Линда Ховард "Ложь во спасение"

 » Линда Ховард "Ложь во спасение"  [ Завершено ]

Леди, встречайте новый перевод! NatalyNN и Deana переведут для нас роман Линды Ховард "Ложь во спасение"!
Бета - Nara.
Девочки, желаю вам удачи!

  Содержание:

  Открыть в онлайн-читалке

  Добавить тему в подборки

  Модераторы: NatalyNN; Talita; Дата последней модерации: 16.04.2012


_________________

 » Аннотация

Линда Ховард «Ложь во спасение» / Linda Howard «White Lies» (1988)
Это четвертая книга из серии «Кэлл Сэйбин»
Аннотация

Jay Granger knows that the man lying in the bed is not her amnesiac ex-husband, despite his sincere belief he is, but when Jay becomes entangled in a web of danger and duplicity, it becomes impossible to escape her uncertain future.

Джей Грейнджер только что уволили с престижной должности в солидном банке. В ее квартире в Нью-Йорке появляются агенты ФБР, сообщая, что ее бывший муж, Стив Кроссфилд, возможно, серьезно ранен во время взрыва. Они просят ее поехать с ними, чтобы опознать мужчину, находящегося под охраной в военно-морском госпитале. Джей соглашается, но мужчина забинтован с головы до ног, она не может быть полностью уверена, что это ее муж. И все же ей кажется, что мужчина узнает ее голос, и когда врачи просят ее остаться ухаживать за раненым, она соглашается. Когда Стив выходит из комы, выясняется, что он потерял память. А когда врачи убирают бинты с его глаз, Джей понимает, что все еще больше усложнилось… Но она приехала, чтобы заботиться об этом человеке и знает, что его жизни угрожает опасность. Джей понимает, что не силах сопротивляться своим чувствам к этому мужчине, который стал совсем другим. И он все еще не помнит, кто он, и кто его враги, которые охотятся на него…

В книге 12 глав и эпилог

Перевод:
Глава 1- 4 – NatalyNN
Глава 5 – Deana
Глав 6 – 12 и эпилог - NatalyNN
Бета – Nara

Спасибо, радость моя. Надеюсь, мы тебя не разочаруем (если что - критика принимается в личке, касается, кстати, всех - девочки, когда начнут выкладываться главы, не стесняйтесь писать, если заметите очепятки и нелепости в изложении, с радостью примем замечания и внесем исправления , а с выкладкой, думаю, Nataly NN не затянет , разве, что я могу )

