Материнская любовь (СЛР, 18+)

Спасибо за продолжение)
Что ребята помирились это конечно замечательно, но их проблемы от этого не изменились, поговорить им все равно необходимо...
_________________

Поговорить надо, но пока оба как страусы, прячут голову в песок, ибо страшно.

Хотелось бы...
___________________________________

Спасибо за главу
Почему-то не уверена я в счастье нашей парочки, даже после женитьбы. Мама никуда не исчезнет, боюсь ещё и козни строить начнёт.
_________________

 » ГЛАВА 7. Неожиданное предложение

Дальше дни полетели как сумасшедшие, каждые выходные проходили отборочные соревнования, между воспитанниками нашей спортивной школы. В конце месяца поездка на этап Кубка России по лыжным гонкам. У меня в автошколе начались часы вождения. И если с теорией я справлялась на отлично, то тут было просто страшно. Сев первый раз за руль, я вообще не представляла, как я сдвину эту махину с места. Махиной я её, конечно, погорячилась назвать, машина на которой училась ездить, была небольшой отечественной Ладой Калиной.
Но первый раз было реально страшно, все эти рычаги, газ, сцепление, тормоз, мне казалось, что я их перепутаю, ногами. Инструктор попался, на редкость, терпеливый.

Он меня успокаивал и по второму и третьему кругу объяснял последовательность действий. Семён мои страхи тоже пытался рассеять, поясняя, что девочкам в первый раз всегда страшно.
- И откуда ты знаешь? – удивилась на это я.
- Сестра, когда училась, рассказывала, что паниковала жутко, пока экзамены не сдала.
Сказать, что эти его слова меня мало успокоили, не сказать ничего. Я как представила, что ещё четыре месяца буду садиться за руль в состоянии тихой паники, с ужасом замирающего сердца, мне стало ещё хуже, чем до того, как я поделилась своими переживаниями с любимым.
Встречались мы с ним сейчас не часто, так как на работе почти не пересекались, сдвигать обратно тренировки я не стала, решив, что переживу. Я предположила, что если Сёма будет меня не так часто видеть как раньше, то он всё-таки сподвигнется на предложение о замужестве. В середине марта мои родители собирались лететь за границу, на Мальдивы. Мама любила в это время погреться на солнышке. А папа её всегда баловал. Даже больше чем меня.

Я не сильно расстроилась, так как зиму любила всегда, и возможность покататься на лыжах, привыкла использовать до последнего. Семён, естественно, на время отсутствия моих родителей перебрался ко мне. По вечерам ходили выгуливать собак, которых у нас было целых три. Овчарка, которая охраняла двор, была воспитана и очень послушна. А вот наша дворняга Дэлли и пекинес Чаруша, были сущими оторвами. Я всегда уходила с ними в сторону леса, так как по дороге идти было просто опасно, для них самих. Они всегда бешено носились друг за дружкой, не замечая ничего вокруг. Выглядели они очень презабавно. Дэлли была крупной собакой, помесью хаски и какого-то крупного пса, поэтому выглядела внушительно. Ну, а Чаруша, вообще его первоначально назвали Чарли, но очень быстро имя перефразировалось, и теперь на имя, записанное в документах, он просто не откликался. Так, вот Чаруша был обыкновенным пекинесом, таким пушистым колобком на коротких лапках и с приплюснутой мордой. Вот у этих двоих, мелкого и здорового, была постоянная игра в догонялки, сначала убегал Чаруша, и Дэлли его догоняла, явно поддаваясь и стараясь не сразу его поймать. Когда она цапала его за хвост, пекинес моментально разворачивался и бежал за ней. Так как Дэлли была очень умной и дипломатичной собакой, то бежала она не в полную силу, что бы Чаруша мог её догнать. Так вот они и гонялись друг за дружкой, без устали всю прогулку. Сёма всегда смеялся над Чарушей, тому, как этот шерстяной клубок носился на своих коротких лапах, при этом звонко заливисто лая.

Вождение на машине меня радовало всё больше и больше. Страх окончательно ещё не прошёл, но вкус к езде на водительском месте у меня явно просыпался. Откатав полтора месяца на площадке, мы выехали в город. Тут у меня вылезли новые страхи, всё-таки на площадке я каталась обычно одна, ну бывали ещё одна - две машины. Но там, мы соблюдали субординацию и на встречу друг другу не попадались. Тут же машин оказалось много. И это напрягало. Правда, учебной машине обычно никто не сигналил, не подгонял, и даже иногда пропускал.
Родители благополучно вернулись из отпуска, загорелые и отдохнувшие. Семён перебрался к себе домой и наши встречи стали опять редки. К разговору о совместной жизни он не возвращался, и замуж тоже не звал. Мы просто встречались, и видимо его это устраивало. Он вообще не заводил вопросов о будущем. Меня это напрягало и бесило. Я хотела конкретики.

