Почти до последних дней своей жизни её знали у нас в стране и за её пределами только как автора книг для детей, переведенных на многие языки и изданных немыслимым даже по нынешним временам тиражом, как лауреата Государственной и ряда других литературных премий... |
|
И лишь очень немногим было известно, что известная писательница 25 лет прослужила в советской внешней разведке. Более того – входила в её элиту. Когда Зоя Ивановна уже была смертельно больна, до неё дошло неожиданное известие, что она «рассекречена». И спешно, несмотря на тяжкий недуг, Воскресенская взялась за перо. «Теперь я могу сказать правду» – так называлось это произведение, к которому мы и обратимся, увидевшее свет через несколько месяцев после кончины полковника госбезопасности в отставке... |
|
Родилась Зоя Воскресенская 28 апреля 1907г. В октябре 1920-го умер от туберкулеза отец, Иван Павлович. Овдовевшая мать, Александра Дмитриевна, с дочерью и двумя сыновьями переехала в Смоленск. Зоя была вынуждена пойти работать, чтобы помочь матери содержать двух младших братьев. Уже будучи известной писательницей, Зоя Ивановна так рассказывала о том тяжелом времени: «Я осталась за хозяйку в доме. Восьмилетний Женя и одиннадцатилетний Коля были предоставлены сами себе, озорничали, приходили домой побитые, грязные, голодные. И здесь выручил случай. Я встретила на улице товарища отца, военного. Рассказала ему о своих бедах. Он велел прийти к нему в штаб батальона. Так я вошла в самостоятельную жизнь». Зою в 14 лет назначают библиотекарем в 42-м батальоне войск ВЧК. Затем она служила в штабе частей особого назначения (ЧОН) Смоленской губернии, была политруком-воспитателем в колонии малолетних преступников в селе Старожище под Смоленском, трудилась на заводе имени М.И.Калинина в Смоленске, находилась на комсомольской работе. В 1927 году Зоя вышла замуж за комсомольского активиста Владимира Казутина, которого через некоторое время после свадьбы направили в Москву на партучебу. От этого брака у Зои родился сын, которого назвали Владимиром. В конце 1928 года Воскресенская переехала из Смоленска в столицу к мужу. Однако семейная жизнь не задалась и супруги расстались. |
|
В августе 1929-го Зоя Ивановна становится сотрудницей Иностранного отдела ОГПУ. Руководители ИНО (внешней разведки), судя по всему, обратили внимание на молодую женщину изысканной красоты, удивительного обаяния и острого ума. "БАРОНЕССА ИЗ РОССИЙСКОЙ ГЛУБИНКИ" Первая командировка не заставила себя ждать. В начале 1930 года Зоя поехала в Маньчжурию, в Харбин. Занимая скромную должность секретаря советского нефтяного синдиката «Союзнефть», Воскресенская в течение двух лет успешно выполняла ответственные задания Центра во время острейшей борьбы на Китайско-Восточной железной дороге. По прикрытию Зоя Ивановна выполняла обязанности руководителя представительства «Интурист» в Хельсинки. Ирина (таким был оперативный псевдоним Воскресенской) быстро познакомилась со страной и вошла в дела резидентуры. А в начале 1936 года познакомилась с новым руководителем: на смену отозванному в Москву резиденту приехал консул Ярцев, он же – Борис Аркадьевич Рыбкин. 37-летний чекист имел за плечами опыт и контрразведывательных операций, и длительного пребывания в Иране, где он приобрел несколько надежных источников информации, и спецкомандировок во Францию, Болгарию, Австрию. К сожалению, в силу тогдашнего политического курса Хельсинки эти переговоры не дали положительных результатов, но не по вине поверенного в делах России в Финляндии господина Ярцева, а вследствие недостатка интереса к этому вопросу со стороны Финляндии. |
|
"ВАЛЬС В ГЕРМАНСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ" В Москве Зоя Воскресенская-Рыбкина занялась аналитикой и вскоре вполне заслуженно считалась одним из ведущих специалистов в этой сфере на Лубянке (специальное аналитическое подразделение в разведке было создано лишь в 1943 году). Именно к Воскресенской-Рыбкиной стекались данные от знаменитой «Красной капеллы» – группы антифашистов, действовавшей в гитлеровской Германии. Именно Зоя Ивановна подготовила аналитическую записку для Сталина, в которой утверждалось, что нападения Гитлера на Советский Союз можно ожидать в любой момент. Увы, как вспоминала разведчица: «...Иосиф Виссарионович ознакомился с нашим докладом и швырнул его. «Это блеф! – раздраженно сказал он, – Не поднимайте паники. Не занимайтесь ерундой. Идите-ка и получше разберитесь». А до начала вторжения вермахта на советскую землю оставалось несколько дней. Причем в подготовке гитлеровской Германии к агрессии Воскресенская-Рыбкина смогла убедиться и лично. Желая опровергнуть слухи о скорой войне против СССР и продемонстрировать свою приверженность заключенному в 1939 году германо-советскому договору, руководство Третьего рейха в начале июня 1941 года прислало в Москву группу ведущих танцовщиков Берлинской оперы. Посол Германии в Советском Союзе граф Вернер фон Шуленбург устроил в здании дипмиссии прием в их честь и пригласил на него солистов