 » Глава 1

Глава 1

Перевод - NatalyNN

Бета - Nara

В ряду худших дней ее жизни этот, вероятно, не занял бы первое место, но в тройку призеров попал бы наверняка.
Джей Гренджер весь день сдерживала раздражение, жестко контролируя себя, пока не запульсировало в голове и не зажгло в животе. Даже во время тряской езды в битком набитых автобусах она не позволила себе потерять самообладание. Все это время она заставляла себя оставаться спокойной, несмотря на переполнявшие ее расстройство и гнев, и теперь чувствовала себя так, словно не может ослабить собственные мысленные барьеры. Она просто хотела остаться одна.
Так что девушка терпеливо сносила, когда наступали на ноги, небрежные тычки локтями в ребра и запах плотно стоявших человеческих тел. Дождь начался прямо перед тем, как она вышла из последнего автобуса, мелкий холодный дождь, который заморозил ее до костей к тому моменту, когда она, миновав два квартала, дошла до своего дома. Естественно, она не взяла с собой зонтик: предполагалось, что день будет солнечным, но облака не расходились весь день.
В конце концов она добралась до квартиры, где оказалась в безопасности от любопытных глаз, сочувствия или насмешек. Она в одиночестве, блаженном одиночестве. Вздох облегчения сорвался с губ, когда она начала закрывать дверь; и тут самообладание рухнуло, и она со всей силы хлопнула дверью. Та врезалась в каркас с оглушительным треском, но маленький акт насилия не ослабил напряжение. Мог бы помочь разгром всего офисного здания или удушение Фаррелла Уордлоу, но оба действия пришлось отклонить.
Когда она думала о том, сколько работала в последние пять лет - по четырнадцать-шестнадцать часов в день, приносила работу домой на выходные - ей хотелось кричать. Хотелось швырнуть что-нибудь. Да, ей определенно хотелось задушить Фаррела Уордлоу. Но это не соответствовало бы поведению деловой женщины - элегантного и изысканного руководителя в престижной инвестиционно-банковской фирме. С другой стороны, это полностью соответствовало бы поведению человека, который только что пополнил ряды безработных.
Черт с ними.
Последние пять лет она посвятила работе, безжалостно душила в себе черты, которые не подходили образу. Сначала главным было то, что она нуждалась в работе и деньгах, но Джей была слишком старательная, чтобы делать что-то вполсилы. И скоро она включилась в крысиные бега - постоянная борьба за успех, за новые победы, за крупные и лучшие сделки - и этот мир являлся ее жизнью в течение пяти лет. Сегодня ее оттуда вышибли.
Не то, чтобы она не достигла успехов - достигла. Возможно, слишком больших успехов. Некоторым людям не нравилось иметь с ней дело, потому что она женщина. Понимая это, Джей пыталась быть такой же прямолинейной и агрессивной, как любой мужчина, и заверяла своих клиентов, что будет заботиться о них так же, как это сделал бы представитель сильной половины человечества. В связи с этим она изменила свой лексикон, свой гардероб, никогда не позволяла даже намеку на слезы заблестеть в глазах, никогда не хихикала; узнала, как пить виски, хотя так и не научилась наслаждаться им. Она заплатила за такой жесткий самоконтроль головными болями и постоянным жжением в животе и, тем не менее, вжилась в эту роль, потому что - при всех стрессах - наслаждалась вызовом. Это была захватывающая работа, с соблазном быстрого подъема по служебной лестнице, и в настоящее время она была готова платить за это свою цену.
И вот теперь все закончено в соответствии с приказом Фаррелла Уордлоу. «Он очень сожалеет, но ее стиль просто не совместим с запланированным образом «Уордлоу, Уилсон и Траслер». Он глубоко ценит ее усилия, и так далее, и тому подобное, и, конечно, предоставит ей превосходные рекомендации так же, как и предупреждение об увольнении за две недели, чтобы привести в порядок и передать свои дела». Ничего из сказанного не имело отношения к правде, и она знала это так же, как он. Ее выставили, чтобы освободить место для Дункана Уордлоу, сына Фаррелла, который присоединился к фирме годом раньше, и чья работа всегда оказывалась на втором месте после Джей. Она превзошла сына старшего партнера фирмы, поэтому должна уйти. Вместо ожидаемого продвижения по службе ей вручили уведомление об увольнении.
Она была в такой ярости, что не выразить словами. Конечно, она получила бы наивысшее удовлетворение, уйдя прямо сейчас, предоставив Уордлоу самолично разбираться с ее незаконченными делами, но холодная суровая реальность состояла в том, что она нуждалась в этом двухнедельном заработке. Если она немедленно не найдет такую же высокооплачиваемую работу, то потеряет квартиру.
Она жила в рамках своих средств, но поскольку ее заработок повысился, то повысился и уровень жизни, и у нее остались очень небольшие сбережения. Она, конечно, не ожидала потерять работу, потому что Дункан Уордлоу плохой работник!
Всякий раз, когда Стив терял работу, он только пожимал плечами и смеялся, говоря ей не переживать по этому поводу, он найдет другую. И на самом деле всегда находил. Работа для Стива не была самым важным в жизни; никто не застрахован от ее потери. Джей издала напряженный смешок, открывая пузырек с нейтрализующими кислоту таблетками и вытряхивая две в руку. Стив! Она годами не вспоминала о нем. Единственное, в чем она уверена - что никогда не сможет так, как он, беззаботно отнестись к потере работы. Она хотела точно знать, откуда появятся деньги в следующем месяце; Стив любил азарт. Он нуждался в горячем потоке адреналина больше, чем в ней, и в конце концов их брак закончился.
Но, по крайней мере, Стив никогда не стал бы трепать себе нервы, подумала она, прожевывая меловые таблетки и ожидая, когда ослабнет огонь в животе. Стив двумя пальцами схватил бы приказ Фаррелла Уордлоу и объяснил бы ему, что тот может сделать и с уведомлением, и с двумя неделями, затем вышел бы, насвистывая. Возможно, отношение Стива было безответственным, но он никогда не позволил бы какой-то там работе взять над ним верх.
Ладно, таков характер Стива, но не ее. Он был забавным, но в итоге различия оказались сильней, чем притяжение между ними. Они расстались друзьями, хотя она и чувствовала раздражение. Стив никогда не повзрослеет.
Почему она вспомнила о нем сейчас? Потому что связала потерю работы с его именем? Она начала смеяться, понимая, что сделала именно это. Все еще хихикая, Джей налила воду в стакан и подняла его в шутливом тосте.
- За добрые старые времена, - провозгласила она.
У них было много хороших дней, они смеялись и играли, как двое здоровых молодых животных, каковыми и были, но долго это не продлилось.
Она забыла о нем, потому что беспокойство опять заполонило мысли. Надо немедленно найти другую работу, высокооплачиваемую работу, но она не доверяла Фарреллу, который пообещал ей блистательную рекомендацию. Он мог расхвалить ее до небес в письменной форме и тут же распространить в нью-йоркском инвестиционном банковском сообществе слухи, что она «не соответствует». Возможно, надо попробовать что-то еще. Но у нее имелся опыт работы только в инвестиционном банковском деле и не было финансовых запасов, чтобы обучиться другой специальности.
Внезапно ощутив панику, она поняла, что ей тридцать лет и она понятия не имеет, что собирается делать дальше. Она не хотела потратить оставшуюся часть жизни на совершение сделок, сжигая нервы и поглощая бесконечное количество антацидовых таблеток, проводить свое свободное время, отдыхая в попытке восполнить ослабевающую энергию. В противовес философии Стива «оставь-все-заботы-на-завтра-веселись-сегодня», она впала в другую крайность и выкинула все удовольствия из жизни.
Джей открыла дверь холодильника и с отвращением смотрела на запасы замороженных блюд для микроволновки, когда зажужжал домофон. Решив забыть об обеде, а именно это она слишком часто делала в последнее время, девушка нажала на кнопку.
- Да, Деннис?
- Вас хотят увидеть мистер Пэйн и мистер Маккой, мисс Гренджер, - спокойно ответил Деннис. - Из ФБР.
- Что? - спросила пораженная Джей, уверенная, что неправильно поняла.
Деннис повторил сообщение, но слова остались теми же.
Она была совершенно ошеломлена.
- Пропустите их, - попросила она, потому что не знала, что еще делать.
ФБР? С чего бы это? Если хлопанье дверью собственной квартиры каким-то образом не нарушает федеральный закон, то худшее, в чем она может быть обвинена, - срывание ярлыков с матраса и подушек. Ну что ж, почему бы и нет? Совершенно поганый конец совершенно поганого дня.
Дверной звонок зазвонил мгновение спустя, и она поспешила открыть дверь, лицо все еще отражало замешательство. На лестничной площадке стояли двое довольно невзрачных, скромно одетых мужчин, которые предъявили ей значки и документы, подтверждая свой статус.
- Я Фрэнк Пэйн, - сказал мужчина постарше, – а это Гилберт Маккой. Мы хотели бы поговорить с вами, если не возражаете.
Джей махнула рукой, приглашая их зайти.
- Я в полной растерянности, - призналась она. – Пожалуйста, присаживайтесь. Кофе?
Понимающий взгляд сделал лицо Фрэнка Пэйна почти приятным.
- Спасибо, - ответил он с искренней признательностью. - Сегодня был долгий день.
Джей прошла на кухню и торопливо включила кофейник, потом для полной уверенности прожевала еще две антацидовые таблетки. Наконец глубоко вздохнула и вышла в комнату, где мужчины удобно устроились на мягком роскошном серо-голубом диване.
- И что я натворила? – спросила она, полушутя.
Оба мужчины улыбнулись.
- Ничего, - заверил Маккой, ухмыляясь.
- Мы просто хотим поговорить с вами о прежних знакомых.
Девушка опустилась в подходящее к дивану серо-голубое кресло, вздохнув с облегчением. Жжение в животе слегка утихло.
- О каких прежних знакомых?
Может быть, они пришли из-за Фаррелла Уордлоу; возможно в мире существует справедливость.
Фрэнк Пэйн достал из внутреннего кармана пальто маленькую записную книжку и открыл ее, очевидно, сверяясь с записями.
- Вы - Джанет Джин Гренджер, были замужем за Стивом Кроссфилдом?
- Да.
Так это имеет какое-то отношение к Стиву. Ей следовало бы догадаться. Однако она была поражена, как будто каким-то образом вызвала этих мужчин своим воспоминанием о Стиве чуть ранее, хотя почти никогда не вспоминала его. Сейчас он настолько далек от ее жизни, что даже мысленно она не могла представить, как он выглядит. И во что же он влип в бесконечной жажде азарта?
- У вашего бывшего мужа есть какие-нибудь родственники? Или кто-то близкий?
Джей медленно покачала головой.
- Стив сирота. Он рос в нескольких приемных семьях и, насколько я знаю, никогда не контактировал ни с одним из приёмных родителей. Что касается каких-то близких друзей…- она пожала плечами, - после нашего развода пять лет назад я не видела его и не получала от него никаких известий, так что понятия не имею, кто его друзья.
Пэйн нахмурился, потирая переносицу.
- Вы не помните имя дантиста, которого он посещал, пока вы были женаты, или, возможно, его доктора?
Джей покачала головой, глядя на него.
- Нет. Стив был отвратительно здоров.
Двое мужчин посмотрели на друг друга, нахмурившись. Маккой спокойно произнес:
- Проклятье, дело все больше усложняется. Мы попадаем в один тупик за другим.
Лицо Пэйна пересекли глубокие морщины усталости и чего-то еще. Он снова взглянул на Джей, в его глазах читалось беспокойство.
- Как вы думаете, кофе уже готов, мисс Гренджер?
- Должно быть. Сейчас вернусь.
Не зная почему, Джей ощущала потрясение, когда вошла на кухню и начала расставлять чашки, сливки и сахар на подносе. Кофе закипел, она перенесла его на поднос и просто осталась стоять там, глядя на поднимающийся пар. У Стива, очевидно, серьезные неприятности, действительно серьезные, и она сожалела об этом, даже при том, что ничего не могла сделать. Впрочем, это было неизбежно. Он всегда гонялся за приключениями, но, к сожалению, приключения часто шли рука об руку с проблемами. Это был просто вопрос времени, когда беда настигнет его.
Она принесла поднос в гостиную и поставила на низкий столик перед диваном, лоб пересекли морщины, взгляд стал хмурым.
- Что сделал Стив?
- Ничего противозаконного, насколько нам известно, - торопливо ответил Пэйн. – Он просто попал в... сложную ситуацию.
Стив не сделал ничего противозаконного, но ФБР интересуется им? Хмурый взгляд Джей углубился, пока она наливала три чашки кофе.
- Какую сложную ситуацию?
Пэйн посмотрел на нее с беспокойством в глазах, и внезапно она заметила, что у него очень хорошие глаза - ясные и странно сочувствующие. Нежные глаза. Никогда бы не подумала, что агент ФБР может обладать такими глазами. Он откашлялся.
- Очень сложную. Мы даже не знаем, почему он там оказался. Поэтому нам необходимо, крайне необходимо найти кого-то, кто сможет его опознать.
Джей побелела, осознав это тихое зловещее высказывание, запылавшее в голове. Стив мертв. И хотя любовь, которую она чувствовала к нему, давно прошла, она ощутила пронзительную печаль по прошлому. Он был такой забавный, всегда смеялся, карие глаза горели дьявольским весельем. Узнать, что его смех умолк навсегда, - как будто потерять часть своего детства.
- Он мертв, - сказала она, тупо уставившись на чашку в руке, которая начала дрожать, расплескивая кофе в разные стороны.
Пэйн быстро потянулся, взял у нее чашку и поставил на поднос.
- Мы не знаем, - ответил он, на лице отразилось еще большее беспокойство. - Произошел взрыв, один из двух мужчин выжил. Мы думаем, что это Кроссфилд, но не уверены. Он в критическом состоянии, это все, что нам известно. Я больше ничего не могу вам объяснить.
Это был долгий ужасный день, и он не собирался становиться лучше. Джей сильно сжала виски, пытаясь уловить смысл сказанного.
- При нем были какие-нибудь документы?
- Нет, - ответил Пэйн.
- Тогда почему вы думаете, что это Стив?
- Мы знаем, что он был там. Найдены обрывки его водительских прав.
- Почему вы не можете просто посмотреть на него и сказать, кто он такой? – закричала она. - Почему вы не можете идентифицировать другого мужчину и узнать, кто он, методом исключения?
Маккой отвел взгляд. Ласковые глаза Пэйна потемнели.
- От него практически ничего не осталось, что можно было бы опознать. Ничего.
Она больше ничего не хотела слышать, не хотела знать никаких деталей, хотя могла предположить ужасную бойню. Она внезапно оледенела, как будто кровь в ней перестала струиться.
- Стив? - слабо спросила она.
- Мужчина, который выжил, находится в критическом состоянии, но доктора дают прогноз, как они называют, «осторожно оптимистичный». У него есть шанс. Два дня назад они не были уверены, что он переживет ночь.
- Почему настолько важно узнать прямо сейчас, кто он? Если выживет, вы сможете спросить его. Если умрет…
Джей резко замолчала. Она не могла произнести эти слова, но подумала о них. Если он умрет, не имеет значения. Если никого не останется в живых, они закроют дело.
- Я ничего не могу рассказать вам, за исключением того, что мы должны узнать, кто этот мужчина. Мы должны знать, кто умер, чтобы предпринять кое-какие шаги. Мисс Гренджер, могу лишь сказать, что конкретно наше агентство не вовлечено в ситуацию. Мы просто сотрудничаем с другими, потому что дело касается национальной безопасности.
Внезапно Джей поняла, что им от нее нужно. Они были бы рады, если бы она помогла им найти любые стоматологические или медицинские карты Стива, но это не упростит их цель. Они хотят, чтобы она пошла с ними и лично опознала раненого мужчину как Стива.
Унылым голосом она спросила:
- Разве они не могут определить, что этот мужчина соответствует общему описанию кого-то из их людей? Конечно же, у них есть размеры, отпечатки пальцев и еще что-нибудь подобное?
Она смотрела вниз, поэтому не увидела быстро промелькнувшую настороженность в глазах Пэйна. Он снова откашлялся.
- Ваш муж, бывший муж и наш человек… были... одинакового размера. Отпечатки пальцев снять невозможно - руки обожжены. Но вы знаете его лучше, чем кто бы то ни было, кого мы сможем найти. Может, у него было что-то такое, что вы узнаете: какая-нибудь небольшая родинка или шрам, что вспомните.
Все это по-прежнему смущало ее; она не могла понять, почему они не в состоянии опознать собственного сотрудника, если он не так ужасно искалечен... Задрожав, она не позволила себе закончить мысль, не позволила этой картине сформироваться в голове. Что, если это Стив? Она не испытывала к нему ненависти, никогда. Он был плутом, но никогда не поступал жестоко или подло; даже после того, как перестала любить его, Джей все же вспоминала о нем с нежностью, хоть он и выводил ее из себя.
- Пожалуйста, - спокойно попросил Пэйн.
Она не хотела идти туда, но он заставил воспринимать это как выполнение патриотического долга.
- Хорошо. Я только возьму пальто. Где он?
Пэйн снова откашлялся, и Джей напряглась. Она уже поняла, что он делал это всякий раз, когда собирался сказать ей что-то неловкое или неприятное.
- Он в Бетесде (1), округ Колумбия, в военно-морском госпитале, вам придется упаковать маленький чемодан. У нас есть частный реактивный самолет, который ждет нас в аэропорту Кеннеди.
Ситуация менялась слишком быстро для понимания; Джей чувствовала, что в состоянии только следовать по пути наименьшего сопротивления. Так много всего случилось сегодня. Сначала ее уволили - жестокий удар сам по себе, - теперь это. Уверенность, над достижением которой она так тяжело работала, исчезла через несколько коротких минут в офисе Фаррелла Уордлоу, оставив ее потерянной и беспомощной, неспособной найти опору под ногами. Ее жизнь была такой спокойной в течение прошедших пяти лет, как могло все так быстро перемениться?
Она машинально уложила два платья, пригодных для такой поездки, затем забрала косметику из ванной, запихнув все необходимое в маленькую на молнии полиэтиленовую сумку, и была ошеломлена собственным отражением в зеркале. Она выглядела очень бледной, напряженной и исхудавшей. Ненормально исхудавшей. Глаза ввалились, скулы слишком выступают - результат чересчур напряженной работы и поедания антацидовых таблеток. Как только она вернется в город, нужно будет сразу начать искать другую работу, заодно и детально изучить уведомление, означающее потерянный заработок.
И тут ей стало стыдно за себя. Почему она волнуется о работе, когда Стив - или кто-то – лежит на больничной койке, борясь за жизнь? Стив всегда говорил ей, что она слишком сильно переживает за работу и не может наслаждаться настоящим, постоянно беспокоясь о завтрашнем дне. Возможно, он был прав.
Стив! Внезапные слезы затуманили глаза, пока она укладывала косметичку и все самое необходимое для короткой поездки. Она надеялась, что с ним все будет в порядке.
В последний момент девушка едва не забыла упаковать свежее нижнее белье. Она была напугана, странно несобранна, но в конце концов застегнула молнию и подняла дорожную сумку.
- Я готова, - сообщила она, выйдя из спальни.
С благодарностью она заметила, что кто-то из мужчин отнес кофейные чашки на кухню. Маккой взял сумку у нее из рук, и она забрала пальто из стенного шкафа; Пэйн молча помог ей надеть его. Она посмотрела вокруг, чтобы убедиться, что все лампы погашены; потом они втроем вышли на лестничную площадку, она заперла за собой дверь, гадая, почему чувствует себя так, словно никогда сюда не вернется.

