ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Стена

Погост Мать-Гора.

Морозный ветер на самом вверху заставы пел свою песнь. Подставив лицо его холодным объятиям, впервые за долгие месяцы почувствовал себя спокойнее. Привычная обстановка, знакомые лица и голоса, знание того, что тут, на Стене, я мог перестать притворяться, что со смертью отца Каира ничего не изменилось и мог позволить скорби по нему пройти через меня – умиротворяли дух. Мы прибыли всего двое суток назад и нам поведали братья две новости: Мать еще не выбрала нового Хранителя, а те, с кем мы боремся веками – непривычно тихи. Первое даже успокаивало, второе же призывало быть в несколько раз бдительнее. Сыновья Стены знали: когда народ льда стихал ничем хорошим это не кончалось. Воин во мне требовал немедля вернуться в строй, но тело, измученное долгим отсутствием, нуждалось в отдыхе.
Долгий сон восстановил силы, однако, в дозор мне было рано.
Напоследок окинув взглядом заснеженные земли, кромки деревьев и вершины гор на сколько хватало глаз, я развернул варана и направил его вниз по стене во внутренний двор.
Гул, всегда стоящий тут, был столь родным, что, остановив варана, просто наслаждался этими звуками. Братья наверняка сцепились в попытке выяснить кто окажется сильнее на этот раз. Но открыв глаза, чтобы последить за этой стычкой, разглядел в толпе бесформенную фигуру в теплом плаще с горностаевым воротом. Леди Айрин. Её светлые волосы были спрятаны под меховой шапкой, явно подаренной одним из ухажеров. Она улыбалась, глядя как двое братьев устроили шутовскою потасовку перед ней. Рядом стоял Викар Хладный. После смерти Каира он стал самым старшим братом.
Задумка ли Матери в этом: выбирать моих отцов главами, а после отнимать у меня?
Я вновь посмотрел на Айрин Лейн. Эти дурни додумались подарить ей шапку, но про плащ и не подумали. Потянув поводья, призывая варана спускаться, подвел его к самой пещере. Оставив животное на попечение конюших, вышел во двор.
Остановив служанку, пробегающую мимо меня с подносом в руках, спросил о брате Мансуре и услышал в ответ то, что и ожидал. Он был с «невестой». Взяв с подноса кружку, наполненную теплым элем, направился к толпе в центре двора. Оказывается, я привык к уступающим мне дорогу людям, а вот с братьями пришлось потолкаться. Встав рядом с леди Айрин, протянул кружку ей, со словами:
- Выпей. Эль тебя согреет.
Воцарившаяся тишина после моих слов была неестественной. Я окинул братьев взглядом, вопросительно подняв бровь, но те лишь молча смотрели на меня. Перевел взгляд на отца, но тот вопреки всем смотрел на леди Айрин. Повторив за ним, заметил, что женщина не пьёт, а опустив голову, просто сжимает кружку в руках.
- Леди Айрин?
- Благодарю за заботу, стенной. – казалось она только пришла в чувство и сделала глоток. Не сдержавшись, леди Айрин, поморщилась и только после этого заметила притихших мужчин. - Я что-то не так сделала?
- Ты на Стене, леди Айрин, мы все стенные. Зови меня по имени. А вы, - обратился я к братьям, переведя взгляд с одного на другого, - могли бы подарить ей и теплый плащ.
- Всё в порядке, у меня есть плащ, - тут уже откликнулась женщина возле меня, - мне ни к чему еще один.
Встретившись с ней взглядом, сказал лишь одно.
- Нужен.
- Зачем? – она явно начинала злиться. Став ближе и нагнувшись так, чтобы наши лица были на одном уровне, пояснил.
- Чтобы уменьшить количество ваших нижних юбок, леди Айрин Лейн.
_________________

Открыв глаза, я увидела над собой деревянный потолок с потемневшими балками, и не сразу вспомнила, где нахожусь. И только сев в постели и оглядевшись, узнала комнату. Скрипнула дверь, я обернулась.
- Проснулась? Пойдем, Айрин, - Танна появилась на пороге. – Покажу тебе, где здесь трапезная. Завтрак ты пропустила, его здесь подают рано, с рассветом. Но, - она торжествующе улыбнулась, - я договорилась с местным поваром – такой милый парень! – что он будет держать для тебя еду в любое время.
- И что же ты пообещала ему за это? – пол оказался холодным, и я поджала пальцы.
- Отдала ему почти все специи и приправы, которые взяла с собой с Греха. Видела бы ты, как он радовался! Добавила пару звонких поцелуев – и дело решено!
Я засмеялась и вдруг вспомнила, что возраст Танны лишь немного за тридцать.
- Ты целовалась с поваром? Когда ты успела?
- Пока ты сладко спала! Ну, ты встаёшь?
- Сейчас. Помоги мне с волосами.
Танна привычно заплела мне волосы, не переставая болтать о симпатичном поваре, и подала теплую одежду.

Мы спустились на этаж вниз, прошли несколько коридоров, затем через открытую галерею и, наконец, подошли к приоткрытой двустворчатой двери. Танна велела мне заходить, а сама отправилась на кухню. За дверью оказалась трапезная – большое помещение, уставленное длинными лавками и столами, причём один располагался на небольшом возвышении – наверное, для каких-нибудь старейшин… ну, или кто у них тут за главного. На дальней стене висела пара пыльных гобеленов и три бронзовых щита. Вот и все убранство.

За одним из столов сидели насколько стенных, которые при моем появлении враз замолчали и повернули ко мне головы. Я почувствовала себя неуютно и даже хотела уйти, но сделала над собой усилие и осталась: еще решат, что я боюсь их. Прошла за самый дальний стол, постаравшись спрятаться за деревянной колонной.
Не вышло.
Послышался стук отодвигаемых лавок и через пару секунд трое мужчин уселись напротив и выжидающе уставились на меня.
- Как тебя зовут? - начал один из них.
- Айрин...
- Имя у тебя красивое, - продолжил другой, помоложе, с черными кудрями до плеч. – Меня зовут Рауд. А это Томас и Олаф. Ты из тех рабынь, что привезли вчера? Мы ещё не всех видели.
- Нет. Я здесь… по своей воле, - под пристальными взглядами мне было крайне неловко. Где же носит Танну?
- Вот как? – просиял тот, что назвался Раудом. – Тогда ты должна будешь вскоре выбрать кого-то из нас. Выбери меня!
- Почему это тебя? – толкнул его в плечо тот, кого назвали Олафом.
- Потому что ещё ни одна женщина на меня не жаловалась!
- Потому что у тебя их ещё не было, - пробасил Томас и протесты Рауда потонули в громовом хохоте.
Наконец появилась Танна, неся в руках поднос с тарелками.
- А ну-ка, парни, пропустите! Что вы накинулись на госпожу? Дайте ей поесть.
Стенные, посмеиваясь, встали из-за стола.
- Ещё увидимся, дамы, - крикнули они от порога и вышли.
Мы остались одни.
- Ну, они тебя не обидели?
- Нет. Даже были в некотором смысле галантны. Просто все это так… непривычно. Садись, поешь со мной.
- Я уже ела. Это тебе надо есть, а то сдует за Стену, - она усмехнулась. – Но я посижу с тобой.

После обеда Танна показала мне те постройки и помещения, про которые успела узнать сама.
- Вон там крыша кузни, к слову, Гектор по прозвищу Стальной, который привез нас сюда, и есть сам кузнец; там - мыловарня, - начала перечислять она. - Видишь, где окна с чёрными ставнями? Там живут сами братья. Трапезную ты уже видела. На южной стороне есть маленькая ткацкая, но она обычно пустует, там работают рабыни, когда присутствуют на Стене. Под нижним этажом довольно большая купальня. Ещё есть загоны для варанов, оружейная, склады, - но я точно не знаю, где это.
- Когда ты успела всё это разузнать?
- Я нашла проводника. Пойдём в твою комнату, покажу кое-что ещё.
Оказалось, Танна раздобыла длинный узкий ящичек, в который предполагалось посадить горицвет.
- Ящичек нашелся быстро, а вот с землёй пришлось повозиться. Тут так просто её не найдёшь, да к тому же, чтоб была пригодная для растений.
Остаток дня мы провели за посадкой семян, затем разбирали мой сундук, а Танна рассказывала между делом о правилах и порядках, принятых здесь.


Через день в трапезной ко мне подошёл уже знакомый Рауд. И положил на стол передо мной шапку, отороченную соболиным мехом.
- Что это?
- Подарок от меня, - улыбнулся он, скользнув по мне взглядом. - Викар Хладный велел тебе явиться к нему.
Я вопросительно покосилась на Танну.
- Он здесь вроде старейшины, - едва слышно прошептала она и подвинула мне шапку. – Надевай и иди.
- Следуй за мной, - сказал Рауд и пошёл к выходу, более не оглядываясь, уверенный, что я иду за ним.
Я и шла.
Мы пересекли широкий двор, миновали несколько развилок между строениями и подошли к невысокой башне, выглядевшей более крепкой и древней, чем другие постройки. Поднялись на последний этаж по узкой лестнице и там, перед дубовой дверью мой провожатый оставил меня.
Я постучала, подождала немного и, не услышав ни звука, всё же решилась войти.

Внутри было что-то вроде личного кабинета, если вообще это слово применимо к какому-либо помещению Погоста. Тёмный массивный стол, заваленный свитками бумаг, несколько тяжёлых на вид кресел с высокими спинками, лавки и пара сундуков вдоль стен. В дальнем конце комнаты виднелась ещё одна дверь. А в кресле возле тлеющего очага сидел… очевидно, это и был Викар Хладный. На лицо не старый ещё мужчина, однако волосы его были полностью седы, как и короткая борода. Я почтительно наклонила голову, и он рукой указал на стул рядом.
- Леди Лейн, - утвердительно произнёс он, внимательно меня разглядывая.
- Да.
- Ты приехала два дня назад.
- Да.
Он соединил пальцы рук и коснулся ими бороды. Помолчал немного.
- Уже выбрала мужчину?
Я вскинула на него глаза.
- Н-нет. Пока нет.
Он медленно покивал в такт своим мыслям.
- Здесь служат хорошие воины. И крепкие мужчины. Любой из них будет достоин стать отцом. Не тяни с первым выбором. У тебя есть ещё два-три дня.
- Зачем вы позвали меня?
В его глазах вдруг блеснули лукавые огоньки, и он усмехнулся в бороду.
- Хотел лично взглянуть на тебя.
- Почему?
- Из любопытства. Не так-то часто в последние годы нас посещают женщины по своей воле. Всё чаще рабыни. Я не буду спрашивать, что привело тебя сюда. Это твоё дело. Но мы все надеемся, что твое пребывание на здесь будет… плодотворным. Стене нужны сыновья… Иди, леди Айрин. Если тебе понадобится что-то, ты знаешь, где меня найти.
Я поднялась со стула и поклонилась.
- Благодарю.

