Дело Пентагона (СЛР)

Навигатор по разделу • Справка для авторов • Справка для читателей • Оргвопросы и объявления • Заказ графики • Реклама • Конкурсы • VIP

20 Май 2015 5:43

Поздравляю с началом новой темы).
_________________

Выстрел в сердце
Любовь в аду

20 Май 2015 9:04

сокол писал(а):

Поздравляю с началом новой темы).

Спасибо) Рада видеть)

20 Май 2015 19:30

» Глава 2

Семь лет назад
В тот год я училась в университете кибернетики имени Бенжамина Картера на втором курсе, а если еще точнее — третий семестр близился к концу. Две первые сессии я сдала с блеском и чувствовала себя умиротворенной и всемогущей. Именно это ощущение и заставило меня растерять всю свою природную бдительность.
Шон Картер. В те времена его имя было просто буквами, выбитыми на табличке самого солидного кабинета кампуса. Увидеть его было возможно только на еженедельных семинарах, которые он организовал для студентов факультетов программирования. Разумеется, сознательная половина нашего потоках их посещала, но совершенно по разным причинам: а) прикольно послушать умных чуваков; б) ну как бы надо, авось зачтется; в) он тааакой симпааатяжка; г) хочу быть лучше всех. Мой вариант, конечно, последний. Считала себя суперумной. Разумеется, за данную точку зрения мне на голову не могло свалиться ничего хорошего. Но о масштабности моей сумасшествия, спорю, вы не догадываетесь.
В тот памятный день Шон не только слушал, но и выступал. Кстати сказать, докладывался Картер действительно хорошо, с большей самоотдачей. И на сей раз достопочтенный ректорат озадачился проблемой отсутствия интереса у подрастающего поколения к такому распрекрасному языку как C++. Естественно, ну какой неграмотный студент не предпочтет C#, учитывая, что его, в отличие от предшественника, так просто кривыми ручонками не сломаешь! Но Шон есть Шон, его подобной ерундой на тему недостатка опыта и трудолюбия не пронять! Так что стоял у доски и пытался вразумить нас посредством целой вереницы доводов. Он гибче, он позволяет больше, он быстрее, он ШЕДЕВР. Это могла бы быть полноценная научная работа. Но я с ним позволила себе не согласиться, что и высказала вслух. И поначалу Картер отнесся ко мне со снисходительностью человека, который почти на десяток лет старше и целую научную жизнь опытнее.
— Так что же является причиной вашего искреннего негодования, мисс…
— Джоанна Конелл. Причина моего негодования в том, что заниматься выискиванием ошибок такого уродливого компилятора*, как у С++ может себе позволить только тот человек, у которого нет личной жизни.
* Компилятор — то, что преобразует программный код в приложение. И да, у языка C++ он по-настоящему ужасен! (здесь и далее прим. автора)
И весь зал притих. Это было глупо и самонадеянно. Я не знала о Шоне ничего, а если бы знала, сбежала бы с воплем раньше, чем открыла рот. Но я это сказала. Вслух. И его лицо не выразило ничего. Вообще.
— Спасибо за ваше мнение, — ответил он обманчиво мягким тоном и погрузился в лекцию снова, не удостоив меня ответом, что не только не радовало, даже не обнадеживало.
Я не знаю чего ожидала, шутливой перепалки ли, насмешки ли над моим ребяческим поведением, признанием, что я права… черт, не знаю. Но реальность превзошла все ожидания, когда вдруг неожиданно моя учеба резко накренилась и пошла под откос, причем явная несправедливость подобной критики ввергала в искренний ступор!
А сессия стремительно приближалась, и мой «синдром отличницы» проявил себя во всей красе. Со мной невозможно стало разговаривать, я срывалась, рыдала, вредила себе и мебели. И дойдя до пика отчаяния и признала, что губит меня собственный длинный язык.
И вот тогда, в отчаянной попытке решить свои проблемы, однажды утром я подкараулила в коридоре Шона и, не обращая внимания на вопли разгневанной секретарши, проскользнула в его кабинет вслед за ним. Уверена, что он мой финт заметил, но ни слова не сказал. В отличие от сухонькой немолодой секретарши, которая вдруг обнаружила в себе таланты валькирии.
— Мисс, покиньте кабинет сейчас же! — грозно объявила мисс Адамс.
— Прошу, всего лишь поговорить, это не много и не долго, — я смягчила голос и взгляд. — Прошу вас.
Она чуть успокоилась, но все-таки вопросительно посмотрела на Шона. Он кивнул и махнул ей на выход и стал снимать плащ. Пока я сходила с ума от беспокойства, этот гад неспешно вытащил из шкафа плечики, аккуратно повесил на них свою верхнюю одежду, вернул все сооружение обратно в шкаф и беззвучно прикрыл дверцу. И только после этого соизволил сесть за стол и выжидающе на меня посмотреть.
— Не делайте вид, что не знаете, зачем я здесь, — выпалила я.
— Я и не делаю. Понятия не имею зачем вы здесь. Но могу предположить почему, — в его глазах появилась злобная насмешка.
— Скажите, неужели я заслужила подобный террор? Что такого ужасного я сказала?
— В этой жизни, мисс Конелл, всегда нужно знать свое место. И я вам всего лишь помогаю узнать ваше.
Вообще-то не могу сказать, что Шон мстителен, но откуда ж мне было знать, что не так давно от него уехала Карина, ну и нашла коса на камень. Обстоятельства, обстоятельства! А я, как всегда, оказалась крайней.
— Отчисляя меня? — возмутилась я.
— Ну да. Раз вам так неприятен язык C++, то в программировании вам не место.
— Я не говорила, что он мне неприятен, — выдавила я с трудом и взмахнула ресницами. — Просто…
— Это сурово, но вы правы. Надо выбирать приоритеты: карьера или «личная жизнь». Я выбрал для себя и, полагаю, раз вы тоже выбрали, мы все избежим последующих проблем, если вы покинете…
— Нет! — Он на меня удивленно уставился. И я сначала подумала, что его ошарашил мой вопль, но когда Шон перевел взгляд на мою руку, которой я накрыла его ладонь, поняла, что причина именно в этом самом жесте. Я когда-то читала о способах невербального общения и зонах комфорта, и иногда пользовалась подобными приемчиками, но тогда еще не знала, что Картера подобными не прошибешь. К тому же меня саму аж трясло от этого прикосновения. И совсем не в сексуальном плане. Было страшно до дрожи в коленках! — Пожалуйста, профессор Картер. Еще один шанс. Всего один. — Я пристально смотрела в черную бездну его глаз, дрожа всем телом. Его глаза снова опустились на мою руку, и я, не выдержав, отскочила назад.
— Полагаю, больше о личной жизни вышестоящих вы не заикнетесь, не так ли?
— Спасибо, — прошептала я.
— Спасибо, мисс Конелл? Разве я вам что-то пообещал? Я просто сказал, что больше вы о личной жизни вышестоящих не заикнетесь.
— Вам не кажется, что это жестоко? — усиливая свой южноамериканский акцент, протянула я и повела плечами, на этот раз привлекая его внимание к намеренно выбранному глубокому декольте. Опять же, эффект нулевой.
— Я не совсем понимаю что вы имеете ввиду. И, кстати, в прошлый раз мне ваши речи тоже показались странными. Мисс Конелл, вам стоило бы куда как тщательнее следить за языком и… манерами, все это вас доводит до беды.
— Признаю, простите.
Он удивленно вскинул брови.
— За что вы извиняетесь?
— За то, что, очевидно, оскорбила вас своими манерами, — пояснила я, переставая понимать, куда вообще ушел разговор. Нужно было срочно реабилитироваться.
— Ах это, — отмахнулся Шон.
— Профессор Картер, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину? — спросила я, делая большие невинные глаза.
— А в чем вы передо мной виноваты? — кажется, в этом чудном разговоре запуталась не я одна.
— Наверное в том, что в моем высказывании вы усмотрели обидный намек для себя, — мягко предположила я.
Он встал, обошел стол и оперся об него, скрестив руки. Теперь мы стояли лицом к лицу, так как сесть мне никто не предлагал.
— Уверяю, я ничего плохого не имела в виду, — медленно развела я руками и взмахнула ресницами.
— У меня собрание через пять минут. Вы сказали, что ваше обращение будет быстрым, но я скорости не заметил. У вас, надеюсь, все?
Это был провал по всем фронтам. А Шон, не дожидаясь ответа и не позволив отойти от шока, направился к двери. Я, естественно, бросилась за ним. Даже нахально загородила выход из кабинета.
— Пожалуйста, сэр, — взмолилась я. А он раздраженно втянул носом воздух вместе с изобилием парфюмерной дряни, которой я была в тот день намазана. И, наверное, именно это меня спасло. Не знаю как, но я буквально увидела тот момент, когда он сдался. Однако последовавшее превысило все мои ожидания:
— Проверяете меня на отсутствие «личной жизни»? — На губах Шона заиграла злая усмешка. — Продолжайте, у вас неплохо получается. Как далеко вы намерены зайти, мисс Конелл? Предложите мне то, чего по-вашему мнению мне не хватает?
Это предложение было оскорбительным. Мое поведение даже при совсем извращенном восприятии могло быть расценено как флирт, и ни на йоту больше! И, вообще-то в паре взмахов ресниц ничего постыдного нет… А на этот раз случилось иначе. Я отпрянула от него, боясь одной только мысли, что он может коснуться меня.
— Быстро пасуете перед трудностями, — протянул он насмешливо. — А жаль. — И вот теперь уже его взгляд опустился ровно мне в декольте. Итак, мораль сей басни — с Шоном можно тысячу лет ходить вокруг да около, но пока в лоб не спросишь, все без толку. Ну я и спросила:
— Что я должна сделать, чтобы остаться в университете? — без обиняков, прямо, и на хрен то, чему меня мама учила. Это была ошибка. Но очень действенная.
Насмешка в его глазах стала глубже, а к ней примешалось что-то совершенно незнакомое.
— Вы не в состоянии сделать то, что предлагаете.
— Чтобы спасти учебу — смогу. — Я была уверена, что это так. Потому что заявиться к родителям, жившим тогда в Мельбурне, с чемоданами и грустной миной, было вот вообще не вариант.
— Так начинайте спасать, — усмехнулся он.
Серьезно что ли?! И когда я дошла до роли куртизанки? Выбор. Чувство вины или потерянные мечты? Всего один раз. Всего один раз. Господи, не так ли все проститутки начинают? Мне конец. Нет, ну он, конечно, симпатичный, но стала ли я бы делать это в других обстоятельствах? Никогда. Он пугает меня до дрожи.
Его брови приподнялись, я сократила расстояние до минимума. Не думаю, что он расскажет хоть кому-то, если карьера дорога, а мне… ох, четыре года, и я больше никогда его не увижу. Естественно, после университета в Австралии я не останусь. Хотя я очень радовалась, что к моменту поступления оказалась в Сиднее. Я хотела учиться в хорошем месте, и да, это считалось одним из лучших в мире. И от заветной мечты меня отделяет что? Ночь с ректором? Что ж… он не стар, не уродлив. Давай, Джо, смелее. Уедешь и не вспомнишь.
Я обвила руками его шею, встала на цыпочки и потянулась к его лицу. Но мои губы коснулись его рта, я не выдержала и струсила. Напряжение и унижение достигли апофеоза.
— Нет, я не могу, — выдохнула я и отстранилась. — Вы правы.
— Слабачка, — он толкнул меня к двери и навис сверху. — Надо бороться за все, чего хотите, мисс Конелл. Что здесь страшного?
И сам впился в меня губами. Сперва каждую мою клеточку пронзило ощущение нервозности, а затем оно словно схлынуло, оставляя за собой только острое граничащее с болью возбуждение. Столь странно и противоречиво. И чтобы не упасть, я схватилась за его широкие плечи, обтянутые дорогущим костюмом. Ощущения меня ошеломили. И забыв обо всех нравственно-моральных вопросах я с детским любопытством скользнула руками выше в его волосы, а его губы опустились на мою шею, лаская почти до боли. Признаться честно, я никогда не чувствовала подобного. Весь мой опыт включал сверстников, а если учесть что мне было даже чуть меньше девятнадцати, ассортимент ласк каждый раз обнаруживался весьма скудный. А тут я попала в руки маэстро. И растаяла. Прижалась к нему всем телом, застонала, но вдруг — он меня оттолкнул.
— Тише, мисс Конелл, боюсь мисс Адамс не поймет ваших академических стремлений.
Я зажала рот рукой и закивала. А Шон усмехнулся.
— Вот видите, я намного лучше, чем вы думаете.
Несравнимо лучше, даже страшно вспомнить насколько! Но этого я, конечно, говорить не стала.
— Ну и что теперь? — спросила я хрипло и откашлялась.
— Давайте так, мисс Конелл. — Он рывком распахнул передо мной дверь, а я спешно начала одергивать одежду. — Зайдите после занятий еще раз, сейчас я опаздываю.
Мисс Адамс явно нас не услышала и вежливо мне кивнула, давая понять, что правильно поняла начальника. Уж не знаю сколько очевиден был мой видок, но мисс Адамс не выказала ни удивления, ни одобрения.
Шон ушел в конференц-зал, а я остановилась напротив двери и стала беззастенчиво рассматривать этого мужчину, который так неожиданно и полно завладел всеми моими желаниями. Что это вообще было? Внезапно он повернулся к двери, в несколько шагов преодолел расстояние до нее и захлопнул ту почти перед самым моим носом. Собственно, этот урок я заучивала снова и снова. Не лезь куда не приглашали, Джоанна!
С видом девственницы перед выпускным я сидела в кабинетике мисс Адамс. Изредка она вежливо мне улыбалась и снова утыкалась в бумаги или компьютер. Я все детальки приемной рассмотреть успела. Надписи могла бы повторить, разбуди меня посреди ночи. Прошло не меньше двух часов, прежде чем Картер открыл дверь и с полубезумным видом потребовал у секретарши кофе. Он был там все это время. Пока я сидела за дверью и дожидалась! Что он вообще делал? Писал программы? Увидев меня, он немного нахмурился. Забыл. Он меня забыл! В то время как я не могла выкинуть утреннее происшествие из головы целый день. Складка между бровей разгладилась, и он кивнул внутрь кабинета. Я прошла и, не дожидаясь приглашения сесть, плюхнулась в кресло напротив стола. Наглостью за наглость. Мисс Адамс безмолвно принесла начальству кофе, в последний раз мне улыбнулась и ушла.
— Давайте так, — исключительно деловым тоном произнес Картер и что-то написал на листке бумаги. Я ни буквы не разобрала. У него определенно самый ужасный почерк из всех встречающихся в мире!
— Что это? — опасливо спросила я.
— Адрес, — ответил он.
— А можно повторить, пожалуйста? — попросила я и собственноручно переписала все еще раз. А теперь спрашивается зачем я сего великого действа ждала два часа? — Мне нужны гарантии.
— Вам расписку написать? Или сразу юристу позвонить? — ехидно поинтересовался Шон. — Нет, мисс Конелл, придется удовольствоваться моим словом.
— Одна ночь. И я остаюсь в университете. Надуете меня и…
— Да-да-да. По судам затаскаете, — устало отмахнулся он. — Вы, американцы, это любите.
Я вообще не представляла себя в суде, признающуюся в подобном, но ему об этом было знать необязательно. Из кабинета я вышла на негнущихся ногах. И не нашла сил на улыбку для мисс Адамс. Она полное право имеет считать меня невоспитанной.

