Я оберег
Я приношу счастье, как и подобает истинному талисману, передающемуся по женской линии от матери к дочери. Охраняю большое, настоящее счастье, следя за ним из шкафа. Я все вижу, понимаю и чувствую. А они считают, будто у меня нет души, потому что моя «кожа» - ткань. Дорогой белоснежный атлас, мягкий и приятный на ощупь, словно лепестки розы. Невесомые слои тафты, привезенной из самого Китая – страны бескрайних цветастых шелков. Тонкая паутина кружева ручной работы, долгой, кропотливой. Месяцы труда умелой мастерицы, чтобы под ее руками появилась на свет излюбленная вещь каждой девушки – свадебное платье. Я помню свою первую хозяйку, родившуюся еще до революции. Неописуемый восторг, застывший в ее больших глазах цвета неба в ясный летний день. Невероятно милую улыбку, будто приклеившуюся к ее губам. Дивный голосок райской пташки. Она полюбила меня с первого взгляда, навсегда поселив в своем шкафу, а я полюбило ее. Шли годы. Не счесть, сколько одежды сносилось, без сожаления выбросилось, навсегда уйдя из жизни своих господ. Но меня она берегла, будто зная, что я охраняю покой и гармонию в ее семье, будто понимая, что я живое. Подросла ее дочь, став такой же красавицей, как и ее мать: блестящий водопад густых светло-русых волос, персиковая кожа, плавные линии стройной фигуры. Еще в детские годы запав девочке в душу, в ней я обрело вторую хозяйку. Ее свадьба была скромнее, ведь только-только отгремели пушки второй мировой, однако не менее счастливая невеста не желала ждать ни месяца. Так я стало ее оберегом, заботясь о втором поколении. Время не стоит на месте, стремительно летит навстречу новым восходам. Меня вновь достали из шкафа, чтобы познакомить с третьей хозяйкой, которая, увлекаясь мистикой и поверьями, считала, чтобы удачно выйти замуж, невеста должна иметь при себе что-то старое, что-то новое, что-то синее и что-то взятое взаймы. Ей тоже пришелся впору наряд, отныне превратившийся в талисман. Годы в ее шкафу – самые счастливые для меня. Ведь она любила меня даже больше, чем первая хозяйка, называя семейной традицией, хранителем, раритером. Показывала своей малышке, говорила, что ей непременно следует выходить замуж в счастливом платье ее прабабушки. И я ждало, надеялось. Мечтало о том дне, когда новая хозяйка позволит стать на страже ее счастья. Но, увы, я не нравилось ей. Потому что в ее глазах мое кружево поблекло и вышло из моды, атлас утратил жемчужные переливы, которыми раньше восторгались все без исключения женщины. Потому что тафта больше не казалась пышным облачком, а в мою магию она попросту не верила. Для меня настали грустные и темные времена, обремененные соседством с новомодным свадебным нарядом от какого-то известного дизайнера. Пустое и бездушное, оно лишь занимало место, ничего не давая взамен своей хозяйке, однажды решившей избавиться от меня. Вспыхнул яркий солнечный свет, которого я, казалось, не видело уже целую вечность. А затем я разглядело ее, копию моей первой хозяйки. Те же яркие бирюзовые глаза, тот же аккуратный прямой нос, те же губы кораллового оттенка. Только, в отличие от своей прабабушки, она хотела меня убить, отложив в груду вещей, которые необходимо было выбросить. Женщина вновь появилась лишь поздно вечером. Неуверенно коснулась белого атласа и расправила примятое кружево. Наверное, она хотела попрощаться, померяв меня перед тем, как отправить в последний путь. В неизвестность, откуда вещи никогда не возвращались. Без труда застегнулась молния на спине. Не помешал даже чуть округлившийся животик, прибавляя талии лишние сантиметры. Она подошла к большому зеркалу и заглянула в его безмятежную серебристую гладь. Глаза ее распахнулись, став еще более лучистыми от удивления, а дыхание чуть сбилось. Она почувствовала мои бережные объятия, любовь и счастье, зашитые в узор кружева и ручной вышивки. Ощутила тепло впитавшихся в атлас и тафту эмоций трех поколений невест, их любовь ко мне. Словно поняла и приняла мою магию оберега. Ведь я не просто вещь. У меня есть волшебство. Душа. - Любимый, - громко позвала она и, услышав шаги мужа, спешно добавила: - Только не входи. - Какие тайны, - рассмеялся голос за дверью, послушавшись. – Что опять хочет моя девочка посреди ночи? Клубники? Фундука? Омаров? - Нет, - все еще глядя на меня, она улыбнулась точь-в-точь как моя первая хозяйка. – Я хочу обвенчаться в церкви... В прабабушкином платье... - Ты же собиралась его выбросить, - напомнил мужчина. - Я передумала, - ответила она, проводя ладонями по атласу, после чего прошептала: - Счастье должно оставаться в доме.
|