Март закончился неожиданно тепло. Последнюю неделю мы с ребятами занимались уже в зале, так как снег активно таял, и везде на полях стояла вода, вместо накатанной лыжни.

Апрель был солнечным и тёплым, к началу мая уже зеленела молодая листва. Мама стала копаться в своих не многочисленных грядках, я радовалась тёплым денькам и последнему месяцу, перед экзаменом по вождению. За рулём я чувствовала себя уверенно, чётко выполняя задания Валерия Николаевича, моего инструктора. Он меня всегда хвалил и говорил, что я из всех девушек моей группы самая смелая и быстрее всех учусь. Парней у нас в группе было всего два, но они катались с другим инструктором. Похвалы меня бодрили, и я очень надеялась сдать экзамен с первой попыткой.
Поговаривали, что обычно девчонки быстро сдают теорию, а вот с практикой у них бывают проблемы. Но Валерий Николаевич меня обнадёжил, сказав, что мне нечего бояться.
Мои клиентки, срочно все захотели маникюр почти одновременно, и у меня выдалась очень трудная неделя, я делала ногти до полуночи, а утром, перед работой бежала на вождение. Не высыпалась жутко. А тут Семён активировался и начал жаловаться, что я его забросила, и мы совсем не видимся. Я, внутри себя, потихоньку злорадствовала, и отмахивалась от него, так как на душе от этих пустых и безнадёжных встреч, последнее время становилось, как-то грустно, мне иногда казалось, что я становлюсь просто равнодушной к нему. Но стоило ему меня прижать к себе и поцеловать, все чувства вспыхивали вновь.
Год назад, когда я писала дипломную работу и готовилась к окончанию университета, мне казалось будущее радостным и счастливым, я мечтала, что к весне уже буду Сёмкиной женой. А за весь год, максимум чего удостоилась, это предложения жить вместе. О замужестве речи не заходило. Ну, а я сама, считала неприемлемым намекать ему в этом направлении. Как-то мне казалось стыдным, если девушка сама тащит парня под венец.

Май заканчивался теплом и буйным цветением садов. Я в усиленном порядке повторяла автомобильную теорию и готовилась сдавать экзамен на получение прав. Папа пообещал, что если я сдам с первого раза, то он подарит мне машину.
- А если со второго? - полюбопытствовала у родителя я.
- Ну, если со второго, то я подумаю немного и, наверное, тоже подарю, - хохотнул в ответ отец.
Это подняло мне настроение, и простимулировало на более усердное повторение билетов. Хотя куда уж более усердно я не знаю.
Приближалось лето, намечались сборы для наших спортсменов, на целый июнь, а потом отпуск. Мы с Сёмой запланировали съездить в Крым. Отпуск у нас был одновременно, и этим надо было пользоваться. Тем более если я сдам на права, отец купит мне машину, и мы можем поехать отдыхать на ней, зарулив по пути, в гости к знакомым.
Я очень надеялась в этом отпуске услышать заветные слова.

Экзамен я сдала с первого раза, и в ближайший выходной у нас во дворе рядом с папиным чёрным Фордом, появилась моя маленькая Шкода, зелёного цвета. Папа со мной не советовался, но меня устроил этот подарок. Во-первых - дарёному коню в зубы не смотрят, во-вторых - в машинах я не смыслила, и справедливо посчитала, что мой отец лучше знает какую модель лучше всего купить девушке. Ну, а с цветом он угадал, мне понравилась моя зелёная пташка и я с удовольствием начала её обкатывать.

Езда на машине мне очень понравилась. В особенности если учесть, что на работу я до этого каталась очень часто на такси, так как добираться пешком, было минут сорок, а если автобусом, то до него идти полчаса и минут пять ехать и идти ещё столько же, сколько ехала. Жили мы в частном секторе, в своём доме, у нас всегда была машина. Поэтому общественным транспортом пользовались редко, ну только если доехать надо на противоположные конец города, и если папы рядом не было. Мама учиться водить машину отказалась напрочь. Но при этом она спокойно могла дойти и до центра пешком, даже не поморщившись. Вообще она была большая оптимистка, и любила жизнь, стараясь не заморачиваться по пустякам.