* * *
В самолете Джей заснула. Она не собиралась этого делать, но почти сразу же, как только они оказались на борту, расслабилась в удобном кожаном кресле, веки стали слишком тяжелыми, чтобы держать их открытым. Она даже не почувствовала, как Пэйн укрыл ее легким одеялом.
Пэйн сидел наискосок, задумчиво наблюдая за ней. Он чувствовал себя не совсем удобно от того, что делал, втягивая невинную женщину в эту кутерьму. Даже Маккой не понимал, насколько все запуталось, как все усложнилось; он только знал, что ситуация была именно такой, как Пэйн изложил Джей Гренджер: просто вопрос идентификации. Только горстка людей знала, что здесь скрывается гораздо большее; возможно, только еще двое, помимо него. А может, и всего один человек, обладающий большой властью. Когда тот хотел, чтобы что-то было сделано, это делалось. Пэйн был знаком с ним долгие годы, но никогда не чувствовал себя комфортно в его присутствии.
Женщина выглядела утомленной и странно хрупкой. И слишком худенькой. Размер где-то сорок два – сорок четыре, но он сомневался, что она весит намного больше сорока пяти килограммов, и что-то в ней заставляло его думать, что такая худоба ненормальна для нее. Он задавался вопросом, достаточно ли она сильна, чтобы послужить прикрытием.
Она, вероятно, очень симпатичная, если отдохнет и нарастит хотя бы немного мяса на костях. У нее хорошие волосы, своего рода медово-каштановые, такие же густые и гладкие, как пальто из выдры, и темно-синие глаза. Но теперь она выглядела просто измученной. Нелегкий день для нее.
Однако она задавала вопросы, которые доставляли неудобство. Если бы она не была такой усталой и расстроенной, то, возможно, подловила бы его на некоторых вещах, которые он не хотел обсуждать, или спросила бы при Маккое о предметах, которые Пэйн не хотел поднимать. Существенная часть плана - чтобы все было принято за чистую монету, без каких-либо сомнений.

