Танец семи вуалей

Заиграла музыка, и девушка, до этого момента казавшаяся мраморным изваянием, вдруг ожила. Пластика ее движений необычайно гармонировала с мелодичностью музыкального аккомпанемента.

Розовая вуаль, которую девушка кончиками пальцев удерживала перед собой, была прозрачной, и не позволяла ни разглядеть детали костюма, ни в полной мере насладиться танцем.

Саму же танцовщицу это, казалось, вовсе не волновало. Закрыв глаза и отгородившись от всего мира этой невесомой завесой, она отдалась во власть музыки.

Но вот девушка остановилась. Ее глаза распахнулись, будто она всем сердцем жаждала увидеть того, кому танцует. А в следующий миг отпущенная на свободу вуаль, неспешно спланировала на пол, позволяя лицезреть то, что до сих пор было скрыто. Зеленые искорки в подведенных тушью глазах, многочисленные браслеты на запястьях и еще шесть столь же невесомых вуалей, укутавших стройную фигуру танцовщицы.

Музыка продолжила свой неспешный бег, и девушка тоже задвигалась — плавно, неторопливо. Она сорвала с плеча небесно-голубую вуаль и некоторое время играла ею, будто никак не могла натешиться. Оно и не удивительно, в искусных руках эта полоска ткани походила то на спокойный ручеек, то на бушующий поток.

Но вскоре и эта вуаль оказалась на полу.

На смену голубой вуали пришла зеленая. Ее постигла та же судьба, что и предшественницу.

Когда в руках танцовщицы оказалась красная вуаль, музыка взорвалась всплеском эмоций, нашедших отклик в танце. Движения девушки стали энергичными, а мелькающая вуаль была подобна пламени на ветру, столь же неудержимая и дерзкая.

Танцовщица начала кружиться: один оборот, другой, третий. Иссиня черные волосы взмыли вверх, наслаждаясь кратковременной свободой. Остановившись, девушка смяла вуаль и яростно отшвырнула ее от себя. Увы, земное притяжение оказалось сильнее, завладев невесомой тканью, потянуло ее вниз.

Золотая вуаль преобразила все вокруг: музыка вновь обрела нежность, а движения танцовщицы стали мягкими и неторопливыми. И даже комната, казалось, стала другой: смягчились тени, расширились просторы. Да и сама вуаль засверкала, будто ее расписали золотыми звездами. В общем, это была магия.

Но, как и все магическое, этот миг завершился, а в руках танцовщицы замелькала бирюзовая вуаль. Неспешные, плавные движения танцовщицы завораживали, лишали воли, и у наблюдателя оставалось лишь одно желание, чтобы это потрясающее действо не заканчивалось.

Но так не может продолжаться вечно, и вот руки девушки вновь свободны.

О да! Сейчас последует завершающий штрих. Последнее, прозрачное как воздух покрывало будет сорвано. Пути назад нет, но танцовщица не спешит ставить финальную точку.

Следуя призыву мелодии, она сама становится воплощением музыки. А меж тем душу девушки затопили сомнения:

«Не смогу...»

«Сможешь!»

«Вот бы сбежать...»

«Поздно уже!»

«На том и закончу».

«Пора!» — и танцовщица срывает последнюю вуаль, обнажая душу, хотя кому-то может показаться, что обнажилось одно лишь тело.

Прозрачное покрывало, выскользнув из ослабевших пальцев, невесомой дымкой опустилось к ногам девушки.

Она склонила голову, а в следующую секунду смолкла музыка. И казалось, будто все вокруг остановилось.

Вдруг тишину взорвали аплодисменты — громкие, размеренные хлопки походили на чей-то презрительный хохот. Эти рукоплескания сопровождал стук подошв. Кто-то шел по проходу. Мужчина остановился перед сценой, еще раз оглядел танцовщицу и огласил приговор:

— Эта роль ваша, мисс Грейди. Приходите завтра, мы все оформим документально.