Страничка памяти к Дню Победы!

Missis Cullen

Этот ласковый день, опоясанный сном,

Разорвало огнём канонады.

И беда постучалась тогда в каждый дом,

Свистом пуль и осколочным градом.

А из уст и в уста полетела она:

Война, Война, Война...

 В этот ласковый день, когда каждый - солдат,

В доме восемь под Лугой, где старый плетень,

Под разрывы снарядов и гром канонад,

Утро встретил Владимир Жермень.

Впереди была боль, впереди была смерть,

Дни нещадной жары, ночи горестных вьюг.

Но у Вовы всегда под ногами лишь твердь:

С ним войну разделил его преданный друг.

Витька Сомов - ушастый, смешной паренёк,

Друг, вернее которого нет на селе,

Разделил с ним войны неизведанный срок,

Даже смерть будет вместе встречать веселей.

А из уст и в уста полетело тогда:

Беда, беда, беда...

Время медленно шло, унося за собой

Жизни тех, кто когда-то делил с ними хлеб.

Вот погиб Иванов, вот Потап Мостовой,

Следом - Вася Коржов и Науменко Глеб.

Лишь бы выжить теперь, когда сил больше нет,

Лишь бы кончился срок той треклятой войны,

Кто сотрёт потом память тех сумрачных лет?

Те, которые, кажется, нам не видны?

А из уст и в уста полетели слова:

Вдова, вдова, вдова...

Это был смертный бой, полный страшных минут,

Вопли ужаса, слёзы и крики "Ура!".

Вовка понял тогда, что останутся тут,

Витька понял: настала пора умирать.

И под треск пулемёта бежал их отряд,

Чтоб спасти тех, кто были у них за спиной.

И бежали вперёд и ни шагу назад,

Сквозь морозность штыка и пожарища зной.

Витька первым упал, чтоб уже не вскочить,

И не ринуться в бой к пулемётам врага.

Рядом Вовка пытался дорогу пробить,

Чтобы смерть обрести, с кем по жизни шагал...

Для того, чтобы мы по прошествии лет

Со слезами могли отмечать этот день,

В срок той страшной Войны, в ней оставив свой след,

Полегли Витька Сомов и Вовка Жермень...

А из уст и в уста через время и беды:

ПОБЕДА! ПОБЕДА! ПОБЕДА!

 Amica

ПЕСНЬ О МУЖЕСТВЕ СОЛДАТА

 Разорённый город остался вдали,

И зовёт нас приказ вперёд:

По колено в крови, в грязи, в пыли

Наша рота идёт на восход.

Выйдет солнце вот-вот, и куда ни глянь -

Здесь повсюду гарь и кресты...

Здесь слова не нужны, здесь другая дань -

Всё для фронта, всё для страны!..

После боя присядешь у чужого дома,

Прислонившись к стене спиной,

И на миг припомнишь всё, что так знакомо, -

Свежие образы, полустёртые этой войной...

Ты ведь тоже когда-то о счастье мечтал -

Дом, семья, работа, друзья...

Это было... давно... мир другим уже стал,

И назад всё вернуть нельзя.

Но пока есть сила в теле твоём

И горит в опалённой душе огонь,

Наша рота идти продолжает вперёд -

                                        На запад,

                                                 На фронт,

                                                            На запад,

                                                                        На фронт...

Ассоль

9 Мая почти 20 лет с 1948 г по 1965 был обычным рабочим днем,

но для всей страны он всегда оставался Великим Праздником Победы!

Хоть праздник не объявлен ныне,

 Но для меня святыня этот день.

Да, были в этой жизни и Хатыни,

Мой друг, ты орден то надень!

Без рук, без ног мы приходили,

Отдав все ценное войне,

И ран тех страшных не забыли,

То памятник тебе мой друг и мне.

 Так вспомним тех, с кем воевали,

Нам не забыть боев тех никогда.

За Родину мы жизни отдавали,

Фронтовики, наденьте ордена!

Булат Окуджава

ДО СВИДАНИЯ, МАЛЬЧИКИ

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:

стали тихими наши дворы,

наши мальчики головы подняли -

повзрослели они до поры,

на пороге едва помаячили

и ушли, за солдатом - солдат...

До свидания, мальчики!

Мальчики,

постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,

не жалейте ни пуль, ни гранат

и себя не щадите, и все-таки

постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:

вместо свадеб - разлуки и дым,

наши девочки платьица белые

раздарили сестренкам своим.

Сапоги - ну куда от них денешься?

Да зеленые крылья погон...

Вы наплюйте на сплетников, девочки.

Мы сведем с ними счеты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,

что идете войной наугад...

До свидания, девочки!

Девочки,

постарайтесь вернуться назад.

Юрий Воронов

В блокадных днях

Мы так и не узнали:

Меж юностью и детством

Где черта?

Нам в сорок третьем

Выдали медали,

И только в сорок пятом —

Паспорта.

И в этом нет беды...