Вечером я решила приодеться. Так, для прикрытия. Придумала историю про ночной клуб, чтобы мое отсутствие не выглядело странно, и наряжалась соответственно случаю. Белый топ и джинсы с заниженной талией.
— Ты куда намылилась? — спросила меня соседка по комнате. У нас с Керри были чудесные отношения, просто прекрасные. От нее невозможно было что-либо скрывать. И именно для этой девушки я аж несколько часов продумывала легенду, которую вдруг выдать оказалась не в состоянии.
— Помоги, — вместо ответа попросила я, подставляя ей ленты топа, которые нужно было завязать на шее. Ну не могла я спокойно соврать подруге. Может Картеру я и не понравлюсь, но прикрытие важнее. Сколько не романтизируй ситуацию, благовиднее не станет!
— Тебя когда ждать?
— Меня не ждать, — покачала я головой. — У меня на эту ночь большие планы.
— От панический учебы ты перешла к панической гулянке, Джо? Это как-то истерично.
— Учеба наладится! — гневно воскликнула я. — А значит можно и погулять!
Керри только подняла руки, сдаваясь.
— Туше. Ну все, двигай отсюда, отчаянная красотка, — хмыкнула она.
Я улыбнулась в ответ, накинула пальто и вышла из комнаты, стуча четырехфутовыми каблуками. То ли Керри не заметила, что танцевать на таких невозможно, то ли посчитала нужным не заметить. В любом случае она ничего не сказала. Да и прикрытие прикрытием, но на нее можно было положиться. Всегда. Она бы никому не рассказала, даже если бы узнала. Просто признаваться в подобном, пусть даже и подруге… ну уж нет!
Ровно в десять часов вечера, как и было написано на злополучном листе бумаги, я оказалась в холле отеля. Шон меня уже встречал. В неловком молчании, бок о бок, мы направились к лифтам. В тесной кабинке я забилась в самый дальний угол. И только когда мы дошли до номера, я подумала, что Шон может расценить мое поведение как задний ход. Решила уточнить:
— Я не передумала.
— Я так и понял, — кивнул он, открывая передо мной дверь и пропуская внутрь, а затем даже по-джентльменски помог снять пальто.
Но только его ладони пробежались по голой коже на моих руках, я почувствовала ту же дрожь, что и утром. Напряжение начало отступать. А еще гадала, не плод ли это распаленных нервов или больной фантазии.
Шон развязал бант на моей шее, и теперь топ можно было снимать без труда. Но давать авансов я не собиралась, а потому потянулась к его галстуку. Раздевание без ласк было неуютным, но о комфорте вообще говорить не приходилось. О моем, конечно. Чем там занимается Шон и сколько у него было подобных случаев я не знала. Кстати, как минимум один. В один прекрасный момент я не выдержала и попросила:
— Можно я сама?
Шон кивнул и тоже стал снимать одежду. Оказавшись, в одном лишь белье, я не решилась пойти дальше, однако его это не остановило. Он снял все. И мое лицо залила краска стыда и возбуждения.
— Продолжай, — тихо и угрожающе произнес он, пришлось неловкими движениями стягивать остатки одежды.
Я оказалась на кровати под ним в мгновение ока. Понятия не имела как все будет, не знала, что делать, но когда он меня поцеловал, думать над продолжением не пришлось вовсе. Решение нашлось само по себе. Потому что его руки и губы творили какую-то магию со мной. Это было намного более, чем изумительно или волшебно, просто слов не подобрать. Совершенно несравнимо со всем, что случалось со мной прежде, а потому было так легко забыть о том, что он и есть тот самый гневно взирающий на меня ректор. Он был просто мужчиной, без имени, без статусов. Мы определенно вышли за рамки «ты мне, я тебе». По крайней мере уж я-то точно перестала рассматривать происходящее через данную призму. Тем более, что Шон никогда не считается. Он делает только то, что хочет, невзирая на то, уместно ли оно и как будет впоследствии расценено. Он не вкладывает глубокого смысла в свои действия. Эта сиюминутная честность, предельная откровенность… боже это то, что делает секс с ним незабываемым. Без сомнений и колебаний, безо всех намеков и ужимок, если ты чего-то хочешь, ты просто попроси. Он определенно не рассматривал эту ночь как получение удовольствия в одностороннем порядке (как я сначала подумала).
Выскажусь о Шоне предельно просто: прошло семь лет, а полностью забыть его я все равно не в состоянии. И дело не в любви, а в чем-то куда как более темном и сводящем с ума, порой даже лишающем здравого смысла. Он человек, которого я ненавидела и которым восхищалась в абсолютно равных долях. И даже если бы я знала, во что все выльется и чем все закончится, не уверена, что отказалась бы от знакомства с ним. Потому что несмотря на его скотский характер и шрамы, которых он оставил в избытке и внутри меня, и снаружи, я до сих не могу сказать с уверенностью, что предпочла бы Шона Картера не знать.
Ну а той ночью я ничего о своем будущем не знала. Решила для себя, что буду наслаждаться этой единственной ночью, а потом навсегда о ней забуду. И я выполнила данное себе обещание сполна. В смысле первую его часть. Уже под утро я встала с кровати и вышла из номера. И хотя Шон не спал, останавливать меня он не собирался.
Я получила все допуски к экзаменам уже на следующий день. Чудо, подобное манне небесной. Только во рту оставался какой-то горький-горький осадок. При свете дня все выглядело пугающе до дрожи. Я гнала от себя мысли, что одногруппники не могли не заметить, что Керри, скорее всего догадается, если уже не догадалась… И все, что я могла теперь с этим делать — не проходить мимо его кабинета, не сворачивать к кампусу вблизи от его машины и, конечно, не ходить больше на организованные им ученые семинары.
Так стоит ли мечта частички души? Я ответила да и продолжаю так думать, но это не мешает раскаиваться. Раз за разом.
Сессию я сдала блестяще. И вот она — оборотная сторона — я не знала, моя ли это заслуга или всего еще его благодарность, или страх преподавателей, которые стыдливо прятали глаза, проставляя мне допуски до экзаменов. Что было реально, а что фиктивно? Следил ли он за мной после? Мне очень хотелось спросить, но я не посмела с ним встретиться.
Как я уже говорила, родители в то время жили в Мельбурне, там я и провела свои каникулы. Гуляла, веселилась, делала вид, что все в порядке, но вспоминала, и вспоминала, и вспоминала. А когда вернулась в Сидней к началу следующего семестра, воспоминания канули в небытие, потому что уже перед первой парой следующего семестра я замерла в дверях, увидев за преподавательским столом слишком хорошо знакомую мне фигуру. Да что там! В деталях изученную! Упс, об этом я как-то не подумала.

Вся такая красивая, в лимонной кофточке, бледно-голубых узких и тонких джинсах, в желто-коричневых ковбойских сапожках, с желто-голубым шелковым шарфом, повязанном поверх заново высветленных волос, с замысловатым розово-кремовым маникюром и ярко-красным педикюром, с идеальным макияжем на лице, я пыталась убежать от ужасающей меня саму действительности, я здесь, такая светлая и нежная как ангелок, я не могу быть шлюхой, с наслаждением отдававшейся ректору за шанс остаться в университете. Нет, это не я. И вот застыла на пороге аудитории, потрясенная тем, что именно он будет вести наши занятия. Белый маленький кожаный рюкзачок стал выскальзывать из пальцев, и только тогда я услышала недовольные возгласы и обнаружила, что как дура стою и пялюсь на Шона на пороге аудитории, давая больше поводов для сплетен, чем смогу вынести. Я обернулась и мягко-виновато улыбнулась одногруппникам, а потом пошла к своему месту за первой партой. Завтра, уже завтра я пересяду на последнюю, но после сегодняшней драмы на пороге я не могла себе позволить струсить еще больше и стать объектом обсуждения. Я открыла рюкзачок, стараясь двигаться медленно и плавно, ни в коем случае не дергаться, достала оттуда кроваво-красный нетбук, на котором записывала лекции. Шон не поднимал головы, меня он не видел. Может быть, действительно не знал что я в этой группе? Да брось, Джо, такие совпадения бывают только в кино.
— Эй, Джо! Джоанна! — я повернулась назад и столкнулась почти нос к носу с наклонившимся ко мне Аароном. — Опять добралась до бутылька перекиси водорода, а?
Аарон был одним из моих поклонников, и я уделяла ему должное внимание. Он был парень неплохой, мне нравился, но иногда казался идиотом. Ну вот как сейчас, например.
— Блондинкой быть веселее, — с густым южно-американским акцентом (бессменным предметом моей гордости) протянула я.
— Заметил, что ты красишь волосы в начале каждого семестра, а к сессии затемняешь, — он улыбнулся. — Набираешь интеллект, а затем сбрасываешь как ненужную кожу?
— В любом случае это прокатывает, — хмыкнул Джек и подсел тоже. — Мы сегодня в общаге устраиваем вечеринку, придешь?
— Сегодня не могу. — Черт, а ведь я отказывалась, потому что за спиной сидел Шон Картер. Странно, если учесть, что я ничего ему не должна, но почему-то хотелось, чтобы он считал меня взрослее и серьезнее, доказать, что я не постелью пытаюсь выбить себе место под солнцем. Я немного покраснела от собственных мыслей. — Простите, парни.
— Ну ладно, — вздохнул Джек. — Как каникулы с семьей? — пропел он на мой южноамериканский манер. Но получилось у него ужасно. Аарон даже рассмеялся.
— Отлично. Была в Мельбурне.
— Ты же, вроде, оттуда и приехала?
— Я из Миссиссипи, ребята!
— Ах да, да, виноваты, — захохотали они. — Когда ты там в последний раз была, говоришь?
— Да ну вас! — отмахнулась я, а они бросились пародировать мой акцент уже скопом.
Раньше я мечтала об оседлом образе жизни, потом стало все равно, а теперь переезды стали скорее… привычкой. Пока парни болтали и смеялись, я размышляла о собственной жизни. О том, что не представляю, куда и когда меня занесет впоследствии. Нашу беседу прервал звонок. Я тут же обернулась и посмотрела на Шона. Но он, кажется, не оторвался от своего планшета ни на секунду вообще. Только с последней трелью звонка поднялся со стула, подошел к двери и запер ее на ключ. Мы хором судорожно сглотнули. В аудитории шесть человек, остальные опаздывают. Первая пара семестра, попробуй, встань ко времени. Шон так не считал и поблажек нам не сделал. Но только он успел открыть рот, чтобы начать лекцию, в дверь начали барабанить проспавшие. Шон медленно и бесшумно проскользил к выходу, щелкнул ключом. От входа раздались неуверенные вопросы можно ли войти.
— Всем опоздавшим объяснительные на имя ректора. — Мы снова судорожно сглотнули. — Если объяснительных не будет, на следующую пару можете тоже не являться. И останьтесь тут, расскажите остальным, чтобы не прерывали меня бесконечным стуком. — Затем он вернулся к столу, поигрывая ключом на пальце, и вдруг: — Мисс Конелл, — обратился он ко мне. — Составьте список присутствующих.
Я не посмела сказать ему, что староста в аудитории тоже имеется, и это не я. Вообще с трудом представляла, как могла ему возражать несколько недель назад. Залившись краской, я схватила блокнот и ручку и аккуратным почерком нацарапала имена присутствующих, после чего как-то по-змеиному потянувшись, чтобы упаси Боже не привлечь внимание, положила листок на стол Шона, пока тот рассказывал, как именно будут проходить занятия по его дисциплине — защите информации.
Я сжала губы и закусила щеки, глядя на Шона. Семестр обещал стать для меня кошмаром. И тут он, словно по заказу, сообщил, что курс будет длиться целых полтора года! Но мне ведь некуда деваться, не так ли? И еще не факт, что это единственная дисциплина, которую он у нас стал бы вести. Хотя, насколько я знала, ректоры редко преподают лично. Понадеялась, что обойдется.
— Приступим. — Я с готовностью поднесла руки к клавиатуре нетбука. Мне пришлось постараться научиться печатать и на суженной клавиатуре этой крошки, и на обычной, не путаясь в клавишах. По причинам, которые выше моего же понимая, у меня серьезные проблемы с тем, чтобы попадать по кнопкам новых девайсов. Даже если они совершенно идентичны по расположению клавиш, сначала у меня будут не прожиматься кнопки, пальцы соскальзывать и стучать громче, чем позволено по шумовым нормам всех стандартов. Но сегодня каждый удар моих длинных ноготочков даже по привычным клавишам казался не просто громким, подобным раскату грома! Все дело было в нем, в Шоне. Который стоял слишком близко, казалось, руку протяни — и коснешься.
Но отключилась я от бытовых проблем и погрузилась в мир высоких технологий на удивление легко. Я и раньше догадывалась, что Картер — преподаватель от бога, но сейчас, когда он читал для нас полный курс, проверенный на собственном опыте, это было вдвойне потрясающе. И когда звонок возвестил об окончании пары, я даже недоверчиво повернулась ухом к двери, проверяя, не ослышалась ли. Впервые за полтора года я ни разу за время пары не взглянула на часы.
Но только магия кибернетики закончилась, я очнулась ото сна и начала поспешно собираться. Ведь стоило Шону перестать говорить, как он снова стал ректором, с которым я переспала, и неловкость накрыла меня с головой с удвоенной силой.
После пары я буквально бросилась к деканату, чтобы изучить расписание. Так и есть, имя преподавателя было замазано штрихом, а новое вписано просто черной ручкой. Имя Шона Картера. А потом я перевела взгляд на строчку ниже и обмерла. Практикум. Небольшой кусочек реальных задач в академическом мире теории. И нас, как всегда, поделили на две группы, необычно другое. Одну из них обещался вести Шон лично. Разумеется, я понимала, что как преподаватель он лучше, просто безупречен, ведь Картер, черт возьми, на великого Манфреда Монацелли работал, но мои личные с ним отношения заставляли принять решение не в собственную же пользу. Просто нервы бы не выдержали. Я искренне верила, что он ни словом, ни намеком не даст окружающим заподозрить случившееся. Но мне самой хотелось кричать и рвать на себе волосы. Как я смогу сидеть напротив него и с умным видом рассказывать теорию защиты информации? Я же начну заикаться так, что все сразу все поймут. По детской привычке я начала грызть кутикулу большого пальца и решилась зайти в деканат — спросить.
— Извините, у нас в расписании изменения?
— Да, мисс Конелл. — Угу, меня там знали.
— Профессор ректор будет вести у нас практические занятия? Это не поменяется снова?
— Вам повезло, — улыбнулся мне зам декана.
Да уж, мне повезло. Теперь наверняка придется выбирать. Я снова мрачно уставилась в расписание, когда вдруг за спиной раздалось банальнейшее «бу». Я подпрыгнула, схватилась за сердце и, тяжело дыша, обернулась.
— Джо, ты какая-то нервная сегодня, — пропел Аарон. — Пойдем на пару, — и он, закинув руку мне на плечи, направился к аудитории. — Что у тебя случилось?
— Не хочу говорить об этом, — я коротко ткнулась ему в плечо носом и отстранилась.
— Ну же, Джо, — он развернул меня к себе лицом и погладил по плечам. — Что с тобой?
— Я сделала кое-что отвратительное. Не могу об этом говорить, просто обними меня! — он прижал меня к груди.
— Не верю, что ты, малышка, могла сделать что-то отвратительное!
— И я тоже не могу поверить, что сделала это, — я сильно старалась не заплакать, даже прижала пальцы к вискам и покачала головой. — Скажи, я ведь не такая?
Аарон пристально на меня посмотрел.
— Ты никого не убила, ничего не украла? — спросил он с полуусмешкой, искренне не веря в мою аморальность.
— Что ты? Нет, конечно! — запальчиво воскликнула я.
— Ну, тогда все отлично!
Он распахнул объятия, и я снова прижалась к его груди. Он жил на том же этаже общежития, что и я. И был моим другом, я к нему привыкла. Было так спокойно с ним, надежно. Я уже почти поверила, что переживу, что все в порядке, однако он неожиданно приподнял мой подбородок и коснулся губами моих губ, и тут я не выдержала, вырвалась и убежала. Нет, все было не в порядке, определенно не в порядке. Настолько все было плохо, что на следующую пару я опоздала и порадовалась только одному обстоятельству — что вел ее не Шон Картер.