По лестнице вниз я спускалась в задумчивости.
О боги, что же мне делать? Как принять то, что должно произойти? Два-три дня… Всего лишь. А потом кто-то из этих мужчин станет мне любовником. Станет мне так близок, как был только Эван.
Эван… Так странно… я почему-то совсем не помню его лица. По приезду сюда я не единожды пыталась вспомнить – ничего не вышло. Нет-нет, я помню что-то по отдельности – светлые волосы… глаза помню… Чуть сжатый рот… Галстук серый со стальным отливом. Но когда пытаюсь все это собрать воедино – образ ускользает и рассыпается. Это тем удивительнее, что я чётко помню всех стенных, которых здесь видела хотя бы раз. Закрываю глаза – и могу вспомнить каждую чёрточку. Почему? Я спросила у Танны, и она мне ответила:
- Это Стена так заботится о своих сыновьях. И о тебе тоже. Ни к чему вспоминать о большом мире, пока ты здесь. Живи настоящим.
Жить настоящим. Это легче сказать, чем сделать. Вся жизнь перевернулась и я чувствовала, что больше не контролирую ничего.
- Всё в порядке? – Рауд ждал у дверей внизу. - Пойдем, леди Айрин. Во дворе сейчас начнутся поединки между братьями, ты должна это увидеть.
- Поединки? Зачем они?
- А как же упустить такую возможность покрасоваться перед женщинами, - засмеялся он и протянул руку. – Идём? Все уже там.

Рауд провел меня на открытую галерею второго этажа, откуда весь большой внутренний двор был виден как на ладони. Вокруг толпились зрители, рабыни сгрудились возле двух широких крылец. Среди них я заметила Танну и махнула ей, но она не увидела. Все смотрели на середину двора, где двое братьев, вооруженные деревянными мечами, кружили вокруг друг друга. Из толпы неслись подбадривающие крики.
- Что получает победитель?
- Сегодня – это возможность первому выбрать женщину.
Вот значит как. Я в смущении прикусила губу.
Братья сходились и расходились, пока один из них не уложил на землю противника. Раздались одобрительные вопли. Упавшему помогли встать, и его место занял другой стенной. Чем-то это мне напомнило гладиаторские бои на Арене, которые мне как-то довелось увидеть на Грехе.
- А ты? Будешь сражаться? – спросила я Рауда.
- Нет. Я повредил ногу и не могу сражаться в полную силу.
И правда, пока мы шли к ристалищу, он заметно прихрамывал.
- Тогда тебе не повезло.
- Как знать, - ответил он и накрыл ладонью мою руку и посмотрел на меня. – Может, ещё повезет, и ты сама выберешь меня.
Отнять руку я отчего-то не решилась. Бой продолжался, противники сменяли друг друга. Сражались на мечах - коротких и длинных, на кинжалах, с щитами и без, и даже просто на кулаках. Мой сопровождающий комментировал подробности боя для меня. Среди стенных я заметила и Викара, с которым недавно говорила в башне. Он тоже вышел посмотреть на поединки.
- Пойдём спустимся ближе, - Рауд потянул меня вниз на площадку.

Очередной победитель, увидев меня, шутливо поклонился, давая понять, что одержал победу в мою честь, и я засмеялась: настолько комичным выглядел поклон. Его противник воспользовался этим, подкрался и перекинул соперника через себя. Снова завязалась схватка, на этот раз уже без всяких правил, настоящая потасовка. Братья вокруг азартно болели и подбадривали свистом и выкриками.
И вдруг… как-то все смолкли и враз уставились на меня. Переведя взгляд, я увидела Гектора, протягивавшего мне кружку с дымящимся напитком. Он выглядел… гораздо лучше, чем во время путешествия. Исчезли круги под глазами, и лицо заметно разгладилось.
Я осторожно приняла кружку и поблагодарила, затем отпила глоток. Напиток был горячим и горьковатым. Однако странное молчание вокруг продолжалось. Между тем, кузнец успел упрекнуть меня за то, что не зову его по имени, а также своих братьев за то, что не подарили мне плащ. Боги, да зачем же мне ещё! Я и так в этих одеждах похожа на подушку!
«А тебе не всё ли равно, как ты здесь выглядишь?»- шепнул внутренний голос, но вслух я спросила:
- Зачем мне другой плащ?
Гектор наклонил голову и встретился со мной глазами.
- Чтобы уменьшить количество ваших нижних юбок, леди Айрин Лейн, - отчетливо произнес он.

В тишине я услышала, как где-то явственно ахнула Танна. Он, что… и правда упомянул мои нижние юбки при всех этих мужчинах?
Я сделала вдох, открыла было рот, но, не найдя слов, снова закрыла.
Кровь прилила к щекам, и мне сделалось невыносимо жарко. Я сунула ему кружку обратно в руки, сделала пару шагов прочь, но развернулась и снова подошла.
- Количество моих нижних юбок, Гектор, - с нажимом произнесла я, - должно интересовать тебя лишь в том случае, когда я выберу тебя! – и, подняв повыше подбородок, прошествовала к лестнице. И только поставив ногу на ступеньку, с досадой сообразила, что сказала «когда» вместо «если».
Позади кто-то тихонько присвистнул, кто-то усмехнулся, и я с трудом удержалась, чтобы не сбиться на бег.
_________________

Погост «Мать-Гора».

Заложив руки за спину, я заинтересованным взглядом провожал Айрин Лейн. Значит «когда», а не «если». Было ли это оговоркой или хорошо продуманным ходом? С той чередой благородных дам, что прибывали на Стену, можно было и не спрашивать себя об этом, но с леди Айрин всё иначе – неудачная она врунья. Еще там, на острове Греха, это было очевидно. Она была красива не только внешне. Как сказал Мансур по пути домой – не заметить этого мог лишь слепец. А я, в каком бы состояние не находился, никогда не был слеп. Но не внешняя красота привлекала меня. Нет. В ней была искра. Неуверенная, многие годы подавляемая условностями и только иногда показывающая себя, в моменты подобные этим. Впервые она показалась в конюшнях порта северных земель. Что же в умелых руках из этой искры можно развести ласковый костёр, но в неумелых он станет – пожаром.
Под общие смешки братьев, Викар подошел ближе и проговорил, глядя мне в глаза:
- В этот раз отвертеться ты не сможешь.
- Я и не собираюсь, - ответил ему, не отводя глаз. Когда для меня потерял значение её статус? Всё на той конюшне? Или во время тяжелого, для хрупких женщин, путешествия к Стене? Да и есть ли разница?
Безобидные шуточки все не прекращались. Не обращая на них никакого внимания, я кивнул отцу и развернулся в сторону кузни, намереваясь скрыться у себя, но путь мне перегородили две фигуры. Видя хмурые лица Рауда и Олафа, я в тот же миг понял, о чем пойдет речь и предвещая их слова, жестом указал следовать за мной. Первый был учеником и не смел противиться, второй же – младшим братом, ровесником Рауда. Пропустив вперед обоих, я вошел следом в двери кузни и прикрыл её от любопытных глаз. Сев на скамью пригласил братьев высказаться, а сам потянулся за ковшом с водой. Но рука зависла в воздухе, стоило услышать слова этих детей.
- Почему ты? – начал Рауд, вперив в меня хмурый взгляд. Олаф повторив его стойку добавил:
- Все знают, что Гектор Стальной не подходит к знатным дамам. Так почему она выбрала тебя?
- Она меня не выбрала, - я поднес ковш, полный воды, ко рту и перед тем как сделать глоток, добавил: - Пока.
- Но ты не подходишь ей! – в унисон застонали оба. Вылив остатки воды под ноги детям, встал перед ними. Оглядев обоих, недолго думаю схватил за ворот их рубах и, подняв парней над полом, понес к выходу.
- Меня слишком долго не было. Ваши языки стали длиннее.
Так и не опустив на землю две болтающие фигуры, отнес их к конюшням вараном. Помощь там всегда была нужна.

Найти Айрин было не просто. Её не было среди женщин штопающих вещи братьев, не было и в комнатке, отведенной для благородных дам, и лишь встретив личную служанку леди узнал, где её искать. Удивительно, что Айрин Лейн пряталась в своей комнате. Неужели такое повышенное внимание от братьев её угнетает? Послав ей приглашение, вместе с Танной, присоединиться к братьям за вечерней трапезой, остался у подножия лестницы, ожидать ответа. Последним мне стала сама Айрин, спускавшаяся вниз по лестнице. Гордо вздернутый подборок должен был придать ей величественный вид, но раскрасневшееся лицо, задорно подпрыгивающие в такт шагам светлые локоны волос и ярко голубые глаза, не способствовали этому.
Она остановилась на две ступени выше, чтобы сравняться со мной.
- Я просто проголодалась, - выпалила она, поджав свои губы.
- Понимаю, - кивнул ей. Благороднее было бы смолчать, но всё же добавил: – Порою голод – наш злейший враг.
И сделав шаг в сторону, уступил дорогу леди Айрин. Встав рядом, мы зашагали в сторону обедни, правда, мне приходилось пропускать по паре шагов или Айрин пришлось бы бежать следом. Но молчание стало угнетать леди и, спустя несколько секунд, она заговорила.
- Удивлена, что приглашение прислал мне ты, Гектор Стальной. За эти дни от тебя не было никаких вестей.
- Я спал. Мне необходим был отдых.
- Танна говорила, что тебе нужно было набраться сил.
- Да.
- Это потому что ты был на острове?
- Да.
- А всем стенным нужен такой отдых?
- Да.
- Почему? Вам нельзя покидать Стену? ..
Вопросы сыпались подобно снежным хлопьям в буран и в какой-то момент понял, что лучше дождаться их всех, а уж потом отвечать. Но это оказалось труднее, чем мне думалось. Жажда знаний у леди Айрин не имела предела, а остановить поток вопросов я мог лишь одним способом. Мы были уже у входа в обедню, и до нас доносились голоса остальных братьев, когда я остановился и повернулся к ней лицом. Голос Айрин мигом стих, а в широко раскрытых глазах виделась настороженность. Наступая на леди Лейн, заставил её сделать несколько шагов назад. Облокотившись ладонями о стену, по обе стороны от лица Айрин Лейн, проговорил:
- Когда ты выберешь меня, Айрин, я отвечу на все твои вопросы. А пока, - выпрямившись, я открыл дверь перед ней, - стоит пообедать.

Быстро осмотрев большой зал, заметил свободные места рядом с Мансуром и Айзеком. Кивнув им, провел Айрин к столу.
_________________

Подарки всё множились. Я сидела на кровати и хмуро разглядывала внушительную горку, пополнившуюся за два прошедших дня ещё двумя шапками, плащом (будь он неладен) с меховой оторочкой, плетёным поясом искусной работы, кожаным кошелём, резной деревянной чашей и еще несколькими безделушками. Куда бы я не направилась, всегда находился кто-то из братьев, желающий меня одарить, либо завести разговор и чтоб непременно – глаза в глаза. Касались, будто невзначай, рук или плеча, провожали взглядами. Я знала, что это не просто случайность, и они все знали это тоже, и от этого я смущалась ещё больше. Сегодня даже попросила Танну принести мне завтрак и обед в комнату, чтобы лишний раз не выходить.
Необходимость сделать выбор угнетала и давила незримым камнем. Наверное, стоит перестать терзаться, выйти во двор и ткнуть в первого же встречного. Они все для меня более-менее одинаковы, так какая разница?
- Айрин? – в комнату заглянула Танна. – Гектор Стальной передал тебе приглашение присоединиться к братьям за ужином.
- Гектор? – с напускным спокойствием переспросила я, с неудовольствием отметив, что сердце начало биться быстрее.
Нет, не все. Не все были одинаковы.
- Да, кузнец, - пояснила Танна. – Такой, знаешь, высокий и серьезный и…
- Я знаю, кто это, - перебила её.
- Тебе надо выйти из комнаты. Ты не можешь здесь вечно прятаться.
- Я вовсе не прячусь, с чего ты взяла. Просто… не было настроения.
- Тогда потрудись найти это самое настроение! Мужчины не любят ждать.
- Ты говоришь, как моя мама!
- Не зря же я прожила у вас столько лет! Чему то да научилась! Вставай, помогу тебе с платьем.
На этот раз Танна превзошла себя, её руки мелькали с неимоверной скоростью, и спустя всего лишь десять минут я уже стояла на лестнице перед Гектором. Всего две ступени – и я могу смотреть ему в глаза, не наклоняя голову, и это было достаточно странно: на всех стенных я неизменно смотрела снизу вверх, а вот так, вровень – ещё не приходилось.
- Я просто проголодалась, - сочла нужным уточнить, чтобы он не думал… не думал, будто вышла из-за него. Я и правда хочу есть и… это же просто ужин!