Но взрослым людям,

Уже прожившим многие года,

Вдруг страшно оттого,

Что мы не будем

Ни старше, ни взрослее,

Чем тогда...

Евгений Агранович

От героев былых времен не осталось порой имен.

Те, кто приняли страшный бой, стали просто землей и травой.

Только грозная доблесть их поселилась в сердцах живых.

Этот вечный огонь, нам завещанный одним, мы в груди храним.

Посмотри на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо

Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.

Хоть им нет двадцати пяти - трудный путь им пришлось пройти.

Это те кто в штыки поднимался, как один. Те кто брал Берлин.

Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой.

И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.

Этот взгляд, словно высший суд для ребят, что сейчас растут.

И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть.

Сергей Наровчатов

В ТЕ ГОДЫ

Я проходил, скрипя зубами, мимо

Сожженных сел, казненных городов,

По горестной, по русской, по родимой,

Завещанной от дедов и отцов.

Запоминал над деревнями пламя,

И ветер, разносивший жаркий прах,

И девушек, библейскими гвоздями

Распятых на райкомовских дверях.

И воронье кружилось без боязни,

И коршун рвал добычу на глазах,

И метил все бесчинства и все казни

Паучий извивающийся знак.

В своей печали древним песням равный,

Я сёла, словно летопись, листал

И в каждой бабе видел Ярославну,

Во всех ручьях Непрядву узнавал.

Крови своей, своим святыням верный,

Слова старинные я повторял, скорбя:

- Россия, мати! Свете мой безмерный,

Которой местью мстить мне за тебя?

Николай Букин

Прощайте скалистые горы на подвиг отчизна зовёт,

Мы вышли в открытое море в суровый и дальний поход,

А волны и стонут и плачут и плещут на борт корабля,

Растаял в далёком тумане рыбачий – родимая наша земля.

Корабль мой упрямо качает крутая морская волна,

Поднимет и снова бросает в кипящую бездну она,

Обратно вернусь я не скоро , но хватит для битвы огня,

Я знаю друзья ,что не жить мне без моря,

Как море мертво без меня.

Нелёгкой походкой матросской иду я навстречу врагам,

А после с победой геройской к скалистым вернусь берегам,

Хоть волны и стонут и плачут и плещут на борт корабля,

Но радостно встретит героев рыбачий – родимая наша земля.

Яков Галицкий и Михаил Максимов

Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч,

Ты говорила, что не забудешь нежных и ласковых встреч,

Порой ночной мы повстречались с тобой,

Белые ночи , синий платочек милый, желанный , родной!

Кончилась зимняя стужа, даль голубая ясна,

Сердце согрето, верится в лето, солнце ласкает весна,

И вновь , весной, под тенистой зелёной сосной,

Меркнет средь ночи синий платочек,милый желанный родной.

Помнишь при нашей разлуке, ты принесла мне к реке,

С лаской прощальной горсть незабудок,

В шёлковом синем платке?

И мне не раз снилось в предутренний час,

Кудри в платочке , синие искры ласковых девичьих глаз.

Николай Старшинов

Ракет зеленые огни

По бледным лицам полоснули.

Пониже голову пригни

И, как шальной, не лезь под пули.

Приказ: “Вперед!”

Команда: “Встать!”

Опять товарища бужу я.

А кто-то звал родную мать,

А кто-то вспоминал — чужую.

Когда, нарушив забытье,

Орудия заголосили,

Никто не крикнул: “За Россию!..”

А шли и гибли

За нее.

В ЗЕМЛЯНКЕ

Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза,

И поет мне в землянке гармонь

Про улыбку твою и глаза.

О тебе мне шептали кусты

В белоснежных полях под Москвой.

Я хочу, чтоб услышала ты,

Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко.

Между нами снега и снега.

До тебя мне дайти не легко,

А до сметри — четыре шага.

Пой, гармоника, вьюгае назло,

Заплутавшее счастье зови.

Мне в холодной землянке тепло

От твой негасимой любви.

Сергей Орлов

 Вот человек - он искалечен,

В рубцах лицо. Но ты гляди

И взгляд испуганно при встрече

С его лица не отводи.

Он шел к победе, задыхаясь,

Не думал о себе в пути,

Чтобы она была такая:

Взглянуть - и глаз не отвести!

Муса Джалиль

ВАРВАРСТВО

 Они с детьми погнали матерей

И яму рыть заставили, а сами

Они стояли, кучка дикарей,

И хриплыми смеялись голосами.

У края бездны выстроили в ряд

Бессильных женщин, худеньких ребят.

Пришел хмельной майор и медными глазами

Окинул обреченных... Мутный дождь

Гудел в листве соседних рощ

И на полях, одетых мглою,

И тучи опустились над землею,

Друг друга с бешенством гоня...

Нет, этого я не забуду дня,

Я не забуду никогда, вовеки!

Я видел: плакали, как дети, реки,

И в ярости рыдала мать-земля.