К среде — а именно на этот день был назначен практикум — я чувствовала себя так, словно меня пропустили через центрифугу. Я не уснула ночью, все думала, в какую бы подгруппу записаться. Трижды тянулась к телефону, чтобы обо всем рассказать маме и спросить совета, но не пересилила себя. Она бы не поняла. Вообще. Она не такая, она предположить подобное обо мне не могла. Не выдержав, я встала в четыре часа утра и отправилась краситься и наряжаться. Я вымылась без очередей в душ, волосы высушила и, когда проснулась Керри, уже выбирала себе наряд.
Моя соседка по комнате была ужасна тем, что даже заспанной минуя все стадии «хорошенькой» тянула сразу на секси. Со спутанными волосами и не стертой на ночь тушью Керри выглядела так, словно снималась для рекламы. Ее было бы легко возненавидеть, если бы каждый, буквально каждый, не влюблялся в нее вне зависимости от пола и возраста.
— Ты чего не спишь? — поинтересовалась Керри.
— Не могу заснуть. Слишком много мыслей.
Она как-то странно на меня посмотрела, а потом встала с кровати, с трудом нашла тапочки и затянула на тонкой талии пояс халата. Я уже дожидалась, что она сейчас бросится нагревать утюжок для распрямления волос, но, видимо, не в этот раз. А ведь я ей даже половину зеркала освободить уже ухитрилась.
— Я сейчас, — сказала Керри и вышла в коридор.
Пока ее не было, я приватизировала зеркало, уложила волосы в замысловатый жгут и вставила в волосы белый ободок, подчеркивая их пепельный отлив, затем уставилась на свое отражение и стала наносить слой за слоем тушь. После пришла очередь светло-розового блеска для губ. Но зря торопилась — Керри все не было. В довершение, я натянула белый свитер и темно-коричневые брюки, которые заправила их в точно такого же цвета сапоги, а на плечо я повесила бессменный белый рюкзачок. В общем сделала все, чтобы хотя бы выглядеть так, как мечтала себя чувствовать. И в этот момент вошла Керри с двумя чашками, от содержимого которых пахло какой-то травой. Я брезгливо принюхалась.
— Это эвкалипт. Выпей. Ты сама на своя.
Пока я тянула непривычный травяной чай, Керри быстро оделась, чуть подкрасилась и пошла со мной в университет пешком. Обычно мы ездили на автобусе, но сегодня мне нужно было прогуляться. И подруга не оставила меня одну. Она даже не стала распрямлять волосы, оставив их в нехудожественном беспорядке, пробормотав, что я еще ей должна буду за такие жертвы.
— Расскажешь? — спросила она, испытующе глядя на меня. А когда я не ответила, сама выдвинула предположение: — В этом замешан парень?
— Да и нет. Я не влюблена, если ты об этом. Но я кое с кем переспала, и теперь жалею.
— Почему? — спросила она.
— Потому что если мужчины, спать с которыми не следует.
— Он тебя достает?
— Нет, что ты. Он почти и не при чем… теперь. Это мои личные тараканы.
И вдруг я так захотела поделиться с ней наболевшим. Не могла больше держать все в себе. Ясное дело, маме я рассказать не могла, но с Керри было не страшно. Во взглядах на отношения она была намного свободнее меня. И если уж она скажет, что поступила я по-идиотки, то вопрос с подгруппой будет решен раз и навсегда.
— Керри, прости, мне нужно знать что ты думаешь. — Я остановилась у ограды госпиталя и оперлась на нее спиной. — Пожалуйста, честно и прямо. — Она на меня внимательно посмотрела и кивнула, при этом движении волосы густой гривой упали ей на лицо, и Керри их раздраженно отбросила назад. У нее были самые кудрявые волосы из всех, что я в жизни видела. — Помнишь в прошлом семестре… — Я глубоко вздохнула, успокаиваясь. — Я чуть не вылетела из универа из-за того, что ляпнула на семинаре какую-то глупость.
Она медленно кивнула, видно, уже поднимая, куда я клоню.
— Я пришла к ректору, к Картеру и поговорила с ним. Ох, если бы я его раньше знала, я бы в жизни рта не раскрыла. И, в общем, он не соглашался оставить меня в университете. — Керри поджала губы и кивнула. В принципе этого было достаточно, но остановиться я уже не могла. — Я не знаю, как мы вообще до этого договорились, Керри, кажется это перешло в разряд «тебе слабо» и я с ним переспала. Вот.
Она закрыла глаза, но ничего не сказала, а раз так, то и заткнуть меня оказалось некому.
— И была уверена, что все будет в порядке, что я забуду и все. Я как-то ухитрилась это выбрасывать из головы, пока была с родителями, но теперь он ведет у меня занятия…
— И?
— По его поведению вообще никто никогда не догадается, но я не могу спать, видеть его — как живое напоминание того, что я продалась за тридцать сребреников, я чувствую себя шлюхой. Скажи, это действительно так плохо, как я думаю? Просто…
— Джо, стоп, Джо. — Она тронула меня за плечо. — Прекрати. Ты же не из тех, кто сможет переспать с кем-кто, кто тебе несимпатичен. Значит он тебе понравился?
— Не знаю, Керри, — поежилась я. — Он меня до дрожи пугает, но, может, ты и права. Понимаешь, я уже было пошла на попятный, но он меня поцеловал, и я… просто сказала да.
— Это все меняет, — усмехнулась Керри. — Ты, дорогая, согласилась не ради сделки, а потому что захотела именно нашего симпатичного профессора Картера. И, кстати, я почти восхищаюсь твоей смелостью. Меня он тоже до дрожи пугает!
— Керри, прекрати! Я не могу сейчас оценить подобную шутку!
— Извини, — закивала она. — Джо, давай подумаем об этом с философской позиции. Ты женщина, а он мужчина. И этим отношения осложняются всегда. Скажи мне, если бы он предложил тебе переспать за просто так сейчас, ты бы согласилась?
— О нет, не задавай мне такие вопросы. — Думаю, я покраснела всем телом.
— Давай отвечай, красотка, ты сама меня спросила!
— Возможно. — И я стала еще краснее.
— Ах, — прижала Керри руки в груди. — Сдается мне, врешь ты, подруга. Да ты бы бегом побежала! Джоанна Конелл, официально объявляю, что никакая это не сделка! И если ты еще раз проворочаешься всю ночь, не давая мне уснуть из-за какого-то там ректора, вот к нему я тебя спать и отправлю!
Если не считать последнее предложение, мне очень понравилась ее логика, она пришлась моей развратной душонке по вкусу.
— Так считаешь, я могу идти в его подгруппу по лабораторным? Он лучший, но я…
— Конечно, можешь. И должна, в конце концов, в отличие ото всех, ты это право… в некоем роде выстрадала, — засмеялась Керри.
— КЕРРИ! — задохнулась я, но предпочла не уточнять причину негодования. — Прошу, молчи об этом, иначе я своими слезами не дам тебе спать еще год!
— Угроза принята к сведению. Джо, может быть ты и ошиблась, но ломать жизнь из-за этого не стоит. Мы всего лишь люди. Если разобраться, он взрослый мужчина, куда старше тебя, и полностью отдавал отчет в том, что делает.
Она была полностью права, настолько, что мы даже отлепились от ограды и пошли дальше.
— Единственное в чем я сомневаюсь, — в том, что он довел бы твое отчисление до конца. Думаю, он хотел тебя проучить, а ты повелась. И он не отказался от лакомой закуски. Ты же южная красотка.
Эта мысль пригвоздила меня к месту.
— Блеф, Керри? Тогда он это делает очень хорошо.
— Умных всегда стоит опасаться вдвойне, — пожала плечами Керри.
Мы засели в буфете университета и взяли еще по чаю, так как кофе мне был противопоказан. Керри, как заботливая подружка, отвлекала меня забавными историями из ее отдыха не каникулах. И уж в ее-то рассказах упоминания имен родителей не звучало. Она знала толк в веселье. Достав телефон, Керри начала документально подтверждать свои слова. Бесспорным лидером явилась фотка с заячьим хвостом и белым париком.
— Когда я напялила эти уши, я сразу же подумала о тебе, — она легонько дернула меня за волосы. — Парик все время сваливался, и в нем было ужасно жарко. Но парень, с которым я оказалась-таки в одной комнате, узнав, что я не настоящая блондинка, сбежал, можешь себе представить?! — я расхохоталась. — Хочешь, вас познакомлю?
— Но я тоже не блондинка, — резонно заметила я.
— Верно, — улыбнулась Керри, которая замучалась подкрашивать мне корни волос. — Но его ужаснул не цвет волос, а сам парик. Наверное, он боится клоунады.
— Тогда я его понимаю. Разве можно любить клоунов?
И мы дружно рассмеялись, потом смех затих.
— Моего отца переводят обратно в Штаты.
Эта новость явилась для меня таким потрясением! Мы пробыли в Австралии уже почти три года, и я просто не знала, как реагировать на обратный переезд, учитывая, что начала учиться в одном из престижнейших университетов кибернетики во всем мире…
— Джо, — выдохнула Керри сочувственно. — Ты тоже уезжаешь?
— Нет, мы решили, что я останусь здесь и закончу учебу, потом вернусь. Но это будет тяжело.
— Когда он уезжает?
— С военными никогда не скажешь наверняка. Может, через месяц, а может сейчас.
Керри грустно улыбнулась, но промолчала. Да и что тут скажешь?
После разговора с подругой я чувствовала себя такой спокойной, что пришла на пару, полная решимости. Но рано обрадовалась, перед аудиторией уже началась грызня и дележка мест в подгруппе Шона.
— Списки тех, кто у Картера, — сказала наша староста стерва… простите, Хелен и отдала нам бумажку. Для ознакомления.
— Не понимаю почему ты распределила так, — нахмурилась я, узнав, что она не только отправила меня в другую подгруппу, но разделила нас с Джеком и Аароном.
— Ну, я подумала что после твоей скандальной выходки так будет даже лучше.
— Хелен, — включила я все имеющееся обаяние. — Думаю, что с этим уже все в порядке, спасибо за заботу, но…
— Джоанна, не надо мне вот этих твоих штучек!
— А мне твоих одолжений! — В моем голосе вместо меда появился металл. — Я пришла сюда за знаниями.
— Как и все.
— Нет, не все! — я грозно взглянула на нее. — И ты тоже это знаешь. Вычеркни Нила, ему, могу поспорить, все равно.
— Ты выскочка, Джоанна, и это не всегда будет сходить тебе с рук. Да, однажды собственное хамство сошло тебе с рук и сверху смилостивились, позволив здесь остаться, но это исключение, а не правило. Никто тебя главной не назначал, и командовать ты права не имеешь.
Краска снова бросилась мне в лицо. «Сверху смилостивились»… нет, я не для того терпела унижение в кабинете Шона Картера, чтобы потом добровольно отказаться от чести чему-то у него научиться! Черт возьми, я даже Керри рассказала о своем позоре ради этой подгруппы!
— Хелен, просто запиши меня и все. Поставить на место можешь попытаться в другой раз.
— Нет, — наклонившись ко мне, прошипела она.
Но как раз в этот момент в наш гадюжник прибыло подкрепление. В виде достопочтенного ректора.
— Профессор Картер, добрый день, — буквально засветилась Хелен. А он не ответил, вообще внимания на нее не обратил. У него в принципе отсутствовала привычка здороваться со студентами. Высокомерный ублюдок!
Шон дважды повернул ключ и распахнул дверь. Хелен впорхнула бабочкой в аудиторию и заняла место на первой парте напротив преподавательского стола. Мне сказать, что она принадлежала к клубу горячих поклонниц нашего ректора, или вы уже догадались?
— Профессор… — начала я высказывать собственное недовольство решением нашей венценосной особы.
— Заходите, мисс Конелл, или вам особое приглашение? — даже слушать не стал Шон. Да, собственно, ничего больше мне от него и надо не было, так что я оказалась не в претензии.
— Спасибо, — сверкнула я самой мягкой благодарной улыбкой, на какую была способна, а когда перевела взгляд на Хелен, то изобразила торжествующий оскал. Однако мой триумф обломали.
— Сядьте сюда, мисс Конелл, — Шон стукнул костяшками пальцев по парте рядом с Хелен. Я недоуменно на него уставилась.
— Зачем? — испуганно спросила я.
— Надеюсь узнать изменилась ли ваша точка зрения по поводу C++ и «личной жизни» за прошедшие… — он начал выкидывать пальцы. — Семь недель.
Козел! Семь недель прошло с тех пор как мы с ним провели ночь в отеле, а семинар состоялся раньше. Краска в очередной раз бросилась мне в лицо.
— Восемь, сэр.
— Досадный просчет с моей стороны, — издевательски кивнул он. — Ну так как, мисс Конелл?
— Боюсь, что я усвоила урок, и больше мнения вслух не высказываю, — отозвалась я сухо. Он хмыкнул.
— Но я же спросил, значит мне это интересно.
— Если я что и переоценила, доктор Картер, то взгляды на личную жизнь. — И я вернула ему мрачный взгляд.
— Зато я нет, — холодно произнес он. — Если вы понимаете о чем я.
Я не понимала о чем он. Вообще. Но тем не менее выскочила из аудитории, задыхаясь. И тут же наткнуться на толпу одногруппников, жестами спрашивающих кто в какой аудитории. Я указала большим пальцем на дверь и одними губами прошептала «Картер». Некоторые бросились прочь как от черта. После этой стычки я им даже позавидовала. Плюс еще одна ошибка в мою копилку. Или нет?