Пустяками, она всегда считала, все мои девичьи проблемы. В целом наш город можно было пройти весь, за час, поэтому проблемы с транспортом она лично не видела. А вот я, почувствовала, в особенности, когда мне требовалось сделать сначала ногти клиентке, а потом молниеносно за пятнадцать минут добраться до работы. Бывало, что клиенткам надо было в ту сторону, что и мне, и они подвозили меня. Но в любом случае, это означало зависеть от кого-то и чего-то, но не от своих возможностей. Теперь я стала мобильнее и независимее, что очень радовало.
Июнь пробежал почти незаметно. За рулём я чувствовала себя уже достаточно уверенно. На выходных мы с Семёном выбирались на озёра, объездив все прилегающие окрестности. Июнь радовал солнышком и теплой водой, правда, только в маленьких водоёмах. Большим и глубоким озёрам, пока тепла не хватало.

В конце месяца, когда я уже всеми мыслями была на море, мне позвонила Ариана Викторовна Насковец, моя преподавательница маникюра. И предложила мне поработать в большом городе, в очень крутом салоне. Поначалу я отказывалась, объясняя, что я работаю, и клиентов у меня много. Но озвученная зарплата меня повергла в шок. Это получалось раз в пять больше, чем я имела сейчас. Если считать вместе, спортивную школу и подработку. Заикаться об этом Семёну я побоялась. Хотя с другой стороны, может и стоило сказать, вдруг это подстегнёт его к решительным действиям.

Новостями я поделилась только с отцом.
- Знаешь, дочь, - вздохнув, сказал мне он, - я конечно, не хочу, что бы ты уезжала. Мне больше нравится, когда ты здесь, под боком. Так спокойнее. Но я отец, а ты мой любимый и единственный ребёнок. И здравый смысл мне подсказывает, что хорошие шансы надо использовать. Сколько тебе дали на раздумье?
- До конца августа, - поникшим голосом ответила я.
Эта дилемма не давала мне покоя уже неделю. На самом деле, стоило Семёну сказать заветные слова, которые я от него ждала с тех пор как приехала домой, и я бы спокойно перестала об этом думать. И даже бы забыла, что такое предложение имело место быть. Но последнее время меня посещали мысли о какой-то зацикленности наших отношений. Мы знали друг друга, как облупленные, просто встречаться уже было нелепо. Мне очень хотелось семью и детей. Своих детей, а не чужих. Чужих, у меня целых сорок штук имелось. На работе.
- Я тебе советую, успокоиться, - вывел меня из размышлений папа. – И съездить в отпуск. Я же знаю, что ты ждёшь от Семёна решительных действий. Вот если этих действий так и не будет, решайся и езжай.
Я подняла на него глаза и увидела в ответ грусть и печаль. Мне казалось, его взгляд кричал: «Беги от него родная, не сиди до старости, у тебя всё впереди». Вздохнув, я обняла отца, и, выдавив из себя улыбку, поблагодарила его за поддержку.
Я знала, что папа не верит в наше совместное будущее. А последнее время и я, сомневалась в нём, всё больше и больше.
Время шло, приближался отъезд. А я становилась всё мрачнее и мрачнее. Пребывая в растерянности, я не знала, как мне быть. Семён же не замечал ничего вокруг, ему было хорошо. Он вообще не касался вопросов нашего совместного будущего, полностью погрузившись в работу и радуясь, нашим встречам, как будто мы совсем недавно начали встречаться. А у меня на душе появилась тяжесть, которая не давала покоя, придавливая меня своим грузом, как камнем.

Буквально за три дня до отъезда приехала Юлька, и я немного отвлеклась от своих грустных мыслей. Мы с подругой хорошо проводили время, когда оно у меня было. И буквально накануне нашего отъезда она меня озадачила.
- Давай, рассказывай, - скомандовала Юлия, когда мы с ней сидели на моей кухне и пили чай вдвоём.
- Что рассказывать?
- Ой, Алина, это ты Семёну можешь показать, как у тебя всё хорошо, только улыбнувшись, - со скептическим вздохом произнесла она. – Но, я то вижу, что ни фига у тебя не хорошо. В глазах грусть-печаль, постоянно горько вздыхаешь, когда думаешь, что тебя не видят.
- Как ты всё замечаешь? - поинтересовалась я.
- Ну, учитывая, что я девушка, и в отношениях с парнями более опытная, чем ты, и не спорь со мной, - она придушила на корню, мою попытку возразить, - у меня парней было больше, и я плакать по ним перестала уже после Пашки, помнишь такого, - я кивнула. – Так вот, дорогая моя, у тебя опыт, только Сёма, долгий, затяжной и ты всё ещё не замужем. И, по-моему, даже нет намёка в этом направлении.