* * *
Полет из Нью-Йорка до Бетесды был коротким, но дремота освежила ее и придала сил. Единственная странность: чем больше тревоги она ощущала, тем более нереальной казалась вся эта ситуация. После приземления в Вашингтонском национальном аэропорту она взглянула на часы, пока Пэйн и Маккой сопровождали ее из частного реактивного самолета в правительственный автомобиль, ожидающий их на бетонированной площадке перед ангаром, и была поражена, увидев, что всего девять часов. Прошло лишь несколько часов, а вся жизнь перевернута вверх тормашками.
- Почему Бетесда? - негромко спросила она у Пэйна, пока автомобиль катился по улице. Несколько хлопьев снега планировали вниз, как лепестки цветка при легком бризе.
Она смотрела на снежинки, рассеянно задаваясь вопросом, не помешает ли ранняя зимняя метель возвращению домой.
- Почему не в обычной больнице?
- Ради безопасности.
Тихий голос Пэйна едва достигал ушей.
- Не волнуйтесь. Вызваны лучшие эксперты по травмам, чтобы обследовать его, - и гражданские лица, и военные врачи. Мы делаем для вашего мужа все от нас зависящее.
- Бывшего мужа, - слабо поправила Джей.
- Да. Простите.
Как только они повернули на Висконсин-Авеню, которая привела их к Военно-морскому медицинскому центру, снег пошел сильнее. Пэйн был доволен, что она больше не задавала вопросов, почему мужчина находится в военном госпитале вместо, скажем, джорджтаунской университетской больницы. Конечно, он сказал ей правду, насколько это было возможно. Безопасность – причина его пребывания в Бетесде. Но не единственная. Пэйн наблюдал, как снежинки, кружась, падают вниз, и спрашивал себя, возможно ли из разрозненных нитей соткать нечто правдоподобно целое.
Когда они добрались до медицинского центра, только Пэйн вышел из автомобиля вместе с ней. Маккой коротко кивнул на прощание и уехал. Снежинки быстро посеребрили их волосы, Пэйн взял ее под локоть и поспешно повел внутрь, где их встретила долгожданная теплота, так что кружевные хлопья быстро растаяли. Никто не обращал на них никакого внимания, пока они на лифте поднимались вверх.
Когда двери лифта открылись, они вышли в тихий коридор.
- На этом этаже отделение интенсивной терапии, - сообщил Пэйн. - Его палата там.
Они повернули налево, где двойные двери охранялись двумя строгими молодыми людьми в форме, оба были вооружены. Они, должно быть, знали Пэйна в лицо, потому что один из них быстро открыл перед ними дверь.
- Спасибо, - вежливо сказал Пэйн, проходя мимо.
Отделение было пустым, если не считать медсестер, которые контролировали системы жизнеобеспечения и непрерывно проверяли пациентов. Кроме того, Джей слышала тихий гул, проникающий в каждый уголок отделения: звук приборов, которые поддерживали пациентов или помогали в их восстановлении. Впервые ее осенило, что Стив не может двигаться, присоединенный к одному или нескольким аппаратам, и ноги задрожали. Очень трудно осознать все это.
Пэйн поддерживал ее под локоть, незаметно оказывая поддержку. Он остановился перед дверью и повернулся к ней, ясные серые глаза наполнены беспокойством.
- Я хочу немного подготовить вас. Он тяжело ранен. Череп проломлен, кости лица раздавлены. Он дышит через трубку в горле. Не ждите, что он похож на мужчину, которого вы помните.
Он подождал мгновение, наблюдая за ней, но она ничего не сказала, и, наконец, открыл дверь.
Джей вошла в палату, и на долю секунды сердце и легкие как будто перестали работать. Потом сердце снова забилось в обычном ритме, и она глубоко и болезненно вздохнула. Слезы навернулись на глаза, когда она уставилась на неподвижную массу на белой больничной койке, и его имя беззвучно задрожало на губах. Казалось невозможным, что это... это могло быть Стивом.
Мужчина на кровати был в буквальном смысле почти мумией. Обе ноги сломаны, заключены в гипс и поддерживаются сетью шкивов и петель. Руки почти до локтей обернуты бинтами. Голова и лицо обмотаны марлей, с дополнительными толстыми подушечками на глазах; видны только губы, подбородок и скулы, но они раздуты и изменили цвет. Дыхание вырывалось со свистом слабо, но регулярно через трубку в горле, и еще несколько трубок присоединены к телу. Мониторы наверху отражали состояние всех физических функций организма. И он все еще жив. До сих пор жив.
Ее горло настолько пересохло, что было больно разговаривать.
- Как я могу опознать его? - надрывно спросила она. – Вы же понимаете, что не могу. Вы знали, как он выглядит!
Пэйн с сочувствием наблюдал за ней.
- Сожалею, я понимаю, что это удар. Но мы вынуждены привлечь вас. Вы были замужем за Стивом Кроссфилдом. Вы знаете его лучше, чем любой другой человек на земле. Возможно, есть какая-то небольшая деталь, которую вы помните: шрам или родинка, или родимое пятно. Что-нибудь. Не торопитесь, осмотрите его. Я побуду снаружи.
Он вышел и закрыл за собой дверь, оставив ее в комнате один на один с этой неподвижной фигурой, тихими звуковыми сигналами мониторов и слабым свистом его дыхания. Руки сжались в кулаки, и слезы снова навернулись на глаза. Был этот мужчина Стивом или нет, жалость - настолько острая, что причиняла боль, - нахлынула на нее.
Каким-то образом ноги принесли ее поближе к кровати. Она аккуратно обошла трубки и провода, не отводя взгляда от лица или большей части лица, которую могла видеть. Стив? Это действительно Стив?
Она знала, чего хочет Пэйн. На самом деле он ничего толком не объяснил, да это и не нужно. Он хочет, чтобы она подняла простыню и изучила этого мужчину, пока он лежит тут без сознания, беспомощный и голый, если не считать повязок на ранах. Он думает, что она, как жена, очень хорошо знает тело мужа, но пять лет – долгий срок. Она помнила усмешку Стива и дьявольский свет в шоколадных глазах, но другие детали давно исчезли из памяти.
Этому мужчине было все равно, если она откинет простыню и посмотрит на него. Он без сознания, вполне может умереть даже теперь, со всеми этими чудесными аппаратами, присоединенными к телу. Он никогда не узнает. И поскольку Пэйн сказал, что она окажет помощь своей стране, если сможет каким-то образом опознать этого мужчину как Стива Кроссфилда или как определенно не его, то…
Она не могла оторвать от него глаз. Он так ужасно изранен. Как кто-то мог получить такие повреждения и все еще жить? Если бы он пришел в сознание прямо сейчас, хотя бы на мгновение, то все равно захотел бы жить? Сможет ли он когда-нибудь ходить? Пользоваться руками? Видеть? Мыслить? Или, осмотрев свои травмы, сказал бы докторам:
- Спасибо, парни, но думаю, что рискну использовать свой шанс попасть в Жемчужные Врата. (2)
Но, возможно, у него огромное желание жить. Возможно, именно это удерживает его от небытия настолько долго, не сознание, а всепоглощающее желание жить. Страстное желание может сдвинуть горы.
Джей нерешительно протянула руку и коснулась его правой руки чуть выше повязок, которые закрывали ожоги. Кожа мужчины оказалась горячей, и она от неожиданности отдернула пальцы. Почему-то она думала, что он будет холодным. Эта очень высокая температура была еще одним признаком того, что жизнь все еще ярко горела в нем, несмотря на неподвижность. Она медленно провела пальцами по его руке, слегка касаясь гладкой кожи чуть ниже внутренней части локтя, осторожно, чтобы не сдвинуть иглы капельниц, по которым в вену капала прозрачная жидкость.
Он теплый. Он живой.
Сердце тяжело билось в груди, какое-то сильное душевное волнение поднималось внутри, пока она не подумала, что лопнет от усилий, пытаясь справиться с собой. Ее зашатало при мысли о том, через что он прошел и все же еще боролся, бросая вызов судьбе, его дух слишком энергичный и гордый, чтобы сдаться. Если бы она могла, она бы взяла его боль себе.
И в его тело вторглись достаточно. Иглы проникли в вены; провода и электроды передавали каждое биение сердца. Как будто ему мало других ран, доктора сделали еще больше, чтобы вставить дренажные трубки в грудь и бока, и еще несколько трубок. Каждый день множество незнакомцев смотрели на него, трогали его, как будто он просто кусок мяса, делая все, чтобы спасти его жизнь.
Но она не станет вторгаться в его личное пространство, не таким способом. Скромность ничего не значит для него сейчас, но все-таки у него должен быть какой-то выбор.
Все внимание сосредоточилось на нем; в этот момент в мире не существовало ничего, кроме мужчины, совершенно неподвижно лежащего на больничной койке. Это Стив? Должна ли она ощутить какое-то чувство близости, несмотря на обезображивающие отеки и повязки, обмотавшие тело? Она попыталась вспомнить.
Стив настолько мускулистый? Руки настолько крепкие, а грудь настолько широкая? Он мог измениться, прибавить в весе, если занимался тяжелой физической работой, которая сильно разработала плечи и руки, так что она не может судить об этом. Мужчины с возрастом становятся шире в груди.
Грудь обрили. Она посмотрела на темную щетину волос на теле. У Стива на груди были волосы, хотя не так много.
Борода? Она взглянула на подбородок и скулы, на то, что могла увидеть, но лицо так распухло, что она не находила ничего знакомого. Даже губы распухли.
Что-то влажное текло вниз по её щекам, в удивлении Джей порывисто провела рукой по лицу. Она даже не осознавала, что плачет.
Пэйн снова вошел в палату и молча предложил ей носовой платок. Когда она вытерла лицо, он увел ее от кровати, его рука, теплая и успокаивающая, обвила ее за талию, позволяя опереться на него.
- Мне очень жаль, - наконец вымолвил он, - понимаю, как это нелегко.
Она покачала головой, чувствуя себя полной дурой из-за того, что так сломалась, особенно в свете того, что должна сказать ему.
- Я не знаю. Простите, но я не могу сказать, Стив это или нет. Я просто... не могу.
- Вы думаете, что это может быть он? - настойчиво спросил Пэйн.
Джей потерла виски.
- Полагаю, что да. Не могу сказать. Так много повязок…
- Понимаю. Я знаю, насколько это тяжело. Но мне нужно хоть что-то, чтобы доложить моим начальникам. Ваш муж на самом деле был таким высоким? Вы обнаружили в нем хоть что-нибудь знакомое?
Если понял, то почему продолжает давить на нее? Головная боль моментально усилилась.
- Я просто не знаю! – закричала она. - Предполагаю, что Стив такой же высокий, но трудно сказать, когда он лежит. У Стива темные волосы и карие глаза, но я не могу сказать даже этого об этом мужчине!
Пэйн посмотрел на нее.
- Это написано в его медицинском листке, - спокойно ответил он, - каштановые волосы и карие глаза.
Какое-то мгновение сказанное не доходило до сознания, затем ее глаза расширились. Она вообще не чувствовала никакого смысла в опознании мужчины и все же была потрясена бурей эмоций, которые он вызывал: жалость, да, но также и трепет, что он все еще жив и борется, и почти ошеломляющее уважение к решимости и явной силе воли, которой он обладает.
Очень тихо, с побелевшим лицом она спросила:
- Тогда он должен быть Стивом, правда?
Вспышка облегчения пересекла лицо Пэйна, но быстро исчезла, прежде чем девушка успела заметить ее. Он кивнул.
- Я сообщу нашим людям, что вы опознали его. Это Стив Кроссфилд.

(1) Бетесда (Bethesda) — не имеющий официального органа самоуправления населенный пункт, северо-западный пригород Вашингтона. По данным переписи 2000 года население составляло 55,2 тыс. жителей. Город получил свое название от церкви, построенной здесь в 20-е годы XIX в. На территории Бетесды находится комплекс медицинских научно-исследовательских центров, а также штаб-квартира корпорации «Lockheed Martin».
(2) Жемчужные Врата – В книге Откровение написано, что Небесный Иерусалим - столица Божьего Царства, будет иметь двенадцать жемчужных ворот, и: «…на вратах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых» (Откр. 21:12), и все спасенные будут входить в Город определенными «своими» воротами.

NatalyNN и Nara, спасибо))) Так понравилось… Кем бы ни был этот борец жизнь, хочется уверенности, что он не разочарует, когда придет в себя. Написала, а потом уже подумала, что у этого автора таких не слишком приятных неожиданностей для себя еще не встречала.
_________________

Насколько я помню - нет. Зато все книги (кроме, пожалуй, "Серцееда") объединяет один Большой Босс.

Знаете, вообще серией эти книги можно назвать только условно. Сам Кэлл Сэйбин - главный герой "Алмазной Бухты", в остальных романах он появляется мимолетом, да еще сосед главной героини "Алмазной бухты" - Джон Рафферти, является главным героем "Сердцееда", вот, кажется, и все связи...
_________________

NatalyNN, Nara, спасибо за первую главу.
Поздравляю с блестящим началом выкладки.