Однако волновалась я сильнее, чем готова была признать. И, чтобы заглушить волнение, искала спасения в разговоре, засыпав кузнеца вопросами по пути. Отвечал он неохотно и односложно, а перед входом в трапезную и вовсе остановился, повернувшись ко мне. Очередной вопрос замер у меня на губах, когда стенной придвинулся вплотную, заставив меня отступить.

Я не успела придумать достойный ответ на такое заявление, потому что Гектор открыл дверь в трапезную и подтолкнул меня через порог.
И сразу же в помещении смолк шум, хорошо слышавшийся снаружи. Не сказать, что повисла мёртвая тишина, нет, но головы всех братьев были повернуты ко мне и разговоры смолкли. До этого вечера я всегда старалась приходить обедать, когда в трапезной уже почти никого не было, но сегодня, похоже, все братья были в сборе. И, боги, как их было много! За столом на возвышении я увидела Викара и наклонила голову в знак приветствия. Он перевёл взгляд с Гектора за моей спиной и медленно кивнул мне в ответ. И, словно это было неким сигналом, мужчины в зале вернулись к еде и разговорам. Я тихонько перевела дыхание.

Гектор посадил меня за стол с двумя стенными, и сам уселся напротив. Одного из них я знала, это был Мансур, что сопровождал рабынь с Греха. А второй казался смутно знакомым. Он представился Айзеком, и как только он заговорил, я вспомнила: это он вытащил меня из сугроба, когда я провалилась в снег. И он же уносил рабыню, которой стало дурно.
- Что с той девушкой, которая упала на постоялом дворе?
Айзек блеснул сквозь бороду улыбкой.
- На постоялом дворе тогда упала не одна девушка, и обеих я спас! – заявил он.
Я невольно улыбнулась ему.
- Ну, с одной-то девушкой точно всё в порядке, она сидит перед вами. А что с той рабыней?
- С ней всё хорошо, не волнуйтесь, леди. Я лично проследил, чтобы за ней был надлежащий уход. Перед вами крупный знаток ухода за женщинами! – с этими словами он протянул мне тарелку с едой.
- Это заметно.
- А я что говорю!
Этикет поведения за столом предписывал вовлечь в разговор по возможности всех соседей, и я обратилась ко второму мужчине:
- Мансур, ты как и Гектор, тоже покидал Стену надолго. Это правда, что после долгого отсутствия стенному нужно время, чтобы восстановить силы?
Мансур пустился в объяснения и рассуждения о сыновьях Стены, я слушала, ела и иногда кивала. Мне было и правда интересно. Однако, когда разговор перешел на детей, рождённых от стенных, почувствовала, что тема стала слишком… интимной и совсем не застольной. Оглядевшись, заметила, что половина братьев покинула трапезную. Наверное, пора и мне.
- Спасибо за рассказ. Я надеюсь, мы сможем в другой раз продолжить беседу. А сейчас прошу меня извинить, но я хотела бы вернуться к себе.
- Разумеется, леди. Мы были рады вашей компании.
Я встала из-за стола, и вместе со мной поднялся Гектор.
- Подождите меня здесь, - обратился он к братьям. – Я провожу леди Айрин и вернусь.
- Смотри только, чтобы мы не уснули тут, пока тебя ждём, - усмехнулся в бороду Айзек, получив в награду от Гектора свирепый взгляд.

Обратно мы возвращались в молчании.
- Ты был немногословен за ужином, - заметила я. – Ты всегда столь молчалив?
- Похоже на то, - согласился кузнец. – В моём ремесле разговоры излишни. Зато я не бросаю слов на ветер.
- Ты любишь кузнечное дело?
- Я бы не назвал это любовью. Это что-то большее. Что-то внутри. Как потребность.
Я могла это понять. Мне встречались такие люди.
У двери моей комнаты обернулась.
- Пойдём, покажу тебе кое-что.
Пока я зажигала лампу на столе, стенной неподвижно стоял у порога, словно не решаясь шагнуть дальше. Я прошла к подоконнику, на котором зеленели всходы.
Как и обещала Танна, ростки горицвета поднялись к вечеру третьего дня. Узкий ящичек перед заиндевевшим окном покрылся зелёной щёточкой всходов. Я легонько провела по ним пальцами.
– Дома я привыкла, что меня окружают цветы. Люблю возиться с ними в палисаднике и в оранжерее. Мама говорит, что у меня к ним лёгкая рука. И Танна догадалась взять для меня цветы сюда. Это горицвет. Пройдёт ещё несколько дней и ростки выпустят мелкие ярко-жёлтые цветочки, которые будут цвести не меньше месяца, а то и больше. Затем они повянут, но эта смерть будет обманчивой. Если по-прежнему поливать землю, то через пару недель поднимутся новые всходы.
Гектор закрыл за собой дверь и подошел ближе, я видела его отражение в тёмном стекле окна. И я вдруг остро почувствовала эту закрытую дверь и замкнутое пространство комнаты, глубоко вздохнула, пытаясь унять сердцебиение, и продолжила:
- Это… крошечная частичка зелёных садов в самом сердце Стены.
- Здесь никогда ещё не было цветов. - Он немного помолчал. - Айрин…
- Что?
- К завтрашнему дню ты должна выбрать одного из братьев.
Я до побелевших пальцев стиснула край подоконника. Уже завтра? На мгновение прикрыла глаза и вспомнила всех стенных, которых видела здесь. Огромные незнакомые мужчины.
Гектор молча ждал ответа, и я встретилась с ним взглядом в отражении стекла.
- Хочешь ли ты… - губы почему-то враз пересохли, - чтобы я выбрала тебя?
_________________

Погост «Мать-Гора».

Я смотрел на девичьи пальцы, поглаживающие зленые ростки, и повторял себе, что не имел никакого права находиться тут. Пока. До той минуты пока она не назовет имя. Моё. Леди Айрин Лейн рассказывала о цветах, о том, как радостно ей на душе видеть их, но мои мысли текли в другом русле. Станет ли Гектор Стальной её выбором завтра или позже?
И только Мать знала, как от этих мыслей мне было не по себе.
- Айрин…
Её имя срывается с моих губ, раньше, чем смог себя остановить. Пусть твоим выбором стану я…
- К завтрашнему дню ты должна выбрать одного из братьев.
- Хочешь ли ты… чтобы я выбрала тебя?
Дотронувшись до её плеч, заставил Айрин повернуться ко мне лицом и встретиться взглядами.
- Хочу, - не отвожу глаз от девичьего лица. Мне хотелось погладить гладкую кожу её лица, прикоснуться к её губам, почувствовав их пряный вкус, но все, что я мог себе позволить лишь смотреть. – Мне хочется, чтобы ты, Айрин Лейн, назвала мое имя завтра или позже, не важно.
Она на миг закрывает глаза и медленно кивает в ответ. И всё, что я позволил себе: поймать рукой, выбившийся локон её золотистых волос, медленно заправив его ей за ухо.
- Айрин, завтра тебе стоит назвать имя перед Викаром.
- Хорошо, - она снова кивает, а непослушный локон вновь выбивается на волю.

Братья ждали меня там, где я их и оставил. Попивая холодный эль тихо о чем-то переговаривались. Вернувшись на своё место, я потянулся за кружкой и кувшином с напитком. Братья в молчании смотрели на меня, ожидая моих слов.
- Айзек, - обратился я к старшему брату, - нас с Мансуром долго не было. Расскажи последние новости.
- Тебе так просто не спрятаться, Стальной, - воскликнул Мансур, с громким стуком ставя свою кружку на стол. - Что сказала леди? Кого она выбрала первым?
- Да-да, - добавил Айзек, - расскажи нам, что же было. Ты уложил её спать и спел песенку на ночь?
- Если пел, то мне жаль леди Айрин, - добавил Мансур, переглянувшись с братом и расхохотавшись на пару с ним.
Дав им время на веселье, я допил свою кружку эля и перед тем, как приступить ко второй, повторил свою просьбу Айзеку. В миг встав серьезным брат поведал нам то, что мы уже слышали: ветра со стороны ледяных гор необычно тихи, но с каждого погоста Стены приходят известия о всё больших пропавших среди людей ближайших деревень. Ледяному народу нужна жизненная сила людей, но на моей памяти таких потерь среди людей не было. И в это неспокойное время Мать так и не выбрала нового Хранителя. После смерти Каира уже прошло достаточно времени, но известий от Матери всё не было. И если льдистый народ копит силу для атаки, то сыновьям Стены нужно быть готовым к потерям.

На следующий день меня приветствовал старик отверженный. Поскрипывая своим возком, до верху набитым элинниумом и драгоценными камнями, Эйнар остановился у кузни. После взаимных приветствий, старик поведал о том, что заказы с моим отсутствием лишь множились. Правда Рауд неплохо справлялся с самыми простыми из них, но изысканные украшения и кинжалы, инструктированные камня, всё еще не давались ему. Слушая о желаниях людей, я перебирал в телеге Эйнара драгоценные камни, попутно проверяя их качество. В мои руки попался янтарь, размером с детский кулак. Держа его между большим и указательным пальцами, поднял повыше, любуясь на свету янтарными бликами. Янтарь – прекрасно будет смотреться на ней.
- Я заберу этот камень себе, Эйнар.
_________________

Давно уже минуло за полночь, а сна всё не было. Я лежала и разглядывала синеватые тени на потолке, и всё не могла выбросить из головы вечерний разговор.
Он хочет, чтобы я выбрала его.
Он – хочет.
На прямой вопрос был получен не менее прямой ответ. Почему я это спросила? Я не знала. Быть может, потому, что доверяла Гектору чуть больше, чем другим? Или дело совсем не в доверии? А в том, что я искала его глазами, выходя во двор или трапезную. А найдя, упрямо отводила взгляд и старалась не смотреть более. Или в том, что затаила дыхание, когда почувствовала, как скользнули по моей щеке твёрдые пальцы, заправлявшие прядь волос.
У Эвана были мягкие, ухоженные руки, он гордился ими, подчеркивая разницу между руками богатого аристократа и руками тех, кто не мог позволить себе такую роскошь. Но мне отчего-то ни за что на свете не хотелось бы, чтобы у Гектора оказались такие же руки.

Я со вздохом перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку.
Ну почему, почему я не могу быть такой же легкомысленной и беспечной, как другие девушки? Наверняка их не терзают никакие сомнения и тревоги.
Накануне я случайно подслушала их разговор в купальнях.