20 Май 2015 19:47

Узнаю Шона rofl

проверенный способ

Джо еще повезло, что у нее машины не было, не было на чем аккумулятору сдохнуть rofl

и вот что непонятно..такой прекрасный харизматичный мужчина, а действует такими методами...ему же сами все на шее прыгают, не?
_________________

Зайки долго не живут (с) Оксана Сергеева

20 Май 2015 19:49

Zanoza-v писал(а):

Узнаю Шона rofl

проверенный способ

Джо еще повезло, что у нее машины не было, не было на чем аккумулятору сдохнуть rofl

и вот что непонятно..такой прекрасный харизматичный мужчина, а действует такими методами...ему же сами все на шее прыгают, не?

Об этом будет) У него специфические вкусы на почве дурного характера)

20 Май 2015 23:36

Спасибо за продолжение!!! Вон оно как все начиналось!!! Шон блин!!! И много он так студенток "попортил" уж очень интересно!!!! Специально он так поступил с Джо??? Или это наглость столько вопросов задавать??? Embarassed

_________________

20 Май 2015 23:49

lelik писал(а):

Спасибо за продолжение!!! Вон оно как все начиналось!!! Шон блин!!! И много он так студенток "попортил" уж очень интересно!!!! Специально он так поступил с Джо??? Или это наглость столько вопросов задавать??? Embarassed

Специально, конечно Wink

Если есть вопросы, значит интересно, если интересно - это не может не радовать) Не на все отвечаю, это было бы скучно, но на некоторые-то можно)

21 Май 2015 19:49

» Глава 3

Атака видеофайлов
Настоящее время
Утро застало меня завтраком с Леклером. Я сажусь за стол и начинаю жадно намазывать джемом тост. Но этого мало, и я с энтузиазмом берусь за масло. Леклер некоторое время наблюдает за моими действиями и, наконец, задает вопрос:
— Ускоренный метаболизм, доктор Конелл?
— Что-то типа того. Если я перестану есть, агент, вас запросто обвинят в жестоком обращении с шантажируемыми. Как поживает фургончик?
— Ждет не дождется более близкого знакомства с вами, — я начинаю размышлять о том было ли в его словах двойное дно, потом решаю плюнуть и сделать вид, что не было. А если выяснится, что все-таки имело место быть… посоветую ему вымыть голову. Черти, сколько же он тратит денег на гель для волос? Зачем он зализывает волосы так, будто это каска? Я так долго и пристально изучаю прическу Леклера, что Келлерер начинает кашлять, пытаясь скрыть смех. Леклер при этом делает вид, что читает газету, но, я уверена, он прекрасно осведомлен о моем непочтительном внимании к его волосам. Ладно, пожимаю плечами и продолжаю трапезу.
— К ланчу, доктор Конелл, мы с вами отправимся к бунгало. Постарайтесь разговорить Картера, — советует мне Леклер.
— Здесь есть парфюмерный магазин? — тут же интересуюсь я.
— Зачем? — настороженно спрашивает Леклер.
— Думаю разговорить Картера с помощью лаванды.
— Ты серьезно? — фыркает Келлерер.
— Серьезнее некуда. Раньше я всегда пользовалась лавандовым мылом, а его этот запах раздражал. А когда Шон бесится, он болтает больше. Не думаю, что это изменилось.
— Ладно, я провожу тебя до парфюмерного магазина, — вздыхает Келлерер.
В итоге в самое ли ни на есть время для ланча, я сижу в машине Леклера, благоухая лавандой.
— Смею заметить, что хоть этот запах и раздражает, на задушевные разговоры меня не тянет, — ворчит агент, протирая в очередной раз нос платком. Кажется, у него аллергия на лаванду. Не могу перестать ухмыляться. — Инструкции, — он решительно убирает платок, но носом все же шмыгает. Эти агенты Бюро такие… люди. — Помозольте ему глаза, доктор Конелл, у них через пять минут обед. Картер ест на берегу. — Недоверчиво смотрю на Леклера. Чтобы Шон ел на пляже? И куда этот мир катится? Не переставая нервно тереблю свою лимонную юбку, нервничаю. Леклер это замечает. — Посидите, напомните ему кто вы…
— Леклер, — раздраженно смотрю я на него. — Не надо меня учить как вести себя с мужчинами. Если вы, конечно, не мачо среди гомосексуалистов. — А, кстати, может он именно по этой причине гоняется за Шоном и зализывает волосы гелем?
Леклер мне улыбается. Но не весело, а хищно. Ну посмотрим-посмотрим, говорит его ухмылка.
— Пошла, — велит он, и я выхожу из машины, закрыв дверь со второго раза. Это моя вечная проблема. Я просто не в состоянии закрывать двери машин с первой попытки. Хуже только юбку прищемить! Но, благо, это, кажется, не из моей копилки.
Прежде чем ступить в песок, я снимаю сабо и беру их в руки, хотя песок настолько горячий, что ступать больно. Как и предсказывал Леклер, Шон уже сидит на берегу, жует бутерброд и смотрит на возмутительно невозмутимое море. Такой штиль обычно не сулит ничего хорошего.
— Будет шторм, — произношу я из-за спины Картера, не зная как еще можно завязать с ним диалог.
— Привет, шпионка Леклера, — говорит он, даже головы в мою сторону не повернув. Но злости в его голосе не наблюдается. Подхожу ближе, но все равно держусь на почтительном расстоянии. Опасаюсь. Я бы охотно отсюда сбежала, но ведь мне поручена миссия дипломатического характера, от результата которой будет зависеть жизнь моего отца. Придется потерпеть!
— Да, это он меня послал, — зачем-то говорю я и делаю к Шону еще один шаг.
— Сама бы ты не пришла, — ровно произносит Картер. Чтобы перестать переживать пробую сосредоточиться на его бутерброде, но тот выглядит так вкусно, что мой живот начинает возмущаться из-за отсутствия пищи. Была не была…
Бросаю босоножки в песок рядом с Шоном и сажусь на расстоянии чуть более полуметра. Это настолько близко, что у меня кожа как от холода мурашками покрывается. Если он выйдет из себя, интересно, Леклер придет ко мне на помощь? Угу, когда солнышко потухнет!
— Будет шторм.
— Я с первого раза расслышал. Предсказание погоды не входит в область моих интересов.
— Окей. Поговорим об интересном. Кто взломал Пентагон? — Он поворачивает ко мне голову, слегка усмехаясь. А я не могу не думать, что его ухмылка может значить какую угодно гадость и подлость.
— Это был не я. Остальные вне твоей компетенции.
— Ты ошибаешься, — огрызаюсь я и прикусываю губу.
Он на меня пристально смотрит, изучает. А морщинка на его лбу становится глубже. И вообще он… постарел? Можно ли так сказать о мужчине, которому всего тридцать пять? Возраст его не портит, он просто… стал другим.
— Выдай ответ размером больше одной фразы, и я уйду. Или на моем месте окажется Леклер. И он будет куда как менее приятной компанией. — Правда это и неплохо, ведь тогда мне не придется тебя видеть!
Шон снова откусывает от бутерброда. А мой живот начинает урчать. Помнится, Картер всегда хорошо готовил. Мне его стряпня перепадала не так уж и часто, но я запомнила. Потому что это не вписывалось в его образ киберзомби.
— Послушай, Джоанна. Ты не знаешь, во что лезешь. Это была очень странная и путаная история, связанная с нашими внутренними разборками и междоусобицами.
— А кроме вас точно некому было это сделать? — спрашиваю я с надеждой. Ну не нравится мне перспектива сажать одного из четырех людей, которыми я восхищалась годами!
— Левый программист? Посторонний? — почти оскорбленно спрашивает Шон. — Было бы здорово, но тогда Леклер бы отлип от Бабочек. Нет. Это кто-то из наших, и агент это знает. Он за что-то зацепился и пытается добраться до цели, но пока утыкается только в задницу. И думает, что это я. Ты тоже так думаешь?
Шон пристально изучает мое лицо. Хочется, так хочется отвернуться или даже отползти подальше. Если бы я сказала ему, что так думаю, что бы он со мной сделал? Я не могу не вспоминать журнальный столик, а ведь кроме того случая он физического насилия ко мне не применял… Вот все перечеркнул. И зачем? Отчего? Ради какой такой цели? Мне оставалось учиться полгода, и я бы уехала в Штаты. Не смог терпеть меня дальше? Это не про Картера. Он старался меня вообще не замечать, и я ему в этих попытках никогда не мешала… Так что случилось той ночью, когда на моей спине образовалась вереница ужасных шрамов? Кто и что сделал с Шоном такое, что он захотел причинить мне вред? Да, суд был, но он закончился в пользу Картера, а доводы обвинения были высосаны из пальца, никто даже не делал вид, что рассчитывает на победу, брали одним лишь измором. Так что случилось?
— Я бы поставила на Карину, — словно со стороны слышу я собственный голос.
— Почему?
— У нее больная дочь, которую надо было спасать. За спиной толпа мстительных русских мафиози, рррр. И полная безнаказанность за все, что она когда-либо делала. Есть мотив, есть возможность. А еще я ее очень сильно не люблю.
— А со мной что? — даже не усмехнувшись над моей полушуткой, спрашивает Картер.
— Нет мотива. Но есть возможность, и, кстати, тебя я тоже сильно не люблю, так что ты тоже в топе.
Вот теперь он усмехается.
— Когда ты защитилась? — резкий переход темы так сбивает с толку, что я автоматически отвечаю.
— В апреле прошлого года.
— Как параллельщик?
Но я уже пришла в себя.
— Кто взломал Пентагон?
— Ты только что ответила мне, даже аргументировала свой ответ.
— Значит я не права, — киваю я и встаю с песка.
— Интересный вывод. Почему?
— Потому если бы Пани была виновата, ты бы в обиду ее не дал. — С этими словами я с чувством выполненного долга встаю с песка.
— Хреновый из тебя Шерлок! — огрызается Картер и поднимается следом.
— А я и не претендую!
Вдруг замечаю, что на окнах бунгало спешно задергиваются шторы. Будто там кто-то что-то прячет… от меня?
— Не обращай внимание. ФБР довели нас до паранойи. Ходят, следят, выспрашивают. Пойдем, Джоанна, я провожу тебя до машины.
Зачем меня провожать? Я не хочу находиться в его обществе дольше положенного. От страха и обилия предчувствий на лбу выступает пот. Шелковый шарф не скрывает влажных разводов, мое состояние очевидно. Но я не хочу, чтобы он со мной шел. А Шон делает вид, что ничего не происходит, он невозмутимо ведет меня к машине. Стараюсь сосредоточиться на какой-нибудь посторонней мысли. Ничего не выходит. И тут вдруг Картер хватает меня за локоть. Я вскрикиваю, но вырвался не получается, а потому я просто отодвигаюсь так далеко, как получается. Стою, смотрю ему в глаза и задыхаюсь.
— Спокойно, — говорит Шон. — Я не планирую твое убийство. Тем более на глазах у Леклера. — Но вопреки собственным словам дергает меня ближе к себе. Я ударяюсь свободной рукой о его грудь, пытаясь выставить хоть какой-то барьер, отчаянно и безрезультатно пытаюсь вырваться. — И если ты хочешь что-то узнать, Джоанна, тебе стоит не выдергивать меня в перерыв на ланч, а набраться, наконец, мужества, и встретиться после наших с тобой… работ, скажем в людном месте, где тебя, если я окажусь вдруг извергом, коим ты меня и считаешь, спасут прекрасные принцы.
— Они вымерли, — хриплю я. Это неконструктивно, но в другом направлении мои мозги работать не в состоянии.
А Шон закатывает глаза:
— Хорошо, спрошу по-другому. Не хочешь со мной поужинать?
Поднимаю голову и тону в черноте его глаз. Они такие… жуткие. Не от мира сего. Он не человек, определенно не человек. Любой бы на его месте испытывал что-то сродни чувству вины. Но не он. Он ничего не чувствует. Он хочет только мучить меня и дальше.
— Нет.
Этот писк принадлежит не мне, скажите, что не мне. Малышке Джоанне, у которой еще есть розовые очки и любящие мама с папой. Но если эта Джоанна быстренько не повзрослеет, папы и мамы у нее больше не будет никогда. Я закрываю глаза, чтобы сказать «да», мне необходимо его как минимум не видеть. Я медленно опускаю руку с его груди, но я так сильно к нему прижата, что пальцы касаются его тела, раз, два, три, четыре кубика с левой стороны его живота, косые мышцы и кожа ремня. Это напоминание лишнее. Из всех мужчин, которых я встречала, у него самая потрясающая фигура. И я до сих пор в деталях все помню.
— Да. Я с тобой поужинаю.
Я помню, что задарма от Шона Картера не получить и хлебной крошки. И любимая его валюта — мои мучения. Приготовься сыграть по его правилам снова, Джо.
— Что ты там пищишь?
— Я с тобой поужинаю! — рявкаю я ему в лицо.
— Хорошо. Я заеду за тобой в восемь. Ты все еще любишь местную кухню? Итальянскую.
Все еще? Интересно, он гадает или помнит? Но откуда? Когда мы с ним жили под одной крышей, он, казалось, был не в состоянии запомнить сколько ложек сахара я кладу в кофе. А уж любимая кухня…
— Так уж случилось, что да. Ты знаешь где мы остановились?
— Джоанна, — ядовитая ухмылка касается уголков его глаз. — Я не ищейка вроде Леклера, но предпочитаю знать где вы обитаете, чтобы избегать агентов по мере возможности.
Мы идем дальше. Серая тойота Леклера уже близко. Шон останавливается ровно около пассажирской дверцы, но не открывает ее и не позволяет мне.
— Знаешь, отказавшись от предложения Манфреда ты лишила меня параллельщика.
— Да что ты говоришь, — без особого энтузиазма огрызаюсь я. Чувствую себя как выжатый лимон.
— Подумай о том как бы подороже продать то, что ты единственный человек на Сицилии, которому я доверю распараллеливание собственного кода.
— Куда делся ваш прошлый параллельщик? — вяло спрашиваю я. — Ошибся и ты его в бетон закатал?
— Леклер.
— Что Леклер? Он его в бетон закатал?
— Он его посадил.
Мне от этой мысли становится дурно. Внезапно Шон стягивает с моих волос шарф и протирает мой вспотевший лоб.
— Тебе стоит перед ужином выпить валерьянки, доктор Конелл. В моем присутствии ты совершенно не в себе.
Эти слова приводят меня в бешенство, я хватаю его запястье, впиваясь ногтями в кожу так сильно, как только могу. Но моя рука дрожит, и я даже рычу, пытаясь сделать ему как можно больнее. И отрезвляет меня только ощущение стекающей по пальцами крови Шона. На его лице, однако, ни боли, ни удивления. А ведь я рассчитывала хоть на какую-то реакцию. А он только стоит и смотрит. Отдергиваю руку, всхлипываю и, оттолкнув его, ныряю в машину. Меня трясет, кожа покрыта мурашками и холодным потом. Я лихорадочно тру окровавленные пальцы шарфом, не могу сдержать всхлипы. Ненавижу себя за то, что Леклер их слышит. И хотя агент уже ведет машину, я начинаю сдирать с него пиджак. Он благоразумно не сопротивляется, таету мотает по дороге туда-сюда, но мне плевать. Пиджак у меня, и я накидываю его на плечи, продолжаю стирать кровь Шона Картера с собственных пальцев. Самое сложное — выковыривать ее из-под ногтей… только вот я не уверена, его ли там кровь. Я с таким остервенением терла, что, может, и моя. Когда мы оказываемся в отеле, Леклер берет у администратора успокоительное и поит меня им сам. Видимо, его не на шутку напугал мой срыв.