Ах, какая ГГероиня. Джей Гренджер. Как я ее понимаю, поднимая голову и натыкаясь на блестящие, разумные, ждущие шанса, взгляды молодых специалистов окрест. Пожалуй, следует еще немного сузить специализацию и доступ каждого. А не то...
А Стив... Наверное, в жизни каждой деловой женщины был такой, не обязательно муж, но шалопай, умеющий наслаждаться настоящим, не беспокоясь о завтрашнем дне и о работе. Леопард, щеголяющий своими пятнами. Милый, надеюсь, у тебя все в порядке...
А этот неизвестный, распластанный на больничной койке, лишенный личного пространства, горячий, живой, мускулистый, с широкой грудью, не сдающийся... Не программер.
И явный интриган Пэйн, который грубым нажимом заставил Джей подтвердить, что она опознала Стива Кроссфилда...

Супер.

Да не чтобы интриган... Просто у него есть цель - обеспечить этому человеку безопасность любой ценой, вот он и старается изо всех сил... Вообще, мне оба главных героя очень симпатичны, поэтому переводила с удовольствием, надеюсь, что с таким же удовольствием будете читать!
_________________

Ух,ты! Какое начало! В общем-то Джей вынудили опознать Стива . Вся жизнь ее теперь перевернется. Ховард - молодец!

NatalyNN, Nara, спасибо! Спасибо за роман, за эту главу, за отличный перевод!

NatalyNN, Nara-спасибо за блестящий перевод!!!!
Какое начало!!!!Захватывающе!!!!
Только у меня такое предчюствие,что её увольнение,как-то связано со всем этим.
_________________

ВАУ!!! А что это я - чуть новую Ховард не пропустила?

Во-первых, всем салам алейкум! С днем знаний!
Во-вторых, Натали и Нара - респект и удачи!
В-третьих, заценила начало.

Главгера с это минус...
Гер ээээтооо плюююююс

В четвертых, давным давно - еще када я была маааааленькой - великий Серджио Леоне в незабвенном "Однажды в Америке" показал (а старику итальянцу я верю), как и по какому признаку женщина может узнать мужчину, с которым была интимно близка, даже если никогда не видела его лица. Героиня хвастает, что они со Стивом То ли они мало играли, то ли во всем виновата изжога?

Увы, главгера по ходу дура, это минус... А главгер не Стив Кроссфилд - эээээтоооо плююююс

Имхо, главное, что объединяет книги в серию - работа главгеров. Нет разве? Окромя персонажа "Сердцееда", они все спасают мир. Вот и в четвертом романе главгер работает у Босса "крепким орешком".
_________________

 » Глава 2

ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ С 1 СЕНТЯБРЯ !

Глава 2

Перевод – NatalyNN

Бета - Nara

Когда на следующее утро Джей проснулась, то немного полежала в кровати, оглядывая незнакомый гостиничный номер и пытаясь сориентироваться. События предыдущего дня слились в одно расплывчатое пятно, за исключением кристально ясного воспоминания о раненом человеке в больнице. Стив. Тот мужчина - Стив.
Ей следовало бы узнать его. Даже учитывая, что прошло пять лет, но ведь когда-то она любила его. Что-то в нем должно быть знакомым, несмотря на уродующие синяки и отеки. Странное чувство вины одолевало ее, хотя она понимала, что это смешно, но оно было, как будто она каким-то образом подвела Стива, низведя до такого уровня, что он стал занимать в ее жизни слишком незначительное место, чтобы помнить, как он выглядел.
Скривившись, Джей встала с кровати. Так, она снова увлеклась, придавая слишком большое значение происходящему. Стив постоянно твердил ей, что надо полегче ко всему относиться, и иногда очень раздражительным тоном. Еще одна область, где они были несовместимы. Она слишком сильно все переживала, слишком усложняла каждодневную жизнь и мир вокруг себя, в то время как Стив беспечно скользил по поверхности.
Джей могла вернуться в Нью-Йорк этим же утром, но ей не хотелось этого делать. Сегодня только суббота; нет никакой спешки, она вернется вовремя, чтобы пойти на работу в понедельник. Нет ничего хуже: все долгие выходные просидеть в квартире, грустно размышляя о том, что осталась без работы. Она хотела снова увидеть Стива. Казалось, что того же хочет и Пэйн. Он не упомянул, что принял меры для ее возвращения в Нью-Йорк.
Джей так устала, что на этот раз глубоко спала, и в результате тени под глазами были не такими темными, как обычно. Она посмотрела в зеркало в ванной, задаваясь вопросом, возможно ли, что неожиданное увольнение оказалось скрытым благом. Она так давила на себя, что нанесла ущерб здоровью, сжигая вес, который не могла позволить потерять; кожа так сильно обтягивала кости лица, что Джей выглядела одновременно измученной и истощенной, особенно без косметики. Женщина посмотрела на свое лицо в зеркале. Она никогда не была красоткой и никогда не будет, но когда-то казалась вполне симпатичной. Темно-синие глаза и пряди гладких, тяжелых, золотисто-медово-каштановых волос являлись ее лучшими чертами, остальная часть лица могла быть описана, как самая обыкновенная.
Что сказал бы Стив, если бы смог увидеть ее сейчас? Был бы разочарован и прямо так и заявил бы?
Почему она не может выбросить его из головы? Естественно беспокоиться о нем, чувствовать острое сочувствие из-за ужасных травм, но она не могла удержаться от вопроса, что он бы подумал и сказал о ней. Стив раньше был совсем другим: очаровательный, но ненадежный блуждающий огонек, - теперь он стал мужчиной: более жестким, более сильным, с невероятным желанием выжить, которое удерживало его живым перед лицом подавляющих обстоятельств. Что этот мужчина подумал бы о ней? Он все еще хотел бы ее?
Мысль заставила заалеть лицо, и Джей отпрянула подальше от зеркала, чтобы включить душ. Должно быть, она сходит с ума! Он инвалид. Даже теперь нет никакой уверенности, что он выживет, несмотря на бойцовский характер. И даже если выживет, не будет таким, как раньше. Операция по спасению глаз, возможно, не удалась: они не узнают, пока не снимут повязки. Возможно, у него поврежден мозг. Возможно, он не сможет ходить, говорить или кормить себя.
Она беспомощно ощутила, как горячие слезы снова покатились по щекам. Почему сейчас она должна из-за него плакать? Почему не может перестать этого делать? Каждый раз, когда она думала о нем, то начинала плакать, что просто смешно, ведь она не в состоянии даже узнать его.
Пэйн назначил встречу на десять, так что она заставила себя прекратить рыдать и начала собираться. Быстро управилась со сборами, и еще осталось полно свободного времени, затем с удивлением обнаружила, что хочет есть. Обычно она не завтракала, поддерживая себя бесконечным количеством кофе до обеда, когда живот начинал гореть, не позволяя много съесть. Но напряжение от работы уже исчезало, и она хотела есть.
Джей заказала завтрак в обслуживании номеров и получила его в поразительно короткий срок. Напав на еду, как жертва голодовки, она в рекордное время проглотила омлет и тост. Когда Пэйн постучал в дверь, уже прошло полчаса, как она была готова.
Пэйн ненавязчиво изучил ее лицо острыми глазами, которые отмечали и анализировали каждую деталь. Она плакала. И действительно прониклась ситуацией, и хотя это именно то, чего они хотели, он все же сожалел, что она испытала боль. Этим утром она выглядела значительно лучше, на лице появился хоть какой-то цвет. Изумительные глаза стали больше и ярче, чем он помнил, но отчасти это было результатом слез. Он все же надеялся, что больше ей не придется плакать.
- Я уже звонил, чтобы проверить его состояние, - сообщил он, беря ее за руку. - Хорошие новости. Жизненные показатели улучшаются. Он все еще без сознания, но мозговые волны увеличили активность, и доктора сейчас более оптимистичны, чем раньше. Ему действительно стало намного лучше, чем кто-либо мог ожидать.
Джей не стала указывать, что это они ожидали, что он умрет, так что любое, даже малейшее положительное изменение в его состоянии лучше, чем смерть. Она не хотела думать о том, как близко он подошел к смерти. Она никак не могла понять, как Стив стал ей так важен в течение тех минут, что она стояла у кровати и касалась его руки.
Большой белый военно-морской госпиталь этим утром был гораздо оживленней, чем вчерашней ночью, в дверях отделения реанимации, где находилась палата Стива, стояли два других охранника. И снова они, казалось, знали Пэйна в лицо. Джей задалась вопросом, сколько раз он приходил сюда увидеть Стива, и почему считал необходимым вообще находиться здесь. Он ведь этим утром уже проверил состояние Стива по телефону. Независимо от того, что натворил Стив, он, вероятно, чрезвычайно важен, и Пэйн хотел быть рядом в тот момент, когда тот придет в сознание, если когда-нибудь это произойдет.
Пэйн предоставил ей войти в палату одной, сказав, что хочет поговорить с кем-то. Джей рассеянно кивнула, внимание уже сосредоточилось на Стиве. Она захлопнула открытую дверь и вошла, оставив Пэйна стоять в коридоре, практически оборвав на полуслове. Кривая, слегка печальная улыбка коснулась его рта, когда он посмотрел на закрытую дверь; потом он повернулся и быстро зашагал по коридору.
Джей посмотрела на мужчину на кровати. Стив. Теперь, когда она снова увидела его, было еще трудней признать, что это Стив. Она помнила живого, кипящего энергией Стива; а сейчас он оставался по-прежнему неподвижным, и это лишало равновесия.
Он лежал все в том же положении, как и вчера вечером; приборы все так же спокойно жужжали и подавали звуковые сигналы, и жидкости все так же капали в вены через иглы. Сильный запах больничного антисептика обжигал нос, и внезапно она задалась вопросом, ощущает ли он, хоть краешком сознания, этот запах. И может ли слышать разговоры, хотя и не способен ответить?
Она подошла к кровати и коснулась его руки, как в прошлый вечер. Жар его кожи покалывал кончики пальцев, несмотря на прохладу регулируемой температуры. Многочисленные, как у мумии, повязки скрыли индивидуальность, и губы были такими раздутыми, что больше походили на карикатуру, чем на губы мужчины, которого она когда-то целовала, любила, вышла замуж, боролась с ним, и, наконец, развелась. Только горячая кожа обнаженной руки делала его настоящим.
Он чувствует что-нибудь? Ощущает ее прикосновение?
- Стив? – дрожащим голосом прошептала она.
Почти забавно: разговаривать с неподвижной мумией, понимая, что он, вероятно, в настолько глубокой коме, что ничего не осознает, и, даже если каким-то чудом смог услышать ее, все равно не способен ответить. Но даже зная все это, что-то внутри заставило ее попробовать.
- Я… это Джей.
Иногда он называл ее птичка-Джей, а когда действительно хотел уколоть - Джанет Джин. Ее прозвище прижилось, когда она была очень маленьким ребенком. Родители назвали ее Джанет Джин, но старший брат Уилсон сократил имя до Джи Джи, что, естественно, превратилось в Джей. К тому времени, когда она пошла в школу, ее именем безвозвратно стало Джей.
- Тебя ранило, - сказала она Стиву, все еще поглаживая его руку. - Но с тобой все будет в порядке. Обе ноги сломаны, они в гипсе. Именно поэтому ты не можешь ими двигать. В горло вставлена трубка, которая помогает тебе дышать, и именно поэтому ты не можешь говорить. Ты ничего не видишь, потому что на глазах повязки. Не волнуйся ни о чем. О тебе здесь очень хорошо заботятся.
Это на самом деле ложь, что он будет в порядке? Она просто не знала, что еще сказать ему. Если вдруг он может слышать, она должна его обнадежить и не давать еще каких-то поводов для беспокойства.
Откашлявшись, она начала рассказывать ему о том, чем занималась последние пять лет, начиная с развода. Она даже призналась в том, что ее уволили, и как сильно ей хотелось ударить Фаррела Уордлоу прямо в нос. Как сильно до сих пор хочется ударить его кулаком по носу.