Своими видел я глазами,

Как солнце скорбное, омытое слезами,

Сквозь тучу вышло на поля,

В последний раз детей поцеловало,

В последний раз...

Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас

Он обезумел. Гневно бушевала

Его листва. Сгущалась мгла вокруг.

Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,

Он падал, издавая вздох тяжелый.

Детей внезапно охватил испуг,--

Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

И выстрела раздался резкий звук,

Прервав проклятье,

Что вырвалось у женщины одной.

Ребенок, мальчуган больной,

Головку спрятал в складках платья

Еще не старой женщины. Она

Смотрела, ужаса полна.

Как не лишиться ей рассудка!

Все понял, понял все малютка.

-- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! --

Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.

Дитя, что ей всего дороже,

Нагнувшись, подняла двумя руками мать,

Прижала к сердцу, против дула прямо...

-- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!

Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? --

И хочет вырваться из рук ребенок,

И страшен плач, и голос тонок,

И в сердце он вонзается, как нож.

-- Не бойся, мальчик мой.

Сейчас вздохнешь ты вольно.

Закрой глаза, но голову не прячь,

Чтобы тебя живым не закопал палач.

Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.--

И он закрыл глаза. И заалела кровь,

По шее лентой красной извиваясь.

Две жизни наземь падают, сливаясь,

Две жизни и одна любовь!

Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.

Заплакала земля в тоске глухой,

О, сколько слез, горячих и горючих!

Земля моя, скажи мне, что с тобой?

Ты часто горе видела людское,

Ты миллионы лет цвела для нас,

Но испытала ль ты хотя бы раз

Такой позор и варварство такое?

Страна моя, враги тебе грозят,

Но выше подними великой правды знамя,

Омой его земли кровавыми слезами,

И пусть его лучи пронзят,

Пусть уничтожат беспощадно

Тех варваров, тех дикарей,

Что кровь детей глотают жадно,

Кровь наших матерей...

Владимир Агатов

Темная ночь, только пули свистят по степи,

Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают...

В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,

И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,

Как я хочу к ним прижаться сейчас губами...

Темная ночь разделяет, любимая, нас,

И тревожная черная степь пролегла между нами.

Верю в тебя, дорогую подругу мою,

Эта вера от пули меня темной ночью хранила.

Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,

Знаю, встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось.

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи,

Вот и теперь надо мною она кружится...

Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,

И поэтому, знаю, со мной ничего не случится!

Евгений Винокуров

В полях за Вислой сонной,

Лежат в земле сырой,

Серёжка с Малой Бронной,

И Витька с Моховой,

А где-то в людном мире,

Который год подряд,

Одни в пустой квартире,

Их матери не спят.

Свет лампы воспалённой,

Пылает над Москвой,

В окне на Малой Бронной,

В окне на Моховой.

Друзьям не встать в округе,

Без них идет кино,

Девчонки, их подруги,

Все замужем давно.

Но помнит мир спасённый,

Мир вечный, мир живой

Серёжку с Малой Бронной

И Витьку с Моховой,

Серёжку с Малой Бронной

И Витьку с Моховой.

Степан Кадашников

Летела с фронта похоронка

На молодого пацана,

А он живой лежал в воронке...

Ах, как безжалостна война!

И проходили мимо танки...

Чужая речь... а он лежал,

И вспоминал сестру и мамку,

Лежал и тихо умирал.

Пробита грудь была навылет,

И кровь стекала в черный снег,

А он глазами голубыми

Встречал последний свой рассвет.

Нет, он не плакал, улыбался,

И вспоминал родимый дом,

И пересилив боль поднялся,

И, автомат подняв с трудом,

Он в перекошенные лица

Горячий выплеснул свинец,

Приблизив этим на минуту

Войны, безжалостной, конец.

Летела с фронта похоронка,

Уже стучался почтальон,

Солдат, глаза закрыв в воронке,

На миг опередил её.

Юлия Друнина

Не знаю, где я нежности училась,

Об этом не расспрашивай меня.

Растут в степи солдатские могилы,

Идет в шинели молодость моя.

В моих глазах - обугленные трубы,

Пожары полыхают на Руси.

И снова нецелованные губы

Израненный парнишка закусил.

Нет, мы с тобой узнали не из сводки

Большого отступления страду.

Опять в огонь рванулись самоходки

Я на броню вскочила на ходу...

А вечером над братскою могилой

С опущенной стояла головой...

Не знаю, где я нежности училась,

Быть может на дороге фронтовой.

Константин Симонов

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души...

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

Владимир Высоцкий

Их восемь, нас двое, расклад перед боем

 Не нам, но мы будем играть.

Сережа, держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять.

Я этот небесный квадрат не покину

Мне цифры сейчас не важны,

Сегодня мой друг защищает мне спину,

А значит, и шансы равны.

Мне в хвост вышел "Юнкерс", но вот задымил он,

Надсадно завыли винты,

Им даже не надо крестов на могилу,

Сойдут и на крыльях кресты.