Я пропустила звонок отцу. Мы с ним созваниваемся примерно раз в три дня, а тут я напрочь забыла, и он разволновался. Набрал меня сам и начал расспрашивать о том, что случилось. Он чудесный человек, когда я была маленькой считала его своим героем. Еще бы. Добрый, верный, честный патриот. Он всю жизнь проработал в ВВС, но не добился успеха. Такие замечательные люди обычно редко становятся лидерами. Он всего лишь начальник маленького инженерного подразделения. За такого перед полковником никто не вступится. Высокая нравственность ныне никому не интересна.
— Пап, я не звонила, потому что я… на Сицилии.
Ему требуется некоторое время на осознание, а потом он настороженно спрашивает:
—Джо, что происходит?
— Ты знаешь что происходит, — раздраженно говорю я. — ФБР привлекли меня к одному делу в обмен на твое помилование.
Тяжелый шумный выдох в трубку.
— Ты не должна решать мои проблемы. Ты моя дочь, а я твой отец. Это я должен тебя защищать.
— Такими темпами, па, скоро меня защищать будет некому. Ты уже дозащищался! Теперь позволь мне попробовать.
— Не надо осуждать меня Джо, ты ситуации не знаешь. — Он всегда так говорит. Не суди, ты не знаешь. А я действительно на мгновение чувствую себя виноватой, вдруг у Фила случилось что-то страшное? Карина ломала сервера Европы, чтобы спасти своего ребенка… как можно осуждать людей, отчаявшихся иными путями спасти любимых? И тут папа, к моему удивлению, обнаруживает просто нечеловеческую проницательность. — Это как-то связано с тем мужчиной из Сиднея?
Я никогда толком не рассказывала родителям о Шоне. Они знали, что у меня есть друг, что он старше, что он большая шишка, но я никогда не упоминала ни того, что он еще и хакер, ни того, что наши отношения далеки от идеальных.
— Да, он под колпаком у Бюро. Он и его люди.
— Кто он?
— Он хакер. Лучший в мире.
— Все ясно, — вздыхает отец. — И… ты?
— Пап!
— Что пап? Ты работаешь с ядерным оружием. Я никогда не понимал, как тебя занесло на такие высоты. Что я должен думать?
— Нельзя говорить о подобных вещах по телефону! И я никогда не имела дел непосредственно с ядерными боеголовками. Только с локационными системами… — Хотя что я распинаюсь? Для папы это темный лес.
— Он опасен?
— Кто?
— Тот мужчина.
— Шон Картер. Да. Он опасен.
— Послушай, возвращайся домой. Искать преступников — не женское дело. Тебе уже двадцать шесть, пора бы задуматься о семье и о будущем. А тебе все авантюры подавай.
— Авантюры?! О чем ты вообще? Именно о семье я и думаю! О единственной, которая у меня есть. И домой это куда? На военную базу, которая продала меня с потрохами? Или к вам с мамой? Вы оставили меня в Австралии одну, не то чтобы я в претензии, но с тех пор прошло семь лет, и вдруг ты предлагаешь мне возрврат к прошлому? Я изменилась, пап, я выросла. И как бы там ни было, хорошо или плохо, руку к этому приложил Картер.
— Нет, Джо. Мы раз и навсегда твоя семья. Да, иногда приходится разделяться, но это не означает, что мы друг друга бросаем. Всегда вместе только сиамские близнецы. Никто из нас тебя не прогонял, ты сама решила остаться в Австралии.
— Я знаю. Но это не означает, что после того, как семь лет я жила без вашего надзора, я могу со спокойной совестью вернуться в родительский дом и сделать вид, что все как раньше! И это не считая того, что в результате ты пострадаешь!
— Ладно, сменим тему. Тебя Брюс искал.
Я сглатываю. Это мой бойфренд, но я не сказала ему, что уезжаю. Времени не было, а он даже не позвонил и не поинтересовался, куда я делась.
— Зачем? — спрашиваю я раздраженно.
— Он собирается сделать тебе предложение…
— Великолепно, — слов не находится! — Ну что ж, он опоздал.
— Почему?
— Потому что я уехала. Слушай, пап, мы уже год с Брюсом вместе. И я все ждала-ждала, а он тянул! И вот чем закончилось.
— Джо, он же тебя любит, просто позвони ему.
— Па, я не могу понять одну вещь: почему ты этом говоришь мне ты, а не он? К тому же он мужчина, пусть он и звонит.
— Джоанна, ты серьезно собираешься считаться?
— Нет! Просто мне нечего ему сказать, кроме как «я не хочу за тебя замуж».
— Из-за Шона Картера?
— Из-за того, что не уверена выберусь ли вообще отсюда целой! Как ты не понимаешь? Я играю ва-банк. Какой, к черту, Шон? Какой Брюс? Некогда о них думать. Здесь свою бы шкуру спасти! — Повисает неловкое молчание.
— Будь осторожна, дочка. Я люблю тебя.
И с этими словами он кладет трубку.