Голос был спокойным и бесконечно нежным. Он не понимал ни слова, потому что бессознательность все еще окутывала рассудок слоями тьмы, но он слышал голос, ощущал, как что-то теплое касалось кожи. Это заставило его почувствовать себя менее одиноким - крошечное слабое прикосновение.
Что-то сильное и жизненно важное в нем сосредоточилось на этом прикосновении, стремилось к нему, выдергивая из мрака, хотя он уже ощущал монстров с клыками, которые ждали его, ждали, чтобы рвать его плоть горячими ножами и звериными зубами. Он должен вынести все это, прежде чем сможет добраться до голоса, а он очень слаб. Он не сможет сделать этого. И все же голос обращался к нему и тянул, как магнит, поднимая из абсолютной бесчувственности, захватившей тело.

- Я помню куклу, которую мне подарили на Рождество, когда мне было четыре года, - сказала Джей, продолжая автоматически разговаривать с ним. Голос стал низким и мечтательным. - Она была мягкая и гибкая, как настоящий ребенок, у нее были вьющиеся каштановые волосы и большие карие глаза, ресницы длиной в пару сантиметров, которые закрывались, когда я укладывала ее спать. Я назвала ее Крисси, она была моим самым лучшим другом во всем мире. Я везде таскала ее с собой, пока она не стала настолько оборванной, что напоминала миниатюрную нищенку. Я спала с ней, сажала рядом с собой на стул, когда ела; на своем трехколесном велосипеде я проезжала мили и мили вокруг дома, держа ее перед собой. Потом я начала расти и потеряла интерес к Крисси. Я положила ее на полку с другими куклами и забыла о ней. Но в первый раз, когда увидела тебя, Стив, то подумала: «У него глаза Крисси». Именно такие глаза я обычно называла карими, когда была маленькой и не очень разбиралась в цветах. У тебя глаза Крисси.
Его дыхание, казалось, стало медленнее и глубже. Она сомневалась, но подумала, что ритм движения грудной клетки стал другим. Воздух со свистом вырывался через трубку в горле. Пальцы Джей мягко погладили его руку, поддерживая легкий контакт, хотя что-то в ней по-настоящему болело от прикосновения к его коже.
- Я уже несколько раз сказала тебе, что у тебя глаза Крисси, но не думаю, что тебе хотелось бы этого. - Она засмеялась, звук согрел комнату, заполненную безликим жужжанием аппаратов. - Ты всегда так отстаивал свой образ мачо. Беззаботный авантюрист не должен иметь глаз Крисси, правда?
Внезапно его рука дернулась, это движение так поразило ее, что она отдернула свою руку, лицо побледнело. Если не считать дыхания, это первый раз, когда он пошевелился, хотя она и понимала, что это, вероятно, бессознательная мышечная судорога. Взгляд взлетел к его лицу, но там ничего нельзя было увидеть. Повязки закрывали верхние две трети головы, разбитые губы оставались неподвижными. Джей медленно потянулась и снова коснулась его руки, но он не отреагировал. Она возобновила разговор с ним, говоря всякий вздор, вытаскивая воспоминания детства.
Фрэнк Пэйн тихо открыл дверь и остановился как вкопанный, слушая ее низкие бормотания. Джей все еще стояла рядом с кроватью; черт, скорей всего, она ни на сантиметр не отходила от мужчины и находилась здесь - он взглянул на часы - почти три часа. Понятно, если бы она была женой этого парня, но она бывшая жена, и именно она положила конец их браку. И все же она стояла там, все внимание сосредоточено на нем, как будто она изо всех сил старалась помочь ему поправиться.
- Как насчет небольшой чашечки кофе? - мягко спросил Пэйн, не желая напугать женщину, но ее голова все равно дернулась, глаза расширились.
Потом она улыбнулась.
- Звучит заманчиво.
Джей отошла от кровати, затем остановилась и оглянулась назад, хмуро сдвинув брови.
- Крайне неприятно оставлять его в одиночестве. Если он вообще что-нибудь понимает, должно быть, просто ужасно лежать здесь, пойманным в ловушку боли, не зная почему и думая, что совсем один.
- Он ничего не осознает, - заверил ее Пэйн ее, желая, чтобы все было по-другому. - Он в коме, и прямо сейчас для него лучше, чтобы он там и оставался.
- Да, - согласилась Джей, зная, что он прав.
Если бы Стив сейчас пришел в сознание, то испытывал бы ужасную боль.

Тот первый слабый проблеск сознания исчез; теплый голос ушел и оставил его без руководства. Без этого голоса, который вел его, он погрузился назад – во мрак, в небытие.

Фрэнк задержался, сидя в кафетерии с плохой едой и удивительно хорошим кофе. Кафе было небольшим, кофе на самом деле не очень хорошим, хотя и лучше, чем он ожидал. Следующая порция может быть не так хороша, так что он хотел насладиться этой, пока есть возможность.
Вдобавок ко всему он просто не знал, как начать разговор, и кружил вокруг да около весь обед, но должен был сделать это. Большой Босс однозначно дал понять: Джей Гренджер должна остаться. Он не хотел, чтобы она просто опознала пациента и уехала; он хотел, чтобы она прониклась к нему сердцем, по крайней мере, достаточно для того, чтобы остаться. А Большой Босс всегда добивался, чего хотел.
Фрэнк вздохнул.

- Что, если она влюбится в него? Черт, вы же знаете, каков он. Всегда была толпа женщин, повсюду таскавшихся за ним. Они не в состоянии ему сопротивляться.
- Возможно, это причинит ей боль, - признал Большой Босс, хотя сталь в голосе не исчезла. - Но его жизнь висит на волоске, и наши варианты ограничены. По какой-то причине Стив Кроссфилд оказался там, когда произошел взрыв. Мы знаем это, и они знают это. У нас нет возможности выбирать. Кроссфилд - единственный выбор.
Больше ничего не надо было говорить. С тех пор, как Кроссфилд превратился в единственный выбор, его бывшая жена тоже стала единственным выбором, потому что она - единственный человек, который мог опознать его.
- Маккой купился на это? – резко спросил Большой Босс.
- Целиком и полностью.
Голос Фрэнка стал резким.
- Вы же не думаете, что Гилберт Маккой…
Большой Босс прервал его.
- Нет. Я знаю, что нет. Но Маккой чертовски проницательный агент. Если он купился, это означает, что мы проделали хорошую работу и все выглядит так, как надо.
- Что произойдет, если она будет рядом с ним, когда он придет в сознание?
- Неважно. Доктора говорят, что он будет слишком растерян и дезориентирован, чтобы понимать хоть что-то. Они контролируют его и сообщат нам, когда он начнет выходить из комы. Мы не можем удалить ее из его палаты - это будет выглядеть подозрительно, - но будем наблюдать. Если он начнет приходить в сознание, надо быстро увести ее из комнаты, пока мы не сможем поговорить с ним. Но опасность такого случая не слишком велика.