Я первый, я первый, они под тобою,

Я вышел им наперерез,

Сбей пламя, уйди в облака, я прикрою,

В бою не бывает чудес.

Сергей, ты горишь, уповай, человече,

Теперь на надежность строп.

Нет, поздно, и мне вышел "Юнкерс" навстречу,

Прощай, я приму его в лоб.

Я знаю, другие сведут с ними счеты,

Но по облакам скользя,

Слетят наши души, как два самолета,

Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: "В раю будет туго".

Но только ворота щелк,

Мы бога попросим: "Впишите нас с другом

В какой-нибудь ангельский полк".

И я попрошу бога, духа и сына,

Чтоб выполнил волю мою,

Пусть вечно мой друг защищает мне спину,

Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у бога,

Ведь нужен им ангел-ас,

А если у них истребителей много,

Пусть примут в хранители нас.

Хранить - это дело почетное тоже,

Удачу нести на крыле.

Таким, как при жизни мы были с Серегой,

И в воздухе и на земле.

Георгий Суворов

Еще утрами черный дым клубится

Над развороченным твоим жильем.

И падает обугленная птица,

Настигнутая бешеным огнем.

Еще ночами белыми нам снятся,

Как вестники потерянной любви,

Живые горы голубых акаций

и в них восторженные соловьи.

Еще война. Но мы упрямо верим,

Что будет день,- мы выпьем боль до дна.

Широкий мир нам вновь раскроет двери,

С рассветом новым встанет тишина.

Последний враг.

Последний меткий выстрел,

И первый проблеск утра, как стекло.

Мой милый друг, а все-таки как быстро,

Как быстро наше время протекло!

В воспоминаньях мы тужить не будем,

Зачем туманить грустью ясность дней,-

Свой добрый век мы прожили как люди -

И для людей.

Ольга Берггольц

...Третья зона, дачный полустанок,

у перрона - тихая сосна.

Дым, туман, струна звенит в тумане,

невидимкою звенит струна.

Здесь шумел когда-то детский лагерь

на веселых ситцевых полях...

Всю в ромашках, в пионерских флагах,

как тебя любила я, земля!

Это фронт сегодня. Сотня метров

до того, кто смерть готовит мне.

Но сегодня - тихо. Даже ветра

нет совсем. Легко звучать струне.

И звенит, звенит струна в тумане...

Светлая, невидимая, пой!

Как ты плачешь, радуешься, манишь,

кто тебе поведал, что со мной?

Мне сегодня радостно до боли,

я сама не знаю - отчего.

Дышит сердце небывалой волей,

силою расцвета своего.

Знаю, смерти нет: не подкрадется,

не задушит медленно она,-

просто жизнь сверкнет и оборвется,

точно песней полная струна.

...Как сегодня тихо здесь, на фронте.

Вот среди развалин, над трубой,

узкий месяц встал на горизонте,

деревенский месяц молодой.

И звенит, звенит струна в тумане,

о великой радости моля...

Всю в крови,

в тяжелых, ржавых ранах,

я люблю, люблю тебя, земля!

Александр Кострубо

Два взрыва слева. Восемь справа.

Столбы земли. Столбы огня.

Горят деревья. Никнут травы,

И глухо ухает броня.

А он врывается, неистов,

Через траншеи и кусты,

Ошеломляюще и быстро,

Передовые смяв посты.

Вперед в пробитые пролеты,

Настойчив и неукротим.

И части приданной пехоты

Сквозь грохот движутся за ним.

Гремит "ура". Рубеж за нами,

Враги бегут. И вновь уже

Фигура крепкая сквозь пламя

Зовет на новом рубеже.

Враги отходят, пятясь, пятясь,

За новый ров, за косогор.

Еще стремительнее натиск,

Еще стремительней напор.

Земля в клочки, и крови сгустки.

Чадит пороховой угар.

Вот это наш! Вот это русский

Ошеломляющий удар!

Еще дымится поле брани.

Входя, пошатываясь, в штаб,

Он понял, видимо, что ранен,

Что удивительно ослаб.

От боли стискивая зубы,

Он у стола штабного встал.

- Умеешь воевать, Кострубо! -

Сказал навстречу генерал.

Михаил Матусовский

Дымилась роща, под горою и вместе с ней горел закат,

Нас оставалось только двое из восемнадцати ребят,

Как много их, друзей хороших лежать осталось в темноте,

У незнакомого посёлка на безымянной высоте.

Светилась, падая, ракета как догоревшая звезда,

Кто хоть однажды видел это – тот не забудет никогда,

Он не забудет, не забудет атаки яростные те,

У незнакомого посёлка, на безымянной высоте.

Над нами «мессеры» кружили и было видно словно днём,

Но только крепче мы дружили под перекрёстным артогнём,

И как бы трудно не бывало - ты верен был своей мечте,

У незнакомого посёлка, на безымянной высоте.