Тут я не выдержала и расплакалась, сквозь слёзы выложив подруге, всё, махом. Благо родителей дома не было, и я могла дать волю слезам, которые сдерживала ещё с января месяца.
Подруга переместилась ко мне поближе, и обняла.
- Пореви, пореви, это полезно, - приговаривала Юлька, поглаживая меня по голове.
Выревевшись, я успокоилась, и поняла, что мне полегчало, тяжесть в груди отпустила, и я с благодарностью глянула на подругу.
- А теперь всё по порядку рассказывай, - скомандовала она.
И я рассказала. Всё, начиная с того момента как Сёма предложил мне пожить вместе, хотя она это и так знала с нашей зимней встречи. Но подруга терпеливо выслушивала мой рассказ, от начала и до конца, со всеми моими эмоциональными подробностями.

После того как я замолчала, она меня спросила:
- Ты чего хочешь: утешения или правду?
Поёжившись, я глянула ей в глаза, и, кивнув, сказала:
- Правду.
- Бросай его на хрен, - сказала, как припечатала Юлька.
Я вымученно улыбнулась, так она сердечно высказалась.
- Не сваришь ты с ним каши, - уже грустно и тихо добавила подруга. – Ну, может его как раз твой отъезд подстегнёт. Кстати, мы с Витьком на два года уезжаем во Владивосток, можешь пожить в моей квартире, там приемлемая цена, и хорошая хозяйка.

- Ты всё ещё с Витьком? – удивилась я.
Подруга горестно вздохнула:
- И даже, наверное, замуж за него выйду. Я ему пообещала, если смогу жить там, где он, тогда выйду. Он же военный. Владивосток конечно, не задрипанный маленький военный городок, но всё-таки далеко от всех. В общем, я в раздумьях, но речь не обо мне сейчас.
- Да, ладно, ты мне и так уже помогла, - усмехнувшись, сказала я подруге, - выговорилась – полегчало. Скатаемся в отпуск, накупаемся в море, а там я решу. И если Сёма за месяц замуж не позовёт, я приму предложение Арианы Викторовны и уеду.

- Обещаешь? – Юлька посмотрела на меня очень серьёзно, без усмешек и подколок.
- Торжественно клянусь, - улыбаясь, отрапортовала я подруге. Меня действительно отпустило, и я готова была пока не мучить себя сомнениями.
Я смотрела на Юльку и удивлялась, откуда в ней эта рассудительность, вроде ровесник, а она как будто старше. Парней действительно у неё было побольше, и всех она любила, когда с ними встречалась. Вот с Виктором она уже второй год вместе. Откуда в ней эта основательность появилась, она же всегда была взбалмошной веселушкой. Со стороны так вообще казалось, что она ветреная и легкомысленная. Только те, кто был знаком поближе, знали, что это совсем не так.

___________________________________

Хорошо, что у Алины рядом такие родители и есть Юля. Каждый по своему дал очень дельный совет и стало легче. И думается, что Семен предложение не сделает.

Семен мне каким-то мямлей кажется - с таким точно каши не сваришь
_________________

Радаслава, спасибо за продолжение)
Семен какой-то амебоподобный плывет по течению и его все устраивает, а каким он сам видит свое будущее если не предпринимает решительных шагов в сторону Алины?
_________________

Думаю Сёме стоило остаться в большом городе и пробиваться там, но он пошёл по пути наименьшего сопротивления. А может это как раз ожидания мамы, которая ему пела о возвращении домой.
Но поведение у него - инфантильное. Вообще у тоталитарных мам часто такие мальчики ( и девочки) вырастают.
___________________________________

 » ГЛАВА 8. Дорога к морю

План на отпуск у нас получился многообещающий. Первым делом по пути была Москва.
Отцовский друг заблаговременно пригласил нас в гости, на пару дней. Звали его Александр Владимирович, и жил он со своей женой и сыном, моего возраста, прямо в центре столицы.
Сначала мы думали пробыть в сердце нашей большой родины дней пять, благо отпуск позволял. Но случилось неожиданное, сын папиного знакомого, Захар, оказался весёлым баламутом и навязчивым повесой. Он мне просто прохода не давал. Стоило Сёме зазеваться, как он уже кружил около меня коршуном и даже предложил выйти за него замуж.
- В столице такой красавице самое место, - нагло заявил он.