К ужину Шон удосужился побриться. И неким мистическим образом скинул разом лет пять. Всем бы так. Мы сидим друг против друга за столиком в ресторане. Я нервничаю, мну салфетку и пытаюсь изучить меню, но строчки там какие-то бессмысленные. В итоге, когда приходит официантка, тыкаю пальцем в первую попавшуюся пасту. Понятия не имею, что заказала. Шон, наоборот, копается в винной карте с видом знатока. В который раз чувствую себя ущербной. Ходить по роскошным ресторанам я не была приучена, а он родился, крестился и вырос в этом…
— Спрашивай, — наконец разобравшись с заказом, заявляет Картер.
— Расскажи мне о том времени, когда началась вся эта Пентагон-свистопляска. Ведь ты же упоминал о том, что что-то происходит.
— Ты совсем не помнишь? Я ведь тебе рассказывал. В Европу летал…
— Я спрашиваю не потому что не помню. Мне нужно знать, что считаешь в этой истории важным ты.
Некоторое время Шон смотрит на меня, словно раздумывала над моими словами. Думает, что было важным?
— Хорошо, — наконец, кивает Картер и начинает. — Мы с тобой тогда жили в одном доме, но почти параллельно. И до моих проблем тебе было как до лампочки. Врать бессмысленно, меня это устраивало. А потому, полагаю, ты даже не заметила, насколько сильно он повлиял на всех Бабочек вкупе и на меня в частности. — Я задумываюсь над его словами. Нет, ну, наверное, Шон был в бешенстве, но он слишком часто бывал в бешенстве. Потому я просто пожимаю плечами. Не помню. Что вызывало его припадки ярости гадать бесполезно. То, что это была всего лишь ненависть к моей скромной персоне ничуть не менее вероятно. — Однажды поздно ночью, около двенадцати, мне пришло письмо с липового адреса. Это был собственноручно написанный почтовый сервер. А в письме мне предлагали баснословные деньги за взлом Пентагона. Я был достаточно обеспечен, а мое положение в бабочках прочно, доказывать было нечего, и я сходу отказался. Однако и остальным передал весточку: ищут хакера, который возьмет Пентагон. Мы все тут же заопасались, как и ты, что Карина согласится, потому что она хваталась за любую работу. За самые сумасшедшие проекты. Но спустя пару дней она тоже написала, что отказалась. В адресатах стояли только я и Такаши. С Марко они крупно поругались накануне, и, думаю, это был ее способ отомстить. — Шон делает еще глоток вина. И я так внимательно слушаю, что даже волноваться забываю. — А дальше мне ничего не известно. Такаши человек скрытный. К тому же он не хакер, предлагать ему подобную аферу — что стрелять из рогатки по воробьям. С Марко все еще хуже. Он молокосос и не спец. Но, как бы там ни было, Пентагон-то пал. Месяц спустя после письма, которое я получил, произошел грандиозный скандал, связанный со взрывом самолета. И, полагаю, это сделали, чтобы скрыть следы проникновения в бортовую систему. А потом Пентагон взломали. Но знаешь что самое интересное? Ни у одного из нас четвертых на ту ночь нет алиби. — Я истуканом замираю от этих слов. Ведь это настоящая зацепка! — Не знаю что и как у остальных, но за день до падения Пентагона мы с тобой очень крупно поругались. Я был на взводе, даже сломал столешницу на кухне, а ты психанула и уехала на побережье, как всегда. После этого я напился, потому что все складывалось на редкость хреново. И всю ночь копался в интернете, пытаясь найти компанию, которая бы доставила мне столешницу уже к утру.
Ну, что тебе подсказывает твоя женская интуиция?
А моя женская интуиция молчит в тряпочку, и ситуации совершенно не радуется. Но все-таки что-то есть…
— Она подсказывает, что имя ты знаешь наверняка.
Шон усмехается и допивает вино.
— Разве я сказал недостаточно?
— Ты не сказал ничего такого, что я не узнала бы от Леклера! — зло выплевываю я. — Но я сижу здесь и терплю твое общество, так что с тебя причитается. Спорю, ты все это уже не раз повторял для досье.
— Нет. Ты не права. На допросе я не рассказывал про разбитую столешницу. — И выглядит, главное, абсолютно серьезным. Нет, он что, издевается?! Я понимаю, что у него со столешницами вообще отношения особые, но это самая бредовая часть из всего рассказа!
— О да! Эта информация мне сильно помогла, — закатываю я глаза.
— Она не сильно помогла бы Леклеру, а тебе должна. В конце концов, я заказывал ее, едва попадая мышкой по нужным ссылкам только потому что если бы ты вернулась и увидела старую треснутую, ты бы расстроилась и заперлась в своей комнате. Но, тем не менее, я новую я нашел и, несмотря на утреннее адское похмелье, прибил. А ты даже не заметила.
— И какой мне толк от этого сентиментального рассказа? — безжалостно спрашиваю я. Выражение глаз Шона ни капельки не меняется. Он просто сидит и насмешливо смотрит на меня. Как всегда. Это заставляет меня растерять всю храбрость. Я слабачка и признаю это во всеуслышание. Но заставляю себя произнести: — Мне нужно имя человека, который взял Пентагон. И только. К черту твою разбитую столешницу. С таким характером ты их, вероятно, каждую неделю меняешь.
— Имя, Джоанна? Чтобы ты собрала вещички и поехала домой?
— Домой… — фыркаю я, не сдержав горечь.
Правда в том, что дома у меня нет. Если бы Брюс сделал мне, наконец, предложение, он у меня бы был. Но я надеялась на совместное гнездышко, а мой друг отчего-то все тянул. Ждал когда я уеду? Брюс Монтгомери. Хороший парень. Милый, добрый. Совсем на Шона Картера не похож. Немножко упрямый, но у каждого из нас свои недостатки. Они с моим отцом друг в друге просто души не чают! И на фоне этого я еще больше недоумеваю, с какой стати я ему не пара. Врать бессмысленно, он — моя попытка занизить ожидания. До него я встречалась с парнем, который был просто американской мечтой. В нем было идеально… все. Ну, практически. Семья, воспитание, положение в обществе, внешность, отношение… все, кроме одного — он, видимо, считал, что я недостаточно хороша для него. И однажды я села в собственную машину и вспомнила, что Шон Картер тоже был мне не ровней. Я дочь обычного военного. Так, может, стоило занизить ожидания? Брюс вписался идеально, и я не могу сказать, что пожалела о своем белом флаге… но и для него вдруг оказалась недостаточно хороша?
В чем дело? В чем? Я умная, вполне успешная и, хотя на мисс Мира не тяну, но хорошенькая. А волос так и вовсе на трех человек хватит! И я всегда относилась к Брюсу с уважением и пониманием, была не жестче комка ваты. А именно такие девушки ему по вкусу. Что было не так? Я всегда считала, что после окончания университета должна выйти замуж, но прошло два с половиной года, а цель все так же далека. Или нет? Или стоило мне взбрыкнуть и уехать, как он запаниковал, что меня потерял? Это шутка что ли? Такое впечатление, что я все время оказываюсь не в том месте не в то время.
Не знаю. Но как бы там ни было, дома у меня нет. Я нигде не живу с тех пор как покинула Миссиссипи. Домик Шона, военная база, а до того вечные переезды. Нет. Мне некуда возвращаться. Все, что у меня есть — мои родные. Я не могу позволить их у меня отнять.
— Картер, я сделаю все, чтобы посадить виновного. Все, что в моих силах. Без одной — если одной — из ваших голов я не уеду. — Он мрачнеет и хмурится.
— Особенность киберпреступлений, Джоанна, в том, что либо ты ловишь злоумышленника на горячем, либо улики не найдешь. На что ты надеешься? На чистосердечное признание? — фыркает Шон. — ФБР именно этого и добиваются, потому что зашли в окончательный тупик. Прошло несколько лет. И от отчаяния они привлекают тебя. В надежде, что я сознаюсь в содеянном. Потому что им больше ничего от тебя не может быть нужно, ты ведь не гений криминалистики.
— Нет, я не гений. А вот ты, Картер, да. Ты знаешь, кто это сделал. И если не ты, то скажи мне имя. Хотя бы без улик. Просто имя. Иначе я буду считать виновным тебя. И буду искать доказательства твоей причастности, мозолить глаза, крутиться поблизости. Раздражать. Совсем как раньше.
Однако, судя по виду Шона, перспектива его не пугает. На лице ни один мускул не дрогнул.
— Продолжай. Выбранная стратегия не так плоха, как тебе, возможно, кажется, — наконец, кивает Картер, не отводя от меня задумчивого взгляда. Я не понимаю, что он имеет в виду, но домыслить он мне возможность не дает — поднимается на ноги, хотя я даже свою пасту доесть не успела! — Мы уходим, — объявляет Шон.
Нет, определенно сначала надо было заказать десерт, а уже потом объявлять, что в мои намерения входит бесить Картера до конца своих дней. Ну что ж так не везет-то? Закатываю глаза, бросаю на стол салфетку и поднимаюсь.
Мы выходим из ресторана, и прохладный ветер обдувает лицо. Успокаивает. Но около ступеней Шон вдруг протягивает мне руку. Я не уверена, что в состоянии пересилить себя и принять этот жест вежливости. Стою и пытаюсь вспомнить хоть раз, чтобы он делал это раньше. Было или нет? Может и да, ведь, по идее, воспитание у него должно быть хорошее, но я не помню.
— Конелл, ты собралась на своих каблуках свалиться с лестницы? — раздраженно спрашивает он. И все встает на места. Возможно, именно с подобным комментариями он всегда вежливость и проявлял.
— Я прекрасно передвигаюсь на шпильках, — вздергиваю я подбородок. Но он уточняет:
— Даже после травмы? — Кажется, в этих словах никакого контекста нет. Он будто просто спрашивает. Буднично и совершенно спокойно. Как он может? Как у него хватает на подобное выдержки?! В отличие от Шона, я далеко не так хладнокровна и глядя ему в лицо сквозь зубы шиплю:
— Да!
А затем хватаюсь за его ладонь и с видом оскорбленной королевы спускаюсь вниз. И вдруг Шон разворачивает меня к себе и произносит:
— Возможно ты помнишь, что я всегда плачу по счетам.
О чем он? Я хмурюсь, так как не понимаю и высвобождаю руку. А он все так же ужасающе бесстрастно смотрит на меня. И никаких подсказок. Я не понимаю, к чему он это говорит. Он о моей спине? Он действительно всегда заглаживал собственную вину, но уж очень специфично. Словом «прости» и не пахло. Зато сюрпризы так и сыпались. И этот раз исключением не является, так как следующие его слова повергают меня в глубочайший шок:
— А еще возможно ты помнишь, Джоанна, что от меня очень сложно что-либо утаить. Да, учитывая обстоятельства, у тебя хорошие шансы заполучить помилование для Джона Конелла.
И вдруг кислород куда-то исчезает.

Утром Леклер сажает меня за просмотр записей из бунгало. Я ужасаюсь, видя количество гигабайт, которые меня ждут не дождутся. Решаю смотреть их одна. Эти агенты итак уже в печенках. Тем более что записи очень удобно промаркированы именами и датами. Сначала обращаю внимание на те, что относятся ко времени после моего приезда. Ну а что? Я эгоцентрична и хочу знать, что о моем божественном падении на их бренные головы подумали.
В качестве старта я выбираю видео, заснятое сразу после нашей первой встречи с Шоном — у бунгало. Как только после разговора дверь за Картером захлопывается, я слышу вопрос Карины:
— У нас серьезные проблемы?
Шон не отвечает. Он идет прямиком к бару, наливает себе что-то крепкое и одним глотком осушает стакан. Карина, тем временем, нетерпеливо топает ножкой. Интересно, все мегеры такие хорошенькие? На дух ее не переношу!
— Что тебе надо? Оставь меня в покое, — рявкает Картер, даже не глядя на Пани, которая отчаянно жестикулирует за его спиной. Нервничает.
— Я задала тебе вопрос, Шон! Здесь Джоанна Конелл!
— О, а я-то было надеялся, что по наши души явилась другая стереотипная блондинка из анекдотов! Еще что очевидное скажешь? — Он наливает второй стакан.
— У нас, спрашиваю, серьезные проблемы?
— Откуда по-твоему я должен это знать?
— Ты знаешь Джоанну.
— Я знаю, что у нее на заднице татуировка Love Mississippi. Но это не означает, что я в курсе причины ее появления на Сицилии.
— Может, она мстит? Ей есть за что тебе мстить?
— К тебе точно вся память вернулась? Или, может, ты на радостях забыла какой у меня чудный нрав? Естественно, есть. Тысячи! Миллионы причин! — И к моему удивлению, Шон на видео тяжело опирается о стойку бара. Выходит, новость о моем появлении он воспринял далеко не так безразлично, как пытается показать.
— ЧТО?! — Карина хватается за голову.
— Да. Я немножко не учел, что за мной будет гоняться псих из Бюро и не обращался должным образом со своей экс-подружкой. Прости, Пани. — И осушает еще один стакан виски. — В любом случае она здесь не по собственной воле. И до дрожи в коленках меня боится.
— Я заметила. Ты что с ней сделал?
— Тебе-то что?
— Шон, что ты сделал с Джоанной?
— Иди к черту, — раздраженно посылает ее Картер. Карина ухитряется пропустить это мимо ушей.
— Если это шантаж, Шон, то у нас проблемы!
— Если это шантаж, Пани, в первую очередь проблемы у нее. И только потом у нас.
— Значит ее проблемы надо решить, и тогда она сама вернется в Штаты.
— Уже бегу. Напоследок в шкафу тебя запереть? Или ты выбираешь вариант пряток под кроватью? С каких пор ты боишься — как ты там ее называла? — ах да, блондинистой барби.
— Бесполезно отрицать, что Джоанна Конелл и есть блондинистая барби. Но она не дура! Мы не можем ее недооценивать.
— Это ТЫ ее недооцениваешь. Я близорукостью никогда не страдал. Она на редкость целеустремленная особа. И если понадобится, Конелл пройдет по трупам. Поморщится, поныть не забудет, но сделает. Ты правильно боишься. С Джоанной Леклер сорвал банк, поверь мне. Если эта стерва решит меня закопать…
— Это невозможно…
— Конечно, невозможно! Сам я разберусь с ней куда как быстрее. Только не хочу, чтобы до этого доходило.
— В смысле? — Она потрясенно моргает. — Ты ничего не собираешься делать с тем, что она здесь? Шон, она не только тебя ненавидит, но и меня, и она отказала Манфреду, так что…
— Слушай, Пани, скройся с глаз, я не хочу оправдываться перед Алексом за то, что прикончил его жену. Если Елисеева твое жужжание не бесит априори, он причину не поймет, — огрызается Шон.
Карина лишь фыркает и уходит. На некоторое время Картер остается в комнате один, а затем пулей вылетает из бунгало. Ну а пока Шона нет, то есть пока мы с ним разговариваем в баре отеля, Карина кому-то звонит. Видимо, Алексу. Говорят по-русски. В отличие от Картера, я их язык не знаю, но несколько раз улавливаю собственное имя. Неужели мне придется просить Леклера перевести их разговор? Пролистываю его, заглядываю в записи других обитателей бунгало. Но там все тихо.
Ничего интересного не происходит до самого возвращения Шона. Он ураганом проносится по бунгало и влетает в собственную спальню, за ним следом — Карина. Не заморачиваясь на условности, будто для нее бывать в его комнате — типичнейшее дело. Хотя черт их разберет. Может, так и есть.
— Как все прошло? — начинает расспрашивать она. Шон сбрасывает пиджак и включает ноутбук. — Шон, что она сказала?
— Ничего. Только время зря потратил, — огрызается он, подхватывает Пани под локоть, выставляет из комнаты и хлопает перед ее носом дверью. Вот! Теперь я его узнаю.
После Шон плюхается на кровать, закатывает манжеты рубашки и ставит на колени ноутбук. В том, что он куда-то полез, никаких сомнений. И ничего, вроде бы, интересного, но я некогда так привыкла видеть его за работой, что даже на перемотку нажимаю не сразу. Спохватившись, ускоряю видео вдвое. Затем втрое. И безошибочно определяю момент, когда он находит то, что искал. Информацию про моего отца? Если он только что вот так вот взял и вскрыл базу данных ВВС, то что ему мешало с той же легкостью влезть в Пентагон? Да нет, не мог он это сделать так быстро. Ну либо пора возвращаться к старым проверенным бумажным архивам! К тому же Шон не идиот, чтобы взламывать военные базы данных прямо под камерами агентов. Леклер-то может и не просечет, чем там Картер занимается, но я выражение мрачной сосредоточенности на лице Шона ни с чем не перепутаю. А значит у меня дилемма: сказать Леклеру или нет?
Да что за бред?! Они не могут не знать, что за ними следят! В каждой комнате есть камера… и тут вдруг до меня доходит, что Леклер не изобретал велосипед. Он банально подключился к системе слежения, которую поставил Шон. Я усмехаюсь. Вот же молодец. Думаю, Шон в курсе и решил ему это позволить, заодно и он в курсе, что известно агентам. Симбиоз в его лучшем проявлении.
А видеоверсия Картера, тем временем, встает с кровати и берет себе еще выпивки.
— Значит вот как ты играешь, агент, — хмыкает он, даже не глядя в камеру. — Просто на редкость грязно. Ну что ж, ты предоставил мне просто уникальную возможность ответить тебе тем же.
Я не очень понимаю о чем он, но такое чувство, будто это как-то связано со мной. А Шон, тем временем, поднимает по направлению к камере стакан, и снова выпивает его до дна. Попытавшись подсчитать, который тот по счету, я мрачнею. Шон никогда крепким алкоголем не брезговал, и меня это не пугало… но ночь после его освобождения все изменила. Если он и дальше продолжит столько пить, я откажусь подходить к Картеру на пушечный выстрел!
— Леклер! — кричу я и, как только он входит, спрашиваю, о чем говорит с Алексом Карина. А тема, кстати, крайне интересная. Удивлена, что я сама об этом раньше не подумала. Ну да, молодцы, Пентагон-то взломать взломали. Но что именно оттуда взяли?
А ведь, господа, я за что-то зацепилась, так как не знаю почему, но агенту очень не хочется говорить со мной о пропаже!