Мне часто снятся все ребята, друзья моих военных лет,

Землянка наша в три наката, сосна сгоревшая над ней,

Как будто вновь я вместе с ними стою на огненной черте,

У незнакомого посёлка , на безымянной высоте.

Александр Твардовский

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В том, что они — кто старше, кто моложе -

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь, -

Речь не о том, но все же, все же, все же...

Роберт Рождественский

Я сегодня до зари встану,

По широкому пройду полю

Что-то с памятью моей стало

Все, что было не со мной, помню

Бьют дождинки по щекам впалым

Для вселенной двадцать лет - мало.

Даже не был я знаком с парнем,

Обещавшим: "Я вернусь, мама!"

А степная трава пахнет горечью

Молодые ветра зелены

Просыпаемся мы, и грохочет над полночью

То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны.

Обещает быть весна долгой,

Ждет отборного зерна пашня...

И живу я на земле доброй

За себя и за того парня.

Я от тяжести такой - горблюсь,

Но иначе жить нельзя, если

Все зовет меня его голос,

Все звучит во мне его песня.

Расул Гамзатов

ЖУРАВЛИ

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей.

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса.

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня.

А в том строю есть промежуток малый,

Быть может это место для меня.

Настанет день и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же синей мгле,

Из под небес по птичьи окликая

Всех тех, кого оставил на земле.

Александр Дольский

БАЛЛАДА О БЕЗ ВЕСТИ ПРОПАВШЕМ

Меня нашли в четверг на минном поле,

В глазах разбилось небо, как стекло.

И все, чему меня учили в школе,

В соседнюю воронку утекло.

Друзья мои по роте и по взводу

Ушли назад, оставив рубежи,

И похоронная команда на подводу

Меня забыла в среду положить.

И я лежал и пушек не пугался,

Напуганный до смерти всей войной.

И подошел ко мне какой-то гансик

И наклонился тихо надо мной.

И обомлел недавний гитлер-югенд,

Узнав в моем лице свое лицо,

И удивленно плакал он, напуган

Моей или своей судьбы концом.

О жизни не имея и понятья,

О смерти рассуждая, как старик,

Он бормотал молитвы ли, проклятья,

Но я не понимал его язык.

И чтоб не видеть глаз моих незрячих,

В земле немецкой мой недавний враг

Он закопал меня, немецкий мальчик.

От смерти думал откупиться так.

А через день, когда вернулись наши,

Убитый Ганс в обочине лежал.

Мой друг сказал:"Как он похож на Сашку...

Теперь уж не найдешь его... А жаль."

И я лежу уже десятилетья

В земле чужой, я к этому привык.

И слышу: надо мной играют дети,

Но я не понимаю их язык.

Михаил Исаковский 

Враги сожгли родную хату,

Сгубили всю его семью.

Куда ж теперь идти солдату,

Кому нести печаль свою?

Пошел солдат в глубоком горе

На перекресток двух дорог,

Нашел солдат в широком поле

Травой заросший бугорок.

Стоит солдат - и словно комья

Застряли в горле у него.

Сказал солдат. "Встречай, Прасковья,

Героя - мужа своего.

Готовь для гостя угощенье,

Накрой в избе широкий стол.

Свой день, свой праздник возвращенья

К тебе я праздновать пришел..."

Никто солдату не ответил,

Никто его не повстречал,

И только теплый летний ветер

Траву могильную качал.

Вздохнул солдат, ремень поправил,

Раскрыл мешок походный свой,

Бутылку горькую поставил

На серый камень гробовой:

"Не осуждай меня, Прасковья,

Что я пришел к тебе такой:

Хотел я выпить за здоровье,

А должен пить за упокой.

Сойдутся вновь друзья, подружки,

Но не сойтись вовеки нам..."

И пил солдат из медной кружки

Вино с печалью пополам.

Он пил - солдат, слуга народа,

И с болью в сердце говорил:

"Я шел к тебе четыре года,

Я три державы покорил..."

Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд,

И на груди его светилась

Медаль за город Будапешт.

Дмитрий Юрков

За возвращение,

Жадно прощения...

Просит,

Осень.

Травами скошена,

Листьями сброшена...

Где ты,

Лето?..

То появляешься,

То растворяешься

Облаком в ночи...

Нить моей свечи,

Луч моей надежды...

Где-то поет весна,

Где-то идет война...

Близко,

Рядом...

Ты мне писал: дождись...

Жадно молю: вернись...

Слышишь,

Надо...

То появляешься,

То растворяешься

Облаком в ночи...

Нить моей свечи,

Луч моей надежды...

Вдруг за околицей,

Вьюга-бессоница...

Слезы,

Просто...

Не затихает грусть,

Я за тебя молюсь...

Боже,

Боже...

То появляется,

То растворяется

Облик твой святой...

Сжалься надо мной,

В дом верни солдата...

А за окном - весна...

А за холмом - война!..

Ты умолял: дождись...

Ты обещал - вернись...