Я на всё это смотрела скептически, и посмеивалась. Семён злился, и уже исподлобья поглядывал на меня, явно начиная ревновать. Поэтому в Москве мы пробыли всего два дня. Вечером, накануне отъезда, Захар улучил момент, когда Семёна не было поблизости, и серьёзно у меня поинтересовался:
- Надеюсь, что твой парень наконец-то поймёт, что рядом с ним такое золото, - заговорщицки посмотрев на меня. – И его надо держать рядом в качестве жены, а не просто девушки. Если бы ты мне подыграла, думаю, эффектнее бы получилось.
Я опешила, а про себя подумала: «Ну, папа, домой приеду, выскажу, в каком свете ты меня перед своими знакомыми выставил».

Напоследок, всё-таки улыбнулась этому заводному белокурому повесе, и в голос, так что бы Семён услышал, сообщила, что если вскорости замуж не выйду, то обязательно рассмотрю его предложение в числе первых. Захар в ответ подмигнул и, сверкнув своей ослепительной улыбкой, послал мне воздушный поцелуй.
Рано утром мы выехали из столицы, и направились в южном направлении.
- Смотрю, Захар-то тебе понравился? – заметил Семён, с явной злостью в голосе, чем очень удивил. Я никогда не слышала, что бы он злился. За все годы, что мы были вместе, он отличался спокойным, выдержанным и, как казалось многим, мягким характером.

Мягкость эта всегда была обманчивой. Сёма очень планомерно шёл к своим целям, мог меня уговорить и склонить на свою сторону, я была более импульсивной и обидчивой, но и податливой частенько, в его отношении.
Любила его, и вот с тех самых пятнадцати лет, как он поцеловал меня впервые, поняла, что буду только с ним. И за эти годы честно никого к себе не подпускала, всегда отшучиваясь, не позволяя даже флирта с другими парнями. Любимый это видел, и всегда мне доверял. В отношении меня он всегда был спокоен. Видать эту уверенность я у него пошатнула, да, так, что его это разозлило. А мне стало любопытно, до чего его эта злость доведёт. Ну, вот и не буду я его успокаивать, пусть себе злится.
- Забавный парень, - подлила я масла в огонь, ехидно прищурив глаза.

Семён со злостью сжал руль и молча уставился на дорогу.
В молчании мы катили по трассе часа два, когда я решила достать бутерброды и чай, в животе заурчало.
- Есть будешь? – поинтересовалась я у водителя.
Глянув на меня, он ответил:
- Ты ешь, потом поменяемся.

Не торопясь, перекусив, я посмотрела на Семёна, он сосредоточенно смотрел на дорогу. И вот, хоть убей, не верила, что это напряжение нужное. Он за рулём уже года четыре, и скорость в сто двадцать, сто тридцать километров в час, да по хорошей дороге навряд ли делали его напряжённым.
- Сём, - протяжно позвала я, - ты бы остановился, я в туалет хочу, да и поменяемся.
Он тяжко вздохнул и, кивнув, стал высматривать место для парковки. Обочина была достаточно обширная, вставать можно было где угодно, правда кусты имелись не везде.
Вскоре показался густой перелесок. Сёма остановил машину, и расслабился, запрокинув голову назад и прикрыв глаза.
Я вышла из машины и потрусила в кусты, по пути размышляя над Сёминым поведением. То, что его напрягло моё общение с Захаром – это, несомненно. Вот только реакция, для меня непонятна. То ли он решил обидеться на то, что я ответила на флирт, то ли ещё на что. Но то, что он обиделся, очень бросалось в глаза. Злость, не свойственная Семёну, меня вообще поразила.

Что же это получается, и с другими я общаться не могу, и он не мычит, не телится, что бы уже как-то наши отношения перевести в другое русло. Весёленькая такая позиция.
Когда я вернулась к машине, мой любимый уже освободил водительское кресло, прохаживаясь по обочине, видимо, что бы размяться. Увидав, что я вернулась, он сбегал туда, откуда только что пришла я, и мы благополучно поехали дальше.
Дорога была хорошая и ровная, я бодро катила вперёд, иногда поглядывая на Семёна. Он вяло жевал бутерброд, запивая тёплым чаем. Поев, мой любимый начал маяться. За рулём он мог делать вид, что напряжён, а вот сидя в пассажирском кресле, изображать заинтересованность дорогой, было как-то нелепо. Оставалось только рассматривать окрестности, которые очень быстро приедались, так как пейзаж был, в принципе, однообразный.

