался иронически, но к тому времени его уже не было в живых. Не намного лучше обстояли дела и у матери: у нее был рак, и вся семья знала это. Лишаясь привычной, хотя и распавшейся итальянской семьи, Изабелла все больше хотела завести свою. Тем более, что вскоре представился случай. Познакомившись с 37-летним режиссером Мартином Скорсезе, итальянцем по происхождению, Изабелла вообразила, что ее новый поклонник очень напоминает покойного Роберто, а главное - разделяет его взгляды на "типичную итальянскую семью".
Увы, не прошло и нескольких месяцев после свадьбы, как актриса поняла свою ошибку. В отличие от Роберто, смотревшего на мир сквозь призму собственной гениальности, Мартин был просто раздираем комплексами и противоречиями, отголоски которых молодая жена то и дело чувствовала на себе. Но если к "Fuck me!" - фразе, с которой утром просыпался муж, она почти привыкла, то переносить дикие всплески его сицилийской ревности было значительно труднее. Тем более, что особых поводов для скандала Мартину и не требовалось: супруге достаточно было немного задержаться на работе, чуть дольше положенного посмотреть в чью-то сторону или появиться на людях без мужа. Выяснение отношений - как правило, бурное, переходящее в истерику, а затем - в приступ астмы - следовало на месте, будь то квартира, улица, или светская вечеринка. Такие подробности, как окружающие, оживленно наблюдающие за "шоу", возмущенного мужа не интересовали. Изабелле же хотелось провалиться под землю.
Но сдаваться она не собиралась. Несмотря на яростные протесты Скорсезе, она продолжала заниматься журналистикой и сниматься для обложек журналов. Один из этих журналов, попав в руки оскорбленного мужа, чуть не довел того до инфаркта: его дражайшая половина, даже не посоветовавшись с ним, снялась весьма легкомысленно одетой. Скандал, устроенный Изабелле "католиком, чье доброе имя она опорочила" на этот раз окончился нетривиально: в качестве "последнего аргумента" муж просто запер виновную в квартире, а сам уехал на съемки фильма. Терпение актрисы было переполнено: она решила подать на развод.
Но избавиться от Скорсезе было не так-то просто. Развода Изабелле он давать не собирался, а каждый ее шаг контролировал с помощью нанятого детектива. Поддержка пришла с неожиданной стороны: партнер Росселини по очередной фотосъемке, 23-летний манекенщик Джонатан Уайдмен внезапно признался ей, что влюблен в нее. Присмотревшись к нему, Изабелла поняла, что готова ответить взаимностью. Тем более, что новый роман, кроме прочего, гарантировал ей и жирную точку в отношениях с мужем. Через несколько дней Изабелла просто переселилась к Уайдмену, а Скорсезе, попытавшемуся было восстановить "статус кво", заявила, что общаться ныне он может лишь с ее адвокатами.
Однако, не прошло и двух лет, как актриса вновь почувствовала себя несчастной. Терзавшие ее смутные сомнения в отношении Джонатана, со временем оправдались на все сто. Ее возлюбленный, был, конечно, хорош собой, но на этом его достоинства и заканчивались: ни таланта, ни интеллекта, ни желания содержать семью, в которой недавно появилась дочь, у него не было и в помине. Изабелла колебалась: она легко рассталась бы с Уайдменом, но не хотела оставлять ребенка без отца. В очередной раз выбор за нее сделала судьба.
Когда Росселини после нескольких лет актерского простоя получила приглашение на пробы в фильм Дэвида Линча, она была этим не слишком польщена. "Кино никогда не играло "первую скрипку" в моей жизни. Я снималась, когда предлагали, но не тратила время на поиски ролей, когда их не было". К тому же загадочность Линча вызывала у нее тревогу. "Я видела несколько его фильмов, а потому готовила себя к встрече с истериком. И представьте мое удивление: Дэвид оказался спокойным и даже мягким человеком!" Съемки фильма "Синий бархат" еще не начались, а Изабелла была уже по уши влюблена в своего режиссера. Тот, казалось, тоже любил ее. Но до определенной степени. Впоследствии, пытаясь переосмыслить самый бурный из своих романов, актриса с грустью констатировала: "Я даже не замечала, что в наших отношениях он всегда проводил черту, заходить за которую я не имела права. И человека ЗА этой чертой я совершенно не знала". Возможно, поэтому она так до конца и не поняла причину их разрыва, произошедшего в 1990 году. "Однажды он просто повернулся ко мне спиной и ушел - ничего не объясняя. С тех пор он со мной больше не разговаривает".
Конечно, разрыв с Дэвидом для Изабеллы был драмой жизни. Но она взяла себя в руки и быстро утешилась. В какой-то мере этому способствовал актер Гэри Олдмен, влюбившийся в нее на съемках "Бессмертной возлюбленной". Росселини тоже была влюблена, но на этот раз вела себя мудрее. Прежде чем пойти под венец (как того хотел Гэри), она заставила его лечиться от пьянства в наркологической клинике и пройти "испытательный срок". С клиникой все прошло хорошо, а вот "испытательного срока" Гэри не выдержал - запил. Изабелле больно было расставаться с Олдменом, но тратить свою жизнь на алкоголика ей не хотелось.
В начале 90-х Изабелла Росселини была просто эталоном процветания женщины "за сорок". Она была старшей среди фотомоделей, и уже долгие годы являлась "лицом" фирмы "Ланком". Но вскоре работа покатилась под уклон: в один прекрасный день в "Ланкоме" дали понять, что им нужно "лицо" помоложе. В мире моды такое было обычной практикой, но Изабелла сумела сделать из этого событие с резонансом. "Конечно, господа из "Ланком" поступили по отношению ко мне нечестно. Но они забыли, что мир состоит не только из молоденьких двухметровых блондинок. Я всегда найду себе работу". И, к удивлению скептиков, Росселини действительно ее нашла: в косметической фирме "Ланкастер" ей предложили должность вице-директора по менеджменту. Правда, пока она больше не рекламирует косметику. Зато - занимается ее производством. "Мне нравится мое новое дело. Кроме того, здесь у меня есть возможность отвлечься. Сняться в кино, например. Предложения ведь по-прежнему поступают".
Сейчас Изабелла Росселини одинока, и похоже ей это нравится. "На мужчин я и так потратила слишком много энергии и душевных сил. Теперь я стала умнее, и расходую себя бережно - только на детей и работу". Кстати, детей у актрисы уже двое. В сорок лет она решилась подарить дочке братика - и усыновила малыша из приюта. "Свои, это, конечно, тоже хорошо, но знаете - я устала ждать мужчину своей мечты. Устала от драм, страстей, выяснений отношений. Нет, конечно, как и любая женщина, я открыта для новой любви. Но жить для себя мне тоже очень нравится. Тем более, что по Бетховену, в моей жизни сейчас ода радости!"
05.10.12 15:01 
Добавить тему в подборки