Мне всегда нравилось посещать термы на Грехе. Их было несколько на острове, для посетителей разного достатка. Но особенно я любила нефритовые, с овальными бассейнами из зеленоватого камня, с роскошными лежаками из разноцветной мозаики. Обычно я ходила туда с сёстрами, и мы могли провести там почти весь день, болтая о городских новостях и позволяя рабыням ухаживать за нами.
Здесь, конечно, купальни были намного проще. Раздевалка и два зала – в одном большой бассейн, в другом совсем маленький, похожий на большую ванну. Никаких массажных лежаков или комнат отдохновения. Но я и не ждала здесь никакой роскоши; горячая вода и чистые простыни – этого мне было довольно.
Несколько раз по вечерам, когда я приходила сюда, здесь никого не было. Однако сегодня из большого зала доносился плеск воды и весёлый женский щебет.
- Ну же, Тина, твоя очередь! Рассказывай! Кто был вчера..
- Вчера… - раздался томный голосок, - это был… Мансур.
- Оооо, - дружный вздох. – И как он?
- Это было, скажу я вам, потрясающе! Он очень, очень умелый. Не ушёл от меня до самого рассвета. Может быть, сегодня он придет ещё…
- Не жадничай, Тина! Я видела его утром, он подмигнул мне! Так что сегодня он мой!
- Заключим пари?
- Отчего бы и нет?
Снова смех.
Я замерла возле приоткрытой двери, жадно слушая разговор рабынь. Стенной не ушел от нее всю ночь? Что с ней можно делать так долго?! Эван приходил ко мне примерно на четверть часа, а после уходил в свою комнату. Но… всю ночь?! Я торопливо отошла от двери, чувствуя, как горят щёки и долго ещё лежала в горячей воде, обдумывая услышанное. Меня кольнуло внезапное и острое чувство зависти к этим рабыням, способным беззаботно болтать и радоваться мужчинам, приходящим к ним по ночам. Они им рады. Они их любят. Даже Танна. Что же со мною не так?
И ещё долго не могла уснуть, вспоминая этот разговор, но под утро сон все же сморил меня.

На следующий день только ближе к вечеру я собралась идти к Викару. Весь день бушевала метель, и я всё откладывала визит, придумывая отговорку, будто жду окончания непогоды.
Но метель все же улеглась, и даже сквозь пелену облаков проглянуло чахлое закатное солнце, и тянуть дальше было нельзя.
В покоях Викара было все так же сумрачно, как и в прошлый раз. Камин не горел, а сам хозяин комнаты, придвинув кресло к окну, был занят чтением толстой книги в кожаном переплете с коваными уголками. Увидев меня на пороге, закрыл фолиант, заложив пальцем страницу, и сделал приглашающий жест рукой.
- Рад видеть тебя, леди Айрин.
- Вы знаете, зачем я здесь, - от напряжения голос у меня звенел.
- Знаю. Садись, - кивнул он на кресло напротив.
Я осторожно присела на край, сцепив на коленях руки.
Ожидаю вопроса, но Викар явно не собирается ничего говорить. Смотрит на меня, склонив голову набок, и ждет. Молчание неприлично затягивается и вдруг злюсь на себя за трусость.
- Гек… Простите, - кашляю, услышав свой охрипший от волнения голос. – Гектор Стальной.
Викар прячет тень улыбки в бороду.
- Хороший выбор, леди. Рад за своего сына.
- Гектор ваш сын? – я удивлена.
- Да, я считаюсь одним из его отцов.
- А сколько у него… - я мучительно покраснела от щекотливости вопроса, - ещё… отцов?
- Ещё трое, - невозмутимо пояснил Викар.
Милостивая богиня, трое!
- А кто его… мать?
- Думаю, он сам ответит на твои вопросы, Айрин, - Викар дал понять, что разговор окончен.
- Что ж, я, наверное пойду.
- До встречи, леди, - он отпускает меня кивком головы.

С приближением ночи моя нервозность усиливалась. Я не находила себе места и металась по комнате, не зная, чем себя занять.
- Танна, а когда он… придёт… что мне делать?
Рабыня отворачивалась, пряча улыбку.
- Ничего не надо. У меня сложилось впечатление, Айрин, что кузнец Гектор прекрасно знает, что делать. Поэтому не советую тебе беспокоиться.
- Я и не беспокоюсь.
- Да уж вижу. Ты скоро колею в полу протопчешь!
Я остановилась и заставила себя сесть на кровать.
- Подай мне рубашку.
- Зачем? – рабыня подняла брови.
- Ну… как же без неё… Подай, говорю!
Танна молча порылась в сундуке и протянула мне длинную ночную рубашку с кружевами. С помощью служанки я избавилась от платья и переоделась в рубашку. Несмотря на плотный хлопок, в ней было ощутимо зябко, и я закуталась в шерстяную шаль. Странное чувство – лицо будто горело, а тело бил нервный озноб.
- Я могу идти? – осведомилась рабыня.
- Уже? Нет, останься! – Танна выразительно взглянула в тёмное окно. – Ладно… Иди.
- Все будет хорошо, Айрин. Не запирай дверь, - она погладила меня по голове и вышла.

Наступила оглушающая тишина, изредка прерываемая треском огня в очаге. Не зная, чем себя занять, я поплескала в лицо водой из кувшина, надеясь охладить пылающий лоб, но в итоге замерзла еще сильнее.
Я сидела в кресле возле очага, поджав ноги и обхватив колени руками; озноб становился все сильнее. В конце концов не выдержала и подложила в огонь несколько поленьев, затем снова вернулась в кресло. Согревшись, наверное, задремала, потому что проснулась от стука захлопнувшейся двери.
Гектор.
Здесь.
Сна как не бывало. Сердце ухнуло и забилось быстро и неровно. Стенной неподвижно и молча смотрел на меня, и комнату сразу показалась очень маленькой. Я медленно выбралась из кресла и встала. Не отводя от меня взгляда, он отстегнул и бросил на пол плащ.
Два шага. Всего два.
И он их сделал, вдруг оказавшись совсем близко. Я судорожно вздохнула, чувствуя как начали дрожать колени.
-Ты боишься? – прямой вопрос.
- Да, - выдохнула я. Что толку скрывать.
- Что мне сделать, чтобы ты перестала?
- Я… не знаю.
- Посмотри на меня.
Я послушно подняла голову, взглянув в темные, как северная ночь, глаза – и увидела в них свое отражение.
- Не бойся меня.
Торопливо киваю.
- Постой, пожалуйста. Просто… постой. Я сейчас… привыкну.
Лгу и ему и себе. Как можно привыкнуть за несколько минут?
Однако он послушно замер, опустив ко мне голову.
Не думай больше ни о чем, Айрин, не думай. Только чувствуй.
Я закрыла глаза.
Шаль пришлось отпустить, и она мягким комом упала мне под ноги.
Подняла руку – медленно, невесомо - и прикоснулась к его щеке. Щетина мягко царапнула ладонь.
Непривычно.
Он склоняет голову еще ниже, и мои пальцы скользят дальше, зарываются в его волосы на затылке. Сжимают, притягивая ближе.
А волосы у него оказались неожиданно мягкие. Мне почему-то казалось, что такая грива должна быть жесткой. А они – мягкие. И текут сквозь пальцы как вода.
Чувствовать ладонью мало – и я поднимаю лицо и касаюсь щекой щеки. Колет. Легонько качаю головой из стороны в сторону, чтобы царапнуло сильнее.
Вверх. Вниз.
Вдыхаю глубже. Он пахнет железом. Льдом и мокрым камнем. И чуть-чуть хвоей.
Вверх. Вниз.
Под губы вдруг попадается уголок его рта – и я замираю. Текут секунды – и ничего не происходит. Он все так же стоит неподвижно. Только дыхание едва заметно тяжелеет, как и мое. И я решаюсь.
Поворот головы.
Вдох.
Поцелуй.

»» 07.07.17 15:12 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Погост «Мать-Гора».

Вернуться домой было воистину хорошо. Прошло всего пару часов, как огонь в горне начал свой танец, расплавляя послушный металл, а я уже вернулся к привычному делу, будто и не покидал погост на эти месяцы. Спонтанное решение отправится на остров Греха не изменило мои взгляды, а лишь укрепила уверенность – не стоит мне покидать Стену.
Расплавленный элинниум податливо принимал форму половинок, когда металл немного остынет – обе формы приложат друг к другу, соединяя в будущий кубок для вина. После она будет отполирована так, чтобы не виделся стык, а узор и пара драгоценных камней, помогут скрыть их окончательно. Заказ этот отправлял богатей южных земель и был не таким уж и сложным, как решил отверженный, поэтому отдав его Рауду, приказал закончить к вечеру. Будущий кузнец погоста до сих пор казался задетым моим поступком, так что лишь буркнув в ответ, принялся за полировку изделия. Оставив парня наедине с работой и обидой, отошел вглубь кузни, где стоял стол с чертежами изделий.
Взяв чистый пергамент и угольный карандаш, я достал, из кармана кожаного фартука, взятый у Эйнара кусок янтаря. Вертя его в руках и глядя на золотистые отблески, я мысленно представил Айрин такой, какой она была вчера: невинная душа, жаждущая любви и заботы. Это будет колье, - пришло осознание. Не серьги, браслет или перстень, а колье. Две гладкие полоски металла, покрытые тонкими, будто снежная паутина, узорами, до середины груди, а в центре, у самого сердца, будет вставлен янтарь, отполированный в виде большой капли. Позволив себе ещё с минуту насладиться мыслями, я склонился над пергаментом и принялся зарисовывать будущий подарок леди Лейн.

Позже смыв с себя отметины оставление жаром кузни и переодевшись, готовился подняться в комнату Айрин. Записка Викара о том, что леди выбрала меня была лишь формальностью и оба это знали. Накинув свой плащ, отороченный меховым воротником, покинул кузни. На погост опустилась ночь. Кто-то из братьев уже спал, отдыхая после очередного дня, кто-то развлекался с рабынями. Уставшие братья, бывшие в дозоре, шагали к обедне за поздним ужином. Я намеренно выбрал столь поздний час, желая дать леди Айрин время подготовится к моему приходу. Нетерпение. Новое, незнакомое мне раньше, чувство к женщине, с каждым шагом гнало меня всё быстрее к ней. Почувствовать гладкость её кожи, вкусить сладость её губ, вдохнуть запах солнца, исходящий от волос…
Единственный короткий стук в дверь, был данью воспитанию Дрого. Открыв дверь, первым делом отыскал взглядом Айрин и замер, позволяя себе насладиться открывшейся картиной. Она спала в кресле у очага, позволяя отсветам огня плясать на себя, подобрав под себя ноги, а волосы укрывали её золотистым покрывалом. Разбуженная хлопком двери, она не сразу поняла, что происходит. Страх и неуверенность сменяли в ней друг друга. Оказавшись перед Айрин, смотрел в её глаза пытаясь дать понять, что бояться ничего. Стоять неподвижно, позволяя её ладоням поглаживать моё лицо и волосы – стало истинной проверкой всей моей выдержки.
Но легкое прикосновение её губ к моим – стало последней каплей.
С громким стоном обнял одной рукой талию девушки, резко прижимая Айрин к себе, раскрытой ладонью второй, сдерживал затылок, не давая ей вырваться. Углубить поцелуй и прикоснуться языками нам не давали крепко сжатые зубы Айрин. Отпустив затылок, пальцем большой руки, помня о хрупкости и силе, слегка надавил на точку у самой нижней губы Айрин, безмолвно призывая открыть рот. Её сладость опьяняла, грозясь стать потребностью. Я не забыл кто мы есть, но сейчас, этой ночью, в этой спальне – ничто не имело значения. Моя ладонь скользит по бархатистой коже её лица вниз: по нежной кожи шеи, по слегка вздрагивающим плечам, поглаживает грудь, через ткань её платья. Прикосновения желанны, но их слишком мало.
Желание быть с ней, жажда быть в ней, становилась всё нетерпеливее.
Сцепив руки под упругими ягодицами девушки, подхватил и резко подняв вверх. Она от неожиданности охает, крепче сжимая моя плечи. Теперь лицо Айрин было наравне с моим.
- Я никогда не видела твоего лица так близко.
- В нем нет ничего принадлежащего мне.
Ещё с прошлого раза запомнив, где в спальне стояла кровать, я, не отпуская Айрин, сделал несколько шагов к ложу. Дав Айрин возможность соскользнуть из моих объятий на мягкое покрывало кровати, присел рядом. Потянувшись к ней, провел ладонью по распущенным волосам солнечного цвета, пропустив сквозь пальцы руки шелковую прядь. Подавшись вперед, вдохнул цветочный аромат, исходивший от её волос. Выпрямившись, я, не отводя взгляда от Айрин, медленно избавился от своих одежд, вновь давая ей время.
Немного.
Потянул края её белого платья вверх, намереваясь снять его с Айрин Лейн, но она крепко вцепилась в одежды, глядя на меня широко раскрытыми глазами и отрицательно мотая головой.
- Ты спишь в платье, Айрин?
- Что? Нет! Это ночная сорочка и я её никогда не снимаю. Гектор, это неприлично, - тихо закончила она, пряча от меня раскрасневшееся лицо. Одним плавным движением опрокинул девушку на кровать, накрыв её своим телом. Поддерживая свой вес одной рукой, второй вновь стал тянуть ткань вверх, не отводя взгляда от её лица и тихо проговаривая.
- Когда ты со мной наедине, Айрин, ничто не должно быть между нами. Ни приличий, ни тканей одежд.
Опустив голову ниже, позволив нашими губам встретиться в поцелуе. Сняв и отбросив сорочку Айрин, губами проложил дорожку вниз, по белоснежной коже. Обведя языком ореолы сосков, целуя гладкость кожи живота, скользя губами всё ниже. Тихие стоны, шепот успокаивающих слов, а после горячие просьбы – смешались песнь, созданную этой ночью нами.