балета Большого театра. Присутствовала на приеме и некая госпожа Ярцева, представлявшая Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС). В действительности в её задачу, в частности, входила оценка обстановки в посольстве и настроения его сотрудников. Чиновница ВОКСа выглядела настолько привлекательно, что, когда начались танцы, именно её граф Шуленбург пригласил на тур вальса. Кружась с послом по всему залу, Зоя Ивановна обратила внимание на то, что на стенах примыкавших комнат видны светлые квадраты – пятна от снятых картин. А в одном из помещений напротив приоткрытой двери возвышалась груда чемоданов. Вызывали озабоченность и другие детали, подмеченные разведчицей в беседах с немецкими дипломатами. Воскресенская-Рыбкина пришла к выводу, что германское посольство готовится к отъезду, а акция с берлинским балетом устроена для отвода глаз. |
|
"НАСТАВНИК ПАРТИЗАН И ПОДПОЛЬЩИКОВ" С первых дней Великой Отечественной войны Воскресенская-Рыбкина входила в состав Особой группы, занимавшейся подбором, организацией, обучением и переброской в тыл врага разведчиков и диверсантов. Воскресенская, в частности, стала одним из создателей первого партизанского отряда, командиром которого являлся Никифор Каляда, прозванный позже подчиненными из-за отпущенной густой бороды Батей. Легендарное партизанское соединение Бати уже в 1941–1942 годах практически изгнало оккупантов из треугольника Смоленск–Витебск–Орша. Воскресенская-Рыбкина была также причастна к формированию и заброске в тыл противника одной из первых разведывательных групп, которая, кстати, работала под необычным, церковным прикрытием. Вот как об этом вспоминает в своих мемуарах Зоя Ивановна: «Я узнала, что в военкомат обратился епископ Василий, в миру – Василий Михайлович Ратмиров, с просьбой направить его на фронт, чтобы «послужить Отечеству и защитить от фашистских супостатов православную церковь. Я пригласила епископа к себе на квартиру. Беседовали несколько часов. Василий Михайлович рассказал, что ему 54 года. Сразу же после начала войны он был назначен Житомирским епископом. Но Житомир вскоре был занят немецкими оккупантами, и тогда его назначили епископом в Калинин. Он рвался на фронт и потому обратился в райвоенкомат. Я спросила его, согласится ли он взять под свою опеку двух разведчиков, которые не помешают ему выполнять долг архипастыря, а он «прикроет» их своим саном. Василий Михайлович не сразу согласился, подробно расспрашивал, чем они будут заниматься и не осквернят ли храм Божий кровопролитием. Я заверила его, что эти люди будут вести тайные наблюдения за врагом, военными объектами, передвижением войсковых частей, выявлять засылаемых к нам в тыл шпионов. Епископ согласился... » Разведгруппа оперативно выполняла задания Центра. Разведчики налаживали связи с населением, выявляли пособников оккупантов, собирали материалы о численности и расположении немецких штабов, складов и баз с военным имуществом, вели учет прибывающих пополнений. Собранные сведения немедленно передавались в Центр... Результаты работы разведгруппы был убедительными. Кроме переданных в Центр шифрованных радиодонесений, выявили две резидентуры и более тридцати агентов, оставленных гестапо в тылу советских войск, составили подробное описание мест тайных складов оружия: гитлеровцы, видимо, еще надеялись вернуться в город. Каждый из сотрудников Особой группы тоже готовился к тому, чтобы в любой момент направиться за линию фронта. Не была исключением и Воскресенская-Рыбкина. Она разучивала роль сторожихи на переезде у маленькой железнодорожной станции в тылу у немцев. Однако судьба распорядилась по-другому... |
|
"СТОКГОЛЬМ, МОСКВА И... ВОРКУТА" В марте 1944 года Рыбкины возвратились в Москву. Борис Аркадьевич курировал заброску нелегальной агентуры и разведывательно-диверсионных групп в оккупированные немцами страны Восточной Европы. Зоя Ивановна занималась аналитической работой, а после окончания войны являлась заместителем, а затем начальником немецкого отдела внешней разведки. |
|
В 1965 году Зоя Воскресенская была принята в члены Союза писателей. Только за период с 1962 по 1980 годы её книги были опубликованы небывалым тиражом в 21 миллион 642 тысячи экземпляров.
«Встреча» (1963г.) «Сердце матери» (1963-65гг.) «Утро» (1967г.) «Девочка в бурном море» (1965-69гг.) «Дорогое имя» (1970г.) «Пароль-Надежда» (1972г.) «Теперь я могу сказать правду» (1993г.)
Узнав, что её «рассекретили», и когда многое за давностью лет стало явным, Зоя Ивановна решила поделиться с читателями некоторыми эпизодами своей жизни, взяв отрезок времени, непосредственно предшествующий Великой Отечественной войне и охватывающей отдельные стороны её работы в военные годы. Она написала книгу «Теперь я могу сказать правду» (Из воспоминаний разведчицы). Зоя Ивановна не увидела даже "сигнального" экземпляра своей книги. Она умерла 8 января 1992 года, а книга в издательстве «Олма-Пресс» вышла лишь в конце года... |
По материалам Википедии, литературных порталов и газеты "Независимое военное обозрение".