21 Май 2015 21:41

ЗначитШона се-таки мучает подобие совести. Вау! Он даже искал ее :Плюсик ему за это. Но сразу успокоился, как только документы впосольство пришли. Минус ему за это. Не пытался ее найти, не следил, защитилась ли она. Ведь она не только инвалидом стала по его вине, еще и без диплома, как я понимаю осталась. И его это ни капли не волновало. Серьезно??? И на эмоциях этого вот бесчувственного чурбана Леклер хотел поиграть?))))
_________________

Зайки долго не живут (с) Оксана Сергеева

21 Май 2015 22:05

Zanoza-v писал(а):

ЗначитШона се-таки мучает подобие совести. Вау! Он даже искал ее :Плюсик ему за это. Но сразу успокоился, как только документы впосольство пришли. Минус ему за это. Не пытался ее найти, не следил, защитилась ли она. Ведь она не только инвалидом стала по его вине, еще и без диплома, как я понимаю осталась. И его это ни капли не волновало. Серьезно??? И на эмоциях этого вот бесчувственного чурбана Леклер хотел поиграть?))))

Без диплома?) Ну-ну, не надо так Джоанну недооценивать) Она бы за ним и с того света явилась))) И на чем еще было бедняге Леклеру играть? К Картеру же ни с одной стороны не подступиться Wink

Да и поживем-увидим как на самом деле-то было!)
А по поводу защиты... в общем если это связано с военными целями, то там так просто не узнаешь. Материалы строго засекречены, и все. Даже не опубликуешься. Все, что Шон мог увидеть - как Джоанна к фамилии приставку поменяла. Была мисс, стала доктор)

22 Май 2015 0:20

Лекси,спасибо за продолжение,очень Шон жесткий,интересно,как он будет действовать дальше?
_________________

22 Май 2015 5:18

Спасибо за проду! У меня создается ощущение, что Шон рад этой внезапной встрече и постарается затянуть прибывание Джоанны))) про столешницу ей не зря рассказал, правда, она не обратила внимания ЧТО именно он пытался ей донести, рассказывая про свои поиски столешницу ночью будучи крайне пьяным)
___________________________________

--- Вес рисунков в подписи 227Кб. Показать ---

22 Май 2015 7:25

Спасибо за продолжения!!я не блондинка)))) но пока мало что понимаю, для чего Джо Лектору??? Прям таки сказал Шон кто взломал!!! Зачем ему это??? Ладно дальше все будет понятно я в этом уверенна!!!
_________________

22 Май 2015 9:13

Aydan писал(а):

Спасибо за проду! У меня создается ощущение, что Шон рад этой внезапной встрече и постарается затянуть прибывание Джоанны))) про столешницу ей не зря рассказал, правда, она не обратила внимания ЧТО именно он пытался ей донести, рассказывая про свои поиски столешницу ночью будучи крайне пьяным)

Все верно))))

lelik писал(а):

Спасибо за продолжения!!я не блондинка)))) но пока мало что понимаю, для чего Джо Лектору??? Прям таки сказал Шон кто взломал!!! Зачем ему это??? Ладно дальше все будет понятно я в этом уверенна!!!

Ага) Не стоит недооценивать прилизанного агента)

22 Май 2015 17:45

» Глава 4

Ширма
Семь лет назад
Несмотря на то, что Керри уверяла меня, будто бы все хорошо, она беспокоилась и нетерпеливо дожидалась моего возвращения после практикума, чтобы расспросить как все прошло. И услышав новости про Хелен, расстроилась намного больше, чем я сама. Даже предположила, что нашей старосте так нравился Шон, что из подгруппы она меня пыталась выпереть, так как обо всем догадалась о «сделке».
— Она не может знать? — спросила меня Керри. — Давно она проявляет нездоровый интерес к ректору?
Я потянулась к рюкзачку и выудила оттуда свой красный нетбук мисс-Конелл-возьмите-для-задания-что-нибудь-с-тактовой-частотой-на-ядро-процессора-больше-полутора-гигагерц. Включила его.
— Ну, с первого курса точно, — пожала я плечами. — Но знать она не может. Неоткуда. Я была осторожна.
— Спорю, что нет. В таких делах нужен опыт, а у тебя он отсутствует. — От ее слов я побледнела.
— Не пугай меня, Керри! — выдохнула я. — Если этот слух поползет, то я не выживу! И выражение, «сверху смилостивились» означает, будто она думает, что все вышло само собой.
— Или Хелен просто решила не обсуждать проделки ректора при всех. — Керри задумчиво потрепала губу.
В этот момент мой нетбук загрузился и завопил приветственную мелодию. Мы с Керри дружно вскрикнули и подпрыгнули. А затем рассмеялись. Навыдумывали каких-то небылиц и их же испугались.
Чем современная девушка может отвлечься от грустных мыслей? Шопинг — универсальное средство. Несмотря на то, что мой отец не был последней фигурой в войсках, избытка в средствах мы не знали. Очень много уходило на переезды, ведь не каждую мелочь оплачивает государство, также львиную долю бюджета слопала моя учеба. Потому покупки были не просто бездумным хватанием всего, что приглянулось, а детальным взвешиванием цены и качества, а также сортировкой комплиментов продавцов на «действительно идет» и «как бы спихнуть». Этот процесс требовал серьезной подготовки и меня радовал, несмотря на тернии и заковырки. Как же иначе?
В общежитие я вернулась довольная и нагруженная покупками, уверенная что сейчас покажу все обновки Керри, но той в комнате не оказалось. Однако скучать мне не пришлось. У студенческих коммун есть одно замечательное свойство: ты никогда не знаешь кто придет в гости, и на этот раз на пороге нарисовались Аарон и Джек. Вот только были какие-то непривычно тихие, хотя, как правило, шумели знатно. Я сразу поняла, что приятного от визита ждать не придется.
— Слушай, Джо, — как и было предсказано, начал Джек после пары минут бессодержательного трепа. Я залезла с ногами на стул и, положив щеку на коленку, посмотрела на него. — Что это там Хелен болтает про вас с ректором?
Мое сердце остановилось на мгновение.
— А что Хелен болтает? — даже для меня это прозвучало неубедительно и бесцветно.
— Что якобы вы… хм…
— Мы не хм, гм и не остальные междометия, — нахмурилась я.
— Но он тебя помнит.
— Да уж, мой длинный язык трудно забыть, — поморщилась я.
— Ого! А поподробнее! — от двусмысленности моей фразы они начали гоготать как два идиота-переростка, а я покраснела до кончиков ушей и закрыла лицо руками.
— Так что болтает Хелен? — напомнила я.
— Что якобы ты продалась Картеру за возможность остаться. Но, судя по тому как легко ты краснеешь при упоминании… Джо?
Я поняла, что выгляжу не лучше призрака.
— Это… не очень приятные слухи, — прошептала я.
— Брось, Джо, ей никто не верит.
— Но почему она так сказала? — спросила я тоном обиженной маленькой девочки.
— Из-за его внимания к тебе. Полагаю, она ревнует. Он, конечно, злющий, но не мог же он в самом деле тебя исключить за ту глупую выходку на семинаре.
— Разумеется не мог, — с трудом выдавила я.
Да, я не ошиблась, разрешение всех моих проблем выглядело действительно слишком чудотворно.

На следующее утро я при молчаливой поддержке верной Керри, подглядывавшей из-за угла, устремилась к Хелен Амберт с целью выпустить кишки из нахалки. И то, что она была более чем права, меня не интересовало. Она не смела так поступать со мной, и точка.
— Что ты себе позволяешь?! — накинулась я на Хелен. Ее верные подружки — Гретхен и Темсин застыли на месте с премерзкими улыбочками. В нашей группе было всего пятеро девушек. Я, Хелен, Гретхен, Темсин и Эва, но последнюю мало интересовало происходящее в этом мире. Я вообще так и не нашла ни одной мелочи, которой бы интересовалась Эва, хоть и поначалу пыталась. Остальные же образовали собственную коалицию «местных». Сиднейские аборигены, короче. Так что мне достались Джек с Аароном. Я не жалуюсь, совсем нет.
— А что не так? — пропела Хелен.
— То, что ты не имеешь права распускать такие слухи!
Да, я негодовала не хуже персонажа детского мультика. Так же театрально.
— А почему? Или ты желаешь рассказать правду о том, как осталась в университете?
— Постой-ка, Хелен, то есть ты собираешься оклеветать ректора университета, пустив подобные слухи, зная что куда как менее оскорбительная шутка чуть не стоила мне билета в один конец? — поинтересовалась я. На ее лице мелькнуло беспокойство.
Но тут, на мое счастье вмешалась Гретхен.
— Так что же ты сделала? Давай, просвети нас, чтобы мы не гадали…
Я не могла бы скрыть облегчение, потому развернулась и пошла к ждавшей меня Керри. Это были всего лишь слухи, домыслы, я напрасно перепугалась. Сначала мы с Керри счастливо обнялись, а потом я сползла по стене вниз. Это было слишком. Пока я ревела от смеси вины, обиды и облегчения, Керри сидела рядом и успокаивала меня. Но это не очень помогло, мне даже пришлось пропустить следующую пару.
Одно неверное решение, и я превратилась в дерганый комок нервов, не знала как выбраться из паутины, в которую сама себя загнала. Могла ли я подумать, что после того, как пойду на сделку с собственной совестью, вынуждена буду отводить от себя подозрения окружающих? Мне безумно хотелось поговорить с Картером, в конце концов, он тоже оказался под обстрелом. Не мог он не понимать последствий.
Но, разумеется, к Шону я приблизиться еще разок не рискнула. А без активной поддержки Хелен Амберт сплетни, вроде, стихли. До самого конца недели я наслаждалась желанным затишьем, а в понедельник… снова случилась пара Шона Картера.

— Ты умеешь гадать по руке? — спросил у меня Аарон, протягивая ладонь. Мы сидели на подоконнике перед аудиторией, дожидаясь появления профессора ректора. Я мучилась ожиданием, настраивалась играть свою роль до конца… на первой парте, чтобы точно никто ничего такого не подумал. И вдруг Аарон лезет ко мне с какой-то нелепой хиромантией. Настроения не было совершенно!
— Нет, Аарон, не умею. — Я прислонилась виском к стеклу.
— Может быть, по этой сможешь? — спросил он и протянул мне сжатый кулак другой руки. Захотелось встать и уйти, вот что ему надо? Неужели не видно, что я расстроена? Видимо, не было, так как не отстал, напротив — раскрыл ладонь. А на ней обнаружилась красивая ромашка. Чуточку помятая, но все равно хорошенькая.
— Ой, Аарон, — рассмеялась я, моментально забыв о своей горькой участи, и взяла цветок в руки.
— Ну что, погадаешь, пойдет ли со мной одна девушка на свидание?
Я на него внимательно посмотрела, чуть поколебалась, а потом кивнула, заставляя его засветиться подобно лампочке. Ходить на свидания с хорошими парнями — нормально. А спать с ректором — нет. Лично я за нормальность.
Однако, мысль о том, что Аарон теперь для меня слишком хорош, никуда не девалась. Мне он очень нравился, хотя в качестве собственного парня я его не видела вовсе.
Не зная, куда деть ромашку в аудитории, я уронила ее на парту рядом с веселеньким красненьким нетбуком. А пока ректор что-то объяснял, я автоматически крутила цветок в руках, не видя в этом ничего дурного. Видно, только я одна.
— Где вы, мисс Конелл? — спросил Шон.
— Я вас внимательно слушаю, профессор, — сказала я.
— Процитируйте, пожалуйста, последнее что я сказал.
Я дословно вспомнила последние два предложения. И все бы ничего, но ведь опять начнут задавать вопросы! Так что я все же решилась поговорить с Картером. Но не здесь, а после четвергового семинара.
Мое свидание с Аароном выпало на среду. И было, скажу я вам, очень приятно. Он принес мне букет лилий, пахнущих невероятно сладко и вкусно. Держась за руки, мы погуляли по городу, а потом отправились в кафе. Недорогое, вполне под стать студентам. Там мы поели и поговорили по душам. У Аарона было трое братьев и сестер, и я с удовольствием послушала истории о его семье. Было время, когда я очень жалела о том, что являюсь единственным ребенком, но мама проблем со здоровьем не скрывала, и с возрастом и пониманием вопрос сам собой отпал.
Когда Аарон внезапно поднял мою ладонь и коснулся ее губами, я попыталась почувствовать хотя бы отголосок страсти, но ни намека не ощутила. В Аароне все было так же гладко и сладко, как во мне самой. Никаких острых углов, никаких неудобиц. Он мог бы сделать мою жизнь выверенной и скучной, как череда лекций по социологии. Но после устроенного мне Шоном Картером взрыва ничего более умиротворяющего, казалось, и существовать не могло.
С одной стороны, Керри меня понимала, с другой, одобрения от нее я тоже не дождалась. Ей Аарон казался пресным. А по ее мнению худшего качества в мужчине существовать не могло.
Сразу говорю как есть: идея поговорить с Шоном после семинара была идиотская. Идиотская-идиотская-идиотская! Но, тем не менее, я туда явилась, и холодные черные глаза впились в мое лицо, как только я оказалась на пороге. Он меня ждал? Знал что я рано или поздно приду? Я деревянной походкой прошествовала к своему обычному месту у окна, но на этот раз отдала его своей крошечной группе поддержке в лице Керри, а сама села у прохода. Чтобы в случае чего выйти побыстрее.
На втором докладе Керри начала засыпать. И когда я поняла, что сейчас она либо упадет, либо захрапит, ощутимо пнула ее под столом. Керри подпрыгнула так, словно рядом как минимум пушечный залп дали, и недоуменно огляделась по сторонам. Я прижала палец к губам, и она кивнула. Разумеется, наше шевеление было замечено, и, поймав издевательский взгляд Картера, я на мгновение перестала дышать.
— Керри, я больше не могу, — прошептала я. — Давай уйдем!
Но за пинок мне отомстили. Каблук подруги безжалостно опустился на мою ногу, пригвоздив ту к месту. Ух, это было очень больно.
— Сиди, — проговорила она одними губами, и ее мою ступню начали мучительно медленно отпускать.
Семинар вышел бесполезным, так как я не прослушала толком ни одного доклада.
— Беги за ним, сейчас, давай! — воскликнула Керри.
Шон в коридоре остановился, чтобы с кем-то поговорить, и я спряталась за открытой дверью аудитории, тяжело дыша и набираясь мужества. Шон меня точно видел, но остальные — нет, и это успокаивало. Только закончился разговор, Картер подошел ко мне сам.
— А с вами все интереснее и интереснее, — сказал он с усмешкой, приближая дверь настолько, чтобы нас нельзя было обнаружить.
— Перестаньте меня тренировать, — прошипела я, пытаясь вжаться в стену и стоять от него как можно дальше. — Я даже согласна пересесть за последнюю парту…
— А, ну раз такиииие жертвы, — хмыкнул он. — Уверяю вас, мисс Конелл, я не сказал ничего, что бы вы не заслужили.
— Верно. Но и люди говорят именно то, чего мы с вами заслуживаем!
Его глаза обласкали мое лицо, волосы и шею, опустились ниже, и я непроизвольно сжала плечи. Его рост позволял увидеть столько, сколько я совсем не планировала показывать сегодня. Он поднял взгляд к моим страдальческим глазам.
— Нет, — прошептала я. — Нет и нет.
— Ну вы же склонны пообщаться, мисс Конелл, — спросил Шон. — Так что милости прошу.
Из-под полы его пиджака показались ручка и визитница. Он что-то накарябал на обратной стороне и протянул мне. Я даже трогать это не хотела.
— Нет, — прошептала я снова.
— Ну так пойдемте сейчас честно и открыто, скажем, ко мне в кабинет. Или вы так и будете из-за двери обсуждать политику дальнейших наших с вами взаимоотношений? — спросил он.
Конечно же я подобного не хотела, но мы оба знали, что значит адрес. Я медленно взяла визитку и взглянула на обратную сторону.
— Не понимаю ваш почерк, — прохрипела я.
— Если сильно захотите поговорить, мисс Конелл, поймете.
И он ушел. Весь такой мрачный и непреклонный. А я осталась стоять за пресловутой дверью. Там-то Керри меня и нашла, но как только увидела визитку шумно выдохнула.
— Не ходи!
— А что, может быть хуже, чем прослыть на весь университет девушкой, которая торгует собой? — спросила я со слезами в голосе.
— Черти, Джоанна, — воскликнула Керри так, что на нас начали оборачиваться люди, но Керри не обратила внимания, только придвинула ближе дверь.
— Если я туда не пойду, у меня случится нервный срыв, но если пойду — не знаю, что будет! — Керри сочувственно на меня посмотрела, но промолчала, хотя могла бы выдать кучу всяких скабрезных комментариев. Это вполне по ее части. — Что тут написано? Я не понимаю.
— Завтра в десять вечера в отеле, — вздохнула она. — Так, без истерик, Джо. Он ведь не станет тебя принуждать. Кстати, хочешь я вам с Аароном комнату оставлю?
— Я итак себя проституткой, Керри, а ты меня плюсом нимфоманкой выставляешь!
— Зато не скучно. — Повела она бровями и дьявольски улыбнулась. — Ну пойдем. — И она прикрыла дверь, но я потянула ту на себя.
— Мы не закончили… — начала я.
— Хватит дергать дверь! — воскликнул пожилой профессор, высунувшись из проема в коридор. Мы с Керри хором изобразили идиотически-милые улыбки, но его, видно, так достало происходящее, что он аж на ключ закрылся.