Позже, лежа рядом друг с другом, Айрин вновь спросила меня:
- Почему твое лицо не принадлежит тебя?
- Оно принадлежит отцам и матери, Айрин. Я тот, кто я есть – простой кузнец погоста. Отдохни. Ночь будет долгой.

»» 07.07.17 16:13 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Мур-мур мур.

Его называли Скотиной. Часто с восклицанием. Часто кидая что-то в его сторону. Он не сомневался, что это особая почесть, и дань уважения - иметь именно это звание среди братьев Стены. Котов на стене было не так и много. Дохли. Кто-то от голода. Кто-то от холода.
Но только не он.
Всему виной ...женщины. О! Дамочки его любили. И как не полюбить такого красавца? Шубке его можно было позавидовать. А уж кисточки на ушах и бакенбарды. Сводили дамочек сума. Он промолчит про хвост. Нельзя себя так бесцеремонно нахваливать. Скотина был скромным котом.
Его гладили. Лелеяли. И кормили, что не мало важно. Здесь кусок оленины, тут кусочек кабана. Он был тот еще ходок.
Можно сказать Скотина жил припеваючи. Одна печаль обуревала его тонкую душу. Как угодить всем девицам, что живут на погосте?
Их много. А он один. Его спасали братья Стены.
Каждый вечер он обходил свои владения и заглядывал в каждый уголок. Где-то слышал приветственный вопль. Где-то человечки ели и пили. Где-то грелись. Способы согревания были разными: от употребления гадкой, вонючей жижи (Скотина разок вылакал такое с пола и три дня мяукал на стене серенады одной дамочке. То есть был полным дураком) до облизывания и потирания о друг-друга. Последний способ Скотине нравился больше всего.
Именно, так он награждал особо щедрых дам. Сегодня пришла очередь златовлазкой. От нее приятно пахло. И она явно не ровно дышала к его персоне.
Поиск ее покоев увенчался успехом. И он быстро проскользнул в спальню, когда туда наведался один из братьев, любезно открыв для него дверь. Осталось только ждать в темном месте (поближе к камину) когда те уже улягутся на кровать и взобьют перину.
Как только шорохи закончились, а комната погрузилась в тишину. Скотина запрыгнул на кровать. И станцевав танец "Топы топы" нашел самое укромное место (у попы златовлазки!) затеял свою мурлыкающую песню.
Уютно. Тепло... Мягко. Все как любит Скотина.

»» 07.07.17 17:16 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Ночь будет долгой, сказал он. И не солгал. В эту долгую зимнюю ночь умерла та Айрин, что приехала на Стену несколько дней назад. Умерла, чтобы родиться вновь – в объятиях мужчины, принадлежащего не ей. Он был таким близким, как никогда не был Эван – в биении сердца в такт, в жаркой дрожи тела, во влажном жаре дыхания, под зажмуренными веками горячей белой вспышкой и в долгом стоне на выдохе: «Гектор…»
Эта близость была обманом.
И тело верило, плавясь под его поцелуями и выгибаясь дугой в его объятиях, и рвалось глупое сердце из груди навстречу хриплому рыку. Вот только в темных глазах бушевало не пламя – метель. И вместо горячего полдня я видела в них долгую зимнюю ночь.
И я торопливо закрывала глаза, встретившись с ним взглядом. Не смотри. Не смотри, Айрин. Только чувствуй.
Он сильный, твердый, будто камень и теплый… нет, горячий. Разве может быть горячим тот, кто принадлежит вьюге?
У него под кожей бугрятся и перекатываются камни мышц. Он сложен как гладиатор, которых мне доводилось видеть во время Игр на Арене. От него пахнет так, что кружится голова и хочется только дышать глубже и чаще и... срываться всхлипом, когда он касается обнаженной кожи. Ни приличий, ни тканей одежд? Но это ведь не… да!!! О, милостивые боги, пусть он сделает так еще.
И губы его все ниже и ниже, а у меня пальцы ног подгибаются – вот-вот скрутит в жалящей судороге. А перед глазами лопаются вперемешку алые и белые круги, и кажется, что жара внутри меня хватит, чтобы растопить Стену и все пределы.
Хватит ли, чтобы растопить лед в его глазах?

Но мир все же прекращает кружиться вокруг меня.
Я и не знала, что ночь бывает такой долгой. И что можно молить только о том, чтобы она не кончалась.
Кончиком пальца я медленно повторяю контуры его лица. Линия скул… едва заметная горбинка носа… разлет бровей с неизменной складкой между ними, не разгладившейся даже сейчас. Темные веера ресниц… они даже гуще, чем мои.
- Почему твое лицо не принадлежит тебя?
- Оно принадлежит отцам и матери, Айрин. Я тот, кто я есть – простой кузнец погоста.
- Есть ли что-то, что принадлежит только тебе?
Мой вопрос поставил его в тупик. Он хмурится, обдумывая ответ, и мне хочется разгладить эти задумчивые морщинки поцелуями. Не решаюсь.
- Наверное, мое мастерство кузнеца и мои обещания, - наконец отвечает он, но мне кажется, что он сам не верит в это.
Он принадлежит к проклятой Стене весь, вместе со своими обещаниями, мастерством, вместе с запахом льда и железа, горячие руки его и стук в каменной груди – все принадлежит только ей, и в ответ этой мысли внутри меня поднимается отчаянный протест. Я хочу его себе. Хочу, чтобы этот мужчина был моим, пусть недолго, но полностью. Чтобы только я в мыслях его, на губах и в сердце, чтобы думать ни о ком, как обо мне… глупое желание, несбыточное, я пойму это потом. Но сейчас ревность черной волной плещет внутри и заставляет тянуться к его губам за поцелуем.
Впервые в жизни мне по-настоящему хочется заявить права на мужчину и – я не узнаю в этом желании себя. Я не была такой раньше.
И эта новая незнакомая Айрин льнет к мужчине в ее постели и прячет его в водопаде своих волос. И не стесняется обнаженной себя. И жадно смотрит в ответ.
Почему бы не быть смелой, если осталось не так уж много времени?

…Утро или день?
Сквозь закрытые веки льется тусклый свет и мне не хочется открывать глаза. Я знаю, что Гектора здесь нет, слышала, как он ушел, и обнимаю крепче подушку. Это хорошо даже. Не знаю, как смотрела бы ему в глаза. Как можно смотреть на мужчину, зная, что он видел тебя… всю…
Щеки запекло.
Тело ломило, но эта была какая-то приятная боль, не знакомая мне раньше. Я перевернулась на другой бок, закутываясь глубже в одеяло, и вдруг почувствовала, что в постели все же не одна.
Приподнявшись, обнаружила здоровенного кота, прямо посреди кровати. Пушистая скотина разлеглась поверх одеяла и, по-видимому, чувствовала себя очень даже комфортно.
- Эй, - я потянула из-под него край одеяла. – Ну-ка, брысь.
Животное старательно прикидывалось мертвым.
Я привстала, прикрылась, сама не знаю зачем, подушкой и потянула одеяло сильнее.
- Слышишь меня, нахал? Ты откуда здесь?
Кот – а я почему-то не сомневалась в том, что это он – приоткрыл один глаз, лениво мявкнул и не спеша потянулся, явно издеваясь. Одеяло из-под него вытянуть не представлялось возможным.
Чувствуя себя ужасно глупо (это же всего лишь кот!), но почему-то по-прежнему прикрываясь подушкой, я сползла с кровати, подобрала с пола рубашку и торопливо надела ее, и только после этого почувствовала себя уверенно.
- Слушай… и давно ты здесь? – я нерешительно присела на край постели.
Кот соизволил открыть второй глаз.
- Да, да. Я тебе говорю. Это моя кровать, чтоб ты знал! Давай-ка это… выметайся… отсюда. – Я протянула к нему руку, намереваясь подтолкнуть. – У меня тут еды нету и знаешь… ой!..
Нахал неторопливо лизнул шершавым языком мои пальцы.
Я испуганно отдернула руку.
Кот уселся и выжидающе уставился на меня.
- Ладно. Твоя взяла. Я… поищу тебе что-нибудь. Боги, какой же ты здоровенный.
Чувствуя себя по-прежнему глупо от того, что разговариваю с котом, я попятилась за ширму и переоделась там в платье. Странно, что Танна не разбудила меня утром, как обычно… Хотя…
Я выглянула из-за ширмы и уставилась на смятые простыни. Потом перевела взгляд на кота, невозмутимо взиравшего на меня посреди развороченной постели.
- Ты ведь никому не расскажешь, что видел, правда?
Я могла бы поклясться, что кот наградил меня снисходительным взглядом.

»» 22.07.17 18:40 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Погост «Мать-Гора».