- Вы заболтали этот кофе до смерти.
Голос Джей вывел Пэйна из задумчивости, он взглянул сначала на нее, потом на свой кофе. Он настолько долго размешивал напиток, что тот давно остыл. Он поморщился - неплохой кофе пропал впустую.
- Я задумался о том, как попросить вас кое о чем, - признался он.
Джей бросила на него озадаченный взгляд.
- Есть только один способ. Просто попросите.
- Хорошо.
Он глубоко вздохнул.
- Не возвращайтесь завтра в Нью-Йорк. Вы можете остаться здесь со Стивом? Он нуждается в вас. И будет нуждаться еще больше.
Слова тяжело ударили ее. Стив никогда не нуждался в ней. Она была слишком настойчива, желая от него и от их отношений большего, чем он мог дать. Он всегда хотел иметь дистанцию между ними, мысленную и эмоциональную, утверждая, что она «душит» его. Она вспомнила время, когда он кричал ей эти слова; потом подумала о мужчине, все еще лежащем на больничной койке, и снова беспокойное ощущение нереальности происходящего охватило ее.
Она медленно покачала головой.
- Стив одиночка. Вы должны это знать из информации, которую имеете на него. Он не нуждается во мне сейчас, не будет нуждаться, когда придет в сознание, и, вероятней всего, ему не понравится идея принимать от кого-то заботу, тем более от бывшей жены.
- Он будет в полной растерянности, когда придет в себя. Вы станете жизненно важны для него, ведь вы единственный человек, которого он знает; кто-то, кому он может доверять; кто-то, кто поддержит его. Его лекарствами ввели в принудительную кому... доктора могут рассказать вам больше, чем я. Но они сказали, что он будет в крайне смущенном и взволнованном состоянии, возможно, даже в бреду. Это поможет, если кто-то, кого он знает, будет с ним.
Практичность заставила ее снова покачать головой.
- Мне жаль, мистер Пэйн. Не думаю, что он хотел бы увидеть меня здесь, но я в любом случае не осталась бы, даже если бы могла. Вчера меня уволили с работы. Мне вручили уведомление, что через две недели я должна убраться. Я не могу позволить себе не отработать эти две недели, и я должна найти другую работу.
Он присвистнул сквозь зубы.
- Поганый выдался денек, не так ли?
Она невольно рассмеялась, несмотря на серьезность ситуации.
- Хорошее описание, да.
Чем дольше она общалась с Фрэнком Пэйном, тем больше он ей нравился. В нем не было ничего выдающегося: среднего роста, среднего веса, седеющие каштановые волосы и ясные серые глаза. Приятное, но не запоминающееся лицо. И все же в нем чувствовалась какая-то надежность, вызывающая доверие.
Он выглядел задумчивым.
- Возможно, мы сможем кое-что сделать в вашей ситуации. Позвольте мне проверить, прежде чем вы закажете обратный билет. Хотите получить шанс послать своего босса катиться куда подальше?
Джей изобразила приторно сладкую улыбку, и на этот раз рассмеялся он.
Только позже она поняла: вопрос означал уверенность, что Стив выживет. Она вернулась в палату Стива и, стоя у кровати, мягко сжала его руку, облегчение заполнило ее.
- Ты выкарабкаешься, - прошептала она.
Солнце почти зашло, она провела большую часть дня, стоя возле кровати. Несколько раз медсестра или санитарка требовали, чтобы она вышла, но за исключением этого и обеда с Фрэнком, Джей все время находилась со Стивом. Она говорила с ним, пока не пересохло горло, говорила, пока не смогла больше ничего придумать, о чем бы рассказать, и снова наступила тишина, но даже тогда она держала ладонь на его руке. Возможно, он осознает, что она рядом.
Вошла медсестра, кинула на Джей любопытный взгляд, но не попросила выйти из палаты. Вместо этого проверила мониторы и сделала пометку в блокноте.
- Странно, - пробормотала она, – а может, и нет. Как бы там ни было, уверена, что наш парень знает, когда вы здесь. Биение сердца усиливается, частота дыхания нормализуется, когда вы здесь. Когда вы ушли на обед, его жизненные показатели ухудшились, затем восстановились, когда вы вернулись. Я заметила, что то же самое происходило каждый раз, когда мы просили вас выйти из палаты. Майор Ланнинг очень заинтересовался этими диаграммами.
Джей посмотрела на медсестру, затем на Стива.
- Он знает, что я здесь?
- Неосознанно, - торопливо ответила медсестра. - Он не может проснуться и поговорить с вами, не с такой дозой барбитуратов (1) , которую получает. Но кто знает, что он чувствует? Вы говорили с ним весь день, правда? Возможно, какая-то часть дошла до него на каком-то уровне. Вы, должно быть, действительно важны для него, раз он так реагирует на вас.
И медсестра вышла из палаты. Ошеломленная Джей оглянулась на Стива. Даже если он каким-то образом ощущал ее присутствие, почему его это так затрагивает? И все же она не могла игнорировать теорию медсестры, потому что и сама заметила, как изменился ритм его дыхания. В это было почти невозможно поверить, потому что Стив никогда не нуждался в ней, никоим образом. Какое-то время он наслаждался ею, но что-то в нем держало ее на маленьком, но значительном расстоянии. Потому что он не мог сильно любить и не позволял себе принимать глубокую любовь. Все, чего Стив когда-либо хотел, - поверхностные, скорее родственные отношения, легкая игривая любовь, которая могла закончиться без сожалений. Именно так они и расстались, и она редко думала о нем после того, как они разошлись. Почему теперь она вдруг стала важна для него?
И тут она издала низкий смешок, потому что ее озарило понимание ситуации. Стив реагировал не на нее, он отвечал на прикосновения и голос, обращенные лично к нему, в отличие от бесстрастных профессиональных прикосновений окружающих его врачей и медперсонала. Точно такая же реакция была бы на любого другого. Возможно, Фрэнк Пэйн с таким же успехом мог стоять здесь и разговаривать с ним.
Она сказала об этом час спустя, когда Ланнинг изучал диаграммы, поглаживая подбородок, иногда задумчиво поглядывая на нее. Фрэнк стоял в сторонке, сохраняя непроницаемое выражение лица, но острый пристальный взгляд не пропускал ничего.
Майор Ланнинг был одним из ведущих докторов, человеком, посвятившим себя излечению военных. Он не работал в Бетесде, но, не колеблясь, выполнил приказ, который разбудил его среди ночи и привел сюда. Перед ним и еще несколькими врачами поставили задачу спасти жизнь этого человека. Тогда они даже не знали имени больного. Теперь его имя было на листе, но они все еще не имели ни малейшего представления, почему он настолько важен для властей. Это не имело значения: майор Ланнинг использовал бы любые средства или процедуры, которые смог бы отыскать, чтобы помочь своему пациенту. И прямо сейчас одним из этих средств была эта хрупкая молодая женщина с темно-синими глазами и полным чувственным ртом.
- Не думаю, что мы можем игнорировать показания, мисс Гренджер, - искренне сказал майор. – Он реагирует именно на ваш голос, не на мой, не мистера Пэйна, или какой-то из медсестер. Мистер Кроссфилд не в глубокой коме. Он самостоятельно дышит и все еще обладает рефлексами. Не так уж неразумно думать, что он может слышать вас. Он не может понимать, и, конечно, не может ответить, но вполне возможно, что он вас слышит.
- Как я поняла, в кому его ввели лекарствами, - возразила Джей, - когда люди находятся под воздействием препаратов, разве они не полностью отключаются?
- Есть различные уровни сознания. Позвольте мне более полно описать его повреждения. У него простые переломы обеих ног, ничего такого, что помешает ему ходить в дальнейшем. На руках ожоги второй степени, но самые сильные ожоги на ладонях и пальцах, как будто он схватил горячую трубу, или, возможно, поднял руки, чтобы защитить лицо. Селезенка была разорвана, и мы ее удалили. Одно легкое проколото и съежилось. Но худшие повреждения нанесены голове и лицу. Череп сломан, а лицевые кости просто разрушены. Мы в срочном порядке провели несколько хирургических операций, чтобы устранить повреждения, но, чтобы контролировать отек мозга и не допустить ухудшений, мы вынуждены вводить большие дозы барбитуратов. Они держат его в коме, при этом, чем глубже кома, тем слабее мозговые функции. В глубокой коме пациент не может даже самостоятельно дышать. Уровень комы частично зависит от переносимости пациентом лекарственных средств, которая у всех людей разная. Устойчивость к препаратам у мистера Кроссфилда, кажется, немного выше обычной, так что его кома не столь глубока, какой могла быть. Мы не увеличили дозировку, потому что в этом нет необходимости. В свое время мы постепенно уменьшим количество лекарств и выведем его из комы. Он собирается сделать это самостоятельно, и я искренне могу сказать вам, что он определенно добивается больших успехов, когда вы с ним. Есть еще много всего, чего мы не знаем о мозге, и как он управляет телом, но мы знаем, что мозг это делает.
- Вы хотите сказать, что он поправится гораздо быстрее, если я буду здесь?
Майор усмехнулся.
- Если в двух словах, – то да.
Джей чувствовала себя уставшей и растерянной, как будто провела часы в доме с зеркалами, пытаясь найти выход, а вместо этого натыкалась на одно обманчивое отражение за другим. Причина была не только в этих людях, которые настаивали, чтобы она осталась; было что-то еще внутри нее. Это что-то произошло, когда она коснулась Стива, что-то совершенно непонятное. Она никогда не ощущала этого прежде, даже когда они были женаты. Как будто он стал значить для нее больше, чем раньше, какими-то неведомыми путями, которые она осознавала, но не могла определить.
Она жалела, что они возложили на нее эту ответственность. Она не хотела оставаться. Это странное чувство, которое она испытывала к Стиву, заставило ощутить какую-то угрозу. Если она сейчас уедет, это чувство не получит шанса на развитие. Но если останется... Она не страдала от развода тогда, пять лет назад, потому что их любовь никогда не приносила ярких ощущений, никогда не отличалась глубиной. В конце концов просто исчезла. Но Стив теперь стал совсем другим; он изменился за эти пять лет, превратился в мужчину, чью мощь она ощущала, даже когда он находился без сознания. И если она снова влюбится в него, то никогда не сможет справиться с этим чувством.
Но если уедет сейчас, то будет ощущать себя виноватой, потому что не помогла ему.
Она должна найти другую работу. Должна вернуться в Нью-Йорк и начать делать хоть что-то, чтобы не позволить разрушиться собственной жизни. Но Джей устала от непрерывного давления и маневрирования, постоянных коммерческих сделок. Она не хотела уезжать и боялась остаться.
Фрэнк увидел напряженность в ее лице, почувствовал, как та вибрирует в ней.
- Давайте спустимся в комнату отдыха, - предложил он, выступив вперед и беря ее за руку. – Вам нужен перерыв. Увидимся позже, майор.
Ланнинг кивнул.
- Попробуйте уговорить ее остаться. Этот парень действительно нуждается в ней.
В коридоре Джей пробормотала:
- Ненавижу, когда обо мне говорят так, будто меня нет. Я устала от того, что мной манипулируют.
Говоря это, она думала о работе, но Фрэнк бросил на нее острый взгляд.
- Я не хочу поставить вас в неудобное положение, - дипломатично ответил он. – Просто нам крайне необходимо поговорить с вашим мужем... извините, бывшим мужем. Все время забываю. В любом случае мы готовы сделать все возможное, что помочь ему выздороветь.
Джей засунула руки в карманы и замедлила шаги, раздумывая над чем-то.
- Стива собираются арестовать из-за того, что он сделал, независимо от того, что это было?
На этот счет у Фрэнка не было никаких сомнений.
- Нет, - ответил он с абсолютной уверенностью.
Этот человек получит самую лучшую медицинскую помощь и самую лучшую защиту, которую страна в состоянии предоставить; просто Фрэнк сожалел, что не может сказать об этом Джей, потому что это невозможно.
- Мы думаем, что он просто оказался в неправильном месте в неправильное время, невольный свидетель, понимаете. Но, учитывая обстоятельства, мы думаем, что он, вероятно, обладает сведениями о том, что случилось. Даже возможно, что он пытался помочь, когда все взорвалось ему в лицо.
- В буквальном смысле.
- К сожалению, да. Все, что он сможет вспомнить, поможет нам.
Они дошли до комнаты отдыха, и Пэйн открыл дверь, чтобы она прошла вперед. Они были одни, благодарение небесам. Он подошел к кофейному автомату и бросил монеты.
- Кофе?
- Нет, спасибо, - устало ответила Джей, присаживаясь.
Живот был блаженно спокоен, и она не хотела нарушать пищеварение ядовитым варевом, которое обычно выдавали эти автоматы. Раньше она не замечала, как вымоталась, но теперь усталость накатывала большими волнами, вызывая головокружение.
Фрэнк сел напротив нее, обхватив руками пластиковую чашку.
- Я разговаривал с моим начальником и объяснил вашу ситуацию, - начал он, – если вам не придется волноваться об устройстве на другую работу, вы останетесь?
Джей опустила веки, потом потерла лоб, пытаясь заставить себя сосредоточиться на том, что он говорил. Она не могла вспомнить, что когда-нибудь была настолько измучена, как сейчас, как будто вся энергия покинула ее. Даже мысли как будто оцепенели. Целый день она так отчаянно концентрировалась на Стиве, что все остальное стерлось, и теперь, когда она позволила себе расслабиться, изнеможение перешло в глубокую усталость - и умственную, и физическую.
- Не понимаю, - пробормотала она, - я должна найти работу, чтобы зарабатывать деньги. И даже если вы каким-то образом обрисуете все преимущества, я никак не смогу работать и оставаться здесь.
- Пребывание здесь и будет вашей работой, - объяснил Фрэнк, желая, чтобы ему не пришлось давить на нее.
Она выглядела так, будто все, что могла делать, - сидеть прямо. Но, возможно, ее гораздо легче убедить сейчас, когда усталость притупила рассудок.
- Мы позаботимся о вашей квартире и расходах на проживание. Это очень важно для нас.
Она недоверчиво уставилась на него, приподняв веки.
- Вы заплатите мне, чтобы я осталась здесь?
- Да.
- Но мне не нужны деньги, чтобы остаться с ним! Я хочу помочь ему, как вы не понимаете?
- Но вы не можете из-за своего финансового положения, - кивая, сказал Фрэнк. - Что мы предлагаем сделать: позаботиться о деньгах за вас. Если бы вы были достаточно богаты, то сомневались бы в том, чтобы остаться?
- Конечно, нет! Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь ему, но идея взять за это деньги отвратительна.
- Мы платим вам не за то, чтобы вы остались с ним, мы платим вам, чтобы вы смогли остаться с ним. Понимаете разницу?
Должно быть, она сошла с ума, потому что действительно увидела тонкое различие между двумя сторонами проблемы, после того как он разделил ее на части. И его глаза были такими добрыми, что она инстинктивно доверяла ему, хотя и чувствовала, что происходит много такого, чего она не понимает.
- Мы снимем для вас квартиру неподалеку, так что вы сможете проводить с ним больше времени, - продолжал Фрэнк успокаивающим и рассудительным голосом. - Мы также будем содержать вашу нью-йоркскую квартиру, так что потом вы сможете туда вернуться. Если вы сейчас дадите мне слово, то мы сможем приготовить для вас место к понедельнику.
Должно быть, существовали какие-то аргументы против, которые она могла привести, но она была не в состоянии думать о чем-либо. Фрэнк убрал с пути все препятствия; она будет чувствовать себя мелочной и подлой, если откажется сделать то, чего он так хочет, когда он проявил столько беспокойства, и они - кто бы они там ни были – так сильно желали, чтобы она осталась.
- Мне нужно попасть домой, - беспомощно сказала она, – который в Нью-Йорке. Мне необходимо больше одежды и придется оставить работу. - Внезапно она засмеялась. - Если возможно оставить работу, с которой уже уволили.
- Я устрою вам эту поездку.
- Как вы думаете, насколько я задержусь здесь?
Она прикинула, что две-три недели, но хотела убедиться. Придется уладить дела с почтой и коммунальными услугами.
Пристальный взгляд Франка стал спокойным.
- По крайней мере, на несколько месяцев. Возможно, дольше.
- Месяцев!
- Ему необходимо лечение.
- Но тогда он уже придет в сознание. Я думала, вы просто хотите, чтобы я осталась, пока самое худшее не останется позади!
Он прокашлялся.
- Мы хотим, чтобы вы остались, по крайней мере, до тех пор, пока его не выпишут из больницы.
Он пытался постепенно внушить ей эту идею, сначала просто заполучить ее сюда, затем убедить, что Стив нуждается в ней, потом уговорить на продолжительное пребывание. И очень надеялся, что все сработает.
- Но зачем?
- Вы будете нужны ему. У него будут сильные боли. Я раньше не говорил вам, но ему необходимо еще несколько операций на глазах. Скорей всего, пройдет еще шесть-восемь недель до того, как ему окончательно снимут повязки с глаз. Он будет растерян, мучиться от боли, и в ходе лечения врачи принесут ему еще больше страданий. В довершение ко всему, возможно, он не сможет видеть. Джей, вы для него – единственная надежда на выживание.
Она сидела, тупо уставившись на него. Все выглядело так, будто после всего прошедшего времени, теперь, когда стало уже слишком поздно, Стив нуждался в ней больше, чем кто-нибудь из них когда-либо мог себе представить.