В грохоте выстрелов,

В горе неистовом -

Отзовись скорей,

Просто уцелей,

Приходи обратно!

Вернись!

Под огнем прорвись,

Из свинца воскресни!

Вернись!

Воскресни!..

Отзовись скорей...

Мы должны быть вместе...

За возвращение,

Шаг для прощания...

Осень,

Осень...

То появляешься,

То растворяешься...

Где ты?..

Где ты?..

Петр Давыдов

ДАВАЙТЕ СКАЖЕМ ЧТО-ТО О ПОБЕДЕ...

Начало мая.

Красные гвоздики,

Как слезы тех далеких страшных лет.

И ветеранов праведные лики,

Особенно, которых больше нет.

Когда опять подходят даты эти.

Я почему-то чувствую вину -

Все меньше вспоминают о Победе,

Все больше забывают про войну.

Никто из нас за это не в ответе.

И сам с собой веду я разговор:

Так много было войн на белом свете,

Так много лет уже прошло с тех пор.

И, как обычно, вспоминаю папу,

Вернувшегося без обеих ног...

Как поднимался он легко по трапу,

Как танцевать он на протезах мог...

Идут по телевизору парады,

Горят в архивных фильмах города.

Тем, кто остался, раздают награды.

И кажется, что было так всегда.

Война еще исчезнуть не готова.

Те годы - миллионы личных драм.

А потому, давайте вспомним снова

Всех тех, кто подарил Победу нам.

Когда гулять, на майские, поедем,

Веселые, довольные вполне,

Давайте скажем что-то о Победе

И вспомним, хоть немного, о войне.

Как же мне промолчать,

не писать о войне?

Если болью она остается во мне.

Горькой памятью

невозмещённых потерь

Мы в далеком жестоком году,

и теперь...

Как же мне позабыть,

не писать о войне?

Если золотом буквы на белой стене

Повторяют бессчётно солдат имена

Тех, которых навеки украла война!

Как же мне не писать

про жестокость войны?

Если слышу -

Из той нежилой глубины.

Над которой, как память,

огонь не угас,

Голос наших отцов:

- Не забудьте о нас!

Владимир Степанов

Приходят к дедушке друзья,

Приходят в День Победы.

Люблю подолгу слушать я

Их песни и беседы.

Я не прошу их повторять

Рассказов сокровенных:

Ведь повторять – опять терять

Товарищей военных,

Которых ищут до сих пор

Награды боевые.

Один сержант, другой майор,

А больше – рядовые.

Я знаю: трудно каждый год

Рассказывать сначала

О том, как армия вперед

С надеждою шагала.

О том, какая там пальба,

Как в сердце метят пули...

– Судьба, – вздохнут они, –

Судьба! А помнишь, как в июле?

Я молча рядышком сижу,

Но, кажется порою,

Что это я в прицел гляжу,

Что я готовлюсь к бою.

Что те, кто письма пишут мне,

Уже не ждут ответа.

Что даже лето на войне –

Совсем другое лето.

Андрей Дементьев

АЛЕШЕНЬКА

Постарела мать за тридцать лет,

А вестей от сына нет и нет.

Но она всё продолжает ждать,

Потому что верит, потому что мать.

И на что надеется она?

Много лет как кончилась война,

Много лет как все пришли назад,

Кроме мёртвых, что в земле лежат.

Сколько их в то дальнее село

Мальчиков безусых не пришло...

Раз в село прислали по весне

Фильм документальный о войне.

Все пришли в кино: и стар, и мал,

Кто познал войну и кто не знал.

Перед горькой памятью людской

Разливалась ненависть рекой.

Трудно это было вспоминать...

Вдруг с экрана сын взглянул на мать.

Мать узнала сына в тот же миг,

И пронесся материнский крик:

«Алексей, Алешенька, сынок!»,

Словно сын её услышать мог.

Он рванулся из траншеи в бой.

Встала мать прикрыть его собой,

Все боялась, вдруг он упадёт,

Но сквозь годы мчался сын вперёд.

«Алексей!» – кричали земляки,

«Алексей!» – просили, – «Добеги!»

...Кадр сменился. Сын остался жить.

Просит мать о сыне повторить.

И опять в атаку он бежит,

Жив-здоров, не ранен, не убит.

«Алексей, Алешенька, сынок»,

Словно сын её услышать мог...

Дома всё ей чудилось кино,

Все ждала – вот-вот сейчас в окно

Посреди тревожной тишины

Постучится сын её с войны.

Алексей  Фатьянов

Майскими короткими ночами,

Отгремев, закончились бои.

Где же вы теперь, друзья-однополчане,

Боевые спутники мои?

Я хожу в хороший час заката

У сосновых новеньких ворот;

Может, к нам сюда знакомого солдата

Ветерок попутный занесет.

Мы бы с ним припомнили, как жили,

Как теряли трудным верстам счет.

За победу мы б по полной осушили,

За друзей добавили б еще.