Я спал и во сне видел женщину, давшую мне жизнь. Её улыбку, её теплый взгляд, тихий смех и нежный голос. Всё это было адресовано не мне. Красивая леди южных земель на самом деле была холоднее северных льдов, с ним, с ребенком что рос в её чреве. С сыном, рожденным леди ради великой Стены.
Открыв глаза уперся взглядом в полог кровати. Мне не требовалось время, чтобы вспомнить где я и с кем. Сгоняя последние остатки сна, притянул к себе ближе спящую рядом Айрин, и пытался понять для чего Мать послала мне этот сон, ведь на самом деле та боль и разочарование ребенка, давно оставили меня. Так с чего бы вдруг в моей памяти всплывали картины прошлого, и лицо женщины, забытой мной? Ответ найди было легко и крылся он в девушки, лежавшей возле меня. Она спала, свернувшись клубком под моим боком, удобно устроив свою голову на моем плече. Запах прошлой ночи, невидимой завесой висел в комнате и мягким объятием окутывал нас.
«Эта женщина уйдет», - напомнил я себе. Как и десятки других. Вставая так, чтобы не потревожить сон Айрин, заметил возле неё рыжего кота, пристально следящего за мной. Нахмурив брови, пытался вспомнить откуда тут взялся кот, но вскоре оставил свои попытки.
Когда же надевал свою одежду, мой взгляд задержался на подоконнике, на котором стоял всё тот же узкий ящик с восходящими ростками цветов. Айрин так и сказала, ростки каких это цветов. Подойдя ближе хотел провести ладонью по краям зеленых ростков, но рука замерла на полпути. Это яркий проблеск тепла – не из моей жизни.
Покидая спальню, я более не останавливался. Лишь позже, найдя Танну, служанку леди Лейн, дал той знать, что тревожить сон хозяйки не стоит. А на её многозначительный взгляд, ответил своим бесстрастным. Уйти к себе в кузню мне не дал робкий голос служанки.
- Я хотела попросить вас: будь добрее к леди Айрин. Она совсем ребенок, а её муж…- служанка прервалась, видимо поняв, что переходит невидимые границы. Повернувшись к ней лицом, поймал её неуверенный взгляд, и терпеливо стал ждать продолжения. Но Танна решила не продолжать.

Ближе к обеду, покидая душную кузницу с намерением скрыться в купальнях, заметил, что большинство братьев вновь столпилось в одном углу общего двора. Не нужно было и гадать, что же их приманило. Наверняка, леди Айрин Лейн, принимала новые подарки и комплементы от братьев. Я вспомнил о колье, которое начал сегодня, и впервые подумал: останется ли она довольна этим подарком? Вспомнив и о том, что и Рауд готовил, в тайне от меня, какой-то подарок, покачал головой. Айрин может быть довольна собой, ведь погост «стоял на ушах» из-за её присутствия.
В купальнях я встретил ту рабыню, которая лишилась сознания из-за своей немощности. Сейчас она выглядела более сильной, но всё же не настолько, чтобы обслуживать братьев.
- Почему ты тут?
Громко ойкнув и выронив таз, с грязной одеждой братьев, девушка повернулась ко мне лицом, и в миг расслабилась.
- Я всего лишь помогаю другим рабыням, а не…- она зарделась, явно не в силах продолжить. Жестом руки даю ей понять, что догадался сам, о чем она, хотел было отпустить, но с губ сорвались другие слова.
- Чтобы ты хотела получить от мужчины, кроме подарков?
- А? – её глаза широко раскрылись от удивления. – Нууу, наверное, внимания.
- Внимания… Например?
- Мне бы хотелось, чтобы мужчина говорил, какая я красивая, - начала рабынями робко, но с каждым словом голос набирал её силы. – Слова любви, песни, прогулки…
- Понимаю, - вновь даю понять, что услышал и отпускаю её прочь. Говорить очевидные вещи я не любил, а сладкоречив никогда не был. Вспомнились недавние слова Эйнара о том, что надо бы съездить в деревню. Возможно это и не самая плохая мысль. Подозвав к себе другую рабыню, отправил её к Айрин с просьбой, быть готовой отправиться в путь через час.
Я собрался намного раньше назначенного времени, поэтому оставшееся время потратил за наблюдением работы мальчишки-конюха. Для шестнадцатилетнего, юный брат совсем неплохо справлял с подготовкой, и раскачкой, сонного варана в путь. На Стене не было механических часов, как в Столице, поэтому за временем следили мальчишки-часовые. Когда голос часового выкрикнул назначенное время, я направился к комнате Айрин и трижды постучал о дверь. Передо мной предстало нечто, укутанное в меха так, что виделись лишь ярко-голубые глаза.
- Айрин? – бесформенная фигура, утвердительно качнула головой. – Почему ты так одета?
- Ты не сказал к чему быть готовой, - раздался приглушенный голос.
- Я собирался отвезти тебя в деревню, а не в замок льдистых.
- То есть я могу снять второй плащ и шарф?
Киваю утвердительно в ответ. Наверняка, Мансур счел бы это случай забавным, но я посчитал его личным промахом. Стоило изначально дать её знать куда мы направляемся… Давая Айрин время привести себя в порядок и уведомив, что буду ждать её в общем дворе, спустился присматривать за вараном.

Деревня встретила нас привычным шумом. Как всегда, местные дети, в основе своей мальчики, собрались вокруг варана и принялись восхищаться им. Напоминать детям, что не стоит приближаться к хищнику, я не стал.
- Разве он не опасен? – стоило Айрин встать на засыпанную снегом дорогу, задала она вопрос, намекая на варана.
- Пока ты не представляешь угрозы – нет.
- Но это же дети, всё может быть.
- Ребятня привыкла к варанам и знает, как с ними обращаться. Айрин, братья частые гости этой деревни.
- А ты?
- И я.
Показывая девушке дорогу, пошел рядом с ней, придерживая свой шаг. В деревушке не на что было особо смотреть, однако Айрин вертела головой из стороны в сторону с живым интересом. Наблюдая за ней, я и не заметил, как мы подошли к местной таверне. Остановив девушку и, кивнув на здание, сказал:
- Мне нужно забрать заказ.
- Пойти с тобой?
Секунду помедлив, я наклонился к ней и глядя в глаза, ответил.
- Подожди меня тут.
_________________

Стук в дверь заставил меня нервно вздрогнуть, несмотря на то, что была готова и ждала. Не думала, что увижу Гектора так скоро после… после этой ночи, поэтому была удивлена, когда рабыня передала его просьбу. Или это была не просьба? В любом случае, я была рада. И немного волновалась.
Что он скажет?
Что я скажу?
Оказалось, что переживала я об этом напрасно: он обратил внимание только на мою одежду. Мои теплые вещи, намотанные одна на другую, наверняка смотрелись забавно и нелепо. И откуда же ему было знать, как под этой одеждой колотилось мое сердце, когда я смотрела в тёмные глаза.
Метель, Айрин. И долгая зимняя ночь, помнишь?
Зачем ты ждешь огня там, где ему не место?

Стенной ушел, оставив меня переодеваться.
А я расстегивала верхний плащ и кусала губы, чтобы не дрожали от разочарования. Чего же мне хотелось? Чтобы он шагнул через порог и сам помог мне снять лишнее? Чтобы коснулся твердыми пальцами моего лица и спросил, как я себя чувствую? Чтобы посмотрел на меня так, как смотрел вчера?
Да…
Да.
Да!
Признаваться самой себе в этом было мучительно, но сути моих желаний это не меняло. Я хотела всего этого.
И заодно пришлось признать, что я абсолютно ничего не понимаю в мужчинах. Вероятно, я хочу от них того, чего они просто не в состоянии дать. Ни Эван. Ни Гектор. Такие невообразимо разные – и все же в чем-то похожи.
А быть может – от этой мысли я замерла посреди комнаты – дело не в них, а во мне? Может, это я не способна вызвать в мужчине ничего, кроме примитивного желания? Открытие было ошеломительно горьким, настолько, что ощущалось привкусом во рту.
Вот тебе и ответ, Айрин.
Я подняла лицо к потолку, не давай пролиться выступившей слезе. Нет-нет, только не это.
Несколько вдохов – и мне удалось успокоиться. Это все нервы. Новое место, новая жизнь, новые правила, под которые приходится подстраиваться, Стена, тёмной громадой нависающая над погостом, - всё это способно расшатать какое угодно равновесие.
Во двор я вышла, одетая существенно легче, и почти спокойная.
Стенной ждал меня возле варана, и с его помощью я без проблем забралась в седло. Кажется, начинаю привыкать. Может, наступит день, когда понравится.

Деревня оказалась маленькой и засыпанной снегом по самые окна. К каждому домику вела расчищенная дорожка с высокими снежными валами по бокам. Иногда в них встречались прорытые норы и целые тоннели – следы игр местных ребятишек. Они, кстати, и обступили первыми нас, едва только Гектор привязал варана к каменному столбу. Я с любопытством оглядывала маленькую площадь с редкими ярмарочными лотками, а дети без боязни подошли вплотную и вслух обсуждали особенности именно этого варана, ничуть при этом его не опасаясь.
На лотках продавали нехитрую домашнюю снедь, деревянные и кожаные поделки, пушистые меховые шкурки зайцев и белок, плетеные корзинки и прочую мелочь. Рассмотреть всё я не успела, Гектор повел меня по заснеженной улице. Зачем мы приехали в деревню, он так и не сказал.
Наконец, мы остановились перед большим домом, из трубы которого поднимался густой дым и круто загибался книзу – признак приближающейся непогоды, опознавать который меня успела научить Танна.
- Подожди меня тут, - велел Гектор и ушел забирать какой-то заказ.
Тяжелая дверь открылась, впуская его, и закрылась вновь, и от ее стука осыпался снег на вывеске.
«Таверна «Широкий Билл» - прочитала я покосившиеся буквы.
Таверна? Гектор ушел в таверну и оставил меня здесь?
Я оглянулась на пустующую улицу. Поднималась метель, и местные ребятишки, встретившие нас, разбежались по домам.
Прошла минута, потом другая.
Колючий ветер норовил распахнуть полы плаща и колко кусал за щеки. Я подула в озябшие руки, пытаясь согреть их. Дверь таверны снова открылась, и я успела обрадоваться – наконец-то! Но, оказалось, зря. Наружу вышел незнакомый мужчина, на миг обдав меня волной тепла.
А я вдруг рассердилась и шагнула вперед.
Я вполне могу подождать стенного и там, внутри.

Там было и вправду тепло. Тепло, шумно и многолюдно, но шум сразу заметно стих, едва мне стоило войти. Гектора, сидящего на высоком стуле, я увидела сразу и даже споткнулась, натолкнувшись на его взгляд. Перед ним не спеша протирал стаканы лысеющий толстяк. Надо думать, это и был тот самый «широкий Билл».
Вот так, значит?
- У вас подают горячий чай? – осведомилась я, решительно усаживаясь на стул рядом.
Толстяк растерянно моргнул.
Сердито сузив глаза, Гектор смотрел на меня. А что он хотел, чтобы я превратилась в кусок льда там, на улице, пока он будет здесь беседовать?
- Так что? – повторила я вопрос.
- Есть медовый отвар, леди, - пробормотал тот, кого я про себя стала называть «Билл».
- Отлично, - я размотала толстый платок. – Две большие кружки.
- Две?
- Да. Стенному тоже не мешает иногда выпить чего-нибудь, кроме эля. – Я посмотрела на него. - Ты ведь не против?
- Зачем ты спрашиваешь, если уже сделала заказ? - медленно процедил он, повернулся к стойке спиной и оперся на нее локтем, внимательно осматривая зал.
Ждет кого-то?
- Еще не поздно его отменить, - сообщила я и положила на стол рядом меховые рукавицы.
Стенной промолчал, и я кивнула толстяку: «Две».
Отвар оказался вкусным: сладость меда с какой-то ягодной кислинкой и запахом луговой мяты. Но главное, был горячим, и я с наслаждением грела о кружку руки и дышала ароматным паром.
Гектор к напитку оказался равнодушен – осушил свою кружку в два глотка, все так же глядя в зал.
Из двери за стойкой вынырнул мальчишка, с видимым усилием бухнул на стол небольшой ящик и что-то зашептал толстяку. Тот выслушал, знаком отпустил его и передвинул ящик к Гектору. Судя по звуку, очень тяжелый.
- Прошу прощения за задержку. Ронни расторопный, но бестолковый.
Я с любопытством смотрела на ящик: очень хотелось спросить, что там, но сомневалась, что сейчас это будет уместно.
Гектор легко приподнял ящик, будто он был пустой, и выразительно взглянул на мои рукавицы. Пора?
- Возвращаемся на погост?