(1) - Барбитураты, группа лекарственных веществ, производных барбитуровой кислоты, обладающих снотворным, противосудорожным и наркотическим действием, обусловленным угнетающим влиянием на центральную нервную систему[/b]

NatalyNN, Nara, спасибо за новую главу.
Живой волнующий текст.
Мой зять два месяца лежал в коме -- впечатления от посещений созвучны описанным.

Фрэнк Пэйн с такими добрыми глазами, внушающий доверие и умеющий найти убедительные доводы, хорош.

А пострадавший, очевидно, не Стив Кроссфилд. Может оно и к лучшему, ведь в главные герои любовного романа не годится такой мужчина

Дорогая, я из отпуска вернулОсь ужо 10 дней как... Моно сказать подыхаю под завалом дел прямо на рабочем месте. И что самое плохое - "к нам едет ревизор" - столичная комиссия Покой мне уже даже сниться перестал А чиво флудить? По какому поводу? Главгера давно прокисла и мучаецца язвой, а главгер пока мало на что способен )))))))))) Уже 2 главы из 12 - а это 15% романа между прочим - потратили на описание несчастной доли Джей. А отчего она несчастна? Кто в этом виноват, кроме нее? Бум на нее дальше посмотреть... То что вредные - это ты верно подметила но по поводу раскрытия сюжета можешь не волновацца - я его не знаю Ее ФБРовцы специально привезли опознать обгоревшего парня, который может быть ее бывшим мужем. Проще говоря, ее привезли для того, чтобы она опознала человека по тем признакам, которые может узнать только близкая женщина. И ее поведение тут не скромностью пахнет, а минимум глупостью, а максимум - Линде опять было в лом придумывать завязку
_________________