Из динамика лилась спокойная музыка, я приоткрыла окно, выключив кондиционер. Молчание меня начало подпрягать. Сёма стойко молчал, ерзая на сидении. Мне захотелось его стукнуть.
Через некоторое время такой езды парень задремал, и это добило меня окончательно. Встали мы одновременно, то есть рано. И молчаливая тишина, когда ты едешь в машине, при этом за рулём, лично меня умиротворяет. Я уже минут двадцать боролась с желанием прикрыть глазки. Тёплый воздух из окна, меня бодрил, но как-то не очень. Да и музыка веселья не прибавляла. Я поняла, что прогадала с подбором треков в дорогу. Но я же не предполагала, что мы поссоримся в самом начале нашего пути.

Резко свернув на обочину, я затормозила, старалась сделать это как можно ощутимее.
Сёма очнулся и закрутил головой:
- А? Что случилось?
И тут Остапа понесло:
- Знаешь, что, мой дорогой, если ты собираешься молчать в дороге, в особенности когда я за рулём, да ещё, при этом спать, то я думаю, нам стоит вернуться обратно. Потому как я не хочу заснуть, под твоё мерное посапывание и закончить жизнь в ближайшем кювете.
Ошарашенно глянув на меня, он попытался понять, о чём это я. И ведь действительно заснул, гад такой. Я выскочила из машины и пошла вдоль обочины, пытаясь унять злость. Блин, вот ведь никогда не думала, что Семён может быть таким болваном. Я за рулём месяц, это моя первая дальняя поездка. Ну, прям, самое время обижаться и сопеть.

Увидав, тропинку, я свернула в пролесок и вышла к небольшой речушке, которая извивалась змейкой, среди камышей. Захотелось искупаться, что бы немного привести в порядок голову. Но купальник был в машине, а оставаться в исподнем на трассе, как-то не хотелось.
Я присела на траву и прижала голову к коленям. Что делать я не знала. Ситуация была тупиковая.
Услышав позади себя шаги, обернулась. Семён медленно приближался. Усмехнувшись, повернула голову обратно и стала ждать.
- Алин, - Сёма присел рядом. – Давай мириться.
- А я с тобой не ссорилась, - возразила я. – Это ты надулся на меня непонятно из-за чего.
- Ты Захару глазки строила, - еле слышно пробормотал Семён.

Я обхватила голову руками и сосчитала до десяти, так и подмывало сказать гадость. Отвечать не хотелось. Где он увидел мои состроенные глазки, я не знаю. Я отмазывалась от парня, все два дня, что мы были в гостях. И только вчера вечером подыграла, поняв, чего он добивается, своим поведением. При этом Сёма только слышал наш диалог с Захаром, рядом его не было. Это оказывается – я строю глазки. Круто.
Вот даже совсем не знала, что ответить. Ну, конечно если рассуждать, что Сёмка не привык к такому моему поведению, то и реакцию его предугадать сложно было. Он обычно такой спокойный и рассудительный, понимающий. А тут слепота просто невозможная. И как этому остолопу донести, что всё это – следствие его поведения. Да, назло. Да, достала непонятность. Да, хочу замуж. Но не могу я ему это прямым текстом сказать.
Сёма коснулся моего плеча, я от неожиданности вздрогнула. Провёл пальцами по шее сзади, нежно и медленно, запустив целый табун мурашек, промчавшийся галопом по спине.


Прикрыла глаза, прекрасно понимая, что расставаться с ним я не хочу. Он – мой. Мой – Сёма. Такой родной и любимый.
Семён подсел поближе и обнял, поцеловав в шею, мурашки моментально размножились, и понеслись уже миллионными табунами по всему телу. Я таяла изнутри, как мороженое в жару, расплавляясь под его поцелуями.
- Я тебя люблю, - прошептал любимый мне на ухо.
- Я тоже тебя люблю, - так же шёпотом ответила я.
Мы самозабвенно целовались на траве, и все мои страхи улетучились, было хорошо и свободно, вокруг щебетали птички, начинало пригревать солнышко. Я нежилась в объятиях любимого, наслаждаясь моментом.