Если ты случайно неженатый,

Ты, дружок, нисколько не тужи,—

Здесь у нас в районе, песнями богатом,

Девушки уж больно хороши.

Мы тебе колхозом дом построим,

Чтобы видно было по всему:

Здесь живет семья российского героя,

Грудью защитившего страну.

Майскими короткими ночами,

Отгремев, закончились бои.

Где же вы теперь, друзья-однополчане,

Боевые спутники мои?

Галина Куткова

ПОБЕДЫ ПРАЗДНИК ВЕЛИЧАЛЬНЫЙ

Нам май принес улыбки мира,

Улыбки счастья и весны,

И этот мир беречь должны мы,

Чтоб больше не было войны.

Пусть на любом конце планеты

И днем и ночью, в час любой

Спокойны будут наши дети

И люди сохранят покой.

Уж сединой виски покрылись-

Ведь вы у времени в плену.

Ах, ветераны, ваша юность

Перехлестнула ту войну.

Ушли в небытие иные,

Другие в памяти людской,

И те немногие живые...

Какой измерить все ценой?!

Склоняем головы в молчаньи-

Мы этой памяти верны

Ушедших судеб изначалью,

Что не для смерти рождены.

Пусть не звучит набат прощальный,

Пусть салютуют в вашу честь

Победы праздник величальный,

Покуда жизнь на свете есть!

Анна Ахматова

И в День Победы, нежный и туманный,

Когда заря, как зарево, красна,

Вдовою у могилы безымянной

Хлопочет запоздалая весна.

Она с колен подняться не спешит,

Дохнет на почку, и траву погладит,

И бабочку с плеча на землю ссадит,

И первый одуванчик распушит.

Семен Гудзенко

НАДПИСЬ НА КАМНЕ

У могилы святой

встань на колени.

Здесь лежит человек

твоего поколенья.

Ни крестов, ни цветов,

не полощутся флаги.

Серебрится кусок

алюминьевой фляги,

и подсумок пустой,

и осколок гранаты -

неразлучны они

даже с мертвым солдатом.

Ты подумай о нем,

молодом и веселом.

В сорок первом

окончил он

среднюю школу.

У него на груди

под рубахой хранится

фотокарточка той,

что жила за Царицей.

...У могилы святой

встань на колени.

Здесь лежит человек

твоего поколенья.

Он живым завещал

город выстроить снова

здесь, где он защищал

наше дело и слово.

Пусть гранит сохранит

прямоту человека,

а стекло - чистоту

сына трудного века. 

Павел Великжанин

ДЕД

Он жизнь-то толком не узнал,

Он в ней едва лишь оперился:

В июне свадьбу он сыграл,

А сын у мертвого родился.

Он написать едва успел

Одно письмо супруге с фронта,

Но со стены на нас смотрел

Всегда, после любых ремонтов.

Он форму не успел обмять

Для снимка: мешковата слишком...

Так странно дедом называть

Его – совсем еще мальчишку.

Он слишком юн был для того,

Чтобы героем притворяться...

Я старше деда своего,

А мне всего лишь девятнадцать.

Александр Коваленков

Солнце скрылось за горою,

Затуманились речные перекаты,

А дорогою степною

Шли с войны домой советские солдаты.

От жары, от злого зноя

Гимнастерки на плечах повыгорали;

Свое знамя боевое

От врагов солдаты сердцем заслоняли.

Они жизни не щадили,

Защищая отчий край – страну родную;

Одолели, победили

Всех врагов в боях за Родину святую.

Солнце скрылось за горою,

Затуманились речные перекаты,

А дорогою степною

Шли с войны домой советские солдаты.

Анатолий Пиневич

НА ПОЛУСТАНКЕ

На захолустном польском полустанке

О чем-то русском сетует гармонь,

И нежный голос девушки-минчанки

Теплом души нас греет, как огонь.

Спят в эшелоне бывшие солдаты...

В товарных, на полу, на сквозняке

И в снах спокойных, ласковых, крылатых

Они сейчас, наверно, вдалеке...

Пусть спят друзья, а мы прокоротаем

Ночь на границе, сидя у костра.

Согреемся крытым солдатским чаем

Послушаем, что нам споет сестра.

Мы так давно сидели без тревоги...

Сегодня, братья, нам заданий нет.

- Подсыпь, дружок, махорочки немного,

- Откуда ты? – Московский. – Ну?

Сосед...

- А что с ногой? Укоротили малость...

- Вот так-то друг... — И снова тишина...

И вдруг ко мне, да так, что сердце сжалось,

- Не отвернется? – Кто? – Жена? –

Она...

Подкинул хворост, затрещали сучья,

Мотнулись искры в небо, в темноту.

- Не отвернется. Примет, потому что

Ты мирных снов вернул ей теплоту.

Она, родная, примет, обласкает.

- Спасибо, друг, — он глубоко вздохнул.

- Вон, посмотри, в России рассветает...

Редела ночь. Дневной рождался гул.