»» 17.08.17 12:36 ОСТРОВ ГРЕХА
_________________

Деревня.

Деревенская пивная могла похвастаться лишь относительной чистотой, но тут можно было купить либо продать абсолютно всё. Именно у владельца пивной, Эйнар покупал то огненное пойло, без которого не мог обойтись. Стенные никогда не пили что-либо сильнее эля, не только потому что оставались устойчивы к алкоголю, но и из-за осторожности. На Севере никогда не знаешь, когда появится опасность, а крепкое питье замедляет реакцию. Пусть и не настолько сильно, как это бывает у обычных людей. Замешкавшийся стенной – мертв. Старик же утверждал, что без южного рома не может уснуть, ибо боль в теле отверженного с годами становится всё более невыносимой.
Осуждение – привилегия мирного жителя, а тут, в мире вечного холода, каждый «нестенной» выживает, как может.
Попросив Айрин остаться за порогом, я вошел в пивную, абсолютно уверенный, что вскоре вернусь к ней. Поступил так по одной причине. Мне не хотелось, чтобы Айрин сталкивалась с людьми в таверне. Деревни близ погостов полны людей бежавших от правосудия, а таверны были их домами. Для молодой красавицы находиться среди такой братии слишком опасно.
Если Билл и был удивлен, что стенной брат пришел за заказом отверженного, то не подал вида. Отправив мальчишку в подсобку, хозяин вернулся к прерванному занятию. Дверь пивной вновь открылась. Шум голосов за моей спиной стих, а едва уловимый запах цветочного мыла, точно дал понять, кто был новым посетителем. Не спуская глаз с Айрин, следил за её приближением, готовый в любую секунду прийти на помощь. Но вместо страха либо смущения, молодая женщина была раздражена и полна решимости. Она сразу же обратилась к Биллу и сделала заказ. Разозленный её беспечностью, я обернулся лицом к залу и встретился с каждым из мужчин взглядом. «Она со мной». Люди, которым нечего терять, самые опасные и эта таверна была ими наполнена. Я не торопил Айрин, но лишь стоило той допить отвар, дал понять, что мы уходим. Оставив на стойке плату за ром Эйнара и медовый отвар Айрин Лейн, я последовал за ней, закрывая её собою от остальных.

- Гектор, - голос Айрин доносился сквозь призму злости на себя, поэтому не сразу был услышан. – Гектор, постой!
Остановившись возле варана, я прикрепил ящик с ромом к его седлу и только потом обернулся к Айрин.
- Нам предстоит разговор, Айрин. Но он будет не в центре этой деревне, пред глазами бывших рабынь и детей.

Остановив варана у подножья заснеженной горы, я спрыгнул на покрытую снегом землю, а после помог Айрин. Это место было ровно по середине между погостом и деревней, и было оно достаточно уединенным. Встав напротив женщины, я на мгновение закрыл глаза, прося у Матери помощи, вернуть спокойствие. Видение Айрин в той пивной, среди воров и браконьеров Островов, лишал разума.
- Скажи мне Айрин, - начал я, лишь открыв глаза и посмотрев на неё, - что тебе известно об этих землях?
Она растерянно огляделась по сторонам.
- Не так уж много, Гектор. И только то, что рассказала мне служанка или я увидела сама. - Айрин плотнее закуталась в плащ. - Здесь холодно и пустынно на много лиг вокруг. Нет цветов и зелени, к которым я привыкла дома. Я впервые увидела снег, когда приехала сюда. Он оказался не совсем таким, как я себе представляла. И вьюги. оказывается, они умеют петь. - Она подняла голову и взглянула на меня. - Танна говорит, что в этих песнях нет ничего хорошего и ругает меня, когда я их слушаю.
Я слушал её не перебивая, внимательно следя за каждым жестом Айрин. Она была так невинна, видя лишь малую, по мне, лучшею часть севера, что мне не хотелось вселять в неё страх.
Но иначе она не поймёт.
- Ты действительно знаешь многое, Айрин Лейн, но лишь часть. Эти земли таят в себе смерть. Твой безрассудный поступок мог лишить тебя жизни.
- Но ты был там, мне ничего не угрожало. И ты оставил меня одну, - шепотом закончила она, но я его расслышал. «Оставил?», я нахмурился, недоумевая, о чем она говорит.
- О чем ты?
- Ты оставил меня на пустой улице, а сам ушел... в таверну. Её окна светились светом ламп, и из дверей тянуло теплом. Я подумала, что не будет ничего плохого, если я подожду тебя там.
Словно южный мотылёк летящий на свет свечи и сгорающий в пламени.
- Это моё упущение, - которое за сегодня? – и моя ошибка. Айрин Лейн, неужели ты думаешь, что честный и свободный человек, согласиться жить так близко к льдистому народу, пусть и возле погоста? Правда ли думаешь, что была в полной безопасности в той таверне, куда не ступает нога женщины? Эта деревня полна бежавших от властей воров, браконьеров и отверженных. Понимаешь?
Айрин слушала меня, округлив глаза, и постепенно понимание и запоздалый испуг стали проступать на ее лице.
Наконец, она кивнула:
- Да, Гектор. Я вела себя... неосмотрительно. Прости меня.
Я лишь киваю в ответ.
- Нам нужно возвращаться на погост. Скоро стемнеет.

Погост «Мать-Гора»

Стоило остановить варана возле пещер, как нас окружила толпа. Братья с молчаливым укором и недоумением смотрели на меня, а появившаяся слово тень, служанка Айрин, быстро увела хозяйку в комнаты. Найдя среди толпы Олафа, кивнул на ящик и приказал отнести его в кузницу.
Не дожидаясь пока меня вызовут, я направился к кабинету, до недавнего времени принадлежащему Каиру, сейчас же – Викару. Единственный стук и я вхожу. Викар встречает меня холодным взглядом, серых, почти бесцветных глаз.
- Это было беспечно и глупо, Гектор. Мать не прощает беспечности и глупости. Ты знаешь, что тебя ждет?
- Наказание, - решаясь на поездку, я уже знал, что меня ожидает. Женщина, приехавшая на Стену, не могла покидать её пределы все сорок дней.
- Ты поднимаешь наверх. Дозор пока тебя не отзовут, Гектор Стальной. Немедленно.
_________________

Я не видела Гектора несколько дней – мне сказали, что его отправили в дозор.
- Дозор – это наблюдательные посты, расположенные на самом верху Стены, - пояснила Танна. – Братья по очереди несут службу, охраняя нашу безопасность.
- От льдистых?
- От них.
Как могли порченые преодолеть неприступную Стену, не имея варанов – я не могла представить. Спрошу у Гектора, когда увижу. Почему-то очень хотелось… его увидеть.

Дни тянулись томительно долго, и, чтобы хоть чем-то заняться, я вновь начала рисовать. Шорох грифеля по листу странным образом успокаивал. Однажды я вышла с альбомом во двор – хотелось нарисовать тот край стены, что сверкающей глыбой нависал над погостом.
На ступеньках сидел Рауд. Из небольшого куска льда размером с его кулак он вырезал какую-то фигурку. Из-под лезвия маленького ножа на землю сыпалась ледяная крошка.
- Можно посмотреть? – я осторожно присела рядом.
- Я почти закончил. Сейчас. А ты скучаешь?
- Немного. Танна тоже запропастилась. Наверное в мыловарне. Ей страшно не нравится щёлоковое мыло, что здесь у вас варят. Она говорит что оно слишком грубое. И задалась целью научить местных варить нежное лавандовое. Так что скоро все стенные будут благоухать как цветущий сад.
Рауд расхохотался. Смеялся он заразительно, откидывая назад голову. Я засмеялась вместе с ним.
- Вот. Готово. Смотри.
Он повернул фигурку ко мне, и я увидела, что это сова. Искусно вырезанная, так, что видно было каждое перышко.
- Какая красота, - вырвалось у меня.
- Ее только надо немного согреть, чтобы лед пошел слезой. Тогда она станет прозрачной. Сейчас она в ледяной пыли от резьбы. Держи.
- А… ты сам?
Рауд взял меня за руку и я вздрогнула – она была ледяная.
- Я же стенной, - улыбнулся он. – Мы на холоде… не теплее снега, - он развел ладони.
Я взяла сову. Он жгла руки холодом, но я терпеливо грела ее в руках.
- Всё, хватит, - Рауд отобрал у меня сову. – Вот теперь другое дело.
Он поставил фигурку на перила, и через неё отразилось розовым и золотым солнце.
Невозможно красиво.
- Мне нужно проверить силки в лесу. Поставил вчера на куропаток. Хочешь со мной? – спросил он, поднимаясь.
- А… можно? Хочу.
- Только скажу Викару. Если ты умеешь стрелять, возьму для тебя лук, - подмигнул он, обернувшись.

*
- Залезай, не бойся. Он смирный.
- Мне уже доводилось ездить на варане, - гордо сообщила я и залезла в седло, оставив для Рауда место впереди.
Он недоуменно почесал нос, а потом велел пересаживаться вперед.
Я вспомнила, как Гектор посадил меня сзади, когда вез на Стену и в деревню, удивилась, но спорить не стала. Рауд запрыгнул в седло, варан осторожно поднялся с земли и плавно затрусил к воротам. Мы направились к ближайшей кромке леса, видневшегося невдалеке. Именно там Рауд поставил силки и теперь хотел их проверить. Впереди ехать было гораздо удобнее, и все было видно, и даже не надо было держаться – Рауд по бокам держал поводья варана, надежно удерживая меня от падения. Это было похоже на полет над заснеженным полем. Чтобы усилить впечатления, а раскинула в стороны руки. Я летела!

*
- Айрин! Белка! Вон там, смотри. Сможешь подстрелить ее?
- Попробую.
Я вскинула лук и долго целилась. Тетива дрожала и рвалась из пальцев, а я все медлила.
– Давай! Уйдет же!
Я отпустила тетиву, она коротко тренькнула и белка свалилась на землю.
- Я подстрелила ее! Ты видел! Ай, у меня получилось! - я так радовалась, будто это был первый мой удачный выстрел в жизни.
- Кто научил тебя стрелять? – спросил Рауд, подбирая со снега белку.
- Отец. Он любил охоту. Брал меня с собой. Всегда хотел себя сына, но не сбылось.
- И поэтому ты здесь?
- Да.
За следующие два часа на поясе стенного появилась внушительная связка куропаток из силков, а мне удалось подстрелить из лука еще одну дымчато-серую белку.

Я очень гордилась своей добычей, и краем глаза следила, как болтаются на боку седла пушистые хвосты, поэтому сразу увидела, когда они отцепились и упали. И так досадно, почти достигли ворот – вон они виднеются, только рукой подать.
- Рауд! Останови!
Он тоже заметил, натянул поводья, и варан послушно остановился. Я спрыгнула с седла и побежала по следу назад. Где же они? Неужто провалились глубоко в снег?
Да вот же, нашла! Я наклонилась подобрать тушки, и вдруг об меня глухо стукнул и рассыпался комок снега.
Что?
Я распрямилась и вдруг увидела, как Рауд смеется, и лепит второй комок. Я знала, это назывались снежки. Братья-стенные порой развлекались так во дворе. Ну, погоди у меня! В долгу не останусь.
Забыв о белках, я тоже запустила снежок. Не попала, слепила второй, попыталась догнать чтобы сократить расстояние, и упала. Но успела зацепить Рауда, и мы покатились по снегу, закидывая друг друга рыхлыми горстями. Мне было весело и легко с ним, как с братом, которого у меня никогда не было.
- Все, все! Сдаюсь! – я задыхалась от смеха.
- Сдаешься?
Мы остановились.
И вдруг увидела над собой его лицо, близко-близко, запорошенные снегом кудри едва не касались моего лица. Смеяться враз расхотелось. Он смотрел так… серьезно. Будто видел впервые.
А потом наклонился еще ниже и осторожно поцеловал меня.
...Я дернулась, и Рауд сразу же прервал поцелуй.
- Нам надо возвращаться. Вечереет, - прошептала я непослушными губами. – Ты… отведешь меня к Гектору?
Он долго молчал, прежде чем ответить.
- Отведу.
Рауд молча поднялся, отряхнул с меня снег и нашел моих белок. Все так же в молчании мы въехали во двор погоста, и Рауд пошел к Викару, а мне велел одеться теплее.