До самого Ростова-на-Дону мы ехали, разговаривая на разные темы. Сёма больше не спал, периодически мы менялись местами.
Я старалась отгонять от себя мысли о замужестве, как-то последнее время они уже превратились в навязчивую идею. И это напрягало не меньше, чем отсутствие движение в нужном направлении. Я вообще перестала понимать, что у меня внутри творится. Всегда, такая уверенная в себе и в завтрашнем дне, тут меня постоянно трясло. И ведь если бы мы с Сёмой остались в большом городе, я бы даже не возразила против жития вместе. Но только не в нашем тихом маленьком городке.
Наверное, понять мою логику сложно. Но для этого надо пожить в населённом пункте, где численность жителей крутится около двадцати пяти тысяч человек. Меня знает такое количество народа, что любой ярлык поставленный недоброжелателем, обернётся несмываемым пятном на всю жизнь. А жить, когда за твоей спиной шушукаются и говорят гадости, как-то не особо приятно. Если учесть, что я никогда ничего постыдного не делала, ну конечно если не считать, того, что уже не девственница. Ну, уж до такого маразма, у нас вроде не доходят. А так я всегда была на виду, спортсменка, не отличница, но в школе училась хорошо. Потом уехала в спортивный интернат, и периодически приезжала на всевозможные награждения талантливой молодёжи. Моё имя регулярно мелькало в спортивных новостях города, наши СМИ пристально следили за своими звёздочками, где бы они ни находились.
Сейчас, проработав год тренером, я перезнакомилась с большим количеством родителей, которые относились ко мне серьёзно и с уважением.
- Алин, - услышала я оклик Семёна.
- Что?
- Ты где витаешь? – с усмешкой поинтересовался он.
- Да, так, задумалась, - медленно и грустно произнесла я.
- Ты чего? – в голосе Сёмы послышалась тревога, я постаралась её развеять:
- Да, не волнуйся, всё нормально, просто взгрустнулось.
- Мы же на море едем, - подбодрил меня Сёмка, сидящий за рулём.

Мы объезжали большой город Ростов-на-Дону по кольцевой дороге. Нам надо было доехать до Азова, там у меня имелась тётушка, мамина троюродная сестра. Там же планировалось отдохнуть пару дней, как-никак мы в дороге были уже почти четырнадцать часов.
Вечерело, солнце зашло и повеяло прохладой. Я выключила кондиционер, который охлаждал салон весь день, и открыла окно. Воздух был тёплый и ласковый. Духота спала, и меня начало клонить в сон.
- Что-то нам надо сделать с музыкой, - заметила я.
- А что с ней можно сделать?
- Достать вечером комп и поискать, что-нибудь пободрее, и такое, что подпевать захочется, - пояснила свою идею я.

В Азов прибыли почти в девять вечера. Сумерки надвигались, но ещё не было темно. Благодаря навигатору, быстро нашли нужный адрес и припарковались, напротив подъезда во дворе. Мария Ивановна, моя тётка, которую я последний раз видела в шестом классе, встретила нас радушно. Она жила одна с двумя кошками и большим попугаем породы Ара.
- Матильда, иди кушать, - раздалось откуда-то из комнаты, как только мы вошли в квартиру.
Мы переглянулись, так как услышанный нами голос оказался специфическим.
- Это Арчибальд, - пояснила тётушка. – Он очень любит наших кошек, и постоянно зовёт поесть.
Мои брови удивлённо поползли вверх, и на лице сама собой расплылась улыбка.
- Он ещё и говорит, тётя Маша.