Если бы я в ту пятницу хоть разочек увидела Шона, с воплем побежала бы к маме. Пешком. До самого Мельбурна. Но я его не видела. И потому провидение просто не оставило мне выбора: я собиралась войти в гостиничный номер Картера снова. Тщеславие не позволило мне выглядеть плохо, а страх — хоть сколько-нибудь провокационно. Ни платьев, ни юбок, ни низких джинсов, просто слаксы и свободная высокодекольтированная блузка под пиджаком. Я выглядела именно так, как запланировала — словно собралась на собеседование. И именно на деловой лад я себя настраивала. Взглянув в зеркало в последний раз, я решительно подхватила сумку и направилась к уже знакомому отелю. Желая быть неузнанной, я спрятала волосы под платок и даже брови карандашом перекрасила. Боялась. Очень боялась. Второй раз иду, могут и запомнить.
Шон снова встретил меня в холле и провел к лифтам, не сказав ни слова. И так до самого номера-люкс, который, как я потом выяснила, был в принципе закреплен за ним.
— Присядьте, мисс Конелл, — произнес он, направляясь к бару. Это обращение прозвучало так издевательски. И правда, я с ним спала, а теперь сижу в его номере и непонятно чего жду. В таких ситуациях люди обычно добираются до поименных обращений, но не в нашем случае. — Что предпочитаете?
— Минеральную воду без газов, — отозвалась я и услышала, как он усмехнулся, распознав причины моей осторожности. В принципе, мне по закону пить было не положено вовсе. Мне только исполнилось девятнадцать. Но, конечно, если учесть, что я находилась на ночь глядя в номере отеля собственного ректора… мда… выпить бы.
Однако передумать я не успела, Картер уже протянул мне заказанную минералку с лимоном и уселся в кресло с другой стороны столика. О, такого чудесного, восхитительного, удивительного успокаивающего столика, отделившего меня от него.
— Начинайте, мисс Конелл, — протянул он.
— Хелен Амберт подозревает, — без обиняков перешла я к сути, памятуя о том, что иначе разговор затянется на века.
— По-вашему я знаю, кто такая Хелен Амберт? — поинтересовался Шон. — Пусть подозревает. Мне-то что?
— Она уже пыталась распространять слухи, и если вы не прекратите ко мне придираться, Хелен только утвердится в предположении!
— Мне глубоко наплевать, что думает некая Хелен. А если вам — нет, то это ваши проблемы.
Затем он опустошил свой стакан, потянулся к манжетам рубашки и начал их расстегивать. За ними в ход пошел зажим для галстука. Я в немом оцепенении сидела и смотрела, как Шон раздевается. Вынуждена была дать себе мысленную оплеуху, чтобы очнуться.
— Будет же разбирательство, грядут неприятности! Не говоря уже о загубленной репутации.
— Мисс Конелл, вы знаете кто я?
— В смысле? Вы ректор, вы из Бабочек Монацелли.
— Именно. Какая бы репутация у меня не была, если меня что-то раздражает, обычно это имеет определенные… последствия. Думаю, даже мифическая Хелен это понимает и на рожон не полезет. Так что весь ваш монолог имеет целью защитить только одного человека — вас. Но мне до вас дела нет.
Его пальцы начали медленно распутывать узел галстука, но я не сдалась.
— Я прошу не так много. Просто прекратить это, — устало проговорила я.
— Это — что? — иронично спросил он.
— Ваш террор.
— Ах это. Думаю, что не стану.
Черт, я и забыла эту его игру. С чего я взяла, что у него есть причины бояться? Мне и в голову не приходило, что ему до сплетен может не быть никакого дела. В конце концов существуют же какие-то инстанции, следящие за подобными случаями. А пальцы Шона, тем временем, добрались до пуговиц рубашки. В моем мозгу начали проноситься бесстыдные воспоминания о собственном грехопадении. И я сидела и смотрела на него, как завороженная. Не в состоянии глаз отвести. Итак, торжественно утверждаю, что вожделение без привязанностей, без логики и права на существование случается.
— Либо ты можешь убедить меня, что война за твое душевное спокойствие в моих интересах. — Повисло секундное молчание, а затем он добавил: — Джоанна.
И это имя, имя, которым меня звали родители, друзья и знакомые с самого детства, то, которое я привыкла слышать часто, как никакое другое, вдруг оказалось совершенно незнакомым. Оно стало словно хитроумным приспособлением, прокатилось по телу обжигающей волной, заставляя кожу покрыться мурашками. Как, черт возьми, он это сделал?!
— Нет, не знаю кем вы меня считаете, профессор, но я не такая. С тем, что сделано, мне жить придется, но больше вредить себе я не стану. — С этими словами я вскочила на ноги и бросилась к лифтам так быстро, будто черти за мной гнались.
Я выскочила в холл, на ходу наматывая на голову платок. Присутствующие на меня ошарашенно вытаращились, но я плевать на них хотела. Мне было просто до слез обидно. Я распахнула входную дверь, выскочила наружу, одним прыжком перелетела через ступеньки… и чуть не угодила в объятия девушки, которую видеть хотела меньше всех на этом свете. Хелен Амберт.
Мы с ней застыли друг перед другом с разинутыми ртами. Хуже быть не могло.
— Джоанна? — Ее глаза обратились к вывеске. Поздний вечер. Отель. На лице Хелен отчетливо проступило потрясение. А у ее подруги — отвращение.
— Такси, — запоздало взмахнула я рукой, но оно не остановилось. И тут я поняла, что оставила сумочку с деньгами у Шона в номере. Нет, хуже быть могло. Черт, не просить же денег на такси у Хелен. Я лихорадочно пошарила по карманам, но поняла, так там так же пусто, как и графе напротив надписи «добродетели Джоанны Конелл».
Но я снова ошибалась, ведь стало еще хуже. И намного, когда из дверей отеля вдруг появился Шон Картер с моей сумкой в руках и в не до конца застегнутой рубашке. Мы с Хелен дружно вытаращились на него, а он совершенно обычным, будничным тоном сообщил мне:
— Сумку забыла. — Это был полный аут.
Но тут на короткий миг вселенского помешательства ось мироздания чуточку сместилась, и Шон Картер, наш упрямый, зловредный ректор, расщедрился на единственный, наверное, порядочный и даже почти бескорыстный поступок в жизни. Он подошел ко мне, вручил мне сумку и обнял за талию на глазах у Хелен.
— Прости, — коротко шепнул он мне в ухо и поднял пальцем подбородок для поцелуя, я уцепилась за ворот его рубашки так, будто это была последняя вещь, за которую стоило в жизни держаться. Но затем Картер отстранился и громким шепотом (достаточным, чтобы Хелен услышала) произнес: — Не переживай, все равно бы узнали.
Я потом вытащил из кармана сотенную купюру и выкинул руку по направлению к потоку машин. И тут же рядом с нами затормозило такси. Шон распахнул дверцу, крепко поцеловал пребывающую в окончательно ступоре меня и сказал:
— Ну все, пока. — Его губы еще раз коснулись моего виска, и я, дрожа от напряжения, рухнула без сил на заднее сиденье машины. Однако затем все встало на свои места, когда Шон вдруг наклонился к переднему пассажирскому окошку и тихо сказал таксисту. — Покатай ее минут двадцать и привези сюда снова.
Таксист был счастлив, а я отмерла и резко обернулась на Шона. Он показательно, как ни в чем не бывало, зашел в двери отеля и исчез из виду, не обмолвившись с Хелен ни словечком. Но я уже откуда-то знала, что он так и простоит двадцать минут у окошка в ожидании меня. Чтобы, упаси Боже, я не сбежала по прибытии и не лишила его возможности отыграться. Но, тем не менее, вот именно тогда и таким чудным образом я стала носить статус официальной подружки Шона Картера.
А мой прогноз был пугающе верен. Только такси остановилось у отеля снова, Шон выскочил из своего укрытия, чтобы потащить меня наверх. Разумеется, никакой Хелен и в помине уже поблизости не было.
— Эм… Спасибо, — пожала я плечами, не зная что еще сказать.
— Спасибо, мисс Конелл? Только что я вас спас от весьма интересной репутации. И уж точно сделал то, о чем вы меня просили. Не подниметесь со мной… поговорить? — он протянул руку, словно бы приглашая последовать за ним наверх.
С одной стороны я обрадовалась тому, что все сложилось именно так. С другой — я не могла не узнать, во что именно вляпалась.
— Что теперь будет? — спросила я.
— Я хочу тебя. Ты — меня. Я никогда не понимал, откуда берутся дальнейшие проблемы. Все просто, — ответил Шон, расстегивая пуговки на моей блузке
Из его слов выходило действительно просто. Но я ничего похожего не чувствовала, только весь вес морально-нравственных норм человечества на плечах.
— Вы мне предлагаете одну ночь или две, или сколько? Я не понимаю. Была одна, теперь еще.
— А ты можешь сказать точную цифру, сколько ночей тебе нужно, чтобы перестать меня хотеть? — спросил он.
А постановка вопроса, надо сказать, интересная!
— Мне нужна ширма отношений. Хотя бы ширма.
Он пристально на меня посмотрел, а затем медленно кивнул. Но на его лице я не нашла даже тени удовольствия. После этого Картер явно решил, что с вербальной частью мы закончили и принялся продолжать меня раздевать. Но я не могла перестать спрашивать.
— Ты тоже меня хотел все это время? — проговорила я, не позволяя окончательно себя раздеть, пока он не ответит.
— Да, — кивнул он, стягивая с меня слаксы.
— И я могу звать тебя Шоном?
— Ты можешь звать меня как угодно, пока мы наедине, только сейчас заткнись, Джоанна. — И я тихо застонала от одного лишь звучания собственного имени.
Вот каким образом я подписала контракт о продаже души. И теперь на озвученный Шоном вопрос я могу ответить, могу назвать цифру. Я хотела его четыре года. Пока однажды он не бросил меня на журнальный столик, одним этим действием обратив желание страхом. Может быть, конечно, я себе и вру, и все не так однозначно, но я обязана в это верить, иначе у меня серьезные неприятности.

04 Май 2024 22:43

А знаете ли Вы, что...

...на сайте работает рекомендательная система, которая посоветует Вам к прочтению книгу или фильм на основе выставленных Вами оценок. Подробнее

Зарегистрироваться на сайте Lady.WebNice.Ru
Возможности зарегистрированных пользователей

Не пропустите:

Участвуйте в литературной игре Фантазия

♥ Нам понравилось:

В теме «Погода и климат»: Ночью и до обеда снег шел. Правда быстро все растаяло. +2 читать

В блоге автора Настёна СПб : "Плачи" по царевне Ксении

В журнале «Литературная гостиная "За синей птицей"»: «Чулок для женской ножки» Тур 1

Зарегистрируйтесь для получения дополнительных возможностей на сайте и форуме