*
Здесь, наверху, было намного холоднее. Ледяной ветер налетал порывами, зло дергал за полы одежды, больно щипал лицо. Я подняла повыше меховой воротник и сморгнула выступившие слезы. Оглянулась на Рауда. Тот стоял, выпрямившись и вглядываясь в земли, лежащие за стеной. Я подошла ближе и ухватилась за каменный выступ, покрытый толстой коркой льда. И тоже стала смотреть в ту сторону, что и стенной.
- А по стене можно дойти до другого погоста?
- Можно при желании.
К самой стене лес не подходил примерно на треть мили – Рауд говорил, что его регулярно вырубают, а дальше чернел на сколько хватало глаз. Вдали угадывались очертания высоких заснеженных гор, а над ними сияли зелено-голубые всполохи.
- Там, - он показал рукой на всполохи, - находится город Финнур.
- Красиво, - выдохнула я морозное облачко.
И было страшно выпускать его руку. Будто это могло означать, что я останусь совсем одна.
Над головой сияли крупные звезды. Кажется, здесь они были ярче и крупнее, чем где бы то ни было. Отсюда были не слышны звуки погоста. Была вечная тишина. Я слышала только свое дыхание.
Рауд перезаправил фонарь в деревянной пирамиде на возвышении. Приглядевшись, я увидела, что дальше по стене ярдах в двухстах горел такой же фонарь. И с другой стороны тоже. Знак, что все в порядке.
- Иди вон за тот выступ. Я подожду здесь, - сказал мне Рауд. – Иди, не бойся.
Я медленно пошла по узкой тропинке, еле видной в густых сумерках, и вскоре увидела высокую тёмную фигуру у края Стены. Почему-то ни на миг не сомневалась, кто это, хотя он стоял ко мне спиной. И еще была уверена, что он знает о моём приближении.
- Здравствуй, Гектор.
_________________

Подставив лицо ледяному ветру, я не сводил взгляда с красного обруча, виднеющегося далеко на западе. Вот уже третий раз я наблюдаю восход и заход солнца. Когда далекий алый диск скрылся от моих глаз, я вновь посмотрел в сторону севера. Дома льдистого народа. Темнота наступала быстро и вскоре ко мне должны были присоединиться другие дозорные, сменившие на посту предшественников. Послышавшийся тихий звук шагов, заставили в миг напрячься. Стенные ступают уверенной поступью, а в этих шагах чувствовалась неуверенность…
«Айрин», - её имя, тихим шепотом прозвучало в мыслях. Неужели эта женщина решилась подняться на самый вверх Стены?
Зачем?
Когда же за спиной прозвучал её голос, столь неестественно мягкий, среди объятых льдом камней, ответы на вопросы перестали иметь значения.
- Здравствуй, Гектор.
Медленно оборачиваюсь к ней лицом, не обращая внимания на ссыпавшийся с меня снег. Она куталась в меха, пытаясь сохранить крупицу тепла. Делаю шаг к ней, закрывая Айрин от ветра, и не свожу глаз с её лица, пытаясь найти неминуемые изменения в ней. Стена оставляет свой отпечаток на каждом без исключений.
- Ты пришла.
- Пришла. Викар... позволил. - Она несмело поднимает руку, касаясь инея на моём плаще. - Тебя очень долго не было.
Не отвечаю ей на это. Когда следующий день похож на предыдущий, не столь и важно их количество. Что значит три дня из тысячи? Стоило бы обнять Айрин, наверное, так и поступил бы другой брат, но я не стал. В голове вихрем вновь проносились разные вопросы и слова, которые надо бы сказать этой девушке, но произнес лишь то, что было важным:
– Как ты, Айрин?
- Хорошо. - Она опускает руку и прячет ее в глубину накидки. - Просто тебя очень долго не было и... хотелось увидеть. О чем ты думаешь, когда смотришь... туда? - Айрин кивнула на пустошь за Стеной.
- Осталось не долго, - заверяю её и перевожу следом за ней взгляд. – Там лишь отсутствие надежды, Айрин, но там, - я посмотрел в противоположную сторону, туда где видны покрытые снегом деревья, там, где вдали, мы оба знала, стоит деревня и дальше, к самому сердцу Царя островов. – Там жизнь, Айрин. Счастливый смех, радостная улыбка, горькие слезы – все грани жизни, которые стоит беречь и защищать. Мы с братьями созданы магами именно для этого: не столько жить, сколько защищать жизнь.
И смотря на девушку перед собой, добавил:
- Не волнуйся обо мне, Айрин, тут мой дом.
Она кивает в ответ моим словам, а потом вдруг снимает шерстяную рукавицу и берет меня за руку.
- Я принесла тебе кое-что. - Ее пальцы кажутся нестерпимо горячими, когда она кладет мне что-то на ладонь. - Это горицвет. Наконец-то зацвел.
В моей руке крошечный желтый цветок выглядит ещё мельче, чем он есть на самом деле. Цветок чуть не уносит порывом ветра, но Айрин успевает прижать его.
- Ему здесь не место.
- Да, не место. Как и мне. Но... я же здесь. - Она выпрямляется и долго смотрит на меня. - Мне пора. Здесь слишком холодно.
В молчание провожаю её взглядом. Рука моя ещё хранит её тепло, но не пройдет и минуты, как вновь остынет на морозе. И всё же я сжимаю ладонь в кулак, в попытке продлить жизнь маленькому дару Айрин.

Когда солнечный диск поднялся в пятый раз, пришло послание от Викара. Наказание, за мою опрометчивость, подошло к концу.

Тем вечером, не обращая внимания на вопросы братьев, я шёл к обедне, на общий ужин. Лишь раз остановившись по дороге, когда оказался возле лестницы, ведущие в покои Айрин Лейн. Я посмотрел наверх, задаваясь вопросом спустилась ли она или решила поужинать в одиночестве.
- Она не спускалась к ужину в эти дни, - прозвучал рядом голос Рауда.
Я посмотрел на хмурящегося ученика.
- Почему ты не пригласил её?
- Я приглашал, но Айрин отказалась.
Кинув последний взгляд на лестницу, продолжил путь к обедне.

Сомнения и нерешительность, давно перестали посещать меня. Но не потому, что стал старше, а просто черствея. И всё-таки, поднимаясь позже к комнате Айрин, во мне зародилось сомнение. Возможно не стоит дарить ей то колье, что лежало в кармане моего плаща? Но ведь это лишь подарок, благодарность и дань её, несомненной, красоте, так отчего же взяться этому чувству? Ответа я не знал и не был уверен в его необходимости.
Дверь в комнату была закрыта, как и в прошлый раз. Постучав, я позвал, временную хозяйку спальни.
- Айрин?
_________________

Гектор легко касается пальцем крупного золотисто-жёлтого камня. Он висит прямо над его грудной клеткой, мерцая тёплыми бликами в свете горящего очага.
Золотой мёд плавится внутри камня. Внутри меня.
Ожерелье тяжело покачивается от его прикосновения, я смотрю на него сверху, упираясь руками в подушку, прикусываю губы. Слежу, как прядь волос соскальзывает с моего плеча и невесомо укрывает шёлком его грудь.
В глазах мужчины снова метель, и он почему-то не хочет, чтобы я её видела. Опускает ресницы и не отрывает взгляда от ожерелья, цепляет пальцем и легонько тянет его вниз.
Я послушно опускаюсь. Губы Гектора горячие и сухие.
Золотой камень ложится между его ключиц.

*
Когда Гектор возвращается после дозора и приходит ко мне, то в первую минуту я не могу говорить. Сердце от радости кувыркается где-то в горле, откровенно мешая сделать вдох.
Хочется всего сразу: молчать, говорить, смотреть, смеяться, утыкаться носом туда, где шея переходит в плечо и дышать, дышать, дышать – льдом и хвоей.
Но я вдруг вспоминаю его спокойный взгляд там, в дозоре на Стене и… отступаю на шаг, приглашая войти. Вонзая ногти в ладони, чтобы он не увидел, как они дрожат от желания его обнять. Почему-то кажется, что ему будет досадно видеть такое проявление чувств.
- Айрин?
- Здравствуй, Гектор, - голос не дрогнул. Его проклятая Стена могла бы мной гордиться. – Заходи. Ты вернулся сегодня? – внутренняя Айрин закатывает глаза: мне ли не знать, что сегодня, Танна доложила мне ещё днём.
- Да.
Я беру у него плащ, радуясь возможности занять руки и отвернуться, иначе просто боюсь не сдержаться.
- И правда, красиво.
Обернувшись, вижу Гектора возле окна. На подоконнике, перед замерзшим стеклом золотой шапкой цветёт горицвет.
- Я же говорила, - подойдя, провожу пальцами по лепесткам. – И среди льда могут жить цветы. Если их беречь от холода, конечно. А знаешь… однажды в лавке, где продают медные кувшины, чеканные подносы и блюда из червлёного серебра – я видела розу. Железную розу, но она была как живая. Не знаю, кто был мастером, но он так искусно повторил все лепестки, все листочки с прожилками и даже шипы, что она смотрелась как живая. Только чёрная. Я тогда не купила её, но очень хотела. Мать отговорила мне, сказала – зачем тебе железная, у тебя в саду полно живых роз. Я согласилась, и ушла, но… сейчас почему-то вспомнила о ней. – Я подняла голову. – А ты мог бы выковать розу?
Помедлив, Гектор кивает.
- Мог бы. Я видел розы в садах Безликих… Это не так уж и сложно. Только у меня есть для тебя другой подарок. Принеси мне мой плащ.
Он думал обо мне.
От этой мысли перехватывает дыхание. И я почти перестаю дышать, когда он просит повернуться спиной.
Через пару мгновений вокруг моей шеи прохладным обручем опускается тяжёлое ожерелье из элиниума с крупным янтарём посередине. Боги, какое же… красивое. Мне почему-то сразу понятно, что он сделал его сам, а не купил у заезжего торговца.
Я несмело касаюсь камня кончиками пальцев – в нём переливается солнце, которого здесь, на севере так мало. Моё личное солнце.
Едва слышно щёлкает крошечный замок, и горячие губы касаются выступающих позвонков, а широкие ладони охватывают подреберье. Повернув голову, я вижу его лицо, подсвеченное с одной стороны неровным светом огня, и его черты кажутся непривычно мягкими.
Гектор слишком редко бывает таким, и на секунду я словно примораживаюсь взглядом к почти исчезнувшей складке между бровей. У меня болезненно, страшно и сладко тянет в груди. Будто стою у обрыва. Будто перед падением.
И я рада упасть.
Это не страшно.
Если знать, что тебя поймают сильные руки.
*

Сегодня и каждый вечер.
Золотой камень ложится между его ключиц.
_________________