Миловидная женщина, похожая на пышечку, но в то же время не являющаяся толстой, рассмеялась мягким уютным смехом. Вокруг её глаз образовались смешливые морщинки, выдававшие в ней весёлого и доброго человека. Я помнила её очень условно, когда она у нас была, я больше жила своей жизнью, и общалась с ней мало. А к ней сюда мы ездили, когда я была совсем маленькой.
- Ну, здравствуй племянница, - поприветствовала меня, наконец, тётушка и радостно обняла. Я расцеловала её и познакомила с Семёном.
- Вы, наверное, устали с дороги, - поинтересовалась гостеприимная хозяйка, приглашая нас, прямиком, на кухню. Правда идти пришлось с препятствиями, так как из комнаты вышли две кошки, одна белая и пушистая, а вторая чёрная и самая обычная, и они обе начали дружно путаться у нас под ногами, пытаясь потереться.
- Матильда, Нюся, - неожиданно строго сказала тётя Маша, так необычно прозвучал такой тон из её уст. Казалось, что она вся такая мягкая и уютная, и не умеет быть строгой.
Обе кошки, на её голос отреагировали, быстро проскочив впереди всех, на кухню.
Пройдя следом за ними мы застали картину маслом. Две красавицы восседали на диванчике и выглядывали из-за стола. Хозяйка добродушно столкнула нахалок на пол, сообщив кошкам, что сегодня тут сидят гости. Они сначала решили обидеться, но Мария Ивановна быстро насыпала корма, и обе хитрюги радостно присели к своим тарелкам, забыв про недовольство.
- Марь Иванна, иди сюда, - раздался голос попугая из комнаты.
Хозяйка, вздохнула, включила чайник, и сказав: «Я сейчас», удалилась в комнату.
- Да, - протянул Семён, - ей тут однозначно не скучно.

Тётушка вернулась в кухню, а на плече у неё восседал красавец попугай, я в живую таких и не видела. Оперение было ярко голубого цвета на спине и не менее яркого жёлтого на груди. Отправив питомца на жёрдочку, хозяйка пошла, накрывать на стол.
- Здравствуйте, здравствуйте, - тут же начал вежливо кланяться Арчибальд. На голове у него я разглядела небольшой кусочек зелёного оперения.
Мы посмеялись и тоже поздоровались. Он ещё пару раз повторил приветствие, и замолчал, пристально разглядывая нас.
- Вот так вот я и живу, - с улыбкой на лице, поведала тётя Маша, присаживаясь с нами за стол. – Скучать некогда, а с Арчи ещё и поговорить можно. Он очень любит, когда я ему книжки читаю, так, что он мне внуков заменяет.
В голосе тётушки послышалась небольшая горечь. Я знала, что она в молодости попала в очень тяжёлую аварию, после которой чудом выжила, но детей иметь не могла. Проработав всю жизнь воспитателем в детском саду, и продолжая трудиться на этом поприще до сих пор, очень любила детей. Муж у неё когда-то был, но в один прекрасный момент у него появилась другая, которая смогла родить ему детей. И Мария Ивановна осталась одна. Всей её истории я не знала, только в общих чертах, но то, что она очень хорошая и добрая женщина – это было видно невооружённым взглядом.

Два дня, проведённые в гостях у тётушки расслабили нас обоих, мы успокоились и почувствовали, что на отдыхе. Ходили купаться на реку Дон, гуляли по окрестностям и жарились на солнышке. Я удивлялась, как тут можно жить постоянно. Мы люди северные и к такой жаре не привычные, уже радовало, что мы тут ненадолго. Домик, у нас был забронирован всего на десять дней.

___________________________________

Семен привык, что она его, а тут вдруг кто-то оказывает ей знаки внимания. В итоге проснулась ревность.
А Арчи интересная личность.

Радаслава, спасибо за главу
У Сёмы очень удобная позиция - делаю вид, что никаких намёков не понимаю. Женитьба? Нет мне ещё рано, а вот пожить в своё удовольствие - это мы не против. А что? Это же удобно. А дальше может и женюсь, а может и нет. Да и не факт что на Алине. Может она мне к тому времени надоест, да и маменька её не любит.
И почему, собственно, Алине не поговорить откровенно обо всём, что её волнует. Где доверие? Если его нет на начальном этапе, откуда взяться в будущем? А если проблемы станут более значительными? Тоже в молчанку играть?
_________________

Ну у Семена хоть ревность проснулась, а то привык что Алина не реагирует ни на кого, может этот отдых подтолкнет его?
Радаслава, спасибо за продолжение)
_________________

Да думаю, он бы и женился, ему же тренер прямым текстом сказал. Но влезла мама, а сын просто дурак и не хочет видеть очевидного. А так как молодой - ума-то не нажил ещё.


Может и подтолкнёт, а может и нет
___________________________________

Радаслава, спасибо за продолжение!
Думаю, пока Алина не скажет Сёме прямым текстом, что она хочет замуж, он и дальше будет делать вид, что не понимает чего хочет его девушка. К сожалению, у парня нет твёрдости в характере, и это не лечится. Его мама так и будет направлять сына в нужную ей сторону всю жизнь...
_________________

Семен - какой-то изнеженный недомужчина Обидчивый какой Что же должно произойти, чтобы он перестал быть таким маменькиным сынком?
_________________