И в километре от ночной стоянки

Увидел я над крышами дымки.

Там – Родина... На польском полустанке

Спокойно спят друзья-фронтовики.

Глеб Горбовский.

ПИСЬМО

На дне окопного оврага

Добыл я гильзу из стены.

А в ней – истлевшая бумага,

Письмо, пришедшее с войны.

Должно быть, кто-то перед боем

Смочил графит карандаша

И с перемазанной губою

Писал, как думал, - не спеша.

Вручал слова бумаге бренной,

Писал, склоняясь к фитилю.

...И вот слова сожрало время,

И лишь одно сквозит : «лю-блю»...

Одно осталось...Но упрямо

Горит сквозь всё, что в жизни есть!

...Что он «лю-бил»?..Отчизну? Маму?

Иль ту которую?..Бог весть.

Любил, и всё. Не по приказу.

А по приказу он в тот раз,

Наверно встал и умер сразу.

И вот воскрес

Во мне

Сейчас.

Владимир Сергеев

ФРОНТОВИКИ, НАДЕНЬТЕ ОРДЕНА

Была война, но мы пришли живыми,

Чтоб новой жизни сеять семена.

Во имя павших и живых во имя,

Фронтовики, наденьте ордена!

Мои друзья лежат и могилах братских,-

Нам не забыть родные имена...

Во имя вдов и матерей солдатских,

Фронтовики, наденьте ордена!

Солдат в атаку шел не за награду,

Но велика награды той цена...

Во имя чести воинской и правды,

Фронтовики, наденьте ордена!

Чтоб не пылать земному шару снова,—

Солдатской крови пролито сполна...

Чтоб помнил враг урок войны суровой,

Фронтовики, наденьте ордена!

Юрий Сафроненко 

РИСУЕТ ДЕВОЧКА ВОЙНУ

Рисует девочка войну, когда земля огнем пылала.

А смерть жестокая страну дождем свинцовым поливала.

Откуда знать ей, дорогой, невинной, как святое детство,

Какой немыслимой ценой досталось счастье ей в наследство!

И в фильмах, видя эту боль, она немного представляла,

Что означает смертный бой, когда свобода умирала.

Огромной, черною слезой, кровавой капелькой металла

С картины жаркой, огневой броня на платьице стекала.

Березы плакали росой, склонили раненные ветви,

И журавлей слепой конвой летел в огне навстречу смерти.

И вспоминая тот рассказ, что дед задумчиво поведал,

Водила кистью в сотый раз, не зная, кто людей всех предал...

Осколки с серою землей смешались вместо акварели,

И болью дикой, неземной в глазах слезинками блестели.

...Не получилось полотно! И кто той девочке поможет?

Страдать ребенку не дано, ведь память сердце ей не гложет!

Порвав рисунок мрачный свой, она подняла к небу веки,

Рисунок начала другой про солнце мирное навеки.

Мечтай же, милая моя, и горя пусть душа не знает!

Судьба счастливая твоя цветком прекрасным расцветает!

Ах, память! — памятник для всех, погибших ради всей державы!

Для них — салютом детский смех, улыбка — обелиском славы!

Эдуард Асадов

Могила Неизвестного солдата!

О, сколько их от Волги до Карпат!

В дыму сражений вырытых когда-то

Саперными лопатами солдат.

Зеленый горький холмик у дороги,

В котором навсегда погребены

Мечты, надежды, думы и тревоги

Безвестного защитника страны.

Кто был в боях и знает край передний,

Кто на войне товарища терял,

Тот боль и ярость полностью познал,

Когда копал "окоп" ему последний.

За маршем - марш, за боем - новый бой!

Когда же было строить обелиски?!

Доска да карандашные огрызки,

Ведь вот и все, что было под рукой!

Последний "послужной листок" солдата:

"Иван Фомин", и больше ничего.

А чуть пониже две коротких даты

Рождения и гибели его.

Но две недели ливневых дождей,

И остается только темно-серый

Кусок промокшей, вздувшейся фанеры,

И никакой фамилии на ней.

За сотни верст сражаются ребяга.

А здесь, от речки в двадцати шагах,

Зеленый холмик в полевых цветах -

Могила Неизвестного солдата...

Но Родина не забывает павшего!

Как мать не забывает никогда

Ни павшего, ни без вести пропавшего,

Того, кто жив для матери всегда!

Да, мужеству забвенья не бывает.

Вот почему погибшего в бою

Старшины на поверке выкликают

Как воина, стоящего в строю!

И потому в знак памяти сердечной

По всей стране от Волги до Карпат

В живых цветах и день и ночь горят

Лучи родной звезды пятиконечной.

Лучи летят торжественно и свято,

Чтоб встретиться в пожатии немом,

Над прахом Неизвестного солдата,

Что спит в земле перед седым Кремлем!

И от лучей багровое, как знамя,

Весенним днем фанфарами звеня,

Как символ славы возгорелось пламя -

Святое пламя вечного огня!